Альбертине не видно было, что Отто вырезает, потому что он повернулся к ней спиной. Наверное, это была та самая щепка от стула в цветочном кабинете, которую он последнее время почему-то не выпускал из рук.
— Что ты там, Отто, опять начищаешь? С этой уборкой можно прямо с ума сойти! — прервала тишину Клара.
— Он, я думаю, древесным жучкам костюмчики вырезает! — пошутила Альбертина.
Отто ничего не отвечал и только презрительно сопел.
Альбертина посмотрела на Клару и прижала палец к губам, подавая ей знак молчать. Она подобралась к маленькой лесенке, ведущей на крышу киоска со сластями и молниеносно взобралась по ней наверх.
— Эй, ты что? — испуганно вскрикнул Отто. Альбертина в этот момент как раз ухватилась за край крыши и протянула к нему руку.
— А ну-ка покажи! — Она попыталась схватить то, что было у него в руках, но не удержалась, потеряла равновесие и качнулась назад. Отто хотел было ее подхватить, но деревянная лесенка пошатнулась, и они оба с криками полетели вниз. Если бы Альбертина не грохнулась прямо на Отто, она точно сломала бы себе шею.
— Все из-за твоего дурацкого любопытства! Альбертина сидела на полу и, постанывая, держалась за ушибленное плечо.
— Извини. Тебе больно?
— Мы не знаем, что такое боль, ты что, забыла? — ответил Отто. Он протянул ей руку.
Альбертина ухватилась за его руку и уже хотела было встать, но вдруг заметила какое-то бледное пятно на руке у Отто.
— Боже мой, что это такое? — испуганно спросила она. Если приглядеться, то сквозь это пятно все было видно насквозь.
— Понятия не имею, — ответил Отто и ткнул в пятно пальцем. Палец как бы проткнул пятно насквозь и стал виден с другой стороны.
— Отто! Нет!!! — Альбертина закрыла лицо руками. Потом стала осторожно подглядывать в щелки между пальцами. Это была дыра, дыра прямо в руке у Отто, не в рукаве, а именно в руке! Альбертина протянула указательный палец. Пальцы у нее дрожали так сильно, что пришлось поддерживать одну руку другой. Действительно, она могла просунуть палец сквозь руку Отто, причем он и глазом не моргнул.
— У меня вот здесь тоже такая дырка есть, — сказала Клара и показала свой живот. Дыра у нее была раза в три больше, чем у Отто.
— Что это такое, а? — тревожно спросила Альбертина.
— Это самое худшее, что может случиться со сном! Это — Somnium disparatum! — ответил месье Флип.
Он вместе с Пауле стоял в дверях. Левой половины головы и части подбородка у Пауле не было, все это исчезло. В пустых дырах танцевали пылинки, освещенные лучами солнца.
— «Somnium» что?
— Somnium disparatum. В переводе это означает «угасание сновидения», — пояснил месье Флип.
Альбертине стало плохо. Гостиная поплыла у нее перед глазами. Месье Флип подскочил к ней и помог сесть на нижнюю ступеньку лестницы.
— Подождите меня здесь! — сказал он детям и помчался на второй этаж. Не прошло и пяти минут, как месье Флип вернулся с книгой Ильи Брадувила и сел прямо на голову саблезубого тигра. — «Somnium disparatum. Угасание сновидения. Если сны с помощью гипноза сновидений попадают в действительность, то поначалу они ведут себя нейтрально. Но следует принять во внимание, что, получив новый жизненный опыт, они постепенно бледнеют и угасают, подобно тому как бледнеют наши сновидения, когда мы при пробуждении покидаем царство снов и потом, погружаясь в действительность, все меньше вспоминаем о своих снах и они становятся все менее отчетливы», — читал месье Флип со значительной интонацией.
— Я не совсем понимаю… — запинаясь, произнес Отто.
— Вы будете медленно, но неуклонно исчезать, растворяться. Я очень надеялся, что мастер Брадувил в этом ошибся.
— И как долго это будет длиться? — тихо спросила Клара.
— Несколько часов, ну, от силы день, — ответил месье Флип и с грустью захлопнул книгу. — Напряженная работа и волнения этого дня ускорили процесс. Такое угасание — это смерть сновидений. Хотя они не способны ощущать боль и не умирают, как умирают обычные люди, но зато они могут угаснуть. Как всякий сон.
— Неужели нет никакого средства, чтобы этому противостоять? — Альбертина схватила толстую книгу и принялась лихорадочно листать ее. — «Болезни, связанные со сновидениями. Сны…» Ну ведь должен же здесь быть такой раздел — «Лекарства для сновидений»! — крикнула она.
— Есть только одно средство, фройляйн Альбертина.
Лицо Альбертины просияло.
— Давайте же, пока не поздно! Говорите скорее, месье Флип!
Гостиная внезапно огласилась львиным ревом. Месье Флип просеменил ко входной двери и отворил ее. В недоумении он сразу поднял руки вверх, потому что прямо перед ним стояли тетя Кора и Раппельмайерша с арбалетами в руках, целясь прямо в месье Флипа.
Альбертина стояла на лестнице совершенно окаменев. Вот только Раппельмайерши ей сейчас не хватало! Именно сейчас, в тот момент, когда все ее мечты и надежды рухнули под тяжестью этих двух страшных латинских слов. Somnium disparatum.
Битва, которая началась, была короткой и нечестной. Впрочем, честностью тетя Кора никогда особенно не страдала. Победа всегда должна быть на ее стороне, больше ее ничего не интересовало. Впрочем, эти две вооруженные арбалетами ведьмы были не так уж и сильны, потому что клетчатым стрелы были нипочем, а Флип мгновенно обернулся кругом и стоял уже в рыцарских доспехах, защищенный с головы до ног. Но тетя Кора инстинктивно прицелилась в самую уязвимую точку противника: она направила свой арбалет прямехонько на Альбертину и готова была выстрелить.
— Быстро все на кухню! — приказала она месье Флипу и клетчатым.
Им ничего не оставалось, как повиноваться, и они, спотыкаясь и громко ругаясь, спустились на кухню. Все это время у Альбертины перед глазами маячил острый кончик стрелы. Она видела, как дядя Руфус и Раппельмайерша затолкали клетчатых с месье Флипом на кухню и придвинули к двери тяжеленный комод. Последнее, что слышала Альбертина перед тем, как Раппельмайерша швырнула ее в машину Куликова, был громкий стук — это ее друзья барабанили по тяжелой двери кухни — и отчаянный голос Отто, который звал ее.
