Робертс Нора. Небо Монтаны

   Она сцепила руки, словно хотела унять дрожь.
   – Я не совсем понимаю.
   – Разве вы не хотите прокатиться верхом? – Он водрузил на Молли одно из старых седел Уиллы. – Я думал, мы поедем покататься недалеко в горы. Там можно встретить лося.
   Лили овладели одновременно страх и искушение.
   – Я не садилась на лошадь… очень давно.
   – Но вы же не забыли, как это делается. – Адам прикинул на глаз длину ее ног и подогнал стремена. – А когда познакомитесь с окрестными местами, сможете ездить одна. – Он обернулся и поймал взгляд, который она бросила на ранчо, словно измеряя расстояние до дома. – Вам не нужно меня бояться.
   Она ему сразу поверила. Этого-то она и испугалась – того, что так легко поверила. Сколько раз она верила словам Джесса?
   Но это в прошлом, напомнила она себе. Все кончено. Она может начать новую жизнь, если постарается.
   – Я бы с удовольствием покаталась немного, если вы считаете, что в этом нет ничего такого.
   – А что такого тут может быть? – Он шагнул к ней, но инстинктивно остановился, увидев, как она отпрянула назад. – Не обращайте внимания на Уиллу. Сердце у нее доброе, да и щедрое тоже. Просто сейчас оно кровоточит.
   – Я знаю, она очень расстроена. У нее есть для этого веские основания. – Не удержавшись, Лили погладила Молли по морде. – А тут еще эту несчастную корову нашли. Не представляю, кто мог такое сотворить. Уилла очень сердитая. И очень занятая. Она все время что-нибудь делает, а я… просто брожу тут и все.
   – Вы бы хотели чем-нибудь заниматься?
   Теперь, когда между ними стояла лошадь, улыбаться было совсем нетрудно.
   – Только не кастрировать бычков. Я слышала их рев сегодня утром. – Она передернулась, потом улыбнулась собственной слабости. – Я вышла из дому, прежде чем Бесс заставила меня позавтракать. Иначе, боюсь, меня бы вырвало прямо на месте.
   – Привыкнете.
   – Вряд ли. – Лили вздохнула, не замечая, что их руки почти соприкасаются на шее лошади. – Уилла к подобным вещам относится просто. Она такая решительная и уверенная в себе. Я завидую людям, которые твердо знают, чего хотят. Я для нее – досадная помеха. Я потому и не делаю ничего, что боюсь поговорить с ней, спросить, чем бы я могла помочь.
   – Вам вовсе незачем ее бояться. – Продолжая поглаживать кобылу, Адам коснулся руки Лили, но она поспешно отдернула руку. – Но вы могли бы спросить и меня. Я не отказался бы от помощи. Я про лошадей, – пояснил он в ответ на ее непонимающий взгляд.
   – Вы хотите, чтобы я помогала вам ухаживать за лошадьми?
   – Работы много, а зимой будет еще больше. – Он решил сбавить натиск. – Подумайте о моем предложении. – Потом сложил руки ковшиком, продолжая улыбаться. – Давайте я вас подсажу. Проедетесь тихонечко по загону, а я пока заседлаю свою.
   Ей пришлось сглотнуть застрявший в горле комок, прежде чем она смогла заговорить.
   – Вы ведь меня совсем не знаете.
   – Думаю, у нас будет время познакомиться поближе. – Адам стоял, по-прежнему сцепив руки, и терпеливо смотрел на нее. – Вам вовсе не нужно класть в мои руки вашу жизнь, Лили, просто поставьте на них ногу.
   Чувствуя себя ужасно глупо, Лили ухватилась за седло и позволила Адаму подсадить ее. Потом взглянула на него сверху, глаза на избитом лице были очень серьезны.
   – Адам, моя жизнь – сплошная путаница.
   Он только кивнул, подтягивая стремена.
   – Пора вам начинать ее распутывать. – Он осторожно положил руку на ее лодыжку, желая, чтобы Лили потихоньку начинала привыкать к его прикосновениям. – А сегодня вы просто прокатитесь в горы, вот и все.
