Штильман, по происхождению то ли еврей, то ли немец, был очень толковым коммерсантом и ловким авантюристом. Дела его шли в гору, бизнес развивался. Укрепив позиции в России своего совместного предприятия, он окончательно перебрался в Мюнхен. В Европе ему тоже сопутствовал успех, и во многих ее городах он открыл филиалы своих компаний. Один из таких филиалов как раз находился в Вене.
В столице Австрии приятели поселились в просторной шестикомнатной квартире Штильмана на улице Левенгассе в третьем районе города. Эта улица была примечательна тем, что на ней располагался знаменитый дом Хундертвассерхаус, построенный по проекту известного современного художника Австрии. Этот яркий, оригинальный дом отличался тем, что в нем отсутствовали кубические формы и прямые линии. Он, вместе с другим творением мастера, называемым Кунстхаус, являлись признанными достопримечательностями Вены.
Роль, которую в Таиланде играл кореец, была поручена Штильману. Ловкий, в совершенстве владеющий немецким языком, он мог без особых усилий выполнить порученную ему миссию. Зная, что Рябой и его люди плотно сидят на героине, Штильман сам придумал хитроумный план. Под видом местного наркоторговца он предложит Рябому небольшую партию героина по очень низкой цене. Рябой обязательно на это клюнет. Невзирая на показную расточительность, Леха не смог до конца избавиться от природной скупости.
Гарик приступил к воплощению плана. Проследив за Лешей Рябым и двумя его кентами от отеля «Плаза» до популярного казино, он зашел в игорный зал. Осмотревшись и увидев свободное место, присел за рулетку, где играл Витя Шершавый — близкий приятель Рябого, получивший свою кличку за коротко стриженную голову и вечно небритый подбородок. Гарику было известно, что из всей троицы Витя лучше всех владеет немецким и человек наиболее общительный.
Заметив, какой сорт шнапса заказывает себе Шершавый, Гарик взял себе порцию такого же. А азарт людей сближает. И после некоторого количества проигранных фишек и нескольких порций шнапса соседи по игре общались вовсю. По ходу дела последовало предложение Виктору купить у Гарика три-четыре грамма героина, якобы у того закончились деньги, а страстное желание играть все сохранялось. Цена была мизерная, и сделку они осуществили в туалете. Наркотик Штильман принес высочайшего качества. Попробовав его, Шершавый загорелся прикупить еще. Он дал попробовать своим друзьям, и те одобрили его решение. Пригласив немца в ресторан, после кружки доброго австрийского пива они сговорились о покупке партии героина на сумму пятнадцать тысяч марок, хотя по предварительным расчетам и местным ценам товар должен был потянуть примерно тысяч на двадцать пять.
Предвкушая удачную сделку, Рябой и его люди предложили новому знакомому привезти героин непосредственно к ним в офис. На что Штильман согласился, но сказал, что наркотик сможет доставить завтра примерно в десять вечера. На том и порешили.
Взяв три итальянские «беретты» с глушителями, любезно предоставленные Гариком, который не испытывал в Европе дефицита оружия, друзья отправились по указанному адресу. Оставив Штильмана за рулем машины, они поднялись на четвертый этаж дома, где располагался офис фирмы Рябого. Придержав за руку Германа, Бетон обратился к нему шепотом:
— Гера, братан. У меня к тебе просьба. Дай мне разобраться с Рябым.
— Я бы рад. Бетон, да не могу. Дал себе зарок. Но если так жаждешь, позволю тебе для начала пойти с ним в рукопашную схватку.
— С радостью, брат. Спасибо.
Позднее время было выбрано не случайно. Здание, целиком занятое офисами, в этот час опустело. Поднявшись на четвертый этаж, Феликс позвонил в дверь офиса. Герман и Бетон спрятались за углом. Камеры наружного наблюдения у входа в офис не было, о чем друзья знали заранее.
Не прошло и полминуты, как дверь беспечно открыл Шершавый, но пожалеть об этом он не успел. Феликс сделал пару бесшумных выстрелов и всадил две пули прямо Виктору в лоб. Тот с удивленно вытаращенными глазами рухнул на пол. Опередив Феликса, Герман первым ворвался в приемную и разрядил свой бесшумный пистолет во второго подельника Рябого. Сам Леха сидел, развалясь в глубоком кожаном кресле, которое для его габаритов казалось миниатюрно-маленьким. Челюсть его от неожиданности отвисла, а глаза с недоумением смотрели на дула пистолетов, направленных в его сторону.
— Ну что, псина? Узнал нас? — грозно процедил сквозь зубы Герман, гневно сверкая глазами. — Если бы не был так туп и спрятался куда-нибудь подальше, мы бы все равно тебя нашли, чтобы передать привет от моих погибших друзей. Твоего кентяру Габаева мы нашли на берегу Тихого океана. Там я его и замочил. Теперь твой черед. Но для начала мой брат Бетон, — Герман, опустив пистолет, кивнул на Эдика, — хочет разобраться с тобой без волын. Одолеешь его, может, останешься жив, — с этими словами Герман взял из рук Эдика пистолет и с Феликсом отошел назад.
Бетон сжал огромные кулаки. Лицо Рябого стало пурпурно-красным. Размерами кулаков и общими габаритами тела он не уступал Бетону, а массой даже несколько превосходил его. Но в отличие от мускулистого Эдика, был более рыхлым и объемным.
Феликс с Германом встали чуть поодаль, ожидая боя титанов. В каждой руке Германа было по пистолету. Он знал мощь и искусство своего друга и был уверен в его победе. Но если случится роковое недоразумение и каким-то чудом Рябой одолеет Бетона, то он, Герман, при любом исходе совершит акт возмездия.
