Роджерс Эвелин. Самая красивая

   – Ну да, до тех пор, пока их не «побеспокоят», – язвительно произнесла она. – Кажется, так ты выразился? Не подходи ближе, Сэм, а то как бы тебе то же самое не сказать про меня, – предупредила Шарлотта. – Можешь даже считать, что ты меня уже побеспокоил. Черт возьми! Я так и знала, что мне здесь нечего делать!
   – Так ты готова меня укусить? – обрадовался Сэм. – Это замечательно!
   Выражение ее лица немного смягчилось. Что ж, для начала неплохо.
   – Я не буду кусаться, если мои укусы доставят тебе удовольствие, – заявила Шарлотта. – Я не готова простить тебя, Сэм. Совсем не готова.
   – А как можно этому способствовать? Что, если я почищу и запеку рыбу, зарою в угли картошечку и приготовлю салат? Учитывая, что ты у нас врач, придерживающийся, ко всему прочему, сбалансированной диеты, я прихватил с собой всякой зелени. Это будет особое угощение, как раз для тебя. Да, есть еще бутылочка вина – она остывает в холодильнике. И хлеб. Французский батон. Я купил его по пути.
   Шарлотта чуть пожала плечами:
   – Ты забыл о десерте.
   – Я надеялся, что о нем побеспокоишься ты. Разумеется, если ты не простишь меня, нам придется лечь спать, тоскуя по чему-нибудь сладенькому.
   Шарлотта сняла шляпу и тряхнула волосами. Пальцы Сэма ныли от желания прикоснуться к ней. Просто прикоснуться, и все. Она, конечно, может укусить его, но стоило рискнуть.
   – Послушай, неужели во всех твоих словах кроется двойной смысл? – спросила Шарлотта.
   – Это бывает только в разговорах с тобой, – ответил Сэм. – Ни с кем другим. А если тебе покажется, что мои намеки слишком уж тонки, сразу скажи.
   Наконец-то она улыбнулась. Ее глаза, как всегда, залучились и на миг исчезли в морщинках. Именно эта улыбка покорила его, навеки завоевала его сердце в баре отеля «Хилтон».
   – Хорошо, Сэм, если твои шутки станут слишком тонкими, я непременно дам тебе знать, – кивнула она. – Но это не меняет дела: я готова повторить, что мне здесь не место, хоть и очень приятно принимать участие в таких делах. Кстати, о рыбе… Только покажи мне как, и я сама ее почищу, пока ты будешь заниматься всем остальным.
   Похоже, Шарлотта взяла командование на себя, но Сэм не возражал. Особенно после того, как она почистила и выпотрошила рыбу, ловко орудуя острым ножом, и приготовила для запекания ровные кусочки филе.
   Они ели за столом для пикников, который Сэм накрыл пластиковой скатертью и вытащил на лужайку подальше от кустов и деревьев с низко опущенными ветвями. Солнце грело совсем по-весеннему, хотя до наступления весны оставалось еще недели две.
   На сей раз Шарлотта не просто ковыряла еду вилкой. К тому времени когда они сложили приборы, на тарелках не осталось ни кусочка. Да и бутылка вина почти опустела. Они вместе помыли посуду, вместе перетащили постели с лежанок на пол, поближе к очагу.
   Потом Сэм принес ведро воды и вышел из хижины, чтобы Шарлотта могла помыться перед сном. Он сделал то же самое прямо на траве и натянул на себя пижаму, которую не надевал ни разу в жизни. Два года назад эту белую пижаму с сердечками ему на день рождения подарила мама.
   Сэм чувствовал себя полным идиотом, когда направлялся в этой пижаме к хижине с перекинутой через руку одеждой. Босые ноги он сунул в поношенные рыбацкие башмаки. Вдруг в кустах послышался шорох, но он решил, что это либо шелест ветра, либо какой-нибудь дикий зверь пробирается сквозь заросли. Кстати, себя он считал таким же зверем.
   Шарлотта уже управилась с туалетом. Лампу на батарейках она погасила, а полотняные шторы опустила, оставив незакрытой нижнюю часть окна, чтобы в хижину проникал свежий воздух.
