Удивительно, как после всех этих историй Гус решится поехать в Турцию повторно. Казаков найдет этому объяснение в одном слове – «бизнес»…
А если брать другие трудные моменты, то мне вспоминается разгром его «Валенсии» немецким «Карлсруэ» в Кубке УЕФА – 93/94 с кошмарным счетом 0:7.
– Да, то был действительно тяжелый удар – недаром вы о нем помните, – отреагировал Гус на это напоминание. – Один из самых тяжелых в моей карьере. Вообще в «Валенсии» я работал с удовольствием. Мы боролись за высокие места, играли в еврокубках. Но в тот раз… Это был шок! В первой игре мы вели, кажется, 4:0 и пропустили лишь в самом конце, подарив немцам слабенькую надежду. (На деле первая игра закончилась со счетом 3:1. – Примеч. И. Р.). А в Карлсруэ на первых минутах пару раз попали в штангу – забей хотя бы раз, и все было бы кончено. Но вместо этого сами пропустили два гола – и тут началось… Чего мне потом только не довелось выслушать от болельщиков и близких к клубу людей! Это была боль, с которой пришлось некоторое время жить. Нечто похожее испытал и в Турции. Там тоже от любви до ненависти к тренеру – один шаг.
Надо понимать: не бывает только выигрывающих тренеров. В карьере абсолютно у каждого бывают и неудачи, и катастрофы. Но сильный отличается тем, что, упав, способен встать, отряхнуться и пойти дальше. Для посторонних – как ни в чем не бывало. А для себя – переварив, проанализировав, сделав выводы. И не начав рефлексировать.
Если же возвращаться к «Реалу», однажды я поинтересовался:
– Как восприняли новость о том, что «Реал» уволил Фабио Капелло, несмотря на завоеванное итальянцем звание чемпиона Испании?
Гус улыбнулся:
– Я немного знаю «Реал» и изнутри могу судить, насколько это непростой клуб. Капелло стоял на грани увольнения еще в январе – феврале, когда у него в клубе был ряд инцидентов. Поэтому для меня не стало большим откровением, когда, несмотря на чемпионский титул, они решили идти дальше без него.
Мог ли Хиддинк в тот момент предполагать, что четыре года спустя именно они с Капелло сойдутся на финишной прямой в борьбе за пост главного тренера «Анжи»? Да и знал ли вообще о клубе из Махачкалы, прозябавшем тогда во втором по счету российском дивизионе?..
Адвокат в «Реале» не работал, зато он, как и Хиддинк, трудился со сборной Кореи. И тут, сами понимаете, возникает повод для сравнения.
Корейскую историю Дика на ЧМ-2006 нельзя назвать ни провальной, ни триумфальной. Победа над сборной Того (первая на чемпионатах мира за пределами Кореи) – успех, которого от полуфиналиста ЧМ-2002, бесспорно, ждали. Ничья с французами – бонус, который превзошел все ожидания. Но в решающий момент корейцев поджидало поражение от швейцарцев – и из группы они не вышли. Таким богом, как Хиддинк, Адвокат в Стране утренней свежести не стал, но провожали его оттуда не улюлюканьем, а сдержанными аплодисментами.
О корейском периоде двух голландских тренеров я поговорил с футбольным агентом фирмы «Совинтерспорт» Владимиром Абрамовым, который часто бывает на полуострове.
– У Хиддинка и Адвоката в Корее получились совершенно разные истории, – начал он. – Гус уезжал оттуда на гребне огромной популярности и народной любви, хотя начало у него выдалось сложным. У корейцев очень строгое общество, там чрезвычайно ценятся дисциплина, безупречное поведение, семейные ценности. И особенно это касается знаменитых людей, которых всегда селят на первом этаже – что является высшим знаком уважения. Хиддинк – человек достаточно свободных взглядов, из-за чего на первых порах вистов себе не прибавил (речь о том же, о чем уже говорил Непомнящий. – Примеч. И. Р.). Да и результаты долгое время хромали – даже в товарищеских матчах незадолго до чемпионата мира команда проигрывала. Но за последние три недели перед началом первенства он совершил какое-то чудо, и на ЧМ-2002 вышел совершенно иной коллектив.
«Как все это знакомо», – подумал я, услышав эти слова: на Euro-2008 со сборной России получилось-то во многом то же самое. И продолжил слушать.
– Адвокат же в Корее сразу понравился. Именно в силу приверженности жесткой дисциплине, что там хорошо понимают. Я слышал о нем множество добрых слов. Людям нравилось, что он вовремя ложится, вовремя встает, ни в какие сомнительные места не заходит, вредных привычек не имеет. И в Корее, и в России Дик думал только о футболе, не был замечен в чтении книг, изучении культуры страны – в отличие от того же Гуса. Зато всё у Адвоката было как по часам – секунда в секунду, и корейцы это приветствовали.
По словам Абрамова, после невыхода из группы на ЧМ-2006 обо всем этом Корея не забыла. В стране понимали, что в Европе добиться таких же результатов, как дома, будет сложно. Но на выход из группы, конечно, надеялись.
– Зарплата Адвоката там составляла полтора миллиона долларов – так же, как и у Хиддинка, – говорит Абрамов. – Ситуация была аналогична российской: федерация платить ему не могла, и делал это президент компании Hyundai, он же вице-президент ФИФА. По поводу зарплаты Адвокат, кстати, не торговался. В этом смысле они с Хиддинком отличаются. У последнего – улыбка, обаяние и добродушие, и в то же время он очень продвинуто и скрупулезно рассчитывает каждый свой шаг. Дик ко всему этому подходит гораздо проще.
А поражение от швейцарцев объяснялось тем, что корейцы, вдохновленные ничьей с Францией, пошли вперед и забыли об осторожности. За исключением ЧМ-2002 с Хиддинком, корейцам все время в последний момент чего-то не хватало.
Конечно, такой всеобщей любви и поклонения, как к Гусу, по отношению к Адвокату в Корее нет. Хиддинк умеет нравиться людям, к тому же у него там благотворительный фонд. Дик же ведет себя более сдержанно. Зато прямо.
Абрамов удивил меня тем, что за восемь месяцев работы со сборной Кореи Адвокат быстро и жестко обновил ее состав, введя много молодых футболистов, некоторых – даже из клубных дублей! Например, того же Ли Хо, позже игравшего у Дика в «Зените». В Питере-то Адвоката напропалую обвиняли как раз в том, что он не заботится о будущем, возведя между основным и молодежным составами команды «Берлинскую стену»…
– Нет, Дик вовсе не ограниченный человек. Ему просто футбол нравится больше, чем что бы то ни было в этой жизни. Он и на сборах такой же, в отеле. Закончится обед или собрание – и он бежит к себе в номер матчи смотреть. Не знаю, сколько вообще может нормальный человек футбола «переварить», но, мне кажется, Адвокат ближе к потолку этой нормы.
