Роджерс Эвелин. Самая красивая

   – Как ты смеешь говорить мне такие вещи?! – возмутилась она.
   – Я говорю с такой же легкостью, с какой делал их, – заявил Сэм. – Кстати, я ничего не делал без приглашения. Впрочем, можно не упоминать больше ничего такого, если ты возражаешь. Сама выбирай тему для разговора, Чарли. Я хочу только одного: чтобы ты говорила со мной.
   Выходя следом за Сэмом из здания, Шарлотта совсем не так представляла их разговор. Впрочем, вероятно, беда была как раз в том, что она ничего себе не представляла, а просто последовала за ним, словно Сэм вел ее за собой на невидимых ниточках. Прохладный ветерок развевал ее волосы, и одна прядь прилипла к губам. Шарлотта видела, каким жадным взглядом Сэм смотрел, как она убирает волосы с лица.
   – Проблема заключается в том, – снова заговорил Сэм, – что у нас с тобой есть кое-какое общее прошлое, влияющее на настоящее. Знаешь, я пришел к выводу, что мы с тобой созданы друг для друга. Готов поставить на кон собственное будущее, что и ты испытываешь те же чувства.
   Шарлотта закрыла глаза, трусливо спасаясь от его проникновенного взгляда.
   – У нас с тобой нет будущего, – наконец сказала она. – Да и о нашем прошлом говорить смешно. Хорошо, может, это и не совсем верно, однако ты должен признать, что наше знакомство долгим не назовешь. Более неподходящей пары на всем свете не найти. Не забывай, что ты – Красноперка, приятель Роджера, с которым вы ходите на рыбалку. А я – его бывшая стервозная жена. У нас нет ничего общего.
   – Я купил себе компакт-диск с музыкой Баха, – торопливо вымолвил Сэм. – И даже послушал его пару раз. Вынужден признать, что эта музыка подействовала на меня.
   Шарлотта демонстративно вздохнула:
   – Ты же прекрасно понимаешь, что я имею в виду. У нас нет ничего общего, что позволяло бы построить любого рода отношения.
   – Если не считать того, что я уже начал думать, куда мы могли бы вместе съездить, как нам отправиться в путешествие и чьими полотенцами мы будем пользоваться – твоими или моими. Наверняка твои выглядят получше моих. – Он усмехнулся. – Вообще, все твое лучше.
   – Твоя беда в том, что у тебя слишком живое воображение, – заметила Шарлотта.
   – У меня также хорошая память, – отозвался Сэм. – Ладно, забудем о полотенцах. Буду думать о том, что у нас уже было. Уверен, что и ты тоже об этом вспоминаешь.
   – Ты говоришь о сексе.
   – Не стану скрывать, это слово приходило мне в голову, – кивнул он.
   Конечно, Сэм прав. И ей мысли о сексе приходили в голову – всякий раз, когда она на него смотрела.
   – Секс, безусловно, очень важен, но для длительных отношений этого мало. И несмотря на твое утверждение, что мы созданы друг для друга, нас больше ничего не связывает.
   – Неплохо для начала, – заметил Сэм.
   – Неплохо для того, чтобы остановиться, – парировала Шарлотта. – И я уже говорила тебе, что не готова к длительным отношениям.
   Сэм так долго и так серьезно смотрел на нее, что Шарлотта уже начала верить, что выиграла спор. А потом его глаза вспыхнули, взгляд скользнул ниже, на шею, и вернулся назад к лицу.
   – На тебе красный бюстгальтер?
   – Не твое дело, – отрезала Шарлотта.
   – Месяц назад на тебе был красный бюстгальтер. А теперь?
   – Нет, я его убрала.
   – И еще красные трусики.
   – Цвет моих трусов тебя тоже не касается!
   – Но они были…
   – Знаю, – перебила его Шарлотта. – Но они были на мне месяц назад. А сейчас все иначе, Сэм. Ты должен понять, как обстоят дела.
   – Я мог бы то же самое сказать тебе. А теперь поведай правду, Чарли, – попросил он. – Если бы ты могла сейчас заставить меня сделать все, что угодно, то что бы ты выбрала?
