Роулинг Джоан. Гарри Поттер и Потайная Комната (Гарри Поттер - 2)

   "Листай дальше, - сказал Рон, осторожно приближаясь и заглядывая через плечо Гарри. - Я знаю это имя... Т. Д. Д. Ребус получил награду за особые заслуги перед школой пятьдесят лет назад".
   "Откуда ты знаешь?" - удивленно спросил Гарри.
   "Да просто Филч заставлял меня полировать его награду почти пятьдесят раз, - негодующе ответил Рон. - Это тот, на который я изрыгал слизняков. Если бы ты целый час отмывал слизь с одного имени, то ты бы его тоже запомнил".
   Гарри листал страницы дальше. Они были чисты. Во всем дневнике не было и следа пера и чернил, ни слова о дне рождения какой-нибудь тетушки Мэйбл или о записи к дантисту в пол четвертого.
   "Он никогда в нем ничего не писал", - разочарованно сказал Гарри.
   "Интересно, почему кто-то хотел его выбросить?" - полюбопытствовал Рон.
   Гарри перевернул книгу и увидел название канцелярского магазина с адресом: проезд Воксхолл, Лондон.
   "Наверное, он был Магглом, - размышлял Гарри вслух. - Если купил дневник на проезде Воксхолл..."
   "Тебе это не поможет, - сказал Рон. Он понизил голос. - Пятьдесят очков, если кинешь его сквозь нос Миртл".
   Несмотря ни на что Гарри положил дневник в карман.
   В начале февраля Эрмиона вышла из больницы безусая, бесхвостая и непушистая. В первый вечер ее возвращения в Гриффиндор, Гарри показал ей дневник Ребуса и рассказал, как они его нашли.
   "У-у-у, он может иметь какие-нибудь скрытые силы", - воодушевилась Эрмиона, взяв дневник и оглядывая его.
   "Если это так, то уж очень скрытые, - заметил Рон. - Может он стесняется. Я не знаю, почему ты не выкинул его, Гарри".
   "Хотел бы я знать, кто на самом деле пытался его выкинуть, - ответил Гарри. - И неплохо бы было выяснить, за что Ребус получил свою награду".
   "Это могло быть что угодно, - сказал Рон. - Может, он получил тридцать С.О.В. или спас учителя от гигантского кальмара. Он мог убить Миртл, оказав всем огромную услугу..."
   По выражению лица Эрмионы, Гарри понял, что она подумала о том же, о чем и он.
   "В чем дело?" - спросил Рон, переводя взгляд с одного на другого.
   "Ну, Потайная Комната была открыта пятьдесят лет назад, не так ли? сказал Гарри. - Малфой проговорился".
   "Ну...", - медленно сказал Рон.
   "И дневнику тоже пятьдесят лет", - продолжала Эрмиона, нервно постукивая по нему.
   "И что?"
   "Рон, проснись и пой, - не выдержала Эрмиона. - Мы знаем, что человека, который открыл Потайную Комнату, исключили из школы пятьдесят лет назад. Мы знаем, что Т. Д. Д. Ребус получил награду пятьдесят лет назад. А что если Ребус получил ее за поимку Наследника Слитерина? Его дневник может подсказать нам, где находится Потайная Комната и кто в ней живет - человек, который стоит этими нападениями явно не хочет, чтобы кто-то об этом узнал".
   "Железная логика, Эрмиона, - сказал Рон. - Только одна маленькая загвоздка. В дневнике ничего не написано".
   Но Эрмиона уже достала волшебную палочку.
   "Это могут быть невидимые чернила!" - прошептала она.
   Она постучала по дневнику палочкой и произнесла: "Появитум!"
   Ничего не произошло. Эрмиона, ни капельки не разочаровавшись, снова запустила руку в сумку и извлекла оттуда светлый красный ластик, как показалось Гарри и Рону.
   "Это Выявитель, я купила его на Аллее Диагон", - объяснила Эрмиона.
   Она сильно потерла на первом января. И снова ничего не изменилось.
   "Я вам говорю, там ничего нет, - повторил Рон. - Ребус получил дневник на Рождество, и даже не потрудился чего-нибудь в нем написать".
