Страница:
Глава 5
Гости должны отвечать двум критериям:
1. Быть вежливыми и воспитанными.
2. Если не соответствуют п. 1, быть вкусными.
Выдержка из книги этикета для ульдонов
– Надо что-то делать, надо что-то делать, надо что-то делать, – безостановочно бормотал Персиваль.
Он сидел внутри фургона, схватившись руками за щеки, и мерно раскачивался.
– Надо что-то делать, надо что-то делать…
– Да заткнись ты! – наконец не выдержала Тиса. – Заткнись! Заткнись!!!
Ее голос сорвался на визг, и я закрыла уши руками. Казалось, крик девушки взорвался прямо у меня в мозгу. Тролль прижал мою голову к своей груди и ободряюще погладил макушку.
– Тиса, – негромко проговорил Волк.
– Я ненавижу паникеров, капитан, вы же знаете, а тут этот сидит и воет! Ненавижу! – Голос воительницы сорвался, она подтянула к груди колени и уронила на них голову.
– Надо что-то делать, надо что-то делать… – на одной ноте бормотал гном.
Вокруг защитной черты, куда ни глянь, колыхались бледно-серые фигуры. Мы были обречены, и это знали все.
Как только из леса начали появляться первые сайды – сосущие энергию сущности, капитан приказал:
– Быстро в фургон!
Тролль повиновался без промедления, легко запрыгнув внутрь с бессознательным телом целителя на руках. Я задержалась, следя за тем, как весь защитный контур вспыхивает фиолетовым цветом. Волк хотел было что-то сказать, но вместо этого молча обошел повозку кругом:
– Защита цельная. Но это сайды, так что постарайся отдавать в заклинание как можно меньше энергии.
Я кивнула. Про сайд нам рассказывали на магических курсах. В этих сущностей нередко превращаются те, кто был насильственно умерщвлен и у кого на земле остались важные дела. Выпивая энергию живого разумного тела, или артефакта, заряженного магом, или же заклятия, сайда становится на время материальной и, если ей удается выполнить свое дело, просто развеивается по воздуху. А если не удается, сайда и дальше ищет себе источник энергии. Сущности почему-то сбиваются в стаи – то ли помнят об общинной человеческой жизни, то ли так безопаснее, то ли легче искать жертв.
Боролись с сайдами по-разному. Если кто-то узнавал в бесплотной сущности, объявившейся неподалеку, близкого человека, то платил магу, чтобы позволить сайде выполнить свое дело и отпустить душу человека к Пресветлым Богам. Или же к месту обитания сайд рано или поздно являлся маг с небольшим военным отрядом и развеивал сущностей с помощью мощнейшего заклятия. Самых упорных и успевших материализоваться вояки рубили на куски и сжигали.
Ни у кого из нас не было такой силы, чтобы развеять всех сайд, которые собрались около фургона.
– Откуда же их столько набралось? – Тролль с досадой стукнул кулаком по стене. Его злил тот факт, что сила и мускулы в этой ситуации ничем не могли помочь.
– Это люди из уничтоженных деревень, – задумчиво сказал капитан. – Сбились в стаю. Кто же их будет развеивать, если никому даже не известно, что тут подобное творится! Сюда бы трех-четырех магов и с десяток солдат!..
– Сайды притянулись на нашу жизненную энергию, – грустно сказала я. Нужно было мне сразу сообразить, что происходит, и гнать фургон на максимальной скорости прочь из этой проклятой земли. Сайды очень медлительны, у нас был бы шанс спастись!
– А почему Даезаэль себя так вел? – спросила Тиса. Девушка уже взяла себя в руки, и в глазах у нее светился целеустремленный огонек. Мне даже не надо было спрашивать, чтобы знать, что воительница разрабатывает план спасения любимого капитана.
– Даезаэль – эльф, а эльфы куда больше магические существа, чем мы, люди, – ответила я, гладя целителя по голове. Он никак не хотел приходить в себя и еле дышал, – наверное, сайды начали пить его энергию, даже несмотря на защитный контур.
