Эти различия должны быть созданы, эти различия от эго: кто-то богат, кто-то беден — тогда может существовать эго. Эго может существовать только при разделении на низшее и высшее: «Этот мир погряз в грехе».
Человек, который живёт обычной жизнью — любит жену, детей, ходит на работу — есть заурядное человеческое существо, осуждаемое священниками и так называемыми Махатмами. Они эксплуатируют так называемого заурядного человека, они живут за его счёт, они сосут его, но они праведны, они духовны. Их руки никогда не бывают грязны, потому что они не работают, они не касаются жизни. Они остаются далеко в стороне, они «праведны». А человек, который просто живёт, — не праведный.
Если вы заглянете глубже, вы обнаружите: слово «священный» основано на разделении, идущем от эго.
Что священно, что несвященно? Если Бог везде, тогда все священно. Если Бог в камне, в дереве, в мужчине, в женщине, — тогда все священно. Бог везде и во всем. Бог — единственная реальность, тогда как может что-нибудь быть не божественным? Даже дьявол должен быть божественным. И в слове «дьявол» есть определённая красота: оно происходит от того же корня, что и слово «божественный», дьявол должен быть божественен, иначе он просто не может быть.
Поэтому я хочу разрешить все противоречия, так как эго существует на разделении. Поэтому я не говорю о том, что священно, а что заурядно. По мне, ординарность есть экстраординарность, мирское — священно, повседневная жизнь есть жизнь праведная, поэтому я не использую слово «эзотерический», оно нелепо.
Оно вредит многим людям, поскольку есть много людей, которые считают, что если в религии все ясно, тогда где они будут искать приключения для своего эго. Если нет ничего закрытого изначально, тогда их эго не бросает вызов. Деятельность эго вызывается только препятствиями. Они чувствуют себя очень хорошо, их эго в постоянной борьбе.
Что касается меня, Бог — реальная возможность, ничто иное так не доступно. Бог вовсе не недоступен. Он прямо перед вами, он не спрятан. Он держит вас за руку, он на вашей стороне. Он в вашем ребёнке, в вашей жене, в вашем муже. Он в вашем враге, в вашем друге, он окружает вас везде: вы существуете в океане Бога. Но когда эгоист становится в тупик, он спрашивает: «Тогда в чем же смысл?» Эгоист готов идти к Луне, потому что это невозможно. Эгоист готов подняться на Эверест, потому что это невозможно.
До тех пор, пока вы не избавитесь от эго, вы никогда не увидите Бога.
Эго есть то, что я имею в виду, когда говорю, что ваши глаза закрыты. Эго — те шоры, которые их закрывают. Отбросьте шоры и вы обнаружите, что с самого начала ничего не было скрыто и нет ничего, что не было бы священно, какой же смысл вносит такое разделение? Я не вношу. Я не священник, не Махатма, не святой. Я совершенно обыкновенный человек, такой же обыкновенный, как все.
Вся моя работа состоит именно в этом: провозглашать, что обыкновенное человеческое бытие — божественно. Обыкновенные человеческие существа, подобные мне, — божественны. Вы божественны тоже.
ВОПРОСБхагаван, вы меня запутываете.
ОТВЕТВсе, что я говорю, вы не слышите, отсюда и замешательство. Вы не слушаете, вы интерпретируете, вы вносите в это ваш рассудок. В вашем уме не прекращается постоянный комментарий: пока я говорю, вы постоянно комментируете это внутри себя. Ваш комментарий не позволяет мне достигнуть вашего сердца. Не все, что я в вас вливаю, достигает цели, достигают только фрагменты, многое теряется, отсюда и замешательство.
Понимание — не от интеллекта, это не сопутствующий результат мышления, обдумывания. Понимание возникает, когда вы слушаете меня целиком, как если бы все ваше тело стало ушами: ум, тело, душа — все вместе — прямо впитывают меня. Тогда возникает понимание. А понимание никогда не запутывается, оно не имеет возможности запутываться.
