Роулэнд Лора Джо. Путь предателя

   Во взгляде верховного судьи Такэды горела юношеская жажда приключений; видимо, она и определила его решение.
   — Мои люди присмотрят за ними. Идемте.
   Сано последовал за слугой в ночь, за ним Хирата и судьи; замыкали шествие четыре вассала Такэды. Нагасаки, бывший приют пиратов, заговорщиков и тайных христиан, еще не открыл всех своих секретов закону и порядку Токугавы. Слуга вел пеший отряд Сано кружным путем, известным только старожилу, изогнутыми переулками, подземными туннелями, по крышам и под мостами, вдоль реки. Они проскальзывали под самым носом патрулировавших солдат. Неуклонно двигаясь вверх, они вышли из города и углубились в лес. Тревога в душе Сано сменилась неистовым возбуждением, ему вспомнилась успешная охота на похитителей трупов.
   Но теперь, когда ночь тянулась так медленно, а Охира все не появлялся, беспокойство вернулось. Судьи Сэгава и Дазай обменивались тихими злобными репликами. Помощники подошли ближе к Сано и Хирате. Сано передалось нетерпение Такэды; он видел, что его собственные сомнения разделяет Хирата. Перед Сано мелькали жуткие сцены: смертный ход к месту казни; он и Хирата, стоящие на коленях перед мечом палача; солдаты, ведущие их родных и друзей на казнь.
   Подал голос верховный судья Такэда:
   — Подождем еще несколько минут.
   Били военные барабаны. Дым костров наполнял воздух горечью. Сано шестым чувством ощутил какое-то волнение в окружающей атмосфере. Его спутники насторожились, тоже почувствовав присутствие кого-то невидимого. На поляне, не издав ни звука, появился старший чиновник Охира. Свет луны подчеркивал его восковую бледность. Глаза Охиры напоминали черные провалы, словно ночь отражалась в них.
   — Идемте, — сказал он.
   Охира повернулся и направился через лес. Сано, который спешил, чтобы не потерять из поля зрения почти невидимую фигуру, чувствовал себя так, словно идет за призраком в преисподнюю. В нем проснулся какой-то первобытный страх. Ему чудились демоны и чудовища, и он был рад, что рядом с ним Хирата. Охира то исчезал в тени, то снова появлялся, ведя их едва различимыми, узкими и извилистыми лесными тропками, крутым проходом, лежащим за серебристым занавесом водопада. Над ними поднимались наблюдательные башни. Костры светились ближе, ярче. По мере того как они поднимались в горы, воздух становился прозрачнее и холоднее, ветер — сильнее. От усталости у Сано горели ноги, болело плечо; он тяжело дышал. Они с трудом двигались в кромешной темноте, то поднимаясь вверх, то спускаясь.
   — Путешествие в никуда с проводником-безумцем, — пробормотал судья Сэгава. — Погодите, канцлер Янагисава еще услышит об этом.
   Внезапно они вышли на открытую дорогу. Из темноты поднялась высокая каменная стена. Свирепые драконы изгибались над резными стойками ворот. Отряд, предшествуемый Охирой, прошел в ворота и очутился в другом мире. Лес был вырублен, а территория превращена в ровную как стол открытую площадку. Декоративные деревья обрамляли гравиевые дорожки. Цветочные клумбы окружали садики из камней; в поблескивавшем пруду квакали лягушки. Перед Сано открылись во всем своем великолепии молитвенные залы, павильоны, высокие каменные светильники, громадный колокол в деревянной клетке. С крыш, стен, колонн скалились резные демоны, казавшиеся серыми в свете луны. Пагода рукотворной тенью поднималась над китайским храмом Нагасаки — некогда священным пристанищем тысячи монахов, теперь — логовищем настоятеля Лю Юня и банды контрабандистов.
   — Не вижу никаких огней, — сказал судья Сэгава. — Место совершенно безлюдное. Такэда-сан, не отказаться ли нам от этой нелепой затеи?
   Но старший чиновник Охира продолжал идти по дорожке через храмовый комплекс.
