Робардс Карен. Потерянный ангел

   Они давно отужинали, когда раздался стук в дверь, девушки уже поднялись наверх, а уставший после тяжелого дня отец в это время спал. Сузанна только что замесила тесто на утро и собиралась сама отправиться в постель. Но она знала, что означает этот стук, и уже смирилась с неизбежным, когда открывала дверь. На этот раз на пороге возник Симус О'Брайен, держа шляпу в руке и застенчиво переминаясь с ноги на ногу. Он был отцом Марии, подружки Бена. И чем-то напоминал побитую собаку. Сузанна падала с ног от усталости, но ей сразу стало жалко его.
   – Чем могу вам помочь, мистер О'Брайен? – ласково спросила она.
   – Это все Мэри. – Мэри была его женой. – У нее живот чтой-то разболелся, прямо жуть. Вы могли бы пойти?
   Мэри О'Брайен вот уже почти год страдала от колик в желудке. Симус однажды привозил ей врача, но тот ничего не обнаружил и уехал. Денег всегда не хватало, больше за врачом не посылали. Вместо врача примерно раз в месяц больную навещала Сузанна. В последнее время ей приходилось бывать рядом с Мэри все чаще, сидеть с ней, успокаивать и ждать, когда боль окончательно пройдет.
   Никто не знал, отчего возникала эта боль, но Сузанна начала догадываться, что у Мэри серьезный недуг. Но чем она могла помочь, разве что утешить женщину и ее родных? Такие вещи, как жизнь и смерть, в руках Господних.
   – Я возьму сумку, – сказала Сузанна, порадовавшись за себя, что еще не успела раздеться. Через несколько минут, накинув на голову шаль, она вышла из дома.
   Симус ждал ее. Вместе они запрягли Дарси и двинулись к его дому.
   Приехав на место, Сузанна отослала спать всех детей, но прежде всего Марию, которая была славной девушкой, хотя и заставляла Бена забывать о своих обязанностях. Симус суетился рядом, а потом сел в кресло у огня и принялся читать жене вслух Библию. Сузанна тем временем постаралась облегчить мучения Мэри травами и компрессами. Наконец женщина уснула. По опыту Сузанна знала, что боли не повторятся несколько недель. Теперь она могла ехать домой и поспать хоть немного.
   Вряд ли у нее осталось на сон больше четырех часов, подсчитала Сузанна, забираясь в бричку и устало отказываясь от квохчущей курицы, которую навязывал ей преисполненный благодарности Симус. Дарси, привыкшая к таким полуночным прогулкам, терпеливо ждала, поедая траву перед домом, где была привязана. Почуяв седока, лошадка встряхнулась так, что вся упряжь зазвенела, и пустилась домой, к стойлу, шустрой рысью.
   Стояла темная ночь. Казалось, весь мир спал под покровом темноты. Только пение сверчков нарушало тишину, да где-то изредка квакали лягушки. Сузанна, желая побыстрее добраться до постели, нетерпеливо понукала Дарси. Но та вдруг неожиданно сбавила скорость, поводя ушами. Наверное, лошадка заметила что-то у дороги, чего Сузанна не могла разглядеть. Скорее всего енот, а может, и просто шевелящийся куст. Вообще-то Дарси трусостью не отличалась. Но таинственный мрак и одиночество, видимо, действовали на животное так же, как и на людей. Сузанне часто приходилось бывать одной среди ночи, и даже она не могла быть спокойной в такие минуты. А ведь она взрослая рассудительная женщина, не привыкшая терять голову, не верившая в привидения и злых духов, которые как будто бы бродили по земле в темноте. И все же плывущая в небе призрачная луна, раскачиваемые ветром шевелящиеся верхушки елей вдоль дороги, бегущие по небу серые облака – такая картина наводила на самые разные мысли. Например, что тут есть кто-то, кроме нее…
   Характерный крик лягушки раздался почти из-под копыт Дарси. Лошадь, которая обычно не обращала внимания на такие пустяки, начала немного взбрыкивать. Сузанна занервничала и туже натянула вожжи.