Вы должны усвоить один основной закон: чтобы ни случилось с вами, вы в ответе за это — и никогда кто-то другой — всегда вы; И это способ стать хозяином своей жизни. Если вы несчастны, помните: вы сами себя делаете несчастным. Возможно, есть внешний повод, но повод никогда никого не делал несчастным, пока он сам не хотел этого. И когда вы счастливы, тоже есть внешний повод. А если вы это поняли, вы обнаружите, что есть миллион внешних поводов, вы должны выбирать. Если вы хотите быть несчастным, если вам нужно страдание, если вы любите страдать, вы всегда можете найти предлог, — это очевидно. Мир даёт возможности для любого настроения, для любого состояния сознания. Вы можете выбирать, но выбранное будет вашим.
ВОПРОСЯ хочу быть святой.
ОТВЕТСама идея быть святой — нелепа. Амида, будь уверена, что это происки эго. Сама идея «быть святой» означает быть выше других — это противопоставление. Самой идеей вы хотите возвыситься над другими, другие не святые — Амида святая. Поэтому естественно, это всегда оборачивается «хорошей девочкой» — это неизбежно. Вы будете сладенькой-сладенькой, а это одна из самых ужасных вещей, которая может случиться с личностью. Вся ваша жизнь может быть потеряна. Вы станете святой, но святой — это мёртвый человек, это просто голое эго, благочестивое эго и ничего больше.
Поэтому не стремитесь быть хорошим, не стремитесь быть тем или другим, просто будьте, кем бы вы ни были. Помните это и живите этим. Если вы можете жить целиком, полно, не цепляясь ни за что позади, если вы безоглядно отдадитесь течению, ваша жизнь обретёт аромат, и этот аромат я называю «религией». Не надо ничего делать с праведным или не праведным, с добродетелью или грехом, — ничего. В этом аромат жизни текущей, жизни динамичёской; он принадлежит тому, кто не косен; тому, кто не разделён, у кого нет будущего, нет прошлого; тому, кто в одном настоящем, в едином мгновении — живёт в нем. Живите каждым мгновением, как если бы в следующем вы могли умереть, и тогда возникнет огромная интенсивность, огромная страсть. Вы будете охвачены пламенем жизни. Эта жизнь в пламени и есть то, чем для меня представляется божественная жизнь.
Если вы спросите, каким у меня будет определение святого, я отвечу:
святой — воспламенённый жизнью, будто факел, горящий с обоих концов сразу. Великая страсть, великий огонь… Это мгновение последнее, почему же не жить в нем целиком? Если Бог подарит вам ещё мгновение, оно будет опять последнее. Не ждите, не откладывайте.
В чем моё учение? В чем состоит Дао? В принятии жизни во всей её полноте, Дао в том, чтобы не делить её. Нет ничего плохого, ничего хорошего. Что бы ни случилось, пусть случается. Позвольте ему быть, не сопротивляйтесь.
Слово «святой» происходит от слова «целый». Целый означает всеобщий. Корень очевиден: святой означает живущий цельной жизнью. Не старайтесь быть благочестивым, позволяйте себе все, тогда ваша жизнь будет богаче. Благочестивые люди приторны. Человеку тоже нужно немного соли, немного горечи, немного кислоты — это делает жизнь богаче. Человеку нужно немного от дьявола, тогда он живёт более полно.
Если вы хотите рисовать, вы должны использовать много красок. Если вы пользуетесь только одной краской, ваша картина будет монотонной и скучной. Чем больше красок, тем более богатой будет картина. А если вы положите всего одну белую краску, ваша картина лишится всего. Даже чёрный цвет нужен, потому что сквозь чёрное белый проступает звонко и ясно.
Поэтому я не учу вас быть добрым, я не учу вас быть злым, я учу вас только быть цельным. Быть цельным — значит, быть здоровым, быть цельным — значит, быть праведным.
Что случится, если человек, придерживающийся твёрдо определённого пути, например, последователь Гурджиева, столкнётся с даосским Мастером?
Что происходит, когда река падает вниз, низвергаясь водопадом на твёрдые скалы? Если вы посмотрите, вы решите: эти скалы очень твёрдые, что река может сделать с ними, что может этот водопад сделать с ними? Но если вы придёте через несколько лет, то обнаружите, что скалы исчезли, они превратились в песок. Мягкая вода одержала победу над твёрдыми скалами. Лао-Цзы называет это «путь воды» — путь мягкого, путь женственного.