   Поддавшись на явную провокацию, Шарлотта принялась обдумывать вопрос. Перед ее внутренним взором мгновенно появились его длинные сильные ноги, сбившиеся простыни, она живо представила себе свои и его руки и губы в самых неожиданных местах. Глубоко вздохнув, Шарлотта пролепетала:
   – Слишком туманно.
   – Ты имеешь в виду какую-то позу, которую мы еще не попробовали? – улыбнулся Сэм.
   – Это моя единственная защита от тебя, – отозвалась Шарлотта. – Я бы хотела, чтобы ты превратился в туман, и ветерок унес тебя подальше. Материализовался бы где-нибудь в Далласе. Уверена, что ты без труда найдешь женщину, которая с радостью выйдет за тебя замуж. Не буду скрывать, ты не лишен определенного шарма. – Ее голос дрогнул. Использовать слово «шарм» при описании Сэма было так же нелепо, как, к примеру, назвать статую Свободы просто высокой.
   – Тебе не удастся заговорить мне зубы, – проговорил он, – так что не трать попусту время на комплименты.
   – И что же тогда? – услышала она собственный голос.
   – То, что сегодня все буду решать я. – Не тратя времени на дальнейшие разговоры, он обнял Шарлотту и прижался губами к ее губам.
   Ее сопротивление длилось считанные секунды. Поцелуй был столь дивным на вкус, что она полностью подчинилась ему и забыла обо всем на свете. Шарлотта наслаждалась исходящим от Сэма теплом и его силой, и это оказалось гораздо легче, чем дышать, особенно теперь, когда ей стало не хватать воздуха. Когда Сэм прикасался к ней, Шарлотта чувствовала себя куском масла на раскаленной сковороде, которое мгновенно тает от жара и готово вот-вот вспыхнуть.
   Да и как могло быть иначе? У Сэма были великолепные губы, и он знал, что ими делать. Да и язык не хуже. Несчастная, она всосала этот язык в свой рот и испытала несказанную радость, услышав его стон удовольствия.
   Да, ей нужен секс. Скрывать бессмысленно.
   Положив ладони Сэму на грудь, Шарлотта с жадностью ощупывала его мускулы, ощущая, как горит его кожа от ее прикосновений. Жадные руки. Забавная метафора, но с научной точки зрения вполне правильная. И еще глупые. Да. Эти глупые руки хотели бы сорвать с него одежду и обследовать его тело совсем не так, как ее учили на медицинском факультете.
   Забывшись, Шарлотта обнимала и целовала Сэма, как вдруг до нее донеслось потрясенное: «Да я бы никогда…» Признаться, она и не услышала бы этих тихих слов, если бы Сэм не отодвинулся от нее, предварительно поправив лацканы ее пиджака и убрав с лица растрепавшиеся волосы.
   Ветерок затих. Да и весь окружающий мир тоже замер, когда Шарлотта осознала смысл произнесенных кем-то слов. Постепенно она возвращалась из мира грез в мир реальный.
   К несчастью, она узнала голос говорившего. Или думала, что узнала. Должно быть, она ошиблась. Этого просто не может быть. Деланно улыбнувшись, Шарлотта заставила себя отвернуться от Сэма. Ее худшие опасения подтвердились: рядом с ними стояла ее бывшая свекровь.
   Шарлотта в жизни не встречала человека, которому его имя не подходило бы так, как оно не подходило Фелисити Райан ², жене Эдгара Райана, надутого, как индюк, удачливого адвоката, и матери эгоцентричного сыночка. В свои пятьдесят девять она стремилась выглядеть ухоженной и юной: до белизны вытравливала длинные, до плеч, волосы, обрамлявшие лицо с резкими чертами, и носила спортивную одежду, сидевшую на ней как на корове седло. Поди, воображала, что с виду похожа на газель. Правда, своей бывшей невестке она больше напоминала барракуду ³.
