Резаев Дмитрий. Ферма

   Не менее часа слушали Самарин, Харпер, Макс, Шур и Трэш о том, как Семь племен совершали свой путь по Белому Океану, чтобы достичь Обетованных Чертогов. Тысяча опасностей ждала их на этом пути, сотни раз они избегали гибели. Их пыталась съесть Черная Утроба, а Великан Эмбе отряхал на них со своих огромных ладоней пыль, и каждая пылинка была размером с дом. Путешествие к Обетованным Чертогам длилось три поколения. За это время Макс, как самый равнодушный к подобным рассказом, успел набрать хвороста, поймать двух кроликов, освежевать их и сделать прекрасный обед. Лениво жуя плохо прожаренное мясо, слушатели не отрывали глаз от рассказчика. Ул не только не ведал усталости, он с каждым часом все больше и больше входил в раж. Раскачиваясь в такт своему напеву, он делал резкие махи рукой на ударных словах (чаще всего на «Да» в конце строфы). Его английский перестал ломаться, издеваться над грамматикой и словообразованием. Да и сам акын неуловимо преобразился, став почти прекрасным. Трава раскачивалась вместе с ним, внимая ему. Птицы смолкли, и лишь филин отбивал такт редким уханьем. У границы манала почтительно остановилось семейство слонов. Дикая кошка развалилась на суку и, прищурив глаза, смотрела на урканского певца, оставаясь неподвижной несколько часов. Лишь кончик хвоста нервничал и дергался, словно в нем было спрятано маленькое, потайное сердце.
   Тем временем Ул добрался до того момента, когда Семь племен достигли земли Ифр и собрали Совет. Семь великих вождей сели за круглый стол, чтобы решить – двигаться им дальше или остановиться здесь. Вождь Седьмого племени Уркан Родоначальник настаивал на продолжении похода, остальные шесть племен хотели остаться на земле Ифр. Произошла ссора, в ходе которой Уркан убил верховного Жреца Семи племен со странным именем Навигатор. Кроме того, Красные Демоны взбунтовались. Они требовали, чтобы люди подчинились им.
   – И тогда Уркан сказал: «Я есть! Я – Великий Вождь! Навигатор лгал, говоря, что нет земли, кроме Ифра, да! Пророк Тангор говорил, что Обетованный Чертог находится за Ифром. Я видел землю Аквилон, где Семь племен будут пребывать в достатке и счастье. И я видел Обетованный Чертог на Аквилоне. Я обуздаю Красных демонов, и мы снова будем странствовать, пока не достигнем Аквилона. Я сказал, „да“!»
   Но шесть других вождей испугались тягот пути. Но еще больше они испугались Великого Воина, Отца народов, Родоначальника, парящего среди звезд Уркана, который захотел стать вождем Семи племен. И шесть племен изгнали Седьмое племя. Уркан обуздал одного из Демонов и повел своих людей дальше по Белому океану. И долгим был путь, да! Таким долгим, что за это время Седьмое племя ослабло и истощилось. И люди роптали на Уркана и хотели его смерти.
   Но Уркан огненной речью укротил недовольных в День Суда, а укротив их, повелел, чтобы отныне его народ назывался урканами. И чтобы народ стал сильней, он дал своим людям устройство жизни, разделив их на Голову, два Крыла, Хвост и две Ноги. Головой стал род Уркана, идущий от пророка Тангора. Два Крыла составили те роды, что поддержали Уркана в День Суда. Хвост – те роды, что не знали, чью сторону принять, а Ноги – те, кто выступил против Уркана, теша себя глупой надеждой заставить Сына звезд повернуть обратно. И теперь Голова – управляет, Крылья – защищают, Хвост – ловит ветер, а Ноги – всегда в грязи и холоде.
