Пучков Лев. Рекруты удачи

   – Держите. – Мохов протянул посетителю пластинку мятной жвачки и набулькал в стакан минералки. – Пожуйте, водички попейте, успокойтесь, придите в себя. Не надо так сразу, нахрапом… Может, кофейку?
   – Нет, спасибо, в самом деле – я в порядке… В общем, дело обстоит так…
   В этот момент на столе зама зазвонил телефон.
   – У меня посетитель! – буркнул Мохов, нажимая кнопку громкой связи и кривя холеное лицо в досадливой гримасе. – Что там еще?
   – С «Задания» женщина звонит, – доложил динамик голосом майора Гуляева. – Просит срочно соединить с полковником Ивановым. Что ответить?
   – Ну-у-у, Сергей Петрович, – Мохов отпустил кнопку и едва ли не враждебно нахмурился. – Мало, вваливаетесь ко мне в нетрезвом виде, так вам на мой номер еще и бабы звонят? Вы что себе позволяете?
   – Да я никому… – вскинулся Иванов в припадке собственной дикой виноватости. – Да я… Это какое-то недоразумение!
   – Возьмите трубку. – Мохов кивнул на телефоны, стоявшие на отдельном столике, и выдал правой щекой кривую ухмылку. – Я Не сноб, не чинуша… Я ведь прежде всего мужчина, понимаю… У вас есть две минуты на то, чтобы объясниться со своей дамой. Но, думаю, позже мы отдельно обсудим ваше поведение… Берите, берите!
   – Который?
   – Вон, черный.
   – Слушаю, – враз охрипшим от ярости голосом прошипел Иванов – ух, я вас щас, с вашими шуточками!
   – Это я, – елейным голоском сообщила Лиза. – Если вы по громкой, возьмите трубку. У меня для вас…
   – Вы понимаете, куда вы звоните, Васильева?! – рявкнул Иванов и тут же извиняющимся тоном довел до Мохова:
   – Это Васильева – ваша подчиненная, между прочим…
   – Сейчас она ваша подчиненная. – Мохов бросил в рот очередную фисташку и с холодным презрением отвернулся к телевизору. – Решайте, решайте – но побыстрее, у меня, помимо вас, дел хватает…
   – Вы трубку взяли? – настойчиво напомнила Лиза.
   – Взял, взял! Что! Ты! Хочешь!!!
   – Мы тут с Женей кино смотрели…
   – О, боже… Васильева!!! – У Иванов от возмущения перехватило горло – потянулся к стакану с минералкой.
   – Так вот, там Стивен Сигал с ножиком ловко так дрался, – невозмутимо продолжала Лиза. – И я вспомнила вдруг… Наш Андрей Федорович – Мохов то бишь… несмотря на свой круглый вид – отменный рукопашник. На соревнованиях всегда призовые места брал. И прекрасно владеет ножом…
   Иванов едва не поперхнулся минералкой. С трудом сглотнул, поставил стакан на стол…
   – Так… Продолжай.
   – Ну, я Жене об этом сказала, – тоном невинной девушки продолжала Лиза. – Он с минуту сидел, как мешком пришибленный, потом вскочил и побежал в отдел…
   – Так…
   – Потом вернулся, экипировался и сказал, что они с Вахромеевым срочно выезжают к вам…
   – Так… Что еще он сказал?
   – Вахромеев ему сказал – когда они обедали в «Азамате», к ним подошел Ибрагим. Они поговорили минуты две… Потом Андрей Федорович отлучился – сказал, что в туалет…
   – Так… – Иванов вдруг почувствовал, что начал обильно потеть – как-то сразу, без разбега…
   – А когда вернулся, у него руки дрожали… Иванов осторожно перевел взгляд на руки Мохова.
   Наши руки не для скуки… Вот же дурень! Вахромеев в рукопашке, как и в оперативной работе, – полный ноль. Муху с хлопушкой убить не сможет…
   Руки Мохова немножко не соответствовали его округлому облику. Этакие жилистые, цепкие грабки, ребра ладоней припухшие, как у всех каратистов…
   – Вы меня слушаете? Мы связались с Глебычем – они как раз возвращаются, уже где-то возле города. Они сейчас к вам туда тоже подтянутся. Вы можете с ними по рации… Ах да, у вас же рации нет – Косте отдали. Нехорошо, полковник, – связь всегда с собой надо носить…
   – Спасибо, Лиза, – чужим голосом сказал Иванов, аккуратно возвращая трубку на рычаги.
