– Были Адам и Ева, а не Адам, Ева и отец Адама, – говорит она.
– Я не стану это делать, – говоришь ты, изо всех сил стараясь не дрогнуть, когда она бросает на тебя затравленный взгляд.
– Ладно, теперь понятно, что ты меня не любишь. Ты такой же, как все. – Она говорит это, и слова ее словно острые ножи.
Ты не возражаешь ей, потому что вполне возможно, что так и есть. Пусть ты очень любишь ее, скорее всего, ты ей не предназначен. Может быть, на самом деле огонь пытался именно это тебе поведать – не все можно получить.
– Замечательно, тогда я сама это сделаю, – говорит она, протягивая руки, чтобы взять гранатомет, но ты ей не даешь. Ты разряжаешь его, она потрясена. И мука в ее глазах поражает тебя своей глубиной, словно смотришь в пустой колодец в разгар страшной засухи.
ХЭЛЛОУИН
ДЕУС
ХЭЛЛОУИН
ПАНДОРА
ХЭЛЛОУИН
БЛАГОДАРНОСТИ
– Я не стану это делать, – говоришь ты, изо всех сил стараясь не дрогнуть, когда она бросает на тебя затравленный взгляд.
– Ладно, теперь понятно, что ты меня не любишь. Ты такой же, как все. – Она говорит это, и слова ее словно острые ножи.
Ты не возражаешь ей, потому что вполне возможно, что так и есть. Пусть ты очень любишь ее, скорее всего, ты ей не предназначен. Может быть, на самом деле огонь пытался именно это тебе поведать – не все можно получить.
– Замечательно, тогда я сама это сделаю, – говорит она, протягивая руки, чтобы взять гранатомет, но ты ей не даешь. Ты разряжаешь его, она потрясена. И мука в ее глазах поражает тебя своей глубиной, словно смотришь в пустой колодец в разгар страшной засухи.
ХЭЛЛОУИН
Я наблюдал за ними через прицел, я был готов поставить точку и молился, чтобы этого не пришлось делать.
Он зарядил гранатомет и собирался его поднять, но я сохранял присутствие духа, я повторял про себя: «Не делай этого, не смей» – каждый раз, когда он собирался вскинуть оружие. Он не смог. Он положил его на землю. Потом отобрал у девочки. Она просто обезумела, принялась кричать на него, потеряла контроль над собой. И тогда я понял, что именно она всем заправляла. Мой сын полюбил не ту девушку, но сейчас приходит в чувство. Я мог это понять. Я сочувствовал ему. Я опустил прицел на долю дюйма и продолжил наблюдение. И я подумал: «Хорошо». Но когда она выхватила пистолет, мне пришлось выстрелить.
Он зарядил гранатомет и собирался его поднять, но я сохранял присутствие духа, я повторял про себя: «Не делай этого, не смей» – каждый раз, когда он собирался вскинуть оружие. Он не смог. Он положил его на землю. Потом отобрал у девочки. Она просто обезумела, принялась кричать на него, потеряла контроль над собой. И тогда я понял, что именно она всем заправляла. Мой сын полюбил не ту девушку, но сейчас приходит в чувство. Я мог это понять. Я сочувствовал ему. Я опустил прицел на долю дюйма и продолжил наблюдение. И я подумал: «Хорошо». Но когда она выхватила пистолет, мне пришлось выстрелить.
ДЕУС
Ты видишь, как она выхватывает пистолет и вскидывает его, ты ничего не предпринимаешь, звучит выстрел. Выстрел раздался слишком быстро, это удивляет и не удивляет тебя одновременно, моментально брызнула кровь, словно в голове у нее взорвался фейерверк.
Ее кровь льется на мостовую под нами. Ты мог бы поцеловать свою Спящую красавицу, но она все равно не проснется. Человек-прощание избавил ее от Конца Света. Чтобы она покинула мир навсегда. Твой папа здесь, он, должно быть, воображает, что спас тебе жизнь, но ты-то знаешь, что для тебя уже нет спасения. Ты никогда не был богом огня, потому что бог огня – твой отец, и только он, потому что он один умеет уничтожать все.