   И путь продолжался. И когда Красный Демон уже издыхал, не в силах нести на себе племя Уркана, когда бесстрашные сильные крылья опустились, когда звезды перестали светить, они увидели Аквилон, покрытый туманом, сквозь который торчали шпили Обетованного Чертога, да! И воспели люди хвалу Великому Уркану, потомку Всевидящего Тангора. Красный демон опустил их на землю Аквилон и тут же издох, а племя Уркана поселилось в Долине Вождей в счастье и достатке. Они жили долго, и духи-хранители Аквилона охраняли их, закрывая от бед и демонов серым туманом. Сто четырнадцать Великих Вождей сменилось…
   Далее Ул перечислил всех преемников Уркана, первые трое из которых носили точно такое же имя. При этом Ул не забывал отдавать дань уважения и боковым ветвям рода, а их было предостаточно, так как Уркан Родоначальник, обладал правом на каждую женщину своего народа и правом этим пользовался весьма часто и с большим эффектом. Все его многочисленные дети составили впоследствии Царский Род.
   Генеалогические пассажи Ул произносил почти скороговоркой, кивая самому себе. Покончив с ними, он, наконец, перешел к тому, что же случилось после того, как умер сто четырнадцатый Великий Вождь.
   – Красные Демоны стали падать на землю, словно капли дождя. Это шесть племен прибыли из земли Ифр, чтобы отомстить за Навигатора. Их было как мошкары на болотах. Они разили воинов Уркана огненными стрелами. Красные Демоны плевались расплавленным металлом. Земля предков горела. Воины Уркана гибли один за другим. Все роды Головы были перебиты до единого человека, да! И племя ушло в горы. Но и там их пытались настичь шесть племен. Шесть племен, которыми на самом деле руководили Красные Демоны. Они подчинили себе их души, сделав глаза пустыми. Два Крыла бились в Кровавой битве в Ущелье Призраков и сокрушили шесть племен, да! Но силы народа Уркана были на исходе. Даже Ноги получили оружие. Они разбились на Шесть когтей и ударили с шести сторон по главному Стойбищу врага. Шесть Вождей были убиты. Аракунага стала красной от крови, да! И тогда Красные Демоны отступили. А Ноги с тех пор – опора Уркана. Крепко стоят они на земле, остры их когти, всегда готовые рвать мясо врага, да!
   Ул на мгновение приоткрыл глаза и с уважением глянул на желтые, обломанные ногти пальцев своих ног.
   – Но Шесть Племен не были сломлены. Красные Демоны помогли им извлечь из недр Матери-земли Адский Огонь. И пылали деревни Уркана. Плакали вдовы и матери. И тогда Духи-хранители Аквилона наслали на Шесть племен Серый Туман. И пришло Большое Пятно, создатель Аквилона, и накрыло врагов, смутив их разум. И был Великий Морок. О, Большое Пятно, ты Хранитель земли Аквилон, ты создатель Мира и Немира. О, Пятно, склоняю выю перед тобой. Мы пришли посланниками от Праматери Ассуны, прими нас в лоно свое и защити. Уркан покорен воле твоей, да!
   И бежали Шесть Племен в смятении и рассеялись по Аквилону. В их брошенных домах поселились Ужас, Ветер и Пустота – три порождения Хаоса. Уркан же сияет гордо и непокорно на все времена, да!
   – А теперь поподробнее про Пятно, – воспользовавшись паузой, осторожно, чтобы не вывести Ула из транса, попросил Эдвард Шур. Но, несмотря на просьбу, речь урканца становилась все бессвязней. Речитативный напев уступил место бессвязному бормотанию:
   – О, Пятно! Придет День Суда, вернутся пророк Тангор Всевидящий и Уркан Родоначальник, и ты выйдешь из Храма Двух Святынь и уничтожишь Шесть Племен, чтобы народ Уркана жил в счастье и благоденствии. Мы принесем тебе в жертву головы их вождей, мы падем ниц перед тобой, шаманы ударят в Бубен Неба железной костью из руки Уркана Родоначальника. И снова пребудет Начало Времен. И дети твои, о, Большое Пятно, духи-хранители Аквилона снова будут властвовать на своей земле и защищать посланников Праматери Ассуны.
