Первая редакция
Это было такое смутное, независимо от воли назревшее, досадливое чувство, копошившееся где-то глубоко и мешавшее ему сосредоточиться и обдумать все то, что нужно было совершить в эту ночь.
Окончательная редакция
Смутное, медленно назревавшее, досадливое чувство копошилось где-то глубоко и мешало ему сосредоточиться и обдумать то, что нужно было сделать в эту ночь.Горький указывал также на необходимость избегать звукового совпадения конечного слога одного слова с одинаковым начальным слогом следующего слова, например: «Ночлежка – каменный череп» (подчеркнуты два ка);«Лезет пыль заглаза, заворотник, в рот» (подчеркнуты два рядом стоящие за);«Работаю каккаторжник» (о соседстве двух последних слов Горький писал, что «это скверно»).
В том же духе высказывался и А. П. Чехов: «Вообще следует избегать некрасивых, неблагозвучных слов. Я не люблю слов с обилием шипящих и свистящих звуков, избегаю их».
Требования к звуковой стороне речи приложимы не только по отношению к художественной литературе, но и к текстам других стилей. Известен пример насмешливого замечания В. И. Ленина на комиссионный проект программы Российской социал-демократической рабочей партии. В § 13 проекта говорилось: «В России рядом с капитализмом, быстро распространяющим область своего господства и становящимся все более и более преобладающим способом производства, на каждом шагу встречаются еще остатки нашего старого, докапиталистического общественного порядка…» По поводу этого параграфа В. И. Ленин сделал замечание: «Кланяюсь и благодарю за малюсенький шажок ко мне. Но «становящимся, преобладающим»… щи… щи – фи, фи!» (т. 6, с. 250).
Хотя мы с вами, мои читатели, не ведем диалога, но я предвижу с вашей стороны вопрос-возражение: а как же скопление причастий у поэтов? И тут же пример из Н. А. Некрасова:
Могу к этому примеру, чтобы усилить вашу аргументацию, добавить и другой – из А. Твардовского:
От ликующих, праздно болтающих,
Обагряющих руки в крови,
Уведи меня в стан погибающих
За великое дело любви.
Нетрудно видеть, что в последнем отрывке из «Василия Теркина» причастия, перешедшие в существительные, как книжные формы, своим скоплением усиливают патетическую торжественность речи, что их включение в стихи – результат сознательного применения особого стилистического приема. Когда же речь идет о какофонии (неблагозвучии, сочетании звуков, режущем слух), то имеется в виду повторение одних и тех же звуков, в частности шипящих в причастиях, по недосмотру, не связанное со стилистическим заданием. Такие случаи остроумно использовал для создания пародии писатель-сатирик В. Ардов в фельетоне «Суконный язык»:
Вспомним с нами отступавших,
Воевавших год иль час,
Павших, без вести пропавших,
С кем видались мы хоть раз,
Провожавших, вновь встречавших,
Нам попить воды подавших,
Помолившихся за нас.
Лица, ходящие по траве, вырастающей за отделяющей решеткой, ломающейся и вырывающейся граблями, а также толкающиеся, пристающие к гуляющим, бросающиеся в пользующихся произрастающими растениями, подставляющие ноги посещающим, плюющие на проходящих и сидящих, пугающие имеющихся детей, ездящие на велосипедах, заводящие животных, загрязняющих и кусающихся, вырывающие цветы и засоряющие, являются штрафующимися.С другой стороны, повторение одних и тех же звуков используется для так называемой звукописи (звуковой оркестровки), сущность которой заключается в соответствии фонетического состава фразы изображаемой жизненной ситуации. Например, повтор звуков ш, пи ну А. С. Пушкина: Шипенье пенистых бокалов и пунша пламень голубой.Сравните также в «Сказках об Италии» М. Горького: шелковый шорох моря, звенят веселые зеленые волны, течет вино в желтую чашу, течет и звучити т. п.
* * *
«Бежит сломав голову»
Видное место в нашей речи занимают фразеологические обороты – цельные по смыслу, устойчивые словосочетания, обычно образно передающие заключенное в них значение. Их преимущество перед отдельными словами или свободными сочетаниями слов состоит в том, что они легко воспроизводятся в виде готовых речевых формул, позволяют экономить время и усилия, облегчают процесс общения, придают речи образность и выразительность. Например: держать камень за пазухой– «иметь скрытно злые намерения по отношению к кому-нибудь», днем с огнем не сыщешь– «трудно найти», из мухи делать слона– «преувеличивать», из огня да в полымя– «попасть из одной беды в другую, худшую», ломаного гроша не стоит– «не имеет ценности». Сюда же относятся такие образные выражения, как стреляный воробей, травленый волк, канцелярская крыса, медвежья услуга, поджигатели войны, холодная война, последняя спица в колесницеи многие другие.
