Страница:
Бесы проверяли груз на каждой повозке и на каждом верблюде. Они искали контрабанду и были уверены, что ни один шпион не сможет проскользнуть мимо них. И все же они не заметили одинокую серую мышь, которая выбралась из-под булыжника у четвертой повозки. Мышь прыгнула на ось телеги, затем на повозку и исчезла между мешками с зерном.
Закончив осмотр, бесы высокомерно разрешили возчикам продолжать путь. Люди сплюнули, взобрались на свои сиденья. Послышалось невнятное и злое бормотание. Бесы плюнули в ответ и взялись за мечи. Люди заметили это движение. Они были в Падмасе. Погонщики мулов поудобнее уселись на своих телегах и громко щелкнули кнутами, трогаясь с места.
Повозки затряслись по дороге. Пока они набирали скорость, маленькая птичка вспорхнула на четвертую повозку и устроилась на одном из выступов. Никто ничего не заметил.
Они продолжали свой путь к большим воротам Квадрата. Земля вокруг была голой, лишенной каких-либо приметных деталей. Они двигались по гладкому, с уклоном примерно в десять градусов, подъему. По мере приближения к Квадрату он начинал воздействовать на путников своими колоссальными размерами и каким-то варварским могуществом. Если его строители хотели запугать подданных, то они достигли своей цели. Даже в глазах Лессис из Вальмеса промелькнул на мгновение благоговейный страх.
Она видела много поразительных вещей на свете, но никогда - столь жестокого с виду и дышащего могуществом сооружения. Лессис восхищал титанический труд, который был вложен в это архитектурное страшилище. Рибела не была столь взволнованной.
- Это только крошечная копия Гептагона из Хаддиша. Но он показывает масштаб амбиций нашего врага. Их знания высших миров уже очень продвинулись.
- Хаддиш?
- Это один из миров Сауронлорда Ваакзаама.
- Я ничего не слышала о нем.
- Гептагон - это самое большое одиночное строение из возведенных где-либо на сферической поверхности судьбы. - Рибела хорошо разбиралась в таких вещах.
Повозка прогрохотала через огромные ворота - пятьдесят ярдов в ширину и сто ярдов в высоту. Ворота были открыты, но их охранял полк бесов, построенных поэскадронно на обеих сторонах. Большие светлокожие тролли стояли сразу за воротами как последняя линия защиты.
Это был город и крепость, город больших зданий, туннелей, проходов и тайных переходов, город, доведенную до отчаяния жизнь и энергию которого определяли великое богатство и угнетение.
Большие строения были общественными с настенной живописью на двухсотфутовых стенах. Мостовые кишели людьми со всего мира. Преобладающий цвет одежды был черным - цвет формы различных служб здешней власти. Но здесь были и посетители из Чардхи в своих шерстяных и твидовых костюмах, были и кассими в цветастых шелках, и темнокожие люди с южного континента Эйго, носившие белые и желтые джеллабы. Тут было даже несколько экзотических жителей южных морей с их сложными головными уборами и говорящими птицами. То здесь, то там останавливались экипажи, чтобы высадить богатых мужчин и женщин, одетых в меха и шелк, торговцев рабами со всех сторон света. Только им разрешалось носить мех в публичных зданиях Падмасы.
Караван прогрохотал по главной улице, ведущей к центру. По бокам улицы тянулись магазины, где были выставлены на продажу продукты и товары со всего мира.
От главной улицы начинались входы в коммерческие склады, где были расположены фирмы, занимающиеся оптовой продажей различных товаров. Из одного из них доносился назойливый шум жестяных работ. Из другого - нестройный шум торговли золотом и драгоценностями. Караван свернул в темный туннель, над входом в который висели изображения снопов пшеницы, позолоченные и сияющие. Они въехали на склад, где хранилось зерно и были сколочены стойла. Большие бункера заполняли сорго и кукуруза, которыми кормили животных в хозяйстве Четырехдольника. Полки и кормушки были забиты пшеницей, овсом, рисом, ячменем.
Пока грузчики расставляли свои повозки по местам, отряды рабов разгружали зерно и разносили его по складу.
Их повозка остановилась внутри амбара. Мышь соскочила на пол и юркнула вдоль стены к люку с разбитой решеткой. В ту же секунду она надежно укрылась в нем. Она огляделась, а затем на короткое время высунулась.
Еще через секунду крапивник влетел в люк. Какое-то время они сидели молча. Крапивник и мышь переглянулись. Они были внутри Квадрата.
Глава 44
В трех тысячах миль на восток от Падмасы, в Башне Ласточек в Андикванте собрался императорский Совет, чтобы выслушать новые донесения о положении в Аргонате.
Император Паскаль Итургио Денсен Астури за несколько недель после сообщения о начавшемся вторжении состарился. Его волосы поседели, он потерял в весе. В глазах появилась неуверенность. Он работал без отдыха, делая все, что мог, организуя отпор вторжению в Аргонат.
Валембра неоднократно просила императора отдохнуть. Его здоровье было более важным для Империи в этот момент, чем все, что случилось. Тем не менее сопротивление захватчикам постепенно набирало силу. Все двигалось недостаточно быстро, но двигалось. Даже погода благоприятствовала Империи, позволяя быстро перебрасывать войска. Даже мастер Гарск демонстрировал в своем департаменте чудеса организованности и везде поспевал.
И все же император корил себя за слепоту. Он так хотел послать большое посольство в Чардху, что не принял во внимание возможность нападения столь крупных сил врага.
Когда все собрались и пришла Ирена, Королева Океанов, председательствовавшая вместо Лессис из Вальмеса, император призвал генерала Гектора.
Гектор был очень огорчен. Положение в Аргонате становилось день ото дня все более опасным.
- Во-первых, начну с худшего. Мы ожидаем, что нападения на Арнейс уже не избежать. Первым должен пасть город Куджак.
- Мы еще сохранили надежду удержать перевал Высокий? - спросила Сезанна.
- Если вы вспомните о той громадной силе, которой обладает враг, и относительно небольшом отряде наших защитников, станет ясно: мы можем ожидать только наихудшего. Наши люди способны продержаться несколько дней, но как только враг бросит на них крупные силы, его преимущество станет неодолимым.
- Ах, только не это! - воскликнула Созанна. - У меня нет желания выслушивать бесконечные разговоры об ошибках и трагедиях. Сначала форт Редор, затем перевал Высокий!
