Страница:
Все переглянулись.
– М-даа… Если бы компания захотела надавить на Саффони, им бы пришлось готовить для заложников целый автобус.
Несколько секунд команда крепилась. А потом раздался дружный хохот. Не то чтобы они не уважали память покойного Саффони. Просто… Они все еще были живы и могли смеяться, дышать, строить планы на будущее и просто жить дальше. Они пролетели миллиарды километров, ушли от погони, выжили в короткой, но страшной войне. Наверное, если б Саффони все еще был с ними, он бы тоже смеялся, задыхаясь, утирая слезы. И это был бы не тот смех, который рождается хорошей шуткой, это был бы смех просто живых.
– Фрэнк? Вы вспомнили свою пиратскую кличку?
Странная штука. Младшие братья и сыновья всегда все лучше помнят. Для них новый огромный мир только приоткрывает свои завесы. И каждое слово старшего товарища в этом захватывающем путешествии на вес золота. Фрэнк вдруг вспомнил себя. Как сидели они со стариком на веранде за бутылкой. Фрэнк тогда уже считал себя взрослым. А как же? Они были на равных. Фрэнк независимо потягивал сигарету, прикладывался к стакану. У него уже была своя квартира и машина, неплохая работа. Он все пытал старика:
– А помнишь, тогда на озере… – Для него это была первая в жизни настоящая рыбалка. Он запомнил чувство бьющейся на крючке крупной рыбины на всю жизнь. А для отца? Это была, наверное, сотая рыбалка. Потом, когда старика не стало, Фрэнк как-то привез на озеро Майкла. Он помнил только это, что взял младшего брата.
А тот, через много лет, так же пытал Фрэнка:
– Помнишь ту корягу, за которую я сразу зацепил блесну? – Фрэнк не помнил.
«Черт! Какая же у меня была кличка? Золотой Крюк? Что-то вроде этого. Ржавый Крюк! Точно! Ржавый Крюк!» – Фрэнк вспомнил. Он раздобыл в сарае ржавый рыбацкий крюк и гонялся с ним за визжащим Майклом по саду, вопя: «Я всажу тебе эту ржавую железяку прямо в сердце!» Такие уж были игры.
– Я готов, Дэн.
Тот включил камеру над экраном.
– Говорите сюда, Фрэнк.
– Привет, Майки. Ржавый Крюк уже на Земле. Мы попали в небольшую передрягу, но теперь все в порядке. Нас четверо, и в данный момент мы летим над Восточной Европой в маленьком флаере. Если есть возможность, то ответь незамедлительно. Ну, вроде, все.
Фрэнк снова откинулся на заднее сиденье. Дэн защелкал клавишами.
– Письмо ушло. Подходим к границе.
Границу пересекли без проблем. На пульте заморгала лампочка опроса транспондера, где-то в далекой диспетчерской на экране радара возникла точка с номером борта. На соседнем, информационном экране появилось описание: «14567 чартер, авиакомпания «Люфтганза», рейс Москва – Львов – Амстердам место посадки – Шипхолле (Амстердам)».
«Борт 14567, добро пожаловать в Объединенную Европу, следуйте на высоте 3200, направление 282, скорость 500».
– Ну вот и все. – Дэн расслабился, настроил автопилот и отпустил штурвал.
Тот, кто на случай побега готовил этот флаер, неплохо подготовился. Около пульта была закреплена бумажка с описанием заявленного для чартера маршрута. И данные перехода на второй, фальшивый, транспондер.
– Слушай, Дэн. Нас ведь таможня обыщет в Амстердаме. Надо, наверное, оружие выкинуть? Да и видок у нас тот еще, переодеться бы.
– Спокойно, Скотч. Отлетим километров на пятьсот и переключимся на второй транспондер. А по нему мы вроде бы летим из Вены в Брюссель. – Дэн хмыкнул. – Вообще-то такой подлог – очень серьезное преступление. Так что лучше нам с этим флаером держаться подальше от властей.
Компьютер мелодично звякнул.
– Почта пришла! – оживился Дэн.
На экране снова был Майкл. «Малыш Билли приветствует Ржавого Крюка и его друзей! – Майкл шутливо отдал честь. – Есть такой остров – Гифтун-эль-Кабир. Это у западного побережья Красного моря. На картах он обозначен как Большой Гифтун. К востоку от него Малый Гифтун. Я арендовал землю в северной части этого островка. При подлете увидите на северо-востоке Малого Гифтуна небольшой оазис и несколько домиков, садитесь рядом. Мы ждем вас».
Дэн занялся перенастройкой автопилота.
– А топлива нам хватит? – спросил Фрэнк.
– Нет. Максимальная дальность флаера три тысячи, так что придется где-нибудь дозаправиться.
Они продолжали лететь в глубь Европы. Четыре спаренных водородных двигателя флаера тихонько гудели, обтекаемый корпус легко разрезал воздух. В маленькой кабине было уютно и спокойно, тихо играла музыка. Пятиместный флаер был чуть больше обычного мини-вэна. Два кресла впереди, три сзади. Небольшое багажное отделение в корме. Обычно такие аппараты использовались бизнесменами при полетах в черте города или на небольшие расстояния. Сейчас в багажном отделении лежали четыре карабина и три грязных рюкзака, а вместо бизнесменов с белыми воротничками в кабине дремали четыре усталых беглеца. В пропитанных кровью и потом камуфляжных комбинезонах, осунувшиеся и чуть настороженные.
Они приземлились на окраине Вены. Дэн поболтал минут пять с диспетчером, запудрил тому мозги, и точка с номером 14567 исчезла с экрана радара. Дэн красиво, с ходу, посадил флаер на маленьком взлетном поле. Это был частный аэродром. Сразу после посадки к ним подъехал открытый электромобиль аэродромной службы. Дэн, не глядя, протянул открытую ладонь Скотчу. Тот стал торопливо доставать собранные на полу секретной комнаты деньги. Вложил несколько смятых банкнот в ладонь Дэна.
– Хватит?
– Пока не знаю.
К флаеру развязной походкой приблизился парень в мятой белой футболке с надписью «W2100 must die!» и зеленых шортах. Дэн чуть опустил тонированное боковое стекло.
– Сколько намереваетесь пробыть? – В руках у парня был сенсорный планшет.
– Нам только дозаправиться. Водород у вас есть?
Служащий чуть отошел назад, разглядывая флаер.
– На ваш «Ф – двести пятый» баллонов нет. Но можно заказать. Придется подождать пару часов. Устроит?
– Конечно. Сколько с нас?
– Сотня за баллон, плюс двадцатка за стоянку.
– Слушай, старик, – Дэн доверительно понизил голос, – а сколько баллонов нужно этому малышу?
Парень в белой футболке опешил.
– Ни хрена себе! – Он наклонился к открытому стеклу и громко сказал внутрь: – Вы отчаянные ребята! Летать с таким пилотом… – Потом как будто успокоился и уже тихо ответил: – Четыре. По одному баллону на спарку.
