Райс Луанн. Дитя лета

   – И акула укусила тебя не потому что вы плохой, правда ведь?
   – Правда. – И тут Лаэм оглянулся на Лили. – Ив конце концов я это понял.
   – А когда вы это поняли?
   – Когда родилась ты.
   – Честное слово? – подскочила Роуз.
   – Честное слово, – кивнул в ответ Лаэм.
   Довольная, что нашла, чем занять руки, Лили вышивала и «поглядывала на Лаэма и Роуз. Она услышала историю Лаэма в их последнюю ночь в Мельбурне и теперь наблюдала, как распахнулись глаза Роуз, когда она узнала, что причастна к ней. Лаэм – просто подарок судьбы для нее, подумала Лили. Роуз считала себя настолько плохой, что от нее отказался отец. Но появился Лаэм и убедил ее в обратном. В том, что именно она своим появлением на свет помогла ему вернуть веру в себя.
   Пристроившись чуть сзади, Лили тихонько вышивала, давая возможность своей дочери, у которой не было отца, и человеку, у которого не было дочери, вести свой разговор. И пыталась представить, что же будет дальше.

***

   Энн Нил стояла в саду между гостиницей и парковкой и срезала цветы на столики в обеденном зале. На голове у нее была широкополая соломенная шляпа, а в руках – плоская корзина, постепенно заполнявшаяся свежими цинниями, львиным зевом, живокостью и космеей. Она прекрасно знала, что Камилла устроилась в кресле-качалке на пороге гостиницы и наблюдает за каждым ее движением. Этот сад был показательным выступлением Камиллы – она долгие годы создавала и холила его. И хотя порой Энн чувствовала себя со свекровью немного неловко, она бесспорно признавала за ней право на звание истинного творца и хозяйки сада.
   Подняв голову, она увидела, как по кирпичной дорожке к ней приближается незнакомый человек – наверное, новый гость их семейного отеля. У него была буйная, рыжая, курчавая от природы, сияющая на солнце шевелюра, которая, наверное, повергала в шок его матушку, когда он был ребенком. Он подошел ближе, и Энн приветливо улыбнулась ему.
   Он удивленно присвистнул и, прежде чем она успела заговорить, сказал:
   – Всю ночь провел за рулем, думал никогда не доберусь до вас.
   – Здравствуйте, – сказала Энн. – Милости просим к нам.
   – Благодарю. Так это и есть гостиница «Кейп-Хок-Инн»?
   – Да, это она и есть.
   – Ну наконец-то добрался. – И он огляделся по сторонам. Между деревьями виднелся фрагмент залива. – Это здесь возят на судах смотреть китов?
   – Да, здесь, – ответила Энн. – Вы давали предварительную заявку на экскурсию? Тогда буду счастлива пройти вместе с вами в отель и назначить вам время круиза.
   С этими словами она стянула с рук садовые перчатки, зная, что Камилла не спускает с нее глаз. Слава богу, с годами она перестала подозревать невестку в кокетстве с каждым свободным постояльцем мужского пола. Ее собственная супружеская трагедия наложила особый отпечаток на ее отношение ко всем прочим супружеским парам; не избежала этого и счастливая чета Джуда и Энн.
   Невестка повесила корзину на руку и направилась с гостем к парадным ступеням.
   – Видите ли, – замялся он, – вообще-то я ничего не заказывал.
   Энн всплеснула руками:
   – Ай-ай-ай, у нас же все переполнено.
   – Неужто? – И его синие глаза выразили крайнее удивление. – Вы настолько далеки от цивилизации, что я был уверен – проблем не будет.
   – Знаете, сюда приезжает очень много народу специально посмотреть на китов, – объяснила она. – Особенно летом. Если бы вы приехали в декабре, вам точно нашлось бы место. Мне искренне жаль.
   Он вздохнул, оперся о косяк входной двери и оглядел просторную прихожую. День был тихим и солнечным, поэтому помещение почти пустовало. Только пожилая пара сидела на диване и смотрела в окно на синий залив. Через широкий холл прошли горничные, направляясь делать уборку в номерах. Два камина на противоположных концах зала блестели чистотой и были наполнены свежими поленьями. Почти каждый столик украшали цветы.
