Страница:
Он остановился ненадолго, чтобы перевести дух. Впереди мерно раскачивалась спина Саньки Бодрова, его друга, с которым познакомились еще в учебке. Он хотел крикнуть, чтобы тот подождал его, но тут окрестности огласились диким протяжным стоном. И в тот же миг из болота со всех сторон появились руки, которые тянулись к солдатам. А следом появились головы и плечи, залепленные грязью.
Какое-то оцепенение охватило его. В то время как его товарищи стреляли изо всего оружия, имеющегося в наличии, он не мог двинуть ни рукой, ни ногой. Страх волнами накатывал на него, переворачивая все внутри. Но этот ужас не относился к тем людям, которые тянули к ним свои руки из болота. Ему показалось, что, скорее, они хотели предупредить о какой-то опасности. Именно предчувствие опасности вызвало в нем этот страх, он знал это…
Под пулями солдат люди из болота погружались обратно в грязь. И даже автоматные очереди не могли заглушить протяжного стона, вырывающегося из множества глоток. У него сложилось впечатление, что эти люди сильно, очень сильно страдают. И то, что его товарищи открыли по ним огонь, было большой ошибкой…
И вдруг он краем глаза заметил мелькнувший в зарослях силуэт человека с автоматом. Это была уже реальная опасность, и он поднял оружие, криком предупреждая своих товарищей. Из зарослей ударили очереди, кося людей, валя их в грязь. Взрывы гранат поднимали болотную жижу, которая падала на солдат.
Санька упал с пробитой навылет грудью. Он увидел душмана с автоматом, убившего его друга. Палец сам собой нажал на спусковой крючок.
Одежда "духа" расцвела пятнами крови, и тот упал. В следующее мгновение он почувствовал сильный толчок в грудь. Ноги вдруг ослабели, отказываясь держать его. Он попытался устоять, но почувствовал, что падает.
"Это конец!" - пришла мысль. Медленно, очень медленно он падал лицом в грязь, успевая ухватить все мелочи. Увлеченные стрельбой по людям из болота, солдаты не были готовы к нападению реального противника.
Теперь их методично добивали душманы, прятавшиеся в зарослях. И еще одно он успел заметить. То, чего всего секунду назад здесь не было…
Неподалеку возвышался высокий дом с нечеткими очертаниями, расплывающимися в раскаленном воздухе. Подробнее рассмотреть не удалось, потому что в этот момент долгое падение наконец-то закончилось. Он врезался лицом в вонючую грязь, которая сразу же забила нос, рот и легкие, мешая дышать…
30 ноября 1989 года (из дневника Ивана П.).
Сегодня ночью мне приснился кошмарный сон…
…Я с трудом проснулся. Скулы сильно болели. До сих пор, даже наяву, чувствовались смертельные тиски рук этой странной девушки. А в воздухе витал запах духов. Ее духов…
Странно, не правда ли? Сон и реальность как будто бы перекликались.
Если это было во сне, откуда тогда в моей комнате взялся запах духов? А, может, то была ведьма?..
В какой-то степени я мистик. Верю в Бога и нечистую силу. У меня еще никогда не было девушки. То есть, девчонки, с которыми бегал, конечно же, появлялись время от времени. Но та единственная, с которой встречался бы серьезно, которая бы любила меня… Такой не было. Может, в этом разгадка моего сегодняшнего сна?
И все-таки, несмотря на мой ночной кошмар, меня тянет еще раз увидеть эту девушку-ведьму, пусть даже и во сне. А что еще мне остается делать? Я настолько закомплексован, что у меня не хватает смелости самому познакомиться с кем-нибудь. Может, поэтому мне приятней сны, чем реальность? Скорее всего, так оно и есть…
1 декабря 1989 года (из дневника Ивана П.).
Вчера в первый раз напился.
После занятий в институте Толик предложил взять бутылку водки и пойти к нему.
– А повод?
– Сегодня годовщина того проклятого дня, когда наш взвод попал в душманскую засаду, - ответил он.
Мы зашли в специализированный магазин "Вино", располагавшийся рядом с институтским зданием. Водку покупал Толик. Продавщица подозрительно посмотрела на нас и спросила:
– Ребята, а вам есть двадцать один?
– Есть, - ответил Толик. - Паспорт показать?
Наверное, было что-то такое в его лице, что не дало продавщице потребовать с него документ. Она молча выставила на прилавок бутылку
"Столичной", приняла деньги и обратилась к следующему покупателю:
– Что Вам?..
Мы взяли водку и пошли домой к Толику. Пока он готовил закуску, я уютно расположился на кухне и смотрел, как он это делает. Толик быстренько почистил картошку, накрошил лука и, сложив все это в большую сковородку, поставил на плиту жариться. Через двадцать минут на столе стоял "мировой закусон", как выразился мой друг. Кроме картошки он извлек еще из домашних запасов банку с солеными помидорами и огурцами.
Мне раньше не приходилось серьезно выпивать. Все ограничивалось одной-двумя рюмками. Первую выпили молча, не чокаясь, поминая погибших в
Афганистане товарищей Толика. После нескольких рюмок в голове приятно зашумело, приятное тепло разлилось по телу, и потянуло на разговоры.
Мы закурили.
– Сегодня опять Афган снился, - сказал Толик, глаза которого подозрительно блестели. - Только больно странный какой-то сон.
Он рассказал мне, что привиделось ему ночью…
– Понимаешь, непонятно, откуда в Афгане взялось это болото? Или, если взглянуть на это с другой стороны, откуда в нашем болоте взялись "духи"?
– Толик, это - сон! - ответил я, чувствуя, что язык уже начинает заплетаться. - Во сне все возможно!
– Если это был сон, - заметил он.
– Не понял? Что сие значит?
Толик усмехнулся, но глаза у него остались серьезными.
– Понимаешь, Вань, когда я проснулся ночью, пошел в ванную, чтобы смыть с себя остатки этого сна. Но когда взглянул на себя в зеркало!.. Лицо, руки
– все было в грязи, будто и вправду валялся в болоте. Понюхал - запах тот же, что и во сне. Долго потом я смывал с себя эту гадость. Вот так-то!
Я вспомнил о своем сне и рассказал его Толику. Уж больно похожи были последствия…
– Подругу тебе надо! - заметил Толик. - Ничего, будет и на нашей улице праздник! Мы с тобой как-нибудь выберемся в город и вплотную займемся этим вопросом.
– А сам-то чего медлишь? - поинтересовался я.
У Толика нет постоянной подруги. Иногда кто-нибудь появляется, но довольно быстро исчезает с горизонта…
– Куда я ее приведу? - Толик обвел рукой вокруг себя. - Квартира - две комнаты. Мать с сестренкой…
– А на расширение подавал?
– Какое расширение?! Очередь страшнейшая!