Ее кровь льется на мостовую под нами. Ты мог бы поцеловать свою Спящую красавицу, но она все равно не проснется. Человек-прощание избавил ее от Конца Света. Чтобы она покинула мир навсегда. Твой папа здесь, он, должно быть, воображает, что спас тебе жизнь, но ты-то знаешь, что для тебя уже нет спасения. Ты никогда не был богом огня, потому что бог огня – твой отец, и только он, потому что он один умеет уничтожать все.
ХЭЛЛОУИН
Я убил ее, потому что ничего другого мне не оставалось. Она сама сделала свой выбор, а я сделал свой. Как только она упала, он понял, кто стрелял, я видел, как он оглядывается, пытаясь обнаружить, где я прячусь.
Я опустил оружие и снял шлем, чтобы меня можно было увидеть. Я позвал его по имени. Я так много хотел ему сказать, но не знал, с чего начать. Я хотел, чтобы он знал – я пришел за ним, я понимаю, как она его обманула, любовь не всегда такая, и пусть она умерла, ему не нужно умирать вместе с ней.
Выражение его лица сказало мне все. Я видел его, а он меня. И мы оба знали правду.
Я только успел добежать до основания смотровой площадки, я вытянул руки, словно хотел поймать его. Но его было не спасти. Он прыгнул, словно опрометчиво кинулся мне в объятия, но то были не мои руки, он не хотел, чтобы я ловил его. Не было ни малейшей возможности поймать его. Но самое удивительное, я все-таки думал, что поймаю.
Я опустил оружие и снял шлем, чтобы меня можно было увидеть. Я позвал его по имени. Я так много хотел ему сказать, но не знал, с чего начать. Я хотел, чтобы он знал – я пришел за ним, я понимаю, как она его обманула, любовь не всегда такая, и пусть она умерла, ему не нужно умирать вместе с ней.
Выражение его лица сказало мне все. Я видел его, а он меня. И мы оба знали правду.
Я только успел добежать до основания смотровой площадки, я вытянул руки, словно хотел поймать его. Но его было не спасти. Он прыгнул, словно опрометчиво кинулся мне в объятия, но то были не мои руки, он не хотел, чтобы я ловил его. Не было ни малейшей возможности поймать его. Но самое удивительное, я все-таки думал, что поймаю.
ПАНДОРА
Я просыпаюсь под звуки прибоя, но ничего не вижу.
– Ты проснулась, – говорит голос. – Добро пожаловать домой.
Это голос Шампань, я счастлива его слышать. Но я по-прежнему не вижу ее. Правда, пока это меня не слишком беспокоит, еще не закончилось действие обезболивающих лекарств. Мои переломанные кости не срослись чудесным образом – надежда, что это был сон, испарилась, – я привязана к спинодержателю, чувствую его под собой.
Она сообщает мне, сколько времени я проспала, и я изумляюсь.
– Скажи, что у тебя болит?
– Думаю, мы сэкономим время, если я скажу, что не болит.
Я перечисляю повреждения, и она ставит мне диагноз: грыжа межпозвоночного диска, перелом бедра, локтевой кости, травма головы средней тяжести, которая привела к слепоте и сотрясению мозга. Они все залечат, только нужно время. Единственное, за что она не может поручиться, – это мое зрение, они с Вашти должны сначала внимательно меня осмотреть, когда мы вернемся в Нимфенбург.
– В конце концов, учитывая силу удара о воду, странно, что ты вообще осталась жива, тебе очень повезло, – вступает в разговор Маласи.
Они рассказывают мне, как я чуть не умерла, как Хэллоуин меня спас, а Шампань реанимировала.
– И вы работали вместе? – недоверчиво переспросила я.
– Я просто не выношу Хэла, но в некоторых вещах он меня восхищает, – признается Шампань.
– А где он сейчас?
И они рассказывают мне все. Я думала, что известие о смерти Пенни и Деуса вызовет в моей душе радость, но вместо того я чувствую грусть. В их жизни очень многое было возможно, а они это не ценили. Моя мама часто говорила: «Господь нередко дает орехи тем, у кого нет зубов».
