Той грязи, что они принесли с собой в карету, вполне хватило бы для посадки нескольких бушелей репы. Стоукс заполнил собой немалую долю пространства, но Дэвид отнесся к этому с философским спокойствием.
«Наверное, к утру у меня под глазом проступит синяк», – подумал он и мысленно усмехнулся, представив себе разноцветную физиономию Стоукса.
– На, подкрепись, – предложил он поверженному противнику, протянув остатки сыра.
Эль они пили по очереди, по-приятельски передавая друг другу фляжку.
– Не судите меня строго, сударь, – сказал Стоукс, жуя. – Здесь так темно и пустынно! Я увидел вашу дорогую карету и решил ею завладеть. Я просто не ожидал, что такой джентльмен, как вы, окажется хорошим борцом. – Он смахнул с губ крошки сыра окровавленным рукавом. – Но вы правы, сударь: мне не хватило терпения, чтобы изучить стратегию. Я делаю ставку на свою устрашающую фигуру. Обычно, увидев меня, люди пугаются до полусмерти.
– Ты неплохо бьешь правой, – заметил Дэвид, – но скверно прикрываешься левой. Пожалуй, я мог бы показать тебе… Ах да, я забыл представиться! Дэвид Артур Сент-Джордж Харви, граф Линсли из Линкольншира.
– Красиво звучит, сударь: Линсли из Линкольншира. Арчи Стоукс из Сохо к вашим услугам.
– Стоукс из Сохо – тоже неплохо.
– Конечно. У вас не осталось еще хлеба?
– Может, хочешь куриную ножку?
– Давайте!
Стоукс выбросил кости за дверь, громко рыгнул, после чего довольно крякнул. Дождь продолжал поливать карету, но гром утих. «Жаль, что я не взял сигары, – подумал Дэвид. – Ничто так не располагает к общению, как хорошая гаванская сигара, выкуренная после сытного ужина».
Впрочем, язык у Стоукса развязался и без сигары.
– Вы настоящий джентльмен, сударь, – сказал он, – не то что некоторые. Я имею в виду того гомика, что нанял меня следить за юношей, который сейчас отдыхает в доме у подножия холма.
Дэвид вскинул брови.
– Эти гомики такие нервные! – продолжал Стоукс. – Они дрожат за свою репутацию и боятся, как бы их жены не вывели их на чистую воду. Он пришел ко мне и сказал: «Хватит вилять задницей, старина, или барон Банбери расквасит тебе нос».
Барон Банбери? Это имя показалось Дэвиду смутно знакомым. Возможно, он встречался с ним несколько лет назад.
Когда до Линсли дошел смысл сказанного Стоуксом, он невольно покраснел и отвернулся к окну, чтобы скрыть свое волнение. Лорд сделал вид, что разглядывает дом. На улице было по-прежнему темно, накрапывал мелкий дождик.
Стоукс хохотнул:
– Да, я знаю, сударь. Мою работу не назовешь приятной.
– Но ты говоришь, что барона Банбери и мистера Марстона связывают… любовные отношения?
– Нет, сэр, я этого не говорил. Впрочем, не знаю. Но барон явно хочет, чтобы эти отношения были.
Дэвид неловко поерзал на сиденье. Стоукс – тугодум, но в конце концов он задастся вопросом, зачем лорд Линсли преследует Марстона.
«Зря я назвал ему свое настоящее имя. Однако я никогда не был трусом и не привык его скрывать».
– Я, – продолжал Стоукс, – проследил за этим красивым юношей и выяснил, что у него есть и другие враги.
– Хм-м?
– Видите ли, он игрок.
– Вот как?
– Арчи Стоукс все понимает, сударь. Вы не похожи на гомика.
Дэвид уклончиво пожал плечами, пытаясь скрыть свое облегчение.
– Марстон умен, – робко вставил он. – Он умеет уходить от преследования.
– Но мы его поймаем. – Утреннее солнце, встающее за дальним холмом, осветило большое избитое лицо Стоукса. – От нас он не улизнет, сударь.
Они по очереди следили за каменным домом внизу: пока один дежурил, другой дремал. Дождь постепенно кончился, серые тучи разошлись, и розовато-желтое небо стало чистым, голубым.
– Сударь, проснитесь! – Стоукс ткнул Дэвида локтем под ребра.
– Ум-м, что такое?
– Кто-то выходит. Мужчины выбежали из кареты, чтобы лучше видеть происходящее.
– Что за черт? Его там нет. Это всего лишь две дамы… Одна дама была в желтом платье, другая – в розовом.
Они шли, взявшись за руки, к роскошному ландо, стоявшему в конце садовой дорожки.
Дэвид не видел их лиц, но вполне мог разглядеть их наряды и силуэты. На женщине в желтом была большая шляпа, которая затеняла лицо, а волосы более высокой дамы в розовом прятались под белым тюрбаном. Ее походка и грация показались Дэвиду странно знакомыми.
Он смотрел на нее в каком-то оцепенении, завороженный посадкой ее плеч, горделиво поднятой головой…
Вдруг Линсли осенило. Тюрбан! Ну конечно! Ему… то есть ей… надо было спрятать свои короткие волосы, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Ему стало ясно, что Марстон – женщина, которая ходила по Лондону, замаскировавшись под денди.
«Женщина! Красивая женщина! Человек, который не давал мне покоя всю последнюю неделю, оказался женщиной!»
Дэвид не знал, почему она решила прятаться под мужской личиной, но был уверен, что выяснит это при более близком знакомстве.
Он уставился на изгиб ее шеи – Марстон прятал эту чудную, белую шейку под галстуком. У Дэвида было такое чувство, что он спит и видит волшебный сон.
«Значит, Стоукс – милый, славный Стоукс – не ошибся: я не гомик!» Ему вдруг захотелось обнять своего приятеля, но он благоразумно решил этого не делать.
Две дамы остановились и принялись разглядывать небо, пытаясь угадать погоду. Дэвид застыл. Сейчас они увидят его и Стоукса. Узнает ли она его издалека? Стоукс снял большую шляпу и помахал ею в воздухе, приветствуя дам и выражая им свое восхищение.
Стоукс! Может, он тоже догадался?
Дэвид украдкой взглянул на здоровенного парня. Нет, кажется, он ничего не понял.
– Он наверняка еще спит, сударь. Картежники не встают в такую рань в отличие от этих двух милых дамочек. Ну что ж, придется его разбудить.
Престарелая женщина, появившаяся в дверях каменного дома, была спокойна и приветлива. Она не выказала ни тени тревоги, узрев на пороге двух избитых и грязных мужчин бандитского вида. Стоукс предоставил Дэвиду вести диалог. Смущенный своей нереспектабельной внешностью, лорд Линсли как можно вежливее спросил, не здесь ли остановился его близкий друг, мистер Марстон.
