Страница:
В целом культ богов был децентрализованным и находился в ведении местных хевдингов и знатных бондов. В определенных случаях бонды из одной и той же местности собирались вместе, чтобы воздать почести богам во время жертвенных трапез. Обычно это совершалось в большом зале усадьбы местного предводителя бондов или при королевском дворе. Но культ богов существовал также и в отдельных домах.
Так, скальд-христианин Сигват в своем стихотворении «Аустфарервисур», относящемся приблизительно к 1020 году, рассказывает, как однажды вечером он нигде не мог найти пристанища для ночлега, поскольку во всех усадьбах совершались жертвоприношения (это происходило, скорее всего, в Вестергетланде). И какая-то женщина сказала ему, что приносятся жертвы эльфам. О жертвенных трапезах в Хедебю рассказывает арабский автор Ат-Тартучи. Посетив Скандинавию приблизительно во второй половине 900-х годов, он сообщает: «Они отмечают праздник, во время которого, собравшись вместе за пиршественным столом, воздают почести богам, пьют и едят. Убив жертвенное животное, хозяин усадьбы устанавливает у ворот своей усадьбы столб, на котором подвешивает принесенную жертву. Этот может быть кусок говядины или баран, козел или свинья. Теперь каждый прохожий знает, что здесь была принесена жертва, чтобы воздать почести богам».
Поклонение богам и другим сверхъестественным существам могло происходить также под открытым небом, например, в рощах, в особо святых местах, на холмах и горах, у ручьев. Возможно, были специальные алтари, представлявшие собой кучи камней, находившиеся или на природе, или, позднее, в эпоху викингов, внутри жилищ. Самые большие из каменных поверхностных выкладок — площадки, повторяющие форму ладьи или корабля, — особенно часто встречающиеся в Швеции и Дании, также могли быть местами отправления культа. Здесь редко находят захоронения, но часто встречаются маленькие ямки, заполненные углем и другими пережженными остатками. Достигая в длину 90 метров, они могли вместить множество людей. Пожалуй, самая большая из ладьевидных выкладок находится в Йеллинге. Мы уже упоминали о том, что в некоторых местах, по-видимому, существовал официальный культ Одина. У королей к Одину было особое отношение. Однако сомнительно, чтобы они могли выполнять какие-либо особые функции, связанные с этим религиозным культом, в отличие от других власть имущих. Тем не менее, существовали большие централизованные культовые празднества, проходившие под эгидой королевской власти. До нас дошли описания подобных празднеств, происходивших в Лейре (Дания) и в Упсале. И в том, и в другом месте имеются грандиозные памятники (например, в Лейре обнаружены остатки обложенной камнями ладьевидной площадки, длина которой достигала 80 метров). Культовый праздник в Лейре был описан немцем Тиетмаром из Мерсебурга спустя полстолетия после официального введения христианства в Дании, тогда как Адам Бременский рассказывает об Упсальском языческом храме как современник, хотя сам он там, впрочем, никогда не бывал.
Оба эти рассказа содержат важные общие элементы, присущие тому и другому месту. И тут, и там встречи происходят один раз в девять лет, и в жертву приносятся и люди, и животные. В Лейре в жертву было принесено 99 человек, а наряду с ними 99 лошадей, собак и петухов. В Упсале было принесено в жертву 9 живых существ мужского пола, и трупы их были повешены в священной роще близ храма. Адам также сообщает, что вся Швеция отмечает этот религиозный праздник, и сам король в том числе, все они присылают дары, а христиане, дабы не участвовать в нем, платят за себя выкуп. Лейре назван самым важным местом в королевстве (caput istius regni).
Непосредственно места этих жертвоприношений не установлены (как не установлено и местоположение языческого храма). Но на Готланде и в некоторых других местах в Упланде были обнаружены на дне болот и в другой влажной почве останки людей, которых в эпоху викингов принесли в жертву. Наиболее значительной является находка, сделанная на полях Гудина, на Готланде. Здесь было обнаружено свыше 500 предметов, преимущественно наконечников копий и стрел. Не сохранилось и каких-либо следов культовых церемоний. Вместе с тем, нет сомнений, что на ковре, найденном в Усебергском захоронении, изображено культовое шествие. Мы видим здесь едущих верхом и на повозках и идущих пешком людей. Некоторые из них вооружены копьями и щитами, и среди них находится человек, лицо которого скрыто под звериной маской. Вероятно, люди, изображавшие животных, играли какую-то особую роль в этой культовой церемонии. Подобные изображения были обнаружены также в Швеции, а на тканях, найденных в гавани Хедебю, изображены две очень выразительные треугольные маски животных. Одна из них изображает голову какого-то не очень крупного животного -лисы, собаки или овцы, а другая представляет собою голову быка. На коврах, найденных в Усеберге и в других местах, мы встречаем изображения людей с рогами на головных уборах. Это явно культовые реквизиты, которые не имеют ничего общего с рогатыми шлемами викингов, которые те носили в периоды своих военных походов.
Существовали также особые ритуалы, связанные со смертью людей и их захоронением. О них известно не так уж много, но, несомненно, что они отличались между собою, поскольку разные верования предполагали различные представления о том, что происходит с человеком после его смерти. Традиции погребальных обрядов, которые можно установить по данным археологических раскопок, были весьма различны в зависимости от географических регионов и социальных условий. Письменные источники по-разному описывают царство мертвых. Источники эти разрозненны и отчасти противоречивы, и дают лишь весьма неполную и маловразумительную картину дохристианских представлений на этот счет.