   — Тише, — предупредил Сано. Он и Хирата поспешили за Охирой. Остальные последовали за ними. Когда Охира внезапно спрятался за деревом, Сано сделал то же самое, подав знак остальным затаиться.
   Перед ними был главный молитвенный зал с изображением оскалившегося льва. Скаты тяжелой черепичной крыши загибались вверх, словно крылья демона, большие двустворчатые двери находились в тени глубокой веранды. Перед залом расхаживал самурай. Очертания его мечей отчетливо проступали на фоне белого гравия дорожки. Из-за его спины долетали глухие удары, скрежет и приглушенные голоса. От возбуждения у Сано зачастило сердце. Он не мог различить слов, но уловил уже знакомые звуки голландской и японской речи. Видимо, контрабандисты подносят товары. Кто из варваров с ними?
   Сано тихо сказал спутникам, чтобы они двигались за ним к задней части молитвенного зала, где, похоже, все и происходило. Он сделал несколько шагов, прежде чем заметил, что Охира стоит как вкопанный. Другие во главе с Хиратой пробежали через сад и спрятались за клеткой колокола. С тревогой осмотревшись вокруг, Сано жестом предложил отряду ждать, а сам бегом вернулся к Охире.
   — Что случилось? — прошептал он.
   — Я вам больше не нужен. — Охира отвернулся. — Идите и оставьте меня в покое.
   Сано не мог позволить старшему чиновнику оставаться здесь одному. Охира вел себя очень странно; а что, если он предупредил контрабандистов?
   — Идемте. — Сано потянул Охиру к остальным членам отряда.
   Передвигаясь от дерева к камню, от камня к статуе и обогнув пагоду, они прошли вокруг молитвенного зала. Сано держался возле Охиры, который спотыкался и отставал. Звуки стали громче, и до Сано долетели обрывки разговора: «Теперь осторожней... не уроните...» Добравшись до задней части зала, они спрятались за павильоном с соломенной крышей и стенами из деревянных решеток. У заднего входа в зал горели светильники. Два самурая, неся большой деревянный ящик, с трудом поднимались по ступеням. Еще один стоял на веранде.
   — Поспешите, — сказал он. — У нас не вся ночь впереди.
   — Нирин, — шепнул Хирата.
   Люди пронесли ящик через открытые двери в ярко освещенные внутренние помещения зала.
   — Вижу, что вовсе не ошибся в вас, сёсакан Сано, — промолвил судья Такэда. Его коллеги нехотя пробурчали что-то в знак согласия. Такэда и его помощники обнажили мечи. — Нам доставит удовольствие оказать вам содействие в захвате этих преступников.
   — Подождите, — сказал Сано, увидев огни за левой частью зала.
   Через ворота в храмовой стене прошла процессия самураев: одни несли ящики, другие факелы. С противоположной стороны еще два самурая вели группу людей в плащах, шляпах и без мечей. Они соединились у входа в зал, где им нетерпеливо махал рукой Нирин.
   — Пусть они войдут внутрь, — шепнул Сано, насчитав у входа в зал по меньшей мере десять самураев. Сколько еще внутри? Безоружные простолюдины в расчет не идут, но его отряд все равно уступает по численности. Сано знал, что контрабандисты просто так не сдадутся, как это было и в случае с Миосином, и с похитителями трупов. Он полагал, что Охира не принесет пользы в бою, равно как и судьи Сэгава и Дазай. Значит, остаются Такэда — старик, Хирата — измученный тремя днями непрерывной травли, четыре вассала Такэды с сомнительными навыками владения мечом и он сам со своими ранами. У них одно преимущество — элемент внезапности.
   Вновь прибывшие вступили в зал. Нирин прошел за ними и закрыл дверь. Один самурай остался на веранде как часовой. Рулады лягушек и сверчков снова нарушили внезапно установившуюся тишину. Сано тихо заговорил:
   — Такэда-сан, вы, я и двое ваших помощников ворвемся в дверь. Хирата, возьми двух других и обойди спереди. Расчисти вход. Подожди моего сигнала, потом вступай.