   Впрочем, все это могло бы уже не волновать Шарлотту, но на беду она вспомнила, что светская Фелисити состояла членом правления доброй дюжины благотворительных и художественных обществ, к одному из которых относилась и община для престарелых. К счастью, пути Шарлотты и Фелисити, занимавшихся разными делами, никогда не пересекались. До этого дня.
   – Миссис Райан… – заговорила Шарлотта, судорожно пытаясь придумать, что бы такое сказать бывшей свекрови. Впрочем, все было очевидно, так что не стоило тратить слов попусту, решила она через мгновение. – Какой сюрприз!
   – Да уж, без сомнения, это сюрприз, – процедила в ответ Фелисити Райан и шмыгнула носом, что тут же напомнило Шарлотте о Роджере. Аллергия может передаваться по наследству и быть такой же отличительной семейной чертой, как ядовитый язык и критическое отношение к окружающим.
   Резкий взгляд зеленых глаз Фелисити, окруженных густыми ресницами, метнулся на Сэма, но, кажется, она его не узнала. Роджер в некоторых вещах бывал удивительно скрытным, доказательством чему служило то, что Шарлотта никогда не встречалась с его многочисленными любовницами. Похоже, он и не подумал знакомить мать со своим приятелем Красноперкой, с которым так часто ходил на рыбалку. Хоть это могло порадовать растерявшуюся Шарлотту.
   – Между прочим, – добавила Фелисити Райан, – я не так уж удивлена. Я не раз говорила Роджеру, что ты вовсе не такая невинная овечка, какой прикидываешься. Наверняка ты частенько встречалась с мужчинами на стороне. – На сей раз она взглянула на Сэма помягче. – Однако я не ожидала, что у тебя будет такой кавалер.
   Впервые за все время их знакомства Фелисити Райан сказала Шарлотте что-то вроде комплимента. Правда, поначалу ей казалось, что сын составил выгодную партию, женившись на враче, но, узнав, какую специализацию в медицине выбрала себе ее невестка, Фелисити была весьма разочарована.
   А уж когда до миссис Райан дошло, что жена сына предпочла оставить за собой девичью фамилию, она и вовсе впала в ярость.
   Развод Роджера был новым делом в их семье. Разумеется, вся вина лежала на Шарлотте, потому что не имевший понятия о том, как подобает вести себя с женой, Роджер великолепно играл роль любящего сына.
   Однако никакие особенности семейства Райан не могли помочь Шарлотте сейчас, а если ей что и было нужно в это мгновение, так это немного достоинства. К тому же настала пора вывести на сцену Сэма Блейка, чтобы и он получил свою долю кислого недовольства.
   Шарлотта набрала полную грудь воздуха.
   – Миссис Райан, – заговорила она, – прошу прощения за то, что нарушила приличия. И позвольте представить вам…
   Но не успела она договорить, как к ним присоединился четвертый собеседник.
   – Ты что, весь день собираешься где-то шляться? – проворчал дядюшка Джо, сердито поглядывая на племянника. – Я все это время мог преспокойно беседовать с Марией, а вместо этого мне пришлось наблюдать за тем, как ты пытаешься влезть на свою женщину.
   Уж о каких тут приличиях и соблюдении достоинства можно говорить!
   – Послушайте… – начала было Фелисити.
   – Я не его женщина, – возразила Шарлотта.
   – Дядя Джо, возвращайся в машину, – велел Сэм.
   Все они говорили хором, не слушая друг друга.
   Шарлотта дотронулась до рукава Сэма. Кончики ее пальцев ощутили приятное тепло мягкой кожи пиджака, напоминавшей кожу его самого.
   – Пожалуйста, уходи, – взмолилась она. – Со мной все будет хорошо.
   Сэм ласково посмотрел на нее.
   – Я позвоню, – пообещал он.
   – Нет! – Шарлотта почти прокричала это короткое слово, и ее громкий голос привлек внимание окружающих. – Нет, – уже тише повторила она. – Я же сказала, что со мной все будет в порядке.
   Сэм усмехнулся.
   – Ты и так в порядке, – во всеуслышание заявил он.