Женщина тепло улыбнулась.
– Я всего лишь экономка, – сказала она, – но друзьям дорогого мистера Марстона я помогу с удовольствием.
«Ложь, – подумал Дэвид. – Ни один человек на свете не поверил бы в то, что Марстон имеет с нами что-то общее».
Женщина беспечно щебетала, совершенно разоружив Стоукса, первоначальным намерением которого было ворваться в дом и обыскать все углы.
– Мистер Марстон, – пропела она, – такой любезный, такой воспитанный молодой человек! Да к тому же красавец.
Впрочем, я предпочитаю более мужественный тип. Вы бы знали, как хорош был мой Элф, упокой Господь его душу! Он умер пять лет назад, под Рождество. Но хозяйки этого дома – сестры Эджертон – души не чают в мистере Марстоне. Как жаль, что вчера вечером он уехал! Что, сэр? В котором часу это было? Э… дайте подумать… я приготовила чай, чтобы он подкрепился перед дорогой…
«Стратегия решает все, – сказал себе Дэвид. – Эта добрая женщина нарочно заговаривает нам зубы, чтобы дать возможность даме в розовом платье уехать как можно дальше».
– Мистер Марстон, – продолжила экономка, – решил, что гроза скоро кончится, и отправился в путь где-то около полуночи, надеясь к утру добраться до Озерного края.
Стоукс задумчиво кивнул.
– Наверное, он уехал, пока мы дрались, – пробормотал он. – Ну что ж, мы отыщем его в Озерном краю, верно, сударь? Мы знаем, как выглядит его карета. Ничего страшного, что он нас немного опередил.
Женщина одарила их очередной добродушной улыбкой.
– О да, я уверена, что вы легко найдете своего друга. Может быть, хотите позавтракать? Дамы ели рано утром, но я еще не убрала со стола. Там осталось немного ветчины, копченая селедка и ложки две топленых сливок…
Дэвиду осталось сообщить Стоуксу, что он не поедет вместе с ним в Озерный край. Он сделал это после того, как они расправились с селедкой.
– Что? Неужели вы сдаетесь, сударь? Ведь мы уже вышли на его след!
Пятьдесят гиней помогли Дэвиду исправить ситуацию, тем более что он в отличие от барона Банбери охотно дал Стоуксу аванс.
– Я не могу долго находиться вдали от своего поместья, Стоукс. Но я верю, что ты его найдешь. Только не говори барону Банбери, что я сделал тебя своим агентом. Ему вряд ли понравится то, что ты выполняешь двойную работу.
Стоукс весело подмигнул.
– Я зайду к вам в Лондоне, сударь, и сообщу, как идут дела. Я думаю, мы его поймаем.
«Поймаем, но не сейчас», – хотелось ответить Дэвиду. У него была мысль поехать на юг – пуститься вдогонку за дамами, но за завтраком он передумал.
Надо подождать. Когда-нибудь она сама откроет ему все свои секреты. Линсли очень хотел завоевать доверие этой загадочной женщины.
– Хорошо, Стоукс, заходи ко мне в Лондоне. Я вернусь туда примерно через две недели.
Он протянул парню визитную карточку и мысленно вздохнул. Что поделать, придется еще раз приехать в ненавистный город.
Глава 6
Глава 7
«Наверное, к утру у меня под глазом проступит синяк», – подумал он и мысленно усмехнулся, представив себе разноцветную физиономию Стоукса.
– На, подкрепись, – предложил он поверженному противнику, протянув остатки сыра.
Эль они пили по очереди, по-приятельски передавая друг другу фляжку.
– Не судите меня строго, сударь, – сказал Стоукс, жуя. – Здесь так темно и пустынно! Я увидел вашу дорогую карету и решил ею завладеть. Я просто не ожидал, что такой джентльмен, как вы, окажется хорошим борцом. – Он смахнул с губ крошки сыра окровавленным рукавом. – Но вы правы, сударь: мне не хватило терпения, чтобы изучить стратегию. Я делаю ставку на свою устрашающую фигуру. Обычно, увидев меня, люди пугаются до полусмерти.
– Ты неплохо бьешь правой, – заметил Дэвид, – но скверно прикрываешься левой. Пожалуй, я мог бы показать тебе… Ах да, я забыл представиться! Дэвид Артур Сент-Джордж Харви, граф Линсли из Линкольншира.
– Красиво звучит, сударь: Линсли из Линкольншира. Арчи Стоукс из Сохо к вашим услугам.
– Стоукс из Сохо – тоже неплохо.
– Конечно. У вас не осталось еще хлеба?
– Может, хочешь куриную ножку?
– Давайте!
Стоукс выбросил кости за дверь, громко рыгнул, после чего довольно крякнул. Дождь продолжал поливать карету, но гром утих. «Жаль, что я не взял сигары, – подумал Дэвид. – Ничто так не располагает к общению, как хорошая гаванская сигара, выкуренная после сытного ужина».
Впрочем, язык у Стоукса развязался и без сигары.
– Вы настоящий джентльмен, сударь, – сказал он, – не то что некоторые. Я имею в виду того гомика, что нанял меня следить за юношей, который сейчас отдыхает в доме у подножия холма.
Дэвид вскинул брови.
– Эти гомики такие нервные! – продолжал Стоукс. – Они дрожат за свою репутацию и боятся, как бы их жены не вывели их на чистую воду. Он пришел ко мне и сказал: «Хватит вилять задницей, старина, или барон Банбери расквасит тебе нос».
Барон Банбери? Это имя показалось Дэвиду смутно знакомым. Возможно, он встречался с ним несколько лет назад.
Когда до Линсли дошел смысл сказанного Стоуксом, он невольно покраснел и отвернулся к окну, чтобы скрыть свое волнение. Лорд сделал вид, что разглядывает дом. На улице было по-прежнему темно, накрапывал мелкий дождик.
Стоукс хохотнул:
– Да, я знаю, сударь. Мою работу не назовешь приятной.
– Но ты говоришь, что барона Банбери и мистера Марстона связывают… любовные отношения?
– Нет, сэр, я этого не говорил. Впрочем, не знаю. Но барон явно хочет, чтобы эти отношения были.
Дэвид неловко поерзал на сиденье. Стоукс – тугодум, но в конце концов он задастся вопросом, зачем лорд Линсли преследует Марстона.
«Зря я назвал ему свое настоящее имя. Однако я никогда не был трусом и не привык его скрывать».
– Я, – продолжал Стоукс, – проследил за этим красивым юношей и выяснил, что у него есть и другие враги.
– Хм-м?
– Видите ли, он игрок.
