Робинс Дэн. Шериф с Мэр-Ривер

   — Ну хорошо. Поднимайся. И не пытайся искать свой револьвер.
   — Нет-нет, Паркер, — шулер поднялся с колен.
   — И не вздумай подстроить какую-нибудь пакость вроде нападения одного из твоих головорезов, — предостерег Тим. — Терпение мое лопнуло.
   — Со мной у тебя больше не будет неприятностей. Я обещаю!
   — Чего стоят твои обещания!..
   Тим повернулся и пошел в салун.
   Он был в ярости. Значит, Трент не посчитался с его решением не продавать спиртное индейцам. Просто вменил это в обязанность Флэшу Морану. Вот и предлог сказать мэру в лицо все, что тот заслужил…
   Тим направился прямиком в магазин скобяных изделий. Как и полагалось в такой поздний час, центральная дверь была на замке. Но Паркер заметил, что в офисе Трента с той стороны здания горит тусклый свет. Он обошел дом кругом и постучал в дверь. Послышалось шарканье ног по коридору. Осторожный голос спросил через дверь:
   — Кто там?
   Это был Трент.
   — Я, Паркер. Нужно срочно поговорить с тобой.
   Лязгнула щеколда, дверь приотворилась. Трент сказал с упреком:
   — Ты должен возвращаться в салун. Сейчас самая работа,
   — Мы и об этом поговорим, — пообещал Тим, входя.
   — Надеюсь, у тебя действительно что-то важное, — сказал Трент, запирая за ними дверь. — Здесь Нильсон и судья. Они обсуждают со мной дела, и им не очень-то понравится…
   — Причина у меня серьезная, — бросил Тим.
   — Посмотрим, — сказал мэр. Он провел Тима в офис. Тим оказался в плохо освещенной комнате.
   Судья визгливо сказал:
   — Тебе полагается сейчас быть в «Счастливчике Паломино» и охранять наши интересы!
   Джим Трент плюхнулся в свое вращающееся кресло перед бюро.
   — Я уже сказал ему это!
   Жирный Нильсон, подавшись вперед в своем кресле, добавил:
   — Ну, напомнить лишний раз не повредит…
   — Ну же, Паркер, — сказал Трент. — Что тебя гложет?
   Тим не сводил глаз с мэра.
   — Мы только что интересно поболтали с Флэшем Мораном.
   Трент рассмеялся:
   — Впервые слышу, что Моран может быть интересным собеседником!
   Тим прищурился:
   — Тем не менее, он рассказал кое-что интересное. Например, что он по твоему приказу продавал спиртное Вульфу и остальным индейцам.
   Человек во вращающемся кресле ответил не сразу. Сначала он бросил многозначительный взгляд на жирного Нильсона и косоглазого судью.
   — Когда я брался за работу в «Счастливчике Паломино», я поставил условие: никакой выпивки для сиу! И я соблюдал это, — сказал Тим.
   — Мы помним, что у тебя есть свои причуды насчет индейцев и спиртного, — ответил Трент. — И мы готовы пойти тебе навстречу. Вот мы и велели Морану взять на себя эту часть работы, чтобы ты не расстраивался.
   — Ты сказал ему продолжать это тайком от меня, за моей спиной!
   Джим Трент поднялся из кресла, его лицо исказила ярость:
   — Мы тут решаем серьезные проблемы, и у нас нет времени выслушивать дурацкие жалобы.
   — И ты надеешься, что я допущу это?
   — Даже уверен. Кто ты такой, Паркер? Если ты сам этого не знаешь, я объясню. Ты — бродяга, которого мы наняли и привезли сюда, чтобы ты делал, что тебе скажут!
   — Вот именно, — вторил мэру банкир. — А до твоих взглядов нам дела нет.
   — Эта дрянь должна знать свое место, — раздраженно сказал судья. — И это твоя ошибка, Трент, — представить ему нас!
   Тим знал: по-своему они правы. Если ты продаешь свой револьвер и свои принципы, нет у тебя права спрашивать, что именно тебе прикажут делать.