- Тамошний гарнизон сильно деградировал за годы мирной жизни. Мы никогда даже не думали, что нападавшие в такой короткий срок смогут добраться до перевала. И, как следствие, мы оказались неспособными усилить границу достаточно быстро. Мы отстаем на шаг при каждом очередном ударе врага.
- Но разведка нас так хорошо информировала в прошлом... - Сезанна взглянула на то место за столом, которое обычно занимала Лессис.
Ирена из Алафа покраснела от гнева:
- Никто не может обвинять Службу Необычайного Провидения. Она совершает чудеса, снабжая нас информацией о врагах. На Службе Провидения не может лежать ответственность за снижение боеготовности в Кеноре или за то, что Кадейну позволили временно демобилизовать свой Второй легион.
Созанна покраснела, она была слишком честной, чтобы не покраснеть. Именно она любыми средствами поддерживала план императора. Она видела в нем достойное завершение своей карьеры - обратить новые силы против Великого Врага и, таким образом, элегантно уйти в отставку. Именно она постоянно добивалась дополнительного финансирования будущей экспедиции за счет бюджета легионов.
Все сидели" в молчании. За последнее время произошла масса провалов. Было отчего голове пойти кругом. Но мысль о Службе Необычайного Провидения неминуемо направляла их мысли и надежды на двух отсутствующих ведьм. Император на секунду сжал губы.
- Мы думаем об одном и том же, я знаю это. Где они? Благополучно ли все с ними? Смогут ли они добиться успеха?
Все закивали головами, и вновь мысли собравшихся обратились к западу. Лессис и Рибела отправились туда, в самое сердце вражеских сил.
Император поднял голову:
- Все, что я могу сказать, я уже говорил себе десять раз. Их задание кажется невозможным, но у этих двух всегда все кажется невозможным.
Генерал Гектор вежливо кашлянул:
- Если я могу продолжить, я объясню положение наших сил на данный момент. За последние сутки достигнут значительный прогресс. В Кадейне у нас был Первый легион, а теперь к ним присоединился и легион Красной Розы из Кунфшона. Уже в пути и скоро ожидается смешанный легион из резервистов Марнери, Би и Пеннара. Легион из Во сформирован и уже в пути. Полулегион добровольцев формируется в Минуэнде и в Кадейне. Легион Белой Розы из Кунфшона присоединится к ним в течение недели, вскоре в боевой готовности у нас будет семь легионов.
- А в это время враг разграбит Арнейс, - всхлипнула Сезанна.
Валембра протянула руку, чтобы утешить леди Созанну:
- Пока живут люди, можно восстановить и страну. К счастью, наш народ был предупрежден задолго до событий, и большинство успело благополучно бежать.
Сезанна не успокоилась:
- Сколько же еще пройдет времени, пока мы окажемся в силах встретиться с врагом на поле битвы и прекратить вторжение этой чумы?
Гектор вздохнул:
- Леди Сезанна должна понимать необходимость осторожности. Нам нужно переломить военные действия в нашу пользу, - он сделал приглашающий жест к карте на столе. Это была широкомасштабная карта центрального Арнейса. - Мы надеемся, что враг будет наступать по главной дороге к Кадейну. Город Куджак должен быть оставлен уже сейчас. Мы, без сомнения, не можем удержать его. Стены пришли в негодность уже полстолетия назад. Мы надеемся задержать врага напротив Фитоу и сконцентрировать наши силы. Со временем у нас там будет от тридцати до тридцати пяти тысяч солдат, этого достаточно, чтобы предпринять наступление.
- И все же такая огромная сила... - сказала Созанна.
- Бесов можно научить дисциплине только до известного предела. Перейдя этот предел, они воюют как неорганизованная толпа. С семью легионами мы сможем перейти в наступление, но мы должны быть осторожными. Командование армией принял генерал Феликс, и мы можем верить его словам. Он здравый человек с большим опытом военных действий.
- Мы, конечно, знаем, что враг его боится, - сказала Ирена. - Они покушались на его жизнь три дня назад. Попытка провалилась.
Сезанна посмотрела в глаза Ирены, отливавшие стальным блеском, и не в первый раз за эти дни почувствовала, что ей давно надо было удалиться от этого мира. У нее больше не было сил.
Глава 45
Все было кончено. Ворота разрушены, стены сломаны бесами. Защитники гарнизона или лежали на земле, или же обратились в беспорядочное бегство, подгоняемые багутской кавалерией.
Начал скапливаться туман, стекающий с темного лица гор.
Маг Трембоуд снова уселся в седло. Проклятый Лукаш, он опять повторил то же самое! Трембоуд разрывался между злобой на этого дурака и ликованием, что у него появилась очередная возможность обратить ярость Повелителей на генеральскую голову.
Трембоуд пришпорил коня и подъехал к месту, где генерал Лукаш сидел на коне напротив группы своих помощников.
- Генерал, я проверил укрепления, но там нет ни одного живого защитника. Бесы убили всех. Нет ни одного, чтобы допросить.
Лукаш пожал плечами:
- Мы продолжаем. Мы берем перевал и продолжаем.
- Вы что, не поняли? - в ярости заговорил Трембоуд. - Вы ничему не научились из того, что случилось до этого?
Речь шла о бойне в форте Редор, где были убиты все, включая старших офицеров, и Лукаш не сделал ничего, чтобы предотвратить их гибель. Некоторых замучили до смерти, поджаривая на медленно горевшем огне. Напрасно Трембоуд умолял генерала сохранить офицеров. Они были нужны Падмасе для допросов. Лукаш смеялся над ним и глотал виски из серебряной фляжки.
Трембоуд немедленно написал Администратору Гру-Дзеку, направив свое послание на запад с летучей рукх-мышью, прилетевшей к нему в сумерках за новостями. К следующему вечеру недовольство начальства дошло до генерала. Лукаш прочел свиток и побледнел: ОНИ недовольны потерей старших офицеров; это не должно повториться. Лукаш сник:
- Маг, ты что думаешь - можно удержать этих бесов? Подумай еще раз. Они же не люди. Скорее они похожи на диких зверей, только умнее.
- Генерал, вы командуете этими войсками. Вы вполне можете сохранить жизнь некоторым пленным, и тогда мы сможем узнать о том, что нас ждет впереди. Старшие офицеры могут оказаться особенно ценными. Вы могли бы многое узнать о расположении их войск по другую сторону гор.
- Это не имеет значения. Мы наступаем слишком быстро. Мы будем наступать вдоль побережья. И тогда у тебя будет много людей для допросов.
