Страница:
— Застрелю, черт возьми! Трусы, вроде вас, заслуживают смерти. Я делаю благодеяние для этого города! — Прищурившись, глядя на Лиса налитыми кровью глазами, он направил на него револьвер и приготовился нажать курок.
Бумм! На весь каньон, как эхо, раздался грохот винтовочного выстрела. Джеб Кэмпбелл уронил револьвер, опустил глаза и успел увидеть струю крови, бьющую из того места, где у него был желудок.
Лис обернулся, ожидая увидеть Стивена или Мэдди, но вместо них он увидел Улыбку Солнца с винтовкой Эвери в руках. Она решительно и удовлетворенно смотрела на мертвое тело, растянувшееся во дворе. Из дома выскочили все, и Мэдди, увидев, что произошло, разрыдалась.
— Для всех нас это было полной неожиданностью, — говорила она Лису, крепко прижавшему ее к себе. — Мы все собрались у окна кухни, стараясь разглядеть сквозь сосны, что происходит, а Улыбка Солнца, по-видимому, тихонько выскользнула из дома, взяла в спальне отца винтовку и вышла в переднюю дверь. Мы пришли в ужас, увидев ее около сосен, целящуюся из ружья…
— Улыбка Солнца спасла мне жизнь, — сказал Лис, глядя на женщину лакота. — Спасибо тебе!
— Это… справедливость… за моего мужа… за моего… народа, — ответила она на ломаном английском.
В первый раз они услышали от нее целую фразу.
— А теперь… я должна… уходить. — Она одарила горько-виноватой улыбкой отца, Энни Сандей и всех остальных: — Вы были… добрые… ко мне… но это… не мой народ. Я должен… с моим… народом… быть.
Лис тем временем опустился на корточки перед безжизненным телом Джеба Кэмпбелла. Из кармана его брюк он вынул золотые карманные часы и внимательно рассмотрел их.
Все встало на свои места.
В эту ночь все ждали Лиса, хотя Мэдди предпочла бы поговорить с ним наедине в их собственном доме.
Войдя в гостиную Эвери, он обратил внимание на разожженный камин. Улыбка Солнца в своем мягком, вычищенном платье из оленьей кожи, с волосами, заплетенными в две длинные косы, выглядела очень довольной. По-видимому, она была готова немедленно уехать.
Бенджамен в купальном халате прыгал по всему дому, как обезьянка, возбужденный разыгравшейся драмой, сердясь, что пропустил зрелище убийства негодяя Улыбкой Солнца. Однако когда Лис появился в доме, Сьюзен схватила внука за ворот и притянула к себе на маленький диванчик. Стивен приветствовал зятя, Энни Сандей еле удерживалась, чтобы не броситься к нему, а Мэдди была счастлива, когда он сел на стул и посадил ее к себе на колени. По выражению его точеного лица она поняла, что опасность миновала. Больше всего ей хотелось сейчас же забраться с ним в постель.
— Что случилось? — Все они, казалось, заговорили одновременно, и Лис засмеялся.
— Я нашел Сета Бьюллока, нашего нового шерифа. Он не мог поверить, что все это задумал Грэхем Горацио Скоффилд Третий, но согласился пройти вместе со мной в номер Скоффилда.
Лис улыбнулся, когда Мэдди обвила руки его шею и взъерошила длинные волосы.
— Хотел бы я, чтобы вы видели лицо мистера Скоффилда, когда он открыл дверь и увидел меня!
— Как вы доказали, что он в этом замешан? — спросил Стивен. — Для нас вполне достаточно и карманных часов, но…
— Я показал Сету записку, заметив, что для такого неграмотного парня, как Джеб Кэмпбелл, было бы невозможно составить такое письмо. Но Скоффилд сам сделал за нас все остальное. На письменном столе в его номере были разбросаны черновики разных вариантов письма. — Лис пожал плечами: — Мне жаль, но я вынужден сообщить, что на безупречном фамильном древе бостонских Скоффилдов теперь завелся паразит. Сейчас, когда мы разговариваем, Грэхем находится в тюрьме, откуда его препроводят в Янктон, где и будут судить за различные преступления.
— Когда я могу идти? — тихо спросила Улыбка Солнца. Все повернулись к ней. В глазах Стивена читалось горькое сожаление.
