Страница:
– Потому что он несет другой конец жердей, и я чувствую, как его шатает, – довольно сказал эльф.
– Сейчас всем плохо, а ты прицепился к капитану, – возмутилась Тиса, хромавшая сзади. – Вон, Драниша тоже шатает!
– Его еще и морозит, – равнодушно сказал целитель, – последствия ожога. Нет, тролль меня не интересует, пусть за него Мила переживает, ей тащить тушу и котелки, если он упадет. Вот капитан – это интереснее. Ведь он у нас из гранита высечен. Ему бы сейчас лежать, а он ходит и даже тяжести таскает.
– Не упадет, – сказала я твердо. – Капитан не упадет до тех пор, пока не донесет ношу до фургона.
– Вот и поспорили, – обрадовался эльф. – Если я выиграю, завтра утром забираю у тебя почти всю магию, идет?
– А если я выиграю?
– Быть такого не может, – уверенно заявил целитель.
– Такого не может быть! – голосил он чуть позже, когда вся наша группа благополучно добралась до фургона. – Он должен был упасть! Должен был! У него же совершенно нет сил! И он не обращался к силе рода, я же знаю! У, как же я вас всех ненавижу! Персик, ползи сюда, я тебя пну!
– Тебе надо – сам иди сюда и пинай, – меланхолично ответил гном, лежащий рядом с рогожкой с инструментами, которую он еле затащил на холм. – У меня нет сил.
– Ты самый здоровый из нас – и у тебя нет сил? – завопил эльф. – Куда ты их дел? Ты ведь даже не ранен!
– Я не могу жить на таком скудном пайке, – тихо признался гном. – Мы ведь толком и не ели за последнее время. Ты, такой умный и знающий целитель, забыл, наверное, что у нас обмен веществ другой? Гном не может прожить на жалких крохах, нам нужно есть значительно больше, чем эльфам. Посмотри!
Персиваль расстегнул ремень и оттопырил пояс штанов. В образовавшуюся пустоту вполне могла поместиться я. Судя по пристыженному лицу Сына Леса, он совершенно об этом забыл или не брал в расчет; более того, никто из нас, увлеченных своими бедами и болью, даже не заметил, как сильно похудел гном за последние несколько дней. Впрочем, Даезаэль не был бы Даезаэлем, если бы быстро не нашелся.
– Так ешь, кто тебе мешает? Вон, целый котелок рыбы и еще один – каши. Лопай, сколько влезет, и спать ложись. В нашей команде одного скелета в виде Милы хватает, все, вакантное место супового набора занято.
– Я не скелет, – возмутилась я. – Просто худая.
– На грани истощения, – уточнил целитель и скрылся в фургоне. – Мила! Иди сюда!
Чувствуя себя старушкой, у которой болят все кости, я залезла внутрь.
– Бери одеяло, – велел эльф, – и вот эту мазь. Сейчас будешь своего тролля спасать, а то ему что-то невесело. Я пока микстуры всем сделаю. Дрыхли бы вас всех взяли, откуда ж мне было знать, что и противоожоговое надо было с собой тащить! Возись теперь…
Пока я намазывала Дранишу покрытые волдырями спину и руки, капитан обустраивал лагерь на ночь, найдя работу даже огрызающемуся эльфу и не взглянув на нас ни разу. Впрочем, мне было не до этого, потому что тролль был очень плох. Постоянные потери крови, раны, волкодлачий яд, физические нагрузки и, наконец, ожоги сделали свое дело. Взгляд Драниша был мутным и безучастным, он вяло выпил все, что приготовил ему эльф, и молча повалился на одеяло, спрятав лицо в подушку. Мне было страшно видеть мощного и веселого тролля в таком состоянии, поэтому я вскочила на ноги, желая сделать для него хоть что-то, что бы облегчило ему состояние.
Нужно разжечь костер! Я побежала за фонарем, но меня за руку схватил Волк.
– Что случилось? – испугалась я, взглянув на его серое лицо.
– Дранишу совсем плохо? – спросил он.
– Да, – призналась я. – Хотела костер разжечь, чтобы он не замерз, ночи все-таки прохладные, а его и так морозит.
Ярослав сжал мою руку так, что я вскрикнула от боли. Наверняка останутся огромные синяки.
– Отпустите меня, – простонала я. – Я знаю, что вы хотите сказать! Что это все из-за меня, и что Драниш вам дорог, и чтобы я сделала все возможное… Но я и так делаю!
– Я вовсе не хотел сказать, что все из-за тебя. – Волк вздохнул и осторожно отпустил мою руку. – Прости, я погорячился. Сейчас я помогу тебе набрать дров, и Даезаэля попросим, он в темноте хорошо видит.
Я осторожно сжала и разжала кулак, проверяя, как работают пальцы. Погорячился он!
– Это всегда так бывает, – авторитетно заявил эльф, появляясь за моей спиной с фонарем.
– Что именно бывает? – спросила я, стараясь подавить дрожь в голосе. Даезаэль своими неожиданными появлениями меня когда-нибудь в могилу вгонит!
– Такие взрывы. – Эльф прикоснулся своей прохладной ладонью к моему уже начинавшему проявляться синяку. – Такие люди, как капитан, держат свои эмоции в котелке с крышкой. Оно там кипит, кипит, а потом – бабах! – и взрывается. И тогда места всем мало. В общем, тебе пока везет меньше всех, потому что Ярослав к тебе явно неравнодушен.
– Неравнодушен? – поразилась я. – Что ты такое говоришь? Да он меня терпеть не может.
– Я же и говорю – неравнодушен. Вот Тиса, что бы она ни сделала, он реагирует привычно, так, как реагировал бы любой господин на проделки верного слуги. А ты постоянно заставляешь его вырываться из привычного шаблона поведения. Ты знаешь, мне кажется, он тебя когда-нибудь придушит.
– Хорошенькая перспектива. – Я постаралась улыбнуться дрожащими губами. – Может быть, все же прирежет?
– Нет, задушит. Чтобы все ощутить своими руками: как пережимаются твои сосуды, как бьется в агонии тело, как ты хрипишь и пытаешься освободиться…
Мне почему-то стало очень страшно, как будто кто-то прошелся холодными лапками по позвоночнику, и я непроизвольно схватила Даезаэля за руку.
– Что? – шепотом спросил он. – Ты тоже это почувствовала? Давай, хватаем любые сухие ветки и возвращаемся к фургону, что-то я больше не хочу в этом лесу находиться.
По возвращении я спешно принялась разводить костер. Мне казалось, что яркое, живое пламя быстро оградит меня от того страшного и неведомого, что притаилось в лесу. Рядом споро рубил на куски большие ветки эльф.
– Вы почему так мало дров набрали? – спросил капитан, появляясь из темноты с охапкой хвороста. – На ночь не хватит.
– А ты не почувствовал, что там, в лесу, кто-то есть? – спросил эльф.