Используя фразеологические, обороты, следует воспроизводить их точно, в том виде, в каком они закрепились в языке. Это требование нарушено в приведенном выше заголовке, где вместо принятого сломя головуупотреблено неправильное «сломав голову». Нет, очевидно, необходимости напоминать, что этот фразеологизм, как и другие, не следует толковать буквально.
В речи фразеологические обороты нередко встречаются в искаженном виде. Например: «В произведениях Тургенева пейзаж играет большое значение» (вместо играет большую рольили имеет большое значение;из двух выражений играть рольи иметь значениенеправомерно образовано третье, в котором глагол взят из одного сочетания, а имя существительное – из другого); «Красной линиейв романе «Молодая гвардия» проходит мысль о руководящей роли партии в Великой Отечественной войне» (вместо красной нитью);«В буржуазных литературах партийность и народность – две большие разницы» (двух разниц не бывает); «Пьеса „На дне“ была переведена на многие языки и произвелабольшой резонансна читателей» (из двух сочетаний: произвести впечатлениеи получить резонанс);«Человек умный, незаурядный, Печорин никак не может найти применение рукам своим» (вместо применение своим силам).
Искажение фразеологизмов, к сожалению, встречается и в печати, например: «Он взял себе львиную часть»(вместо львиную долю);«Все единодушно потребовали приподнять занавеснад этой странной историей» (вместо приподнять завесу);«Хороший руководитель должен во всем показывать образецсвоим подчиненным» (вместо служить образцомили показывать пример).
Встречающееся у писателей переразложение фразеологических оборотов может носить характер особого стилистического приема, цель которого – обновление используемого выражения. Например, у М. Е. Салтыкова-Щедрина: Цензура привыкла совать свой смрадный нос в самое святилище мысли писателя(вставлено слово смрадный);у А. П. Чехова: Взглянул на мир с высоты своей подлости(вместо с высоты своего величия); Первый данный блин вышел, кажется, комом(вставлено слово данный);у В. Маяковского: За нее дрожу, как за зеницу глаза(вместо за зеницу ока); Изо всех щенячьих сил…(вставлено слово щенячьих).
* * *
Друг мой, Аркадий Николаевич, не говори красивоЭти слова Базарова из романа И. С. Тургенева «Отцы и дети», ставшие крылатыми, напоминают о необходимости соблюдать чувство меры в использовании образных средств языка, не лишать речь естественности и простоты. Почти во всех стилях используются эпитеты, сравнения, метафоры и т. д., однако не следует забывать, что их назначение – не просто служить внешним украшением, а помогать глубже и ярче передавать содержание высказывания.
О простоте языка как его достоинстве говорили А. С. Пушкин и Л. Н. Толстой, А. П. Чехов и М. Горький. Желание писать или говорить «красиво» нередко приводит к результатам, прямо противоположным тем, на которые рассчитывает автор: читатель обнаруживает искусственность, нарочитость в словах автора и теряет интерес к содержанию написанного или сказанного.
М. Горький говорил: «Не надо писать так „красиво“. Это не к месту. И, вообще, когда так красиво, то читать смешно».
Банальная «красивость», напыщенность стиля встречается иногда в печати, например: «Молодой дояркой овладело неугасимое желание еще больше увеличить надой молока от своей черноокой красавицы буренки»; «Ромео и Джульетта» – первая ласточка в серии художественных кинобалетов, и она сделала весну: сейчас намечаются съемки новых художественных кинобалетов». Нередко такие «неугасимые желания», «долго вынашиваемые чаяния», «заветные мечты», «высокие думы» и т. п., выпадая из стиля текста, создают впечатление искусственности и натянутости, а то и просто производят комический эффект.
Ложный пафос «красоты» стиля не чужд иавторам школьных сочинений; например: «Катерина – чистое, небесное создание, хрупкий цветок, выросший в могильном холоде дома Кабанихи»; «Павел Власов – орел с могучим размахом крыльев, принесший факел счастья людям, открывший им глаза на окружающий мир».
Что скажет грамматика?
Наше путешествие по стране, которую называют Лексика, пришло к концу. Как вы могли заметить, мои читатели, нас больше интересовали не широкие дороги, бескрайние просторы (область лексики действительно безбрежна), а узкие тропинки, порой весьма запутанные, когда встает вопрос: а как выбраться отсюда, какой путь лучший и кратчайший?
С тем же стремлением найти для себя точные ориентиры, подобрать верный компас мы отправляемся дальше – в страну Грамматики. Нам придется сначала пробираться через лабиринты Частей Речи, где нас ждет немало коварных опасностей сбиться с пути, прежде чем мы выйдем на широкие просторы Синтаксиса, где имеются свои подъемы и спуски, где нас подстерегают подводные камни, которые нужно умело обходить.