 
   …Маленькая сучка, позволяет этому полукровке лапать себя. Эта вечно хнычущая тварь решила, что избавилась от Джесса Кука, вообразила, что сбежала и он ее никогда не поймает. Напустила на него легавых. Она еще за это заплатит.
   С закипающей яростью Джесс разглядывал эту парочку в полевой бинокль. Интересно, думал Джесс, этот ковбой-полукровка уже трахнул Лили или еще нет? Ничего, этот ублюдок тоже за все заплатит. Лили – жена Джесса Кука, и скоро он ей об этом напомнит.
   Идиотка, она и в самом деле считает, что очень ловко запутала следы, когда смылась в Монтану. Но раньше солнце зайдет на востоке, чем наступит день, когда Джесса Кука обведет вокруг пальца баба.
   Он знал, что она и шагу не ступит, прежде чем не посоветуется со своей дорогой мамочкой. Поэтому он устроил засаду в мотеле неподалеку от хорошенького домика в Виргинии и каждое утро ходил к почтовому ящику и проверял содержимое, чтобы перехватить письмо от Лили.
   Упорство дало свои плоды. Как Джесс и ожидал, вскорости пришло письмо. Он вернулся к себе в мотель и распечатал письмо над паром. О, Джесс Кук вам не дурак. Прочитав письмо, он узнал, куда Лили направляется и что она затеяла.
   Значит, наследство получила, с горечью думал он. А собственному мужу – шиш. Нет, голубушка, этот номер у тебя не пройдет.
   Запечатанное письмо снова лежало в почтовом ящике, а Джесс уже мчался в Монтану. И прибыл туда, с гордостью говорил он себе, на два дня раньше своей идиотки-жены. Для такого головастого парня двух дней оказалось вполне достаточно, чтобы разобраться, что к чему, и получить работу на ранчо «Три скалы».
   Ну и поганая же работенка – машины ремонтировать, чертыхнулся он, стоя в своем укрытии. Ну да ничего. В моторах он разбирался, а джип, нуждающийся в починке, всегда найдется. Когда же такового не находилось, Джесса заставляли с утра до вечера проверять изгороди.
   Но все равно, удачно получилось. Человек ездит на джипе и проверяет изгороди, а потом делает небольшой крюк, чтобы проверить еще кое-что.
   Да уж, увидел он достаточно.
   Джесс потрогал усы, которые он специально отпустил и покрасил, как и волосы, в каштановый цвет. Всего лишь предосторожность, маленький маскарад, говорил он себе, – на случай, если Лили тут успела про него наболтать. Если уже распустила свой длинный язык – они будут высматривать блондина с бритым лицом. Волосы он отрастил подлиннее, ходит теперь будто баба. Его трясло от злости при мысли о том, что пришлось расстаться с бобриком морского пехотинца.
   Ничего, в конце концов все его жертвы окупятся. Когда он вернет Лили назад, он напомнит ей, кто главный. Самый главный.
   А до тех пор надо держаться в сторонке. И наблюдать.
   – Хорошо проводишь время, сука, – процедил Джесс, глядя прищуренными глазами на Лили, ехавшую на лошади за Адамом. – Но время расплаты придет, будь уверена.
   День уже почти померк, когда Уилла вернулась на ранчо. Кастрация и обрезание рогов у бычков было делом грязным, неприятным и весьма тяжелым. Уилла знала, что работает сверх своих сил, но собиралась поступать так и дальше. Она хотела, чтобы мужчины видели ее на каждом участке работы, не давала себе никаких скидок. Смена власти даже при самых благоприятных обстоятельствах – момент тяжелый. А в ее случае обстоятельства были далеки от благоприятных.
   Именно по этой причине, когда стадо лосей сломало забор и воцарился сущий хаос, она тут же примчалась на место происшествия. И по той же самой причине она взялась лично руководить теми, кто отгонял лосей и чинил забор.
   К концу дня, когда порядок был восстановлен и работники уже резались в карты в своей общаге, Уилла мечтала лишь о горячей ванне и горячем ужине. Она была уже на полпути к первой части своей мечты, когда раздался стук в дверь. Зная, что Бесс наверняка в кухне, Уилла спустилась вниз и отворила.