— Кому-то придется тебя отвезти, — сказал он. — Ты хочешь поехать в агентство? Я не могу суверенностью сказать, каковы там сейчас условия, но слышал, что там не будут кормить, пока твой народ не согласится отдать Черные Холмы. Наше правительство делает ужасную вещь, дорогая, а я не хочу, чтобы ты страдала…
— Договор будет подписан, — ответила она. — Приближается зима. Моему народу придется торговать своей землей за еду. Какой еще выбор дали нам белые? — Улыбка Солнца была тверда в своем намерении. — Лучше, если я поеду в центр. Я смогу научить мой народ многим обычаям белых людей. Наша жизнь теперь изменилась… навсегда. Я никогда не смогу быть такой, как была когда-то…
Наступило королеве молчание, после чего Энни Сандей произнесла:
— Стивен, по-моему, нам следовало бы поделиться со всеми нашей новостью! — Она говорила робко и почти застенчиво. — Вероятно, мы можем сами отвезти Улыбку Солнца…
— Да! — воскликнул он, оживившись: — Превосходно, дорогая! — Стивен встал, оглядел всех присутствующих и сказал: — Я хочу сообщить вам всем, что Энни оказала мне огромную честь, согласившись стать моей женой. Мы намерены пожениться как можно скорее и отправиться в свадебное путешествие на Восток. Зиму мы проведем в Вашингтоне и в Филадельфии.
Когда стих хор удивленных вопросов и поздравлений, все согласились, что Стивен и Энни проводят Улыбку Солнца через Черные Холмы в агентство по Делам индейцев на северо-западе Небраски. Оттуда они продолжат свой путь по реке, а затем по железной дороге. Дискуссия началась по поводу приглашения Сьюзен и Бенджамену присоединиться к новобрачным, но они оба отказались.
У Бенджамена здесь уже появились новые друзья, и, как твердо заметила Мэдди, ему не следует пропускать занятия в школе, а Сьюзен уныло заявила, что она слишком стара, чтобы после дороги в Дидвуд предпринимать еще одно путешествие по Америке.
Изменения в их жизни произошли так неожиданно, что у Мэдди кружилась голова. Сначала шокирующий Дидвуд и возможность снова узнать отца. Затем ей пришлось привыкать к новому положению жены, к дому, в котором она с ним жила, и к присутствию Энни Сандей и Улыбки Солнца. А теперь снова все меняется!
Когда они с Лисом встали, чтобы идти домой, и она наклонилась к бабушке поцеловать ее и пожелать спокойной ночи, Сьюзен морщинистой рукой похлопала ее по щеке.
— Мы прекрасно здесь перезимуем, вы с Лисом и мы с Бенджаменом. — Старушка чуть заметно подмигнула: — Если честно, я хочу немного мира и покоя… а когда эти двое вернутся из свадебного путешествия, я перееду в этот милый коттеджик!
Мэдди посмотрела на отца и поняла, что настоящая причина ее тревоги — страх, сидящий в ней с детства, что он может не вернуться. Стивен встретился с ней взглядом умоляя подойти к нему. Когда она очутилась в его объятиях, Мэдди подумала о том, какие бурные, беспокойные недели они прожили начиная с июля. Столько перемен со времени ее знакомства с Дидвудом!
— Мадлен, твоя мать гордилась бы тобой, будь она здесь, — нежно проговорил Стивен.
— Я не уверена в этом, — покраснела Мэдди. — В эти дни я не очень-то была похожа на леди, которой она меня воспитала, но была гораздо счастливее, чем когда-либо. И это не только потому, что я полюбила Лиса. Я счастлива потому, что наконец-то поняла, что соблюдение внешних приличий с тем, чтобы жить «как полагается» еще не гарантирует глубокого сердечного счастья. Мне понадобилось приехать в Дидвуд, чтобы понять это.
— Дорогая, ты помнишь, как ты обычно называла меня, когда была совсем маленькой? — Печально улыбнувшись, Стивен добавил: — Я понимаю, ты с ранних лет приобрела чувство собственного достоинства, но, вероятно, не забыла…
— Папой, — приглушенно прошептала она. — Я обычно называла тебя папой…
На какое-то мгновение у Стивена Звери сжалось горло, и он замолчал.
— Да, именно так. Как я любил, когда ты звала меня папой! Как мне нравился свет в твоих глазках, Мэдди, дорогая! Не хочешь ли ты снова называть меня так, когда мы с Энни весной вернемся домой и останемся здесь до конца наших дней?