– Но ведь ты же афганец!
Толик махнул рукой.
– Пробовал… Знаешь, иногда хочется взять автомат и перестрелять этих чертовых бюрократов!
Я не стал продолжать эту тему. Мне легче, у меня ведь трехкомнатная квартира. Есть, правда, еще брат, но у него - своя семья, и жилье у него есть.
– А как там было? - спросил я у него.
Толик не любит распространяться о службе в Афганистане. Но в этот момент он был под хмельком…
– Как было?.. Как на войне. Ни мы, ни они особо не церемонились. Спали с автоматами в обнимку. Если что - с ходу в бой. "Духи", в основном, по ночам лазили. Одного парня, нашего земляка, утащили, одни сапоги остались. Потом в родной школе запретили памятную доску открывать, посвященную ему. Сволочи!..
Он молча налил себе водки и выпил.
– Но ведь были и перебежчики? - осторожно поинтересовался я.
– В семье не без урода! - сквозь стиснутые зубы ответил Толик. - Таких убивать надо, не задумываясь…
Он наклонился ко мне и заглянул прямо в глаза.
– Значит, Ваня, тебе интересно как там было? Разве ты сможешь понять, что мы пережили в Афгане? Ты, который и в армии-то не служил? Ты когда-нибудь видел наших ребят, побывавших в лапах у "духов"? Нет, конечно… Всех их присылали грузом "двести" в цинковых гробах, а гробы-то открывать запрещали! Потому что там было на что посмотреть… Мы видели таких "погибших при исполнении интернационального долга". Страшно, до каких зверств может додуматься человек! Всегда для себя оставлял гранату. Чтобы если что - сразу насмерть! Лишь бы не попасться им живым… Сюда приехал – все другое! И отношение к нам тоже. Думали, что приедем героями, с честью выполнившими свой интернациональный долг. Оказалось, нет… Нам говорили: "Мы вас туда не посылали"! Поначалу все кипятился, норовил такому гаду морду начистить. Потом смирился, успокоился. А ты говоришь, очередь на квартиру… Ладно, Ваня, давай-ка, допьем, что ли!
Толик разлил остатки водки по рюмкам. Мы выпили. Только эта рюмка, похоже, была лишней для меня. Проглотил водку, но почувствовал, что жидкость не провалилась в желудок, а поднимается обратно. Я попытался добежать до унитаза, но не успел. Меня вырвало прямо на кухне…
Потом мы вдвоем с Толиком убирали то, что я там натворил. Хуже всего пришлось моим штанам. Они были безнадежно испачканы.
– Это у тебя с непривычки, - сказал Толик, очищая штаны водой. - Ну, ничего. Сейчас все поправим.
А я в это время сидел в одних трусах на табуретке. Мне было очень плохо. Перед глазами все вращалось, время от времени комок подступал к горлу, и я опять бежал в туалет. А Толик, закончив чистить мои штаны, сушил их утюгом…
Когда он привел меня домой (а живем мы в соседних квартирах), моя мать ничего не сказала. Но по ее виду я понял, что зреет буря. Я попытался выпрямиться и не качаться, но это у меня плохо получалось. К тому же на пути все время попадались какие-то предметы, которые раньше никогда не мешали моему передвижению по квартире. Так что возразить на совершенно справедливые упреки матери мне было нечего. Я просто пошел и завалился спать. Но меня все время не покидало чувство, что во сне Толика была какая-то немаловажная деталь, которую я упустил. Так и не вспомнил, какая…
Ночью, переполошив всех домашних, прибежала мать Толика, Вера
Ивановна.
– Ваня, ради Бога, помоги!
– Что случилось? - спросил я, чувствуя себя прескверно.
– Воюет.
Я пошел за ней в их квартиру. Уже с порога услышал:
– Уходи, Санек, я прикрою! Уходи, я сказал!
Толик с безумным видом носился по комнате и крушил все, что попадалось под руку. При помощи моего отца нам удалось его утихомирить и уложить в кровать. Через некоторое время он уже спал…
– Вот так всегда, когда напьется, - пожаловалась Вера Ивановна. - Сколько уже времени прошло с тех пор, как вернулся оттуда, а все воюет.
Она отвернулась и заплакала, вытирая слезы платком.
– Да мы, вроде, не так много выпили, - удивился я, чувствуя невольно свою вину в этом ночном происшествии.
– Так он после тебя ушел, а вернулся уже поздно. Его привел армейский дружок пьяным в стельку. А ведь ему нельзя! Отец - алкоголик, из-за этого и развелась с ним. И он таким же будет, если вовремя не остановить. Ты уж, Ванечка, попытайся на него повлиять!
– Я попробую, тетя Вера, - пообещал я, не представляя, как это можно сделать…
Потом всю ночь снились драки. Наверное, под влиянием этого происшествия. На занятиях поговорил с Толиком. Он все осознает, со всем соглашается, но я чувствую, как он отгородился от меня, залез в какой-то непроницаемый кокон, едва я завел этот разговор. Нет, мне его не понять!
Я не видел в жизни того, что довелось испытать ему. Я не прошел через этот ад…
3 января 1990 года (из дневника Ивана П.).
Наконец-то смог снова засесть за свой дневник. В декабре практически не было времени, особенно в конце месяца. Сначала сдавал зачеты. Потом наступил Новый Год. Вот о нем-то и хочется мне рассказать…
Незадолго до этого события Толик предложил мне встретить Новый Год у него. Его бабушка с дедушкой, которые жили неподалеку от нас, должны были придти на эту квартиру, а их частный дом оставался свободным. Вот
Толик и решил закатить вечеринку.
– Пригласим девчонок, глядишь, какая-нибудь из них и приглянется тебе, - сказал он.
Я решил, что попробовать стоит. Дома встречать Новый Год опротивело. Юрик с Димкой обещались придти. Юрик заявил, что тоже приведет девчонок. Так что Новый Год обещал быть веселым…
Вечером 31-го мы с Толиком отправились за девчонками. Сюрпризы начались сразу же. Оказалось, что в наличии была только одна девушка,
Лариса. По ее словам, вторая обещалась подъехать к двенадцати часам к
Толику. Деваться было некуда, и мы пошли.
Дома мы были в восемь часов. Отложив в сторону принесенный с собой торт, Лариса занялась салатиками, беспощадно эксплуатируя при этом
Толика. А я стал готовить свое фирменное блюдо -курицу с картошкой под майонезом, запеченную в духовке. Однако Лариса чувствовала себя как-то неуютно, и мы недоумевали по этому поводу.
