Я был в шаге от свободы! Тоже мне, спаситель человечества! Все пошло прахом из-за моей слепой эгоистической страсти! Хотя, конечно, в данном случае мои личные интересы совпадают с общественными, только разрушив организацию Си Фан, я могу надеяться на обретение Флоретты.
Жалкий слепец! Разве можно было допустить и тень мысли о том, что Флоретта сумеет в один прекрасный миг переродиться и сбросить с себя, как Василиса Премудрая лягушачью кожу, все предрассудки, которые внушались ей с самого детства гениальным воспитателем?! Нет, это, конечно, не она вызвала переполох.
Тогда, может быть, Найланд Смит начал действовать? Он способен озадачить любого противника и вполне мог заставить китайца принять чрезвычайные меры.
Я приложил ухо к двери, но ничего не услышал.
Тогда я стал искать второй выход Тот самый, которым некогда воспользовалась Фа Ло Ше. Я вкладывал в поиски всю душу, все отчаяние, любовь и ненависть. Но напрасно.
В лихорадочных метаниях прошел, наверное, час. Заодно я обследовал все закоулки, все шкафы и столы, но нигде ничего не нашел. Только в одном из ящичков письменного стола лежали принадлежности прежнего постояльца: резиновые перчатки и стеклянная маска. Наверное, до меня здесь жил какой-то химик.
Потом я устал и присел. Но меня стало угнетать безмолвие. Тишина стояла, как в барокамере, угнетая и так уже расстроенные нервы. В этом доме все нацелено против меня Сначала я чуть не сошел с ума от вида живых мертвецов, потом от знакомства с чудовищными насекомыми. Теперь они напустили на меня мертвую тишину. Лишили мозг акустической информации. Если так дело пойдет и дальше, надо ждать слуховых галлюцинаций.
Но им не удастся меня сломить! Во мне росло и ширилось дикое желание жить. Мне нужна моя жизнь! От меня, в конце концов, зависит судьба человечества! Мне необходимо выжить! Я буду бороться, используя малейшую возможность. Если они придут, они встретят готового к смерти бойца! Но Господи! Неужели отсюда нет никакого выхода?
И тут я услышал уже знакомые звуки поднимающихся одна за другой каменных плит. Снова кто-то постепенно приближался к моему убежищу.
Я поискал глазами что-нибудь пригодное для защиты. Только настольная лампа могла послужить жалким подобием оружия, если ее свет направить на дверь, чтобы ослепить входящих, а потом кинуть ее кому-нибудь из них в голову. Затем, наверное, надо выскочить в коридор и действовать по обстановке. Какой нелепый план я сочинил! Но лучшего ничего не придумалось.
Звуки постепенно приближались, но гораздо медленнее, чем в прошлый раз. Так по крайней мере мне казалось. И когда поднялась самая ближняя переборка, нервы мои были натянуты до предела — я был близок к умопомешательству. Наконец я не выдержал и сам кинулся к дверям. Пусть все кончится скорее!
К моему удивлению, дверь открылась! Я выглянул в коридор, но тут же отпрянул назад, дико закричав.
То, что я увидел, не поддается описанию. Хотя бы потому, что открывшаяся мне картина складывалась из хаотического движения тысяч насекомых, среди которых не было двух одинаковых.
Мириады крылатых и бескрылых, жужжащих и бесшумных, блестящих и тусклых, многоножек и многоглазок ползли и летели по коридору, предводительствуемые тем кошмарным пауком с красноватыми злыми глазами!
Это он, наверное, нашел способ поднимать каменные плиты, приняв их за очередной тест на сообразительность!
Я судорожно захлопнул дверь и некоторое время стоял, прислонившись к ней спиной, стараясь унять нервную дрожь. Убедившись в том, что надежно отгорожен от гнусных полчищ, я попытался спокойно обдумать, что теперь следует предпринять.
Мне порядком надоело сидеть взаперти, однако очутиться в коридоре, в шевелящейся гуще отвратительных тварей с чудовищным пауком во главе, «способным к примитивному мышлению», — это показалось мне чересчур!
Что же могло случиться? Являлось ли нашествие насекомых частью некоего дьявольского плана, или же действия мистера Смита растревожили малосимпатичных домочадцев доктора Фу Манчи?
После некоторого размышления я отбросил мысль, что китаец выпустил свое ужасное воинство лишь затем, чтобы обречь меня на мучительную смерть. Да, я и в самом деле оказался на пути Фу Манчи, внес, не подозревая того, сумятицу в долгие и тщательные приготовления к браку с Флореттой. Мое знакомство с Фу Манчи не было продолжительным, но все же я чувствовал, что он не унизится до ревности к «простому смертному» и не пожелает тратить даже нескольких минут своего драгоценного времени, выдумывая для меня казнь пострашнее.
Следовательно, если даже все происходящее — часть тщательно продуманного плана, то этот план не направлен конкретно против меня (впрочем, он может предусматривать мою гибель как побочный результат). Но если наступление обитателей вивария — следствие непредвиденной случайности, то это означает только одно: Фу Манчи бежал, опасаясь попасть в руки полиции!
Ободрившись при мысли, что сохранил способность трезво рассуждать в столь невероятных обстоятельствах, я вновь обрел утраченное было присутствие духа. И кое-что вспомнил.
Во время лихорадочных поисков подходящего предмета, который я смог бы использовать как оружие, я повытаскивал все выдвижные ящики из большого письменного стола, занимавшего чуть ли не целую стену комнаты, где меня заперли слуги Фу Манчи. Я вытряхивал содержимое каждого ящика на пол, затем отбрасывал его в сторону и принимался за следующий. Среди прочих вещей, совершенно бесполезных в данный момент, мне попалась стеклянная маска с резиновым капюшоном, какие обычно надевают химики при работе с реактивами.
Отчаяние придало мне решимости. Подбежав к груде лежащих на полу вещей, я поспешно извлек из нее маску и натянул себе на голову. Оказалось, что мой комбинезон, сделанный из какого-то неизвестного белого материала, подходит к маске как нельзя лучше: если поднять воротник, его можно наглухо пристегнуть кнопками к капюшону маски. Наклонившись к зеркалу в ванной комнате, я защелкнул все кнопки, затем оглядел свое обезображенное маской отражение. Зрелище не доставило мне большого удовольствия.
