Саизи Фрэнк
Синдикат дурмана

   Фрэнк Саизи
   Синдикат дурмана
   Перевод с английского Виктора Борисовича Рамзеса
   "Современный кенийский детектив" - первая книга представляющая Африку в издательской серии зарубежного детектива. В нее вошли произведения популярных кенийских писателей X.Нгвено, Д.Дучи, Ф.Саизи. Все три детективных романа отмечены антиимпериалистической направленностью.
   ГЛАВА ПЕРВАЯ
   Проехав отель "Панафрик", я свернул около белого указателя "Управление уголовной полиции", миновал проходную, поставил свою машину подальше от начальственных лимузинов и зашагал к кремового цвета двухэтажной пристройке, в которой помещался мой кабинет. Кивнув тридцатилетней машинистке, я вошел в помещение, где трудились мои ребята. Помощниками своими я доволен: усердные, не ворчат, хотя я гоняю их в хвост и гриву, зато у нас высокий процент раскрытых дел. Возможно, им не нравится, что я во все сую нос, однако терпят, и результативность у нас прямо-таки рекордная.
   - Доброе утро! - приветствовал я сослуживцев, направляясь к себе.
   - Доброе утро! - ответили они хором. Инспекторы и старший сержант продолжали сидеть, остальные же приподнялись.
   Кабинетик у меня тесный, едва вмещающий огромный письменный стол красного дерева, кресло и три стула для посетителей. Вдоль стены - широкая скамья, на ней моя портативная рация, подключенная к сети для подзарядки батареи. Рядом с ней чемоданчик с инструментами, порошок для снятия отпечатков пальцев, увеличительное стекло, гипсовый слепок левой ступни. На стене висит карта Найроби, общий вид места преступления - убийства, случившегося несколько лет назад, - и групповая фотография выпускников курсов при Скотленд-Ярде для полицейских из стран Содружества, на ней нетрудно отыскать и меня. Неулыбчивый мужчина на большом портрете - наш комиссар.
   Усевшись за стол, я вызвал секретаршу.
   - Мне кто-нибудь звонил?
   - Нет, сэр.
   - Вот и отлично!
   Я взглянул на часы: восемь двадцать. Пора приниматься за дело. В ящичке для входящих бумаг лежали повестки в суд, я расписался на них, не читая.
   Потом мой взгляд упал на адресованный мне конверт: "Старшему инспектору Управления уголовной полиции Полю Кибвалеи". Открыв его, я обнаружил вырванный из ученической тетради листок. Письмо было от моего племянника школьника. Он жаловался на "серьезные финансовые трудности" и требовал прислать ему пять фунтов - и не заказным письмом, потому что их могут украсть, а почтовым или даже телеграфным переводом. Каков тип! Ох уж эта нынешняя молодежь! Я отложил письмо и снова взглянул на часы: половина девятого. Развернув "Дэйли нэйшн", я торопливо ее пролистал. Как всегда, заголовки статей были бесподобны: "Я не двинусь с места! - говорит Кимемия", "Воришка соскучился по тюремной камере", "Свалка у врат церкви", "Смешливый судья", "Полиция признает ошибки".
   Я вызвал по селектору инспектора Джона и инспектора Эдвина.
   - Эдвин, - начал я, когда оба они явились, - отправляйтесь в полицейский участок Мутхаига. Они отыскали угнанный "Пежо-504" и просят нас снять отпечатки пальцев. Возьмите с собой капрала. Интересно, даст ли это что-нибудь?
   - Слушаю, сэр.
   - Теперь вы, Джон. Как двигается дело об ограблении?
   - Отыскал важных свидетелей, собирался допросить еще вчера, но не получилось.
   - Сколько их?
   - Четверо, сэр.
   - До обеда управитесь?
   - Должен управиться.
   - Положите потом дело ко мне на стол, я хочу с ним познакомиться.
   - К двум часам все кончу.
   - Вот и прекрасно. Остальные пусть занимаются своими делами. Я еду в суд, но к десяти вернусь. Эдвин, уточните, где оставлены отпечатки - внутри автомобиля или снаружи.
