Страница:
По мнению некоторых исследователей, эти два варианта позднего рунического алфавита являются его локальными разновидностями. Но после обнаружения большого количества образцов этого алфавита стало ясно, что оба варианта одновременно использовались в разных регионах, но при этом «нормальные» руны преимущественно (хотя и не исключительно) применялись для воспроизведения торжественных надписей на памятных камнях, в то время как «коротковетвистые» руны, легче поддающиеся написанию, были предпочтительны в среде торговцев, а также в повседневной жизни.
Причина, обусловившая появление нового рунического алфавита из 16 знаков, нам неизвестна, однако часто высказывается предположение, что подобное коренное изменение системы письменности могло быть лишь результатом насаждения его сверху, но никак не результатом «естественного развития». Как бы то ни было, это изменение совпало с периодом многих других глубоких преобразований в обществе, исходивших также от центральной власти.
Судя по всему, в кругах знати руны могли читать многие. Ведь многочисленные рунические надписи на памятных камнях были рассчитаны на то, чтобы на них смотрели и их читали. Следует напомнить, что руны можно найти на самых разных предметах. Их, например, вырезали на бортах кораблей, на обшивках, упряжи, на ткацких станках и гребнях, однако, чаще всего на предметах из дерева и кости. Иногда это было всего лишь имя владельца вещи, а иногда какое-нибудь изречение. Некоторые надписи могли представлять собою магические письмена (правда, с течением времени, к числу магических были причислены многие надписи только из-за того, что их невозможно было истолковать). Одной из наиболее примечательных является надпись на обломке человеческого черепа, найденного на месте торгового центра Рибе и относящегося к 700-м годам. Здесь можно различить, в частности, имя верховного языческого божества Одина. Иногда надпись всего-навсего обозначает название вещи, на которой она вырезана. Так некий человек некогда удовлетворился тем, что вырезал на гребне слово «kabr», что значит «гребень». Встречаются также различные формы посланий, например, надпись «поцелуй меня» на обломке кости. Более важны сообщения, вырезанные на деревянных дощечках. Такое «письмо» было обнаружено на месте раскопок в Хедебю. Оно относится, скорее всего, к 800-м годам и предназначено человеку по имени Оддульв, которому предлагается сделать что-то. К сожалению, сегодня мы не можем понять, что именно.
Именно на месте городов и торговых центров встречаются большинство рунических надписей эпохи викингов, сделанных на других предметах помимо памятных камней. Наверняка, кроме кругов высшей знати в городах существовала и другая среда, представители которой могли читать и писать и направлять свои послания людям, живущим в другом месте. Подобное сообщение цитируется в труде Римберта, относящемся к 800-м годам и описывающем жизнь миссионера Ансгария. Здесь рассказывается, что когда Ансгарий в 831 году отбыл из Бирки, то в доказательство своих успехов он привез франкскому императору Людовику Благочестивому послание от короля Бьерна, как отмечает Римберт, «писанное его собственной рукой принятыми у них буквами». Здесь, вне всякого сомнения, речь идет о рунах.
В позднем руническом алфавите знаки имели определенную последовательность, отличную от той, которая была характерна для латинского алфавита. К тому же, рунические письмена обычно не располагались горизонтальной цепочкой. Например, надписи на камнях расположены вертикальной строкой. На многих камнях позднего периода эпохи викингов рунические надписи нанесены на извивающиеся тела драконов или змей, обрамлявшие рисунок. Они могли также служить орнаментом, подчеркивавшим форму рунического камня. В противоположность латинскому алфавиту, рунические знаки были предназначены для вырезания их на дереве, камне или кости. Они не годились для написания писем и книг на пергаменте. Для этой цели больше был пригоден латинский алфавит, которым пользовались церковнослужители и европейские властные структуры.
После введения в Скандинавии христианства в 900-1000-е годы, с усилением аппарата власти и ростом европеизации здесь также начинает использоваться латинский алфавит. Интересно отметить, что уже самые древние надписи на скандинавских монетах 900-х годов были сделаны латинскими буквами, а самый древний из известных нам письменных документов Скандинавии — дарственное письмо от короля Кнуда Святого церкви Св. Лаврентия в Лунде, относящееся к 1085 году, было написано пером и чернилами на пергаменте, как это было принято в Европе, и притом латинскими буквами.
Однако для коротких повседневных сообщений руны оказались более практичны, и ими продолжали пользоваться вплоть до позднего Средневековья. Для подобного послания требовался всего лишь нож и кость от недавней трапезы или сук с ближайшего дерева. Все это доставалось даром, не в пример перу, чернильнице и дорогостоящему пергаменту.
Имена в эпоху викингов были также сугубо скандинавские и многие из них присущи были только этому региону. Поэтому связанные со Скандинавией географические названия в колониях викингов, в которые имена собственные входят как составная часть, легко можно отличить от всех других названий.
Сведения об именах собственных, которые были распространены в Скандинавии, можно почерпнуть, в основном, из надписей на рунических камнях. Кое-какие сведения можно также извлечь из иноземных письменных источников, повествующих о викингах. Однако там они, как правило, присутствуют в латинизированной форме. Как уже отмечалось, важным источником могут служить также географические названия в местах викингских поселений, но в связи со спецификой этого источника здесь мы больше узнаем о мужских именах и гораздо меньше об именах женских.
Ниже приводятся имена в модернизированном виде. Большинство имен собственных было распространено на всей территории Скандинавии, например, такие имена, как Торстен, Ульф и Грим, но некоторые были характерны только для определенных регионов. В числе западно-скандинавских имен можно назвать такие, как Эйульф и Оддкетиль, между тем как среди восточно-скандинавских имен мы находим такие, как Манне, Токе и Асвед. То обстоятельство, что не все имена были общескандинавскими, помогает нам установить, из какого региона Скандинавии происходили поселенцы в той или иной колонии. Так, географические названия в Нормандии показывают, что поселенцами из Скандинавии здесь были преимущественно датчане. Например, датское имя Oгe (Аки) является составной частью географического названия Окевиль.