   Шарлотта лежала под легким одеялом, устремив взгляд на пляшущее в очаге пламя. Темные волосы рассыпались по подушке, одеяло прикрывало ее только до пояса, при этом одежды на ней не было никакой.
   Отбросив вещи в угол, Сэм завороженно смотрел на то, как отблески пламени играют на ее обнаженной груди. С его уст сорвался низкий стон. Шарлотта повернула голову как раз в тот момент, когда одно из пижамных сердечек резво подскочило у него в паху. Она посмела засмеяться.
   – Ты за это заплатишь, – пригрозил он, сбрасывая башмаки. – Я все маме скажу.
   Шарлотта приподнялась на локтях.
   – Нет, не скажешь.
   Он заинтересованно оглядел ее.
   – Хорошо, не буду, – согласился Сэм. – Но ты все равно заплатишь. Обязательно заплатишь.
   – Как ты груб, рыбак.
   Сэм сорвал с себя пижамную куртку и отбросил ее в сторону.
   – Ты попала в большую беду, детка.
   – Насколько большую?
   Сэм снял пижамные брюки. Шарлотта села и посмотрела ему в глаза.
   – Это никакая не беда, Сэм. – Голос ее чуть дрожал, но он знал, что не страх тому причиной. – На десерт ты привез мне именно то, что я хотела.

Глава 21

   Сэм двинулся к импровизированному ложу с той грацией, на которую Шарлотта обратила внимание еще во время их первой встречи. Ни один мужчина на свете не мог так грациозно сидеть на высоком табурете, как он. Ни один не мог двигаться так красиво, как двигался нагой и возбужденный Сэм.
   Его глаза потемнели, когда он посмотрел на Шарлотту. Она совершила ошибку, раздевшись до его прихода. Ее охватила дрожь лишь от одного взгляда на Сэма, и те остатки сознания, которые еще не выключились под влиянием страсти, напомнили ей, что на его теле есть немало мест, на которые стоит посмотреть.
   Красноватый отсвет играл на всех этих местах. Сэм был худощав, но обладал атлетически развитой фигурой. Все в его теле выглядело великолепным и пропорциональным – и руки, и бедра, и ноги, и плоский, чуть втянутый живот. Все, кроме одной части – его плоти, которая, особенно сейчас, в состоянии возбуждения, имела поистине олимпийские размеры.
   Сэм отличался от красавцев на рекламных плакатах, потому что состоял из плоти и крови. И еще потому, что пришел к ней.
   Шарлотта откинула одеяло, чтобы освободить ему место. Больше всего на свете она хотела поскорее обвить его тело руками и ногами и заниматься с ним любовью до скончания века.
   Вдруг ее внимание привлек какой-то шум: в лесу неожиданно затрещали ветки, зашуршали листья.
   – Скорее всего это ветер, – промолвил Сэм, заметив, что она напряженно вслушивается.
   – Если только не волки.
   – Их давным-давно здесь нет. Успокойся, детка. Даже если это койот, то он нам не страшен.
   – Койоты бывают очень злыми, – заметила она.
   – Я тоже бываю злым, детка. Если ты еще потянешь время, то узнаешь, каким злым я бываю.
   – Тоже мне, угроза! А я-то думала, что ты всегда зол.
   Шарлотта говорила какую-то ерунду, потому что чувствовала себя довольно глупо из-за собственной реакции на естественные вещи. Они же в диком лесу! А в таких местах всегда что-то происходит. Ей хорошо тут. Если не считать змей, то можно с уверенностью сказать, что она чудесно проводит время. Да, ей здесь очень хорошо.
   Но после всех своих мрачных предсказаний Шарлотта скорее проглотила бы язык, чем призналась в этом Сэму.
   А язык ей еще очень нужен – для разных целей.
   Шарлотта не только сдвинула одеяло в сторону, но и похлопала по матрасу, указывая Сэму, где освободила для него местечко, словно без нее он бы об этом не догадался. Она вела себя очень сдержанно и цивилизованно, но в голове ее снова повторялись одни и те же слова: «Ох, Сэм, давай же скорее бери меня! Ласкай меня всю ночь!»