   – Хотите пообедать в нашем ресторане? – предложила Энн. – Мне кажется, вам это доставит удовольствие, если вы и в самом деле провели за рулем всю ночь.
   – Так и есть, – подтвердил он, но вид у него при этом был ничуть не усталый. В глазах у него горел какой-то азартный огонь, и, видимо, отдых и еда нисколько его не волновали.
   – Ну, если вы действительно приехали посмотреть на китов, я попробую помочь вам попасть на судно, которое уходит в полдень. Думаю, что найду такую возможность, – дело в том, что корабль поведет мой муж.
   Рыжий крякнул от удовольствия, и его веснушчатое лицо расплылось в чудесной улыбке. Энн невольно бросила взгляд на его руку – предосторожность, связанная с тайнами «Нанук», – и про себя отметила, что обручального кольца на нем не было, значит, он неженат.
   – А здесь водятся белуги? – спросил он.
   – Не сомневайтесь, – ответила она.
   – Это тот же вид, который иногда можно увидеть в аквариумах? Как, например, в «Мистик Аквариум», в штате Коннектикут?
   – Да, те же самые, – подтвердила она, – но нам все же кажется, что на воле им куда приятнее.
   – Это точно, – согласился рыжий.
   – Если хотите, я могу вам помочь найти какое-нибудь другое место, где можно остановиться, – предложила Энн. – Некоторые местные жители сдают жилье внаем, и еще в нескольких милях отсюда находится мотель, где наверняка есть свободные места. Оттуда тоже прекрасный вид на море.
   – Я не уверен, что задержусь у вас надолго, – сказал он. – Мне нужна кое-какая информация. – И пристально вгляделся ей в лицо, словно старался понять, не был ли с ней знаком или не напоминает ли она ему кого-то. – Вы здешняя? В смысле – живете в Кейп-Хок? И долго живете?
   – Всю жизнь, – удивилась Энн.
   – Тогда, я полагаю, вы знаете всех, кто когда-либо приезжал и уезжал отсюда.
   – Да, – настороженно сказала она. – Я замужем за одним из Нилов, этой семье принадлежат гостиница и китобойные и прогулочные суда. Мы, как говорится, держим это дело под контролем.
   – Семья Нил? – переспросил он и полез в карман, нетерпеливо теребя его в поисках чего-то важного. – Вы имеете отношение к Камилле Нил?
   – Да, имею, – и выглянула за дверь в поисках Камиллы, но кресло свекрови пустовало. Наверное, пошла немного вздремнуть, решила Энн.
   – Черт подери! – воскликнул рыжий.
   – Простите?
   – Мне бы с ней поговорить, – пояснил он. – Если она здесь. Она вообще-то как… жива еще?
   – Еще как жива! – рассмеялась Энн. – Я думаю, она сейчас отдыхает. Могу справиться, если минутку подождете.
   Она подошла к стойке портье, на которой лежала стопка сосновых подушечек с надписью «Вернем Роуз домой», и уже взялась за телефон, когда рыжий извлек из кармана фотокарточку. Он кашлянул и протянул Энн свой полицейский значок.
   – Позвольте представиться: полиция штата Коннектикут, детектив Патрик Мерфи. Должен признаться, в отставке. Криминальный отдел. Не так давно у меня появились новые данные по одному старому делу, и это привело меня к вам, в Кейп-Хок. Я ищу женщину, пропавшую девять лет назад. Это Мара Джеймсон из Блэк-Холл, штат Коннектикут. На момент своего исчезновения она была беременна, поэтому у нее должен быть девятилетний ребенок. Сейчас я покажу вам ее фотоснимок…
   Энн взяла у него из рук фотокарточку, и сердце ее замерло. Это была ее подруга; она смотрела в камеру сияющим, лучистым взором, словно была счастливейшей из женщин на земле.
   – Откуда у вас эта фотокарточка? – удивилась Энн.