Обычай наделять людей теми или иными именами коренится в глубокой древности, но в эпоху викингов появляются некоторые новые имена и, в частности, те, в которые составной частью входят имена языческого бога Тора (Токе, Торстейн, Торкиль и многие другие). Несмотря на свое происхождение, связанное с именем языческого божества, имена эти не утратили своей популярности и после введения христианства. Популярны были также присвоения людям имен животных. Иногда они употреблялись как самостоятельное имя, например: Урм (Змея), Ульф (Волк), Бьерн (Медведь), а иногда входили в имя составной частью, например, Горм, Гунульф, Ульфбьерн, Стигбьерн. В том или ином роду детям предпочитали давать некоторые традиционные имена. Так, имена Харальд, Свен и Кнуд давались новорожденным в датском королевском роду в конце эпохи викингов и в начале раннего Средневековья, а имена Харальд и Улав (Олав) были характерны для семейной традиции норвежских королей. Иных людей наделяли дополнительными именами или прозвищами. Они могли подчеркивать родственные отношения (сын того-то или дочь того-то) или местность, откуда человек происходил (например, «Хьельд Норвежец» — о человеке, который жил теперь в Дании). Имена могли отражать какие-либо особые черты, присущие данному человеку или подчеркивали нечто, находившееся в его владении. Например, «Асгот с Красным Щитом» или «Асгот Клапа». (прозвище, видимо, означает «Растяпа»). Несомненно, авторы, повествовавшие о героях древности, также были изобретательны в отношении прозвищ. Вот какие прозвища выдающихся личностей эпохи викингов дошли до нас благодаря более поздним источникам: Сигрид Великий Правитель, Харальд Прекрасноволосый, Ивар Безногий, Рагнар Кожаные Штаны, Харальд Синезубый и многие другие. В источниках, относящихся к эпохе викингов, эти люди, в тех случаях, когда о них упоминается, названы без прозвищ, и, следовательно, можно сомневаться, что прозвища, данные этим героям много лет спустя, существовали при их жизни.
Многие имена собственные, восходящие к эпохе викингов, продолжают существовать и поныне. Это, например, такие мужские имена, как Ивар и Рагнар, Токе и Торстен, Ульф, Бьерн и Кольбьерн, Аслак, Рольф и Хьельд, Свен, Кнуд, Харальд, Олав, Хокон и Эрик. В числе женских имен можно, к примеру, назвать такие, как Сигрид, Тора, Ингрид, Рагнхильд, Гунхильд, Гудрун, Туве и Осе.
Однако с введением христианства в поздний период эпохи викингов мало-помалу в обиход входят многие библейские имена, равно как и имена святых. Впрочем, они характерны уже для Средневековья. В сфере имен собственных сказывается также влияние связей с другими странами. Так, например, имя Магнус впервые пришло в Скандинавию из Ирландии 900-х годов. Но очень скоро оно стало особенно популярным среди скандинавской знати. Этим именем часто наделялись отпрыски норвежских королевских семей, и первым из них был Магнус Добрый (1035-1047). Позднее это имя носили также короли Швеции. Возможно, это было связано с тем, что могущественный император Карл Великий по-латыни назывался Каролус Магнус. Так, во всяком случае, предполагают исландские историки.
Общество
Рабы
Свободные люди
Женщины, роли полов и дети
Причина, обусловившая появление нового рунического алфавита из 16 знаков, нам неизвестна, однако часто высказывается предположение, что подобное коренное изменение системы письменности могло быть лишь результатом насаждения его сверху, но никак не результатом «естественного развития». Как бы то ни было, это изменение совпало с периодом многих других глубоких преобразований в обществе, исходивших также от центральной власти.
Судя по всему, в кругах знати руны могли читать многие. Ведь многочисленные рунические надписи на памятных камнях были рассчитаны на то, чтобы на них смотрели и их читали. Следует напомнить, что руны можно найти на самых разных предметах. Их, например, вырезали на бортах кораблей, на обшивках, упряжи, на ткацких станках и гребнях, однако, чаще всего на предметах из дерева и кости. Иногда это было всего лишь имя владельца вещи, а иногда какое-нибудь изречение. Некоторые надписи могли представлять собою магические письмена (правда, с течением времени, к числу магических были причислены многие надписи только из-за того, что их невозможно было истолковать). Одной из наиболее примечательных является надпись на обломке человеческого черепа, найденного на месте торгового центра Рибе и относящегося к 700-м годам. Здесь можно различить, в частности, имя верховного языческого божества Одина. Иногда надпись всего-навсего обозначает название вещи, на которой она вырезана. Так некий человек некогда удовлетворился тем, что вырезал на гребне слово «kabr», что значит «гребень». Встречаются также различные формы посланий, например, надпись «поцелуй меня» на обломке кости. Более важны сообщения, вырезанные на деревянных дощечках. Такое «письмо» было обнаружено на месте раскопок в Хедебю. Оно относится, скорее всего, к 800-м годам и предназначено человеку по имени Оддульв, которому предлагается сделать что-то. К сожалению, сегодня мы не можем понять, что именно.
Именно на месте городов и торговых центров встречаются большинство рунических надписей эпохи викингов, сделанных на других предметах помимо памятных камней. Наверняка, кроме кругов высшей знати в городах существовала и другая среда, представители которой могли читать и писать и направлять свои послания людям, живущим в другом месте. Подобное сообщение цитируется в труде Римберта, относящемся к 800-м годам и описывающем жизнь миссионера Ансгария. Здесь рассказывается, что когда Ансгарий в 831 году отбыл из Бирки, то в доказательство своих успехов он привез франкскому императору Людовику Благочестивому послание от короля Бьерна, как отмечает Римберт, «писанное его собственной рукой принятыми у них буквами». Здесь, вне всякого сомнения, речь идет о рунах.