- Генерал, я научился понимать, что нельзя недооценивать наших врагов. Я научился также понимать, что самым мудрым решением является выполнение приказов Великих. Вы же идете против выраженных ими пожеланий.
Лукаш зажмурился. Что они знали о контроле над сотней тысяч бесов?
- Я говорил им, чтобы они убивали не всех, но трижды проклятые бесы выходят из-под контроля. Когда они чувствуют запах крови, они становятся как сумасшедшие.
Трембоуд услышал позади рычание и оглянулся. Несколько троллей дрались из-за человеческих трупов. Они скалили зубы, бросались друг на друга с поднятыми кулаками и разрывали тела на куски. Трембоуд почувствовал глубокое отвращение.
- Вы должны остановить это. Нельзя, чтобы тролли поедали людей.
По своей натуре Лукаш был мизантропом, придерживающимся самый крайних взглядов. В детстве над ним издевались родители, и с тех пор он хотел мстить всему миру.
- Пусть они едят что хотят. Нам нужно, чтобы тролли были довольны. Тогда они лучше дерутся.
- Но это вредит морали наших людей. Вы забываете, что мы зависим от людей, которые могут держать в руках этот армейский зоопарк.
Лукаш сделал каменное лицо. Трембоуд хорошо выучил это выражение. Лукаш не реагировал на его доводы.
- Генерал, - спокойным тоном произнес Трембоуд, - рукх-мышь летит этой ночью.
Еще один свиток отправится в Падмасу. Они будут недовольны своим слугой Лукашем. Возможно, что уже на следующую ночь рукх-мыши прикажут отвезти Лукаша в Падмасу. Такие вещи случались и раньше. Угроза была скрытой, но достаточно понятной.
Сдавленное рычание перехватило горло Лукаша, настолько сильно захотелось ему убить этого глупого мага, но он сдержался, отвернулся, большим усилием взял себя в руки и рявкнул приказ своим подчиненным.
Через минуту появились тролли-охранники, отбросившие монстров от кучи, в которую были свалены трупы врагов. Для троллей начали жарить лошадей; они могли приходить и пировать. Они хорошо сражались и теперь должны быть вознаграждены. В разочаровании, огрызаясь и ворча, тролли отступили.
Трембоуд смотрел, как они уходят. Он понимал, что тролли были необходимы, но он их не любил.
Лукаш, полузакрыв глаза, наблюдал за ним. Будь у него хоть малейшая возможность, он швырнул бы Трембоуда троллям на завтрак.
- Сильный зверь эта рукх-мышь, не так ли, генерал?
Лукаш грязно осклабился:
- Маг, ты будешь очень могущественен после покорения Аргоната.
- Я останусь скромным служителем Повелителей.
Лукаш кивнул. Загадочная улыбка растянула его дубленую кожу:
- Все хорошо, не так ли? Мы прорвались к ним в самую середину. Теперь мы начнем их убивать.
- Все идет очень хорошо, генерал, но все же нам нужны более полные разведывательные данные о том, что ждет впереди.
- Им не выстоять против нас! Мы раздавим их и сделаем гору из их черепов!
Трембоуд мрачно кивнул. Генерала очаровывала эта мысль. Трембоуд замечал, как росла его заносчивость, и подозревал, что Лукаш мечтает взять контроль над прибрежным Аргонатом в свои руки и тем самым сильно возвыситься. Он действовал как сошедший с ума человек. Сейчас Лукаш еще сдерживался. Он был на самом краю безумия. Он может перевалить через этот край.
Все еще поглощенный этими мыслями, Трембоуд подъехал к своему фургону, который был установлен на невысокой скале, сглаженной ветрами. Туман стал еще гуще. Мир погрузился в белую пелену. В фургоне маг подготовил свиток для летучей рукх-мыши. Послание было особым, от него очень многое зависело. Возможно, даже жизнь некоего мага.
Глава 46
Они не были одиноки. Стайки небольших птиц и грызунов жили в амбарах. Воробьи сновали между бункерами, тогда как крысы и мыши выбрали стенные перегородки.
Сотни кошек населяли помещение, держа более мелких обитателей в постоянном страхе. Команды бесов вместе с собаками, охотившимися за крысами, появлялись то здесь, то там. Чтобы избавиться от воробьев, они намазывали всякой дрянью места их скоплений и посылали мальчиков-рабов с трещотками, чтобы те лазали по стенам.
Гладкая черная величественная кошка крадущейся походкой совершала обход вдоль стен, прыгая через груды пустых мешков и бочек. Она собиралась проверить и этот люк.
Но мышь почувствовала еще более близкую опасность. Недалеко от люка обитали крысы, для которых прибывшие могли стать легкой добычей.
Над люком на высоте трех футов над полом было отверстие в кирпичной стене. Крапивник, чирикая, подлетел к нему. Мышь посмотрела на напарника и выскочила из люка. К счастью, кирпичи были с выступами, и для мыши не представляло трудности подняться. Она добралась до отверстия и нырнула туда. Крапивник тотчас же последовал за ней.
Но их заметили. Черная кошка прыжками двинулась к отверстию. Крапивник издал предупредительный писк, и оба маленьких животных, спасая свои жизни, нырнули в темноту. Кошачья лапа проникла в дыру, и когти заскребли по поверхности, на которой секунду назад сидела мышка. Кошка сдалась не скоро. Ее когти вновь и вновь царапали кирпичи, стремясь добраться до вкусной пищи. Несостоявшаяся добыча, однако, была в безопасности, двигаясь по узкой щели, образовавшейся из-за просевшей кирпичной кладки внешней стены. Внутренняя же стена была сложена из каменных плит, и проход между внутренней и внешней стенами постепенно расширялся.
Они остановились. Вокруг чем-то остро и неприятно пахло.
Мышь втянула воздух и заколебалась. Чувство первобытного страха охватило маленькую серую самочку. Они были на чьей-то территории.
Мгновение спустя послышался громкий предупреждающий писк, и большая темная мышь показалась из темноты. Это был самец, могучий самец в самом расцвете своих сил.
Тело, в которое вселилась Рибела, покорилось своему естеству - тогда как сама Рибела безуспешно пыталась пустить в ход колдовство. Самец покусывал мышь, взбирался на нее, затем снова покусывал, чтобы принудить к послушанию и покорности. Он был рад, что получил новое пополнение в свой гарем. Рибела скрипела зубами во время этого представления. Ведь она могла принять вид такого же большого самца! Но тогда ей пришлось бы принимать участие в схватках с другими самцами, чего она решила избежать и переселилась в самку. Теперь ей приходилось страдать за святое дело! Она заслуживала, чтобы ей поставили памятник на главной площади Андикванта.