   - Слушаю, сэр!
   - Забавно, два детектива не могут разобраться в такой ерунде!
   - Да уж, - подтвердил Эдвин. - Это их инспектор сплоховал, не сомневаюсь. Так или иначе, дело пока еще нельзя передавать прокурору, он сразу к этому прицепится, и снова нам влетит.
   - Что верно, то верно, - улыбнулся Джон. - Крючкотворы из прокуратуры только ждут случая, чтобы обвинить полицию в подтасовке фактов.
   - Именно этого я и опасаюсь. Наш сержант потолкует с тем инспектором и, не задевая его самолюбия, заставит признать ошибку.
   - Читали, сэр, сегодня в газете как раз об этом пишут?
   - Да, пробежал. Известно, что газетчики выискивают.
   - Ну что же, будем приниматься за дела, а то на обед не заработаем.
   Я с гордостью смотрел им вслед, но тут зазвонил телефон: начальник требовал меня к себе. Я помчался вверх по лестнице, кивнул секретарше и постучал в дверь шефа.
   - Доброе утро, сэр.
   - Это ты, Кип? Вот что я хочу тебе сказать: сдай свои дела инспектору Эдвину и отправляйся к комиссару, кабинет номер сорок.
   - "Особые расследования"?
   - Да. Надоело, поди, изо дня в день делать одно и то же? Там развлечешься. Только вот от дачи свидетельских показаний в суде не могу тебя освободить.
   - Понятно, сэр.
   - Желаю удачи, дружище!
   - Спасибо, сэр. - Я замер по стойке "смирно", а потом отправился в сороковой кабинет.
   - Входите, вас ждут, - сказала мне секретарша босса.
   - Садитесь, Кип!
   Комиссар мельком взглянул на меня, оторвавшись от разложенных на столе бумаг. Я испытал неловкость, словно бы помешал гению творить. Ему сорок пять, но он выглядит моложе своих лет, и вялости в нем еще нет. Босс не курил и почти не притрагивался к спиртному.
   - Добро пожаловать в группу особых расследований. Позвольте заверить вас, что нам хорошо известна ваша работа. Думаю, что специальные задания подходят вам больше, чем доставка трупов в морг. - Он скривил губы в улыбке: ему понравилась собственная шутка. - Нам здесь требуются толковые и отважные сотрудники. Будете подчиняться непосредственно мне. Не стоит и говорить, что наша деятельность носит сугубо секретный характер.
   - Понятно, сэр.
   - Вот и хорошо. В последнее время творятся любопытные вещи. - Комиссар взял со стола листок. - Интересно услышать ваше мнение - есть ли связь между происшествиями, о которых идет речь. - Он помолчал, будто бы не решаясь посвящать меня в свои тайны. - Две недели назад на шоссе Нгара найден труп африканца. Возраст убитого - тридцать три года. До сих пор никто из родных не заявил о его исчезновении.
   - Позволю себе заметить, сэр, такие дела у нас не редкость, ими занимаются в участках. Почему вы придаете этому случаю особое значение?
   - Во-первых, потому, что труп буквально изрешечен: пятнадцать пулевых ранений, стреляли в упор.
   - Похоже на сведение счетов, - сказал я и уставился в потолок. - Однако огнестрельным оружием...
   - Вот именно! Это не типично. Мачете, ножи - другое дело, изредка один-два выстрела. Но всадить пятнадцать пуль в одного человека неоправданная расточительность: ведь штатским не так легко добывать боеприпасы.
   - А к каким выводам пришло следствие?
   - О, сплошная баллистика! "Сейвидж" тридцать второго калибра, "кольт" сорок пятого калибра. Убийцы не найдены. Дело временно прекращено. На трупе ничего не нашли, только автобусный билет Кампала - Найроби.
   - Обычное дело.
   - Нам повезло: мы смогли опознать убитого по отпечаткам пальцев. Бенедиктус Мутанга. Тридцатитрехлетний угандиец из Кампалы. Трижды арестовывался в Кении. - Комиссар сделал эффектную паузу и подмигнул мне. Каждый раз за одно и то же: при нем оказывался бханг.