Так, теперь нужны резиновые перчатки. Я нашел их в ворохе у письменного стола. Как выяснилось, перчатки тоже пристегивались к рукавам комбинезона — манжеты плотно охватили их резиновые края. Последним моим открытием было то, что штанины комбинезона заправлялись в высокие ботинки, которые были на мне, и затем затягивались специально предназначенными для этой цели ремешками.
Теперь меня ничто не страшило. Я был готов к встрече с заполонившей коридор нечистью.
В маске имелась система вентиляции, но все же дышать было довольно трудно. Дорого бы я сейчас дал за револьвер или хотя бы за хорошую деревянную палицу! Однако сейчас приходилось довольствоваться все той же настольной лампой. Сняв абажур и сжав ее в руке наподобие дубинки, я распахнул дверь.
Ужасный черный паук — его я опасался больше всего (хотя он вполне мог оказаться относительно безобидным созданием) — исчез. В воздухе носились тучи мух; сквозь маску до меня смутно доносилось их приглушенное жужжание. Тысячи других крылатых созданий самых разнообразных размеров и форм сидели на стенах и потолке.
Несколько огромных ос ударились о стекло маски. Я инстинктивно отпрянул, затем пригнул голову и побежал по коридору.
Добежав до лестницы, я остановился. Мысль лихорадочно работала. Необходимо любой ценой найти путь к выходу. Я отчетливо помнил лишь дорогу к верхнему этажу, ведущую из бактериологической лаборатории. Значит, прежде всего нужно добраться туда. Я устремился вниз по ступеням.
Все двери на моем пути оказались открытыми. С трудом вспоминая маршрут, которым шел с доктором Фу Манчи, я добрался наконец до нужной комнаты. Да, именно здесь сутки назад я беседовал с давно умершим сэром Фрэнсисом Нэркомбом. Мои познания в бактериологии не отличались глубиной, однако нетрудно было сообразить, что, если насекомые выпущены на свободу, с вирусами скорее всего произошло то же самое… Поколебавшись, я все же потянул на себя ручку двери.
В комнате все как будто осталось по-прежнему. Случайно взглянув вниз, я увидел, что по шнуркам моих ботинок взбираются, поблескивая хитиновыми панцирями, большие черные муравьи. Я яростно затопал ногами, потом нагнулся и принялся стряхивать с ботинок руками в перчатках непрошеных гостей. Из-под моих подошв прыснули в стороны мохнатые извивающиеся многоножки. При виде столь отталкивающего зрелища к горлу подступила тошнота, и я сломя голову бросился вон из комнаты.
Я очутился в тускло освещенном узком коридоре. Там и сям в его стенах виднелись небольшие застекленные ниши — обиталища насекомых. Это был виварий.
Стеклянные дверцы ниш были распахнуты. Некоторые жильцы еще не покинули своих гнезд, но большинство ниш пустовало. Следующий коридор оказался еще более сумрачным. Здесь тоже было пусто, лишь из-под ног доносился хруст раздавленных мной существ. Меня передернуло.
Не теряя времени, я поспешил в ботаническую лабораторию. С первого взгляда стало ясно, что она почти полностью разграблена. Через специальный глазок я заглянул в отдельный чуланчик, где выращивались необычайные орхидеи. Они исчезли все до одной.
Осмотрев стеллажи, я убедился, что исчезла также большая часть приборов и инструментов. Дверь первой секции оранжереи была распахнута.
Меня удивило, что я почти не замечаю здесь насекомых, которыми буквально кишели коридоры. Войдя в оранжерею, я понял, в чем дело: все окна оранжереи были открыты, и в их черные проемы свободно врывался холодный ночной ветер с отрогов Альп.
Вот почему легионы мух, комаров, блох и прочей нечисти устремились из лабораторий в глубь здания — они спасались от холода. Брошенные на произвол судьбы нежные тропические растения уже начинали никнуть, бессильно опустив листья. Скоро они погибнут совсем.
Что все это значило?
Ведь мне было известно, что среди умирающих сейчас растений находятся уникальные экземпляры, полученные в результате тонких и кропотливых экспериментов. Получается, что Фу Манчи безжалостно приказал уничтожить плоды многолетних трудов лучших ученых мира!
С каждым шагом воздух становился все холоднее, а опустошение — все ужаснее. Потрясенный, шел я мимо развороченных грядок, мимо вырванных с корнем и брошенных растений, то и дело останавливаясь и удрученно качая головой.
В пальмовой секции, как и повсюду, царил разгром. Дверь в кабинет Фу Манчи была приоткрыта, из-за нее пробивался неяркий свет.
Настал решительный момент! Сейчас я смогу проверить, насколько верны мои догадки. Несмотря на холод, я в своем плотном комбинезоне совершенно взмок от пота. А может быть, виной тому был не комбинезон, а охватившее меня волнение.
Я медленно приблизился к двери, осторожно потянул ее… и оторопело замер.
Я не узнавал кабинета магистра. Комната лишилась всех украшений, изысканных драпировок, рисовых циновок с изящными рисунками. Осталось лишь несколько предметов мебели да обрывки лент, которыми, видимо, пользовались при упаковке вещей.
Как я и предполагал, китаец бежал, захватив все, что смог унести, и разгром в лабораториях, свидетелем которого я оказался, учинил сам же Фу Манчи.
Последний раз оглядев кабинет, я поспешил в радиолабораторию.
Моим глазам предстала все та же плачевная картина. Из множества приборов и механизмов, прежде до отказа заполнявших просторное помещение, осталось только несколько самых громоздких. С полок исчезли все инструменты, большинство лабораторных столов оказались пустыми. Замысловатое устройство, которое я в первое свое посещение принял за кинокамеру, стояло на месте, однако было разбито вдребезги и теперь представляло собой бесформенную кучу металлических обломков.
Насекомые здесь отсутствовали вовсе — в лаборатории стоял холод, как в пещере. Э, да это и в самом деле пещера! Теперь я это ясно видел. Найланд Смит оказался прав.
В гладкой полупрозрачной стене из стекловидном массы обнаружился проход, о существовании которого я не знал. У меня не было времени выяснять, куда он ведет, — я спешил в дальний конец комнаты, где начиналась ведущая к выходу лестница.
Выскочив из лаборатории, я обратил внимание, что дверь позади меня осталась открытой. По всей видимости, приводивший ее в движение механизм был блокирован или испорчен.
Наконец я добрался до верхнего коридора и посмотрел туда, где, по моим расчетам, должен был находиться выход из виллы.
Зыбкий серый свет начинавшегося дня заливал террасу.
