– Вы не можете… – Он судорожно сглотнул. – Откуда вам это известно?
– Мне рассказала Лилиан. Она не подозревает, что я здесь. Она понятия ни о чем не имеет, но у меня возникли подозрения. Все дело в цвете ваших глаз.
Рис поднес к лицу дрожащую руку.
– Что вы хотите этим сказать?
– Они лазурные.
– Но у многих людей…
– Не встречал никого с глазами такой глубокой синевы.
– Возможно ли это? – пробормотал лорд Рис, рухнув в кресло.
– Только вы можете ответить на этот вопрос.
Рис покачал головой, вид у него был потерянный. Он будто сразу постарел.
– У вас были интимные отношения с леди Джейнос двадцать три года назад? – мягко спросил Ник.
Рис кивнул:
– Были.
– И вы обещали на ней жениться?
– Да.
– Что же случилось?
– Я получил письмо, в котором мне сообщили, что мой отец при смерти. Я написал Айрис и сообщил ей, что должен уехать и пока не могу сдержать данного ей обещания…
– Ваш отец действительно был болен?
– Нет. Но письмо я в самом деле получил! – воскликнул лорд Рис. – Не знаю только, кто его прислал.
– Кейн.
Рис отшатнулся, будто его ударили.
– Уверен, что это так, – настаивал Ник. – Он пытался избавиться от Бомона, чтобы Лилиан осталась беззащитной. Лживые письма, сообщение о болезни, даже убийство – все это вполне в его духе. Он был способен на любую подлость, чтобы убрать Бомона со своего пути.
– Но ведь Бомон не поддался на провокацию.
– Он знал, что Кейн – настоящая змея. Но вы то как догадались?
– Ядумал… Я решил, что она меня больше не любит, раз не захотела ждать. Я был так разгневан. Меня предали.
– Похоже, она так и не получила вашего письма. Я думаю, что и до вас не дошли ее письма.
Лорд Рис покачал головой.
– Думаю, ее письма к вам тоже были перехвачены. Достаточно было подкупить слугу.
– Я вернулся, но она была уже замужем…
– Она решила, что вы ее бросили.
– Это была моя вина, моя ошибка…
– Теперь понятно, откуда у Лилиан гипертрофированное чувство ответственности.
– Гипертрофированное? Вовсе нет. Я рассказал обо всем Кейну. Мы были друзьями. Я думал, он порадуется за меня. Похвастался своей великой любовью и удачей. Даже упомянул о ее огромном приданом. – В лазах лорда Риса блестели слезы. – Я сам привел его к моей Айрис.
– Кейн – гадюка. Он способен на любую подлость.
– Монстр! – Лорд Рис ударил кулаком по бедру. – Я охотно убил бы его!
– Палач Тайберна избавит вас от этой чести. Помощник генерального прокурора Дэгвуд примет меры, чтобы на этот раз казнили виновного. Он не может пренебречь явными уликами. Кейна повесят.
– Столько потерь! – заскрежетал зубами Рис. – Столько страданий и боли. И все из-за этого выродка!
– Пора покончить с сожалениями и раскаянием. Сейчас самое время исправить зло. У вас появилась прекрасная возможность доказать Лилиан, что вы ее не бросили. Что если бы вы все знали…
– Я бы ворвался в дом лорда Джсйноса и потребовал то, что по праву принадлежит мне! Любимую женщину и моего ребенка!
– Лилиан и ее покойная мать считали, что вы все знали, просто не захотели выполнить свой долг по отношению к ним обеим. Не защитили их от Кейна.
– Это все моя гордость! Как я проклинаю ее!
– Почему вы так кричите? – воскликнула леди Рис, входя в комнату. – Я все слышала, пока шла в гостиную.
Глаза у леди Рис были воспаленными, нос красным. Ник бросил вопросительный взгляд на лорда Риса.
– Мистер Редфорд! Что вы здесь делаете? Что-нибудь с Лилиан?
Лорд Рис медленно поднялся.
– Доротея, я должен тебе кое-что рассказать.
– В чем дело? – Она побледнела. – О Господи! Опять куда-то подевался флакон с уксусом.
Леди Рис пошатнулась, и муж бросился к ней. Они с Ником усадили ее на диван. Рис достал из кармана флакон с нюхательной солью. Видимо, он постоянно имел его при себе.
Лорд открыл крошечный серебряный флакончик и дал ей понюхать. Она заморгала, и краска постепенно стала возвращаться на ее щеки.
– Что случилось с моей дорогой подругой, Дональд?
– По правде говоря, Доротея, я рад поделиться с тобой добрыми вестями.
– Неужели? – Она с сомнением переводила взгляд с Ника на мужа.
– Я… – Виконт откашлялся, прочищая горло. – Я хочу тебе сообщить, что у нас есть дочь. Точнее, у меня.
– Ч-что?
– Лилиан Кейн.
Леди Рис округлила глаза.
– Это правда?
– Я… – Рис покраснел от смущения. – Видишь ли, это было давным-давно.
– Значит, Кейн ей не отец?
– Нет, – ответил Ник.
– Мне Кейн никогда не был симпатичен. – Она потерла подбородок. – Неудивительно, что Лилиан не хотела о нем говорить.