Но, полагаю, не стоит все-таки противопоставлять Гуса и Дика во всем, думая, например, будто Адвокат целиком и полностью зациклен на футболе и больше ничего в своей жизни знать не желает.
Возможно, Дику даже в чем-то выгодно культивировать тему своего футбольного фанатизма. Он действительно часами, днями смотрит видеозаписи матчей – но, поверьте, этим не ограничивается. И примитивным человеком отнюдь не является.
– Так все-таки были вы в Эрмитаже или нет? – спрашиваю Адвоката в декабре 2011-го. – А то противоречивая информация на сей счет поступает.
Информации этой, заметим, и сам Дик потворствовал, иногда заявляя, если память не изменяет, что занятость футболом не позволяет ему бывать ни в каких музеях.
– Конечно, был – два или три раза. Однажды даже удостоился чести пить чай с директором Эрмитажа! Все-таки я почетный гражданин Санкт-Петербурга. А почетному гражданину негоже не побывать в главном музее города.
Почетным гражданином родной Гааги Адвокат, кстати, не является. Как и чего-либо еще, объясняя это так: «Я не сделал для Гааги того, что сделал для Санкт-Петербурга, который появился на футбольной карте Европы. Не сделал и для других городов».
– То есть Питер – первый город, где вы – почетный гражданин? – уточняю.
– И, наверное, последний.
Адвокат смеется – и я лишний раз убеждаюсь, что с самоиронией у него полный порядок. Кто вообще придумал, что Дик сам не шутит и другим не дает? Даже журналисты имели возможность в этом убедиться. Когда на последние матчи отборочного цикла Euro-2012 против Словакии и Андорры он наконец-то вызвал требуемого многими журналистами и экспертами Александра Самедова из «Динамо», на пресс-конференции прозвучал вопрос на эту тему. Сделав скорбное лицо, Дик мрачно проронил: «Это решение господина Фурсенко».
Пресса повыпадала в осадок. Главный тренер во всеуслышание заявляет, что игрока в сборную пригласил не он, а президент федерации – выходит, вопреки его, тренерской воле! Но едва в головах самых наивных репортеров начала рождаться мегасенсация, как Адвокат рассмеялся, сказал: «Шутка» и продолжил уже всерьез…
По-моему, это была первоклассная реприза.
А насчет его нефутбольных интересов – они связаны с музыкой. Он не поет и не играет на музыкальных инструментах, но любит смотреть концерты – и на DVD, и вживую. Предпочитает старое – вроде «Би Джиз» или Майкла Болтона. «Я видел его в Сеуле. 85 миллионов дисков человек продал! – восхищается тренер. – Больше люблю не рок, а что-нибудь легкое. Но и заводные вещи тоже. Например, мою любимую «Simply The Best» Тины Тёрнер…
С этой песней у голландца особые «отношения». Периодически она звучала на «Петровском» перед началом домашних матчей «Зенита». А когда я вычитал в программке дублинского матча Ирландия – Россия, что эта композиция вообще является фирменной для всех адвокатовских команд, не мог не спросить наутро после победы на «Авива Стэдиум»:
– Дик, ирландцы пишут, что во многих своих командах вы в раздевалке в качестве настроя включали эту песню Тёрнер. Правда?
– Не в раздевалке, но включал. Тем самым хотел внушить команде, что она – «просто лучшая» (перевод названия песни. – Примеч. И. Р.). А звучала эта мелодия из стадионных динамиков в тот самый момент, когда мои парни выходили из тоннеля на поле. Использовал этот прием в сборной Кореи, «Рейнджерс», ПСВ, периодически в «Зените». Но – пока не в сборной России. Поверьте, игроки и даже тренер испытывают классные ощущения, настоящий моральный подъем, когда слышат эту песню!
– Когда вы придумали это делать?
– Если честно – не я. Когда возглавил ПСВ, эта песня перед играми уже звучала, рассматривалась как неофициальный гимн клуба. Но мне идея очень понравилась, и я стал использовать ее там, где работал.
– Когда же она зазвучит на матчах нашей сборной?
– С того момента, как мы выйдем в финальную часть чемпионата Европы.
Обратите внимание: он не сказал «если». Он сказал – «как». На протяжении всего отборочного турнира Euro-2012, невзирая даже на домашнее поражение в стартовом туре от Словакии, уверенность Адвоката в выходе на турнир в Польше и Украине была непоколебимой. И – оправданной…
Музыке Адвокат вообще уделяет больше внимания, чем принято у футбольных тренеров. Даже в профессиональном аспекте! Константин Зырянов однажды рассказывал, что по дороге на матч в автобусе поставил альбом с песнями Владимира Высоцкого – но Дик… запретил. Назвав музыку Владимира Семеновича – депрессивной. Да, взгляд с Запада – совсем, совсем другой…
– Да, было, – подтверждает мне Адвокат. – Сказал Косте: «Ты можешь слушать эти песни в своем плейере, но это не для всех». Более легкую или динамичную музыку – пожалуйста.
Кто-то из читателей, несомненно, всей этой историей возмутится и расценит ее как неуважение к культуре страны и посягательство на святое. Но, во-первых, игроки по внутрикомандной иерархии подчиняются тренеру, а тот имеет полное право на свое видение подготовки команды к игре. А во-вторых, все определяет результат – и ни Зырянов, ни кто-либо другой этому «зачехлению» Высоцкого не возмутились, а некоторое время спустя тот же полузащитник, до Адвоката – рядовой игрок «Торпедо», сначала стал лучшим игроком России 2007 года, затем – автором гола в финале Кубка УЕФА и, наконец, вошел в символическую сборную Euro-2008…
Если Адвокат слушает музыку, то Хиддинк – еще и поет.
– Да, – подтвердил мне Гус эту информацию, – и у меня есть караоке-система. Первый раз я познакомился с этой штукой в Корее, и после успеха на чемпионате мира мы пели всей командой, как птицы. Не хорошие птицы – плохие, безголосые, – но пели. Я не могу сказать, что пою. Люблю петь – так будет вернее.
– Вы всегда были поклонником рок-музыки – Led Zeppelin, Pink Floyd, Dire Straits. Теперь и к классике пристрастились? – спросил я его, узнав о теплом знакомстве с российским пианистом Денисом Мацуевым и дирижером Валерием Гергиевым.