Машина резко рванулась с места, хрустя гравием. Альбертина тут же свалилась с маленького откидного сиденья в грузовом отсеке и плюхнулась на какие-то вонючие шкуры. Буквально в миллиметре от ее ноги лязгнул, захлопываясь, капкан — этим запрещенным устройством Куликов пользовался, тайком отправляясь на вожделенную охоту. Ее крики потонули в грохоте старого дизельного мотора.
Альбертина стала барабанить кулачками по деревянной стенке, отделявшей грузовой отсек от кабины, но Раппельмайерша совершенно игнорировала ее стук.
Все было бесполезно, у Альбертины не хватало сил, чтобы выбраться из этой тюрьмы на колесах, которая неизбежно привезет ее назад, в приют. Раппельмайерша крикнула Альбертине в узкое смотровое окошко, что ей светит в ближайшем будущем: комната-одиночка и каждый день бесконечный список штрафных заданий и разного рода наказании, которыми она должна искупить свою тяжкую преступную провинность.
Альбертина поплотнее закуталась в мантию своей двоюродной бабушки. Теперь это была единственная вещь, которая напоминала ей о краткой поре, когда она была хозяйкой Вюншельберга. В «Доме детского счастья» Раппельмайерша наверняка отберет у нее и это.
А тем временем друзья Альбертины растворятся в воздухе, и она ничего не сможет сделать, чтобы спасти их. Только крохотная надежда теплилась в ее душе. Флип сказал, что есть какой-то выход. А вдруг он как раз дает Отто, Пауле и Кларе какое-то особое лекарство или же этот Брадувил придумал на сей счет специальное заклинание и оно есть в его книге?
Месье Флип включается в борьбу
Двойник Альбертины
— Что ты там, Отто, опять начищаешь? С этой уборкой можно прямо с ума сойти! — прервала тишину Клара.
— Он, я думаю, древесным жучкам костюмчики вырезает! — пошутила Альбертина.
Отто ничего не отвечал и только презрительно сопел.
Альбертина посмотрела на Клару и прижала палец к губам, подавая ей знак молчать. Она подобралась к маленькой лесенке, ведущей на крышу киоска со сластями и молниеносно взобралась по ней наверх.
— Эй, ты что? — испуганно вскрикнул Отто. Альбертина в этот момент как раз ухватилась за край крыши и протянула к нему руку.
— А ну-ка покажи! — Она попыталась схватить то, что было у него в руках, но не удержалась, потеряла равновесие и качнулась назад. Отто хотел было ее подхватить, но деревянная лесенка пошатнулась, и они оба с криками полетели вниз. Если бы Альбертина не грохнулась прямо на Отто, она точно сломала бы себе шею.
— Все из-за твоего дурацкого любопытства! Альбертина сидела на полу и, постанывая, держалась за ушибленное плечо.
— Извини. Тебе больно?
— Мы не знаем, что такое боль, ты что, забыла? — ответил Отто. Он протянул ей руку.
Альбертина ухватилась за его руку и уже хотела было встать, но вдруг заметила какое-то бледное пятно на руке у Отто.
— Боже мой, что это такое? — испуганно спросила она. Если приглядеться, то сквозь это пятно все было видно насквозь.
— Понятия не имею, — ответил Отто и ткнул в пятно пальцем. Палец как бы проткнул пятно насквозь и стал виден с другой стороны.
— Отто! Нет!!! — Альбертина закрыла лицо руками. Потом стала осторожно подглядывать в щелки между пальцами. Это была дыра, дыра прямо в руке у Отто, не в рукаве, а именно в руке! Альбертина протянула указательный палец. Пальцы у нее дрожали так сильно, что пришлось поддерживать одну руку другой. Действительно, она могла просунуть палец сквозь руку Отто, причем он и глазом не моргнул.
— У меня вот здесь тоже такая дырка есть, — сказала Клара и показала свой живот. Дыра у нее была раза в три больше, чем у Отто.
— Что это такое, а? — тревожно спросила Альбертина.
— Это самое худшее, что может случиться со сном! Это — Somnium disparatum! — ответил месье Флип.
Он вместе с Пауле стоял в дверях. Левой половины головы и части подбородка у Пауле не было, все это исчезло. В пустых дырах танцевали пылинки, освещенные лучами солнца.
— «Somnium» что?
— Somnium disparatum. В переводе это означает «угасание сновидения», — пояснил месье Флип.
Альбертине стало плохо. Гостиная поплыла у нее перед глазами. Месье Флип подскочил к ней и помог сесть на нижнюю ступеньку лестницы.
— Подождите меня здесь! — сказал он детям и помчался на второй этаж. Не прошло и пяти минут, как месье Флип вернулся с книгой Ильи Брадувила и сел прямо на голову саблезубого тигра. — «Somnium disparatum. Угасание сновидения. Если сны с помощью гипноза сновидений попадают в действительность, то поначалу они ведут себя нейтрально. Но следует принять во внимание, что, получив новый жизненный опыт, они постепенно бледнеют и угасают, подобно тому как бледнеют наши сновидения, когда мы при пробуждении покидаем царство снов и потом, погружаясь в действительность, все меньше вспоминаем о своих снах и они становятся все менее отчетливы», — читал месье Флип со значительной интонацией.
— Я не совсем понимаю… — запинаясь, произнес Отто.
— Вы будете медленно, но неуклонно исчезать, растворяться. Я очень надеялся, что мастер Брадувил в этом ошибся.
— И как долго это будет длиться? — тихо спросила Клара.
— Несколько часов, ну, от силы день, — ответил месье Флип и с грустью захлопнул книгу. — Напряженная работа и волнения этого дня ускорили процесс. Такое угасание — это смерть сновидений. Хотя они не способны ощущать боль и не умирают, как умирают обычные люди, но зато они могут угаснуть. Как всякий сон.
— Неужели нет никакого средства, чтобы этому противостоять? — Альбертина схватила толстую книгу и принялась лихорадочно листать ее. — «Болезни, связанные со сновидениями. Сны…» Ну ведь должен же здесь быть такой раздел — «Лекарства для сновидений»! — крикнула она.
— Есть только одно средство, фройляйн Альбертина.
Лицо Альбертины просияло.
— Давайте же, пока не поздно! Говорите скорее, месье Флип!
Гостиная внезапно огласилась львиным ревом. Месье Флип просеменил ко входной двери и отворил ее. В недоумении он сразу поднял руки вверх, потому что прямо перед ним стояли тетя Кора и Раппельмайерша с арбалетами в руках, целясь прямо в месье Флипа.
Альбертина стояла на лестнице совершенно окаменев. Вот только Раппельмайерши ей сейчас не хватало! Именно сейчас, в тот момент, когда все ее мечты и надежды рухнули под тяжестью этих двух страшных латинских слов. Somnium disparatum.