   Приняв молчание Тима за согласие, Трент обратился к нему почти дружески:
   — Давай-ка забудем обо всем этом, Паркер. Возвращайся к своей работе, а мы возьмемся за свои дела. Приглядывай за салуном и не мешай Морану. Я полагаю, вы еще сработаетесь. Ты ведь не стремишься и дальше портить с ним отношения? — спросил мэр с надеждой.
   — Мы с ним немного поцапались, джентльмены. И Флэшу немного нездоровится…
   Трент нахмурился:
   — Плохо, очень плохо. У Флэша скверный характер. Он тебе этого не простит. Тебя ждут трудности…
   — Вовсе нет, — сказал Тим. — Дело в том, джентльмены, что я на вас больше не работаю.
   Трент помрачнел.
   — Ты не можешь бросить работу. Мы заплатили тебе хороший аванс!
   — Слишком хороший, — возмутился банкир.
   — Это просто воровство! — завопил судья.
   — Как вы — так и я, — ответил Тим.
   Мэр смотрел на него с ненавистью:
   — Ты сам сделал выбор, Паркер, — сказал он. — Может, ты и прав. Но предупреждаю: убирайся из Мэд-Ривер! Отныне в нашем городе жизнь тебе не гарантирована.
   — Можно подумать, свет для меня клином сошелся на этой дыре!
   — Просто убирайся отсюда — вот все, что я тебе скажу, — не успокаивался Трент. — И не надейся, что это сойдет тебе с рук. Ты ведь уедешь, не расплатившись с долгами, и я постараюсь, чтобы тебе было нелегко подыскать другую работу.
   — Это меня не волнует, — ответил Тим.
   Держа руку на кольте, он попятился из офиса, быстро спустился к выходу, отодвинул засов на двери и вышел. Но успел сделать лишь три-четыре шага, как услышал у себя за спиной шорох. В следующее мгновение его револьвер был выбит, и чьи-то мощные руки стиснули Тиму горло.
   — На этот раз ты не такой прыткий! — прорычал противник, и Тим узнал голос бармена Герби. Так вот кого Моран послал рассчитаться с ним…
   Рассчитав свои силы, Тим пнул великана ногой в пах. Бармен взревел от боли и ярости. Хватка его ослабла. Мгновения хватило Паркеру, чтобы вывернуться из смертельных объятий и отступить в темноту аллеи.
   Великан не отставал от него, но в открытом бою преимущество было за Тимом. Великан не успевал отвечать на быстрые удары. Атака, один-два стремительных выпада — и Тим проворно отскакивал. Мощные удары неповоротливого бармена оставались, по большей части, без адреса. Наконец, удар Тима пришелся Герби прямо в подбородок. Со слабым стоном он рухнул на колени. Тим продолжал осыпать ударами его голову. Конец наступил скоро: бармен завалился на бок и больше не двигался.
   Тяжело дыша, Тим зажег спичку, отыскал свои револьвер и шляпу и быстро пошел по аллее.
   Да, в Мэд-Ривер ему будет трудно выжить. Нет смысла тут оставаться. Вот только разобраться с кое-какими делами… В платной конюшне Тим взял лошадь и поскакал к особняку Сэма Смита.
   Сонный слуга-индеец открыл гостю, и Тим решил не беспокоить хозяина дома до утра.
   Утром огромный особняк казался пустым и безжизненным, и Тим подумал, что Смит где-то в отъезде. Но тут старый старатель неожиданно вынырнул из какого-то закоулка своей роскошной берлоги.
   — Рад тебя видеть, — приветствовал старатель Паркера. — Ну, как твоя работа?
   — Я теперь человек свободный, — сказал Тим. — Прошлой ночью я вышел из дела.
   Сэм Смит присвистнул:
   — Я думаю, это не доставило удовольствие Тренту и его партнерам.
   — Они очень расстроились.
   — Трент — опасный враг, — предупредил старик.
   — Я знаю.
   — Но ты ведь ушел от него не без причины?
   — Флэш Моран продавал виски краснокожим, хотя я это запретил.
   — Так вот что заставило тебя уйти…
   — Я думал, передо мной хотя бы извинятся.
   — Что же сказал Трент?