Во многих случаях таким компасом может служить наше собственное языковое чутье, но не всегда, и тогда на помощь мы призовем справедливые правила грамматики.
Немного о существительных
«Подайте мне
мое стуло!»
Так, конечно, никто не скажет: все знают, к какому грамматическому роду принадлежит имя существительное cmул.Но, вероятно, немногим из вас известно, что еще в прошлом веке была в употреблении форма залов значении «зал». Устарела не только эта форма, но и другая примерно в том же значении – слово зала.
Речь, таким образом, идет о колебаниях в роде некоторых существительных. Что считать правильным, какую форму предпочесть: вольерили вольера, жирафили жирафа, скирдили скирда, ставеньили ставня?Если, по данным современных словарей, обе формы в каждой паре равноправны, то в других случаях такого равноправия в литературном языке нет.
Устарели формы женского рода георгина, желатина, погона, рельса, санатория,вместо них в литературном языке используются формы мужского рода георгин, желатин, погон, рельс(поэтому правильно: Поезд сошел с рельсов,а не «с рельс»), санаторий.
Чаще всего формы женского рода заменялись формами мужского рода, как более экономными (выигрыш целого слога – окончания). В других случаях сказался закон аналогии – «равнение на большинство». Голову моют шампунем(а не «шампунью»), крышу кроют толем(а не «толью»), но лицо было покрыто вуалью(не «вуалем» – победила форма женского рода). Обычно в этих случаях проявляется историческая изменчивость нормы: была одна норма, стала другая.
А теперь снова понадобятся имеющиеся у вас сведения о стилях языка. Как вы, по-видимому, помните, языковые стили – это разновидности языка, связанные с различными сферами деятельности людей, различными условиями человеческого общения. Они характеризуются наличием особых лексических и фразеологических средств, особых грамматических форм и конструкций, используемых преимущественно в каждом из них.
Вспомните, как вы пользуетесь языком, с одной стороны, у себя дома, среди родных и знакомых, а с другой – при выступлении с докладом на уроке или на заседании какого-либо кружка. В первом случае ваша речь характеризуется отсутствием предварительного обдумывания мыслей и заранее сделанного отбора языкового материала, непринужденностью беседы, широким использованием обиходно-бытовой лексики, употреблением грамматических форм и построений, нередко нарушающих литературные нормы: это разговорнаяречь. Во втором случае вы чувствуете себя немного скованными, более внимательно подбираете слова и выражения, строите предложения по образцам, которые вам знакомы из чтения художественных и публицистических произведений, из учебной литературы, строже следите за соблюдением правильного произношения и ударения: это книжнаяречь. Получаются как бы два языка в пределах одного национального языка, хотя, конечно, до разрыва между разговорной и книжной речью дело не доходит, тем более что между книжными и разговорными элементами находится значительный нейтральный слой.
Со всем этим мы сталкиваемся не только при отборе лексических средств (книжные, нейтральные, разговорные слова), но и грамматических форм и конструкций. Применительно к рассматриваемому сейчас вопросу – о колебаниях и изменениях в грамматическом роде имен существительных это выглядит так: наряду с формами книжными или нейтральными имеются формы разговорные, просторечные, профессиональные.
Приведем ряд примеров. Если нескольким людям предложить образовать единственное число от формы туфли,то, по всей вероятности, мы услышим два ответа: «туфель» и туфля.И хотя в обувном магазине чаще говорят «Разрешите примерить правый туфель»,все же нормативной считается форма туфля.Это можно показать при помощи несложной «алгебраической» задачи:
земля – земель(родительный падеж множественного числа)
х – туфель(„„)
Чему равен я? Очевидно, это форма туфля.А форма «туфель» разговорная и, добавим, весьма активная. Один остряк предложил решить вопрос таким образом: если это мужская обувь, то «туфель», если женская, то туфля.Ему возразили, указав, что при таком подходе мозольу мужчины – мужского рода, а у женщины – женского рода.
Как, по-вашему, правильно: клавишаили клавиш, манжетаили манжет, заусеницаили заусенец?Оказывается, обе формы в каждой паре правильны, но используются в разных условиях: музыкант скажет клавиша,а техник – клавиш– «наконечник рычажка в разного рода механизмах – пишущей машинке, кассовом аппарате и т. п.»; мы с вами говорим манжета– «обшлаг рукава, блузки», а техник предпочтет манжет– «кольцо для скрепления концов труб»; мы привыкли к форме заусеница– «задравшаяся кожица у основания ногтя», а в просторечии – заусенец;то же и в технике, но в значении «шероховатость, острый выступ на поверхности металла».