– Он негодяй из негодяев, – объявил Рис.
– У вас с Лилиан одинаковый цвет глаз, – сказала Доротея. – К тому же вы оба упрямы.
– Ты так полагаешь? – спросил Рис. – Кажется, ты не очень удивлена.
– Ты ведешь себя так, будто мне ничего не известно об Айрис, – сказала она презрительно, усаживаясь на диван.
Рис снова вспыхнул:
– Так ты знала?
– Конечно, знала. Ты носил свою боль, как боевые шрамы.
– Неужели?
– А как ты думаешь, почему вдруг я подружилась с Лилиан при первой же встрече?
– Значит, ты знала, что она моя дочь?
– Что за чушь! Если бы я это знала, давно забрала бы ее к нам. Просто мне хотелось узнать больше о женщине, разбившей тебе сердце. В тот день я случайно встретила Лилиан у модистки. Поскольку Айрис уже не было в живых, я надеялась что-нибудь узнать от ее дочери. Но эта случайная встреча положила начало нашей дружбе. Лилиан – очаровательная женщина. – Глаза леди Рис заблестели. – А ты понимаешь, что это значит, Дональд?
Он улыбнулся ей с неподдельной нежностью:
– Что, Доротея?
– Что у меня все-таки есть дочь! – Глаза леди Рис наполнились слезами, и она раскрыла объятия мужу. – Это чудесно! Замечательная новость! Я люблю тебя, Дональд!
Ник поднялся и отошел в сторону, чтобы не мешать им. Он почувствовал даже некоторую зависть, желание, чтобы и его так же любили, ощутил потребность в таких же прочных узах, в такой же привязанности.
– О, Дональд! – со вздохом произнесла леди Рис, отстранившись от мужа. – Возможно, Айрис и была твоей первой любовью. Но я рада, что оказалась последней.
Ник кашлянул, напомнив о своем присутствии.
– Лилиан еще не знает, – сказал Ник.
– Вы сами ей скажете, или это сделаю я?
– Для Лилиан это будет потрясением. Хорошо бы ее подготовить.
– Что же вы предлагаете? – спросил лорд Рис. – Признаться, я слегка нервничаю, пытаясь предугадать ее реакцию.
Ника это тоже беспокоило. Ведь Лилиан говорила, что не желает видеть отца, если бы даже он объявился. Ник не поверил, но что, если это было правдой? Что, если этот его поступок дорого ему обойдется, если Лилиан сочтет, что он вмешался не в свое дело? Быть может, следовало поговорить с ней, прежде чем встретиться с Рисом?
– Сначала, если позволите, с ней поговорю я, – предложила леди Рис. – Попытаюсь сгладить все, если это возможно.
Ник покачал головой:
– Нет, это на моей совести. Я действовал за ее спиной, стараясь раскрыть тайну и найти истину. Именно я должен ей все рассказать.
– Вы говорите так, будто эта новость может ей не понравиться, – произнес Рис с беспокойством.
– Она все принимает слишком близко к сердцу.
– Черт бы побрал этого Кейна. – Рис побледнел и потряс кулаком. – Я так плохо к ней относился, а ведь она моя дочь!
– Но вы этого не знали, – возразил Ник.
– Именно поэтому Лилиан связала свою жизнь с Бомоном? – спросила леди Рис. – Чтобы избавиться от Кейна?
– Да.
– Я так и знала, хотя она мне об этом не говорила. – Она похлопала мужа по руке. – Мы оба искупим свою вину перед ней, ты и я. Я знаю, что она хочет иметь семью. Она никогда в этом не признается, но я уверена.
– Думаете, она будет сердиться на меня? – спросил Рис.
– Трудно сказать, какой будет ее первая реакция, – ответил Ник. – Но она разумная женщина и поймет, кто всему виной.
– Она вызывает у вас восхищение? – спросил Рис, внимательно глядя на Ника.
– Нет слов, чтобы его выразить.
– Кажется, у меня появилась идея. – Рис с нежностью посмотрел на жену.
Глава 30
Эпилог
– Мне рассказала Лилиан. Она не подозревает, что я здесь. Она понятия ни о чем не имеет, но у меня возникли подозрения. Все дело в цвете ваших глаз.
Рис поднес к лицу дрожащую руку.
– Что вы хотите этим сказать?
– Они лазурные.
– Но у многих людей…
– Не встречал никого с глазами такой глубокой синевы.
– Возможно ли это? – пробормотал лорд Рис, рухнув в кресло.
– Только вы можете ответить на этот вопрос.
Рис покачал головой, вид у него был потерянный. Он будто сразу постарел.
– У вас были интимные отношения с леди Джейнос двадцать три года назад? – мягко спросил Ник.
Рис кивнул:
– Были.
– И вы обещали на ней жениться?
– Да.
– Что же случилось?
– Я получил письмо, в котором мне сообщили, что мой отец при смерти. Я написал Айрис и сообщил ей, что должен уехать и пока не могу сдержать данного ей обещания…
– Ваш отец действительно был болен?
– Нет. Но письмо я в самом деле получил! – воскликнул лорд Рис. – Не знаю только, кто его прислал.
– Кейн.
Рис отшатнулся, будто его ударили.