   — Что в Мэд-Ривер — не тот климат для моего здоровья.
   — Он прав, — согласился старик. — Теперь твоя жизнь не будет стоить здесь и цента.
   — Я прекрасно управляюсь с оружием, если на то пошло, — напомнил Тим.
   — Ты не знаешь, какой властью обладают эти люди. Ты — не чета им и их убийцам.
   — Я и сам был одним из них. Вспомни-ка.
   — Конечно. Но теперь ты — не «один из них», а просто один. Затаись на время. Останься-ка здесь. Ты умеешь играть в шашки?
   — Немного.
   — Отлично. О, давненько я ждал, с кем бы сыграть… Можешь оставаться у меня, сколько захочешь.
   Тим покачал головой:
   — Спасибо, но я тронусь дальше.
   — Вот уж не думал, что ты приехал только за тем, чтобы сказать мне это, — расстроился старик.
   — Я хотел сказать тебе — до свидания. Ты был первым из тех, с кем я познакомился по пути сюда. Не хочется уезжать, не поговорив с тобой.
   — Право, приятно это слышать, сынок. Только лучше бы ты остался. Мне так одиноко в этом огромном замке…
   — Могу себе представить, — сказал Тим. — Может, иногда я буду возвращаться, чтобы пожить с тобой здесь…
   — Я буду ждать.
   — А сейчас мне надо вернуться в город и повидаться еще кое с кем, — сказал Тим.
   Старик хитро подмигнул ему:
   — А «кое-кто» — это та хорошенькая малышка-блондинка, что была в дилижансе?
   Тим улыбнулся:
   — Ты прав. Хочу попрощаться с Сабриной и ее отцом. Они — прекрасные люди. Этому городу повезло, что они поселились тут.
   — Да. Я тоже так считаю. Но не думаю, что преподобный отец продержится здесь долго. Он не сможет устоять против беззакония в городе, где правят подобные Тренту.
   — Если порядочные люди объединятся, они смогут провалить Трента на выборах…
   — Ни один не отважится пойти против него. Может быть, кроме меня. Но голосовать за меня они не будут, потому как вообразили себе, будто я — сумасшедший.
   Тим рассмеялся:
   — Может быть, сумасшедший мэр — это как раз то, что нужно Мэд-Ривер?
   — Я еду в город вместе с тобой, — объявил Сэм Смит. — Устал я разговаривать сам с собой в окружении этих индейцев.
   — Поехали, если хочешь, — сказал Тим. — Но я для тебя — опасная компания, если Трент решит начать на меня охоту.
   — Я рискну. Между прочим, я еще не разучился нажимать на курок, — сказал старик и тут же перепоясался ремнем с шестизарядным кольтом.
   Это произвело на Тима впечатление.
   — Тебе идет, — сказал он.
   Странная получилась пара: старый старатель верхом на муле плелся позади лошади, на которой ехал Тим, и пыль клубилась между ними так, что временами Тим просто терял спутника из виду. До Мэд-Ривер они добрались лишь после полудня. В городе было тихо.
   Тим направился прямиком к лавке, где расположился преподобный Абель Грей. Паркер привязал лошадь прежде, чем отставший Сэм Смит успел подъехать к коновязи. Старик махал ему рукой, делая какие-то знаки. Тим помахал ему в ответ и вошел в лавку. За кафедрой никого не было. Но священник, видимо, услышал шаги и вышел из своей комнаты. Похоже, он удивился, увидев Тима.
   — Не ожидал увидеть тебя в такой ранний час, — сказал он. — Ты слышал? Индейцы возобновили свои налеты.
   — Налеты? — Тим был ошеломлен.
   — Прошлой ночью они напали на ранчо Лайонела Мейсона.

Глава девятая

   Тим спросил у священника:
   — Много бед натворили?
   — Могло быть и хуже, — ответил Грей. — Сожгли дотла несколько построек и угнали часть скота. Но ранчо и большая часть припасов уцелели.
   — А Мейсон? Мейсон жив?
   — Да. Следует возблагодарить Господа за это. Но одного хорошего человека город прошлой ночью потерял: Пит Хольм был на ранчо с несколькими своими людьми… Он убит в перестрелке.