Битва, которая началась, была короткой и нечестной. Впрочем, честностью тетя Кора никогда особенно не страдала. Победа всегда должна быть на ее стороне, больше ее ничего не интересовало. Впрочем, эти две вооруженные арбалетами ведьмы были не так уж и сильны, потому что клетчатым стрелы были нипочем, а Флип мгновенно обернулся кругом и стоял уже в рыцарских доспехах, защищенный с головы до ног. Но тетя Кора инстинктивно прицелилась в самую уязвимую точку противника: она направила свой арбалет прямехонько на Альбертину и готова была выстрелить.
— Быстро все на кухню! — приказала она месье Флипу и клетчатым.
Им ничего не оставалось, как повиноваться, и они, спотыкаясь и громко ругаясь, спустились на кухню. Все это время у Альбертины перед глазами маячил острый кончик стрелы. Она видела, как дядя Руфус и Раппельмайерша затолкали клетчатых с месье Флипом на кухню и придвинули к двери тяжеленный комод. Последнее, что слышала Альбертина перед тем, как Раппельмайерша швырнула ее в машину Куликова, был громкий стук — это ее друзья барабанили по тяжелой двери кухни — и отчаянный голос Отто, который звал ее.
Машина резко рванулась с места, хрустя гравием. Альбертина тут же свалилась с маленького откидного сиденья в грузовом отсеке и плюхнулась на какие-то вонючие шкуры. Буквально в миллиметре от ее ноги лязгнул, захлопываясь, капкан — этим запрещенным устройством Куликов пользовался, тайком отправляясь на вожделенную охоту. Ее крики потонули в грохоте старого дизельного мотора.
Альбертина стала барабанить кулачками по деревянной стенке, отделявшей грузовой отсек от кабины, но Раппельмайерша совершенно игнорировала ее стук.
Все было бесполезно, у Альбертины не хватало сил, чтобы выбраться из этой тюрьмы на колесах, которая неизбежно привезет ее назад, в приют. Раппельмайерша крикнула Альбертине в узкое смотровое окошко, что ей светит в ближайшем будущем: комната-одиночка и каждый день бесконечный список штрафных заданий и разного рода наказании, которыми она должна искупить свою тяжкую преступную провинность.
Альбертина поплотнее закуталась в мантию своей двоюродной бабушки. Теперь это была единственная вещь, которая напоминала ей о краткой поре, когда она была хозяйкой Вюншельберга. В «Доме детского счастья» Раппельмайерша наверняка отберет у нее и это.
А тем временем друзья Альбертины растворятся в воздухе, и она ничего не сможет сделать, чтобы спасти их. Только крохотная надежда теплилась в ее душе. Флип сказал, что есть какой-то выход. А вдруг он как раз дает Отто, Пауле и Кларе какое-то особое лекарство или же этот Брадувил придумал на сей счет специальное заклинание и оно есть в его книге?
Месье Флип включается в борьбу
Рама маленького кухонного окошка — столь же ветхая, как и все остальное на этой вилле, — легко поддалась. Но образовавшаяся дыра была слишком мала, чтобы вместить человека столь увесистого, как месье Флип. Отто и Пауле двумя большими медными поварешками пытались расширить дыру, а Клара, оглушительно гремя крышкой о кастрюлю и громко крича, пыталась скрыть деятельность мальчишек от тети Коры.
Somnium disparatum, угасание сновидений, уже очень далеко продвинулось в своей разрушительной работе. Лица Отто, Клары и Пауле стали пепельно-бледными, и клеточки на их одежде почти стерлись. Они дышали шумно, с каким-то стрекотом, напоминающим стук допотопной швейной машинки. Прозрачные пятна шли по всему телу, достигая порой величины теннисного мяча.
— Береги-и-ись! — заорал вдруг месье Флип. Схватив большую деревянную колоду, на которой раньше рубили мясо, он поднял ее на уровень груди, как таран, и ринулся в пролом. Удар был такой силы, что сама колода и вместе с ней часть кухонной стены рухнули в сад. Кухня наполнилась известковой пылью. Где-то в белой мгле кашляли клетчатые. Даже кашель требовал от них теперь большого напряжения.
— Сидите совершенно спокойно, — сказал им Флип. — Сейчас я проберусь в западную башню и принесу ключ с драконом!
Отто весь сжался:
— Ключ с драконом?
— Да, в данном положении он нужен нам обязательно, и тогда мы с вами быстренько пойдем в…
— Нет, это ужасно! — Отто прямо-таки рвал на себе волосы.
— Отто, что случилось? Вы что-то хотите мне сказать?
Отто тяжело вздохнул:
— Нам нужна Альбертина!
— Мне тоже очень не хватает Альбертины. Я глубоко уважаю вашу дружбу, но, пока мы выручаем Альбертину, может наступить вторая, совершенно необратимая стадия угасания.
— Но ключ — у Альбертины!
— Ну уж мне эта семейка Шульце! Будь прокляты их своеволие и любопытство! — Месье Флип думал всего минуту. — Я ненадолго ухожу. Вы остаетесь здесь и стараетесь по возможности беречь силы, понятно?
— Куда вы собрались? Мы с вами! — Клара шаталась как пьяная, пытаясь добраться до пролома в стене, но ничего у нее не вышло.
— Нет уж, я пойду один. Для вас это будет сейчас слишком тяжело. Кроме того, вы должны избегать прямого дневного света, потому что он ускоряет процесс исчезновения сна. Я скоро вернусь. Пожалуйста, послушайтесь меня хоть на этот раз. — Месье Флип не желал слышать никаких возражений.
— Мы будем здесь, когда вы вернетесь. Обещаю. Вот вам моя рука, — сказала Клара, протягивая руку, но обнаружила, что пальцев на ее руке уже не видно. — Ну, не вся рука, так хоть локоть!
Месье Флип ухватился обеими руками за края пролома, качнулся туда, потом обратно, как делают спортсмены на санной трассе, выходя на старт, и прыгнул. Отто подозревал, что дыра окажется слишком мала и шарообразный животик месье Флипа в нее не пройдет, — так оно и оказалось. Месье Флип прочно застрял и только энергично сучил ножками в воздухе.
— Э-э, Отто, не могли бы вы на минутку забыть о том, что я вам говорил про экономию сил, и оказать дружескую услугу, выручив меня из этого пренеприятного положения? Было бы очень полезно немного надавить на меня.
— Тебе это вряд ли удастся, — качая головой, сказал Пауле.
— Ты просто Отто плохо знаешь, — ответил тот и схватил большой металлический трезубец для разделки мяса, который висел на стене. — Вы готовы, месье Флип?