– Уверен, что это так, – настаивал Ник. – Он пытался избавиться от Бомона, чтобы Лилиан осталась беззащитной. Лживые письма, сообщение о болезни, даже убийство – все это вполне в его духе. Он был способен на любую подлость, чтобы убрать Бомона со своего пути.
– Но ведь Бомон не поддался на провокацию.
– Он знал, что Кейн – настоящая змея. Но вы то как догадались?
– Ядумал… Я решил, что она меня больше не любит, раз не захотела ждать. Я был так разгневан. Меня предали.
– Похоже, она так и не получила вашего письма. Я думаю, что и до вас не дошли ее письма.
Лорд Рис покачал головой.
– Думаю, ее письма к вам тоже были перехвачены. Достаточно было подкупить слугу.
– Я вернулся, но она была уже замужем…
– Она решила, что вы ее бросили.
– Это была моя вина, моя ошибка…
– Теперь понятно, откуда у Лилиан гипертрофированное чувство ответственности.
– Гипертрофированное? Вовсе нет. Я рассказал обо всем Кейну. Мы были друзьями. Я думал, он порадуется за меня. Похвастался своей великой любовью и удачей. Даже упомянул о ее огромном приданом. – В лазах лорда Риса блестели слезы. – Я сам привел его к моей Айрис.
– Кейн – гадюка. Он способен на любую подлость.
– Монстр! – Лорд Рис ударил кулаком по бедру. – Я охотно убил бы его!
– Палач Тайберна избавит вас от этой чести. Помощник генерального прокурора Дэгвуд примет меры, чтобы на этот раз казнили виновного. Он не может пренебречь явными уликами. Кейна повесят.
– Столько потерь! – заскрежетал зубами Рис. – Столько страданий и боли. И все из-за этого выродка!
– Пора покончить с сожалениями и раскаянием. Сейчас самое время исправить зло. У вас появилась прекрасная возможность доказать Лилиан, что вы ее не бросили. Что если бы вы все знали…
– Я бы ворвался в дом лорда Джсйноса и потребовал то, что по праву принадлежит мне! Любимую женщину и моего ребенка!
– Лилиан и ее покойная мать считали, что вы все знали, просто не захотели выполнить свой долг по отношению к ним обеим. Не защитили их от Кейна.
– Это все моя гордость! Как я проклинаю ее!
– Почему вы так кричите? – воскликнула леди Рис, входя в комнату. – Я все слышала, пока шла в гостиную.
Глаза у леди Рис были воспаленными, нос красным. Ник бросил вопросительный взгляд на лорда Риса.
– Мистер Редфорд! Что вы здесь делаете? Что-нибудь с Лилиан?
Лорд Рис медленно поднялся.
– Доротея, я должен тебе кое-что рассказать.
– В чем дело? – Она побледнела. – О Господи! Опять куда-то подевался флакон с уксусом.
Леди Рис пошатнулась, и муж бросился к ней. Они с Ником усадили ее на диван. Рис достал из кармана флакон с нюхательной солью. Видимо, он постоянно имел его при себе.
Лорд открыл крошечный серебряный флакончик и дал ей понюхать. Она заморгала, и краска постепенно стала возвращаться на ее щеки.
– Что случилось с моей дорогой подругой, Дональд?
– По правде говоря, Доротея, я рад поделиться с тобой добрыми вестями.
– Неужели? – Она с сомнением переводила взгляд с Ника на мужа.
– Я… – Виконт откашлялся, прочищая горло. – Я хочу тебе сообщить, что у нас есть дочь. Точнее, у меня.
– Ч-что?
– Лилиан Кейн.
Леди Рис округлила глаза.
– Это правда?
– Я… – Рис покраснел от смущения. – Видишь ли, это было давным-давно.
– Значит, Кейн ей не отец?
– Нет, – ответил Ник.
– Мне Кейн никогда не был симпатичен. – Она потерла подбородок. – Неудивительно, что Лилиан не хотела о нем говорить.
– Он негодяй из негодяев, – объявил Рис.
– У вас с Лилиан одинаковый цвет глаз, – сказала Доротея. – К тому же вы оба упрямы.
– Ты так полагаешь? – спросил Рис. – Кажется, ты не очень удивлена.
– Ты ведешь себя так, будто мне ничего не известно об Айрис, – сказала она презрительно, усаживаясь на диван.
Рис снова вспыхнул:
– Так ты знала?
– Конечно, знала. Ты носил свою боль, как боевые шрамы.
– Неужели?
– А как ты думаешь, почему вдруг я подружилась с Лилиан при первой же встрече?
– Значит, ты знала, что она моя дочь?
– Что за чушь! Если бы я это знала, давно забрала бы ее к нам. Просто мне хотелось узнать больше о женщине, разбившей тебе сердце. В тот день я случайно встретила Лилиан у модистки. Поскольку Айрис уже не было в живых, я надеялась что-нибудь узнать от ее дочери. Но эта случайная встреча положила начало нашей дружбе. Лилиан – очаровательная женщина. – Глаза леди Рис заблестели. – А ты понимаешь, что это значит, Дональд?
Он улыбнулся ей с неподдельной нежностью:
– Что, Доротея?
