Страница:
— Входи, — сказал он, впиваясь в нее взглядом темных глаз.
Потом крепко взял ее за руку и повел через холл. Они вошли в гостиную, когда Трейси услышала голоса, доносящиеся из коридора. Энтони с гордостью улыбнулся, а Трейси с неприкрытым изумлением уставилась на высокую красивую блондинку и маленького мальчика, которые тоже вошли в комнату.
— Трейси, познакомься с Эстелл и Тедди, — со взбесившей ее улыбкой сказал Энтони.
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Потом крепко взял ее за руку и повел через холл. Они вошли в гостиную, когда Трейси услышала голоса, доносящиеся из коридора. Энтони с гордостью улыбнулся, а Трейси с неприкрытым изумлением уставилась на высокую красивую блондинку и маленького мальчика, которые тоже вошли в комнату.
— Трейси, познакомься с Эстелл и Тедди, — со взбесившей ее улыбкой сказал Энтони.
Глава 11
Минуту все молчали. Трейси переводила взгляд с Энтони на женщину, а с нее — на ребенка. Мальчику было года четыре, он был темноволосый и голубоглазый и одет в майку с шортами. Женщина молода и потрясающе красива, со светлыми волосами, темно-карими глазами и шикарной фигурой, которую ничуть не скрывали ярко-желтая вязаная рубашка и синие шорты. Наконец Энтони прервал напряженную тишину:
— Эстелл и Тедди — мои сестра и племянник, Трейси.
Трейси сверкнула на него глазами.
— Ах ты, негодяй! — вырвалось у нее. Потом она торопливо повернулась к женщине, чтобы объяснить: — Вы не поверите, что он мне наговорил о вас двоих!
Женщина рассмеялась.
— Уж я-то знаю, как он любит разыгрывать, и меня уже ничем не удивишь. — Она протянула руку. — Я Эстелл Рейнольдс, а это мой сын, Тедди. А вы, должно быть, Трейси?
— Да, и мне так приятно познакомиться с вами, Эстелл, — искренне ответила Трейси, пожимая протянутую руку. — И особенно приятно узнать, что вы сестра Энтони, — добавила она, с упреком взглянув на него.
Смеясь, они все трое сели — Энтони на стул, а Эстелл и Трейси на диван напротив, пока малыш Тедди играл на полу с Кэпом.
— Эстелл и Тедди приехали из Денвера погостить на недельку, — сказал Энтони Трейси.
— Мы переехали в Колорадо несколько месяцев назад, когда туда по работе перевели моего мужа, Уолли, — объяснила ей Эстелл. — Нам нравится Денвер и горы, но мы, конечно, скучаем по семье, которая осталась здесь, в Техасе.
— А я скучаю по дяде Энтони! — важно заявил Тедди.
— Тогда или сюда, тигренок, — сказал мужчина. Трейси, улыбаясь, смотрела, как мальчик весело поскакал к дяде, держа под мышкой покорного кота.
— Какой славный у вас мальчик, — сказала она Эстелл.
— Он — смысл нашей жизни, — ответила, улыбаясь, та. — И он, конечно, очень привязан к дяде Энтони. Кстати, о дяде. — Она шутливо нахмурилась, глядя на брата. — Я несколько месяцев назад получила от него странное письмо, которое не иначе как нацарапала курица лапой.
Трейси хихикнула:
— Это был мой почерк.
Эстелл перевела взгляд с нее на Энтони.
— Ладно, вы двое. Это слишком любопытная история, чтобы вы о ней молчали. Ну-ка, рассказывайте. — Когда ни один из них не заговорил, она твердо сказала Энтони: — Ну же, братец. Объясни, почему ты пытался убедить эту леди в том, что я — твоя отставная любовница?
Энтони засмеялся.
— Вообще-то я не пытался ее убедить. Трейси сама решила, что я хочу избавиться от последней подружки. — Эстелл смотрела непонимающе, и он пояснил: — Трейси увидела меня в очереди в магазине, где я собирался купить пачку бумаги и бутылку вина. Я действительно хотел написать тебе письмо, сестренка, но у Трейси разыгралось воображение, и она решила, что я намерен порвать со своими сердечными привязанностями и, конечно, утопить горе в вине. Поскольку у меня старомодное воспитание, которое не позволяет джентльмену спорить с леди, я просто подыграл в ее сценарии.
Эстелл засмеялась, с удивлением качая головой.
— Вот как была составлена эта чудовищная записка, которую я получила! — Она взглянула на Трейси. — Знаете, я действительно послала ему на день рождения массажную насадку и действительно приглашала его к нам в гости в Денвер, но это письмо… — Она снова недоуменно покачала головой. — Ни в какие ворота.
— Как и ваш братец, — не удержалась Трейси.
— Теперь меня принялись поджаривать, — со стоном заявил Энтони. — На мое горло нацелились сразу две вампирши. — Он взлохматил волосы племянника. — Эй, Тед, как насчет молочного коктейля с шоколадом?
Энтони и Тедди вышли из комнаты, чтобы приготовить всем напитки. Оставшись наедине с Эстелл, Трейси задумчиво заметила:
— Должно быть, это вы отправились кататься на лошади в очень раннем возрасте?
— Простите? — рассмеялась Эстелл.
— Энтони никогда не говорил, что у него есть сестра, — пояснила Трейси, — но однажды он упомянул, что его родители поссорились из-за того, что его мама поехала кататься, будучи беременной.
— Да, это была именно я. Я понимаю, почему Энтони не рассказывал обо мне, раз он пытался выдать меня за старую подружку. — Она наклонилась, дружелюбно положив ладонь на руку Трейси. — На вашем месте я бы не беспокоилась о других подружках. У него их просто нет. И вообще, с тех пор как мы приехали, он говорит только о вас.
Трейси почувствовала, что краснеет.
— Вероятно, вам было скучно.
— Вовсе нет, — убедила ее Эстелл. — Я в восторге, что мой братец, этот закоренелый холостяк, наконец-таки влюбился.
— Закоренелый холостяк? Влюбился? — эхом повторила Трейси.
— Да. Энтони всегда был таким независимым. Мама и папа уже отчаялись, что он подарит им внука с фамилией Делано — не то чтобы они не обожали Тедди. Во всяком случае, мы все с облегчением услышали от Энтони о вас.
— Энтони… рассказал вам обо мне? Вы имеете в виду, что он и родителям рассказал?
— Конечно, несколько недель назад. Он рассказал родителям о вас, когда навещал их в Сан-Антонио.
Трейси задумалась, вспоминая выходные примерно месяц назад, когда Энтони летал в гости к родителям. Он тогда приглашал и ее, но она не смогла вырваться из-за назначенной встречи, на которой обсуждались проблемы балета. Она обдумывала эту последнюю новость, когда Эстелл добавила:
— Мама и папа с восторгом узнали, что вы собираетесь пожениться.