   - Торговец наркотиками! - шепнул я, начиная понимать, куда клонит комиссар. - Вы упомянули, что были еще другие, вроде бы связанные с этим случаи, сэр.
   - Да-да. - Он заглянул в листок. - В национальном заповеднике "Цаво" выстрелом в голову с близкого расстояния убит мужчина. Известно, что браконьеры промышляют слоновой костью и целебными рогами. Но с дробовиком на слона не ходят, да и на носорога тоже. И вообще в заповедники категорически запрещается провозить оружие.
   Он так на меня посмотрел, будто это я нарушил строжайший запрет, я внутренне съежился под его взглядом.
   - Второй труп тоже нами опознан, - продолжал комиссар устало. - Из племени мтаита. Бедняга ехал в Малинди погостить у друзей. Перед отъездом положил в банк четверть миллиона шиллингов, откуда у него такая сумма неизвестно. Но вот стюардесса, задержанная в аэропорту Найроби с травкой, показала, что именно этот мтаита передал ей наркотики.
   - Интересно! - воскликнул я.
   Комиссар недовольно фыркнул и посоветовал мне до поры держать свое мнение при себе.
   - В папке есть и другие материалы. Возьмите ее с собой, прочитайте, а завтра приходите в это же время - тогда все обсудим. Обратите особое внимание на данные, свидетельствующие о том, что в стране действует целый синдикат по торговле бхангом.
   - Слушаюсь, сэр.
   - Вам поручается возглавить расследование. Возьмите себе в помощь инспектора Мбуви и сержанта Мачарию. Докажите, что заслуживаете перевода к нам, иначе в два счета отправлю вас скучать на прежнее место.
   Внимательно изучив досье, я пришел к твердому убеждению, что действительно у нас в стране орудует организованная группа, занимающаяся контрабандой наркотиков, не брезгующая ни шантажом, ни даже убийствами. Мне досталось трудное и опасное задание. Не ровен час, я сам окажусь их жертвой. В такие минуты я не могу не думать о жене и своих малышах. Страшно представить, что будет, останься Ли вдовой с тремя детьми на руках!..
   На следующий день комиссар инструктировал меня целых два часа, я вышел от него в мрачном расположении духа. Судя по всему, преступники создали мощную подпольную группу. В архиве Особого отдела я порылся в делах о ликвидированных в прошлом шайках, но ничего полезного не нашел.
   Собрав своих сотрудников, я вкратце ввел их в курс дела. Мы обсудили план действий. Было решено зацепить кого-нибудь из мелких торговцев и через него выйти на крупную дичь. Мои молодцы немедля отправились в город на поиски будущих осведомителей. Я доложил комиссару, что группа приступила к операции.
   Мне не терпелось самому прочесать злачные кварталы, где торгуют травкой, но сначала надо дать свидетельские показания в суде, где слушалось дело о взяточничестве.
   - Капрал!
   - Я здесь, афанде!* - откликнулся обслуживающий меня водитель.
   ______________
   * Обращение к старшему по званию (суахили). - Здесь и далее прим. перев.
   - Едем во Дворец правосудия.
   Выяснилось, что дело слушается в двенадцатом зале, обвинителем на процессе выступает инспектор Вамбуа. Я заглянул в его кабинет, но он, очевидно, уже отправился на заседание. Действительно, я нашел его в зале, где Вамбуа обменивался любезностями с адвокатом Орачагой.
   - Доброе утро, инспектор, - приветствовал меня Орачага. - Мой ученый друг говорит, что судья может опоздать.
   - Верно, этот судья не слишком пунктуален, - подтвердил верзила Вамбуа. - Сейчас посмотрю в его кабинете. В любом случае постараемся вас не задержать, инспектор. Вы будете первым свидетелем.
   - Это если судья пожалует вовремя, - сказал я. - Сами назначают слушание на девять, грозятся наказать опоздавших - и вот, пожалуйста! Наверно, завтракает еще.