– Это не повод сидеть без огня. – Волк сгрузил ветки в общую кучу. – Бери топор, пойдем, я там сухую сосну приметил, ее надолго хватит. А Мила пусть остается, если ей страшно.
– Страшно, – честно ответила я.
– Ну так поднимись в фургон и возьми в руки оружие, – раздраженно приказал капитан. – Ни Тиса, ни Драниш сейчас защитить себя не могут.
Когда на тебе лежит ответственность по защите своих спутников, становится не так страшно. Я полезла в фургон за эльфийским луком, который хорошо оберегает от нечисти, а для людей у меня есть кинжал.
Внутри в темноте раздавались слабые всхлипывания.
– Тиса? – Я осторожно побрела в направлении звуков, стараясь ни на что не наступить. – Что случилось?
– Мне больно, – простонала девушка. – Ты думаешь, так легко скакать на этих палках? И кости ноги так болят, у-у-у-у…
– Почему ты не попросила никого из нас обезболить тебя? – спросила я, проводя рукой над переломом. От кожи девушки так и пахнуло жаром. – Почему ты не сказала, что тебе так плохо?
– Но ведь Даезаэль сказал, что нельзя магию, когда в крови есть волкодлачий яд! Я не хочу умереть!
– Все будет хорошо! – Я наконец-то зажгла потолочную лампу. – Ведь есть еще всякие настойки и снадобья. Я сейчас все сделаю, тебе полегчает.
Я возилась с Тисой до прихода наших дровосеков, напрочь забыв про свой страх. Даже не вздрогнула, когда за спиной возник эльф, постоял немного, одобрительно хмыкнул и вышел.
Когда девушка наконец-то заснула, я вышла к костру и наткнулась на жалобный взгляд Даезаэля. Так эльф никогда и ни на кого не смотрел, и мне опять стало страшно.
– Мила, – пролепетал он жалобным голосом, – ты знаешь некромантию?
– Некромантию? – Ничего себе тема для разговора поздним вечером! – Так, самые основы.
– Тогда срочно защити нас всех от мертвецов!
– Каких мертвецов?
– Ты что, не чувствуешь? Они идут за нами! Они встали из могил и идут за нами! – Пальцы эльфа вцепились в мою рубашку, я зашаталась под тяжестью его веса. Глаза у Даезаэля были совершенно безумными. – Они идут! Идут!
Мне стало так страшно, что я не могла пошевелиться, лишь повторяла:
– Даезаэль, успокойся, успокойся…
Капитан действовал более решительно. Он одним ударом оторвал Даезаэля от меня. Потерявший сознание эльф упал на землю, а Ярослав хлопнул меня по щеке.
– Очнись! Делай то, о чем просил Даезаэль.
– Хорошо. – Я взглянула в серебристо-серые глаза, и это странным образом придало мне сил.
– Эй, ты куда? – окликнул меня Волк, укладывая эльфа на одеяло рядом с Дранишем.
– На крышу за учебником, – ответила я уже сверху, копаясь в своих вещах. – А вы думали, я прятаться пошла?
– Была такая мысль, – честно признался Волк и даже был так любезен, что помог мне спуститься вниз. – Так ты знаешь некромантию или нет?
– Я же сказала: только основы, мы на курсах проходили, и я никогда этого не использовала. Нужно проверить кое-что, вдруг память подведет.
– Так ты с собой взяла учебник по некромантии? – удивился капитан, заглядывая через плечо, пока я, используя свет от костра, листала книжку.
– Нет, это справочник начинающего мага, тут всего понемножку, – ответила я. – Ага, вот, нашла. Сейчас…
Капитан молча ждал, пока я прочитаю, а потом посоветовал, ткнув пальцем в схему заклинания:
– Вот здесь сделаешь по-другому. Пасс рукой вот так, и энергию направь в эту точку, а не в эту.
– Капитан, вы знаете некромантию?! Тогда почему же вы меня заставляете это делать?
– Мила, – уставшим голосом сказал Ярослав, – не говори глупостей. Мне сейчас никак нельзя заниматься магией. И да, конечно, я знаю некромантию. Тоже основы, как от всяких нежелательных элементов защититься, но только я это все проверил на практике во время войны, а составитель справочника, по всей видимости, нет. Поэтому я прошу тебя сделать все так, как я предложил, это будет намного эффективнее, хорошо?
– Есть ли хоть что-то, чего вы не знаете? – вздохнула я, откладывая книгу и готовясь к работе.
– Я же руководитель, – сказал капитан. – А руководитель должен знать все и по чуть-чуть. Но я многого не знаю. Целительства, например, или где моя сбежавшая невеста, или почему она решила натравить на нас армию волкодлаков.
– Почему вы тоже уверены, что это она?
– Что значит «тоже»? – Ярослав склонил голову набок. – Вы что, обсуждали за моей спиной мои личные дела?
– Когда они творятся в таком масштабе, это уже не только ваши личные дела, – буркнула я. Выглядеть сплетницей в глазах Ярослава почему-то было неприятно. – Это Драниш считает, что ваша невеста собрала волкодлачью свору.
Когда мы были в замке у Сыча, капитан получил известие, что его родители готовят его женитьбу на дочери одного из северных Владетелей, Ясноцвете Крюк. Ее отец за время своего правления сумел увеличить свой домен вдвое за счет прилегавших к нему независимых княжеств и теперь разделил землю надвое. Ярослав, младший сын Владетеля, всегда страстно мечтал иметь свой домен и был готов жениться на ком угодно, лишь бы стать Владетелем и уж тем более основать свой род, новую фамилию правящих аристократов. Но вся проблема заключалась в том, что никто не знал, где в данный момент находилась невеста Волка, сбежавшая из родового замка. Маги Дома обнаружили, что она использовала магию как раз на территории Сыча, а наше расследование показало, что какая-то высокородная дама инкогнито проезжала через домен. К тому же команду волкодлакам напасть на нас дала именно женщина!
– Дом Крюка всегда славился своей уникальной магической силой, и именно поэтому этот род всегда успешно держал северную границу, где проблем хоть отбавляй, – задумчиво проговорил Ярослав, глядя на огонь. – Думаю, управиться с таким количеством нечисти могут только они да еще Верховный архимаг, а он королевского рода, между прочим. Поэтому, когда мы встретимся с Ясноцветой, нам нужно будет серьезно поговорить.
– Вы так уверены, что с ней встретитесь? Кажется, она совсем не желает вас видеть, – не удержалась я от шпильки.
– Она пыталась убить меня и мою команду, и я, как сын Владетеля, такого не могу простить, – жестко ответил Ярослав.
– А еще она не захотела выйти за вас замуж и сбежала, и вы, как мужчина, не можете этого простить, – сказала я и отшатнулась: таким страшным, полным злобы взглядом ожег меня капитан. – Ладно, что-то я засиделась, мне пора защищать нас от мертвецов.