– Что у меня все-таки есть дочь! – Глаза леди Рис наполнились слезами, и она раскрыла объятия мужу. – Это чудесно! Замечательная новость! Я люблю тебя, Дональд!
Ник поднялся и отошел в сторону, чтобы не мешать им. Он почувствовал даже некоторую зависть, желание, чтобы и его так же любили, ощутил потребность в таких же прочных узах, в такой же привязанности.
– О, Дональд! – со вздохом произнесла леди Рис, отстранившись от мужа. – Возможно, Айрис и была твоей первой любовью. Но я рада, что оказалась последней.
Ник кашлянул, напомнив о своем присутствии.
– Лилиан еще не знает, – сказал Ник.
– Вы сами ей скажете, или это сделаю я?
– Для Лилиан это будет потрясением. Хорошо бы ее подготовить.
– Что же вы предлагаете? – спросил лорд Рис. – Признаться, я слегка нервничаю, пытаясь предугадать ее реакцию.
Ника это тоже беспокоило. Ведь Лилиан говорила, что не желает видеть отца, если бы даже он объявился. Ник не поверил, но что, если это было правдой? Что, если этот его поступок дорого ему обойдется, если Лилиан сочтет, что он вмешался не в свое дело? Быть может, следовало поговорить с ней, прежде чем встретиться с Рисом?
– Сначала, если позволите, с ней поговорю я, – предложила леди Рис. – Попытаюсь сгладить все, если это возможно.
Ник покачал головой:
– Нет, это на моей совести. Я действовал за ее спиной, стараясь раскрыть тайну и найти истину. Именно я должен ей все рассказать.
– Вы говорите так, будто эта новость может ей не понравиться, – произнес Рис с беспокойством.
– Она все принимает слишком близко к сердцу.
– Черт бы побрал этого Кейна. – Рис побледнел и потряс кулаком. – Я так плохо к ней относился, а ведь она моя дочь!
– Но вы этого не знали, – возразил Ник.
– Именно поэтому Лилиан связала свою жизнь с Бомоном? – спросила леди Рис. – Чтобы избавиться от Кейна?
– Да.
– Я так и знала, хотя она мне об этом не говорила. – Она похлопала мужа по руке. – Мы оба искупим свою вину перед ней, ты и я. Я знаю, что она хочет иметь семью. Она никогда в этом не признается, но я уверена.
– Думаете, она будет сердиться на меня? – спросил Рис.
– Трудно сказать, какой будет ее первая реакция, – ответил Ник. – Но она разумная женщина и поймет, кто всему виной.
– Она вызывает у вас восхищение? – спросил Рис, внимательно глядя на Ника.
– Нет слов, чтобы его выразить.
– Кажется, у меня появилась идея. – Рис с нежностью посмотрел на жену.
Глава 30
– О Господи! – прошептала Лилиан. – Мне надо прилечь.
– Да ты ведь уже лежишь, дорогая.
Фанни клохтала над ней, как наседка.
– Не могу ли я предложить вам ароматический уксус? – обеспокоенно спросил Уиннер.
– А как насчет бренди? – осведомился Диллон. – Кажется, мне не помешало бы выпить.
– Что, черт возьми, здесь происходит? – раздался голос Ника.
Уиннер, Фанни и Диллон тотчас же отошли в глубину комнаты.
При виде Ника, стоявшего в дверях, из груди Лилиан вырвался вздох. Он выглядел великолепно в своем ярко-синем сюртуке с перламутровыми пуговицами, белыми кружевными манжетами и шейным платком цвета слоновой кости. На нем были черные бриджи, сапоги начищены до блеска.
– Лилиан! – Он шагнул к ней. – Что случилось?
– Со мной все в порядке, – пробормотала она, приподнявшись на локте и свесив ноги с дивана. Я просто немного устала. – В ке голосе звучал вызов.
– Ты уверена? – с тревогой спросил он.
Предательский румянец окрасил ее щеки.
– Совершенно уверена. – О, теперь он будет разговаривать с ней снисходительным, покровительственным тоном. Этого она не вынесет. – Ты что-то хочешь мне сказать, Ник?
– Оставить вас наедине? – спросил Диллон.
Фанни схватила его за локоть и зашипела.
– Да, вероятно, это хорошая мысль, – согласилась Лилиан.
– Ты уверена? – с тревогой спросила Фанни.
– Если еще кто-нибудь спросит, уверена ли я, я закричу.
Бросив на нее взгляд, Фанни повернулась к мужчинам:
– Оставим их на несколько минут.
– Я захвачу бренди, – объявил Диллон, прихватывая графин и зажимая его под мышкой. – Конечно, если он вам не нужен, Редфорд.
– Мне и так хорошо, – отмахнулся Ник.
Дверь за ними закрылась.
– Боюсь, они будут подслушивать сквозь замочную скважину, – прошептала Лилиан.
– Уиннер им не позволит.
– Фанни он позволит что угодно. Он уже увлечен ею. А увлечения лишают мужчин рассудка. – «Как и глупых молодых женщин», – подумала она.
Он сел рядом с Лилиан и взял ее руку. Черт возьми, ладонь его вспотела, это не к добру. Страх волной накатил на нее.
– Раз уж здесь доктор Уиннер, ты поняла, что я не был на заседании попечительского совета, – начал Ник, запинаясь.