   Тим оцепенел:
   — Убили беднягу Пита?
   — Да. Если бы не он и его люди, все могло кончиться хуже.
   В лавку вошел Смит. Тим пересказал ему новости. Бывалый старатель разволновался:
   — Снова они за старое… Ты знаешь, мои индейцы, прислуживающие в доме, подозрительно вели себя прошлой ночью. Они всегда так накануне налета. Видимо, сиу оповещают своих.
   — Тебе это кажется. Сомневаюсь, что тут замешаны многие индейцы. Может, лишь Вульф да его пьяные дружки которыми прикрываются Трент и его бандиты.
   — Может, ты и прав, но доказать это будет нелегко.
   — Как несправедливы бывают люди, относясь с предубеждением к краснокожим, — грустно сказал священник.
   Старый старатель хитро усмехнулся:
   — А вот один наш молодой друг не любит даже находиться с индейцами под одной крышей…
   Тим смутился:
   — Да, индейцы мне — не компания. Но мне противно наблюдать, как Трент и кучка его негодяев выходят сухими из воды, сваливая вину на индейцев.
   — Тогда почему ты продолжаешь работать в «Счастливчике Паломино», где спаивают индейцев? — вызывающе спросила Сабрина, незаметно появившаяся в дверях.
   Он посмотрел на девушку:
   — Мне там больше нечего делать. Я бросил эту работу прошлой ночью, еще до налета.
   Дочь священника бросилась к нему:
   — Тим, как это здорово! Я знала, что ты когда-нибудь порвешь с прошлым!
   — Я не говорил, что исправился, — предостерег ее Тим. — Я только сказал, что больше не работаю на Трента.
   Преподобный отец улыбнулся:
   — Для начала и это хорошо.
   — В самый раз, чтобы его продырявил кто-нибудь из людей Трента, — сказал Сэм Смит.
   Сабрина испуганно взглянула на старого старателя:
   — Вы правы, мистер Смит, — и добавила для Тима: — Ты должен уехать из города.
   — Я был готов уехать, — признался он. — Но сейчас — не знаю…
   — Ты должен, — сказала она умоляюще.
   — Мудрый совет, — подтвердил Смит.
   — А у тебя есть важная причина, чтобы остаться? — спросил Грей.
   — В общем-то нет, — вздохнул Тим. — Если только не соберусь повздорить с Трентом и разоблачить его…
   Сэм Смит только фыркнул.
   — Да, твой друг, к сожалению, прав. За спиной Трента стоят банкир и судья, и эту троицу очень трудно одолеть, — сказал проповедник.
   Сабрина дотронулась до руки Тима:
   — Я согласна с папой и мистером Смитом. Благоразумней всего — уехать тотчас же. Возможно, Трент зайдет так далеко, что им займутся штат и федеральные власти. И будут достаточно решительны с ним…
   — И с индейцами тоже, — добавил Сэм Смит. — Девушка права.
   — У меня есть еще одно дело, — сказал Тим. — Надо повидать шерифа. Она должна знать, что мне очень жаль Пита Хольма.
   — В этом нет необходимости, — вмешалась Сабрина. — Любой из нас может передать ей твои соболезнования.
   — Нет. Я должен сделать это лично.
   — Подумайте, какие сантименты! Смешно! — вспылила Сабрина и повернулась к нему спиной.
   Тим не стал с ней спорить.
   Подъехав к тюрьме, Тим отметил: конь Сьюзан Слейд привязан к столбу. Хорошо, что шериф здесь. В офисе было пусто и тихо. На столе лежала исцарапанная, потускневшая звезда помощника шерифа. Тим взял звезду и с грустью осмотрел ее.
   — Передашь ее Тренту? — услышал он слова, полные боли и презрения.
   Это вошла Сьюзан Слейд. Он поспешно положил звезду назад, на стол.
   — Я пришел, чтобы сказать тебе: мне очень жаль Пита.
   — Пит стоил дюжины таких, как ты.
   — Наверно.
   — Ну хорошо, мальчик на побегушках, зачем Трент послал тебя сюда?