Я прочертила эльфийским луком окружность, отделив таким образом фургон и всех нас от окружающего мира, прочитала нужное заклинание и, даже не пытаясь идти ровно, добрела до костра и упала рядом с Дранишем. Спать, несмотря на усталость и обессиленность, не хотелось, поэтому я просто наблюдала, как блики огня играют на задумчивом лице капитана, который смотрел на пламя, но что он там видел – кто знает. Почему-то подумалось, что такой – задумчивый, уставший и больной путник – он куда более красив, чем холодный, неприступный и жесткий аристократ. Интересно, что сейчас творится у него в душе и как это повлияет на нас?
– Почему ты так смотришь на меня, Мила? – спросил вдруг Ярослав.
– Пытаюсь понять, что ты за человек, – честно ответила я.
– И как?
– Пока безуспешно.
– Лучше не надо понимать, – посоветовал он, горько усмехнувшись. – У тебя есть Драниш, а он куда лучше меня, даже если и не человек.
– Уж не думаете ли вы, что я влюбилась в вас, ваше Сиятельство? – произнесла я, использовав все запасы своего сарказма.
Он пожал плечами.
– Почему нет? Простолюдинки часто в меня влюбляются. Да и ты ведешь себя со мной как-то странно. Мне только жаль Драниша.
– Не стоит его жалеть, Ярослав, – ответила я. – Жизнь Драниша куда лучше вашей, потому что он видит в мире и людях хорошее и не ищет в их действиях скрытую подоплеку.
– Кого как учили, – пожал плечами аристократ. – Ты так и не сказала, ты влюблена в меня или нет?
– Да не любит она тебя, это и слепому видно, – проскрипел кто-то за пределами пятачка, освещенного огнем. – У нее в душе такая каша, что на любовь к тебе места просто нет. Вот когда она разберется в себе, тогда…
– Мила, отцепись от меня, – тихонько сказал Ярослав. – Или хотя бы освободи правую руку.
– Простите, капитан, – пролепетала я.
Каким образом я оказалась по другую сторону костра, да еще и прижавшись к Волку, да еще и спрятав голову у него под мышкой, я не знала, но дрожала от ужаса так, что даже вибрировало бревнышко, на котором сидел капитан.
– Покажись, добрый человек, который разбирается в девичьих душах, – ровным голосом попросил Волк, а рука его легла на рукоять кинжала.
– Тут я, туточки, разрешите присесть?
Перед нашими глазами предстал древний-древний дедок в телогрейке с вылезшим местами мехом, с длинной седой бородой, кончик которой он засунул в карман, в валенках и холщовых штанах.
– Дайте поживиться, – сказал дедок, хищно оскалившись, и протянул к нам руки с крючковатыми пальцами.
И я самым позорным образом, вместо того чтобы защищать спину капитана, упала в обморок.
Глава 3
Открыв глаза, я увидела, что капитан выхватил из костра большой сук, ярко пытающий с одного конца, и направил его на старика. Скорее всего я пришла в себя очень быстро, и события только начали развиваться.
– Не подходи ближе, – предупредил Волк.
– Ты бы поднял девушку-то с земли, – укоризненно сказал старикан, указывая на меня, но с места не двигаясь.
– Ничего с ней не случится. – Капитан не бросил на меня даже короткого взгляда. – Ты кто такой?
– Ведун здешний. Не мертвяк я и не ульдон, гляди… – Он достал из-за пояса простенький кинжал, провел им по пальцу. Из разреза тут же закапали темные-темные, кажущиеся черными капли. – А посветишь в глаза, поймешь, что я не перерожденец. Люди, дайте же поживиться чем-то! Мочи нет!
– Что от нас вы хотите? – Я встала, но пошатнулась от слабости. Пришлось ухватиться за рукав Ярослава, чтобы не упасть. Он даже не отреагировал, его мышцы были напряжены, сам воин был похож на сжатую пружину.
– Каши! – со всхлипом простонал дед. – И еще так вкусно рыбой у вас пахнет! Знаете, как давно я не ел нормальной пищи!
Мне почему-то стало его жалко. Я посмотрела на глубокий разрез на пальце с большими узловатыми суставами – наверняка они болят, когда меняется погода – и сказала:
– Присаживайтесь к костру и кушайте на здоровье.
– Нет! – рявкнул капитан. – Стой, где стоял!
Дед, уже протянувший было руки к котелку, замер и тяжело вздохнул.
– Нехорошо так, сынок! Я не враг ни тебе, ни кому-то из вас. Я, может, единственный живой во всей округе, а ты так со мной поступаешь. Не нужно этого. Позволь представиться, юный Волк. Я – Дубико Котов.
– Откуда ты знаешь, кто я?
– А у вас вся порода такая, хищная – что отец твой Гранислав таким был еще с детства, что ты. Вы очень похожи, тот же подбородок и нос. А еще взгляд – ни капли добра.
Ярослав так удивился, что не смог этого скрыть. У него даже рот приоткрылся. Потом капитан взял себя в руки и сказал как ни в чем не бывало:
– Садись и ешь, потом расскажешь, что тут произошло.
Старик покивал, торопливо и жадно поедая кашу. Несмотря на аристократическую фамилию, ел он без каких-либо признаков манер, утробно порыкивая и глотая куски рыбы, даже толком не прожевав их. Ярослав брезгливо скривился и сел на свой пенек, положив горящий сук обратно в огонь. Я примостилась неподалеку, чтобы, если что, успеть спрятаться за его спину или, наоборот, отскочить от вспыльчивого капитана подальше.
Когда Котов наелся, он довольно отрыгнул и протянул руки к пламени.
– Ну, теперь спрашивайте. – Он прикрыл глаза. – Если дадите с собой крупы немного, то я буду вообще безмерно счастлив и, может быть, помогу вам чем-то.
– Где мы находимся? – спросил капитан.
– На землях ульдонов.
– Уже? – ахнула я. Неужели мы так быстро проехали домен Сыча? Наверное, во время ночной битвы с волкодлаками мы проехали куда больше, чем думали.
– Что значит «уже»? Граница земель ульдонов и домена Сыча осталась далеко позади, думаю, не меньше дня скачки, – ответил старик.
– Этого не может быть. – Капитан что-то чертил палочкой на земле. – Если рассчитать максимальную скорость перемещения фургона и верить карте, то граница домена должна быть недалеко. Мы не могли настолько сильно промахнуться!
– Э-э-э, Волчонок, это так было давным-давно, когда меня вышибли из магического университета и отправили сюда служить местным жрецом. С тех пор многое поменялось, и здесь уже лет двадцать хозяйничают ульдоны. А карта ваша, видно, не исправлялась. Уверен, Сычи ни за что не признаются, что потеряли столько земель, и небось так и шлют в столицу хвалебные отчеты о своем славном руководстве доменом.
– Но ведь заключение мирного договора предписывало вернуть все границы в пределы довоенных!
– О, так уже заключили мирный договор с ульдонами? – оживился старик. – Славно! Правда, у нас тут никто не воевал, кому мы нужны.