   Ул, наконец, открыл глаза и обвел всех мутным взглядом.
   – Оно ушло, – торжественно объявил он.
   – Ты уверен? – спросил его Трэш, – Ты чувствуешь его, верно? Если оно ушло, мы можем двигаться дальше.
   – Большое Пятно ушло из Храма Двух Святынь.
   Макс со вздохом хлопнул урканца по затылку.
   – Чучело, ты лучше скажи, можем мы через джунгли идти, или эта серая штука опять нашлет на нас этот… как его… морок.
   Урканец испуганно отпрянул, тревожно косясь на заросли.
   – Давай поднимайся, – схватил его за локоть Шур. Ул отчаянно замотал головой, ударяя себя по щекам костяными амулетами, торчавшими в мочках ушей.
   – Там Пятно!
   – Ты же говорил, что оно ушло?
   – Ушло Большое Пятно – главный хранитель. А духи-пятна остались. Их все меньше. Люди Востока убиват почти всех. Давно. Смерт.
   – Так, мы полдня слушали бред пьяной обезьяны про духов-хранителей, – заорал Макс, – Пятно, не Пятно, какая разница, не можем же мы вечно жить в этом манале!
   – Это не бред, – тихо возразил ему Сигизмунд Трэш. По его губам прогуливалась травинка. Он пожевал ее и выплюнул. – Это не бред, – повторил Трэш. – Я лично видел это Пятно. С другой стороны, ты прав, Макс, нам надо двигаться дальше.
   – Странная легенда, – заметил Харпер, пытаясь затоптать угли костра.
   – Скорее, эпос, – поправил его Шур, – какие-то смутные воспоминания о прародине.
   – Получается, что урканцы приплыли на свою нынешнюю землю через какой-то Белый океан? – полюбопытствовал Самарин.
   – Урканцы мало изучены по причине своей изолированности. Мы о них ничего не знаем. По крайней мере, они о нас знают гораздо больше. А Белый океан, – Шур привычно оседлал своего конька, – у нас только один. Он разделяет два континента: на одном – Система, на другом – Ароппа.
   – Значит, они прибыли из Ароппы? – не унимался Самарин.
   – Да черт их знает! У них колеса на телегах восьмиугольные. Как они смогли переплыть через океан?
   Отряд за считанные минуты собрал свой нехитрый скарб и осторожно двинулся к джунглям. Прорубленная ночью лазерным ножом просека уже активно использовалась всякой живностью. Урканец присел на корточки и приложил руку к земле. Затем глянул вдоль прохода, улыбнулся и встал.
   – Пятна нет, толстый сэр! – радостно завопил он. – Когда Пятно, рука – бум-бум, – он показал, как ладонь улавливает вибрацию от движения Пятна. Теперь он шел впереди, размахивая чем-то вроде мачете и распевая урканские мелодии, в которых главным звуком был носовой выдох, напоминавший сморкание. Мелодия путешественников не вдохновляла, и Макс несколько раз пытался прервать импровизированный концерт, но тяга к искусству у туземца оказалась сильнее угрозы побоев. К тому же, он был единственным, кто хорошо знал эти места. А проводников, как правило, берегут.

35. САЛЕХОМ

   Сначала проводника никак не хотели пропускать через городские ворота. Два грозных стражника, в набедренных повязках, сплошь покрытые татуировками, имитирующими птичьи перья, выглядели весьма внушительно. Один был вооружен автоматом без магазина, к стволу которого проволокой был прикручен дротик (по всей видимости, отравленный – обладатель столь экзотического оружия старался, чтобы острие никого не задело). Второй внушал еще большие опасения. В одной руке он держал гранату без чеки, крепко зажав запал, а другой безмятежно ковырялся в носу. Оба отнеслись к Улу в высшей степени презрительно. Не удостаивая его взглядом, они то и дело плевали ему под ноги. Ул что-то объяснял, указывая на своих спутников и напуская при этом на себя вид человека, спешащего по очень важному, государственному делу. Тот стражник, что держал автомат с прикрученным дротиком, видимо устав слушать эти разглагольствования, молча схватил его за руку и вывернул ее внутренней стороной наружу, представив на всеобщее обозрение татуировку птичьей лапы.