Когда наконец самец ослабил хватку, она стряхнула его с себя. Он тяжело дышал, и глаза его горели яростью. Ведьма обрушила на него поток звуков высокой частоты, и колдовство как бы заморозило его на месте. Чары распались через несколько мгновений, поскольку заклинание создавалось второпях, но тут же последовала вторая магическая атака. На этот раз она удалась, и самец бессильно опустился на пол. Он едва мог шевелиться. Мышь Рибелы подошла ближе, и началась более сложная и продолжительная магическая процедура.
Между тем глаза крапивника привыкли к темноте. Он полетел вперед, разведывая путь и не приближаясь к большому самцу, который мог быть опасен, пока Рибела не закончит ворожбу.
Краешком сознания Лессис благословила Рибелу. Колдовать в чужом образе, который ты принял, было неимоверно трудно. Это требовало профессионального совершенства. Рибела должна была использовать весьма ограниченную интеллектуальную мощь мозга мыши, чтобы не только заставить самца двигаться под ее полным контролем, но и продолжать удерживать власть над хозяйкой тела, что требовало постоянных усилий. Кроме этого, была дополнительная трудность в том, чтобы проговаривать заклинания с помощью голосового аппарата мыши. Действовать в полную мощь было невозможно. Это было все равно что писать музыку, используя половину нот. К счастью, Рибела владела всеми регистрами. Через три минуты она полностью околдовала большого самца.
К этому времени появились самки и младшее поколение. Мыши покрупнее подходили поближе, готовые атаковать незнакомку. Они были удивлены побитым видом самца и его осторожным поведением, это всегда было признаком тех, на кого магически воздействовали ведьмы.
Рибела ослабила контроль, и самец очнулся с явным облегчением. Он поднялся на напряженных ногах и разогнал своих самок обратно по норам.
Крапивник летел вперед, его глаза-бусинки вглядывались в темноту.
Им предстоял долгий путь, а времени у них было мало.
Подчиненный воле Рибелы самец двигался первым. Странная маленькая процессия тотчас начала свой путь, направляясь по темному извилистому проходу.
По дороге они проходили по территориям других мышей. Любой самец-пришелец должен был или драться, или подчиниться, если соперник оказывался заметно крупнее. В обоих случаях Рибела насылала на них свои чары, гипнотизировала или забирала с собой, особенно если самцы были в расцвете сил. По дороге их войско возросло до шестнадцати больших самцов, и тут им начали встречаться крысы.
Четверо из самцов-мышей были потеряны при первом же столкновении, пока Рибела не смогла взять под свой контроль первую крысу-самца.
Потом стало легче. Вскоре у нее набрался целый выводок крыс, и тогда она отпустила мышей.
Мышь и крапивник теперь шли вперед, сопровождаемые двенадцатью самцами-крысами впереди и десятью сзади. Они убили какую-то ласку, прогнали кота с его спального места за кучей сена в зернохранилище для лошадей и убедили молодого подростка-конюха, который засмотрелся на процессию, переходившую открытое пространство зернохранилища, что ему это привиделось. Парень тотчас же встал на колени и забормотал молитвы великому Атену, потому что был родом из далекого Кассима. В таком положении его и застал хозяин, который, ругаясь, выдрал мальчишку за безделье.
Постепенно лазутчики приблизились к центральному району Квадрата, громадному пустому пространству под открытым небом. В центре его находились скульптуры пяти титанов - самих Повелителей, изваянных в героическом стиле со строгими добрыми лицами. В них явно виделись боги. Херута Скаш Гцуг занимал центральное положение и держал посох с сияющей звездой.
Гцуг-Терва, он же Вануа Омега из религиозного культа, стоял рядом с Херутой плечом к плечу. Прад Ацоц, Гштунга и Прад Датсе располагались несколько позади.
Стайка маленьких животных забралась внутрь открытого люка на одной из сторон большой площади. В подземный город было только четыре входа, четыре лестницы, уходящих вниз и совершавших множество поворотов в твердой скальной породе. Заканчивались они в Залах Связей, откуда расходились четыре лабиринта Четырехдольника.
Лессис минуту рассматривала огромные статуи. Их создали, чтобы внушить чувство гордости и силы, чтобы наполнить подчиненных силой. Но она видела только звериную натуру и эгоизм. Как же они могли не замечать своей не правоты в том, что сделали? Безусловно, здесь присутствовал ум, поистине чудовищной мощности ум, но как же они могли использовать его так скверно? Лессис боролась с этим врагом в течение столетий, но никогда не могла понять причин, побуждающих его к уничтожению и искажению жизни. Гигантские статуи не открыли секрета. Эти умы остались непонятыми Лессис из Вальмеса.
Рибела отпустила большинство крыс. Теперь приходилось довольствоваться небольшой горсткой защитников. Наилучшей возможностью для спуска могли послужить тележки, которые перевозили еду и все необходимое в подземный город.
При входе на нижнюю площадку стояли отделения бесов под командой мрачных людей, с пристрастием проверявших все, что следовало мимо них.
Наступал вечер, и свет, проходивший через отверстие в потолке Квадрата, постепенно угасал, но интенсивность движения к Четырехдольнику не стихала. Разведчики терпеливо ждали, пока не стало совсем темно. Повозка, нагруженная чистыми свитками, перьями и штемпельными подушками, остановилась рядом с тем местом, где они прятались. Мышь и три крысы забрались на нее и спрятались. Секунду спустя к ним присоединился крапивник.
Они проникли в Четырехдольник.
Глава 47
Повозка спустилась до третьего уровня Залов Связей. Он представлял собой широкое огороженное пространство с потолком из полупрозрачного пурпурного стекла. Свет проходил через отверстия в потолке. Здесь, в связующем центре Четырехдольника, царило очень оживленное движение. Залы Связей соединяли четыре отдельные системы переходов, проспектов, залов и небольших помещений, которые вели вниз, к путанице природных пещер.
Повозка со свитками влилась в общий поток и замедлила движение. Они пересекли зал и выехали на широкий проспект. Теперь высокий потолок превратился в голую скалу, в которую были встроены светящиеся шары, каждый диаметром в сто футов.
