Эд на мгновение задумался, а потом ответил: - Пожалуй, нет.
- Я-то уж, черт возьми, точно нет, - добавила Элен.
Обстановку неожиданно разрядила девушка. Тихонько рассмеявшись, она проговорила:
- Боюсь, что и вправду нет, во всяком случае, пока. - Потом протянула руку. - Я Нефертити Таббер. Сегодняшний Глашатай Мира - мой отец.
- И не только сегодняшний, - вставила одна из ее спутниц. - Иезекииль Джошуа Таббер - истинный Глашатай Мира. Проводник на пути в Элизиум.
- Нести Слово может каждый, Марта, - негромко ответила Нефертити.
- Я перестаю понимать, о чем речь, - заметила Элен. - Пойдем, наконец, взглянем на представление.
Уандер пожал протянутую руку Нефертити и придпел в замешательство: она оказалась одновременно и твердой, и мягкой.
Девушка улыбнулась, и Эд проследовал за Элен в палатку и дальше, к расставленным в первом ряду стульям. "Да, Элен сегодня явно в ударе, подумал юн. - Сам бы я предпочел остаться где-нибудь в тени".
Собрание уже шло полным ходом, и первое время слова оратора не доходили до них. Эд помог Элен снять пальто и усесться на шаткий складной деревянный стул, мысленно поплевав при этом через левое плечо.
Десятка два слушателей - такова была аудитория - не производили впечатления религиозных фанатиков, готовых сжечь любых святотатцев на костре, и все же собрание верующих - последнее место, где бы он решился устроить заварушку.
Элен повернулась к нему и произнесла громким отчетливым шепотом:
- С этой бородой он больше смахивает на Авраама Линкольна, чем на проповедника.
- Ш-ш-ш! - прошипел Эд. - Давай послушаем, что он говорит.
Кто-то из публики тоже сказал: "Ш-ш-ш!" и Элен, обернувшись, пронзила его взглядом. "Сказать по правде, сравнение, которое пришло в голову Элен, не так уж далеко от истины", - решил Эд. Действительно было что-то линкольновское в стоявшем на кафедре старикане, какая-то, нездешняя красота проглядывала в его почти уродливых чертах. И бесконечная печаль.
Эд прислушался.
- ...независимо от того, какова система представительства или делегирования правительственных функщий,- говорил оратор, - в любом случае неизбежно присутствует частичное отчуждение свобод и средств граждан...
- Ты только взгляни на его костюмчик, - шепнула Элен. - Из мешковины сшит, не иначе.
Эд притворился, что не слышит.
- ...все без исключения партии представляют собой разновидности абсолютизма - до тех пор, пока стремятся к власти.
Разобрав последнюю фразу, Элен громко крикнула: - И даже коммунистическая партия?
Таббер - а Эд пришел к выводу, что это и есть сам Иезекииль Джошуа Таббер, - остановился, не закончив мысли, и ласково взглянул на девушку. В особенности коммунисты, возлюбленная моя. Коммунисты никак не могут усвоить, что человек, хоть и является существом социальным и ищет равенства, все же любит независимость. На самом деле собственность проистекает из желания человека освободиться от рабства коммунизма, этой примитивной формы общественного устройства. Но собственность, в свою очередь, возведенная в степень абсолюта, нарушает принцип равенства и способствует накоплению власти привилегированным меньшинством.
Эд не понял, удовлетворил ли Элен Фонтейн этот ответ, но сам начал задумываться: какое отношение все это имеет к религии?
- Кто бы он ни был, но только не красный, - шепнул он Элен на ухо. Пойдем отсюда.
- Нет, подожди минуточку. Я хочу послушать, что еще скажет этот старый козел. Просто ума не приложу, как это тощее древнее пугало произвело на свет такую пухленькую милашку - ту, у входа. Ведь ему на вид лет восемьдесят, никак не меньше.
Сзади кто-то снова сказал: "Ш-ш-ш!" - и чей-то голос добавил: - Прошу вас, возлюбленная, - нам не слышно Глашатая Мира.
На этот раз Элен не потрудилась обернуться и на некоторое время успокоилась - к великому облегчению Эда. Воображение уже услужливо рисовало ему пренеприятную картину: их с позором вышвыривают на улицу, а Уандеру ничего так не претило, как насилие- в особенности, когда ему подвергался он сам.
Он сосредоточился на том, что говорил Таббер, - похоже, проповедник подошел к самой сути дела.
- Вот почему мы утверждаем, что настала пора пойти по пути к Элизиуму. Мы так далеко зашли в своей алчности, в безумной, отчаянной гонке за вещами, за собственностью, за материальными благами, что скоро превратим эту землю обетованную, дарованную нашим предкам Вечной Матерью, в настоящую пустыню. Наша почва уже потеряла треть плодородного слоя, который был здесь ко времени высадки первых колонистов. С конца Второй мировой войны потребление нефти увеличилось втрое и, обладая одной седьмой мировых ресурсов, мы в безумии своем потребляем больше половины того, что производится на Земле. Наша страна, занимавшая первое место в мире по экспорту меди, ныне занимает первое место по ее импорту, а наши некогда неиссякаемые запасы свинца и цинка до того истощены, что разрабатывать их становится все невыгоднее.
И все равно гонка продолжается. Все равно мы стремимся потреблять все больше и больше. "Потребляйте! Потребляйте!" - призывают нас, и все новые миллионы переходят в карманы совратителей с Мэдисон-авеню- лишь бы люди продолжали требовать, требовать, требовать все новых товаров, которые им совершенно не нужны. Знаете ли вы, возлюбленные мои, что в этой безумной попытке склонить нас к еще большему потреблению те, кто на этом наживаются, ежегодно тратят пятьсот долларов только на упаковку?
При пересчете на каждую семью в стране выходит, что пятьсот долларов (расходуется каждый год на то, что в подавляющем большинстве выбрасывается! Тогда как наши братья в таких странах, как Индия, имеют годовой доход на душу населения всего-то тридцать шесть долларов! Так-то, возлюбленные мои.
"А он понемножку разогревается, - решил Эд.- Только по-прежнему непонятно, при чем тут религия?" Если бы не вскользь упомянутая Вечная Мать, кем бы она ни была, да манера Таббера называть слушателей "возлюбленные мои", все это больше походило на бичевание пороков Общества Изобилия, нежели на поиски пути к спасению.
Эд покосился на Элен. У него создалось впечатление, что природная утонченность начинает брать верх над озорством, и это палаточное собрание ей скоро надоест. И еще: несмотря на сосредоточенный вид, она улавливает только отдельные фразы обличительной речи Таббера.
- ...бездумное потребление. Мы больше тратим на поздравительные открытки, чем на медицинские исследования. Больше тратим на курение, азартные игры и выпивку, чем на образование. Больше тратим на часы и побрякушки, чем на фундаментальные научные исследования и книги...
