Страница:
Он забрал пустую коробочку и снова выпростал руку, держа на сей раз флейту Идалии.
– Ты все узнал благодаря следам воспоминаний, оставшимся в инструменте? - спросил Джарлакс.
– Ты меня просил изучить ее, я это сделал. Просил зелье - вот оно.
Джарлакс с улыбкой взял флейту.
– Мы уходим, Джарлакс, - сказал псионик, - и я больше не приду на твой зов раньше условленного времени.
– Это случится нескоро.
– Вот и прекрасно - мне порядком надоел этот слепящий Верхний Мир, да и дела Бреган Д'эрт в Мензоберранзане требуют внимания. Мой прежний начальник частенько приговаривал, что все в этом городе меняется так часто и непредсказуемо, что банда, чтобы преуспевать, должна меняться вместе с ним или даже быстрее.
– Слышал, что твой прежний начальник просто гений.
– Да, он любит так говорить.
Джарлакс редко так много смеялся в беседах с начисто лишенным чувства юмора псиоником.
– Уверен, что, когда я вернусь в Мензоберранзан, найду банду в превосходном состоянии.
– Разумеется. А когда это случится?
Джарлакс оглянулся в сторону Энтрери, стоявшего вместе с Атрогейтом рядом с Ильнезарой и Тазмикеллой.
– Может быть, по истечении одной человеческой жизни.
– Или того, что осталось от жизни именно этого человека?
– Или так. Но не забывай о свойствах его кинжала: может пройти больше времени, чем ты думаешь. Однако я вернусь. - И он подмигнул Киммуриэлю.
– Дворфа с собой не бери.
Джарлакс опять рассмеялся, а псионик насупился. Бывший главарь казался ему нездорово оживленным, и это его не слишком радовало.
– Ах, Киммуриэль, тебе не хватает воображения! - воскликнул Джарлакс с долей патетики в голосе.- Представляешь, каким превосходным подарком станет Атрогейт какой-нибудь из моих сестриц, которая к тому времени возглавит Дом Бэнр?
Лицо Киммуриэля осталось каменным, и Джарлакс опять расхохотался.
– Эх, не шибко-то я люблю эту телепортацию с чародеями, - проворчал Атрогейт, когда Джарлакс подошел поближе к четверке, собравшейся у насыпи из валунов. Сдунув прядь волос, нечаянно попавшую в рот, дворф скрестил на груди руки и решительно топнул, отчего за его единой подскочили на цепях его кистени. - Как-то хафлинг летел с одним магом, грохнулись оба они, бедолаги. Старый колдун недоглядел и в кучу камней аккурат загремел! А-ха-ха!
Оборвав свой дикий хохот так же внезапно, как им разразился, Атрогейт сердито уставился на Джарлакса и сказал:
– А я в камнях руду добываю.
Дроу переглянулся с Энтрери, который явно не потрудился просветить Атрогейта, какого рода путешествие их ждет. Сестер же разговор явно забавлял.
– Ты решил, что нас телепортируют? - уточнил Джарлакс. - Разве забыл уже, как она тебя швырнула через весь зал в таверне?
– Ничего я не забыл, - буркнул дворф. - Все это колдовские штучки… Пф! Они же не кинут за море нас! Хотя посадка была б высший класс!
– Колдовские? - переспросил Энтрери, не видевший полета Атрогейта. - Ты правда решил, что нас телепортируют?
– Нет, эти худышки меня не утащат, у них тощие руки и тощие ляжки! А-ха-ха!
– Пусть лучше привяжут тебя к дуба верхушке, пригнут и отпустят - полетишь, как из пушки, - неожиданно сказал Энтрери, и все поглядели на него с изумлением. - Под облаками стрелой пронесешься и, когда рухнешь, надеюсь, убьешься.
Атрогейт, слушая его, шевелил губами, а убийца, и не думавший шутить, положил руку на рукоять меча, готовый защищаться, если обиженный дворф на него бросится.
Но тот неожиданно от души расхохотался.
– Эй, я это запомню!
– Надо ли? - вмешалась Ильнезара. - Может, уже довольно? Мне нужно поскорее вернуться в магазин.
– Разумеется, сударыня, - ответил Джарлакс, отвешивая один из своих особенных поклонов. - Но нужно подготовить нашего ничего не подозревающего друга…
– Думаю, незачем, - перебила она, и голос ее вдруг странно изменился, став настолько громче и гуще, что Атрогейт от изумления открыл рот. - Мне дела нет до того, что он скажет, а еще меньше, если сбежит! - проревела Ильнезара, и от вибрации с кучи камней покатились валуны.
Будто под воздействием такой необычайной силы звука челюсти ее стали вытягиваться вперед, а из-под золотистых волос показались медные загнутые рога. За спиной толстый хвост со шлепком коснулся земли и стал расти дальше, а все ее тело и конечности изгибались и выкручивались, принимая новую форму.
– Ты думал, лошади ждут нас в загоне? - безжалостно продолжил Энтрери, обращаясь к потерявшему дар речи дворфу. - Нет, мы все полетим на… - И он помедлил, ожидая от Атрогейта продолжения. - Что ж, я так и думал, - сказал он, не дождавшись ни слова в ответ.
– Ой, мама, - простонал дворф, пятясь назад и маша руками, словно думал избавиться от наваждения.
Джарлакс, на которого никто не глядел, вытащил волшебную палочку и, поочередно направив ее на своих спутников и себя, негромко проговорил заклинание.
– Ах, как прекрасно парить под облаками! - мечтательно произнес он. - Можно мне оседлать вас, сударыня? - игриво обратился он к Ильнезаре, превращение которой еще не завершилось, и та зарычала в ответ.