Дэн отсчитал деньги.
– Еще что-нибудь? Убойная трава, холодное пиво?
– Нет, спасибо.
Парень пожал плечами и собрался уходить.
– Э-ээ. А менять эти баллоны сложно?
– Пять секунд. Над каждым двигателем есть люк. Пустой отсоединяете, полный присоединяете. Разъем стандартный. Еще вопросы?
– Тогда нам восемь. Баллонов. – Дэн протянул в окно деньги.
– И пива. Тоже восемь. Бутылок, – подал голос с заднего сиденья Скотч.
– Ладно. Сейчас привезу.
Через десять минут парень в футболке привез им пиво. Флаер стоял в дальнем углу взлетного поля, вокруг ни души. Электромобиль уехал, и вся команда повалилась на мягкую траву в тенечке. Они неторопливо потягивали пиво, лениво переговаривались. Джонс, как всегда, привалился к ноге Фрэнка и, жмурясь, рассматривал удивительное синее небо.
– Хочешь пива, дружище? – Скотч поставил перед Джонсом пластиковую крышечку.
– Не надо, Скотч. Это может закончиться плачевно.
– Интересно, как? Напьется и начнет орать песни?
– Просто перепьет и заблюет нам весь салон.
Джонс подошел к крышке, понюхал пиво и принялся лакать.
– Черт! Надеюсь, виски он не пьет.
– Да кот просто хочет пить! – вступился Гинз. – Дайте ему воды.
Фрэнк отстегнул с пояса фляжку и налил воды. Ее Джонс вылакал с еще большим удовольствием.
– Ладно. – Дэн поднялся. – Пойду посмотрю, что ж там за баллоны такие.
Почертыхавшись с минуту, он открыл передний правый люк. Небольшой, около метра длиной, серебристый баллон засверкал на солнце.
– Ага, – сказал Дэн. – Четыре таких штуки спокойно влезут в багажник. Так что дальность у нас будет шесть тысяч километров. До Красного моря точно хватит. – Открыв остальные люки, Дэн отсоединил баллоны и сложил их рядышком в тени. Закончив, прихватил вторую бутылку и присоединился к задремавшей на свежем воздухе компании.
На полосу вырулил ярко-красный конвертиплан. Взревев двигателем, быстро разогнался и ушел в слепящую синеву. Через пару минут красная точка растворилась в небе. Дэн посмотрел на часы.
– Ну… где наши баллоны? – Скотч приподнялся на локте, недовольно огляделся. – Какого черта? Им что, летать больше негде?
Неподалеку в воздух со свистом поднялся флаер. Вертикально ушел в небо. Над взлетным полем снова воцарилась тишина. Гинз тоже приподнялся.
– Господа, вы придумали, что мы скажем родне Саффони?
Вопрос повис в воздухе. Что тут скажешь? Фрэнк потряс головой, отгоняя легкий хмель.
– Может, так и сказать? Что погиб в Карпатах.
Гинз покачал головой.
– Думаю, они будут в шоке, узнав о такой смерти. Разорванный гранатой планетолог? Отец пятерых детей и дед десяти внуков! Это кошмар!
– Чертовы политики!
Фрэнк ударил кулаком по земле.
– Может, скажем, что погиб при посадке? – робко предложил Дэн.
– А тело?
Раздалось тихое жужжание электродвигателя. К месту стоянки приближался электромобиль. Восемь металлических баллонов громыхали в маленьком кузове. Электромобиль лихо развернулся и, сдав задом, подкатился к флаеру.
– Ваши баллоны, – взмахнул рукой парень.
Он подозрительно уставился на бывших бойцов Карпатской армии. Камуфляж, заляпанный грязью и кровью, красноречиво говорил о многом. «Впрочем, это не мое дело», – пробормотал парнишка и стал помогать разгружать баллоны. Управились за пару минут. Четыре баллона убрали в багажник флаера, четыре установили в штатные гнезда. Дэн, через компьютер, настроил фальшивый транспондер на маршрут Вена – Каир. Сунув сотню «белой футболке», попросил парня внести в базу такие же данные.
– Сделаю, – значительно кивнул тот и укатил, проникшийся повстанческим духом.
Дэн завел двигатели и заорал:
– Следующая остановка – остров Малый Гифтун! Хотя, нет. Топлива впритык. – Дэн посмотрел карту. – Следующая остановка – остров Крит! – Он потянул ручку вертикальной тяги, и флаер взмыл в воздух.
Дальнейший полет прошел абсолютно спокойно. Через три часа, пролетев полторы тысячи километров, приземлились на Крите. Сменили баллоны, сходили пипи (Джонс тоже) и полетели дальше. При входе в воздушное пространство Египта, кабину огласил громкий голос каирского диспетчера:
– Цель прибытия в суверенное государство Египет?
– Туризм, – спокойно ответил Дэн.
– Добро пожаловать, – успокоился диспетчер.
«Мы ведь везем в их страну деньги», – ухмыльнулся Дэн.
Дальше летели над Красным морем. По правому борту расстилалась Аравийская пустыня, слева голубела ровная гладь моря. Через час Дэн повел флаер на снижение:
– Вот и наш Гифтун.
Сориентировавшись по месту, Дэн нашел Малый Гифтун и пошел на посадку. На маленьком, около четырех километров в длину, острове зеленело несколько оазисов. Остальное пространство – желтый песок. Вдалеке, справа на побережье, виднелись постройки. Город Эль-Гхардагах, или Хургада, в европейском произношении. За последние восемьдесят лет пустыня ни на минуту не прекращала наступление. И теперь построенные в конце двадцатого века отели стояли в двухстах метрах от береговой линии. Опустевшие и разрушающиеся. Как памятник бессилию человека перед природой.
– Может, сделаем кружок? Осмотримся? – предложил Дэн.
– Хорошая мысль, – поддержал его Гинз.
Внизу, рядом с оазисом, крутились десятки ветряков и ловили лучи панели солнечных батарей. На берегу располагалась внушительных размеров опреснительная установка. В тени финиковых пальм притаились четыре ярко-белых коттеджа. Блеснуло на солнце зеркало бассейна. Потом они заметили мчащийся четырехколесный байк. Он остановился на песке за пределами оазиса, и человек на байке стал размахивать руками, указывая место посадки.
– Ну что? Садимся?
– Да. – Скотч достал из багажника два карабина и передал один Фрэнку. – На всякий случай.
Дэн мягко посадил флаер на песок и открыл левую дверцу. В кабину ворвался знойный североафриканский ветер, принес песчинки, забарабанил ими по коже. Первым вышел Фрэнк. Он ступил на мягкий песок, перехватил поудобнее карабин. Тяжелый солдатский ботинок погрузился в песок по щиколотку, Фрэнк прикрыл рукой глаза от солнца, прищурясь, огляделся.
Часть четвертая
– М-даа… Если бы компания захотела надавить на Саффони, им бы пришлось готовить для заложников целый автобус.