   Гарри не мог бы объяснить, почему он не выбросил дневник Ребуса. Несмотря на отсутствие записей, он иногда листал чистые страницы, словно там была написана история, которую он хотел дочитать. И хотя он был уверен, что никогда не слышал имени Т. Д. Д. Ребуса, он чувствовал, что оно для него что-то значит, как будто Ребус был другом его раннего детства, про которого Гарри почти забыл. Конечно, это было не так. У него никогда не было друзей до Хогвартса, Дадли об этом позаботился.
   Все-таки Гарри хотел больше узнать о Ребусе, поэтому на следующий день на перемене, он пошел в призовую комнату, чтобы проверить награду Ребуса, в сопровождении заинтригованной Эрмионы и сомневающегося Рона, который объяснял им по дороге, что уже насмотрелся на призовую комнату на всю оставшуюся жизнь.
   Отполированную награду Ребуса перенесли в самый дальний угол комнаты. На ней не было написано, за что он ее получил ("Это тоже хорошо, а то она бы стала больше, я бы до сих пор ее отирал", - сказал Рон). Однако они нашли имя Ребуса на старой Медали Магических Заслуг и в списке Главных Префектов.
   "Очень смахивает на Перси, - сказал Рон, морща нос. - Префект, Главный Префект... наверное, лучше всех по всем предметам..."
   "Ты говоришь так, как будто это плохо", - сказала Эрмиона, слегка обиженным голосом.
   Хогвартс опять пригрело солнце. В замке все приободрились. Нападений больше не было, после того, с Джастином и Почти Безголовым Ником, а Мадам Помфрей с радостью объявила, что Мандрагора стала молчаливой и задумчивой, а значит покидает пору детства.
   "Как только у них исчезнут прыщи, они будут готовы к очередной пересадке, - услышал Гарри, как она говорила Филчу однажды днем. - А после этого уже недолго останется ждать, чтобы их собрать и приготовить. И вы сразу же получите Миссис Норрис обратно".
   Может быть, наследник Слитерина устал, думал Гарри. Вся школа была начеку, и открывать Потайную Комнату становилось все рискованней. Может быть, монстр или кто бы он ни был, впал в спячку на ближайшие пятьдесят лет...
   Эрни Макмиллан из Хаффлпаффа не разделял эту оптимистичную точку зрения. Он до сих пор был уверен, что Гарри виновен и "прокололся" в Клубе Дуэлянтов. Пивз же никак не изменился; он время от времени выскакивал в коридорах, где было много народу и пел: "Эй, Гарик-очкарик...", теперь еще пританцовывая.
   Гилдерой Локхарт вел себя так, будто он сам остановил все нападения. Гарри слышал, как он сказал это Профессор МакГонагалл, пока Гриффиндорцы строились на Преобразовании: "Я думаю, мы можем больше не опасаться, Минерва, - говорил он, со знающим видом дотрагиваясь до кончика носа и моргая. - Я считаю, что Комнату на этот раз закрыли навсегда. Должно быть, виновник понял, что поймать его для меня лишь дело времени. Весьма разумно остановиться до того, как за тебя взялись всерьез.
   "Знаете, что сейчас необходимо школе, так это моральная встряска. Стереть воспоминания о прошлой четверти! Больше я пока ничего не скажу, но я знаю как..."
   Он опять дотронулся до кончика носа и удалился.
   Все прояснилось за завтраком четырнадцатого февраля. Гарри не удалось выспаться из-за поздней тренировки по Квиддитчу вечером тринадцатого, и он явился в Большой Зал с легким опозданием. На мгновение ему показалось, что он ошибся дверью.
   Все стены были покрыты большими аляповато-розовыми цветами. Более того, с бледно-голубого потолка сыпался конфетти в форме сердечек. Гарри подошел к Гриффиндорскому столу, где сидел Рон, ужасно недовольный, как можно было сказать по его лицу, и Эрмиона, весело хихикавшая.
   "Что происходит?" - спросил Гарри, садясь на свое место и стряхивая конфетти с бекона.
   Рон, у которого, по всей видимости, все это вызывало отвращение, лишь показал на учительский стол.
   Локхарт, в такой же аляповато-розовой мантии, как и все вокруг, размахивал руками и просил всех замолчать. Учителя рядом с ним сидели с каменными лицами. Гарри видел, как у Профессора МакГонагалл дергается щека. Снэйп выглядел так, как будто только что выпил большой стакан Скелероста.
