- Все дело не в системе управления, просто мы тогда с Андреем случайно набрели на такую смесь частот, которая воспринималась сразу, пакетом. Словно здесь стоял не один прибор, а десятка два. А Андрея нельзя привлечь?
- "Комета" категорически против. Возможно, и пригласим со временем, или заплатим, как соавтору предыдущей модели. Но пока он ничего не должен знать.
- Ну что ж, - Спежов вздохнул.
- Пойдем ко мне, подумаем, - Саватеев легко подтолкнул его в спину. Пойдем, пойдем...
Они спустились на второй этаж и прошли в кабинет Саватеева.
Через несколько минут на столе стояла пестрая бутылка коньяка, привезенная Саватеевым из "Кометы", крупные рюмки и несколько яблок.
Спежов озадаченно молчал: здесь у заместителя директора выпивать ему ещё не приходилось.
Покончив с приготовлениями, Саватеев пересел ближе к Спежову и наполнил рюмки
- За наш успех, - провозгласил Саватеев.
Они чокнулись и Саватеев, дружески подмигнул. - Вперед.
Спежов, не имевший с утра маковой росинки во рту, почувствовал, как приятно зашумело в голове. Через несколько минут они перешли на "ты" и, Саватеев, аппетитно хрустя яблоком излагал перспективу работ.
- Если мы с тобой, дорогой Макс, поднатужимся, и вовремя сдадим опытный образец, ты ещё успеешь свозить свою половину на Кипр. На пару недель... Вместе слетаем, ты не против?
Спежов блаженно улыбался.
- Ты с Безугловым видишься?
- Так, перезваниваемся...
- Поговори с ним о компановке прибора. Осторожно, чтобы он ничего не понял. Помнишь, однажды имитатор выдал такую дьявольскую порцию излучений, что в коридоре началась паника. Пришлось отключить рубильник. Как это тогда случилось, что он сделал - вот что надо выяснить.
- Он человек сложный, - Спежов снова тяжко вздохнул.
- Вот что, - Саватеев решительно поднялся, извлек из сейфа пачку денег и протянул Спежову:
- Пригласи его в "Альтаир". Подойдешь к главному администратору, рыжеватый такой. Зовут Валерий Иванович, он позаботится. Я предупрежу. Обмоешь что-нибудь. Какую-нибудь удачу. Повод есть?
- Повод всегда можно найти, были бы деньги. Не знаю... Не нравится мне все это, - Спежов неуверенно покачал головой. - Попробую, но не ручаюсь.
Глава 9.
Донован продолжал бывать в "Альтаире", приглядываясь к тем посетителям, которых особенно привечал администратор. Его уже приметили официанты - за щедрые чаевые - и старались разместить за облюбованным им однажды столиком. Поставив на окно свой красивый плоский кейс с магнитофоном, Донован разворачивал газету и весь вечер потягивал пиво, иногда что-то рисовал в своем блокноте.
Вокруг делились планами переустройства научной работы, тосковали о заброшенных проектах, почти готовых, и заброшенных теперь разработках, кляли отвращение властей к научно-техническому прогрессу. Иногда в этом традиционном хоре звучали довольно зажигательные заявления, от которых Доновану, как представителю зрелого демократического общества, становилось не по себе.
В один из таких вечеров за угловым столиком появились Спежов и Безуглов, отметить удачу - заказ на разработку собачьего банка информации. Их появлению предшествовала небольшая стычка в вестибюле между Андреем и администратором Мареничевым. Спежов задержался у входа, объясняя что-то швейцару, а Андрей прошел вперед и наткнулся на Мареничева. Окинув опытным взглядом тяжелую фигуру Андрея и решив, что к нему явился кто-то из крутых вышибал, Мареничев загородил ему дорогу:
- На сегодня все столики заняты.
- Вы уверены? - Андрей небрежно отодвинул его в сторону, сделал несколько шагов и вошел в зал. Слева у окна пустовали сразу два столика. Андрей повернулся администратору:
- Места есть, шеф.
Взбешеный бесцеремонностью Андрея, Мареничев крикнул:
- Петро!
Появился крепкий, коренастый парень в белоснежной рубашке с бабочкой и задумчиво уставился на нарушителя. В этот момент к ним приблизился Спежов и, взяв за локоть Мареничева, прошептал в ухо:
- Валерий Иванович, нас прислал Саватеев, извините, ради Бога.
Мареничев повернулся к нему:
- А почему молчал? Почему этот бугай, - он кивнул на Андрея, - лезет сюда, как к себе в коровник.
- Э, повежливей, - Андрей погрозил ему пальцем, как школьнику.
- Выставлю обоих отсюда, тогда поймешь, что такое вежливость, - уже миролюбивее проговорил Мареничев. Вздохнув с явным сожалением, он обратился к Петру:
- Проводи их к столику номер один.
Петро провел их к угловому столику, и мгновенно исчез, будто растворился в клубах сигаретного дыма.
Донован привычно отметил, что администратор разместил вновь вошедших за престижным угловым столиком, где стояли всего два стула вместо четырех.
Спежов выглядел озабоченным и суетливым, крутил головой, оглядываясь по сторонам.
- Вот не думал, что собачники в таком авторитете... Не жизнь, а цирк, - сказал Андрей.
- Не собачники, а кинологи, дорогой мой Безуглов, - поправил Спежов. И бизнес у них - не нашей работе чета. Подвел кобелька к сучке - и никаких проблем. Считай, что шестьсот баксов в кармане. А ты чего сегодня такой сердитый?
- Не знаю. Сорвался. Все не так, как надо. Рожа его наглая возмутила. Ты когда мне Рэкса достанешь, кинолог? У меня дома метеорит, подарок Игоря сперли.
- Может, ты потерял?
- Да нет, Макс, не потерял, в том-то и дело...
- У меня компьютер сперли, и то я не переживаю.
- Ты говорил, соседка вроде бы видела каких-то мужиков. Среди них не было высокого, черного, коротко остриженного?
- Был, кажется.
- Не одних ли рук дело?
- Вряд ли, - вздохнул Спежов. - Совпадение. В Москве ежедневно происходят сотни краж. А стрижка у всех одинакова.
- А что с компьютером? Машина нужна?
- Пока нет. Я устроился в одну фирму, "Комета" называется. У них есть машины...
- Вот видишь, а ты плакал.
Спежов взмахнул рукой, подзывая официанта, непринужденно сделал заказ и повернулся к Безуглову:
- Командуй ты, - Спежов протянул ему ярко раскрашенное меню.
- Тогда так... Безуглов пробежал глазами меню. - Сегодня четверг, устроим - ка рыбный день. Точнее вечер. А вечером положен коньяк.
- Коньяк под рыбу - то ничего? - спросил Спежов.