Наконец, она сказала:
– Мальчики, может, выпьем грамм по пятьдесят? Для поднятия настроения…
Мы переглянулись. Толик молча полез в холодильник, где у него стояли запасы спиртного на эту ночь - две бутылки "Столичной", шампанское и ликер. На столе появилась водка, и, пока я мужественно боролся с крышкой, хозяин достал три рюмки. Налили. Выпили. Мы до дна, а Лариса только до половины. Посидели чуток, ожидая, когда алкоголь дойдет до мозгов, покурили. Оказалось, что девушка еще и курит! Для меня это было дико! В моем представлении женщина не должна была курить. Если бы я знал, что нас ожидает дальше…
– Ну, что же вы, мальчики? - сказала, наконец, Лариса, когда пауза начала затягиваться. - У меня налито, а у вас - нет. Разливайте!
Налили. Выпили. И опять Лариса не допила свою рюмку. Опять повторилась та же история… Короче говоря, к двенадцати часам ночи мы были уже хороши! Зато Лариса, к нашему глубокому удивлению, сидела, как ни в чем не бывало, о чем-то весело болтая…
Вскоре пришли Юрик с Димкой. Одни… Я подозревал, что этим все обернется. С Юриком мы дружили с седьмого класса, едва только я появился в этом городе. В принципе, он - неплохой парень, но есть в нем одна отрицательная черта, - любит бахвалиться. Вот и в этот раз… Клялся, божился, что приведет с собой девчонок. И не привел…
– Ну, не получилось! - развел он руками на мой молчаливый вопрос.
Таким образом, на четверых парней оказалась одна единственная девушка. Ее подружка так и не пришла. Лариса ругалась, обещала круто поговорить с ней, выдрать все космы. Нам от этого было не легче…
Юрик, выпив водки, почувствовал вдохновение к амурным делам. Он вообще был слабеньким на спиртное. Когда Юрик выпивал, у него "крыша" съезжала, и он начинал молоть всякую чушь… Вот и на этот раз парень вообразил себя неотразимым, этаким Дон Жуаном, под чьим взглядом все девушки должны были трепетать.
Вот из-за такого его поведения я и перестал практически с ним общаться. Сколько раз мы с ним влипали в разные неприятные истории из-за этой черты его характера! Вот и на этот раз Лариса не выдержала его "наездов". После того, как он проигнорировал ее замечания по поводу его поведения, девушка встала и ушла в другую комнату одеваться, сказав, что больше не намерена здесь задерживаться ни минуты.
Нам совсем не хотелось лишаться единственной женщины в нашем коллективе. Отведя Юрика в сторону, Толик сказал, что он о нем думает, и выпроводил прочь. А я пошел в комнату. Моей задачей было уговорить Ларису остаться с нами…
Девушка лежала на кровати и плакала. Я присел рядом с ней и погладил рукой по спине. Может, моя неумелая ласка оказала такое действие, может, что-то другое, но она вдруг стала рассказывать мне, как ей плохо. Что у нее, оказывается, есть парень, которого она любит больше жизни. Что она ему не нужна, что он часто предпочитает компанию других девушек, а она готова все прощать ему… Я был в недоумении.
– Если ты так любишь его, что же ты делаешь здесь? Зачем пришла в компанию малознакомых парней?
Лариса перестала плакать. Ее глаза вдруг сделались злыми.
– Позови Толика, - попросила она.
Я молча встал и вышел.
– Ты чего так долго? - встретил меня вопросом Толик. - Мы уж думали, что ты ее…
– Иди, она зовет тебя, - перебил я его.
Он скрылся за дверью. А я сел за стол, налил себе водки и залпом выпил. Димка спал на диванчике, подтянув колени к подбородку. Он уже выбрал свою дозу, и мне никак не удавалось его разбудить, чтобы он составил мне компанию.
Так я просидел часа полтора. Выпивая потихоньку и слушая музыку. А
Толик все не появлялся… Наконец, мне надоело ждать, и я решительно направился к двери, за которой скрылся мой друг. Прислушался. За дверью было тихо. Я осторожно приоткрыл ее и сразу же услышал голос Ларисы:
– Закрой!
– Толик, выйди на минутку, - попросил я.
– Он занят, - последовал ответ.
Но Толик встал и вышел ко мне.
– Толян, давай сядем, выпьем, песни под гитару погорланим. А то я уже замучался здесь один сидеть! - сказал я ему. - Димок спит, я не могу его разбудить…
– Извини, Ваня. Не могу же я бросить гостью… Ты тут развлекайся…
С этими словами он опять скрылся за дверью.
Ей Богу, мне никогда не было так обидно! Из-за какой-то там… девицы легкого поведения бросил своего друга одного! Такого я перенести не мог. Собрав свои вещи, молча ушел домой. Позвонил.
Дверь открыла мама и охнула:
– Ванечка, сынок, зачем же ты так напился?
А я и, правда, был пьяным в стельку. До сих пор удивляюсь, как вообще в таком состоянии умудрился дойти до дома! Отмахнувшись от матери, я прошел в свою комнату и завалился спать…
Проснувшись, я решил, что погорячился ночью. В самом деле, на что я обиделся? На то, что Толик оказался более удачлив, чем я? Стоит ли из-за какой-то бабы рушить нашу дружбу? Решив, что нет, я оделся и отправился туда, откуда пришел ночью в очень веселом состоянии.
Толик с Димкой были еще там. И Лариса тоже. От нее, оказалось, не так легко было избавиться. Только вечером 2 января нам удалось посадить ее в такси и отправить домой. На прощание она сказала, что такого Нового
Года у нее еще не было. В смысле хорошего…
Мы с Толиком решили больше не приглашать таких дам. Выпили уйму спиртного, потратили кучу денег, а морального удовлетворения не получили.
Правда, кое-кто получил физическое… Но это его дело. Ясно только одно -
Лариса не самая лучшая (или лучше сказать, совсем не лучшая) кандидатура для таких мероприятий. Пьет она похлеще любого мужика. Выпили все, что брали на Новый Год, что покупали на следующий день, и еще пришлось ночью бежать к какой-то бабке, которую знал Толик, за водкой. К утру 2 января я уже не мог пить, а ей хоть бы что! У Толика сейчас стоит целая батарея бутылок… Противно! Неужели есть еще такие, как Лариса?
Завтра первый экзамен, а у меня еще конь не валялся! Как буду сдавать, ума не приложу! И "бомбы" со "шпорами" уже поздно готовить. Ну, да ладно. Как-нибудь выкручусь…
29 января 1990 года (из дневника Ивана П.).
Ура! Ура! Ура!
Сегодня сдал последний экзамен. Позади самое страшное - моя первая сессия. Конечно, без пересдач не обошлось, да и оценки не очень, но…
Главное, что я проскочил! А многие из наших так и зависли. Из-за зачетов, из-за несвоевременной сдачи экзаменов. Здесь такое правило, - чтобы разрешили пересдачу, необходимо иметь не более двух несданных экзаменов в сессию. У меня был всего один…
Толик и Димка тоже сдали. Свобода! Можем гулять теперь до 12 февраля. А потом снова за учебу…
5 февраля 1990 года (из дневника Ивана П.).