– Вот как?
– Арчи Стоукс все понимает, сударь. Вы не похожи на гомика.
Дэвид уклончиво пожал плечами, пытаясь скрыть свое облегчение.
– Марстон умен, – робко вставил он. – Он умеет уходить от преследования.
– Но мы его поймаем. – Утреннее солнце, встающее за дальним холмом, осветило большое избитое лицо Стоукса. – От нас он не улизнет, сударь.
Они по очереди следили за каменным домом внизу: пока один дежурил, другой дремал. Дождь постепенно кончился, серые тучи разошлись, и розовато-желтое небо стало чистым, голубым.
– Сударь, проснитесь! – Стоукс ткнул Дэвида локтем под ребра.
– Ум-м, что такое?
– Кто-то выходит. Мужчины выбежали из кареты, чтобы лучше видеть происходящее.
– Что за черт? Его там нет. Это всего лишь две дамы… Одна дама была в желтом платье, другая – в розовом.
Они шли, взявшись за руки, к роскошному ландо, стоявшему в конце садовой дорожки.
Дэвид не видел их лиц, но вполне мог разглядеть их наряды и силуэты. На женщине в желтом была большая шляпа, которая затеняла лицо, а волосы более высокой дамы в розовом прятались под белым тюрбаном. Ее походка и грация показались Дэвиду странно знакомыми.
Он смотрел на нее в каком-то оцепенении, завороженный посадкой ее плеч, горделиво поднятой головой…
Вдруг Линсли осенило. Тюрбан! Ну конечно! Ему… то есть ей… надо было спрятать свои короткие волосы, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Ему стало ясно, что Марстон – женщина, которая ходила по Лондону, замаскировавшись под денди.
«Женщина! Красивая женщина! Человек, который не давал мне покоя всю последнюю неделю, оказался женщиной!»
Дэвид не знал, почему она решила прятаться под мужской личиной, но был уверен, что выяснит это при более близком знакомстве.
Он уставился на изгиб ее шеи – Марстон прятал эту чудную, белую шейку под галстуком. У Дэвида было такое чувство, что он спит и видит волшебный сон.
«Значит, Стоукс – милый, славный Стоукс – не ошибся: я не гомик!» Ему вдруг захотелось обнять своего приятеля, но он благоразумно решил этого не делать.
Две дамы остановились и принялись разглядывать небо, пытаясь угадать погоду. Дэвид застыл. Сейчас они увидят его и Стоукса. Узнает ли она его издалека? Стоукс снял большую шляпу и помахал ею в воздухе, приветствуя дам и выражая им свое восхищение.
Стоукс! Может, он тоже догадался?
Дэвид украдкой взглянул на здоровенного парня. Нет, кажется, он ничего не понял.
– Он наверняка еще спит, сударь. Картежники не встают в такую рань в отличие от этих двух милых дамочек. Ну что ж, придется его разбудить.
Престарелая женщина, появившаяся в дверях каменного дома, была спокойна и приветлива. Она не выказала ни тени тревоги, узрев на пороге двух избитых и грязных мужчин бандитского вида. Стоукс предоставил Дэвиду вести диалог. Смущенный своей нереспектабельной внешностью, лорд Линсли как можно вежливее спросил, не здесь ли остановился его близкий друг, мистер Марстон.
Женщина тепло улыбнулась.
– Я всего лишь экономка, – сказала она, – но друзьям дорогого мистера Марстона я помогу с удовольствием.
«Ложь, – подумал Дэвид. – Ни один человек на свете не поверил бы в то, что Марстон имеет с нами что-то общее».
Женщина беспечно щебетала, совершенно разоружив Стоукса, первоначальным намерением которого было ворваться в дом и обыскать все углы.
– Мистер Марстон, – пропела она, – такой любезный, такой воспитанный молодой человек! Да к тому же красавец.
Впрочем, я предпочитаю более мужественный тип. Вы бы знали, как хорош был мой Элф, упокой Господь его душу! Он умер пять лет назад, под Рождество. Но хозяйки этого дома – сестры Эджертон – души не чают в мистере Марстоне. Как жаль, что вчера вечером он уехал! Что, сэр? В котором часу это было? Э… дайте подумать… я приготовила чай, чтобы он подкрепился перед дорогой…
«Стратегия решает все, – сказал себе Дэвид. – Эта добрая женщина нарочно заговаривает нам зубы, чтобы дать возможность даме в розовом платье уехать как можно дальше».
– Мистер Марстон, – продолжила экономка, – решил, что гроза скоро кончится, и отправился в путь где-то около полуночи, надеясь к утру добраться до Озерного края.
Стоукс задумчиво кивнул.
– Наверное, он уехал, пока мы дрались, – пробормотал он. – Ну что ж, мы отыщем его в Озерном краю, верно, сударь? Мы знаем, как выглядит его карета. Ничего страшного, что он нас немного опередил.
Женщина одарила их очередной добродушной улыбкой.
– О да, я уверена, что вы легко найдете своего друга. Может быть, хотите позавтракать? Дамы ели рано утром, но я еще не убрала со стола. Там осталось немного ветчины, копченая селедка и ложки две топленых сливок…
Дэвиду осталось сообщить Стоуксу, что он не поедет вместе с ним в Озерный край. Он сделал это после того, как они расправились с селедкой.
– Что? Неужели вы сдаетесь, сударь? Ведь мы уже вышли на его след!
Пятьдесят гиней помогли Дэвиду исправить ситуацию, тем более что он в отличие от барона Банбери охотно дал Стоуксу аванс.
– Я не могу долго находиться вдали от своего поместья, Стоукс. Но я верю, что ты его найдешь. Только не говори барону Банбери, что я сделал тебя своим агентом. Ему вряд ли понравится то, что ты выполняешь двойную работу.
Стоукс весело подмигнул.
– Я зайду к вам в Лондоне, сударь, и сообщу, как идут дела. Я думаю, мы его поймаем.
«Поймаем, но не сейчас», – хотелось ответить Дэвиду. У него была мысль поехать на юг – пуститься вдогонку за дамами, но за завтраком он передумал.
Надо подождать. Когда-нибудь она сама откроет ему все свои секреты. Линсли очень хотел завоевать доверие этой загадочной женщины.
– Хорошо, Стоукс, заходи ко мне в Лондоне. Я вернусь туда примерно через две недели.
Он протянул парню визитную карточку и мысленно вздохнул. Что поделать, придется еще раз приехать в ненавистный город.
Глава 6
Феба с улыбкой взглянула на Кейт, сидевшую рядом с ней в карете. Двухнедельное пребывание в Девоншире помогло ей на время забыть городскую суету. Она с удовольствием повидалась с Джонатаном и его женой Эмили. Феба сопровождала брата в его долгих прогулках по приходу и выслушивала теплые приветствия прихожан.