Несколько секунд команда крепилась. А потом раздался дружный хохот. Не то чтобы они не уважали память покойного Саффони. Просто… Они все еще были живы и могли смеяться, дышать, строить планы на будущее и просто жить дальше. Они пролетели миллиарды километров, ушли от погони, выжили в короткой, но страшной войне. Наверное, если б Саффони все еще был с ними, он бы тоже смеялся, задыхаясь, утирая слезы. И это был бы не тот смех, который рождается хорошей шуткой, это был бы смех просто живых.
– Фрэнк? Вы вспомнили свою пиратскую кличку?
Странная штука. Младшие братья и сыновья всегда все лучше помнят. Для них новый огромный мир только приоткрывает свои завесы. И каждое слово старшего товарища в этом захватывающем путешествии на вес золота. Фрэнк вдруг вспомнил себя. Как сидели они со стариком на веранде за бутылкой. Фрэнк тогда уже считал себя взрослым. А как же? Они были на равных. Фрэнк независимо потягивал сигарету, прикладывался к стакану. У него уже была своя квартира и машина, неплохая работа. Он все пытал старика:
– А помнишь, тогда на озере… – Для него это была первая в жизни настоящая рыбалка. Он запомнил чувство бьющейся на крючке крупной рыбины на всю жизнь. А для отца? Это была, наверное, сотая рыбалка. Потом, когда старика не стало, Фрэнк как-то привез на озеро Майкла. Он помнил только это, что взял младшего брата.
А тот, через много лет, так же пытал Фрэнка:
– Помнишь ту корягу, за которую я сразу зацепил блесну? – Фрэнк не помнил.
«Черт! Какая же у меня была кличка? Золотой Крюк? Что-то вроде этого. Ржавый Крюк! Точно! Ржавый Крюк!» – Фрэнк вспомнил. Он раздобыл в сарае ржавый рыбацкий крюк и гонялся с ним за визжащим Майклом по саду, вопя: «Я всажу тебе эту ржавую железяку прямо в сердце!» Такие уж были игры.
– Я готов, Дэн.
Тот включил камеру над экраном.
– Говорите сюда, Фрэнк.
– Привет, Майки. Ржавый Крюк уже на Земле. Мы попали в небольшую передрягу, но теперь все в порядке. Нас четверо, и в данный момент мы летим над Восточной Европой в маленьком флаере. Если есть возможность, то ответь незамедлительно. Ну, вроде, все.
Фрэнк снова откинулся на заднее сиденье. Дэн защелкал клавишами.
– Письмо ушло. Подходим к границе.
Границу пересекли без проблем. На пульте заморгала лампочка опроса транспондера, где-то в далекой диспетчерской на экране радара возникла точка с номером борта. На соседнем, информационном экране появилось описание: «14567 чартер, авиакомпания «Люфтганза», рейс Москва – Львов – Амстердам место посадки – Шипхолле (Амстердам)».
«Борт 14567, добро пожаловать в Объединенную Европу, следуйте на высоте 3200, направление 282, скорость 500».
– Ну вот и все. – Дэн расслабился, настроил автопилот и отпустил штурвал.
Тот, кто на случай побега готовил этот флаер, неплохо подготовился. Около пульта была закреплена бумажка с описанием заявленного для чартера маршрута. И данные перехода на второй, фальшивый, транспондер.
– Слушай, Дэн. Нас ведь таможня обыщет в Амстердаме. Надо, наверное, оружие выкинуть? Да и видок у нас тот еще, переодеться бы.
– Спокойно, Скотч. Отлетим километров на пятьсот и переключимся на второй транспондер. А по нему мы вроде бы летим из Вены в Брюссель. – Дэн хмыкнул. – Вообще-то такой подлог – очень серьезное преступление. Так что лучше нам с этим флаером держаться подальше от властей.
Компьютер мелодично звякнул.
– Почта пришла! – оживился Дэн.
На экране снова был Майкл. «Малыш Билли приветствует Ржавого Крюка и его друзей! – Майкл шутливо отдал честь. – Есть такой остров – Гифтун-эль-Кабир. Это у западного побережья Красного моря. На картах он обозначен как Большой Гифтун. К востоку от него Малый Гифтун. Я арендовал землю в северной части этого островка. При подлете увидите на северо-востоке Малого Гифтуна небольшой оазис и несколько домиков, садитесь рядом. Мы ждем вас».
Дэн занялся перенастройкой автопилота.
– А топлива нам хватит? – спросил Фрэнк.
– Нет. Максимальная дальность флаера три тысячи, так что придется где-нибудь дозаправиться.
Они продолжали лететь в глубь Европы. Четыре спаренных водородных двигателя флаера тихонько гудели, обтекаемый корпус легко разрезал воздух. В маленькой кабине было уютно и спокойно, тихо играла музыка. Пятиместный флаер был чуть больше обычного мини-вэна. Два кресла впереди, три сзади. Небольшое багажное отделение в корме. Обычно такие аппараты использовались бизнесменами при полетах в черте города или на небольшие расстояния. Сейчас в багажном отделении лежали четыре карабина и три грязных рюкзака, а вместо бизнесменов с белыми воротничками в кабине дремали четыре усталых беглеца. В пропитанных кровью и потом камуфляжных комбинезонах, осунувшиеся и чуть настороженные.
Они приземлились на окраине Вены. Дэн поболтал минут пять с диспетчером, запудрил тому мозги, и точка с номером 14567 исчезла с экрана радара. Дэн красиво, с ходу, посадил флаер на маленьком взлетном поле. Это был частный аэродром. Сразу после посадки к ним подъехал открытый электромобиль аэродромной службы. Дэн, не глядя, протянул открытую ладонь Скотчу. Тот стал торопливо доставать собранные на полу секретной комнаты деньги. Вложил несколько смятых банкнот в ладонь Дэна.
– Хватит?
– Пока не знаю.
К флаеру развязной походкой приблизился парень в мятой белой футболке с надписью «W2100 must die!» и зеленых шортах. Дэн чуть опустил тонированное боковое стекло.
– Сколько намереваетесь пробыть? – В руках у парня был сенсорный планшет.
– Нам только дозаправиться. Водород у вас есть?
Служащий чуть отошел назад, разглядывая флаер.
– На ваш «Ф – двести пятый» баллонов нет. Но можно заказать. Придется подождать пару часов. Устроит?
– Конечно. Сколько с нас?
– Сотня за баллон, плюс двадцатка за стоянку.
– Слушай, старик, – Дэн доверительно понизил голос, – а сколько баллонов нужно этому малышу?
Парень в белой футболке опешил.
– Ни хрена себе! – Он наклонился к открытому стеклу и громко сказал внутрь: – Вы отчаянные ребята! Летать с таким пилотом… – Потом как будто успокоился и уже тихо ответил: – Четыре. По одному баллону на спарку.
Дэн отсчитал деньги.
– Еще что-нибудь? Убойная трава, холодное пиво?