   — Я больше не на побегушках у Трента.
   — Очень плохо, что ты решился на это так поздно.
   — Я уволился прошлой ночью, до того, как это случилось!
   Глаза Сьюзан сверкали от ярости:
   — Это Трент подучил тебя одурачить меня, да? Ждешь, что я тебе поверю?
   — Это правда.
   — Ты и Пита обманул. Я помню, как бедный старик говорил, что ты слишком порядочен, чтобы пойти против закона. Все твердил, что ты выберешься на верную дорогу. Бедняга так в тебе ошибся!
   — Ты должна поверить мне! Я скорблю о Пите точно так же, как и ты.
   — Так же, как и я? Он был мне, как отец! — губы девушки задрожали, она зарыдала.
   Тим прижал ее к себе.
   — Пит был прав, по крайней мере, в одном: я порвал с Трентом.
   Сьюзан подняла на него глаза, полные слез:
   — Ты это всерьез?
   — Клянусь.
   — Что мне делать? Как мне быть без Пита?
   — Ты должна пересилить себя.
   — Я хотела оставаться шерифом, пока не рассчитаюсь с Трентом, с теми, кто убил моего отца. Теперь они убили Пита…
   — Они утверждают, будто это был очередной рейд индейцев.
   — Ты не хуже меня знаешь, что не индейцы виноваты.
   — Знаю.
   Повинуясь порыву, он поцеловал ее, готовый к гневному отпору. Но Сьюзан лишь пристально посмотрела на него и прошептала:
   — Ты переживаешь за меня… Ты действительно мне друг?
   Он кивнул.
   — Поцелуем я вовсе не собирался нанести оскорбление чести шерифа.
   Сьюзан печально улыбнулась:
   — Щекотливое положение, не так ли?
   — Еще бы. Моя репутация лихого парня слегка пострадает, если станет известно, что я имею привычку целовать шерифов.
   В ее прекрасных серых глазах блеснул огонек.
   — Я не раскрою твой секрет… Говоришь, ты порвал с Трентом? Почему же тогда ты в городе? Знаешь, что это опасно?
   — Я хотел попрощаться с друзьями. Особенно с тобой.
   — Куда ты держишь курс?
   — Не знаю.
   — У тебя никаких планов?
   — Я не забиваю себе голову планами.
   — С той поры, как убили твою жену?
   Некоторое время они молчали. Тим был обижен, но не мог на нее сердиться. Поэтому он просто сказал:
   — Допустим.
   — Значит, отправишься в другой город и опять продашь свой револьвер тому, кто лучше заплатит?
   — Возможно.
   — А Пит верил, что ты способен переменить что-то в своей жизни.
   — Пит плохо меня знал.
   — А может, он понимал тебя даже лучше, чем ты сам?
   Тим чувствовал, что пора уходить.
   — Прощай, Сьюзан. Удачи тебе! — и он повернулся, чтобы уйти.
   — Тим!
   — Да? — он обернулся.
   — Ты намерен продолжать свой бессмысленный путь?
   — А что?
   Сьюзан шагнула к нему:
   — Не уезжай. Останься со мной.
   И она протянула ему звезду помощника шерифа. Тим сглотнул:
   — Это невозможно.
   Они посмотрели друг другу в глаза.
   — Если ты действительно мне друг, то не оставишь меня в трудную минуту. Пит оставался со мной, пока билось его сердце.
   — Если я возьму эту звезду — это станет началом бури. Тренту придется тут же пристрелить меня.
   Она покачала головой:
   — Он не посмеет. Ты будешь в большей безопасности с этим знаком. И я хочу, чтобы ты носил его.
   Тим все еще колебался.
   — Шериф вправе подбирать себе помощников, — сказала она. — Трент не желал видеть беднягу Пита рядом со мной, но не смог помешать мне сделать выбор. Возьми звезду!
   Он с неохотой взял с ее ладони звезду.
   — Приколи!
   Он покривился, но приколол звезду на грудь.
   — Тим Паркер! Теперь вы — блюститель порядка в округе Мэд-Ривер, — произнесла она официальным тоном. — С этого момента вы приступаете к своим обязанностям.