   – Что это, черт побери?
   Страшный голос, возникший вроде ниоткуда, так испугал Сузанну, что она вскрикнула и едва не выронила вожжи.

Глава 18

   Дарси, поддавшись панике, заржала и перешла на галоп. К счастью, Сузанна вовремя успела справиться с вожжами. Дарси снова перешла на рысь. Окончательно успокоившись, Сузанна недовольно посмотрела на Айана, сидящего на заднем сиденье. Она почти сразу узнала его голос, просто от неожиданности на секунду растерялась.
   – Ты меня до смерти перепугал! Зачем ты прячешься среди ночи в моей бричке? Кстати, как ты туда попал?
   – Я вовсе не прятался. Пока тебя ждал, растянулся на заднем сиденье и, вероятно, задремал. А насчет того, как я туда попал, просто услышал, что ты отъезжала от сарая, и пошел за тобой. Должен заметить, пешком. Могу добавить, прогулка не доставила мне удовольствия. Я же тебе еще утром сказал, что буду возить тебя, куда потребуется.
   – Это просто курам на смех!
   – Нечего тебе ездить одной, особенно ночью. Поверить невозможно, что до сих пор с тобой ничего не приключилось.
   Сузанна фыркнула.
   – Что может здесь со мной случиться, как ты думаешь? Самое худшее – Дарси потеряет подкову, и мне придется идти домой пешком.
   – Самое худшее – если какой-нибудь слизняк вроде Джеда Лайкенса задумает застать тебя одну и проучить. Да какой угодно мужчина, встретив женщину одну ночью, может воспользоваться таким случаем. Тебя вполне могут изнасиловать, а то и убить.
   – Джед Лайкенс – болтун, вот и все. Он ничего мне не сделает! Он просто не посмеет. Здесь никто на такое не способен. Да я уже много лет езжу одна, и никогда ничего не случалось.
   – Тебе везло, вот и все. Пока я здесь, станешь ездить со мной. Особенно ночью. И не вздумай спорить, все равно будет по-моему.
   Сузанна одновременно разговаривала, слегка обернувшись, и следила за лошадью, поэтому она не имела возможности высказать свое возмущение высокомерием работника. Тогда она остановила Дарси, привязала вожжи и гневно уставилась на него. В лунном свете, заливавшем переднее сиденье, девушку было видно как днем. Но кожаный верх брички закрывал большую часть заднего сиденья. Лицо Айана находилось в густой тени, хотя Сузанна видела его темные очертания и блеск в глазах.
   – Ты забываешься, Коннелли. – Она назвала его так намеренно, сделав вовсе не обязательное ударение на последнем слове. – Я здесь хозяйка. А ты слуга. Будешь делать, как я скажу, а не наоборот. Последовала многозначительная пауза. Коннелли положил локти на ее сиденье и наклонился вперед. Движение показалось Сузанне угрожающим, но она усилием воли заставила себя остаться на месте и бесстрашно посмотреть на него. На самом деле ей безумно хотелось отодвинуться как можно дальше. Зато теперь, когда Коннелли опять заговорил, их лица оказались в нескольких дюймах друг от друга.
   – Я устал. Сейчас очень поздно, а я еще не ложился. Ноги болят от всех этих миль по треклятой дороге в неразношенных туфлях. И колени ноют от стояния весь день в твоей церкви. Еще я хочу есть, поэтому настроение у меня хуже некуда. Так что не надо сегодня со мной спорить – учти, это может плохо кончиться.
   – Я не собираюсь с тобой спорить, – отворачиваясь от него, холодно заметила Сузанна и принялась отвязывать вожжи. – Я просто констатирую. Так что слушай и запоминай. А сейчас, если будешь так любезен и сядешь как следует, мы поедем домой.
   – Сузанна, вожжи возьму я.