— П-пожениться?
— Ну мне, конечно, он сказал правду, — небрежно проговорила Эстелл.
— И в чем заключается правда?
— Что вы колеблетесь, заставляете его помучиться. — Откашлявшись, Эстелл тихо продолжала: — Трейси, пожалуйста, простите, если я вмешиваюсь не в свое дело. Но я слишком хорошо знаю своего брата. Когда он что-то хочет, он добивается этого. Он любит вас и хочет на вас жениться. Но не забывайте, что у него тоже есть гордость. Я только надеюсь, что вы все поймете до того, как он отступит.
Трейси с несчастным видом кивнула.
— Я ценю вашу откровенность, Эстелл, но попробуйте увидеть вещи с моей точки зрения. Энтони просто вошел в мою жизнь и взял все в свои руки. Я еще не чувствую себя готовой для принятия жизненно важных решений и обязательств. — Она вздохнула. — И он постоянно вмешивается в мою жизнь, опекает меня. Мне так тяжело. Это дает мне ощущение собственной беспомощности, как будто я сама не могу о себе позаботиться.
Эстелл покачала головой и улыбнулась:
— Знаете, вы очень напоминаете мне моего мужа.
— Да? И чем же?
Эстелл глубоко вздохнула, потом сказала:
— Вы оба упрямы и полны гордыни.
— Черт, это уже во второй раз сегодня! Знаете, вы так же прямолинейны и несносны, как ваш брат!
Трейси тотчас пожалела о своей несдержанности, но глубокий мелодичный смех Эстелл показал ей, что та совсем не обиделась.
— Вы правы, Трейси. Я тоже Делано, а мы никогда не скрываем своих мыслей.
— Это я поняла, — печально проговорила Трейси.
— Но я не скрываю ничего, потому что вы мне понравились.
— Вы мне тоже, — с такой же искренностью сказала Трейси. — И должна признаться, что меня разбирает любопытство. Пожалуйста, объясните, почему вы считаете, что я похожа на вашего мужа.
Эстелл вздохнула.
— Уолли — помощник менеджера и работает в огромной сети универмагов. У него скромная зарплата, и мы с самого первого дня совместной жизни ведем финансовую борьбу. Конечно, и родители, и Энтони всегда хотели нам помочь, но Уолли неизменно отказывается.
— Я могу понять его чувства, — вставила Трейси.
— Я тоже — до определенной степени, — ответила Эстелл. — Но гордость заводит Уолли слишком далеко. Он, бывало, платил двойную цену за мебель, лишь бы не покупать ее у Энтони. А когда у родителей был пляжный домик в Галвестоне, он отказывался поехать туда отдыхать — вот такие нелепые вещи. Но настоящий концерт разыгрался из-за Тедди.
— Да?
— Вы помните, как Энтони упомянул об образовании Тедди в том письме, что вы писали вдвоем?
Трейси кивнула.
— На Рождество Энтони решил, что оформит доверенность и оплатит будущее обучение Тедди. Я, конечно, была за, но Уолли встал на дыбы. Мы, правда сказать, чуть не развелись из-за этого. К счастью, в этот момент ему предложили перевод в Денвер, и думаю, именно это нас спасло.
Трейси прикинула ситуацию в уме и сказала:
— Вы имеете в виду, что Уолли согласился принять оплату, если вы переедете с ним в Денвер?
— В общих чертах — да. Перевод пришелся очень кстати и стал идеальной возможностью вырвать нас с Тедди из семейного круга. С тех пор я редко навещаю родительский дом. А Тедди вообще ни разу не был у родителей в Сан-Ан-тонио. Я с трудом уговорила Уолли разрешить мне это посещение.
Трейси задумалась над историей Эстелл, и тут в комнату вошли Энтони и Тедди с подносом, нагруженным напитками. Энтони был так красив, что она почти забыла о своем намерении убить его за эти сказки по поводу их скорой женитьбы, которые он понарассказывал своим родителям!
Попивая коктейли, они снова принялись болтать. Трейси с огромным интересом слушала о том, что Эстелл была когда-то членом балетной труппы. Это и явилось одной из причин, по которой ее родители передали театру землю под застройку. Однако скоро Трейси пришлось извиниться и возвращаться на работу. Провожая ее до машины, Энтони спросил:
— Никаких проблем с новой машиной, Трейси?
— Нет, — ответила она, ласково прикасаясь к металлически-синей поверхности автомобиля. — Ведь эту машину выбирал эксперт.
— Эксперт в чем? — игриво спросил он.
— Ну, в технике — в таких вещах. — Он придвинулся поближе, и она добавила: — Твоя сестра такая милая, Энтони.
— Я рад, что вы нашли общий язык, — с удовольствием ответил он. — Это означает, что мы прекрасно проведем время все вместе, когда полетим в Сан-Антонио.
— Что?
— Я хочу, чтобы ты со мной, Эстелл и Тедди полетела в пятницу в Сан-Антонио. Уверен, что балет даст тебе несколько дней отпуска, и тебе самое время познакомиться с моими предками.
— Энтони! — Трейси в негодовании всплеснула руками, вспомнив наконец о своем намерении рассердиться на него. — Послушайте, мистер Делано, что заставило вас сказать родителям, будто мы собираемся пожениться?
— А разве не так?
— И я уже ничего не могу заявить по этому поводу?
— Можешь, конечно. В любое время, когда захочешь согласиться, я тебя выслушаю. Или же, — он обнял ее и поцеловал долгим, жадным поцелуем, — у нас есть способ заставить тебя замолчать. — Он улыбнулся ей. — Поедем со мной в Сан-Антонио, Трейси.
Его поцелуй вскружил ей голову, но она смогла ответить:
— Энтони, не думаю, что я готова ехать к тебе домой и… и знакомиться с твоей мамой. Прости.
— Без проблем. — Он стал покусывать ее ухо. — Я заставлю тебя передумать.
— Нет, не заставишь.
Он игриво шлепнул ее пониже спины.
— Я не слушаю, раз ты не говоришь «да». — Он еще раз крепко поцеловал ее, потом оторвался и щелкнул пальцами. — Ой, чуть не забыл.
— Забыл? — повторила она.
Энтони полез в карман и достал ослепительный золотой кулон в форме сердечка, усыпанный бриллиантами и сапфирами.
— Счастливого Рождества, — просто сказал он.
— Рождества? Ты чокнутый, сейчас же сентябрь!
— Ты ведь не собираешься быть здесь на Рождество, если я не заставлю тебя передумать, — заметил он. И, надевая ей на шею цепочку, добавил: — Поэтому я и дарю это тебе сейчас.