   – Ну что – все? Разобрались со своей озабоченной женщиной?
   Мохов развернулся в кресле к Иванову и с барственной насмешкой склонил голову.
   – Разобрались. – Иванов снял с плеча «вал», передернул затвор и, шагнув за стол, сильно пнул ногой в подлокотник кресла.
   – Вы совсем очумели, Иванов?! – Мохов уехал с креслом в угол и от неожиданности вцепился в подлокотники. – Вы…
   – Сидеть, – очень тихо сказал Иванов, направляя ствол в живот первого зама. – Дернешься – стреляю без предупреждения.
   – Да ты в своем уме, Иванов? – Мохов громко икнул и внезапно побледнел. – Ты… Ты…
   – Именем Закона Российской Федерации вы арестованы. – Голос Иванова вибрировал от переполнявшей его жажды убийства. – За шпионаж и измену Родине. Вы имеете право на… Да ни хера вы не имеете! И держи, падаль, свои крепкие ручки так, чтобы я их видел…

Глава 15.
КОСТЯ ВОРОНЦОВ

    12 сентября 2002 г., с. Старые Матаги – хрен его знает где, где-то в горах….
 
   В тот момент мне казалось, что на нас вышло поглазеть все село. Представьте себе двух военных придурков, невесть откуда вылезших средь бела дня, без какого-либо прикрытия… Гуляют себе этак беззаботно по вражьему селу и вдобавок волокут что-то такое непонятное…
   – Веселее, Вася! – Я втягивал голову в плечи, ежесекундно ожидая выстрела, и стоически игнорировал десятки пристальных взглядов – почти у каждой второй калитки торчали деды, дети, дамы чеченские. – Мы тут гуляем мал-мал, не делай такое серьезное лицо! Ты же чеченский озорной гуляка, улыбайся! Рассказывай что-нибудь, ручкой помахивай…
   – Больше всего сейчас хочется упасть и заползти в канаву, – пожаловался Вася, кривя личико в вымученной страдальческой улыбке и помахивая свободной рукой. – Затылком чую, смотрят на меня сквозь прицел! Пешком, в полный рост, в снайперских секторах… Ну, это вообще жопа…
   – Садам, аксакал! – Мы добрались до первого переулка и прошли мимо первого деда, сидящего у калитки.
   Дед крякнул, покачал головой и ничего не сказал. Наверно, так и не понял, в чем тут прикол.
   Немного отпустило: все-таки среди строений, если с первого выстрела не снимут, есть где укрыться.
   – А ты обратил внимание, Вася, – в нас не стреляют?
   – Не, не обратил… Но точно – не стреляют. Если мы еще дотопаем до калитки Руслана…
   Мы таки дотопали. Бросили мешок наземь, показательно потрясли кистями рук – тяжела ты, блин, ноша непонятная! Я вежливо постучал в калитку и шепотом предупредил:
   – Вася, я очень прошу – не хватайся сразу за «ствол»! Веди себя как можно беспечнее. «Ствол» – только по моей команде…
   – Понял, – кивнул Вася, в скрюченных пальцах рук которого легко угадывалась тоска по оружейному металлу. – Понял…
   Калитка распахнулась – возник тот самый аксакал, который первым обнимал прибывшего Руслана. Видимо, отец.
   – Маршалла ду хьога! – Я с чувством выдал на-гора весь свой запас. – Вогха стаг могушалла муха ю хьян?
   – Дукха вехийла хье, – несколько озадаченно пробормотал аксакал. – Нохчо ву? Хье мичах вехаш ву?
   – Мы к Руслану. – На этом мой запас и кончился. – От Абая.
   – От Абая?!
   В тоне аксакала сквозило недоумение. Типа – такие босяки, вовсе не нохчо, и от Абая?