Записался сегодня в секцию каратэ. Раньше меня учил кое-чему Толик, но хочется более профессионально изучить это восточное единоборство.
Зачем мне это нужно? Район у нас неспокойный. Очень много группировок, вечно враждующих между собой. По улицам ходишь с оглядкой. Увидишь несколько человек и стараешься как-нибудь незаметно проскочить мимо. В противном случае можно нарваться на неприятности. Надоело!
Толик тоже будет ходить тренироваться в секции, только с профессионалами. Раньше это приходилось делать подпольно. Хорошо, что наконец-то разрешили!
12 февраля 1990 года (из дневника Ивана П.).
…У нас новый преподаватель английского языка. Молодая, симпатичная. При виде ее у меня возникло какое-то тревожное чувство, которое я не могу объяснить. Кого-то она мне напоминает. А кого - не могу вспомнить. Кажется, это важно. Где я мог с ней встречаться?..
9 марта 1990 года (из дневника Ивана П.).
Сегодня с Толиком ходили к Димке. На обратном пути встретили Ларису с подругой. Обе немного "под шафе", направлялись к Толику в гости. Мы с ним переглянулись. И без слов было ясно, что никто из нас вести их к себе не хочет.
Лариса пристала, как банный лист к одному месту. "Купите, говорит, водки, мальчики, отметим 8 Марта". А нам, можно подумать, охота, памятуя
Новый Год!.. Толик предложил всем пойти к Юрику, но Лариса отказалась, сказав, что "к этому козлу ее никакими коврижками не затащишь".
Мы отошли в сторонку посовещаться. Толик предложил выпить водку где-нибудь в подъезде. Но я сказал, что чем так опускаться, лучше уж вообще никак. Положение было безвыходным.
Выручила Лариса. Она отвела нас к одному из своих приятелей, живущих неподалеку. Точнее, мы их довезли на такси, потому что Лариса наотрез отказалась идти пешком. Езды было на пять минут, и мы еле уломали таксиста, чтобы он взял нас. И чего мы терпели выходки этой девчонки, ума не приложу! Наверное, чувство порядочности не дало нам просто обматюгать ее…
Мы пришли на квартиру к ее приятелю. А там их было двое, и оба - с глубокого похмелья. Чего, спрашивается, мы потащились к совершенно незнакомым людям? Это было простительно для Ларисы, но для нас… Короче, засели мы у них. Закуски никакой, одна выпивка, купленная нами. Целый литр! Я-то не пил, хотя Лариса и следила за этим. Пользуясь тем, что она часто отвлекалась на одного из парней, я незаметно выливал водку в раковину, которая была как раз позади меня. Толик тоже времени зря не терял. Усадил на колени подругу Ларисы и целовался с ней. Короче, все были при деле, только мы с хозяином квартиры остались не при чем. Тот то и дело враждебно поглядывал на Толика, из чего я заключил, что мой друг позарился на его подругу.
Так оно и было. Из несвязных разговоров я понял, что девушки три последних дня провели здесь. Возникал вопрос, а что мы делаем здесь? При первом же удобном случае я сказал об этом Толику. После этого мы потихоньку улизнули…
Вот она какая, любовь Ларисы! Сегодня с одним, завтра с другим…
Как и в прошлый раз, домой я вернулся вымотанным до предела. Такое ощущение, что эта девушка вытягивает из меня мои силы. А еще говорит, что хотела бы иметь такого друга, как я, чтобы можно было выговориться, чтобы я мог ее утешить и т.д. Ну, уж нет, дудки! Увольте меня от такой подруги!
С ней или сопьешься, или влипнешь в какую-нибудь историю. Надеюсь, что больше наши дорожки не пересекутся…
5 апреля 1990 года (из дневника Ивана П.).
…Сегодня, наконец, понял, кого мне напоминает наша "англичанка".
Мы с ней остались вдвоем. Я сдавал ей долги, и так получилось, что остальные освободились быстрее. Совершенно случайно наши взгляды встретились. Меня словно огнем обожгло. Перед глазами вдруг всплыло другое лицо. Правда, волосы были тогда не светло-русыми, а черными. У нашей Леночки глаза серые, у той - темные. Да и формы тела у "англичанки" не такие совершенные, как у моей ночной ведьмы. Скорее, даже наоборот.
Но, в целом, они чем-то похожи. Особенно взглядами, глубокими, затягивающими, вносящими сумятицу в мысли…
Я испугался. Мне хорошо запомнились те слова, которые ведьма произнесла, когда я бежал от нее. Может, это она и есть?..
Вздор и чушь! Надо взять себя в руки…
6 апреля 1990 года (из дневника Ивана П.).
…Ничего не получается. Все время непроизвольно рассматриваю нашу
Леночку. И чем больше смотрю, тем сильнее накатывает противное чувство страха. Она все время стоит у меня перед глазами… Уж не влюбился ли я?
Леночка, видимо, тоже заинтересовалась мной. Любопытно, связан ли ее интерес с моей ночной ведьмой? Толик заявил, что я слишком сложно смотрю на вещи. Говорит, надо действовать решительнее. Проводить, например, после работы. А насчет ведьмы он сказал следующее:
– Не забивай себе голову всякой ерундой, а то так недолго и в психушку попасть!
Все это, конечно, хорошо, и Толик, наверное, прав. Но в связи с этим у меня возникает следующий вопрос… Замужем ли она? Раньше я видел кольцо у нее на правой руке. Теперь его нет. Надо бы навести справки…
2 мая 1990 года (из дневника Ивана П.).
Опять снилась драка. Что-то в последнее время эти сны становятся навязчивыми. То я дерусь голыми руками, то использую холодное оружие и другие атрибуты ниндзя. А то пускаю в ход все, что попадает под руку - палки, осколки стекла, веревку, карандаши и другие предметы. Наверное, я слишком много смотрю фильмов типа "Американский ниндзя", "Ниндзя-3", "Месть ниндзя" и другой подобной чепухи.
Когда просыпаюсь, ничего не могу вспомнить из увиденных приемов.