— Нет, нет! Ой, Энтони, это слишком дорого.
— Стой спокойно, пока я его застегиваю, не то я заставлю тебя краснеть прямо здесь, перед всеми.
— Ты… Нет!
— Да? Если ты посмотришь на ту сторону улицы, дорогая, то заметишь, что мистер Фарбаш не сводит с нас глаз, пока подстригает свою изгородь.
Она так и сделала. Пожилой джентльмен на другой стороне улицы расплылся в улыбке и помахал ей садовыми ножницами.
— Да… вы… оба… просто пара…
— Развратных старикашек?
— Точно.
Энтони хмыкнул.
— Вот, — сказал он, как только цепочка была застегнута. — Камни почти равны по блеску твоим глазам. — Он наклонился и нежно прижался губами к ее шее.
— Ой, Энтони… пожалуйста…
— Он твой, — проговорил он, водя губами по шее. — Ну а теперь ты не передумаешь насчет Сан-Антонио?
— Нет, Энтони. Пожалуйста, я не могу…
Не колеблясь он снова полез в карман.
— Дай мне правую руку, Трейси, — приказал Энтони.
— Прошу прощения?
Он взял ее за руку.
— Это в комплекте с кулоном, — заметил он, надевая ей на палец кольцо с бриллиантом и сапфиром.
— Энтони, нет, я совершенно не могу…
Он полез в другой карман:
— А теперь для твоих ушек, дорогая.
И позвякал перед ней бриллиантово-сапфировыми сережками, лениво улыбаясь.
— Энтони, это невозможно…
— Замолчи и стой спокойно. Мы просто снимем эти твои «гвоздики».
— Зачем ты это все делаешь?
Он вынул из ее мочек золотые «гвоздики» и вдел новые серьги.
— Чтобы заставить тебя передумать, — спокойно ответил мужчина. — Как красиво с твоими голубыми глазами. А теперь для запястья…
— Нет, ты не смеешь!
Но бороться с ним было бесполезно. Он обернул ее запястье тонкой золотой цепочкой с впаянными в нее крошечными бриллиантиками и сапфирами.
— И для щиколотки, — продолжал Энтони.
— Нет, черт побери!
Он наклонился и надел такую же цепочку на ее левую ногу.
— Почему ты решил, что это вынудит меня передумать? — спросила она.
Он погладил ее по икре и снизу вверх взглянул на нее весело поблескивающими глазами.
— Потому что я знаю, какую неловкость ты испытываешь, когда люди что-то для тебя делают или что-то тебе дают. Вот я и намерен устроить тебе такую изысканную пытку, — его рука именно это и делала, — пока ты не сдашься.
— О-о, пожалуйста, — простонала Трейси, утопая в наслаждении, когда его рука медленно и неотвратимо скользила вверх по ее ноге.
— Простите, леди, но никакой пощады. — Он резко поднялся и притянул ее к себе, найдя губами ее губы. — Ты поедешь со мной в Сан-Антонио? — хрипло спросил он.
— Поеду ли я с тобой?..
— В Сан-Антонио, — терпеливо повторил он.
— Да куда угодно, — сказала она.
— Эстелл и Тедди — мои сестра и племянник, Трейси.
Трейси сверкнула на него глазами.
— Ах ты, негодяй! — вырвалось у нее. Потом она торопливо повернулась к женщине, чтобы объяснить: — Вы не поверите, что он мне наговорил о вас двоих!
Женщина рассмеялась.
— Уж я-то знаю, как он любит разыгрывать, и меня уже ничем не удивишь. — Она протянула руку. — Я Эстелл Рейнольдс, а это мой сын, Тедди. А вы, должно быть, Трейси?
— Да, и мне так приятно познакомиться с вами, Эстелл, — искренне ответила Трейси, пожимая протянутую руку. — И особенно приятно узнать, что вы сестра Энтони, — добавила она, с упреком взглянув на него.
Смеясь, они все трое сели — Энтони на стул, а Эстелл и Трейси на диван напротив, пока малыш Тедди играл на полу с Кэпом.
— Эстелл и Тедди приехали из Денвера погостить на недельку, — сказал Энтони Трейси.
— Мы переехали в Колорадо несколько месяцев назад, когда туда по работе перевели моего мужа, Уолли, — объяснила ей Эстелл. — Нам нравится Денвер и горы, но мы, конечно, скучаем по семье, которая осталась здесь, в Техасе.
— А я скучаю по дяде Энтони! — важно заявил Тедди.
— Тогда или сюда, тигренок, — сказал мужчина. Трейси, улыбаясь, смотрела, как мальчик весело поскакал к дяде, держа под мышкой покорного кота.
— Какой славный у вас мальчик, — сказала она Эстелл.
— Он — смысл нашей жизни, — ответила, улыбаясь, та. — И он, конечно, очень привязан к дяде Энтони. Кстати, о дяде. — Она шутливо нахмурилась, глядя на брата. — Я несколько месяцев назад получила от него странное письмо, которое не иначе как нацарапала курица лапой.
Трейси хихикнула:
— Это был мой почерк.
Эстелл перевела взгляд с нее на Энтони.
— Ладно, вы двое. Это слишком любопытная история, чтобы вы о ней молчали. Ну-ка, рассказывайте. — Когда ни один из них не заговорил, она твердо сказала Энтони: — Ну же, братец. Объясни, почему ты пытался убедить эту леди в том, что я — твоя отставная любовница?
Энтони засмеялся.
— Вообще-то я не пытался ее убедить. Трейси сама решила, что я хочу избавиться от последней подружки. — Эстелл смотрела непонимающе, и он пояснил: — Трейси увидела меня в очереди в магазине, где я собирался купить пачку бумаги и бутылку вина. Я действительно хотел написать тебе письмо, сестренка, но у Трейси разыгралось воображение, и она решила, что я намерен порвать со своими сердечными привязанностями и, конечно, утопить горе в вине. Поскольку у меня старомодное воспитание, которое не позволяет джентльмену спорить с леди, я просто подыграл в ее сценарии.
Эстелл засмеялась, с удивлением качая головой.
— Вот как была составлена эта чудовищная записка, которую я получила! — Она взглянула на Трейси. — Знаете, я действительно послала ему на день рождения массажную насадку и действительно приглашала его к нам в гости в Денвер, но это письмо… — Она снова недоуменно покачала головой. — Ни в какие ворота.
— Как и ваш братец, — не удержалась Трейси.
— Теперь меня принялись поджаривать, — со стоном заявил Энтони. — На мое горло нацелились сразу две вампирши. — Он взлохматил волосы племянника. — Эй, Тед, как насчет молочного коктейля с шоколадом?