В позднем руническом алфавите знаки имели определенную последовательность, отличную от той, которая была характерна для латинского алфавита. К тому же, рунические письмена обычно не располагались горизонтальной цепочкой. Например, надписи на камнях расположены вертикальной строкой. На многих камнях позднего периода эпохи викингов рунические надписи нанесены на извивающиеся тела драконов или змей, обрамлявшие рисунок. Они могли также служить орнаментом, подчеркивавшим форму рунического камня. В противоположность латинскому алфавиту, рунические знаки были предназначены для вырезания их на дереве, камне или кости. Они не годились для написания писем и книг на пергаменте. Для этой цели больше был пригоден латинский алфавит, которым пользовались церковнослужители и европейские властные структуры.
После введения в Скандинавии христианства в 900-1000-е годы, с усилением аппарата власти и ростом европеизации здесь также начинает использоваться латинский алфавит. Интересно отметить, что уже самые древние надписи на скандинавских монетах 900-х годов были сделаны латинскими буквами, а самый древний из известных нам письменных документов Скандинавии — дарственное письмо от короля Кнуда Святого церкви Св. Лаврентия в Лунде, относящееся к 1085 году, было написано пером и чернилами на пергаменте, как это было принято в Европе, и притом латинскими буквами.
Однако для коротких повседневных сообщений руны оказались более практичны, и ими продолжали пользоваться вплоть до позднего Средневековья. Для подобного послания требовался всего лишь нож и кость от недавней трапезы или сук с ближайшего дерева. Все это доставалось даром, не в пример перу, чернильнице и дорогостоящему пергаменту.
Имена в эпоху викингов были также сугубо скандинавские и многие из них присущи были только этому региону. Поэтому связанные со Скандинавией географические названия в колониях викингов, в которые имена собственные входят как составная часть, легко можно отличить от всех других названий.
Сведения об именах собственных, которые были распространены в Скандинавии, можно почерпнуть, в основном, из надписей на рунических камнях. Кое-какие сведения можно также извлечь из иноземных письменных источников, повествующих о викингах. Однако там они, как правило, присутствуют в латинизированной форме. Как уже отмечалось, важным источником могут служить также географические названия в местах викингских поселений, но в связи со спецификой этого источника здесь мы больше узнаем о мужских именах и гораздо меньше об именах женских.
Ниже приводятся имена в модернизированном виде. Большинство имен собственных было распространено на всей территории Скандинавии, например, такие имена, как Торстен, Ульф и Грим, но некоторые были характерны только для определенных регионов. В числе западно-скандинавских имен можно назвать такие, как Эйульф и Оддкетиль, между тем как среди восточно-скандинавских имен мы находим такие, как Манне, Токе и Асвед. То обстоятельство, что не все имена были общескандинавскими, помогает нам установить, из какого региона Скандинавии происходили поселенцы в той или иной колонии. Так, географические названия в Нормандии показывают, что поселенцами из Скандинавии здесь были преимущественно датчане. Например, датское имя Oгe (Аки) является составной частью географического названия Окевиль.
Обычай наделять людей теми или иными именами коренится в глубокой древности, но в эпоху викингов появляются некоторые новые имена и, в частности, те, в которые составной частью входят имена языческого бога Тора (Токе, Торстейн, Торкиль и многие другие). Несмотря на свое происхождение, связанное с именем языческого божества, имена эти не утратили своей популярности и после введения христианства. Популярны были также присвоения людям имен животных. Иногда они употреблялись как самостоятельное имя, например: Урм (Змея), Ульф (Волк), Бьерн (Медведь), а иногда входили в имя составной частью, например, Горм, Гунульф, Ульфбьерн, Стигбьерн. В том или ином роду детям предпочитали давать некоторые традиционные имена. Так, имена Харальд, Свен и Кнуд давались новорожденным в датском королевском роду в конце эпохи викингов и в начале раннего Средневековья, а имена Харальд и Улав (Олав) были характерны для семейной традиции норвежских королей. Иных людей наделяли дополнительными именами или прозвищами. Они могли подчеркивать родственные отношения (сын того-то или дочь того-то) или местность, откуда человек происходил (например, «Хьельд Норвежец» — о человеке, который жил теперь в Дании). Имена могли отражать какие-либо особые черты, присущие данному человеку или подчеркивали нечто, находившееся в его владении. Например, «Асгот с Красным Щитом» или «Асгот Клапа». (прозвище, видимо, означает «Растяпа»). Несомненно, авторы, повествовавшие о героях древности, также были изобретательны в отношении прозвищ. Вот какие прозвища выдающихся личностей эпохи викингов дошли до нас благодаря более поздним источникам: Сигрид Великий Правитель, Харальд Прекрасноволосый, Ивар Безногий, Рагнар Кожаные Штаны, Харальд Синезубый и многие другие. В источниках, относящихся к эпохе викингов, эти люди, в тех случаях, когда о них упоминается, названы без прозвищ, и, следовательно, можно сомневаться, что прозвища, данные этим героям много лет спустя, существовали при их жизни.
Многие имена собственные, восходящие к эпохе викингов, продолжают существовать и поныне. Это, например, такие мужские имена, как Ивар и Рагнар, Токе и Торстен, Ульф, Бьерн и Кольбьерн, Аслак, Рольф и Хьельд, Свен, Кнуд, Харальд, Олав, Хокон и Эрик. В числе женских имен можно, к примеру, назвать такие, как Сигрид, Тора, Ингрид, Рагнхильд, Гунхильд, Гудрун, Туве и Осе.