- Послушай, - зашептал Эд. - Этот тип никакой не подрывной элемент. Он просто хронический брюзга. Что если мы пойдем?
Но Элен и бровью не повела.
- О чем ты тут нудишь, папаша? - осведомилась она громким, хорошо поставленным голосом.--У нас в Америке самый высокий в мире уровень жизни. Еще никому и никогда не жилось так прекрасно.
Воцарилась тишина.
Ее не нарушили даже охотники пошикать из задних рядов.
Казалось, добродушный, печальный старикан, который, несмотря на обличительный пафос своих нападок, увещевал собравшихся тихо-мирно, по-хорошему, вдруг подрос на несколько дюймов и прибавил в весе не меньше двадцати фунтов. У Эда даже мелькнула дурацкая мысль: выдержит ли хлипкая кафедра этот добавочный вес?
- Ты говорила, что он похож на Эйба Линкольна?- шепнул он Элен. - А по-моему, точь-в-точь Джон Браун, собирающийся освободить рабов в ХарперсФерри[Джон Браун, по прозвищу Старый Браун из Осаватоми 1800-1859)-протестантский проповедник, лидер американских радикалов-аболиционистов, с оружием в руках боровшихся за освобождение негров от рабства. Участвовал в деятельности "подземяой железной дороги" тайной системы организации побегов негров из южных рабовладельческих штатов на север (в тридцатые - шестидесятые годы XIX века с ее помощью было освобождено свыше шестидесяти тысяч рабов). В 1855-1856 годах Браун возглавил вооруженное антирабовладельческое восстание в Канзасе, но был разбит и вынужден скрыться. В 1855 вo глaвe небольшого отряда захватил правительственный арсенал в городе Харперс-Ферри, штат Вирджиния, однако операция оказалась неудачной. Отряд был разбит, Джон Браун попал в плен, был осужден и приговорен к повешению. Фигура его крайне противоречива кликуша и пророк, идеалист и убийца. Однако в истории США он оставил глубокий след. Ему посвящены знаменитая негритянская песня "Тело Джона Брауна", так же озаглавленная пространная поэма Стивена Винсента Бенета, написанная в 1928 году, он - герой многих романов и кинофильмов (вспомните хоть "Дорогу на Санта-Фе" с Рональдом Рейганом). ]
Элен хотела что-то ответить, но голос ее потонул в громкоподобном рыке, который изверг Иезекииль Джошуа Таббер:
- И ты говоришь про жизненный уровень! Разве это уровень жизни заставляет нас каждые два-три года заводить новый автомобиль, а старый выбрасывать на свалку? Это жизненный уровень заставляет женщину приобретать полдюжины купальников, чтобы не ощущать себя обездоленной? Это уровень жизни заставляет производить такие бытовые приборы, - и они еще смеют называть это запланированным износом,- которые выходят из строя, не успеешь донести их от магазина до дома? Воистину, в этой бредовой погоне за жизненным уровнем мы, американцы, использовали за последние сорок лет больше мировых ресурсов, чем все население Земли с доисторических времен до Первой Мировой. Это безумие, возлюбленная моя. Мы должны ступить на путь к Элизиуму.
Уандер дергал Элен за руку, но ее было не так-то легко унять.
- Только не надо называть меня своей возлюбленной, папаша. Если ты хочешь жить в палатке и одеваться в дерюгу, это еще не значит, что и все остальные от этого без ума.
Иезекииль Джошуа Таббер вырос еще дюймов на шесть.
- О, дщерь тщеславия, ты не сумела услышать Слова. Не я ли говорил, что дары Вечной Матери бездумно изводятся во имя твоих суетных прихотей? Взгляни же на себя - на свое платье, которое ты не наденешь и полдюжины раз, прежде чем выбросить его в угоду новой моде, новому стилю; на свои туфли, такие непрочные, что уже через несколько дней их придется отдавать в починку. Взгляни на лицо свое, расцвеченное разнообразными красками баснословной стоимости,- и все это за счет расхищения даров Вечной Матери. Не я ли говорил лишь сегодня: наши запасы меди на исходе? И в то же время женщины каждый год выбрасывают сотни миллионов латунных пеналов от губной помады, а ведь латунь состоит в основном из меди! Ступи же на путь к Элизиуму, о дщерь тщеславия!
- Послушай, Элен... -Уандер в отчаянии пытался увести девушку, но не тут-то было - встав со своегоместа, она открыто насмехалась над разъяренным пророком.
- Может быть, папаша, твоя дочурка, которая торчит у входа, сейчас развлекалась бы с дружком, а не томилась на вашей палаточной сходке, если бы хоть немножко пользовалась косметикой. Можешь весь вечернудить о пути к Вечной Матери и прочей ерунде, только знай: ни меня, ни других девушек, у которых есть, голова на плечах, ты никогда не убедишь, что в старании выглядеть как можно лучше есть что-то зазорное. Число людей, сознательно следующих моде, растет день ото дня, и с этим ты ничего не поделаешь.
- Послушай, давай уйдем отсюда, - взмолился Эд.
Он тоже встал и теперь старался увлечь Элен к проходу, который вел к двери. Он еще раз подивился: как шаткая деревянная кафедра, на которой стоял Иезекииль Джошуа Таббер, выдерживает этого яростноговеликана? Таща упирающуюся Элен к выходу, он с удивлением заметил, что на лицах немногочисленных слушателей застыло выражение, близкое к панике.
Лишь на мгновение Таббер перевел дух, а потом голос его загрохотал с такой силой, что мог бы заглушить даже вагнеровскую "Гибель Богов".
- Воистину проклинаю я суету и тщеславие женское! Воистину говорю вам: никогда больше не обретете вы радости в тщете и суетности! Воистину никогда больше не осчастливят вас краски для лица и яркие одежды!
И тут, впервые за последние пять минут, верующие, которые примолкли, очевидно сраженные безрассудной выходкой Элен, осмелились подать голос: Вот она, сила.. - благоговейно выдохнул кто-то.
Глава вторая
- Скорее, - сквозь зубы бормотал Эд. - Не успеешь оглянуться, как эти психи надумают тебя линчевать, - он тащил Элен по проходу, стараясь изобразить на лице искреннее сожаление и в то же время сделать вид, будто все это только шутка. "Навряд ли это нам так пройдет", - думал он. Элен тихо хихикала, и Эду вдруг захотелось ее придушить.
Эта девица явно с приветом. Ее вызывающая бесшабашность начинала действовать ему на нервы. Он даже стал задумываться: сколько можно вытерпеть ради осуществления своего честолюбивого замысла - заполучить в жены богатую наследницу?
Добравишсь до выхода, Уандер быстро оглянулся: слушатели все еще сидели, как громом пораженные.