Энтони и Тедди вышли из комнаты, чтобы приготовить всем напитки. Оставшись наедине с Эстелл, Трейси задумчиво заметила:
— Должно быть, это вы отправились кататься на лошади в очень раннем возрасте?
— Простите? — рассмеялась Эстелл.
— Энтони никогда не говорил, что у него есть сестра, — пояснила Трейси, — но однажды он упомянул, что его родители поссорились из-за того, что его мама поехала кататься, будучи беременной.
— Да, это была именно я. Я понимаю, почему Энтони не рассказывал обо мне, раз он пытался выдать меня за старую подружку. — Она наклонилась, дружелюбно положив ладонь на руку Трейси. — На вашем месте я бы не беспокоилась о других подружках. У него их просто нет. И вообще, с тех пор как мы приехали, он говорит только о вас.
Трейси почувствовала, что краснеет.
— Вероятно, вам было скучно.
— Вовсе нет, — убедила ее Эстелл. — Я в восторге, что мой братец, этот закоренелый холостяк, наконец-таки влюбился.
— Закоренелый холостяк? Влюбился? — эхом повторила Трейси.
— Да. Энтони всегда был таким независимым. Мама и папа уже отчаялись, что он подарит им внука с фамилией Делано — не то чтобы они не обожали Тедди. Во всяком случае, мы все с облегчением услышали от Энтони о вас.
— Энтони… рассказал вам обо мне? Вы имеете в виду, что он и родителям рассказал?
— Конечно, несколько недель назад. Он рассказал родителям о вас, когда навещал их в Сан-Антонио.
Трейси задумалась, вспоминая выходные примерно месяц назад, когда Энтони летал в гости к родителям. Он тогда приглашал и ее, но она не смогла вырваться из-за назначенной встречи, на которой обсуждались проблемы балета. Она обдумывала эту последнюю новость, когда Эстелл добавила:
— Мама и папа с восторгом узнали, что вы собираетесь пожениться.
— П-пожениться?
— Ну мне, конечно, он сказал правду, — небрежно проговорила Эстелл.
— И в чем заключается правда?
— Что вы колеблетесь, заставляете его помучиться. — Откашлявшись, Эстелл тихо продолжала: — Трейси, пожалуйста, простите, если я вмешиваюсь не в свое дело. Но я слишком хорошо знаю своего брата. Когда он что-то хочет, он добивается этого. Он любит вас и хочет на вас жениться. Но не забывайте, что у него тоже есть гордость. Я только надеюсь, что вы все поймете до того, как он отступит.
Трейси с несчастным видом кивнула.
— Я ценю вашу откровенность, Эстелл, но попробуйте увидеть вещи с моей точки зрения. Энтони просто вошел в мою жизнь и взял все в свои руки. Я еще не чувствую себя готовой для принятия жизненно важных решений и обязательств. — Она вздохнула. — И он постоянно вмешивается в мою жизнь, опекает меня. Мне так тяжело. Это дает мне ощущение собственной беспомощности, как будто я сама не могу о себе позаботиться.
Эстелл покачала головой и улыбнулась:
— Знаете, вы очень напоминаете мне моего мужа.
— Да? И чем же?
Эстелл глубоко вздохнула, потом сказала:
— Вы оба упрямы и полны гордыни.
— Черт, это уже во второй раз сегодня! Знаете, вы так же прямолинейны и несносны, как ваш брат!
Трейси тотчас пожалела о своей несдержанности, но глубокий мелодичный смех Эстелл показал ей, что та совсем не обиделась.
— Вы правы, Трейси. Я тоже Делано, а мы никогда не скрываем своих мыслей.
— Это я поняла, — печально проговорила Трейси.
— Но я не скрываю ничего, потому что вы мне понравились.
— Вы мне тоже, — с такой же искренностью сказала Трейси. — И должна признаться, что меня разбирает любопытство. Пожалуйста, объясните, почему вы считаете, что я похожа на вашего мужа.
Эстелл вздохнула.
— Уолли — помощник менеджера и работает в огромной сети универмагов. У него скромная зарплата, и мы с самого первого дня совместной жизни ведем финансовую борьбу. Конечно, и родители, и Энтони всегда хотели нам помочь, но Уолли неизменно отказывается.
— Я могу понять его чувства, — вставила Трейси.
— Я тоже — до определенной степени, — ответила Эстелл. — Но гордость заводит Уолли слишком далеко. Он, бывало, платил двойную цену за мебель, лишь бы не покупать ее у Энтони. А когда у родителей был пляжный домик в Галвестоне, он отказывался поехать туда отдыхать — вот такие нелепые вещи. Но настоящий концерт разыгрался из-за Тедди.
— Да?
— Вы помните, как Энтони упомянул об образовании Тедди в том письме, что вы писали вдвоем?
Трейси кивнула.
— На Рождество Энтони решил, что оформит доверенность и оплатит будущее обучение Тедди. Я, конечно, была за, но Уолли встал на дыбы. Мы, правда сказать, чуть не развелись из-за этого. К счастью, в этот момент ему предложили перевод в Денвер, и думаю, именно это нас спасло.
Трейси прикинула ситуацию в уме и сказала:
— Вы имеете в виду, что Уолли согласился принять оплату, если вы переедете с ним в Денвер?
— В общих чертах — да. Перевод пришелся очень кстати и стал идеальной возможностью вырвать нас с Тедди из семейного круга. С тех пор я редко навещаю родительский дом. А Тедди вообще ни разу не был у родителей в Сан-Ан-тонио. Я с трудом уговорила Уолли разрешить мне это посещение.
Трейси задумалась над историей Эстелл, и тут в комнату вошли Энтони и Тедди с подносом, нагруженным напитками. Энтони был так красив, что она почти забыла о своем намерении убить его за эти сказки по поводу их скорой женитьбы, которые он понарассказывал своим родителям!
Попивая коктейли, они снова принялись болтать. Трейси с огромным интересом слушала о том, что Эстелл была когда-то членом балетной труппы. Это и явилось одной из причин, по которой ее родители передали театру землю под застройку. Однако скоро Трейси пришлось извиниться и возвращаться на работу. Провожая ее до машины, Энтони спросил:
— Никаких проблем с новой машиной, Трейси?
— Нет, — ответила она, ласково прикасаясь к металлически-синей поверхности автомобиля. — Ведь эту машину выбирал эксперт.
— Эксперт в чем? — игриво спросил он.
— Ну, в технике — в таких вещах. — Он придвинулся поближе, и она добавила: — Твоя сестра такая милая, Энтони.
— Я рад, что вы нашли общий язык, — с удовольствием ответил он. — Это означает, что мы прекрасно проведем время все вместе, когда полетим в Сан-Антонио.
— Что?