Но, видимо, в подсознании что-то остается. Недавно мы устроили спарринг с одним товарищем по группе в институте. Он давно уже занимается восточными единоборствами, я же всего несколько месяцев хожу в секцию. Но, как ни странно, я сумел заблокировать многие его удары и даже в некоторых случаях более или менее удачно нападал. Не знаю, как это у меня получилось. Я действовал чисто автоматически…
В секции мой сенсей тоже заметил эту странную перемену. Однажды он оставил меня после тренировки и попросил показать, что я умею. Этот молодой мужчина даже провел короткий спарринг со мной. После этого сказал, что у меня определенные способности к каратэ, и что он будет заниматься со мной по индивидуальной программе. Ладно, посмотрим, что из этого выйдет…
Какое-то оцепенение охватило его. В то время как его товарищи стреляли изо всего оружия, имеющегося в наличии, он не мог двинуть ни рукой, ни ногой. Страх волнами накатывал на него, переворачивая все внутри. Но этот ужас не относился к тем людям, которые тянули к ним свои руки из болота. Ему показалось, что, скорее, они хотели предупредить о какой-то опасности. Именно предчувствие опасности вызвало в нем этот страх, он знал это…
Под пулями солдат люди из болота погружались обратно в грязь. И даже автоматные очереди не могли заглушить протяжного стона, вырывающегося из множества глоток. У него сложилось впечатление, что эти люди сильно, очень сильно страдают. И то, что его товарищи открыли по ним огонь, было большой ошибкой…
И вдруг он краем глаза заметил мелькнувший в зарослях силуэт человека с автоматом. Это была уже реальная опасность, и он поднял оружие, криком предупреждая своих товарищей. Из зарослей ударили очереди, кося людей, валя их в грязь. Взрывы гранат поднимали болотную жижу, которая падала на солдат.
Санька упал с пробитой навылет грудью. Он увидел душмана с автоматом, убившего его друга. Палец сам собой нажал на спусковой крючок.
Одежда "духа" расцвела пятнами крови, и тот упал. В следующее мгновение он почувствовал сильный толчок в грудь. Ноги вдруг ослабели, отказываясь держать его. Он попытался устоять, но почувствовал, что падает.
"Это конец!" - пришла мысль. Медленно, очень медленно он падал лицом в грязь, успевая ухватить все мелочи. Увлеченные стрельбой по людям из болота, солдаты не были готовы к нападению реального противника.
Теперь их методично добивали душманы, прятавшиеся в зарослях. И еще одно он успел заметить. То, чего всего секунду назад здесь не было…
Неподалеку возвышался высокий дом с нечеткими очертаниями, расплывающимися в раскаленном воздухе. Подробнее рассмотреть не удалось, потому что в этот момент долгое падение наконец-то закончилось. Он врезался лицом в вонючую грязь, которая сразу же забила нос, рот и легкие, мешая дышать…
30 ноября 1989 года (из дневника Ивана П.).
Сегодня ночью мне приснился кошмарный сон…
…Я с трудом проснулся. Скулы сильно болели. До сих пор, даже наяву, чувствовались смертельные тиски рук этой странной девушки. А в воздухе витал запах духов. Ее духов…
Странно, не правда ли? Сон и реальность как будто бы перекликались.
Если это было во сне, откуда тогда в моей комнате взялся запах духов? А, может, то была ведьма?..
В какой-то степени я мистик. Верю в Бога и нечистую силу. У меня еще никогда не было девушки. То есть, девчонки, с которыми бегал, конечно же, появлялись время от времени. Но та единственная, с которой встречался бы серьезно, которая бы любила меня… Такой не было. Может, в этом разгадка моего сегодняшнего сна?
И все-таки, несмотря на мой ночной кошмар, меня тянет еще раз увидеть эту девушку-ведьму, пусть даже и во сне. А что еще мне остается делать? Я настолько закомплексован, что у меня не хватает смелости самому познакомиться с кем-нибудь. Может, поэтому мне приятней сны, чем реальность? Скорее всего, так оно и есть…
1 декабря 1989 года (из дневника Ивана П.).
Вчера в первый раз напился.
После занятий в институте Толик предложил взять бутылку водки и пойти к нему.
– А повод?
– Сегодня годовщина того проклятого дня, когда наш взвод попал в душманскую засаду, - ответил он.
Мы зашли в специализированный магазин "Вино", располагавшийся рядом с институтским зданием. Водку покупал Толик. Продавщица подозрительно посмотрела на нас и спросила:
– Ребята, а вам есть двадцать один?
– Есть, - ответил Толик. - Паспорт показать?
Наверное, было что-то такое в его лице, что не дало продавщице потребовать с него документ. Она молча выставила на прилавок бутылку
"Столичной", приняла деньги и обратилась к следующему покупателю:
– Что Вам?..
Мы взяли водку и пошли домой к Толику. Пока он готовил закуску, я уютно расположился на кухне и смотрел, как он это делает. Толик быстренько почистил картошку, накрошил лука и, сложив все это в большую сковородку, поставил на плиту жариться. Через двадцать минут на столе стоял "мировой закусон", как выразился мой друг. Кроме картошки он извлек еще из домашних запасов банку с солеными помидорами и огурцами.
Мне раньше не приходилось серьезно выпивать. Все ограничивалось одной-двумя рюмками. Первую выпили молча, не чокаясь, поминая погибших в
Афганистане товарищей Толика. После нескольких рюмок в голове приятно зашумело, приятное тепло разлилось по телу, и потянуло на разговоры.
Мы закурили.
– Сегодня опять Афган снился, - сказал Толик, глаза которого подозрительно блестели. - Только больно странный какой-то сон.
Он рассказал мне, что привиделось ему ночью…
– Понимаешь, непонятно, откуда в Афгане взялось это болото? Или, если взглянуть на это с другой стороны, откуда в нашем болоте взялись "духи"?
– Толик, это - сон! - ответил я, чувствуя, что язык уже начинает заплетаться. - Во сне все возможно!
– Если это был сон, - заметил он.
– Не понял? Что сие значит?
Толик усмехнулся, но глаза у него остались серьезными.
– Понимаешь, Вань, когда я проснулся ночью, пошел в ванную, чтобы смыть с себя остатки этого сна. Но когда взглянул на себя в зеркало!.. Лицо, руки
– все было в грязи, будто и вправду валялся в болоте. Понюхал - запах тот же, что и во сне. Долго потом я смывал с себя эту гадость. Вот так-то!
Я вспомнил о своем сне и рассказал его Толику. Уж больно похожи были последствия…
– Подругу тебе надо! - заметил Толик. - Ничего, будет и на нашей улице праздник! Мы с тобой как-нибудь выберемся в город и вплотную займемся этим вопросом.
– А сам-то чего медлишь? - поинтересовался я.
У Толика нет постоянной подруги. Иногда кто-нибудь появляется, но довольно быстро исчезает с горизонта…
– Куда я ее приведу? - Толик обвел рукой вокруг себя. - Квартира - две комнаты. Мать с сестренкой…
– А на расширение подавал?
– Какое расширение?! Очередь страшнейшая!
– Но ведь ты же афганец!
Толик махнул рукой.
– Пробовал… Знаешь, иногда хочется взять автомат и перестрелять этих чертовых бюрократов!