Старик Таббер на своем возвышении, похоже, понемногу приходил в себя. Во всяком случае, он съежился до обычных размеров и снова стал напоминать ласкового дедушку Линкольна. Лицо его освещала печаль безграничного сострадания.
Когда они выбрались наружу, Элен вырвала руку.
- Поехали, - сказала она и, хихикнув добавила:- Я все-таки довела его до белого каления, правда?
- Еще как довела. Давай скорей выбираться отсюда, пока он не передумал и не натравил на нас свою паству.
Но даже говоря это, Уандер сомневался, что старик и горстка его приверженцев представляют для них реальную опасность. От меньшей палатки к ним со всех ног спешила девушка, назвавшаяся Нефертити Таббер.
- Мне показалось... я слышала... что отец...
- Успокойся, душенька, - проговорила Элен, - ничего не случилось.
- Вы бы присматривали за своим стариканом, - посоветовал Эд. - Слишком уж он горячится, так и до беды недалеко.
Оценивающим взглядом он окинул девушку с головы до ног. Она резко остановилась.
- Я, я слышала, как он во гневе возвысил голос.
Элен зевнула.
- Ты, душенька, говоришь почти так же чудно, как и он. Просто он немножко разозлился, вот и все.
- Но, мисс Фонтейн, отцу нельзя выходить из себя: ведь он - Глашатай Мира.
- Откуда тебе известно мое имя? - прищурилась Элен.
Нефертити, которая собралась было что-то ответить, вдруг сжала губы, шея ее густо порозовела.
- Мама дорогая! - рассмеялась Элен. - Эта девушка умеет краснеть! По-моему, я уже тысячу лет не видела, как люди краснеют.
- Нет, все-таки интересно, как вы узнали фамилию Элен? - спросил Эд.
- Я... - смущенно проговорила девушка, - просто я видела ваши фотографии в газетах, мисс Фонтейн.
Они оба уставились на нее. Элен снова засмеялась.
- Вот оно что: пока папусик клеймит моды и косметику, дочурка читает светскую хронику в воскресной газете и мечтает...
Розовый румянец Нефертити перешел в багровый.
- Нет... Вовсе нет...
- Не нет, а да, маленькая лицемерка. Могу поспорить на что угодно,Элен повернулась к Эду. - Поехали, Крошка Эд. Нам пора. - Она направилась к машине.
Прежде чем последовать за ней, Эд оглянулся на девушку.
- Мне жаль, что из-за нас старикан так раскипятился. У него здорово получалось. По крайней мере, он верит в то, о чем говорит. Мне по роду деятельности приходится встречать множество шарлатанов.
Ему подумалось, что она не особо привыкла разговаривать с мужчинами, особенно наедине. Девушка уставила взгляд в землю и тихо сказала:
- Я тоже так думаю, Эдвард Уандер.
Потом стремително повернулась и вошла в палатку.
Эд смотрел ей вслед. Что за черт, его она тоже знает...
Он самодовольно расправил плечи: что ж, это как раз легче объяснить, чем случай с Элен. Значит, его программа становится настолько известной, что его начинают узнавать. Проклятье, только бы ему удалось получить передачу на телевидении, он бы всем показал...
Спохватившись, он поспешил за Элен.
Машина поднялась над дорогой, и они словно поменялись ролями: теперь, когда опасность физической расправы осталась позади, Уандер смог оценить весь юмор ситуации; Элен же с каждой минутой трезвея, все больше мрачнела и замыкалась в себе.
- Наверное, зря я это затеяла, - наконец выдавила она.
- Что я слышу - Элен Борегард Фонтейн, прославившаяся в свете своим сумасбродством, вдруг жалеет о случившемся?
Девушка принужденно хохотнула.
- Вообще-то он прелестный старикан. Ты усек эту ауру искренности, которая от него исходит?
Эд вернулся к теме, которую начал развивать Нефертити.
- Вот уж этого добра у тех, кто чокнулся на религии, просто навалом. Ты бы видела типов, которые бывали у меня в программе. Один, например, утверждал, будто выследил, как приземлилась летающая тарелка. Он подошел к ней, получил приглашение на борт и на прогулку к Юпитеру. На Юпитере - он, как видно, мог дышать тамошним воздухом, и гравитация там точь-в-точь, как на Земле, - его обратили в тамошнюю веру и велели возвратиться на Землю, нести откровение. Ему сказали, что юпитериане уже несколько раз посещали Землю и учили людей распространять откровение, но оно каждый раз искажалось. Моисей, Иисус, Магомет и Будда были среди тех, кто извратил истинное учение, которое открыли им юпитериане.
- Прибавь-ка газу, - попросила Элен. - Что-то я совсем расклеилась. И тебе удалось не расхохотаться этому типу в лицо?
Эд нажал на педаль.
- Как раз это я и имел в виду. Послушаешь такого парня - и кажется, что все так и было. Искренность из него так и прет. После передачи пришли сотни писем от людей, которые хотели побольше узнать о его богооткровенной религии. Он упомянул, что пишет книгу под названием "Новая Библия". Так на нее пришло не меньше полусотни заказов, причем большинство- с денежными вложениями. Нет, когда дело касается религии, люди готовы поверить во что угодно, вот что я тебе скажу. И чем она чуднее, тем скорее в нее поверят.
- Знаешь, Крошка Эд, придется мне попросить папулю, чтобы он заставил Маллигана снова перевести тебя на утренние мыльные оперы. А то, гляжу, ты со своей потусторонней программой превратился в циника.
- Этого мне только не хватало! Я столько лет ухлопал на то, чтобы добиться собственной передачи...
Элен резко сменила тон.
- И потом, не стоит так говорить о религии. В истинной вере нет ничего дурного.
Уандер осторожно покосился на нее.
- А что такое истинная, вера?
- Только не надо умничать. Ты прекрасно знаешь, что я хочу сказать. Истинная религия. А куда, кстати, мы собираемся? Давай остановимся, выпьем кофе. Я чувствую, споры со старым пнем меня совсем доконали.
- Я хотел пригласить тебя в "Старую кофейню" -там у них настоящие официанты. Мне нравятся официанты: с ними как-то уютнее.
На самом деле секрет был в том, что у Дейва Дейса из "Старой кофейни" Эд пользовался кредитом. А у автомата кредита не допросишься. Ухаживание за Элен Фонтейн влетало Уандеру в солидную сумму. Нужно одеваться ей под стать, нужно по первому требованию водить ее в шикарные рестораны. К счастью, она не особенно возражала против его "фольксфлаера" - считала это невинным позерством. Конечно, ее собственный "дженерал-форд-циклон" настоящий зверь, хоть и спортивная модель. Правда, Уандер сомневался, это Элен сможет им управлять, окажись в ситуации, когда придется самой взяться за руль.