- Нормально, - Безуглов повернулся к официанту: - Как шеф?
- Можно ещё белого вина, - официант наклонился.
- Ладно, хоть и рыбный день ершить не будем, - решительно заключил Безуглов.
Он огляделся. Ресторан был заполнен наполовину. За окнами темнело, горели настенные бра, напоминающие то ли крупные свечи, то ли мелкие факелы. На высоких сиденьях у бара потягивали коктейли несколько девушек и молодых парней. Из музыкального ящика потянулись тягучие звуки медленного танца. Безуглов давно не был в ресторане, и полузабытое настроение праздничной расслабленности незаметно охватило его.
- Жаль, конечно, мощный камень Такое излучение дал, чуть пол-института чуть не разбежалось. Что тогда случилось, не помнишь?
Спежов тяжело вздохнул. Поручение Саватеева отравляло весь вечер. Не лежала душа к притворству, он порывисто выпил и повел по сторонам глазами.
- Дела давно минувших дней... - ответил Андрей. - Я просто задвинул его между генератором и кожухом, чтобы тот не вибрировал. Камень и сработал, как усилитель. А может и сам начал какие-то волны генерировать...
Пока говорили, на столе появился фирменный салат "Дары моря" и янтарный графинчик коньяку.
За соседним столиком высокий светловолосый парень, это был Донован, что-то нашептывал молоденькой блондинке. Девушка была хороша, свеженькая, улыбчивая, Как могло появиться это создание в шумном и туманном от дыма зале. Она стреляла глазками, помахивала ладошкой, и тогда казалось, что даже прокуренный воздух расступался в стороны.
- Слушай, не пяль на неё глаза, её приятель может обидеться, прошептал Андрей.
- Да я так, машинально.
Они вышли на ярко освещенное пространство перед рестораном, и начали прощаться. Покачиваясь и громко разговаривая, вокруг расходились разгоряченные посетители "Альтаир".
- Жаль, мотора нет, - вздохнул Спежов.
- Я бы тоже не отказался, - Безуглов огляделся в поисках машины. В двух шагах от них стоял высокий светловолосый парень, в джинсовой куртке, единственно трезвый среди расходящегося из ресторана люда. Услышав слова Безуглова, он повернулся и добродушно улыбаясь переспросил с едва заметным акцентом:
- Вам куда, ребята?
- Мне в Новогиреево, - обрадовался было Спежов.
- О-о. Это далеко, - незнакомец с сожалением развел руками.
Приглядевшись, Андрей узнал в нем сидевшего за соседним столом парня с блондинкой. Его заметно подвыпившая спутница, качнувшись на высоких каблуках, тряхнула кудрями:
- Роберт, мы едем или как?
- Окейц, сейчас, - незнакомец повернулся к Андрею - А вам куда?
- На юг, - не надеясь на удачу ответил Андрей.
- По пути, - Донован сделал паузу, чтобы Андрей осознал, как ему повезло, и предложил: - Могу подбросить.
Забавный парень, подумал Андрей. Распрощавшись со Спежовым, он и направились к стоящей у обочины потрепанной "девятке" Донована.
Безуглов машинально бросил взгляд на номер машины, отметив про себя, что такие номера выдаются только представителям зарубежных и совместных коммерческих фирм. Незнакомец отлично вел машину, прекрасно ориентировался на полутемных улицах.
Спутница Донована сладко дремала, прислонившись к его плечу. Андрей искоса поглядывал на неё с заднего сидения: кукольное наивное личико, изящный носик, длинные ресницы.
- Остается только позавидовать. Меня зовут Андрей. Андрей Безуглов, представился он.
- Я - Роберт Донован из Лос-Анджелеса.
- Вы здорово говорите по-русски. Давно в Москве? - спросил Андрей.
- Больше года. Мне нравится русский. Я много учил его. Был на славистском отделении, готовился когда-то в переводчики. Теперь представляю в Москве международный фонд помощи технологическим проектам. Делаю много поездок. Иногда захожу в "Альтаир". Если у вас есть друзья с перспективными идеями и без денег, можем оказать помощь, - Донован притормозил перед красным светофором и, порывшись в кармане, протянул визитку из темного пластика с золотыми буквами.
Загорелся зеленый свет и они снова заскользили в потоке машин. Андрей молча сунул визитку в карман.
Парень ему понравился: чуть постарше его, с открытым лицом, разговорчивый, белозубый, с гортанным голосом и непринужденными манерами.
- Хорошая идея - помогать толковым проектам... Но кто определяет, толковый он или нет?
- Наши эксперты. Я - тоже эксперт. В информатике.
Запиши и мой телефон, на всякий случай. Визиток у меня нет.
- Я запомню.
Андрей дважды повторил свой номер телефона и добавил:
- Только, на днях я уеду. Командировка в Тверь. А теперь я наверно сойду. Здесь рядом, - он показал рукой на проезд между домами.
Глава 10.
Донован развернув свою запыленную "девятку" на стоянке машин, и повесив перед глазами газету, наблюдал за стеклянным входом в "Зарю", адрес которой был на визитной карточке Саватеева..
Анализ записанных на пленку разговоров Саватеева, Безуглова и Спежова требовал новых наблюдений.
К подъезду подкатила черная "Волга", через несколько минут появился Саватеев, и машина тронулась. Донован привычно держал дистанцию, хотя чувствовал, что Саватеев совершенно не предполагает за собой "хвоста". После получасового путешествия по забитым машинами улицами, черная "Волга" остановилась на Остоженке.
Саватеев, помахивая кейсом, направился к трехэтажному светлому особняку в глубине двора. Там, в штаб-квартире партии "Содружество" его ждал Липинский, помощник председателя партии по экономике.
Рослый дежурный проводил Саватеева на второй этаж. Небольшой кабинет был завален пачками книг, плакатов и газет. Высокий, худой с копной темных волос, Липинский, как журавль, перешагнул через нагромождение и протянул для приветствия руку.
- Заходи, Женя... У меня тут учинился небольшой склад. Не обращай внимания.
- Здорово, - Саватеев пожал протянутую руку, и ловко перескочив через бумаги, пробрался к столу . - Что это? Мемуары, речи, прокламации?
- Да вроде того, - Липинский ухмыльнулся, напомнив Саватееву прежнего Ваську, соседа по арбатскому двору, бесшабашного любителя приключений. Улыбка тут же исчезла, словно кто-то проглянул сквозь его лицо и мгновенно убрался. Перед Саватеевым снова сидел серьезный 45-летний мужчина, обремененный многочисленными и скучными делами.
- Много работы? - Саватеев изобразил сочувствие и окинул взглядом комнату.
- Не то слово. Знаешь что такое стадия становления? Кошмар. И ты ни черта не помогаешь, соратник называется. Только числишься.