С глазами, полными слез, Мэдди кивнула. Она вдруг поняла, что вновь обрела невинное доверие к отцу, которое испытывала в детстве.
— Да, папа…
Вскоре Лис с Мэдди шли вдоль сосен к своему дому. Радость, переполнявшая сердце Мэдди, была так сильна, что ей пришлось остановиться и на мгновение закрыть глаза. У них над головой и над Дидвудским ущельем сияла полная, ясная луна, а небо было усыпано блестящими звездами.
Лис сзади обнял ее и прижался щекой к ее шелковистым волосам.
— В один прекрасный день, Огненный Цветок, я построю на этом месте тебе прекрасный дом, — произнес он тихим голосом. — Это будет дом, в котором ты сможешь осуществить все свои мечты. У нас будет каменная крыша и музыкальная комната, полированные панели из экзотических деревьев на стенах и ванна, расписанная золотом, в которой мы сможем поместиться вдвоем и в которой будет вдоволь горячей воды… У тебя будет собственная библиотека… и большая веранда с качалкой и плетеной мебелью!
Уловив его мечтательный голос, Мэдди прижалась к нему.
— Не забудь о садах! — подразнила она его.
— Мы привезем деревья и цветы из Кью Гарденс в Лондоне, — торжественно пообещал Лис.
— Знаешь, что здесь самое лучшее? — Мэдди повернулась к нему лицом и прижалась к его крахмальной рубашке.
— Я жду, что ты мне скажешь, любимая!
— Самое лучшее, что мы будем так же счастливы, будет у нас этот дом, сад, ванна и качалка на веранде или нет. Нам нужна только наша постель с периной и нужно быть все время вместе!
— И мы можем быть вместе всегда! — закончил Лис. При свете звезд он поднял Мэдди с земли и держал ее целую минуту… прежде чем запечатлеть на ее губах поцелуй, еще более сладостный, чем прежние.
Послесловие
Бумм! На весь каньон, как эхо, раздался грохот винтовочного выстрела. Джеб Кэмпбелл уронил револьвер, опустил глаза и успел увидеть струю крови, бьющую из того места, где у него был желудок.
Лис обернулся, ожидая увидеть Стивена или Мэдди, но вместо них он увидел Улыбку Солнца с винтовкой Эвери в руках. Она решительно и удовлетворенно смотрела на мертвое тело, растянувшееся во дворе. Из дома выскочили все, и Мэдди, увидев, что произошло, разрыдалась.
— Для всех нас это было полной неожиданностью, — говорила она Лису, крепко прижавшему ее к себе. — Мы все собрались у окна кухни, стараясь разглядеть сквозь сосны, что происходит, а Улыбка Солнца, по-видимому, тихонько выскользнула из дома, взяла в спальне отца винтовку и вышла в переднюю дверь. Мы пришли в ужас, увидев ее около сосен, целящуюся из ружья…
— Улыбка Солнца спасла мне жизнь, — сказал Лис, глядя на женщину лакота. — Спасибо тебе!
— Это… справедливость… за моего мужа… за моего… народа, — ответила она на ломаном английском.
В первый раз они услышали от нее целую фразу.
— А теперь… я должна… уходить. — Она одарила горько-виноватой улыбкой отца, Энни Сандей и всех остальных: — Вы были… добрые… ко мне… но это… не мой народ. Я должен… с моим… народом… быть.
Лис тем временем опустился на корточки перед безжизненным телом Джеба Кэмпбелла. Из кармана его брюк он вынул золотые карманные часы и внимательно рассмотрел их.
Все встало на свои места.
В эту ночь все ждали Лиса, хотя Мэдди предпочла бы поговорить с ним наедине в их собственном доме.
Войдя в гостиную Эвери, он обратил внимание на разожженный камин. Улыбка Солнца в своем мягком, вычищенном платье из оленьей кожи, с волосами, заплетенными в две длинные косы, выглядела очень довольной. По-видимому, она была готова немедленно уехать.
Бенджамен в купальном халате прыгал по всему дому, как обезьянка, возбужденный разыгравшейся драмой, сердясь, что пропустил зрелище убийства негодяя Улыбкой Солнца. Однако когда Лис появился в доме, Сьюзен схватила внука за ворот и притянула к себе на маленький диванчик. Стивен приветствовал зятя, Энни Сандей еле удерживалась, чтобы не броситься к нему, а Мэдди была счастлива, когда он сел на стул и посадил ее к себе на колени. По выражению его точеного лица она поняла, что опасность миновала. Больше всего ей хотелось сейчас же забраться с ним в постель.