Царством мертвых был мрачный Хель, отвратительная владычица которого, носящая то же имя, была сестрой Змея Мидгорда и волка Фенрира. В Хель прибывали как мужчины, так и женщины. Как уже отмечалось, чертог мертвых бога Одина был предназначен только для избранных воинов. Вместе с тем, в зале Фрейи также появлялись воины. Сохранились истории о продолжении существования людей в царстве мертвых. Одна из таких историй повествует о женщине, отправившейся к Фрейе. Впрочем, подавляющее большинство дошедших до нас историй посвящено мужчинам. Обряды погребения во многих районах отличались от тех, что были приняты у христиан. Начать с того, что в могилу вместе с умершим клали множество вещей, которые могли понадобиться ему в иной жизни. Набор и количество предметов были различны. В могиле мог находиться один-единственный нож или, с другой стороны, множество великолепных вещей, сопровождавших умерших из числа знати в Бирке или в Усыпальнице Королевы в Усебергском кургане. В Швеции особое значение придавали предметам, необходимым для повседневной работы на пашне, в мастерской, в поварне или ткацкой. Повсюду в Скандинавии по вещам, имеющимся в захоронении, можно определить социальный статус умершего. Так, в захоронениях воинов высшего ранга набор оружия полностью соответствует представлениям о царстве воинов, погибших в бою и находившихся в Валгалле. В Норвегии и Швеции тела умерших представителей высшей знати нередко укладывались в корабли или ладьи. Повсюду в Скандинавии были обнаружены мужские могилы с лошадьми для верховой езды, в то время как женщин из высшего общества помещали в некое подобие повозки. Одновременно в могилу ставили питье и еду, а также предметы, необходимые в дороге. Это свидетельствует о том, что переселение в царство мертвых представлялось как путешествие. Признаки подобных представлений мы обнаруживаем в ряде письменных источников. Особенно невероятным для современного человека является обычай хоронить умершего вместе со спутником. Это могли быть мужчины либо женщины, которых убивали для того, чтобы они последовали в царство мертвых вместе с умершим. Спутники эти, скорее всего, были из числа рабов.
Вместе с тем, едва ли следует искать прямую связь между количеством положенных в могилу предметов и социальным статусом умершего. Далеко не все богатые снабжались множеством вещей при погребении. Среди некоторых групп населения существовал обычай сжигать своих покойников и принадлежавшие им вещи, чтобы затем закопать все, что осталось после огня. Арабский посланник Ибн Фадлан, который встречал викингов на Волге и наблюдал там погребальный обряд, получил следующее разъяснение: «Мы стараемся их сжечь побыстрее, и тогда они попадают прямиком в рай». Кроме того, Ибн Фадлан оставил нам свидетельство очевидца относительно обряда захоронения. Не приходится сомневаться в том, что подобный обряд был наверняка распространен также по всей Скандинавии. Некоторые детали находят свое подтверждение при археологических находках. Рассказ его в сильно сокращенном виде выглядит так: «Когда умирает хевдинг, у его слуг и рабов спрашивают, кто из них хотел бы последовать за ним в царство мертвых. Человек, давший согласие, не может взять своего слова назад. В данном конкретном случае умереть вызвалась женщина, и ее стали готовить к обряду погребения. Наступил день погребения, и корабль хевдинга был вытащен на сушу. Все присутствующие стали ходить вокруг него, произнося какие-то слова. На корабль внесли носилки, и старая женщина, именуемая Ангелом Смерти, разложила на них одежду и подушки. Она была ответственна за все приготовления. Умерший, который до этого покоился в могиле, был извлечен оттуда и одет в богатую, специально сшитую для данного случая одежду. Его посадили, подперев подушками, в шатер, находящийся на корабле. Сюда же принесли спиртные напитки, еду, благовонные травы и все принадлежавшее покойному оружие. Затем были умерщвлены и принесены на корабль собака, две лошади, две коровы, петух и курица.
Женщина, которой предстояло умереть, заходила в каждый шатер, находившийся в лагере, и совокуплялась с его хозяином. Затем она совершила еще несколько ритуалов. Ее трижды поднимали над сооружением, напоминавшим дверную притолоку, и она при этом говорила: «Я вижу моего господина, который сидит в прекрасном, зеленом райском саду. С ним вместе сидят мужчины и молодые отроки, и он зовет меня к себе, так что проводите меня к нему». Затем она умертвила курицу, и ее отвели на корабль, Она надела на себя свои украшения, осушила два кубка и стала петь. После этого старая женщина, Ангел Смерти, отвела ее в шатер к ее умершему господину. Вслед за ней в шатер вошли шестеро мужчин и совокупились с ней. После этого она была убита. Ближайший родич умершего хевдинга разжег костер под кораблем. Все остальные стали кидать туда же горящие факелы, и в течение часа все было сожжено дотла. Затем на этом месте возвели курган, посредине поставили столб с именем хевдинга и его корабля, после чего они все ушли».
В Скандинавии могилы находились поблизости от усадьбы, чтобы можно было общаться с праотцами. Однако в деревнях для захоронений нередко отводилось одно общее место. Это было открытое пространство неподалеку от деревни. Могилы могли быть отмечены столбом, несколькими валунами, камнями, выложенными в определенной форме, например, в форме ладьи, или курганом. Но рунические камни, как правило, ставились вне связи с могилами. Памятные камни с вырезанными на них рунами воздвигались в тех местах, где проходило много народа.
Разумеется, для умершего и для его родни богатые погребения являлись вопросом престижа. Часто такие захоронения покрывают курганами. Это, в частности, относится к погребениям в Боре, Усеберге и Гокстаде в Норвегии, в Скопинтулле на острове Адельше вблизи Бирки (Швеция), а в Дании существовал знаменитый курган в Йеллинге, где был захоронен король Горм, первый король новой династии и последний языческий король Дании. Около 958 года его похоронили в большой погребальной камере вместе с лошадьми и упряжью, серебряными кубками, расписными, резными предметами из дерева, сундуками и многим другим. Почти все это впоследствии было расхищено. В память о нем его сын, король Харальд Синезубый, повелел возвести самый большой курган в Дании, который ныне имеет высоту около 8,5 метров, а диаметр — 65 метров.