– А что случилось с вашим селением? – спросил капитан.
Котов печально вздохнул, потеребил кончик бороды и, наконец, сказал, глядя Волку прямо в глаза:
– Всех уничтожили, только не знаю, кто это сделал. Я один спасся, и то потому, что ушел в другое селение ритуалы проводить. Их жрец давно умер, а кто же нового сюда пришлет? Когда вернулся, все было уже кончено. Даже тел не осталось.
– А кто разрушил святилище?
– Я не знаю. Но магия этого кого-то очень сильна. Вы же видели, во что превратилось селение всего за полгода! Такое ощущение, что здесь все заражено каким-то тленом.
– Такое ощущение? – переспросил Ярослав. – Ты хоть что-то точно знаешь?
– Те, кто точно знает, что произошло, или мертв, или сделал это, – ответил старик. – Я учился слишком давно и слишком неохотно, чтобы определить такое. И посмотрите, в кого я превратился за полгода! Ведь я ровесник твоего отца, Волчонок!
– Что? – Ярослав снова не смог скрыть своего удивления. – Ровесник? Я думал, вы лет на тридцать старше!
– Нет, я же говорю: заклятие тлена.
– А почему вы не ушли? – спросила я.
– Куда, деточка? Здесь в округе никого не осталось. Я так и не догнал того, кто сделал это, и почти никого не смог спасти и уговорить бежать. Три селения были стерты с лица земли. А люди все ушли.
– Погодите, вы же сказали, что вы никого не смогли спасти! Кто тогда ушел?
– Люди… в смысле мертвецы.
– Ушли? – воскликнула я. – Мертвецы ушли?
– Здесь земли ульдонов, деточка, здесь спокойно лежащие в могилах мертвецы вызывают подозрение, а ходящие – это норма. Ну, встал, ну, пошел… Значит, так человеку было нужно.
У меня вырвался истерический смешок и я уткнула лицо в ладони. Разговор этот, сам старик, который совсем не старик, спящие рядом Даезаэль и Драниш, совершенно не реагировавшие на присутствие странного гостя, ровно шумящий лес – все вызывало чувство нереальности, будто я сплю и вижу странный сон, который никак не может закончиться.
– Успокойся, – велел мне капитан, хлопнув по спине.
– Почему? – спросила я. – Почему не просыпаются эльф и тролль? Ладно, Драниш болен, но чтобы Даезаэль пропустил такое?!
Волк наморщил лоб, а потом нахмурился:
– Я думаю, это потому что эльф от меня по лбу получил. Наверное, слишком сильно ударил.
– Деточка, – сказал Котов, – дай им поспать. Вы все очень устали, а что ждет вас впереди, я даже боюсь предположить. Как бы там ни было, вы здесь чужаки.
– А вы?
– Я живу здесь уже чуть больше тридцати лет, чего мне бояться?
– Поехали с нами, вернетесь к семье… – предложила я.
– Мой род давно уже забыл о моем существовании, и лучше им не напоминать, – грустно усмехнулся бывший аристократ. – Я был не такой, как они, и поплатился за это. Впрочем, тебе ведь это хорошо знакомо?
Сердце екнуло, и я предостерегающе подняла руку:
– Мы сейчас говорим не обо мне!
– Погоди-ка, – возмутился Волк. – Какие еще тайны? Чего я не знаю о тебе, купеческая дочка? Что еще за отвержение из рода?
– А почему это вас так интересует, капитан? – спросила я. – Мы уже больше месяца путешествуем вместе, и вы только сейчас заинтересовались моим прошлым. К чему бы это?
– К тому, что на нас валятся неприятности, и здесь нужно учитывать каждую мелочь! – Ярослав схватил меня за руку. – Ну, признавайся, это месть твоего отца?
– Помилуйте, ваше Сиятельство! – Я даже рассмеялась. – Месть моего отца? Да он никогда не пойдет на такое расточительство, как уничтожение людей! Тем более с чего это вдруг ему мне мстить? Я порвала отношения с ним еще два года назад, и с тех пор моей семье было абсолютно все равно, что я делаю и на что живу. С какой это радости им внезапно устраивать мне пакости? Думаете, они выиграли в королевскую лотерею и, внезапно озолотившись, решили потратить все деньги на блудную дочку?
– Она не обманывает тебя, Волчонок! – сказал дед, снова начиная есть.
– А вы молчите уж лучше, маг-недоучка! – рявкнул Ярослав, но руку мою отпустил и перестал сверлить меня взглядом разъяренных серебристо-серых глаз.
– Если я не доучился в университете, это совсем не значит, что я не могу быть ведуном и чувствовать ложь, – спокойно ответил Котов. – Спросил бы ты местных жителей, они бы тебе рассказали, как хорош ведун Дубико. Может быть, мне и повезло выжить только потому, что у меня такой сильный дар.
– Разве это жизнь? – скривился капитан. – Жить в лесу в одиночестве, не мочь себе даже каши нормальной сварить…
– Не могу сварить, потому что почти все зерно пропало. А то, что я смог спасти, я посадил, и на следующий год будет у меня каша. – Старик мечтательно улыбнулся. – И это нормальная жизнь, Волчонок, ничем не хуже, чем другие. Ведь жить хоть как-то куда лучше, чем не жить совсем.
– Я с вами не согласен, – буркнул Ярослав.
– Это потому, что ты еще молод и еще не любил. Вот полюбишь кого-нибудь, тогда и проснется в тебе жажда жизни.
– Я уже любил, ничего хорошего.
– Это была не любовь. – Котов отряхнул бороду, достал из какого-то кармана гребешок и принялся ее расчесывать. – Это была пагубная страсть. А любовь – это то чувство, которое поднимает тебя над землей и заставляет жить для того, чтобы было хорошо объекту твоей любви, а не тебе. А ты возненавидел весь мир только потому, что тебе какая-та женщина не дала удовлетворения.
– Прекращай этот разговор, – резко оборвал старика Ярослав. Что-то в голосе капитана заставило меня взглянуть на него. Что это? Неужели непроницаемый Волк покраснел? Вот так номер! Ну все, плохи теперь мои дела! Из-за того, что я видела момент его слабости и слышала стариковские откровения, капитан будет тиранить меня больше прежнего.
– А Даезаэль говорил, что слышал, как идут мертвецы, – поспешила я сменить тему.
– Мертвецы? – Дед полюбовался бородой, спрятал гребешок, а потом и конец бороды в карман. – Все может быть, они часто мигрируют туда-сюда по ульдонским надобностям. Те ведь не дураки – придумали, как сохранять мясо в хорошем состоянии долгое время, и теперь гоняют несчастных трупаков на прокорм своим волкодлакам. Вы, главное, не становитесь у них на дороге, ведь эти ребята совсем не прочь поживиться свежей кровью. И если столкнетесь, рубите им головы. Без головы они быстро теряют силы и падают.