– Эта мысль приходила мне в голову, – пробормотала она, теребя свободной рукой подол платья.
– Знаю, что не следует лгать, но не мог сказать тебе правду.
Она не проронила ни слова. Ждала.
– Знаю, что не имел на это права, но пошел повидать твоего настоящего отца, – продолжал Ник.
Его лицо то выпадало из фокуса, то снова появлялось. Он что-то сказал о ее настоящем отце.
– Лилиан, ты слышала, что я сказал?
Она попыталась сбросить охватившее ее оцепенение.
– Прошу прощения, повтори еще раз.
– Я знаю, кто твой настоящий отец.
– О чем, ради всего святого, ты толкуешь? – Она сорвалась на крик.
– Твой настоящий отец – виконт Рис. Он понятия не имел о том, что ты его дочь.
Лилиан прижала руку к груди. Ей показалось, что тело разлетается на тысячи осколков.
Обхватив рукой плечи, Ник крепко прижал ее к себе.
– Дыши, Лилиан, дыши глубже.
Она со свистом втянула воздух.
– Рис не бросал твою мать. Кейн их рассорил. Видимо, хотел воспользоваться приданым твоей матери. Твое настоящее имя Лилиан Рис.
Лилиан была потрясена.
– Ты знал, что Рис – мой отец? – с ужасом спросила она.
– Подозревал.
– И ни слова не сказал мне? Как ты мог!
– Я должен был убедиться, что не ошибся. Чтобы не давать тебе ложной надежды.
– Разве не я должна была принимать решение? – гневно выкрикнула она.
Он поднялся.
– Ты потрясена.
– Разумеется.
– Я скажу ему, чтобы он ушел. Что ты не готова к встрече.
– Так ты привел его сюда?
– Прошу меня простить, Лилиан. Думал, так будет лучше. – Он направился к двери.
Лилиан была в полной растерянности, ее била дрожь. Но постепенно она успокоилась, и все встало на свои места. Ник выяснил, кто ее родной отец. Она больше не должна носить имя Кейна. И все это благодаря Нику.
Более драгоценного подарка он не мог ей сделать. Для него, безродного сироты, имя было очень важно. И он подарил ей его, полагая, что это изменит ее жизнь к лучшему.
Ее мать не была брошена. И она сама тоже. Лорд Рис – добрый и честный человек. Она дружит с его милой женой. Он не оставил бы свое дитя в когтях такого монстра, как Кейн. Он просто не знал, что ее мать любила его. И не подозревал о существовании ребенка.
Любовь вовсе не была ядом, разрушившим жизнь ее матери. Этим ядом был Кейн. Алчный, самонадеянный, подлый.
Любовь не болезнь. Любовь – награда, дарованная тем, кто удостоился ее прикосновения. Любовь – волшебство. Она как воздух, как солнце, Лилиан и представить себе не могла, что полюбит так сильно, самозабвенно.
Ник принес ей радостную весть, а она оттолкнула его.
– Постой! – Лилиан бросилась в холл, но Ника уже не было. – Ник!
Лилиан помчалась в прихожую. Гиллман отскочил в сторону.
Хикс невозмутимо выступил вперед и открыл дверь, в которую хлынули золотые лучи полуденного солнца. И в этом сиянии Лилиан различила знакомую фигуру. Ник стоял на крыльце. Высокий, черноволосый, хорошо сложенный, великолепный во всех отношениях, любовь всей ее жизни.
Она поспешила к нему.
– Ник! – Лилиан рванулась на крыльцо.
В спешке она зацепилась за порог и полетела вперед. Но тут ее подхватили сильные руки, и Ник прижал ее к своей мускулистой груди.
– Мой дорогой смуглый рыцарь! – выдохнула Лилиан. – Я последняя дура!
– Это я глупец. С моей стороны было самонадеянностью…
Лилиан закрыла его рот ладонью.
– Ты принес мне бесценный дар! Не знаю, как и благодарить тебя!
– Правда? – с недоверием спросил Ник.
Внезапно в памяти Лилиан всплыла строчка из шекспировского «Генриха IV»: «Пока живу, я правду говорю и тем Нечистого я посрамлю…» Нечистым в ее судьбе, дьяволом во плоти был Кейн, и она изгнала его из своей памяти и из жизни. Больше не будет ни лжи, ни вопросов, на которые нет ответа, ни унижений.
– Я думала, ты решил меня оставить, – объяснила Лилиан. – И именно об этом хотел со мной поговорить. Но ты нашел моего отца, и эта новость потрясла меня. Но теперь я пришла в себя.
– Как ты могла подумать, что я собираюсь с тобой расстаться?
Она прикусила губу.
– Да, я опасалась этого.
– Но ведь ты моя, – сказал Ник, и сердце Лилиан растаяло.
– А ты мой, – улыбнулась Лилиан.
Он подхватил ее на руки и поцеловал.
Лилиан прильнула к нему.
Он слегка отстранился.
– Я должен был найти твоего отца, Лилиан, чтобы попросить у него твоей руки и его согласия на наш брак. Но я не повторяю одной и той же ошибки дважды. Поэтому спрашиваю тебя, Лилиан Рис. Ты выйдешь за меня замуж?