В парах просек – просека, расценок – расценка, плацкарт – плацкартасовременными литературными формами считаются вторые (что не мешает, например, проводнику железнодорожного вагона говорить «билет с плацкартом», используя профессионально-просторечную форму).
На первый взгляд никаких затруднений не должно вам доставить определение грамматического рода такого обиходного слова, как кофе.Ведь существует простое правило: несклоняемые имена существительные иноязычного происхождения, обозначающие неодушевленные предметы, относятся к среднему роду (бюро, депо, пальто, кафе, пенсне, шоссе, таксии др.), но слово кофесоставляет одно из немногих исключений и относится к мужскому роду (вероятно, по связи со словами кофей, кофий,бытовавшими ранее). Стало быть, нужно говорить и писать черный кофе,а не «черное кофе». Однако практика разговорной речи не всегда считается с теоретическими положениями и склонна выравнивать аналогичные формы, поэтому нередко мы слышим в разговоре и читаем в печати сочетание «черное кофе», которое стало уже допустимым вариантом устной речи.
Одна из сестер – библиотекарша, другая –
врачиха
Вероятно, вы почувствуете некоторую неловкость при чтении этого заголовка: уж очень выпадает из литературного языка форма «врачиха». Не вызывают никаких возражений подобные формы с суффиксом – их(а),давно существующие в языке: портниха, ткачихаи некоторые другие (также спортивный термин пловчиха).Но такое образование, как «врачиха», не приобрело прав гражданства в литературном языке (возможно, что сказываются нежелательные ассоциации с названиями животных: зайчиха, слонихаи т. п.).
Что касается форм с суффиксом – ш(а),то они имеют более широкое распространение в разговорной речи: библиотекарша, кассирша, кондукторша, секретаршаи др. Однако и здесь наблюдается ограничение, связанное не только со сниженным стилистическим оттенком, но и с возможной неясностью из-за присущей некоторым словам этого типа двузначности: такие слова, как бригадирша, докторша, инженерша(также дворничиха, сторожиха),могут быть поняты и как название действующего лица, и как название жены по профессии, роду занятий мужа.
Иногда парные формы женского рода носят искусственный характер, и их образование связано со специальным стилистическим заданием. Сравните шутливый оттенок соответствующих слов в предложении: «Особого, теплого слова заслуживают наши женщины-писательницы – прозаички, драматургички, поэтессы, критикессы и редактрисы» («Литературная газета»).
Возвращаясь к паре врач – врачиха,попробуем выяснить, какой из трех возможных вариантов уместнее в такой ситуации: вернувшись с работы домой, муж спрашивает у жены, навестил ли врач (фамилия, имя, отчество этой женщины-врача неизвестны) их заболевшего ребенка.
1) Женщина-врач приходила?
2) Врач приходил?
3) Врач приходила?
Первый вариант в разговорной речи звучит слишком «по-ученому». Второй представляется искусственным, так как оба собеседника знают, что речь идет о женщине. Наиболее приемлем третий вариант, в котором слово врачприобретает грамматические свойства общего рода и сказуемое согласуется с подлежащим по смыслу.
Аналогичные вопросы возникают и в других случаях. Какую пару образовать к словам индеец, кореец?Если исходить из модели европеец – европейка, испанец – испанка,то получится «индейка», «корейка». Но эти места уже заняты словами с другими значениями (первое – название птицы, второе – свиная или телячья грудинка), поэтому было создано особое суффиксальное образование: индианка, кореянка.Для образования пары к слову овчар«неудобным» оказалось бы «овчарка», и слово не получило формы женского рода. В слове толстовкасовместились два значения: 1) последовательница учения Л. Н. Толстого (соответствие к толстовец)и 2) блуза, фасон которой придумал великий писатель.
Иногда появляются трудности, когда возникает потребность в обратном образовании, т. е. нужно подобрать соответствующую форму мужского рода к названию лица женского пола. Какое будет соответствие к слову машинистка?Напрашивается: машинист,но это слово имеет другое значение, и для названия лица мужского пола, избравшего эту профессию, используется описательное выражение переписчик на машинке.Для обозначения соответствия к слову балеринав шутку иногда употребляют «балерун», а если по-серьезному, то артист балета.Без всяких трудностей были образованы пары доярка – дояр, свинарка – свинарь.
Конечно, такое выражение может быть употреблено только в шутку (хотя встречаются отнюдь не шуточные просторечные «местноенет», «у меня много делов»).Однако имеется немало случаев, когда выбор правильной формы падежа имен существительных доставляет нам хлопоты.