От язычества к христианству
Введение христианства
Так, скальд-христианин Сигват в своем стихотворении «Аустфарервисур», относящемся приблизительно к 1020 году, рассказывает, как однажды вечером он нигде не мог найти пристанища для ночлега, поскольку во всех усадьбах совершались жертвоприношения (это происходило, скорее всего, в Вестергетланде). И какая-то женщина сказала ему, что приносятся жертвы эльфам. О жертвенных трапезах в Хедебю рассказывает арабский автор Ат-Тартучи. Посетив Скандинавию приблизительно во второй половине 900-х годов, он сообщает: «Они отмечают праздник, во время которого, собравшись вместе за пиршественным столом, воздают почести богам, пьют и едят. Убив жертвенное животное, хозяин усадьбы устанавливает у ворот своей усадьбы столб, на котором подвешивает принесенную жертву. Этот может быть кусок говядины или баран, козел или свинья. Теперь каждый прохожий знает, что здесь была принесена жертва, чтобы воздать почести богам».
Поклонение богам и другим сверхъестественным существам могло происходить также под открытым небом, например, в рощах, в особо святых местах, на холмах и горах, у ручьев. Возможно, были специальные алтари, представлявшие собой кучи камней, находившиеся или на природе, или, позднее, в эпоху викингов, внутри жилищ. Самые большие из каменных поверхностных выкладок — площадки, повторяющие форму ладьи или корабля, — особенно часто встречающиеся в Швеции и Дании, также могли быть местами отправления культа. Здесь редко находят захоронения, но часто встречаются маленькие ямки, заполненные углем и другими пережженными остатками. Достигая в длину 90 метров, они могли вместить множество людей. Пожалуй, самая большая из ладьевидных выкладок находится в Йеллинге. Мы уже упоминали о том, что в некоторых местах, по-видимому, существовал официальный культ Одина. У королей к Одину было особое отношение. Однако сомнительно, чтобы они могли выполнять какие-либо особые функции, связанные с этим религиозным культом, в отличие от других власть имущих. Тем не менее, существовали большие централизованные культовые празднества, проходившие под эгидой королевской власти. До нас дошли описания подобных празднеств, происходивших в Лейре (Дания) и в Упсале. И в том, и в другом месте имеются грандиозные памятники (например, в Лейре обнаружены остатки обложенной камнями ладьевидной площадки, длина которой достигала 80 метров). Культовый праздник в Лейре был описан немцем Тиетмаром из Мерсебурга спустя полстолетия после официального введения христианства в Дании, тогда как Адам Бременский рассказывает об Упсальском языческом храме как современник, хотя сам он там, впрочем, никогда не бывал.
Оба эти рассказа содержат важные общие элементы, присущие тому и другому месту. И тут, и там встречи происходят один раз в девять лет, и в жертву приносятся и люди, и животные. В Лейре в жертву было принесено 99 человек, а наряду с ними 99 лошадей, собак и петухов. В Упсале было принесено в жертву 9 живых существ мужского пола, и трупы их были повешены в священной роще близ храма. Адам также сообщает, что вся Швеция отмечает этот религиозный праздник, и сам король в том числе, все они присылают дары, а христиане, дабы не участвовать в нем, платят за себя выкуп. Лейре назван самым важным местом в королевстве (caput istius regni).
Непосредственно места этих жертвоприношений не установлены (как не установлено и местоположение языческого храма). Но на Готланде и в некоторых других местах в Упланде были обнаружены на дне болот и в другой влажной почве останки людей, которых в эпоху викингов принесли в жертву. Наиболее значительной является находка, сделанная на полях Гудина, на Готланде. Здесь было обнаружено свыше 500 предметов, преимущественно наконечников копий и стрел. Не сохранилось и каких-либо следов культовых церемоний. Вместе с тем, нет сомнений, что на ковре, найденном в Усебергском захоронении, изображено культовое шествие. Мы видим здесь едущих верхом и на повозках и идущих пешком людей. Некоторые из них вооружены копьями и щитами, и среди них находится человек, лицо которого скрыто под звериной маской. Вероятно, люди, изображавшие животных, играли какую-то особую роль в этой культовой церемонии. Подобные изображения были обнаружены также в Швеции, а на тканях, найденных в гавани Хедебю, изображены две очень выразительные треугольные маски животных. Одна из них изображает голову какого-то не очень крупного животного -лисы, собаки или овцы, а другая представляет собою голову быка. На коврах, найденных в Усеберге и в других местах, мы встречаем изображения людей с рогами на головных уборах. Это явно культовые реквизиты, которые не имеют ничего общего с рогатыми шлемами викингов, которые те носили в периоды своих военных походов.
Существовали также особые ритуалы, связанные со смертью людей и их захоронением. О них известно не так уж много, но, несомненно, что они отличались между собою, поскольку разные верования предполагали различные представления о том, что происходит с человеком после его смерти. Традиции погребальных обрядов, которые можно установить по данным археологических раскопок, были весьма различны в зависимости от географических регионов и социальных условий. Письменные источники по-разному описывают царство мертвых. Источники эти разрозненны и отчасти противоречивы, и дают лишь весьма неполную и маловразумительную картину дохристианских представлений на этот счет.