— Я-то готов, не знаю, как вы, — ответил дворецкий, ни о чем не подозревая.
Отто прикрыл глаза рукой, отвернулся и легонько ткнул Флипа трезубцем.
— Ой-ой-ой, вы щекочете меня! — воскликнул месье Флип.
— Что ж, от судьбы не уйдешь! — сказал Отто, прицелился и ощутимо ткнул месье Флипа пониже спины.
Месье Флип вскрикнул, дернулся, проскользнул в дыру и плюхнулся прямо в куст рододендрона. Чуть погодя круглое лицо дворецкого со слегка вымученной улыбкой показалось в дыре.
— Необычные жизненные обстоятельства требуют необычных методов. Спасибо.
— Поторопитесь и возвращайтесь с Альбертиной. Долго мы не протянем! — крикнул Отто.
Стоя среди огорода, месье Флип обернулся по своему обыкновению кругом и оказался в темно-синей шоферской форме. На голове у него красовалась форменная фуражка, украшенная золотым шнуром. Он похрустел пальцами и исчез в курятнике.
Вскоре дети услышали тарахтение мотора.
— Ш-ш-ш! — зашипела Клара, прижимая ухо к кухонной двери.
Отто присел около нее на корточки и тоже прислушался.
— А эта ведьма, похоже, в прекрасном настроении!
Тетя Кора танцевала по гостиной. Ее муж Руфус глазам своим не верил, но Кора Рабеншлаг летала по комнате, как балерина, раскидывала руки, крутилась волчком и ликующе вопила. Время от времени у нее вырывался крик:
— Мое, мое, мое! — Потом она наконец напрыгалась и раздраженно прикрикнула на мужа: — Иди сейчас же наверх и упакуй наши вещи. Да прихвати все ценное, что увидишь! А я пока по телефону позвоню, поболтаю немножко. И чтобы через десять минут ты был внизу, понял?
Дядя Руфус услужливо поклонился. Он привык всегда так поступать, если Кора говорила с ним этим лающим казарменным тоном. Он, как обычно, сжал руки в кулаки в карманах своих канареечно-желтых штанов и поспешно побежал вверх по лестнице. Тетя Кора уселась на широкий диван, сняла с черного телефона трубку и обнаружила, что провод оборван.
— Не дом, а мусорная свалка! — взвилась она, на чем свет стоит проклиная виллу. Под телефонным столиком что-то запиликало. Тетя Кора опустилась на колени и выудила мобильный телефон, на экранчике которого была надпись: «Звонит Нина». Она нажала на зеленую кнопку и прошипела в телефон:
— Отключитесь сейчас же, вы мешаете! — Горя от нетерпения, полная злорадства, она набрала номер Болленштиля. Вид она на себя напустила самый что ни на есть деловой, но все же не могла удержаться от легкого похихикивания. — Алло? Господин Болленштиль? Вы никогда не догадаетесь, кто у аппарата… Верно, это Кора Рабеншлаг… Да-да, я до сих пор еще в Вюншельберге, а точнее — на вилле Вюншельберг. Вы удивлены, не так ли? Как бы я хотела увидеть сейчас ваше глупое, жирное лицо!.. Что я себе позволяю? Я вам сейчас скажу что: я позволяю себе вспомнить, что вы обещали мне миллион, если я перепишу виллу на вас. Что ж, теперь я вполне могу это сделать… Ах, это вас радует? Тогда будьте так добры, порадуйте меня тоже: приготовьте чемоданчик побольше, потому что цена, к сожалению, повысилась до десяти миллионов. Вы же знаете, инфляция и все такое.
На другом конце провода Болленштиль трясся от неудержимого смеха, подобного землетрясению. В трубке что-то щелкнуло, и голос повторил несколько раз: «Связь окончена».
— Алло, вы еще на проводе? — Тетя Кора с размаху швырнула мобильник в угол. — Что ж, посмотрим! Он еще ко мне на коленках приползет!
Сидя в кабинете бургомистра, Болленштиль, сотрясаясь от смеха, бросился в кресло.
— Эта старая перечница и цента не увидит! Гомецингер, поторапливайтесь, поехали! Я лично хочу увидеть, как чугунная баба ударит по стене. Вперед!
Somnium disparatum, угасание сновидений, уже очень далеко продвинулось в своей разрушительной работе. Лица Отто, Клары и Пауле стали пепельно-бледными, и клеточки на их одежде почти стерлись. Они дышали шумно, с каким-то стрекотом, напоминающим стук допотопной швейной машинки. Прозрачные пятна шли по всему телу, достигая порой величины теннисного мяча.
— Береги-и-ись! — заорал вдруг месье Флип. Схватив большую деревянную колоду, на которой раньше рубили мясо, он поднял ее на уровень груди, как таран, и ринулся в пролом. Удар был такой силы, что сама колода и вместе с ней часть кухонной стены рухнули в сад. Кухня наполнилась известковой пылью. Где-то в белой мгле кашляли клетчатые. Даже кашель требовал от них теперь большого напряжения.
— Сидите совершенно спокойно, — сказал им Флип. — Сейчас я проберусь в западную башню и принесу ключ с драконом!
Отто весь сжался:
— Ключ с драконом?
— Да, в данном положении он нужен нам обязательно, и тогда мы с вами быстренько пойдем в…
— Нет, это ужасно! — Отто прямо-таки рвал на себе волосы.
— Отто, что случилось? Вы что-то хотите мне сказать?
Отто тяжело вздохнул:
— Нам нужна Альбертина!
— Мне тоже очень не хватает Альбертины. Я глубоко уважаю вашу дружбу, но, пока мы выручаем Альбертину, может наступить вторая, совершенно необратимая стадия угасания.
— Но ключ — у Альбертины!
— Ну уж мне эта семейка Шульце! Будь прокляты их своеволие и любопытство! — Месье Флип думал всего минуту. — Я ненадолго ухожу. Вы остаетесь здесь и стараетесь по возможности беречь силы, понятно?
— Куда вы собрались? Мы с вами! — Клара шаталась как пьяная, пытаясь добраться до пролома в стене, но ничего у нее не вышло.
— Нет уж, я пойду один. Для вас это будет сейчас слишком тяжело. Кроме того, вы должны избегать прямого дневного света, потому что он ускоряет процесс исчезновения сна. Я скоро вернусь. Пожалуйста, послушайтесь меня хоть на этот раз. — Месье Флип не желал слышать никаких возражений.
— Мы будем здесь, когда вы вернетесь. Обещаю. Вот вам моя рука, — сказала Клара, протягивая руку, но обнаружила, что пальцев на ее руке уже не видно. — Ну, не вся рука, так хоть локоть!