   - Сколько раз я болтался без дела в этих коридорах в ожидании судьи. Говорят, будет в десять, потом - в одиннадцать, и наконец в двенадцать объявляют, что он вообще сегодня не явится: у него якобы грипп. Как будто нельзя было сразу сказать! Господин прокурор, разузнайте. Может, наш долгожданный судья подал какую-нибудь весть...
   Вамбуа пошел справляться о судье, а мы остались с адвокатом вдвоем. Я испытываю органическую неприязнь к представителям этой профессии, в их присутствии мне делается не по себе. Согласен, им тоже надо зарабатывать на хлеб, но мне не по душе, как они это делают.
   "На предварительном следствии, инспектор, вы показали, что обвиняемый шагал быстро. Теперь вы утверждаете, будто он шагал очень быстро. Что заставило вас изменить показания?.. Ну же, инспектор, согласитесь, между "быстро" и "очень быстро" весьма существенная разница. Да, конечно, мы все субъективны в своих оценках. Я настаиваю на том, что мой подзащитный шел обычным шагом. Свидетель со мной согласен, ваша честь: обвиняемый не бежал, а шел. Теперь, инспектор, поскольку в этом вопросе мы пришли к единому мнению, не согласитесь ли вы и с тем, что... Не хотите же вы сказать, что если человек оглянулся, входя в дом, то этого достаточно, чтобы признать его поведение подозрительным! - Притворно негодует. - Предположим, инспектор, я не утверждаю, что так оно и было, только предположим..."
   Предположим, досточтимый защитник, только предположим, что вы таракан, ползающий у моих ног. Только предположим!..
   Этот мистер Орачага - еще не худший экземпляр, однако той же породы.
   Из-за толстых линз бегающие глазки кажутся чрезмерно большими для его лица. Прямая как палка спина в строгом черном костюме, перекинутая через левую руку мантия - все это производит сильное впечатление. В нагрудном кармане набор разноцветных шариковых ручек: голубая, красная, черная. В портфеле наверняка еще другие...
   - Ну как, все за воришками гоняетесь? - спросил он с непринужденной улыбкой, желая поддержать беседу. Меня, однако, бесят такие вопросы, особенно из уст адвокатов.
   - Гоняюсь, - ответил я, пряча раздражение.
   - Поздравляю с блестящим раскрытием кражи, дело слушалось на днях, польстил он мне. - Уверен, обвиняемый будет признан виновным.
   Я ухмыльнулся. Ненавижу лесть, к тому же актер из него никудышный, каждое слово - фальшь. Этот тип, выгораживая матерого бандита, угробившего невинных людей, изобразит его безобидным младенцем. Однажды я вел следствие по делу о целой серии убийств. Себе на беду, преступник оставил всюду отпечатки пальцев и другие изобличающие его улики. При аресте он отстреливался, и тем не менее один видный адвокат охотно взялся его защищать. Обвиняемого все-таки приговорили к смертной казни, и тогда я спросил юриста, чего ради он хлопотал.
   "Скажу вам всю правду, инспектор. - В его голосе звучали деланные слезы. - Девять лет я выступаю в суде по уголовным делам и ни разу еще не встречал столь невинно осужденного. Я посетил его в камере, он доверился мне, и я готов поклясться - никакой он не убийца. Можете мне поверить, за девять лет я научился разбираться в людях. Если бы я хоть на миг усомнился в его невиновности, ни за что не взялся бы его защищать. Таковы мои правила. Готов об заклад побиться, апелляционный суд его оправдает. В деле тьма противоречий, полуправды, слухов и эмоций. Все это предубедило суд против моего подзащитного".
   Адвокат заграбастал четыре тысячи фунтов, но бандита в конце концов все же вздернули.
   - Судья только что звонил, - объявил подошедший Вамбуа. - Обещает быть к одиннадцати.
   Я взглянул на часы: без семи минут десять.
   - Пожалуй, схожу-ка я выпить кофе.
   - Господин прокурор, я буду во втором зале, - сказал наш приятель-адвокат. - Позовите меня, когда он приедет. До встречи, инспектор.
   - До встречи, - отозвался я.