- По-моему, я там никогда не бывала, - рассеянно проговорила девушка. - А чем тебя не устраивают кафе-автоматы?
- Просто люблю, когда меня обслуживают официанты.
- Мама дорогая, я себя чувствую просто отвратительно. Далеко еще до твоей кофейни? Скажи, Крошка Эд, почему ты продолжаешь болтаться на радио? Отчего бы тебе не заняться бизнесом, как все мои знакомые? Неужели деньги для тебя ничего не значат?
Эд закатил глаза, зная, что в темноте она не увидит выражения его лица.
- Сам не знаю. Я люблю радио. Хотя, конечно, предпочел бы программу на телевидении. Так ты действительно не можешь замолвить за меня словечко отцу?
- Ну, и где же твоя забегаловка? - капризно осведомилась она.
Черт возьми, до чего испорченная девчонка!
- Уже подъезжаем.
Эд нажал на педаль высоты и спланировал на стоянку рядом со "Старой кофейней". Она находилась достаточно далеко от центра города и потому была наземной. Рискуя разломать свой драндулет на части, Эд распахнул дверь и помог спутнице выйти, после чего они направились к сверкающему яркими огнями заведению. "Почему бы тебе не заняться бизнесом... неужели деньги для тебя ничего не значат?" - бубнил он про себя. Спросила бы еще, почему я не развожу осьминогов в аквариуме.
- Давай сядем у стойки, - предложила Элен.- Закажи мне что-нибудь, а я пока пойду приведу себя в порядок. - Она направилась в дамскую комнату.
Эд уселся у стойки. К нему подошел Дейв Цейсе, и они перекинулись парой слов. Эд попросил обслужить его в кредит и, получив согласие, заказал кофе.
- Послушай, - сказал он, - как насчет того, чтобы выключить телевизор и музыкальный автомат? А то у меня от них ум за разум зайдет.
Дейв сочувственно хмыкнул. - Надо же, мистер Уандер, до вас никто не жаловался. Ваши ребята с радио всегда их врубают. Как так вышло, что вы не любите музыку, крутясь в этом деле?
- Потому и не люблю, - буркнул Эд. - Если три четверти населения ничего не делает - знай сидят и пялятся в свои дурацкие ящики, предоставляя мне тем самым работу, возможность давать им пищу для зрения и слуха - вовсе не значит, что я тоже должен быть от этого без ума.
- Прошу прощения, мистер Уандер, - покачал головой Дейв, - только я никак не могу их выключить. У меня ведь есть и другие посетители. Сами знаете, что у нас за публика. Они же просто на стенку полезут, если станет слишком тихо. Не будь у меня музыки, они давно бы перебрались в соседнее заведение.
- Мне хотелось бы серьезно поговорить со своей дамой.
- Я же сказал вам, мистер Уандер: рад бы услужить, только из этого все равно ничего не получится. Если они и останутся, то начнут включать свои транзисторы. Ведь теперь почти у каждого с собой переносной приемник, если не телевизор.
Сзади раздался чей-то голос: - Да это же Крошка Эд Уандер! Представитель Горацио Олджера[ Горацио Олджер (1834-1899)-популярный американский писатель, автор книг для детей и юношества] на радио!
Эд оглянулся.
- Привет, Баз. Как жизнь, чертов писака? Как тебе удается получать работу, если ты вечно одет, как бродяга?
- Это бывает очень редко, Крошка Эд, - отозвался репортер. - Я бы даже сказал, слишком редко, старая ты вешалка, франт несчастный.
- А из чего свернуты твои сигары, - сморщил нос Эд. - Уж не из списанных ли армейских одеял?
Де Кемп извлек изо рта упомянутый предмет и любовно оглядел.
- Это не просто сигара, а стоджи[Стоджи - длинные, тонкие, небрежно скрученные дешевые сигары. ]. Когда я был мальчишкой, то увидел Тайрона Пауэра [ Тайрон Эдмунд Пауэр (1914-1958)-весьма популярный в тридцатые сороковые годы американский киноактер, герой-любовник в мелодрамах и обаятельный авантюрист в вестернах. ] в роли картежника с Миссисипи - так вот, он курил стоджи. Я так никогда и не смог этого забыть. Знаешь, Крошка Эд, во мне пропал великий пароходный картежник с Миссисипи. У меня призвание к этому делу. Просто позор, что колесные речные пароходы навсегда сошли со сцены.
Краем глаза Эд заметил, что Элен возвращается, и повернулся на табурете, чтобы помочь ей сесть. И тут глаза его едва не вылезли из орбит. Он открыл было рот, но, так и не найдя, что сказать, снова закрыл.
Баз де Кемп, который стоял спиной к Элен и не видел, как она подошла, тем временем продолжал:
- Послушай, а что там болтают, Крошка Эд, будто ты обхаживаешь какую-то высокосветскую богатенькую дамочку? Кто-то говорил, что ты задумал жениться на дочке своего босса. Видать, приятель, ты устал гнуть спину на службе? У нее что же, никого получше на примете нет?
Уандер закрыл глаза в немом отчаянии. Элен наградила репортера холодным взглядом аристократки.
- Что это? - недоуменно спросила она Эда. - То есть, я хотела сказать, кто?
- Мисс Фонтейн, - со стоном выдавил Эд, - разрешите представить вам База де Кемпа из "Таймс-Трибьюн". Если его, конечно, еще оттуда не выгнали. Баз - Элен.
Баз потряс головой.
- Что за черт, быть не может, чтобы это была Элен Фонтейн. Она на редкость шикарная девица: на голове дом, а не прическа, макияж - за два часа не наштукатуришь. Я ее снимки видел.
Девушка повернулась к Эду, словно ища у него защиты.
- Я вымыла лицо и расчесала волосы,- сказала она. - Так удобнее. Должно быть там, в палатке, было ужасно грязно -я вдруг начала отчаянно чесаться.
Она взяла свою чашку и принялась размешивать сахар. Уандер не мог отвести от нее глаз.
- Послушай, Элен, - сказал он, - ведь ты не приняла всерьез ту чушь, которую нес этот старый пень?
- Не говори ерунды, - ответила она, глядя, как официант снова наполняет ее чашку. - Просто в палатке было грязно - так, во всяком случае, мне кажется.
- Не пойму, о чем вы. Что за палатка? - спросил Баз.
- Да мы с Элен ходили на предполагаемое религиозное собрание, нетерпеливо отозвался Эд. - Его проводил один эксцентричный чудак по имени Иезекииль Джошуа Таббер.
- А, Таббер, - протянул Баз. - Как же, я еще собирался сделать о нем пару статеек, но редактор отдела городских новостей сказал, что новыми культами теперь никто не интересуется.
Элен взглянула на него так, будто только что увидела.
- А вы сами-то были на его собраниях?
- Справедливый вопрос. Нет, я панически боюсь всяких эксцентричных политико-экономических теорий. Просто панически.