ГЛАВА XXXVIII
ГЛАВА XXXIX
Жалкий слепец! Разве можно было допустить и тень мысли о том, что Флоретта сумеет в один прекрасный миг переродиться и сбросить с себя, как Василиса Премудрая лягушачью кожу, все предрассудки, которые внушались ей с самого детства гениальным воспитателем?! Нет, это, конечно, не она вызвала переполох.
Тогда, может быть, Найланд Смит начал действовать? Он способен озадачить любого противника и вполне мог заставить китайца принять чрезвычайные меры.
Я приложил ухо к двери, но ничего не услышал.
Тогда я стал искать второй выход Тот самый, которым некогда воспользовалась Фа Ло Ше. Я вкладывал в поиски всю душу, все отчаяние, любовь и ненависть. Но напрасно.
В лихорадочных метаниях прошел, наверное, час. Заодно я обследовал все закоулки, все шкафы и столы, но нигде ничего не нашел. Только в одном из ящичков письменного стола лежали принадлежности прежнего постояльца: резиновые перчатки и стеклянная маска. Наверное, до меня здесь жил какой-то химик.
Потом я устал и присел. Но меня стало угнетать безмолвие. Тишина стояла, как в барокамере, угнетая и так уже расстроенные нервы. В этом доме все нацелено против меня Сначала я чуть не сошел с ума от вида живых мертвецов, потом от знакомства с чудовищными насекомыми. Теперь они напустили на меня мертвую тишину. Лишили мозг акустической информации. Если так дело пойдет и дальше, надо ждать слуховых галлюцинаций.
Но им не удастся меня сломить! Во мне росло и ширилось дикое желание жить. Мне нужна моя жизнь! От меня, в конце концов, зависит судьба человечества! Мне необходимо выжить! Я буду бороться, используя малейшую возможность. Если они придут, они встретят готового к смерти бойца! Но Господи! Неужели отсюда нет никакого выхода?
И тут я услышал уже знакомые звуки поднимающихся одна за другой каменных плит. Снова кто-то постепенно приближался к моему убежищу.
Я поискал глазами что-нибудь пригодное для защиты. Только настольная лампа могла послужить жалким подобием оружия, если ее свет направить на дверь, чтобы ослепить входящих, а потом кинуть ее кому-нибудь из них в голову. Затем, наверное, надо выскочить в коридор и действовать по обстановке. Какой нелепый план я сочинил! Но лучшего ничего не придумалось.
Звуки постепенно приближались, но гораздо медленнее, чем в прошлый раз. Так по крайней мере мне казалось. И когда поднялась самая ближняя переборка, нервы мои были натянуты до предела — я был близок к умопомешательству. Наконец я не выдержал и сам кинулся к дверям. Пусть все кончится скорее!
К моему удивлению, дверь открылась! Я выглянул в коридор, но тут же отпрянул назад, дико закричав.
То, что я увидел, не поддается описанию. Хотя бы потому, что открывшаяся мне картина складывалась из хаотического движения тысяч насекомых, среди которых не было двух одинаковых.
Мириады крылатых и бескрылых, жужжащих и бесшумных, блестящих и тусклых, многоножек и многоглазок ползли и летели по коридору, предводительствуемые тем кошмарным пауком с красноватыми злыми глазами!
Это он, наверное, нашел способ поднимать каменные плиты, приняв их за очередной тест на сообразительность!
Я судорожно захлопнул дверь и некоторое время стоял, прислонившись к ней спиной, стараясь унять нервную дрожь. Убедившись в том, что надежно отгорожен от гнусных полчищ, я попытался спокойно обдумать, что теперь следует предпринять.
Мне порядком надоело сидеть взаперти, однако очутиться в коридоре, в шевелящейся гуще отвратительных тварей с чудовищным пауком во главе, «способным к примитивному мышлению», — это показалось мне чересчур!
Что же могло случиться? Являлось ли нашествие насекомых частью некоего дьявольского плана, или же действия мистера Смита растревожили малосимпатичных домочадцев доктора Фу Манчи?
После некоторого размышления я отбросил мысль, что китаец выпустил свое ужасное воинство лишь затем, чтобы обречь меня на мучительную смерть. Да, я и в самом деле оказался на пути Фу Манчи, внес, не подозревая того, сумятицу в долгие и тщательные приготовления к браку с Флореттой. Мое знакомство с Фу Манчи не было продолжительным, но все же я чувствовал, что он не унизится до ревности к «простому смертному» и не пожелает тратить даже нескольких минут своего драгоценного времени, выдумывая для меня казнь пострашнее.
Следовательно, если даже все происходящее — часть тщательно продуманного плана, то этот план не направлен конкретно против меня (впрочем, он может предусматривать мою гибель как побочный результат). Но если наступление обитателей вивария — следствие непредвиденной случайности, то это означает только одно: Фу Манчи бежал, опасаясь попасть в руки полиции!
Ободрившись при мысли, что сохранил способность трезво рассуждать в столь невероятных обстоятельствах, я вновь обрел утраченное было присутствие духа. И кое-что вспомнил.
Во время лихорадочных поисков подходящего предмета, который я смог бы использовать как оружие, я повытаскивал все выдвижные ящики из большого письменного стола, занимавшего чуть ли не целую стену комнаты, где меня заперли слуги Фу Манчи. Я вытряхивал содержимое каждого ящика на пол, затем отбрасывал его в сторону и принимался за следующий. Среди прочих вещей, совершенно бесполезных в данный момент, мне попалась стеклянная маска с резиновым капюшоном, какие обычно надевают химики при работе с реактивами.
Отчаяние придало мне решимости. Подбежав к груде лежащих на полу вещей, я поспешно извлек из нее маску и натянул себе на голову. Оказалось, что мой комбинезон, сделанный из какого-то неизвестного белого материала, подходит к маске как нельзя лучше: если поднять воротник, его можно наглухо пристегнуть кнопками к капюшону маски. Наклонившись к зеркалу в ванной комнате, я защелкнул все кнопки, затем оглядел свое обезображенное маской отражение. Зрелище не доставило мне большого удовольствия.
Так, теперь нужны резиновые перчатки. Я нашел их в ворохе у письменного стола. Как выяснилось, перчатки тоже пристегивались к рукавам комбинезона — манжеты плотно охватили их резиновые края. Последним моим открытием было то, что штанины комбинезона заправлялись в высокие ботинки, которые были на мне, и затем затягивались специально предназначенными для этой цели ремешками.
