Робертс Нора. Небо Монтаны

   На западе небо чернело, дыбилось тучами, и на горные хребты лег зловещий отсвет. Еще до вечера в долине пойдет дождь, а в горах – снег. Дождь был бы очень кстати, только вряд ли это будет ровный, спокойный ливень, насыщающий землю влагой. Скорее всего небо обрушится на поля яростными ледяными струями, которые побьют колосья.
   И все равно Уилла с нетерпением ждала дождя. Ей хотелось, чтобы по крыше заколотили яростные кулаки, чтобы небо загрохотало, и тогда можно будет немного посидеть дома, побыть наедине с собой, посмотреть из окна на сплошную стену дождя.
   Может быть, она чувствует себя так беспокойно из-за приближающейся бури?
   Уилла уже в четвертый раз взглянула в зеркало заднего вида. В чем дело? Что ее тревожит? Странно, что изгородь в порядке, а самой бригады нигде не видно. Ни машин, ни людей, ни даже стука молотков. Ничего – лишь дорога, равнина да горы, поднимающиеся к насупленному небу.
   Почему-то она чувствовала себя ужасно одинокой – непонятно, из-за чего. Ведь Уилла всегда любила разъезжать по своей земле без сопровождающих. Никто не пристает с расспросами, с ответами, с жалобами.
   Но нервы были не в порядке, Уилла все не могла избавиться от странного, тревожного чувства. Непроизвольным движением она коснулась приклада винтовки. Потом затормозила, вышла из машины и огляделась по сторонам.
 
   Конечно, затея рискованная. Он знал, что играет в опасные игры, но уже вошел во вкус и не мог остановиться. Время и место были выбраны идеально. Приближалась буря, и ремонтная бригада свернула работу побыстрее. Должно быть, уже вернулись на ранчо, сидят, жадно уплетают ужин.
   Времени на осуществление плана было совсем немного, но, если действовать толково, вполне можно было успеть.
   Он выбрал самого жирного быка – такого, за которого на рынке заплатили бы хорошую цену.
   Выбрал удобное местечко. Отсюда удобно уносить ноги. Раз-два – и ты у себя во дворе. Или, в крайнем случае, на границе участков. С одной стороны – скалы, с другой – деревья. Никто издали не увидит, никто не застигнет врасплох.
   Когда он делал это в первый раз, его аж замутило от вида крови. Никогда еще ему не приходилось лишать жизни такое огромное, полнокровное существо. Но зато это было так… интересно. Вонзать нож в увесистую тушу, чувствовать, как постепенно затихает биение пульса, как жизнь по капле выходит из животного.
   Кровь была горячая, она сначала пульсировала, а потом просто сочилась, растекаясь багровым озером.
   Теперь появился кое-какой навык. Быка он подманил зерном, потом заарканил, вывел на середину дороги. Рано или поздно кто-нибудь обнаружит тушу. То-то будет эффект. В небе будут кружить стервятники, привлеченные запахом смерти.
   Потом прибегут волки.
   Кто бы мог подумать, что запах смерти так привлекателен. Особенно если смерть – твоих рук дело.
   Он улыбнулся, наблюдая, как бык чавкает зерном, потрепал животное по мохнатому загривку. Потом вынул из-под плаща нож и одним ловким движением – ей-богу, с каждым разом получалось все лучше – перерезал быку горло. Фонтаном ударила кровь, и он восхищенно расхохотался.
   – Спать пора, уснул бычок, лег в кроватку на бочок, – запел он, глядя, как бык корчится на земле.
   А потом началось самое интересное.
 
   Маринад дулся на весь белый свет, то есть наслаждался жизнью. Он ехал вдоль изгороди, мысленно прокручивая разговор с Джимом и Уиллой. Что он сказал, что Джим сказал, что сказала Уилла, что он ей ответил. Потом Маринад стал сочинять сокрушительную речь, которую произнесет перед Хэмом. Пусть знает, как Уилла ему нахамила, как угрожала его уволить.
   Как бы не так!
   Его взял на работу сам Джек Мэрси, и уволить его мог бы только Джек. А теперь Джек, упокой господь его душу, умер, так что извините.