   – Да он из Левой Ноги,– возмутился Макс, – а нам рассказывал, что из Второго Крыла. Он, наверное, и про ангелов-хранителей все наврал.
   – Духов-хранителей, – машинально поправил его Шур, обладавший профессиональной памятью разведчика.
   Тем временем Трэш, устав ждать, оттолкнул Ула и сам вступил в переговоры со стражниками. Из недр лохмотьев, вид которых не вызвал у стражников никакого энтузиазма, он вынул сигару (Самарин был готов поклясться, что их у Трэша больше не осталось!). Сказать, что стражники приняли мзду в виде сигары с восхищением, все равно что назвать улыбку Джоконды ухмылкой. Один даже выронил гранату. Она ударилась о землю и весело поскакала вниз по склону, подняв приличный переполох. Стражник, ничуть не смутившись, бросился ее догонять. Когда он вернулся, сжимая кусочек смерти в руках, его напарник уже вовсю курил, пытаясь обсуждать с Трэшем последние биржевые новости на странном наречии, которому его, видимо, научил какой-то шарлатан, выдав за английский. Стражник, потерявший гранату, подбежал к нему и выхватил у него сигару изо рта, снова при этом уронив гранату. На этот раз он не обратил на нее никакого внимания, всецело отдавшись процессу дегустации табака. Граната опять вприпрыжку заспешила вниз по склону, где раскинулся бесконечный рынок, наполненный тряпьем, галдящими торговцами и терпким запахом мочи.
   – Учебная, – высказал догадку Макс, и сразу вслед за этими словами со стороны рынка раздался оглушительный взрыв, тут же перешедший в многотысячный вопль. В воздух взлетело миллион предметов самого разного назначения: от ножниц для кастрирования животных до самих животных. Некоторое время стоявшие у ворот наблюдали этот мусорный фейерверк. К их ногам падали какие-то огрызки, куски апельсинов, яблоки и даже убитая насмерть курица, которую тут же, без зазрения совести, подобрал стражник, чья неуклюжесть и послужила причиной инцидента. Второй стражник вступил со своим напарником в яростный спор, из которого без перевода явствовало, что и курица, и сигара – слишком непосильное богатство для одного человека. Не желая вмешиваться, спутники вошли в столицу Уркана Салехом.
   Улицы, мощенные черным вулканическим стеклом; крыши, крытые ведерной жестью; стены, сложенные из старинного красного кирпича, были буквально повсюду, располагаясь безо всякой системы. Улицы разбегались, словно тропинки в джунглях, дома стояли как им вздумается: фасадом к улице, торцом или тылом. Солнце играло на жестяных крышах в пинг-понг. Нечистоты, вываливаемые в канавы вдоль улиц, парили. Рынок продолжался и здесь. Чьи-то руки тянулись к путникам, ощупывали одежду, предлагали цену. Кто-то даже изъявил желание приобрести Ула, но Макс отогнал назойливого покупателя, изобразив львиный рык. Макс вообще чувствовал себя в столице охотников как рыба в воде. Глазея во все стороны, он восхищенно восклицал:
   – Надо же, Уркан! Я – в Уркане. Здесь всем наплевать, клон ты или оборотень, человек или крыса. Свобода!
   Он постоянно дергал товарищей, указывая то на золотых божков, стоящих почти у каждого крыльца, то на кусты, украшенные драгоценными камнями, призванными имитировать плоды.
   – Да, здесь можно жить! – сделал он окончательный вывод.
   Внезапно они очутились на Центральной площади. Казалось, дома расступились, почтительно замолкнув. В центре площади стояла трибуна для возвещения царских указов, возле которой, задрав хвост, испражнялась корова.