- Я-то уж, черт возьми, точно нет, - добавила Элен.
Обстановку неожиданно разрядила девушка. Тихонько рассмеявшись, она проговорила:
- Боюсь, что и вправду нет, во всяком случае, пока. - Потом протянула руку. - Я Нефертити Таббер. Сегодняшний Глашатай Мира - мой отец.
- И не только сегодняшний, - вставила одна из ее спутниц. - Иезекииль Джошуа Таббер - истинный Глашатай Мира. Проводник на пути в Элизиум.
- Нести Слово может каждый, Марта, - негромко ответила Нефертити.
- Я перестаю понимать, о чем речь, - заметила Элен. - Пойдем, наконец, взглянем на представление.
Уандер пожал протянутую руку Нефертити и придпел в замешательство: она оказалась одновременно и твердой, и мягкой.
Девушка улыбнулась, и Эд проследовал за Элен в палатку и дальше, к расставленным в первом ряду стульям. "Да, Элен сегодня явно в ударе, подумал юн. - Сам бы я предпочел остаться где-нибудь в тени".
Собрание уже шло полным ходом, и первое время слова оратора не доходили до них. Эд помог Элен снять пальто и усесться на шаткий складной деревянный стул, мысленно поплевав при этом через левое плечо.
Десятка два слушателей - такова была аудитория - не производили впечатления религиозных фанатиков, готовых сжечь любых святотатцев на костре, и все же собрание верующих - последнее место, где бы он решился устроить заварушку.
Элен повернулась к нему и произнесла громким отчетливым шепотом:
- С этой бородой он больше смахивает на Авраама Линкольна, чем на проповедника.
- Ш-ш-ш! - прошипел Эд. - Давай послушаем, что он говорит.
Кто-то из публики тоже сказал: "Ш-ш-ш!" и Элен, обернувшись, пронзила его взглядом. "Сказать по правде, сравнение, которое пришло в голову Элен, не так уж далеко от истины", - решил Эд. Действительно было что-то линкольновское в стоявшем на кафедре старикане, какая-то, нездешняя красота проглядывала в его почти уродливых чертах. И бесконечная печаль.
Эд прислушался.
- ...независимо от того, какова система представительства или делегирования правительственных функщий,- говорил оратор, - в любом случае неизбежно присутствует частичное отчуждение свобод и средств граждан...
- Ты только взгляни на его костюмчик, - шепнула Элен. - Из мешковины сшит, не иначе.
Эд притворился, что не слышит.
- ...все без исключения партии представляют собой разновидности абсолютизма - до тех пор, пока стремятся к власти.
Разобрав последнюю фразу, Элен громко крикнула: - И даже коммунистическая партия?
Таббер - а Эд пришел к выводу, что это и есть сам Иезекииль Джошуа Таббер, - остановился, не закончив мысли, и ласково взглянул на девушку. В особенности коммунисты, возлюбленная моя. Коммунисты никак не могут усвоить, что человек, хоть и является существом социальным и ищет равенства, все же любит независимость. На самом деле собственность проистекает из желания человека освободиться от рабства коммунизма, этой примитивной формы общественного устройства. Но собственность, в свою очередь, возведенная в степень абсолюта, нарушает принцип равенства и способствует накоплению власти привилегированным меньшинством.
Эд не понял, удовлетворил ли Элен Фонтейн этот ответ, но сам начал задумываться: какое отношение все это имеет к религии?
- Кто бы он ни был, но только не красный, - шепнул он Элен на ухо. Пойдем отсюда.
- Нет, подожди минуточку. Я хочу послушать, что еще скажет этот старый козел. Просто ума не приложу, как это тощее древнее пугало произвело на свет такую пухленькую милашку - ту, у входа. Ведь ему на вид лет восемьдесят, никак не меньше.
Сзади кто-то снова сказал: "Ш-ш-ш!" - и чей-то голос добавил: - Прошу вас, возлюбленная, - нам не слышно Глашатая Мира.
На этот раз Элен не потрудилась обернуться и на некоторое время успокоилась - к великому облегчению Эда. Воображение уже услужливо рисовало ему пренеприятную картину: их с позором вышвыривают на улицу, а Уандеру ничего так не претило, как насилие- в особенности, когда ему подвергался он сам.
Он сосредоточился на том, что говорил Таббер, - похоже, проповедник подошел к самой сути дела.
- Вот почему мы утверждаем, что настала пора пойти по пути к Элизиуму. Мы так далеко зашли в своей алчности, в безумной, отчаянной гонке за вещами, за собственностью, за материальными благами, что скоро превратим эту землю обетованную, дарованную нашим предкам Вечной Матерью, в настоящую пустыню. Наша почва уже потеряла треть плодородного слоя, который был здесь ко времени высадки первых колонистов. С конца Второй мировой войны потребление нефти увеличилось втрое и, обладая одной седьмой мировых ресурсов, мы в безумии своем потребляем больше половины того, что производится на Земле. Наша страна, занимавшая первое место в мире по экспорту меди, ныне занимает первое место по ее импорту, а наши некогда неиссякаемые запасы свинца и цинка до того истощены, что разрабатывать их становится все невыгоднее.
И все равно гонка продолжается. Все равно мы стремимся потреблять все больше и больше. "Потребляйте! Потребляйте!" - призывают нас, и все новые миллионы переходят в карманы совратителей с Мэдисон-авеню- лишь бы люди продолжали требовать, требовать, требовать все новых товаров, которые им совершенно не нужны. Знаете ли вы, возлюбленные мои, что в этой безумной попытке склонить нас к еще большему потреблению те, кто на этом наживаются, ежегодно тратят пятьсот долларов только на упаковку?
При пересчете на каждую семью в стране выходит, что пятьсот долларов (расходуется каждый год на то, что в подавляющем большинстве выбрасывается! Тогда как наши братья в таких странах, как Индия, имеют годовой доход на душу населения всего-то тридцать шесть долларов! Так-то, возлюбленные мои.
"А он понемножку разогревается, - решил Эд.- Только по-прежнему непонятно, при чем тут религия?" Если бы не вскользь упомянутая Вечная Мать, кем бы она ни была, да манера Таббера называть слушателей "возлюбленные мои", все это больше походило на бичевание пороков Общества Изобилия, нежели на поиски пути к спасению.
Эд покосился на Элен. У него создалось впечатление, что природная утонченность начинает брать верх над озорством, и это палаточное собрание ей скоро надоест. И еще: несмотря на сосредоточенный вид, она улавливает только отдельные фразы обличительной речи Таббера.
- ...бездумное потребление. Мы больше тратим на поздравительные открытки, чем на медицинские исследования. Больше тратим на курение, азартные игры и выпивку, чем на образование. Больше тратим на часы и побрякушки, чем на фундаментальные научные исследования и книги...