– Нет, спасибо.
Парень пожал плечами и собрался уходить.
– Э-ээ. А менять эти баллоны сложно?
– Пять секунд. Над каждым двигателем есть люк. Пустой отсоединяете, полный присоединяете. Разъем стандартный. Еще вопросы?
– Тогда нам восемь. Баллонов. – Дэн протянул в окно деньги.
– И пива. Тоже восемь. Бутылок, – подал голос с заднего сиденья Скотч.
– Ладно. Сейчас привезу.
Через десять минут парень в футболке привез им пиво. Флаер стоял в дальнем углу взлетного поля, вокруг ни души. Электромобиль уехал, и вся команда повалилась на мягкую траву в тенечке. Они неторопливо потягивали пиво, лениво переговаривались. Джонс, как всегда, привалился к ноге Фрэнка и, жмурясь, рассматривал удивительное синее небо.
– Хочешь пива, дружище? – Скотч поставил перед Джонсом пластиковую крышечку.
– Не надо, Скотч. Это может закончиться плачевно.
– Интересно, как? Напьется и начнет орать песни?
– Просто перепьет и заблюет нам весь салон.
Джонс подошел к крышке, понюхал пиво и принялся лакать.
– Черт! Надеюсь, виски он не пьет.
– Да кот просто хочет пить! – вступился Гинз. – Дайте ему воды.
Фрэнк отстегнул с пояса фляжку и налил воды. Ее Джонс вылакал с еще большим удовольствием.
– Ладно. – Дэн поднялся. – Пойду посмотрю, что ж там за баллоны такие.
Почертыхавшись с минуту, он открыл передний правый люк. Небольшой, около метра длиной, серебристый баллон засверкал на солнце.
– Ага, – сказал Дэн. – Четыре таких штуки спокойно влезут в багажник. Так что дальность у нас будет шесть тысяч километров. До Красного моря точно хватит. – Открыв остальные люки, Дэн отсоединил баллоны и сложил их рядышком в тени. Закончив, прихватил вторую бутылку и присоединился к задремавшей на свежем воздухе компании.
На полосу вырулил ярко-красный конвертиплан. Взревев двигателем, быстро разогнался и ушел в слепящую синеву. Через пару минут красная точка растворилась в небе. Дэн посмотрел на часы.
– Ну… где наши баллоны? – Скотч приподнялся на локте, недовольно огляделся. – Какого черта? Им что, летать больше негде?
Неподалеку в воздух со свистом поднялся флаер. Вертикально ушел в небо. Над взлетным полем снова воцарилась тишина. Гинз тоже приподнялся.
– Господа, вы придумали, что мы скажем родне Саффони?
Вопрос повис в воздухе. Что тут скажешь? Фрэнк потряс головой, отгоняя легкий хмель.
– Может, так и сказать? Что погиб в Карпатах.
Гинз покачал головой.
– Думаю, они будут в шоке, узнав о такой смерти. Разорванный гранатой планетолог? Отец пятерых детей и дед десяти внуков! Это кошмар!
– Чертовы политики!
Фрэнк ударил кулаком по земле.
– Может, скажем, что погиб при посадке? – робко предложил Дэн.
– А тело?
Раздалось тихое жужжание электродвигателя. К месту стоянки приближался электромобиль. Восемь металлических баллонов громыхали в маленьком кузове. Электромобиль лихо развернулся и, сдав задом, подкатился к флаеру.
– Ваши баллоны, – взмахнул рукой парень.
Он подозрительно уставился на бывших бойцов Карпатской армии. Камуфляж, заляпанный грязью и кровью, красноречиво говорил о многом. «Впрочем, это не мое дело», – пробормотал парнишка и стал помогать разгружать баллоны. Управились за пару минут. Четыре баллона убрали в багажник флаера, четыре установили в штатные гнезда. Дэн, через компьютер, настроил фальшивый транспондер на маршрут Вена – Каир. Сунув сотню «белой футболке», попросил парня внести в базу такие же данные.
– Сделаю, – значительно кивнул тот и укатил, проникшийся повстанческим духом.
Дэн завел двигатели и заорал:
– Следующая остановка – остров Малый Гифтун! Хотя, нет. Топлива впритык. – Дэн посмотрел карту. – Следующая остановка – остров Крит! – Он потянул ручку вертикальной тяги, и флаер взмыл в воздух.
Дальнейший полет прошел абсолютно спокойно. Через три часа, пролетев полторы тысячи километров, приземлились на Крите. Сменили баллоны, сходили пипи (Джонс тоже) и полетели дальше. При входе в воздушное пространство Египта, кабину огласил громкий голос каирского диспетчера:
– Цель прибытия в суверенное государство Египет?
– Туризм, – спокойно ответил Дэн.
– Добро пожаловать, – успокоился диспетчер.
«Мы ведь везем в их страну деньги», – ухмыльнулся Дэн.
Дальше летели над Красным морем. По правому борту расстилалась Аравийская пустыня, слева голубела ровная гладь моря. Через час Дэн повел флаер на снижение:
– Вот и наш Гифтун.
Сориентировавшись по месту, Дэн нашел Малый Гифтун и пошел на посадку. На маленьком, около четырех километров в длину, острове зеленело несколько оазисов. Остальное пространство – желтый песок. Вдалеке, справа на побережье, виднелись постройки. Город Эль-Гхардагах, или Хургада, в европейском произношении. За последние восемьдесят лет пустыня ни на минуту не прекращала наступление. И теперь построенные в конце двадцатого века отели стояли в двухстах метрах от береговой линии. Опустевшие и разрушающиеся. Как памятник бессилию человека перед природой.
– Может, сделаем кружок? Осмотримся? – предложил Дэн.
– Хорошая мысль, – поддержал его Гинз.
Внизу, рядом с оазисом, крутились десятки ветряков и ловили лучи панели солнечных батарей. На берегу располагалась внушительных размеров опреснительная установка. В тени финиковых пальм притаились четыре ярко-белых коттеджа. Блеснуло на солнце зеркало бассейна. Потом они заметили мчащийся четырехколесный байк. Он остановился на песке за пределами оазиса, и человек на байке стал размахивать руками, указывая место посадки.
– Ну что? Садимся?
– Да. – Скотч достал из багажника два карабина и передал один Фрэнку. – На всякий случай.
Дэн мягко посадил флаер на песок и открыл левую дверцу. В кабину ворвался знойный североафриканский ветер, принес песчинки, забарабанил ими по коже. Первым вышел Фрэнк. Он ступил на мягкий песок, перехватил поудобнее карабин. Тяжелый солдатский ботинок погрузился в песок по щиколотку, Фрэнк прикрыл рукой глаза от солнца, прищурясь, огляделся.
Часть четвертая
ПЕСОК
Вокруг был желтый песок и лазурные волны моря. Ветер бросал в лицо песчинки и мелкие, колючие осколки мертвых кораллов. Метрах в двадцати, возле байка, стоял Майкл. Он был в пробковом шлеме и цветастой рубахе. Штанины свободных белых брюк трепетали на ветру. Фрэнк поднял руку. Опустил карабин стволом вниз и пошел к байку.