   "С Днем Святого Валентина! - прокричал Локхарт. - И я хочу поблагодарить тех сорок шесть человек, который уже прислали мне открытки! Да, я взял на себя ответственность приготовить вам этот сюрприз, но это еще не все!"
   Локхарт хлопнул в ладоши, и в зал вошла дюжина хмурых карликов. Не просто каких-то там карликов. За плечами у них колыхались золотые крылья, а в руках они несли арфы.
   "Мои добрые Амуры, разносчики открыток! - сиял Локхарт. - Они будут бродить по школе, и разносить поздравления! Но веселье на этом не закончится! Я уверен, что ваши учителя тоже захотят поучаствовать в празднике! Почему бы, не попросить Профессора Снэйпа показать как делается Зелье Любви? А если вам интересно, то Профессор Флитвик больше знает об Очаровании, чем любой другой волшебник, которого я встречал, хитрый старый пес!"
   Профессор Флитвик закрыл лицо руками. Снэйп выглядел так, словно тот, кто первый попросит у него Зелье Любви, получит хорошую порцию Нагоняя.
   "Пожалуйста, Эрмиона, скажи, что тебя не было среди этих сорока шести", - попросил Рон, когда они пошли на первый урок. Но Эрмиона не ответила, внезапно заинтересовавшись поисками расписания у себя в сумке.
   Весь день напролет "Амуры" заплывали в классы, мешая учителям и задерживая учеников, и, в середине дня, когда Гриффиндорцы торопились на урок Колдовства, один из них столкнулся с Гарри.
   "О, Гарри Поттер!" - закричал этот особенно мрачный карлик, расталкивая учеников локтями, чтобы добраться до Гарри.
   От одной мысли, что все первоклассники, включая Джинни Висли, сейчас услышат его валентинку, он захотел убежать. Карлик же, распинав толпу, перехватил Гарри прежде, чем тот успел сделать два шага.
   "У меня есть музыкальное поздравление лично для Гарри Поттера", сказал он, угрожающе размахивая арфой.
   "Не здесь", - прошипел Гарри, пытаясь убежать.
   "Стой смирно!" - хрюкнул карлик, схватив сумку Гарри и потянув ее на себя.
   "Отпусти!" - прорычал Гарри, отбирая сумку.
   Послышался звук рвущихся ниток, и сумка Гарри превратилась в две. Его книги, палочка, пергамент и перо упали на пол, а открытая чернильница сверху.
   Гарри кинулся собирать свои вещи до того, как карлик начнет петь и в коридоре будет столпотворение.
   "Что здесь происходит?" - раздался холодный голос Драко Малфоя. Гарри лихорадочно укладывал свои вещи в разорванную сумку, желая исчезнуть, до того как Малфой услышит его валентинку.
   "Что за суматоха?" - сказал другой знакомый голос и появился Перси Висли.
   Бросив все как есть, Гарри кинулся наутек, но карлик обнял его за колени и они оба рухнули на пол.
   "Отлично, - сказал карлик, усаживая на лодыжки Гарри. - Вот твоя валентинка:
   Как кожа у жабы, его глаза зелены,
   Как в классе доска, его волосы черны,
   Ты будешь мой, божественный герой,
   Спаситель, сразивший Лорда Тьмы".
   Гарри бы отдал все золото Гринготтс, чтобы испариться на месте. Пытаясь смеяться вместе со всеми, он встал, потирая онемевшие под тяжестью карлика ноги. Перси старался разогнать толпу, которая визжала от смеха.
   "Уходите, уходите, звонок прозвенел пять минут назад, расходитесь по классам, - говорил он, прогоняя самых младших учеников. - И ты, Малфой..."
   Гарри увидел, как Малфой нагнулся и подобрал что-то. Усмехнувшись, он показал это Краббу и Гойлу, и Гарри понял, что это дневник Ребуса.
   "Отдай", - тихо сказал он.
   "Интересно, что Поттер здесь пишет?" - сказал Малфой, наверное, не заметив дату на обложке и подумав, что это дневник Гарри. По толпе прошел гул. Джинни испуганно переводила взгляд с дневника на Гарри.
   "Отдай, его, Малфой", - строго произнес Перси.