   - Увидимся, Вамбуа. - Я действительно мечтал о кофе.
   - Извините за задержку. Уверен, что в одиннадцать все будут в сборе.
   - Ничего. - Я пожал ему руку. - Вашей вины тут нет.
   Расставшись с ним, я спустился к машине, предупредил водителя, что задерживаюсь. Если по рации меня станут разыскивать - я все еще в суде. Потом поднялся в буфет, где с наслаждением потягивал кофе, коротая время. Без шести одиннадцать я расплатился и отправился в двенадцатый зал. Прокурор обрадовал меня - судья уже здесь!
   - Я его знаю?
   - Вряд ли, - ответил Вамбуа. - Его недавно перевели из Нарока.
   - Вот как! Ну что же, зовите его поскорее.
   Наконец мы увидели долговязую фигуру в темно-синем костюме в полоску. Мы встали, когда он вошел. Прокурор что-то зашептал ему на ухо.
   - Я схожу за адвокатом. - Вамбуа поспешил в зал номер два. Наконец все были в сборе.
   Зал крохотный - видно, помещение только недавно переделали под судейское в связи с ростом преступности. Трибуна для свидетелей - рядом со скамьей подсудимых, на которой сидел обвиняемый в наручниках. Прокурор сделал мне знак, я взошел на трибуну и поклялся на Библии говорить правду, только правду и ничего, кроме правды.
   И да поможет господь обвиняемому, ибо мои показания обеспечат ему немалый срок!
   - Ваше имя? - заорал секретарь суда.
   Этих типов я тоже ненавижу. Корчат из себя черт знает кого! Этакие мини-судьи! Расхаживают по залу в черных балахонах, под мышкой - пухлые тома. Делают вид, что они одни знают все судебные премудрости. Дача показаний в суде входит в мои обязанности, любой полицейский офицер этому обучен.
   Я освободился лишь в половине первого и велел водителю везти меня в Дагоретти. В динамике слышались переговоры диспетчерской с патрульными машинами. Взобравшись на гору, мы поравнялись с больницей имени Кениаты. Незачем ехать в Дагоретти, можно и на территории больницы отыскать харчевню, где жарят мясо.
   - Капрал, сворачивайте, закусим здесь.
   Я заказал жареное мясо на ребрышках. Хозяин закусочной, мистер Мбуру, называет это блюдо непонятным словцом "чапы", я так и не дознался почему.
   - Дым ест глаза. - пожаловался я капралу - добродушному, уже немолодому и скупому на слова человеку, который до пенсии так и будет возить полицейских чинов из сыска. Только и слышишь от него: "Да, афанде! Будет сделано, афанде". Он охотно свезет вас не только по службе, но и во всякие веселые заведения и никогда никому не проговорится. Не то что другие шоферы, распускающие всякие небылицы: сколько их босс может пива выпить, какую двухцентовую шлюху он подцепил - наверняка заразная. Нет, мой капрал не таков, и я охотно угощу его мясом. - Прямо нечем дышать от дыма, - повторил я. - Пойду выпью пива, пока жарится.
   Он кивнул, и я отправился к соседнему киоску, торговавшему пивом без патента, влез на высокий табурет и заказал "Таскер". Вскоре мое внимание привлекла громкая перебранка двух мужчин из народности луо. Высокий и грузный наседал на пожилого коротышку, который, как выяснилось, работал в Управлении тюрем.
   - Чего ты в жизни добился, я тебя спрашиваю!
   - А ты сам многого достиг?
   - Не твоя забота. Столько лет прослужил в тюрьмах и гол как сокол, а делаешь вид, будто ты важная птица, нос задираешь, расхаживаешь руки в брюки: смотрите, мол, какой я большой начальник! А я говорю, что ты никто, нищий тюремный надзиратель.
   - Что ты ко мне цепляешься? Я не утверждаю, что я начальник.
   - Тогда зачем напускаешь на себя такую важность?
   Коротышка оглянулся, словно ища помощи.
   - Мы не для того сюда пришли, чтобы хвастаться друг перед другом. Давай-ка лучше выпьем.