По обе стороны проспекта шли фасады коммерческих предприятий, перемежаясь с офисами и административными зданиями. Мужчины и женщины, одетые в серые или черные одеяния, которые, казалось, были обязательны в Падмасе для всех, деловито шагали по тротуарам.
Закончив осмотр, бесы высокомерно разрешили возчикам продолжать путь. Люди сплюнули, взобрались на свои сиденья. Послышалось невнятное и злое бормотание. Бесы плюнули в ответ и взялись за мечи. Люди заметили это движение. Они были в Падмасе. Погонщики мулов поудобнее уселись на своих телегах и громко щелкнули кнутами, трогаясь с места.
Повозки затряслись по дороге. Пока они набирали скорость, маленькая птичка вспорхнула на четвертую повозку и устроилась на одном из выступов. Никто ничего не заметил.
Они продолжали свой путь к большим воротам Квадрата. Земля вокруг была голой, лишенной каких-либо приметных деталей. Они двигались по гладкому, с уклоном примерно в десять градусов, подъему. По мере приближения к Квадрату он начинал воздействовать на путников своими колоссальными размерами и каким-то варварским могуществом. Если его строители хотели запугать подданных, то они достигли своей цели. Даже в глазах Лессис из Вальмеса промелькнул на мгновение благоговейный страх.
Она видела много поразительных вещей на свете, но никогда - столь жестокого с виду и дышащего могуществом сооружения. Лессис восхищал титанический труд, который был вложен в это архитектурное страшилище. Рибела не была столь взволнованной.
- Это только крошечная копия Гептагона из Хаддиша. Но он показывает масштаб амбиций нашего врага. Их знания высших миров уже очень продвинулись.
- Хаддиш?
- Это один из миров Сауронлорда Ваакзаама.
- Я ничего не слышала о нем.
- Гептагон - это самое большое одиночное строение из возведенных где-либо на сферической поверхности судьбы. - Рибела хорошо разбиралась в таких вещах.
Повозка прогрохотала через огромные ворота - пятьдесят ярдов в ширину и сто ярдов в высоту. Ворота были открыты, но их охранял полк бесов, построенных поэскадронно на обеих сторонах. Большие светлокожие тролли стояли сразу за воротами как последняя линия защиты.
Это был город и крепость, город больших зданий, туннелей, проходов и тайных переходов, город, доведенную до отчаяния жизнь и энергию которого определяли великое богатство и угнетение.
Большие строения были общественными с настенной живописью на двухсотфутовых стенах. Мостовые кишели людьми со всего мира. Преобладающий цвет одежды был черным - цвет формы различных служб здешней власти. Но здесь были и посетители из Чардхи в своих шерстяных и твидовых костюмах, были и кассими в цветастых шелках, и темнокожие люди с южного континента Эйго, носившие белые и желтые джеллабы. Тут было даже несколько экзотических жителей южных морей с их сложными головными уборами и говорящими птицами. То здесь, то там останавливались экипажи, чтобы высадить богатых мужчин и женщин, одетых в меха и шелк, торговцев рабами со всех сторон света. Только им разрешалось носить мех в публичных зданиях Падмасы.
Караван прогрохотал по главной улице, ведущей к центру. По бокам улицы тянулись магазины, где были выставлены на продажу продукты и товары со всего мира.
От главной улицы начинались входы в коммерческие склады, где были расположены фирмы, занимающиеся оптовой продажей различных товаров. Из одного из них доносился назойливый шум жестяных работ. Из другого - нестройный шум торговли золотом и драгоценностями. Караван свернул в темный туннель, над входом в который висели изображения снопов пшеницы, позолоченные и сияющие. Они въехали на склад, где хранилось зерно и были сколочены стойла. Большие бункера заполняли сорго и кукуруза, которыми кормили животных в хозяйстве Четырехдольника. Полки и кормушки были забиты пшеницей, овсом, рисом, ячменем.
Пока грузчики расставляли свои повозки по местам, отряды рабов разгружали зерно и разносили его по складу.
Их повозка остановилась внутри амбара. Мышь соскочила на пол и юркнула вдоль стены к люку с разбитой решеткой. В ту же секунду она надежно укрылась в нем. Она огляделась, а затем на короткое время высунулась.
Еще через секунду крапивник влетел в люк. Какое-то время они сидели молча. Крапивник и мышь переглянулись. Они были внутри Квадрата.
Глава 44
В трех тысячах миль на восток от Падмасы, в Башне Ласточек в Андикванте собрался императорский Совет, чтобы выслушать новые донесения о положении в Аргонате.
Император Паскаль Итургио Денсен Астури за несколько недель после сообщения о начавшемся вторжении состарился. Его волосы поседели, он потерял в весе. В глазах появилась неуверенность. Он работал без отдыха, делая все, что мог, организуя отпор вторжению в Аргонат.
Валембра неоднократно просила императора отдохнуть. Его здоровье было более важным для Империи в этот момент, чем все, что случилось. Тем не менее сопротивление захватчикам постепенно набирало силу. Все двигалось недостаточно быстро, но двигалось. Даже погода благоприятствовала Империи, позволяя быстро перебрасывать войска. Даже мастер Гарск демонстрировал в своем департаменте чудеса организованности и везде поспевал.
И все же император корил себя за слепоту. Он так хотел послать большое посольство в Чардху, что не принял во внимание возможность нападения столь крупных сил врага.
Когда все собрались и пришла Ирена, Королева Океанов, председательствовавшая вместо Лессис из Вальмеса, император призвал генерала Гектора.
Гектор был очень огорчен. Положение в Аргонате становилось день ото дня все более опасным.
- Во-первых, начну с худшего. Мы ожидаем, что нападения на Арнейс уже не избежать. Первым должен пасть город Куджак.
- Мы еще сохранили надежду удержать перевал Высокий? - спросила Сезанна.
- Если вы вспомните о той громадной силе, которой обладает враг, и относительно небольшом отряде наших защитников, станет ясно: мы можем ожидать только наихудшего. Наши люди способны продержаться несколько дней, но как только враг бросит на них крупные силы, его преимущество станет неодолимым.
- Ах, только не это! - воскликнула Созанна. - У меня нет желания выслушивать бесконечные разговоры об ошибках и трагедиях. Сначала форт Редор, затем перевал Высокий!
- Тамошний гарнизон сильно деградировал за годы мирной жизни. Мы никогда даже не думали, что нападавшие в такой короткий срок смогут добраться до перевала. И, как следствие, мы оказались неспособными усилить границу достаточно быстро. Мы отстаем на шаг при каждом очередном ударе врага.