С налитыми кровью глазами рывком затравленного зверя Рябой кинулся на противника. Эдик, сделав шаг вперед на опережение, нанес крепкий удар в челюсть. Однако ошалевший от безысходности Рябой тоже умудрился зацепить висок Эдика, но тут же последовал второй удар Бетона, который нанес его левой рукой, а она, поскольку Эдик был левша, была сильнее правой. Этот страшный удар попал Лехе в скулу. Раздался треск сломанной челюсти, но громила Рябой удержался на ногах. Тогда Эдик прямым ударом ноги, именуемым в каратэ «майгери», пробил Рябого в солнечное сплетение. Тот согнулся, а Бетон нанес короткий удар в переносицу, которая хрустнула. Громадина Рябой рухнул на спину. Эдик запрыгнул на него и принялся буквально молотить его сильными ударами. Но Леха был на редкость живуч — отменно здоровый организм. Его лицо превратилось в кровавое месиво. Он хрипел, но продолжал сопротивление.
Терпению Германа пришел конец. Дабы избежать лишнего шума, он оттолкнул Бетона и сразу с обеих рук стал палить в Рябого, разряжая в его дергающееся массивное тело обоймы обоих пистолетов. Патроны уже кончились, но он все продолжал по инерции нажимать на спусковые курки.
Так был приведен в исполнение приговор над последним виновником гибели их друзей. Миссия отмщения и возмездия завершилась.
ГОРОД ВЛЮБЛЕННЫХ
В столице Австрии приятели поселились в просторной шестикомнатной квартире Штильмана на улице Левенгассе в третьем районе города. Эта улица была примечательна тем, что на ней располагался знаменитый дом Хундертвассерхаус, построенный по проекту известного современного художника Австрии. Этот яркий, оригинальный дом отличался тем, что в нем отсутствовали кубические формы и прямые линии. Он, вместе с другим творением мастера, называемым Кунстхаус, являлись признанными достопримечательностями Вены.
Роль, которую в Таиланде играл кореец, была поручена Штильману. Ловкий, в совершенстве владеющий немецким языком, он мог без особых усилий выполнить порученную ему миссию. Зная, что Рябой и его люди плотно сидят на героине, Штильман сам придумал хитроумный план. Под видом местного наркоторговца он предложит Рябому небольшую партию героина по очень низкой цене. Рябой обязательно на это клюнет. Невзирая на показную расточительность, Леха не смог до конца избавиться от природной скупости.
Гарик приступил к воплощению плана. Проследив за Лешей Рябым и двумя его кентами от отеля «Плаза» до популярного казино, он зашел в игорный зал. Осмотревшись и увидев свободное место, присел за рулетку, где играл Витя Шершавый — близкий приятель Рябого, получивший свою кличку за коротко стриженную голову и вечно небритый подбородок. Гарику было известно, что из всей троицы Витя лучше всех владеет немецким и человек наиболее общительный.
Заметив, какой сорт шнапса заказывает себе Шершавый, Гарик взял себе порцию такого же. А азарт людей сближает. И после некоторого количества проигранных фишек и нескольких порций шнапса соседи по игре общались вовсю. По ходу дела последовало предложение Виктору купить у Гарика три-четыре грамма героина, якобы у того закончились деньги, а страстное желание играть все сохранялось. Цена была мизерная, и сделку они осуществили в туалете. Наркотик Штильман принес высочайшего качества. Попробовав его, Шершавый загорелся прикупить еще. Он дал попробовать своим друзьям, и те одобрили его решение. Пригласив немца в ресторан, после кружки доброго австрийского пива они сговорились о покупке партии героина на сумму пятнадцать тысяч марок, хотя по предварительным расчетам и местным ценам товар должен был потянуть примерно тысяч на двадцать пять.
Предвкушая удачную сделку, Рябой и его люди предложили новому знакомому привезти героин непосредственно к ним в офис. На что Штильман согласился, но сказал, что наркотик сможет доставить завтра примерно в десять вечера. На том и порешили.
Взяв три итальянские «беретты» с глушителями, любезно предоставленные Гариком, который не испытывал в Европе дефицита оружия, друзья отправились по указанному адресу. Оставив Штильмана за рулем машины, они поднялись на четвертый этаж дома, где располагался офис фирмы Рябого. Придержав за руку Германа, Бетон обратился к нему шепотом:
— Гера, братан. У меня к тебе просьба. Дай мне разобраться с Рябым.
— Я бы рад. Бетон, да не могу. Дал себе зарок. Но если так жаждешь, позволю тебе для начала пойти с ним в рукопашную схватку.
— С радостью, брат. Спасибо.
Позднее время было выбрано не случайно. Здание, целиком занятое офисами, в этот час опустело. Поднявшись на четвертый этаж, Феликс позвонил в дверь офиса. Герман и Бетон спрятались за углом. Камеры наружного наблюдения у входа в офис не было, о чем друзья знали заранее.
Не прошло и полминуты, как дверь беспечно открыл Шершавый, но пожалеть об этом он не успел. Феликс сделал пару бесшумных выстрелов и всадил две пули прямо Виктору в лоб. Тот с удивленно вытаращенными глазами рухнул на пол. Опередив Феликса, Герман первым ворвался в приемную и разрядил свой бесшумный пистолет во второго подельника Рябого. Сам Леха сидел, развалясь в глубоком кожаном кресле, которое для его габаритов казалось миниатюрно-маленьким. Челюсть его от неожиданности отвисла, а глаза с недоумением смотрели на дула пистолетов, направленных в его сторону.
— Ну что, псина? Узнал нас? — грозно процедил сквозь зубы Герман, гневно сверкая глазами. — Если бы не был так туп и спрятался куда-нибудь подальше, мы бы все равно тебя нашли, чтобы передать привет от моих погибших друзей. Твоего кентяру Габаева мы нашли на берегу Тихого океана. Там я его и замочил. Теперь твой черед. Но для начала мой брат Бетон, — Герман, опустив пистолет, кивнул на Эдика, — хочет разобраться с тобой без волын. Одолеешь его, может, останешься жив, — с этими словами Герман взял из рук Эдика пистолет и с Феликсом отошел назад.