Однако с введением христианства в поздний период эпохи викингов мало-помалу в обиход входят многие библейские имена, равно как и имена святых. Впрочем, они характерны уже для Средневековья. В сфере имен собственных сказывается также влияние связей с другими странами. Так, например, имя Магнус впервые пришло в Скандинавию из Ирландии 900-х годов. Но очень скоро оно стало особенно популярным среди скандинавской знати. Этим именем часто наделялись отпрыски норвежских королевских семей, и первым из них был Магнус Добрый (1035-1047). Позднее это имя носили также короли Швеции. Возможно, это было связано с тем, что могущественный император Карл Великий по-латыни назывался Каролус Магнус. Так, во всяком случае, предполагают исландские историки.
Общество
Источники, рассказывающие об эпохе викингов, не дают нам ясной картины общества того времени. Мы располагаем лишь отрывочными сведениями, на основании которых нам приходится вырабатывать более или менее цельное впечатление. Речь идет об отдельных фразах, которые можно прочесть на рунических камнях, а также о данных, полученных по археологическим раскопкам. Что же касается письменных источников более позднего времени, например, таких, как законодательные акты, то они не являются абсолютно достоверными, хотя в них всячески подчеркивается их древность, поскольку это придает им больше авторитета. Однако целиком полагаться на эти акты нельзя, поскольку они зависят от местных условий, и к тому же видоизменялись с течением времени.
Несомненно лишь то, что в эпоху викингов в обществе существовали значительные экономические и социальные различия. В ту эпоху людей порой хоронили в богато оснащенных могилах, в высоких курганах. Но в то же время мы часто обнаруживаем просто засыпанные землей скелеты, и между этими двумя крайними способами погребения умерших встречается еще множество других разновидностей захоронений. Мы имеем возможность читать в разнообразных источниках о королях и хевдингах, о свободных людях — бондах или о рабах, а также о самых разных социальных слоях, находившихся в промежутке между упомянутыми группами. И как раз об этих социальных группах, между королями и рабами, о взаимосвязях между ними, об их положении в обществе, нам известно менее всего. Например, в обществе наверняка существовали бедняки, которые не являлись рабами. С другой стороны, до нас дошли сведения о людях, которые по своему социальному положению находились между бондами и высшей военной кастой. Их называли «хаулдр», «тегн», «ландман» и т.д. Точное значение этих и многих других дефиниций вызывает споры. Часто мы не знаем, означает ли такое определение должность внутри централизованной правящей военной верхушки (например, «тегн» в Дании) или общественное положение в том или ином локальном сообществе, а, возможно, и даже скорее, это признак классовой принадлежности.
Несомненно лишь то, что в эпоху викингов в обществе существовали значительные экономические и социальные различия. В ту эпоху людей порой хоронили в богато оснащенных могилах, в высоких курганах. Но в то же время мы часто обнаруживаем просто засыпанные землей скелеты, и между этими двумя крайними способами погребения умерших встречается еще множество других разновидностей захоронений. Мы имеем возможность читать в разнообразных источниках о королях и хевдингах, о свободных людях — бондах или о рабах, а также о самых разных социальных слоях, находившихся в промежутке между упомянутыми группами. И как раз об этих социальных группах, между королями и рабами, о взаимосвязях между ними, об их положении в обществе, нам известно менее всего. Например, в обществе наверняка существовали бедняки, которые не являлись рабами. С другой стороны, до нас дошли сведения о людях, которые по своему социальному положению находились между бондами и высшей военной кастой. Их называли «хаулдр», «тегн», «ландман» и т.д. Точное значение этих и многих других дефиниций вызывает споры. Часто мы не знаем, означает ли такое определение должность внутри централизованной правящей военной верхушки (например, «тегн» в Дании) или общественное положение в том или ином локальном сообществе, а, возможно, и даже скорее, это признак классовой принадлежности.
Рабы
В Скандинавии в эпоху викингов, несомненно, было много рабов. Они были бесправны и бедны, не оказывали никакого политического или экономического влияния на общественную жизнь и практически не оставили в ней никакого следа.
Рабов можно было приобрести путем покупки, их можно было добыть как пленных. Кроме того, людей, совершивших определенные преступления, в виде наказания также превращали в рабов. К детям, у которых мать и отец были рабами, статус родителей переходил по наследству. Целью многих викингских походов наверняка была возможность добыть себе рабов, либо для собственного пользования, либо для продажи. За раба можно было также получить выкуп от его богатых родственников или от миссионеров церкви. Церковь принципиально не могла допустить, чтобы христиане пребывали в рабстве у язычников, и при описаниях деятельности миссионеров в Скандинавии часто рассказывается о выкупе ими из рабства пленных христиан.
Благодаря своим прекрасным кораблям, скандинавы легко добирались до чужих земель, где они пленяли местных жителей, которых можно было увезти домой на тех же кораблях. Авторы христианских хроник часто с ужасом и скорбью рассказывают об увезенных в рабство людях. Так, в анналах Ксантена, монастыря на Рейне, повествуется о событиях, происшедших в 837 году. Упоминаемая в рассказе комета была знаменитой кометой Галлея: «Поднялся вихрь, и люди увидели на востоке комету, а следом за ней — яркий свет. На глаз она была около трех локтей. И язычники напали на Вальхерен (остров в устье реки Шельды в Южной Голландии) и увели оттуда с собой в плен много женщин и унесли бессчетно много всякого добра».
О торговле рабами говорится в источниках, повествующих как о Скандинавии, так и о Восточной и Западной Европе. Многое указывает на то, что для викингов люди были одним из основных предметов торговли. Около 1075 года священнослужитель Адам Бременский сообщал о том, что происходило на Зеландии: «Морские разбойники, которые называют себя викингами и которых мы называем аскоманны, платят королю данов пошлину за право вести меновую торговлю с варварами, во множестве живущими по берегам этого моря. Случается, что они употребляют во зло данное им право и нападают на своих же соплеменников. Они столь коварны и жестокосерды по отношению друг к другу, что когда берут в плен своего ближнего, то тут же продают его в рабство своему собрату по оружию или варвару».