Теперь меня ничто не страшило. Я был готов к встрече с заполонившей коридор нечистью.
В маске имелась система вентиляции, но все же дышать было довольно трудно. Дорого бы я сейчас дал за револьвер или хотя бы за хорошую деревянную палицу! Однако сейчас приходилось довольствоваться все той же настольной лампой. Сняв абажур и сжав ее в руке наподобие дубинки, я распахнул дверь.
Ужасный черный паук — его я опасался больше всего (хотя он вполне мог оказаться относительно безобидным созданием) — исчез. В воздухе носились тучи мух; сквозь маску до меня смутно доносилось их приглушенное жужжание. Тысячи других крылатых созданий самых разнообразных размеров и форм сидели на стенах и потолке.
Несколько огромных ос ударились о стекло маски. Я инстинктивно отпрянул, затем пригнул голову и побежал по коридору.
Добежав до лестницы, я остановился. Мысль лихорадочно работала. Необходимо любой ценой найти путь к выходу. Я отчетливо помнил лишь дорогу к верхнему этажу, ведущую из бактериологической лаборатории. Значит, прежде всего нужно добраться туда. Я устремился вниз по ступеням.
Все двери на моем пути оказались открытыми. С трудом вспоминая маршрут, которым шел с доктором Фу Манчи, я добрался наконец до нужной комнаты. Да, именно здесь сутки назад я беседовал с давно умершим сэром Фрэнсисом Нэркомбом. Мои познания в бактериологии не отличались глубиной, однако нетрудно было сообразить, что, если насекомые выпущены на свободу, с вирусами скорее всего произошло то же самое… Поколебавшись, я все же потянул на себя ручку двери.
В комнате все как будто осталось по-прежнему. Случайно взглянув вниз, я увидел, что по шнуркам моих ботинок взбираются, поблескивая хитиновыми панцирями, большие черные муравьи. Я яростно затопал ногами, потом нагнулся и принялся стряхивать с ботинок руками в перчатках непрошеных гостей. Из-под моих подошв прыснули в стороны мохнатые извивающиеся многоножки. При виде столь отталкивающего зрелища к горлу подступила тошнота, и я сломя голову бросился вон из комнаты.
Я очутился в тускло освещенном узком коридоре. Там и сям в его стенах виднелись небольшие застекленные ниши — обиталища насекомых. Это был виварий.
Стеклянные дверцы ниш были распахнуты. Некоторые жильцы еще не покинули своих гнезд, но большинство ниш пустовало. Следующий коридор оказался еще более сумрачным. Здесь тоже было пусто, лишь из-под ног доносился хруст раздавленных мной существ. Меня передернуло.
Не теряя времени, я поспешил в ботаническую лабораторию. С первого взгляда стало ясно, что она почти полностью разграблена. Через специальный глазок я заглянул в отдельный чуланчик, где выращивались необычайные орхидеи. Они исчезли все до одной.
Осмотрев стеллажи, я убедился, что исчезла также большая часть приборов и инструментов. Дверь первой секции оранжереи была распахнута.
Меня удивило, что я почти не замечаю здесь насекомых, которыми буквально кишели коридоры. Войдя в оранжерею, я понял, в чем дело: все окна оранжереи были открыты, и в их черные проемы свободно врывался холодный ночной ветер с отрогов Альп.
Вот почему легионы мух, комаров, блох и прочей нечисти устремились из лабораторий в глубь здания — они спасались от холода. Брошенные на произвол судьбы нежные тропические растения уже начинали никнуть, бессильно опустив листья. Скоро они погибнут совсем.
Что все это значило?
Ведь мне было известно, что среди умирающих сейчас растений находятся уникальные экземпляры, полученные в результате тонких и кропотливых экспериментов. Получается, что Фу Манчи безжалостно приказал уничтожить плоды многолетних трудов лучших ученых мира!
С каждым шагом воздух становился все холоднее, а опустошение — все ужаснее. Потрясенный, шел я мимо развороченных грядок, мимо вырванных с корнем и брошенных растений, то и дело останавливаясь и удрученно качая головой.
В пальмовой секции, как и повсюду, царил разгром. Дверь в кабинет Фу Манчи была приоткрыта, из-за нее пробивался неяркий свет.
Настал решительный момент! Сейчас я смогу проверить, насколько верны мои догадки. Несмотря на холод, я в своем плотном комбинезоне совершенно взмок от пота. А может быть, виной тому был не комбинезон, а охватившее меня волнение.
Я медленно приблизился к двери, осторожно потянул ее… и оторопело замер.
Я не узнавал кабинета магистра. Комната лишилась всех украшений, изысканных драпировок, рисовых циновок с изящными рисунками. Осталось лишь несколько предметов мебели да обрывки лент, которыми, видимо, пользовались при упаковке вещей.
Как я и предполагал, китаец бежал, захватив все, что смог унести, и разгром в лабораториях, свидетелем которого я оказался, учинил сам же Фу Манчи.
Последний раз оглядев кабинет, я поспешил в радиолабораторию.
Моим глазам предстала все та же плачевная картина. Из множества приборов и механизмов, прежде до отказа заполнявших просторное помещение, осталось только несколько самых громоздких. С полок исчезли все инструменты, большинство лабораторных столов оказались пустыми. Замысловатое устройство, которое я в первое свое посещение принял за кинокамеру, стояло на месте, однако было разбито вдребезги и теперь представляло собой бесформенную кучу металлических обломков.
Насекомые здесь отсутствовали вовсе — в лаборатории стоял холод, как в пещере. Э, да это и в самом деле пещера! Теперь я это ясно видел. Найланд Смит оказался прав.
В гладкой полупрозрачной стене из стекловидном массы обнаружился проход, о существовании которого я не знал. У меня не было времени выяснять, куда он ведет, — я спешил в дальний конец комнаты, где начиналась ведущая к выходу лестница.
Выскочив из лаборатории, я обратил внимание, что дверь позади меня осталась открытой. По всей видимости, приводивший ее в движение механизм был блокирован или испорчен.
Наконец я добрался до верхнего коридора и посмотрел туда, где, по моим расчетам, должен был находиться выход из виллы.
Зыбкий серый свет начинавшегося дня заливал террасу.
ГЛАВА XXXVIII
В КОРИДОРАХ «СЕНТ-КЛЕР»
Я бегом бросился к выходу.
— Ни с места! — резко произнес чей-то голос.
Трудно передать отчаяние, которое охватило меня при этих словах. Быть схваченным здесь, у самого порога, когда желанная свобода так близка!