– Сейчас всем плохо, а ты прицепился к капитану, – возмутилась Тиса, хромавшая сзади. – Вон, Драниша тоже шатает!
– Его еще и морозит, – равнодушно сказал целитель, – последствия ожога. Нет, тролль меня не интересует, пусть за него Мила переживает, ей тащить тушу и котелки, если он упадет. Вот капитан – это интереснее. Ведь он у нас из гранита высечен. Ему бы сейчас лежать, а он ходит и даже тяжести таскает.
– Не упадет, – сказала я твердо. – Капитан не упадет до тех пор, пока не донесет ношу до фургона.
– Вот и поспорили, – обрадовался эльф. – Если я выиграю, завтра утром забираю у тебя почти всю магию, идет?
– А если я выиграю?
– Быть такого не может, – уверенно заявил целитель.
– Такого не может быть! – голосил он чуть позже, когда вся наша группа благополучно добралась до фургона. – Он должен был упасть! Должен был! У него же совершенно нет сил! И он не обращался к силе рода, я же знаю! У, как же я вас всех ненавижу! Персик, ползи сюда, я тебя пну!
– Тебе надо – сам иди сюда и пинай, – меланхолично ответил гном, лежащий рядом с рогожкой с инструментами, которую он еле затащил на холм. – У меня нет сил.
– Ты самый здоровый из нас – и у тебя нет сил? – завопил эльф. – Куда ты их дел? Ты ведь даже не ранен!
– Я не могу жить на таком скудном пайке, – тихо признался гном. – Мы ведь толком и не ели за последнее время. Ты, такой умный и знающий целитель, забыл, наверное, что у нас обмен веществ другой? Гном не может прожить на жалких крохах, нам нужно есть значительно больше, чем эльфам. Посмотри!
Персиваль расстегнул ремень и оттопырил пояс штанов. В образовавшуюся пустоту вполне могла поместиться я. Судя по пристыженному лицу Сына Леса, он совершенно об этом забыл или не брал в расчет; более того, никто из нас, увлеченных своими бедами и болью, даже не заметил, как сильно похудел гном за последние несколько дней. Впрочем, Даезаэль не был бы Даезаэлем, если бы быстро не нашелся.
– Так ешь, кто тебе мешает? Вон, целый котелок рыбы и еще один – каши. Лопай, сколько влезет, и спать ложись. В нашей команде одного скелета в виде Милы хватает, все, вакантное место супового набора занято.
– Я не скелет, – возмутилась я. – Просто худая.
– На грани истощения, – уточнил целитель и скрылся в фургоне. – Мила! Иди сюда!
Чувствуя себя старушкой, у которой болят все кости, я залезла внутрь.
– Бери одеяло, – велел эльф, – и вот эту мазь. Сейчас будешь своего тролля спасать, а то ему что-то невесело. Я пока микстуры всем сделаю. Дрыхли бы вас всех взяли, откуда ж мне было знать, что и противоожоговое надо было с собой тащить! Возись теперь…
Пока я намазывала Дранишу покрытые волдырями спину и руки, капитан обустраивал лагерь на ночь, найдя работу даже огрызающемуся эльфу и не взглянув на нас ни разу. Впрочем, мне было не до этого, потому что тролль был очень плох. Постоянные потери крови, раны, волкодлачий яд, физические нагрузки и, наконец, ожоги сделали свое дело. Взгляд Драниша был мутным и безучастным, он вяло выпил все, что приготовил ему эльф, и молча повалился на одеяло, спрятав лицо в подушку. Мне было страшно видеть мощного и веселого тролля в таком состоянии, поэтому я вскочила на ноги, желая сделать для него хоть что-то, что бы облегчило ему состояние.
Нужно разжечь костер! Я побежала за фонарем, но меня за руку схватил Волк.
– Что случилось? – испугалась я, взглянув на его серое лицо.
– Дранишу совсем плохо? – спросил он.
– Да, – призналась я. – Хотела костер разжечь, чтобы он не замерз, ночи все-таки прохладные, а его и так морозит.
Ярослав сжал мою руку так, что я вскрикнула от боли. Наверняка останутся огромные синяки.
– Отпустите меня, – простонала я. – Я знаю, что вы хотите сказать! Что это все из-за меня, и что Драниш вам дорог, и чтобы я сделала все возможное… Но я и так делаю!
– Я вовсе не хотел сказать, что все из-за тебя. – Волк вздохнул и осторожно отпустил мою руку. – Прости, я погорячился. Сейчас я помогу тебе набрать дров, и Даезаэля попросим, он в темноте хорошо видит.
Я осторожно сжала и разжала кулак, проверяя, как работают пальцы. Погорячился он!
– Это всегда так бывает, – авторитетно заявил эльф, появляясь за моей спиной с фонарем.
– Что именно бывает? – спросила я, стараясь подавить дрожь в голосе. Даезаэль своими неожиданными появлениями меня когда-нибудь в могилу вгонит!
– Такие взрывы. – Эльф прикоснулся своей прохладной ладонью к моему уже начинавшему проявляться синяку. – Такие люди, как капитан, держат свои эмоции в котелке с крышкой. Оно там кипит, кипит, а потом – бабах! – и взрывается. И тогда места всем мало. В общем, тебе пока везет меньше всех, потому что Ярослав к тебе явно неравнодушен.
– Неравнодушен? – поразилась я. – Что ты такое говоришь? Да он меня терпеть не может.
– Я же и говорю – неравнодушен. Вот Тиса, что бы она ни сделала, он реагирует привычно, так, как реагировал бы любой господин на проделки верного слуги. А ты постоянно заставляешь его вырываться из привычного шаблона поведения. Ты знаешь, мне кажется, он тебя когда-нибудь придушит.
– Хорошенькая перспектива. – Я постаралась улыбнуться дрожащими губами. – Может быть, все же прирежет?
– Нет, задушит. Чтобы все ощутить своими руками: как пережимаются твои сосуды, как бьется в агонии тело, как ты хрипишь и пытаешься освободиться…
Мне почему-то стало очень страшно, как будто кто-то прошелся холодными лапками по позвоночнику, и я непроизвольно схватила Даезаэля за руку.
– Что? – шепотом спросил он. – Ты тоже это почувствовала? Давай, хватаем любые сухие ветки и возвращаемся к фургону, что-то я больше не хочу в этом лесу находиться.
По возвращении я спешно принялась разводить костер. Мне казалось, что яркое, живое пламя быстро оградит меня от того страшного и неведомого, что притаилось в лесу. Рядом споро рубил на куски большие ветки эльф.
– Вы почему так мало дров набрали? – спросил капитан, появляясь из темноты с охапкой хвороста. – На ночь не хватит.
– А ты не почувствовал, что там, в лесу, кто-то есть? – спросил эльф.
– Это не повод сидеть без огня. – Волк сгрузил ветки в общую кучу. – Бери топор, пойдем, я там сухую сосну приметил, ее надолго хватит. А Мила пусть остается, если ей страшно.