   Конечно, можно взять и хлопнуть дверью. Во-первых, участок земли уже присмотрен. Во-вторых, в боузменском банке лежат денежки, бегут проценты. Можно купить свое ранчо, развернуть его в крепкое хозяйство.
   Любопытно будет посмотреть, как эта командирша станет обходиться без Маринада. Да они и до весны не протянут, обиженно думал он, и уж тем более – до конца года.
   Может, забрать с собой и Джима Брюстера? Маринад уже не помнил, что с Джимом он тоже разругался. Характер у парня, конечно, поганый, но работать он умеет, ничего не скажешь.
   А что? Купить землю на севере штата, начать разводить коров херфордской породы. Кстати, можно и Билли с собой прихватить – с ним веселее. Это будет настоящее ранчо, распалял себя Маринад. Никаких там кур, пшеницы, свиней, лошадей. Только коровы. Пресловутая диверсификация – дерьмо собачье. Единственная ошибка, которую совершил Джек Мэрси. Зачем он позволил индейцу разводить лошадей?
   Не то чтобы Маринад имел что-то против Адама Вулфчайлда. Адам – мужик что надо, никого не трогает, свое дело знает. Но здесь дело принципа. Если девчонке дать волю, она индейца в компаньоны возьмет. И тогда, по глубокому убеждению Маринада, от ранчо останутся рожки да ножки.
   Бабам место на кухне, а не на ранчо. Ишь, повадилась командовать! Уволит она его, как же! Маринад возмущенно хмыкнул и свернул налево – посмотреть, в каком состоянии там изгородь.
   Буря собирается, рассеянно подумал он и вдруг увидел посреди дороги джип. Маринад довольно улыбнулся.
   Если какая поломка, так у него с собой инструменты. В Монтане всякий скажет, что Маринад разбирается в моторах лучше, чем кто-либо другой.
   Он притормозил и, сунув руки в карманы джинсов, приблизился к машине.
   – Что, проблемы? – спросил он и тут же заткнулся.
   Посреди дороги лежал распотрошенный бык, а вокруг – целое море крови. Запашок был такой, что Маринада заколдобило. Он даже не сразу заметил мужчину, склонившегося над тушей.
   – Что, снова? – Маринад наклонился. – Да что же тут такое происходит? Гляди-ка, только что прирезали.
   Тут-то он и заметил в руках у мужчины нож, по которому стекала кровь. И еще он заметил, какой у мужчины взгляд.
   – Так это ты? Но зачем? За каким хреном?
   – Нравится мне это дело, – ответил мужчина и искоса взглянул на машину Маринада.
   Потом сокрушенно пожал плечами и воткнул нож Маринаду прямо в мягкий живот.
   – Никогда не убивал человека, – сообщил он, распарывая Маринада снизу вверх. – Ничего, интересно.
   «В самом деле интересно», – подумал он, наблюдая, как у Маринада вылезают из орбит, а потом тускнеют глаза. Клинок не спеша подобрался к сердцу, тело Маринада обмякло, завалилось, и мужчина уселся на труп сверху.
   Какие там быки? Детские игрушки. Тут дело поинтересней. Ведь у человека есть мозги, а корова – она и есть корова. Нож чмокнул, высунувшись из раны. Кошка – та и вообще ерунда. Конечно, она поумней коровы, но все-таки не человек.
   Он склонился над трупом, раздумывая, что бы такое учудить. Надо придумать какую-нибудь особенную штуку, чтобы людям запомнилось надолго.
   Он улыбнулся, хихикнул, провел окровавленной ладонью по губам. Возникла классная идея.
   Прихватив нож поудобнее, он взялся за работу.
 
   Увидев, как по лугу галопом скачет всадник, Уилла притормозила. Она узнала вороного жеребца и пса Чарли, вприпрыжку мчавшегося за лошадью. Бен Маккиннон. В первый миг Уилла обрадовалась, но тут же на себя разозлилась. И все же встреча была кстати – в воздухе ощущалось что-то мрачное, зловещее, и Уилла была бы рада любому живому человеку.