Дроу вскарабкался к ней на спину за мгновение до того, как над плечами драконицы вырвались из-под кожи и расправились огромные крылья.
– Дракон,- пробормотал Атрогейт.
– Извини, свою реплику ты пропустил, - без тени улыбки промолвил наемный убийца.
– Она - дракон, - заикаясь, приговаривал дворф.- Это дракон же, ящер…
– Можно я его съем? - спросила Ильнезара, принявшая облик огромного медного дракона на четырех лапах, у сидящего на ее плечах Джарлакса. - Полет долгий, мне силы понадобятся.
Дроу что-то прошептал ей на ухо, и ее огромная голова на гибкой шее мотнулась к пятившемуся Атрогейту, который чуть не лишился сознания. Драконица дохнула, и дворф попал в столб плотного, «тяжелого» воздуха, в котором трудно было продвигаться, как если бы ноги увязли в грязи.
Ильнезара же, встав на дыбы, взмахнула крыльями и поднялась в воздух со своим всадником. Пролетев мимо отшатнувшегося Энтрери и Тазмикеллы, с наслаждением подставившей лицо порыву ветра, она пронеслась над Атрогейтом и вцепилась в него лапой.
– Мне будет не хватать тебя, Артемис Энтрери, - сказала вдруг Тазмикелла, когда они остались на поле вдвоем. - Ты мне нравишься, хотя я никогда и не испытывала к тебе доверия. - Ее тело тоже начало меняться, и она улыбнулась. - Наверное, меня, как и сестру, волнует опасность.
Уж кому бы говорить об опасности, только не дракону, хотел было вставить Энтрери, но благоразумно смолчал, понимая, что лучше не злить Тазмикеллу. Не дожидаясь, пока закончится перевоплощение, он вскарабкался ей на спину, решив повторить пример Джарлакса, а не Атрогейта.
Через несколько мгновений они взмыли в небо. Земля закружилась внизу, воздух превратился в упругую стену. Джарлакс защитил их всех от ледяного ветра при помощи волшебной палочки, хотя Энтрери с Атрогейтом об этом и не знали. Драконицы поднялись так высоко, что люди могли бы просто погибнуть от холода, если бы не заклинание дроу.
Плащ бился за спиной Артемиса Энтрери, земля неслась из-за горизонта с устрашающей скоростью, и вскоре они уже увидели северное побережье Лунного моря.
Драконы поднялись еще выше, чтобы снизу их могли принять за птиц. Они летели над морем, повернув почему-то на юго-запад. Полет продолжался всю ночь, и перед самым рассветом они опустились на маленький островок.
Энтрери слез с Тазмикеллы.
– Отдыхай, - приказала драконица. - Перед наступлением сумерек снова полетим, нужно добраться до противоположного берега. Мы ссадим вас севернее Кормира, а оттуда можете идти на все четыре стороны.
К ним подошли Джарлакс с Атрогейтом; дворф дрожал всем телом и бубнил себе под нос:
– Надавать бы им обеим. Так обращаться с дворфом! Какая невоспитанность!
Энтрери с удовольствием вообразил, как Тазмикелла за такие слова распахнет сейчас пасть над головой Атрогейта, но оторвал мысленный взор от этой приятной картины и обратился к драконице:
– У меня есть деньги, правда не очень много. - Он поглядел на Джарлакса. - Не могла бы ты отнести меня немного дальше на юго-запад?
Дроу посмотрел на него с любопытством:
– А чем тебе плох Кормир?
– Сам там оставайся, если тебе нравится, - бросил убийца. - А я не хочу, и времени у меня нет.
– Куда же тебе нужно? - спросила Тазмикелла, стараясь говорить как можно тише, но все равно ее голос гремел на островке, отражаясь от скал.
– Отнеси, куда сможешь! А надо мне в Мемнон, на юг Побережья Мечей.
– Это далеко.
– Отдай им, сколько я должен, - попросил Энтрери Джарлакса.
– Что значит - отдай? Мы все потеряли. Но все же я могу заплатить. Сколько вы хотите? - обратился он к драконам. - Может, есть нечто такое, что вы согласились бы принять в качестве платы? Мы могли бы обсудить это попозже.
Драконы настороженно переглянулись. Ильнезара снова приняла человеческий облик, и сестра последовала ее примеру.
– Это на случай, если на острове кто-то есть, - пояснила рыжеволосая красавица, хотя Тазмикелла явно заподозрила совсем иную причину перемены облика, учитывая, как призывно Ильнезара посмотрела на Джарлакса.
– И это вы тоже получите, само собой, - сказал дроу, прекрасно ее поняв. - Но мне кажется, я вам должен намного больше.
– Должен, - игриво согласилась Ильнезара.
– Ну, так что, отнесешь меня? - спросил Энтрери, которому надоело слушать их болтовню.
– До самого Мемнона - нет, - ответила Тазмикелла. - В южных пустынях у меня есть враги, и встречаться с ними не хотелось бы. Но поглядим, как далеко нас занесет ветер.
– А с тобой что будем делать? - спросила Ильнезара Джарлакса.
– И со мной? - подал голос дворф. Дроу и драконица поглядели на коротышку.
– А чего вы хотели? - возмутился Атрогейт. - Из места, где я столько лет прожил, меня унесли, а до Кормира мне что, плыть прикажете?
– Мы останемся все вместе,- сказал Джарлакс, обращаясь одновременно к нему и к Ильнезаре. - И буду очень признателен, если ты понесешь нас вслед за сестрой и Энтрери.
Наемному убийце, похоже, это было глубоко безразлично. Он молча повернулся и пошел искать место для отдыха.