Бетон сжал огромные кулаки. Лицо Рябого стало пурпурно-красным. Размерами кулаков и общими габаритами тела он не уступал Бетону, а массой даже несколько превосходил его. Но в отличие от мускулистого Эдика, был более рыхлым и объемным.
Феликс с Германом встали чуть поодаль, ожидая боя титанов. В каждой руке Германа было по пистолету. Он знал мощь и искусство своего друга и был уверен в его победе. Но если случится роковое недоразумение и каким-то чудом Рябой одолеет Бетона, то он, Герман, при любом исходе совершит акт возмездия.
С налитыми кровью глазами рывком затравленного зверя Рябой кинулся на противника. Эдик, сделав шаг вперед на опережение, нанес крепкий удар в челюсть. Однако ошалевший от безысходности Рябой тоже умудрился зацепить висок Эдика, но тут же последовал второй удар Бетона, который нанес его левой рукой, а она, поскольку Эдик был левша, была сильнее правой. Этот страшный удар попал Лехе в скулу. Раздался треск сломанной челюсти, но громила Рябой удержался на ногах. Тогда Эдик прямым ударом ноги, именуемым в каратэ «майгери», пробил Рябого в солнечное сплетение. Тот согнулся, а Бетон нанес короткий удар в переносицу, которая хрустнула. Громадина Рябой рухнул на спину. Эдик запрыгнул на него и принялся буквально молотить его сильными ударами. Но Леха был на редкость живуч — отменно здоровый организм. Его лицо превратилось в кровавое месиво. Он хрипел, но продолжал сопротивление.
Терпению Германа пришел конец. Дабы избежать лишнего шума, он оттолкнул Бетона и сразу с обеих рук стал палить в Рябого, разряжая в его дергающееся массивное тело обоймы обоих пистолетов. Патроны уже кончились, но он все продолжал по инерции нажимать на спусковые курки.
Так был приведен в исполнение приговор над последним виновником гибели их друзей. Миссия отмщения и возмездия завершилась.
ГОРОД ВЛЮБЛЕННЫХ
На следующий вечер Герман отправился в оперу. Не то чтобы он был поклонником классической музыки, вернее, он вовсе был от нее далек. Но у человека бывают такие моменты, когда состоянию души соответствует только классическая музыка. Сегодня давалась знаменитая опера Моцарта «Дон Жуан», коей в прошлом столетии и была открыта Венская государственная опера.
Миновав монументальный готический Собор Святого Стефана — своего рода эмблему Вены, он медленно пошел по улице Кернтнерштрассе в сторону Венской оперы. Эта красивая, украшенная огнями и афишами улица и привела Германа к Опере, монументальному зданию в стиле ренессанс. Рассказывают, что два архитектора, некогда построившие ее, покончили жизнь самоубийством, не выдержав насмешек венской публики, не признавшей их архитектурное творение. Но невзирая на эту мрачную историю. Венская опера всемирно известна, и многочисленные поклонники из многих стран стремятся посетить ее.
Удобно расположившись в кресле двенадцатого ряда партера, Герман внимал бессмертной музыке Моцарта Ему хорошо думалось под феерию волшебных звуков. Он думал о Марине. Как она там? Он вспоминал ее, и сердце его наполнялось радостью и безмятежным спокойствием. Невзирая на все проблемы и трудности, он был счастлив, что на его жизненном пути повстречалась эта прекрасная девушка. Ее бескорыстная, преданная любовь покорила Германа. Это нежное существо, несущее в себе романтику, зажигало его, Германа, уже давно забытыми чувствами, — чувствами влюбленного человека. Как бы он хотел видеть ее сейчас.
Но, увы, в ближайшее время ему необходимо побыть в тени. Феликс отправлялся домой в Россию, а они с Эдиком намеревались некоторое время погостить у Гарика Штильмана. А потом он собирался осуществить одну из своих идей, своих фантазий. Но это пока секрет.
Герман думал, и мысли роем кружились в его голове, сплетаясь в волшебном танце со звуками оперы великого классика.
Прошло несколько месяцев. Весна вступила в свою последнюю пору— надвигалось лето. На улице, окутанной благоухающими запахами цветов и солнечным светом, стоял май.
Как прекрасен в эту пору Париж! Недаром в это время года его именуют «городом влюбленных». Любовь царит во всем: в кокетливых выражениях девичьих лиц и в игриво-озорных лицах молодых парней. Возникает буйное и непреодолимое желание петь, плясать и лететь в объятия друг друга.
Весеннее настроение радовало бы Марину, если бы не долгое отсутствие Германа. Последнюю весточку она получила с Феликсом, который еще в начале февраля вернулся в Москву и передал ей письмо и золотой кулончик в форме сердечка. В письме было сказано, что Герман обожает ее и страшно жаждет встречи. Что все свои дела он завершил успешно и все, что задумал, исполнил. Но по веским причинам на некоторое время ему необходимо временно не общаться с ней. Он обещал, что так будет совсем недолго, просил, чтобы она верила ему и ждала.
Она верила и ждала, но столь томительным было ожидание. Боже мой, уже наступил май, а о нем ни слуху ни духу. Ее бедное сердце разрывалось. Разные глупые мысли лезли в голову: может, он забыл ее, может, у него уже другая. Хотя бы один телефонный звонок. Хотя бы маленькая весточка. Но увы.
Еще в начале марта Марина окончательно выздоровела, и о ранении напоминал лишь небольшой шрамик, который умелыми руками косметического хирурга был ловко зашлифован и в глаза не бросался.