- Послушай, - зашептал Эд. - Этот тип никакой не подрывной элемент. Он просто хронический брюзга. Что если мы пойдем?
Но Элен и бровью не повела.
- О чем ты тут нудишь, папаша? - осведомилась она громким, хорошо поставленным голосом.--У нас в Америке самый высокий в мире уровень жизни. Еще никому и никогда не жилось так прекрасно.
Воцарилась тишина.
Ее не нарушили даже охотники пошикать из задних рядов.
Казалось, добродушный, печальный старикан, который, несмотря на обличительный пафос своих нападок, увещевал собравшихся тихо-мирно, по-хорошему, вдруг подрос на несколько дюймов и прибавил в весе не меньше двадцати фунтов. У Эда даже мелькнула дурацкая мысль: выдержит ли хлипкая кафедра этот добавочный вес?
- Ты говорила, что он похож на Эйба Линкольна?- шепнул он Элен. - А по-моему, точь-в-точь Джон Браун, собирающийся освободить рабов в ХарперсФерри[Джон Браун, по прозвищу Старый Браун из Осаватоми 1800-1859)-протестантский проповедник, лидер американских радикалов-аболиционистов, с оружием в руках боровшихся за освобождение негров от рабства. Участвовал в деятельности "подземяой железной дороги" тайной системы организации побегов негров из южных рабовладельческих штатов на север (в тридцатые - шестидесятые годы XIX века с ее помощью было освобождено свыше шестидесяти тысяч рабов). В 1855-1856 годах Браун возглавил вооруженное антирабовладельческое восстание в Канзасе, но был разбит и вынужден скрыться. В 1855 вo глaвe небольшого отряда захватил правительственный арсенал в городе Харперс-Ферри, штат Вирджиния, однако операция оказалась неудачной. Отряд был разбит, Джон Браун попал в плен, был осужден и приговорен к повешению. Фигура его крайне противоречива кликуша и пророк, идеалист и убийца. Однако в истории США он оставил глубокий след. Ему посвящены знаменитая негритянская песня "Тело Джона Брауна", так же озаглавленная пространная поэма Стивена Винсента Бенета, написанная в 1928 году, он - герой многих романов и кинофильмов (вспомните хоть "Дорогу на Санта-Фе" с Рональдом Рейганом). ]
Элен хотела что-то ответить, но голос ее потонул в громкоподобном рыке, который изверг Иезекииль Джошуа Таббер:
- И ты говоришь про жизненный уровень! Разве это уровень жизни заставляет нас каждые два-три года заводить новый автомобиль, а старый выбрасывать на свалку? Это жизненный уровень заставляет женщину приобретать полдюжины купальников, чтобы не ощущать себя обездоленной? Это уровень жизни заставляет производить такие бытовые приборы, - и они еще смеют называть это запланированным износом,- которые выходят из строя, не успеешь донести их от магазина до дома? Воистину, в этой бредовой погоне за жизненным уровнем мы, американцы, использовали за последние сорок лет больше мировых ресурсов, чем все население Земли с доисторических времен до Первой Мировой. Это безумие, возлюбленная моя. Мы должны ступить на путь к Элизиуму.
Уандер дергал Элен за руку, но ее было не так-то легко унять.
- Только не надо называть меня своей возлюбленной, папаша. Если ты хочешь жить в палатке и одеваться в дерюгу, это еще не значит, что и все остальные от этого без ума.
Иезекииль Джошуа Таббер вырос еще дюймов на шесть.
- О, дщерь тщеславия, ты не сумела услышать Слова. Не я ли говорил, что дары Вечной Матери бездумно изводятся во имя твоих суетных прихотей? Взгляни же на себя - на свое платье, которое ты не наденешь и полдюжины раз, прежде чем выбросить его в угоду новой моде, новому стилю; на свои туфли, такие непрочные, что уже через несколько дней их придется отдавать в починку. Взгляни на лицо свое, расцвеченное разнообразными красками баснословной стоимости,- и все это за счет расхищения даров Вечной Матери. Не я ли говорил лишь сегодня: наши запасы меди на исходе? И в то же время женщины каждый год выбрасывают сотни миллионов латунных пеналов от губной помады, а ведь латунь состоит в основном из меди! Ступи же на путь к Элизиуму, о дщерь тщеславия!
- Послушай, Элен... -Уандер в отчаянии пытался увести девушку, но не тут-то было - встав со своегоместа, она открыто насмехалась над разъяренным пророком.
- Может быть, папаша, твоя дочурка, которая торчит у входа, сейчас развлекалась бы с дружком, а не томилась на вашей палаточной сходке, если бы хоть немножко пользовалась косметикой. Можешь весь вечернудить о пути к Вечной Матери и прочей ерунде, только знай: ни меня, ни других девушек, у которых есть, голова на плечах, ты никогда не убедишь, что в старании выглядеть как можно лучше есть что-то зазорное. Число людей, сознательно следующих моде, растет день ото дня, и с этим ты ничего не поделаешь.
- Послушай, давай уйдем отсюда, - взмолился Эд.
Он тоже встал и теперь старался увлечь Элен к проходу, который вел к двери. Он еще раз подивился: как шаткая деревянная кафедра, на которой стоял Иезекииль Джошуа Таббер, выдерживает этого яростноговеликана? Таща упирающуюся Элен к выходу, он с удивлением заметил, что на лицах немногочисленных слушателей застыло выражение, близкое к панике.
Лишь на мгновение Таббер перевел дух, а потом голос его загрохотал с такой силой, что мог бы заглушить даже вагнеровскую "Гибель Богов".
- Воистину проклинаю я суету и тщеславие женское! Воистину говорю вам: никогда больше не обретете вы радости в тщете и суетности! Воистину никогда больше не осчастливят вас краски для лица и яркие одежды!
И тут, впервые за последние пять минут, верующие, которые примолкли, очевидно сраженные безрассудной выходкой Элен, осмелились подать голос: Вот она, сила.. - благоговейно выдохнул кто-то.
Глава вторая
- Скорее, - сквозь зубы бормотал Эд. - Не успеешь оглянуться, как эти психи надумают тебя линчевать, - он тащил Элен по проходу, стараясь изобразить на лице искреннее сожаление и в то же время сделать вид, будто все это только шутка. "Навряд ли это нам так пройдет", - думал он. Элен тихо хихикала, и Эду вдруг захотелось ее придушить.
Эта девица явно с приветом. Ее вызывающая бесшабашность начинала действовать ему на нервы. Он даже стал задумываться: сколько можно вытерпеть ради осуществления своего честолюбивого замысла - заполучить в жены богатую наследницу?
Добравишсь до выхода, Уандер быстро оглянулся: слушатели все еще сидели, как громом пораженные.