– Здравствуй, брат, – просто сказал он.
Они обнялись. Майкл прижал его так, что затрещали кости. Фрэнк поморщился от боли в плече.
– Полегче, – пробормотал он.
Майкл чуть отстранился, вгляделся в Фрэнка.
– Ну, старик… Не думал, что тебе пойдет военная форма. – Тут Майкл понял, что бурые пятна на камуфляже – засохшая кровь. – Что случилось? Ты ранен?
– Потом расскажу. Где Эллен с Джонни?
– Они в доме. Знаешь, береженого бог бережет.
– Дэн! Глуши двигатель! – прокричал Фрэнк.
Гул двигателя стих. Наступила тишина, лишь шуршание песчинок и далекий шепот волн. Фрэнк один направился к оазису. Майкл, знакомясь с остальными членами команды, остался у флаера.
Фрэнк шел по аллее к большому, ослепительно белому дому. Сердце его замирало, как перед чем-то очень важным в жизни. Он размеренно шагал, стараясь усмирить дыхание, нужно было выглядеть спокойным и уверенным в себе. А хотелось отбросить дурацкий карабин и стремглав броситься к дому, как мальчишка. Взбежать по белым ступеням, рвануть дверь, закричать, что есть мочи: «Эллен! Джонни! Я вернулся!» Но он ведь мужчина. Он возвращается и в прямом, и в переносном смысле с тяжелой войны. Живой, целый и невредимый. И негоже солдату бежать последние метры, захлебываться слезами и орать во весь голос, что он вернулся. И потом, так или иначе, Фрэнк чувствовал себя капитаном. Капитаном их семейного корабля. А уж капитан точно не должен суетиться и размахивать руками. В этот момент большая двустворчатая дверь открылась и на ступени выбежала Эллен.
– Фрэнк! – вскрикнула она и, раскинув руки, побежала навстречу.
Ее загар подчеркивало простое белое платье. Волосы растрепались на ветру и искрились на солнце всеми оттенками золота. «Боже! Какая же она у меня красавица!» Вылетевший вслед за Эллен Джонни быстро обогнал мать и с разгону запрыгнул на Фрэнка. Обхватил отца ручонками, вкарабкался, словно обезьянка. Фрэнк отбросил оружие и закружил сынишку, зарылся лицом в его пушистые волосы. Подбежала Эллен, Фрэнк опустил на землю сына, обнял жену, впился долгим, жарким поцелуем в родные губы, в голове мелькнула старая ржавая бочка на «Фри Сквер» и то, как он жалел, что не сделал этого там, на Ганимеде. Так они и стояли втроем. Фрэнк и Эллен крепко сжимали друг друга в объятьях, а снизу отца и мать обвил ручонками маленький Джонни. Никто не сказал ни слова. Просто стояли, чуть покачиваясь, наслаждаясь чувством близости.
Вывел их из этого состояния громкий, недовольный выкрик «мяу!».
Джонс растерянно поджимал лапы на горячих плитах дорожки и подозрительно жмурился на двух чужаков, посмевших вцепиться в его хозяина.
– Познакомься, Джонни. Это настоящий космический кот. Его зовут Джонс, и он налетал на космическом грузовике миллионы километров.
– Привет, Джонс, – малыш протянул руку. Кот осторожно обнюхал пальцы. Потом поднял хвост трубой и потерся о ноги Джонни.
– Кажется, он его признал, – сказал Фрэнк.
– О боже, милый, ты ранен! – Эллен разглядела кровь на камуфляже. – Пойдем, я сделаю тебе перевязку.
Фрэнк наклонился и поднял карабин. Джонни тут же полез к оружию.
– Это не игрушка, сынок. Как-нибудь я научу тебя стрелять из этой штуки. Чуть позже… Хорошо?
Неподалеку раздались голоса остальной компании. Майкл проводил краткую экскурсию:
– Вот здесь у нас бассейн. На берегу опреснительная установка, так что проблем с водой нет.
– Мы видели, – ответил Дэн, – сверху.
Вся компания вошла в дом. Большой холл огласился оживленными разговорами.
– Мария! У нас гости. Четверо взрослых мужчин и кот! – крикнула Эллен.
– Хорошо, мадам. Ужин будет готов через час.
– Ваши комнаты наверху, джентльмены, – сказал Майкл. – Ахмед, отведи гостей в их комнаты! И вот еще что. Похоже, ваш камуфляж придется выкинуть. Все равно для пустыни он не годится. Другой одежды, я так понимаю, у вас нет?
Скотч развел руками.
– Ахмед, запиши размеры каждого из гостей и сгоняй в город, купи что-нибудь.
– Хорошо, мистер Майкл.
Эллен взяла за рукав Фрэнка, собравшегося за остальными на второй этаж.
– Пойдем, дорогой. Для нас Майкл приготовил отдельный коттедж. Мы с Джонни живем там.
Эллен осмотрела рану, похвалила квалификацию Скотча и, сказав, что рана неопасна, заклеила ее непромокаемым пластырем. Плечо немного побаливало, но в целом терпимо. Через несколько минут Фрэнк плескался в душе. Его душа пела, и он пел вместе с ней, отчаянно «пускал петуха», смеялся этой своей неумелости в итальянских ариях и с удовольствием подставлял кожу под упругие струи воды. Он вышел из душа, обмотав бедра полотенцем.
– Папа! Ты такой!.. – удивленно закричал Джонни. Фрэнк поглядел в зеркало. В нем отражался поджарый, мускулистый мужик с пластырем на плече. В глазах поблескивала сталь, резко обозначившиеся скулы скорее подошли бы какому-нибудь морскому волку, но не скромному харвестмастеру.
На крик Джонни вошла Эллен. Она удивленно оглядела мужа и подошла ближе.
Пробежалась пальчиками по вдруг обозначившимся мышцам пресса, потрогала железный бицепс.
– А вы в прекрасной форме, сэр!
«Еще бы! – подумал Фрэнк и ухмыльнулся. – Месяц тренажеров на «Икаре-12». Потом трехнедельный тренинг Морозова».
– Надеюсь, сегодня вечером вы свободны? – Эллен легонько прикусила мужу мочку уха.
Удивление родных можно было понять. Последние три года на Ганимеде Фрэнк все реже хотел видеть себя в зеркале. Тесная кабина харвестера – не лучшее место для физических нагрузок, а после работы он уставал так, что о спорте не было и речи. Брюшко с каждым месяцем все больше выпирало из-под комбинезона. В руках уже не было той силы. Только попав на «Фри-Сквер», Фрэнк вдруг вспомнил, как это – отжиматься, приседать, поднимать тяжести. В углу «Фри-Сквер» кто-то оборудовал из старых труб турник. Примерно через неделю Фрэнк обнаружил его. И потом каждое утро старался хоть пару раз подтянуться. Все равно делать было нечего.