- Я - технарь, Вася, а не политик. Но зато, если что-то придумаю, пальчики оближешь.
- И что же ты придумал? - Липинский выпустил клуб дыма и усмехнулся.
- Об этом даже вслух говорить не хочется. Сильнейшая вещь, - Саватеев обвел глазами стены, намекая на возможное прослушивание.
- Интересно. Ты надолго ко мне?
- Могу до ужина. Может, заглянем к Валере в "Альтаир"?
Липинский поднялся:
- Душно здесь, может, пройдемся?
Он явно не желает продолжать разговор в помещении, опасается, значит, клюнул, подумал Саватеев.
- С удовольствием, - он взялся за кейс.
- Оставь его здесь. Мы ненадолго. Проветримся, и все.
Они вышли во двор, за детской площадкой отыскали свободную скамейку и закурили. Двор был пуст. Со стороны улицы у обочины метрах в двухстах виднелась серая машина Донована с приоткрытой для сквознячка дверцей. Лицо его было скрыто за развернутой газетой. Слегка выставив в дверную щель свой кейс, со сверхчувствительным микрофоном, он направил его в сторону двора и вставил в ухо едва заметный наушник.
- Дело вот в чем, Вася. Я должен быть уверен, что этот разговор останется между нами.
- О чем речь, торжественно произнес Липинский.
- Почитай, - Саватеев достал из внутреннего кармана пиджака небольшую газетную вырезку.
Липинский развернул её и углубился в чтение.
"Этот престижный район старой Москвы неожиданно приобрел дурную славу. В местную поликлинику стали обращаться многочисленные пациенты. Их беспокоили странные ощущения: внезапный беспричинный страх, непреодолимое стремление покинуть помещение. Психоневрологи, наблюдавшие этих больных, терялись в догадках, пока не появились предположения о воздействии в этом районе мощного излучения. Расследование, предпринятое прокуратурой и Федеральной службой безопасности, результатов не дали".
Закончив чтение, Липинский вернул листок Саватееву:
- Таких заметок одно время появлялась масса. На них уже никто не обращает внимания. Газетчики развлекались.
- На днях я испытал такую установку в одной шарашкиной конторе. И сам едва не выпрыгнул из окна.
- Женя. Если над этим работали серьезные ведомства и, насколько я понимаю, до практического применения дело так и не дошло, то как могли случайно... В какой-то шарашкиной, как ты говоришь, конторе...
- Именно так и происходит в науке, - разгорячился Саватеев. - Все самые стоящие вещи открывали случайно. Во время экспериментов. Установка эта предназначалась для других целей. Это был обычный имитатор аварийной обстановки. Но сейчас при желании и хорошем финансировании... Да из неё можно сделать такое личное оружие!
- От экспериментальной установки до мало-мальски работоспособного образца могут пройти годы, - продолжал равнодушно тянуть Липинский, стараясь выудить подробности.
- Она готова. Наконец-то. Неказистая пока, но работает. Ты послушай, темнота. Представь себе. Толпа демонстрантов... Перед ними: ни войск, ни ОМОНа. И вдруг - толпа останавливается, парализованная ужасом, потом разворачивается и в панике бросается в бегство. Или - горячая точка. Северный Кавказ. Боевики вдруг бросают оружие и покидают позиции...
- Сомневаюсь я, - спокойно проговорил Липинский.
- Да, сейчас установка несовершенна, но все, что надо в ней есть. Доработки потребуются только для того чтобы сделать аппарат миниатюрным . Пока он издает безадресный ужас. Но со временем излучение можно будет вводить через модуляторы в телефонный канал и направлять её любому абоненту, с доставкой на дом. Пока нет регулировки мощности... Но когда-нибудь мы сможем наводить дозированный страх. Регулируемый, это ты представляешь? - Саватеев повысил голос. - Вы сами трещите на всех перекрестках: нет порядка, нет дисциплины, народ разболтался... Страх - вот чего сейчас не хватает людям. Это универсальный регулятор. Есть ещё совесть, но это дело сложное, с совестью много проблем. Страх понятнее, доступнее.
Липинский покачал головой.
- Я всегда говорил, что прогресс - это дорога в ад. Все вы: физики, химики и прочие шибко умные ребята будете жариться на сковородках. Но... я принял к сведению и подумаю.
- Нечего думать, - Саватеев повысил голос.. - Не темни, Вася. Имей в виду, заказчики на эту работу найдутся.
- Зачем тебе это, Женя?
- Мне нужны деньги. Настоящие деньги. Во-вторых, я хочу контролировать эту работу, чтобы меня не оттерли и не обвели вокруг пальца. Мы сами будем производить аппараты. И сами получать прибыль, это тебе понятно?
- Сколько же тебе нужно для завершения работ? - Липинский перешел на деловой тон.
- Немного, Вася. Лимонов тридцать. Рублей, естественно. На небольшую серию хватит. Я бы мог перебросить деньги с основного заказа, но это может всплыть... А делиться разработкой с кем-то... Ты меня извини.
- Сам я, - перебил его Липинский, - таких спонсоров не найду. Придется говорить с председателем партии. Техническое умиротворение, упpавляемая демокpатия, это ему понравится. Но ты предлагаешь кота в мешке. Надо показать его в действии. Тогда можно говорить и о деньгах.
- Нет проблем. У нас запланированы подземные испытания. Проверим проникаемость излучений через грунт и бетон. Присоединяйся.
- Договорились. Я доложу председателю. Чего не сделаешь для старых приятелей. А как с Аргентиной?
- Таранов согласен оплатить. Кстати Белояров от путешествия отказался, и я вместо него втолкнул Валеру Мареничева.
- Отказался? Почему?
- Говорит слишком далеко, не тот возраст.
- А зачем это Валере? - Липинский недоуменно сверкнул глазами.
- Собирается внедрять у себя аргентинскую кухню, с аргентинским танго и прочей экзотикой. В общем, наводит мосты
- Кто ещё знает об этом аппарате? Белояров в курсе? - переклячил разговор Липинский.
- Нет, - твердо ответил Саватеев. - Только я и мой помощник, Спежов. Догадываться может ещё один - Безуглов, ты видел его однажды у нас, но он уволился. Да и проблема эта его не интересовала.
Липинский поднялся:
- Ну что, покурили? Пошли ко мне.
Донован, все так же прикрываясь со стороны двора газетой, включил зажигание и мягко покатил по улице. На него никто не обращал внимания.
В отрывках только что услышанного и записанного на пленку разговора промелькнуло несколько явно знакомых фамилий, да и сама беседа выглядела интригующий. Белояров, Саватеев, Безуглов, которых они упоминали, Мареничев - администратор ресторана...