– Страшно, – честно ответила я.
– Ну так поднимись в фургон и возьми в руки оружие, – раздраженно приказал капитан. – Ни Тиса, ни Драниш сейчас защитить себя не могут.
Когда на тебе лежит ответственность по защите своих спутников, становится не так страшно. Я полезла в фургон за эльфийским луком, который хорошо оберегает от нечисти, а для людей у меня есть кинжал.
Внутри в темноте раздавались слабые всхлипывания.
– Тиса? – Я осторожно побрела в направлении звуков, стараясь ни на что не наступить. – Что случилось?
– Мне больно, – простонала девушка. – Ты думаешь, так легко скакать на этих палках? И кости ноги так болят, у-у-у-у…
– Почему ты не попросила никого из нас обезболить тебя? – спросила я, проводя рукой над переломом. От кожи девушки так и пахнуло жаром. – Почему ты не сказала, что тебе так плохо?
– Но ведь Даезаэль сказал, что нельзя магию, когда в крови есть волкодлачий яд! Я не хочу умереть!
– Все будет хорошо! – Я наконец-то зажгла потолочную лампу. – Ведь есть еще всякие настойки и снадобья. Я сейчас все сделаю, тебе полегчает.
Я возилась с Тисой до прихода наших дровосеков, напрочь забыв про свой страх. Даже не вздрогнула, когда за спиной возник эльф, постоял немного, одобрительно хмыкнул и вышел.
Когда девушка наконец-то заснула, я вышла к костру и наткнулась на жалобный взгляд Даезаэля. Так эльф никогда и ни на кого не смотрел, и мне опять стало страшно.
– Мила, – пролепетал он жалобным голосом, – ты знаешь некромантию?
– Некромантию? – Ничего себе тема для разговора поздним вечером! – Так, самые основы.
– Тогда срочно защити нас всех от мертвецов!
– Каких мертвецов?
– Ты что, не чувствуешь? Они идут за нами! Они встали из могил и идут за нами! – Пальцы эльфа вцепились в мою рубашку, я зашаталась под тяжестью его веса. Глаза у Даезаэля были совершенно безумными. – Они идут! Идут!
Мне стало так страшно, что я не могла пошевелиться, лишь повторяла:
– Даезаэль, успокойся, успокойся…
Капитан действовал более решительно. Он одним ударом оторвал Даезаэля от меня. Потерявший сознание эльф упал на землю, а Ярослав хлопнул меня по щеке.
– Очнись! Делай то, о чем просил Даезаэль.
– Хорошо. – Я взглянула в серебристо-серые глаза, и это странным образом придало мне сил.
– Эй, ты куда? – окликнул меня Волк, укладывая эльфа на одеяло рядом с Дранишем.
– На крышу за учебником, – ответила я уже сверху, копаясь в своих вещах. – А вы думали, я прятаться пошла?
– Была такая мысль, – честно признался Волк и даже был так любезен, что помог мне спуститься вниз. – Так ты знаешь некромантию или нет?
– Я же сказала: только основы, мы на курсах проходили, и я никогда этого не использовала. Нужно проверить кое-что, вдруг память подведет.
– Так ты с собой взяла учебник по некромантии? – удивился капитан, заглядывая через плечо, пока я, используя свет от костра, листала книжку.
– Нет, это справочник начинающего мага, тут всего понемножку, – ответила я. – Ага, вот, нашла. Сейчас…
Капитан молча ждал, пока я прочитаю, а потом посоветовал, ткнув пальцем в схему заклинания:
– Вот здесь сделаешь по-другому. Пасс рукой вот так, и энергию направь в эту точку, а не в эту.
– Капитан, вы знаете некромантию?! Тогда почему же вы меня заставляете это делать?
– Мила, – уставшим голосом сказал Ярослав, – не говори глупостей. Мне сейчас никак нельзя заниматься магией. И да, конечно, я знаю некромантию. Тоже основы, как от всяких нежелательных элементов защититься, но только я это все проверил на практике во время войны, а составитель справочника, по всей видимости, нет. Поэтому я прошу тебя сделать все так, как я предложил, это будет намного эффективнее, хорошо?
– Есть ли хоть что-то, чего вы не знаете? – вздохнула я, откладывая книгу и готовясь к работе.
– Я же руководитель, – сказал капитан. – А руководитель должен знать все и по чуть-чуть. Но я многого не знаю. Целительства, например, или где моя сбежавшая невеста, или почему она решила натравить на нас армию волкодлаков.
– Почему вы тоже уверены, что это она?
– Что значит «тоже»? – Ярослав склонил голову набок. – Вы что, обсуждали за моей спиной мои личные дела?
– Когда они творятся в таком масштабе, это уже не только ваши личные дела, – буркнула я. Выглядеть сплетницей в глазах Ярослава почему-то было неприятно. – Это Драниш считает, что ваша невеста собрала волкодлачью свору.
Когда мы были в замке у Сыча, капитан получил известие, что его родители готовят его женитьбу на дочери одного из северных Владетелей, Ясноцвете Крюк. Ее отец за время своего правления сумел увеличить свой домен вдвое за счет прилегавших к нему независимых княжеств и теперь разделил землю надвое. Ярослав, младший сын Владетеля, всегда страстно мечтал иметь свой домен и был готов жениться на ком угодно, лишь бы стать Владетелем и уж тем более основать свой род, новую фамилию правящих аристократов. Но вся проблема заключалась в том, что никто не знал, где в данный момент находилась невеста Волка, сбежавшая из родового замка. Маги Дома обнаружили, что она использовала магию как раз на территории Сыча, а наше расследование показало, что какая-то высокородная дама инкогнито проезжала через домен. К тому же команду волкодлакам напасть на нас дала именно женщина!
– Дом Крюка всегда славился своей уникальной магической силой, и именно поэтому этот род всегда успешно держал северную границу, где проблем хоть отбавляй, – задумчиво проговорил Ярослав, глядя на огонь. – Думаю, управиться с таким количеством нечисти могут только они да еще Верховный архимаг, а он королевского рода, между прочим. Поэтому, когда мы встретимся с Ясноцветой, нам нужно будет серьезно поговорить.
– Вы так уверены, что с ней встретитесь? Кажется, она совсем не желает вас видеть, – не удержалась я от шпильки.
– Она пыталась убить меня и мою команду, и я, как сын Владетеля, такого не могу простить, – жестко ответил Ярослав.
– А еще она не захотела выйти за вас замуж и сбежала, и вы, как мужчина, не можете этого простить, – сказала я и отшатнулась: таким страшным, полным злобы взглядом ожег меня капитан. – Ладно, что-то я засиделась, мне пора защищать нас от мертвецов.