   Несколько мгновений все молчали, словно осознавая смысл его слов. Наконец, кивнув Фелисити Райан, Сэм взял дядюшку Джо под руку и, несмотря на сопротивление, повел его к машине. Слабая женщина, Шарлотта молча смотрела им вслед и, начисто забыв о здравом смысле, думала о том, до чего же Сэм хорош в своей одежде. Впрочем, без одежды он был еще лучше.
   И вдруг, словно кто-то мог прочесть ее мысли, Шарлотта покраснела. Покосившись на Фелисити, она заметила, что светская благодетельница тоже с интересом смотрит вслед Сэму. На мгновение Шарлотта испытала настоящую гордость от того, что такой мужчина хочет ее.
   Разумеется, он слегка не в себе. Иначе ему бы и в голову не пришло так настойчиво преследовать ее.
   Шарлотта смотрела вслед Сэму до тех пор, пока его «тойота» не вырулила со стоянки и не исчезла в потоке проезжавшего мимо транспорта. Повернувшись к Фелисити, Шарлотта обратила внимание, что из окон библиотеки за ними наблюдают ее пациенты. Некоторых она узнала – то были члены группы, которую она консультировала: Стелла Дуган, Уолтер Фэрроу и Ада Профит. Даже Морис Вейс и Ирэн О'Нил были там.
   Шарлотта не помнила, чтобы у них сегодня было назначено занятие, однако она знала, что некоторые ее пациенты собираются по выходным вместе, чтобы не так остро чувствовать одиночество. Желая поддержать и утешить их, Шарлотта пришла сюда сегодня, как вообще часто приходила в воскресные дни. Ее подруга Луиза улетела до понедельника в Хьюстон по какому-то важному делу. Собственно, все дела Луизы были важными, и Шарлотте не захотелось оставаться одной.
   Оставшись дома, она бы вспоминала о Сэме. И Шарлотта предпочла убежать.
   Ну и побег!..
   – Шарлотта, – заговорила Фелисити, поправляя жакет, – как член совета директоров общины для престарелых, я считаю своим долгом сказать, что твое сегодняшнее поведение просто возмутительно.
   – Я прекрасно понимаю, как это могло выглядеть со стороны, – отозвалась Шарлотта, злясь на то, что вынуждена оправдываться перед бывшей свекровью. – Это произошло случайно.
   Ты хочешь сказать, что бросилась в объятия этого человека, повинуясь импульсу? Это не уменьшает твоей вины, – заявила Фелисити. – Если нечто подобное повторится, то я буду вынуждена сообщить совету.
   – С какой целью? – полюбопытствовала Шарлотта.
   – Все решит совет.
   Обычно Шарлотта была довольно сдержанной, однако сейчас она почувствовала, как в ней закипает гнев. А Фелисити резко повернулась и направилась ко входу в главное здание. Что она собиралась там делать, Шарлотта не знала, но о том, чтобы эта дама вздумала ободрить стариков и чем-то помочь им, и речи быть не могло.
   У Шарлотты не хватило времени на то, чтобы решить, остаться ей или уйти, она вдруг увидела, что к ней со всех ног спешат Стелла Дуган, Уолтер Фэрроу и другие члены психотерапевтической группы.
   – Доктор Гамильтон, – взволнованно заговорила Стелла, – не тот ли это самый мужчина, который недавно приходил к вам на прием?
   – Без сомнения, это он, – заявил Уолтер Фэрроу. – Такого человека не забудешь.
   К несчастью для Шарлотты, у всех остальных был такой вид, словно они понимали, о чем толкуют Стелла с Уолтером.
   – Мы бы не стали вмешиваться, – промолвила Стелла, – но все видели, как он целовал вас, доктор Гамильтон. И все мы спрашиваем себя: как вы могли его отпустить?

Глава 12

   Припарковав в гараже свою старенькую машину, мотор которой еще не остыл, Шарлотта пересела на уютное сиденье «корветта» и раздраженно забарабанила пальцами по рулю. В таком состоянии ей было бы неплохо послушать Баха, однако Сэм сказал, что теперь тоже слушает ее любимого композитора, а потому эта музыка не успокоит ее, а лишь напомнит о нем.