Рабы были во власти своего господина, но отношение к ним регламентировалось некоторыми правилами. Они выполняли работу по дому и в поле, и не исключено, что именно они были частью той рабочей силы, которая использовалась в интенсивном строительстве в эпоху викингов. Из рассказов Ибн Фадлана, встречавшего викингов на Волге, явствует, что в походы викинги брали с собою рабынь, выполнявших разную работу и, во всяком случае, при таких торговых поездках удовлетворявших их сексуальные потребности. Однако в усадьбах высокородные пленницы, взятые в рабство, и в особенности красивые, работящие девушки, могли жить в хороших условиях и пользоваться большим почетом. То же можно сказать и в отношении рабов мужчин, обладавших каким-либо редким умением или ремеслом, и в отношении старых домашних рабов, преданных своим господам.
Иногда раб сопровождал своего умершего хозяина в могилу. Подобные парные могилы, относящиеся к эпохе викингов, где все снаряжение предназначено для одного человека, а другой захоронен с явными признаками насильственной смерти, были найдены в Скандинавии в большом количестве. В частности, таким является уже упоминавшееся захоронение на Лангеланде. Подобная же могила была найдена на британском острове Мэн, который находился под властью викингов. В таких захоронениях могла находиться женщина в сопровождении мужчины, либо мужчина с рабыней, либо двое мужчин, либо две женщины. Ибн Фадлан описывает, как происходило такое погребение на Волге, и сообщает о многих, связанных с ним, драматических ритуалах. Именно в таких случаях рабы имели возможность оказаться в богатой могиле и быть захороненными подобно знатным людям. Это было для них своего рода посмертное вознаграждение. Во всех остальных случаях их попросту закапывали в землю.
Как уже говорилось, рабы могли быть выкуплены на волю. Их могли также отпускать на свободу, например, в награду за усердный труд. Но могло смениться не одно поколение, прежде чем рабы, наконец, обретали статус свободных людей. Многие получившие свободу рабы, вероятно, переходили в группу безземельных свободных людей и вынуждены были наниматься в услужение. Возможно, такие освобожденные рабы находились в числе переселенцев в другие регионы. Рунический камень из Хернинга в Ютландии, кстати, единственный, где упомянуто о рабстве, повествует об освобожденном рабе, судьба которого, по всей видимости, сложилась удачно. «Токе, ремесленник, воздвиг этот камень в память о Троеле, сыне Гудмунда, который наградил его золотом и отпустил на волю».
О социальном статусе ремесленников нам мало что известно, за исключением того, что кузнецы, кораблестроители и резчики рун, а также скальды пользовались большим почетом и, благодаря своему мастерству, жили в достатке.
Рабов можно было приобрести путем покупки, их можно было добыть как пленных. Кроме того, людей, совершивших определенные преступления, в виде наказания также превращали в рабов. К детям, у которых мать и отец были рабами, статус родителей переходил по наследству. Целью многих викингских походов наверняка была возможность добыть себе рабов, либо для собственного пользования, либо для продажи. За раба можно было также получить выкуп от его богатых родственников или от миссионеров церкви. Церковь принципиально не могла допустить, чтобы христиане пребывали в рабстве у язычников, и при описаниях деятельности миссионеров в Скандинавии часто рассказывается о выкупе ими из рабства пленных христиан.
Благодаря своим прекрасным кораблям, скандинавы легко добирались до чужих земель, где они пленяли местных жителей, которых можно было увезти домой на тех же кораблях. Авторы христианских хроник часто с ужасом и скорбью рассказывают об увезенных в рабство людях. Так, в анналах Ксантена, монастыря на Рейне, повествуется о событиях, происшедших в 837 году. Упоминаемая в рассказе комета была знаменитой кометой Галлея: «Поднялся вихрь, и люди увидели на востоке комету, а следом за ней — яркий свет. На глаз она была около трех локтей. И язычники напали на Вальхерен (остров в устье реки Шельды в Южной Голландии) и увели оттуда с собой в плен много женщин и унесли бессчетно много всякого добра».
О торговле рабами говорится в источниках, повествующих как о Скандинавии, так и о Восточной и Западной Европе. Многое указывает на то, что для викингов люди были одним из основных предметов торговли. Около 1075 года священнослужитель Адам Бременский сообщал о том, что происходило на Зеландии: «Морские разбойники, которые называют себя викингами и которых мы называем аскоманны, платят королю данов пошлину за право вести меновую торговлю с варварами, во множестве живущими по берегам этого моря. Случается, что они употребляют во зло данное им право и нападают на своих же соплеменников. Они столь коварны и жестокосерды по отношению друг к другу, что когда берут в плен своего ближнего, то тут же продают его в рабство своему собрату по оружию или варвару».
Рабы были во власти своего господина, но отношение к ним регламентировалось некоторыми правилами. Они выполняли работу по дому и в поле, и не исключено, что именно они были частью той рабочей силы, которая использовалась в интенсивном строительстве в эпоху викингов. Из рассказов Ибн Фадлана, встречавшего викингов на Волге, явствует, что в походы викинги брали с собою рабынь, выполнявших разную работу и, во всяком случае, при таких торговых поездках удовлетворявших их сексуальные потребности. Однако в усадьбах высокородные пленницы, взятые в рабство, и в особенности красивые, работящие девушки, могли жить в хороших условиях и пользоваться большим почетом. То же можно сказать и в отношении рабов мужчин, обладавших каким-либо редким умением или ремеслом, и в отношении старых домашних рабов, преданных своим господам.