Царством мертвых был мрачный Хель, отвратительная владычица которого, носящая то же имя, была сестрой Змея Мидгорда и волка Фенрира. В Хель прибывали как мужчины, так и женщины. Как уже отмечалось, чертог мертвых бога Одина был предназначен только для избранных воинов. Вместе с тем, в зале Фрейи также появлялись воины. Сохранились истории о продолжении существования людей в царстве мертвых. Одна из таких историй повествует о женщине, отправившейся к Фрейе. Впрочем, подавляющее большинство дошедших до нас историй посвящено мужчинам. Обряды погребения во многих районах отличались от тех, что были приняты у христиан. Начать с того, что в могилу вместе с умершим клали множество вещей, которые могли понадобиться ему в иной жизни. Набор и количество предметов были различны. В могиле мог находиться один-единственный нож или, с другой стороны, множество великолепных вещей, сопровождавших умерших из числа знати в Бирке или в Усыпальнице Королевы в Усебергском кургане. В Швеции особое значение придавали предметам, необходимым для повседневной работы на пашне, в мастерской, в поварне или ткацкой. Повсюду в Скандинавии по вещам, имеющимся в захоронении, можно определить социальный статус умершего. Так, в захоронениях воинов высшего ранга набор оружия полностью соответствует представлениям о царстве воинов, погибших в бою и находившихся в Валгалле. В Норвегии и Швеции тела умерших представителей высшей знати нередко укладывались в корабли или ладьи. Повсюду в Скандинавии были обнаружены мужские могилы с лошадьми для верховой езды, в то время как женщин из высшего общества помещали в некое подобие повозки. Одновременно в могилу ставили питье и еду, а также предметы, необходимые в дороге. Это свидетельствует о том, что переселение в царство мертвых представлялось как путешествие. Признаки подобных представлений мы обнаруживаем в ряде письменных источников. Особенно невероятным для современного человека является обычай хоронить умершего вместе со спутником. Это могли быть мужчины либо женщины, которых убивали для того, чтобы они последовали в царство мертвых вместе с умершим. Спутники эти, скорее всего, были из числа рабов.
Вместе с тем, едва ли следует искать прямую связь между количеством положенных в могилу предметов и социальным статусом умершего. Далеко не все богатые снабжались множеством вещей при погребении. Среди некоторых групп населения существовал обычай сжигать своих покойников и принадлежавшие им вещи, чтобы затем закопать все, что осталось после огня. Арабский посланник Ибн Фадлан, который встречал викингов на Волге и наблюдал там погребальный обряд, получил следующее разъяснение: «Мы стараемся их сжечь побыстрее, и тогда они попадают прямиком в рай». Кроме того, Ибн Фадлан оставил нам свидетельство очевидца относительно обряда захоронения. Не приходится сомневаться в том, что подобный обряд был наверняка распространен также по всей Скандинавии. Некоторые детали находят свое подтверждение при археологических находках. Рассказ его в сильно сокращенном виде выглядит так: «Когда умирает хевдинг, у его слуг и рабов спрашивают, кто из них хотел бы последовать за ним в царство мертвых. Человек, давший согласие, не может взять своего слова назад. В данном конкретном случае умереть вызвалась женщина, и ее стали готовить к обряду погребения. Наступил день погребения, и корабль хевдинга был вытащен на сушу. Все присутствующие стали ходить вокруг него, произнося какие-то слова. На корабль внесли носилки, и старая женщина, именуемая Ангелом Смерти, разложила на них одежду и подушки. Она была ответственна за все приготовления. Умерший, который до этого покоился в могиле, был извлечен оттуда и одет в богатую, специально сшитую для данного случая одежду. Его посадили, подперев подушками, в шатер, находящийся на корабле. Сюда же принесли спиртные напитки, еду, благовонные травы и все принадлежавшее покойному оружие. Затем были умерщвлены и принесены на корабль собака, две лошади, две коровы, петух и курица.
Женщина, которой предстояло умереть, заходила в каждый шатер, находившийся в лагере, и совокуплялась с его хозяином. Затем она совершила еще несколько ритуалов. Ее трижды поднимали над сооружением, напоминавшим дверную притолоку, и она при этом говорила: «Я вижу моего господина, который сидит в прекрасном, зеленом райском саду. С ним вместе сидят мужчины и молодые отроки, и он зовет меня к себе, так что проводите меня к нему». Затем она умертвила курицу, и ее отвели на корабль, Она надела на себя свои украшения, осушила два кубка и стала петь. После этого старая женщина, Ангел Смерти, отвела ее в шатер к ее умершему господину. Вслед за ней в шатер вошли шестеро мужчин и совокупились с ней. После этого она была убита. Ближайший родич умершего хевдинга разжег костер под кораблем. Все остальные стали кидать туда же горящие факелы, и в течение часа все было сожжено дотла. Затем на этом месте возвели курган, посредине поставили столб с именем хевдинга и его корабля, после чего они все ушли».
В Скандинавии могилы находились поблизости от усадьбы, чтобы можно было общаться с праотцами. Однако в деревнях для захоронений нередко отводилось одно общее место. Это было открытое пространство неподалеку от деревни. Могилы могли быть отмечены столбом, несколькими валунами, камнями, выложенными в определенной форме, например, в форме ладьи, или курганом. Но рунические камни, как правило, ставились вне связи с могилами. Памятные камни с вырезанными на них рунами воздвигались в тех местах, где проходило много народа.
Разумеется, для умершего и для его родни богатые погребения являлись вопросом престижа. Часто такие захоронения покрывают курганами. Это, в частности, относится к погребениям в Боре, Усеберге и Гокстаде в Норвегии, в Скопинтулле на острове Адельше вблизи Бирки (Швеция), а в Дании существовал знаменитый курган в Йеллинге, где был захоронен король Горм, первый король новой династии и последний языческий король Дании. Около 958 года его похоронили в большой погребальной камере вместе с лошадьми и упряжью, серебряными кубками, расписными, резными предметами из дерева, сундуками и многим другим. Почти все это впоследствии было расхищено. В память о нем его сын, король Харальд Синезубый, повелел возвести самый большой курган в Дании, который ныне имеет высоту около 8,5 метров, а диаметр — 65 метров.