   Хирата и его группа растворились в темноте.
   — А как же мы? — спросил судья Сэгава, поеживаясь рядом с Дазаем. — Мы не хотим идти туда. — Затем он указал на старшего чиновника Охиру. — А как быть с ним?
   Сано быстро принял решение:
   — Вы останетесь здесь. — У него не будет времени защищать их, и он не испытывал уверенности, что Охира не сорвет рейд. — Позаботьтесь, чтобы старший чиновник не скрылся. И проследите, чтобы он молчал.
   — Как мы пройдем мимо охранника? — спросил Такэда.
   Сано поднял камень и бросил его в темноту правее зала, поморщившись от боли в плече. Камень упал с довольно громким стуком. Эта самая старая в истории уловка сработала. Охранник обернулся на шум и пошел проверить, в чем дело. Сано выбрался из-за павильона и стал красться следом за ним.
   Охранник стоял в саду спиной к Сано, высматривая источник шума. Сано подкрался к нему сзади и резко ударил его ладонями по ушам. Охранник, потеряв сознание, рухнул на землю. Сано снял с него пояс, порвал его вдоль на три полосы, связал охранника и заткнул ему рот. Он надеялся, что Хирате так же повезет с охранником у переднего входа. Сано вернулся к Такэде.
   — Пошли!
   Глядя, нет ли часовых, Сано пересек открытое место у молитвенного зала и на цыпочках поднялся по лестнице. Остальные присоединились к нему на веранде. Сано с трудом отодвинул тяжелую резную дверь и заглянул внутрь.
   Помещение зала было просторным, с потолка свешивались лампы. Их дымный золотистый свет играл на красных лакированных колоннах, на статуях божеств-хранителей, на ярких росписях на стенах, изображавших китайский рай с его замками, озерами и лесами. На алтаре, где в языках пламени и лепестках священного лотоса восседал многорукий Будда, горели свечи. Двенадцать самураев, в которых Сано опознал стражников с Дэсимы, снимали крышки с четырех ящиков. Десять простолюдинов сбросили плащи и шляпы, открыв бритые головы и татуированные руки и ноги: бандиты.
   Нирин, доставая разные предметы из ящиков, показывал им:
   — Пряности. Шелк. Лекарства.
   Сано не верил, что Нирин, несмотря на всю его властность, был главным среди контрабандистов. Он разглядел двух людей, которые смотрели в противоположную дверям сторону, хотя их наполовину заслоняла статуя воина в доспехах. На одном была черная голландская, на другом обычная соломенная шляпа. «Обернись!» — молча заклинал Сано. Он знал, что варвар — это доктор Хюйгенс; не сомневался в этом. Но кто же другой? Настоятель Лю Юнь?
   Из одной из ниш зала выдвинулась хрупкая фигурка в оранжевом халате и парчовой накидке. Засунув руки в широкие рукава халата, Лю Юнь молча смотрел на голландца.
   Может, этот японец — Урабэ, которого Сано связывал с бандитами. Или губернатор Нагаи, не доверивший подчиненным продажу незаконной добычи? Однако присутствие варвара навело Сано на мысль о том, кто этот человек.
   — Хорошо, мы увидели довольно, — сказал Нирину главарь бандитов и повернулся к своим людям. — Закрывайте ящики. — Он отвязал от пояса массивный матерчатый кошель и передал его Нирину.
   — Платите боссу, — указав в сторону, проговорил Нирин.
   Голландец поднялся и подошел к ящикам. Это был заместитель директора де Граф. Сано ощутил, как внутри его разливается теплая волна облегчения — в конечном счете он не ошибся в докторе, доверившись ему, и не чувствовал вины в том, что несправедливо подозревал своего друга. Затем подошел японец, и догадка Сано подтвердилась. Постукивая переносным столиком для письма, он подергивался от нервного возбуждения; на лице его играла белозубая улыбка. Это был переводчик Исино. Поскольку он говорил по-голландски, его присутствие было необходимо при переговорах с варварами. «Босс» — руководитель шайки контрабандистов.