   – Вы знаете эту женщину? – спросил Патрик Мерфи.
   – Я этого не говорила, – ответила она, изо всех сил стараясь сохранять невозмутимое выражение лица и попутно лихорадочно соображая, как выиграть время. Казалось, фотография сделана только вчера, а не девять лет назад. Ее подруга-вышивальщица совершенно не изменилась….
   В этот момент она нечаянно взглянула в окно и увидела, как со стороны бухты по склону поднимаются Мариса и Джессика Тейлор. Джессика тащила большой мешок – наверное, наделали новых подушек. Энн попыталась поймать взгляд Марисы, чтобы дать ей знак изменить направление, но ей это не удалось. Мариса цвела в улыбке; за последние несколько недель от прошлых страхов, которые она привезла с собой, не осталось и следа.
   Как ни в чем не бывало, Энн обошла прилавок, взяла отставного детектива под руку и повела назад в сад – в противоположную дверь относительно того выхода, в который должна была войти Мариса. Сердце ее бешено колотилось. Она знала, что, прежде чем давать какую бы то ни было информацию, касавшуюся членов клуба «На-нук», ей следовало посоветоваться с ними самими.
   – Я вам помогу, – говорила она Патрику. – Вы выразили желание поговорить с Камиллой? Мы непременно это организуем.
   – Однако как насчет фотографии? – настаивал он. – Вы видели Мару Джеймсон?
   – Поначалу лицо показалось мне каким-то знакомым. Но сейчас я уверена, что не встречала эту женщину.
   – Готов поклясться… – упавшим голосом произнес отставной коп. Он побледнел, и каждая веснушка резко обозначилась у него на коже.
   Энн потрепала его по руке. Она уже вывела его на улицу, туда, где он мог спрашивать ее о чем угодно. Но она предупредила дальнейшие расспросы:
   – Послушайте, вы устали. Столько времени в пути! Я знаю просто идеальное место, где вы можете превосходно отдохнуть и дождаться, пока я разыщу Камиллу.
   Беспрерывно болтая, Энн постепенно вела его к его машине. Нельзя было медлить ни секунды: Камилла вовсе не спала, она снова была там, на пороге, и снова – только уже с чашкой чая – устраивалась в кресле-качалке. На этот раз в ее взоре ожило застарелое подозрение при виде того, как Энн ведет к машине все того же рыжего незнакомца.
   – Пожалуй, я воспользуюсь вашим рестораном, – сказал Патрик. – Пообедаю.
   – Конечно, конечно! – горячо поддержала Энн, посылая ему про себя сто чертей в бок. – Только почему бы вам сперва не оставить чемодан в пансионе? Вам там очень понравится! Это всего полмили вверх по дороге. Называется пансион «Розовый Фронтон». Им заправляет моя подруга, Марлена Талбот, и я уверена, что она вам очень обрадуется. Кстати, покажете ей фотокарточку; может быть, она где-нибудь видела эту Мару Джеймсон.
   Джессика распахнула двери гостиницы и громко позвала:
   – Эй, Энн! Мы принесли подушечки для Роуз!
   – Чудесно, дорогая! – откликнулась Энн, озарив улыбкой детектива и с похолодевшим сердцем моля Бога не дать ему оглянуться и увидеть на пороге девятилетнюю девочку. – Подушки, подушки, нужно принять подушки… – затараторила она. – Я должна идти принимать подушки. А вы поезжайте прямиком к Марлене и устраивайтесь там, а мы ждем вас к обеду. И к тому времени я добуду вам Камиллу.
   – Вот спасибо, – ответил Мерфи, подавив зевок. – Эта дорога и в самом деле доконала меня. Я ведь проделал весь путь от побережья штата Коннектикут, практически не останавливаясь.
   – Тогда неудивительно, что вы утомились. Кстати, – сказала Энн как можно более равнодушно, – а что случилось с этой Марой Джеймсон?
   – Она пропала, – ответил Патрик. – Если говорить вкратце, неудачно вышла замуж, парень с ней жестоко обращался. Возможно, даже убил, но это самое худшее из предположений. Однако не так давно кое-что навело меня на мысль, что она могла оказаться здесь – скрыться от него.