Георгия Максимовича выпустили восьмого марта. Для Марины за все ее годы это был самый лучший подарок к Международному женскому дню. Огромные деньги и гвардия толковых адвокатов сделали свое дело. Обвинения с него сняли, но настоятельно рекомендовали покинуть территорию России, что было также и в интересах его здоровья.
Георгий Максимович и Марина уже в середине марта вернулись в Париж.
Марина серьезно готовилась к поступлению в Сорбонну. Изучала массу литературы и занималась с репетиторами. Образование за рубежом отличается от нашего тем, что поступить в высшее учебное заведение, минуя комиссию со всеми вступительными экзаменами, практически невозможно. Взятки за оценки здесь не берут. И в процессе обучения, сдавая сессии и защищая диплом, студент должен надеяться на свои силы и знания. В итоге выпускаются полноценные и грамотные специалисты, а не те бездари и неучи, которые часто оканчивают наши вузы, как говорится, купив образование за барана.
Георгий Максимович проводил большую часть времени за чтением книг и прессы, регулярно доставляемой ему из России. И еще он любил смотреть телевизор, который с помощью спутниковой антенны принимал несколько российских каналов.
По вечерам отец и дочь частенько любили прогуливаться по Парижу. Иногда заходили в бильярдный клуб, чтобы сыграть несколько партий в «американку».
Как-то раз к ним вечером заглянул посыльный и принес письмо-приглашение, в котором говорилось, что Русское общество в Париже приглашает Георгия Максимовича и его дочь Марину на открытие нового развлекательного клуба «Русская звезда». Сообщалось, что это приглашение на две персоны, а вход строго по приглашениям, и гости обязаны быть в вечерних туалетах. Говорилось, что ожидается много знаменитостей — артистов певцов, политиков. Время открытия было назначено на девятнадцать часов вечера в субботу.
— Здорово, папа! Обязательно пойдем! Я так давно в обществе не была, — захлопала в ладоши Марина.
— Ну что ты, доченька. Куда мне? Староват я для таких мероприятий. Ты уж, если хочешь, сама сходи.
— Ну… Папа… Как же я одна, без кавалера? Неприлично. Обязательно пойдем! — Марина капризно топнула ногой. — И смокинг у тебя есть замечательный, который я тебе на прошлый день рождения подарила. Ты в нем прямо-таки вылитый министр. Папочка, миленький, ну пожалуйста!
— Ну ладно уж, что с тобой поделаешь.
— Ура! — снова захлопала в ладоши Марина. — Спасибо, папик, я так рада!
— Доча, только не очень надолго, не до утра. Да и надеть хотелось бы что-нибудь попроще.
— Ни в коем случае! Попроще нельзя. Только смокинг.
Развлекательный комплекс «Русская звезда» находился непосредственно на реке Сене. Большое трехэтажное здание располагалось на огромной барже. Некогда в нем было казино «Гранд-Сена», но какие-то новые русские, богатые выходцы из России, выкупили его и полностью реконструировали. Отреставрированный и обновленный комплекс включал казино, ночной диско-клуб, два зала ресторана и несколько баров. Помимо этого в нем имелся шикарный фитнесс-центр, включающий тренажерный зал, залы для аэробики и три вида бань. Помимо традиционных, финской и турецкой, в нем была построена экзотическая для парижан настоящая русская баня с густым горячим паром и березовыми вениками. Парные, естественно, соседствовали с бассейнами, у которых был разный температурный режим, и с джакузи, укомплектованными душем Шарко.
Рестораны имели различные направления. Один был традиционной европейской кухни, другой — русской национальной.
Марина и Георгий Максимович подъехали на набережную Сены, где располагался клуб, без пяти минут семь. Вокруг собралось уже несколько десятков шикарно одетых людей. Парковку заполнили дорогие лимузины. Само здание переливалось яркими огнями и было украшено шарами, флагами и прочей праздничной атрибутикой. Перед входом была натянута красная атласная лента. Все ждали прибытия мэра, именно он должен был разрезать ее, открывая еще один развлекательный комплекс Парижа.
Пунктуальность, как известно, вежливость королей. Мэр не король, но в пунктуальности королям ничем не уступил. Ровно в девятнадцать часов по местному времени кортеж из трех машин, сопровождаемый эскортом мотоциклистов в белых касках, подкатил к клубу.
Под гром аплодисментов мэр перерезал ленту. Публика, предъявляя пригласительные билеты многочисленной охране, стоящей у входа, проследовала внутрь. Поднявшись на второй этаж в большой зал клуба, гости, потягивая предложенное им шампанское, осматривали интерьер. Правая от входа сторона зала была оформлена под Париж в миниатюре. Ее украшали копии архитектурных памятников французской столицы: Лувр, Нотр-Дам Эйфелева башня и Триумфальная арка. Пантеон и некоторые архитектурные ансамбли Дефанса.
На противоположной стороне были представлены архитектурные символы Москвы: Кремль, Собор Василия Блаженного, Большой Театр и восстановленный Храм Христа Спасителя.
Стена, находящаяся прямо напротив входа, собрала все наиболее выдающиеся и знаменитые памятники мировой культуры. Там были египетские пирамиды, римский Колизей, Пизанская башня и английский Биг Бен, американская статуя Свободы и мексиканские пирамиды древних майя, греческий Акрополь и Великая Китайская стена. Весь мир в миниатюре. Талантливый дизайнер по свету создал освещение в четырех режимах: режим утра, дня, вечера и ночи. В режимах утра и вечера на поверхности сооружений играл алый цвет зари, создавая впечатление восхода или заката солнца. Днем же все купалось в ярких лучах небесного светила, ночью его сменяли луна и звезды. И даже маленькие окошки домов зажигались, когда на искусственную землю опускалась искусственная тьма.