   – Дворец Верховного Вождя Уркана, – ткнул пальцем в противоположную сторону площади Сигизмунд Трэш, – площадь пересекать нельзя – побьют камнями.
   Обогнув Центральную площадь, они оказались перед входом во дворец – пятиэтажное каменное здание незатейливой квадратной формы. У дверей их встретили два охранника, экипированные не в пример стражникам у городских ворот. На них были бронежилеты и защитного цвета каски. С ног до головы их увешивали патронташи, гранаты, ножи и пистолеты. В руках – бластеры последней модели. В ушах – каплевидные передатчики. И это не считая устрашающей боевой раскраски, покрывавшей их непроницаемые лица. Над входом, хищно свесив вниз тупые морды, прилепились видеокамеры.
   Сигизмунд Трэш схватился за ручку двери, не обращая на охранников никакого внимания. Охранники ответили ему тем же. Пропустили всех, кроме Ула, которого отшвырнули прочь, как мячик, прикатившийся с детской площадки.
   В холле их встретил церемониймейстер, одетый в костюм от лучших портных из Ароппы. Через несколько минут они предстали перед всевидящими очами Верховного Вождя Уркана, Главы Царского рода, Почетного члена Обоих Крыльев, покровителя Ног и защитника Хвоста, Хранителя традиций Головы, а также мэра вольного города Салехом.
   Владыка Нижнего и Верхнего Уркана восседал, как и положено, на троне. Одет он был в скромный френч и сандалии на босу ногу. На груди, на золотой цепочке, болтался клык какого-то чудовища, инкрустированный алмазами. Голова выбрита, за исключением темени, из которого торчали волосы, стянутые платиновой цепочкой в конский хвост. Широкоскулое лицо способно было вызвать только одно чувство – ужас. Густые, огромные брови почти закрывали глаза. Под ними распластался сплющенный нос. Щеки были покрыты длинными толстыми розовыми рубцами, из которых кое-где торчали черные волосики. Толстые губы кривило подобие улыбки. За губами виднелись желтые клыки, заостренные напильником.
   – Что у него с лицом? – прошептал Макс.
   – Бриться не любит, – пояснил Шур.
   – На колени! – цикнул на них Сигизмунд Трэш. Но Вождь предупреждающе поднял руку:
   – Враги моих врагов имеют право не преклонять колени в моем дворце. Здорово, Сигги!
   Вождь стремительно вскочил с трона.
   – Здорово, Этл! – не менее радостно вскричал Трэш, и через мгновение они оказались в объятиях друг друга. Ладони прыгали на плечах и боках – две белых и две темно-желтых.
   – Это – твои друзья? – спросил Этл, кивнув на мявшихся у порога спутников Трэша.
   – Слушай, Этл, твои стражники не пускали нас в город. Я тебя чем-то обидел?
   – Не пускали в город? Салехом – вольный город, и любой человек или зверь имеет право войти в него беспрепятственно, если не вооружен.
   – Но у ворот стояли два стражника, которые нас не пускали.
   Этл захохотал, отчего рубцы на его лице побагровели.
   – Это были обыкновенные мошенники, сдирающие мзду с иностранцев. У нас здесь много торговцев. Мы, урканцы, любим торговать!
   – Торговать или мошенничать?
   – А разве это не одно и то же? Покупаешь по одной цене, а продаешь по другой. Уже нечестно. Ну что ж, Сигги, приглашаю тебя и твоих друзей отобедать с дороги. Мы, урканцы, любим обедать! – И вождь снова засмеялся. Толстые зеленые складки на животе заколыхались в такт этому жирному опасному смеху.
   Гостей провели в широкую, размером с футбольное поле, залу, через которую тянулся длинный деревянный стол. Его дальний конец был уставлен яствами и питьем.
   Хозяин и гости расселись на резных стульях с высокими прямыми спинками. Пища была в основном мясной, в качестве гарнира выступали печеные фрукты. Рыба, по урканскому обычаю, подавалась сырой. Венцом стола был запеченный в натуральную величину урсун, правда, без плавника. «Самка» – пояснил Шур.