– Ба, да это же мисс Феба! Какая она стала хорошенькая!
Время словно остановилось. Никто не вспоминал о том, что она уже давно стала леди Кларингуорт. В этом сонном, уютном уголке королевства Феба с радостью забывала о минувших годах, вновь превращаясь в бойкую, энергичную девушку.
Впрочем, ей приходилось делить и менее приятные обязанности Джонатана. Их мама, которая всегда отличалась легкомыслием, впала в детство и нуждалась в постоянном внимании.
– Ты моя сестра Бетти? – отрешенно спрашивала она Фебу по нескольку раз в час.
– Нет, мама, я не Бетти, – отвечала Феба, сжимая ее руку или поправляя на ней шаль, когда они медленно прогуливались по саду.
Имя «Феба», казалось, ничего не значило для миссис Вон. По счастью, «леди Кларингуорт» тоже. Хотя раньше, когда мама Фебы еще была в здравом уме, ей доставляло удовольствие рассказывать каждому встречному о своей дочери, леди Кларингуорт.
Как всегда, самыми драгоценными моментами для Фебы были вечера перед камином в Краудене, родовом поместье Беверидж. Кейт никогда не была замужем, хоть за ней пытались ухаживать многие джентльмены, прельстившиеся ее богатством.
– Я умею распознавать жестокость, алчность и отвращение, – часто говорила она Фебе. – Я научилась читать их в глазах мужчин с тех пор, как оспа обезобразила мое лицо. Благодаря тебе, милая, я знаю, что такое доброта и преданность. Единственное, о чем я жалею…
Она жалела о том, что стала невольной причиной несчастливого брака Фебы. Ее отец, лорд Беверидж, дал деньги на приданое Фебы, когда миссис Вон осмелилась его об этом попросить.
– А я жалею о том, – отвечала Феба, – что ты продолжаешь считать себя безобразной. Ты красивая женщина, Кейт, с искристыми зелеными глазами и блестящими темными волосами. Оспа лишь слегка подпортила твое милое личико.
На протяжении нескольких лет Джонатан и Эмили никак не могли зачать ребенка, но теперь это случилось. Их малыш должен был родиться следующей весной. Из чувства такта они старались не говорить о своем долгожданном чаде в присутствии Фебы, и она была им за это благодарна.
Крытая карета Кейт (погода стала слишком холодной для ландо) весело катила к Лондону. Конечно, сегодня им не добраться до города. Они остановятся на ночь в одной из гостиниц, где Феба снова переоденется в мужчину.
А завтра утром Фиц Марстон выйдет из парадной двери гостиницы, сядет в свою карету и приедет домой, на Брансвик-сквер, чтобы продолжить жизнь эгоистичного, модно одетого сноба, покорителя Лондона.
Кейт перебила горькие размышления Фебы.
– Ну, что ты скажешь о романе мисс Остин? На мой взгляд, это самое лучшее ее произведение.
Став Фицем Марстоном, Феба редко читала романы. Наверное, все дело в том, что она внутренне прониклась мужской психологией. Но на отдыхе позволила себе это маленькое удовольствие.
– Ты права, милая. «Убеждение» – лучший роман. В нем нет описаний юношеских порывов и надежд, как в книге «Гордость и предубеждение». Эта книга гораздо глубже.
– В ней говорится о том, – вставила Кейт, – что женщина заслуживает любви, даже если она пережила свою первую молодость. Самое главное – быть честной перед самой собой.
Феба вздрогнула.
– Любовь в таком возрасте сопряжена с опасностью. Я, например, не хочу рисковать.
– Но почему, Феба? Может быть, только в таком возрасте мы обретаем способность смотреть жизни прямо в глаза. Мы точно знаем, чего хотим, – так же, как Энн Эллиот из романа мисс Остин.
– Может быть. Ну что ж, буду ждать, когда на моем горизонте появится капитан Уэнтуорт. Если это случится, я направлю его к тебе.
– Я согласна, милая. Тем более что решила этой зимой посетить Лондон. Я приеду в наш дом на Парк-лейн до Рождества. Кажется, маляры, штукатуры и драпировщики решили остаться там навсегда. Я угощу мистера Марстона чаем, если он согласится посетить дом, в котором полным ходом идет ремонт.
Феба улыбнулась.
– Он согласится, но только один раз. – Она сжала руку подруги. – Приезжай, Кейт, это будет чудесно!
Феба радовалась, что Кейт наконец-то обрела утраченный оптимизм. Возможно, она еще найдет своего капитана Уэнтуорта.
У Фебы была мысль рассказать Кейт про лорда Линсли, но она быстро передумала. Собственно, рассказывать было нечего. Просто ей встретился красивый благородный мужчина, который пробудил в ней восхищение и желание.
Феба любила свою подругу и хотела, чтобы та вышла замуж, но предлагать ей лорда Линсли в качестве жениха не собиралась.
Она закинула гудящие от усталости ноги на противоположное сиденье. Ей пришлось две недели ходить в неудобных женских ботинках, и она с удовольствием ждала момента, чтобы переобуться в сапоги Фица Марстона. В Лондоне скоро начнутся праздничные торжества. И потом, она будет видеться с Кейт – настолько часто, насколько позволяют приличия.
Феба поплотнее закуталась в свою мантилью и уставилась на серый пейзаж за окном. Однако ей будет скучно в Лондоне без лорда Линсли.
Дэвид растерянно переминался перед зеркалом в спальне своего лондонского особняка.
– Понимаете, мистер Марстон… – начал он и осекся. Черт возьми, это было похуже, чем репетировать речь для палаты лордов!
Когда он говорил о сельскохозяйственной политике, он говорил от души. Он знал факты, людей и землю. Теперь же сложилась совсем иная ситуация: он знал гораздо больше, чем надо.
В клубе поговаривали, что Марстон вернулся в Лондон. Освеженный путешествием, вчера вечером он выиграл солидную сумму в «Вивьенсе». Дэвид собирался зайти к нему днем и сказать, что за ним следит враг.
Впрочем, на данный момент этого врага удалось отвлечь. Вчера к Дэвиду приходил Стоукс. Он сказал, что забросил погоню где-то неподалеку от Озерного края – к большому неудовольствию барона Банбери. Стоукс думал, что нашел карету Марстона, но в ней оказались два старика.
– Я полагаю, что с этой стороны вам ничего не грозит, мистер Марстон, – произнес Дэвид, глядя в зеркало.
Да, звучит неплохо.
– Но я узнал от вашего бывшего преследователя, что у вас могут быть и другие враги. Вот почему решил предупредить вас об опасности.
Отлично!