   Увидев Бена, она рявкнула:
   – Ну, чего тебе?
   – Хорошо бы пивка холодненького.
   – Здесь тебе не салун. – Но все же она посторонилась, пропуская его в гостиную, где стоял холодильник. – Давай побыстрее, Бен. Я еще не ужинала.
   – Я, вообще-то, тоже. – Он взял протянутую бутылку. – Но на приглашение я не рассчитываю.
   – Сегодня я не расположена к общению.
   – А ты никогда к нему не бываешь расположена. – Он запрокинул голову и в два огромных глотка осушил бутылку. – Мы с тобой не виделись с тех пор, как ездили в горы. Хотя мне, наверное, следовало тебе сообщить, что я так ничего и не обнаружил. След потерялся. Тот, кто это сделал, умеет ловко заметать следы.
   Уилла тоже взяла себе пива. Ноги у нее гудели, и она плюхнулась на диван рядом с Беном.
   – Маринад считает, что это дети. Наколотые придурки-подростки.
   – А ты?
   – Я так не считаю. – Она передернула плечами. – Но лучшего объяснения сейчас придумать не могу.
   – Да, верно. Нет смысла возвращаться в горы. Стадо-то уже спустилось. Твоя сестра вернулась из Лос-Анджелеса?
   Уилла медленно вращала головой, чтобы расслабить мышцы шеи, но при этом вопросе остановилась и нахмурилась.
   – Ты чересчур любопытен, Маккиннон. С чего это тебя интересуют дела ранчо «Мэрси»?
   – Теперь это входит в мои обязанности. – Ему нравилось напоминать ей об этом, так же как нравилось смотреть на ее волосы, заплетенные в косичку, на ноги в сапогах, которые она вытянула перед собой. – От нее что-нибудь слышно?
   – Она прибудет завтра. Так что если ты из-за нее лезешь в мои дела, приходи…
   – И ты меня с ней познакомишь? – Он коснулся ее волос и с удовольствием начал их теребить. – Может быть, я в нее влюблюсь и займу ее делом, чтобы она не путалась у тебя под ногами?
   Уилла оттолкнула его руку, но Бен снова стал играть ее волосами.
   – Что, женщины так и падают в твои объятия?
   – Только не ты, дорогуша. Очевидно, не могу найти правильного подхода к тебе. – Он провел пальцем по ее щеке и увидел, как сузились ее глаза. – Но я буду работать над собой. А как другая?
   – Другая кто? – Уилле хотелось отодвинуться немного, но она понимала, что это будет выглядеть глупо.
   – Другая сестра.
   – Она где-то здесь.
   Он довольно улыбнулся:
   – А я заставляю тебя нервничать. Разве это не забавно?
   – Снова хвастаешься?
   Уилла начала подниматься с дивана, но Бен схватил ее за плечо и удержал.
   – Так-так, – пробормотал он, почувствовав, как от его прикосновения по ее телу пробежала дрожь. – Может, я уделяю тебе недостаточно внимания? Иди-ка поближе.
   Усилием воли Уилла сосредоточилась на том, чтобы выровнять дыхание, и половчее перехватила бутылку, которую продолжала держать в руках. Как он заносчив, как самоуверен, подумала она. Ведь он уверен, что, если нащупал правильный подход, я тут сейчас перед ним растаю.
   – Хочешь, чтобы я подошла поближе, – проворковала она, заметив, как он слегка прищурил глаза, удивленный ее ласковым тоном. – А что будет, если я подойду?
   Будь он способен хоть немного трезво размышлять, он бы сообразил, каким дураком себя выставляет. Но сейчас ее хриплый голос рождал в нем только одно чувство – постепенно закипающую похоть.
   – Нам давно пора было это выяснить.
   Он крепко схватил ее за рубашку и потянул к себе. Бен не отрывал жадного взгляда от ее рта, а не то он бы раньше заметил, что она собирается сделать. Через мгновение он был весь мокрый от пива, которое она вылила ему на голову.
   – Ты такой козел, Бен. – Довольная собой, Уилла наклонилась и поставила пустую бутылку на стол. – Ты что же думаешь, я всю жизнь живу на ранчо среди грубых мужиков и не научилась распознавать тот момент, когда они собираются похотливо на меня наброситься?