— Что случилось? — Все они, казалось, заговорили одновременно, и Лис засмеялся.
— Я нашел Сета Бьюллока, нашего нового шерифа. Он не мог поверить, что все это задумал Грэхем Горацио Скоффилд Третий, но согласился пройти вместе со мной в номер Скоффилда.
Лис улыбнулся, когда Мэдди обвила руки его шею и взъерошила длинные волосы.
— Хотел бы я, чтобы вы видели лицо мистера Скоффилда, когда он открыл дверь и увидел меня!
— Как вы доказали, что он в этом замешан? — спросил Стивен. — Для нас вполне достаточно и карманных часов, но…
— Я показал Сету записку, заметив, что для такого неграмотного парня, как Джеб Кэмпбелл, было бы невозможно составить такое письмо. Но Скоффилд сам сделал за нас все остальное. На письменном столе в его номере были разбросаны черновики разных вариантов письма. — Лис пожал плечами: — Мне жаль, но я вынужден сообщить, что на безупречном фамильном древе бостонских Скоффилдов теперь завелся паразит. Сейчас, когда мы разговариваем, Грэхем находится в тюрьме, откуда его препроводят в Янктон, где и будут судить за различные преступления.
— Когда я могу идти? — тихо спросила Улыбка Солнца. Все повернулись к ней. В глазах Стивена читалось горькое сожаление.
— Кому-то придется тебя отвезти, — сказал он. — Ты хочешь поехать в агентство? Я не могу суверенностью сказать, каковы там сейчас условия, но слышал, что там не будут кормить, пока твой народ не согласится отдать Черные Холмы. Наше правительство делает ужасную вещь, дорогая, а я не хочу, чтобы ты страдала…
— Договор будет подписан, — ответила она. — Приближается зима. Моему народу придется торговать своей землей за еду. Какой еще выбор дали нам белые? — Улыбка Солнца была тверда в своем намерении. — Лучше, если я поеду в центр. Я смогу научить мой народ многим обычаям белых людей. Наша жизнь теперь изменилась… навсегда. Я никогда не смогу быть такой, как была когда-то…
Наступило королеве молчание, после чего Энни Сандей произнесла:
— Стивен, по-моему, нам следовало бы поделиться со всеми нашей новостью! — Она говорила робко и почти застенчиво. — Вероятно, мы можем сами отвезти Улыбку Солнца…
— Да! — воскликнул он, оживившись: — Превосходно, дорогая! — Стивен встал, оглядел всех присутствующих и сказал: — Я хочу сообщить вам всем, что Энни оказала мне огромную честь, согласившись стать моей женой. Мы намерены пожениться как можно скорее и отправиться в свадебное путешествие на Восток. Зиму мы проведем в Вашингтоне и в Филадельфии.
Когда стих хор удивленных вопросов и поздравлений, все согласились, что Стивен и Энни проводят Улыбку Солнца через Черные Холмы в агентство по Делам индейцев на северо-западе Небраски. Оттуда они продолжат свой путь по реке, а затем по железной дороге. Дискуссия началась по поводу приглашения Сьюзен и Бенджамену присоединиться к новобрачным, но они оба отказались.
У Бенджамена здесь уже появились новые друзья, и, как твердо заметила Мэдди, ему не следует пропускать занятия в школе, а Сьюзен уныло заявила, что она слишком стара, чтобы после дороги в Дидвуд предпринимать еще одно путешествие по Америке.
Изменения в их жизни произошли так неожиданно, что у Мэдди кружилась голова. Сначала шокирующий Дидвуд и возможность снова узнать отца. Затем ей пришлось привыкать к новому положению жены, к дому, в котором она с ним жила, и к присутствию Энни Сандей и Улыбки Солнца. А теперь снова все меняется!
Когда они с Лисом встали, чтобы идти домой, и она наклонилась к бабушке поцеловать ее и пожелать спокойной ночи, Сьюзен морщинистой рукой похлопала ее по щеке.
— Мы прекрасно здесь перезимуем, вы с Лисом и мы с Бенджаменом. — Старушка чуть заметно подмигнула: — Если честно, я хочу немного мира и покоя… а когда эти двое вернутся из свадебного путешествия, я перееду в этот милый коттеджик!