– Не могу сказать, что люблю очень уж сложную классическую музыку. Чтобы мне понравилось, в ней должна быть мощь, энергетика. Люблю и джаз. Но однажды довелось увидеть, как Гергиев работает. Он дирижировал знаменитым голландским оркестром, и за день или два до выступления я попал на репетицию. Там он был в рабочей одежде, ругался. И требовал совершенства от музыкантов точно так же, как мы, тренеры, от игроков. Это стремление извлечь все лучшее из команды было очень похоже на сугубо спортивную ситуацию. И произвело на меня большое впечатление.
– Что касается пения, слышал, больше всего вы любите исполнять «My Way» («Мой путь») Фрэнка Синатры?
– Она слишком простая, не находите?
Любят они, эти голландцы, подтрунивать над собой. Каким бы Хиддинк ни был светским, а Адвокат – футбольным.
А вот выпивать любят не особо. Дик – тот вообще вроде бы не по этой части. Гуса можно увидеть с бокалом-другим красного вина, но чтобы он употреблял что-то более крепкое – с таким никто из его российских знакомых не сталкивался.
А ведь в России без этого – сложновато. Формулирует свои впечатления на сей счет Гус по-хорошему потешно. Право, интересно посмотреть на себя глазами зарубежного человека…
– Какие-нибудь традиции у нас поразили вас так же, как корейские? – спросил я однажды Хиддинка.
– По сравнению с Кореей у российского общества нет строгих принципов, которые сильно отличались бы от западноевропейских. Шока, когда я воскликнул бы: «Господи, как к этому привыкнуть!» – не испытал ни разу. Но здесь очень любят делать подарки. Вручают бутылки с какими-нибудь необычными напитками, угощают фирменной едой… Гостеприимство русских людей не раз меня изумляло. Есть еще одна типичная черта – когда ты находишься за столом в компании, каждый хочет произнести не просто тост, а небольшую речь. Причем едва успел закончить один и все выпили, как начинает другой. Тосты произносятся очень часто, и нужно говорить себе: «Будь осторожен».
– Вам когда-нибудь доводилось выпить много водки?
– Ни разу. Потому что я не пью, а лишь пригубляю. До России вообще никогда не пробовал водки, да и в принципе любителем спиртного не являюсь. Иногда выпью бокал красного вина – и хватит. А когда нахожусь в компании, не чувствую себя обязанным выпивать, как все. Право личности – сказать «нет». Не хочу ни сам на следующее утро чувствовать себя больным, ни чтобы из-за меня кто-то другой так себя ощущал.
У Адвоката – по крайней мере по его собственным словам – эта дилемма решается еще проще. В декабре 2011-го я спросил его:
– Бокальчик шампанского в новогоднюю ночь перед вами стоять будет?
– Только в порядке шоу (смеется). Но рядом будет ginger ale (безалкогольный имбирный эль. – Примеч. И. Р.). И вот его я вправду буду пить! Благо по цвету он выглядит как раз как шампанское.
– Вы совсем не выпиваете?
– Совсем. Мне не нравится вкус алкоголя! Уж лучше кока-колу.
– И даже после выигрыша Кубка УЕФА себе не позволили?
– Ну ладно, там я выпил бокал шампанского в раздевалке.
– А разведка донесла, что пару раз вы даже водку пробовали: на Крайнем Севере, куда летали еще во времена «Зенита» на газпромовские месторождения, и вместе со штабом клуба после победы в Кубке УЕФА.
– Неправда.
А вот та самая «разведка» – друг Адвоката, бывший спортивный директор «Зенита» и РФС Константин Сарсания, – говорит обратное.
– Дик действительно вообще не употребляет? – спрашиваю его в разговоре для этой книги.
– Ну почему? Мы с ним за полярный круг летали, водку пили. Даже фотографии есть – в касках и со стопками. Там холодно было, деваться некуда. В целом – да, он пытается не пить. Но может.
– Были еще случаи?
– Когда чемпионат России выиграли в 2007-м – выпили, конечно. Это я помню точно. Когда Кубок УЕФА взяли – тоже. Прямо там, в Манчестере.
– Так он же очень рано спать ушел!
– В общей «тусовке» – да, не участвовал, но в нашем узком кругу собрались, шлепнули водочки. Правда, чаще он бокальчик красного вина выпивает. От водки почти всегда отказывается – только причина очень серьезная нужна.
Тут Сарсания приоткрыл еще одну маленькую и, по-моему, вполне невинную тайну Адвоката.
– После игр он, как сам выражается, «нарушает режим». То есть – наворачивает бифштекс или стейк с картошкой фри и кока-колой. Для него это – «нарушение». В обычные дни он следит за режимом питания, чтобы не поправляться. Но после игры до полуночи позволяет себе таким образом расслабиться, компенсируя нервные затраты. А наутро уже думает о следующей игре и обо всяких послаблениях забывает.
Хиддинку в свое время была свойственна другая вредная привычка – курение. Да и кофе он глушил в немыслимых количествах.
– Вся Россия знает о вашем пристрастии к капучино. Когда это началось? – спрашиваю Гуса.
– В Испании. Там, правда, не капучино, а особый вид кофе – кортадо. Маленькая чашечка с несколькими каплями молока. И в «Валенсии» я его пил постоянно, и в «Реале», и в «Бетисе». Мог 20–25 чашек в день выпить.
– Разве это не вредно для здоровья?
– Каждые полтора года провожу полное медицинское обследование. Никаких проблем нет. Правда, Элизабет? (Тут спутница жизни Хиддинка утвердительно кивнула. – Примеч. И. Р.) Справедливости ради отмечу, что сейчас пью лишь пару чашек капучино в день.
Это я знаю. Как знаю, впрочем, и то, что Адвокат, присаживаясь в холле отеля для очередного нашего часового интервью, тоже всегда заказывает капучино – и порой не один…
Сигары Хиддинк начал курить примерно в то же время, когда приехал работать в Россию. Одна сигара за вечер, по его мнению, дает ощущение покоя и расслабления. Тем более что курит он не взатяжку.
Когда был игроком, совсем не курил и не пил. Но в последние полгода игровой карьеры Гусу понравилось выкуривать сигарету после игры. Начав тренировать, стал делать это чаще. В Голландии любят делать самокрутки – не избежал этого увлечения и он.
А потом перенес серьезную операцию на кишечнике. Взял сигареты с собой в больницу, думая, что после операции сразу захочет курить. Но даже желания такого у него не возникло – подозревает, что в организм было введено слишком много наркоза. Так с тех пор ни одной сигареты и не выкурил.