   – Да, от Абая. – Я очень дружелюбно улыбнулся, махнул рукой куда-то за околицу и ткнул пальцем в наш многозначительный мешок. – Он сейчас очень занят, подойти не может. Вот, просил передать…
   – Щто это? – Мешок, как и следовало ожидать, аксакала заинтриговал.
   – Он сказал – Рустик знает, – фамильярно подмигнул я. – Вы позволите зайти или нам тут подождать?
   – Захады. – Аксакал посторонился, пропуская нас во двор, и закрыл калитку.
   Вот так все просто, дорогие мои. Уфф! Мы на месте. Живы, здоровы, с оружием и вне снайперских секторов. Просторный двор усадьбы Балаевых, как водится, почти на две трети площади перекрыт шифером.
   «Нива» с раскрытой правой дверцей стояла у самых ворот. Под навесом две женщины копошились у стола. Мальчишка лет десяти разжигал мангал. Собак не было. Аксакал громко позвал:
   – Руслан!
   …и направился к скамейке под навесом.
   Мы положили мешок рядом с «Нивой» и потихоньку двинулись к крыльцу.
   Из-за угла дома вышел Руслан – в тельнике, обрезках резиновых сапог на босу ногу, на ходу вытирая лицо полотенцем.
   – Вася! – тихо скомандовал я, положив руку на цевье оружия.
   Руслан увидел меня, вздрогнул и замер на месте. Не ожидал!
   – Салам, Рустик, салам, родной! – Вася распахнул объятия и бросился к нашему фигуранту. – Как я рад тебя видеть!
   Левой рукой Вася обнял Руслана за шею, а правую прижал к его животу. В этой правой была зажата граната «Ф-1». Без кольца. Кольцо было надето на торчащий в неприличном американском символе средний палец. Когда успел – черт его знает, ну прям факир, мать его так! И встал так ловко – спиной ко всем, гранату видел только я.
   – Держи колечко, родной мой, – задушевно предложил Вася, медленно увлекая Руслана к «Ниве». – Держи и улыбайся. Это наше с тобой дело, твоих родных совершенно не касается…
   Руслан взял предложенное колечко и с окаменевшим лицом продолжал двигаться в танце с Васей, приближаясь к «Ниве».
   Трое под навесом все бросили, развернулись к нам, уставились с любопытством. Аксакал тоже оторвал зад от скамейки, вытянул шею. Пока никто не понял, что происходит.
   – Руслан, мы ничего против тебя и твоей семьи не имеем, – тихонько сообщил я, шагнув к милой парочке. – Но мы хотим уйти отсюда живыми. Если ты сейчас поедешь с нами, никто не пострадает. Мы выедем за село и сразу тебя отпустим. Я тебя прошу – веди себя смирно, или мы умрем все вместе…
   Аксакал что-то спросил – в голосе его слышалось недоумение.
   Руслан, обернувшись, ответил – довольно спокойно, типа, нормально все. Аксакал сел обратно, но продолжал глазеть. Надо учить чеченский – пригодится…
   – Вася, перестань его обнимать, это уже становится неприличным, – прошептал я, открывая правую дверь «Нивы» и откидывая сиденье. – Он умный, никуда не денется. Он знает, каков радиус поражения, и отдает себе отчет, что его родные не успеют укрыться от гранаты. Кроме того, он уверен, что мы не ограничились гранатой и у нас для него есть сюрприз… Я прав, Руслан?
   Руслан безмолвно кивнул. В глазах его плясали огоньки растерянности, приправленные солидной порцией гнева. Ух, как бы он нас сокрушил, будь его воля!
   Аксакал опять что-то спросил. Вася сунул руку с гранатой за пазуху и перестал обнимать Руслана. Руслан обернулся ко мне и с дрожью в голосе поинтересовался:
   – Что в мешке?
   Ух, какие мы любопытные! Тут сейчас сына со двора сведут, как краденого жеребца, а нас все балабас интересует!
   – В мешке тряпки, одна штучка и два кило всякой дряни, – невозмутимо соврал я, доставая из кармана рацию и многозначительно взвешивая ее в руке. – Кило пластита, кило подшипников и радиовзрыватель. Жму на кнопку – и привет семье. Если мы благополучно уедем за село, я дезактивирую станцию и отдам ее тебе. Ты едешь с нами?