Лилиан стало трудно дышать. В его глазах она увидела нерешительность и страх. Сирота, брошенный семьей, все еще боялся быть отвергнутым.
Она нежно провела рукой по его черным локонам и отвела прядь со лба.
– Я люблю тебя, Николас Редфорд. Твое имя высечено в моем сердце, и клянусь, никогда не оставлю тебя, даже если ты попросишь меня уйти.
– Но ты выйдешь за меня? – спросил Николас. – Примешь мое имя?
Лилиан вздохнула.
– Думаю, ты единственный, кто сможет сделать меня порядочной женщиной, – поддразнила она его.
– Ты это серьезно?
– Вполне. – Глаза ее сияли.
– Мне не нужно ни фартинга из твоего наследства.
– Знаю. И потому хочу разделить все, что имею, с тобой. Это мой выбор. Не только деньги, но моя жизнь принадлежит тебе.
– Ура! Браво! Примите поздравления!
Они обернулись и увидели на пороге Хикса, Диллона, Гиллмана, Фанни и доктора Уиннера.
– Мои поздравления! – выкрикнул Диллон. – Хорошо сработано, Редфорд. Ты получил приз века!
– Я буду подружкой невесты, – объявила Фанни. – А вы, – обратилась она к доктору Уиннеру, – моим сопровождающим.
Она смотрела на него сквозь трепещущие ресницы с самым соблазнительным видом.
– Грядет свадьба! – послышался голос леди Рис.
Лилиан обернулась, и у нее перехватило дыхание. Она увидела леди и лорда Рис в экипаже, стоявшем у крыльца.
– Люблю свадьбы! – воскликнула леди Рис, сияя улыбкой.
Лорд Рис вышел из экипажа и нерешительно направился к Лилиан.
Ник выпустил Лилиан из объятий, и она пошла лорду навстречу.
Лорд поклонился.
– Леди Джейнос, – промолвил он. – Я должен принести вам глубочайшие извинения.
Лилиан обняла его и уткнулась носом в его плащ. Это был ее отец. Ее плоть и кровь. Он не бросал ее. Теперь у нее есть семья.
Лорд Рис погладил ее по волосам.
– Я счастлив, что узнал тебя, Лилиан.
На жениха и невесту со всех сторон сыпались поздравления. Фанни и Диллон не сдержали слез радости. Ник отвел Лилиан в сторонку.
– Ты уверена, что хочешь за меня замуж? – Голос его сел от волнения.
Лилиан подняла на него сияющие глаза.
– Я так сильно люблю тебя, Ник, что не знаю, как вынести это бремя любви.
– Да ты ведь уже лежишь, дорогая.
Фанни клохтала над ней, как наседка.
– Не могу ли я предложить вам ароматический уксус? – обеспокоенно спросил Уиннер.
– А как насчет бренди? – осведомился Диллон. – Кажется, мне не помешало бы выпить.
– Что, черт возьми, здесь происходит? – раздался голос Ника.
Уиннер, Фанни и Диллон тотчас же отошли в глубину комнаты.
При виде Ника, стоявшего в дверях, из груди Лилиан вырвался вздох. Он выглядел великолепно в своем ярко-синем сюртуке с перламутровыми пуговицами, белыми кружевными манжетами и шейным платком цвета слоновой кости. На нем были черные бриджи, сапоги начищены до блеска.
– Лилиан! – Он шагнул к ней. – Что случилось?
– Со мной все в порядке, – пробормотала она, приподнявшись на локте и свесив ноги с дивана. Я просто немного устала. – В ке голосе звучал вызов.
– Ты уверена? – с тревогой спросил он.
Предательский румянец окрасил ее щеки.
– Совершенно уверена. – О, теперь он будет разговаривать с ней снисходительным, покровительственным тоном. Этого она не вынесет. – Ты что-то хочешь мне сказать, Ник?
– Оставить вас наедине? – спросил Диллон.
Фанни схватила его за локоть и зашипела.
– Да, вероятно, это хорошая мысль, – согласилась Лилиан.
– Ты уверена? – с тревогой спросила Фанни.
– Если еще кто-нибудь спросит, уверена ли я, я закричу.
Бросив на нее взгляд, Фанни повернулась к мужчинам:
– Оставим их на несколько минут.
– Я захвачу бренди, – объявил Диллон, прихватывая графин и зажимая его под мышкой. – Конечно, если он вам не нужен, Редфорд.
– Мне и так хорошо, – отмахнулся Ник.
Дверь за ними закрылась.
– Боюсь, они будут подслушивать сквозь замочную скважину, – прошептала Лилиан.
– Уиннер им не позволит.
– Фанни он позволит что угодно. Он уже увлечен ею. А увлечения лишают мужчин рассудка. – «Как и глупых молодых женщин», – подумала она.
Он сел рядом с Лилиан и взял ее руку. Черт возьми, ладонь его вспотела, это не к добру. Страх волной накатил на нее.
– Раз уж здесь доктор Уиннер, ты поняла, что я не был на заседании попечительского совета, – начал Ник, запинаясь.
– Эта мысль приходила мне в голову, – пробормотала она, теребя свободной рукой подол платья.