В общем, что на сегодня явно объединяет двух голландских тренеров – забота о собственном здоровье. Многие их российские коллеги, особенно поколения Хиддинка – Адвоката и старше, берегли себя в гораздо меньшей степени. Голландцы же, мне кажется, создали новую модель поведения и отношения к самим себе.
Чему в плане тренерского здоровья, думаю, можно только порадоваться.
Считается, что из них двоих больше склонен к авантюрам и приключениям Хиддинк, тогда как Адвокат все тщательно просчитывает, прежде чем принять какое-то важное решение. И это опять же стереотип! История, как Дик отправился покорять Соединенные Штаты, говорит об этом лучше чего бы то ни было. Вот это – настоящий авантюризм!
Адвокат рассказал мне:
– В 18 лет я в составе «Ден Хаг» провел два месяца в Сан-Франциско: мы там пропагандировали соккер. И был просто потрясен: и город, и атмосфера произвели неизгладимое впечатление. Люди сидели в кофейнях, болтали, всем было наплевать, кто во что одет, – и мне это так нравилось, что я сказал себе: обязательно сюда вернусь. Тем более что в каждом номере отеля был большой телевизор, а на всей нашей улице в Гааге был только один (смеется). Немного преувеличиваю, но в целом было именно так.
И в 29 лет он почувствовал, что настало время ехать. Сказал в клубе «ВВВ Венло», где выступал тогда: «Сыграю за вас десять месяцев, а потом на три поеду в Америку». В «Чикаго Стинг» работал английский тренер, и Дик попросил знакомого с ним журналиста позвонить и рассказать о его желании.
Тренер передал: «Пусть приезжает». И Адвокат полетел в Чикаго. Без контракта и даже личного разговора с тренером или президентом – так хотелось в Штаты!
Прилетел в Чикаго – и увидел, что в разгар весны снега там чуть не по пояс. Эта невероятная картина до сих пор стоит перед его глазами. Переночевал в гостинице за свой счет – и с утра пошел на главную улицу, Мичиган-авеню, засмотрелся на небоскребы, забыл обо всем на свете…
А вы говорите – не романтик.
– Английский тренер оказался несколько заносчивым, – продолжает Адвокат. – Слава Богу, я привез с собой фотоальбом, поскольку понимал, что в Америке никто меня как игрока не знает. В альбоме были мои фотографии на поле с Кройфом, ван Ханегемом – чтобы люди увидели, что я тот, за кого себя выдаю. К счастью, второй тренер оказался немцем, который обо мне слышал. Благодаря ему меня и взяли. А через неделю англичанина уволили, немца назначили на его место. И я провел в Чикаго три отличных месяца – и потом приезжал туда еще два сезона.
Прежнее отношение к Штатам Адвокат сохранил по сей день. И когда на Euro-2004 вовсю конфликтовал с журналистами, хоть его сборная Голландии и добралась до полуфинала, – начал подумывать о том, чтобы и вправду переехать в США. Но потом жизнь пошла своим чередом – и тема «замылилась».
Хиддинк, напротив, ехал в Америку без подобных приключений. А когда менял первый свой клуб за океаном, «Вашингтон», на второй, «Сан-Хосе», в калифорнийский аэропорт за ним прислали громаднейший лимузин – похожий на тот, что потом ему подарят в Корее. Гус отреагирует на это в свойственном ему стиле: «В Голландии подумали бы, что я сутенер».
Напоминаю Хиддинку эту историю, и он хохочет:
– В те времена огромная машина в Голландии означала именно это. Там в ходу были автомобильчики с четырьмя цилиндрами. А в Америке, напротив, был культ большущих машин, с 12-ю цилиндрами. Если вы сейчас окажетесь на Кубе, то убедитесь в этом: там многие по-прежнему ездят на здоровенных американских автомобилях 1950-60-х годов с горделиво вздернутыми «носами», на которых изображена какая-нибудь птица или животное. У меня было такое авто в Калифорнии. Сан-Франциско – город холмистый, и когда я взбирался на очередной холм, ничего впереди не видел. Капот загораживал! Из-за этого можно было попасть в аварию. Но мне нравилось, потому что это были необычные ощущения.
Последнее предложение – как вы, вероятно, уже поняли – объясняет очень многое в хиддинковской судьбе.
– Из США вы и белые бутсы в Голландию привезли – первые в вашей родной стране, – говорю Гусу.
– За что, играя потом в НЕК, подвергался нещадной критике после неудачных матчей. У всех игроков они иногда случаются, а у меня их вообще была масса. Всех критиковали только за игру, а мне вспоминали еще и белые бутсы. Но мне было наплевать, потому что эти бутсы были как перчатки – так идеально облегали стопу. В США я в них просто влюбился.
Как вам теперь уже хиддинковская самоирония: у всех игроков, мол, неудачные матчи случаются, а у него их вообще была масса?..
Еще не зная адвокатовской истории про спущенные гетры (услышу ее тремя годами позже), поинтересовался у Хиддинка о том же:
– Эти белые бутсы были для вас еще и символом внутренней свободы и независимости?
– Нет, все проще. Когда я выступал за «Вашингтон Дипломатс», команда играла во всем белом – футболках, шортах, гетрах и бутсах. Только представьте себе, какая это красота! Так что не буду бросаться красивыми лозунгами и признаю: для меня это был не символ свободы, а просто часть очень красивой формы. Где-то, кстати, они у меня должны храниться, я их не выбрасывал и никому не дарил.
Выше я уже приводил слова Хиддинка, что именно Америка сделала его «гражданином мира». Но, по-моему, это все же преувеличение. Все произошло гораздо раньше. Когда дедушка в голландской деревне придумывал ему все новые и новые приключения и маленький Гус ждал их в тысячу раз больше, чем занятий в школе.
Хиддинк просто таким родился…
Обходительный, улыбчивый, Гус всегда был любимцем журналистов. Об Адвокате этого сказать, мягко говоря, нельзя. И пошло это, как оказалось, от… наличия кумира. В лице великого Михелса.
– Строгая дисциплина – допустим, на обед приходить всем вместе, в одной форме вплоть до носков, – от Михелса? – спрашиваю Дика.
– Да. Как и дистанция, которая должна быть между тренером и игроками.
– Подобно раннему Алексу Фергюсону, вы могли бы сразиться с футболистами в картишки в автобусе по дороге на игру?
– Никогда! Вот Эрнст Хаппель, у которого я играл совсем молодым в АДО, с ветеранами мог сгонять партейку. Но Михелс – никогда. И я соответственно тоже.