Я прочертила эльфийским луком окружность, отделив таким образом фургон и всех нас от окружающего мира, прочитала нужное заклинание и, даже не пытаясь идти ровно, добрела до костра и упала рядом с Дранишем. Спать, несмотря на усталость и обессиленность, не хотелось, поэтому я просто наблюдала, как блики огня играют на задумчивом лице капитана, который смотрел на пламя, но что он там видел – кто знает. Почему-то подумалось, что такой – задумчивый, уставший и больной путник – он куда более красив, чем холодный, неприступный и жесткий аристократ. Интересно, что сейчас творится у него в душе и как это повлияет на нас?
– Почему ты так смотришь на меня, Мила? – спросил вдруг Ярослав.
– Пытаюсь понять, что ты за человек, – честно ответила я.
– И как?
– Пока безуспешно.
– Лучше не надо понимать, – посоветовал он, горько усмехнувшись. – У тебя есть Драниш, а он куда лучше меня, даже если и не человек.
– Уж не думаете ли вы, что я влюбилась в вас, ваше Сиятельство? – произнесла я, использовав все запасы своего сарказма.
Он пожал плечами.
– Почему нет? Простолюдинки часто в меня влюбляются. Да и ты ведешь себя со мной как-то странно. Мне только жаль Драниша.
– Не стоит его жалеть, Ярослав, – ответила я. – Жизнь Драниша куда лучше вашей, потому что он видит в мире и людях хорошее и не ищет в их действиях скрытую подоплеку.
– Кого как учили, – пожал плечами аристократ. – Ты так и не сказала, ты влюблена в меня или нет?
– Да не любит она тебя, это и слепому видно, – проскрипел кто-то за пределами пятачка, освещенного огнем. – У нее в душе такая каша, что на любовь к тебе места просто нет. Вот когда она разберется в себе, тогда…
– Мила, отцепись от меня, – тихонько сказал Ярослав. – Или хотя бы освободи правую руку.
– Простите, капитан, – пролепетала я.
Каким образом я оказалась по другую сторону костра, да еще и прижавшись к Волку, да еще и спрятав голову у него под мышкой, я не знала, но дрожала от ужаса так, что даже вибрировало бревнышко, на котором сидел капитан.
– Покажись, добрый человек, который разбирается в девичьих душах, – ровным голосом попросил Волк, а рука его легла на рукоять кинжала.
– Тут я, туточки, разрешите присесть?
Перед нашими глазами предстал древний-древний дедок в телогрейке с вылезшим местами мехом, с длинной седой бородой, кончик которой он засунул в карман, в валенках и холщовых штанах.
– Дайте поживиться, – сказал дедок, хищно оскалившись, и протянул к нам руки с крючковатыми пальцами.
И я самым позорным образом, вместо того чтобы защищать спину капитана, упала в обморок.
Глава 3
Не доверяй незнакомому дядьке, особенно если он говорит, что ты ему нравишься!
Поучение любой матери своей дочке
Открыв глаза, я увидела, что капитан выхватил из костра большой сук, ярко пытающий с одного конца, и направил его на старика. Скорее всего я пришла в себя очень быстро, и события только начали развиваться.
– Не подходи ближе, – предупредил Волк.
– Ты бы поднял девушку-то с земли, – укоризненно сказал старикан, указывая на меня, но с места не двигаясь.
– Ничего с ней не случится. – Капитан не бросил на меня даже короткого взгляда. – Ты кто такой?
– Ведун здешний. Не мертвяк я и не ульдон, гляди… – Он достал из-за пояса простенький кинжал, провел им по пальцу. Из разреза тут же закапали темные-темные, кажущиеся черными капли. – А посветишь в глаза, поймешь, что я не перерожденец. Люди, дайте же поживиться чем-то! Мочи нет!
– Что от нас вы хотите? – Я встала, но пошатнулась от слабости. Пришлось ухватиться за рукав Ярослава, чтобы не упасть. Он даже не отреагировал, его мышцы были напряжены, сам воин был похож на сжатую пружину.
– Каши! – со всхлипом простонал дед. – И еще так вкусно рыбой у вас пахнет! Знаете, как давно я не ел нормальной пищи!
Мне почему-то стало его жалко. Я посмотрела на глубокий разрез на пальце с большими узловатыми суставами – наверняка они болят, когда меняется погода – и сказала:
– Присаживайтесь к костру и кушайте на здоровье.
– Нет! – рявкнул капитан. – Стой, где стоял!
Дед, уже протянувший было руки к котелку, замер и тяжело вздохнул.
– Нехорошо так, сынок! Я не враг ни тебе, ни кому-то из вас. Я, может, единственный живой во всей округе, а ты так со мной поступаешь. Не нужно этого. Позволь представиться, юный Волк. Я – Дубико Котов.
– Откуда ты знаешь, кто я?
– А у вас вся порода такая, хищная – что отец твой Гранислав таким был еще с детства, что ты. Вы очень похожи, тот же подбородок и нос. А еще взгляд – ни капли добра.
Ярослав так удивился, что не смог этого скрыть. У него даже рот приоткрылся. Потом капитан взял себя в руки и сказал как ни в чем не бывало:
– Садись и ешь, потом расскажешь, что тут произошло.
Старик покивал, торопливо и жадно поедая кашу. Несмотря на аристократическую фамилию, ел он без каких-либо признаков манер, утробно порыкивая и глотая куски рыбы, даже толком не прожевав их. Ярослав брезгливо скривился и сел на свой пенек, положив горящий сук обратно в огонь. Я примостилась неподалеку, чтобы, если что, успеть спрятаться за его спину или, наоборот, отскочить от вспыльчивого капитана подальше.
Когда Котов наелся, он довольно отрыгнул и протянул руки к пламени.
– Ну, теперь спрашивайте. – Он прикрыл глаза. – Если дадите с собой крупы немного, то я буду вообще безмерно счастлив и, может быть, помогу вам чем-то.
– Где мы находимся? – спросил капитан.
– На землях ульдонов.
– Уже? – ахнула я. Неужели мы так быстро проехали домен Сыча? Наверное, во время ночной битвы с волкодлаками мы проехали куда больше, чем думали.
– Что значит «уже»? Граница земель ульдонов и домена Сыча осталась далеко позади, думаю, не меньше дня скачки, – ответил старик.
– Этого не может быть. – Капитан что-то чертил палочкой на земле. – Если рассчитать максимальную скорость перемещения фургона и верить карте, то граница домена должна быть недалеко. Мы не могли настолько сильно промахнуться!
– Э-э-э, Волчонок, это так было давным-давно, когда меня вышибли из магического университета и отправили сюда служить местным жрецом. С тех пор многое поменялось, и здесь уже лет двадцать хозяйничают ульдоны. А карта ваша, видно, не исправлялась. Уверен, Сычи ни за что не признаются, что потеряли столько земель, и небось так и шлют в столицу хвалебные отчеты о своем славном руководстве доменом.
– Но ведь заключение мирного договора предписывало вернуть все границы в пределы довоенных!
– О, так уже заключили мирный договор с ульдонами? – оживился старик. – Славно! Правда, у нас тут никто не воевал, кому мы нужны.