Полная загадка, зачем эта парочка так поступила, единственное, что понятно, их влекло друг к другу, а вместе они были как огонь и бензин. Странно, в кармане у Пенни нашли разбитую банку с клубничным вареньем, никто не мог понять, зачем она ее носила. У нее была аллергия на клубнику. Все решили, что она либо из упрямства пожелала есть сладости, которые ей нельзя, либо из чувства вины она хотела себя отравить.
Потом они рассказали мне о Хаджи, Нгози и Далиле. Исаак и Вашти не успевали с лекарством, поэтому единственным их шансом стала заморозка. Во всяком случае, теперь у них есть маленький шанс, слава Богу, но мне очень жаль Исаака.
Как только мы добудем смолу, Вашти попытается синтезировать ее и уничтожить Черную напасть раз и навсегда. Если все получится, мы сможем спасти очень многих, томящихся сейчас в криогенном плену. И детей Исаака тоже. Возможно, мы дадим им будущее, которого они достойны.
– Ты вечная оптимистка.
– Ты так это говоришь, словно это плохо.
– Нет, я тобой восхищаюсь. Есть еще одно замечательное качество, оно помогает пережить беды и не сломаться.
– Ты имеешь в виду мужество?
– Видимо, да.
Я слышу, как садится самолет, значит, прибыла команда спасателей. Сначала Исаак, потом Хэллоуин. Они подходят к моей кровати, сидят рядом, потом отправляются назад, чтобы подобрать остатки моего груза.
Даже лучше, чем в старые времена. Мы все трудимся вместе. Для полного блаженства не хватает только возвращения Фантазии, но я готова довольствоваться тем, что уже есть.
– Ты проснулась, – говорит голос. – Добро пожаловать домой.
Это голос Шампань, я счастлива его слышать. Но я по-прежнему не вижу ее. Правда, пока это меня не слишком беспокоит, еще не закончилось действие обезболивающих лекарств. Мои переломанные кости не срослись чудесным образом – надежда, что это был сон, испарилась, – я привязана к спинодержателю, чувствую его под собой.
Она сообщает мне, сколько времени я проспала, и я изумляюсь.
– Скажи, что у тебя болит?
– Думаю, мы сэкономим время, если я скажу, что не болит.
Я перечисляю повреждения, и она ставит мне диагноз: грыжа межпозвоночного диска, перелом бедра, локтевой кости, травма головы средней тяжести, которая привела к слепоте и сотрясению мозга. Они все залечат, только нужно время. Единственное, за что она не может поручиться, – это мое зрение, они с Вашти должны сначала внимательно меня осмотреть, когда мы вернемся в Нимфенбург.
– В конце концов, учитывая силу удара о воду, странно, что ты вообще осталась жива, тебе очень повезло, – вступает в разговор Маласи.
Они рассказывают мне, как я чуть не умерла, как Хэллоуин меня спас, а Шампань реанимировала.
– И вы работали вместе? – недоверчиво переспросила я.
– Я просто не выношу Хэла, но в некоторых вещах он меня восхищает, – признается Шампань.
– А где он сейчас?
И они рассказывают мне все. Я думала, что известие о смерти Пенни и Деуса вызовет в моей душе радость, но вместо того я чувствую грусть. В их жизни очень многое было возможно, а они это не ценили. Моя мама часто говорила: «Господь нередко дает орехи тем, у кого нет зубов».
Полная загадка, зачем эта парочка так поступила, единственное, что понятно, их влекло друг к другу, а вместе они были как огонь и бензин. Странно, в кармане у Пенни нашли разбитую банку с клубничным вареньем, никто не мог понять, зачем она ее носила. У нее была аллергия на клубнику. Все решили, что она либо из упрямства пожелала есть сладости, которые ей нельзя, либо из чувства вины она хотела себя отравить.
Потом они рассказали мне о Хаджи, Нгози и Далиле. Исаак и Вашти не успевали с лекарством, поэтому единственным их шансом стала заморозка. Во всяком случае, теперь у них есть маленький шанс, слава Богу, но мне очень жаль Исаака.
Как только мы добудем смолу, Вашти попытается синтезировать ее и уничтожить Черную напасть раз и навсегда. Если все получится, мы сможем спасти очень многих, томящихся сейчас в криогенном плену. И детей Исаака тоже. Возможно, мы дадим им будущее, которого они достойны.