А если брать другие трудные моменты, то мне вспоминается разгром его «Валенсии» немецким «Карлсруэ» в Кубке УЕФА – 93/94 с кошмарным счетом 0:7.
– Да, то был действительно тяжелый удар – недаром вы о нем помните, – отреагировал Гус на это напоминание. – Один из самых тяжелых в моей карьере. Вообще в «Валенсии» я работал с удовольствием. Мы боролись за высокие места, играли в еврокубках. Но в тот раз… Это был шок! В первой игре мы вели, кажется, 4:0 и пропустили лишь в самом конце, подарив немцам слабенькую надежду. (На деле первая игра закончилась со счетом 3:1. – Примеч. И. Р.). А в Карлсруэ на первых минутах пару раз попали в штангу – забей хотя бы раз, и все было бы кончено. Но вместо этого сами пропустили два гола – и тут началось… Чего мне потом только не довелось выслушать от болельщиков и близких к клубу людей! Это была боль, с которой пришлось некоторое время жить. Нечто похожее испытал и в Турции. Там тоже от любви до ненависти к тренеру – один шаг.
Надо понимать: не бывает только выигрывающих тренеров. В карьере абсолютно у каждого бывают и неудачи, и катастрофы. Но сильный отличается тем, что, упав, способен встать, отряхнуться и пойти дальше. Для посторонних – как ни в чем не бывало. А для себя – переварив, проанализировав, сделав выводы. И не начав рефлексировать.
Если же возвращаться к «Реалу», однажды я поинтересовался:
– Как восприняли новость о том, что «Реал» уволил Фабио Капелло, несмотря на завоеванное итальянцем звание чемпиона Испании?
Гус улыбнулся:
– Я немного знаю «Реал» и изнутри могу судить, насколько это непростой клуб. Капелло стоял на грани увольнения еще в январе – феврале, когда у него в клубе был ряд инцидентов. Поэтому для меня не стало большим откровением, когда, несмотря на чемпионский титул, они решили идти дальше без него.
Мог ли Хиддинк в тот момент предполагать, что четыре года спустя именно они с Капелло сойдутся на финишной прямой в борьбе за пост главного тренера «Анжи»? Да и знал ли вообще о клубе из Махачкалы, прозябавшем тогда во втором по счету российском дивизионе?..
Адвокат в «Реале» не работал, зато он, как и Хиддинк, трудился со сборной Кореи. И тут, сами понимаете, возникает повод для сравнения.
Корейскую историю Дика на ЧМ-2006 нельзя назвать ни провальной, ни триумфальной. Победа над сборной Того (первая на чемпионатах мира за пределами Кореи) – успех, которого от полуфиналиста ЧМ-2002, бесспорно, ждали. Ничья с французами – бонус, который превзошел все ожидания. Но в решающий момент корейцев поджидало поражение от швейцарцев – и из группы они не вышли. Таким богом, как Хиддинк, Адвокат в Стране утренней свежести не стал, но провожали его оттуда не улюлюканьем, а сдержанными аплодисментами.
О корейском периоде двух голландских тренеров я поговорил с футбольным агентом фирмы «Совинтерспорт» Владимиром Абрамовым, который часто бывает на полуострове.
– У Хиддинка и Адвоката в Корее получились совершенно разные истории, – начал он. – Гус уезжал оттуда на гребне огромной популярности и народной любви, хотя начало у него выдалось сложным. У корейцев очень строгое общество, там чрезвычайно ценятся дисциплина, безупречное поведение, семейные ценности. И особенно это касается знаменитых людей, которых всегда селят на первом этаже – что является высшим знаком уважения. Хиддинк – человек достаточно свободных взглядов, из-за чего на первых порах вистов себе не прибавил (речь о том же, о чем уже говорил Непомнящий. – Примеч. И. Р.). Да и результаты долгое время хромали – даже в товарищеских матчах незадолго до чемпионата мира команда проигрывала. Но за последние три недели перед началом первенства он совершил какое-то чудо, и на ЧМ-2002 вышел совершенно иной коллектив.
«Как все это знакомо», – подумал я, услышав эти слова: на Euro-2008 со сборной России получилось-то во многом то же самое. И продолжил слушать.
– Адвокат же в Корее сразу понравился. Именно в силу приверженности жесткой дисциплине, что там хорошо понимают. Я слышал о нем множество добрых слов. Людям нравилось, что он вовремя ложится, вовремя встает, ни в какие сомнительные места не заходит, вредных привычек не имеет. И в Корее, и в России Дик думал только о футболе, не был замечен в чтении книг, изучении культуры страны – в отличие от того же Гуса. Зато всё у Адвоката было как по часам – секунда в секунду, и корейцы это приветствовали.
По словам Абрамова, после невыхода из группы на ЧМ-2006 обо всем этом Корея не забыла. В стране понимали, что в Европе добиться таких же результатов, как дома, будет сложно. Но на выход из группы, конечно, надеялись.
– Зарплата Адвоката там составляла полтора миллиона долларов – так же, как и у Хиддинка, – говорит Абрамов. – Ситуация была аналогична российской: федерация платить ему не могла, и делал это президент компании Hyundai, он же вице-президент ФИФА. По поводу зарплаты Адвокат, кстати, не торговался. В этом смысле они с Хиддинком отличаются. У последнего – улыбка, обаяние и добродушие, и в то же время он очень продвинуто и скрупулезно рассчитывает каждый свой шаг. Дик ко всему этому подходит гораздо проще.
А поражение от швейцарцев объяснялось тем, что корейцы, вдохновленные ничьей с Францией, пошли вперед и забыли об осторожности. За исключением ЧМ-2002 с Хиддинком, корейцам все время в последний момент чего-то не хватало.
Конечно, такой всеобщей любви и поклонения, как к Гусу, по отношению к Адвокату в Корее нет. Хиддинк умеет нравиться людям, к тому же у него там благотворительный фонд. Дик же ведет себя более сдержанно. Зато прямо.
Абрамов удивил меня тем, что за восемь месяцев работы со сборной Кореи Адвокат быстро и жестко обновил ее состав, введя много молодых футболистов, некоторых – даже из клубных дублей! Например, того же Ли Хо, позже игравшего у Дика в «Зените». В Питере-то Адвоката напропалую обвиняли как раз в том, что он не заботится о будущем, возведя между основным и молодежным составами команды «Берлинскую стену»…
* * *
Илья Казаков говорит:– Нет, Дик вовсе не ограниченный человек. Ему просто футбол нравится больше, чем что бы то ни было в этой жизни. Он и на сборах такой же, в отеле. Закончится обед или собрание – и он бежит к себе в номер матчи смотреть. Не знаю, сколько вообще может нормальный человек футбола «переварить», но, мне кажется, Адвокат ближе к потолку этой нормы.