   – Нет, – сказала она, – И мисс Сузанна, не забывай.
   Коннелли молча вылез из брички. Наверняка собирался отнять у нее вожжи и этим решить спор. Он выглядел очень большим и сильным, когда стоял на дороге. Черная фетровая шляпа сдвинута назад, а камзол остался дома. Золото парчи жилета тускло светится под лунным светом. Как и светло-серые глаза на этом потрясающем лице.
   Поставив одну ногу на подножку, Коннелли уже было забрался в бричку, но в этот момент Сузанна хлопнула вожжами по крупу лошади.
   Дарси, не привыкшая к такому обращению, рванулась вперед. Бричка дернулась, и Айан, не удержавшись, растянулся посреди дороги.
   Так ему и надо! Сузанна оглянулась, злорадно хмыкнула и рысью погнала лошадку к дому.
   Подъехав к сараю, она разбудила спящего на сеновале Бена, велела ему распрячь лошадь и убрать бричку, а сама заторопилась в дом. Больше всего Сузанна боялась, что Коннелли придет раньше и она не успеет скрыться. Она хорошо представляла, в какой он пребывает ярости, и поэтому не видела необходимости сталкиваться с ним сейчас. И хотя Сузанна считала себя неробкого десятка, лучше дать ему несколько часов поостыть.
   Хорошо еще, что ему предстоял длинный путь. Сузанна отправилась в свою комнату, с удовольствием представляя себе, как Коннелли плетется на якобы натертых ногах. Она явно гордилась тем, что сумела взять над ним верх. Ей даже спать расхотелось.
   Через полчаса, когда Сузанна уже почти заснула, ей почудился скребущий звук. Она испуганно села в кровати и прислушалась. Раздался глухой удар. Потом последовала серия легких скрипов. Что-то или кто-то крался по крыше заднего крыльца к ее окну.
   Как всегда в жаркую погоду, окно было открыто. Ветер шевелил простенькую муслиновую занавеску. Темное небо было усеяно звездами. Временами по нему проносились облака. Но внезапно – Сузанна даже моргнула от неожиданности, решив, что ей это кажется, – высокая темная фигура закрыла весь оконный проем.
   Крыша заднего крыльца находилась как раз под комнатой Сузанны. Кто-то воспользовался ею, пытаясь проникнуть к ней в спальню.
   Айан! Сузанна уже сообразила, что это был он, еще прежде, чем тот, перекинув свои длинные ноги через подоконник, влез в комнату.
   – Что ты здесь делаешь? Убирайся! – злым шепотом выговорила она, подтягивая простыню до подбородка и с ужасом глядя на приближающегося Айана.
   Он наклонился, схватил простыню и отбросил ее в сторону. Несмотря на темноту в комнате, света хватало, чтобы рассмотреть Сузанну во всех подробностях. Бледный луч луны делал простую ночную сорочку прозрачной. Сузанна была уверена, что раньше рубашка была очень плотной. Под жестким взглядом Айана, которым он осматривал ее всю, от кружев на вороте до маленьких розовых пальцев ног, Сузанна почувствовала себя голой. С легким вскриком протеста она подобрала под себя ноги. Сжавшись посреди пухового матраса и закрыв грудь руками, Сузанна повернулась лицом к нежданному гостю. Коса, которую она заплела на ночь, свешивалась через плечо, завитки волос образовывали нимб вокруг ее головы, крупный рот был сжат в одну прямую линию, глаза сверкали зеленым огнем.
   – Если ты посмеешь… – в ярости начала она.
   – Да, я посмею, – заявил Коннелли, сгреб ее за локти и поднял так, что она оказалась стоящей на коленях, а он возвышался над ней. Его лицо было совсем рядом. – Можешь быть уверена, Сузанна, я посмею.
   – Убери руки! – Голос грозил сорваться на визг. – И называй меня мисс Сузанна!
   Айан засмеялся. Ехидно так, неприятно.