– Я приготовила тебе одежду. – Эллен улыбнулась. – Только, боюсь, с размером я не угадала.
Фрэнк натянул белые льняные брюки свободного покроя. Они и правда были на пару размеров больше. Спасла ситуацию продетая в пояс веревка. Надев хлопчатую, тоже белую рубашку и кожаные сандалии, Фрэнк объявил:
– Я готов. Пойдемте ужинать.
Стол накрыли на террасе большого дома. Джонс, как всегда, крутился под ногами и категорически не признавал поставленную для него Марией миску. Все вновь прибывшие щеголяли новенькой, еще хрустящей одеждой из натуральных тканей. Человечество так и не придумало ничего лучше льна, хлопка и шелка. Никакая синтетика не могла сравниться по комфортности с природными волокнами, тем более в жарком климате. За столом царило веселье и полное взаимопонимание. Четверо беглецов с Ганимеда чувствовали себя счастливыми и опьяненными. И дело было не только в вине, которого на столе хватало. Шутка ли? Еще утром они ползали под пулями, глохли от взрывов, истекали кровью и потом. А сейчас сидели за дружеским столом, над головой мерцали звезды, невдалеке мерно плескалось море, и никакого воя флаеров, громыхания танковых орудий и визга электромагнитных ружей.
– Мне кажется, я сплю, – пробормотал Скотч.
– У меня тоже такое чувство, старик, – Дэн хлопнул его по плечу. – Но ты поверь! Мы сделали это! Сбежали с Ганимеда! Выжили! Теперь продадим этот чертов мобиллиум, растопчем компанию – и на покой. – Захмелевший Дэн грохнул кулаком по столу. – Я куплю этот остров. Мне тут нравится!
– Спокойней, джентльмены, – урезонил его Гинз. – О делах чуть позже.
– Да, кстати. – Майкл достал сигары, угостил Гинза. – Когда мы поговорим о делах?
– Думаю, сегодня не ко времени. Мы все в легкой эйфории. – Гинз строго посмотрел на Дэна. – Наверное, лучше завтра.
– Нет проблем. – Майкл пожал плечами. – Аренда участка истекает через месяц. У нас еще куча времени.
В ту ночь Фрэнк с Эллен занимались любовью, словно в медовый месяц. Жарко, долго, ненасытно. За окном ночной бриз шелестел жесткими листьями пальм. Луна бесстыдно заглядывала в прохладную спальню, а они все не могли остановиться. Джонни беззаботно спал в своей комнате, они были одни в коттедже. Фрэнк отстранялся от жены, разглядывал ее смуглое тело в свете луны, шептал: «Какая же ты у меня красавица» и снова сжимал ее в объятьях. Часа через три они, уставшие, лежали рядом, касаясь друг друга. Эллен сжимала в ладони руку Фрэнка, словно боялась, что он опять исчезнет из ее жизни.
– Расскажи, Фрэнк, что с тобой было?
– Боюсь, этой ночи не хватит. Придется мне, как Шахерезаде, рассказывать тебе по кусочкам тысячу и одну ночь.
– Мне было так страшно, Фрэнк. Особенно когда Майкл сказал, что нам придется уехать. Я поняла, что мы прячемся. Но от кого? От компании? Неужели все так серьезно?
Фрэнк хмыкнул:
– Более чем, милая. Ты даже не представляешь, что эти ублюдки вытворяют с людьми. Они делали это и с нами! Слава богу, что мы вырвались из этого ада. Но есть еще кое-что.
Фрэнк встал, подошел к рубашке на кресле, достал сигареты. Потом присел на краешек кровати, закурил и стал рассказывать.
На завтрак были кукурузные хлопья с молоком, вареные яйца и творог. На десерт охлажденная мякоть арбуза, персики и дыня. В конце Мария подала прекрасный черный кофе и свежевыпеченные круассаны с шоколадом.
– Восхитительно, – промычал Дэн с набитым ртом. – Где вы взяли такую кухарку, Майкл?
– Она раньше работала в отеле «Хилтон ресорт». Двадцать лет назад отель закрылся. Одним из последних. Туристический бизнес тут практически накрылся. Пустыня наступает. Береговая линия ушла на двести метров. А отель, стоящий посреди песка, не привлекает туристов. Остались только острова с оазисами. Арендовать тут участок стоит не так дорого, как, скажем, на Лазурном побережье, и тихо. Сами видите. Ни души вокруг. Раз в неделю Ахмед ездит на катере в город за продуктами. Вода и электричество у нас свои.
– Папа, пойдем после завтрака купаться. – Джонни уплетал уже третий круассан. Фрэнк озаботился, не будет ли ему плохо.
– Конечно, сынок. Ты не слишком налегаешь на круассаны?
– Я могу съесть таких пять! Спроси Марию.
Фрэнк улыбнулся:
– Верю.
После завтрака они всей семьей направились к морю. Джонс по привычке увязался за Фрэнком. Он, шипя, поджимал лапы на раскаленном песке, жмурился от яркого солнца, но упорно не давался в руки. Когда дошли до моря, Джонс отколол номер, которого от него никак не ожидали. Он подошел к воде, потрогал лапой лениво набегающую волну и пошел в воду. Отплыл пару метров, сделал круг и вышел на берег отряхиваясь.
– Ну и скажи потом, что животные глупее нас!
Джонс развалился на мокром песке возле воды. Так, чтобы волна чуть касалась его блестящей рыжей шерсти.
Они разделись и, схватившись за руки, побежали в море. Вдоволь наплававшись, развалились на песке возле Джонса. Фрэнк с наслаждением подставил кожу жарким лучам солнца. Уже через пару минут морская вода высохла, оставив после себя белесый налет соли. Они пробыли на солнце около тридцати минут. За это время Фрэнк с Джонни три раза искупались. Попрыгали в воду со старого деревянного причала и нашли две прекрасные ракушки.
– Ребята, пора уходить. Не забывайте, это африканское солнце, а с ним не шутят. – Эллен поднялась, собирая разбросанные вещи. – Пойдемте.
Совещание в кабинете Майкла было назначено ровно на полдень. Вся команда собралась точно в назначенный час. Майкл поставил в центр стола большую, хрустальную пепельницу, открыл коробку с сигарами и, подойдя к окну, закрыл жалюзи.
– Начнем?
– Да, пожалуй, – Гинз хрустнул пальцами. – Для начала хотелось бы выяснить, мистер Бэрри. Я имею в виду вас, Майкл. Как далеко вы готовы зайти в этом деле?
– Я с вами, господа! До самого конца! Насколько я понимаю, пока вопрос не разрешится, жить спокойно мне все равно не дадут.
– Вы правы. Как и всем нам.
– Тогда мне хотелось бы быть в курсе. Э-э… Так сказать, сложившейся ситуации.
– Ну, что ж. – Гинз вкратце изложил суть дела.