От язычества к христианству
К тому времени, когда христианство стало в странах Скандинавии официальной религией, многие здесь успели с ним познакомиться заранее. Некоторые скандинавы уже перешли в христианскую веру, еще больше людей имело представление о формах выражения новой религии или было наслышано о ней, а повсеместное введение христианства поддерживалось королевской властью.
Во время викингских походов, торговых и дипломатических поездок в Европу и Византию скандинавы видели церкви и монастыри, имели возможность слушать проповеди епископов и священников и знакомиться с традициями и нормами христианства. У них складывалось впечатление о могуществе этой религии. Они видели величественные соборы из камня, в которых совершались красивые церемонии с песнопениями. Им было известно об огромных богатствах церквей (которые они сами нередко грабили), а также то, что могущественные императоры и короли с почтением относились ко всемогущему Богу и сыну его Христу. Многие викинги принимали крещение на чужбине и зачастую проделывали эту церемонию не однажды. Крещение нередко бывало условием заключения политического союза или мира, при крещении можно было получить новое платье и крестильные дары, после него устраивались праздники. Некоторые скандинавы проходили так называемый обряд первичного крещения. Они принимали крест, как знак первого посвящения, и этот символ христианской веры мог играть положительную роль при общении с христианами, например, при совершении с ними торговых сделок. Вместе с тем, это не мешало скандинавам одновременно поклоняться своим прежним богам. Были и такие, кто узнавал о новой религии от друзей или родственников, побывавших в христианских странах, например, в Англии, Ирландии или Нормандии. Тамошние переселенцы довольно быстро приобщались к местной религии. До перехода в новую веру население в Скандинавии в течение сотен лет общалось с христианами. Это были торговцы и дипломаты, посещавшие их землю, а также миссионеры, присылаемые сюда церковью. На протяжении эпохи викингов в Скандинавии и за ее пределами выходцы из этого региона по-разному относились к своему переходу в новую веру. Некоторые делали это серьезно, с полным сознанием того, что совершилось, но иные просто включали Христа в многочисленный пантеон своих языческих богов и даже иногда совершали в честь него жертвоприношения.
Особую роль играли миссионеры, которые внедрялись в гущу населения, жили с ним в одинаковых условиях и старались приучать его к ритуалам христианства. Первым миссионером, известным истории, был «апостол фризов» Виллиброрд, который в начале 700-х годов напрасно пытался оказать влияние на короля данов Онгендуса. Архиепископ Реймса Эбо проповедовал христианство в Дании в 823 году. Он окрестил многих данов и, очевидно, не без его влияния император франков Людовик Благочестивый оказал политическую поддержку датскому королю Харальду Клаку. Харальд Клак, первый из скандинавских королей, был в 826 году окрещен в Майнце вместе со своей семьей и свитой, и это событие было отмечено пышным празднеством во дворце императора в Ингельхейме.
Ансгарий, которого часто не совсем точно называют апостолом Скандинавии, последовал за Харальдом Клаком в Данию и проповедовал здесь, пока год спустя этот король не был свергнут с престола. Через несколько лет скандинавы попросили прислать к ним миссионера, и Ансгарий отправился в Бирку с богатыми дарами (но был по дороге ограблен). Его деятельность здесь продолжалась несколько лет при полном одобрении короля. Примерно, в 850 году он миссионерствовал в Дании, где также пользовался благосклонностью короля. Ко времени его смерти он являлся архиепископом вновь открытого Гамбургско-Бременского епископата. Здесь находился отправной пункт для миссионеров, действовавших в Скандинавии. Этот епископат являлся официальной главой скандинавской церкви вплоть до 1103 года, когда епископат был основан в Лунде (Сконе, Швеция). Деятельность Ансгария и его помощников была в основном связана с крупными торговыми центрами, такими, как Бирка, Хедебю и Рибе, где уже было много христиан и куда постоянно прибывали торговцы-христиане. Здесь немало народу перешло в христианскую веру, и здесь же были возведены церкви. В Рибе и Хедебю было даже дано разрешение на колокольный звон, хотя язычники его не переносили. Официальное признание христианства и возможность посещать церковь оживляли международную торговлю, и это подчеркивалось в жизнеописании Ансгария. Именно оживление торговли побуждало королей поощрять миссионерскую деятельность христиан в этих крупных торговых центрах.
Миссионерская деятельность Ансгария в Скандинавии вызывала неоднозначную реакцию приверженцев язычества, и во второй половине 800-х годов политический климат, видимо, был не в пользу христианской миссии. Тем не менее, в 930-е годы архиепископ Унни отправился в Бирку, чтобы продолжать там распространение христианства, а в 934 году датский король, потерпев поражение от германского короля Генриха Птицелова, был окрещен насильно. Миссионерская деятельность христиан усилилась, и в 948 году были назначены епископы в Хедебю, Рибе и Орхусе. Несомненно, это были епископы-миссионеры, на которых возлагалась обязанность распространять христианскую веру.
Миссионеры и христианская религия распространялись на север и на восток. Возникали все новые епископаты и епископские резиденции. Все большие группы населения и целые страны принимали новую веру, хотя в Норвегии и Швеции сторонники языческих верований проявляли недовольство. Обряд крещения означал посвящение человека в новую веру, и иногда он производился впервые, когда человек уже был на смертном одре. Целый ряд памятных камней в Упланде был воздвигнут в память о людях, которые умерли «в белых одеждах». В такие одежды облачали во время обряда крещения, после чего их нужно было носить еще в течение недели.