– И предложить вам свою помощь.
А что дальше? Он пожал плечами. Дальше придется импровизировать.
Слуги мистера Марстона содержали дом в безупречном порядке во время отсутствия их господина. Высокие вазы были наполнены красновато-коричневыми и алыми хризантемами. Фиц Марстон очень придирчиво относился к цветам. Ему нравилось украшать комнаты живыми букетами.
Мистер Симмс и мистер Эндрюс приехали с рыбалки счастливыми.
– Мы наловили столько форели, сэр! В гостинице нам снизили цену за проживание, потому что мы поделились своим уловом с поваром.
– Отлично, Симмс. Вы остались довольны каретой?
– Да, сэр, большое спасибо. В дороге мы неожиданно столкнулись со здоровенным парнем бандитского вида в большой шляпе с отвислыми полями. Нам показалось, что он ожидал увидеть в карете кого-то другого.
– Как глупо с его стороны! Он был один?
– Да, сэр.
– Понятно. После той встречи вы его больше не видели?
– Нет, сэр.
Феба вспомнила парня в шляпе с отвислыми полями. Он махал ей и Кейт с вершины холма. Она также вспомнила его приятеля. Фигурой и позой он немного напоминал лорда Линсли, и она на мгновение позволила себе помечтать…
Хватит, сказала себе Феба. Главное, что ей опять удалось уйти от преследователей, сохранив свою тайну.
Она принялась просматривать накопившуюся почту.
Феба приняла лорда Линсли достаточно вежливо. Если ее и удивил его визит, то она не подала виду. Правда, ему показалось, что она немного нервничает.
– К сожалению, наша встреча будет короткой, – сказала она. – Через час ко мне должен зайти мой поверенный.
Она села на край небесно-голубого бархатного диванчика, перед букетом пламенных хризантем, и велела принести шампанское – для себя. А Дэвид попросил чай. Ему не требовался алкоголь: он был пьян от одного вида ее изящной фигурки, облаченной в черный костюм.
Она закинула ногу на ногу, как бы желая заполнить побольше пространства и уменьшить контраст между его мускулистым и своим хрупким телом.
«В ней есть что-то от бойца, – подумал Дэвид. – Только, конечно, не от боксера: слишком малый вес. Скорее она похожа на фехтовальщицу. Да, ложные выпады и защита – вот ее стиль».
Она протянула лорду красивую эмалевую коробочку с нюхательным табаком. Он отказался. Она же ухватила двумя пальцами толику табака и принялась внимательно слушать заготовленную гостем речь.
– Значит, милорд, вы поехали за Стоуксом? Таким образом, вы преследовали и меня?
Да, наверное, он вел себя глупо.
Целых две недели он лелеял в памяти образ дамы в розовом платье. Ему казалось, что, встретив Марстона, он легко увидит в нем женщину. Но он недооценивал ее актерские способности. Она мастерски копировала мужские жесты и повадки, не обращая внимания на его восхищенный взгляд.
Горделиво приосанившись, хозяйка дома смотрела на сидевшего перед ней джентльмена настороженными, слегка прищуренными глазами. «Уж не считает ли она меня одним из тех жалких престарелых гомиков, которые табунами ходят за Марстоном?»
– Прошу прощения, мистер Марстон, – тихо сказал он. – Я не хотел нарушать ваше уединение. Меня волновала ваша безопасность.
«Как он на меня смотрит! – думала Феба. – Я всю жизнь мечтала о таком взгляде».
«Но может быть, он смотрит вовсе не на меня, а на Фица Марстона?»
Интересно, что он увидел в то утро, когда они с Кейт вышли из дома и зашагали к карете? Во всяком случае, интуиция ее не подвела: там, на холме, действительно был лорд Линсли. Странно, но она узнала его издали. Ей запомнился его силуэт. И вот теперь этот потрярающий джентльмен сидел в ее гостиной и Феба не знала, как себя вести.
Феба содрогнулась. Огонь в камине почти догорел. Она вскочила с дивана, чтобы подбросить за решетку еще одно полено.
Быстро обернувшись к гостю, она с удивлением заметила на его щеках яркий румянец. Отчего он вдруг покраснел?
Ах, вот оно что! Понятно.
Он опустил глаза, пытаясь успокоиться. Но Феба уже догадалась: пока она возилась с камином, он разглядывал ее ягодицы и бедра, туго обтянутые брюками.
Целых три года она успешно рядилась в мужчину, но сейчас все ее существо было охвачено чисто женским желанием.
«Черт возьми, она заметила мой взгляд!» После короткого замешательства Дэвид решил, что это совсем неплохо. Она лишь на мгновение утратила самообладание, но он видел, что ей было приятно. Как опытный борец, Дэвид умел пользоваться своим преимуществом.
Он поднял глаза, усмехнулся и быстро оглядел ее ноги.
Феба удивленно выпятила губы.
Дэвид как ни в чем не бывало хлебнул чая. Он выиграл одну маленькую битву, но впереди его ждала большая война. Это вселяло в его душу радость: было бы совсем неинтересно получить столь ценный приз без борьбы. Он откинулся на спинку кресла, с восхищением глядя, как она по-мужски грациозно шагает по маленькой комнате.
Внезапно Феба остановилась, словно охваченная догадкой. В ее глазах заблестели золотистые искорки.
– Вы утверждаете, лорд Линсли, что волновались за мою безопасность. Тогда почему же вы не поехали вместе со Стоуксом в Озерный край?
– Я ясно видел, что вы и еще одна дама направились в противоположную сторону.
«Вы и еще одна дама». Сказав это, он понял, что она заманила его в ловушку. Теперь путей к отступлению нет. Она знает, что он раскрыл ее тайну.
Как ловко она повернула разговор! Впрочем, Дэвид не сомневался в том, что она умная женщина.
– Как вы догадались, милорд?
«Попался, как неуклюжий медведь, угодивший лапой в капкан». Остается лишь признать свое поражение.
– Я видел, как вы шли к карете. А потом поехали на юг. Возможно, в Девоншир.
Она сузила глаза. Кажется, упомянув Девоншир, он попал в точку.
Дэвид опять усмехнулся. В уголках его темно-голубых глаз появились лучики-морщинки.
– Вам очень идет розовое, мистер Марстон.
– А вы на удивление дерзки, лорд Линсли. Дерзки и непоследовательны. Вы же сами сказали, что не хотели нарушать мое уединение.
– Я лгал. Я хочу знать о вас все.
– Но зачем? Какая вам от этого корысть? Впрочем, я думаю, найдутся люди, готовые заплатить за вашу информацию.
– Такие деньги мне не нужны.
– Значит, вы хотите приобрести влияние в парламенте? Пожертвовать мной и моими маленькими секретами в угоду английским фермерам?