Собирать информацию в России было сплошным удовольствием. В прошлом году он с международной группой экологов побывал на Кольском полуострове. Экспресс "Арктика" мчал его сквозь засыпанные снегом леса, равнины и сопки. А в вагоне-ресторане дым стоял коромыслом. Разгоряченные крепкими напитками, стуком колес и зажигательными беседами, посетители, в основном военные с Северного флота, не стеснялись в выражениях. Делились горестями, в основном служебными, удивлялись, как все ещё не развалился флот, и, естественно, ругали подряд все начальство. Донован тогда узнал много интересного, почему, например, подводные лодки ржавеют в доках и почему из них не извлекают смертоносные изотопы. За отчет об этом сказочном путешествии в вагоне-ресторане он даже получил премию.
Он быстро добрался до Юго-западной и поднялся к себе на восьмой этаж. Прежде чем уничтожить запись, он ещё раз прокрутил пленку. Напористый, энергичный голос Саватеева сменялся насмешливым баритоном привыкшего к аудиториям Липинского. Открытый двор и близость довольно шумной улицы снизили качество записи, но то, что удалось разобрать, было достаточно понятным. Снова Донован поразился интуиции Мэрфи, обратившего внимание на "Альтаир".
Итак, объекты для разработки был ясны, кейс с встроенным магнитофоном был теперь не нужен: подслушивание - рискованное занятие, даже в нынешней Москве.
Он спустился в метро и позвонил из телефона-автомата. Трубку у Безуглова не снимали долго, но Донован терпеливо ждал. Наконец после долгой паузы ответил мягкий женский голос, его хозяйка было явно немолода.
- Андрея сейчас нет. Но он будет звонить, что передать?
- Очень приятно. Скажите ему... э-э, как ваше имя отчество?
- Лидия Васильевна.
- Скажите ему, Лидия Васильевна, звонил его знакомый, - Донован пояснил: - Я подвез его вечером на машине. У меня есть для него деловой разговор, я буду ждать его там же, где мы встретились.
- А как вас зовут? - спросила Лидия Васильевна.
- Извините, плохо слышно... - уклонился Донован. - Я из автомата. Ничего не слышно, извините и до свиданья, - он повесил трубку и отправился на стоянку машин.
Узнав о звонке Донована, Андрей удивился: что за дело мог предложить ему уроженец Лос-Анжелеса. Андрей поставил свою желтую "шестерку" за углом ресторана: движение в переулке был потише, и направился к входу. Швейцар отсутствовал, ресторан был ещё полупустой. У окна, точно на вчерашнем месте он увидел Донована. Поздоровались как старые приятели, Андрей опустился на стул, огляделся: за соседними столиками никого не было, стало темнеть и в баре зажглись настенные бра.
- Что будем пить? - спросил Донован, слегка улыбаясь предложил: Давай на "ты"?
- Я за рулем, - заметил Андрей.
- Я тоже. Но пиво нам не повредит, как?
- Пиво, так пиво, - Андрей откинулся на спинку стула.
Донован поднялся и подошел к стойке бара. Через минуту он вернулся с двумя кружками светлого, как янтарь, пива. За ним маячил коренастый бармен с бутербродами с красной рыбой.
- Как твоя вчерашняя подружка? - спросил Андрей, когда бармен удалился.
- Это не подружка. Случайная знакомая: просто одному было скучно.
- Так что ты хотел мне сказать? - Андрей отхлебнул пиво и в упор посмотрел на Донована.
- Ты собираешься в Тверь, Андрей? Возьми меня с собой. Я давно хотел побывать там. Одному на машине мне ехать не советуют: говорят, на дорогах гангстеры. Мы бы поехали в моей машине.
- Со мной ещё двое ребят, мы должны перегнать в Москву "Волгу".
- Отлично. Все поместимся.
- Но имей в виду: обратно поедем в ночь. Рано утром мы должны быть в Москве.
- Окей. Можно меняться за рулем по очереди. Только у меня к тебе огромная просьба, проедем потом в Торжок. Это недалеко от Твери, километров 80. Мне очень надо побывать там, хотя бы минуту. Моя бабушка родом оттуда, она рассказывала. Правда, она давно умерла. Видишь, как бывает?
- О чем разговор, Роберт, конечно, съездим, - Андрей был слегка растроган. - Вот как, я и не знал. Значит, у тебя и здесь корень есть, не ожидал, честное слово.
- У меня много корней, Андрей, как-нибудь расскажу. Но бабушку я любил больше всех.
- Держи, - Андрей протянул ему ладонь. - Считай, что договорились.
Глава 11.
В Тверь приехали к обеду, долго плутали по улицам, пока разыскали автосервис. Перекусили в кафе на берегу Волги, и Донован уехал осматривать город. Директор авторемонтного завода средних лет, полный, подвижный человек с насупленным лицом и хитроватым быстрым взглядом провел Андрея на задний двор, где между конторкой и старинной кирпичной стеной блестела свежей поверхностью серая "Волга".
- Классный агрегат, - он стрельнул глазами в сторону Андрея. Остается только позавидовать. Нутро от "Форда", оглобли, то есть рама наша. Смесь американского "окей" с нашим "мать твою за ногу". Берет с места, как зверь. Обкатали, заправили, все, как просил Валентин Федорович. Гостиница заказана, можете заночевать и утром по холодку - домой.
- Можно и так, - согласился Андрей. А гостиница далеко?
- Мотель не Ленинградском шоссе.
- Сейчас, переговорю с ребятами.
Они прошли в конторку, где оформляли документы на машину Сергей и Николай.
В конце концов, договорились так: ехать в мотель, Сергей с Николаем останутся, а Андрей с Донованом съездят в Торжок. После их возвращения прощальный ужин, короткий отдых и - выезд в Москву.
У Торжка перед спуском Донован остановил свою "девятку" на холме и вышел на обочину. Андрей выбрался за ним. Внизу, среди желтеющих раскидистых тополей, кудрявых садов и бурых крыш блестели золотые купола соборов.
- Таким я себе его и представлял, Андрей. Какое слово - Торжок! А, Андрей? Одно из самых приятных на свете, - сказал Донован и шумно вздохнул. - А воздух какой! Пахнет какими-то незнакомыми травами...
- Где ты так насобачился говорить по-русски?
- Насобачился - хорошее слово, да? У нас тоже есть такие. Горячие сосиски в тесте, знаешь почему "хот-дог"? Человек берет их в руки и говорит: горячий, собака, - Донован рассмеялся. - Еще я говорю по-польски и по-чешски. Только хуже. Моя мама знала русский от бабушки, та была полурусской-полуфинкой. Она жила в Торжке, но недолго. А второй мой дед был полуирландец-полунемец. Так что у меня в крови - целый интернационал. Потом я кончил факультет славистики. Жил в Нью-Йорке, много читал, много говорил с эмигрантами из России. Люблю русский язык. Правда, наши слависты все оказались евреями, но это ничего, да?