   Он медленно провел рукой по мокрым волосам.
   – Да нет. Но, может, еще разок попробовать…
   Бен метнулся вперед. Очутившись в его железных тисках, Уилла подумала, что даже змея перед нападением издает предупреждающий треск. Бен же набросился на нее молча и молниеносно, и теперь Уилла не могла пошевелиться в объятиях этого жилистого парня с налитыми кровью глазами.
   – Вот и не распознала. – Словно наручниками, он сжал ее запястья и поднял их над головой. Лицо Уиллы вспыхнуло, и он знал, что не только от гнева. Гнев не заставил бы ее так дрожать, и этот чисто женский испуг в глазах не появился бы только от злости. – Что, Уилла, боишься меня поцеловать? Боишься, что тебе понравится?
   Сердце ее так колотилось, словно вот-вот собиралось выпрыгнуть из груди. Губы подрагивали, как будто им не терпелось, чтобы в них впились поцелуем.
   – Если бы я хотела, чтобы ты меня поцеловал, я бы тебе об этом сообщила.
   Он только улыбнулся и склонился ближе к ее лицу.
   – Тогда сообщи мне, что ты этого не хочешь. Ну, давай, скажи же. – Голос у Бена стал совсем хриплым. Он слегка чмокнул ее в подбородок. – Давай, скажи, что ты не хочешь, чтобы я попробовал, какова ты на вкус. Хотя бы один разок попробовал.
   Но Уилла молчала. Это была бы ложь, но на ложь ей было наплевать. Просто она не могла произнести ни слова – у нее пересохло горло. Тогда она решила действовать по-другому и быстро и резко ударила его снизу коленкой.
   Уилла испытала некоторое удовлетворение, когда Бен смертельно побледнел и рухнул на нее всем телом.
   – Пошел вон. Пошел вон от меня, чертов идиот. Я сейчас задохнусь.
   Хватая ртом воздух, она изогнулась и лягнула его. Бен издал громкий стон. Ей удалось вдохнуть полную грудь воздуху, прежде чем он схватил ее за волосы и потянул на себя.
   Они скатились с дивана на пол. Уилла так ударилась локтем об угол стола, что у нее из глаз посыпались искры. Зарычав от боли, она яростно вцепилась в него зубами. Что-то упало на пол и разбилось, пока они боролись, пыхтя и ругаясь.
   Бен старался только защищаться, но Уилла, видимо, закусила удила и еще крепче цапнула его за руку. Бен взвыл, решив, что сейчас она вырвет из него кусок мяса; ему удалось схватить ее за подбородок и слегка разжать челюсть. Хватка немного ослабла.
   Они катались по полу, грохоча сапогами, пинали друг друга ногами, пихались локтями, молотили кулаками. Уилла сама не сообразила, что смеется, до тех пор пока он ее не поборол. Он смотрел на нее, а она лежала совершенно беспомощная и задыхалась от хохота.
   – Ты полагаешь, это смешно? – Бен прищурился и сдул волосы, упавшие ему на глаза. Но в глубине души он был ей благодарен за то, что она не вырвала ему волосы с корнями. – Ты меня укусила.
   – Знаю. – Голос ее дрогнул, и она провела языком по зубам. – Кажется, у меня во рту остались клочки твоей рубашки. Отпусти меня, Бен.
   – Чтобы ты меня снова укусила или яйца мне в глотку загнала? – Он прищурился и неожиданно ухмыльнулся. – Ты дралась, как девчонка.
   – Ну так что? Это же сработало.
   Настроение у него снова поднялось. Злость сменилась жгучим желанием, обида – страстью. Он лежал на ней, ее груди приятно упирались в его грудь, свои ноги он втиснул как раз между ее раскинутыми ногами.
   – Да, сработало. Значит, ты можешь быть женщиной, когда захочешь.
   Она заметила, как изменилось выражение его глаз, и ею овладели одновременно испуг и томление.
   – Я не хочу.
   Его губы были в дюйме от ее губ, и снова дыхание Уиллы участилось.