Как склонять слова типа домишко?Изменяется ли при склонении первая часть таких особого типа сложных слов, как вагон-ресторан? На Москва-рекеили на Москве-реке? К пятому апреляили к пятому апрелю? Уничтожать микробыили уничтожать микробов? Романы Жюль Вернаили романы Жюля Верна?
При решении подобных вопросов мы неизбежно встречаемся с нашими «старыми знакомыми»: исторической изменчивостью нормы и расслоением языка на разные стили, главным образом книжные и разговорный. Мы сталкиваемся не только с грамматикой, но и со стилистикой. Чтобы не усложнять определение последней, воспользуемся словами одного ученого: «Стилистика начинается там, где имеется возможность выбора». Иначе говоря, там, где нет выбора синонимов (лексических или грамматических), там есть нормативная лексика, грамматика, но нет стилистики. С учетом этих замечаний попробуем дать ответы на поставленные выше вопросы.
Когда-то употреблялась начальная форма домишка(сравните у Н. А. Некрасова: Артикул ружьем выкидывал, так, что весь домишка вздрагивал)и при склонении использовались окончания существительных женского рода, т. е. говорили и писали: нет домишки, подойти к домишке, приобрести домишку, пользоваться домишкой.В наше время нормативной является начальная форма домишкои слово склоняется по образцу существительных среднего рода (домишко, домишка, домишку, домишко, домишком, о домишке).Однако в разговорной речи преобладают формы по образцу «женского» склонения («нет домишки» и т. д., см. выше), кроме винительного падежа: приобрести домишко.
Слова типа вагон-ресторандопускают двоякие падежные формы в зависимости от стиля и формы речи: в книжной речи склоняются обе части (в вагоне-ресторане),в разговорной, склонной к экономии языковых средств, – только вторая часть (в вагон-ресторане).Также на матче-турнире, в разгаре бала-маскарада(книжные формы) – на матч-турнире, в разгаре бал-маскарада(разговорные формы). Но при тесном смысловом слиянии обеих частей склоняется только вторая часть: укрыться плащ-палаткой, позавтракать в автомат-закусочной, прочитать в «Роман-газете»(в последних примерах речь идет об одном предмете, а не о предмете и его признаке).
Двоякие формы наблюдаются и для сочетания Москва-река:в книжной речи склоняются обе части (на Москве-реке, за Москвой-рекой),в разговорной речи первая часть при склонении не изменяется (на Москва-реке, за Москва-рекой).
При склонении таких сочетании, как пятое апреля(было образовано от сочетания пятое число месяца апреля),изменяется только первая часть: к пятому апреля(не «к пятому апрелю», так как получилось бы, что в году имеется «пять апрелей»).
В форме винительного падежа названий некоторых микроорганизмов (бактерии, бациллы, микробы,также зародыши, личинки, эмбрионыи т. п.) наблюдаются колебания: в современном языке эти слова склоняются как существительные неодушевленные (изучать бактерии, уничтожать микробы),а в более архаичном употреблении или в специальной литературе как существительные одушевленные (изучать бактерий, уничтожать микробов).
Иностранные имена, оканчивающиеся на согласный звук, склоняются также при наличии фамилии или нескольких имен подряд, например: романы Жюля Верна, рассказы Марка Твена, сказки Ганса Христиана Андерсена.В устной речи встречается отступление от этого правила («романы Жюль Верна», «рассказы Марк Твена»), что можно объяснить влиянием обычной для устной речи несклоняемостью имени при наличии отчества («у Иван Иваныча», «к Сергей Петровичу»).
При выборе формы родительного падежа единственного числа существительных мужского рода типа много (народу – народа), килограмм (сахару – сахара), чашка (чаю – чая)говорящие и пишущие в прежнее время исходили из того, что формы на – у(-ю)у вещественных и некоторых других существительных имели количественное значение, обозначали часть целого, а потому предпочитались в подобных сочетаниях (сравните сочетания история народа, белизна сахара, вкус чая– без количественного значения). В настоящее время формы на – у(-ю)убывают, происходит выравнивание по основной модели, не связанной с определенным значением, и наряду с формой чашка чаювполне допустима (а многими даже предпочитается) чашка чая.Последняя явно преобладает, если при существительном имеется определение: чашка крепкого чая, пачка душистого табака.
Формы на – у(-ю)обычно сохраняются, если существительное зависит от глагола: выпить квасу, поесть супу, достать мелу, прикупить тесу, добавить сахару(особенно при ударяемом окончании: выпить чайку, поесть медкуи т. п.).
То же у существительных с отвлеченным значением, если имеется указанный оттенок количественного значения (нагнать страху, наговорить вздору),а также во фразеологических сочетаниях (без году неделя, с глазу на глаз, задать перцу, добиться толку, без роду и племени, прибавить шагу, что есть духуи т. д.). Сравните также предложные сочетания: упустить из виду, беситься с жиру, нужно до зарезу, говорить без умолку, двадцать лет от родуи т. п.