   – Скрыться? Она что-то натворила?
   – Нет, ничего. Не исключено, что просто сбежала от мужа. Опасалась за свою жизнь.
   – Бедняжка, – пробормотала Энн. Затем дала Патрику координаты Марлены, указала направление и бросилась обратно в гостиницу. Когда она пробегала мимо Камиллы, та попыталась остановить ее, но Энн пулей проскочила мимо и влетела в холл.
   Джессика и Мариса уже успели выложить сосновые подушечки и расставить их в витрине позади стойки администратора. С бешено бьющимся пульсом Энн схватила трубку телефона, озираясь кругом в поисках Марисы. Куда она исчезла? Ее непременно нужно было отыскать. Но прежде всего она набрала номер Марлены, моля Бога о том, чтобы та оказалась на месте.
   – Слушаю вас, – прозвучало в трубке.
   – Слава богу, ты дома! Я только что направила к тебе постояльца.
   – Какого еще постояльца?! Я не пускаю никаких постояльцев!
   – Теперь пускаешь. Это заказ от «Нанук», нашего сестричества. Слушай, Map, тебе придется сдать ему комнату, а потом уговорить его остаться у тебя обедать. Мне совершенно все равно, чем ты его накормишь, но задержи его, не дай вернуться ко мне в гостиницу, пока я не просигналю.
   – Кто хоть он такой?
   – Коп в отставке. Трудится над старым делом об исчезновении человека. Он собирается показать тебе фотокарточку, только смотри, чтобы у тебя челюсть не отвалилась, когда ее увидишь. Скажи ему, что вроде что-то припоминаешь, постарайся чем-нибудь его заинтересовать, втяни в разговор – только чтобы он не появлялся здесь до тех пор, пока я не переговорю с нашими. Куда же Мариса-то делась? Только что была здесь, секунду назад…
   – Чем прикажешь его занимать? Может, переспать с ним?
   – Если понадобится – валяй.
   – Мата Хари иногда прибегала к такому приему для пользы дела, – засмеялась Марлена. И вдруг охнула, и Энн услышала сквозь телефонную трубку звук хлопнувшей дверцы автомобиля. – Он уже тут как тут! А рыжий-то какой! И, признаюсь, очень симпатичный – хотя про постель я пошутила. А теперь вижу, что стоит подумать над этим всерьез!
   – Покорми его чем-нибудь вкусненьким, – сказала Энн, стараясь прийти в себя. – И помни: это ради сестер «Нанук!»
   – Ради сестер, – сказала Марлена и повесила трубку.

Глава 23

   Когда пришло время выписывать Роуз, все медсестры выстроились в ряд, и на каждой красовалось изделие из позолоченных и посеребренных шишечек тсуги. Джессика сделала такие украшения уже по второму заходу: первым был Мельбурн, теперь – Бостон. Все пожелали Роуз хорошо провести лето, сказали, что будут по ней скучать, но при этом выразили надежду, что она не станет спешить сюда назад.
   Роуз поблагодарила всех за заботу, и Лили и Лаэм тоже, и втроем они погрузились в такси, чтобы ехать в аэропорт. Роуз никак не могла отвыкнуть держать руку у груди, чтобы защитить сердце, но всякий раз доктор Нил тихонько касался ее руки, напоминая, что этого делать не нужно. При этом она думала о руке доктора и верила в то, что если ему удалось привыкнуть к чему-то совершенно чуждому его телу, то и ей под силу выработать новые привычки.
   По пути в аэропорт она не могла не заметить, что мама и доктор Нил все время поглядывают друг на друга. Раньше она замечала, что именно так поглядывали друг на друга Энн и Джуд. Это делало ее счастливой и вместе с тем немного вселяло страх. Что, если доктор Нил был таким замечательным только потому, что Роуз болела? Что, если теперь, когда она поправляется, он снова по уши уйдет в свои корабли, дела, в свой дом на горе, скрывшись от всех, включая Роуз?