Месье Флип ухватился обеими руками за края пролома, качнулся туда, потом обратно, как делают спортсмены на санной трассе, выходя на старт, и прыгнул. Отто подозревал, что дыра окажется слишком мала и шарообразный животик месье Флипа в нее не пройдет, — так оно и оказалось. Месье Флип прочно застрял и только энергично сучил ножками в воздухе.
— Э-э, Отто, не могли бы вы на минутку забыть о том, что я вам говорил про экономию сил, и оказать дружескую услугу, выручив меня из этого пренеприятного положения? Было бы очень полезно немного надавить на меня.
— Тебе это вряд ли удастся, — качая головой, сказал Пауле.
— Ты просто Отто плохо знаешь, — ответил тот и схватил большой металлический трезубец для разделки мяса, который висел на стене. — Вы готовы, месье Флип?
— Я-то готов, не знаю, как вы, — ответил дворецкий, ни о чем не подозревая.
Отто прикрыл глаза рукой, отвернулся и легонько ткнул Флипа трезубцем.
— Ой-ой-ой, вы щекочете меня! — воскликнул месье Флип.
— Что ж, от судьбы не уйдешь! — сказал Отто, прицелился и ощутимо ткнул месье Флипа пониже спины.
Месье Флип вскрикнул, дернулся, проскользнул в дыру и плюхнулся прямо в куст рододендрона. Чуть погодя круглое лицо дворецкого со слегка вымученной улыбкой показалось в дыре.
— Необычные жизненные обстоятельства требуют необычных методов. Спасибо.
— Поторопитесь и возвращайтесь с Альбертиной. Долго мы не протянем! — крикнул Отто.
Стоя среди огорода, месье Флип обернулся по своему обыкновению кругом и оказался в темно-синей шоферской форме. На голове у него красовалась форменная фуражка, украшенная золотым шнуром. Он похрустел пальцами и исчез в курятнике.
Вскоре дети услышали тарахтение мотора.
— Ш-ш-ш! — зашипела Клара, прижимая ухо к кухонной двери.
Отто присел около нее на корточки и тоже прислушался.
— А эта ведьма, похоже, в прекрасном настроении!
Тетя Кора танцевала по гостиной. Ее муж Руфус глазам своим не верил, но Кора Рабеншлаг летала по комнате, как балерина, раскидывала руки, крутилась волчком и ликующе вопила. Время от времени у нее вырывался крик:
— Мое, мое, мое! — Потом она наконец напрыгалась и раздраженно прикрикнула на мужа: — Иди сейчас же наверх и упакуй наши вещи. Да прихвати все ценное, что увидишь! А я пока по телефону позвоню, поболтаю немножко. И чтобы через десять минут ты был внизу, понял?
Дядя Руфус услужливо поклонился. Он привык всегда так поступать, если Кора говорила с ним этим лающим казарменным тоном. Он, как обычно, сжал руки в кулаки в карманах своих канареечно-желтых штанов и поспешно побежал вверх по лестнице. Тетя Кора уселась на широкий диван, сняла с черного телефона трубку и обнаружила, что провод оборван.
— Не дом, а мусорная свалка! — взвилась она, на чем свет стоит проклиная виллу. Под телефонным столиком что-то запиликало. Тетя Кора опустилась на колени и выудила мобильный телефон, на экранчике которого была надпись: «Звонит Нина». Она нажала на зеленую кнопку и прошипела в телефон:
— Отключитесь сейчас же, вы мешаете! — Горя от нетерпения, полная злорадства, она набрала номер Болленштиля. Вид она на себя напустила самый что ни на есть деловой, но все же не могла удержаться от легкого похихикивания. — Алло? Господин Болленштиль? Вы никогда не догадаетесь, кто у аппарата… Верно, это Кора Рабеншлаг… Да-да, я до сих пор еще в Вюншельберге, а точнее — на вилле Вюншельберг. Вы удивлены, не так ли? Как бы я хотела увидеть сейчас ваше глупое, жирное лицо!.. Что я себе позволяю? Я вам сейчас скажу что: я позволяю себе вспомнить, что вы обещали мне миллион, если я перепишу виллу на вас. Что ж, теперь я вполне могу это сделать… Ах, это вас радует? Тогда будьте так добры, порадуйте меня тоже: приготовьте чемоданчик побольше, потому что цена, к сожалению, повысилась до десяти миллионов. Вы же знаете, инфляция и все такое.
На другом конце провода Болленштиль трясся от неудержимого смеха, подобного землетрясению. В трубке что-то щелкнуло, и голос повторил несколько раз: «Связь окончена».
— Алло, вы еще на проводе? — Тетя Кора с размаху швырнула мобильник в угол. — Что ж, посмотрим! Он еще ко мне на коленках приползет!
Сидя в кабинете бургомистра, Болленштиль, сотрясаясь от смеха, бросился в кресло.
— Эта старая перечница и цента не увидит! Гомецингер, поторапливайтесь, поехали! Я лично хочу увидеть, как чугунная баба ударит по стене. Вперед!
Двойник Альбертины
Тетя Лиззи была права. Водителем месье Флип был никудышным, но он изо всех сил старался удерживать автомобиль на дороге. Сразу за большим щитом с изображением ухмыляющегося Болленштиля, который указывал рукой на автобан, ему встретилась на дороге ямка величиной с канализационный люк, и он чуть было не улетел в кювет, но триста лошадиных сил благополучно понесли роскошную колымагу дальше. Наконец Флип увидел вдали фургончик Куликова, подскакивающий на выбоинах сельской дороги, и прибавил скорости. Держась на безопасном расстоянии, он продолжил преследование и только на длинном прямом участке дороги еще раз как следует нажал на газ.
Сидя в кузове, Альбертина услышала громкую ругань Раппельмайерши, когда Флип промчался мимо нее на полной скорости и чуть было не столкнул фургончик в канаву. Альбертина тут же узнала мощные фары и изогнутые крылья элегантного автомобиля. Если их всего-то в мире шесть экземпляров, было бы просто чудом, если это — не шикарная игрушка Лиззи, подумала Альбертина, и какая-то надежда снова затеплилась у нее в душе. «Бугатти» еще прибавил газу и исчез за следующим поворотом. Альбертина прижалась к маленькому грязному окошку.
— Уберись оттуда! Сядь немедленно! — закричала Раппельмайерша.
Но Альбертина не подчинилась. Ей никак нельзя было терять надежду.
Через несколько километров она увидела «Бугатти», который стоял у какой-то пустынной бензозаправки. Худой человек в ярко-зеленом комбинезоне стоял возле светящегося щита с ценами на бензин и как раз в этот момент исправлял их на цены вдвое выше.
Альбертина замолотила кулаками в перегородку.