   "Только после того, как я посмотрю, что в нем", - ответил Малфой, издевательски размахивая дневником перед Гарри.
   Перси сказал: "Как префект школы, я...", но Гарри потерял терпение. Он достал свою волшебную палочку: "Разоружармус!" - также как Снэйп, когда он обезоружил Локхарта. Дневник вылетел из рук Малфоя и поднялся в воздух. Рон, широко улыбаясь, поймал его.
   "Гарри! - закричал Перси. - Никаких заклинаний в коридорах. Я вынужден буду об этом доложить!"
   Но Гарри было все равно, он взял вверх над Малфоем, даже если это и стоило пяти очков Гриффиндору. Малфой побелел от ярости, а когда Джинни прошла мимо него к дверям класса, он громко закричал: "Я думаю, что Поттеру не понравилась твоя валентинка!"
   Джинни закрыла лицо руками и убежала в класс. Рыча, Рон тоже достал свою палочку, но Гарри остановил его. Он не хотел, чтобы Рон отрыгивал слизняков весь урок Колдовства.
   Гарри не заметил ничего странного с дневником Ребуса, до тех пор, пока они не дошли до класса. Все его книги оказались испачканы красными чернилами, а дневник был чист, как будто бутылочка и не опрокидывалась на него. Гарри попытался рассказать об этом Рону, но у того опять были проблемы с палочкой: она пускала большие пурпурные пузыри, и окружающее его мало интересовало.
   Гарри пошел спать раньше, чем все остальные. Отчасти потому, что Фред и Джордж уже достали его, в очередной раз напевая: "Как кожа у жабы, его глаза зелены...", и отчасти, оттого, что он хотел еще раз проверить дневник Ребуса, хотя знал, Рон бы не одобрил его намерение, считая его пустой тратой времени.
   Гарри сел на свою кровать и пролистал чистые страницы, ни на одной из которых не было и следа чернил. Он достал новую баночку чернил, опустил туда перо и сделал кляксу на первой странице.
   Чернила ярко блеснули на бумаге, а потом исчезли, как будто страница их впитала. Удивленный Гарри в очередной раз опустил перо в чернила и написал: "Меня зовут Гарри Поттер".
   Слова вспыхнули и исчезли без следа. Потом, наконец-то произошло нечто.
   Прямо из страницы, его же собственными чернилами появились слова, которых он никогда не писал: "Привет, Гарри Поттер. Меня зовут Том Ребус. Как ты нашел мой дневник?"
   Эти слова тоже исчезли, но только после того как Гарри начал царапать ответ: "Кто-то хотел спустить его в унитаз".
   Он с нетерпением ждал ответа Ребуса.
   "Хорошо, что я записал свои воспоминания не с помощью чернил. Я всегда знал, что будут люди, которые не захотят читать мой дневник".
   "Что ты имеешь в виду?" - удивился Гарри.
   "Я имею в виду, что в этом дневнике записаны воспоминания об ужасных событиях. Событиях, которые замалчивались. Событиях, которые происходили в Школе Хогвартс Колдовства и Волшебства".
   "Именно здесь я сейчас и нахожусь, - быстро написал Гарри. - Я в Хогвартсе, здесь происходят ужасные вещи. Ты что-нибудь знаешь о Потайной Комнате?"
   Его сердце забилось часто. Ответ Ребуса последовал мгновенно, его письмо стало неровным, как будто он торопился рассказать все, что знал: "Конечно, я знаю о Потайной Комнате. В мои дни нам говорили, что это лишь легенда и она не существует. Но это была ложь. Когда я учился в пятом классе, Комната была открыта, и монстр напал не нескольких учеников, пока не убил одного. Я поймал человека, который открыл комнату, его исключили, но директор, Профессор Диппет считал позором, что такое происходит в Хогвартсе и запретил мне рассказывать правду. Всем объявили, что девочка погибла в результате несчастного случая. Они дали мне красивую, блестящую награду за мои труды и предупредили, чтобы я молчал как рыба. Но я знал, что это может произойти еще раз. Монстр все еще был жив, а тот человек, который мог освободить его не был посажен в тюрьму".
   Гарри чуть не перевернул банку с чернилами, торопясь написать ответ.