   А что, если мама снова займется своим магазином и начнет чураться всех, кроме Роуз и «Нанук Дикого Севера?» Иногда ей хотелось напомнить маме, что клуб создавался специально для того, чтобы было теплее, а не для того, чтобы создавать вокруг себя айсберги, торосы и прочие снежные заграждения.
   Поэтому, исподволь наблюдая, как переглядываются мама с доктором Нилом, она нервничала. И вдруг кое-что вспомнила.
   – А Нэнни тоже поплывет домой? – спросила она.
   – Не знаю, – ответил доктор. – Это будет весьма интересно пронаблюдать, когда мы вернемся в Кейп-Хок.
   – Вы сегодня смотрели по компьютеру, где она находится?
   – Пока нет. Но это можно сделать прямо сейчас…
   По мере того как он раскрывал ноутбук, стараясь при этом не задеть Роуз, девочка сидела затаив дыхание. Она не знала почему, но ей было страшно и тревожно. Что, если доктор Нил сейчас не обнаружит Нэнни на экране? Что, если она не собирается возвращаться? Роуз подумала о тех опасностях, которые поджидали Нэнни в бухте Бостона – судах с большими-большими винтами.
   – Хм-м, – пробурчал доктор Нил минуту спустя.
   – Что случилось? – похолодела Роуз.
   – Почему-то я ее не вижу, – сказал он.
   – Лаэм? – подключилась Лили.
   Он молчал, продолжая щелкать по клавиатуре. Роуз во все глаза смотрела на экран и видела только пурпурные точки. Ее вдруг охватил ужас при мысли о том, что Нэнни могли сожрать акулы.
   – Лаэм, может быть, стоит расширить зону поиска? – спросила Лили, склонившись над Роуз, словно Нэнни интересовала ее в той же степени, как Роуз. Но в мире не было никого, кому Нэнни была бы так же дорога, как Роуз.
   – А вот и она! – воскликнул Лаэм. – Вот и она… – и указал пальцем на зеленую точку на экране. Только… она движется в странном направлении.
   – Как это? – спросила Роуз, еще толком и не понимая смысла всех этих точек у извилистой линии побережья.
   – Она идет на юг, – сказал Лаэм. – И находится уже довольно далеко от Бостона, видите? Она уже обогнула Кейп-Код и направляется к Мартас-Вайньярд.
   – Но ведь белугам нужна холодная вода, – задумалась Роуз, припоминая сведения, полученные во время морской экскурсии в день ее рождения. – Они живут в Арктике, а летом никогда не заплывают южнее Кейп-Хок!
   – Да, такие случаи крайне редки, – подтвердил Лаэм.
   – Я-то думала, что она приплыла в Бостон из-за меня… – сказала Роуз, и глаза ее наполнились слезами. У нее вдруг заныло сердце, но не то, которое оперировали, а другое, глубоко внутри, которого никто никогда не видел.
   – Так оно и было, – заверил Лаэм. – Я в этом совершенно уверен. Готов поклясться.
   – Почему же тогда она уходит все дальше и дальше от дома? От нас?
   – Не знаю, – пожал он плечами. – Наверное, сбилась с пути. Иногда случается, что перемена температуры становится причиной дезориентации. Понаблюдаем за ней в течение дня. Бьюсь об заклад, что она повернет назад.
   – Родная моя, – сказала Лили, – разве мы не убедили тебя, что не нужно обвинять себя в таких неподвластных нам вещах? Пожалуйста, Роуз…
   Но тут вмешался Лаэм:
   – Мне кажется, настало время рассказать тебе историю, которую я обещал.
   Увидев, что мама не поняла, о чем речь, Роуз сказала:
   – Про морского ястреба и черную кошку. Помнишь, два дня назад доктор Нил как раз собирался ее рассказать, но в это время вошла физиотерапевт.
   – Да, да, конечно, помню!
   – Мы тогда начали разговор о том, как могут дружить такие разные существа, как, например, девочка и кит. Или морской ястреб и черная кошка.