- Но разведка нас так хорошо информировала в прошлом... - Сезанна взглянула на то место за столом, которое обычно занимала Лессис.
Ирена из Алафа покраснела от гнева:
- Никто не может обвинять Службу Необычайного Провидения. Она совершает чудеса, снабжая нас информацией о врагах. На Службе Провидения не может лежать ответственность за снижение боеготовности в Кеноре или за то, что Кадейну позволили временно демобилизовать свой Второй легион.
Созанна покраснела, она была слишком честной, чтобы не покраснеть. Именно она любыми средствами поддерживала план императора. Она видела в нем достойное завершение своей карьеры - обратить новые силы против Великого Врага и, таким образом, элегантно уйти в отставку. Именно она постоянно добивалась дополнительного финансирования будущей экспедиции за счет бюджета легионов.
Все сидели" в молчании. За последнее время произошла масса провалов. Было отчего голове пойти кругом. Но мысль о Службе Необычайного Провидения неминуемо направляла их мысли и надежды на двух отсутствующих ведьм. Император на секунду сжал губы.
- Мы думаем об одном и том же, я знаю это. Где они? Благополучно ли все с ними? Смогут ли они добиться успеха?
Все закивали головами, и вновь мысли собравшихся обратились к западу. Лессис и Рибела отправились туда, в самое сердце вражеских сил.
Император поднял голову:
- Все, что я могу сказать, я уже говорил себе десять раз. Их задание кажется невозможным, но у этих двух всегда все кажется невозможным.
Генерал Гектор вежливо кашлянул:
- Если я могу продолжить, я объясню положение наших сил на данный момент. За последние сутки достигнут значительный прогресс. В Кадейне у нас был Первый легион, а теперь к ним присоединился и легион Красной Розы из Кунфшона. Уже в пути и скоро ожидается смешанный легион из резервистов Марнери, Би и Пеннара. Легион из Во сформирован и уже в пути. Полулегион добровольцев формируется в Минуэнде и в Кадейне. Легион Белой Розы из Кунфшона присоединится к ним в течение недели, вскоре в боевой готовности у нас будет семь легионов.
- А в это время враг разграбит Арнейс, - всхлипнула Сезанна.
Валембра протянула руку, чтобы утешить леди Созанну:
- Пока живут люди, можно восстановить и страну. К счастью, наш народ был предупрежден задолго до событий, и большинство успело благополучно бежать.
Сезанна не успокоилась:
- Сколько же еще пройдет времени, пока мы окажемся в силах встретиться с врагом на поле битвы и прекратить вторжение этой чумы?
Гектор вздохнул:
- Леди Сезанна должна понимать необходимость осторожности. Нам нужно переломить военные действия в нашу пользу, - он сделал приглашающий жест к карте на столе. Это была широкомасштабная карта центрального Арнейса. - Мы надеемся, что враг будет наступать по главной дороге к Кадейну. Город Куджак должен быть оставлен уже сейчас. Мы, без сомнения, не можем удержать его. Стены пришли в негодность уже полстолетия назад. Мы надеемся задержать врага напротив Фитоу и сконцентрировать наши силы. Со временем у нас там будет от тридцати до тридцати пяти тысяч солдат, этого достаточно, чтобы предпринять наступление.
- И все же такая огромная сила... - сказала Созанна.
- Бесов можно научить дисциплине только до известного предела. Перейдя этот предел, они воюют как неорганизованная толпа. С семью легионами мы сможем перейти в наступление, но мы должны быть осторожными. Командование армией принял генерал Феликс, и мы можем верить его словам. Он здравый человек с большим опытом военных действий.
- Мы, конечно, знаем, что враг его боится, - сказала Ирена. - Они покушались на его жизнь три дня назад. Попытка провалилась.
Сезанна посмотрела в глаза Ирены, отливавшие стальным блеском, и не в первый раз за эти дни почувствовала, что ей давно надо было удалиться от этого мира. У нее больше не было сил.
Глава 45
Все было кончено. Ворота разрушены, стены сломаны бесами. Защитники гарнизона или лежали на земле, или же обратились в беспорядочное бегство, подгоняемые багутской кавалерией.
Начал скапливаться туман, стекающий с темного лица гор.
Маг Трембоуд снова уселся в седло. Проклятый Лукаш, он опять повторил то же самое! Трембоуд разрывался между злобой на этого дурака и ликованием, что у него появилась очередная возможность обратить ярость Повелителей на генеральскую голову.
Трембоуд пришпорил коня и подъехал к месту, где генерал Лукаш сидел на коне напротив группы своих помощников.
- Генерал, я проверил укрепления, но там нет ни одного живого защитника. Бесы убили всех. Нет ни одного, чтобы допросить.
Лукаш пожал плечами:
- Мы продолжаем. Мы берем перевал и продолжаем.
- Вы что, не поняли? - в ярости заговорил Трембоуд. - Вы ничему не научились из того, что случилось до этого?
Речь шла о бойне в форте Редор, где были убиты все, включая старших офицеров, и Лукаш не сделал ничего, чтобы предотвратить их гибель. Некоторых замучили до смерти, поджаривая на медленно горевшем огне. Напрасно Трембоуд умолял генерала сохранить офицеров. Они были нужны Падмасе для допросов. Лукаш смеялся над ним и глотал виски из серебряной фляжки.
Трембоуд немедленно написал Администратору Гру-Дзеку, направив свое послание на запад с летучей рукх-мышью, прилетевшей к нему в сумерках за новостями. К следующему вечеру недовольство начальства дошло до генерала. Лукаш прочел свиток и побледнел: ОНИ недовольны потерей старших офицеров; это не должно повториться. Лукаш сник:
- Маг, ты что думаешь - можно удержать этих бесов? Подумай еще раз. Они же не люди. Скорее они похожи на диких зверей, только умнее.
- Генерал, вы командуете этими войсками. Вы вполне можете сохранить жизнь некоторым пленным, и тогда мы сможем узнать о том, что нас ждет впереди. Старшие офицеры могут оказаться особенно ценными. Вы могли бы многое узнать о расположении их войск по другую сторону гор.
- Это не имеет значения. Мы наступаем слишком быстро. Мы будем наступать вдоль побережья. И тогда у тебя будет много людей для допросов.
- Генерал, я научился понимать, что нельзя недооценивать наших врагов. Я научился также понимать, что самым мудрым решением является выполнение приказов Великих. Вы же идете против выраженных ими пожеланий.