   Никто из сидящих вокруг не поддержал его - им не терпелось увидеть продолжение дармового спектакля.
   - И все-таки ты простой надзиратель, - твердил задира, не сводя глаз с коротышки, который притворился, что не слышит.
   - Видите, молчание - знак согласия! Я больше скажу - у тебя даже собственной крыши нет над головой.
   - Оставим этот разговор, приятель, - предложил тюремщик с поразительной выдержкой и самообладанием. - Почему тебе так хочется со мной сцепиться?
   - Тебя со всем семейством знакомый из милости приютил! - не унимался задира. - Рассудите нас, господа, прилично ли жить в чужом доме?
   Никто из нас не отозвался. У крикуна блестели глаза, он был сильно пьян и находился, как говорят врачи, в "агрессивной стадии интоксикации". Они перешли на язык луо, потом пьянчуга снова закричал на понятном всем суахили.
   - Таких, как ты, притвор и скряг, надо выводить на чистую воду. Любишь погулять на чужой счет, а сам никому никогда бутылки пива не поставил.
   Тут меня позвал капрал - мясо изжарилось. Я расплатился за пиво, и мы вернулись в харчевню, не спеша поели, и, когда управились, на часах уже было четверть третьего. Давно пора на службу. Сев в машину, мы включили рацию, и всю дорогу до управления в динамике раздавалось монотонное квохтанье.
   - Диспетчерская вызывает Буффало-V!
   Я встрепенулся и ответил в микрофон:
   - Буффало-V слушает.
   - Где вы находитесь, сэр?
   - Нгонг-роуд, еду в управление.
   - Ждем вас, сэр.
   Едва я вошел в свой кабинет, как вызвал сержанта, которого утром отправил в центральный полицейский участок.
   - Ну, разобрались с отпечатками пальцев?
   - Мы с тамошним инспектором решили, что отпечатки были все-таки оставлены снаружи.
   - Мне не интересно, что вы там решили. Докладывайте факты.
   - Отпечаток найден снаружи.
   - Так-то лучше. - Я одобрительно кивнул. - Мне нужны точные факты. Нельзя мириться с подобной халатностью. Полицейским приходится попотеть такая уж у нас работа, - иначе суд отвергнет наши доводы. Спасибо, сержант, вы свободны.
   Мне было слышно, как в соседней комнате сотрудники обсуждали, что сделал бы каждый из них на месте сержанта, если бы им попался этакий болван, не желавший вносить изменения в протокол. Сошлись на том, что надо бы пожаловаться начальнику отделения - тот живо бы вправил упрямцу мозги. Тем временем секретарша сообщила мне, что инспектор Джон выехал на место ограбления для снятия гипсового слепка с отпечатка ноги преступника, а инспектор Эдвин вызван к начальнику отдела. Я раскрыл оставленное на моем столе дело об ограблении. Подчиненные регулярно знакомят меня с протоколами следствия, и нередко я помогаю им дельным советом, указываю на промахи и упущения. Нетрудно догадаться, кто из свидетелей говорит правду, кто дает уклончивые ответы, а кто явно лжет, утаивая истину. Я дошел до того места, где дверь распахнулась и пятеро бандитов, размахивая мачете, ввалились в спальню, когда на моем столе зазвонил телефон.
   - Старший инспектор Кибвалеи слушает.
   - Где это ты с утра пропадаешь? Я несколько раз звонил, но тебя все не было.
   - Дела. - Я узнал голос Джозефа Вакири, с которым накануне вечером мы крепко кутнули. - Полдня проторчал в суде. Ну а как ты вчера домой добрался?
   - Еле дополз. Пожалуй, мы вчера перебрали. Утром едва поднялся. Голова раскалывается, жажда измучила, кровь в жилах останавливается. Хорошо еще босс не придирается: знает, что от меня и пьяного толку больше, чем от иных трезвых.
   - А я с утра как огурчик.
   - Беда в том, что я пил, не закусывая.
   - Да, хуже всего - на пустой желудок, - поддакнул я. Забавно, люди находят множество объяснений тому, что захмелели, а ведь причина одна - не знают меры. Нельзя же хлестать пиво, как воду.