– Тогда пошли, докажешь мне свою признательность, - сказала Ильнезара, потянув дроу за рукав.
Джарлакс безропотно последовал за ней, иногда, впрочем, оглядываясь на приятеля, который сел, прислонившись спиной к небольшой скале, и задумчиво уставился на море.
– Все же я удивлена, что ты мне это рассказал, - сказала Ильнезара, проснувшись днем рядом с Джарлаксом. - Ведь я на стороне короля Гарета, то есть против тебя, почему ты решил мне довериться? Или просто хочешь насолить этому Киммуриэлю и прежним твоим товарищам?
– Ни Киммуриэля, ни моих соплеменников из Подземья ты не увидишь, - сонно сказал Джарлакс. Потянувшись, он зевнул и огляделся. Волны с ритмичным плеском набегали на каменистый берег, и в такт им храпел Атрогейт. - Они будут действовать снизу, из-под земли.
– Тогда зачем ты мне это рассказал?
– Угрозы королю Гарету они не представляют. Я теперь знаю, что ты ему предана. А поскольку Киммуриэль заставит Нелликта хорошо себя вести, то Бреган Д'эрт будет сдерживать Цитадель Убийц. А для вас с сестрой своя выгода. Наверняка вас заинтересуют многие из дешевых товаров, которые в Мензоберранзане считаются обычными, а на поверхности принесут очень неплохую прибыль. Вы можете обменивать их на вполне обычные для здешних жителей вещи, при виде которых у любой матроны в Подземье жадно заблестят глаза.
– Значит, Бреган Д'эрт - торговая организация?
– Выгода всегда на первом месте.
Ильнезара кивнула, хотя недоверчивое выражение на ее лице осталось.
– Мы с них глаз не спустим, - предупредила она дроу.
– Вы их никогда не увидите, - сказал Джарлакс, поднимаясь и собирая одежду. - Киммуриэль не умеет вести себя в обществе, это всегда была моя роль. А твой драгоценный король Гарет не понял, насколько хороша моя компания. Теперь же, сударыня, прошу меня простить. Солнце уже высоко, а мне еще нужно кое-что обсудить с товарищем.
И, поклонившись, он натянул рубашку.
– Видно, он удивил тебя своей просьбой, - сказала ему в спину Ильнезара. - Или ты просто не привык, чтобы он сам что-то решал? - усмехнулась она, и Джарлакс, улыбнувшись, пожал плечами и пошел прочь.
Энтрери он нашел у той же самой скалы.
Быстро оглядевшись, дроу поспешно опрокинул в рот содержимое одного из флакончиков, данных псиоником. Дожидаясь, пока волшебная сила подействует, он обдумывал вопросы, которые задаст товарищу, чтобы подтолкнуть его мысли в нужном направлении.
Зелье давало возможность читать мысли и видеть образы, рождающиеся в сознании другого существа. Когда мысли Энтрери начали оформляться в мозгу дроу, он невольно зажмурился. Перед ним возник огромный морской порт, и Джарлакс понял, что Энтрери перенесся в воображении в город своего детства, Мемнон.
Образы были настолько отчетливы, что Джарлаксу даже казалось, он чувствует запах просоленного воздуха и слышит крики чаек. Дроу не знал, мечты это или воспоминания, но он увидел перед собой невзрачную женщину, которая, быть может, и была когда-то красива, но тяжелая жизнь, грязь и голод совершенно изменили ее внешность. Во рту у нее не хватало зубов, а оставшиеся были кривыми и желтыми; взгляд черных глаз, в прошлом, видимо, притягательных, стал пустым и безнадежным, как у человека, слишком долго живущего в нищете. Жизнь сломала эту некогда привлекательную женщину.
Джарлакс чувствовал, с какой нежностью вспоминает о ней Энтрери.
Потом он увидел повозку, купца, услышал вопли мальчика…
Дроу невольно отступил на шаг, сраженный волной сильнейшей, какой-то звериной ярости.
Образ женщины уменьшался и заволакивался пылью по мере того, как удалялась повозка. И с невольным трепетом Джарлакс ощущал, что нежность в душе мальчика сменяется горечью и сознанием того, что его предали.
Вскоре дроу очнулся, потрясенный. Он глядел на товарища, понимая, что проник в его самые сокровенные воспоминания, в те дни, когда в нем впервые зародилась мысль стать убийцей.
– Значит, это твоя мать, -едва слышно шепнул он и хмыкнул: может, некое родство с Артемисом Энтрери, которое он всегда чувствовал, коренится в сходстве пережитого.
Глава 21
– Ты все узнал благодаря следам воспоминаний, оставшимся в инструменте? - спросил Джарлакс.
– Ты меня просил изучить ее, я это сделал. Просил зелье - вот оно.
Джарлакс с улыбкой взял флейту.
– Мы уходим, Джарлакс, - сказал псионик, - и я больше не приду на твой зов раньше условленного времени.
– Это случится нескоро.
– Вот и прекрасно - мне порядком надоел этот слепящий Верхний Мир, да и дела Бреган Д'эрт в Мензоберранзане требуют внимания. Мой прежний начальник частенько приговаривал, что все в этом городе меняется так часто и непредсказуемо, что банда, чтобы преуспевать, должна меняться вместе с ним или даже быстрее.
– Слышал, что твой прежний начальник просто гений.
– Да, он любит так говорить.
Джарлакс редко так много смеялся в беседах с начисто лишенным чувства юмора псиоником.
– Уверен, что, когда я вернусь в Мензоберранзан, найду банду в превосходном состоянии.
– Разумеется. А когда это случится?
Джарлакс оглянулся в сторону Энтрери, стоявшего вместе с Атрогейтом рядом с Ильнезарой и Тазмикеллой.