- "Комета" категорически против. Возможно, и пригласим со временем, или заплатим, как соавтору предыдущей модели. Но пока он ничего не должен знать.
- Ну что ж, - Спежов вздохнул.
- Пойдем ко мне, подумаем, - Саватеев легко подтолкнул его в спину. Пойдем, пойдем...
Они спустились на второй этаж и прошли в кабинет Саватеева.
Через несколько минут на столе стояла пестрая бутылка коньяка, привезенная Саватеевым из "Кометы", крупные рюмки и несколько яблок.
Спежов озадаченно молчал: здесь у заместителя директора выпивать ему ещё не приходилось.
Покончив с приготовлениями, Саватеев пересел ближе к Спежову и наполнил рюмки
- За наш успех, - провозгласил Саватеев.
Они чокнулись и Саватеев, дружески подмигнул. - Вперед.
Спежов, не имевший с утра маковой росинки во рту, почувствовал, как приятно зашумело в голове. Через несколько минут они перешли на "ты" и, Саватеев, аппетитно хрустя яблоком излагал перспективу работ.
- Если мы с тобой, дорогой Макс, поднатужимся, и вовремя сдадим опытный образец, ты ещё успеешь свозить свою половину на Кипр. На пару недель... Вместе слетаем, ты не против?
Спежов блаженно улыбался.
- Ты с Безугловым видишься?
- Так, перезваниваемся...
- Поговори с ним о компановке прибора. Осторожно, чтобы он ничего не понял. Помнишь, однажды имитатор выдал такую дьявольскую порцию излучений, что в коридоре началась паника. Пришлось отключить рубильник. Как это тогда случилось, что он сделал - вот что надо выяснить.
- Он человек сложный, - Спежов снова тяжко вздохнул.
- Вот что, - Саватеев решительно поднялся, извлек из сейфа пачку денег и протянул Спежову:
- Пригласи его в "Альтаир". Подойдешь к главному администратору, рыжеватый такой. Зовут Валерий Иванович, он позаботится. Я предупрежу. Обмоешь что-нибудь. Какую-нибудь удачу. Повод есть?
- Повод всегда можно найти, были бы деньги. Не знаю... Не нравится мне все это, - Спежов неуверенно покачал головой. - Попробую, но не ручаюсь.
Глава 9.
Донован продолжал бывать в "Альтаире", приглядываясь к тем посетителям, которых особенно привечал администратор. Его уже приметили официанты - за щедрые чаевые - и старались разместить за облюбованным им однажды столиком. Поставив на окно свой красивый плоский кейс с магнитофоном, Донован разворачивал газету и весь вечер потягивал пиво, иногда что-то рисовал в своем блокноте.
Вокруг делились планами переустройства научной работы, тосковали о заброшенных проектах, почти готовых, и заброшенных теперь разработках, кляли отвращение властей к научно-техническому прогрессу. Иногда в этом традиционном хоре звучали довольно зажигательные заявления, от которых Доновану, как представителю зрелого демократического общества, становилось не по себе.
В один из таких вечеров за угловым столиком появились Спежов и Безуглов, отметить удачу - заказ на разработку собачьего банка информации. Их появлению предшествовала небольшая стычка в вестибюле между Андреем и администратором Мареничевым. Спежов задержался у входа, объясняя что-то швейцару, а Андрей прошел вперед и наткнулся на Мареничева. Окинув опытным взглядом тяжелую фигуру Андрея и решив, что к нему явился кто-то из крутых вышибал, Мареничев загородил ему дорогу:
- На сегодня все столики заняты.
- Вы уверены? - Андрей небрежно отодвинул его в сторону, сделал несколько шагов и вошел в зал. Слева у окна пустовали сразу два столика. Андрей повернулся администратору:
- Места есть, шеф.
Взбешеный бесцеремонностью Андрея, Мареничев крикнул:
- Петро!
Появился крепкий, коренастый парень в белоснежной рубашке с бабочкой и задумчиво уставился на нарушителя. В этот момент к ним приблизился Спежов и, взяв за локоть Мареничева, прошептал в ухо:
- Валерий Иванович, нас прислал Саватеев, извините, ради Бога.
Мареничев повернулся к нему:
- А почему молчал? Почему этот бугай, - он кивнул на Андрея, - лезет сюда, как к себе в коровник.
- Э, повежливей, - Андрей погрозил ему пальцем, как школьнику.
- Выставлю обоих отсюда, тогда поймешь, что такое вежливость, - уже миролюбивее проговорил Мареничев. Вздохнув с явным сожалением, он обратился к Петру:
- Проводи их к столику номер один.
Петро провел их к угловому столику, и мгновенно исчез, будто растворился в клубах сигаретного дыма.
Донован привычно отметил, что администратор разместил вновь вошедших за престижным угловым столиком, где стояли всего два стула вместо четырех.
Спежов выглядел озабоченным и суетливым, крутил головой, оглядываясь по сторонам.
- Вот не думал, что собачники в таком авторитете... Не жизнь, а цирк, - сказал Андрей.
- Не собачники, а кинологи, дорогой мой Безуглов, - поправил Спежов. И бизнес у них - не нашей работе чета. Подвел кобелька к сучке - и никаких проблем. Считай, что шестьсот баксов в кармане. А ты чего сегодня такой сердитый?
- Не знаю. Сорвался. Все не так, как надо. Рожа его наглая возмутила. Ты когда мне Рэкса достанешь, кинолог? У меня дома метеорит, подарок Игоря сперли.
- Может, ты потерял?
- Да нет, Макс, не потерял, в том-то и дело...
- У меня компьютер сперли, и то я не переживаю.
- Ты говорил, соседка вроде бы видела каких-то мужиков. Среди них не было высокого, черного, коротко остриженного?
- Был, кажется.
- Не одних ли рук дело?
- Вряд ли, - вздохнул Спежов. - Совпадение. В Москве ежедневно происходят сотни краж. А стрижка у всех одинакова.
- А что с компьютером? Машина нужна?
- Пока нет. Я устроился в одну фирму, "Комета" называется. У них есть машины...
- Вот видишь, а ты плакал.
Спежов взмахнул рукой, подзывая официанта, непринужденно сделал заказ и повернулся к Безуглову:
- Командуй ты, - Спежов протянул ему ярко раскрашенное меню.
- Тогда так... Безуглов пробежал глазами меню. - Сегодня четверг, устроим - ка рыбный день. Точнее вечер. А вечером положен коньяк.
- Коньяк под рыбу - то ничего? - спросил Спежов.
- Нормально, - Безуглов повернулся к официанту: - Как шеф?
- Можно ещё белого вина, - официант наклонился.