– Он умрет? – деловито осведомился капитан.
– Не знаю… – Я потерла ладонями лицо. Очень хотелось проснуться и обнаружить, что это сон, просто страшный затянувшийся сон.
– Сколько у тебя еще сил? – спросил Волк. – Как долго ты еще сможешь питать защиту своей энергией?
Я пожала плечами. Как только падет защитный контур, через несколько мгновений от нас останутся только иссушенные тела. Поэтому я была намерена оттягивать этот момент как можно дольше. Впрочем, «перед смертью не надышишься», – обычно говорил Чистомир, направляясь к своему отцу для получения очередного заслуженного наказания в виде порки. Иногда он даже заранее снимал штаны, что всегда вызывало у служанок повышенный интерес.
– Я не понимаю, почему капитан не может обратиться к силе Дома, – вмешался гном. – Ведь мы тогда были бы все спасены!
– Потому… – гневно начал было тролль, но капитан остановил его движением руки.
– Потому что толку от этого не будет. Я буду мертв сразу же, как только обращусь к магии, не успею даже элементарного заклинания произнести, – спокойно сказал он. – Нужно придумать другой выход.
Гном все сидел и бормотал себе под нос, что нужно что-то делать. Я перебирала эльфийские запасы снадобий, пытаясь придумать, как облегчить страдания целителя, а капитан просто сидел у задника фургона и смотрел на звездное небо. Оно было таким высоким и так густо усыпанным звездами, словно это маленькая девочка набрала полную корзинку сияющих ягод, да и рассыпала случайно по черному-черному полотну.
После того как Ярослав оборвал попытки Тисы заставить гнома замолчать, девушка посидела немного, а потом подняла голову и стала решительно рыться у себя в сумке.
– Что ты делаешь? – спросил Драниш с любопытством.
– Готовлюсь к смерти, – спокойно ответила воительница. – Я не хочу умереть в старой рубашке и с грязным лицом.
– В тебе проснулась девушка? – удивился тролль.
– Во мне проснулась гордость, – резко ответила Тиса.
– Во как! – уважительно протянул Драниш. – Так ты хочешь, чтобы последнее, что увидел Ярик перед смертью, – это твою умытую физиономию и причесанные волосы?
Тиса стрельнула глазами в сторону Волка, который продолжал смотреть на звезды, и тем самым себя выдала.
– Ну да, да… – начал было тролль, но девушка яростно его перебила:
– Нет! Но умираем-то мы один раз, и этот раз должен быть достойным. И что плохого, если я хочу погибнуть рядом с любимым человеком? Ты бы лучше не ехидничал, а котю свою утешил. Сидит, рыдает.
Я подняла голову и улыбнулась:
– Ты ошибаешься, Тиса. Я вовсе не плачу. Ты же сама говоришь, что смерть нужно встретить достойно, а какое достоинство в слезах? Тем более… я уже умерла два года назад, и мне не страшно. Ведь самое страшное – это не когда умирает твое тело, а когда погибает душа. А тело… Мы все же пока не умерли, а значит, нужно не к смерти готовиться, а продолжать бороться.
– Да! – выкрикнул Персиваль. – Я знаю выход, я его нашел! Ведь сайды питаются живой энергией, так? Всего-навсего нужно пожертвовать кем-то из нас, сайды отвлекутся, а мы уедем быстро-быстро, и они нас не догонят. Ведь они очень медленно передвигаются, я видел!
– Вот давай мы тебя выбросим за защитный контур, – предложил Драниш. – Как сказал бы Даезаэль, инициатива наказуема.
– Нет, нет, нет! – Гном захихикал. – Выбрасывать за контур будем не меня, а тебя, мой дорогой тролль. Ты у нас самый физически сильный, и ты самый магиеустойчивый. Тебя сайды будут пить очень долго, и мы спасемся. А чтобы дать нам еще больше шансов, ты прихватишь с собой целителя, ведь все рано он уже не жилец, правда?