   — К каким же?
   — Будешь поддерживать порядок в салунах и в городе — как Пит. Будем работать, как обычно, пока не наберем достаточно улик против Трента, чтобы сдать его федеральным властям.
   — Доказать его связь с налетами индейцев — нелегко.
   — Ты же знаешь: индейцы — лишь ширма.
   — Не совсем, — возразил Тим. — В банде ведь имеются индейцы. Я бросил свою работу, потому что обнаружил, что Трент продает спиртное Вульфу и его дружкам.
   — Этот метис… Его и других пьяниц, что слоняются вместе с ним, Трент использует, чтобы распространять слухи про налеты индейцев.
   — Может, и так.
   Сьюзан улыбнулась:
   — Хотела бы я посмотреть на лица некоторых из бандитов, когда ты заявишься сегодня ночью в «Счастливчик Паломино» с этой звездой на груди…
   Когда темнота спустилась на город и наступил час обхода салунов, Тим почувствовал, что нервничает. В «Счастливчике Паломино» его заметили не сразу. Флэш Моран, как обычно, главенствовал за покером. Паркер уже собрался пройти к стойке, как увидел, что к нему направляется Джим Трент. Тим остановился. Трент пристально посмотрел на его звезду.
   — А это еще что за шутка?
   — Никаких шуток. Я новый помощник шерифа.
   — Кто сказал Сьюзан Слейд, что она может назначить тебя?
   — Городские законы дают ей это право.
   — В таком случае мы быстренько изменим эти законы.
   — Ну, а пока я буду действовать как помощник.
   — Ты? Ты — всего лишь простофиля, дешевка… Набиваешь себе цену? Я не желаю видеть тебя в моем салуне!
   — Мне и самому надоел твой салун. Но так уж случилось, что это моя обязанность — следить за тем, что тут творится.
   Трент придвинулся к Тиму вплотную и, понизив голос, предостерег:
   — Когда я велел тебе прошлой ночью убираться из города, я не шутил. Или ты уберешься, или для тебя подыщут хорошенький ящик для вечного сна.
   Тим посмотрел на мэра с вызовом:
   — Если это угроза, то мне придется написать рапорт. На тот случай, если со мной что-нибудь случится.
   — Что-нибудь обязательно случится, — пообещал Трент. — Что-нибудь вроде свища в башке или…
   Но Тим уже не слушал: он отправился проверять другие салуны.
   Итак, первую стычку он выдержал. И на следующий день Тим принимал поздравления от Абеля Грея и Сабрины. Блондинка была взволнована решением Тима носить звезду помощника шерифа.
   — Чудесно! — воскликнула она. — Я рада, что ты решился. Даже если этим ты помогаешь другой девушке…
   Тим улыбнулся:
   — Я думал при этом только о работе.
   Сабрина вздохнула:
   — А все-таки без девушки тут не обошлось…
   Тим быстро вошел в роль помощника шерифа. Он и Сьюзан посвятили много времени планам, как сделать Мэд-Ривер образцовым городом. Как-то раз фермер Лайонел Мейсон зашел в офис и присоединился к их дискуссии. Тим спросил его про налет на ранчо.
   — В ту ночь не видел ли ты поблизости кого-нибудь из белых?
   — Все произошло так быстро… Ясно я видел только нескольких индейцев.
   Тим сказал:
   — Есть подозрение, что там, возможно, и правда были четыре или пять индейцев — но среди пятнадцати или двадцати белых негодяев. Вот почему мы предполагаем, что руководил ими Трент.
   — Может, ты и прав, — согласился Мейсон. — Нам известно, что индейцы получают виски в «Счастливчике Паломино». Они были просто мертвецки пьяны во время налета.
   — Так ты говоришь, что нападали краснокожие? — спросила Сьюзан.
   — Не возьмусь утверждать. Я очень подозреваю Трента. Но видел я только индейцев…
   — Так до чего мы добрались? — спросила Сьюзан, когда фермер покинул их.