Дао — путь мягкости, путь женского начала, путь воды. Путь Гурджиева — путь скалы. Если бы такое случилось, что даос и последователь Гурджиева встретились, сначала вы бы сказали, что последователь Гурджиева побеждает, но в результате вы бы неизбежно обнаружили, что он исчез, и даос одержал победу. Так было всегда. Вы не можете преодолеть мягкости. Возможно на некоторое время вы сможете добиться определённой победы, но вы не можете действительно одолеть мягкость.
Мягкость невозможно победить. Мягкость так нежна, настолько готова устраниться… вот почему её нельзя преодолеть силой.
Лао-цзы говорит: «Никто не может меня победить, потому что я уже побеждён. Никто не может меня победить, потому что я вообще не жду победы». Как вы можете победить того, у кого нет желания быть победителем? Жёсткий путь даосисты называют ваджрая-на — «алмазный путь»… алмаз — самое твёрдое вещество в мире… это очень точное слово для него; но даже алмазный путь уступает дорогу воде.
Всегда было так, и хорошо, что так, это просто показывает, что Бог побеждает. Побеждает смиренный, побеждает кроткий. Христос говорил: «Блаженны кроткие, их есть царство небесное».
Гурджиевский путь — путь воли. Он — в том, чтобы доводить все до последнего шага. Он доводит вас точно до последнего шага, но последний шаг суждено сделать даосу, потому что с помощью вашей воли вы можете дойти до вершины вашей воли, а потом нужно отказаться от воли, она должна быть сдана. То, что необходимо, является последним шагом на пути воли, является первым шагом на пути подчинения. Поэтому тот, кто мудр, выбирает путь подчинения, потому что незачем бороться так упорно и так долго, чтобы потом, наконец, расслабиться и от всего отказаться. Если вы не способны расслабиться, ладно — тогда вы идёте по пути воли, но путь подчинения — просто самый мудрый путь, значит — это путь наименьшего сопротивления и даже непротивления.
ВОПРОСВы говорите, что вы — «весь свет». А как насчёт вашего имени «властелин ночи»?
ОТВЕТПросто одна из совместимых несовместимостей.
ВОПРОССо времени первой беседы я заметил, что вы всегда смотрите вверх перед тем, как начать беседу. Я думал, что в этом было что-то мистическое, что вы «обращались к Богу». Поэтому сегодня утром я поднялся на кафедру и посмотрел. Как хорошо я посмеялся. Спасибо, Бхагван, вы — обманщик.
ОТВЕТЯ не смотрю на Бога, потому что Бог везде, нет способа избежать его. Вы не можете смотреть ни на что другое, Бог везде. Когда я смотрю на вас, я смотрю на Бога. Когда я смотрю на дерево, я смотрю на Бога. Когда я закрываю глаза, я смотрю на Бога, потому что только Бог и существует. Бог для меня — синоним существования, потому я не могу искать Бога где-то.
Я не могу посмотреть никуда без того, чтобы не посмотреть на Бога, поэтому не нужно каких-то способов, чтобы увидеть Бога. Просто наблюдайте, но не ищите чудес… и величайшее чудо явится вам.
Я не фокусник. Чудес не бывает вообще. Так давайте откажемся от них раз и навсегда. Просто начнём видеть вещи такими, какие они есть, не стараясь обнаружить какое-нибудь чудо, не создавая фантастических историй, не слишком полагаясь на воображение, и я могу обещать вам, что если вы прекратите создавать чудеса, чудо Бога явится вам. Тогда все будет волшебно: деревья, птицы, луна, скалы, солнце, звезды… все волшебно. Что ещё вы можете пожелать? Какое чудо — прорастающее семя, что вам ещё надо? Мужчина, женщина, ребёнок — это такое чудо, но из-за ваших фантазий ваши глаза стали слепы.