   — Я возьму это, — заявил Исино. Он расставил столик, плоский прямоугольный ящичек с закрепленной на шарнирах покатой крышкой. Потом сложил ладони лодочкой, с торжествующей улыбкой глядя, как бандит высыпает в них золотые монеты. — Спасибо, спасибо.
   Опустившись на колени, Исино начал складывать монеты в стопки и считать их. Бандиты снова уложили товары в ящики. Настоятель Лю Юнь, де Граф и японцы выстроились в ряд перед Исино.
   — Заместителю директора де Графу за товары, которые он и директор Спаен так любезно ввезли в страну. — Исино передал монеты де Графу, достал из ящичка кисть, баночку с тушью, маленькую книгу и сделал в ней запись о выплате. — Настоятелю Лю Юню за использование его храма и за выполнение обязанностей связного с черным рынком.
   Лю Юнь взял деньги и встал рядом с де Графом, который пересчитывал свои монеты. Исино продолжал делить выручку, делая в книге соответствующие записи.
   — Командиру стражи Нирину и стражникам Дэсимы за обеспечение безопасности и транспорт.
   Бандиты закончили паковать ящики и стали опечатывать их; последний стражник получил свои деньги. Исино закрыл баночку с тушью. Иерархия контрабандистов была ясна, однако оставалась неизвестна личность убийцы Спаена и Пеон. Но Сано должен действовать, пока контрабандисты и товары не исчезли из зала. Оставалось надеяться, что Хирате хватило времени и он занял позицию у передней двери.
   — Что ж, теперь пошли, — сказал Сано Такэде.
   Он выхватил меч, распахнул дверь и ворвался внутрь.
   — Никому не двигаться! — крикнул Сано. — Вы все арестованы!

Глава 34

   В зале воцарилась гробовая тишина. Контрабандисты ошеломленно смотрели на Сано и его спутников. Для Сано картина распалась на отдельные фрагменты: крошечный настоятель Лю Юнь и высокий заместитель директора де Граф застыли, стоя плечом к плечу; угасающая улыбка на губах Нирина; перекошенное испугом лицо переводчика Исино; стражники с Дэсимы с деньгами в руках; вытаращившиеся бандиты с синими от татуировок руками. Затем началась суматоха.
   — Бежим! — крикнул главарь бандитов.
   Его люди кинулись к противоположной двери. В тот же момент в нее ворвалась группа Хираты с мечами в руках, отрезав им путь к бегству. Стражники с Дэсимы последовали за бандитами, но тут раздался крик Нирина:
   — Назад, трусы! Убейте их, и мы спасены!
   Он вырвал из ножен меч. Его подчиненные сначала смешались, потом сгрудились вокруг него и обнажили клинки. Вслед за Нирином они набросились на Сано и Такэду. Готовясь к схватке, Сано старался держать в поле зрения одновременно всех противников. Де Граф бежал к боковому выходу, настоятель Лю Юнь спешил за ним. Переводчик Исино схватил свой столик и скрылся. Группа Хираты сошлась лицом к лицу с бандитами. Один из них метнул нож, и помощник слева от Хираты, коротко вскрикнув, упал замертво; из его груди торчала рукоять ножа.
   — Пропустите бандитов! — Хоть Сано и предпочел бы захватить участников контрабандных операций с обеих сторон, его отряду не удалось бы справиться со всеми. — Ловите Исино, Лю Юня и де Графа!
   Нирин сделал выпад, сверкнул клинок.
   — Теперь ты расплатишься за то, что сбросил меня в колодец!
   Сано отбивался от множества клинков, вертевшихся вокруг него. Его контратака не удалась: он дотянулся лишь до рукава Нирина. Сано уклонился от нацеленного в голову удара, затем отстранился как раз вовремя, чтобы избежать двух клинков дэсимских стражников. Такэда и его вассалы дрались с остальными десятью противниками. Энергия, переполнявшая Сано, несла с собой обостренное восприятие окружающего. Наступая и пятясь, он видел, что Хирата гонится за Лю Юнем и де Графом. Настоятель зажал в руке кинжал, который он до того прятал в рукаве.