– Ты вечная оптимистка.
– Ты так это говоришь, словно это плохо.
– Нет, я тобой восхищаюсь. Есть еще одно замечательное качество, оно помогает пережить беды и не сломаться.
– Ты имеешь в виду мужество?
– Видимо, да.
Я слышу, как садится самолет, значит, прибыла команда спасателей. Сначала Исаак, потом Хэллоуин. Они подходят к моей кровати, сидят рядом, потом отправляются назад, чтобы подобрать остатки моего груза.
Даже лучше, чем в старые времена. Мы все трудимся вместе. Для полного блаженства не хватает только возвращения Фантазии, но я готова довольствоваться тем, что уже есть.
ХЭЛЛОУИН
Я старался не видеть сны. Когда я все-таки их видел, то, просыпаясь, думал, что Деус жив. И потом я целый день надеялся увидеть его хоть краешком глаза.
Я засадил Маласи за свой любимый проект. Он должен проанализировать, как циклы снов работают в ГВР. У меня есть теория, что они должны обладать рекурсивностью. Там огромное количество информации, и я считаю, что наши дети видели иногда наши старые сны. Никому не пожелал бы снов Пандоры, а мои собственные могут быть просто опасны, про сны Меркуцио даже думать не хочется.
Опасные, опасные сны.
Я принял решение, что больше не буду видеть сны. Я сосредоточусь на жизни. Буду делать то, что нужно.
Все хотели, чтобы я принимал участие в общих делах, что ж, они дождались.
Хотя бы только ради Пандоры.
Я засадил Маласи за свой любимый проект. Он должен проанализировать, как циклы снов работают в ГВР. У меня есть теория, что они должны обладать рекурсивностью. Там огромное количество информации, и я считаю, что наши дети видели иногда наши старые сны. Никому не пожелал бы снов Пандоры, а мои собственные могут быть просто опасны, про сны Меркуцио даже думать не хочется.
Опасные, опасные сны.
Я принял решение, что больше не буду видеть сны. Я сосредоточусь на жизни. Буду делать то, что нужно.
Все хотели, чтобы я принимал участие в общих делах, что ж, они дождались.
Хотя бы только ради Пандоры.
БЛАГОДАРНОСТИ
Прежде всего, хочу назвать моих терпеливых издателей: Дженнифер Херши из компании «Путнам» и Саймона Тайлера из «Трансуорлд» (Соединенное Королевство). Для меня было большой честью работать с вами.
Мои надежные, сообразительные агенты – не менее замечательные люди. Большое спасибо всем сотрудникам «ИнкВелл», особенно Мэтью Гума, Ричарду Пайну и Лори Андиман, которые, к моему счастью, стоят на страже моих интересов.
Андреа Хо и Гречен Акилис, превосходные мастера дизайна, сделали жесткую обложку для американского издания – настоящее произведение искусства. Ричард Карр сделал то же для британского издания.
Катрина Прадт отредактировала рукопись, расставила все запятые, скобки и длинные тире с помощью литературной алхимии, известной лишь немногим посвященным.
Шэрон Грин и Рита Кальво проверили рукопись вслед за ней с точки зрения эпидемиологии и молекулярной биологии. Волкер Вогт отвечал на все мои вопросы по вирусологии и помогал обрисовать симптомы и действие на организм вируса «Конец Света».
Келли Замудио, Стив Эллнер и Ричард Гаррисон подтвердили мои гипотезы относительно того, какой станет Земля, когда человечество перестанет ее загрязнять.
Ли Медоуз Джанц вооружила меня знаниями относительно особенностей разложения человеческого тела.
Я также глубоко благодарен тем учреждениям, которые позволили мне воспользоваться услугами их экспертов: Университет штата Мичиган (Грин), Университет Корнелла (Кальво, Вогт, Замудио, Эллнер и Гаррисон) и Университет штата Теннеси (Джанц).
Брэндон Бинеп обсуждал со мной аттракционы, что помогло придать правдоподобие аттракциону «Счастливый случай».