Хорошо, что вы пришли и посмотрели: там нет ничего, кроме часов. А часы нужны, потому что мои внутренние часы остановились много лет назад. Для меня время исчезло, поэтому я должен полагаться на часы, должен снова и снова смотреть на них. Моё внутреннее чувство времени полностью ушло. В день, когда исчезнет ваше прошлое и будущее, ваше чувство времени исчезнет тоже, потому что настоящее не принадлежит времени — настоящее принадлежит вечности.
Кто-то спросил Иисуса: «Можешь ты нам сказать, что. будет самое важное в царстве небесном?» И он ответил: «Там прекратится время».
В царстве небесном нет времени. Время — иллюзия ума. Время есть ум. В день, когда ваш ум остановится, исчезнет время. Тогда вы будете постоянно полагаться на внешние часы, потому что во внутреннем мире просто вечное теперь, там ничего не движется. Всегда настоящее, просто настоящее, оно никогда не становится прошлым, оно никогда не становится будущим. Ничего не двигается внутри меня. Будущее не оборачивается настоящим, настоящее не оборачивается прошлым. Внутренние часы остановились.
Одного молодого человека спросили: который час?
— Без пятнадцати минут, — ответил он.
— Без пятнадцати минут чего?
— Я не знаю, — ответил он, — время приносило мне столько плохого, что пришлось отломить одну стрелку.
Если так, если у вас на часах лишь одна стрелка, тогда вы можете только сказать: «Без пятнадцати, без двенадцати, полчаса…» — но чего? Полчаса чего — этого сказать невозможно. А на моих часах время приносило столько хлопот, что мне пришлось отломить обе стрелки, обе стрелки исчезли.
Однажды один сумасшедший подарил мне часы. Он сказал мне:
— У меня есть совершенно необычные часы для вас. Их не нужно ни ремонтировать, ни заводить. У них нет стрелок, они не отсчитывают секунд, у них нет циферблата.
— Но как вы можете узнать, который час? — спросил я его.
— Очень просто, спрашиваю у кого-нибудь.
Так и я должен постоянно спрашивать. После каждого вопроса мне нужно посмотреть вверх. Я не выискиваю Бога, я смотрю на совсем прозаическую вещь — на часы.
Человек, который живёт обычной жизнью — любит жену, детей, ходит на работу — есть заурядное человеческое существо, осуждаемое священниками и так называемыми Махатмами. Они эксплуатируют так называемого заурядного человека, они живут за его счёт, они сосут его, но они праведны, они духовны. Их руки никогда не бывают грязны, потому что они не работают, они не касаются жизни. Они остаются далеко в стороне, они «праведны». А человек, который просто живёт, — не праведный.
Если вы заглянете глубже, вы обнаружите: слово «священный» основано на разделении, идущем от эго.
Что священно, что несвященно? Если Бог везде, тогда все священно. Если Бог в камне, в дереве, в мужчине, в женщине, — тогда все священно. Бог везде и во всем. Бог — единственная реальность, тогда как может что-нибудь быть не божественным? Даже дьявол должен быть божественным. И в слове «дьявол» есть определённая красота: оно происходит от того же корня, что и слово «божественный», дьявол должен быть божественен, иначе он просто не может быть.
Поэтому я хочу разрешить все противоречия, так как эго существует на разделении. Поэтому я не говорю о том, что священно, а что заурядно. По мне, ординарность есть экстраординарность, мирское — священно, повседневная жизнь есть жизнь праведная, поэтому я не использую слово «эзотерический», оно нелепо.
Оно вредит многим людям, поскольку есть много людей, которые считают, что если в религии все ясно, тогда где они будут искать приключения для своего эго. Если нет ничего закрытого изначально, тогда их эго не бросает вызов. Деятельность эго вызывается только препятствиями. Они чувствуют себя очень хорошо, их эго в постоянной борьбе.
Что касается меня, Бог — реальная возможность, ничто иное так не доступно. Бог вовсе не недоступен. Он прямо перед вами, он не спрятан. Он держит вас за руку, он на вашей стороне. Он в вашем ребёнке, в вашей жене, в вашем муже. Он в вашем враге, в вашем друге, он окружает вас везде: вы существуете в океане Бога. Но когда эгоист становится в тупик, он спрашивает: «Тогда в чем же смысл?» Эгоист готов идти к Луне, потому что это невозможно. Эгоист готов подняться на Эверест, потому что это невозможно.