   – Еду. – Взгляд Руслана померк, гнев закономерно перетек в тупое отчаяние. – Конечно, еду… Что сказать отцу?
   – Скажи, что это оборудование, для дела. Трогать нельзя ни в коем случае. Ты сейчас вернешься, все спрячешь сам.
   Руслан ответил отцу – тот кивнул, больше вопросов задавать не стал. Для дела, так для дела. Сын занят почетным, нужным и важным делом, спрашивать лишнее не пристало.
   – Как сядем? – адресовался я к Васе.
   – Я за руль. Ты сзади. Руслан – рядом со мной. Стекла тонированные, если будут стрелять наобум, обязательно в него попадут. Давай, садимся…
   Мы уселись по Васиному расчету – я продолжал держать рацию на виду, демонстрируя готовность в любой момент осуществить свой дьявольский план. Руслан передал Васе ключи, стравил стекло со своей стороны и коротко отдал распоряжение. Пацан из-под навеса метнулся, распахнул ворота. Вася забрал заветное колечко, вставил чеку в гранату, завел двигатель, немного погазовал и плавно выехал со двора. Через пятнадцать метров он притормозил, поднял стекло со стороны пленника и достал из кармана обрезок репшнура.
   – Извини, брат, – придется тебя связать. Ты у нас опытный, мало ли… Ну-ка, ручки за спину!
   – Неудобно – за спину, – давя в себе ненависть, пробормотал Руслан. – Резко тормозить будешь – как держаться?
   – Я не буду – резко, – пообещал Вася. – Мы по едем плавно и спокойно. Руки, я сказал!
   Спеленав Руслана, мы покатили дальше. На улице было спокойно, никто не обращал на нас внимания. Сердечко мое притаилось в груди, желая радостно помчаться вскачь, но пока что сомневаясь – осталось тут всего ничего, выехать за село, но…
   За село мы выехали, но не так далеко, как хотелось бы. Едва миновали околицу, в бардачке зашипела рация и начала тревожно задавать вопросы по-чеченски… голосом Абая!
   – Надо было обыскать тачку. – Вася раскрыл «бардачок» – там лежал «Кенвуд», точно такой же, как и у нас. – Ну и что теперь?
   – Старый знакомый! – Я потянулся вперед, взял рацию и преувеличенно бодро воскликнул:
   – Салам, Абай! Это Костя Воронцов. Мы тут с Рустиком прогуляться решили. Так вы того… не дуркуйте, дайте нам спокойно проехать. А то у нас тут гранат немерено, да и бомбочка с сюрпризом имеется…
   – Стой! – удивительно ровным голосом скомандовал Абай – вот выдержка у парня! – Мы не знаем, точно Руслан у вас или вы брешете. Не получим подтверждения – огонь на поражение. Стой, я сказал!
   – Вот же бляха-муха… – Вася остановил машину. – Мы тут – как в тире! Дай ему, пусть скажет.
   – Держи. – Я нажал манипулятор и поднес рацию к лицу Руслана. – Подтверди.
   Руслан быстро затараторил по-чеченски. Судя по тону, ничего он там не злоумышлял – просто транслировал ситуацию. Я отпустил манипулятор, ожидая ответа Абая. Тот думал несколько секунд, затем выдал что-то на родном – тем же ровным тоном. Поди, пойми, что сказал! Нет, надо, надо учить язык! Этак и опростоволоситься недолго…
   Руслан выслушал ответ, кивнул и тихо произнес:
   – Иншалла…
   Вот это я понял – это мы в курсе. Тон нашего пленника мне отчего-то вдруг не понравился.
   – Что он сказал?
   – Езжайте спокойно! – ответил Абай за Руслана. – Если с ним что-то случится – я вас на части порежу. Если до Тыгой вы его не отпустите – то же самое. Все, Костя – увидимся….
   – Да не обязательно, – буркнул я, укладывая станцию на место. – Как-нибудь и так обойдусь… Все, Вася, поехали…
   Когда мы отъехали от места остановки метров на триста, Руслан покосился на спидометр, покачал головой и с убитым видом посоветовал:
   – Надо быстрее.