   — Твой партнер убил моего брата! — вскричал он, настигая де Графа. Должно быть, Лю Юнь выжидал удобного момента для нападения, и рейд побудил его действовать. — Теперь ты умрешь, как и Ян Спаен. Во Вселенной воцарится гармония — «Ицзин» не обманывает. Наконец я отомщу тебе, подлый голландский наемник!
   Испуганный варвар понесся вокруг зала. Настоятель Лю Юнь визгливо изрыгал проклятия на китайском языке.
   Резким ударом Сано рассек горло одному из стражников с Дэсимы. Тот свалился рядом с коллегой, зарубленным Такэдой. Перепрыгнув через трупы, Сано продолжил схватку с Нирином и тремя другими стражниками. Один из вассалов Такэды снес череп солдату, распорол грудь другому, затем получил смертельный удар поперек живота. Верховный судья дрался умело, но вся его одежда была иссечена в клочья, на неприкрытых ногах кровоточили раны. Сано чувствовал, как у него самого убывают силы, рефлексы замедляются, рана на плече сильно кровоточит. Он выхватил короткий меч и начал отражать удары двумя руками, снижая таким образом нагрузку на раненое плечо.
   Настоятель Лю Юнь, прижав де Графа к алтарю, завизжал: «Умри! Умри!» — и принялся наносить удары кинжалом. Варвар, защищаясь, вскинул руки. Кинжал резал ему ладони и погружался в грудь. Де Граф, вскрикнув, упал. Хирата попытался оттащить Лю Юня, но настоятель прыгнул на голландца и продолжал добивать его кинжалом. Де Графу удалось ухватиться за лезвие, и противники начали отчаянно бороться за обладание оружием. Голландские и китайские проклятия разносились по залу.
   Поднырнув под рубящий удар, Сано округло полоснул клинком по ногам одного из стражников. Выпрямляясь, он увидел, что де Граф завладел кинжалом и направил его в настоятеля Лю Юня. Теперь уже вопли китайца заглушали звон мечей. Упавшего стражника сменили двое других. Сано пропустил удар по бедру и попятился. Противники ринулись вперед, чтобы добить его.
   В этот момент позади них внезапно возникла чья-то фигура. Они оба странно хрюкнули; их лица стали отрешенными, и они рухнули плашмя. Перед Сано стоял Хирата с поднятым окровавленным мечом.
   — Варвар и Лю Юнь убивают друг друга, — сказал он Сано. — Ловите Исино. Я займусь остальными.
   Он присоединился к верховному судье Такэде и двум его вассалам, сражавшимся с Нирином и семерыми стражниками. Сано колебался: ему очень не хотелось бросать союзников. Он осмотрелся вокруг. Переводчика Исино нигде не было видно. Сано побежал по залу мимо возвышающихся статуй и поблескивавших фресок, опасаясь, что главе контрабандистов во время суматохи удалось скрыться. Тут он увидел Исино.
   Переводчик сидел на корточках в нише под аркой из позолоченных языков пламени. Столик стоял перед ним. Ожидая, что победа будет на их стороне, он явно выбрал это место, позволявшее оставаться в безопасности и наблюдать за боем. Увидев Сано, Исино побледнел. Схватив столик, он забился в глубь ниши.
   — Сёсакан-сама, это вовсе не то, что вы думаете. — На губах Исино мелькнуло жалкое подобие его обычной улыбки. — Я могу объяснить все, все.
   Сано остановился перед этим ничтожеством, который оболгал его и оставил сообщников биться в одиночку.
   — Иди сюда, Исино. — Он не станет убивать Исино, но как же он порадуется, глядя, как Исино пытают и казнят.
   Исино всплеснул руками:
   — Подождите, подождите. Я не один из них. — Его глаза возбужденно забегали. — Я... я раскрыл наличие контрабандной цепочки и проник в нее, чтобы выяснить, кто эти преступники. Я собирался своевременно доложить о них властям, чтобы спасти вас. — Исино улыбнулся и закивал головой. — Это правда, клянусь!