   – Ну, рассказывайте, – поторопила Роуз.
   – В мире природы, – начал Лаэм, – есть животные, которые хорошо уживаются, но есть и естественные враги. Остальные могут просто соседствовать друг с другом, жить рядом и не мешать друг другу. А на языке природы это означает, что они не нападают и не едят друг друга.
   – Легко сказать, да трудно сделать, – произнесла Лили себе под нос, глядя в окно автомобиля.
   Ну, так вот. Жил-был морской ястреб. Он был уже стар, и перья его сильно потрепались, а в левом крыле у него застрял рыболовный крючок. Однажды он охотился над косяком сельди, и рыбак случайно зацепил его крючком. Леска у рыбака была такая тугая и крепкая, что от рывка у ястреба сломалось крыло.
   Все молодые ястребы смеялись над ним, презирали, не признавали членом их стаи. Поэтому он улетел и стал жить один в высоких, темных скалах – ну ты знаешь, примерно как у нас на фьорде, поросших таким густым лесом, что там почти никогда не бывает света.
   Это был очень хороший морской ястреб. Он хорошо умел охотиться на рыбу даже с поврежденным крылом. Постепенно его раны заживали, сухожилия крепли, оперение выровнялось. Он сидел на берегах фьорда и так ловко там приспособился, что ему не нужно было даже раскрывать крылья, чтобы выловить серебряную сельдь или лосося из воды.
   Ни один из остальных ястребов туда не поднимался. Фьорд был ужасен и прекрасен, и это были полностью его владения. Ему не было соперников в охоте на рыбу, которая водилась в его водах. Но однажды он заметил черную кошку, которая сидела на противоположном берегу.
   Ее шкура так блестела на солнце, что поначалу он принял ее за тюленя. У нее была черная, гладкая шерсть и зеленые глаза, которые сияли ярче звезд. Но в этих глазах не было счастья. Это были глаза, видевшие лишь опасность, жестокость и безжалостность голода. Кошка была очень худа, но ловила столько рыбы, что могла бы прокормить целую армию кошек.
   Так вот, однажды морской ястреб заметил ее и стал за ней следить. У ястребов очень острое зрение, даже когда у них сломано крыло. Он увидел, как она крадется сквозь заросли, держа в зубах огромную рыбу. Когда лисы и барсуки пытались отнять у нее добычу, она отчаянно дралась. И ни одному животному так и не удалось этого сделать. И ястреб понял почему.
   – Почему? – спросила Роуз. Такси въехало в туннель под Бостонской бухтой.
   Потому что у нее был котенок. Маленький тощий черный котенок с такими же, как у матери, блестящими зелеными глазами. – Тут доктор Нил посмотрел на Лили поверх головы Роуз, и девочка заметила, что он немного волнуется. – Морской ястреб не привык видеть, чтобы другие животные охотились на его территории. Он привык быть независимым и одиноким.
   Но почему-то он обрадовался появлению кошки. Ему не терпелось снова и снова видеть, как она охотится на рыбу на другой стороне фьорда. И если она вдруг не появлялась, ему становилось одиноко. А когда котенок достаточно подрос, чтобы попробовать охотиться самому, морской ястреб почувствовал… что очень счастлив.
   – Котенок охотился?
   – Да, потому что мать научила его хорошо это делать.
   – Так это и есть та самая история о животных, которые думают, что не могут дружить, а на самом деле они уже друзья? – спросила Роуз.
   – Да, – ответил Лаэм. – Как ты и Нэнни.
   – Это сказка не про нас с Нэнни, – сказала Роуз и пристально поглядела на доктора Нила.
   – Разве?
   Роуз упрямо покачала головой:
   – Нет. У ястреба было сломано крыло, так?
   – Так.
   – А у котенка, наверное, были смешные, сплющенные лапы? – И, растопырив пальчики, она помахала руками у него перед носом.
   – Действительно, так оно и было.
   Роуз кивнула и на этот раз посмотрела на маму.