До тех пор, пока вы не избавитесь от эго, вы никогда не увидите Бога.
Эго есть то, что я имею в виду, когда говорю, что ваши глаза закрыты. Эго — те шоры, которые их закрывают. Отбросьте шоры и вы обнаружите, что с самого начала ничего не было скрыто и нет ничего, что не было бы священно, какой же смысл вносит такое разделение? Я не вношу. Я не священник, не Махатма, не святой. Я совершенно обыкновенный человек, такой же обыкновенный, как все.
Вся моя работа состоит именно в этом: провозглашать, что обыкновенное человеческое бытие — божественно. Обыкновенные человеческие существа, подобные мне, — божественны. Вы божественны тоже.
ВОПРОСБхагаван, вы меня запутываете.
ОТВЕТВсе, что я говорю, вы не слышите, отсюда и замешательство. Вы не слушаете, вы интерпретируете, вы вносите в это ваш рассудок. В вашем уме не прекращается постоянный комментарий: пока я говорю, вы постоянно комментируете это внутри себя. Ваш комментарий не позволяет мне достигнуть вашего сердца. Не все, что я в вас вливаю, достигает цели, достигают только фрагменты, многое теряется, отсюда и замешательство.
Понимание — не от интеллекта, это не сопутствующий результат мышления, обдумывания. Понимание возникает, когда вы слушаете меня целиком, как если бы все ваше тело стало ушами: ум, тело, душа — все вместе — прямо впитывают меня. Тогда возникает понимание. А понимание никогда не запутывается, оно не имеет возможности запутываться.
Вы должны усвоить один основной закон: чтобы ни случилось с вами, вы в ответе за это — и никогда кто-то другой — всегда вы; И это способ стать хозяином своей жизни. Если вы несчастны, помните: вы сами себя делаете несчастным. Возможно, есть внешний повод, но повод никогда никого не делал несчастным, пока он сам не хотел этого. И когда вы счастливы, тоже есть внешний повод. А если вы это поняли, вы обнаружите, что есть миллион внешних поводов, вы должны выбирать. Если вы хотите быть несчастным, если вам нужно страдание, если вы любите страдать, вы всегда можете найти предлог, — это очевидно. Мир даёт возможности для любого настроения, для любого состояния сознания. Вы можете выбирать, но выбранное будет вашим.
ВОПРОСЯ хочу быть святой.
ОТВЕТСама идея быть святой — нелепа. Амида, будь уверена, что это происки эго. Сама идея «быть святой» означает быть выше других — это противопоставление. Самой идеей вы хотите возвыситься над другими, другие не святые — Амида святая. Поэтому естественно, это всегда оборачивается «хорошей девочкой» — это неизбежно. Вы будете сладенькой-сладенькой, а это одна из самых ужасных вещей, которая может случиться с личностью. Вся ваша жизнь может быть потеряна. Вы станете святой, но святой — это мёртвый человек, это просто голое эго, благочестивое эго и ничего больше.
Поэтому не стремитесь быть хорошим, не стремитесь быть тем или другим, просто будьте, кем бы вы ни были. Помните это и живите этим. Если вы можете жить целиком, полно, не цепляясь ни за что позади, если вы безоглядно отдадитесь течению, ваша жизнь обретёт аромат, и этот аромат я называю «религией». Не надо ничего делать с праведным или не праведным, с добродетелью или грехом, — ничего. В этом аромат жизни текущей, жизни динамичёской; он принадлежит тому, кто не косен; тому, кто не разделён, у кого нет будущего, нет прошлого; тому, кто в одном настоящем, в едином мгновении — живёт в нем. Живите каждым мгновением, как если бы в следующем вы могли умереть, и тогда возникнет огромная интенсивность, огромная страсть. Вы будете охвачены пламенем жизни. Эта жизнь в пламени и есть то, чем для меня представляется божественная жизнь.