— Чего тебе надо? — не оборачиваясь, спросила Раппельмайерша.
— Мне срочно нужно в туалет.
— Ты что, потерпеть не можешь? — Раппельмайерша со свистом промчалась мимо бензозаправки.
— Я в штаны сейчас наделаю!!! — завопила Альбертина диким голосом.
— Ну ладно! — Раппельмайерша притормозила, дала задний ход и на полной скорости подкатила к одинокому туалету на краю заправки. Она выскочила из водительской кабины и стала медленно открывать замок на задней дверце.
Альбертина приготовилась. Как только дверца откроется, она ринется вперед, обрушится на Раппельмайершу, Раппельмайерша от неожиданности покатится кувырком, а Альбертина бросится наутек со всех ног.
У этого плана было по крайней мере одно слабое место, и Альбертина поняла это уже через несколько секунд. Внезапная атака, конечно, огорошила Раппельмайершу, но реакция у нее оказалась гораздо лучше, чем можно было ожидать. Альбертина с такой силой рванулась вперед, что потеряла равновесие и упала на землю, ощутив острую боль в правой руке, которой она опиралась об асфальт. Раппельмайерша молниеносно бросилась на нее и беспощадно вывернула ей руку. От боли и отчаяния у Альбертины слезы выступили на глазах.
— Тебе надо быть порасторопнее, если хочешь перехитрить Элеонору Рапп-Майербринк! — Раппельмайерша грубо потащила ее к дамскому туалету. При этом она бдительно следила, чтобы ни одна капля крови, капающей из ссадин на руке Альбертины, не замарала ее пепельно-серую блузку. — Давай, живо! — Она втолкнула Альбертину в туалет. С громким лязгом за ней захлопнулась стальная дверь. — Поторопись, дорогая!
Альбертина огляделась. Две неоновые трубки на потолке освещали помещение мертвенным светом. В левом углу висел умывальник из матово поблескивающей стали. Рядом с ним был унитаз. Несколько рулонов туалетной бумаги валялось прямо на полу. Едко пахло какой-то дезинфекцией. Белые кафельные стены были высотой метра три и слишком гладкие, чтобы взобраться по ним до щели между ними и потолком. Альбертина привалилась к двери и со вздохом отчаяния сползла вниз, сев на корточки. Где месье Флип? Она же видела его «Бугатти»!
За дверью слышался ритмичный стук каблуков Раппельмайерши. Альбертина устало выпрямилась и побрела к раковине. Ледяная вода вымывала мелкие песчинки из ран на руке. Потом Альбертина подставила голову под тонкую струйку воды. Внезапно раздался громкий щелчок. Альбертина резко дернулась и ударилась головой о кран. Неужели банда клетчатых добралась сюда, чтобы ее спасти? Она лихорадочно огляделась вокруг. Дверь была закрыта. Так откуда же послышался щелчок?
— Только не подумайте, что подглядывать в щелочку в дамском туалете — это моя тайная страсть, — сказал сверху хорошо знакомый голос. Месье Флип протиснул в щель старый мешок из-под картошки и бросил его Альбертине. — Ой! Веревка! Ведь она мне нужна! — спохватился Флип.
Альбертина отвязала веревку, которой мешок был стянут сверху. Она изо всех сил швырнула веревку вверх. Только с третьего раза удалось добросить ее до щели, и Флип схватил конец. Завязав тройной флип — узел, который когда-то много лет назад назвали в честь него, опытного канатоходца, — Флип осторожно спустился по веревке вниз.
— Ты долго там еще? — крикнула снаружи похитительница и надзирательница Раппельмайерша.
— У меня понос! — ответила Альбертина.
— Я взял, что под руку подвернулось, — прошептал Флип и вынул из мешка переносное устройство для запуска фейерверка, два сосуда, сделанные из черепов, пневматические башмаки, мачете и еще кое-какой хлам, который ему впопыхах удалось прихватить. — Ваша любимая тетя Кора, к сожалению, перекрыла все входы в гостиную, а то бы я, наверное, подобрал для этой моей вылазки более подходящее снаряжение.
— А как там банда? — Альбертине не терпелось узнать хоть что-нибудь про своих друзей.
Снаружи Раппельмайерша пнула ногой в дверь.
— Я открываю дверь. Потрудись все закончить!
Альбертина потащила месье Флипа в дальний угол. Она подозревала самое страшное.
— Что, клетчатые уже… — Губы ее отказывались выговорить ужасное слово.
— Нет, они еще живы, но им плохо, очень плохо. — Пусть плохо, но все-таки они еще не угасли. Точно так же, как пропасть еще не значит умереть. Альбертина облегченно вздохнула, а месье Флип продолжил: — Если бы кто-то не украл у меня ключ с драконом, клетчатые уже сейчас наверняка были бы спасены!
Лицо Альбертины залилось краской. Она вытащила из кармана жилетки ключ.
— Как он оказался у вас — это мы потом обсудим, — укоризненно сказал месье Флип. — Оставьте его пока у себя!
— У себя?
— Да, Альбертина. Я хочу предоставить вам возможность оказать своим друзьям последнюю услугу. Мне известно, насколько вы привязались к банде. И вообще должен заметить, что это — ваш долг, ведь вы — хозяйка Вюншельберга, а значит — именно вы отвечаете за все, что там происходит. Я надеюсь, вам удастся благополучно доставить «Бугатти» обратно в Вюншельберг.
— Так, и что я должна сделать? — Отчаяние Альбертины улетучивалось с каждой секундой. Она сделает все, чтобы спасти друзей.
— Слушайте внимательно. Согласно книге мастера Брадувила, они, все трое, должны обязательно вернуться назад, в царство снов, чтобы обрести прежние силы. С этой целью вы впустите банду обратно в чемодан.
— Нет! Нет! Только не в чемодан! Вы не знаете…
— Ошибаетесь, я все знаю! — тут же прервал ее Флип. — Другой возможности нет. Потом вы закроете чемодан с помощью этого ключа. Важно, чтобы вы повернули ключ до упора и чтобы при этом сияние изумруда слепило вам глаза. Вы все поняли?
— А сколько они должны там пробыть, чтобы силы опять вернулись к ним?
— Вы никогда их больше не увидите.
— Что? — Внутри у Альбертины все сжалось.
— В этом чемодане хранится бесчисленное множество снов. Те, которые попали туда во время гипнотических сеансов Лиззи, те, которые сохранились от опытов мастера Брадувила и его предшественников. Знаменитый живописец сновидений Цати Зонгор, многочисленные чудеса которого вилла свято хранит, был в девятнадцатом веке владельцем этой книги. А некоторые ее страницы украсил своими диковинными фантастическими существами некий художник по имени Иероним Босх. Самая же древняя часть книги относится предположительно еще к одиннадцатому веку. Никто не знает, где кончается эта вереница снов.