– Может быть, по истечении одной человеческой жизни.
– Или того, что осталось от жизни именно этого человека?
– Или так. Но не забывай о свойствах его кинжала: может пройти больше времени, чем ты думаешь. Однако я вернусь. - И он подмигнул Киммуриэлю.
– Дворфа с собой не бери.
Джарлакс опять рассмеялся, а псионик насупился. Бывший главарь казался ему нездорово оживленным, и это его не слишком радовало.
– Ах, Киммуриэль, тебе не хватает воображения! - воскликнул Джарлакс с долей патетики в голосе.- Представляешь, каким превосходным подарком станет Атрогейт какой-нибудь из моих сестриц, которая к тому времени возглавит Дом Бэнр?
Лицо Киммуриэля осталось каменным, и Джарлакс опять расхохотался.
* * *
– Эх, не шибко-то я люблю эту телепортацию с чародеями, - проворчал Атрогейт, когда Джарлакс подошел поближе к четверке, собравшейся у насыпи из валунов. Сдунув прядь волос, нечаянно попавшую в рот, дворф скрестил на груди руки и решительно топнул, отчего за его единой подскочили на цепях его кистени. - Как-то хафлинг летел с одним магом, грохнулись оба они, бедолаги. Старый колдун недоглядел и в кучу камней аккурат загремел! А-ха-ха!
Оборвав свой дикий хохот так же внезапно, как им разразился, Атрогейт сердито уставился на Джарлакса и сказал:
– А я в камнях руду добываю.
Дроу переглянулся с Энтрери, который явно не потрудился просветить Атрогейта, какого рода путешествие их ждет. Сестер же разговор явно забавлял.
– Ты решил, что нас телепортируют? - уточнил Джарлакс. - Разве забыл уже, как она тебя швырнула через весь зал в таверне?
– Ничего я не забыл, - буркнул дворф. - Все это колдовские штучки… Пф! Они же не кинут за море нас! Хотя посадка была б высший класс!
– Колдовские? - переспросил Энтрери, не видевший полета Атрогейта. - Ты правда решил, что нас телепортируют?
– Нет, эти худышки меня не утащат, у них тощие руки и тощие ляжки! А-ха-ха!
– Пусть лучше привяжут тебя к дуба верхушке, пригнут и отпустят - полетишь, как из пушки, - неожиданно сказал Энтрери, и все поглядели на него с изумлением. - Под облаками стрелой пронесешься и, когда рухнешь, надеюсь, убьешься.
Атрогейт, слушая его, шевелил губами, а убийца, и не думавший шутить, положил руку на рукоять меча, готовый защищаться, если обиженный дворф на него бросится.
Но тот неожиданно от души расхохотался.
– Эй, я это запомню!
– Надо ли? - вмешалась Ильнезара. - Может, уже довольно? Мне нужно поскорее вернуться в магазин.
– Разумеется, сударыня, - ответил Джарлакс, отвешивая один из своих особенных поклонов. - Но нужно подготовить нашего ничего не подозревающего друга…
– Думаю, незачем, - перебила она, и голос ее вдруг странно изменился, став настолько громче и гуще, что Атрогейт от изумления открыл рот. - Мне дела нет до того, что он скажет, а еще меньше, если сбежит! - проревела Ильнезара, и от вибрации с кучи камней покатились валуны.
Будто под воздействием такой необычайной силы звука челюсти ее стали вытягиваться вперед, а из-под золотистых волос показались медные загнутые рога. За спиной толстый хвост со шлепком коснулся земли и стал расти дальше, а все ее тело и конечности изгибались и выкручивались, принимая новую форму.
– Ты думал, лошади ждут нас в загоне? - безжалостно продолжил Энтрери, обращаясь к потерявшему дар речи дворфу. - Нет, мы все полетим на… - И он помедлил, ожидая от Атрогейта продолжения. - Что ж, я так и думал, - сказал он, не дождавшись ни слова в ответ.
– Ой, мама, - простонал дворф, пятясь назад и маша руками, словно думал избавиться от наваждения.
Джарлакс, на которого никто не глядел, вытащил волшебную палочку и, поочередно направив ее на своих спутников и себя, негромко проговорил заклинание.
– Ах, как прекрасно парить под облаками! - мечтательно произнес он. - Можно мне оседлать вас, сударыня? - игриво обратился он к Ильнезаре, превращение которой еще не завершилось, и та зарычала в ответ.
Дроу вскарабкался к ней на спину за мгновение до того, как над плечами драконицы вырвались из-под кожи и расправились огромные крылья.
– Дракон,- пробормотал Атрогейт.
– Извини, свою реплику ты пропустил, - без тени улыбки промолвил наемный убийца.
– Она - дракон, - заикаясь, приговаривал дворф.- Это дракон же, ящер…
– Можно я его съем? - спросила Ильнезара, принявшая облик огромного медного дракона на четырех лапах, у сидящего на ее плечах Джарлакса. - Полет долгий, мне силы понадобятся.
Дроу что-то прошептал ей на ухо, и ее огромная голова на гибкой шее мотнулась к пятившемуся Атрогейту, который чуть не лишился сознания. Драконица дохнула, и дворф попал в столб плотного, «тяжелого» воздуха, в котором трудно было продвигаться, как если бы ноги увязли в грязи.
Ильнезара же, встав на дыбы, взмахнула крыльями и поднялась в воздух со своим всадником. Пролетев мимо отшатнувшегося Энтрери и Тазмикеллы, с наслаждением подставившей лицо порыву ветра, она пронеслась над Атрогейтом и вцепилась в него лапой.