– Знаю, что не следует лгать, но не мог сказать тебе правду.
Она не проронила ни слова. Ждала.
– Знаю, что не имел на это права, но пошел повидать твоего настоящего отца, – продолжал Ник.
Его лицо то выпадало из фокуса, то снова появлялось. Он что-то сказал о ее настоящем отце.
– Лилиан, ты слышала, что я сказал?
Она попыталась сбросить охватившее ее оцепенение.
– Прошу прощения, повтори еще раз.
– Я знаю, кто твой настоящий отец.
– О чем, ради всего святого, ты толкуешь? – Она сорвалась на крик.
– Твой настоящий отец – виконт Рис. Он понятия не имел о том, что ты его дочь.
Лилиан прижала руку к груди. Ей показалось, что тело разлетается на тысячи осколков.
Обхватив рукой плечи, Ник крепко прижал ее к себе.
– Дыши, Лилиан, дыши глубже.
Она со свистом втянула воздух.
– Рис не бросал твою мать. Кейн их рассорил. Видимо, хотел воспользоваться приданым твоей матери. Твое настоящее имя Лилиан Рис.
Лилиан была потрясена.
– Ты знал, что Рис – мой отец? – с ужасом спросила она.
– Подозревал.
– И ни слова не сказал мне? Как ты мог!
– Я должен был убедиться, что не ошибся. Чтобы не давать тебе ложной надежды.
– Разве не я должна была принимать решение? – гневно выкрикнула она.
Он поднялся.
– Ты потрясена.
– Разумеется.
– Я скажу ему, чтобы он ушел. Что ты не готова к встрече.
– Так ты привел его сюда?
– Прошу меня простить, Лилиан. Думал, так будет лучше. – Он направился к двери.
Лилиан была в полной растерянности, ее била дрожь. Но постепенно она успокоилась, и все встало на свои места. Ник выяснил, кто ее родной отец. Она больше не должна носить имя Кейна. И все это благодаря Нику.
Более драгоценного подарка он не мог ей сделать. Для него, безродного сироты, имя было очень важно. И он подарил ей его, полагая, что это изменит ее жизнь к лучшему.
Ее мать не была брошена. И она сама тоже. Лорд Рис – добрый и честный человек. Она дружит с его милой женой. Он не оставил бы свое дитя в когтях такого монстра, как Кейн. Он просто не знал, что ее мать любила его. И не подозревал о существовании ребенка.
Любовь вовсе не была ядом, разрушившим жизнь ее матери. Этим ядом был Кейн. Алчный, самонадеянный, подлый.
Любовь не болезнь. Любовь – награда, дарованная тем, кто удостоился ее прикосновения. Любовь – волшебство. Она как воздух, как солнце, Лилиан и представить себе не могла, что полюбит так сильно, самозабвенно.
Ник принес ей радостную весть, а она оттолкнула его.
– Постой! – Лилиан бросилась в холл, но Ника уже не было. – Ник!
Лилиан помчалась в прихожую. Гиллман отскочил в сторону.
Хикс невозмутимо выступил вперед и открыл дверь, в которую хлынули золотые лучи полуденного солнца. И в этом сиянии Лилиан различила знакомую фигуру. Ник стоял на крыльце. Высокий, черноволосый, хорошо сложенный, великолепный во всех отношениях, любовь всей ее жизни.
Она поспешила к нему.
– Ник! – Лилиан рванулась на крыльцо.
В спешке она зацепилась за порог и полетела вперед. Но тут ее подхватили сильные руки, и Ник прижал ее к своей мускулистой груди.
– Мой дорогой смуглый рыцарь! – выдохнула Лилиан. – Я последняя дура!
– Это я глупец. С моей стороны было самонадеянностью…
Лилиан закрыла его рот ладонью.
– Ты принес мне бесценный дар! Не знаю, как и благодарить тебя!
– Правда? – с недоверием спросил Ник.
Внезапно в памяти Лилиан всплыла строчка из шекспировского «Генриха IV»: «Пока живу, я правду говорю и тем Нечистого я посрамлю…» Нечистым в ее судьбе, дьяволом во плоти был Кейн, и она изгнала его из своей памяти и из жизни. Больше не будет ни лжи, ни вопросов, на которые нет ответа, ни унижений.
– Я думала, ты решил меня оставить, – объяснила Лилиан. – И именно об этом хотел со мной поговорить. Но ты нашел моего отца, и эта новость потрясла меня. Но теперь я пришла в себя.
– Как ты могла подумать, что я собираюсь с тобой расстаться?
Она прикусила губу.
– Да, я опасалась этого.
– Но ведь ты моя, – сказал Ник, и сердце Лилиан растаяло.
– А ты мой, – улыбнулась Лилиан.
Он подхватил ее на руки и поцеловал.
Лилиан прильнула к нему.
Он слегка отстранился.
– Я должен был найти твоего отца, Лилиан, чтобы попросить у него твоей руки и его согласия на наш брак. Но я не повторяю одной и той же ошибки дважды. Поэтому спрашиваю тебя, Лилиан Рис. Ты выйдешь за меня замуж?
Лилиан стало трудно дышать. В его глазах она увидела нерешительность и страх. Сирота, брошенный семьей, все еще боялся быть отвергнутым.