Мэдди посмотрела на отца и поняла, что настоящая причина ее тревоги — страх, сидящий в ней с детства, что он может не вернуться. Стивен встретился с ней взглядом умоляя подойти к нему. Когда она очутилась в его объятиях, Мэдди подумала о том, какие бурные, беспокойные недели они прожили начиная с июля. Столько перемен со времени ее знакомства с Дидвудом!
— Мадлен, твоя мать гордилась бы тобой, будь она здесь, — нежно проговорил Стивен.
— Я не уверена в этом, — покраснела Мэдди. — В эти дни я не очень-то была похожа на леди, которой она меня воспитала, но была гораздо счастливее, чем когда-либо. И это не только потому, что я полюбила Лиса. Я счастлива потому, что наконец-то поняла, что соблюдение внешних приличий с тем, чтобы жить «как полагается» еще не гарантирует глубокого сердечного счастья. Мне понадобилось приехать в Дидвуд, чтобы понять это.
— Дорогая, ты помнишь, как ты обычно называла меня, когда была совсем маленькой? — Печально улыбнувшись, Стивен добавил: — Я понимаю, ты с ранних лет приобрела чувство собственного достоинства, но, вероятно, не забыла…
— Папой, — приглушенно прошептала она. — Я обычно называла тебя папой…
На какое-то мгновение у Стивена Звери сжалось горло, и он замолчал.
— Да, именно так. Как я любил, когда ты звала меня папой! Как мне нравился свет в твоих глазках, Мэдди, дорогая! Не хочешь ли ты снова называть меня так, когда мы с Энни весной вернемся домой и останемся здесь до конца наших дней?
С глазами, полными слез, Мэдди кивнула. Она вдруг поняла, что вновь обрела невинное доверие к отцу, которое испытывала в детстве.
— Да, папа…
Вскоре Лис с Мэдди шли вдоль сосен к своему дому. Радость, переполнявшая сердце Мэдди, была так сильна, что ей пришлось остановиться и на мгновение закрыть глаза. У них над головой и над Дидвудским ущельем сияла полная, ясная луна, а небо было усыпано блестящими звездами.
Лис сзади обнял ее и прижался щекой к ее шелковистым волосам.
— В один прекрасный день, Огненный Цветок, я построю на этом месте тебе прекрасный дом, — произнес он тихим голосом. — Это будет дом, в котором ты сможешь осуществить все свои мечты. У нас будет каменная крыша и музыкальная комната, полированные панели из экзотических деревьев на стенах и ванна, расписанная золотом, в которой мы сможем поместиться вдвоем и в которой будет вдоволь горячей воды… У тебя будет собственная библиотека… и большая веранда с качалкой и плетеной мебелью!
Уловив его мечтательный голос, Мэдди прижалась к нему.
— Не забудь о садах! — подразнила она его.
— Мы привезем деревья и цветы из Кью Гарденс в Лондоне, — торжественно пообещал Лис.
— Знаешь, что здесь самое лучшее? — Мэдди повернулась к нему лицом и прижалась к его крахмальной рубашке.
— Я жду, что ты мне скажешь, любимая!
— Самое лучшее, что мы будем так же счастливы, будет у нас этот дом, сад, ванна и качалка на веранде или нет. Нам нужна только наша постель с периной и нужно быть все время вместе!
— И мы можем быть вместе всегда! — закончил Лис. При свете звезд он поднял Мэдди с земли и держал ее целую минуту… прежде чем запечатлеть на ее губах поцелуй, еще более сладостный, чем прежние.
Послесловие
Будьте уверены, дорогие читатели, что я стремилась в этой книге к исторической точности и тщательно проверяла часто сомнительные источники, касающиеся истории Дидвуда и Черных Холмов. Я с большим удовольствием читала личные воспоминания (часто записанные с устных рассказов) о жизни Дидвуда в 1876 году, о последней стоянке Кастера и рассказы тех, кто знал Безумного Коня или Бешеного Билла Хиккока, но, разумеется, все воспринимала критически.
Для меня важно было сделать моих персонажей живыми, но я считаю историческую канву двигающим моментом моих романов и уверена, что было бы обманом перекраивать реальные факты.
Кроме того, зачем приукрашивать события того лета: Кастер на Литтл Бигхорн, появление в Дидвуде Бешеного Билла Хиккока и Горе-Джейн, убийство Хиккока, визит Безумного Коня с его людьми в Бир Батт, смерть проповедника Смита и «марш голода» отрядов генерала Крука, в том числе и битву на Слим Батте, который закончился (где же еще?) в Дидвуде?