Закусив губу от досады, я подчинился.
Меня сразу же окружили несколько странных фигур. В неверном утреннем свете они походили на инопланетных чудовищ с бесформенными головами и огромными круглыми глазами навыкате, между которыми торчал уродливый червеобразный отросток. Я стоял, беспомощно озираясь по сторонам, пока отвратительные существа с опаской не приблизились ко мне.
— Обыщите его, — приказал тот же голос. Тембр его показался мне знакомым, хотя он звучал гулко, будто из колодца.
И тут я понял все!
На них были противогазы!
— Мистер Смит! — вскричал я и поразился тому, как глухо прозвучал мой собственный голос — я совсем забыл о стеклянной маске на моем лице.
Командовал отрядом, конечно же, не кто иной, как сам Найланд Смит!
От облегчения и радости я едва не лишился чувств.
Только сейчас я ощутил, до чего измотан событиями последних дней. Все плыло перед глазами, звуки слились в один неразборчивый гул, и я, наверное, рухнул бы на пол из-за нахлынувшей вдруг слабости, но Найланд Смит вовремя подхватил меня под руку. Откуда-то издалека донесся его энергичный голос:
— Вилла окружена, и никто не проскользнет ни с суши, ни с моря. Когда я получил ваше первое сообщение, Стерлинг…
— Но позвольте, ведь я ничего вам не посылал! — недоуменно пробормотал я.
— Вы уверены?
— Абсолютно. Но мне кажется, я догадываюсь, чьих это рук дело. Что же в них говорилось?
— Расшифровав первое сообщение, мы узнали, что профессор Петри находится в «Сент-Клер», правда, он давно мертв. Второе пришло значительно позднее и изрядно меня озадачило…
— Это странно. Петри действительно находился на вилле, но в тот момент, когда я его видел, он был живехонек.
— Как?! Вы не ошиблись, Стерлинг?
— Он разговаривал со мной и даже… О черт! Совсем забыл.
Я стянул с руки резиновую перчатку и, порывшись в кармане комбинезона, извлек измятый клочок бумаги.
— Это химическая формула препарата «654».
— Слава Богу! Старина Петри прежде всего думает о долге. Дайте-ка сюда! — Найланд Смит проворно скинул противогаз, схватил листок с формулой и стал поспешно спускаться по ступенькам в освещенный нижний коридор.
Я тем временем снял стеклянную маску и осмотрелся.
У выхода на террасу стояли шестеро или семеро мужчин в противогазах. По нашивкам на мундирах я понял, что это были французские полицейские. У меня немного кружилась голова, но, глотнув свежего утреннего воздуха, я почувствовал себя бодрее.
Найланд Смит отсутствовал не более минуты. Он вернулся почти бегом с довольной улыбкой на лице.
— Конечно, я не думаю, — заговорил он в своей обычной резкой манере, — что крылатые армии Фу Манчи полностью готовы к наступлению на цивилизованный мир. Скорее всего его подопечным придется дожидаться более благоприятной погоды. Но на всякий случай препарат «654» следует немедленно передать санитарным службам европейских стран.
— Петри поддержал бы ваше решение!
— Я подоспел бы к «Сент-Клер» намного раньше, если бы догадался хорошенько подготовить отряд. Машина уже подъезжала к вилле, когда я вдруг сообразил, в какую ловушку мы можем угодить. Однажды мне довелось видеть, что стало с бригадой полицейских, спустившихся в подвал особняка в Лаймхаузе, где Фу Манчи устроил свое логово. Несчастные детективы умирали в страшных мучениях…
У главных ворот виллы, — продолжал он, — я повстречал шефа полиции, который пожелал лично проследить за ходом операции. Я попросил его обеспечить передовой отряд противогазами. Вначале он и слышать ничего не хотел, настолько абсурдными показались ему мои страхи. Но потом он все-таки уступил моим настойчивым просьбам и отправил за противогазами вместе со мной своего помощника. Поиски заняли добрый час — сами понимаете, в здешних местах не так-то легко раздобыть такие штуки. В конце концов мы их привезли из ближайшей пожарной части. За все это время, как доложили расставленные мной посты, виллу не покинул ни один человек. Входная дверь со стороны пляжа сама собой открылась, хотя из нее никто не вышел. Фу Манчи будто приглашал нас войти; мне это совсем не понравилось. Тут появляетесь вы — всего за несколько минут до намеченного штурма…
— Однако вилла уже пуста!
— Что-о?!
— Внутри полным-полно пауков, муравьев, чумных мух и прочих столь же милых созданий, но, кроме этой нечисти, ни одной живой души.
— Вперед! — вскричал мистер Смит, натягивая противогаз. — Стерлинг, вы готовы?
Я со вздохом напялил на голову порядком надоевшую мне маску, пристегнул ее к воротнику и последовал за Найландом Смитом в берлогу Фу Манчи.
Оказавшись внутри дома, я сразу же устремился к огоньку горевшей в конце коридора зеленой лампы — там находилась комната Флоретты. В этот момент погас свет.
— Что это? Что происходит? — раздались позади встревоженные возгласы полицейских.
Секунду спустя темноту прорезал луч карманного фонарика, затем другого, третьего. Что и говорить, отряд Найланда Смита был экипирован на славу!
Кто-то сунул фонарик и в мою руку. Больше не останавливаясь, я поспешил в комнату Флоретты.
Быстро обшарив комнату лучом, я убедился, что в ней никого нет.
— Понимаю ваши чувства, Стерлинг, — прохрипел надо мной голос Найланда Смита, — но должен заметить, что вы понапрасну теряете время.
Отряд загрохотал по ступеням, спускаясь в нижний этаж виллы.
— Первым делом — к Петри! — отрывисто бросил на ходу мистер Смит.
Мы спешно миновали радиолабораторию, выглядевшую в неверном свете фонариков еще более плачевно, чем при электрическом освещении, прошли мимо кабинета доктора Фу Манчи, где еще совсем недавно он восседал на своем троне, погруженный в опиумный туман, затем двинулись через огромную оранжерею — в ее секциях сейчас умирали под порывами холодного ветра диковинные растения-гибриды, при виде которых в ужасе отвернулась бы богиня Флора.
Полицейские, следовавшие за мной по пятам, не могли сдержать удивленных возгласов при виде поразительных порождений гения Фу Манчи.