   Должно быть, хижина навевала такое настроение. Шарлотте хотелось говорить сальности, вести себя непристойно, хотелось делать все, что он захочет. Ее спину грел огонь, но когда Сэм всем телом прижался к ней спереди, то у Шарлотты появилось чувство, что огнем опалило и ее грудь. Когда он наклонил голову, чтобы лизнуть ее соски, ей показалось, что она взлетела, чтобы быть ближе к его губам.
   Вместо этого она откинула голову и выгнула спину. Его ладонь поглаживала ее живот, а потом опустилась ниже, к лону. Добрый старина Сэм! Да если бы даже целая стая койотов окружила сейчас хижину, она не заставила бы Шарлотту отвлечься от того, чем они занимались. В доказательство она раздвинула ноги, и Сэм удовлетворенно застонал.
   После того как его язык прикоснулся к самой интимной части ее тела, Шарлотта ослабела настолько, что уже не смогла держаться на локтях и упала на спину. Ласки Сэма становились все настойчивее, но потом он чуть умерил пыл, потому что не хотел, чтобы они возносились к вершинам экстаза слишком быстро. Поглаживая его волосы, Шарлотта то и дело издавала тихое мяуканье, которое приводило Сэма в полный восторг. В свете огня он казался еще мужественнее, еще крупнее, чем всегда. А Шарлотта, напротив, стала казаться себе совсем маленькой, мягкой и очень женственной.
   И вдруг ей стало страшно. Нет, она боялась не невидимых диких зверей, а чего-то очень-очень реального. Это чувство, внезапно нахлынув, едва не вернуло Шарлотту с небес на землю. Потому что наслаждение было прежним, а страх – новым. Она была поражена.
   Что же тут происходит? Дикий лес, ее дикий любовник, впереди вся ночь. Шарлотта так сильно хотела его, что, кажется, и за год не утолила бы своей страсти. Она хотела секса.
   Хотела? Не совсем верно сказано. Ей нужен был быстрый, жесткий и обезличенный секс, если такой вообще существует. Но между ними возникало нечто другое. Их тела сливались в одно. Сэм своими прикосновениями заставлял ее содрогаться, и она делала с ним то же самое.
   Шарлотта не просто боялась. Она была в ужасе, но это не мешало ее состоянию. Сэм Блейк притрагивался не только к ее телу, нет, он сумел добраться до тех нежных, потаенных уголков души, которые, казалось, защищают ее от соблазнов и боли реальной жизни. Она была готова впустить его в себя. Готова, как никогда. Приподняв голову, Шарлотта поцеловала Сэма в губы.
   – На вкус ты напоминаешь вино, – хрипло прошептала она.
   Шарлотта почувствовала, как Сэм улыбнулся.
   – И рыбу, – добавил он.
   – Рыбу тоже, – согласилась она. – Мне нравится рыба. И вино тоже.
   – А мне нравишься ты.
   – А ты – мне.
   Сэм замер на мгновение, и Шарлотта даже подумала, что он чего-то не понял. «Нравишься! – хотелось прокричать ей. – Я сказала, что ты мне нравишься!» И это была правда. Она не смогла бы заниматься любовью с человеком, к которому не испытывала никаких чувств.
   Шарлотта вообще боялась думать о чувствах. Страх все сильнее охватывал ее, но она не смела ему поддаваться. Отбросив одеяло в сторону, позволив огню и поцелуям Сэма жечь ее, она сама принялась осыпать поцелуями его тело.
   Шарлотта не остановилась, пока не покрыла поцелуями всего Сэма, начиная от головы и заканчивая тугой плотью. Вдруг он приподнялся:
   – Я люблю тебя, – сказал Сэм.
   Я тоже люблю тебя.
   Эти слова замерли у нее в горле, Шарлотта на миг оцепенела. Так вот что ее мучило! Однажды она сделала это признание другому мужчине. По сути, она несколько раз говорила ему эти слова, прежде чем они дали брачные клятвы, и очень скоро Шарлотта поклялась себе, что больше никогда не произнесет их. Выходит, она не в состоянии контролировать свой разум. Не в состоянии контролировать свое сердце.