   — Пока — ни до чего, — признался Тим. — Я знаю, что Трент, Нильсон и судья вынашивали план захватить как можно больше земли, прежде чем сюда протянут железную дорогу. Но я не больше Мейсона уверен, нанимает ли он для этой грязной работы индейцев или же это белые маскируются под сиу.
   — Проверим при очередном набеге, — сказала она мрачно. — Он ведь наверняка состоится…
   Город тем временем безмолвствовал. К новому помощнику шерифа привыкли. Лишь Трент и его партнеры сторонились Тима.
   Но однажды теплым, солнечным утром ковбой, которого Тим никогда не видел прежде, прискакал к зданию тюрьмы и потребовал шерифа. Тим вышел посмотреть, в чем дело, и парень, сидевший верхом, склонился к нему:
   — В лавке скобяных изделий Трента нужен шериф.
   — Что случилось?
   — Точно не знаю, — сказал ковбой. — Полагаю, большие неприятности. Там банкир Нильсон, это он послал меня за шерифом.
   — Она уехала на одно из ранчо, — сказал Тим, — но я приду. Передай Нильсону, что я еду.

Глава десятая

   Кучка зевак проводила спешившегося Тима сердитыми взглядами, когда он протолкался сквозь толпу к дверям лавки скобяных товаров. Бледный клерк в тяжелых очках стоял в дверях. Похоже, ему довелось пережить сильное потрясение. Узнав Тима, он отступил назад и позволил ему войти в полутемную лавку.
   Закрыв дверь за ними и задвинув щеколду, он бросил на Тима доброжелательный взгляд.
   — Рад тебя видеть, помощник.
   — Что случилось?
   — Лучше, если ты узнаешь об этом от Нильсона, — тихо сказал клерк.
   В конце коридора Тим увидел Нильсона, сидевшего в кресле. Тот снял шляпу и вытирал испарину с лысины. При виде Тима он не скрыл досады:
   — Что ты тут делаешь?
   — Ты посылал за шерифом…
   — Да. А почему же явился ты?
   — Она уехала из города рано утром и вернется не раньше полудня. Я так понимаю: представитель закона нужен тебе прямо сейчас.
   — Это верно. Но едва ли я могу положиться на тебя как на шерифа, — раздраженно сказал банкир.
   — Я, как положено, был приведен к присяге. Но если тебе претит иметь дело со мной, я уйду.
   — Нет! Минутку! — Нильсон вскочил на ноги с ловкостью, удивительной для человека с таким весом.
   Тим вновь обернулся к нему.
   — Ну?
   Жирный банкир тяжело дышал, а лицо его побагровело.
   — Видимо, выбора нет, — сказал он сломлено. — Пусть это будешь ты… Что-то страшное случилось там…
   Он указал на офис Трента.
   — Что?
   На лице Нильсона был ужас:
   — Иди — и сам увидишь!
   Тим отодвинул банкира в сторону. Дальше по коридору он обнаружил тело, распростертое на полу. Это был метис Вульф.
   Тим склонился над ним, чтобы осмотреть бандита и проверить, жив ли он еще. Он был жив, но без сознания: судя по запаху — от выпитого. Тима передернуло от отвращения.
   В офисе Трента продолжала гореть лампа, хотя уже давно было утро. Трент сгорбился в своем вращающемся кресле. Похоже, он не слышал, как Тим вошел…
   Трент был оскальпирован! Нож, которым для этого воспользовались, лежал на полу возле кресла, там же валялся скальп Трента.
   Почувствовав тошноту, Тим отвернулся и вышел из офиса. Он опять перешагнул через неподвижно лежащего Вульфа и двинулся дальше, пока лицом к лицу не столкнулся с трясущимся Нильсоном.
   — Никогда не думал, что такое может случиться, — хрипло прошептал банкир.
   — Судя по всему, Трент чем-то разозлил Вульфа. Тогда метис надрался виски и покончил с мэром по-индейски.
   Нильсон смотрел на него, не отрывая взгляда, его обвисшие щеки дрожали.
   — Вульф все еще мертвецки пьян! Как он сумел справиться?
   — Значит, налакался после того, как убил Трента, — высказал мнение Тим.