   – Дорога плохая. – Вася подозрительно покосился на пленника. – Ты хочешь что-то сказать?
   – Он нас не выпустит. – Руслан опять покачал головой и обернулся ко мне. – Ты ему важнее, чем я. Он сказал мне – будь готов. Руки развяжите…
   – Да, все бросили и пошли развязывать ему руки! – Вася тотчас же прибавил газу и бодро заявил:
   – Не ссы, прорвемся!
   И, в общем, был он почти прав – мы миновали то самое удобное для засады место и приближались к повороту налево. Сейчас за поворот – и вжарим по прямой до самого Тыгой!
   – Держись, – скомандовал Вася, на приличной скорости вгоняя «Ниву» в петлю поворота. – Сейчас…
   Чп-пок!!! – снаружи что-то громко лопнуло. «Нива» резко осела на ступицу правого переднего колеса, и ее понесло вбок. Как в замедленной съемке, я увидел через тонированное стекло надвигающиеся кусты правой обочины, почему-то уходившие вверх – неведомая сила неудержимо тащила машину боком, ветки толстели на глазах…
   Бултых!!! – увы, недолго это таскание продолжалось – мы достигли края обочины, машина окончательно накренилась… Мир вокруг померк и начал кувыркаться, больно бия по башке проминающимся потолком «Нивы» и противно хрустя осыпающимися стеклами…
   – Давай!!! – услышал я как будто откуда-то со стороны. – Ну давай, ты же тяжелый, гад! Не вытянуть мне…
   Я помотал головой – панорама постепенно обретала ясность, но приходить в статичное положение пока что не желала. Она на боку была, эта вредоносная панорама!
   «Нива» лежала на боку, я торчал в салоне, а Вася снаружи пытался вытянуть меня через разбитое заднее окно. Руслан, скрючившись, уткнулся головой в переднюю покореженную стойку и признаков жизни не подавал. Голова его была вся в крови, связанные за спиной руки немо обвиняли нас в преднамеренном убийстве.
   – Давай же!
   Я с грехом пополам вылез, помотал головой, окончательно приходя в себя и прислушиваясь к своим ощущениям. Ощущения были – конец света. Башка гудела, как соборный колокол в день поминовения, локти отдавали в мозг острой болью, мучительно тянуло правое предплечье… Каждый позвонок, казалось, жил отдельной жизнью… Но я был цел! Так же, впрочем, как и изрезанный в кровь Вася.
   Откуда-то сзади топали, были слышны возбужденные голоса.
   – Ходу, – Вася нырнул в гущу кустов. – Давай за мной…
   Проломившись по кустам метров двести, мы выскочили к небольшой полянке перед необъятной лесополосой.
   – Ну все – хрен они нас возьмут! – азартно процедил Вася. – Тут всяко-разно уйдем… Давай бегом, доклад – и погнали!
   – Первый – Четвертому! – тихонько рявкнул я в рацию. – Ответьте быстро!
   – Второй на приеме, – тотчас же прорезался самый оперативный в мире Петрушин, почему-то на фоне рокота вертолетных винтов. – Что там у вас?
   – У нас – жопа, – ненормативно доложил я. – Выпасли. Преследуют. Подымайте все, что есть, и давайте к нам!
   – Координаты? – недрогнувшим голосом запросил Петрушин.
   – Не могу – сидят на частоте! Направление: Старые Матаги – Тыгой. От дорожной развилки с северной оконечности и – до упора. Все, до связи!
   – Удачи, – буркнул Петрушин. – Подымаем…
   – Пошли, пошли, пошли!!! – поторопил Вася. – Некогда тут!
   Метнувшись через полянку, мы на секунду замерли перед удобной тропинкой. Тропинка ныряла в неглубокий овражек, окаймлявший лесополосу по периметру, и убегала в чащу.
   – А вот тут – не стоит. – Вася принял вправо, метров на семь, и лег ничком. – Тут удобно – только дурак не заминирует. Давай за мной…
   И щучкой нырнул в канаву, продираясь через кусты и сползая по склону на брюхе, как пятнистая ящерица. Я посунулся было за ним, но…
   – Стой!!! – придушенно всхлипнул Вася. – Ну-ка, глянь, что там у меня?