Адам Адриан Краун любезно согласился ответить на мои вопросы по правилам дуэлей. Его книга «Классическое фехтование: Военное искусство неизлечимых романтиков» оказалась бесценным источником информации.
Эпиграф романа взят из репертуара команды «Local H». Их альбомы «Все равно что мертвый» и «Что же случилось с П. Д. Соулсом?» всегда лежат рядом с моим плеером. Спасибо Скотту Лукасу и Брайану Сен-Клеру и особая благодарность Вэсу Кидду из «Silent Partner Management», который перевернул все вверх дном, но нашел для меня «Heaven on the Way Down».
«Получилось?» – самый часто повторяемый куплет у нервного писателя. Им я без конца мучаю своих друзей. Выражаю свою признательность Дейву Парксу и Досселл Янг, двум опытным писателям, которые помогали мне оттачивать книгу, безрассудно швырялись идеями и писали отзывы на первые ее страницы.
Джон Скальци заканчивал свою «Мечту андроида», когда я заканчивал своих «Рожденных в раю». Он звонил мне, рассказывал, как у него продвигается книга, и злодейски насмехался над моей. Всегда полезно соревноваться с кем-то, пусть даже и без надежды победить.
Мне также оказывали поддержку, вдохновляли и помогали в работе: Уоррен Беттс, Ник Бортман, Роузи Брейнард, Джек «Яки» Дунец, Рик Флорест, Дан Голдман, Мюзетта Гильярд, Анна Хатчингз, Натан Джарвис, Дэвид Клайн, Уолт Макгроу, Джоул Маккуин, Клинтон Л. Миннис, Морис и Рене Минине, Нова Групп, Дэвид Оуэн, Г. Д. Прус, Сэм Саган, Саша Саган, Джерри Зальцман, Том Шнайдер, Рафаэль Спиритан, Джанин Эллен Янг и все остальные, кто приходил на сайт Idlewild и/или писал мне по адресу: www.nicksagan.com, хотя бы просто для того, чтобы сказать: «Привет!»
Соратники моего отца поддерживают меня, я благодарен Энн Друан и «Cosmos Studios» за то, что они верны его видению будущего. Я всегда скучаю по отцу. Я мог бы стольким с ним поделиться, например этой моей новой книгой.
Клиннетт Миннис – мое (не совсем) секретное оружие. Что бы я делал без ее острого ума и любящего сердца?
И в конце хочу поблагодарить одну из немногих межпланетных художниц: мою мать, Линду Зальцман Саган. Да, она делала эскиз мемориальной доски, посвященной первопроходцам, но позвольте мне восславить другие ее таланты. Когда я был еще ребенком, она старалась развивать во мне интуицию и воображение. Когда я только начал ходить, она читала мне величайшие книги, водила смотреть иностранные фильмы, правда, все это тогда еще было выше моего понимания. Когда я немного подрос, она с сочувствием относилась к моему бунтарству и пыталась направить его в русло творчества. Когда я был уже подростком, она начала учить меня писать (она сама многие годы писала для телевидения), она поощряла мое желание рисковать и пробовать новое, и она никогда не переставала в меня верить, даже когда меня выгнали из школы. А сейчас, когда я уже взрослый, она учит меня мужеству и пониманию того, как трудно выживать среди нищеты и жизненных невзгод.
Я выучил эти уроки и очень благодарен ей за них.
Ник Саган
Итака, Нью-Йорк
9 мая 2004
Мои надежные, сообразительные агенты – не менее замечательные люди. Большое спасибо всем сотрудникам «ИнкВелл», особенно Мэтью Гума, Ричарду Пайну и Лори Андиман, которые, к моему счастью, стоят на страже моих интересов.
Андреа Хо и Гречен Акилис, превосходные мастера дизайна, сделали жесткую обложку для американского издания – настоящее произведение искусства. Ричард Карр сделал то же для британского издания.
Катрина Прадт отредактировала рукопись, расставила все запятые, скобки и длинные тире с помощью литературной алхимии, известной лишь немногим посвященным.
Шэрон Грин и Рита Кальво проверили рукопись вслед за ней с точки зрения эпидемиологии и молекулярной биологии. Волкер Вогт отвечал на все мои вопросы по вирусологии и помогал обрисовать симптомы и действие на организм вируса «Конец Света».