   – Мне не нравится, когда меня толкают в грязь, мисс Сузанна. И еще мне не нравится, когда заставляют среди ночи шагать три мили по этому жалкому подобию дороги. И особенно мне не нравится, когда маленькая дочка пастора смотрит на меня свысока. Вот это мне больше всего не нравится.
   – Если ты сейчас же не уйдешь из моей комнаты, я закричу. – Сузанну должно было напугать его бешенство. Но она и сама разозлилась, а, как говорили члены ее семьи, когда Сузанна злилась, ей сам черт был не страшен.
   – Тогда кричи. Давай.
   Айан знал, что она не закричит. Сузанну приводила в ужас одна лишь мысль, что мужчину могут застать в ее комнате и что ей придется объясняться.
   – Нет? – поддразнил он ее, – Я так и думал, – Он крепче сжал ее руки и притянул к себе. Грудь Сузанны прижалась к его груди, живот – к его животу. Его бедра касались ее. Сузанне показалось, что кровь закипела, а тело обдало огнем. И ей стало жутко. Она резко отшатнулась от Айана, как от гремучей змеи.
   – Отпусти меня, Коннелли, я тебя предупреждаю! – угрожающе прошептала Сузанна. Она умудрилась немного отодвинуться от него, чтобы не так остро ощущать его близость. Голова откинута, глаза полны ненависти.
   – Мне чертовски обрыдло, что ты так презрительно называешь меня – Коннелли. Кажется, ты слишком долго заказывала здесь музыку. Пришла пора расплачиваться с музыкантом.
   – Себя имеешь в виду? – язвительно спросила Сузанна и увидела, что уголок его рта дернулся. Почему-то ей это не понравилось.
   – Да, я имею в виду себя. – Айан быстро, так что Сузанна и ахнуть не успела, обхватил пальцами ее шею и сжал не сильно, но уверенно. Его ладони лежали как теплый воротник. Большими пальцами он приподнял ее подбородок. – Меня зовут Айан, Сузанна. Будь я проклят, если на этот раз я не заставлю тебя запомнить.
   Сузанна схватилась за кисти его рук, пытаясь высвободиться, убежать от того, о чем она так долго мечтала и чего так боялась. Но тут Айан поцеловал ее.

Глава 19

   Как и боялась Сузанна, поцелуй изменил все. Айан не наказывал ее. Он был нежным, но настойчивым. Пока он не успел сделать еще что-то, она попыталась отодвинуться.
   – Айан, – начала она дрожащим голосом, слегка наклонив голову.
   – Правильно, Айан, – подтвердил он удовлетворенно и опять поцеловал ее.
   При втором прикосновении его губ Сузанна почувствовала, что вся горит. Руки, пытавшиеся оттолкнуть его от себя, замерли и обвились вокруг его запястий. Веки дрогнули и опустились. Сердце застучало сильнее, в каком-то греховном ритме, доселе неизвестном ей. Ладони Айана, уютно легли под тяжелую косу, и Сузанна откинула на них голову. Ее шея внезапно настолько ослабла, что отказывалась поддерживать вес головы.
   – Сузанна. Открой рот, Сузанна. – Он шептал хрипло, прерывисто. Пальцы ласкали нежную кожу под волосами на затылке. Губы легко касались ее губ. Сузанна задрожала и послушно разомкнула губы. Никогда в жизни она не думала, что может испытывать то, что заставлял ее испытывать Айан – будто она невесома, будто кровь кипит в венах. Она смутно вспомнила, как грубо он завладел ее ртом в первый раз. Но и тот далеко не нежный поцелуй возбудил желание в самых дальних тайниках ее тела. А вот сейчас, когда она раскрыла губы и его язык проник внутрь, в этом не было ничего грубого.