Но, полагаю, не стоит все-таки противопоставлять Гуса и Дика во всем, думая, например, будто Адвокат целиком и полностью зациклен на футболе и больше ничего в своей жизни знать не желает.
Возможно, Дику даже в чем-то выгодно культивировать тему своего футбольного фанатизма. Он действительно часами, днями смотрит видеозаписи матчей – но, поверьте, этим не ограничивается. И примитивным человеком отнюдь не является.
– Так все-таки были вы в Эрмитаже или нет? – спрашиваю Адвоката в декабре 2011-го. – А то противоречивая информация на сей счет поступает.
Информации этой, заметим, и сам Дик потворствовал, иногда заявляя, если память не изменяет, что занятость футболом не позволяет ему бывать ни в каких музеях.
– Конечно, был – два или три раза. Однажды даже удостоился чести пить чай с директором Эрмитажа! Все-таки я почетный гражданин Санкт-Петербурга. А почетному гражданину негоже не побывать в главном музее города.
Почетным гражданином родной Гааги Адвокат, кстати, не является. Как и чего-либо еще, объясняя это так: «Я не сделал для Гааги того, что сделал для Санкт-Петербурга, который появился на футбольной карте Европы. Не сделал и для других городов».
– То есть Питер – первый город, где вы – почетный гражданин? – уточняю.
– И, наверное, последний.
Адвокат смеется – и я лишний раз убеждаюсь, что с самоиронией у него полный порядок. Кто вообще придумал, что Дик сам не шутит и другим не дает? Даже журналисты имели возможность в этом убедиться. Когда на последние матчи отборочного цикла Euro-2012 против Словакии и Андорры он наконец-то вызвал требуемого многими журналистами и экспертами Александра Самедова из «Динамо», на пресс-конференции прозвучал вопрос на эту тему. Сделав скорбное лицо, Дик мрачно проронил: «Это решение господина Фурсенко».
Пресса повыпадала в осадок. Главный тренер во всеуслышание заявляет, что игрока в сборную пригласил не он, а президент федерации – выходит, вопреки его, тренерской воле! Но едва в головах самых наивных репортеров начала рождаться мегасенсация, как Адвокат рассмеялся, сказал: «Шутка» и продолжил уже всерьез…
По-моему, это была первоклассная реприза.
А насчет его нефутбольных интересов – они связаны с музыкой. Он не поет и не играет на музыкальных инструментах, но любит смотреть концерты – и на DVD, и вживую. Предпочитает старое – вроде «Би Джиз» или Майкла Болтона. «Я видел его в Сеуле. 85 миллионов дисков человек продал! – восхищается тренер. – Больше люблю не рок, а что-нибудь легкое. Но и заводные вещи тоже. Например, мою любимую «Simply The Best» Тины Тёрнер…
С этой песней у голландца особые «отношения». Периодически она звучала на «Петровском» перед началом домашних матчей «Зенита». А когда я вычитал в программке дублинского матча Ирландия – Россия, что эта композиция вообще является фирменной для всех адвокатовских команд, не мог не спросить наутро после победы на «Авива Стэдиум»:
– Дик, ирландцы пишут, что во многих своих командах вы в раздевалке в качестве настроя включали эту песню Тёрнер. Правда?
– Не в раздевалке, но включал. Тем самым хотел внушить команде, что она – «просто лучшая» (перевод названия песни. – Примеч. И. Р.). А звучала эта мелодия из стадионных динамиков в тот самый момент, когда мои парни выходили из тоннеля на поле. Использовал этот прием в сборной Кореи, «Рейнджерс», ПСВ, периодически в «Зените». Но – пока не в сборной России. Поверьте, игроки и даже тренер испытывают классные ощущения, настоящий моральный подъем, когда слышат эту песню!
– Когда вы придумали это делать?
– Если честно – не я. Когда возглавил ПСВ, эта песня перед играми уже звучала, рассматривалась как неофициальный гимн клуба. Но мне идея очень понравилась, и я стал использовать ее там, где работал.
– Когда же она зазвучит на матчах нашей сборной?
– С того момента, как мы выйдем в финальную часть чемпионата Европы.
Обратите внимание: он не сказал «если». Он сказал – «как». На протяжении всего отборочного турнира Euro-2012, невзирая даже на домашнее поражение в стартовом туре от Словакии, уверенность Адвоката в выходе на турнир в Польше и Украине была непоколебимой. И – оправданной…
Музыке Адвокат вообще уделяет больше внимания, чем принято у футбольных тренеров. Даже в профессиональном аспекте! Константин Зырянов однажды рассказывал, что по дороге на матч в автобусе поставил альбом с песнями Владимира Высоцкого – но Дик… запретил. Назвав музыку Владимира Семеновича – депрессивной. Да, взгляд с Запада – совсем, совсем другой…
– Да, было, – подтверждает мне Адвокат. – Сказал Косте: «Ты можешь слушать эти песни в своем плейере, но это не для всех». Более легкую или динамичную музыку – пожалуйста.
Кто-то из читателей, несомненно, всей этой историей возмутится и расценит ее как неуважение к культуре страны и посягательство на святое. Но, во-первых, игроки по внутрикомандной иерархии подчиняются тренеру, а тот имеет полное право на свое видение подготовки команды к игре. А во-вторых, все определяет результат – и ни Зырянов, ни кто-либо другой этому «зачехлению» Высоцкого не возмутились, а некоторое время спустя тот же полузащитник, до Адвоката – рядовой игрок «Торпедо», сначала стал лучшим игроком России 2007 года, затем – автором гола в финале Кубка УЕФА и, наконец, вошел в символическую сборную Euro-2008…
Если Адвокат слушает музыку, то Хиддинк – еще и поет.
– Да, – подтвердил мне Гус эту информацию, – и у меня есть караоке-система. Первый раз я познакомился с этой штукой в Корее, и после успеха на чемпионате мира мы пели всей командой, как птицы. Не хорошие птицы – плохие, безголосые, – но пели. Я не могу сказать, что пою. Люблю петь – так будет вернее.
– Вы всегда были поклонником рок-музыки – Led Zeppelin, Pink Floyd, Dire Straits. Теперь и к классике пристрастились? – спросил я его, узнав о теплом знакомстве с российским пианистом Денисом Мацуевым и дирижером Валерием Гергиевым.