– Вы умнее меня, мистер Марстон. Уверяю вас, я никогда не думал о подобных вещах. Но может быть, мне уже не стоит называть вас мистером Марстоном?
Она засмеялась.
– Пока называйте меня по-прежнему.
Он впервые услышал ее смех. Этот звук был подобен журчанию весеннего ручейка, текущего по замшелым камням.
Феба вдруг покраснела и перестала смеяться. Уголки ее губ скользнули вниз, тело застыло – так было на улице, когда она сказала ему, что не выносит детей.
– Жаль, – грустно заметил лорд, – что я не могу опять заставить вас смеяться.
– Мне не было так весело с тех пор… словом, очень давно. Вообще-то я не должна смеяться.
– Почему? Каждый человек волен смеяться, когда ему вздумается.
– Вы ничего обо мне не знаете. А если бы знали, вы бы так не говорили.
– Что бы я о вас ни узнал, мои чувства останутся неизменными.
– Я запомню ваши слова, милорд. Но вы можете о них пожалеть.
Она замолчала, пересекла комнату и снова села на диван.
– Мне нужна помощь, лорд Линсли. За последнее время я получила несколько огорчительных писем. Если честно, я не знала, к кому обратиться. Вы мне поможете? Или хотя бы дадите совет?
– Я вам помогу.
– Вы сказали это с такой готовностью, словно всю жизнь мечтали мне помочь.
– Это вполне естественно. Я хочу, чтобы вы… открылись передо мной. Я должен заручиться вашим доверием.
– Доверять такому человеку, как вы, относительно просто. Я боюсь доверять самой себе. Когда я вижу вас… или думаю о вас, меня охватывает опасная беспечность.
У Дэвида закружилась голова. «Она думает обо мне! Даже когда меня нет рядом. А если я ее поцелую?»
Нет. Нельзя обманывать доверие испуганной женщины. В данный момент она нуждается в помощи, а не в ласках.
– Вы покажете мне эти письма?
– Я бы хотела это сделать, но сегодня у меня нет времени. Через пятнадцать минут сюда придет мой поверенный. К сожалению, он никогда не опаздывает.
– Значит, завтра?
– Да, завтра. Приходите в два часа.
Он прошел пешком весь путь до Гайд-парка и велел немедленно оседлать своего жеребца. Его конюх был удивлен.
– Да, прямо сейчас, парень, – настаивал Дэвид. – Да, я знаю, что погода плохая. Да, я не одет для верховой прогулки, но мне очень нужно проехаться прямо сейчас.
Он хотел утомиться, чтобы у него не осталось сил считать часы до завтрашней встречи.
Но он все равно считал. И не только часы, но и минуты.
Марстон же провел этот вечер в академии фехтования для джентльменов мистера Макгауана, с необычным блеском нанося и парируя удары.
– Ба, да это же мисс Феба! Какая она стала хорошенькая!
Время словно остановилось. Никто не вспоминал о том, что она уже давно стала леди Кларингуорт. В этом сонном, уютном уголке королевства Феба с радостью забывала о минувших годах, вновь превращаясь в бойкую, энергичную девушку.
Впрочем, ей приходилось делить и менее приятные обязанности Джонатана. Их мама, которая всегда отличалась легкомыслием, впала в детство и нуждалась в постоянном внимании.
– Ты моя сестра Бетти? – отрешенно спрашивала она Фебу по нескольку раз в час.
– Нет, мама, я не Бетти, – отвечала Феба, сжимая ее руку или поправляя на ней шаль, когда они медленно прогуливались по саду.
Имя «Феба», казалось, ничего не значило для миссис Вон. По счастью, «леди Кларингуорт» тоже. Хотя раньше, когда мама Фебы еще была в здравом уме, ей доставляло удовольствие рассказывать каждому встречному о своей дочери, леди Кларингуорт.
Как всегда, самыми драгоценными моментами для Фебы были вечера перед камином в Краудене, родовом поместье Беверидж. Кейт никогда не была замужем, хоть за ней пытались ухаживать многие джентльмены, прельстившиеся ее богатством.
– Я умею распознавать жестокость, алчность и отвращение, – часто говорила она Фебе. – Я научилась читать их в глазах мужчин с тех пор, как оспа обезобразила мое лицо. Благодаря тебе, милая, я знаю, что такое доброта и преданность. Единственное, о чем я жалею…
Она жалела о том, что стала невольной причиной несчастливого брака Фебы. Ее отец, лорд Беверидж, дал деньги на приданое Фебы, когда миссис Вон осмелилась его об этом попросить.
– А я жалею о том, – отвечала Феба, – что ты продолжаешь считать себя безобразной. Ты красивая женщина, Кейт, с искристыми зелеными глазами и блестящими темными волосами. Оспа лишь слегка подпортила твое милое личико.
На протяжении нескольких лет Джонатан и Эмили никак не могли зачать ребенка, но теперь это случилось. Их малыш должен был родиться следующей весной. Из чувства такта они старались не говорить о своем долгожданном чаде в присутствии Фебы, и она была им за это благодарна.
Крытая карета Кейт (погода стала слишком холодной для ландо) весело катила к Лондону. Конечно, сегодня им не добраться до города. Они остановятся на ночь в одной из гостиниц, где Феба снова переоденется в мужчину.
А завтра утром Фиц Марстон выйдет из парадной двери гостиницы, сядет в свою карету и приедет домой, на Брансвик-сквер, чтобы продолжить жизнь эгоистичного, модно одетого сноба, покорителя Лондона.
Кейт перебила горькие размышления Фебы.
– Ну, что ты скажешь о романе мисс Остин? На мой взгляд, это самое лучшее ее произведение.
Став Фицем Марстоном, Феба редко читала романы. Наверное, все дело в том, что она внутренне прониклась мужской психологией. Но на отдыхе позволила себе это маленькое удовольствие.
– Ты права, милая. «Убеждение» – лучший роман. В нем нет описаний юношеских порывов и надежд, как в книге «Гордость и предубеждение». Эта книга гораздо глубже.
– В ней говорится о том, – вставила Кейт, – что женщина заслуживает любви, даже если она пережила свою первую молодость. Самое главное – быть честной перед самой собой.
Феба вздрогнула.
– Любовь в таком возрасте сопряжена с опасностью. Я, например, не хочу рисковать.
– Но почему, Феба? Может быть, только в таком возрасте мы обретаем способность смотреть жизни прямо в глаза. Мы точно знаем, чего хотим, – так же, как Энн Эллиот из романа мисс Остин.
– Может быть. Ну что ж, буду ждать, когда на моем горизонте появится капитан Уэнтуорт. Если это случится, я направлю его к тебе.