В фургоне наступила гробовая тишина. Мы все избегали смотреть друг на друга, ведь, наверное, у каждого в голове нет-нет да и появлялись подобные мысли – как спастись самому, пожертвовав своим соседом. Просто Персиваль был первым, кто решился озвучить эти постыдные мысли.
За стенами повозки шелестел листьями лес и тихонько шептались многочисленные сайды. Этот шепот был таким мучительным, словно у тебя невыносимо болит голова, а где-то неподалеку с раздражающей частотой капает вода, и совсем скоро начинает казаться, что она капает у тебя в голове, отдаваясь вспышками боли в каждом органе.
– Наверное, – вдруг неуверенно проговорил Драниш, – наверное… Персик прав.
Я подняла голову и удивленно взглянула на тролля, краем глаза заметив, что капитан тоже отвлекся от созерцания звезд и склонил голову набок, внимательно рассматривая друга.
Драниш переплел пальцы, закрыл глаза и поднес ладони ко рту, как будто молился. Я поняла, что больше никто ничего не скажет, поэтому вскочила на ноги и подбежала к троллю. Схватила его за уши и заставила поднять голову и посмотреть на меня.
– Не выдумывай! – строго сказала я. – Мы вместе попали в эту ситуацию и вместе из нее будем выбираться. Что еще за самопожертвование? Не слушай Персиваля, в нем говорит страх. Слушай Тису, она права. Нужно вести себя достойно, а не глупо.
– Во мне говорит не страх, а разум, – возразил Персик.
– Достойно – это как раз пожертвовать собой ради других, – добавила Тиса. – Мила, прошу тебя, перестань вести себя как героиня глупого романа. Разве тебе не хочется жить?
– Хочется, – согласилась я. – Но не ценой жизни другого человека.
– Это ерунда! – закричала воительница. – Мы все живем ценой жизни кого-то другого. Даже ты. Твоя мать, рожая тебя, могла умереть и была готова к этому. Я уже не говорю о том, что она потеряла огромный кусок здоровья и поэтому будет жить лет на десять меньше.
– Своей матери я отплачу тем, что, в свою очередь, рожу продолжение нашего рода, – ответила я, смело глядя в глаза Тисе. – Это закон жизни. А Дранишу я не смогу отплатить ничем.
– Пусть он тебе ребенка заделает, – предложила девушка. – Мы отвернемся, дел-то на пять минут. И ему отплатишь тем, что всю жизнь будешь мучиться с маленьким тролленком.
– Тиса, – рявкнул Драниш, – как ты можешь такое говорить?
Он посмотрел на меня, и я увидела в его глазах отблеск тщательно спрятанной надежды: «А вдруг, а вдруг она согласится?» Тролль понял, что я это увидела, и снова зажмурился, а когда открыл глаза, в них не было ничего, кроме решительности.
– Ты меня поцелуешь на прощанье? – тихо спросил он.
– Не говори глупостей, – ответила я. – Никто никем жертвовать не будет. Я могу продержать этот контур еще достаточно долго для того, чтобы мы придумали, что делать. Или вдруг что-то случится! Возможно, рядом кто-то проедет…
– Ага, и сайды кинутся на него, забыв о нас, – язвительно проговорила Тиса. – Не ты ли только что говорила, что не хочешь, чтобы кто-то жертвовал собой ради остальных?
– Погоди, Тиса, – сказал Ярослав, и я ощутила на себе его внимательный, колюче-холодный взгляд. – Давай послушаем Милу, вдруг у нее есть какая-нибудь идея. Допустим, ты долго держишь контур, и ничего не происходит. Места здесь пустынные, а если и живут поблизости какие-то отшельники, то помогать нам они явно не будут. К тому же у нас очень мало воды в запасе, поэтому сроки ожидания чуда достаточно коротки.