- Ладно, хоть и рыбный день ершить не будем, - решительно заключил Безуглов.
Он огляделся. Ресторан был заполнен наполовину. За окнами темнело, горели настенные бра, напоминающие то ли крупные свечи, то ли мелкие факелы. На высоких сиденьях у бара потягивали коктейли несколько девушек и молодых парней. Из музыкального ящика потянулись тягучие звуки медленного танца. Безуглов давно не был в ресторане, и полузабытое настроение праздничной расслабленности незаметно охватило его.
- Жаль, конечно, мощный камень Такое излучение дал, чуть пол-института чуть не разбежалось. Что тогда случилось, не помнишь?
Спежов тяжело вздохнул. Поручение Саватеева отравляло весь вечер. Не лежала душа к притворству, он порывисто выпил и повел по сторонам глазами.
- Дела давно минувших дней... - ответил Андрей. - Я просто задвинул его между генератором и кожухом, чтобы тот не вибрировал. Камень и сработал, как усилитель. А может и сам начал какие-то волны генерировать...
Пока говорили, на столе появился фирменный салат "Дары моря" и янтарный графинчик коньяку.
За соседним столиком высокий светловолосый парень, это был Донован, что-то нашептывал молоденькой блондинке. Девушка была хороша, свеженькая, улыбчивая, Как могло появиться это создание в шумном и туманном от дыма зале. Она стреляла глазками, помахивала ладошкой, и тогда казалось, что даже прокуренный воздух расступался в стороны.
- Слушай, не пяль на неё глаза, её приятель может обидеться, прошептал Андрей.
- Да я так, машинально.
Они вышли на ярко освещенное пространство перед рестораном, и начали прощаться. Покачиваясь и громко разговаривая, вокруг расходились разгоряченные посетители "Альтаир".
- Жаль, мотора нет, - вздохнул Спежов.
- Я бы тоже не отказался, - Безуглов огляделся в поисках машины. В двух шагах от них стоял высокий светловолосый парень, в джинсовой куртке, единственно трезвый среди расходящегося из ресторана люда. Услышав слова Безуглова, он повернулся и добродушно улыбаясь переспросил с едва заметным акцентом:
- Вам куда, ребята?
- Мне в Новогиреево, - обрадовался было Спежов.
- О-о. Это далеко, - незнакомец с сожалением развел руками.
Приглядевшись, Андрей узнал в нем сидевшего за соседним столом парня с блондинкой. Его заметно подвыпившая спутница, качнувшись на высоких каблуках, тряхнула кудрями:
- Роберт, мы едем или как?
- Окейц, сейчас, - незнакомец повернулся к Андрею - А вам куда?
- На юг, - не надеясь на удачу ответил Андрей.
- По пути, - Донован сделал паузу, чтобы Андрей осознал, как ему повезло, и предложил: - Могу подбросить.
Забавный парень, подумал Андрей. Распрощавшись со Спежовым, он и направились к стоящей у обочины потрепанной "девятке" Донована.
Безуглов машинально бросил взгляд на номер машины, отметив про себя, что такие номера выдаются только представителям зарубежных и совместных коммерческих фирм. Незнакомец отлично вел машину, прекрасно ориентировался на полутемных улицах.
Спутница Донована сладко дремала, прислонившись к его плечу. Андрей искоса поглядывал на неё с заднего сидения: кукольное наивное личико, изящный носик, длинные ресницы.
- Остается только позавидовать. Меня зовут Андрей. Андрей Безуглов, представился он.
- Я - Роберт Донован из Лос-Анджелеса.
- Вы здорово говорите по-русски. Давно в Москве? - спросил Андрей.
- Больше года. Мне нравится русский. Я много учил его. Был на славистском отделении, готовился когда-то в переводчики. Теперь представляю в Москве международный фонд помощи технологическим проектам. Делаю много поездок. Иногда захожу в "Альтаир". Если у вас есть друзья с перспективными идеями и без денег, можем оказать помощь, - Донован притормозил перед красным светофором и, порывшись в кармане, протянул визитку из темного пластика с золотыми буквами.
Загорелся зеленый свет и они снова заскользили в потоке машин. Андрей молча сунул визитку в карман.
Парень ему понравился: чуть постарше его, с открытым лицом, разговорчивый, белозубый, с гортанным голосом и непринужденными манерами.
- Хорошая идея - помогать толковым проектам... Но кто определяет, толковый он или нет?
- Наши эксперты. Я - тоже эксперт. В информатике.
Запиши и мой телефон, на всякий случай. Визиток у меня нет.
- Я запомню.
Андрей дважды повторил свой номер телефона и добавил:
- Только, на днях я уеду. Командировка в Тверь. А теперь я наверно сойду. Здесь рядом, - он показал рукой на проезд между домами.
Глава 10.
Донован развернув свою запыленную "девятку" на стоянке машин, и повесив перед глазами газету, наблюдал за стеклянным входом в "Зарю", адрес которой был на визитной карточке Саватеева..
Анализ записанных на пленку разговоров Саватеева, Безуглова и Спежова требовал новых наблюдений.
К подъезду подкатила черная "Волга", через несколько минут появился Саватеев, и машина тронулась. Донован привычно держал дистанцию, хотя чувствовал, что Саватеев совершенно не предполагает за собой "хвоста". После получасового путешествия по забитым машинами улицами, черная "Волга" остановилась на Остоженке.
Саватеев, помахивая кейсом, направился к трехэтажному светлому особняку в глубине двора. Там, в штаб-квартире партии "Содружество" его ждал Липинский, помощник председателя партии по экономике.
Рослый дежурный проводил Саватеева на второй этаж. Небольшой кабинет был завален пачками книг, плакатов и газет. Высокий, худой с копной темных волос, Липинский, как журавль, перешагнул через нагромождение и протянул для приветствия руку.
- Заходи, Женя... У меня тут учинился небольшой склад. Не обращай внимания.
- Здорово, - Саватеев пожал протянутую руку, и ловко перескочив через бумаги, пробрался к столу . - Что это? Мемуары, речи, прокламации?
- Да вроде того, - Липинский ухмыльнулся, напомнив Саватееву прежнего Ваську, соседа по арбатскому двору, бесшабашного любителя приключений. Улыбка тут же исчезла, словно кто-то проглянул сквозь его лицо и мгновенно убрался. Перед Саватеевым снова сидел серьезный 45-летний мужчина, обремененный многочисленными и скучными делами.
- Много работы? - Саватеев изобразил сочувствие и окинул взглядом комнату.
- Не то слово. Знаешь что такое стадия становления? Кошмар. И ты ни черта не помогаешь, соратник называется. Только числишься.
- Я - технарь, Вася, а не политик. Но зато, если что-то придумаю, пальчики оближешь.