   Закатив маслянистые глаза, Верховный Вождь поднял над головой сжатые кулаки и произнес:
   – Возблагодарим Проматерь Ассуну, пославшую нас сюда, и Духов-хранителей, принявших нас здесь. Да пребудут во веки веков Младшие помощники: Тангор и Уркан. Да!
   Произнеся молитву, он потянулся к урсуну, оторвал глаз и с хрустом впился в него треугольниками сточенных клыков. Отдать должное блюду из урсуна отважился только Макс. В том, как он его поедал, была какая-то извращенная мстительность: ты меня не съел, тогда я тебя съем. Остальные больше налегали на традиционных куропаток, кроликов и омаров, которых в Уркане готовили с особым искусством.
   – И все-таки, что у него с лицом? – спросил Шура Самарин. – На ранения непохоже, уж слишком симметрично расположены рубцы. Это какой-то обряд инициации?
   – Нет, это писк моды последние лет пятьсот. Знатным урканцам еще в детстве иссекают щеки ножом, чтобы не росла борода. Я же говорил: бриться не любит.
   Харпер, впервые за много дней поевший нормальной пищи, заснул прямо за столом, задумчиво склонив голову на грудь. Молчаливый слуга заботливо обмахивал его опахалом.
   Разговоры за столом почти не велись: сначала еда, потом – дела. Наконец, обед подошел к концу. Стол быстро убрали, а перед гостями поставили по литровой кружке бананового пива с перцем и по тарелочке жареных соленых хвостиков лапукосов (единственная часть тела лапукоса, которую можно есть; его добывают в основном из-за шкурки – прим. Эварда Шура). Кроме того, специально для Сигизмунда Трэша принесли коробку отличных сигар из местного табака, который, как известно, считался лучшим на планете.
   Трэш не спеша закурил. Дым вырвался на свободу из ноздрей и блаженно растекся по зале, будоража мысли. Наевшиеся люди зачарованно смотрели на вспыхивающий то и дело кончик сигары. Глаза Этла спрятались в чаще бровей. Казалось, что он дремлет.
   – Этл, дружище, – обратился к нему Сигизмунд Трэш, небрежно стряхивая пепел на пол. В углу что-то загудело. Этл предупреждающе поднял руку. Из дальнего конца залы вынырнул слуга, держа в руках листок бумаги из факса. В глазах его читался трепет перед только что свершившимся чудом. Он поднес сообщение к лицу вождя. Тот едва взглянул на него и жестом велел слуге удалиться.
   – Извини, Сигги, дела. Продолжай.
   Трэш выдохнул очередное сизое облачко.
   – Я, кстати, тоже насчет дел. Наших с тобой. О-о, да Харпер уже спит. Я думаю, всем моим друзьям нужен отдых, а мы пока потолкуем.
   Этл снова поднял руку. Повинуясь знаку, к вождю приблизился слуга.
   – Халса, проводи гостей в северное крыло, – отдал ему распоряжение Этл.
   – Харпер пусть идет спать, а мы еще, пожалуй, посидели бы, – попытался возразить Шур.
   – Это не твои секреты, Эдвард. Придет время, и ты все узнаешь, – мягко, но настойчиво перебил его Трэш.
   Шур поднялся из-за стола с таким видом, будто собирался немедленно вызвать Трэша на дуэль, но отказался от этой затеи исключительно потому, что оппонент не принадлежал к людскому роду. Вышли из залы и остальные, пребывая в состоянии некоторой неловкости. Лишь разбуженный Харпер хлопал глазами, ничего не понимая.
   Через минуту Сигизмунд Трэш и Великий Вождь остались в огромной зале одни.
   – Правда, удобно? – Губы Этла шлепали друг о друга, как ленивые ладоши. – Зала настолько большая и пустая, что даже если здесь установить прослушивающее устройство, то эффект от него будет нулевой.