Завершив рассказ, Скотч достал диск с записью «Морфеуса». Майкл был ошеломлен.
– Здравствуй, брат, – просто сказал он.
Они обнялись. Майкл прижал его так, что затрещали кости. Фрэнк поморщился от боли в плече.
– Полегче, – пробормотал он.
Майкл чуть отстранился, вгляделся в Фрэнка.
– Ну, старик… Не думал, что тебе пойдет военная форма. – Тут Майкл понял, что бурые пятна на камуфляже – засохшая кровь. – Что случилось? Ты ранен?
– Потом расскажу. Где Эллен с Джонни?
– Они в доме. Знаешь, береженого бог бережет.
– Дэн! Глуши двигатель! – прокричал Фрэнк.
Гул двигателя стих. Наступила тишина, лишь шуршание песчинок и далекий шепот волн. Фрэнк один направился к оазису. Майкл, знакомясь с остальными членами команды, остался у флаера.
Фрэнк шел по аллее к большому, ослепительно белому дому. Сердце его замирало, как перед чем-то очень важным в жизни. Он размеренно шагал, стараясь усмирить дыхание, нужно было выглядеть спокойным и уверенным в себе. А хотелось отбросить дурацкий карабин и стремглав броситься к дому, как мальчишка. Взбежать по белым ступеням, рвануть дверь, закричать, что есть мочи: «Эллен! Джонни! Я вернулся!» Но он ведь мужчина. Он возвращается и в прямом, и в переносном смысле с тяжелой войны. Живой, целый и невредимый. И негоже солдату бежать последние метры, захлебываться слезами и орать во весь голос, что он вернулся. И потом, так или иначе, Фрэнк чувствовал себя капитаном. Капитаном их семейного корабля. А уж капитан точно не должен суетиться и размахивать руками. В этот момент большая двустворчатая дверь открылась и на ступени выбежала Эллен.
– Фрэнк! – вскрикнула она и, раскинув руки, побежала навстречу.
Ее загар подчеркивало простое белое платье. Волосы растрепались на ветру и искрились на солнце всеми оттенками золота. «Боже! Какая же она у меня красавица!» Вылетевший вслед за Эллен Джонни быстро обогнал мать и с разгону запрыгнул на Фрэнка. Обхватил отца ручонками, вкарабкался, словно обезьянка. Фрэнк отбросил оружие и закружил сынишку, зарылся лицом в его пушистые волосы. Подбежала Эллен, Фрэнк опустил на землю сына, обнял жену, впился долгим, жарким поцелуем в родные губы, в голове мелькнула старая ржавая бочка на «Фри Сквер» и то, как он жалел, что не сделал этого там, на Ганимеде. Так они и стояли втроем. Фрэнк и Эллен крепко сжимали друг друга в объятьях, а снизу отца и мать обвил ручонками маленький Джонни. Никто не сказал ни слова. Просто стояли, чуть покачиваясь, наслаждаясь чувством близости.
Вывел их из этого состояния громкий, недовольный выкрик «мяу!».
Джонс растерянно поджимал лапы на горячих плитах дорожки и подозрительно жмурился на двух чужаков, посмевших вцепиться в его хозяина.
– Познакомься, Джонни. Это настоящий космический кот. Его зовут Джонс, и он налетал на космическом грузовике миллионы километров.
– Привет, Джонс, – малыш протянул руку. Кот осторожно обнюхал пальцы. Потом поднял хвост трубой и потерся о ноги Джонни.
– Кажется, он его признал, – сказал Фрэнк.
– О боже, милый, ты ранен! – Эллен разглядела кровь на камуфляже. – Пойдем, я сделаю тебе перевязку.
Фрэнк наклонился и поднял карабин. Джонни тут же полез к оружию.
– Это не игрушка, сынок. Как-нибудь я научу тебя стрелять из этой штуки. Чуть позже… Хорошо?
Неподалеку раздались голоса остальной компании. Майкл проводил краткую экскурсию:
– Вот здесь у нас бассейн. На берегу опреснительная установка, так что проблем с водой нет.
– Мы видели, – ответил Дэн, – сверху.
Вся компания вошла в дом. Большой холл огласился оживленными разговорами.
– Мария! У нас гости. Четверо взрослых мужчин и кот! – крикнула Эллен.
– Хорошо, мадам. Ужин будет готов через час.
– Ваши комнаты наверху, джентльмены, – сказал Майкл. – Ахмед, отведи гостей в их комнаты! И вот еще что. Похоже, ваш камуфляж придется выкинуть. Все равно для пустыни он не годится. Другой одежды, я так понимаю, у вас нет?
Скотч развел руками.
– Ахмед, запиши размеры каждого из гостей и сгоняй в город, купи что-нибудь.
– Хорошо, мистер Майкл.
Эллен взяла за рукав Фрэнка, собравшегося за остальными на второй этаж.
– Пойдем, дорогой. Для нас Майкл приготовил отдельный коттедж. Мы с Джонни живем там.
Эллен осмотрела рану, похвалила квалификацию Скотча и, сказав, что рана неопасна, заклеила ее непромокаемым пластырем. Плечо немного побаливало, но в целом терпимо. Через несколько минут Фрэнк плескался в душе. Его душа пела, и он пел вместе с ней, отчаянно «пускал петуха», смеялся этой своей неумелости в итальянских ариях и с удовольствием подставлял кожу под упругие струи воды. Он вышел из душа, обмотав бедра полотенцем.
– Папа! Ты такой!.. – удивленно закричал Джонни. Фрэнк поглядел в зеркало. В нем отражался поджарый, мускулистый мужик с пластырем на плече. В глазах поблескивала сталь, резко обозначившиеся скулы скорее подошли бы какому-нибудь морскому волку, но не скромному харвестмастеру.
На крик Джонни вошла Эллен. Она удивленно оглядела мужа и подошла ближе.
Пробежалась пальчиками по вдруг обозначившимся мышцам пресса, потрогала железный бицепс.
– А вы в прекрасной форме, сэр!
«Еще бы! – подумал Фрэнк и ухмыльнулся. – Месяц тренажеров на «Икаре-12». Потом трехнедельный тренинг Морозова».
– Надеюсь, сегодня вечером вы свободны? – Эллен легонько прикусила мужу мочку уха.
Удивление родных можно было понять. Последние три года на Ганимеде Фрэнк все реже хотел видеть себя в зеркале. Тесная кабина харвестера – не лучшее место для физических нагрузок, а после работы он уставал так, что о спорте не было и речи. Брюшко с каждым месяцем все больше выпирало из-под комбинезона. В руках уже не было той силы. Только попав на «Фри-Сквер», Фрэнк вдруг вспомнил, как это – отжиматься, приседать, поднимать тяжести. В углу «Фри-Сквер» кто-то оборудовал из старых труб турник. Примерно через неделю Фрэнк обнаружил его. И потом каждое утро старался хоть пару раз подтянуться. Все равно делать было нечего.