Какие доводы приводили миссионеры при агитации в пользу новой веры? Прежде всего, христианство было побеждающей религией, получавшей все большее распространение. Бог и Христос были сильными богами, они помогали человеку и оберегали его. В этом убеждало могущество церкви, ее богатство и великолепие, которое можно было наблюдать в чужих землях. Великолепные картины изображали торжествующего Христа. Вместе с тем, очевидна была и слабость прежней религии. Миссионеры сокрушали языческие святыни, и кара за это на них не обрушивалась. Очевидным было и преимущество поклонения одному Богу, нежели многим, к тому же не приносившим никакой пользы. Времена были жестокие, а христианская церковь проповедовала мир и милосердие к ближнему. Лучшие из миссионеров придерживались этих догматов на практике, ведя жизнь праведников. Они приносили себя в жертву, отдаваясь в рабство вместо пленных или выкупая их из неволи, они раздавали милостыню нищим. Проповедуя отказ от насилия, они говорили, что все люди равны перед Богом и что удача в жизни зависит лишь от поступков самого человека. От него самого зависело, придет ли он «к свету, и к жизни райской», как было сказано на одном из рунических камней в Упланде. Не норны и не воля бога Одина решали участь человека. Все, кто вел праведную жизнь, встретятся в одном и том же царстве мертвых.
К тому же, для королей немаловажным было то обстоятельство, что новая вера означала укрепление центральной власти и в настоящем, и в будущем. Церковь была централизованной организацией, в значительной мере зависевшей от короля. Притом служение Богу теперь осуществляли специальные священнослужители, что устраняло религиозное верховенство местных хевдингов, тем самым ослабляя их власть. Крушение прежних традиций облегчало королям введение новых правил в общественную жизнь и внедрение новых форм правления. Помимо этого, введение христианства помогало налаживать отношения с властными структурами и народами других христианских стран. Если бы король Кнуд Великий оставался язычником, он никогда бы не смог стать королем Англии. Официальная христианская вера не давала возможности правителям других стран осуществлять экспансию под предлогом распространения истинной религии. Добровольный переход в христианство исключал возможность насильственных мер, сопровождавших введение христианской веры.
С целью наибольшего успеха миссионерской деятельности миссионерам приходилось знакомиться с местными обычаями и традициями и осваивать местный язык. Разрешение на ведение миссионерской деятельности обычно приходилось получать от короля или местного владыки. Многие источники сообщают, что миссионеры привозили с собой богатые дары и устраивали празднества. Они считались гостями, и в этом качестве пользовались неприкосновенностью, находясь под защитой местной власти. В христианских источниках перечисляются качества, которые были присущи миссионерам. Они соблюдали заветы Христа, отличались благочестием, ученостью, целомудрием, обладали жизненным опытом, совершали добрые дела, словом, жили в полном соответствии с тем, что проповедовали, Это производило впечатление на язычников. Часто священнослужители выкупали на волю рабов, с тем чтобы обратить их в христианскую веру и сделать их своими помощниками.
Христианство было избранной религией, и потому христиане на считали для себя зазорным сокрушать языческие святыни. До нас дошли рассказы о том, как это происходило в Норвегии и Швеции. Весьма возможно, что такие случаи бывали и в Дании. Адам Бременский указывает, какие соображения могли стоять за этим. Он рассказывает, что благочестивый епископ Адальвард, который около 1060 года миссионерствовал среди свеев в Сиггуне, договорился с епископом Эгино из Сконе вместе отправиться в Упсалу, чтобы разрушить там языческий храм. Потому что «если храм будет разрушен, а еще лучше — сожжен, то обращение населения в христианскую веру произойдет само собою». Однако христианский король Швеции Стенкиль, который пригласил Адальварда в Сиггуну, отговорил их от этого намерения. Он объяснил, что результат будет совсем не тот, какого они ожидают. Свеи предадут их обоих казни, король будет изгнан, а те, кто уже перешел в христианскую веру, вернутся обратно в язычество. Тогда оба епископа отправились в землю гетов и там «сокрушали изображения языческих идолов, и многие тысячи людей были обращены в христианство». Здесь христианская вера уже утвердилась прочно, и потому риск отмщения за поругание языческих святынь был не так уж велик.
Во время викингских походов, торговых и дипломатических поездок в Европу и Византию скандинавы видели церкви и монастыри, имели возможность слушать проповеди епископов и священников и знакомиться с традициями и нормами христианства. У них складывалось впечатление о могуществе этой религии. Они видели величественные соборы из камня, в которых совершались красивые церемонии с песнопениями. Им было известно об огромных богатствах церквей (которые они сами нередко грабили), а также то, что могущественные императоры и короли с почтением относились ко всемогущему Богу и сыну его Христу. Многие викинги принимали крещение на чужбине и зачастую проделывали эту церемонию не однажды. Крещение нередко бывало условием заключения политического союза или мира, при крещении можно было получить новое платье и крестильные дары, после него устраивались праздники. Некоторые скандинавы проходили так называемый обряд первичного крещения. Они принимали крест, как знак первого посвящения, и этот символ христианской веры мог играть положительную роль при общении с христианами, например, при совершении с ними торговых сделок. Вместе с тем, это не мешало скандинавам одновременно поклоняться своим прежним богам. Были и такие, кто узнавал о новой религии от друзей или родственников, побывавших в христианских странах, например, в Англии, Ирландии или Нормандии. Тамошние переселенцы довольно быстро приобщались к местной религии. До перехода в новую веру население в Скандинавии в течение сотен лет общалось с христианами. Это были торговцы и дипломаты, посещавшие их землю, а также миссионеры, присылаемые сюда церковью. На протяжении эпохи викингов в Скандинавии и за ее пределами выходцы из этого региона по-разному относились к своему переходу в новую веру. Некоторые делали это серьезно, с полным сознанием того, что совершилось, но иные просто включали Христа в многочисленный пантеон своих языческих богов и даже иногда совершали в честь него жертвоприношения.