Старик Таббер на своем возвышении, похоже, понемногу приходил в себя. Во всяком случае, он съежился до обычных размеров и снова стал напоминать ласкового дедушку Линкольна. Лицо его освещала печаль безграничного сострадания.
Когда они выбрались наружу, Элен вырвала руку.
- Поехали, - сказала она и, хихикнув добавила:- Я все-таки довела его до белого каления, правда?
- Еще как довела. Давай скорей выбираться отсюда, пока он не передумал и не натравил на нас свою паству.
Но даже говоря это, Уандер сомневался, что старик и горстка его приверженцев представляют для них реальную опасность. От меньшей палатки к ним со всех ног спешила девушка, назвавшаяся Нефертити Таббер.
- Мне показалось... я слышала... что отец...
- Успокойся, душенька, - проговорила Элен, - ничего не случилось.
- Вы бы присматривали за своим стариканом, - посоветовал Эд. - Слишком уж он горячится, так и до беды недалеко.
Оценивающим взглядом он окинул девушку с головы до ног. Она резко остановилась.
- Я, я слышала, как он во гневе возвысил голос.
Элен зевнула.
- Ты, душенька, говоришь почти так же чудно, как и он. Просто он немножко разозлился, вот и все.
- Но, мисс Фонтейн, отцу нельзя выходить из себя: ведь он - Глашатай Мира.
- Откуда тебе известно мое имя? - прищурилась Элен.
Нефертити, которая собралась было что-то ответить, вдруг сжала губы, шея ее густо порозовела.
- Мама дорогая! - рассмеялась Элен. - Эта девушка умеет краснеть! По-моему, я уже тысячу лет не видела, как люди краснеют.
- Нет, все-таки интересно, как вы узнали фамилию Элен? - спросил Эд.
- Я... - смущенно проговорила девушка, - просто я видела ваши фотографии в газетах, мисс Фонтейн.
Они оба уставились на нее. Элен снова засмеялась.
- Вот оно что: пока папусик клеймит моды и косметику, дочурка читает светскую хронику в воскресной газете и мечтает...
Розовый румянец Нефертити перешел в багровый.
- Нет... Вовсе нет...
- Не нет, а да, маленькая лицемерка. Могу поспорить на что угодно,Элен повернулась к Эду. - Поехали, Крошка Эд. Нам пора. - Она направилась к машине.
Прежде чем последовать за ней, Эд оглянулся на девушку.
- Мне жаль, что из-за нас старикан так раскипятился. У него здорово получалось. По крайней мере, он верит в то, о чем говорит. Мне по роду деятельности приходится встречать множество шарлатанов.
Ему подумалось, что она не особо привыкла разговаривать с мужчинами, особенно наедине. Девушка уставила взгляд в землю и тихо сказала:
- Я тоже так думаю, Эдвард Уандер.
Потом стремително повернулась и вошла в палатку.
Эд смотрел ей вслед. Что за черт, его она тоже знает...
Он самодовольно расправил плечи: что ж, это как раз легче объяснить, чем случай с Элен. Значит, его программа становится настолько известной, что его начинают узнавать. Проклятье, только бы ему удалось получить передачу на телевидении, он бы всем показал...
Спохватившись, он поспешил за Элен.
Машина поднялась над дорогой, и они словно поменялись ролями: теперь, когда опасность физической расправы осталась позади, Уандер смог оценить весь юмор ситуации; Элен же с каждой минутой трезвея, все больше мрачнела и замыкалась в себе.
- Наверное, зря я это затеяла, - наконец выдавила она.
- Что я слышу - Элен Борегард Фонтейн, прославившаяся в свете своим сумасбродством, вдруг жалеет о случившемся?
Девушка принужденно хохотнула.
- Вообще-то он прелестный старикан. Ты усек эту ауру искренности, которая от него исходит?
Эд вернулся к теме, которую начал развивать Нефертити.
- Вот уж этого добра у тех, кто чокнулся на религии, просто навалом. Ты бы видела типов, которые бывали у меня в программе. Один, например, утверждал, будто выследил, как приземлилась летающая тарелка. Он подошел к ней, получил приглашение на борт и на прогулку к Юпитеру. На Юпитере - он, как видно, мог дышать тамошним воздухом, и гравитация там точь-в-точь, как на Земле, - его обратили в тамошнюю веру и велели возвратиться на Землю, нести откровение. Ему сказали, что юпитериане уже несколько раз посещали Землю и учили людей распространять откровение, но оно каждый раз искажалось. Моисей, Иисус, Магомет и Будда были среди тех, кто извратил истинное учение, которое открыли им юпитериане.
- Прибавь-ка газу, - попросила Элен. - Что-то я совсем расклеилась. И тебе удалось не расхохотаться этому типу в лицо?
Эд нажал на педаль.
- Как раз это я и имел в виду. Послушаешь такого парня - и кажется, что все так и было. Искренность из него так и прет. После передачи пришли сотни писем от людей, которые хотели побольше узнать о его богооткровенной религии. Он упомянул, что пишет книгу под названием "Новая Библия". Так на нее пришло не меньше полусотни заказов, причем большинство- с денежными вложениями. Нет, когда дело касается религии, люди готовы поверить во что угодно, вот что я тебе скажу. И чем она чуднее, тем скорее в нее поверят.
- Знаешь, Крошка Эд, придется мне попросить папулю, чтобы он заставил Маллигана снова перевести тебя на утренние мыльные оперы. А то, гляжу, ты со своей потусторонней программой превратился в циника.
- Этого мне только не хватало! Я столько лет ухлопал на то, чтобы добиться собственной передачи...
Элен резко сменила тон.
- И потом, не стоит так говорить о религии. В истинной вере нет ничего дурного.
Уандер осторожно покосился на нее.
- А что такое истинная, вера?
- Только не надо умничать. Ты прекрасно знаешь, что я хочу сказать. Истинная религия. А куда, кстати, мы собираемся? Давай остановимся, выпьем кофе. Я чувствую, споры со старым пнем меня совсем доконали.
- Я хотел пригласить тебя в "Старую кофейню" -там у них настоящие официанты. Мне нравятся официанты: с ними как-то уютнее.
На самом деле секрет был в том, что у Дейва Дейса из "Старой кофейни" Эд пользовался кредитом. А у автомата кредита не допросишься. Ухаживание за Элен Фонтейн влетало Уандеру в солидную сумму. Нужно одеваться ей под стать, нужно по первому требованию водить ее в шикарные рестораны. К счастью, она не особенно возражала против его "фольксфлаера" - считала это невинным позерством. Конечно, ее собственный "дженерал-форд-циклон" настоящий зверь, хоть и спортивная модель. Правда, Уандер сомневался, это Элен сможет им управлять, окажись в ситуации, когда придется самой взяться за руль.
- По-моему, я там никогда не бывала, - рассеянно проговорила девушка. - А чем тебя не устраивают кафе-автоматы?