– Мне будет не хватать тебя, Артемис Энтрери, - сказала вдруг Тазмикелла, когда они остались на поле вдвоем. - Ты мне нравишься, хотя я никогда и не испытывала к тебе доверия. - Ее тело тоже начало меняться, и она улыбнулась. - Наверное, меня, как и сестру, волнует опасность.
Уж кому бы говорить об опасности, только не дракону, хотел было вставить Энтрери, но благоразумно смолчал, понимая, что лучше не злить Тазмикеллу. Не дожидаясь, пока закончится перевоплощение, он вскарабкался ей на спину, решив повторить пример Джарлакса, а не Атрогейта.
Через несколько мгновений они взмыли в небо. Земля закружилась внизу, воздух превратился в упругую стену. Джарлакс защитил их всех от ледяного ветра при помощи волшебной палочки, хотя Энтрери с Атрогейтом об этом и не знали. Драконицы поднялись так высоко, что люди могли бы просто погибнуть от холода, если бы не заклинание дроу.
Плащ бился за спиной Артемиса Энтрери, земля неслась из-за горизонта с устрашающей скоростью, и вскоре они уже увидели северное побережье Лунного моря.
Драконы поднялись еще выше, чтобы снизу их могли принять за птиц. Они летели над морем, повернув почему-то на юго-запад. Полет продолжался всю ночь, и перед самым рассветом они опустились на маленький островок.
Энтрери слез с Тазмикеллы.
– Отдыхай, - приказала драконица. - Перед наступлением сумерек снова полетим, нужно добраться до противоположного берега. Мы ссадим вас севернее Кормира, а оттуда можете идти на все четыре стороны.
К ним подошли Джарлакс с Атрогейтом; дворф дрожал всем телом и бубнил себе под нос:
– Надавать бы им обеим. Так обращаться с дворфом! Какая невоспитанность!
Энтрери с удовольствием вообразил, как Тазмикелла за такие слова распахнет сейчас пасть над головой Атрогейта, но оторвал мысленный взор от этой приятной картины и обратился к драконице:
– У меня есть деньги, правда не очень много. - Он поглядел на Джарлакса. - Не могла бы ты отнести меня немного дальше на юго-запад?
Дроу посмотрел на него с любопытством:
– А чем тебе плох Кормир?
– Сам там оставайся, если тебе нравится, - бросил убийца. - А я не хочу, и времени у меня нет.
– Куда же тебе нужно? - спросила Тазмикелла, стараясь говорить как можно тише, но все равно ее голос гремел на островке, отражаясь от скал.
– Отнеси, куда сможешь! А надо мне в Мемнон, на юг Побережья Мечей.
– Это далеко.
– Отдай им, сколько я должен, - попросил Энтрери Джарлакса.
– Что значит - отдай? Мы все потеряли. Но все же я могу заплатить. Сколько вы хотите? - обратился он к драконам. - Может, есть нечто такое, что вы согласились бы принять в качестве платы? Мы могли бы обсудить это попозже.
Драконы настороженно переглянулись. Ильнезара снова приняла человеческий облик, и сестра последовала ее примеру.
– Это на случай, если на острове кто-то есть, - пояснила рыжеволосая красавица, хотя Тазмикелла явно заподозрила совсем иную причину перемены облика, учитывая, как призывно Ильнезара посмотрела на Джарлакса.
– И это вы тоже получите, само собой, - сказал дроу, прекрасно ее поняв. - Но мне кажется, я вам должен намного больше.
– Должен, - игриво согласилась Ильнезара.
– Ну, так что, отнесешь меня? - спросил Энтрери, которому надоело слушать их болтовню.
– До самого Мемнона - нет, - ответила Тазмикелла. - В южных пустынях у меня есть враги, и встречаться с ними не хотелось бы. Но поглядим, как далеко нас занесет ветер.
– А с тобой что будем делать? - спросила Ильнезара Джарлакса.
– И со мной? - подал голос дворф. Дроу и драконица поглядели на коротышку.
– А чего вы хотели? - возмутился Атрогейт. - Из места, где я столько лет прожил, меня унесли, а до Кормира мне что, плыть прикажете?
– Мы останемся все вместе,- сказал Джарлакс, обращаясь одновременно к нему и к Ильнезаре. - И буду очень признателен, если ты понесешь нас вслед за сестрой и Энтрери.
Наемному убийце, похоже, это было глубоко безразлично. Он молча повернулся и пошел искать место для отдыха.
– Тогда пошли, докажешь мне свою признательность, - сказала Ильнезара, потянув дроу за рукав.
Джарлакс безропотно последовал за ней, иногда, впрочем, оглядываясь на приятеля, который сел, прислонившись спиной к небольшой скале, и задумчиво уставился на море.
* * *
– Все же я удивлена, что ты мне это рассказал, - сказала Ильнезара, проснувшись днем рядом с Джарлаксом. - Ведь я на стороне короля Гарета, то есть против тебя, почему ты решил мне довериться? Или просто хочешь насолить этому Киммуриэлю и прежним твоим товарищам?
– Ни Киммуриэля, ни моих соплеменников из Подземья ты не увидишь, - сонно сказал Джарлакс. Потянувшись, он зевнул и огляделся. Волны с ритмичным плеском набегали на каменистый берег, и в такт им храпел Атрогейт. - Они будут действовать снизу, из-под земли.
– Тогда зачем ты мне это рассказал?
– Угрозы королю Гарету они не представляют. Я теперь знаю, что ты ему предана. А поскольку Киммуриэль заставит Нелликта хорошо себя вести, то Бреган Д'эрт будет сдерживать Цитадель Убийц. А для вас с сестрой своя выгода. Наверняка вас заинтересуют многие из дешевых товаров, которые в Мензоберранзане считаются обычными, а на поверхности принесут очень неплохую прибыль. Вы можете обменивать их на вполне обычные для здешних жителей вещи, при виде которых у любой матроны в Подземье жадно заблестят глаза.