Особую роль играли миссионеры, которые внедрялись в гущу населения, жили с ним в одинаковых условиях и старались приучать его к ритуалам христианства. Первым миссионером, известным истории, был «апостол фризов» Виллиброрд, который в начале 700-х годов напрасно пытался оказать влияние на короля данов Онгендуса. Архиепископ Реймса Эбо проповедовал христианство в Дании в 823 году. Он окрестил многих данов и, очевидно, не без его влияния император франков Людовик Благочестивый оказал политическую поддержку датскому королю Харальду Клаку. Харальд Клак, первый из скандинавских королей, был в 826 году окрещен в Майнце вместе со своей семьей и свитой, и это событие было отмечено пышным празднеством во дворце императора в Ингельхейме.
Ансгарий, которого часто не совсем точно называют апостолом Скандинавии, последовал за Харальдом Клаком в Данию и проповедовал здесь, пока год спустя этот король не был свергнут с престола. Через несколько лет скандинавы попросили прислать к ним миссионера, и Ансгарий отправился в Бирку с богатыми дарами (но был по дороге ограблен). Его деятельность здесь продолжалась несколько лет при полном одобрении короля. Примерно, в 850 году он миссионерствовал в Дании, где также пользовался благосклонностью короля. Ко времени его смерти он являлся архиепископом вновь открытого Гамбургско-Бременского епископата. Здесь находился отправной пункт для миссионеров, действовавших в Скандинавии. Этот епископат являлся официальной главой скандинавской церкви вплоть до 1103 года, когда епископат был основан в Лунде (Сконе, Швеция). Деятельность Ансгария и его помощников была в основном связана с крупными торговыми центрами, такими, как Бирка, Хедебю и Рибе, где уже было много христиан и куда постоянно прибывали торговцы-христиане. Здесь немало народу перешло в христианскую веру, и здесь же были возведены церкви. В Рибе и Хедебю было даже дано разрешение на колокольный звон, хотя язычники его не переносили. Официальное признание христианства и возможность посещать церковь оживляли международную торговлю, и это подчеркивалось в жизнеописании Ансгария. Именно оживление торговли побуждало королей поощрять миссионерскую деятельность христиан в этих крупных торговых центрах.
Миссионерская деятельность Ансгария в Скандинавии вызывала неоднозначную реакцию приверженцев язычества, и во второй половине 800-х годов политический климат, видимо, был не в пользу христианской миссии. Тем не менее, в 930-е годы архиепископ Унни отправился в Бирку, чтобы продолжать там распространение христианства, а в 934 году датский король, потерпев поражение от германского короля Генриха Птицелова, был окрещен насильно. Миссионерская деятельность христиан усилилась, и в 948 году были назначены епископы в Хедебю, Рибе и Орхусе. Несомненно, это были епископы-миссионеры, на которых возлагалась обязанность распространять христианскую веру.
Миссионеры и христианская религия распространялись на север и на восток. Возникали все новые епископаты и епископские резиденции. Все большие группы населения и целые страны принимали новую веру, хотя в Норвегии и Швеции сторонники языческих верований проявляли недовольство. Обряд крещения означал посвящение человека в новую веру, и иногда он производился впервые, когда человек уже был на смертном одре. Целый ряд памятных камней в Упланде был воздвигнут в память о людях, которые умерли «в белых одеждах». В такие одежды облачали во время обряда крещения, после чего их нужно было носить еще в течение недели.
Какие доводы приводили миссионеры при агитации в пользу новой веры? Прежде всего, христианство было побеждающей религией, получавшей все большее распространение. Бог и Христос были сильными богами, они помогали человеку и оберегали его. В этом убеждало могущество церкви, ее богатство и великолепие, которое можно было наблюдать в чужих землях. Великолепные картины изображали торжествующего Христа. Вместе с тем, очевидна была и слабость прежней религии. Миссионеры сокрушали языческие святыни, и кара за это на них не обрушивалась. Очевидным было и преимущество поклонения одному Богу, нежели многим, к тому же не приносившим никакой пользы. Времена были жестокие, а христианская церковь проповедовала мир и милосердие к ближнему. Лучшие из миссионеров придерживались этих догматов на практике, ведя жизнь праведников. Они приносили себя в жертву, отдаваясь в рабство вместо пленных или выкупая их из неволи, они раздавали милостыню нищим. Проповедуя отказ от насилия, они говорили, что все люди равны перед Богом и что удача в жизни зависит лишь от поступков самого человека. От него самого зависело, придет ли он «к свету, и к жизни райской», как было сказано на одном из рунических камней в Упланде. Не норны и не воля бога Одина решали участь человека. Все, кто вел праведную жизнь, встретятся в одном и том же царстве мертвых.
К тому же, для королей немаловажным было то обстоятельство, что новая вера означала укрепление центральной власти и в настоящем, и в будущем. Церковь была централизованной организацией, в значительной мере зависевшей от короля. Притом служение Богу теперь осуществляли специальные священнослужители, что устраняло религиозное верховенство местных хевдингов, тем самым ослабляя их власть. Крушение прежних традиций облегчало королям введение новых правил в общественную жизнь и внедрение новых форм правления. Помимо этого, введение христианства помогало налаживать отношения с властными структурами и народами других христианских стран. Если бы король Кнуд Великий оставался язычником, он никогда бы не смог стать королем Англии. Официальная христианская вера не давала возможности правителям других стран осуществлять экспансию под предлогом распространения истинной религии. Добровольный переход в христианство исключал возможность насильственных мер, сопровождавших введение христианской веры.