Волк помолчал, ожидая моего ответа, но мне нечего было ему сказать. О том, что у нас может быть призрачный, но шанс, я пока не хотела думать. Этот шанс должен был оставаться на самый последний случай, иначе, боюсь, у меня просто не хватит решимости.
– Мила, – опять заговорил капитан, – не храбрись. Я вижу, что ты удерживаешь контур уже из последних сил. Но у меня есть план. Как бы там ни было, Персиваль прав. Без человеческой жертвы нам никак не обойтись. Кто-то обязан выжить, чтобы рассказать королю о том, что здесь творится. Обман Владетеля Сыча, ничейные территории, разоренные деревни, сайды и волкодлаки в таком количестве, в каком их даже во время войны не видели… Вы и сами должны понимать, что все это крайне серьезно, и заразу нужно останавливать до того, как она распространится по всему королевству.
Тиса встрепенулась и улыбнулась Волку. Наверное, это будет справедливо, если именно он будет тем, кто доставит донесение королю. А для девушки всегда было главным благополучие любимого, и только его.
– Итак, только у одного будет шанс выжить, – решительно сказал Волк. – А вот остальные… остальные должны будут пожертвовать собой, потому что одного Драниша, каким бы сильным он ни был, не хватит для спасения. Даже если он будет вместе с Даезаэлем. Сделаем мы это на рассвете, под первыми лучами солнца сайды ослабевают. Они тупы и кинутся на источник пищи, как стая голубей на кусок хлеба. Если мы разбежимся в разные стороны, дорога расчистится, и на поляне останется мало сайд. Маг, вооруженный эльфийским луком, который уже доказал свою эффективность в борьбе с нечистью, имеет шанс прорваться.
– И конечно же выжившим будете вы, капитан, да? – глумливо сказал Персиваль. – Я и не сомневался.
– Выжившей будет Мила, – спокойно ответил Волк.
– Что? – ахнула Тиса, и в фургоне воцарилась недоверчивая тишина.
Под колючими взглядами гнома и воительницы я поежилась и в поисках защиты придвинулась к троллю. Решение капитана и для меня было громом с ясного неба. Язык как будто отнялся, а сердце забилось, как сумасшедшее. Несмотря на свои горькие слова о том, что моя душа умерла, я хотела жить, еще как хотела! И мне было стыдно от того, что от надежды стало тяжело дышать, в то время как у остальных не осталось даже призрачного шанса на спасение. А Тиса тем временем, заламывая руки, продолжала кричать:
– Капитан, как вы могли? Почему она?
– Да, почему? – поддержал девушку визгливым голосом гном.
– Правильное решение, – одобрил тролль.
– Правильное? Для кого правильное? Для кого? – кричал Персик. – Я тоже хочу жить! Я хочу жить! Она же сама сказала, что у нее душа умерла! Зачем ей жить? А я хочу! Я лучше вас всех управляюсь с фургоном! И умею отгонять врагов, я же доказал это во время сражения с волкодлаками!
– Персиваль, успокойся, – велел капитан.
– Успокойся? Успокойся?! Ха-ха-ха! Успокойся, говорит он мне, подписав смертный приговор! Ну уж нет! Вы не заставите меня жертвовать собой ради нее! А-а-а, я понял, это все потому, что я никогда вам не нравился! Никогда! Вот вы и рады от меня избавиться, да? Я что, не понимаю, что вы все воины? Вы быстро отмахаетесь от сайд какими-нибудь украденными на войне артефактами и сбежите, оставив меня на растерзание! Ха-ха-ха…
Драниш подошел к Персику и, схватив его в борцовский захват, закрыл гному рот своей ладонью. Гном еще немного потрепыхался, издавая какие-то невнятные, булькающие звуки, потом затих, обводя нас ненавидящим взглядом.
– Я тоже хочу знать, – тихо сказала Тиса, – почему это Мила должна выжить?