   Ее душа истекала любовью, плясала от любви, пела сладкие любовные песни. В ней было столько любви, что она едва удерживала ее в себе. Любовь, играя, рвалась наружу, любовь раздвинула ее губы в широкой улыбке, которую Шарлотта спрятала, наклонившись к плоти Сэма. Неподходящий момент для улыбок. Он может подумать, что она над ним смеется. Или, что еще хуже, он может догадаться, где правда.
   Шарлотту затрясло, как в лихорадке. Так вот в чем дело! Должно быть, она уже давным-давно любит Сэма Блейка. Возможно, с того самого мгновения, как он подсел к ней в баре. И не разлюбит его до скончания века!
   Даже когда он, как и все, оставит ее, она не перестанет любить его. И умрет.
   Лишь одно может на время защитить ее от боли. Секс. Она с самого начала поняла это. Он должен был послушать ее. Он не имел права привязываться к ней!
   Шарлотта обезумела в своих ласках. Осыпав страстными поцелуями его живот, она взяла в рот его разгоряченную плоть, а руками продолжала ласкать тело. Ее даже не интересовало, доставляет ли она Сэму удовольствие. Просто в эту ночь она полностью принадлежала ему, а он – ей.
   Желая довести его до предела, Шарлотта даже стала вырываться, когда Сэм взял ее за руки и подтянул выше, чтобы заглянуть ей в глаза, словно ждал от нее каких-то слов.
   – Ты такой сладкий, – бормотала Шарлотта. – Ты гораздо вкуснее рыбы. Не надо было тебе останавливать меня, Сэм…
   Застонав, он уложил ее на матрас и стал делать с ней то же самое, что она только что делала с ним. Это случалось не впервые – Сэм и прежде целовал ее так, но в эту особенную ночь их тела словно наэлектризовались от страсти.
   Вскоре Шарлотта не выдержала – ей захотелось, чтобы он вошел в нее, чтобы их тела опять слились воедино.
   Приподняв голову, она взмолилась:
   – Ох, Сэм, прошу тебя… Мне больше не выдержать…
   Его не пришлось просить дважды. Отыскав под матрасом положенный туда заранее презерватив, он ворвался тугой плотью в ее лоно.
   Обхватив его тело ногами и руками, Шарлотта единственным доступным ей способом показала Сэму, как много он для нее значит…
 
   Луиза споткнулась о какой-то ухаб.
   – Ты говорил, что они здесь, – возмутилась она. – Ты сказал это тридцать минут назад, а я по-прежнему никого не вижу.
   Роджер приложил палец к губам:
   – Тише! Они же услышат!
   – Если только они здесь, в чем я сильно сомневаюсь. Шарлотта никогда бы так не поступила. Впрочем, мне уже на все наплевать. Мне холодно, и у меня болят ноги.
   Роджер с отвращением покачал головой. На Луизе были юбка, туфли на каблуках и колготки. Ему нравился только свитер, надетый под жакетом, больше ничего. Зря он повез ее сюда. Но когда Роджер позвонил Луизе утром, чтобы узнать, что связывает его бывшую жену с бывшим лучшим другом, Луиза настояла на том, чтобы поехать вместе.
   Она пожелала отправиться с ним, возмущенная тем, что Роджер сомневался в верности Шарлотты. Если кто в мире и умеет жестоко критиковать мужчин, так это адвокаты. Особенно женщины.
   Луиза напомнила Роджеру о его матери. Он, правда, так и не понял, почему она это сделала, но на всякий случай не стал с ней спорить.
   И вот теперь, в эту чудесную субботнюю ночь, они брели в темноте по ухабистой лесной дороге, а ведь он мог сейчас отлично проводить время, позвонив одной из многих женщин, которые всегда были готовы откликнуться на его звонок. Правда, Роджер не встречался с ними уже недели две, но надеялся, что они не переставали его ждать. Женщины всегда ждали его.
   А вместо этого он топает куда-то, спотыкаясь и падая, по грязной, заброшенной дороге, по которой раньше на водопой водили скот, да еще в компании Луизы Пост.