Я следовала достоверным датам настолько точно, насколько смогла проверить их по разным источникам. Сведения о битве на Литтл Бигхорн действительно достигли Дидвуда 20 июля. Сол Стар и Сет Бьюллок появились в городе только первого августа, за день до смерти Хиккока, генерал Крук произнес свою речь с балкона Большой Центральной гостиницы 15 сентября, и так далее.
Большинству из нас известно, что народ лакота не распрощался со своими землями в те месяцы, в которые это событие происходит в книге. Черные Холмы были переданы белым в октябре, а договор был ратифицирован в феврале 1877 года. Той весной Безумный Конь повел в Кэмп-Робинсон, штат Небраска, последнюю тысячу индейцев, продолжавших борьбу против жизни в резервациях. У него не осталось выбора, потому что его люди умирали от голода и их преследовали, как буйволов, которые когда-то давали им все необходимое для жизни.
Вскоре после своего появления в крепости белых Безумный Конь был убит в схватке с солдатами, пытавшимися арестовать его. Век славы народа лакота на Великих Равнинах закончился.
Сейчас я пишу еще одну книгу — историю дочери Лиса и Мэдди, Шелби Мэттьюз и ее приключения в Кори, родном Городе Буффало Билла, штат Вайоминг. Наш герой, Джеффри Уэстон, пятнадцатый граф Сэндхерст, направляется в Коди по приказанию самого Буффало Билла во время его тура по Англии со своим Диким западным шоу. Эта книга полна забавных приключений, и я продолжаю работать над ней!
Спасибо вам за вашу постоянную поддержку и письма со всего мира! Они значат для меня больше, чем вы можете себе представить, и мне очень важно знать, что вам нравится больше всего. Джим, Дженни и я шлем вам самый сердечный привет.
Синтия Райт Хант Эльк Пойнт, Южная Дакота
Для меня важно было сделать моих персонажей живыми, но я считаю историческую канву двигающим моментом моих романов и уверена, что было бы обманом перекраивать реальные факты.
Кроме того, зачем приукрашивать события того лета: Кастер на Литтл Бигхорн, появление в Дидвуде Бешеного Билла Хиккока и Горе-Джейн, убийство Хиккока, визит Безумного Коня с его людьми в Бир Батт, смерть проповедника Смита и «марш голода» отрядов генерала Крука, в том числе и битву на Слим Батте, который закончился (где же еще?) в Дидвуде?
Я следовала достоверным датам настолько точно, насколько смогла проверить их по разным источникам. Сведения о битве на Литтл Бигхорн действительно достигли Дидвуда 20 июля. Сол Стар и Сет Бьюллок появились в городе только первого августа, за день до смерти Хиккока, генерал Крук произнес свою речь с балкона Большой Центральной гостиницы 15 сентября, и так далее.
Большинству из нас известно, что народ лакота не распрощался со своими землями в те месяцы, в которые это событие происходит в книге. Черные Холмы были переданы белым в октябре, а договор был ратифицирован в феврале 1877 года. Той весной Безумный Конь повел в Кэмп-Робинсон, штат Небраска, последнюю тысячу индейцев, продолжавших борьбу против жизни в резервациях. У него не осталось выбора, потому что его люди умирали от голода и их преследовали, как буйволов, которые когда-то давали им все необходимое для жизни.
Вскоре после своего появления в крепости белых Безумный Конь был убит в схватке с солдатами, пытавшимися арестовать его. Век славы народа лакота на Великих Равнинах закончился.
Сейчас я пишу еще одну книгу — историю дочери Лиса и Мэдди, Шелби Мэттьюз и ее приключения в Кори, родном Городе Буффало Билла, штат Вайоминг. Наш герой, Джеффри Уэстон, пятнадцатый граф Сэндхерст, направляется в Коди по приказанию самого Буффало Билла во время его тура по Англии со своим Диким западным шоу. Эта книга полна забавных приключений, и я продолжаю работать над ней!
Спасибо вам за вашу постоянную поддержку и письма со всего мира! Они значат для меня больше, чем вы можете себе представить, и мне очень важно знать, что вам нравится больше всего. Джим, Дженни и я шлем вам самый сердечный привет.
Синтия Райт Хант Эльк Пойнт, Южная Дакота