   "Это повторяется сейчас. Уже было три нападения и никто не знает, кто за этим стоит. Кто это был в тот раз?"
   "Я могу показать тебе если хочешь, - последовал ответ Ребуса. - Тебе не надо будет просить меня поклясться в этом. Я возьму тебя с собой в свои воспоминания о той ночи, когда я поймал его". Гарри колебался, его перо зависло над дневником. Что Ребус имел ввиду? Как Гарри мог попасть в чьи-то воспоминания? Он нервно взглянул на дверь спальни, в которой становилось темно. Когда он вновь посмотрел на дневник, там уже вырисовывались новые слова: "Давай я тебе покажу".
   Гарри задумался на долю секунды, потом написал две буквы: ОК. Страницы дневника начали перелистываться, как будто от ветра, и остановились посередине июня. Гарри увидел, что листик 13-го июня стал превращаться в маленький экран телевизора. Руки Гарри дрожали, он придвинул книгу, чтобы заглянуть в маленькое окошко, и, не успев понять, что произошло, нырнул в открытую страницу, в водоворот цвета и темноты.
   Через некоторое время он почувствовал землю под ногами, и размытые очертания вокруг вдруг стали четкими.
   Он сразу определил, где находится. Это была круглая комната, со спящими портретами - кабинет Дамблдора, но за столом сидел не Дамблдор, а морщинистый, седой, почти лысый волшебник и читал письмо при свете свечи. Гарри раньше никогда не видел этого человека.
   "Простите меня, - дрожащим голосом сказал он. - Я не хотел вас беспокоить..."
   Но волшебник не взглянул на него. Он продолжал читать, слегка хмурясь. Гарри приблизился к столу и заикаясь произнес: "Гм... Ну, я пойду, можно?" Волшебник не замечал его. Казалось, что он даже не слышит его. Подумав, что волшебник очевидно глухой, Гарри повысил голос.
   "Извините, что я Вас побеспокоил", - почти прокричал Гарри.
   Волшебник со вздохом отложил письмо, встал, прошел мимо Гарри, даже не взглянув на него, и раздвинул шторы.
   Небо в окне было рубиново-красное; видимо, солнце садилось. Волшебник вернулся за стол, сел и сложил ладони, наблюдая за дверью.
   Гарри огляделся. Ни феникса Фокса - никаких серебряных украшений. Это был Хогвартс, каким его знал Ребус, это означало, что этот неизвестный волшебник - директор, но не Дамблдор, - а он - Гарри - был немного больше чем приведение, невидим для людей, живших пятьдесят лет назад.
   И вот в дверь постучали.
   "Войдите", - тихо сказал старый волшебник.
   Мальчик, лет шестнадцати на вид, вошел в комнату, снимая шляпу. Серебряный значок перфекта сиял на его груди. Он был выше Гарри, но у него были тоже черные, как смоль, волосы.
   "А, Ребус", - сказал директор.
   "Вы хотели видеть меня?" - спросил Ребус. Похоже, он волновался.
   "Садись, - сказал Диппет. - Я только что читал твое письмо".
   "А", - произнес Ребус. Он сел и сжал ладони.
   "Мой дорогой мальчик, - добрым голосом произнес Диппет. - Я не могу разрешить тебе остаться в школе на все лето. Ты, наверное, хочешь поехать домой на каникулах?"
   "Нет, - тут же ответил Ребус. - Я с удовольствием останусь в Хогвартсе, вместо того, чтобы вернуться в этот... в этот..."
   "Ты живешь в детском доме Магглов?" - спросил Диппет с любопытством.
   "Так точно, Сэр", - ответил Ребус немного покраснев.
   "Ты Маггл?"
   "Наполовину, Сэр, - ответил Ребус. - Папа - Маггл, мама - ведьма".
   "А твои родители..."
   "Моя мама умерла сразу после моего рождения, Сэр. В детском доме мне рассказали, что она успела меня назвать Томом, так же как и моего отца и Дволлодером, также как и моего дедушку".
   Диппет цокнул языком.
   "Дело в том, Том, - вздохнул он. - Мы могли бы устроить тебя на лето, но при данных обстоятельствах..."
   "Вы имеете ввиду все эти нападения?" - сказал Ребус и сердце Гарри подпрыгнуло. Он подошел поближе, боясь пропустить хоть слово.