Так, конечно, никто не скажет: все знают, к какому грамматическому роду принадлежит имя существительное cmул.Но, вероятно, немногим из вас известно, что еще в прошлом веке была в употреблении форма залов значении «зал». Устарела не только эта форма, но и другая примерно в том же значении – слово зала.
Речь, таким образом, идет о колебаниях в роде некоторых существительных. Что считать правильным, какую форму предпочесть: вольерили вольера, жирафили жирафа, скирдили скирда, ставеньили ставня?Если, по данным современных словарей, обе формы в каждой паре равноправны, то в других случаях такого равноправия в литературном языке нет.
Устарели формы женского рода георгина, желатина, погона, рельса, санатория,вместо них в литературном языке используются формы мужского рода георгин, желатин, погон, рельс(поэтому правильно: Поезд сошел с рельсов,а не «с рельс»), санаторий.
Чаще всего формы женского рода заменялись формами мужского рода, как более экономными (выигрыш целого слога – окончания). В других случаях сказался закон аналогии – «равнение на большинство». Голову моют шампунем(а не «шампунью»), крышу кроют толем(а не «толью»), но лицо было покрыто вуалью(не «вуалем» – победила форма женского рода). Обычно в этих случаях проявляется историческая изменчивость нормы: была одна норма, стала другая.
А теперь снова понадобятся имеющиеся у вас сведения о стилях языка. Как вы, по-видимому, помните, языковые стили – это разновидности языка, связанные с различными сферами деятельности людей, различными условиями человеческого общения. Они характеризуются наличием особых лексических и фразеологических средств, особых грамматических форм и конструкций, используемых преимущественно в каждом из них.
Вспомните, как вы пользуетесь языком, с одной стороны, у себя дома, среди родных и знакомых, а с другой – при выступлении с докладом на уроке или на заседании какого-либо кружка. В первом случае ваша речь характеризуется отсутствием предварительного обдумывания мыслей и заранее сделанного отбора языкового материала, непринужденностью беседы, широким использованием обиходно-бытовой лексики, употреблением грамматических форм и построений, нередко нарушающих литературные нормы: это разговорнаяречь. Во втором случае вы чувствуете себя немного скованными, более внимательно подбираете слова и выражения, строите предложения по образцам, которые вам знакомы из чтения художественных и публицистических произведений, из учебной литературы, строже следите за соблюдением правильного произношения и ударения: это книжнаяречь. Получаются как бы два языка в пределах одного национального языка, хотя, конечно, до разрыва между разговорной и книжной речью дело не доходит, тем более что между книжными и разговорными элементами находится значительный нейтральный слой.
Со всем этим мы сталкиваемся не только при отборе лексических средств (книжные, нейтральные, разговорные слова), но и грамматических форм и конструкций. Применительно к рассматриваемому сейчас вопросу – о колебаниях и изменениях в грамматическом роде имен существительных это выглядит так: наряду с формами книжными или нейтральными имеются формы разговорные, просторечные, профессиональные.
Приведем ряд примеров. Если нескольким людям предложить образовать единственное число от формы туфли,то, по всей вероятности, мы услышим два ответа: «туфель» и туфля.И хотя в обувном магазине чаще говорят «Разрешите примерить правый туфель»,все же нормативной считается форма туфля.Это можно показать при помощи несложной «алгебраической» задачи:
земля – земель(родительный падеж множественного числа)
х – туфель(„„)
Чему равен я? Очевидно, это форма туфля.А форма «туфель» разговорная и, добавим, весьма активная. Один остряк предложил решить вопрос таким образом: если это мужская обувь, то «туфель», если женская, то туфля.Ему возразили, указав, что при таком подходе мозольу мужчины – мужского рода, а у женщины – женского рода.
Как, по-вашему, правильно: клавишаили клавиш, манжетаили манжет, заусеницаили заусенец?Оказывается, обе формы в каждой паре правильны, но используются в разных условиях: музыкант скажет клавиша,а техник – клавиш– «наконечник рычажка в разного рода механизмах – пишущей машинке, кассовом аппарате и т. п.»; мы с вами говорим манжета– «обшлаг рукава, блузки», а техник предпочтет манжет– «кольцо для скрепления концов труб»; мы привыкли к форме заусеница– «задравшаяся кожица у основания ногтя», а в просторечии – заусенец;то же и в технике, но в значении «шероховатость, острый выступ на поверхности металла».
В парах просек – просека, расценок – расценка, плацкарт – плацкартасовременными литературными формами считаются вторые (что не мешает, например, проводнику железнодорожного вагона говорить «билет с плацкартом», используя профессионально-просторечную форму).