   – Ты всегда был хитрым, как лиса, и мудрым, как змей, – не упустил случая польстить Трэш. Вождь самодовольно улыбнулся. Из-за губ настороженно выглянули два острых клыка.
   – Честно говоря, Сигги, – продолжил Этл, – я думал, что ты уже мертв. Мои лазутчики в Карфагене говорили, что тебя взяли в плен Трехглазые. Впрочем, лазутчикам в Карфагене не всегда можно полностью доверять. Туда соглашаются отправляться только сумасшедшие и приговоренные к смерти. Такое уж это место, – вождь сделал оберегающий знак рукой.
   – Место как место, – буркнул Трэш.
   – Ты меня извини, Сигги, но во время обеда я приказал понаблюдать за тобой и твоими друзьями главному шаману – Мурку. Сам знаешь, из Карфагена редко кто возвращается. Может быть, вы не те, за кого себя выдаете. Мурк велел подсыпать в еду порошок истины. Ни один из вас ни о чем не проговорился. Правда, светловолосый почти совсем ничего не ел.
   – Шур? Он агент МБР на задании.
   Вождь понимающе кивнул.
   – Этл, где мои деньги?
   – Не волнуйся, не в банке. Все в целости и сохранности. Они в пещере Мурка. Сам знаешь, что туда никто не рискнет войти. Говорят, у шамана есть ручное Пятно. Под такой охраной можно не опасаться даже спецназа ВБС.
   – Ручное Пятно? Интересно, как он его приручал, хлебными крошками?
   – Мурк утверждает, что умеет разговаривать с духами-хранителями. Он говорит, что настанет день, когда они прогонят с планеты всех чужаков, оставив только племя Уркан, которое всегда уважительно относилась к Пятнам.
   – Ладно, я уже слышал эту галиматью о семи племенах.
   – Это не галиматья. Мне доложили, что ты видел Пятно и говорил с ним. Это правда?
   – Наверное. Серый туман…
   – Твои друзья тоже?
   – Да.
   – Теперь в моей стране вы в полной безопасности. Слухи здесь разносятся со скоростью света. Любой человек, пообщавшийся с Пятном и оставшийся в живых, становится шаманом, а значит – святым.
   В высоких глиняных кружках забулькало пиво. Тень слуги бесшумно скользнула в сторону.
   – Он глухонемой, – успокоил Трэша Вождь.
   – Все десять миллиардов?
   – Все, до единого таллера.
   – Слава Богу! – Вздохнул Трэш. – У меня было еще несколько миллиардов в Ароппе, но эти сволочи, скорее всего, откроют номера счетов ВБС в соответствии с соглашением о выдаче государственных преступников.
   – Я тебе всегда говорил, что нельзя доверять этим бледнолицым. Что ты теперь намерен делать?
   Сигизмунд поскреб заросший щетиной подбородок.
   – Сначала я приведу себя в порядок. Затем куплю у тебя лучшие сигары, а потом организую войну.
   – Войну? Ты шутишь?
   – Надеюсь, Великий Вождь Верхнего и Нижнего Уркана пользуется достаточным авторитетом, чтобы помочь мне в вербовке наемников?
   – А с кем ты намерен воевать?
   – С Системой.
   Покрытые пеной от бананового пива толстые губы вождя звонко сомкнулись. Капельки пены испуганно брызнули в разные стороны.
   – В Верхнем Уркане всегда готовы совершить набег на Систему. В горах жизнь бедна. К тому же, в отличие от урканцев с низин, там живут настоящие воины. Они придут со своим оружием. Это десять тысяч, да! Интендантов и проводников, а также легкую пехоту лучше нанимать здесь. Это две тысячи, да! В Наминии скрывается немало сброда.
   – Наминия под протекторатом Системы.
   – Наминия – страна самых ловких взяточников на планете. Они всю свою жизнь торгуют наркотиками. Чиновники Системы для них – лишь финансовые издержки. Говорят, от них получает деньги даже Людвиг Оби.