Я не стал продолжать эту тему. Мне легче, у меня ведь трехкомнатная квартира. Есть, правда, еще брат, но у него - своя семья, и жилье у него есть.
– А как там было? - спросил я у него.
Толик не любит распространяться о службе в Афганистане. Но в этот момент он был под хмельком…
– Как было?.. Как на войне. Ни мы, ни они особо не церемонились. Спали с автоматами в обнимку. Если что - с ходу в бой. "Духи", в основном, по ночам лазили. Одного парня, нашего земляка, утащили, одни сапоги остались. Потом в родной школе запретили памятную доску открывать, посвященную ему. Сволочи!..
Он молча налил себе водки и выпил.
– Но ведь были и перебежчики? - осторожно поинтересовался я.
– В семье не без урода! - сквозь стиснутые зубы ответил Толик. - Таких убивать надо, не задумываясь…
Он наклонился ко мне и заглянул прямо в глаза.
– Значит, Ваня, тебе интересно как там было? Разве ты сможешь понять, что мы пережили в Афгане? Ты, который и в армии-то не служил? Ты когда-нибудь видел наших ребят, побывавших в лапах у "духов"? Нет, конечно… Всех их присылали грузом "двести" в цинковых гробах, а гробы-то открывать запрещали! Потому что там было на что посмотреть… Мы видели таких "погибших при исполнении интернационального долга". Страшно, до каких зверств может додуматься человек! Всегда для себя оставлял гранату. Чтобы если что - сразу насмерть! Лишь бы не попасться им живым… Сюда приехал – все другое! И отношение к нам тоже. Думали, что приедем героями, с честью выполнившими свой интернациональный долг. Оказалось, нет… Нам говорили: "Мы вас туда не посылали"! Поначалу все кипятился, норовил такому гаду морду начистить. Потом смирился, успокоился. А ты говоришь, очередь на квартиру… Ладно, Ваня, давай-ка, допьем, что ли!
Толик разлил остатки водки по рюмкам. Мы выпили. Только эта рюмка, похоже, была лишней для меня. Проглотил водку, но почувствовал, что жидкость не провалилась в желудок, а поднимается обратно. Я попытался добежать до унитаза, но не успел. Меня вырвало прямо на кухне…
Потом мы вдвоем с Толиком убирали то, что я там натворил. Хуже всего пришлось моим штанам. Они были безнадежно испачканы.
– Это у тебя с непривычки, - сказал Толик, очищая штаны водой. - Ну, ничего. Сейчас все поправим.
А я в это время сидел в одних трусах на табуретке. Мне было очень плохо. Перед глазами все вращалось, время от времени комок подступал к горлу, и я опять бежал в туалет. А Толик, закончив чистить мои штаны, сушил их утюгом…
Когда он привел меня домой (а живем мы в соседних квартирах), моя мать ничего не сказала. Но по ее виду я понял, что зреет буря. Я попытался выпрямиться и не качаться, но это у меня плохо получалось. К тому же на пути все время попадались какие-то предметы, которые раньше никогда не мешали моему передвижению по квартире. Так что возразить на совершенно справедливые упреки матери мне было нечего. Я просто пошел и завалился спать. Но меня все время не покидало чувство, что во сне Толика была какая-то немаловажная деталь, которую я упустил. Так и не вспомнил, какая…
Ночью, переполошив всех домашних, прибежала мать Толика, Вера
Ивановна.
– Ваня, ради Бога, помоги!
– Что случилось? - спросил я, чувствуя себя прескверно.
– Воюет.
Я пошел за ней в их квартиру. Уже с порога услышал:
– Уходи, Санек, я прикрою! Уходи, я сказал!
Толик с безумным видом носился по комнате и крушил все, что попадалось под руку. При помощи моего отца нам удалось его утихомирить и уложить в кровать. Через некоторое время он уже спал…
– Вот так всегда, когда напьется, - пожаловалась Вера Ивановна. - Сколько уже времени прошло с тех пор, как вернулся оттуда, а все воюет.
Она отвернулась и заплакала, вытирая слезы платком.
– Да мы, вроде, не так много выпили, - удивился я, чувствуя невольно свою вину в этом ночном происшествии.
– Так он после тебя ушел, а вернулся уже поздно. Его привел армейский дружок пьяным в стельку. А ведь ему нельзя! Отец - алкоголик, из-за этого и развелась с ним. И он таким же будет, если вовремя не остановить. Ты уж, Ванечка, попытайся на него повлиять!
– Я попробую, тетя Вера, - пообещал я, не представляя, как это можно сделать…
Потом всю ночь снились драки. Наверное, под влиянием этого происшествия. На занятиях поговорил с Толиком. Он все осознает, со всем соглашается, но я чувствую, как он отгородился от меня, залез в какой-то непроницаемый кокон, едва я завел этот разговор. Нет, мне его не понять!
Я не видел в жизни того, что довелось испытать ему. Я не прошел через этот ад…
3 января 1990 года (из дневника Ивана П.).
Наконец-то смог снова засесть за свой дневник. В декабре практически не было времени, особенно в конце месяца. Сначала сдавал зачеты. Потом наступил Новый Год. Вот о нем-то и хочется мне рассказать…
Незадолго до этого события Толик предложил мне встретить Новый Год у него. Его бабушка с дедушкой, которые жили неподалеку от нас, должны были придти на эту квартиру, а их частный дом оставался свободным. Вот
Толик и решил закатить вечеринку.
– Пригласим девчонок, глядишь, какая-нибудь из них и приглянется тебе, - сказал он.
Я решил, что попробовать стоит. Дома встречать Новый Год опротивело. Юрик с Димкой обещались придти. Юрик заявил, что тоже приведет девчонок. Так что Новый Год обещал быть веселым…
Вечером 31-го мы с Толиком отправились за девчонками. Сюрпризы начались сразу же. Оказалось, что в наличии была только одна девушка,
Лариса. По ее словам, вторая обещалась подъехать к двенадцати часам к
Толику. Деваться было некуда, и мы пошли.
Дома мы были в восемь часов. Отложив в сторону принесенный с собой торт, Лариса занялась салатиками, беспощадно эксплуатируя при этом
Толика. А я стал готовить свое фирменное блюдо -курицу с картошкой под майонезом, запеченную в духовке. Однако Лариса чувствовала себя как-то неуютно, и мы недоумевали по этому поводу.
Наконец, она сказала:
– Мальчики, может, выпьем грамм по пятьдесят? Для поднятия настроения…
Мы переглянулись. Толик молча полез в холодильник, где у него стояли запасы спиртного на эту ночь - две бутылки "Столичной", шампанское и ликер. На столе появилась водка, и, пока я мужественно боролся с крышкой, хозяин достал три рюмки. Налили. Выпили. Мы до дна, а Лариса только до половины. Посидели чуток, ожидая, когда алкоголь дойдет до мозгов, покурили. Оказалось, что девушка еще и курит! Для меня это было дико! В моем представлении женщина не должна была курить. Если бы я знал, что нас ожидает дальше…
– Ну, что же вы, мальчики? - сказала, наконец, Лариса, когда пауза начала затягиваться. - У меня налито, а у вас - нет. Разливайте!