Иногда раб сопровождал своего умершего хозяина в могилу. Подобные парные могилы, относящиеся к эпохе викингов, где все снаряжение предназначено для одного человека, а другой захоронен с явными признаками насильственной смерти, были найдены в Скандинавии в большом количестве. В частности, таким является уже упоминавшееся захоронение на Лангеланде. Подобная же могила была найдена на британском острове Мэн, который находился под властью викингов. В таких захоронениях могла находиться женщина в сопровождении мужчины, либо мужчина с рабыней, либо двое мужчин, либо две женщины. Ибн Фадлан описывает, как происходило такое погребение на Волге, и сообщает о многих, связанных с ним, драматических ритуалах. Именно в таких случаях рабы имели возможность оказаться в богатой могиле и быть захороненными подобно знатным людям. Это было для них своего рода посмертное вознаграждение. Во всех остальных случаях их попросту закапывали в землю.
Как уже говорилось, рабы могли быть выкуплены на волю. Их могли также отпускать на свободу, например, в награду за усердный труд. Но могло смениться не одно поколение, прежде чем рабы, наконец, обретали статус свободных людей. Многие получившие свободу рабы, вероятно, переходили в группу безземельных свободных людей и вынуждены были наниматься в услужение. Возможно, такие освобожденные рабы находились в числе переселенцев в другие регионы. Рунический камень из Хернинга в Ютландии, кстати, единственный, где упомянуто о рабстве, повествует об освобожденном рабе, судьба которого, по всей видимости, сложилась удачно. «Токе, ремесленник, воздвиг этот камень в память о Троеле, сыне Гудмунда, который наградил его золотом и отпустил на волю».
О социальном статусе ремесленников нам мало что известно, за исключением того, что кузнецы, кораблестроители и резчики рун, а также скальды пользовались большим почетом и, благодаря своему мастерству, жили в достатке.
Свободные люди
Основу общества составляли свободные люди. Это была большая и разнообразная группа, в которую помимо знати входили также бонды, крупные землевладельцы, арендаторы, охотники, сельскохозяйственные и другие наемные работники, некоторые группы ремесленников. К этой же категории свободных людей можно причислить торговцев и наемных воинов. Свободные люди имели право быть выслушанными на народном собрании — тинге, носить оружие и находиться под защитой закона. Однако на деле понятие свободы, скорее всего, было обусловлено благосостоянием. Были, вероятно, и другие различия в статусе свободного человека, которые зависели от его родовитости и богатства, от формы землепользования (то есть от того, были ли его земельные владения наследственными), а также от его должности на службе у короля. Судя по всему, подобные различия, в частности, давали себя знать в неодинаковых размерах штрафов, которые выплачивались виновной стороной в случае нанесения увечья или убийства жертве или ее родичам. У каждого человека была своя цена. Общественный статус личности также определял, разумеется, его роль и влияние при решении вопросов общественного характера.
Большая часть свободных людей была занята в сельском хозяйстве, которое, пожалуй, почти повсеместно являлось основным источником пропитания. Многие владели собственной усадьбой, и большинство усадеб управлялось самим владельцем. Однако были и владельцы обширных земельных угодий, разделенных на усадьбы, которые сдавались в аренду. Одним из таких землевладельцев был Ярлабанке, живший во второй половине 1000-х годов и еще при жизни позаботившийся о своей посмертной славе. Он воздвиг в честь самого себя множество памятных камней в Упланде, шесть из которых сохранились до наших дней. Надписи на этих камнях, в частности, сообщают, что Ярлабанке владеет землями в Тэбю и по всей округе и что он построил мост и оборудовал площадь для тинга.
Земля давала статус и вселяла чувство веры в себя. Многие рунические камни в других местах также повествуют о людях, сосредоточивших в своих руках большие богатства. Основу могущества королевских родов и знати в значительной мере составляли обширные земельные угодья, которыми они владели. В надписях на рунических камнях встречаются упоминания и об арендаторах. Географические названия и археологические находки говорят о том, что богатства и усадьбы были неодинаковы по своим размерам. К тому же и внутри самой сельской общины ситуация могла кардинально изменяться. Это можно, в частности, наблюдать на примере поселения Ворбассе в Ютландии. Прежде сельское общество в эпоху викингов рассматривалось как демократическое и статичное, но, как показывают новейшие исследования, ни то, ни другое не соответствует действительности.
Вероятно, для тех, кто решался покинуть родные места, существовало много возможностей изменить свой социальный статус. Добыть богатство на стороне можно было по-разному. Например, посредством морского разбоя и викингских походов в дальние страны. Можно было также наняться в услужение к королю или хевдингу, заняться торговлей, переселиться в колонии, чтобы возделывать там землю. В эти столетия, отмеченные существованием викингов, огромные богатства стекались в Скандинавию и с востока, и с запада и нередко переходили из рук в руки. Многие разбогатели в этот период, и это наложило свой отпечаток на отношение скандинавов к золоту и серебру. Уважение к богатствам и к выдающимся подвигам было здесь необычайно велико. Добытое богатство и слава влекли за собой приобретение земельных угодий и нового общественного статуса.