– Во-первых, – капитан был непробиваемо спокоен, как человек, который уже принял решение и не откажется от него, – Персиваль, «отмахаться», как ты говоришь, от сайд можно только в том случае, если они материальны, то есть уже достаточно насосались энергии. Да, мы воины, мы крепки и сможем продлить нашу агонию, отвлекая сайд настолько, чтобы дать шанс гонцу. Во-вторых, объясняю, почему у Милы есть шансы выжить. Жирная пища, да еще и столько кусков за раз, рассредоточит сайд и освободит путь фургону. Мила – маг, и, если какая-то сайда к ней прицепится, в ее арсенале будет не только лук, но и заклинание развеивания. И не забываем, что только у Милы есть силы для того, чтобы управлять фургоном достаточно долго, ведь накопитель практически пуст. Ах да, я еще забыл упомянуть одну деталь, не такую важную сейчас, но могущую оказаться необходимой в будущем. Мила получила хорошее образование и, уверен, сможет составить рапорт королю так, чтобы это было убедительно настолько, чтобы Вышеслав Пятый объявился здесь с армией.
– А почему не вы, капитан? – дрожащим голосом спросила Тиса. – Почему не вы? Вы ведь и родовитее, и умнее, и образованнее, и тоже маг! Уж фургон-то вы как-нибудь поведете! Особенно если воспользуетесь эльфийскими стимуляторами.
– Тиса, – Волк терпеливо улыбнулся, – подумай сама. Я же ваш руководитель, как могу бросить всех, а сам спасаться?
– Можете! – с отчаянием закричала девушка. – Вы должны! Я не могу умирать рядом с вами! Вы должны жить, капитан, вы должны жить, слышите?
Ярослав никогда не любил душераздирающих сцен, поэтому поступил так же, как и всегда.
– Успокойся! – приказал Волк. – Я уже все решил.
И капитан демонстративно отвернулся, не обращая внимания на отчаянные протесты Тисы, и снова уставился на звездное небо.
– Ну и славненько, – зевнул Драниш, – раз мы все решили, можно ложиться спать, до рассвета еще несколько часов.
– Как ты можешь спать? – взвыл гном, воспользовавшись тем, что тролль на мгновение освободил его рот от своей ладони. – Ведь… бугум…
– И ты поспи, – почти нежно посоветовал Драниш, легонько стукая Персиваля по голове. Гном обмяк, и тролль бережно уложил его на одеяла. – Последняя ночь как-никак, нужно хорошо выспаться.
Я молча проследила, как Драниш, послав мне теплую улыбку, преспокойно укладывается спать, и не выдержала:
– Ярослав! Я против вашего плана!
– А тебя, как и остальных, никто не спрашивает. – Волк даже не повернул ко мне головы. – Целесообразнее всего, чтобы выжила именно ты.
– Но…
– Мы сейчас в осаде, у нас военное положение, если ты не заметила, – издевательским тоном отчеканил капитан. – Мои приказы не обсуждаются.
– Другим вы дали возможность высказаться!
– И что им это дало?
– Но…
– Ради всех Пресветлых Богов, Мила, ты же всегда была самой рассудительной в этой компании! – Ярослав так стремительно обернулся, что длинная коса стегнула его по спине. Я прижала ладонь к губам, подавляя вскрик. Я только заметила, насколько ужасно выглядел капитан. Не из-за болезни и слабости – тут мы все соревновались в том, кому досталось больше, – а из-за того, что будто бы нес на плечах уже который день тяжеленную ношу без права отдыха, и вот, наконец, его силы закончились, но он продолжает ползти к месту назначения исключительно силой воли. Голос Волка звучал умоляюще: – Прошу тебя, не усложняй мне жизнь еще больше!
Мне стало стыдно. Сейчас не время показывать свое благородство.
– Прости, Ярослав. – Я легонько прикоснулась к его плечу, желая хоть как-то приободрить.