Поднявшись по следующей лестнице, мы оказались в длинном коридоре с протянувшимися по обеим его сторонам рядами белых дверей. Под ногами послышался хруст. Я остановился и направил луч фонарика вниз.
Пол был черен от насекомых. Резкая смена температуры сделала свое дело: большая часть их была мертва, но иные еще шевелились, из последних сил уползая от губительных струй ночного воздуха. Где-то здесь затаился чудовищный черный паук — б-р-р! При одном воспоминании о его немигающем взгляде, в котором горел звериный разум, у меня пошел мороз по коже. Несомненно, его минуты сочтены, но кто знает, что он может натворить перед тем, как подохнуть.
— Направо! — прокричал я через маску.
Пробежав по короткому боковому коридору, я — а за мной и все остальные — ворвался в комнату, в которой несколько часов назад я беседовал с Петри.
Сейчас она оказалась совершенно пустой.
— Слишком поздно! — простонал мистер Смит. — Они увезли его! Тс-с! Что это?
Издалека донесся приглушенный гул голосов. Возбужденные выкрики раздавались все ближе, и вот в комнату ввалился, во главе с шефом полиции, второй отряд, вломившийся в дом через главный вход.
Так же, как и нам, им не удалось обнаружить ни единого человека.
— Надо искать дальше! — крикнул Найланд Смит. — Прочешем это осиное гнездо сверху донизу! Не растворились же они в воздухе, в самом деле! Должен существовать какой-то тайный ход. Стерлинг, ведите нас теперь вниз!
Я стал протискиваться к выходу за мистером Смитом, который бесцеремонно расталкивал сгрудившихся в комнате полицейских.
Мы заглядывали во все комнаты подряд, затем тщательно осмотрели коридор, но не смогли найти ничего похожего на тайный ход.
Определенно существовало лишь два пути наружу: мимо кабинета Фу Манчи и через ботаническую лабораторию.
Почти потеряв надежду, я и Найланд Смит заглянули в радиолабораторию. Луч фонарика сразу высветил в боковой стене черный проем.
— Туда! — прокричал он из-под противогаза.
Мы побежали к найденному ходу.
— Китаец, приплывший на катере, прошел именно здесь, — тяжело дыша, сказал Смит.
Освещая себе дорогу, мы ступили на небольшую круглую площадку. В центре ее был ход вниз по винтовой лестнице. Она вела в непроглядную темноту.
— Остановитесь, мистер Смит! — воскликнул я.
Содрав с лица маску, я отшвырнул ее в сторону; Найланд Смит уже был без противогаза. Я и не заметил, когда он успел от него избавиться.
— Нам следует взять с собой еще несколько человек Кто знает, что ожидает нас внизу!
Найланд Смит, уже стоявший на ступеньках лестницы, очумело уставился на меня, пытаясь вникнуть в смысл сказанного.
— Вы правы, — пробормотал он наконец — Поручаю вам найти трех-четырех добровольцев. Не забудьте предупредить шефа полиции — его зовут Фурно — о том, куда мы отправились. Поспешите!
Я выбрался на верхний этаж и побежал по пустому коридору, громко сзывая полицейских. Спустя несколько минут я уже сколотил небольшой отряд; одного я отправил с донесением к Фурно, а с остальными поспешил к Найланду Смиту.
Мистер Смит приказал одному из новоприбывших дежурить у входа на винтовую лестницу, и мы начали осторожно спускаться в подземелье виллы «Сент-Клер де ла Рош».
— Ни с места! — резко произнес чей-то голос.
Трудно передать отчаяние, которое охватило меня при этих словах. Быть схваченным здесь, у самого порога, когда желанная свобода так близка!
Закусив губу от досады, я подчинился.
Меня сразу же окружили несколько странных фигур. В неверном утреннем свете они походили на инопланетных чудовищ с бесформенными головами и огромными круглыми глазами навыкате, между которыми торчал уродливый червеобразный отросток. Я стоял, беспомощно озираясь по сторонам, пока отвратительные существа с опаской не приблизились ко мне.
— Обыщите его, — приказал тот же голос. Тембр его показался мне знакомым, хотя он звучал гулко, будто из колодца.
И тут я понял все!
На них были противогазы!
— Мистер Смит! — вскричал я и поразился тому, как глухо прозвучал мой собственный голос — я совсем забыл о стеклянной маске на моем лице.
Командовал отрядом, конечно же, не кто иной, как сам Найланд Смит!
От облегчения и радости я едва не лишился чувств.
Только сейчас я ощутил, до чего измотан событиями последних дней. Все плыло перед глазами, звуки слились в один неразборчивый гул, и я, наверное, рухнул бы на пол из-за нахлынувшей вдруг слабости, но Найланд Смит вовремя подхватил меня под руку. Откуда-то издалека донесся его энергичный голос:
— Вилла окружена, и никто не проскользнет ни с суши, ни с моря. Когда я получил ваше первое сообщение, Стерлинг…
— Но позвольте, ведь я ничего вам не посылал! — недоуменно пробормотал я.
— Вы уверены?
— Абсолютно. Но мне кажется, я догадываюсь, чьих это рук дело. Что же в них говорилось?
— Расшифровав первое сообщение, мы узнали, что профессор Петри находится в «Сент-Клер», правда, он давно мертв. Второе пришло значительно позднее и изрядно меня озадачило…
— Это странно. Петри действительно находился на вилле, но в тот момент, когда я его видел, он был живехонек.
— Как?! Вы не ошиблись, Стерлинг?
— Он разговаривал со мной и даже… О черт! Совсем забыл.
Я стянул с руки резиновую перчатку и, порывшись в кармане комбинезона, извлек измятый клочок бумаги.
— Это химическая формула препарата «654».
— Слава Богу! Старина Петри прежде всего думает о долге. Дайте-ка сюда! — Найланд Смит проворно скинул противогаз, схватил листок с формулой и стал поспешно спускаться по ступенькам в освещенный нижний коридор.
Я тем временем снял стеклянную маску и осмотрелся.
У выхода на террасу стояли шестеро или семеро мужчин в противогазах. По нашивкам на мундирах я понял, что это были французские полицейские. У меня немного кружилась голова, но, глотнув свежего утреннего воздуха, я почувствовал себя бодрее.
Найланд Смит отсутствовал не более минуты. Он вернулся почти бегом с довольной улыбкой на лице.
— Конечно, я не думаю, — заговорил он в своей обычной резкой манере, — что крылатые армии Фу Манчи полностью готовы к наступлению на цивилизованный мир. Скорее всего его подопечным придется дожидаться более благоприятной погоды. Но на всякий случай препарат «654» следует немедленно передать санитарным службам европейских стран.