Если вы спросите, каким у меня будет определение святого, я отвечу:
святой — воспламенённый жизнью, будто факел, горящий с обоих концов сразу. Великая страсть, великий огонь… Это мгновение последнее, почему же не жить в нем целиком? Если Бог подарит вам ещё мгновение, оно будет опять последнее. Не ждите, не откладывайте.
В чем моё учение? В чем состоит Дао? В принятии жизни во всей её полноте, Дао в том, чтобы не делить её. Нет ничего плохого, ничего хорошего. Что бы ни случилось, пусть случается. Позвольте ему быть, не сопротивляйтесь.
Слово «святой» происходит от слова «целый». Целый означает всеобщий. Корень очевиден: святой означает живущий цельной жизнью. Не старайтесь быть благочестивым, позволяйте себе все, тогда ваша жизнь будет богаче. Благочестивые люди приторны. Человеку тоже нужно немного соли, немного горечи, немного кислоты — это делает жизнь богаче. Человеку нужно немного от дьявола, тогда он живёт более полно.
Если вы хотите рисовать, вы должны использовать много красок. Если вы пользуетесь только одной краской, ваша картина будет монотонной и скучной. Чем больше красок, тем более богатой будет картина. А если вы положите всего одну белую краску, ваша картина лишится всего. Даже чёрный цвет нужен, потому что сквозь чёрное белый проступает звонко и ясно.
Поэтому я не учу вас быть добрым, я не учу вас быть злым, я учу вас только быть цельным. Быть цельным — значит, быть здоровым, быть цельным — значит, быть праведным.
Что случится, если человек, придерживающийся твёрдо определённого пути, например, последователь Гурджиева, столкнётся с даосским Мастером?
Что происходит, когда река падает вниз, низвергаясь водопадом на твёрдые скалы? Если вы посмотрите, вы решите: эти скалы очень твёрдые, что река может сделать с ними, что может этот водопад сделать с ними? Но если вы придёте через несколько лет, то обнаружите, что скалы исчезли, они превратились в песок. Мягкая вода одержала победу над твёрдыми скалами. Лао-Цзы называет это «путь воды» — путь мягкого, путь женственного.
Дао — путь мягкости, путь женского начала, путь воды. Путь Гурджиева — путь скалы. Если бы такое случилось, что даос и последователь Гурджиева встретились, сначала вы бы сказали, что последователь Гурджиева побеждает, но в результате вы бы неизбежно обнаружили, что он исчез, и даос одержал победу. Так было всегда. Вы не можете преодолеть мягкости. Возможно на некоторое время вы сможете добиться определённой победы, но вы не можете действительно одолеть мягкость.
Мягкость невозможно победить. Мягкость так нежна, настолько готова устраниться… вот почему её нельзя преодолеть силой.
Лао-цзы говорит: «Никто не может меня победить, потому что я уже побеждён. Никто не может меня победить, потому что я вообще не жду победы». Как вы можете победить того, у кого нет желания быть победителем? Жёсткий путь даосисты называют ваджрая-на — «алмазный путь»… алмаз — самое твёрдое вещество в мире… это очень точное слово для него; но даже алмазный путь уступает дорогу воде.
Всегда было так, и хорошо, что так, это просто показывает, что Бог побеждает. Побеждает смиренный, побеждает кроткий. Христос говорил: «Блаженны кроткие, их есть царство небесное».
Гурджиевский путь — путь воли. Он — в том, чтобы доводить все до последнего шага. Он доводит вас точно до последнего шага, но последний шаг суждено сделать даосу, потому что с помощью вашей воли вы можете дойти до вершины вашей воли, а потом нужно отказаться от воли, она должна быть сдана. То, что необходимо, является последним шагом на пути воли, является первым шагом на пути подчинения. Поэтому тот, кто мудр, выбирает путь подчинения, потому что незачем бороться так упорно и так долго, чтобы потом, наконец, расслабиться и от всего отказаться. Если вы не способны расслабиться, ладно — тогда вы идёте по пути воли, но путь подчинения — просто самый мудрый путь, значит — это путь наименьшего сопротивления и даже непротивления.