На высокой сцене была установлена трибуна, украшенная двумя флагами России и Франции.
После короткой вступительной речи управляющего клубом слово предоставили мэру Парижа. Он говорил по-французски, и его речь синхронно переводилась на русский и английский языки.
Лощеные официанты сновали между гостями с подносами и предлагали всем фужеры с шампанским.
После того как мэр закончил свою длинную и пафосную речь, к микрофону потянулись многие знаменитые деятели искусств: актеры, певцы, шоумены, политики всех мастей. Присутствовали представители Российского посольства.
В общем, этот русско-французский проект пришелся всем по вкусу.
Позже публика разбрелась осматривать развлекательный комплекс. Желающим поиграть в казино презентовали определенное количество игральных фишек.
Георгий Максимович, воспользовавшись презентом, присел в казино у стола для игры в покер и начал меряться силами с опытным крупье.
Марине играть было неинтересно, и она стала бродить по развлекательному комплексу, осматривая и восхищаясь оригинальным дизайном и фешенебельной атмосферой.
Когда она изучала атлетический зал, к ней подошел управляющий клуба и сказал, что сочтет за честь, если она позволит ему сопроводить ее на третий этаж к хозяину клуба, который сегодня еще на публике не появлялся. Он сказал, что она очень обяжет его, если разрешит ему представить ее самому шефу.
— А почему именно я? — удивилась Марина.
— Мне это не известно, таково распоряжение.
— Надеюсь, в этом нет ничего предосудительного?
— Что вы, что вы, — замахал руками управляющий. — Просто самое обычное представление и знакомство.
— Ну что ж, тогда я не против, — согласилась девушка, у которой любопытство взяло верх над другими чувствами.
В сопровождении управляющего она поднялась на третий этаж и пошла по коридору, где, пропуская ее, беззвучно открывались пневматические двери. Когда открылась последняя дверь, Марина очутилась в большом сферическом кабинете. Стена напротив входа сплошь состояла из телевизионных экранов и мониторов.
Лицом к экранам перед круглым пультом управления на вращающемся кресле с высокой спинкой сидел человек. Лица его она не видела. Он сидел ко входу спиной и вошедших людей не заметил. Он переключал какие-то пульты, меняя изображения на мониторах. Неловкую паузу нарушил голос управляющего клубом.
— Босс, имею честь представить вам очаровательное создание по имени Марина, — обратился он к спинке кресла. — А это…
Кресло резко развернулось. Управляющий запнулся. Представлять хозяина клуба отпала необходимость. Девушка знала его.
Это был ОН!
У Марины помутилось в голове от неожиданности. Она никак не могла предполагать такого поворота событий, к которому привел всего лишь один поворот кресла.
Это был Герман.
Девушка чуть не потеряла сознание и могла бы упасть, если бы не крепкие объятия молодого человека, который, соскочив с кресла, стремительно бросился к ней.
— Герман, Гера, неужели это ты? Глазам своим не верю. Милый! Родной! Я так скучала по тебе. Где же ты был? Почему не давал о себе знать? — прослезившись, Марина засыпала вопросами своего друга.
— Девочка, милая моя, считай, что это сюрприз. Я тоже безумно скучал по тебе, и мне стоило многих душевных сил, находясь в Париже, не встретиться с тобой. Зато теперь мы вместе. И теперь никто, слышишь, никто не разлучит нас.
Они еще несколько минут стояли так, не размыкая объятий. Управляющий клуба, которым, кстати, оказался Гарик Штильман, незаметно удалился.
Герман поведал Марине, что еще в феврале, сконцентрировав свои денежные средства в Париже, он осуществил свою давнюю мечту и выкупил казино «Гранд-Сена». В рекордно короткий срок провел глобальную реконструкцию, сделав весь интерьер по собственному дизайну. И вот теперь, через какие-то три месяца, в Париже стало одним фешенебельным заведением больше.
Марина, еще не оправившаяся от шока, утирала слезы радости. Свалившись как гром среди ясного неба, Герман перешагнул все рамки своей необычности и экстравагантности.
Марина была рада, что он жив. Что он есть. Что он с ней и что он ее любит.
Они бы долго еще ворковали, но их покой нарушил сигнал монитора. Посмотрев на экран, Герман нажал кнопку селектора и дал команду охране:
— Впустить, это ко мне.
Радостно потерев рука об руку, молодой человек хитро подмигнул Марине:
— К нам еще гости пожаловали.
— Кто?
— Сейчас увидишь…
Через минуту дверь открылась и в нее, бренча массивными золотыми браслетами, ввалился Феликс.
— О, сладкая парочка уже здесь. Безумно рад вас обоих видеть, — и он по очереди расцеловал Марину, и Германа.
Поболтав о том о сем, друзья спустились на первый этаж, где были оба ресторана.
— А теперь, мои дорогие, для вас маленький сюрприз, — загадочно улыбнулся Герман.
— Сколько же можно в один день сюрпризов?! — воскликнула Марина. — Я могу не выдержать!
— Выдержишь, выдержишь. Куда ты денешься? — засмеялся Феликс. — Давай, Герман, братан. Обожаю сюрпризы.
Только сейчас Марина и Феликс обратили внимание, что над помпезными входами в рестораны висят большие куски бордовой материи. Герман хлопнул в ладоши, и к нему сразу подбежало четыре музыканта. Когда они заиграли торжественный марш, двое здоровенных охранников сдернули ткань, висевшую над рестораном русской кухни. Глазам присутствующих открылось название, латинскими буквами было написано «МАРИНА». Девушка издала радостный возглас и повисла на шее у Германа.
Снова заиграл торжественный марш и, когда охранники сдернули покрывало над входом в ресторан американо-европейской кухни, взору присутствующих предстала надпись, гласившая на английском языке «МАЙ ФРЕНД ЧИКАГО».