   Надо признать, что на вороном скакуне Бен смотрелся впечатляюще. Он ловко перескочил через изгородь, натянул поводья.
   – Что, Маккиннон, заблудился?
   – Нет.
   Чарли радостно подбежал к джипу и вместо приветствия обмочил переднее колесо.
   – Изгородь чините? – улыбнулся Бен. – Зак летал утром на самолете и видел, что у вас тут лось набедокурил. В этом году от них житья нет.
   – Как всегда. Я думаю, Хэм уже все исправил. На всякий случай поехала проверить.
   Бен соскочил с лошади, облокотился на дверцу.
   – Что это у тебя там, сандвич?
   На сиденье лежал недоеденный бутерброд.
   – Да, а что?
   – Есть будешь?
   Она вздохнула и протянула сандвич ему.
   – Ходишь тут, побираешься.
   – Это уж так, заодно. Понимаешь, я задумал отправить пару сотен голов в Колорадо, а тут пришла в голову идея. Может, купишь их, да и дело с концом?
   Он с аппетитом откусил от сандвича, а остальное бросил псу, который так и вытянулся в струнку.
   Чарли моментально справился с хлебом и мясом, а потом довольно оскалился. Уилла подумала, что улыбка собаки поразительно похожа на самодовольную ухмылку хозяина.
   – О цене договоримся прямо сейчас?
   – Нет, лучше в более теплой обстановке. За бокальчиком. – Он дотронулся до ее волос, потрепал косичку. – И потом, я ужасно хочу познакомиться с твоей старшей сестренкой.
   Уилла завела мотор.
   – Она не твоего типа, нахал. Но если хочешь, заходи. – Она вспомнила о сандвиче и добавила: – Но только после ужина.
   – Что же, и бутылку свою приносить?
   Она улыбнулась и тронула с места. Немного подумав, Бен вскочил в седло и поскакал следом. Уилла ехала не слишком быстро – чтобы он не отстал.
   – А Адам на месте? – крикнул Бен, перегнувшись из седла. – Я бы купил пару верховых лошадей.
   – Спроси у него сам, мне некогда.
   Чтобы позлить его, она нажала на газ, обдав Бена облаком пыли.
   И все же, когда на развилке он свернул налево, ужасно расстроилась.
   Она пожалела, что не затеяла с ним какую-нибудь ссору, не разозлила его как следует, чтобы он снова на нее накинулся и сжал в объятиях. Уилла частенько вспоминала, как это получилось в прошлый раз.
   Вообще-то она редко думала о мужчинах подобным образом. Но о Бене размышлять было интересно. Ведь размышлять – это еще не делать.
   Хотя, конечно, Уилла могла и передумать.
   Она улыбнулась. Просто из любопытства – узнать, что это за штука такая. У нее было предчувствие, что Бен может продемонстрировать ей всякие там фокусы, которые мужчины учиняют над женщинами, лучше, чем кто-либо другой.
   Надо будет позлить его сегодня вечером, чтобы он снова ее поцеловал. А вдруг Бен клюнет на грудастую Тэсс и ее французские духи? При этой мысли Уилла сердито нажала на акселератор и помчалась по дороге так быстро, что едва успела затормозить, чуть не наткнувшись на джип Маринада.
   – Ага, вот он где.
   Теперь придется улещивать этого скандалиста.
   Она вылезла из машины, посмотрела по сторонам – изгородь вроде бы в порядке. Непонятно, зачем он тут остановился.
   – Может, лопнул от злости, – пробормотала она вслух и подошла к джипу, чтобы нажать на клаксон.
   Тут-то она все это и увидела: огромную лужу крови, быка и самого Маринада. Просто удивительно, как Уилла не унюхала запах крови раньше – ведь воздух здесь насквозь пропах смертью. Теперь этот запах обрушился на нее с такой силой, что Уилла согнулась в три погибели, и ее вывернуло наизнанку.
   Пошатываясь, она кое-как добрела до своей машины и изо всех сил навалилась на руль – клаксон истошно завыл. Уилла едва держалась на ногах и судорожно глотала воздух ртом.