На первый взгляд никаких затруднений не должно вам доставить определение грамматического рода такого обиходного слова, как кофе.Ведь существует простое правило: несклоняемые имена существительные иноязычного происхождения, обозначающие неодушевленные предметы, относятся к среднему роду (бюро, депо, пальто, кафе, пенсне, шоссе, таксии др.), но слово кофесоставляет одно из немногих исключений и относится к мужскому роду (вероятно, по связи со словами кофей, кофий,бытовавшими ранее). Стало быть, нужно говорить и писать черный кофе,а не «черное кофе». Однако практика разговорной речи не всегда считается с теоретическими положениями и склонна выравнивать аналогичные формы, поэтому нередко мы слышим в разговоре и читаем в печати сочетание «черное кофе», которое стало уже допустимым вариантом устной речи.
* * *
Вероятно, вы почувствуете некоторую неловкость при чтении этого заголовка: уж очень выпадает из литературного языка форма «врачиха». Не вызывают никаких возражений подобные формы с суффиксом – их(а),давно существующие в языке: портниха, ткачихаи некоторые другие (также спортивный термин пловчиха).Но такое образование, как «врачиха», не приобрело прав гражданства в литературном языке (возможно, что сказываются нежелательные ассоциации с названиями животных: зайчиха, слонихаи т. п.).
Что касается форм с суффиксом – ш(а),то они имеют более широкое распространение в разговорной речи: библиотекарша, кассирша, кондукторша, секретаршаи др. Однако и здесь наблюдается ограничение, связанное не только со сниженным стилистическим оттенком, но и с возможной неясностью из-за присущей некоторым словам этого типа двузначности: такие слова, как бригадирша, докторша, инженерша(также дворничиха, сторожиха),могут быть поняты и как название действующего лица, и как название жены по профессии, роду занятий мужа.
Иногда парные формы женского рода носят искусственный характер, и их образование связано со специальным стилистическим заданием. Сравните шутливый оттенок соответствующих слов в предложении: «Особого, теплого слова заслуживают наши женщины-писательницы – прозаички, драматургички, поэтессы, критикессы и редактрисы» («Литературная газета»).
Возвращаясь к паре врач – врачиха,попробуем выяснить, какой из трех возможных вариантов уместнее в такой ситуации: вернувшись с работы домой, муж спрашивает у жены, навестил ли врач (фамилия, имя, отчество этой женщины-врача неизвестны) их заболевшего ребенка.
1) Женщина-врач приходила?
2) Врач приходил?
3) Врач приходила?
Первый вариант в разговорной речи звучит слишком «по-ученому». Второй представляется искусственным, так как оба собеседника знают, что речь идет о женщине. Наиболее приемлем третий вариант, в котором слово врачприобретает грамматические свойства общего рода и сказуемое согласуется с подлежащим по смыслу.
Аналогичные вопросы возникают и в других случаях. Какую пару образовать к словам индеец, кореец?Если исходить из модели европеец – европейка, испанец – испанка,то получится «индейка», «корейка». Но эти места уже заняты словами с другими значениями (первое – название птицы, второе – свиная или телячья грудинка), поэтому было создано особое суффиксальное образование: индианка, кореянка.Для образования пары к слову овчар«неудобным» оказалось бы «овчарка», и слово не получило формы женского рода. В слове толстовкасовместились два значения: 1) последовательница учения Л. Н. Толстого (соответствие к толстовец)и 2) блуза, фасон которой придумал великий писатель.
Иногда появляются трудности, когда возникает потребность в обратном образовании, т. е. нужно подобрать соответствующую форму мужского рода к названию лица женского пола. Какое будет соответствие к слову машинистка?Напрашивается: машинист,но это слово имеет другое значение, и для названия лица мужского пола, избравшего эту профессию, используется описательное выражение переписчик на машинке.Для обозначения соответствия к слову балеринав шутку иногда употребляют «балерун», а если по-серьезному, то артист балета.Без всяких трудностей были образованы пары доярка – дояр, свинарка – свинарь.
* * *
«Вы не знаете падежов»Конечно, такое выражение может быть употреблено только в шутку (хотя встречаются отнюдь не шуточные просторечные «местноенет», «у меня много делов»).Однако имеется немало случаев, когда выбор правильной формы падежа имен существительных доставляет нам хлопоты.
Как склонять слова типа домишко?Изменяется ли при склонении первая часть таких особого типа сложных слов, как вагон-ресторан? На Москва-рекеили на Москве-реке? К пятому апреляили к пятому апрелю? Уничтожать микробыили уничтожать микробов? Романы Жюль Вернаили романы Жюля Верна?