– Не могу сказать, что люблю очень уж сложную классическую музыку. Чтобы мне понравилось, в ней должна быть мощь, энергетика. Люблю и джаз. Но однажды довелось увидеть, как Гергиев работает. Он дирижировал знаменитым голландским оркестром, и за день или два до выступления я попал на репетицию. Там он был в рабочей одежде, ругался. И требовал совершенства от музыкантов точно так же, как мы, тренеры, от игроков. Это стремление извлечь все лучшее из команды было очень похоже на сугубо спортивную ситуацию. И произвело на меня большое впечатление.
– Что касается пения, слышал, больше всего вы любите исполнять «My Way» («Мой путь») Фрэнка Синатры?
– Она слишком простая, не находите?
Любят они, эти голландцы, подтрунивать над собой. Каким бы Хиддинк ни был светским, а Адвокат – футбольным.
А вот выпивать любят не особо. Дик – тот вообще вроде бы не по этой части. Гуса можно увидеть с бокалом-другим красного вина, но чтобы он употреблял что-то более крепкое – с таким никто из его российских знакомых не сталкивался.
А ведь в России без этого – сложновато. Формулирует свои впечатления на сей счет Гус по-хорошему потешно. Право, интересно посмотреть на себя глазами зарубежного человека…
– Какие-нибудь традиции у нас поразили вас так же, как корейские? – спросил я однажды Хиддинка.
– По сравнению с Кореей у российского общества нет строгих принципов, которые сильно отличались бы от западноевропейских. Шока, когда я воскликнул бы: «Господи, как к этому привыкнуть!» – не испытал ни разу. Но здесь очень любят делать подарки. Вручают бутылки с какими-нибудь необычными напитками, угощают фирменной едой… Гостеприимство русских людей не раз меня изумляло. Есть еще одна типичная черта – когда ты находишься за столом в компании, каждый хочет произнести не просто тост, а небольшую речь. Причем едва успел закончить один и все выпили, как начинает другой. Тосты произносятся очень часто, и нужно говорить себе: «Будь осторожен».
– Вам когда-нибудь доводилось выпить много водки?
– Ни разу. Потому что я не пью, а лишь пригубляю. До России вообще никогда не пробовал водки, да и в принципе любителем спиртного не являюсь. Иногда выпью бокал красного вина – и хватит. А когда нахожусь в компании, не чувствую себя обязанным выпивать, как все. Право личности – сказать «нет». Не хочу ни сам на следующее утро чувствовать себя больным, ни чтобы из-за меня кто-то другой так себя ощущал.
У Адвоката – по крайней мере по его собственным словам – эта дилемма решается еще проще. В декабре 2011-го я спросил его:
– Бокальчик шампанского в новогоднюю ночь перед вами стоять будет?
– Только в порядке шоу (смеется). Но рядом будет ginger ale (безалкогольный имбирный эль. – Примеч. И. Р.). И вот его я вправду буду пить! Благо по цвету он выглядит как раз как шампанское.
– Вы совсем не выпиваете?
– Совсем. Мне не нравится вкус алкоголя! Уж лучше кока-колу.
– И даже после выигрыша Кубка УЕФА себе не позволили?
– Ну ладно, там я выпил бокал шампанского в раздевалке.
– А разведка донесла, что пару раз вы даже водку пробовали: на Крайнем Севере, куда летали еще во времена «Зенита» на газпромовские месторождения, и вместе со штабом клуба после победы в Кубке УЕФА.
– Неправда.
А вот та самая «разведка» – друг Адвоката, бывший спортивный директор «Зенита» и РФС Константин Сарсания, – говорит обратное.
– Дик действительно вообще не употребляет? – спрашиваю его в разговоре для этой книги.
– Ну почему? Мы с ним за полярный круг летали, водку пили. Даже фотографии есть – в касках и со стопками. Там холодно было, деваться некуда. В целом – да, он пытается не пить. Но может.
– Были еще случаи?
– Когда чемпионат России выиграли в 2007-м – выпили, конечно. Это я помню точно. Когда Кубок УЕФА взяли – тоже. Прямо там, в Манчестере.
– Так он же очень рано спать ушел!
– В общей «тусовке» – да, не участвовал, но в нашем узком кругу собрались, шлепнули водочки. Правда, чаще он бокальчик красного вина выпивает. От водки почти всегда отказывается – только причина очень серьезная нужна.
Тут Сарсания приоткрыл еще одну маленькую и, по-моему, вполне невинную тайну Адвоката.
– После игр он, как сам выражается, «нарушает режим». То есть – наворачивает бифштекс или стейк с картошкой фри и кока-колой. Для него это – «нарушение». В обычные дни он следит за режимом питания, чтобы не поправляться. Но после игры до полуночи позволяет себе таким образом расслабиться, компенсируя нервные затраты. А наутро уже думает о следующей игре и обо всяких послаблениях забывает.
Хиддинку в свое время была свойственна другая вредная привычка – курение. Да и кофе он глушил в немыслимых количествах.
– Вся Россия знает о вашем пристрастии к капучино. Когда это началось? – спрашиваю Гуса.
– В Испании. Там, правда, не капучино, а особый вид кофе – кортадо. Маленькая чашечка с несколькими каплями молока. И в «Валенсии» я его пил постоянно, и в «Реале», и в «Бетисе». Мог 20–25 чашек в день выпить.
– Разве это не вредно для здоровья?
– Каждые полтора года провожу полное медицинское обследование. Никаких проблем нет. Правда, Элизабет? (Тут спутница жизни Хиддинка утвердительно кивнула. – Примеч. И. Р.) Справедливости ради отмечу, что сейчас пью лишь пару чашек капучино в день.
Это я знаю. Как знаю, впрочем, и то, что Адвокат, присаживаясь в холле отеля для очередного нашего часового интервью, тоже всегда заказывает капучино – и порой не один…
Сигары Хиддинк начал курить примерно в то же время, когда приехал работать в Россию. Одна сигара за вечер, по его мнению, дает ощущение покоя и расслабления. Тем более что курит он не взатяжку.
Когда был игроком, совсем не курил и не пил. Но в последние полгода игровой карьеры Гусу понравилось выкуривать сигарету после игры. Начав тренировать, стал делать это чаще. В Голландии любят делать самокрутки – не избежал этого увлечения и он.
А потом перенес серьезную операцию на кишечнике. Взял сигареты с собой в больницу, думая, что после операции сразу захочет курить. Но даже желания такого у него не возникло – подозревает, что в организм было введено слишком много наркоза. Так с тех пор ни одной сигареты и не выкурил.