   – Тебе надо было надеть другие туфли, – заметил Роджер. – И брюки, а не юбку.
   – Я ничего не вижу, – пожаловалась Луиза. – У меня такое чувство, будто я нырнула в чернила.
   Роджер щелкнул зажигалкой, освещая лежавшую перед ними дорогу.
   – Если я сломаю ногу, то подам на тебя в суд, – пригрозила Луиза.
   – Валяй, подавай, – не стал возражать Роджер. – А как ты объяснишь судье, почему очутилась здесь ночью?
   На этот вопрос у нее не было ответа. Впервые с тех пор, как они свернули в лес, Луиза замолчала больше чем на пять секунд. От этой женщины одни неприятности! Она еще хуже Шарлотты.
   Тишина напомнила обоим, зачем их сюда занесло. Шарлотта и Сэм. Вдвоем на берегу реки. Вдвоем ловят рыбу. Это невозможно!
   Однако вдруг это правда?
   Расследование началось довольно просто. Роджер заглянул к отцу Сэма, и тот простодушно сообщил ему, что Сэм забрал грузовик, чтобы съездить на рыбалку. Незнакомый с Роджером, Томас Блейк предположил, что сын, как всегда, отправился порыбачить со своим приятелем.
   Так Красноперка разлюбил рыбную ловлю? И как ни трудно в это поверить, Шарлотта – холодная, привыкшая только к городской жизни Шарлотта, – поехала с ним в этот дикий лес. Они ночуют в какой-то развалюхе без водопровода и электричества. Но когда Роджер изложил свои предположения рыжей пышногрудой подружке бывшей жены, то ее реакция почти подтвердила его подозрения.
   – Когда она перестала отвечать на телефонные звонки, я сразу поняла, что что-то происходит, – затараторила Луиза. – Я должна остановить ее, прежде чем она сделает какую-нибудь глупость.
   – Тебе не стоит беспокоиться о Шарлотте, – остановил ее Роджер. – Она холодна как рыба. Уж если я не смог согреть ее, то и Красноперке это не удастся.
   Роджеру стало известно, что они вместе обедали. Это, конечно, не то же самое, как если бы он застал их в постели, но все же… Роджер бросил им в лицо несколько резких обвинений, но ему было обидно, и он чувствовал себя преданным даже из-за того, что они познакомились.
   Сэму не стоило так зло отвечать на его выпад. У Роджера до сих пор болел живот от его удара.
   Еще раз споткнувшись, Луиза вскрикнула. На сей раз она упала на его руку. Во всяком случае, он ощутил прикосновение ее груди. Была у него одна штучка для пышногрудых рыжих.
   Не стоит больше освещать дорогу, тогда она, пожалуй, будет спотыкаться чаще.
   Роджер помог Луизе, причем весьма своеобразно – придержав ее за задницу. Луиза быстро выпрямилась.
   – Не распускай руки! – прикрикнула она.
   Он опять сделал ей знак молчать, указав зажигалкой на едва заметный во тьме огонек. А вскоре в свете звезд и луны они разглядели и темный силуэт пикапа, принадлежавшего Томасу Блейку.
   – Я же говорил тебе, что они здесь, – прошептал Роджер.
   Неужели ее лицо осветила торжествующая улыбка? Неужели Луиза так рада уличить подругу? Нет, должно быть, ему просто показалось в ночной тьме. Луизу охватила ярость, когда Роджер высказал такое предположение.
   Они медленно двинулись вперед. Роджер узнал знакомые звуки. Кто бы ни укрылся в хижине, эти люди неплохо проводили время.
   – Он делает ей больно, – заявила Луиза.
   – Не думаю.
   Однако он не был в этом абсолютно уверен.
   Его бывшая никогда с ним так не кричала.
   Преследователи на цыпочках подкрались к хижине и, спрятавшись в кустах, потянулись к окну, не до конца прикрытому шторой. Луиза недовольно заворчала, ударившись коленями о землю, но не ушла со своего наблюдательного пункта.
   Еще один крик.