— И что из этого? — с затаенным страхом спросила Альбертина.
— Ваши друзья погрузятся в бескрайнее море снов. Вы скорее найдете каплю в море, чем сон Лашло фон Прокауэра в этом царстве снов.
Альбертина сидела, пригорюнившись, в углу. Сердце ее трепетало. В кои-то веки она наконец нашла друзей, причем целую банду сразу! А с Отто у них ведь почти завязалась настоящая дружба!
— Нет, тогда я вообще не хочу туда возвращаться, никогда, нет!
Месье Флип погладил ее по курчавым волосам.
— Альбертина, вы впустили Клару, Отто и Пауле в этот мир, вы же и должны указать им путь назад. Вы что, хотите бросить их на произвол судьбы, чтобы они умерли там одни?
— Но ведь там за ними опять будет гоняться полиция!
— Сны помогают нам именно потому, что они такие невероятные — иногда веселые, а иногда печальные или страшные. И мы не вправе делать с ними то, что нам заблагорассудится. — Он поднял Альбертину на ноги и прижал ее к себе. Потом быстро объяснил, как управляться с «Бугатти». — Надевайте пневматические башмаки. В них вы заберетесь на крышу, а с крыши — вниз.
— Раппельмайерша максимум через три минуты заметит, что я смылась, и опять поймает меня.
Месье Флип уверенно сказал, что это его забота. Он снял с нее мантию Лиззи и осмотрел запас ракет для фейерверка. Походный фейерверк был изобретением Лиззи: для маленьких световых эффектов дома или где-нибудь в пути. Тогда он почему-то не стал пользоваться популярностью и особой прибыли им не принес. Месье Флип лихорадочно рылся в карманах.
— Вот так штука, а ведь без спичек ничего у нас не получится.
Альбертина пошарила в карманах жилетки. Кроме гаечных ключей, фонарика, швейцарского перочинного ножичка и гигиенического карандаша с запахом земляники у нее в карманах всегда была зажигалка.
— Это подойдет?
Флип велел ей держать зажигалку наготове и объяснил, что делать с фейерверком.
— Будем надеяться, что ракеты загорятся. — Он нахлобучил Альбертине на голову свою шоферскую фуражку. Фуражка была непомерно велика для ее маленькой головки. Пришлось запихнуть под нее все кудряшки, тогда стало получше.
Пневматические башмаки превратили подъем на стену буквально в увеселительную прогулку, хотя у Альбертины не сразу получилось управлять ими с помощью пальцев ног. Она осторожно подобралась к краю крыши и посмотрела вниз. Раппельмайерша прислонилась спиной к стене и нетерпеливо постукивала ногой по асфальту.
Сидя в кузове, Альбертина услышала громкую ругань Раппельмайерши, когда Флип промчался мимо нее на полной скорости и чуть было не столкнул фургончик в канаву. Альбертина тут же узнала мощные фары и изогнутые крылья элегантного автомобиля. Если их всего-то в мире шесть экземпляров, было бы просто чудом, если это — не шикарная игрушка Лиззи, подумала Альбертина, и какая-то надежда снова затеплилась у нее в душе. «Бугатти» еще прибавил газу и исчез за следующим поворотом. Альбертина прижалась к маленькому грязному окошку.
— Уберись оттуда! Сядь немедленно! — закричала Раппельмайерша.
Но Альбертина не подчинилась. Ей никак нельзя было терять надежду.
Через несколько километров она увидела «Бугатти», который стоял у какой-то пустынной бензозаправки. Худой человек в ярко-зеленом комбинезоне стоял возле светящегося щита с ценами на бензин и как раз в этот момент исправлял их на цены вдвое выше.
Альбертина замолотила кулаками в перегородку.
— Чего тебе надо? — не оборачиваясь, спросила Раппельмайерша.
— Мне срочно нужно в туалет.
— Ты что, потерпеть не можешь? — Раппельмайерша со свистом промчалась мимо бензозаправки.
— Я в штаны сейчас наделаю!!! — завопила Альбертина диким голосом.
— Ну ладно! — Раппельмайерша притормозила, дала задний ход и на полной скорости подкатила к одинокому туалету на краю заправки. Она выскочила из водительской кабины и стала медленно открывать замок на задней дверце.
Альбертина приготовилась. Как только дверца откроется, она ринется вперед, обрушится на Раппельмайершу, Раппельмайерша от неожиданности покатится кувырком, а Альбертина бросится наутек со всех ног.
У этого плана было по крайней мере одно слабое место, и Альбертина поняла это уже через несколько секунд. Внезапная атака, конечно, огорошила Раппельмайершу, но реакция у нее оказалась гораздо лучше, чем можно было ожидать. Альбертина с такой силой рванулась вперед, что потеряла равновесие и упала на землю, ощутив острую боль в правой руке, которой она опиралась об асфальт. Раппельмайерша молниеносно бросилась на нее и беспощадно вывернула ей руку. От боли и отчаяния у Альбертины слезы выступили на глазах.
— Тебе надо быть порасторопнее, если хочешь перехитрить Элеонору Рапп-Майербринк! — Раппельмайерша грубо потащила ее к дамскому туалету. При этом она бдительно следила, чтобы ни одна капля крови, капающей из ссадин на руке Альбертины, не замарала ее пепельно-серую блузку. — Давай, живо! — Она втолкнула Альбертину в туалет. С громким лязгом за ней захлопнулась стальная дверь. — Поторопись, дорогая!
Альбертина огляделась. Две неоновые трубки на потолке освещали помещение мертвенным светом. В левом углу висел умывальник из матово поблескивающей стали. Рядом с ним был унитаз. Несколько рулонов туалетной бумаги валялось прямо на полу. Едко пахло какой-то дезинфекцией. Белые кафельные стены были высотой метра три и слишком гладкие, чтобы взобраться по ним до щели между ними и потолком. Альбертина привалилась к двери и со вздохом отчаяния сползла вниз, сев на корточки. Где месье Флип? Она же видела его «Бугатти»!
За дверью слышался ритмичный стук каблуков Раппельмайерши. Альбертина устало выпрямилась и побрела к раковине. Ледяная вода вымывала мелкие песчинки из ран на руке. Потом Альбертина подставила голову под тонкую струйку воды. Внезапно раздался громкий щелчок. Альбертина резко дернулась и ударилась головой о кран. Неужели банда клетчатых добралась сюда, чтобы ее спасти? Она лихорадочно огляделась вокруг. Дверь была закрыта. Так откуда же послышался щелчок?