   "Совершенно верно, - подтвердил директор. - Мой дорогой мальчик, ты должен понять, как будет глупо с моей стороны разрешить тебе остаться в замке после окончания семестра. Особенно в свете этой недавней трагедии, смерти этой бедной маленькой девочки... тебе никто не причинит вреда в детском доме. Честно говоря, Министерство Магии говорит о том, чтобы закрыть школу. Мы больше не контролируем, э... причину всей этой неразберихи..."
   Глаза Ребуса расширились.
   "Сэр... Если бы этого человека поймали, если бы это все прекратилось..."
   "Что ты имеешь в виду? - сказал Диппет выпрямляясь на стуле. - Ребус, ты что-нибудь знаешь об этих нападениях?"
   "Нет, Сэр", - быстро ответил Ребус.
   Но Гарри был уверен, что это было такое же "нет" как он сам сказал Дамблдору.
   Диппет откинулся назад, выглядя слегка разочарованным.
   "Ты можешь идти, Том..."
   Ребус сполз со стула и вышел из комнаты. Гарри последовал за ним. Они пошли вниз по двигающейся спиральной лестнице, приближаясь к темному коридору. Ребус остановился, и Гарри тоже. По виду Ребуса было похоже, что он о чем-то серьезно задумался. Он кусал губу, хмуря лоб.
   Потом, как будто приняв решение, он заторопился, а Гарри последовал за ним. Они не встретили ни души, пока не дошли до входа в зал, где Ребуса окликнул высокий волшебник с длинными каштановыми волосами.
   "Что ты здесь делаешь так поздно, Том?"
   Гарри присмотрелся к волшебнику. Это был никто иной, как Дамблдор, помолодевший на пятьдесят лет.
   "Мне надо было увидеться с директором, Сэр".
   "Ну, тогда торопись в постель, - сказал Дамблдор, наградив Ребуса хорошо знакомым Гарри пронизывающим взглядом. - Тебе лучше не скитаться по коридорам в эти дни. До тех пор пока..."
   Он тяжело вздохнул, пожелал Ребусу спокойной ночи и ушел.
   Ребус проводил его взглядом, пока Дамблдор не исчез из вида. И потом очень быстро направился вниз по каменной лестнице к подземельям. Гарри следовал за ним по пятам.
   Но к разочарованию Гарри, Ребус повел его не в секретный проход или туннель, а к тому самому классу, где у Гарри проходила Алхимия. Лампы не горели, и когда Ребус прикрыл дверь, Гарри мог разглядеть только его силуэт в полосе света. Ребус наблюдал за коридором почти час, как показалось Гарри. И, когда Гарри перестал уже чего-то ждать и ему захотелось вернуться в свое время, он услышал шаги за дверью.
   Кто-то крался по коридору. Этот кто-то скользнул мимо кабинета, где прятался Ребус. Ребус тихо, как тень, вышел за дверь, и Гарри за ним на цыпочках, забыв, что его все равно никто не услышит.
   Минут пять они следовали за этими шагами, пока Ребус не остановился, прислушиваясь к новым звукам.
   Гарри услышал скрип двери, и потом хриплый шепот:
   "Давай... должен вытащить тебя отсюда, торопись... в коробку".
   Это был такой знакомый голос.
   Вдруг Ребус прыгнул за угол. Гарри за ним. Он увидел темный силуэт крупного мальчика, стоявшего перед открытой дверью с большой коробкой.
   "Добрый вечер, Рубеус", - резко сказал Ребус.
   Мальчик захлопнул дверь и встал.
   "Что ты делаешь здесь, Том?"
   Ребус сделал шаг вперед.
   "Все кончено, - сказал он. - Мне придется доложить о тебе, Рубеус, они хотят закрыть Хогвартс, если нападения не прекратятся".
   "Но ты же..."
   "Я не думаю, что ты хотел кого-то убить. Но монстры - плохие домашние животные. Я думаю, что ты выпустил его для тренировки, а он..."
   "Он никогда никого не убивал!" - сказал мальчик, пятясь к закрытой двери. За его спиной Гарри услышал странный шум.
   "Давай, Рубеус, - сказал Ребус, подходя еще ближе. - Родители убитой девочки будут здесь завтра. Самое малое, что Хогвартс может сделать - это уверить их, что существо, которое убило их дочь, обезврежено".