- Просто люблю, когда меня обслуживают официанты.
- Мама дорогая, я себя чувствую просто отвратительно. Далеко еще до твоей кофейни? Скажи, Крошка Эд, почему ты продолжаешь болтаться на радио? Отчего бы тебе не заняться бизнесом, как все мои знакомые? Неужели деньги для тебя ничего не значат?
Эд закатил глаза, зная, что в темноте она не увидит выражения его лица.
- Сам не знаю. Я люблю радио. Хотя, конечно, предпочел бы программу на телевидении. Так ты действительно не можешь замолвить за меня словечко отцу?
- Ну, и где же твоя забегаловка? - капризно осведомилась она.
Черт возьми, до чего испорченная девчонка!
- Уже подъезжаем.
Эд нажал на педаль высоты и спланировал на стоянку рядом со "Старой кофейней". Она находилась достаточно далеко от центра города и потому была наземной. Рискуя разломать свой драндулет на части, Эд распахнул дверь и помог спутнице выйти, после чего они направились к сверкающему яркими огнями заведению. "Почему бы тебе не заняться бизнесом... неужели деньги для тебя ничего не значат?" - бубнил он про себя. Спросила бы еще, почему я не развожу осьминогов в аквариуме.
- Давай сядем у стойки, - предложила Элен.- Закажи мне что-нибудь, а я пока пойду приведу себя в порядок. - Она направилась в дамскую комнату.
Эд уселся у стойки. К нему подошел Дейв Цейсе, и они перекинулись парой слов. Эд попросил обслужить его в кредит и, получив согласие, заказал кофе.
- Послушай, - сказал он, - как насчет того, чтобы выключить телевизор и музыкальный автомат? А то у меня от них ум за разум зайдет.
Дейв сочувственно хмыкнул. - Надо же, мистер Уандер, до вас никто не жаловался. Ваши ребята с радио всегда их врубают. Как так вышло, что вы не любите музыку, крутясь в этом деле?
- Потому и не люблю, - буркнул Эд. - Если три четверти населения ничего не делает - знай сидят и пялятся в свои дурацкие ящики, предоставляя мне тем самым работу, возможность давать им пищу для зрения и слуха - вовсе не значит, что я тоже должен быть от этого без ума.
- Прошу прощения, мистер Уандер, - покачал головой Дейв, - только я никак не могу их выключить. У меня ведь есть и другие посетители. Сами знаете, что у нас за публика. Они же просто на стенку полезут, если станет слишком тихо. Не будь у меня музыки, они давно бы перебрались в соседнее заведение.
- Мне хотелось бы серьезно поговорить со своей дамой.
- Я же сказал вам, мистер Уандер: рад бы услужить, только из этого все равно ничего не получится. Если они и останутся, то начнут включать свои транзисторы. Ведь теперь почти у каждого с собой переносной приемник, если не телевизор.
Сзади раздался чей-то голос: - Да это же Крошка Эд Уандер! Представитель Горацио Олджера[ Горацио Олджер (1834-1899)-популярный американский писатель, автор книг для детей и юношества] на радио!
Эд оглянулся.
- Привет, Баз. Как жизнь, чертов писака? Как тебе удается получать работу, если ты вечно одет, как бродяга?
- Это бывает очень редко, Крошка Эд, - отозвался репортер. - Я бы даже сказал, слишком редко, старая ты вешалка, франт несчастный.
- А из чего свернуты твои сигары, - сморщил нос Эд. - Уж не из списанных ли армейских одеял?
Де Кемп извлек изо рта упомянутый предмет и любовно оглядел.
- Это не просто сигара, а стоджи[Стоджи - длинные, тонкие, небрежно скрученные дешевые сигары. ]. Когда я был мальчишкой, то увидел Тайрона Пауэра [ Тайрон Эдмунд Пауэр (1914-1958)-весьма популярный в тридцатые сороковые годы американский киноактер, герой-любовник в мелодрамах и обаятельный авантюрист в вестернах. ] в роли картежника с Миссисипи - так вот, он курил стоджи. Я так никогда и не смог этого забыть. Знаешь, Крошка Эд, во мне пропал великий пароходный картежник с Миссисипи. У меня призвание к этому делу. Просто позор, что колесные речные пароходы навсегда сошли со сцены.
Краем глаза Эд заметил, что Элен возвращается, и повернулся на табурете, чтобы помочь ей сесть. И тут глаза его едва не вылезли из орбит. Он открыл было рот, но, так и не найдя, что сказать, снова закрыл.
Баз де Кемп, который стоял спиной к Элен и не видел, как она подошла, тем временем продолжал:
- Послушай, а что там болтают, Крошка Эд, будто ты обхаживаешь какую-то высокосветскую богатенькую дамочку? Кто-то говорил, что ты задумал жениться на дочке своего босса. Видать, приятель, ты устал гнуть спину на службе? У нее что же, никого получше на примете нет?
Уандер закрыл глаза в немом отчаянии. Элен наградила репортера холодным взглядом аристократки.
- Что это? - недоуменно спросила она Эда. - То есть, я хотела сказать, кто?
- Мисс Фонтейн, - со стоном выдавил Эд, - разрешите представить вам База де Кемпа из "Таймс-Трибьюн". Если его, конечно, еще оттуда не выгнали. Баз - Элен.
Баз потряс головой.
- Что за черт, быть не может, чтобы это была Элен Фонтейн. Она на редкость шикарная девица: на голове дом, а не прическа, макияж - за два часа не наштукатуришь. Я ее снимки видел.
Девушка повернулась к Эду, словно ища у него защиты.
- Я вымыла лицо и расчесала волосы,- сказала она. - Так удобнее. Должно быть там, в палатке, было ужасно грязно -я вдруг начала отчаянно чесаться.
Она взяла свою чашку и принялась размешивать сахар. Уандер не мог отвести от нее глаз.
- Послушай, Элен, - сказал он, - ведь ты не приняла всерьез ту чушь, которую нес этот старый пень?
- Не говори ерунды, - ответила она, глядя, как официант снова наполняет ее чашку. - Просто в палатке было грязно - так, во всяком случае, мне кажется.
- Не пойму, о чем вы. Что за палатка? - спросил Баз.
- Да мы с Элен ходили на предполагаемое религиозное собрание, нетерпеливо отозвался Эд. - Его проводил один эксцентричный чудак по имени Иезекииль Джошуа Таббер.
- А, Таббер, - протянул Баз. - Как же, я еще собирался сделать о нем пару статеек, но редактор отдела городских новостей сказал, что новыми культами теперь никто не интересуется.
Элен взглянула на него так, будто только что увидела.
- А вы сами-то были на его собраниях?
- Справедливый вопрос. Нет, я панически боюсь всяких эксцентричных политико-экономических теорий. Просто панически.