Поскольку обычай воздвигать памятные рунические камни был особенно распространен в Средней Швеции 1000-х годов, то именно здесь в значительной степени отражена картина заморских походов. Но это касается и многих других районов Скандинавии. Надписи на рунических камнях упоминают о заморских походах почти во все уголки известного в ту пору мира, хотя все же больше всего упоминаний о походах на Запад. В них неоднократно повествуется о том богатстве, которое было добыто в дальних походах или которое там попытались добыть. Многочисленные рунические камни в Упланде были воздвигнуты сословием богатых бондов, которых шведский историк Эрик Леннрот называет «разбогатевшими бондами-бахвалами». В противоположность древней аристократии, представителей которой погребали в родовых курганах, с кораблями, с богатым снаряжением (например, в Венделе, Вальсгерде и Туне), новоявленные богачи ощущали потребность похвалиться своим богатством и славой с помощью надписей на воздвигнутых ими памятных камнях. В противоположность представителям старой аристократии эти «бонды-бахвалы» были христианами, так же как и король, и в связи с этим весьма убедительной является гипотеза о том, что король, рассчитывая укрепить свою власть, опирался именно на этих амбициозных, новоявленных богачей. Взамен «бонды-бахвалы» получали возможность проникнуть в аппарат королевской власти и получить особые привилегии.
Бытует представление, будто решающее значение имела древность рода, насчитывающего несколько поколений, и что такой род представлял собой большую сплоченную группу и продолжался исключительно по мужской линии. Едва ли это было так на самом деле. Рунические надписи и множество других данных указывают на то, что род складывался из поколений, как по отцовской, так и по материнской линии. Таким образом, в него входили лишь самые близкие родственники, и семейная группа составляла гораздо более узкий круг. Главными были, как правило, связи супружеские, связи между братьями и сестрами, родителями и детьми, то есть наиболее тесные семейные связи. Именно они играли решающую роль в человеческой судьбе, и лишь близкие члены семьи сохраняли обязанность друг перед другом. Только в королевском роду имели значение и более дальние родственные связи. В то же время обязанность выплачивать пеню за убийство, совершенное членом рода, налагалась также и на более дальние ветви семьи.
Помимо семьи, имелись и другие сообщества, как в военной, так и в гражданской среде и, следовательно, у человека могли быть обязанности не только перед своими родичами. Такое сообщество называлось «фелаг», а входивший в него человек — «фелаги», то есть «собратом» или «сотоварищем». Сообщество имело разные формы. Это могли быть, к примеру, общее владение кораблем, или торговое сообщество, или воинское сообщество, подчинявшееся единому военачальнику или предводителю, и каждый сотоварищ обязывался хранить ему верность. Рунический камень, находящийся в Орхусе, рассказывает о некоем Ассере Саксе, который, по всей вероятности, входил одновременно в два сообщества — в военное, как член дружины, и гражданское, как один из владельцев корабля. Подобно многим другим, этот рунический камень был возведен его сотоварищами, которые, в данном случае, могли выступать в роли его семьи. Надпись на камне гласит: «Тосте и Хуве вместе с Фребьерном возвели этот камень в память об Ассере Саксе, их сотоварище и достойном воине. Он умер и был самым честным среди мужчин. Он владел кораблем вместе с Арне».
Были, разумеется, и другие сообщества, имевшие также более широкое понятие, чем семья. Например, в городах и сельских поселениях, где люди жили бок о бок, необходимо было соблюдать определенные правила общежития. Были сообщества, связанные с воинской повинностью, с религией и правовой системой. Существовали тинги, где все решения общественного характера должны были приниматься свободными людьми, для того чтобы они формально вошли в силу.
Большая часть свободных людей была занята в сельском хозяйстве, которое, пожалуй, почти повсеместно являлось основным источником пропитания. Многие владели собственной усадьбой, и большинство усадеб управлялось самим владельцем. Однако были и владельцы обширных земельных угодий, разделенных на усадьбы, которые сдавались в аренду. Одним из таких землевладельцев был Ярлабанке, живший во второй половине 1000-х годов и еще при жизни позаботившийся о своей посмертной славе. Он воздвиг в честь самого себя множество памятных камней в Упланде, шесть из которых сохранились до наших дней. Надписи на этих камнях, в частности, сообщают, что Ярлабанке владеет землями в Тэбю и по всей округе и что он построил мост и оборудовал площадь для тинга.
Земля давала статус и вселяла чувство веры в себя. Многие рунические камни в других местах также повествуют о людях, сосредоточивших в своих руках большие богатства. Основу могущества королевских родов и знати в значительной мере составляли обширные земельные угодья, которыми они владели. В надписях на рунических камнях встречаются упоминания и об арендаторах. Географические названия и археологические находки говорят о том, что богатства и усадьбы были неодинаковы по своим размерам. К тому же и внутри самой сельской общины ситуация могла кардинально изменяться. Это можно, в частности, наблюдать на примере поселения Ворбассе в Ютландии. Прежде сельское общество в эпоху викингов рассматривалось как демократическое и статичное, но, как показывают новейшие исследования, ни то, ни другое не соответствует действительности.
Вероятно, для тех, кто решался покинуть родные места, существовало много возможностей изменить свой социальный статус. Добыть богатство на стороне можно было по-разному. Например, посредством морского разбоя и викингских походов в дальние страны. Можно было также наняться в услужение к королю или хевдингу, заняться торговлей, переселиться в колонии, чтобы возделывать там землю. В эти столетия, отмеченные существованием викингов, огромные богатства стекались в Скандинавию и с востока, и с запада и нередко переходили из рук в руки. Многие разбогатели в этот период, и это наложило свой отпечаток на отношение скандинавов к золоту и серебру. Уважение к богатствам и к выдающимся подвигам было здесь необычайно велико. Добытое богатство и слава влекли за собой приобретение земельных угодий и нового общественного статуса.