— Петри поддержал бы ваше решение!
— Я подоспел бы к «Сент-Клер» намного раньше, если бы догадался хорошенько подготовить отряд. Машина уже подъезжала к вилле, когда я вдруг сообразил, в какую ловушку мы можем угодить. Однажды мне довелось видеть, что стало с бригадой полицейских, спустившихся в подвал особняка в Лаймхаузе, где Фу Манчи устроил свое логово. Несчастные детективы умирали в страшных мучениях…
У главных ворот виллы, — продолжал он, — я повстречал шефа полиции, который пожелал лично проследить за ходом операции. Я попросил его обеспечить передовой отряд противогазами. Вначале он и слышать ничего не хотел, настолько абсурдными показались ему мои страхи. Но потом он все-таки уступил моим настойчивым просьбам и отправил за противогазами вместе со мной своего помощника. Поиски заняли добрый час — сами понимаете, в здешних местах не так-то легко раздобыть такие штуки. В конце концов мы их привезли из ближайшей пожарной части. За все это время, как доложили расставленные мной посты, виллу не покинул ни один человек. Входная дверь со стороны пляжа сама собой открылась, хотя из нее никто не вышел. Фу Манчи будто приглашал нас войти; мне это совсем не понравилось. Тут появляетесь вы — всего за несколько минут до намеченного штурма…
— Однако вилла уже пуста!
— Что-о?!
— Внутри полным-полно пауков, муравьев, чумных мух и прочих столь же милых созданий, но, кроме этой нечисти, ни одной живой души.
— Вперед! — вскричал мистер Смит, натягивая противогаз. — Стерлинг, вы готовы?
Я со вздохом напялил на голову порядком надоевшую мне маску, пристегнул ее к воротнику и последовал за Найландом Смитом в берлогу Фу Манчи.
Оказавшись внутри дома, я сразу же устремился к огоньку горевшей в конце коридора зеленой лампы — там находилась комната Флоретты. В этот момент погас свет.
— Что это? Что происходит? — раздались позади встревоженные возгласы полицейских.
Секунду спустя темноту прорезал луч карманного фонарика, затем другого, третьего. Что и говорить, отряд Найланда Смита был экипирован на славу!
Кто-то сунул фонарик и в мою руку. Больше не останавливаясь, я поспешил в комнату Флоретты.
Быстро обшарив комнату лучом, я убедился, что в ней никого нет.
— Понимаю ваши чувства, Стерлинг, — прохрипел надо мной голос Найланда Смита, — но должен заметить, что вы понапрасну теряете время.
Отряд загрохотал по ступеням, спускаясь в нижний этаж виллы.
— Первым делом — к Петри! — отрывисто бросил на ходу мистер Смит.
Мы спешно миновали радиолабораторию, выглядевшую в неверном свете фонариков еще более плачевно, чем при электрическом освещении, прошли мимо кабинета доктора Фу Манчи, где еще совсем недавно он восседал на своем троне, погруженный в опиумный туман, затем двинулись через огромную оранжерею — в ее секциях сейчас умирали под порывами холодного ветра диковинные растения-гибриды, при виде которых в ужасе отвернулась бы богиня Флора.
Полицейские, следовавшие за мной по пятам, не могли сдержать удивленных возгласов при виде поразительных порождений гения Фу Манчи.
Поднявшись по следующей лестнице, мы оказались в длинном коридоре с протянувшимися по обеим его сторонам рядами белых дверей. Под ногами послышался хруст. Я остановился и направил луч фонарика вниз.
Пол был черен от насекомых. Резкая смена температуры сделала свое дело: большая часть их была мертва, но иные еще шевелились, из последних сил уползая от губительных струй ночного воздуха. Где-то здесь затаился чудовищный черный паук — б-р-р! При одном воспоминании о его немигающем взгляде, в котором горел звериный разум, у меня пошел мороз по коже. Несомненно, его минуты сочтены, но кто знает, что он может натворить перед тем, как подохнуть.
— Направо! — прокричал я через маску.
Пробежав по короткому боковому коридору, я — а за мной и все остальные — ворвался в комнату, в которой несколько часов назад я беседовал с Петри.
Сейчас она оказалась совершенно пустой.
— Слишком поздно! — простонал мистер Смит. — Они увезли его! Тс-с! Что это?
Издалека донесся приглушенный гул голосов. Возбужденные выкрики раздавались все ближе, и вот в комнату ввалился, во главе с шефом полиции, второй отряд, вломившийся в дом через главный вход.
Так же, как и нам, им не удалось обнаружить ни единого человека.
— Надо искать дальше! — крикнул Найланд Смит. — Прочешем это осиное гнездо сверху донизу! Не растворились же они в воздухе, в самом деле! Должен существовать какой-то тайный ход. Стерлинг, ведите нас теперь вниз!
Я стал протискиваться к выходу за мистером Смитом, который бесцеремонно расталкивал сгрудившихся в комнате полицейских.
Мы заглядывали во все комнаты подряд, затем тщательно осмотрели коридор, но не смогли найти ничего похожего на тайный ход.
Определенно существовало лишь два пути наружу: мимо кабинета Фу Манчи и через ботаническую лабораторию.
Почти потеряв надежду, я и Найланд Смит заглянули в радиолабораторию. Луч фонарика сразу высветил в боковой стене черный проем.
— Туда! — прокричал он из-под противогаза.
Мы побежали к найденному ходу.
— Китаец, приплывший на катере, прошел именно здесь, — тяжело дыша, сказал Смит.
Освещая себе дорогу, мы ступили на небольшую круглую площадку. В центре ее был ход вниз по винтовой лестнице. Она вела в непроглядную темноту.
— Остановитесь, мистер Смит! — воскликнул я.
Содрав с лица маску, я отшвырнул ее в сторону; Найланд Смит уже был без противогаза. Я и не заметил, когда он успел от него избавиться.
— Нам следует взять с собой еще несколько человек Кто знает, что ожидает нас внизу!
Найланд Смит, уже стоявший на ступеньках лестницы, очумело уставился на меня, пытаясь вникнуть в смысл сказанного.
— Вы правы, — пробормотал он наконец — Поручаю вам найти трех-четырех добровольцев. Не забудьте предупредить шефа полиции — его зовут Фурно — о том, куда мы отправились. Поспешите!