   Руки Айана все еще поддерживали голову Сузанны. Он кончиком языка провел по ее зубам, коснулся неба. Может быть, она сделала какое-то движение, потому что руки его внезапно застыли и поцелуй стал более настойчивым. Не успела Сузанна насладиться его поцелуем или вскрикнуть, как Айан оторвался от нее. Она открыла глаза и удивленно моргнула. Казалось, его глаза горели отражением сжигающего ее жара. Большие пальцы рук не переставали гладить ее подбородок.
   – Силы небесные, – прошептала Сузанна, переводя взгляд на его прекрасный, чувственный рот.
   Ее слова заставили Айана рассмеяться. Смех показался Сузанне странным, и она пристально взглянула ему в глаза. Теперь она увидела, что они светятся, а не смеются.
   – Мне нравится, как ты говоришь, – сообщил Айан и снова, как будто не мог себя остановить, припал к ее тубам.
   На этот раз ему уже не пришлось просить Сузанну – она сразу же разомкнула губы, вздохнула и прижалась к нему всем телом. Ее грудь, коснувшись мускулистой груди, немедленно налилась, а соски затвердели так, что стало больно. Ее тайное место прикоснулось к странной выпуклости в его бриджах, которая практически сразу же увеличилась и стала твердой как камень. Даже такая старая дева, как Сузанна, знала достаточно о мужчинах, чтобы понять, что с ним происходит. Она отшатнулась.
   – Сузанна. – Ее имя слетело с его губ, как дуновение ветерка. Руки Айана опустились по ее спине, лаская ее сквозь тонкую хлопчатобумажную ткань. Потом он обнял ее за талию и прижал к себе так крепко, что даже сквозь одежду Сузанна почувствовала каждый его мускул. Она еще сохранила достаточно рассудка, чтобы понимать: то, что она делает, порочно и ведет к греху, который ужаснет ее отца, но тем не менее подняла руки, обвила шею Айана и поцеловала его в губы.
   Айан, не ожидавший такого бурного ответа, замер, а потом его поцелуй изменился, став более требовательным и страстным. Издав странный рычащий звук, идущий из глубин души, он заставил ее откинуться назад, на его руку. Другая рука завладела ее грудью. Сосок, жесткий, как камушек, уткнулся ему в ладонь. Сузанна застонала, но не от боли или страха, а от жгучего Желания. Он ей нужен, нужен так, как голодному пища, а жаждущему вода. Ее тело безудержно рвалось к нему. Сила, с которой Айан сжимал ее в объятиях (минуту назад он был нежен), откровенно говорила, что и он тоже жаждет ее.
   Сузанна не протестовала, когда Айан схватил ее ночную рубашку за подол и потащил через голову. Она даже сама расстегнула единственную пуговицу у горла, чтобы облегчить ему задачу. Теперь, когда Сузанна стояла нагая на коленях перед Айаном, а легкий ветерок из окна ласкал ее кожу, она испытала страшное сомнение. Но не по поводу того, ляжет она с ним или нет, нарушив все моральные принципы, внушаемые с детства. Она уже приняла решение, скорее всего еще в тот первый раз, когда Айан затащил ее к себе в постель. Волновало Сузанну другое – захочет ли он ее, когда увидит обнаженной. Если он взглянет и отвернется, он навеки разобьет ей сердце.
   Айан смотрел жадно, ничего не упуская. Сузанна инстинктивно попыталась прикрыться, приняв классическую позу смущенной девственницы: одна рука прикрывает грудь, вторая – кустик волос в паху. В широко раскрытых глазах был страх. Айан не обратил на него никакого внимания и мягко отвел ее руки в сторону.
   Сузанна не сопротивлялась. Ей не позволяла гордость. Она вдруг очутилась на грани рая и ада. Ей показалось, что она видит свое отражение в его глазах: ординарное квадратное лицо, непослушные вьющиеся волосы, заплетенные в косу толщиной с его запястье, упрямый подбородок, бледная кожа кремового цвета, шея и плечи более или менее ничего, но ключицы торчат, а в ямочке у горла пульсирует жилка. Грудь, как и волосы, всегда была для нее сущим наказанием – слишком полная, с резко торчавшими сосками. Узенькая талия еще больше подчеркивала пышность груди. Бедра крутые и широкие, отчего талия казалась еще тоньше. Мягкий изгиб живота, оканчивающийся треугольником крутых завитков в том месте, где встречались ее гладкие ноги молочно-белого цвета.