Он кивнул и снова отвернулся. Я проследила за его взглядом и какое-то время тоже смотрела на высокое-высокое темное звездное небо, которому было абсолютно все равно, послушала сдавленные всхлипывания Тисы, редкие стоны бессознательного Даезаэля и…
В меня будто кто-то вселился, словно распрямили тугую пружину или «пинком придали ускорения», как любил выражаться Чистомир. Я подпрыгнула, сорвала с потолка лампу и полезла на крышу. Достала из сундука все учебники по магии, которые прихватила с собой, и принялась их листать в поисках подходящих заклинаний. Сегодня ради меня никто не погибнет. Пусть лучше я сама умру, но остальные будут жить. У меня должно получиться. Я сумею разогнать всех сайд, даже если ценой за эту сильнейшую магию будет моя жизнь. Спасибо, капитан, за то, что вы дали мне шанс. Спасибо, Драниш, за то, что обрадовался за меня. Все мои спутники, даже Персиваль, не должны вот так закончить свою жизнь!
Приняв решение, я почувствовала облегчение. Теперь я знаю, что делать, и пусть какая-то часть меня скулит в ужасе, я умру, не посрамив своих предков. До рассвета было еще достаточно времени, чтобы все как следует подготовить.
Я настолько углубилась в книги, что не сразу вынырнула из мира схем, сплетения слов и магических потоков, когда кто-то принялся трясти меня за плечо. Что, уже утро?
Я подняла голову, ожидая увидеть перед собой Ярослава или Драниша, а увидела молодого ульдона. Длинная черная мантия, белая кожа, словно высушенная под солнцем пустыни, огромные черные глаза… Это было так неожиданно, что у меня из рук выпала книга, а рот сам по себе открылся.
– Тшшш… – Ульдон приложил к тонким бескровным губам длинный палец с крючковатым ногтем. – Я вот чего спросить хотел… Вы тут помирать будете или сражаться?
– Сражаться, – ошеломленно пробормотала я. – А…
– Не беспокойся, я прикрыл свою ауру, – сказал ульдон, легко взлетел и уселся на сундук с вещами. – Ничего плохого с тобой не случится, тем более что может быть хуже предстоящего сражения. О, привет!
Показавшийся на крыше капитан растерянно махнул рукой в ответ на приветствие ульдона.
– Хорошо вам сразиться, – пожелал ульдон.
– Погодите! – Я справилась с удивлением и схватила неожиданного собеседника за край одеяния. – А разве вы нам не поможете?
– Нет, с какой это радости? – удивился ульдон. – Это ваши проблемы, вы их и решайте, я-то тут при чем?
– Но это же ваши владения, если не ошибаюсь, – сказал капитан так осторожно, словно ступил на тонкий осенний ледок на озере.
– Мои. – Ульдон так выразительно скривился, что я на мгновение подумала, что его кожа, обтягивающая удлиненный череп, треснет. – Удружили мне с территорией в награду за воинские подвиги, ничего не скажешь.
– Как хозяин этих владений, вы… – начал Волк, но ульдон замахал руками так активно, что я побоялась, что он тут же улетит с крыши, и поэтому схватилась за его мантию обеими руками.
– Если вы приедете в гости ко мне в замок, тогда будете моими гостями, и я буду вас защищать, – сказал ульдон, покосившись на свой подол. – А сейчас вы так, мимо проезжающие. Я ведь мог тут и не пролетать, да? Давайте считать, что я не пролетал рядом, вас не видел и этого разговора не было.
Он попробовал было взлететь, но я держала крепко.
– Будьте милосердны, господин ульдон, – попросила я.
– А я милосерден, – сказал он, пытаясь отцепить мои пальцы от своей мантии. Его прикосновения были неприятно-холодными, когти больно царапались, но я не сдавалась. – Только я милосерден к себе. Как бы ни повернулась ситуация, благодаря вам количество сайд на этой территории уменьшится, и тогда мои подданные будут меньше подвергаться опасности, а мне будет меньше работы. Было бы, конечно, идеально, если бы вы их всех уничтожили, но, думаю, просить вас о таком не имеет смысла, да? Ну, ладно, будьте здоровы!