Келли Замудио, Стив Эллнер и Ричард Гаррисон подтвердили мои гипотезы относительно того, какой станет Земля, когда человечество перестанет ее загрязнять.
Ли Медоуз Джанц вооружила меня знаниями относительно особенностей разложения человеческого тела.
Я также глубоко благодарен тем учреждениям, которые позволили мне воспользоваться услугами их экспертов: Университет штата Мичиган (Грин), Университет Корнелла (Кальво, Вогт, Замудио, Эллнер и Гаррисон) и Университет штата Теннеси (Джанц).
Брэндон Бинеп обсуждал со мной аттракционы, что помогло придать правдоподобие аттракциону «Счастливый случай».
Адам Адриан Краун любезно согласился ответить на мои вопросы по правилам дуэлей. Его книга «Классическое фехтование: Военное искусство неизлечимых романтиков» оказалась бесценным источником информации.
Эпиграф романа взят из репертуара команды «Local H». Их альбомы «Все равно что мертвый» и «Что же случилось с П. Д. Соулсом?» всегда лежат рядом с моим плеером. Спасибо Скотту Лукасу и Брайану Сен-Клеру и особая благодарность Вэсу Кидду из «Silent Partner Management», который перевернул все вверх дном, но нашел для меня «Heaven on the Way Down».
«Получилось?» – самый часто повторяемый куплет у нервного писателя. Им я без конца мучаю своих друзей. Выражаю свою признательность Дейву Парксу и Досселл Янг, двум опытным писателям, которые помогали мне оттачивать книгу, безрассудно швырялись идеями и писали отзывы на первые ее страницы.
Джон Скальци заканчивал свою «Мечту андроида», когда я заканчивал своих «Рожденных в раю». Он звонил мне, рассказывал, как у него продвигается книга, и злодейски насмехался над моей. Всегда полезно соревноваться с кем-то, пусть даже и без надежды победить.
Мне также оказывали поддержку, вдохновляли и помогали в работе: Уоррен Беттс, Ник Бортман, Роузи Брейнард, Джек «Яки» Дунец, Рик Флорест, Дан Голдман, Мюзетта Гильярд, Анна Хатчингз, Натан Джарвис, Дэвид Клайн, Уолт Макгроу, Джоул Маккуин, Клинтон Л. Миннис, Морис и Рене Минине, Нова Групп, Дэвид Оуэн, Г. Д. Прус, Сэм Саган, Саша Саган, Джерри Зальцман, Том Шнайдер, Рафаэль Спиритан, Джанин Эллен Янг и все остальные, кто приходил на сайт Idlewild и/или писал мне по адресу: www.nicksagan.com, хотя бы просто для того, чтобы сказать: «Привет!»
Соратники моего отца поддерживают меня, я благодарен Энн Друан и «Cosmos Studios» за то, что они верны его видению будущего. Я всегда скучаю по отцу. Я мог бы стольким с ним поделиться, например этой моей новой книгой.
Клиннетт Миннис – мое (не совсем) секретное оружие. Что бы я делал без ее острого ума и любящего сердца?
И в конце хочу поблагодарить одну из немногих межпланетных художниц: мою мать, Линду Зальцман Саган. Да, она делала эскиз мемориальной доски, посвященной первопроходцам, но позвольте мне восславить другие ее таланты. Когда я был еще ребенком, она старалась развивать во мне интуицию и воображение. Когда я только начал ходить, она читала мне величайшие книги, водила смотреть иностранные фильмы, правда, все это тогда еще было выше моего понимания. Когда я немного подрос, она с сочувствием относилась к моему бунтарству и пыталась направить его в русло творчества. Когда я был уже подростком, она начала учить меня писать (она сама многие годы писала для телевидения), она поощряла мое желание рисковать и пробовать новое, и она никогда не переставала в меня верить, даже когда меня выгнали из школы. А сейчас, когда я уже взрослый, она учит меня мужеству и пониманию того, как трудно выживать среди нищеты и жизненных невзгод.
Я выучил эти уроки и очень благодарен ей за них.
Ник Саган
Итака, Нью-Йорк
9 мая 2004