   Сейчас, глядя в потрясающе красивое лицо, лицо темного ангела, о котором наверняка мечтали сотни женщин, Сузанна призналась себе в том, что представляет собой простушку далеко не первой молодости, начисто лишенную привлекательности, – у нее и поклонников-то в жизни не было. Ее фигура чересчур полная, и она давно научилась ее скрывать, потому что замечала пораженные взгляды, если выходила куда-нибудь без накидки. Лицо столь же примечательное, как кочан капусты.
   Трепеща, Сузанна ждала, что он с отвращением отвернется. Или еще хуже: скажет что-нибудь очень-очень доброе, чтобы пощадить свои и ее чувства.
   Его глаза потемнели, когда он смотрел на ее грудь. Когда Айан наконец оглядел ее всю и опять встретился с ней взглядом, глаза были уже темнее ночи за окном.
   – Видит Бог, ты прекрасна, – произнес он так тихо и глухо, что она едва расслышала. – Что же, я это знал.
   – Прекрасна? Я? – Сузанна с подозрением посмотрела на него.
   Айан все еще держал ее за руки. Потом он сжал ее пальцы и тут же отпустил их, слегка улыбаясь.
   – Потрясающая, – ответил Айан, берясь рукой за шейный платок. Умело развязав его, он бросил платок на пол. – Великолепная, – добавил он, расстегивая недавно пришитые ею пуговицы жилета и отправляя его вслед за шейным платком. – Грандиозная. – Он переступил с ноги на ногу, снимая ботинки.
   – Грандиозная? Ох, Айан, ты надо мной смеешься! – Не зная, плакать ей или смеяться, Сузанна обхватила себя руками и замерла.
   Айан снял носки, оставшись лишь в бриджах и бинтах вокруг груди. Широкие мускулистые плечи, мощная грудь, поросшая темными курчавыми волосами, живот, втянутый и твердый, узкие бедра и талия. Тут его пальцы принялись расстегивать пуговицы на бриджах, и Сузанна отвернулась. Оценить оставшуюся часть его фигуры она не рискнула.
   – Смеюсь? – Айан сел рядом с Сузанной на кровать, обняв ее за плечи. Сузанна искоса бросила на него быстрый взгляд и успела заметить, что он абсолютно голый. И сногсшибательно красивый… – Нет, Сузанна, я над тобой не смеюсь, – прошептал он, прижимаясь губами к тому месту, где за ухом у нее бился пульс.
   Его рука что-то делала у нее за спиной. Волосы рассыпались по плечам не без помощи его пальцев, запущенных в густую копну, и Сузанна сообразила, что он развязал ленточку, стягивавшую косу. Айан немного отодвинулся, чтобы посмотреть на плоды трудов своих. Сузанна залилась румянцем и придержала одной рукой его руку, сжимавшую ей талию. Но она не сделала попытки прикрыться. Блеск в его глазах говорил, что Айан хочет ее. Смеялся он над ней или нет, ей этого блеска было достаточно.
   Айан снова дотронулся до ее груди, проведя большим пальцем по соску, и Сузанна замерла, почувствовав, как затвердел он от прикосновения. У нее перехватило дыхание, ей показалось, что ее пронзила молния.
   – Прелесть, – сказал Айан севшим голосом. Рука, ласкавшая грудь, поднялась к подбородку Сузанны, и Айан еще раз поцеловал ее.