– А что случилось с вашим селением? – спросил капитан.
Котов печально вздохнул, потеребил кончик бороды и, наконец, сказал, глядя Волку прямо в глаза:
– Всех уничтожили, только не знаю, кто это сделал. Я один спасся, и то потому, что ушел в другое селение ритуалы проводить. Их жрец давно умер, а кто же нового сюда пришлет? Когда вернулся, все было уже кончено. Даже тел не осталось.
– А кто разрушил святилище?
– Я не знаю. Но магия этого кого-то очень сильна. Вы же видели, во что превратилось селение всего за полгода! Такое ощущение, что здесь все заражено каким-то тленом.
– Такое ощущение? – переспросил Ярослав. – Ты хоть что-то точно знаешь?
– Те, кто точно знает, что произошло, или мертв, или сделал это, – ответил старик. – Я учился слишком давно и слишком неохотно, чтобы определить такое. И посмотрите, в кого я превратился за полгода! Ведь я ровесник твоего отца, Волчонок!
– Что? – Ярослав снова не смог скрыть своего удивления. – Ровесник? Я думал, вы лет на тридцать старше!
– Нет, я же говорю: заклятие тлена.
– А почему вы не ушли? – спросила я.
– Куда, деточка? Здесь в округе никого не осталось. Я так и не догнал того, кто сделал это, и почти никого не смог спасти и уговорить бежать. Три селения были стерты с лица земли. А люди все ушли.
– Погодите, вы же сказали, что вы никого не смогли спасти! Кто тогда ушел?
– Люди… в смысле мертвецы.
– Ушли? – воскликнула я. – Мертвецы ушли?
– Здесь земли ульдонов, деточка, здесь спокойно лежащие в могилах мертвецы вызывают подозрение, а ходящие – это норма. Ну, встал, ну, пошел… Значит, так человеку было нужно.
У меня вырвался истерический смешок и я уткнула лицо в ладони. Разговор этот, сам старик, который совсем не старик, спящие рядом Даезаэль и Драниш, совершенно не реагировавшие на присутствие странного гостя, ровно шумящий лес – все вызывало чувство нереальности, будто я сплю и вижу странный сон, который никак не может закончиться.
– Успокойся, – велел мне капитан, хлопнув по спине.
– Почему? – спросила я. – Почему не просыпаются эльф и тролль? Ладно, Драниш болен, но чтобы Даезаэль пропустил такое?!
Волк наморщил лоб, а потом нахмурился:
– Я думаю, это потому что эльф от меня по лбу получил. Наверное, слишком сильно ударил.
– Деточка, – сказал Котов, – дай им поспать. Вы все очень устали, а что ждет вас впереди, я даже боюсь предположить. Как бы там ни было, вы здесь чужаки.
– А вы?
– Я живу здесь уже чуть больше тридцати лет, чего мне бояться?
– Поехали с нами, вернетесь к семье… – предложила я.
– Мой род давно уже забыл о моем существовании, и лучше им не напоминать, – грустно усмехнулся бывший аристократ. – Я был не такой, как они, и поплатился за это. Впрочем, тебе ведь это хорошо знакомо?
Сердце екнуло, и я предостерегающе подняла руку:
– Мы сейчас говорим не обо мне!
– Погоди-ка, – возмутился Волк. – Какие еще тайны? Чего я не знаю о тебе, купеческая дочка? Что еще за отвержение из рода?
– А почему это вас так интересует, капитан? – спросила я. – Мы уже больше месяца путешествуем вместе, и вы только сейчас заинтересовались моим прошлым. К чему бы это?
– К тому, что на нас валятся неприятности, и здесь нужно учитывать каждую мелочь! – Ярослав схватил меня за руку. – Ну, признавайся, это месть твоего отца?
– Помилуйте, ваше Сиятельство! – Я даже рассмеялась. – Месть моего отца? Да он никогда не пойдет на такое расточительство, как уничтожение людей! Тем более с чего это вдруг ему мне мстить? Я порвала отношения с ним еще два года назад, и с тех пор моей семье было абсолютно все равно, что я делаю и на что живу. С какой это радости им внезапно устраивать мне пакости? Думаете, они выиграли в королевскую лотерею и, внезапно озолотившись, решили потратить все деньги на блудную дочку?
– Она не обманывает тебя, Волчонок! – сказал дед, снова начиная есть.
– А вы молчите уж лучше, маг-недоучка! – рявкнул Ярослав, но руку мою отпустил и перестал сверлить меня взглядом разъяренных серебристо-серых глаз.
– Если я не доучился в университете, это совсем не значит, что я не могу быть ведуном и чувствовать ложь, – спокойно ответил Котов. – Спросил бы ты местных жителей, они бы тебе рассказали, как хорош ведун Дубико. Может быть, мне и повезло выжить только потому, что у меня такой сильный дар.
– Разве это жизнь? – скривился капитан. – Жить в лесу в одиночестве, не мочь себе даже каши нормальной сварить…
– Не могу сварить, потому что почти все зерно пропало. А то, что я смог спасти, я посадил, и на следующий год будет у меня каша. – Старик мечтательно улыбнулся. – И это нормальная жизнь, Волчонок, ничем не хуже, чем другие. Ведь жить хоть как-то куда лучше, чем не жить совсем.
– Я с вами не согласен, – буркнул Ярослав.
– Это потому, что ты еще молод и еще не любил. Вот полюбишь кого-нибудь, тогда и проснется в тебе жажда жизни.
– Я уже любил, ничего хорошего.
– Это была не любовь. – Котов отряхнул бороду, достал из какого-то кармана гребешок и принялся ее расчесывать. – Это была пагубная страсть. А любовь – это то чувство, которое поднимает тебя над землей и заставляет жить для того, чтобы было хорошо объекту твоей любви, а не тебе. А ты возненавидел весь мир только потому, что тебе какая-та женщина не дала удовлетворения.
– Прекращай этот разговор, – резко оборвал старика Ярослав. Что-то в голосе капитана заставило меня взглянуть на него. Что это? Неужели непроницаемый Волк покраснел? Вот так номер! Ну все, плохи теперь мои дела! Из-за того, что я видела момент его слабости и слышала стариковские откровения, капитан будет тиранить меня больше прежнего.
– А Даезаэль говорил, что слышал, как идут мертвецы, – поспешила я сменить тему.
– Мертвецы? – Дед полюбовался бородой, спрятал гребешок, а потом и конец бороды в карман. – Все может быть, они часто мигрируют туда-сюда по ульдонским надобностям. Те ведь не дураки – придумали, как сохранять мясо в хорошем состоянии долгое время, и теперь гоняют несчастных трупаков на прокорм своим волкодлакам. Вы, главное, не становитесь у них на дороге, ведь эти ребята совсем не прочь поживиться свежей кровью. И если столкнетесь, рубите им головы. Без головы они быстро теряют силы и падают.