— Я хочу, чтобы ты со мной, Эстелл и Тедди полетела в пятницу в Сан-Антонио. Уверен, что балет даст тебе несколько дней отпуска, и тебе самое время познакомиться с моими предками.
— Энтони! — Трейси в негодовании всплеснула руками, вспомнив наконец о своем намерении рассердиться на него. — Послушайте, мистер Делано, что заставило вас сказать родителям, будто мы собираемся пожениться?
— А разве не так?
— И я уже ничего не могу заявить по этому поводу?
— Можешь, конечно. В любое время, когда захочешь согласиться, я тебя выслушаю. Или же, — он обнял ее и поцеловал долгим, жадным поцелуем, — у нас есть способ заставить тебя замолчать. — Он улыбнулся ей. — Поедем со мной в Сан-Антонио, Трейси.
Его поцелуй вскружил ей голову, но она смогла ответить:
— Энтони, не думаю, что я готова ехать к тебе домой и… и знакомиться с твоей мамой. Прости.
— Без проблем. — Он стал покусывать ее ухо. — Я заставлю тебя передумать.
— Нет, не заставишь.
Он игриво шлепнул ее пониже спины.
— Я не слушаю, раз ты не говоришь «да». — Он еще раз крепко поцеловал ее, потом оторвался и щелкнул пальцами. — Ой, чуть не забыл.
— Забыл? — повторила она.
Энтони полез в карман и достал ослепительный золотой кулон в форме сердечка, усыпанный бриллиантами и сапфирами.
— Счастливого Рождества, — просто сказал он.
— Рождества? Ты чокнутый, сейчас же сентябрь!
— Ты ведь не собираешься быть здесь на Рождество, если я не заставлю тебя передумать, — заметил он. И, надевая ей на шею цепочку, добавил: — Поэтому я и дарю это тебе сейчас.
— Нет, нет! Ой, Энтони, это слишком дорого.
— Стой спокойно, пока я его застегиваю, не то я заставлю тебя краснеть прямо здесь, перед всеми.
— Ты… Нет!
— Да? Если ты посмотришь на ту сторону улицы, дорогая, то заметишь, что мистер Фарбаш не сводит с нас глаз, пока подстригает свою изгородь.
Она так и сделала. Пожилой джентльмен на другой стороне улицы расплылся в улыбке и помахал ей садовыми ножницами.
— Да… вы… оба… просто пара…
— Развратных старикашек?
— Точно.
Энтони хмыкнул.
— Вот, — сказал он, как только цепочка была застегнута. — Камни почти равны по блеску твоим глазам. — Он наклонился и нежно прижался губами к ее шее.
— Ой, Энтони… пожалуйста…
— Он твой, — проговорил он, водя губами по шее. — Ну а теперь ты не передумаешь насчет Сан-Антонио?
— Нет, Энтони. Пожалуйста, я не могу…
Не колеблясь он снова полез в карман.
— Дай мне правую руку, Трейси, — приказал Энтони.
— Прошу прощения?
Он взял ее за руку.
— Это в комплекте с кулоном, — заметил он, надевая ей на палец кольцо с бриллиантом и сапфиром.
— Энтони, нет, я совершенно не могу…
Он полез в другой карман:
— А теперь для твоих ушек, дорогая.
И позвякал перед ней бриллиантово-сапфировыми сережками, лениво улыбаясь.
— Энтони, это невозможно…
— Замолчи и стой спокойно. Мы просто снимем эти твои «гвоздики».
— Зачем ты это все делаешь?
Он вынул из ее мочек золотые «гвоздики» и вдел новые серьги.
— Чтобы заставить тебя передумать, — спокойно ответил мужчина. — Как красиво с твоими голубыми глазами. А теперь для запястья…
— Нет, ты не смеешь!
Но бороться с ним было бесполезно. Он обернул ее запястье тонкой золотой цепочкой с впаянными в нее крошечными бриллиантиками и сапфирами.
— И для щиколотки, — продолжал Энтони.
— Нет, черт побери!
Он наклонился и надел такую же цепочку на ее левую ногу.
— Почему ты решил, что это вынудит меня передумать? — спросила она.
Он погладил ее по икре и снизу вверх взглянул на нее весело поблескивающими глазами.
— Потому что я знаю, какую неловкость ты испытываешь, когда люди что-то для тебя делают или что-то тебе дают. Вот я и намерен устроить тебе такую изысканную пытку, — его рука именно это и делала, — пока ты не сдашься.
— О-о, пожалуйста, — простонала Трейси, утопая в наслаждении, когда его рука медленно и неотвратимо скользила вверх по ее ноге.
— Простите, леди, но никакой пощады. — Он резко поднялся и притянул ее к себе, найдя губами ее губы. — Ты поедешь со мной в Сан-Антонио? — хрипло спросил он.
— Поеду ли я с тобой?..
— В Сан-Антонио, — терпеливо повторил он.
— Да куда угодно, — сказала она.
Глава 12
Стоял чудесный ясный день, когда Энтони вел взятый в аренду автомобиль к дому его родителей в Сан-Антонио. Но несмотря на прекрасную погоду, Трейси была полна дурных предчувствий.
С того самого момента, как они вылетали из аэропорта в Хьюстоне, она жалела, что уступила Энтони. Она боялась, что когда он увидит ее в окружении своей семьи, то сразу поймет, как отличается их жизненный уклад, насколько различны они по происхождению и что никакие отношения между ними невозможны. Если же его семья ее примет, тогда он сразу станет настаивать на их немедленной женитьбе, и это тревожило Трейси. И хотя идея с женитьбой привлекала ее все больше и больше, Трейси не хотела, чтобы ее торопили.
Она взглянула на Энтони, направлявшего машину в густо застроенный жилой район города. Мужчина сегодня прекрасно выглядел, и она очень ясно осознавала, как сильно любит его. Почему же она продолжает отталкивать этого чудесного человека? Она чувствовала, что он не станет ждать вечно. Почему она рискует, ведь может потерять его навсегда?
Трейси глубоко задумалась, не замечая, как они по широкой дорожке подъехали к большому белому кирпичному дому в испанском стиле, с черепичной крышей и огромным садом цветущих кактусов перед ним.
— Мы приехали? — взволнованно прокричал Тедди с заднего сиденья, где он располагался вместе с Эстелл.
— Да, парень, приехали, — со смехом ответил Энтони.
Не успел еще автомобиль остановиться, как из внушительного дома вышла красивая пара. Мужчина представлял собой постаревшую копию Энтони и одет был в элегантные, хоть и повседневные серые легкие брюки и светло-голубую рубашку. Женщина была очень похожа на Эстелл, в ее коротких светлых волосах проглядывали серебристые пряди, а стройная фигура прекрасно смотрелась в блестящей зеленой юбке и очень женственной светлой блузке. Родители Энтони улыбались и приветственно махали, подходя к машине.