Налили. Выпили. И опять Лариса не допила свою рюмку. Опять повторилась та же история… Короче говоря, к двенадцати часам ночи мы были уже хороши! Зато Лариса, к нашему глубокому удивлению, сидела, как ни в чем не бывало, о чем-то весело болтая…
Вскоре пришли Юрик с Димкой. Одни… Я подозревал, что этим все обернется. С Юриком мы дружили с седьмого класса, едва только я появился в этом городе. В принципе, он - неплохой парень, но есть в нем одна отрицательная черта, - любит бахвалиться. Вот и в этот раз… Клялся, божился, что приведет с собой девчонок. И не привел…
– Ну, не получилось! - развел он руками на мой молчаливый вопрос.
Таким образом, на четверых парней оказалась одна единственная девушка. Ее подружка так и не пришла. Лариса ругалась, обещала круто поговорить с ней, выдрать все космы. Нам от этого было не легче…
Юрик, выпив водки, почувствовал вдохновение к амурным делам. Он вообще был слабеньким на спиртное. Когда Юрик выпивал, у него "крыша" съезжала, и он начинал молоть всякую чушь… Вот и на этот раз парень вообразил себя неотразимым, этаким Дон Жуаном, под чьим взглядом все девушки должны были трепетать.
Вот из-за такого его поведения я и перестал практически с ним общаться. Сколько раз мы с ним влипали в разные неприятные истории из-за этой черты его характера! Вот и на этот раз Лариса не выдержала его "наездов". После того, как он проигнорировал ее замечания по поводу его поведения, девушка встала и ушла в другую комнату одеваться, сказав, что больше не намерена здесь задерживаться ни минуты.
Нам совсем не хотелось лишаться единственной женщины в нашем коллективе. Отведя Юрика в сторону, Толик сказал, что он о нем думает, и выпроводил прочь. А я пошел в комнату. Моей задачей было уговорить Ларису остаться с нами…
Девушка лежала на кровати и плакала. Я присел рядом с ней и погладил рукой по спине. Может, моя неумелая ласка оказала такое действие, может, что-то другое, но она вдруг стала рассказывать мне, как ей плохо. Что у нее, оказывается, есть парень, которого она любит больше жизни. Что она ему не нужна, что он часто предпочитает компанию других девушек, а она готова все прощать ему… Я был в недоумении.
– Если ты так любишь его, что же ты делаешь здесь? Зачем пришла в компанию малознакомых парней?
Лариса перестала плакать. Ее глаза вдруг сделались злыми.
– Позови Толика, - попросила она.
Я молча встал и вышел.
– Ты чего так долго? - встретил меня вопросом Толик. - Мы уж думали, что ты ее…
– Иди, она зовет тебя, - перебил я его.
Он скрылся за дверью. А я сел за стол, налил себе водки и залпом выпил. Димка спал на диванчике, подтянув колени к подбородку. Он уже выбрал свою дозу, и мне никак не удавалось его разбудить, чтобы он составил мне компанию.
Так я просидел часа полтора. Выпивая потихоньку и слушая музыку. А
Толик все не появлялся… Наконец, мне надоело ждать, и я решительно направился к двери, за которой скрылся мой друг. Прислушался. За дверью было тихо. Я осторожно приоткрыл ее и сразу же услышал голос Ларисы:
– Закрой!
– Толик, выйди на минутку, - попросил я.
– Он занят, - последовал ответ.
Но Толик встал и вышел ко мне.
– Толян, давай сядем, выпьем, песни под гитару погорланим. А то я уже замучался здесь один сидеть! - сказал я ему. - Димок спит, я не могу его разбудить…
– Извини, Ваня. Не могу же я бросить гостью… Ты тут развлекайся…
С этими словами он опять скрылся за дверью.
Ей Богу, мне никогда не было так обидно! Из-за какой-то там… девицы легкого поведения бросил своего друга одного! Такого я перенести не мог. Собрав свои вещи, молча ушел домой. Позвонил.
Дверь открыла мама и охнула:
– Ванечка, сынок, зачем же ты так напился?
А я и, правда, был пьяным в стельку. До сих пор удивляюсь, как вообще в таком состоянии умудрился дойти до дома! Отмахнувшись от матери, я прошел в свою комнату и завалился спать…
Проснувшись, я решил, что погорячился ночью. В самом деле, на что я обиделся? На то, что Толик оказался более удачлив, чем я? Стоит ли из-за какой-то бабы рушить нашу дружбу? Решив, что нет, я оделся и отправился туда, откуда пришел ночью в очень веселом состоянии.
Толик с Димкой были еще там. И Лариса тоже. От нее, оказалось, не так легко было избавиться. Только вечером 2 января нам удалось посадить ее в такси и отправить домой. На прощание она сказала, что такого Нового
Года у нее еще не было. В смысле хорошего…
Мы с Толиком решили больше не приглашать таких дам. Выпили уйму спиртного, потратили кучу денег, а морального удовлетворения не получили.
Правда, кое-кто получил физическое… Но это его дело. Ясно только одно -
Лариса не самая лучшая (или лучше сказать, совсем не лучшая) кандидатура для таких мероприятий. Пьет она похлеще любого мужика. Выпили все, что брали на Новый Год, что покупали на следующий день, и еще пришлось ночью бежать к какой-то бабке, которую знал Толик, за водкой. К утру 2 января я уже не мог пить, а ей хоть бы что! У Толика сейчас стоит целая батарея бутылок… Противно! Неужели есть еще такие, как Лариса?
Завтра первый экзамен, а у меня еще конь не валялся! Как буду сдавать, ума не приложу! И "бомбы" со "шпорами" уже поздно готовить. Ну, да ладно. Как-нибудь выкручусь…
29 января 1990 года (из дневника Ивана П.).
Ура! Ура! Ура!
Сегодня сдал последний экзамен. Позади самое страшное - моя первая сессия. Конечно, без пересдач не обошлось, да и оценки не очень, но…
Главное, что я проскочил! А многие из наших так и зависли. Из-за зачетов, из-за несвоевременной сдачи экзаменов. Здесь такое правило, - чтобы разрешили пересдачу, необходимо иметь не более двух несданных экзаменов в сессию. У меня был всего один…
Толик и Димка тоже сдали. Свобода! Можем гулять теперь до 12 февраля. А потом снова за учебу…
5 февраля 1990 года (из дневника Ивана П.).