   – Но почему? Кому от этого будет хуже?
   – Я не хочу, чтобы ты меня целовал.
   Он поднял бровь, улыбнулся:
   – Врешь.
   Уилла вздрогнула.
   – Да.
   Их губы уже почти сблизились, когда раздались пронзительные крики.

5

   Бен перекатился через нее и вскочил на ноги. На этот раз Уиллу восхитила его скорость, и она помчалась за ним. Крики не прекращались, когда Бен распахнул входную дверь.
   – Господи, – пробормотал он, перешагнул кровавое месиво на крыльце и обхватил Лили руками. – Все в порядке, дорогая.
   Автоматически он повернулся так, чтобы ей ничего не было видно, и, поглаживая Лили по спине, поверх ее головы поглядел на Уиллу.
   Она была потрясена, но в глазах ее не было того леденящего ужаса, который обуял женщину, дрожавшую в его руках. Какая она хрупкая, совсем не такая, как Уилла, подумал он.
   – Отведи ее в дом, – велел он Уилле.
   Но она помотала головой, пристально разглядывая искромсанное кровавое месиво под ногами.
   – Должно быть, это одна из амбарных кошек.
   Вернее, это раньше была кошка, угрюмо подумала она, прежде чем кто-то отрезал ей голову, выпотрошил кишки и оставил у входной двери в качестве некоего зловещего подарка.
   – Уведи ее в дом, – повторил Бен.
   На крик сбежались остальные. Адам примчался первым. Сначала он увидел Лили, рыдающую в объятиях Бена. Это произвело на него едва ли меньшее впечатление, чем разбросанные по крыльцу окровавленные останки.
   Непроизвольно он шагнул к ней, положил руку на плечо и утешающе погладил, когда она нервно вздрогнула.
   – Все в порядке, Лили.
   – Адам, я увидела… – Ей едва удалось побороть тошноту, подступившую к горлу.
   – Я понимаю. А сейчас ты пойдешь в дом. Послушай меня. – Он осторожно высвободил ее из объятий Бена и, обхватив за плечи, подвел к двери. – Уилла о тебе позаботится.
   – Слушай, я…
   – Позаботься о сестре, Уилл, – перебил ее Адам и, взяв ее за руку, твердо вложил в нее руку Лили.
   Коснувшись дрожащей Лили, Уилла сразу сдалась. Невнятно выругавшись, она потянула Лили за собой.
   – Пойдем, тебе надо присесть.
   – Я увидела…
   – Да, да, я знаю, что ты увидела. Забудь об этом.
   Уилла решительно захлопнула дверь, оставив мужчин убирать обезглавленный труп с крыльца.
   – Господи, Адам, это кошка? – Джим Брюстер тыльной стороной ладони вытер рот. – Кто-то здорово над ней поработал.
   Адам оглянулся, изучающе оглядел всех стоящих на крыльце мужчин: Джим – бледный как мел, кадык ходит ходуном; у Хэма губы стиснуты; Маринад сжал висящее на плече ружье. У Билли Винсента – ему еще не было восемнадцати – глаза горят от любопытства; Вуд Бук задумчиво поглаживает черную бороду.
   Первым заговорил Вуд, голос его звучал совершенно спокойно:
   – А где голова? Здесь ее нет.
   Он шагнул ближе. Вуд отвечал на ранчо за посев и уборку пшеницы, а его жена, Нелл, готовила еду для всех работников. От Вуда пахло одеколоном «Олд Спайс» и мятными конфетками. Адам всегда считал его человеком надежным и непоколебимым, как гибралтарская скала.
   – Тот, кто это сделал, мог забрать голову с собой в качестве трофея.
   После этих слов Адама общее бормотание прекратилось, только Билли продолжал причитать:
   – Господи Иисусе, вы только поглядите! Надо же, разбросал кишки повсюду. И что теперь делать с этой несчастной кошкой? А как ты думаешь…
   – Заткни свою пасть, Билли, – устало приказал Хэм. Вздохнув, он потянулся в карман за сигаретами. – А вы все ступайте назад ужинать. Нечего тут стоять и глазеть, будто старухи на показе мод.