   – Черная кошка, – сказала она, дотягиваясь до маминой головы и коснувшись ее блестящих черных волос. Потом повернулась к доктору Нилу и дотронулась до его протеза. И даже не сочла нужным сказать, что это сломанное крыло. Только тихонько вздохнула.
   Конечно, доктор рассказал хорошую историю, но с ее помощью развернуть Нэнни в обратную сторону было невозможно. Роуз была бесконечно рада, что чувствует себя намного лучше, что операция прошла успешно. Но к чему все это, если Нэнни ушла на юг и никогда не вернется? Разве нельзя, чтобы было и то и другое одновременно?
   Между тем они подъехали к аэропорту.

***

   Вот и прошла молодость, подумал Патрик. Позади работа в полиции, когда ум был быстрым, тело сильным, и зрение таким острым, что от него ничто не могло укрыться. Он вспомнил круглосуточные дежурства, долгие погони, расследования, которые предполагали деятельное сотрудничество с полицией двенадцати штатов и службами Канады. Но вчерашний путь от Сильвер-Бэй до Кейп-Хок дал понять, что все в прошлом. Ему было всего сорок шесть лет, а чувствовал он себя почти стариком.
   Прописавшись в пансионе Марлены и с точностью убедившись в том, что гости здесь – большая редкость, Патрик поднялся вслед за хозяйкой наверх в чудесную спальню, поблагодарил ее и прилег немного соснуть.
   Через три часа, благополучно проспав обеденное время, Патрик очутился уже в столовой Марлены, еще раз протер глаза, взял налитый хозяйкой полный стакан кока-колы, отхлебнул и огляделся. Ночь за рулем здорово вымотала его, но теперь, отдохнув, он хотел поскорее наверстать упущенное время.
   – Я пообедаю в гостинице, так что не беспокойтесь, – сказал он хозяйке.
   – Даже слышать об этом не желаю! – возмутилась она. – Обеды – гордость моего учреждения. Я кормлю по-домашнему. Разве может гостиница обеспечить такое качество? Я уверена, что нет!
   – Ваше учреждение… – повторил он и, отпив кока-колы, снова огляделся вокруг. Трудно было себе представить более домашнее место. Повсюду безделушки абсолютно личного свойства: глиняные фигурки, сделанные, очевидно, детьми или внуками, вышитые накидки на стульях, рукоделие в рамочках на стенах, стопка подушек с сосновым ароматом и надписью «Вернем Роуз домой».
   – Да, мое учреждение! – настаивала Марлена. – Рядом с гостиницей Кейп-Хок-Инн работать очень непросто. К ним заказы поступают централизованным образом, у них есть экскурсионные суда, и состязаться с ними сложно. Так что единственным преимуществом для туристов является моя домашняя стряпня.
   – Я в этом нисколько не сомневаюсь, – согласился Патрик и взглянул на часы. Почему эта дама из гостиницы не звонит насчет встречи с Камиллой Нил?
   Марлена суетилась на кухне. Патрик достал вырезку газетной статьи с фотографией Мары. Марлена взглянула на нее с каменным выражением лица. Она неторопливо прочла статью, вгляделась в темные волосы, очаровательную улыбку, отметила тот факт, что на момент исчезновения женщина была беременна. И, наконец, заявила: нет, что-то она не припомнит, чтобы видела ее в Кейп-Хок.
   – Послушайте, – сказал Патрик. – Я уверен, что ваша стряпня превосходна. И все же я поеду в гостиницу. Там как раз обед, и мне необходимо кое-что выяснить. Надеюсь, Камилла Нил никуда не уехала…
   – Чтобы Камилла уехала? Да она никогда никуда не ездит. Она владелица всего хозяйства и руководит им железной рукой. Прошу вас, детектив Мерфи, останьтесь. Ну что Камилла Нил подумает, если вы скажете, что остановились в «Розовом Фронтоне» и вас там не накормили? Кстати, знаете ли вы, откуда взялось такое название? Наверное, это будет вам интересно. Заметили ли вы белые розы на шпалерах, когда подъезжали к дому? Это я их сажала и растила. Это придает моему заведению особый милый уют…