В общем, что на сегодня явно объединяет двух голландских тренеров – забота о собственном здоровье. Многие их российские коллеги, особенно поколения Хиддинка – Адвоката и старше, берегли себя в гораздо меньшей степени. Голландцы же, мне кажется, создали новую модель поведения и отношения к самим себе.
Чему в плане тренерского здоровья, думаю, можно только порадоваться.
Считается, что из них двоих больше склонен к авантюрам и приключениям Хиддинк, тогда как Адвокат все тщательно просчитывает, прежде чем принять какое-то важное решение. И это опять же стереотип! История, как Дик отправился покорять Соединенные Штаты, говорит об этом лучше чего бы то ни было. Вот это – настоящий авантюризм!
Адвокат рассказал мне:
– В 18 лет я в составе «Ден Хаг» провел два месяца в Сан-Франциско: мы там пропагандировали соккер. И был просто потрясен: и город, и атмосфера произвели неизгладимое впечатление. Люди сидели в кофейнях, болтали, всем было наплевать, кто во что одет, – и мне это так нравилось, что я сказал себе: обязательно сюда вернусь. Тем более что в каждом номере отеля был большой телевизор, а на всей нашей улице в Гааге был только один (смеется). Немного преувеличиваю, но в целом было именно так.
И в 29 лет он почувствовал, что настало время ехать. Сказал в клубе «ВВВ Венло», где выступал тогда: «Сыграю за вас десять месяцев, а потом на три поеду в Америку». В «Чикаго Стинг» работал английский тренер, и Дик попросил знакомого с ним журналиста позвонить и рассказать о его желании.
Тренер передал: «Пусть приезжает». И Адвокат полетел в Чикаго. Без контракта и даже личного разговора с тренером или президентом – так хотелось в Штаты!
Прилетел в Чикаго – и увидел, что в разгар весны снега там чуть не по пояс. Эта невероятная картина до сих пор стоит перед его глазами. Переночевал в гостинице за свой счет – и с утра пошел на главную улицу, Мичиган-авеню, засмотрелся на небоскребы, забыл обо всем на свете…
А вы говорите – не романтик.
– Английский тренер оказался несколько заносчивым, – продолжает Адвокат. – Слава Богу, я привез с собой фотоальбом, поскольку понимал, что в Америке никто меня как игрока не знает. В альбоме были мои фотографии на поле с Кройфом, ван Ханегемом – чтобы люди увидели, что я тот, за кого себя выдаю. К счастью, второй тренер оказался немцем, который обо мне слышал. Благодаря ему меня и взяли. А через неделю англичанина уволили, немца назначили на его место. И я провел в Чикаго три отличных месяца – и потом приезжал туда еще два сезона.
Прежнее отношение к Штатам Адвокат сохранил по сей день. И когда на Euro-2004 вовсю конфликтовал с журналистами, хоть его сборная Голландии и добралась до полуфинала, – начал подумывать о том, чтобы и вправду переехать в США. Но потом жизнь пошла своим чередом – и тема «замылилась».
Хиддинк, напротив, ехал в Америку без подобных приключений. А когда менял первый свой клуб за океаном, «Вашингтон», на второй, «Сан-Хосе», в калифорнийский аэропорт за ним прислали громаднейший лимузин – похожий на тот, что потом ему подарят в Корее. Гус отреагирует на это в свойственном ему стиле: «В Голландии подумали бы, что я сутенер».
Напоминаю Хиддинку эту историю, и он хохочет:
– В те времена огромная машина в Голландии означала именно это. Там в ходу были автомобильчики с четырьмя цилиндрами. А в Америке, напротив, был культ большущих машин, с 12-ю цилиндрами. Если вы сейчас окажетесь на Кубе, то убедитесь в этом: там многие по-прежнему ездят на здоровенных американских автомобилях 1950-60-х годов с горделиво вздернутыми «носами», на которых изображена какая-нибудь птица или животное. У меня было такое авто в Калифорнии. Сан-Франциско – город холмистый, и когда я взбирался на очередной холм, ничего впереди не видел. Капот загораживал! Из-за этого можно было попасть в аварию. Но мне нравилось, потому что это были необычные ощущения.
Последнее предложение – как вы, вероятно, уже поняли – объясняет очень многое в хиддинковской судьбе.
– Из США вы и белые бутсы в Голландию привезли – первые в вашей родной стране, – говорю Гусу.
– За что, играя потом в НЕК, подвергался нещадной критике после неудачных матчей. У всех игроков они иногда случаются, а у меня их вообще была масса. Всех критиковали только за игру, а мне вспоминали еще и белые бутсы. Но мне было наплевать, потому что эти бутсы были как перчатки – так идеально облегали стопу. В США я в них просто влюбился.
Как вам теперь уже хиддинковская самоирония: у всех игроков, мол, неудачные матчи случаются, а у него их вообще была масса?..
Еще не зная адвокатовской истории про спущенные гетры (услышу ее тремя годами позже), поинтересовался у Хиддинка о том же:
– Эти белые бутсы были для вас еще и символом внутренней свободы и независимости?
– Нет, все проще. Когда я выступал за «Вашингтон Дипломатс», команда играла во всем белом – футболках, шортах, гетрах и бутсах. Только представьте себе, какая это красота! Так что не буду бросаться красивыми лозунгами и признаю: для меня это был не символ свободы, а просто часть очень красивой формы. Где-то, кстати, они у меня должны храниться, я их не выбрасывал и никому не дарил.
Выше я уже приводил слова Хиддинка, что именно Америка сделала его «гражданином мира». Но, по-моему, это все же преувеличение. Все произошло гораздо раньше. Когда дедушка в голландской деревне придумывал ему все новые и новые приключения и маленький Гус ждал их в тысячу раз больше, чем занятий в школе.
Хиддинк просто таким родился…
Обходительный, улыбчивый, Гус всегда был любимцем журналистов. Об Адвокате этого сказать, мягко говоря, нельзя. И пошло это, как оказалось, от… наличия кумира. В лице великого Михелса.
– Строгая дисциплина – допустим, на обед приходить всем вместе, в одной форме вплоть до носков, – от Михелса? – спрашиваю Дика.
– Да. Как и дистанция, которая должна быть между тренером и игроками.
– Подобно раннему Алексу Фергюсону, вы могли бы сразиться с футболистами в картишки в автобусе по дороге на игру?
– Никогда! Вот Эрнст Хаппель, у которого я играл совсем молодым в АДО, с ветеранами мог сгонять партейку. Но Михелс – никогда. И я соответственно тоже.