   Я спустился на дно овражка, осторожно отгибая ветки кустарника… Черт! Вот это угораздило, так угораздило!
   Васина спина находилась аккурат под двумя параллельными стальными проволоками, отстоявшими друг от друга примерно на полметра. Вернее, даже не спина вообще, а затылок и верхняя часть задницы. Проволоки уходили в кусты и, приподнятые Васиным худосочным телом, натянуты были, как струны – едва ли не гудели от напряжения. С первого взгляда было ясно: одно неосторожное движение, и…
   Спасла разведчика его миниатюрность и гибкость: я, например, протаранил бы обе эти гадские проволоки с ходу! Только вот спасла ли?
   – Растяжки? – траурным голосом уточнил Вася.
   – Похоже. – Я нервно обернулся на шум приближающихся голосов и склонился к Васиной лодыжке – взять боевой нож. – Щас, щас, я быстро – обрежу…
   – Не тронь! – зашипел Вася. – Ты ж не Глебыч! Натянутую растяжку на весу обрезать, без кусачек… Если «лягуха» ⁶⁵– оба ляжем! Иди по проволоке, до конца, посмотри – что там. Не подходи близко. Давай!
   В этот момент сзади, совсем близко, раздался треск веток. Метров пятьдесят, не дальше. Какой тут «иди»!
   – Вася, лежи тихо, – чужим голосом распорядился я. – Повезет – наши найдут.
   И принялся выбираться из овражка обратно, откуда пришел.
   – Куда?! – Вася, боясь шевельнуть шеей, напряженно косил в мою сторону. – Ты сдурел? Давай в чащу, уматывай!
   – Я им нужен живой, – буркнул я, не оборачиваясь. – Пока нужен… А тебя они не пощадят. Я их оттяну на себя. Что бы я ни кричал, ни в коем случае не отвечай. Лежи, будто умер. Все – удачи…
   Пробежав по полянке вдоль овражка метров тридцать (на большее не осмелился – задницей чувствовал, не успеваю!), я рухнул навзничь и подтянул под себя ногу. Руки картинно раскинул, развернул морду лица в сторону чащи и принялся с надрывом звать:
   – Брат, куда ты?! Не бросай, брат! Нога!!!
   – Стой, бляд!!! – тотчас же заорали сзади. – Лажис! Лажис, стрилят буду, на фуй!!!
   – Брат!!! Не бросай!!! Куда ты, брат!!!
   – Лажжис!!! Рука на галава!!! Да уже и так лежу, куда еще!
   – А-а-а-а!!! – заорал я, вскидывая «вал» и выпуская очередь поверх кустов. – Врете, гады, не возьмете!!!
   Получилось неубедительно – «вал» у нас только пукает, впечатляющим грохотом очереди я своих преследователей не позабавил.
   – Эй, Костя, не дури! – раздался откуда-то из кустов голос Абая – совсем близко. – Ты нам живой нужен, стрелять не будем.
   – Всех убью! – плаксиво крикнул я, направляя ствол в сторону вражьих кустов. – Выходи, гад!
   – Да не достанешь – мы тут лежим все! – весело крикнул Абай. – Брось «ствол», сдавайся! С тебя волосинка не упадет, я отвечаю!
   Я повел стволом на голос, решая невыносимую дилемму. Дать прицельную очередь и разом обнулить все проблемы? Так ведь прав он, если хорошо лежат, не достану. Ветки толстые… Если достану – влупят из всех «стволов», сделают из меня дуршлаг и пойдут искать по округе. Очень скоро наткнутся на Васю… А сдамся почетно – один хрен, жить буду ровно до приезда к Султану… Эх ты, как все грустно!
   – Выходи, договариваться будем, – крикнул я. – Стрелять не буду!
   – Ну ты и дуралей, Костя! – из кустов смело вышагнул Абай и направился ко мне – правая рука на перевези, улыбается во весь рот. – О чем договариваться, ты подумай? Друг твой тебя бросил, ты один, нас здесь – батальон… да если бы хотели просто убить тебя, давно бы уже сделали это!