   – Он снова это сделал, – прошептала Луиза.
   – Негодяй, – отозвался Роджер. И добавил: – Сука.
   – Не смей так говорить о ней!
   – Я буду говорить о ней что захочу.
   Шум в хижине затих. Оттуда доносилось лишь потрескивание дров в очаге.
   Что делала в тишине укрывшаяся в доме пара, неизвестно, но через несколько мгновений до Роджера с Луизой опять донеслись тихие стоны, которые постепенно становились все громче и наконец перешли в громкие крики.
   – Как она может? – всхлипнула Луиза. Во всяком случае, этот звук напоминал всхлипывание. Нет, его скорее можно было назвать воем.
   Роджер не мог слишком сердиться на свою спутницу. Более того, он соглашался со всеми ее словами. За годы их брака Шарлотта никогда так не увлекалась сексом. С ним, во всяком случае. Но он не собирался извещать об этом Луизу Пост.
   Они подползли поближе, чтобы увидеть, что происходит внутри. Два нагих тела так плотно переплелись на матрасе, лежавшем перед огнем, что невозможно было понять, где начинается одно и кончается другое.
   Потом одно приподнялось, и Роджер узнал своего приятеля-рыболова Красноперку. Его бывшего приятеля. А лежавшая под ним женщина когда-то была его женой.
   Роджер опустил голову. Он увидел достаточно. Но Луиза продолжала упорно таращиться в окно. Она даже начала пожевывать нижнюю губу.
   Схватив Луизу за воротник жакета, Роджер заставил ее пригнуться, яростно замотал головой, когда она хотела что-то сказать, а потом медленно попятился назад, к дороге. Ей пришлось последовать за ним. Роджер выпрямился, лишь когда они вернулись на тропу.
   – Никогда ничего подобного не видела, – прошептала Луиза, хотя теперь можно было говорить в полный голос.
   – Куда там до них порнофильмам, – подхватил Роджер.
   – Не говоря уже о «мыльных операх».
   – Как он мог? – возмутился он.
   – Как она могла? – вторила ему она.
   Они уставились друг на друга в лунном свете.
   – Как будто хотят оскорбить нас, – заметила Луиза.
   – Мы должны отплатить им.
   – Да-да, я за возмездие! – согласилась с ним Луиза.
   – Но каким образом мы его осуществим? – задумался Роджер.
   – Нам надо сплотиться.
   Это смотря как сплотиться!
   Роджер подал Луизе руку, чтобы помочь идти к дороге.
   – Я не хочу, чтобы ты ненароком получила травму, – заявил он.
   – Как мило с твоей стороны позаботиться обо мне, – проворковала Луиза. – Мне действительно стоило надеть другие туфли.
   Щелкнув зажигалкой, Роджер поводил огоньком вдоль ее тела.
   – Между прочим, тебе идут высокие каблуки, – заметил он. – У тебя красивые ноги. Ты вообще привлекательная.
   – Но у меня порвались колготки.
   – Ты их скоро снимешь. – Роджеру вспомнилась недавно увиденная сцена, нагие тела разгоряченных любовников. Внезапно пиджак и джинсы повисли на нем тяжким грузом. – Думаю, они уже не в первый раз встречаются, – буркнул он.
   – Конечно, – поддержала его Луиза. – Сразу видно, что у них богатый опыт. Я бы даже сказала, умение. – Она замолчала, и Роджер понял, что она вспоминает то же что только что вспомнилось ему. – Как бы мы ни решили поступить, нам надо взяться за дело немедленно, – заявила Луиза.
   – У меня или у тебя?
   Она споткнулась и потерлась грудью о руку Роджера, только он не понял, случайно она это сделала или намеренно.
   – Мне все равно где, – сказала Луиза с нервным смешком, – лишь бы это произошло сегодня же ночью.

Глава 22

   Когда они проснулись на следующее утро, Шарлотта была совсем другой. Она увернулась от поцелуя Сэма, пробормотав, что вначале ей нужно почистить зубы. Почему-то она не говорила этого после того, как он провел у нее ночь. Зато сказала сейчас. Укутавшись в одеяло до подбородка, Шарлотта невидящим взглядом уставилась на тлеющие в очаге угли, словно они могли ей помочь.