С целью наибольшего успеха миссионерской деятельности миссионерам приходилось знакомиться с местными обычаями и традициями и осваивать местный язык. Разрешение на ведение миссионерской деятельности обычно приходилось получать от короля или местного владыки. Многие источники сообщают, что миссионеры привозили с собой богатые дары и устраивали празднества. Они считались гостями, и в этом качестве пользовались неприкосновенностью, находясь под защитой местной власти. В христианских источниках перечисляются качества, которые были присущи миссионерам. Они соблюдали заветы Христа, отличались благочестием, ученостью, целомудрием, обладали жизненным опытом, совершали добрые дела, словом, жили в полном соответствии с тем, что проповедовали, Это производило впечатление на язычников. Часто священнослужители выкупали на волю рабов, с тем чтобы обратить их в христианскую веру и сделать их своими помощниками.
Христианство было избранной религией, и потому христиане на считали для себя зазорным сокрушать языческие святыни. До нас дошли рассказы о том, как это происходило в Норвегии и Швеции. Весьма возможно, что такие случаи бывали и в Дании. Адам Бременский указывает, какие соображения могли стоять за этим. Он рассказывает, что благочестивый епископ Адальвард, который около 1060 года миссионерствовал среди свеев в Сиггуне, договорился с епископом Эгино из Сконе вместе отправиться в Упсалу, чтобы разрушить там языческий храм. Потому что «если храм будет разрушен, а еще лучше — сожжен, то обращение населения в христианскую веру произойдет само собою». Однако христианский король Швеции Стенкиль, который пригласил Адальварда в Сиггуну, отговорил их от этого намерения. Он объяснил, что результат будет совсем не тот, какого они ожидают. Свеи предадут их обоих казни, король будет изгнан, а те, кто уже перешел в христианскую веру, вернутся обратно в язычество. Тогда оба епископа отправились в землю гетов и там «сокрушали изображения языческих идолов, и многие тысячи людей были обращены в христианство». Здесь христианская вера уже утвердилась прочно, и потому риск отмщения за поругание языческих святынь был не так уж велик.
Введение христианства
Сакс Видукинд приводит очень близкий ко времени введения христианства рассказ о том, как Харальд Синезубый и датское королевство приблизительно в 965 году перешли в христианскую веру. Точная дата этого события нам неизвестна. Священнослужитель Поппо (который, судя по всему, не был посланцем архиепископства Гамбургского — Бременского) сотворил чудо, показав тем самым, что Христос могущественнее всех других богов. Он взял в руку кусок раскаленного железа, не причинив себе при этом ни малейшего вреда. «После этого король уверовал и решил поклоняться одному лишь Христу как Богу. И он предложил народу, которым повелевал, отринуть языческих идолов. Впоследствии он оказывал почести священникам и всем служителям Божьим». Вместе с тем, решение Харальда перейти в христианскую веру было одновременно решением политическим. Он стремился укрепить королевскую власть у себя в стране и избежать конфликтов с королевством германцев.
Судя по всему, переход в христианскую веру произошел мирно. И грандиозные монументы, возведенные Харальдом в своей королевской резиденции Йеллинге, где христианские и языческие сооружения соседствуют в поразительном единстве, также показывают, что его программой являлся постепенный переход страны к новой религии. Время создания и значение каждого из этих монументов нам неизвестны, однако, можно утверждать, что самым древним из них, дошедшим до наших дней, скорее всего, является небольшой рунический камень, воздвигнутый отцом Харальда, королем Гормом, в память о своей королеве Тюре. Его первоначальное местоположение неизвестно. Кроме того, имеются остатки площадки, выложенной камнем в виде корабля. Длина ее около 170 метров. И, следовательно, это самая большая площадка такого рода в стране. Она, судя по всему, примыкала к древнему Северному кургану, датируемому бронзовым веком. Северный курган являлся, очевидно, местом захоронения короля Горма и, по данным Дендрохронологического анализа, его погребальная камера относится к 950-м годам. Если быть еще точнее, захоронение появилось здесь в 958 или 959 году.
Южный курган, который по своим размерам превосходит Северный курган, не содержит внутри никакого захоронения. Он накрывает южную часть ладьевидной выкладки и, очевидно, разрушил ее. Причина возведения этого кургана, который, согласно Дендрохронологическим данным, начал создаваться, примерно в 970-е годы, то есть в ранний период христианства, нам неизвестна. Возможно, это был поминальный курган, и не исключено, что на его обширной плоской вершине совершались какие-либо ритуалы. Принято считать, что это был языческий курган, и в этом смысле он является уникальным.
Судя по всему, переход в христианскую веру произошел мирно. И грандиозные монументы, возведенные Харальдом в своей королевской резиденции Йеллинге, где христианские и языческие сооружения соседствуют в поразительном единстве, также показывают, что его программой являлся постепенный переход страны к новой религии. Время создания и значение каждого из этих монументов нам неизвестны, однако, можно утверждать, что самым древним из них, дошедшим до наших дней, скорее всего, является небольшой рунический камень, воздвигнутый отцом Харальда, королем Гормом, в память о своей королеве Тюре. Его первоначальное местоположение неизвестно. Кроме того, имеются остатки площадки, выложенной камнем в виде корабля. Длина ее около 170 метров. И, следовательно, это самая большая площадка такого рода в стране. Она, судя по всему, примыкала к древнему Северному кургану, датируемому бронзовым веком. Северный курган являлся, очевидно, местом захоронения короля Горма и, по данным Дендрохронологического анализа, его погребальная камера относится к 950-м годам. Если быть еще точнее, захоронение появилось здесь в 958 или 959 году.
Южный курган, который по своим размерам превосходит Северный курган, не содержит внутри никакого захоронения. Он накрывает южную часть ладьевидной выкладки и, очевидно, разрушил ее. Причина возведения этого кургана, который, согласно Дендрохронологическим данным, начал создаваться, примерно в 970-е годы, то есть в ранний период христианства, нам неизвестна. Возможно, это был поминальный курган, и не исключено, что на его обширной плоской вершине совершались какие-либо ритуалы. Принято считать, что это был языческий курган, и в этом смысле он является уникальным.