— Ну, ты даешь, братан! — растрогался Феликс. — Зачем же так громко?
— Так положено, — ответил Герман. — И вообще, это все не мое, это все наше!
После торжественной церемонии друзья поднялись в казино, где вовсю метал фишки Георгий Максимович. Он был чрезвычайно удивлен встрече с Германом и Феликсом, но, как подобает старому вору, свои эмоции выражал менее экспансивно, чем Марина. Но все же ему трудно было скрыть волнение, скрыть, что Жора Макинтош искренне рад этой встрече. Феликс присоединился в игре к старому вору. Составил им компанию и невесть откуда взявшийся Эдик Бетон. Они втроем, шумно веселясь и опустошая рюмки водки, метали фишки перед сосредоточенным крупье.
Марина и Герман поднялись на крышу здания, где была оборудована украшенная деревьями и фонтанами смотровая площадка.
Они стояли, прислонясь друг к другу, и молчали. Они не хотели ни о чем говорить, ибо понимали друг друга без слов. Влюбленные застыли на фоне ослепительно сверкающей Эйфелевой башни, освещенной ярким светом мощных прожекторов, и звезды на ночном, парижском небе, отражаясь в темных водах Сены, любовались ими. И майский теплый ветер овевал свежестью их лица, напевая песню волшебной любви.
Миновав монументальный готический Собор Святого Стефана — своего рода эмблему Вены, он медленно пошел по улице Кернтнерштрассе в сторону Венской оперы. Эта красивая, украшенная огнями и афишами улица и привела Германа к Опере, монументальному зданию в стиле ренессанс. Рассказывают, что два архитектора, некогда построившие ее, покончили жизнь самоубийством, не выдержав насмешек венской публики, не признавшей их архитектурное творение. Но невзирая на эту мрачную историю. Венская опера всемирно известна, и многочисленные поклонники из многих стран стремятся посетить ее.
Удобно расположившись в кресле двенадцатого ряда партера, Герман внимал бессмертной музыке Моцарта Ему хорошо думалось под феерию волшебных звуков. Он думал о Марине. Как она там? Он вспоминал ее, и сердце его наполнялось радостью и безмятежным спокойствием. Невзирая на все проблемы и трудности, он был счастлив, что на его жизненном пути повстречалась эта прекрасная девушка. Ее бескорыстная, преданная любовь покорила Германа. Это нежное существо, несущее в себе романтику, зажигало его, Германа, уже давно забытыми чувствами, — чувствами влюбленного человека. Как бы он хотел видеть ее сейчас.
Но, увы, в ближайшее время ему необходимо побыть в тени. Феликс отправлялся домой в Россию, а они с Эдиком намеревались некоторое время погостить у Гарика Штильмана. А потом он собирался осуществить одну из своих идей, своих фантазий. Но это пока секрет.
Герман думал, и мысли роем кружились в его голове, сплетаясь в волшебном танце со звуками оперы великого классика.
Прошло несколько месяцев. Весна вступила в свою последнюю пору— надвигалось лето. На улице, окутанной благоухающими запахами цветов и солнечным светом, стоял май.
Как прекрасен в эту пору Париж! Недаром в это время года его именуют «городом влюбленных». Любовь царит во всем: в кокетливых выражениях девичьих лиц и в игриво-озорных лицах молодых парней. Возникает буйное и непреодолимое желание петь, плясать и лететь в объятия друг друга.
Весеннее настроение радовало бы Марину, если бы не долгое отсутствие Германа. Последнюю весточку она получила с Феликсом, который еще в начале февраля вернулся в Москву и передал ей письмо и золотой кулончик в форме сердечка. В письме было сказано, что Герман обожает ее и страшно жаждет встречи. Что все свои дела он завершил успешно и все, что задумал, исполнил. Но по веским причинам на некоторое время ему необходимо временно не общаться с ней. Он обещал, что так будет совсем недолго, просил, чтобы она верила ему и ждала.
Она верила и ждала, но столь томительным было ожидание. Боже мой, уже наступил май, а о нем ни слуху ни духу. Ее бедное сердце разрывалось. Разные глупые мысли лезли в голову: может, он забыл ее, может, у него уже другая. Хотя бы один телефонный звонок. Хотя бы маленькая весточка. Но увы.
Еще в начале марта Марина окончательно выздоровела, и о ранении напоминал лишь небольшой шрамик, который умелыми руками косметического хирурга был ловко зашлифован и в глаза не бросался.
Георгия Максимовича выпустили восьмого марта. Для Марины за все ее годы это был самый лучший подарок к Международному женскому дню. Огромные деньги и гвардия толковых адвокатов сделали свое дело. Обвинения с него сняли, но настоятельно рекомендовали покинуть территорию России, что было также и в интересах его здоровья.
Георгий Максимович и Марина уже в середине марта вернулись в Париж.
Марина серьезно готовилась к поступлению в Сорбонну. Изучала массу литературы и занималась с репетиторами. Образование за рубежом отличается от нашего тем, что поступить в высшее учебное заведение, минуя комиссию со всеми вступительными экзаменами, практически невозможно. Взятки за оценки здесь не берут. И в процессе обучения, сдавая сессии и защищая диплом, студент должен надеяться на свои силы и знания. В итоге выпускаются полноценные и грамотные специалисты, а не те бездари и неучи, которые часто оканчивают наши вузы, как говорится, купив образование за барана.
Георгий Максимович проводил большую часть времени за чтением книг и прессы, регулярно доставляемой ему из России. И еще он любил смотреть телевизор, который с помощью спутниковой антенны принимал несколько российских каналов.
По вечерам отец и дочь частенько любили прогуливаться по Парижу. Иногда заходили в бильярдный клуб, чтобы сыграть несколько партий в «американку».