— Только не подумайте, что подглядывать в щелочку в дамском туалете — это моя тайная страсть, — сказал сверху хорошо знакомый голос. Месье Флип протиснул в щель старый мешок из-под картошки и бросил его Альбертине. — Ой! Веревка! Ведь она мне нужна! — спохватился Флип.
Альбертина отвязала веревку, которой мешок был стянут сверху. Она изо всех сил швырнула веревку вверх. Только с третьего раза удалось добросить ее до щели, и Флип схватил конец. Завязав тройной флип — узел, который когда-то много лет назад назвали в честь него, опытного канатоходца, — Флип осторожно спустился по веревке вниз.
— Ты долго там еще? — крикнула снаружи похитительница и надзирательница Раппельмайерша.
— У меня понос! — ответила Альбертина.
— Я взял, что под руку подвернулось, — прошептал Флип и вынул из мешка переносное устройство для запуска фейерверка, два сосуда, сделанные из черепов, пневматические башмаки, мачете и еще кое-какой хлам, который ему впопыхах удалось прихватить. — Ваша любимая тетя Кора, к сожалению, перекрыла все входы в гостиную, а то бы я, наверное, подобрал для этой моей вылазки более подходящее снаряжение.
— А как там банда? — Альбертине не терпелось узнать хоть что-нибудь про своих друзей.
Снаружи Раппельмайерша пнула ногой в дверь.
— Я открываю дверь. Потрудись все закончить!
Альбертина потащила месье Флипа в дальний угол. Она подозревала самое страшное.
— Что, клетчатые уже… — Губы ее отказывались выговорить ужасное слово.
— Нет, они еще живы, но им плохо, очень плохо. — Пусть плохо, но все-таки они еще не угасли. Точно так же, как пропасть еще не значит умереть. Альбертина облегченно вздохнула, а месье Флип продолжил: — Если бы кто-то не украл у меня ключ с драконом, клетчатые уже сейчас наверняка были бы спасены!
Лицо Альбертины залилось краской. Она вытащила из кармана жилетки ключ.
— Как он оказался у вас — это мы потом обсудим, — укоризненно сказал месье Флип. — Оставьте его пока у себя!
— У себя?
— Да, Альбертина. Я хочу предоставить вам возможность оказать своим друзьям последнюю услугу. Мне известно, насколько вы привязались к банде. И вообще должен заметить, что это — ваш долг, ведь вы — хозяйка Вюншельберга, а значит — именно вы отвечаете за все, что там происходит. Я надеюсь, вам удастся благополучно доставить «Бугатти» обратно в Вюншельберг.
— Так, и что я должна сделать? — Отчаяние Альбертины улетучивалось с каждой секундой. Она сделает все, чтобы спасти друзей.
— Слушайте внимательно. Согласно книге мастера Брадувила, они, все трое, должны обязательно вернуться назад, в царство снов, чтобы обрести прежние силы. С этой целью вы впустите банду обратно в чемодан.
— Нет! Нет! Только не в чемодан! Вы не знаете…
— Ошибаетесь, я все знаю! — тут же прервал ее Флип. — Другой возможности нет. Потом вы закроете чемодан с помощью этого ключа. Важно, чтобы вы повернули ключ до упора и чтобы при этом сияние изумруда слепило вам глаза. Вы все поняли?
— А сколько они должны там пробыть, чтобы силы опять вернулись к ним?
— Вы никогда их больше не увидите.
— Что? — Внутри у Альбертины все сжалось.
— В этом чемодане хранится бесчисленное множество снов. Те, которые попали туда во время гипнотических сеансов Лиззи, те, которые сохранились от опытов мастера Брадувила и его предшественников. Знаменитый живописец сновидений Цати Зонгор, многочисленные чудеса которого вилла свято хранит, был в девятнадцатом веке владельцем этой книги. А некоторые ее страницы украсил своими диковинными фантастическими существами некий художник по имени Иероним Босх. Самая же древняя часть книги относится предположительно еще к одиннадцатому веку. Никто не знает, где кончается эта вереница снов.
— И что из этого? — с затаенным страхом спросила Альбертина.
— Ваши друзья погрузятся в бескрайнее море снов. Вы скорее найдете каплю в море, чем сон Лашло фон Прокауэра в этом царстве снов.
Альбертина сидела, пригорюнившись, в углу. Сердце ее трепетало. В кои-то веки она наконец нашла друзей, причем целую банду сразу! А с Отто у них ведь почти завязалась настоящая дружба!
— Нет, тогда я вообще не хочу туда возвращаться, никогда, нет!
Месье Флип погладил ее по курчавым волосам.
— Альбертина, вы впустили Клару, Отто и Пауле в этот мир, вы же и должны указать им путь назад. Вы что, хотите бросить их на произвол судьбы, чтобы они умерли там одни?
— Но ведь там за ними опять будет гоняться полиция!
— Сны помогают нам именно потому, что они такие невероятные — иногда веселые, а иногда печальные или страшные. И мы не вправе делать с ними то, что нам заблагорассудится. — Он поднял Альбертину на ноги и прижал ее к себе. Потом быстро объяснил, как управляться с «Бугатти». — Надевайте пневматические башмаки. В них вы заберетесь на крышу, а с крыши — вниз.
— Раппельмайерша максимум через три минуты заметит, что я смылась, и опять поймает меня.
Месье Флип уверенно сказал, что это его забота. Он снял с нее мантию Лиззи и осмотрел запас ракет для фейерверка. Походный фейерверк был изобретением Лиззи: для маленьких световых эффектов дома или где-нибудь в пути. Тогда он почему-то не стал пользоваться популярностью и особой прибыли им не принес. Месье Флип лихорадочно рылся в карманах.
— Вот так штука, а ведь без спичек ничего у нас не получится.
Альбертина пошарила в карманах жилетки. Кроме гаечных ключей, фонарика, швейцарского перочинного ножичка и гигиенического карандаша с запахом земляники у нее в карманах всегда была зажигалка.
— Это подойдет?
Флип велел ей держать зажигалку наготове и объяснил, что делать с фейерверком.
— Будем надеяться, что ракеты загорятся. — Он нахлобучил Альбертине на голову свою шоферскую фуражку. Фуражка была непомерно велика для ее маленькой головки. Пришлось запихнуть под нее все кудряшки, тогда стало получше.
Пневматические башмаки превратили подъем на стену буквально в увеселительную прогулку, хотя у Альбертины не сразу получилось управлять ими с помощью пальцев ног. Она осторожно подобралась к краю крыши и посмотрела вниз. Раппельмайерша прислонилась спиной к стене и нетерпеливо постукивала ногой по асфальту.