Через секунду все уже обнимались друг с другом. Трейси почувствовала было себя лишней, но вскоре старшие Делано переключили все внимание на нее и поздоровались так тепло, как только можно было ожидать.
— Вы, должно быть, Трейси! — воскликнула Ингрид Делано, обнимая молодую женщину. Потом отступила, улыбаясь гостье. — Я — Ингрид Делано. Ой, вы просто чудо! Как и говорил Энтони!
Мать Энтони была очень симпатичной и живой и говорила с легким шведским акцентом. У нее было красивое лицо с высокими скулами, а несколько морщинок вокруг глаз и рта только добавляли достоинства к внешности женщины.
Едва Трейси успела ответить этой милой даме, как подошел отец Энтони и немного неуклюже обнял ее.
— Вот, значит, эта хорошенькая юная особа, которая похитила сердце моего сына, — сказал Ренальдо Делано глубоким голосом с итальянским акцентом.
Все ожидали, что ответит Трейси, но ее спас маленький Тедди. Взмахнув ручкой в направлении большого дома Делано, он выпалил:
— Бабушка, это и есть Аламо?
Все рассмеялись.
— Он это твердил все утро, — пояснила Эстелл родителям, — указывает на любое большое строение, над которым мы пролетали, и спрашивает. Видели бы вы его, когда мы пролетали над Хемисфэр-Тауэр — он не может дождаться, когда на эскалаторе доберется до самого ее верха, так что он в волнении чуть не разнес самолет.
— А вот и неправда! — надулся Тедди, дергая мать за юбку цвета хаки. — Самолет дяди Энтони цел и невредим и стоит в аэропорту.
Все снова засмеялись.
— Дорогой, это не Аламо, — объяснила Ингрид внуку. — Это новый дом бабушки и дедушки, в котором вы с мамой немного поживете. Но не переживай. Мы с дедушкой обязательно свозим тебя и в Аламо, и к миссионерам и, может, даже пообедаем в Хемисфэр-Тауэр!
— Ура! — завопил Тедди. — А можно, и Трейси поедет?
Трейси улыбнулась. Они с Тедди сдружились, пока летели в самолете.
— Конечно, и Трейси поедет. Мы бы и не подумали отправиться куда-то без нее. Она теперь член семьи.
Трейси почувствовала, что краснеет, и в этот момент Ренальдо спросил Энтони:
— Тебе помочь с багажом, сынок?
Пока мужчины заносили багаж в дом, женщины и Тедди немного поболтали в гостиной за чаем со льдом. Остаток дня прошел очень весело у бассейна, а потом все разошлись, чтобы отдохнуть и переодеться к ужину. Трейси в одной из миленьких спален для гостей надевала свое сапфирово-голубое шелковое платье, которое было на ней в вечер свидания с Аланом Сандерсоном. Ей очень не хотелось снова надевать это платье. Оно могло навеять Энтони и горькие, и сладкие воспоминания, но это было самое красивое и элегантное платье из всех, которые у нее имелись. И еще она решила надеть те сапфирово-бриллиантовые драгоценности, которые он ей подарил. Как Трейси ни старалась, она не смогла убедить его забрать хоть что-нибудь назад, и знала, что он обидится, если сегодня она не наденет его подарок. Она рассматривала себя в большом зеркале в ванной — от макушки с собранными локонами и до украшений на шее, в ушах и на руках. Трейси решила не надевать браслет на щиколотку.
— Он заковал меня в цепи, — грустно сказала Трейси самой себе. — И мое сердце тоже.
По пути в столовую она столкнулась с Энтони в холле — и тотчас поняла, что оделась правильно. Его темные глаза засветились от удовольствия, когда он увидел ее.
— Дорогая, — он притянул ее к себе и нежно поцеловал, — ты — просто праздник для глаз.
— Ты тоже, — пробормотала она и обняла его за шею. Энтони действительно выглядел чудесно — в пиджаке небеленого полотна, коричневой рубашке и темных брюках. И от него божественно пахло. Древесный запах его одеколона одурманивал, и Трейси обнаружила, что уже водит кончиками пальцев по его гладко выбритому лицу, по любимой ямке на подбородке.
— Энтони, какая у тебя прекрасная семья, — искренне проговорила она. — Они такие дружелюбные и сердечные. Надо же, твой папа гонялся за мамой со шлангом вокруг бассейна! Твои родители так любят друг друга…
— Не больше, чем я тебя. — Он сжал ее крепче и застонал. — Ты сегодня так смотрелась в бикини. Не удивляйся, если ночью к тебе придет гость.
— Эстелл и Тедди могут услышать, — проворчала Трейси. — Их комната рядом с моей.
— Проверим. Комнаты разделяет довольно большая ванная, и я сомневаюсь, что они хоть что-нибудь услышат, если только ты, — добавил он с ехидной ухмылочкой, — пообещаешь не вопить.
— Ты хочешь сказать, что позволишь мне сегодня оставить на постели подушки?
Он кивнул и улыбнулся так, что она покраснела.
— Но только сегодня. — Энтони наклонился и поцеловал ее в ухо, притягивая еще ближе. — Ну, дорогая? Ты хочешь, чтобы я пришел позже?
Она вздрогнула.
— Ой, Энтони, ты так настойчив, так тверд…
— Действительно тверд, — с дьявольской ухмылкой заявил он.
— Энтони! Ужас, что ты говоришь!
— Ты сама это сказала, дорогая. — И, не ожидая ответа, он жадно поцеловал ее, увлекая в небольшую нишу. — Дорогая, правда будет чудесно, если мы сможем объявить родителям, пока мы здесь?
Трейси тотчас напряглась.
— Объявить?
— Да. Если мы скажем им, что собираемся пожениться сейчас же. Или еще лучше — давай поженимся, пока мы здесь.
Она прикусила губу, глядя на него, а он взволнованно продолжал:
— Конечно, почему бы нам не пожениться здесь? Тогда мои родители смогут присутствовать на венчании. О, Трейси, как им это понравится! Не знаю, будет ли у нас время для того, чтобы сдать кровь и все такое — да ладно, граница всего в трех часах езды. Мы можем загрузить все в папину машину и устроить завтра праздник.
— Энтони, прекрати! — со страхом прошептала Трейси. Он сейчас же отрезвел.
— Я боялась, что такое произойдет, если я поеду с тобой, — сказала она.
— Такое?
— Я боялась, что ты загонишь меня в угол, пока мы будем здесь.
Он горько рассмеялся и вышел из алькова.
— Подходящее определение данной ситуации. Ни в коем случае не позволяй мне держать тебя в углу, Трейси.
Она понимала, что отталкивает его, и это делало ее несчастной, но страх заставлял стоять на своем.