Как-то раз к ним вечером заглянул посыльный и принес письмо-приглашение, в котором говорилось, что Русское общество в Париже приглашает Георгия Максимовича и его дочь Марину на открытие нового развлекательного клуба «Русская звезда». Сообщалось, что это приглашение на две персоны, а вход строго по приглашениям, и гости обязаны быть в вечерних туалетах. Говорилось, что ожидается много знаменитостей — артистов певцов, политиков. Время открытия было назначено на девятнадцать часов вечера в субботу.
— Здорово, папа! Обязательно пойдем! Я так давно в обществе не была, — захлопала в ладоши Марина.
— Ну что ты, доченька. Куда мне? Староват я для таких мероприятий. Ты уж, если хочешь, сама сходи.
— Ну… Папа… Как же я одна, без кавалера? Неприлично. Обязательно пойдем! — Марина капризно топнула ногой. — И смокинг у тебя есть замечательный, который я тебе на прошлый день рождения подарила. Ты в нем прямо-таки вылитый министр. Папочка, миленький, ну пожалуйста!
— Ну ладно уж, что с тобой поделаешь.
— Ура! — снова захлопала в ладоши Марина. — Спасибо, папик, я так рада!
— Доча, только не очень надолго, не до утра. Да и надеть хотелось бы что-нибудь попроще.
— Ни в коем случае! Попроще нельзя. Только смокинг.
Развлекательный комплекс «Русская звезда» находился непосредственно на реке Сене. Большое трехэтажное здание располагалось на огромной барже. Некогда в нем было казино «Гранд-Сена», но какие-то новые русские, богатые выходцы из России, выкупили его и полностью реконструировали. Отреставрированный и обновленный комплекс включал казино, ночной диско-клуб, два зала ресторана и несколько баров. Помимо этого в нем имелся шикарный фитнесс-центр, включающий тренажерный зал, залы для аэробики и три вида бань. Помимо традиционных, финской и турецкой, в нем была построена экзотическая для парижан настоящая русская баня с густым горячим паром и березовыми вениками. Парные, естественно, соседствовали с бассейнами, у которых был разный температурный режим, и с джакузи, укомплектованными душем Шарко.
Рестораны имели различные направления. Один был традиционной европейской кухни, другой — русской национальной.
Марина и Георгий Максимович подъехали на набережную Сены, где располагался клуб, без пяти минут семь. Вокруг собралось уже несколько десятков шикарно одетых людей. Парковку заполнили дорогие лимузины. Само здание переливалось яркими огнями и было украшено шарами, флагами и прочей праздничной атрибутикой. Перед входом была натянута красная атласная лента. Все ждали прибытия мэра, именно он должен был разрезать ее, открывая еще один развлекательный комплекс Парижа.
Пунктуальность, как известно, вежливость королей. Мэр не король, но в пунктуальности королям ничем не уступил. Ровно в девятнадцать часов по местному времени кортеж из трех машин, сопровождаемый эскортом мотоциклистов в белых касках, подкатил к клубу.
Под гром аплодисментов мэр перерезал ленту. Публика, предъявляя пригласительные билеты многочисленной охране, стоящей у входа, проследовала внутрь. Поднявшись на второй этаж в большой зал клуба, гости, потягивая предложенное им шампанское, осматривали интерьер. Правая от входа сторона зала была оформлена под Париж в миниатюре. Ее украшали копии архитектурных памятников французской столицы: Лувр, Нотр-Дам Эйфелева башня и Триумфальная арка. Пантеон и некоторые архитектурные ансамбли Дефанса.
На противоположной стороне были представлены архитектурные символы Москвы: Кремль, Собор Василия Блаженного, Большой Театр и восстановленный Храм Христа Спасителя.
Стена, находящаяся прямо напротив входа, собрала все наиболее выдающиеся и знаменитые памятники мировой культуры. Там были египетские пирамиды, римский Колизей, Пизанская башня и английский Биг Бен, американская статуя Свободы и мексиканские пирамиды древних майя, греческий Акрополь и Великая Китайская стена. Весь мир в миниатюре. Талантливый дизайнер по свету создал освещение в четырех режимах: режим утра, дня, вечера и ночи. В режимах утра и вечера на поверхности сооружений играл алый цвет зари, создавая впечатление восхода или заката солнца. Днем же все купалось в ярких лучах небесного светила, ночью его сменяли луна и звезды. И даже маленькие окошки домов зажигались, когда на искусственную землю опускалась искусственная тьма.
На высокой сцене была установлена трибуна, украшенная двумя флагами России и Франции.
После короткой вступительной речи управляющего клубом слово предоставили мэру Парижа. Он говорил по-французски, и его речь синхронно переводилась на русский и английский языки.
Лощеные официанты сновали между гостями с подносами и предлагали всем фужеры с шампанским.
После того как мэр закончил свою длинную и пафосную речь, к микрофону потянулись многие знаменитые деятели искусств: актеры, певцы, шоумены, политики всех мастей. Присутствовали представители Российского посольства.
В общем, этот русско-французский проект пришелся всем по вкусу.
Позже публика разбрелась осматривать развлекательный комплекс. Желающим поиграть в казино презентовали определенное количество игральных фишек.
Георгий Максимович, воспользовавшись презентом, присел в казино у стола для игры в покер и начал меряться силами с опытным крупье.
Марине играть было неинтересно, и она стала бродить по развлекательному комплексу, осматривая и восхищаясь оригинальным дизайном и фешенебельной атмосферой.
Когда она изучала атлетический зал, к ней подошел управляющий клуба и сказал, что сочтет за честь, если она позволит ему сопроводить ее на третий этаж к хозяину клуба, который сегодня еще на публике не появлялся. Он сказал, что она очень обяжет его, если разрешит ему представить ее самому шефу.