   "Это был не он! - крикнул мальчик, и в темном коридоре откликнулось эхо. - Он не мог! Никогда!"
   "Отойди", - сказал Ребус, доставая волшебную палочку.
   Его заклинание внезапно осветило коридор. Дверь за спиной крупного мальчика отлетела с такой силой, что придавила его к противоположной стене. А за дверью скрывалось существо, от вида которого Гарри издал никем не услышанный крик. Громадное, волосатое тело и путаница черных ног; блеск множества глаз и пара острых как бритва жвал - Ребус поднял свою волшебную палочку, но было уже поздно. Существо отбросило его, убегая по коридору, и скрылось за углом. Ребус вскочил на ноги, собираясь поймать его; он поднял свою волшебную палочку, но крупный мальчик схватил его и повалил снова, крича: "Неееет!".
   Вся сцена закружилась, и, вдруг стало темно. Гарри почувствовал, что падает, и с треском приземлился на свою кровать в спальне Гриффиндора. Дневник Ребуса лежал открытым у него на животе.
   Глава Четырнадцатая. Корнелий Фадж
   Гарри, Рон и Эрмиона всегда знали, что Хагрид любит заводить себе необычных домашних животных. Когда они учились в Хогвартсе первый год, он пытался вырастить дракона в своей деревянной хижине, и они не скоро смогут забыть огромного трехголового пса, которого он окрестил "Пушком". И если бы в детстве Хагрид услышал, что где-то в замке скрывается монстр, он бы пошел на что угодно, лишь взглянуть на него. Он бы, вероятно, решил, что бедняжка долго сидел взаперти и ему стоит размять ноги; Гарри мог представить, как тринадцатилетний Хагрид пытается надеть на монстра ошейник с поводком. Но он был абсолютно уверен, что Хагрид никогда не собирался никого убивать.
   Гарри почти жалел, что раскрыл секрет дневника. Снова и снова Рон и Эрмиона заставляли его пересказывать увиденное, пока ему не становилось плохо от этого рассказа и бесконечных разговоров, следовавших за ним.
   "Ребус мог поймать не того, - сказала Эрмиона. - Может, это был другой монстр, нападавший на людей..."
   "Как ты думаешь, сколько монстров здесь могут скрываться?" - тупо спросил Рон.
   "Мы всегда знали, что Хагрида исключили, - печально добавил Гарри. - И, должно быть, атаки после этого прекратились. Иначе, Ребус не получил бы свою награду".
   Рон попытался сменить тему.
   "Ребус и правда похож на Перси - кто его просил валить все на Хагрида?"
   "Но монстр кого-то убил, Рон", - сказала Эрмиона.
   "А Ребусу пришлось бы вернуться в Магглский приют, если бы они закрыли школу, - пробормотал Гарри. - Я не виню его за желание остаться здесь..."
   Рон закусил губу и задумчиво сказал: "Ты ведь встретил Хагрида в Темном Переулке, да?"
   "Он покупал морилку для Слизняков Троглодитов", - быстро добавил Гарри.
   Они замолчали. После долгой паузы Эрмиона решилась озвучить мучивший всех вопрос: "Может нам стоит пойти и спросить Хагрида?"
   "Ой, да - веселенький получится визит, - отозвался Рон. - Привет, Хагрид, слушай, ты случайно не потерял кого-нибудь свирепого и волосатого в замке в последнее время?"
   В конце концов, они решили, что не будут ничего говорить Хагриду, если только не произойдет еще одно нападение, но дни шли за днями, а бестелесный голос не давал о себе знать, и они начали надеяться, что им не придется спрашивать Хагрида о причине его исключения из школы. Прошло уже четыре месяца с тех пор как Джастин и Почти Безголовый Ник подверглись заклятию Окаменения, и почти все уже начали думать, что нападавший, похоже, бросил свое дело. Пивзу наконец надоела дразнилка "Эй, Гарик-очкарик...", Эрни Макмиллан очень вежливо попросил Гарри передать ему ведро с прыгающими поганками однажды на Травоведении, а в марте несколько Мандрагор устроили чрезвычайно шумную вечеринку в Третьей Теплице. Профессор Спрут была счастлива.