– Я согласна, милая. Тем более что решила этой зимой посетить Лондон. Я приеду в наш дом на Парк-лейн до Рождества. Кажется, маляры, штукатуры и драпировщики решили остаться там навсегда. Я угощу мистера Марстона чаем, если он согласится посетить дом, в котором полным ходом идет ремонт.
Феба улыбнулась.
– Он согласится, но только один раз. – Она сжала руку подруги. – Приезжай, Кейт, это будет чудесно!
Феба радовалась, что Кейт наконец-то обрела утраченный оптимизм. Возможно, она еще найдет своего капитана Уэнтуорта.
У Фебы была мысль рассказать Кейт про лорда Линсли, но она быстро передумала. Собственно, рассказывать было нечего. Просто ей встретился красивый благородный мужчина, который пробудил в ней восхищение и желание.
Феба любила свою подругу и хотела, чтобы та вышла замуж, но предлагать ей лорда Линсли в качестве жениха не собиралась.
Она закинула гудящие от усталости ноги на противоположное сиденье. Ей пришлось две недели ходить в неудобных женских ботинках, и она с удовольствием ждала момента, чтобы переобуться в сапоги Фица Марстона. В Лондоне скоро начнутся праздничные торжества. И потом, она будет видеться с Кейт – настолько часто, насколько позволяют приличия.
Феба поплотнее закуталась в свою мантилью и уставилась на серый пейзаж за окном. Однако ей будет скучно в Лондоне без лорда Линсли.
Дэвид растерянно переминался перед зеркалом в спальне своего лондонского особняка.
– Понимаете, мистер Марстон… – начал он и осекся. Черт возьми, это было похуже, чем репетировать речь для палаты лордов!
Когда он говорил о сельскохозяйственной политике, он говорил от души. Он знал факты, людей и землю. Теперь же сложилась совсем иная ситуация: он знал гораздо больше, чем надо.
В клубе поговаривали, что Марстон вернулся в Лондон. Освеженный путешествием, вчера вечером он выиграл солидную сумму в «Вивьенсе». Дэвид собирался зайти к нему днем и сказать, что за ним следит враг.
Впрочем, на данный момент этого врага удалось отвлечь. Вчера к Дэвиду приходил Стоукс. Он сказал, что забросил погоню где-то неподалеку от Озерного края – к большому неудовольствию барона Банбери. Стоукс думал, что нашел карету Марстона, но в ней оказались два старика.
– Я полагаю, что с этой стороны вам ничего не грозит, мистер Марстон, – произнес Дэвид, глядя в зеркало.
Да, звучит неплохо.
– Но я узнал от вашего бывшего преследователя, что у вас могут быть и другие враги. Вот почему решил предупредить вас об опасности.
Отлично!
– И предложить вам свою помощь.
А что дальше? Он пожал плечами. Дальше придется импровизировать.
Слуги мистера Марстона содержали дом в безупречном порядке во время отсутствия их господина. Высокие вазы были наполнены красновато-коричневыми и алыми хризантемами. Фиц Марстон очень придирчиво относился к цветам. Ему нравилось украшать комнаты живыми букетами.
Мистер Симмс и мистер Эндрюс приехали с рыбалки счастливыми.
– Мы наловили столько форели, сэр! В гостинице нам снизили цену за проживание, потому что мы поделились своим уловом с поваром.
– Отлично, Симмс. Вы остались довольны каретой?
– Да, сэр, большое спасибо. В дороге мы неожиданно столкнулись со здоровенным парнем бандитского вида в большой шляпе с отвислыми полями. Нам показалось, что он ожидал увидеть в карете кого-то другого.
– Как глупо с его стороны! Он был один?
– Да, сэр.
– Понятно. После той встречи вы его больше не видели?
– Нет, сэр.
Феба вспомнила парня в шляпе с отвислыми полями. Он махал ей и Кейт с вершины холма. Она также вспомнила его приятеля. Фигурой и позой он немного напоминал лорда Линсли, и она на мгновение позволила себе помечтать…
Хватит, сказала себе Феба. Главное, что ей опять удалось уйти от преследователей, сохранив свою тайну.
Она принялась просматривать накопившуюся почту.
Феба приняла лорда Линсли достаточно вежливо. Если ее и удивил его визит, то она не подала виду. Правда, ему показалось, что она немного нервничает.
– К сожалению, наша встреча будет короткой, – сказала она. – Через час ко мне должен зайти мой поверенный.
Она села на край небесно-голубого бархатного диванчика, перед букетом пламенных хризантем, и велела принести шампанское – для себя. А Дэвид попросил чай. Ему не требовался алкоголь: он был пьян от одного вида ее изящной фигурки, облаченной в черный костюм.
Она закинула ногу на ногу, как бы желая заполнить побольше пространства и уменьшить контраст между его мускулистым и своим хрупким телом.
«В ней есть что-то от бойца, – подумал Дэвид. – Только, конечно, не от боксера: слишком малый вес. Скорее она похожа на фехтовальщицу. Да, ложные выпады и защита – вот ее стиль».
Она протянула лорду красивую эмалевую коробочку с нюхательным табаком. Он отказался. Она же ухватила двумя пальцами толику табака и принялась внимательно слушать заготовленную гостем речь.
– Значит, милорд, вы поехали за Стоуксом? Таким образом, вы преследовали и меня?
Да, наверное, он вел себя глупо.
Целых две недели он лелеял в памяти образ дамы в розовом платье. Ему казалось, что, встретив Марстона, он легко увидит в нем женщину. Но он недооценивал ее актерские способности. Она мастерски копировала мужские жесты и повадки, не обращая внимания на его восхищенный взгляд.
Горделиво приосанившись, хозяйка дома смотрела на сидевшего перед ней джентльмена настороженными, слегка прищуренными глазами. «Уж не считает ли она меня одним из тех жалких престарелых гомиков, которые табунами ходят за Марстоном?»
– Прошу прощения, мистер Марстон, – тихо сказал он. – Я не хотел нарушать ваше уединение. Меня волновала ваша безопасность.
«Как он на меня смотрит! – думала Феба. – Я всю жизнь мечтала о таком взгляде».
«Но может быть, он смотрит вовсе не на меня, а на Фица Марстона?»
Интересно, что он увидел в то утро, когда они с Кейт вышли из дома и зашагали к карете? Во всяком случае, интуиция ее не подвела: там, на холме, действительно был лорд Линсли. Странно, но она узнала его издали. Ей запомнился его силуэт. И вот теперь этот потрярающий джентльмен сидел в ее гостиной и Феба не знала, как себя вести.
Феба содрогнулась. Огонь в камине почти догорел. Она вскочила с дивана, чтобы подбросить за решетку еще одно полено.