   — Он... лжет.
   Это хриплое карканье издал настоятель Лю Юнь, который лежал у алтаря. Кровь из колотых ран на его груди заливала оранжевый халат. Лицо Лю Юня исказила боль. Неподалеку лежал мертвый заместитель директора де Граф, сжимая в руке кинжал. Лю Юнь закашлялся, попытался поглубже вздохнуть и продолжил:
   — Исино... начал контрабандные операции... Заплатил мне, чтобы я создал таинственные огни... и организовал контакты с черным рынком. И это он... убил Спаена... я сам видел. Он украл... мою месть. Но «Ицзин» права. Я прошел над пропастью... и убил... компаньона голландца — убийцы моего брата. Теперь я могу умереть... спокойно. Си! Вот я и иду к тебе...
   Его лицо стало умиротворенным; глаза погасли. Сано подивился жажде мести, которую не утолили ни время, ни вера, ни здравый смысл. Потом он посмотрел на Исино... и ниже, откуда на него уставилось дуло пистолета, из которого переводчик целился ему в грудь.
   — Прочь от меня, прочь! — дрожащим голосом проговорил Исино. Большой пистолет с вырезанной из слоновой кости рукоятью и длинным металлическим стволом подрагивал в его руке.
   Сано инстинктивно поднял меч, чтобы отразить угрозу. Страх сковал его, хотя при этом он испытал удовлетворение, узнав, кто убил Спаена. Его легкие, казалось, окаменели и не давали ему возможности ни вдохнуть, ни выдохнуть воздух. Сано еще ни разу не оказывался под дулом огнестрельного оружия, и все его познания о нем ограничивались прочитанными пособиями по военному искусству. Теперь он воочию видел мощь заморского оружия. В схватке на мечах он легко одолел бы Исино. Пистолет же сделал его уязвимым.
   — Бросьте мечи! — приказал Исино.
   Крышка его столика была открыта; он достал пистолет, пока Сано наблюдал за настоятелем Лю Юнем. Сожалея о своей непредусмотрительности, Сано бросил мечи на пол. Он ведь знал, что контрабандисты имеют доступ к оружию. Ему следовало ожидать, что трусливый Исино может иметь пистолет. Нужно было убить Исино, когда появился шанс сделать это!
   — Опусти пистолет, Исино. — Сано показалось, что его голос прозвучал очень слабо. Хирата и Такэда все еще дрались с Нирином и тремя стражниками; остальные вассалы уже лежали мертвые.
   Тут, заглушая страх, в Сано зародилась отчаянная решимость. Продажный, коррумпированный переводчик — безжалостный убийца. Сано не позволит ему выйти победителем. Хоть он и безоружный, ему не занимать храбрости, чтобы уравновесить шансы с переводчиком. Шагнув вперед, он твердо сказал:
   — Мои люди победят твоих. Тебе не удастся скрыться. Поэтому убери пистолет.
   Исино трусливо жался в нише, его взгляд бегал из стороны в сторону, губы непрерывно шевелились. Однако он продолжал целиться в Сано. Левой рукой он вынул из столика книгу со счетами — узкую пачку листков бумаги, завернутую в черный шелк и перевязанную красным шнурком. Засунув ее за пояс, Исино поднялся на ноги.
   — Не шевелитесь, или я выстрелю!
   Он обеими руками выставил пистолет вперед. Сано отскочил назад. Исино бочком вышел из ниши и двинулся в сторону двери. Сано не спускал глаз с пистолета, с торчащего из зажима кремня, который подожжет порох, когда курок будет спущен.
   — Огнестрельное оружие не столь надежно, как меч, Исино, — сказал Сано. Преодолевая страх, он последовал за переводчиком. — Порох может и не вспыхнуть. Такое нередко случалось. А у тебя только одна попытка. У пистолетов сильная отдача; даже с близкого расстояния можно промахнуться.