Я выбрался на верхний этаж и побежал по пустому коридору, громко сзывая полицейских. Спустя несколько минут я уже сколотил небольшой отряд; одного я отправил с донесением к Фурно, а с остальными поспешил к Найланду Смиту.
Мистер Смит приказал одному из новоприбывших дежурить у входа на винтовую лестницу, и мы начали осторожно спускаться в подземелье виллы «Сент-Клер де ла Рош».
ГЛАВА XXXIX
ПОДЗЕМНЫЙ ДОК
— Китаец с катера шел этим путем, — сказал мистер Смит. — У Фу Манчи заведено железное правило: с каким бы важным донесением ни прибыл гонец, он ни в коем случае не станет тревожить сон своего патрона. Тот, за кем я следил, увидев Фу Манчи спящим, даже не стал закрывать дверь в пальмовую оранжерею. Куда он подевался потом, нам предстоит сейчас выяснить.
Лестница с покрытыми резиной ступенями, казалось, никогда не кончится. Стены лестничного колодца были сделаны из того же блестящего стекловидного материала, что и в радиолаборатории. К тому времени, когда мы добрались до нижней площадки, я насчитал почти шестьдесят ступеней.
— Будьте начеку! Берегитесь возможных ловушек, — предупредил Найланд Смит.
Мы поискали дверь. Безрезультатно. Справа обнаружился еще один пролет.
— Туда!
Пролет ничем не отличался от предыдущего и заканчивался такой же тесной квадратной площадкой. В стене открылся длинный тоннель.
— Вы останетесь здесь, — бросил Найланд Смит одному из полицейских. — В случае опасности кричите тем, кто наверху.
Он нырнул в проем тоннеля первым, мы последовали за ним.
Узкий ход тоннеля отнюдь не был прямым. Скорее он походил на извивающуюся змею, в брюхе которой мы пробирались. Куда? По-видимому, на юг.
— Поразительно, до чего длинный! — ворчал себе под нос мистер Смит. — Не удивлюсь, если мы выберемся наружу прямо у казино в Монте-Карло!
Как раз в этот момент тоннель повернул в очередной раз, и мы уперлись в глухую гранитную стену. Я направил луч в сторону и увидел спускавшиеся вниз грубо сколоченные деревянные ступени. Еще одна лестница!
— Кажется, где-то недалеко вода, — произнес Найланд Смит, потянув носом воздух. — Одному придется остаться здесь. Сигнал тревоги — выстрел.
Мы начали спускаться по лестнице. С каждым футом воздух становился холоднее. Потянуло сыростью. Достигнув вырубленной в скале площадки с дощатым настилом, мы свернули влево — там начинался следующий пролет.
На этот раз лестница привела в просторный сводчатый зал в форме неправильного восьмиугольника. Он имел добрых тридцать ярдов в поперечнике и, по всей видимости, являлся частью карстовой пещеры. Пол зала выстилали грубо отесанные доски. В дальнем конце начинался узкий коридор с таким же покрытым досками полом.
— Стойте здесь, — коротко приказал Смит последнему полицейскому, когда мы пересекли зал. — Не пропустите сигнала тревоги.
Он направил луч фонарика в зиявший ход, надеясь увидеть его конец. Но тщетно: свет растворился во мраке.
Мы осторожно двинулись по коридору. В подземном лабиринте мудрено было сохранить ориентацию, однако мне по-прежнему казалось, что наш путь лежит на юг.
— Осторожно! — вдруг крикнул мистер Смит — О Боже, что это?
Мы стояли на узком деревянном причале. Вокруг в беспорядке валялись морские снасти: багры, весла, обрывки веревки. Остро пахло гниющими водорослями. Сомнений быть не могло: перед нами лежал подземный залив.
Лестница с покрытыми резиной ступенями, казалось, никогда не кончится. Стены лестничного колодца были сделаны из того же блестящего стекловидного материала, что и в радиолаборатории. К тому времени, когда мы добрались до нижней площадки, я насчитал почти шестьдесят ступеней.
— Будьте начеку! Берегитесь возможных ловушек, — предупредил Найланд Смит.
Мы поискали дверь. Безрезультатно. Справа обнаружился еще один пролет.
— Туда!
Пролет ничем не отличался от предыдущего и заканчивался такой же тесной квадратной площадкой. В стене открылся длинный тоннель.
— Вы останетесь здесь, — бросил Найланд Смит одному из полицейских. — В случае опасности кричите тем, кто наверху.
Он нырнул в проем тоннеля первым, мы последовали за ним.
Узкий ход тоннеля отнюдь не был прямым. Скорее он походил на извивающуюся змею, в брюхе которой мы пробирались. Куда? По-видимому, на юг.
— Поразительно, до чего длинный! — ворчал себе под нос мистер Смит. — Не удивлюсь, если мы выберемся наружу прямо у казино в Монте-Карло!
Как раз в этот момент тоннель повернул в очередной раз, и мы уперлись в глухую гранитную стену. Я направил луч в сторону и увидел спускавшиеся вниз грубо сколоченные деревянные ступени. Еще одна лестница!
— Кажется, где-то недалеко вода, — произнес Найланд Смит, потянув носом воздух. — Одному придется остаться здесь. Сигнал тревоги — выстрел.
Мы начали спускаться по лестнице. С каждым футом воздух становился холоднее. Потянуло сыростью. Достигнув вырубленной в скале площадки с дощатым настилом, мы свернули влево — там начинался следующий пролет.
На этот раз лестница привела в просторный сводчатый зал в форме неправильного восьмиугольника. Он имел добрых тридцать ярдов в поперечнике и, по всей видимости, являлся частью карстовой пещеры. Пол зала выстилали грубо отесанные доски. В дальнем конце начинался узкий коридор с таким же покрытым досками полом.
— Стойте здесь, — коротко приказал Смит последнему полицейскому, когда мы пересекли зал. — Не пропустите сигнала тревоги.
Он направил луч фонарика в зиявший ход, надеясь увидеть его конец. Но тщетно: свет растворился во мраке.
Мы осторожно двинулись по коридору. В подземном лабиринте мудрено было сохранить ориентацию, однако мне по-прежнему казалось, что наш путь лежит на юг.
— Осторожно! — вдруг крикнул мистер Смит — О Боже, что это?
Мы стояли на узком деревянном причале. Вокруг в беспорядке валялись морские снасти: багры, весла, обрывки веревки. Остро пахло гниющими водорослями. Сомнений быть не могло: перед нами лежал подземный залив.