   Сузанну переполнял безудержный восторг. Опьяненная поцелуем, она откинула голову назад. Руки сомкнулись вокруг шеи Айана. Его волосы тоже были связаны ленточкой на затылке. Сузанна дернула за кончик, чувствуя себя удивительно смелой, и запустила пальцы в жесткие черные пряди. Положив Сузанну на матрас, Айан сам лег на бок рядом, заслоняя ее от света луны. Он принялся целовать ее веки, виски, и Сузанна закрыла глаза. Она дрожала, в голове – ни одной мысли, лишь жгучее желание, рвущееся из-под контроля. Она выгнула спину, когда его руки невероятно нежно погладили ее грудь, живот, бедра. В самых сокровенных, потаенных уголках своего сердца она мечтала именно об этом – о мужчине, который бы любил ее, коснулся бы ее груди, поцеловал бы ее губы и посвятил бы ее в тайны плотской любви.
   Как же она тосковала о плотской любви… и Айане! В эти минуты Сузанна соединила их воедино – мужчину и наслаждение. Что бы ни случилось после этой ночи, она подумает об этом завтра и сожалеть не будет. То, что они делали, – грех, но еще больший грех уйти в могилу, так и не познав этой всепоглощающей страсти.
   Его пальцы пробежали по ее животу, спустились в пах, нашли треугольник русых завитков. Сузанна сжалась на мгновение и вскрикнула, когда он положил ладонь на самое сокровенное ее место.
   Он немедленно прижал ее голову к своему плечу.
   – Тихо, – прошептал он.
   Сузанна вдохнула терпкий запах его кожи и, плохо соображая от желания, впилась зубами в его плечо.
   – Черт, – буркнул Айан. – Черт побери.
   Ему даже не пришлось коленом раздвигать ей ноги.
   Движимая инстинктом древнее времени, Сузанна сама открылась перед ним, как цветок. Айан лежал на ней, и Сузанна бедром ощущала нетерпеливую твердость его плоти. Тяжело дыша ей в ухо, Айан своими чуткими длинными пальцами ласкал горячее, влажное средоточие ее чувственности.
   Боясь, что Айану может быть неприятно, Сузанна прекратила кусать его плечо и стала судорожно покрывать поцелуями шею любовника.
   – Черт, – повторил он. – Может быть больно, – с трудом выговорил он. – Я не хотел спешить…
   Рука, только что ласкавшая Сузанну, скользнула за спину и сжала ее ягодицы. Сузанна застонала, когда Айан осторожно овладел ею.
   Первой мыслью Сузанны было: “Вовсе не больно”. Хотя казалось, что Айан переполняет ее.
   Наоборот, ощущение было чудесным, сказочным, гораздо необыкновеннее, чем она представляла, и настолько жгучим, что Сузанна не могла лежать спокойно, она должна…
   – Айан! Айан! – Сузанна впилась ногтями в его плечи, издав крик боли, заглушенный его грудью, когда одним толчком Айан прорвал девственную преграду и глубоко вошел в нее.

Глава 20

   – Вот и все. Страшное позади. – Айан поцеловал ее в ухо.
   Сузанна чувствовала, каким невероятным усилием он заставил себя лежать неподвижно. Айан заполнял ее. Его огромное тело нависло над ней. А она застонала, потрясенная внезапной пронзительной болью. Сузанна слышала, что девушка болезненно теряет невинность. Когда бы и где ни собирались женщины группками – в церкви ли, на каких-то общественных мероприятиях, – самыми популярными темами для разговора была боль при совокуплении и родах. Так что Сузанна все знала – теоретически.
   Но воображением нельзя заменить реальность.
   Боль постепенно уходила, уступая место легкому жжению. Сузанна медленно начала соображать, что лежит, раздвинув и согнув ноги в коленях, что Айан все еще между ее ногами, обнимает ее трясущимися руками и прижимает к себе, что его щетина слегка колет, а прерывистое дыхание согревает ее щеку. Он был в ней, тут уж сомневаться не приходилось. Сузанна приняла его.
   Значит, вот она какая, плотская любовь.