   Нельзя сказать, что Шарлотта постоянно думала о Сэме Блейке, однако она против воли то и дело вспоминала многочисленные высказывания Стеллы Дуган и ее банды престарелых веселых балагуров. Мало того, что они буквально требовали от своего доктора поведать им побольше о незнакомце, который ее целовал, так им еще взбрело в голову расписывать его «очевидные», как они выражались, добродетели.
   – Этот парень что надо, – заявил Уолтер. – Я это сразу понял, едва увидел его в коридоре у вашего кабинета.
   – Он знает толк в поцелуях, – вторила ему Ада. – Поверьте мне, доктор Гамильтон, это так. Уж вам-то известно, что я никого не буду расхваливать попусту.
   – Да уж, клевый чувак, – добавил Морис.
   «Клевый чувак»? Господи, откуда только пенсионер, бывший водопроводчик, взял такое выражение?!
   Однако самое удивительное замечание сорвалось с уст милой и наивной Ирэн О'Нил:
   – Знаете, я бы, наверное, сразу выскочила замуж за человека, который поцеловал бы меня так, как ваш ухажер. Видит Бог, я не стала бы тратить время на лишние церемонии.
   Даже Стелла Дуган, самая невозмутимая из всех женщин в этой компании, удивленно посмотрела на Ирэн.
   Старики судачили также о том, как неожиданно ушел Сэм, и интересовались, была ли Шарлотта огорчена его уходом. В конце концов, она же при всех недвусмысленно заявила, что хочет заниматься с ним сексом, однако, кроме Уолтера, все намекали на это с осторожностью.
   Разумеется, все это не их дело, почти хором поспешили добавить старики. Просто она помогает им, и они считают своим долгом помочь ей. Если бы такая мысль не показалась Шарлотте безумной, она бы решила, что бравая пятерка составила настоящий заговор с целью сосватать ее и Сэма.
   Правда, возможно, они просто хотели, чтобы она вышла замуж, как совсем недавно хотели, чтобы она разошлась с Роджером. Откуда они узнавали подробности ее частной жизни, Шарлотта не знала. Можно было предположить, что фактами их снабжает одна из ее медсестер.
   Занятая мыслями о Сэме и странном поведении своих престарелых подопечных, Шарлотта почти забыла о стычке с Фелисити Райан. Конечно же, та не могла серьезно навредить бывшей невестке и настроить против нее пациентов, однако потрепать Шарлотте нервы было в ее силах.
   Можно не сомневаться, что Фелисити сделает это с радостью.
   Поскольку родители и опекавшие ее бабушка с дедушкой давно умерли, Шарлотта большую часть взрослой жизни жила одна и привыкла к этому. Замужество ничего не изменило. Так почему же именно сейчас одиночество стало причинять ей такую сильную боль?
   В гараже раздались чьи-то голоса. Подняв голову, Шарлотта увидела Джастина и Дениз Нейлор, архитектора и учительницу из квартиры 4А. Внезапно ей захотелось поговорить с ними. Обычно напряженные и мрачноватые, сегодня супруги казались вполне миролюбивыми. Шарлотте было известно, что соседи считают ее эксцентричной особой. А почему бы и нет? Одинокая женщина, живет в двухэтажной квартире, никогда не ездит на своем шикарном автомобиле… Конечно, такое кому угодно может показаться эксцентричным. Так, возможно, настала пора доказать, что она совершенно нормальна, а то как бы и в самом деле не превратиться в чудачку.
   Зацепившись каблуком за коврик, Шарлотта неуклюже выбралась из низкой спортивной машины и приветливо обратилась к проходящим мимо соседям:
   – Добрый день!
   – Собираетесь прокатиться? – спросил Джастин Нейлор.
   Жена толкнула его локтем в бок.
   – Да нет еще, пока не рискую, – ответила Шарлотта. – Я так привыкла к своей старой машине, что никак не могу решиться пересесть за руль новой.