- И что же ты придумал? - Липинский выпустил клуб дыма и усмехнулся.
- Об этом даже вслух говорить не хочется. Сильнейшая вещь, - Саватеев обвел глазами стены, намекая на возможное прослушивание.
- Интересно. Ты надолго ко мне?
- Могу до ужина. Может, заглянем к Валере в "Альтаир"?
Липинский поднялся:
- Душно здесь, может, пройдемся?
Он явно не желает продолжать разговор в помещении, опасается, значит, клюнул, подумал Саватеев.
- С удовольствием, - он взялся за кейс.
- Оставь его здесь. Мы ненадолго. Проветримся, и все.
Они вышли во двор, за детской площадкой отыскали свободную скамейку и закурили. Двор был пуст. Со стороны улицы у обочины метрах в двухстах виднелась серая машина Донована с приоткрытой для сквознячка дверцей. Лицо его было скрыто за развернутой газетой. Слегка выставив в дверную щель свой кейс, со сверхчувствительным микрофоном, он направил его в сторону двора и вставил в ухо едва заметный наушник.
- Дело вот в чем, Вася. Я должен быть уверен, что этот разговор останется между нами.
- О чем речь, торжественно произнес Липинский.
- Почитай, - Саватеев достал из внутреннего кармана пиджака небольшую газетную вырезку.
Липинский развернул её и углубился в чтение.
"Этот престижный район старой Москвы неожиданно приобрел дурную славу. В местную поликлинику стали обращаться многочисленные пациенты. Их беспокоили странные ощущения: внезапный беспричинный страх, непреодолимое стремление покинуть помещение. Психоневрологи, наблюдавшие этих больных, терялись в догадках, пока не появились предположения о воздействии в этом районе мощного излучения. Расследование, предпринятое прокуратурой и Федеральной службой безопасности, результатов не дали".
Закончив чтение, Липинский вернул листок Саватееву:
- Таких заметок одно время появлялась масса. На них уже никто не обращает внимания. Газетчики развлекались.
- На днях я испытал такую установку в одной шарашкиной конторе. И сам едва не выпрыгнул из окна.
- Женя. Если над этим работали серьезные ведомства и, насколько я понимаю, до практического применения дело так и не дошло, то как могли случайно... В какой-то шарашкиной, как ты говоришь, конторе...
- Именно так и происходит в науке, - разгорячился Саватеев. - Все самые стоящие вещи открывали случайно. Во время экспериментов. Установка эта предназначалась для других целей. Это был обычный имитатор аварийной обстановки. Но сейчас при желании и хорошем финансировании... Да из неё можно сделать такое личное оружие!
- От экспериментальной установки до мало-мальски работоспособного образца могут пройти годы, - продолжал равнодушно тянуть Липинский, стараясь выудить подробности.
- Она готова. Наконец-то. Неказистая пока, но работает. Ты послушай, темнота. Представь себе. Толпа демонстрантов... Перед ними: ни войск, ни ОМОНа. И вдруг - толпа останавливается, парализованная ужасом, потом разворачивается и в панике бросается в бегство. Или - горячая точка. Северный Кавказ. Боевики вдруг бросают оружие и покидают позиции...
- Сомневаюсь я, - спокойно проговорил Липинский.
- Да, сейчас установка несовершенна, но все, что надо в ней есть. Доработки потребуются только для того чтобы сделать аппарат миниатюрным . Пока он издает безадресный ужас. Но со временем излучение можно будет вводить через модуляторы в телефонный канал и направлять её любому абоненту, с доставкой на дом. Пока нет регулировки мощности... Но когда-нибудь мы сможем наводить дозированный страх. Регулируемый, это ты представляешь? - Саватеев повысил голос. - Вы сами трещите на всех перекрестках: нет порядка, нет дисциплины, народ разболтался... Страх - вот чего сейчас не хватает людям. Это универсальный регулятор. Есть ещё совесть, но это дело сложное, с совестью много проблем. Страх понятнее, доступнее.
Липинский покачал головой.
- Я всегда говорил, что прогресс - это дорога в ад. Все вы: физики, химики и прочие шибко умные ребята будете жариться на сковородках. Но... я принял к сведению и подумаю.
- Нечего думать, - Саватеев повысил голос.. - Не темни, Вася. Имей в виду, заказчики на эту работу найдутся.
- Зачем тебе это, Женя?
- Мне нужны деньги. Настоящие деньги. Во-вторых, я хочу контролировать эту работу, чтобы меня не оттерли и не обвели вокруг пальца. Мы сами будем производить аппараты. И сами получать прибыль, это тебе понятно?
- Сколько же тебе нужно для завершения работ? - Липинский перешел на деловой тон.
- Немного, Вася. Лимонов тридцать. Рублей, естественно. На небольшую серию хватит. Я бы мог перебросить деньги с основного заказа, но это может всплыть... А делиться разработкой с кем-то... Ты меня извини.
- Сам я, - перебил его Липинский, - таких спонсоров не найду. Придется говорить с председателем партии. Техническое умиротворение, упpавляемая демокpатия, это ему понравится. Но ты предлагаешь кота в мешке. Надо показать его в действии. Тогда можно говорить и о деньгах.
- Нет проблем. У нас запланированы подземные испытания. Проверим проникаемость излучений через грунт и бетон. Присоединяйся.
- Договорились. Я доложу председателю. Чего не сделаешь для старых приятелей. А как с Аргентиной?
- Таранов согласен оплатить. Кстати Белояров от путешествия отказался, и я вместо него втолкнул Валеру Мареничева.
- Отказался? Почему?
- Говорит слишком далеко, не тот возраст.
- А зачем это Валере? - Липинский недоуменно сверкнул глазами.
- Собирается внедрять у себя аргентинскую кухню, с аргентинским танго и прочей экзотикой. В общем, наводит мосты
- Кто ещё знает об этом аппарате? Белояров в курсе? - переклячил разговор Липинский.
- Нет, - твердо ответил Саватеев. - Только я и мой помощник, Спежов. Догадываться может ещё один - Безуглов, ты видел его однажды у нас, но он уволился. Да и проблема эта его не интересовала.
Липинский поднялся:
- Ну что, покурили? Пошли ко мне.
Донован, все так же прикрываясь со стороны двора газетой, включил зажигание и мягко покатил по улице. На него никто не обращал внимания.
В отрывках только что услышанного и записанного на пленку разговора промелькнуло несколько явно знакомых фамилий, да и сама беседа выглядела интригующий. Белояров, Саватеев, Безуглов, которых они упоминали, Мареничев - администратор ресторана...