Лукаш зажмурился. Что они знали о контроле над сотней тысяч бесов?
- Я говорил им, чтобы они убивали не всех, но трижды проклятые бесы выходят из-под контроля. Когда они чувствуют запах крови, они становятся как сумасшедшие.
Трембоуд услышал позади рычание и оглянулся. Несколько троллей дрались из-за человеческих трупов. Они скалили зубы, бросались друг на друга с поднятыми кулаками и разрывали тела на куски. Трембоуд почувствовал глубокое отвращение.
- Вы должны остановить это. Нельзя, чтобы тролли поедали людей.
По своей натуре Лукаш был мизантропом, придерживающимся самый крайних взглядов. В детстве над ним издевались родители, и с тех пор он хотел мстить всему миру.
- Пусть они едят что хотят. Нам нужно, чтобы тролли были довольны. Тогда они лучше дерутся.
- Но это вредит морали наших людей. Вы забываете, что мы зависим от людей, которые могут держать в руках этот армейский зоопарк.
Лукаш сделал каменное лицо. Трембоуд хорошо выучил это выражение. Лукаш не реагировал на его доводы.
- Генерал, - спокойным тоном произнес Трембоуд, - рукх-мышь летит этой ночью.
Еще один свиток отправится в Падмасу. Они будут недовольны своим слугой Лукашем. Возможно, что уже на следующую ночь рукх-мыши прикажут отвезти Лукаша в Падмасу. Такие вещи случались и раньше. Угроза была скрытой, но достаточно понятной.
Сдавленное рычание перехватило горло Лукаша, настолько сильно захотелось ему убить этого глупого мага, но он сдержался, отвернулся, большим усилием взял себя в руки и рявкнул приказ своим подчиненным.
Через минуту появились тролли-охранники, отбросившие монстров от кучи, в которую были свалены трупы врагов. Для троллей начали жарить лошадей; они могли приходить и пировать. Они хорошо сражались и теперь должны быть вознаграждены. В разочаровании, огрызаясь и ворча, тролли отступили.
Трембоуд смотрел, как они уходят. Он понимал, что тролли были необходимы, но он их не любил.
Лукаш, полузакрыв глаза, наблюдал за ним. Будь у него хоть малейшая возможность, он швырнул бы Трембоуда троллям на завтрак.
- Сильный зверь эта рукх-мышь, не так ли, генерал?
Лукаш грязно осклабился:
- Маг, ты будешь очень могущественен после покорения Аргоната.
- Я останусь скромным служителем Повелителей.
Лукаш кивнул. Загадочная улыбка растянула его дубленую кожу:
- Все хорошо, не так ли? Мы прорвались к ним в самую середину. Теперь мы начнем их убивать.
- Все идет очень хорошо, генерал, но все же нам нужны более полные разведывательные данные о том, что ждет впереди.
- Им не выстоять против нас! Мы раздавим их и сделаем гору из их черепов!
Трембоуд мрачно кивнул. Генерала очаровывала эта мысль. Трембоуд замечал, как росла его заносчивость, и подозревал, что Лукаш мечтает взять контроль над прибрежным Аргонатом в свои руки и тем самым сильно возвыситься. Он действовал как сошедший с ума человек. Сейчас Лукаш еще сдерживался. Он был на самом краю безумия. Он может перевалить через этот край.
Все еще поглощенный этими мыслями, Трембоуд подъехал к своему фургону, который был установлен на невысокой скале, сглаженной ветрами. Туман стал еще гуще. Мир погрузился в белую пелену. В фургоне маг подготовил свиток для летучей рукх-мыши. Послание было особым, от него очень многое зависело. Возможно, даже жизнь некоего мага.
Глава 46
Они не были одиноки. Стайки небольших птиц и грызунов жили в амбарах. Воробьи сновали между бункерами, тогда как крысы и мыши выбрали стенные перегородки.
Сотни кошек населяли помещение, держа более мелких обитателей в постоянном страхе. Команды бесов вместе с собаками, охотившимися за крысами, появлялись то здесь, то там. Чтобы избавиться от воробьев, они намазывали всякой дрянью места их скоплений и посылали мальчиков-рабов с трещотками, чтобы те лазали по стенам.
Гладкая черная величественная кошка крадущейся походкой совершала обход вдоль стен, прыгая через груды пустых мешков и бочек. Она собиралась проверить и этот люк.
Но мышь почувствовала еще более близкую опасность. Недалеко от люка обитали крысы, для которых прибывшие могли стать легкой добычей.
Над люком на высоте трех футов над полом было отверстие в кирпичной стене. Крапивник, чирикая, подлетел к нему. Мышь посмотрела на напарника и выскочила из люка. К счастью, кирпичи были с выступами, и для мыши не представляло трудности подняться. Она добралась до отверстия и нырнула туда. Крапивник тотчас же последовал за ней.
Но их заметили. Черная кошка прыжками двинулась к отверстию. Крапивник издал предупредительный писк, и оба маленьких животных, спасая свои жизни, нырнули в темноту. Кошачья лапа проникла в дыру, и когти заскребли по поверхности, на которой секунду назад сидела мышка. Кошка сдалась не скоро. Ее когти вновь и вновь царапали кирпичи, стремясь добраться до вкусной пищи. Несостоявшаяся добыча, однако, была в безопасности, двигаясь по узкой щели, образовавшейся из-за просевшей кирпичной кладки внешней стены. Внутренняя же стена была сложена из каменных плит, и проход между внутренней и внешней стенами постепенно расширялся.
Они остановились. Вокруг чем-то остро и неприятно пахло.
Мышь втянула воздух и заколебалась. Чувство первобытного страха охватило маленькую серую самочку. Они были на чьей-то территории.
Мгновение спустя послышался громкий предупреждающий писк, и большая темная мышь показалась из темноты. Это был самец, могучий самец в самом расцвете своих сил.
Тело, в которое вселилась Рибела, покорилось своему естеству - тогда как сама Рибела безуспешно пыталась пустить в ход колдовство. Самец покусывал мышь, взбирался на нее, затем снова покусывал, чтобы принудить к послушанию и покорности. Он был рад, что получил новое пополнение в свой гарем. Рибела скрипела зубами во время этого представления. Ведь она могла принять вид такого же большого самца! Но тогда ей пришлось бы принимать участие в схватках с другими самцами, чего она решила избежать и переселилась в самку. Теперь ей приходилось страдать за святое дело! Она заслуживала, чтобы ей поставили памятник на главной площади Андикванта.