Она нежно провела рукой по его черным локонам и отвела прядь со лба.
– Я люблю тебя, Николас Редфорд. Твое имя высечено в моем сердце, и клянусь, никогда не оставлю тебя, даже если ты попросишь меня уйти.
– Но ты выйдешь за меня? – спросил Николас. – Примешь мое имя?
Лилиан вздохнула.
– Думаю, ты единственный, кто сможет сделать меня порядочной женщиной, – поддразнила она его.
– Ты это серьезно?
– Вполне. – Глаза ее сияли.
– Мне не нужно ни фартинга из твоего наследства.
– Знаю. И потому хочу разделить все, что имею, с тобой. Это мой выбор. Не только деньги, но моя жизнь принадлежит тебе.
– Ура! Браво! Примите поздравления!
Они обернулись и увидели на пороге Хикса, Диллона, Гиллмана, Фанни и доктора Уиннера.
– Мои поздравления! – выкрикнул Диллон. – Хорошо сработано, Редфорд. Ты получил приз века!
– Я буду подружкой невесты, – объявила Фанни. – А вы, – обратилась она к доктору Уиннеру, – моим сопровождающим.
Она смотрела на него сквозь трепещущие ресницы с самым соблазнительным видом.
– Грядет свадьба! – послышался голос леди Рис.
Лилиан обернулась, и у нее перехватило дыхание. Она увидела леди и лорда Рис в экипаже, стоявшем у крыльца.
– Люблю свадьбы! – воскликнула леди Рис, сияя улыбкой.
Лорд Рис вышел из экипажа и нерешительно направился к Лилиан.
Ник выпустил Лилиан из объятий, и она пошла лорду навстречу.
Лорд поклонился.
– Леди Джейнос, – промолвил он. – Я должен принести вам глубочайшие извинения.
Лилиан обняла его и уткнулась носом в его плащ. Это был ее отец. Ее плоть и кровь. Он не бросал ее. Теперь у нее есть семья.
Лорд Рис погладил ее по волосам.
– Я счастлив, что узнал тебя, Лилиан.
На жениха и невесту со всех сторон сыпались поздравления. Фанни и Диллон не сдержали слез радости. Ник отвел Лилиан в сторонку.
– Ты уверена, что хочешь за меня замуж? – Голос его сел от волнения.
Лилиан подняла на него сияющие глаза.
– Я так сильно люблю тебя, Ник, что не знаю, как вынести это бремя любви.
Эпилог
Десятью месяцами позже Лилиан отпраздновала свое двадцатичетырехлетие и подарила жизнь орущему младенцу с лазурными глазками и черными, как вороново крыло, волосами. Дедушка и бабушка были так счастливы, что поместили об этом объявления в газетах, а счастливый дед опустошил на радостях все полки в табачной лавке. Похоже было, что ни один мужчина в Лондоне не обойдется в этот день без сигары.
Родители никак не могли выбрать имя для новоиспеченного баронета. Лилиан хотела назвать его Николасом, а Ник – Дональдом в честь отца Лилиан.
Однако лорд Рис сказал, что первенца следует назвать в честь деда Лилиан, Синклера. Доротея же прошептала на ухо Лилиан, что ее супруг надеется, что второй сын Редфордов будет назван в его честь.
Так и не договорившись, родители обратились за советом к крестным младенца. Диллон предложил собственное имя, зная, что у него не будет потомков. Фанни посоветовала назвать его Уильямом в честь любимого поэта Лилиан. Ее муж, доктор Уиннер предложил назвать мальчика Ланселотом в честь любимца королевы Шарлотты.
После длительных споров родители наконец решили дать ребенку благородное имя, свидетельствующее об истории семьи, – Синклер Дональд Редфорд и придумали даже прозвище – Данн.
Новость о рождении здорового потомка была встречена с радостью во всех домах Лондона – от гостиных до Ньюгейтской тюрьмы. Смотритель тюрьмы Джон Ньюмен поднял бокал за счастливую семью, смакуя чудесный выдержанный коньяк двадцатипятилетней выдержки.
Родители никак не могли выбрать имя для новоиспеченного баронета. Лилиан хотела назвать его Николасом, а Ник – Дональдом в честь отца Лилиан.
Однако лорд Рис сказал, что первенца следует назвать в честь деда Лилиан, Синклера. Доротея же прошептала на ухо Лилиан, что ее супруг надеется, что второй сын Редфордов будет назван в его честь.
Так и не договорившись, родители обратились за советом к крестным младенца. Диллон предложил собственное имя, зная, что у него не будет потомков. Фанни посоветовала назвать его Уильямом в честь любимого поэта Лилиан. Ее муж, доктор Уиннер предложил назвать мальчика Ланселотом в честь любимца королевы Шарлотты.
После длительных споров родители наконец решили дать ребенку благородное имя, свидетельствующее об истории семьи, – Синклер Дональд Редфорд и придумали даже прозвище – Данн.
Новость о рождении здорового потомка была встречена с радостью во всех домах Лондона – от гостиных до Ньюгейтской тюрьмы. Смотритель тюрьмы Джон Ньюмен поднял бокал за счастливую семью, смакуя чудесный выдержанный коньяк двадцатипятилетней выдержки.