— А почему именно я? — удивилась Марина.
— Мне это не известно, таково распоряжение.
— Надеюсь, в этом нет ничего предосудительного?
— Что вы, что вы, — замахал руками управляющий. — Просто самое обычное представление и знакомство.
— Ну что ж, тогда я не против, — согласилась девушка, у которой любопытство взяло верх над другими чувствами.
В сопровождении управляющего она поднялась на третий этаж и пошла по коридору, где, пропуская ее, беззвучно открывались пневматические двери. Когда открылась последняя дверь, Марина очутилась в большом сферическом кабинете. Стена напротив входа сплошь состояла из телевизионных экранов и мониторов.
Лицом к экранам перед круглым пультом управления на вращающемся кресле с высокой спинкой сидел человек. Лица его она не видела. Он сидел ко входу спиной и вошедших людей не заметил. Он переключал какие-то пульты, меняя изображения на мониторах. Неловкую паузу нарушил голос управляющего клубом.
— Босс, имею честь представить вам очаровательное создание по имени Марина, — обратился он к спинке кресла. — А это…
Кресло резко развернулось. Управляющий запнулся. Представлять хозяина клуба отпала необходимость. Девушка знала его.
Это был ОН!
У Марины помутилось в голове от неожиданности. Она никак не могла предполагать такого поворота событий, к которому привел всего лишь один поворот кресла.
Это был Герман.
Девушка чуть не потеряла сознание и могла бы упасть, если бы не крепкие объятия молодого человека, который, соскочив с кресла, стремительно бросился к ней.
— Герман, Гера, неужели это ты? Глазам своим не верю. Милый! Родной! Я так скучала по тебе. Где же ты был? Почему не давал о себе знать? — прослезившись, Марина засыпала вопросами своего друга.
— Девочка, милая моя, считай, что это сюрприз. Я тоже безумно скучал по тебе, и мне стоило многих душевных сил, находясь в Париже, не встретиться с тобой. Зато теперь мы вместе. И теперь никто, слышишь, никто не разлучит нас.
Они еще несколько минут стояли так, не размыкая объятий. Управляющий клуба, которым, кстати, оказался Гарик Штильман, незаметно удалился.
Герман поведал Марине, что еще в феврале, сконцентрировав свои денежные средства в Париже, он осуществил свою давнюю мечту и выкупил казино «Гранд-Сена». В рекордно короткий срок провел глобальную реконструкцию, сделав весь интерьер по собственному дизайну. И вот теперь, через какие-то три месяца, в Париже стало одним фешенебельным заведением больше.
Марина, еще не оправившаяся от шока, утирала слезы радости. Свалившись как гром среди ясного неба, Герман перешагнул все рамки своей необычности и экстравагантности.
Марина была рада, что он жив. Что он есть. Что он с ней и что он ее любит.
Они бы долго еще ворковали, но их покой нарушил сигнал монитора. Посмотрев на экран, Герман нажал кнопку селектора и дал команду охране:
— Впустить, это ко мне.
Радостно потерев рука об руку, молодой человек хитро подмигнул Марине:
— К нам еще гости пожаловали.
— Кто?
— Сейчас увидишь…
Через минуту дверь открылась и в нее, бренча массивными золотыми браслетами, ввалился Феликс.
— О, сладкая парочка уже здесь. Безумно рад вас обоих видеть, — и он по очереди расцеловал Марину, и Германа.
Поболтав о том о сем, друзья спустились на первый этаж, где были оба ресторана.
— А теперь, мои дорогие, для вас маленький сюрприз, — загадочно улыбнулся Герман.
— Сколько же можно в один день сюрпризов?! — воскликнула Марина. — Я могу не выдержать!
— Выдержишь, выдержишь. Куда ты денешься? — засмеялся Феликс. — Давай, Герман, братан. Обожаю сюрпризы.
Только сейчас Марина и Феликс обратили внимание, что над помпезными входами в рестораны висят большие куски бордовой материи. Герман хлопнул в ладоши, и к нему сразу подбежало четыре музыканта. Когда они заиграли торжественный марш, двое здоровенных охранников сдернули ткань, висевшую над рестораном русской кухни. Глазам присутствующих открылось название, латинскими буквами было написано «МАРИНА». Девушка издала радостный возглас и повисла на шее у Германа.
Снова заиграл торжественный марш и, когда охранники сдернули покрывало над входом в ресторан американо-европейской кухни, взору присутствующих предстала надпись, гласившая на английском языке «МАЙ ФРЕНД ЧИКАГО».
— Ну, ты даешь, братан! — растрогался Феликс. — Зачем же так громко?
— Так положено, — ответил Герман. — И вообще, это все не мое, это все наше!
После торжественной церемонии друзья поднялись в казино, где вовсю метал фишки Георгий Максимович. Он был чрезвычайно удивлен встрече с Германом и Феликсом, но, как подобает старому вору, свои эмоции выражал менее экспансивно, чем Марина. Но все же ему трудно было скрыть волнение, скрыть, что Жора Макинтош искренне рад этой встрече. Феликс присоединился в игре к старому вору. Составил им компанию и невесть откуда взявшийся Эдик Бетон. Они втроем, шумно веселясь и опустошая рюмки водки, метали фишки перед сосредоточенным крупье.
Марина и Герман поднялись на крышу здания, где была оборудована украшенная деревьями и фонтанами смотровая площадка.
Они стояли, прислонясь друг к другу, и молчали. Они не хотели ни о чем говорить, ибо понимали друг друга без слов. Влюбленные застыли на фоне ослепительно сверкающей Эйфелевой башни, освещенной ярким светом мощных прожекторов, и звезды на ночном, парижском небе, отражаясь в темных водах Сены, любовались ими. И майский теплый ветер овевал свежестью их лица, напевая песню волшебной любви.