   Джастин с нескрываемой завистью покосился на снежно-белый «корветт». Его жена посмотрела на старую машину Шарлотты.
   – Кажется, я вас понимаю, – промолвила она. – Бывает, люди так привыкают к старым машинам, что не могут от них отказаться. Обычно это касается больших, семейных автомобилей.
   При этих словах в ее голосе зазвучала тоска. Кажется, все понятно, заключила про себя Шарлотта: Дениз Нейлор, учительница одной из городских школ, хочет иметь собственных детей.
   А Джастин Нейлор мечтает о спортивном автомобиле.
   Возможно, они не могли зачать ребенка, и машина психологически замещала ему сына или дочь. Хороший врач, Шарлотта хотела бы помочь им. Но если она заговорит с супругами об их проблемах и о психологическом замещении, то они не просто сочтут ее эксцентричной, а скорее всего вообще перестанут с ней разговаривать.
   Поэтому Шарлотта принялась мучительно раздумывать, что бы такое банальное сказать Нейлорам. Она никогда не умела вести пустые разговоры. Кроме одного случая – в отеле «Хилтон», в день ее развода. Тогда она вообще вела себя не так, как обычно, и разговаривала обо всем, что приходило ей в голову.
   Опять она думает о Сэме!
   – Давно хотела спросить вас, чем вы, как архитектор, занимаетесь? – обратилась она к соседу. – Вы разрабатываете проекты жилых домов? Или общественных зданий? Заранее извините, если мои вопросы покажутся вам чересчур нескромными.
   – Ничуть, – улыбнулся Нейлор. – И прошу вас, называйте меня Джастином. Вы никогда не догадаетесь, какая у меня специальность.
   – Итак, вы не работаете над проектами домов или офисов. Может, ваша специальность – небоскребы? – предположила Шарлотта. – Или парки?
   Покачав головой, Джастин обвел взором гараж. Шарлотта проследила за его взглядом.
   – Трубы? – спросила она. – Оказывается, их так много на потолке, а я раньше этого и не замечала.
   – Они просто ужасные, – заметил Нейлор. – Нет, трубами я не занимаюсь. Я проектирую гаражи и стоянки. Общественные и личные.
   – Надо полагать, этот гараж проектировался не вами?
   – Боже сохрани! – простонал Джастин. – Я съеживаюсь каждый раз, когда вхожу сюда.
   – И что же, велик спрос на специалистов такого рода? – поинтересовалась Шарлотта.
   – К сожалению, не так велик, как хотелось бы, – довольно резко заметила Дениз. – И это не только местная проблема. Вспомните гаражи, в которых вам приходилось оставлять машину. Были вы хоть в одном, который не напоминал бы вам тюрьму для автомобилей?
   Признаться, Шарлотта никогда об этом не задумывалась, но по тону супругов поняла, что это больная для них тема. Так к чему разочаровывать их своим равнодушием?
   – Вы совершенно правы, – вежливо согласилась она, глядя вслед Нейлорам.
   Пяти минут общения с соседями оказалось достаточно, чтобы Шарлотта, войдя в свою квартиру, более остро, чем всегда, почувствовала одиночество. Переодевшись в джинсы и спортивный свитер, она насыпала полчашки проращенных зерен пшеницы в плошку с клубничным йогуртом и пошла наверх, чтобы посмотреть по телевизору передачу «60 минут». Однако оказалось, что это повторение программы, которую она уже видела. Выйдя на балкон, Шарлотта услышала, как нижняя соседка разговаривает с мужчиной, обладавшим очень низким голосом. Они то и дело смеялись чему-то. Вздохнув, Шарлотта вернулась в комнату. Зазвонил телефон.
   Должно быть, это Луиза из отеля в Хьюстоне. Луиза непременно будет уверять подругу, что та поступила правильно, сконцентрировавшись на работе, приняв решение жить в одиночестве и не пускать в свою жизнь мужчин. В последнее время Луиза твердила это постоянно. Решив, что поддержка подруги не помешает, Шарлотта сразу подошла к телефону.