— Энтони, я предупреждала тебя…
— Да, ты предупреждала меня, — печально повторил он.
— Я просто не хочу пока делать окончательный вывод из наших отношений.
— Правильно, ты хочешь оставить вопрос открытым и не готова связывать себя, — цинично повторил он. — Черт побери, Трейси, ты делаешь наши отношения похожими на какое-то банковское слияние капитала. Любовь — это доверие. Это значит рисковать безо всяких гарантий. Я хочу пойти на это с тобой, Трейси. Но для тебя все не так, верно? Для тебя все сводится лишь к одному. Ты хочешь делить со мной постель, но не жизнь.
— Энтони, это неправда!
— Правда, — горько повторил он. — Если бы ты любила меня, все было бы по-другому.
— Дорогой, я люблю тебя, — сказала она, чувствуя, как слезы обжигают ей глаза.
Он покачал головой:
— Почему бы тебе ни приберечь эти слова для того, кому ты сможешь сказать их искренне?
И с этим он повернулся и оставил ее одну. Трейси не могла сдержать слез и поэтому поспешила в свою комнату. Здесь ей удалось взять себя в руки, она умылась холодной водой и поправила макияж. Возвращаясь через холл, она уныло думала о том, что обидела Энтони. На этот раз она его по-настоящему обидела. Неужели так ужасно с ее стороны, что она не рвется поскорее выскочить замуж? Очевидно, для Энтони это так, и ей казалось, что она разрушила их совместное будущее.
Когда Трейси вошла в столовую, то увидела, что все уже заняли свои места. Энтони встал с места, чтобы подвинуть ей стул. Она слабо улыбнулась ему и сказала:
— Спасибо.
Но он только формально кивнул в ответ с мрачной отчужденностью на лице.
Несмотря на напряженность между Трейси и Энтони, весь обед взрослых развлекал малыш Тедди. Трейси изо всех сил старалась поддерживать разговор, но ее мысли были далеко. Энтони по-прежнему игнорировал ее. Он даже не пришел поцеловать ее перед сном.
И позже, как она и ожидала, полуночный гость так и не явился. Она обняла подушку и плакала, чувствуя болезненную пустоту внутри себя.
С того самого момента, как они вылетали из аэропорта в Хьюстоне, она жалела, что уступила Энтони. Она боялась, что когда он увидит ее в окружении своей семьи, то сразу поймет, как отличается их жизненный уклад, насколько различны они по происхождению и что никакие отношения между ними невозможны. Если же его семья ее примет, тогда он сразу станет настаивать на их немедленной женитьбе, и это тревожило Трейси. И хотя идея с женитьбой привлекала ее все больше и больше, Трейси не хотела, чтобы ее торопили.
Она взглянула на Энтони, направлявшего машину в густо застроенный жилой район города. Мужчина сегодня прекрасно выглядел, и она очень ясно осознавала, как сильно любит его. Почему же она продолжает отталкивать этого чудесного человека? Она чувствовала, что он не станет ждать вечно. Почему она рискует, ведь может потерять его навсегда?
Трейси глубоко задумалась, не замечая, как они по широкой дорожке подъехали к большому белому кирпичному дому в испанском стиле, с черепичной крышей и огромным садом цветущих кактусов перед ним.
— Мы приехали? — взволнованно прокричал Тедди с заднего сиденья, где он располагался вместе с Эстелл.
— Да, парень, приехали, — со смехом ответил Энтони.
Не успел еще автомобиль остановиться, как из внушительного дома вышла красивая пара. Мужчина представлял собой постаревшую копию Энтони и одет был в элегантные, хоть и повседневные серые легкие брюки и светло-голубую рубашку. Женщина была очень похожа на Эстелл, в ее коротких светлых волосах проглядывали серебристые пряди, а стройная фигура прекрасно смотрелась в блестящей зеленой юбке и очень женственной светлой блузке. Родители Энтони улыбались и приветственно махали, подходя к машине.
Через секунду все уже обнимались друг с другом. Трейси почувствовала было себя лишней, но вскоре старшие Делано переключили все внимание на нее и поздоровались так тепло, как только можно было ожидать.
— Вы, должно быть, Трейси! — воскликнула Ингрид Делано, обнимая молодую женщину. Потом отступила, улыбаясь гостье. — Я — Ингрид Делано. Ой, вы просто чудо! Как и говорил Энтони!
Мать Энтони была очень симпатичной и живой и говорила с легким шведским акцентом. У нее было красивое лицо с высокими скулами, а несколько морщинок вокруг глаз и рта только добавляли достоинства к внешности женщины.
Едва Трейси успела ответить этой милой даме, как подошел отец Энтони и немного неуклюже обнял ее.
— Вот, значит, эта хорошенькая юная особа, которая похитила сердце моего сына, — сказал Ренальдо Делано глубоким голосом с итальянским акцентом.
Все ожидали, что ответит Трейси, но ее спас маленький Тедди. Взмахнув ручкой в направлении большого дома Делано, он выпалил:
— Бабушка, это и есть Аламо?
Все рассмеялись.
— Он это твердил все утро, — пояснила Эстелл родителям, — указывает на любое большое строение, над которым мы пролетали, и спрашивает. Видели бы вы его, когда мы пролетали над Хемисфэр-Тауэр — он не может дождаться, когда на эскалаторе доберется до самого ее верха, так что он в волнении чуть не разнес самолет.
— А вот и неправда! — надулся Тедди, дергая мать за юбку цвета хаки. — Самолет дяди Энтони цел и невредим и стоит в аэропорту.
Все снова засмеялись.
— Дорогой, это не Аламо, — объяснила Ингрид внуку. — Это новый дом бабушки и дедушки, в котором вы с мамой немного поживете. Но не переживай. Мы с дедушкой обязательно свозим тебя и в Аламо, и к миссионерам и, может, даже пообедаем в Хемисфэр-Тауэр!
— Ура! — завопил Тедди. — А можно, и Трейси поедет?
Трейси улыбнулась. Они с Тедди сдружились, пока летели в самолете.
— Конечно, и Трейси поедет. Мы бы и не подумали отправиться куда-то без нее. Она теперь член семьи.
Трейси почувствовала, что краснеет, и в этот момент Ренальдо спросил Энтони:
— Тебе помочь с багажом, сынок?