Он резко взмыл в воздух, несмотря на то что я так и не отпустила его мантию. Пальцы заскользили по жесткой ткани, и я упала вниз как раз на Волка, который пытался меня поймать. Он покорно и молча лежал на крыше до тех пор, пока я с него не слезла – рывок вверх при взлете ульдона вывихнул мне руку в плечевом суставе, и при падении я на короткое время потеряла сознание.
Подождав, пока я, постанывая, усядусь, прижавшись спиной к сундуку, Ярослав неожиданно сказал:
– Любишь ты, как я посмотрю, быть сверху.
– Что? – переспросила я, решив, что ослышалась.
– Ты любишь быть сверху? – спросил Волк и вдруг рассмеялся.
– Смотря какой мужчина снизу, – ответила я и тоже рассмеялась. Ну и что, что нас ждали толпы сайд, ну и что, что мы ходили по тонкой грани между жизнью и смертью, ну и что, что моя спина уже начинала гореть огнем, а рука повисла плетью, сейчас мы были еще живы.
– Я рад, что вы смеетесь, – заявил сверху ульдон. – Значит, вы быстро не сдадитесь. Я забыл вам вот что сказать. Рядом речка Чаянь красивая, только течение очень быстрое – неподалеку водопад. Тоже очень, очень красивый. Если выживете, обязательно полюбуйтесь его красотами. И недалеко мой замок, до него примерно полдня пути на запад, я вас приглашаю в гости. Знаете, я очень люблю гостей, только они очень редко у меня бывают.
– Еще бы, – буркнул капитан, – если вы их всех так встречаете, большинство гостей до вас просто не добирается!
Ульдон снова присел на сундук и озабоченно спросил:
– Так вы считаете, что я должен поработать над своим гостеприимством, да?
– Да, – в унисон сказали мы с капитаном.
Ульдон пожевал губами и грустно сказал:
– Ладно, я буду стараться. Честно. Вот только от сайд не просите меня вас избавить! Ведь гости должны приносить какие-то гостинцы хозяевам, правильно? Вот и будет это гостинцем для меня! Здорово я придумал?
– Смотря для кого здорово, – кисло ответил капитан. – Нам, например, это совсем не здорово.
Ульдон развел руками – мол, ничего сделать не могу.
– А не заглядывала ли к вам в гости недавно благородная девушка? – внезапно спросил Волк у ульдона, и я поняла, что его даже на пороге смерти волнует судьба сбежавшей невесты.
– Заглядывала, – подтвердил ульдон, и на лице у Ярослава заходили желваки. – Что за женщина, что за женщина! Аристократки из вашего королевства – это совсем не то, что наши женщины. Ваши – это просто чудо какое-то! Только она у меня недолго пробыла – дела, дела, спешила куда-то. А что, ваша знакомая?
– Почти, – процедил Волк.
– Ну, значит, вы с ней разминулись, – вздохнул ульдон и хлопнул в ладоши. – Ну-с, засиделся я с вами. Заходите в гости. Если выживете, конечно. А не выживете – обещаю гостеприимно похоронить ваши косточки на этой поляне.
– Спасибо и на этом, – пробормотала я. Плечо болело невыносимо, и я просто не представляла, как мне теперь удастся осуществить все задуманное.
Подождав, когда ульдон улетит, Ярослав подошел ко мне и сказал:
– Ложись, сейчас буду тебе плечо вправлять. Зажми что-нибудь между зубами, будет очень больно.
– А вы умеете? – спросила я. Очень хотелось хоть немного потянуть время перед этой жуткой процедурой, но я понимала, что без этого не обойтись, иначе я совсем не смогу двинуть рукой.