Поскольку обычай воздвигать памятные рунические камни был особенно распространен в Средней Швеции 1000-х годов, то именно здесь в значительной степени отражена картина заморских походов. Но это касается и многих других районов Скандинавии. Надписи на рунических камнях упоминают о заморских походах почти во все уголки известного в ту пору мира, хотя все же больше всего упоминаний о походах на Запад. В них неоднократно повествуется о том богатстве, которое было добыто в дальних походах или которое там попытались добыть. Многочисленные рунические камни в Упланде были воздвигнуты сословием богатых бондов, которых шведский историк Эрик Леннрот называет «разбогатевшими бондами-бахвалами». В противоположность древней аристократии, представителей которой погребали в родовых курганах, с кораблями, с богатым снаряжением (например, в Венделе, Вальсгерде и Туне), новоявленные богачи ощущали потребность похвалиться своим богатством и славой с помощью надписей на воздвигнутых ими памятных камнях. В противоположность представителям старой аристократии эти «бонды-бахвалы» были христианами, так же как и король, и в связи с этим весьма убедительной является гипотеза о том, что король, рассчитывая укрепить свою власть, опирался именно на этих амбициозных, новоявленных богачей. Взамен «бонды-бахвалы» получали возможность проникнуть в аппарат королевской власти и получить особые привилегии.
Бытует представление, будто решающее значение имела древность рода, насчитывающего несколько поколений, и что такой род представлял собой большую сплоченную группу и продолжался исключительно по мужской линии. Едва ли это было так на самом деле. Рунические надписи и множество других данных указывают на то, что род складывался из поколений, как по отцовской, так и по материнской линии. Таким образом, в него входили лишь самые близкие родственники, и семейная группа составляла гораздо более узкий круг. Главными были, как правило, связи супружеские, связи между братьями и сестрами, родителями и детьми, то есть наиболее тесные семейные связи. Именно они играли решающую роль в человеческой судьбе, и лишь близкие члены семьи сохраняли обязанность друг перед другом. Только в королевском роду имели значение и более дальние родственные связи. В то же время обязанность выплачивать пеню за убийство, совершенное членом рода, налагалась также и на более дальние ветви семьи.
Помимо семьи, имелись и другие сообщества, как в военной, так и в гражданской среде и, следовательно, у человека могли быть обязанности не только перед своими родичами. Такое сообщество называлось «фелаг», а входивший в него человек — «фелаги», то есть «собратом» или «сотоварищем». Сообщество имело разные формы. Это могли быть, к примеру, общее владение кораблем, или торговое сообщество, или воинское сообщество, подчинявшееся единому военачальнику или предводителю, и каждый сотоварищ обязывался хранить ему верность. Рунический камень, находящийся в Орхусе, рассказывает о некоем Ассере Саксе, который, по всей вероятности, входил одновременно в два сообщества — в военное, как член дружины, и гражданское, как один из владельцев корабля. Подобно многим другим, этот рунический камень был возведен его сотоварищами, которые, в данном случае, могли выступать в роли его семьи. Надпись на камне гласит: «Тосте и Хуве вместе с Фребьерном возвели этот камень в память об Ассере Саксе, их сотоварище и достойном воине. Он умер и был самым честным среди мужчин. Он владел кораблем вместе с Арне».
Были, разумеется, и другие сообщества, имевшие также более широкое понятие, чем семья. Например, в городах и сельских поселениях, где люди жили бок о бок, необходимо было соблюдать определенные правила общежития. Были сообщества, связанные с воинской повинностью, с религией и правовой системой. Существовали тинги, где все решения общественного характера должны были приниматься свободными людьми, для того чтобы они формально вошли в силу.
Женщины, роли полов и дети
Многое из того, что мы знаем о викингах, свидетельствует: женщины жили в достаточно благоприятных условиях, и большинство из них пользовалось авторитетом и уважением внутри их социальной группы. Не исключено, что в эпоху викингов их статус даже повысился. Поскольку мужчины в большинстве своем проводили время в викингских походах или торговых поездках, то все домашние дела, равно как и управление усадьбой, возлагались на женщин.
Немало рунических камней, найденных в Скандинавии, было возведено женщинами или было воздвигнуто в память о женщинах. Мужчины в этом отношении отнюдь не обладают монополией, хотя они, разумеется, преобладают. В то же время и памятные камни, и другие, дошедшие до нас источники, говорят о том, что существовало значительное различие между миром мужчины и миром женщины. Если женщина могла снискать славу и почет, то это происходило не благодаря заморским походам и военной добыче, а благодаря рачительному ведению хозяйства и другим, чисто женским занятиям и умению. Задачи и обязанности женщин были связаны, прежде всего, с теми сферами деятельности, которые имели немаловажное значение в крестьянской семье. И, разумеется, первым делом женщин было рождение и воспитание детей. Вот какими словами характеризует некую Одиндису из Вестманланда (Швеция) ее муж в надписи на камне, воздвигнутом в память о ней: «В Хассмюре не было хозяйки, которая лучше нее управлялась бы с делами в усадьбе». А вот что сообщил Гунвор о своей юной дочери Астрид в надписи на камне из Дюнна (Южная Норвегия): «Она была самой умелой девушкой в Хаделанде».
Немало рунических камней, найденных в Скандинавии, было возведено женщинами или было воздвигнуто в память о женщинах. Мужчины в этом отношении отнюдь не обладают монополией, хотя они, разумеется, преобладают. В то же время и памятные камни, и другие, дошедшие до нас источники, говорят о том, что существовало значительное различие между миром мужчины и миром женщины. Если женщина могла снискать славу и почет, то это происходило не благодаря заморским походам и военной добыче, а благодаря рачительному ведению хозяйства и другим, чисто женским занятиям и умению. Задачи и обязанности женщин были связаны, прежде всего, с теми сферами деятельности, которые имели немаловажное значение в крестьянской семье. И, разумеется, первым делом женщин было рождение и воспитание детей. Вот какими словами характеризует некую Одиндису из Вестманланда (Швеция) ее муж в надписи на камне, воздвигнутом в память о ней: «В Хассмюре не было хозяйки, которая лучше нее управлялась бы с делами в усадьбе». А вот что сообщил Гунвор о своей юной дочери Астрид в надписи на камне из Дюнна (Южная Норвегия): «Она была самой умелой девушкой в Хаделанде».