   – Я просто хотел убедиться, что ты благополучно добралась до дома после встречи с матерью Роджера, – раздался в трубке мужской голос.
   Сэм… Ну конечно!
   Шарлотта тяжело опустилась на стул.
   – Зачем ты звонишь?
   – Поговорить, – объяснил он. – Я как-то раз видел ее, когда подвез Роджера домой с рыбалки. Видок у меня был как у какого-нибудь бродяги, и, ко всему прочему, от меня несло, как от протухшего окуня. Мадам Райан думала только о том, чтобы стоять с подветренной стороны, и все время отворачивалась.
   Шарлотта попыталась представить Сэма в образе бродяги: рубаха не заправлена, рукава закатаны до локтей, джинсы изношены до дыр, щеки поросли щетиной… Да еще и пахнет от него соответственно, словно он побрызгался рыбьим жиром. А Фелисити славилась своим снобизмом.
   – Конечно, убегать не по-джентльменски, – продолжал Сэм, – но я подумал, что мое присутствие напомнит ей, чем мы занимались, когда она пришла. Я имею в виду, что мы целовались.
   Слова Сэма достигли одной цели: Шарлотта вспомнила, что должна держаться холодно.
   – Фелисити больше не имеет ко мне отношения, – вымолвила она.
   . – Не думаю, что она того же мнения, – возразил Сэм. – Может, мне стоило остаться и защитить тебя? Я мог бы, к примеру, сказать ей, что мы обручены и имеем полное право целоваться.
   – Мы не обручены, – перебила его Шарлотта, – и ни к чему нам было целоваться.
   – Я что-то не так сделал? Возможно, нам стоит больше практиковаться?
   Закрыв глаза, Шарлотта представила себе Сэма, находящегося, должно быть, за много миль от нее. Она никогда не знала, откуда он звонит. Более того, она даже не знала, где он живет.
   Зато ей было известно, как он целуется и как умеет разжечь в ней огонь.
   – Нам не надо практиковаться, – отрезала она.
   – Ну и ладно, – улыбнулся Сэм. – Но я все равно стремлюсь к тебе всеми силами души и тела, потому что, когда дело касается тебя, я просто голову теряю…
   – Да уж, язык у тебя хорошо подвешен, говорить ты умеешь, – сказала Шарлотта. И добавила про себя: «И целоваться». – Тебе надо быть писателем.
   – А тебе – врачом, – отозвался Сэм. – Ты отлично умеешь осматривать.
   Ну вот, опять он о сексе! А она опять чувствует приятное тепло внизу живота.
   – И все же зачем ты позвонил? Должно быть, покружил где-то неподалеку, а потом поехал следом и прекрасно знаешь, что я дома и со мной все в порядке. Может, хочешь, чтобы я устроила тебе осмотр по телефону?
   – Вот как, доктор Гамильтон? Вы предлагаете мне секс по телефону?
   – Разумеется, нет! – искренне возмутилась Шарлотта. Подобная мысль ни разу не приходила ей в голову, во всяком случае серьезно. Такие вещи казались ей настолько неприемлемыми, что она поежилась. Однако это не означало, что Шарлотта не была заинтригована. Нет, она даже была возбуждена, она, которая ни разу в жизни не произнесла слова «возбуждение» в применении к себе.
   Беда не в том, что она вдруг заинтересовалась сексом по телефону. Ничего подобного! Просто Шарлотта даже толком не представляла себе, что это такое. В медицинских журналах как-то не принято писать о подобных вещах. Особенно в тех, которые специализируются на гериатрии.
   Что ж, по причине нехватки образования ей, пожалуй, стоит выпить. Возможно, Сэм поймет, в чем дело, если она извинится и отойдет от телефона, чтобы приготовить себе графинчик «Маргариты». Впрочем, ничего не выйдет: Шарлотта не знала, какие ингредиенты входят в крепкий коктейль, а потому не умела готовить «Маргариту», как не умела вести по телефону непристойные разговоры.