   Она плюнула желчь, потерла ладонями покрытое холодным потом лицо. Все вокруг колыхалось и вертелось – пришлось как следует укусить себя за губу. Уилла очень старалась, но так и не смогла заставить себя вернуться – посмотреть на весь этот ужас еще раз. Сдавшись, она уронила голову на скрещенные руки и не подняла лица, даже когда услышала стук копыт и возбужденный лай Чарли.
   – Эй, Уилла, ты что?
   Бен соскочил с седла, держа ружье наготове.
   Увидев ее заплаканное лицо, он не поверил собственным глазам, а Уилла бросилась ему на грудь.
   – Бен, Бен! – Она прижалась к нему. – О господи!
   – Все в порядке, милая. Все в порядке.
   – Нет. – Она зажмурилась. – Там, около джипа. Там кровь…
   – Ладно, присядь-ка. Сейчас разберемся.
   Помрачнев, он усадил ее на подножку и нахмурился. Никогда еще Бен не видел Уиллу в таком состоянии.
   – Посиди, я сейчас вернусь.
   Судя по тому, как заливалась лаем собака, можно было догадаться о произошедшем. Должно быть, прикончили еще одну корову. Закипая яростью, Бен обошел джип, но там лежала не только корова…
   – Вот это да…
   Он с трудом узнал убитого. Если бы не джип да знакомая шляпа, валявшаяся на земле, Маринада и в самом деле узнать было бы невозможно. Внутри у Бена все сжалось. Преодолев приступ тошноты и ярости, он рявкнул на Чарли, чтобы пес заткнулся. А в голове возникла мысль: это сделал не псих, а сущий дьявол.
   Услышав сзади шаги, Бен быстро обернулся и раскинул руки:
   – Сюда нельзя! Нечего тебе здесь делать. Посмотрела разок, и будет.
   – Со мной уже все в порядке. – Она крепко взяла Бена за руку. – Это мой человек, и я должна его видеть.
   Она потерла пальцами глаза.
   – Бен, с него содрали скальп. Господи боже… Ты только посмотри – его разрезали на куски и скальпировали.
   – Ну хватит…
   Он резким, даже грубым движением развернул ее к себе.
   – Хватит, Уилла. Иди к себе в машину, свяжись с полицией.
   Она кивнула, но не тронулась с места. Тогда Бен обнял ее, прижал к своей груди.
   – Просто подержись за меня минутку и иди, – прошептал он.
   – Это я его сюда отправила, – всхлипнула она, прильнув к нему. – Разозлилась на него и велела поехать, проверить изгородь. Я во всем виновата.
   – Прекрати.
   Ее тон встревожил Бена не на шутку.
   – Ты ни в чем не виновата.
   – Это мой человек, – повторила она и передернулась. – Бен, прикрой его чем-нибудь. Пожалуйста. Так его оставлять нельзя.
   – Хорошо, я о нем позабочусь. – Он дотронулся до ее щеки, покрытой смертельной бледностью. – Жди меня в машине.
   Подождав, пока она усядется в кабину, он вынул из джипа грязное одеяло. Ничего другого под рукой не оказалось.

8

   Лили смотрела из кухонного окна на лес и горы, поднимавшиеся в самое небо. Октябрь был на исходе, и ночь теперь спускалась на землю гораздо стремительней, чем прежде. Заходящее солнце золотило горные хребты. Прошло уже две недели с тех пор, как Лили приехала в Монтану. Она знала – как только солнце скроется за горами, воздух сразу же похолодеет и наступит тьма.
   Тьмы Лили боялась.
   Вот рассвет – другое дело. Рассвет, сияние дня. Столько всяких мелких дел, и так приятно ощущать, что ты приносишь пользу. Лили очень быстро привыкла к бескрайнему небу, горам, океану травы. Ржание лошадей, мычание коров, людские голоса – все это вселяло в нее уверенность. И еще ей очень нравились запахи.
   Полюбила она и свою комнату, такую уютную и тихую. Дом тоже был хорош – просторный, сияющий полированным деревом. В библиотеке имелось несметное количество книг, и каждый вечер можно было читать, слушать музыку, смотреть телевизор.