– Значит, Бреган Д'эрт - торговая организация?
– Выгода всегда на первом месте.
Ильнезара кивнула, хотя недоверчивое выражение на ее лице осталось.
– Мы с них глаз не спустим, - предупредила она дроу.
– Вы их никогда не увидите, - сказал Джарлакс, поднимаясь и собирая одежду. - Киммуриэль не умеет вести себя в обществе, это всегда была моя роль. А твой драгоценный король Гарет не понял, насколько хороша моя компания. Теперь же, сударыня, прошу меня простить. Солнце уже высоко, а мне еще нужно кое-что обсудить с товарищем.
И, поклонившись, он натянул рубашку.
– Видно, он удивил тебя своей просьбой, - сказала ему в спину Ильнезара. - Или ты просто не привык, чтобы он сам что-то решал? - усмехнулась она, и Джарлакс, улыбнувшись, пожал плечами и пошел прочь.
Энтрери он нашел у той же самой скалы.
Быстро оглядевшись, дроу поспешно опрокинул в рот содержимое одного из флакончиков, данных псиоником. Дожидаясь, пока волшебная сила подействует, он обдумывал вопросы, которые задаст товарищу, чтобы подтолкнуть его мысли в нужном направлении.
Зелье давало возможность читать мысли и видеть образы, рождающиеся в сознании другого существа. Когда мысли Энтрери начали оформляться в мозгу дроу, он невольно зажмурился. Перед ним возник огромный морской порт, и Джарлакс понял, что Энтрери перенесся в воображении в город своего детства, Мемнон.
Образы были настолько отчетливы, что Джарлаксу даже казалось, он чувствует запах просоленного воздуха и слышит крики чаек. Дроу не знал, мечты это или воспоминания, но он увидел перед собой невзрачную женщину, которая, быть может, и была когда-то красива, но тяжелая жизнь, грязь и голод совершенно изменили ее внешность. Во рту у нее не хватало зубов, а оставшиеся были кривыми и желтыми; взгляд черных глаз, в прошлом, видимо, притягательных, стал пустым и безнадежным, как у человека, слишком долго живущего в нищете. Жизнь сломала эту некогда привлекательную женщину.
Джарлакс чувствовал, с какой нежностью вспоминает о ней Энтрери.
Потом он увидел повозку, купца, услышал вопли мальчика…
Дроу невольно отступил на шаг, сраженный волной сильнейшей, какой-то звериной ярости.
Образ женщины уменьшался и заволакивался пылью по мере того, как удалялась повозка. И с невольным трепетом Джарлакс ощущал, что нежность в душе мальчика сменяется горечью и сознанием того, что его предали.
Вскоре дроу очнулся, потрясенный. Он глядел на товарища, понимая, что проник в его самые сокровенные воспоминания, в те дни, когда в нем впервые зародилась мысль стать убийцей.
– Значит, это твоя мать, -едва слышно шепнул он и хмыкнул: может, некое родство с Артемисом Энтрери, которое он всегда чувствовал, коренится в сходстве пережитого.
Глава 21
В ОБХОД ПРОСТЫХ ПУТЕЙ
Энтрери смотрел в сторону небольшой пальмовой рощицы, вздымающейся на западе над светлыми дюнами. Он кивал собственным мыслям, вспоминая окрестности. Горы южнее этого места были ему хорошо известны. Небольшая полоса белых песков простиралась до предгорий, а дальше, между горами и Калимпортом, пустыня тянулась на много миль. Земля была очень неровной, изрезанной высохшими руслами рек, но по одной из долин проходила караванная дорога. Энтрери прикинул, что до Мемнона несколько дней пути. Оглянувшись на дракониц, собиравшихся улетать, он дождался, пока Тазмикелла посмотрит на него, и постарался, насколько мог, взглядом выразить ей свою благодарность.
Атрогейт сидел неподалеку и, сыпля проклятиями, стаскивал с себя сапоги.
– Вот дрянь! - пробормотал он, вытряхивая из сапога целую кучу песка.
Когда они снижались, Ильнезара полетела слишком низко, и Атрогейт, зажатый в когтях, загребал песок ногами - след его приземления тянулся теперь на много ярдов назад.
Злорадно ухмыльнувшись, Энтрери перевел взгляд на дроу. Тот, водрузив на голову свою огромную шляпу, разговаривал с сестрами, стоя к нему спиной. Лица его убийца, разумеется, не видел, но, судя по виду драконов, Джарлакс их чем-то удивил. Энтрери двинулся к ним.
Подойдя поближе, он увидел красивого эльфа со светлой кожей и золотистыми волосами и невольно отшатнулся.
– С волосами ты неплохо смотришься, но все же в обличье дроу ты мне нравился больше, - сказала Ильнезара. - Это было так необычно, загадочно…
– И пугающе, - добавила сестра. - Против этого ты никогда не могла устоять, сестрица, и поэтому мы гораздо дальше залетели на землю Доджоментикуса, чем я соглашалась. Пора лететь обратно.
– На обеих сразу Доджо не нападет, - возразила Ильнезара и, повернувшись к Энтрери и Джарлаксу, добавила: - Отменный стервец, как и большинство мужчин. Кто бы мог подумать, что он придет в такую ярость из-за пары побрякушек.
– Разве дело только в них? Ты отказалась спать с ним.
– Он мне надоел.
– Может, ему стоило примерить облик дроу? - спросила Тазмикелла.