При решении подобных вопросов мы неизбежно встречаемся с нашими «старыми знакомыми»: исторической изменчивостью нормы и расслоением языка на разные стили, главным образом книжные и разговорный. Мы сталкиваемся не только с грамматикой, но и со стилистикой. Чтобы не усложнять определение последней, воспользуемся словами одного ученого: «Стилистика начинается там, где имеется возможность выбора». Иначе говоря, там, где нет выбора синонимов (лексических или грамматических), там есть нормативная лексика, грамматика, но нет стилистики. С учетом этих замечаний попробуем дать ответы на поставленные выше вопросы.
Когда-то употреблялась начальная форма домишка(сравните у Н. А. Некрасова: Артикул ружьем выкидывал, так, что весь домишка вздрагивал)и при склонении использовались окончания существительных женского рода, т. е. говорили и писали: нет домишки, подойти к домишке, приобрести домишку, пользоваться домишкой.В наше время нормативной является начальная форма домишкои слово склоняется по образцу существительных среднего рода (домишко, домишка, домишку, домишко, домишком, о домишке).Однако в разговорной речи преобладают формы по образцу «женского» склонения («нет домишки» и т. д., см. выше), кроме винительного падежа: приобрести домишко.
Слова типа вагон-ресторандопускают двоякие падежные формы в зависимости от стиля и формы речи: в книжной речи склоняются обе части (в вагоне-ресторане),в разговорной, склонной к экономии языковых средств, – только вторая часть (в вагон-ресторане).Также на матче-турнире, в разгаре бала-маскарада(книжные формы) – на матч-турнире, в разгаре бал-маскарада(разговорные формы). Но при тесном смысловом слиянии обеих частей склоняется только вторая часть: укрыться плащ-палаткой, позавтракать в автомат-закусочной, прочитать в «Роман-газете»(в последних примерах речь идет об одном предмете, а не о предмете и его признаке).
Двоякие формы наблюдаются и для сочетания Москва-река:в книжной речи склоняются обе части (на Москве-реке, за Москвой-рекой),в разговорной речи первая часть при склонении не изменяется (на Москва-реке, за Москва-рекой).
При склонении таких сочетании, как пятое апреля(было образовано от сочетания пятое число месяца апреля),изменяется только первая часть: к пятому апреля(не «к пятому апрелю», так как получилось бы, что в году имеется «пять апрелей»).
В форме винительного падежа названий некоторых микроорганизмов (бактерии, бациллы, микробы,также зародыши, личинки, эмбрионыи т. п.) наблюдаются колебания: в современном языке эти слова склоняются как существительные неодушевленные (изучать бактерии, уничтожать микробы),а в более архаичном употреблении или в специальной литературе как существительные одушевленные (изучать бактерий, уничтожать микробов).
Иностранные имена, оканчивающиеся на согласный звук, склоняются также при наличии фамилии или нескольких имен подряд, например: романы Жюля Верна, рассказы Марка Твена, сказки Ганса Христиана Андерсена.В устной речи встречается отступление от этого правила («романы Жюль Верна», «рассказы Марк Твена»), что можно объяснить влиянием обычной для устной речи несклоняемостью имени при наличии отчества («у Иван Иваныча», «к Сергей Петровичу»).
* * *
Выпил чашку чаю или чашку чая?При выборе формы родительного падежа единственного числа существительных мужского рода типа много (народу – народа), килограмм (сахару – сахара), чашка (чаю – чая)говорящие и пишущие в прежнее время исходили из того, что формы на – у(-ю)у вещественных и некоторых других существительных имели количественное значение, обозначали часть целого, а потому предпочитались в подобных сочетаниях (сравните сочетания история народа, белизна сахара, вкус чая– без количественного значения). В настоящее время формы на – у(-ю)убывают, происходит выравнивание по основной модели, не связанной с определенным значением, и наряду с формой чашка чаювполне допустима (а многими даже предпочитается) чашка чая.Последняя явно преобладает, если при существительном имеется определение: чашка крепкого чая, пачка душистого табака.
Формы на – у(-ю)обычно сохраняются, если существительное зависит от глагола: выпить квасу, поесть супу, достать мелу, прикупить тесу, добавить сахару(особенно при ударяемом окончании: выпить чайку, поесть медкуи т. п.).
То же у существительных с отвлеченным значением, если имеется указанный оттенок количественного значения (нагнать страху, наговорить вздору),а также во фразеологических сочетаниях (без году неделя, с глазу на глаз, задать перцу, добиться толку, без роду и племени, прибавить шагу, что есть духуи т. д.). Сравните также предложные сочетания: упустить из виду, беситься с жиру, нужно до зарезу, говорить без умолку, двадцать лет от родуи т. п.