Когда наконец самец ослабил хватку, она стряхнула его с себя. Он тяжело дышал, и глаза его горели яростью. Ведьма обрушила на него поток звуков высокой частоты, и колдовство как бы заморозило его на месте. Чары распались через несколько мгновений, поскольку заклинание создавалось второпях, но тут же последовала вторая магическая атака. На этот раз она удалась, и самец бессильно опустился на пол. Он едва мог шевелиться. Мышь Рибелы подошла ближе, и началась более сложная и продолжительная магическая процедура.
Между тем глаза крапивника привыкли к темноте. Он полетел вперед, разведывая путь и не приближаясь к большому самцу, который мог быть опасен, пока Рибела не закончит ворожбу.
Краешком сознания Лессис благословила Рибелу. Колдовать в чужом образе, который ты принял, было неимоверно трудно. Это требовало профессионального совершенства. Рибела должна была использовать весьма ограниченную интеллектуальную мощь мозга мыши, чтобы не только заставить самца двигаться под ее полным контролем, но и продолжать удерживать власть над хозяйкой тела, что требовало постоянных усилий. Кроме этого, была дополнительная трудность в том, чтобы проговаривать заклинания с помощью голосового аппарата мыши. Действовать в полную мощь было невозможно. Это было все равно что писать музыку, используя половину нот. К счастью, Рибела владела всеми регистрами. Через три минуты она полностью околдовала большого самца.
К этому времени появились самки и младшее поколение. Мыши покрупнее подходили поближе, готовые атаковать незнакомку. Они были удивлены побитым видом самца и его осторожным поведением, это всегда было признаком тех, на кого магически воздействовали ведьмы.
Рибела ослабила контроль, и самец очнулся с явным облегчением. Он поднялся на напряженных ногах и разогнал своих самок обратно по норам.
Крапивник летел вперед, его глаза-бусинки вглядывались в темноту.
Им предстоял долгий путь, а времени у них было мало.
Подчиненный воле Рибелы самец двигался первым. Странная маленькая процессия тотчас начала свой путь, направляясь по темному извилистому проходу.
По дороге они проходили по территориям других мышей. Любой самец-пришелец должен был или драться, или подчиниться, если соперник оказывался заметно крупнее. В обоих случаях Рибела насылала на них свои чары, гипнотизировала или забирала с собой, особенно если самцы были в расцвете сил. По дороге их войско возросло до шестнадцати больших самцов, и тут им начали встречаться крысы.
Четверо из самцов-мышей были потеряны при первом же столкновении, пока Рибела не смогла взять под свой контроль первую крысу-самца.
Потом стало легче. Вскоре у нее набрался целый выводок крыс, и тогда она отпустила мышей.
Мышь и крапивник теперь шли вперед, сопровождаемые двенадцатью самцами-крысами впереди и десятью сзади. Они убили какую-то ласку, прогнали кота с его спального места за кучей сена в зернохранилище для лошадей и убедили молодого подростка-конюха, который засмотрелся на процессию, переходившую открытое пространство зернохранилища, что ему это привиделось. Парень тотчас же встал на колени и забормотал молитвы великому Атену, потому что был родом из далекого Кассима. В таком положении его и застал хозяин, который, ругаясь, выдрал мальчишку за безделье.
Постепенно лазутчики приблизились к центральному району Квадрата, громадному пустому пространству под открытым небом. В центре его находились скульптуры пяти титанов - самих Повелителей, изваянных в героическом стиле со строгими добрыми лицами. В них явно виделись боги. Херута Скаш Гцуг занимал центральное положение и держал посох с сияющей звездой.
Гцуг-Терва, он же Вануа Омега из религиозного культа, стоял рядом с Херутой плечом к плечу. Прад Ацоц, Гштунга и Прад Датсе располагались несколько позади.
Стайка маленьких животных забралась внутрь открытого люка на одной из сторон большой площади. В подземный город было только четыре входа, четыре лестницы, уходящих вниз и совершавших множество поворотов в твердой скальной породе. Заканчивались они в Залах Связей, откуда расходились четыре лабиринта Четырехдольника.
Лессис минуту рассматривала огромные статуи. Их создали, чтобы внушить чувство гордости и силы, чтобы наполнить подчиненных силой. Но она видела только звериную натуру и эгоизм. Как же они могли не замечать своей не правоты в том, что сделали? Безусловно, здесь присутствовал ум, поистине чудовищной мощности ум, но как же они могли использовать его так скверно? Лессис боролась с этим врагом в течение столетий, но никогда не могла понять причин, побуждающих его к уничтожению и искажению жизни. Гигантские статуи не открыли секрета. Эти умы остались непонятыми Лессис из Вальмеса.
Рибела отпустила большинство крыс. Теперь приходилось довольствоваться небольшой горсткой защитников. Наилучшей возможностью для спуска могли послужить тележки, которые перевозили еду и все необходимое в подземный город.
При входе на нижнюю площадку стояли отделения бесов под командой мрачных людей, с пристрастием проверявших все, что следовало мимо них.
Наступал вечер, и свет, проходивший через отверстие в потолке Квадрата, постепенно угасал, но интенсивность движения к Четырехдольнику не стихала. Разведчики терпеливо ждали, пока не стало совсем темно. Повозка, нагруженная чистыми свитками, перьями и штемпельными подушками, остановилась рядом с тем местом, где они прятались. Мышь и три крысы забрались на нее и спрятались. Секунду спустя к ним присоединился крапивник.
Они проникли в Четырехдольник.
Глава 47
Повозка спустилась до третьего уровня Залов Связей. Он представлял собой широкое огороженное пространство с потолком из полупрозрачного пурпурного стекла. Свет проходил через отверстия в потолке. Здесь, в связующем центре Четырехдольника, царило очень оживленное движение. Залы Связей соединяли четыре отдельные системы переходов, проспектов, залов и небольших помещений, которые вели вниз, к путанице природных пещер.
Повозка со свитками влилась в общий поток и замедлила движение. Они пересекли зал и выехали на широкий проспект. Теперь высокий потолок превратился в голую скалу, в которую были встроены светящиеся шары, каждый диаметром в сто футов.
По обе стороны проспекта шли фасады коммерческих предприятий, перемежаясь с офисами и административными зданиями. Мужчины и женщины, одетые в серые или черные одеяния, которые, казалось, были обязательны в Падмасе для всех, деловито шагали по тротуарам.