Собирать информацию в России было сплошным удовольствием. В прошлом году он с международной группой экологов побывал на Кольском полуострове. Экспресс "Арктика" мчал его сквозь засыпанные снегом леса, равнины и сопки. А в вагоне-ресторане дым стоял коромыслом. Разгоряченные крепкими напитками, стуком колес и зажигательными беседами, посетители, в основном военные с Северного флота, не стеснялись в выражениях. Делились горестями, в основном служебными, удивлялись, как все ещё не развалился флот, и, естественно, ругали подряд все начальство. Донован тогда узнал много интересного, почему, например, подводные лодки ржавеют в доках и почему из них не извлекают смертоносные изотопы. За отчет об этом сказочном путешествии в вагоне-ресторане он даже получил премию.
Он быстро добрался до Юго-западной и поднялся к себе на восьмой этаж. Прежде чем уничтожить запись, он ещё раз прокрутил пленку. Напористый, энергичный голос Саватеева сменялся насмешливым баритоном привыкшего к аудиториям Липинского. Открытый двор и близость довольно шумной улицы снизили качество записи, но то, что удалось разобрать, было достаточно понятным. Снова Донован поразился интуиции Мэрфи, обратившего внимание на "Альтаир".
Итак, объекты для разработки был ясны, кейс с встроенным магнитофоном был теперь не нужен: подслушивание - рискованное занятие, даже в нынешней Москве.
Он спустился в метро и позвонил из телефона-автомата. Трубку у Безуглова не снимали долго, но Донован терпеливо ждал. Наконец после долгой паузы ответил мягкий женский голос, его хозяйка было явно немолода.
- Андрея сейчас нет. Но он будет звонить, что передать?
- Очень приятно. Скажите ему... э-э, как ваше имя отчество?
- Лидия Васильевна.
- Скажите ему, Лидия Васильевна, звонил его знакомый, - Донован пояснил: - Я подвез его вечером на машине. У меня есть для него деловой разговор, я буду ждать его там же, где мы встретились.
- А как вас зовут? - спросила Лидия Васильевна.
- Извините, плохо слышно... - уклонился Донован. - Я из автомата. Ничего не слышно, извините и до свиданья, - он повесил трубку и отправился на стоянку машин.
Узнав о звонке Донована, Андрей удивился: что за дело мог предложить ему уроженец Лос-Анжелеса. Андрей поставил свою желтую "шестерку" за углом ресторана: движение в переулке был потише, и направился к входу. Швейцар отсутствовал, ресторан был ещё полупустой. У окна, точно на вчерашнем месте он увидел Донована. Поздоровались как старые приятели, Андрей опустился на стул, огляделся: за соседними столиками никого не было, стало темнеть и в баре зажглись настенные бра.
- Что будем пить? - спросил Донован, слегка улыбаясь предложил: Давай на "ты"?
- Я за рулем, - заметил Андрей.
- Я тоже. Но пиво нам не повредит, как?
- Пиво, так пиво, - Андрей откинулся на спинку стула.
Донован поднялся и подошел к стойке бара. Через минуту он вернулся с двумя кружками светлого, как янтарь, пива. За ним маячил коренастый бармен с бутербродами с красной рыбой.
- Как твоя вчерашняя подружка? - спросил Андрей, когда бармен удалился.
- Это не подружка. Случайная знакомая: просто одному было скучно.
- Так что ты хотел мне сказать? - Андрей отхлебнул пиво и в упор посмотрел на Донована.
- Ты собираешься в Тверь, Андрей? Возьми меня с собой. Я давно хотел побывать там. Одному на машине мне ехать не советуют: говорят, на дорогах гангстеры. Мы бы поехали в моей машине.
- Со мной ещё двое ребят, мы должны перегнать в Москву "Волгу".
- Отлично. Все поместимся.
- Но имей в виду: обратно поедем в ночь. Рано утром мы должны быть в Москве.
- Окей. Можно меняться за рулем по очереди. Только у меня к тебе огромная просьба, проедем потом в Торжок. Это недалеко от Твери, километров 80. Мне очень надо побывать там, хотя бы минуту. Моя бабушка родом оттуда, она рассказывала. Правда, она давно умерла. Видишь, как бывает?
- О чем разговор, Роберт, конечно, съездим, - Андрей был слегка растроган. - Вот как, я и не знал. Значит, у тебя и здесь корень есть, не ожидал, честное слово.
- У меня много корней, Андрей, как-нибудь расскажу. Но бабушку я любил больше всех.
- Держи, - Андрей протянул ему ладонь. - Считай, что договорились.
Глава 11.
В Тверь приехали к обеду, долго плутали по улицам, пока разыскали автосервис. Перекусили в кафе на берегу Волги, и Донован уехал осматривать город. Директор авторемонтного завода средних лет, полный, подвижный человек с насупленным лицом и хитроватым быстрым взглядом провел Андрея на задний двор, где между конторкой и старинной кирпичной стеной блестела свежей поверхностью серая "Волга".
- Классный агрегат, - он стрельнул глазами в сторону Андрея. Остается только позавидовать. Нутро от "Форда", оглобли, то есть рама наша. Смесь американского "окей" с нашим "мать твою за ногу". Берет с места, как зверь. Обкатали, заправили, все, как просил Валентин Федорович. Гостиница заказана, можете заночевать и утром по холодку - домой.
- Можно и так, - согласился Андрей. А гостиница далеко?
- Мотель не Ленинградском шоссе.
- Сейчас, переговорю с ребятами.
Они прошли в конторку, где оформляли документы на машину Сергей и Николай.
В конце концов, договорились так: ехать в мотель, Сергей с Николаем останутся, а Андрей с Донованом съездят в Торжок. После их возвращения прощальный ужин, короткий отдых и - выезд в Москву.
У Торжка перед спуском Донован остановил свою "девятку" на холме и вышел на обочину. Андрей выбрался за ним. Внизу, среди желтеющих раскидистых тополей, кудрявых садов и бурых крыш блестели золотые купола соборов.
- Таким я себе его и представлял, Андрей. Какое слово - Торжок! А, Андрей? Одно из самых приятных на свете, - сказал Донован и шумно вздохнул. - А воздух какой! Пахнет какими-то незнакомыми травами...
- Где ты так насобачился говорить по-русски?
- Насобачился - хорошее слово, да? У нас тоже есть такие. Горячие сосиски в тесте, знаешь почему "хот-дог"? Человек берет их в руки и говорит: горячий, собака, - Донован рассмеялся. - Еще я говорю по-польски и по-чешски. Только хуже. Моя мама знала русский от бабушки, та была полурусской-полуфинкой. Она жила в Торжке, но недолго. А второй мой дед был полуирландец-полунемец. Так что у меня в крови - целый интернационал. Потом я кончил факультет славистики. Жил в Нью-Йорке, много читал, много говорил с эмигрантами из России. Люблю русский язык. Правда, наши слависты все оказались евреями, но это ничего, да?