   – Ты меня все равно Султану сдашь, – буркнул я, отбрасывая «вал» и доставая из «оперативки» пистолет. – Так что мне один конец…
   Я взвел курок и приставил пистолет к виску.
   – При чем здесь Султан? – Абай воровато оглянулся на «свои» кусты. – Я тебе сказал – с твоей башки ни одна волосина не упадет, я отвечаю. Ты про Султана лучше молчи, если жить хочешь…
   Интересное кино! Я убрал пистолет от виска и направил его на Абая. А кому тогда я нужен, если не Султану? Кто весь этот сыр-бор организовал?
   – Брось пистолет, у тебя нет выбора. – Абай украдкой покосился влево. – Иначе придется с тобой поступить совсем нехорошо…
   Я тоже посмотрел влево – и что там?
   Справа-сзади раздался шорох – из оврага метнулась какая-то тень. Я и шевельнуться не успел – кто-то обрушился на меня сверху, накрывая всей массой. Обманули, сволочи! Пока зубы заговаривал, кто-то ловкий просочился в овраг и подкрался, как тать в нощи!
   – Ну вот и хорошо, – пробурчал Абай, доставая из кармана двухграммовый шприц. – Ты не волнуйся, все нормально будет…
   У меня отняли пистолет, быстро связали и заголили правое предплечье. Между тем из кустов выползла вся бандитская рать – человек двадцать, не меньше, и выстроились на полянке в шеренгу. Какой-то здоровенный бородач обратился к Абаю, ткнув пальцем в сторону тропинки, в семи метрах от которой, в овражке, лежал минно-удрученный Вася.
   Абай помотал головой, что-то ответил, шприцем прочертив виртуальную линию у самой земли. Я уловил знакомое слово «Рашид» и сделал вывод: не надо соваться туда, там, типа, Рашид, прах его миру, или наоборот, все подряд заминировал.
   Бородач кивнул и дал гортанную команду. Хлопцы вскинули «стволы» и принялись поливать чащу длинными очередями. Это называется профилактический прострел. Если беглец ушел недалеко, есть маленький шанец зацепить его. Я втянул голову в плечи: удачи тебе, Вася…
   – Сиди спокойно, это всего лишь снотворное. – Абай присел на колено рядом со мной и снял зубами колпачок с иглы.
   – Если ты заразишь меня СПИДом, будешь моим кровником! – пригрозил я.
   Тут я сморозил очевидную глупость – шприц явно был одноразовый, только из упаковки. Просто так сболтнул, от страха и напряжения…
   – А тебе это уже без разницы, – совершенно серьезно буркнул Абай, вгоняя иглу в мою руку. – Спи спокойно, дорогой друг…
 

***

 
   Очнулся я в какой-то хижине с каменными стенами и беленым потолком. В хижине было чисто, интерьер – топчан, на котором я возлежал, стол, два табурета. Занавешенное марлей оконце отбрасывало на деревянный стол неровный световой квадрат розоватого оттенка – видимо, день клонился к вечеру. Тишина здесь была – застрелись…
   Я шевельнулся, обретая чувство ощущения окружающей действительности… Что ж, действительность в последнее время нас не балует. В голове туман, во рту пересохло, все тело болит, будто только что из бетономешалки вынули… Вдобавок ко всему на руках у меня какие-то нерусские хромированные наручники – просто так, булавкой, не откроешь. Да и где та булавка… А где я? На зиндан, в которых обычно держат пленных, не похоже…
   – Люди!!! – сипло крикнул я. – Люди!!!
   Дверь скрипнула, возник бородатый крепкий мужлан примерно моего возраста. Взгляд у мужлана был отсутствующий, а линия волосяного покрова практически прилипла к бровям.
   – Просто хотел спросить… – пробормотал я, сжавшись в комок, и уже жалея, что подал голос.
   Мужлан с довольным видом кивнул и молча вышел. Минуты через две дверь опять скрипнула, и вошел… Только не надо думать, что у меня от укола Абая начались глюки! Это был он – тот самый добродушный кругляш в тюбетейке, которого я заприметил на обмене! И самое интересное – сейчас он опять был в тюбетейке и похожем халате, может быть, том же самом…