   - Я спал как убитый, - продолжал Вакири. - Жена утром ворчала, без этого не обошлось, я ведь всю неделю являюсь за полночь.
   - Тогда хоть сегодня не задерживайся.
   - Нет уж, не родилась еще такая женщина, чтобы мне указывать. Должна знать, кто в семье главный.
   - Ну-ну, не горячись. Как твои малыши?
   - Все в порядке. Тот, у кого была корь, уже поправился. До сих пор не пойму, как он мог заразиться после прививки. Ну, какие планы на вечер?
   - Еще не знаю, Джо. С нашей-то работой загадывать не приходится. Скажи, где тебя искать. Как освобожусь, приеду и выпью пива за твой счет.
   - Может, и впрямь сегодня отдохнуть. Я же не просыхаю с понедельника.
   Джозеф - мой близкий друг, отличный парень, но жена у него мегера, я ее имени слышать не могу. Когда мы с Вакири только познакомились, он пригласил меня к себе распить бутылку виски, которую купил накануне. Очень скоро я понял, что его половина не рада гостю. Листая старый номер "Драма", она бросала на меня недобрые взгляды.
   - Сначала выпьем для аппетита, а потом поужинаем, идет? - радушно предложил Вакири.
   - Идет.
   Он стал искать в холодильнике, потом в буфете, а жена делала вид, будто увлечена чтением. Наконец Вакири, сердито глянув на нее, спросил:
   - Где она?
   - Ты о чем? - Женщина вскинула глаза, недовольная тем, что ее оторвали.
   - Бутылка виски, которую я вчера принес.
   - Я ее в глаза не видела, какое мне дело до твоего виски!
   - Я поставил ее на нижнюю полку. Может, ты ее переставила куда?
   - Говорят тебе, в глаза ее не видала! - отрезала супруга, и Вакири, сгорая от стыда, вернулся к столу.
   - Джо, пожалуй, я пойду. Ведь я предупреждал, что тороплюсь.
   - Я тебя не отпущу, пока не поужинаем. Ты впервые в моем доме, это событие надо отметить. Роузмери, собери-ка нам.
   Жена притворилась, что не слышит, листала по-прежнему журнал, сосредоточенно разглядывая картинки, потом наконец поднялась и ушла на кухню. Мы молчали, потому как сказать друг другу и в самом деле было нечего. Я думал о том, что бы я сделал, поведи моя супруга себя таким образом.
   Хозяйка принесла один прибор: тарелку, ложку и вилку - и поставила перед своим благоверным. Намек был достаточно прозрачен. Кормить она собирается только муженька, остальные могут убираться ко всем чертям. Бедный Вакири отодвинул тарелку на середину, протянул мне вилку и стал умолять меня разделить с ним трапезу. Я хотел одного - выкатиться оттуда ко всем чертям, но боялся уподобиться этой женщине и тоже обидеть Джо и для виду поковырял в тарелке.
   - Вернусь и задам ей жару, - пригрозил Джо, когда мы вышли вместе на улицу. - Это ведь она спрятала бутылку. Бабы все-таки безмозглые созданья.
   Я промолчал, а про себя подумал, что женщина - глупая ли, умная - не должна так унижать мужа и отравлять ему существование.
   - Кип, извини, она против тебя лично ничего не имеет, злится на меня за то, что явился поздно. А бутылку я отыщу, и мы с тобой ее раздавим.
   Однако с той поры я ни разу не переступал порога его дома, да он и не звал к себе. Мы продолжали часто видеться на нейтральной территории - в пивных барах.
   - Кип, ты меня слышишь?
   - Да, конечно.
   - Я буду где обычно - в отеле "Нгонг Хиллз". Около шести.
   - Постараюсь вырваться, держи для меня местечко.
   Нетерпеливо перекладывая на столе бумажки, я не мог дождаться возвращения инспектора Мбуви и сержанта Мачарии. Удалось ли им напасть на след, войти в контакт с нужными людьми, трудное ли это оказалось дело и как они с ним справились?