   – Что-то у меня аппетит пропал, – пробурчал Джим, но и он, и остальные пошли прочь.
   – Паршивое зрелище, – заметил Хэм. – Конечно, детишки могли это сотворить. У Вуда мальчишки отчаянные, но все же не до такой степени. Если ты спросишь мое мнение, то только распоследний гад мог такое натворить. Но я с ними поговорю.
   – Хэм, а что, если я задам тебе вот какой вопрос: ты можешь сказать, где были и чем занимались твои люди в течение последнего часа?
   Хэм изучающе поглядел на Бена сквозь пелену сигаретного дыма.
   – Кто чем. Умывались перед ужином, еще что-нибудь в этом роде. Я за ними не слежу, если ты об этом спрашиваешь. Люди, которые работают на этом ранчо, не станут кромсать кошку ради забавы.
   Бен кивнул. Он не имел права задавать подобные вопросы, и они оба это знали.
   – Это произошло не раньше, чем час назад. Я пришел довольно давно, и на крыльце было чисто.
   Хэм сделал затяжку, кивнул.
   – Я поговорю с мальчишками Вуда. – Он бросил последний взгляд на то, что лежало на крыльце. – Ну и паршивое зрелище, – повторил он и пошел прочь.
   – Уже второе искромсанное животное за неделю, Адам.
   Адам присел на корточки, коснулся пальцами окровавленного меха.
   – Его звали Майк. Он был старый, слепой на один глаз и должен был умереть во сне.
   – Мне очень жаль. – Бен и сам любил животных, он понимающе положил руку на плечо Адаму. – Кажется, у вас тут серьезные проблемы.
   – Да. Дети здесь ни при чем. Они у Вуда совсем не вредные. К тому же им все равно было бы не под силу зарезать быка.
   – А я и не говорю, что это дети. Ты хорошо знаешь своих людей?
   Адам поднял на него глаза. В них была печаль, но смотрели они твердо и прямо.
   – Работники – не моя епархия. Я имею дело с лошадьми. – Еще теплый, подумал он, касаясь всклокоченного меха. Быстро остывает, но еще теплый. – Я их давно знаю. Все, кроме Билли, живут здесь по многу лет, а Билли появился прошлым летом. Ты у Уиллы спроси, она с ними чаще общается. – Он снова посмотрел вниз и с горечью вспомнил, что старый полуслепой кот все еще обожал охотиться. – Лили не надо было это видеть.
   – Да уж. – Бен вздохнул. – Я помогу тебе его закопать.
   В доме Уилла расхаживала взад-вперед по гостиной. Какого черта она должна тут ухаживать за этой девицей? И почему Адам заставил ее заниматься таким никчемным делом? Все, на что способна Лили, – это лежать, забившись в угол дивана, и дрожать.
   Ну, дала она Лили выпить виски, разве нет? Даже погладила по голове, не придумав ничего лучшего. Господи боже, у нее столько проблем, а тут еще к ним прибавляется эта городская неженка!
   – Мне очень жаль. – Это были первые слова, которые Лили удалось из себя выдавить после того, как сестры вошли в дом. Сделав глубокий вдох, она попробовала еще раз: – Мне очень жаль. Мне не следовало так кричать. Просто я никогда не видела подобных вещей… Я была с Адамом, помогала ему с лошадьми, а потом я…
   – Ты выпьешь наконец это чертово виски? – рявкнула Уилла и тут же обругала себя, увидев, как Лили вжала голову в плечи и послушно поднесла стакан к губам. Недовольная собой, Уилла потерла подбородок. – Да тут любой заорет, если увидит такое. Я вовсе на тебя не сержусь.
   Лили терпеть не могла виски, оно обжигало внутренности и отвратительно пахло. Джесс обожал «Сиграмс». И чем меньше жидкости оставалось в бутылке, тем злее и агрессивнее он становился. Так было всегда. Лили притворилась, что немного отпила.
   – Это была кошка? Да, наверное, кошка. – Лили до боли закусила губу, чтобы голос не дрожал так сильно. – Это твоя кошка?
   – Кошки принадлежат Адаму. И собаки тоже. И лошади. Но это рассчитано на меня. Ведь труп кошки бросили не Адаму на крыльцо, а мне.