   Исино хихикнул.
   — Это самый лучший пистолет. Он принадлежал директору Спаену. Он не дает осечки, не дает... он показывал мне. Предупреждаю, не подходите ближе!
   В его голосе звучали истерические нотки. Пистолет заметно дрожал. Когда Сано представил смертельную вспышку в круглом черном отверстии ствола, у него заныло сердце. Он поспешил успокоить переводчика.
   — Исино, зачем тебе понадобилось заниматься контрабандой? — спросил Сано, зная, что преступники любят оправдывать свои действия.
   — У меня не было выбора. — Как Сано и надеялся, голос Исино зазвучал ровнее, пистолет перестал дрожать, и переводчик замедлил шаг. — Губернатор Нагаи заключил с варварами тайную сделку. Он приказал мне все организовать. — Когда Сано немного придвинулся к нему, Исино дернулся. — Прочь от меня! — Сано поспешно повиновался. Исино забормотал: — Как я мог отказать губернатору Нагаи? Я потерял бы должность. Кроме того, он хорошо платит, а мне нужны деньги. Это ведь не дешево — постоянно покупать подарки для начальников. Недостаточно просто оказывать им услуги.
   — Услуги вроде ловушки для меня? — перебил его Сано.
   — Да... в смысле нет! Вы все равно не поймете. — Исино разозлился и, по мере того как говорил, все больше возбуждался. — Вы не понимаете, что значит быть таким одиноким, когда все, что ты делаешь, никого не устраивает. Вы просто такой же, как те, кто меня избегает и высмеивает!
   Стараясь успокоить переводчика, Сано сообразил, как узнать мотивы убийств.
   — Я понимаю, — сказал он. — Я знаю, какими жестокими бывают люди независимо от того, прилежно ли мы работаем и заслуживаем ли уважения.
   — Да. Да! — Реагируя на явно прозвучавшую в словах Сано искренность, Исино быстро закивал.
   Сано боком прошел к двери и встал между ней и переводчиком.
   — Директор Спаен тоже неправильно относился к тебе? Именно поэтому он умер?
   Лицо Исино сморщилось.
   — Я думал, что он мне друг. — Пистолет немного опустился, и Сано, подумал, нельзя ли перехватить его. Нет, пока нет... — О, я знаю, что он был обязан держаться со мной вежливо... особенно после того, как я помог ему продать его личные запасы товаров. Но он всегда был так добр, и я подумал, что на самом деле нравлюсь ему. Я надеялся, что варвар оценит меня по достоинству, чего не делали мои соотечественники. Я был так счастлив, — бормотал Исино. Он убрал с пистолета одну руку и утер слезы со щек. Сано приблизился к нему, собираясь с духом. — Но потом, в ту ночь в бухте, я осознал, что обманываю себя, — продолжал Исино. — Мы как раз пригнали лодку в бухту — Спаен, начальник стражи Нирин и я. Мы ждали, когда Лю Юнь приведет бандитов. Я так волновался; засмеялся, потрепал Спаена по плечу и сказал: «Мы лучшие партнеры в мире, вы и я — хотя, конечно, вы, голландцы, не столь хитроумны, как японцы». — Исино улыбнулся сквозь слезы, вспоминая, как ему было приятно; похоже, он не понял, что оскорбил партнера. Внезапно его лицо потемнело, и он поднял пистолет. — Спаен рассмеялся мне в лицо, потом сказал, что я всего лишь куча дерьма, которая недостойна даже облизывать его ботинки, и если бы не контрабанда, он вообще никогда бы не имел со мной дел! Я понял, что наша дружба существовала лишь в моем воображении. Он презирал меня... как и все остальные! Я обиделся, потом разозлился. Быть отвергнутым даже варваром! — В глазах Исино вспыхнуло негодование. — При нем был его пистолет... я хранил его в своем кабинете на Дэсиме и выдавал ему для игрищ со шлюхой и когда он покидал остров. Когда Спаен отвернулся, я схватил пистолет и выстрелил в него.