ВОПРОСВы говорите, что вы — «весь свет». А как насчёт вашего имени «властелин ночи»?
ОТВЕТПросто одна из совместимых несовместимостей.
ВОПРОССо времени первой беседы я заметил, что вы всегда смотрите вверх перед тем, как начать беседу. Я думал, что в этом было что-то мистическое, что вы «обращались к Богу». Поэтому сегодня утром я поднялся на кафедру и посмотрел. Как хорошо я посмеялся. Спасибо, Бхагван, вы — обманщик.
ОТВЕТЯ не смотрю на Бога, потому что Бог везде, нет способа избежать его. Вы не можете смотреть ни на что другое, Бог везде. Когда я смотрю на вас, я смотрю на Бога. Когда я смотрю на дерево, я смотрю на Бога. Когда я закрываю глаза, я смотрю на Бога, потому что только Бог и существует. Бог для меня — синоним существования, потому я не могу искать Бога где-то.
Я не могу посмотреть никуда без того, чтобы не посмотреть на Бога, поэтому не нужно каких-то способов, чтобы увидеть Бога. Просто наблюдайте, но не ищите чудес… и величайшее чудо явится вам.
Я не фокусник. Чудес не бывает вообще. Так давайте откажемся от них раз и навсегда. Просто начнём видеть вещи такими, какие они есть, не стараясь обнаружить какое-нибудь чудо, не создавая фантастических историй, не слишком полагаясь на воображение, и я могу обещать вам, что если вы прекратите создавать чудеса, чудо Бога явится вам. Тогда все будет волшебно: деревья, птицы, луна, скалы, солнце, звезды… все волшебно. Что ещё вы можете пожелать? Какое чудо — прорастающее семя, что вам ещё надо? Мужчина, женщина, ребёнок — это такое чудо, но из-за ваших фантазий ваши глаза стали слепы.
Хорошо, что вы пришли и посмотрели: там нет ничего, кроме часов. А часы нужны, потому что мои внутренние часы остановились много лет назад. Для меня время исчезло, поэтому я должен полагаться на часы, должен снова и снова смотреть на них. Моё внутреннее чувство времени полностью ушло. В день, когда исчезнет ваше прошлое и будущее, ваше чувство времени исчезнет тоже, потому что настоящее не принадлежит времени — настоящее принадлежит вечности.
Кто-то спросил Иисуса: «Можешь ты нам сказать, что. будет самое важное в царстве небесном?» И он ответил: «Там прекратится время».
В царстве небесном нет времени. Время — иллюзия ума. Время есть ум. В день, когда ваш ум остановится, исчезнет время. Тогда вы будете постоянно полагаться на внешние часы, потому что во внутреннем мире просто вечное теперь, там ничего не движется. Всегда настоящее, просто настоящее, оно никогда не становится прошлым, оно никогда не становится будущим. Ничего не двигается внутри меня. Будущее не оборачивается настоящим, настоящее не оборачивается прошлым. Внутренние часы остановились.
Одного молодого человека спросили: который час?
— Без пятнадцати минут, — ответил он.
— Без пятнадцати минут чего?
— Я не знаю, — ответил он, — время приносило мне столько плохого, что пришлось отломить одну стрелку.
Если так, если у вас на часах лишь одна стрелка, тогда вы можете только сказать: «Без пятнадцати, без двенадцати, полчаса…» — но чего? Полчаса чего — этого сказать невозможно. А на моих часах время приносило столько хлопот, что мне пришлось отломить обе стрелки, обе стрелки исчезли.
Однажды один сумасшедший подарил мне часы. Он сказал мне:
— У меня есть совершенно необычные часы для вас. Их не нужно ни ремонтировать, ни заводить. У них нет стрелок, они не отсчитывают секунд, у них нет циферблата.
— Но как вы можете узнать, который час? — спросил я его.
— Очень просто, спрашиваю у кого-нибудь.
Так и я должен постоянно спрашивать. После каждого вопроса мне нужно посмотреть вверх. Я не выискиваю Бога, я смотрю на совсем прозаическую вещь — на часы.