   Сэм физически ощущал перемены ее настроения. После бурно проведенной ночи с ней определенно что-то случилось.
   Сев, он стал рассматривать ее профиль. И вдруг ему пришла в голову новая, поразившая его мысль. Может, все не так уж плохо? Может, все, наоборот, меняется к лучшему? Возможно, Чарли раздумывает о том, чтобы дать наконец ответ, которого он так ждет, да пока не решается? Может, она готова сделать это, несмотря на внутренние противоречия? Сэм был согласен принять любое ее решение.
   Не говоря больше ни слова, они быстро оделись, натянув те же джинсы, что накануне, но сменив верх. Теперь Шарлотта была в зеленом. Этот цвет очень шел ей. Заметив, как испачкались ее белые кроссовки, Сэм украдкой улыбнулся.
   Пока Шарлотта наводила порядок в хижине, Сэм нажарил полную сковороду яичницы с беконом, полагая, что его подруга умирает от голода. Увы, она едва притронулась к еде, но у нее хватило такта поблагодарить его за вкусную стряпню.
   Что же происходит? После безумной ночи утро превратило ее в настоящую мисс Хорошие Манеры. Уж лучше бы Чарли грубила. Во всяком случае, она открыто продемонстрировала бы ему свои чувства.
   Сэм посмотрел на Шарлотту, сидевшую за столом напротив него.
   – Хочешь, я научу тебя ловить рыбу прямо с берега? – предложил он. – Там нет деревьев, и змеи туда не заползают.
   – Нет, спасибо, – помотала она головой. – И еще спасибо, что ты тревожишься за мою безопасность. И за состояние моего рассудка.
   – Пойдем, Чарли, – продолжал уговоры Сэм. – Тебе не нужно будет надевать болотные сапоги, хотя, признаюсь, в них ты ужасно аппетитная, как сахарный пудинг.
   – Сахарный пудинг? – переспросила Шарлотта.
   – Не могу подобрать другого сравнения. Вообще-то ты выглядишь очень сексуально, но у рыбаков как-то не принято говорить своим приятелям-рыбакам об их сексуальности.
   – Да уж. полагаю, Роджеру ты никогда не говорил о том, как он выглядит в болотных сапогах, – кивнула Шарлотта.
   – Роджер очень не любил надевать их. По-моему, он считал, что они будут тереть ему кое-что, чем он очень дорожит. – Он наклонился над столом. – Может, ты тоже не хочешь, чтобы сегодня утром тебе терли какую-то часть тела? Или напротив?
   – Не говори ерунды. – Вскочив из-за стола, Шарлотта начала прибираться.
   – Может, он опять отпустил слишком тонкое замечание? Сэм поспешил исправить оплошность.
   – Так что же случилось? – спросил он, заглянув Шарлотте в глаза после того, как они сложили в пикап кухонную утварь.
   Шарлотта обвила шею Сэма руками и наградила его долгим поцелуем. А потом попятилась.
   – Почему ты считаешь, что что-то случилось? – игриво спросила она.
   Шарлотта и не думала кокетничать с ним, а ее поцелуй опоздал часа на два.
   – Слишком уж ты сговорчива, – заметил он. Шарлотта провела пальцем по его нижней губе.
   – Прошлой ночью ты на это не жаловался.
   Ей удалось задеть его. Некоторым образом. Но она поцеловала и приласкала Сэма лишь для того, чтобы отвлечь, это не было намеком на постель. Впрочем, несмотря на слова Шарлотты, Сэм понимал, что ее что-то тревожит. Но к сожалению, он не мог определить, что именно.
   Однако в одном Шарлотта полностью права: прошлая ночь была фантастической. Розыгрыш суперкубка по занятиям любовью, мировой чемпионат, финальная четверка – кажется, именно столько раз они возносились к вершинам наслаждения, хотя Сэм не был в этом уверен. Он привез с собой большую коробку презервативов, но ему и в голову не пришло пересчитывать сейчас, сколько их осталось.