Записался сегодня в секцию каратэ. Раньше меня учил кое-чему Толик, но хочется более профессионально изучить это восточное единоборство.
Зачем мне это нужно? Район у нас неспокойный. Очень много группировок, вечно враждующих между собой. По улицам ходишь с оглядкой. Увидишь несколько человек и стараешься как-нибудь незаметно проскочить мимо. В противном случае можно нарваться на неприятности. Надоело!
Толик тоже будет ходить тренироваться в секции, только с профессионалами. Раньше это приходилось делать подпольно. Хорошо, что наконец-то разрешили!
12 февраля 1990 года (из дневника Ивана П.).
…У нас новый преподаватель английского языка. Молодая, симпатичная. При виде ее у меня возникло какое-то тревожное чувство, которое я не могу объяснить. Кого-то она мне напоминает. А кого - не могу вспомнить. Кажется, это важно. Где я мог с ней встречаться?..
9 марта 1990 года (из дневника Ивана П.).
Сегодня с Толиком ходили к Димке. На обратном пути встретили Ларису с подругой. Обе немного "под шафе", направлялись к Толику в гости. Мы с ним переглянулись. И без слов было ясно, что никто из нас вести их к себе не хочет.
Лариса пристала, как банный лист к одному месту. "Купите, говорит, водки, мальчики, отметим 8 Марта". А нам, можно подумать, охота, памятуя
Новый Год!.. Толик предложил всем пойти к Юрику, но Лариса отказалась, сказав, что "к этому козлу ее никакими коврижками не затащишь".
Мы отошли в сторонку посовещаться. Толик предложил выпить водку где-нибудь в подъезде. Но я сказал, что чем так опускаться, лучше уж вообще никак. Положение было безвыходным.
Выручила Лариса. Она отвела нас к одному из своих приятелей, живущих неподалеку. Точнее, мы их довезли на такси, потому что Лариса наотрез отказалась идти пешком. Езды было на пять минут, и мы еле уломали таксиста, чтобы он взял нас. И чего мы терпели выходки этой девчонки, ума не приложу! Наверное, чувство порядочности не дало нам просто обматюгать ее…
Мы пришли на квартиру к ее приятелю. А там их было двое, и оба - с глубокого похмелья. Чего, спрашивается, мы потащились к совершенно незнакомым людям? Это было простительно для Ларисы, но для нас… Короче, засели мы у них. Закуски никакой, одна выпивка, купленная нами. Целый литр! Я-то не пил, хотя Лариса и следила за этим. Пользуясь тем, что она часто отвлекалась на одного из парней, я незаметно выливал водку в раковину, которая была как раз позади меня. Толик тоже времени зря не терял. Усадил на колени подругу Ларисы и целовался с ней. Короче, все были при деле, только мы с хозяином квартиры остались не при чем. Тот то и дело враждебно поглядывал на Толика, из чего я заключил, что мой друг позарился на его подругу.
Так оно и было. Из несвязных разговоров я понял, что девушки три последних дня провели здесь. Возникал вопрос, а что мы делаем здесь? При первом же удобном случае я сказал об этом Толику. После этого мы потихоньку улизнули…
Вот она какая, любовь Ларисы! Сегодня с одним, завтра с другим…
Как и в прошлый раз, домой я вернулся вымотанным до предела. Такое ощущение, что эта девушка вытягивает из меня мои силы. А еще говорит, что хотела бы иметь такого друга, как я, чтобы можно было выговориться, чтобы я мог ее утешить и т.д. Ну, уж нет, дудки! Увольте меня от такой подруги!
С ней или сопьешься, или влипнешь в какую-нибудь историю. Надеюсь, что больше наши дорожки не пересекутся…
5 апреля 1990 года (из дневника Ивана П.).
…Сегодня, наконец, понял, кого мне напоминает наша "англичанка".
Мы с ней остались вдвоем. Я сдавал ей долги, и так получилось, что остальные освободились быстрее. Совершенно случайно наши взгляды встретились. Меня словно огнем обожгло. Перед глазами вдруг всплыло другое лицо. Правда, волосы были тогда не светло-русыми, а черными. У нашей Леночки глаза серые, у той - темные. Да и формы тела у "англичанки" не такие совершенные, как у моей ночной ведьмы. Скорее, даже наоборот.
Но, в целом, они чем-то похожи. Особенно взглядами, глубокими, затягивающими, вносящими сумятицу в мысли…
Я испугался. Мне хорошо запомнились те слова, которые ведьма произнесла, когда я бежал от нее. Может, это она и есть?..
Вздор и чушь! Надо взять себя в руки…
6 апреля 1990 года (из дневника Ивана П.).
…Ничего не получается. Все время непроизвольно рассматриваю нашу
Леночку. И чем больше смотрю, тем сильнее накатывает противное чувство страха. Она все время стоит у меня перед глазами… Уж не влюбился ли я?
Леночка, видимо, тоже заинтересовалась мной. Любопытно, связан ли ее интерес с моей ночной ведьмой? Толик заявил, что я слишком сложно смотрю на вещи. Говорит, надо действовать решительнее. Проводить, например, после работы. А насчет ведьмы он сказал следующее:
– Не забивай себе голову всякой ерундой, а то так недолго и в психушку попасть!
Все это, конечно, хорошо, и Толик, наверное, прав. Но в связи с этим у меня возникает следующий вопрос… Замужем ли она? Раньше я видел кольцо у нее на правой руке. Теперь его нет. Надо бы навести справки…
2 мая 1990 года (из дневника Ивана П.).
Опять снилась драка. Что-то в последнее время эти сны становятся навязчивыми. То я дерусь голыми руками, то использую холодное оружие и другие атрибуты ниндзя. А то пускаю в ход все, что попадает под руку - палки, осколки стекла, веревку, карандаши и другие предметы. Наверное, я слишком много смотрю фильмов типа "Американский ниндзя", "Ниндзя-3", "Месть ниндзя" и другой подобной чепухи.
Когда просыпаюсь, ничего не могу вспомнить из увиденных приемов.
Но, видимо, в подсознании что-то остается. Недавно мы устроили спарринг с одним товарищем по группе в институте. Он давно уже занимается восточными единоборствами, я же всего несколько месяцев хожу в секцию. Но, как ни странно, я сумел заблокировать многие его удары и даже в некоторых случаях более или менее удачно нападал. Не знаю, как это у меня получилось. Я действовал чисто автоматически…
В секции мой сенсей тоже заметил эту странную перемену. Однажды он оставил меня после тренировки и попросил показать, что я умею. Этот молодой мужчина даже провел короткий спарринг со мной. После этого сказал, что у меня определенные способности к каратэ, и что он будет заниматься со мной по индивидуальной программе. Ладно, посмотрим, что из этого выйдет…