Быстро обернувшись к гостю, она с удивлением заметила на его щеках яркий румянец. Отчего он вдруг покраснел?
Ах, вот оно что! Понятно.
Он опустил глаза, пытаясь успокоиться. Но Феба уже догадалась: пока она возилась с камином, он разглядывал ее ягодицы и бедра, туго обтянутые брюками.
Целых три года она успешно рядилась в мужчину, но сейчас все ее существо было охвачено чисто женским желанием.
«Черт возьми, она заметила мой взгляд!» После короткого замешательства Дэвид решил, что это совсем неплохо. Она лишь на мгновение утратила самообладание, но он видел, что ей было приятно. Как опытный борец, Дэвид умел пользоваться своим преимуществом.
Он поднял глаза, усмехнулся и быстро оглядел ее ноги.
Феба удивленно выпятила губы.
Дэвид как ни в чем не бывало хлебнул чая. Он выиграл одну маленькую битву, но впереди его ждала большая война. Это вселяло в его душу радость: было бы совсем неинтересно получить столь ценный приз без борьбы. Он откинулся на спинку кресла, с восхищением глядя, как она по-мужски грациозно шагает по маленькой комнате.
Внезапно Феба остановилась, словно охваченная догадкой. В ее глазах заблестели золотистые искорки.
– Вы утверждаете, лорд Линсли, что волновались за мою безопасность. Тогда почему же вы не поехали вместе со Стоуксом в Озерный край?
– Я ясно видел, что вы и еще одна дама направились в противоположную сторону.
«Вы и еще одна дама». Сказав это, он понял, что она заманила его в ловушку. Теперь путей к отступлению нет. Она знает, что он раскрыл ее тайну.
Как ловко она повернула разговор! Впрочем, Дэвид не сомневался в том, что она умная женщина.
– Как вы догадались, милорд?
«Попался, как неуклюжий медведь, угодивший лапой в капкан». Остается лишь признать свое поражение.
– Я видел, как вы шли к карете. А потом поехали на юг. Возможно, в Девоншир.
Она сузила глаза. Кажется, упомянув Девоншир, он попал в точку.
Дэвид опять усмехнулся. В уголках его темно-голубых глаз появились лучики-морщинки.
– Вам очень идет розовое, мистер Марстон.
– А вы на удивление дерзки, лорд Линсли. Дерзки и непоследовательны. Вы же сами сказали, что не хотели нарушать мое уединение.
– Я лгал. Я хочу знать о вас все.
– Но зачем? Какая вам от этого корысть? Впрочем, я думаю, найдутся люди, готовые заплатить за вашу информацию.
– Такие деньги мне не нужны.
– Значит, вы хотите приобрести влияние в парламенте? Пожертвовать мной и моими маленькими секретами в угоду английским фермерам?
– Вы умнее меня, мистер Марстон. Уверяю вас, я никогда не думал о подобных вещах. Но может быть, мне уже не стоит называть вас мистером Марстоном?
Она засмеялась.
– Пока называйте меня по-прежнему.
Он впервые услышал ее смех. Этот звук был подобен журчанию весеннего ручейка, текущего по замшелым камням.
Феба вдруг покраснела и перестала смеяться. Уголки ее губ скользнули вниз, тело застыло – так было на улице, когда она сказала ему, что не выносит детей.
– Жаль, – грустно заметил лорд, – что я не могу опять заставить вас смеяться.
– Мне не было так весело с тех пор… словом, очень давно. Вообще-то я не должна смеяться.
– Почему? Каждый человек волен смеяться, когда ему вздумается.
– Вы ничего обо мне не знаете. А если бы знали, вы бы так не говорили.
– Что бы я о вас ни узнал, мои чувства останутся неизменными.
– Я запомню ваши слова, милорд. Но вы можете о них пожалеть.
Она замолчала, пересекла комнату и снова села на диван.
– Мне нужна помощь, лорд Линсли. За последнее время я получила несколько огорчительных писем. Если честно, я не знала, к кому обратиться. Вы мне поможете? Или хотя бы дадите совет?
– Я вам помогу.
– Вы сказали это с такой готовностью, словно всю жизнь мечтали мне помочь.
– Это вполне естественно. Я хочу, чтобы вы… открылись передо мной. Я должен заручиться вашим доверием.
– Доверять такому человеку, как вы, относительно просто. Я боюсь доверять самой себе. Когда я вижу вас… или думаю о вас, меня охватывает опасная беспечность.
У Дэвида закружилась голова. «Она думает обо мне! Даже когда меня нет рядом. А если я ее поцелую?»
Нет. Нельзя обманывать доверие испуганной женщины. В данный момент она нуждается в помощи, а не в ласках.
– Вы покажете мне эти письма?
– Я бы хотела это сделать, но сегодня у меня нет времени. Через пятнадцать минут сюда придет мой поверенный. К сожалению, он никогда не опаздывает.
– Значит, завтра?
– Да, завтра. Приходите в два часа.
Он прошел пешком весь путь до Гайд-парка и велел немедленно оседлать своего жеребца. Его конюх был удивлен.
– Да, прямо сейчас, парень, – настаивал Дэвид. – Да, я знаю, что погода плохая. Да, я не одет для верховой прогулки, но мне очень нужно проехаться прямо сейчас.
Он хотел утомиться, чтобы у него не осталось сил считать часы до завтрашней встречи.
Но он все равно считал. И не только часы, но и минуты.
Марстон же провел этот вечер в академии фехтования для джентльменов мистера Макгауана, с необычным блеском нанося и парируя удары.
Глава 7
На другой день, в полдень, мистеру Симмсу пришлось буквально вытянуть Фебу из постели. Ее руки и ноги ныли после вчерашних упражнений, под глазами пролегли темные круги.
Мистер Симмс нахмурился:
– Вы нездоровы, сэр. Вам надо отменить встречу с графом Линсли. Хотите, я пошлю гонца с сообщением?
Но Феба лишь покачала головой и знаком велела ему уйти.
«Я совершенно здорова, черт возьми! По крайней мере я вполне могу рискнуть всем тем, что я создала за последние три года».
Усиленные занятия фехтованием помогли Фебе сосредоточиться. Она проснулась с ясной головой и готовым решением.
Мистер Симмс нахмурился:
– Вы нездоровы, сэр. Вам надо отменить встречу с графом Линсли. Хотите, я пошлю гонца с сообщением?
Но Феба лишь покачала головой и знаком велела ему уйти.
«Я совершенно здорова, черт возьми! По крайней мере я вполне могу рискнуть всем тем, что я создала за последние три года».
Усиленные занятия фехтованием помогли Фебе сосредоточиться. Она проснулась с ясной головой и готовым решением.