   – Это как… как того бычка.
   Уилла перестала мерить шагами комнату и оглянулась на Лили через плечо:
   – Да, как того бычка.
   – А вот и горячий чай! – В комнату ворвалась Бесс с подносом в руках. Она присела на секунду, а затем принялась хлопотать. – Уилл, это ты сообразила дать бедной девочке виски? Ей же плохо станет. – Бесс мягко взяла из рук Лили стакан с виски и отставила его в сторону. – Выпей-ка чаю, золотко, и отдохни. Ты испытала сильный шок. Уилл, перестань метаться из угла в угол и сядь спокойно.
   – Ты присмотри за ней, Бесс. А мне надо идти.
   Разливая чай, Бесс проводила вышедшую Уиллу сердитым взглядом.
   – Эта девчонка никогда не слушается.
   – Она расстроена.
   – Как и все мы.
   Лили взяла чашку обеими руками, глотнула и почувствовала, как по телу разливается приятное тепло.
   – Она принимает это близко к сердцу. Ведь это ее ранчо.
   Наклонив голову, Бесс взглянула на нее:
   – И твое тоже.
   – Нет. – Лили отпила еще, наслаждаясь теплом. – Оно всегда будет принадлежать только Уилле.
   Кошку уже убрали, но на крыльце еще оставалась лужа крови. Уилла пошла за тазиком с водой и щеткой. Бесс бы убрала, подумала Уилла, но разве можно об этом кого-либо просить?
   Стоя на четвереньках, она при свете фонаря оттирала следы убийства. Произошла смерть. Уилла всегда полагала, что относится к смерти здраво. Коров забивают на мясо, куры перестают нести яйца и тогда заканчивают свой земной путь в кастрюле. Олени и лоси – законная добыча охотника.
   Это было в порядке вещей.
   Люди тоже живут и умирают.
   Даже убийство было ей не в диковинку. Уилле случалось посылать пулю в живую тварь и собственными руками добивать дичь. Отец настаивал на этом, приказывал ходить на охоту, смотреть, как истекает кровью олень. Так что в ее жизни это было обыденным явлением.
   Но подобная бессмысленная жестокость, с которой распотрошили кошку, не вписывалась в порядок вещей. Уилла вытерла все следы до последней капли. Потом присела на корточки и посмотрела на небо.
   Прямо на ее глазах звезда прочертила в темном небе белый след и упала в забвение.
   Где-то неподалеку заухала сова, и Уилла подумала, что добыча ночной охотницы сейчас торопливо прячется подальше. Сегодня отличная ночь для охоты – луна полная и светит ярко. Сегодня смерть непременно кого-то настигнет – в лесу, в горах, в траве. Так уж устроена жизнь.
   Но почему так хочется плакать?
   Раздались шаги, и Уилла торопливо вытерла глаза. Когда из-за угла дома вышли Бен и Адам, она со спокойным видом стояла на крыльце.
   – Я бы все убрал, Уилл, – сказал Адам, отбирая у нее таз и щетку. – Тебе вовсе не обязательно было делать это самой.
   – Ну, я же уже сделала. – Она подошла ближе и коснулась его щеки. – Адам, мне ужасно жалко Майка.
   – Он любил поваляться на солнышке на камне позади амбара. Мы его там и похоронили. – Он посмотрел на окно. – Как Лили?
   – С ней Бесс. У нее лучше получается ухаживать, чем у меня.
   – Я уберу это, а потом посмотрю, как она там.
   – Хорошо. – Но она на мгновение задержала руку на его щеке и проговорила что-то едва слышно на языке их матери.
   Адам улыбнулся – не столько утешительным словам, сколько тому, что Уилла заговорила на другом языке. Она редко его употребляла, только в случае крайней необходимости. Он ушел, оставив ее вдвоем с Беном.
   – У тебя проблема, Уилл.
   – И не одна.
   – Тот, кто это совершил, сделал свое дело, пока мы были в доме. – «Боролись, как два малолетних идиота», – вздохнул про себя Бен. – Хэм собирается поговорить с ребятишками Вуда.