Энтрери не мог оторвать взгляд от нового Джарлакса и почти не прислушивался к их перепалке.
– А тебе стоит закрыть рот, - сказала Ильнезара, и убийца не сразу понял, что эти слова адресованы ему, а не Тазмикелле. - Песку нанесет. Это страшно неприятно.
Мельком глянув на нее, Энтрери снова принялся изучать внешность приятеля.
– Знаешь, Киммуриэль бывает таким несговорчивым, - пояснил Джарлакс. - Он потребовал, чтобы на поверхности, оказавшись за пределами Бладстоуна, я выглядел именно так.
– Маска Агаты, - сообразил, наконец, Энтрери.
Много лет назад ему самому довелось воспользоваться этой вещью: с ее помощью он превратился в несносного хафлинга Реджиса и под его видом проник в Мифрил Халл незадолго до нашествия дроу. Но с этими событиями у него были связаны самые неприятные воспоминания: после того как захват провалился, он попал в Мензоберранзан, а об этом он старался не думать вообще.
– Она самая, - подтвердил дроу.
– Я думал, она потеряна или уничтожена.
– В мире мало вещей, которые нельзя снова разыскать, если они потеряются, и магических предметов, которые нельзя восстановить, если знать, как это делается.
И с этими словами он с улыбкой вытащил из-за спины знакомую перчатку, без которой простой человек не смог бы взять в руки легендарный Коготь Шарона.
– Киммуриэлю удалось ее воссоздать: он не любит магию почти так же, как и ты, дружище. - Он передал перчатку Энтрери.
Тот с минуту внимательно рассматривал ее, потом надел на руку и взялся за рукоять меча. Давление воли клинка явно ослабло - Киммуриэль, как всегда, оказался на высоте.
– Сказать, что ты пригожий, способен только лжец, - заявил Атрогейт, подходя ближе и внимательно рассматривая преображенного Джарлакса, - эльфы все уроды, и ты - не красавец. А-ха-ха! - расхохотался он, зарываясь босыми ногами в горячий песок.
– Хоть раз стишок услышу, тебе придет конец, - добавил Энтрери, и дворф захохотал еще громче. - Нет, - ровным голосом сказал убийца, - я не шучу. И в рифму получилось случайно.
Физиономия дворфа сморщилась, но отнюдь не от страха - просто ему припекло пятки, и он запрыгал на месте.
– Тогда скажи ему, - замахал он руками в сторону Джарлакса, - чтобы в следующий раз был поосторожнее. Как удержаться, когда он такое отмачивает?
Он обошел дроу кругом, внимательно его рассматривая, даже подергал волосы и ущипнул за щеку.
– Нет, это здорово,- решил он, наконец. - Можно пролезть куда угодно. А у тебя еще есть такие штучки? Если где напоремся на орков, можно сделать меня на них похожим, вот тогда им достанется!
– Для этого магия не требуется, - вмешался Энтрери. - Просто бороду сбрей.
– Э, мальчик, всему есть предел! - грозно зыркнув на него, воскликнул Атрогейт.
– Зря я его не съела, - вставила Ильнезара.
– Ну, будет, все хорошо, - миролюбиво проговорил Джарлакс. - Спасибо и всего доброго, сударыни. Я… то есть мы чрезвычайно признательны за вашу помощь, и мне будет вас искренне недоставать. Никогда еще во время моих многочисленных путешествий по Верхнему Миру не встречался я с подобной красотой, изяществом, умом и силой. - И он низко поклонился.
– Ты всерьез думаешь, что россказни о падких на лесть драконах - не выдумка? - спросила Ильнезара, тем не менее, явно чувствуя себя польщенной.
– Я говорю правду. Причем всегда, - сказал Джарлакс. - И думаю, когда вы вернетесь в Бладстоун, то увидите, как много заманчивых коммерческих предложений вас ожидает.
– Мы еще встретимся, - сказала Тазмикелла. - И имей в виду, никакое новое обличье не обманет глаз дракона.
– К сожалению, мне нельзя вернуться.
– Драконы, как и дроу, живут дольше людей, даже дольше их памяти, - напомнила Ильнезара. - До следующей встречи, Джарлакс.
Сказав это, она взмахнула крыльями и поднялась в воздух. Сестра тотчас взмыла следом. Вдвоем они устроили настоящую песчаную бурю.
– Тупоголовые ящерицы! - выругался Атрогейт.
Когда они наконец проморгались, драконицы уже превратились в маленькие точки на светлом небосводе.
– Скучать я по ним не стану, но шлепать по песку мне тоже не нравится, - проворчал Атрогейт, с размаху сев и принявшись натягивать сапоги. - Слишком мягко, ногу не во что упереть.
– Я не хожу пешком, - заверил его Джарлакс, вытащил из кармана странную красную фигурку и, подмигнув Энтрери, бросил ее дворфу.
Атрогейт поймал статуэтку, изображавшую красного кабана, и удивленно уставился на него:
– Кажется, мастер забыл одеть его в шкуру.
– Это адский кабан, - пояснил дроу. - Существо с нижних уровней, он неистов и не знает усталости - как раз подходит для Атрогейта.
– Подходит? - расхохотался дворф. - Да если я на него сяду, он затеряется в моей заднице! А-ха-ха!
– Садиться надо не на фигурку, она только проводник, - пояснил дроу, вытаскивая другую обсидиановую скульптурку и ставя ее на землю.
Он вызвал адского жеребца, и через мгновение тот уже стоял перед Джарлаксом, роя огненным копытом песок.
Криво усмехнувшись, Атрогейт бросил свою статуэтку на землю и нетерпеливо спросил:
– Чего сказать-то надо?