– Я приготовила тебе одежду. – Эллен улыбнулась. – Только, боюсь, с размером я не угадала.
Фрэнк натянул белые льняные брюки свободного покроя. Они и правда были на пару размеров больше. Спасла ситуацию продетая в пояс веревка. Надев хлопчатую, тоже белую рубашку и кожаные сандалии, Фрэнк объявил:
– Я готов. Пойдемте ужинать.
Стол накрыли на террасе большого дома. Джонс, как всегда, крутился под ногами и категорически не признавал поставленную для него Марией миску. Все вновь прибывшие щеголяли новенькой, еще хрустящей одеждой из натуральных тканей. Человечество так и не придумало ничего лучше льна, хлопка и шелка. Никакая синтетика не могла сравниться по комфортности с природными волокнами, тем более в жарком климате. За столом царило веселье и полное взаимопонимание. Четверо беглецов с Ганимеда чувствовали себя счастливыми и опьяненными. И дело было не только в вине, которого на столе хватало. Шутка ли? Еще утром они ползали под пулями, глохли от взрывов, истекали кровью и потом. А сейчас сидели за дружеским столом, над головой мерцали звезды, невдалеке мерно плескалось море, и никакого воя флаеров, громыхания танковых орудий и визга электромагнитных ружей.
– Мне кажется, я сплю, – пробормотал Скотч.
– У меня тоже такое чувство, старик, – Дэн хлопнул его по плечу. – Но ты поверь! Мы сделали это! Сбежали с Ганимеда! Выжили! Теперь продадим этот чертов мобиллиум, растопчем компанию – и на покой. – Захмелевший Дэн грохнул кулаком по столу. – Я куплю этот остров. Мне тут нравится!
– Спокойней, джентльмены, – урезонил его Гинз. – О делах чуть позже.
– Да, кстати. – Майкл достал сигары, угостил Гинза. – Когда мы поговорим о делах?
– Думаю, сегодня не ко времени. Мы все в легкой эйфории. – Гинз строго посмотрел на Дэна. – Наверное, лучше завтра.
– Нет проблем. – Майкл пожал плечами. – Аренда участка истекает через месяц. У нас еще куча времени.
В ту ночь Фрэнк с Эллен занимались любовью, словно в медовый месяц. Жарко, долго, ненасытно. За окном ночной бриз шелестел жесткими листьями пальм. Луна бесстыдно заглядывала в прохладную спальню, а они все не могли остановиться. Джонни беззаботно спал в своей комнате, они были одни в коттедже. Фрэнк отстранялся от жены, разглядывал ее смуглое тело в свете луны, шептал: «Какая же ты у меня красавица» и снова сжимал ее в объятьях. Часа через три они, уставшие, лежали рядом, касаясь друг друга. Эллен сжимала в ладони руку Фрэнка, словно боялась, что он опять исчезнет из ее жизни.
– Расскажи, Фрэнк, что с тобой было?
– Боюсь, этой ночи не хватит. Придется мне, как Шахерезаде, рассказывать тебе по кусочкам тысячу и одну ночь.
– Мне было так страшно, Фрэнк. Особенно когда Майкл сказал, что нам придется уехать. Я поняла, что мы прячемся. Но от кого? От компании? Неужели все так серьезно?
Фрэнк хмыкнул:
– Более чем, милая. Ты даже не представляешь, что эти ублюдки вытворяют с людьми. Они делали это и с нами! Слава богу, что мы вырвались из этого ада. Но есть еще кое-что.
Фрэнк встал, подошел к рубашке на кресле, достал сигареты. Потом присел на краешек кровати, закурил и стал рассказывать.
На завтрак были кукурузные хлопья с молоком, вареные яйца и творог. На десерт охлажденная мякоть арбуза, персики и дыня. В конце Мария подала прекрасный черный кофе и свежевыпеченные круассаны с шоколадом.
– Восхитительно, – промычал Дэн с набитым ртом. – Где вы взяли такую кухарку, Майкл?
– Она раньше работала в отеле «Хилтон ресорт». Двадцать лет назад отель закрылся. Одним из последних. Туристический бизнес тут практически накрылся. Пустыня наступает. Береговая линия ушла на двести метров. А отель, стоящий посреди песка, не привлекает туристов. Остались только острова с оазисами. Арендовать тут участок стоит не так дорого, как, скажем, на Лазурном побережье, и тихо. Сами видите. Ни души вокруг. Раз в неделю Ахмед ездит на катере в город за продуктами. Вода и электричество у нас свои.
– Папа, пойдем после завтрака купаться. – Джонни уплетал уже третий круассан. Фрэнк озаботился, не будет ли ему плохо.
– Конечно, сынок. Ты не слишком налегаешь на круассаны?
– Я могу съесть таких пять! Спроси Марию.
Фрэнк улыбнулся:
– Верю.
После завтрака они всей семьей направились к морю. Джонс по привычке увязался за Фрэнком. Он, шипя, поджимал лапы на раскаленном песке, жмурился от яркого солнца, но упорно не давался в руки. Когда дошли до моря, Джонс отколол номер, которого от него никак не ожидали. Он подошел к воде, потрогал лапой лениво набегающую волну и пошел в воду. Отплыл пару метров, сделал круг и вышел на берег отряхиваясь.
– Ну и скажи потом, что животные глупее нас!
Джонс развалился на мокром песке возле воды. Так, чтобы волна чуть касалась его блестящей рыжей шерсти.
Они разделись и, схватившись за руки, побежали в море. Вдоволь наплававшись, развалились на песке возле Джонса. Фрэнк с наслаждением подставил кожу жарким лучам солнца. Уже через пару минут морская вода высохла, оставив после себя белесый налет соли. Они пробыли на солнце около тридцати минут. За это время Фрэнк с Джонни три раза искупались. Попрыгали в воду со старого деревянного причала и нашли две прекрасные ракушки.
– Ребята, пора уходить. Не забывайте, это африканское солнце, а с ним не шутят. – Эллен поднялась, собирая разбросанные вещи. – Пойдемте.
Совещание в кабинете Майкла было назначено ровно на полдень. Вся команда собралась точно в назначенный час. Майкл поставил в центр стола большую, хрустальную пепельницу, открыл коробку с сигарами и, подойдя к окну, закрыл жалюзи.
– Начнем?
– Да, пожалуй, – Гинз хрустнул пальцами. – Для начала хотелось бы выяснить, мистер Бэрри. Я имею в виду вас, Майкл. Как далеко вы готовы зайти в этом деле?
– Я с вами, господа! До самого конца! Насколько я понимаю, пока вопрос не разрешится, жить спокойно мне все равно не дадут.
– Вы правы. Как и всем нам.
– Тогда мне хотелось бы быть в курсе. Э-э… Так сказать, сложившейся ситуации.
– Ну, что ж. – Гинз вкратце изложил суть дела.
Завершив рассказ, Скотч достал диск с записью «Морфеуса». Майкл был ошеломлен.