Пока мужчины заносили багаж в дом, женщины и Тедди немного поболтали в гостиной за чаем со льдом. Остаток дня прошел очень весело у бассейна, а потом все разошлись, чтобы отдохнуть и переодеться к ужину. Трейси в одной из миленьких спален для гостей надевала свое сапфирово-голубое шелковое платье, которое было на ней в вечер свидания с Аланом Сандерсоном. Ей очень не хотелось снова надевать это платье. Оно могло навеять Энтони и горькие, и сладкие воспоминания, но это было самое красивое и элегантное платье из всех, которые у нее имелись. И еще она решила надеть те сапфирово-бриллиантовые драгоценности, которые он ей подарил. Как Трейси ни старалась, она не смогла убедить его забрать хоть что-нибудь назад, и знала, что он обидится, если сегодня она не наденет его подарок. Она рассматривала себя в большом зеркале в ванной — от макушки с собранными локонами и до украшений на шее, в ушах и на руках. Трейси решила не надевать браслет на щиколотку.
— Он заковал меня в цепи, — грустно сказала Трейси самой себе. — И мое сердце тоже.
По пути в столовую она столкнулась с Энтони в холле — и тотчас поняла, что оделась правильно. Его темные глаза засветились от удовольствия, когда он увидел ее.
— Дорогая, — он притянул ее к себе и нежно поцеловал, — ты — просто праздник для глаз.
— Ты тоже, — пробормотала она и обняла его за шею. Энтони действительно выглядел чудесно — в пиджаке небеленого полотна, коричневой рубашке и темных брюках. И от него божественно пахло. Древесный запах его одеколона одурманивал, и Трейси обнаружила, что уже водит кончиками пальцев по его гладко выбритому лицу, по любимой ямке на подбородке.
— Энтони, какая у тебя прекрасная семья, — искренне проговорила она. — Они такие дружелюбные и сердечные. Надо же, твой папа гонялся за мамой со шлангом вокруг бассейна! Твои родители так любят друг друга…
— Не больше, чем я тебя. — Он сжал ее крепче и застонал. — Ты сегодня так смотрелась в бикини. Не удивляйся, если ночью к тебе придет гость.
— Эстелл и Тедди могут услышать, — проворчала Трейси. — Их комната рядом с моей.
— Проверим. Комнаты разделяет довольно большая ванная, и я сомневаюсь, что они хоть что-нибудь услышат, если только ты, — добавил он с ехидной ухмылочкой, — пообещаешь не вопить.
— Ты хочешь сказать, что позволишь мне сегодня оставить на постели подушки?
Он кивнул и улыбнулся так, что она покраснела.
— Но только сегодня. — Энтони наклонился и поцеловал ее в ухо, притягивая еще ближе. — Ну, дорогая? Ты хочешь, чтобы я пришел позже?
Она вздрогнула.
— Ой, Энтони, ты так настойчив, так тверд…
— Действительно тверд, — с дьявольской ухмылкой заявил он.
— Энтони! Ужас, что ты говоришь!
— Ты сама это сказала, дорогая. — И, не ожидая ответа, он жадно поцеловал ее, увлекая в небольшую нишу. — Дорогая, правда будет чудесно, если мы сможем объявить родителям, пока мы здесь?
Трейси тотчас напряглась.
— Объявить?
— Да. Если мы скажем им, что собираемся пожениться сейчас же. Или еще лучше — давай поженимся, пока мы здесь.
Она прикусила губу, глядя на него, а он взволнованно продолжал:
— Конечно, почему бы нам не пожениться здесь? Тогда мои родители смогут присутствовать на венчании. О, Трейси, как им это понравится! Не знаю, будет ли у нас время для того, чтобы сдать кровь и все такое — да ладно, граница всего в трех часах езды. Мы можем загрузить все в папину машину и устроить завтра праздник.
— Энтони, прекрати! — со страхом прошептала Трейси. Он сейчас же отрезвел.
— Я боялась, что такое произойдет, если я поеду с тобой, — сказала она.
— Такое?
— Я боялась, что ты загонишь меня в угол, пока мы будем здесь.
Он горько рассмеялся и вышел из алькова.
— Подходящее определение данной ситуации. Ни в коем случае не позволяй мне держать тебя в углу, Трейси.
Она понимала, что отталкивает его, и это делало ее несчастной, но страх заставлял стоять на своем.
— Энтони, я предупреждала тебя…
— Да, ты предупреждала меня, — печально повторил он.
— Я просто не хочу пока делать окончательный вывод из наших отношений.
— Правильно, ты хочешь оставить вопрос открытым и не готова связывать себя, — цинично повторил он. — Черт побери, Трейси, ты делаешь наши отношения похожими на какое-то банковское слияние капитала. Любовь — это доверие. Это значит рисковать безо всяких гарантий. Я хочу пойти на это с тобой, Трейси. Но для тебя все не так, верно? Для тебя все сводится лишь к одному. Ты хочешь делить со мной постель, но не жизнь.
— Энтони, это неправда!
— Правда, — горько повторил он. — Если бы ты любила меня, все было бы по-другому.
— Дорогой, я люблю тебя, — сказала она, чувствуя, как слезы обжигают ей глаза.
Он покачал головой:
— Почему бы тебе ни приберечь эти слова для того, кому ты сможешь сказать их искренне?
И с этим он повернулся и оставил ее одну. Трейси не могла сдержать слез и поэтому поспешила в свою комнату. Здесь ей удалось взять себя в руки, она умылась холодной водой и поправила макияж. Возвращаясь через холл, она уныло думала о том, что обидела Энтони. На этот раз она его по-настоящему обидела. Неужели так ужасно с ее стороны, что она не рвется поскорее выскочить замуж? Очевидно, для Энтони это так, и ей казалось, что она разрушила их совместное будущее.
Когда Трейси вошла в столовую, то увидела, что все уже заняли свои места. Энтони встал с места, чтобы подвинуть ей стул. Она слабо улыбнулась ему и сказала:
— Спасибо.
Но он только формально кивнул в ответ с мрачной отчужденностью на лице.
Несмотря на напряженность между Трейси и Энтони, весь обед взрослых развлекал малыш Тедди. Трейси изо всех сил старалась поддерживать разговор, но ее мысли были далеко. Энтони по-прежнему игнорировал ее. Он даже не пришел поцеловать ее перед сном.
И позже, как она и ожидала, полуночный гость так и не явился. Она обняла подушку и плакала, чувствуя болезненную пустоту внутри себя.
Глава 13
На следующее утро Энтони все еще держался отстранение и озабоченно, поэтому Трейси провела весь день, осматривая достопримечательности и делая покупки вместе с Эстелл, Тедди и миссис Делано. Их компания уехала рано и обошла весь город, останавливаясь в Аламо и в мексиканской деревне Ла-Виллита, навестив поместье испанского губернатора и другие миссионерские поселения, а также посетив Маркет-сквер, где они пообедали. И хотя Трейси было очень трудно отвлечься от своих проблем с Энтони, она с удовольствием разглядывала все, а особенно ей понравился Эль-Меркадо — старинный викторианский торговый дом, в котором они обошли бесчисленное количество сувенирных и ремесленных лавочек.