– Храп.
Атрогейт всхрапнул.
– Да нет, это его кличка. Скажи: «Храп», и Храп появится, понимаешь?
Равнодушно поглядывая на них, Энтрери вызвал своего коня, Черное Пламя. Почти одновременно с ним рядом с дворфом возник огромный красный вепрь. От спины его шел пар, а когда он фыркал, из ноздрей вырывались струйки пламени.
– Храп, - повторил довольный Атрогейт. Вепрь, как и жеребцы, был под седлом, но дворф не сразу решился закинуть ногу в стремя.- Уж больно горяч,- обернулся он к своим спутникам.
Энтрери, не сказав ни слова, развернул своего коня в сторону оазиса и пустил его галопом.
Джарлакс с Атрогейтом вскоре его нагнали, причем вепрь нисколько не отставал от рослых коней, быстро перебирая короткими ногами.
Убийца остановился на гребне дюны, откуда начинался спуск к оазису. Он ждал не товарищей, скакавших чуть позади, просто зрелище внизу его насторожило. С жизнью пустыни и кочевников, путешествующих среди песков, он был знаком неплохо. Этот пункт торгового пути носил местное название «иверни», что означало «междувластие». Здесь не было официального правителя, не было стражи, следившей за порядком, и по соглашению между пашами Мемнона и Калимпорта никто не смел предъявлять права на этот клочок земли. Если бы кто-то отважился построить в оазисе крепость и обосноваться здесь, правители обоих городов-государств объявили бы ему войну.
Большим преимуществом подобного соглашения было то, что никто не мог облагать проезжающих через этот островок зелени купцов никакими налогами. А недостатком - то, что караванам приходилось самим защищаться от разбойников.
В тени пальм внизу поблескивал маленький пруд, а на берегу валялись обломки трех повозок, - видимо, кому-то защититься не удалось.
– Наверное, стоило упросить драконов не улетать сразу, - заметил Джарлакс, останавливаясь вместе с Атрогейтом рядом с Энтрери и глядя на копошащихся у повозок людей в белых одеждах.
– Кочевники, - пояснил Энтрери. - Они сами по себе, не любят ни эльфов, ни дворфов, ни людей, если они не из их племени.
– Это они разгромили повозки? - спросил Атрогейт.
– А может, нашли уже такими, - предположил Джарлакс.
– Нет, это они, - уверенно сказал убийца. - На караван напали несколько дней назад, не больше, иначе доски уже растащили бы. В этих местах ночи очень холодные, скоро сами узнаете, и дерево в большой цене. - Он мотнул головой в сторону прудика, где на берегу возились, периодически вспархивая, стервятники. - Пиршество даже не закончено, значит, это случилось дня два назад, и вот теперь разбойники пожинают плоды.
– Долго они здесь пробудут? - спросил дроу.
– Сколько захотят, столько и пробудут. У кочевников нет привычных маршрутов. Они переезжают, сражаются, воруют и едят.
– По мне, так они отлично живут, - вставил Атрогейт. - Я бы еще выпивку добавил.
Энтрери хмуро поглядел на него.
– По крайней мере, без стихов, - шепнул Джарлакс. - Правда, даже так его трудно выносить.
– Значит, если мы спустимся, придется драться? - спросил дворф.
– Вероятно. А может, и нет, - ответил Энтрери. - Кочевники дерутся исключительно ради наживы. Если мы их напугаем или они решат, что с нас можно что-то взять, то нападут. А если нет, то попросят развлечь их рассказами и, может, даже поделятся остатками награбленного. Предугадать невозможно.
– Этим они и опасны, - сказал Атрогейт.
– Этим они и интересны,- поправил его Джарлакс. Он спешился, отослал своего коня и спрятал статуэтку.
– Что ж, драка? Вот и хорошо! - согласился дворф и стал слезать с кабана.
– Оставайся здесь в седле наготове, - остановил его Джарлакс.
– А вы пойдете туда?
– Мы? - переспросил Энтрери. Джарлакс окинул оазис беглым взором:
– Вряд ли их там больше двух десятков. К тому же я пить хочу.
Энтрери смотрел в сторону небольшой пальмовой рощицы, вздымающейся на западе над светлыми дюнами. Он кивал собственным мыслям, вспоминая окрестности. Горы южнее этого места были ему хорошо известны. Небольшая полоса белых песков простиралась до предгорий, а дальше, между горами и Калимпортом, пустыня тянулась на много миль. Земля была очень неровной, изрезанной высохшими руслами рек, но по одной из долин проходила караванная дорога. Энтрери прикинул, что до Мемнона несколько дней пути. Оглянувшись на дракониц, собиравшихся улетать, он дождался, пока Тазмикелла посмотрит на него, и постарался, насколько мог, взглядом выразить ей свою благодарность.
Атрогейт сидел неподалеку и, сыпля проклятиями, стаскивал с себя сапоги.
– Вот дрянь! - пробормотал он, вытряхивая из сапога целую кучу песка.
Когда они снижались, Ильнезара полетела слишком низко, и Атрогейт, зажатый в когтях, загребал песок ногами - след его приземления тянулся теперь на много ярдов назад.
Злорадно ухмыльнувшись, Энтрери перевел взгляд на дроу. Тот, водрузив на голову свою огромную шляпу, разговаривал с сестрами, стоя к нему спиной. Лица его убийца, разумеется, не видел, но, судя по виду драконов, Джарлакс их чем-то удивил. Энтрери двинулся к ним.
Подойдя поближе, он увидел красивого эльфа со светлой кожей и золотистыми волосами и невольно отшатнулся.
– С волосами ты неплохо смотришься, но все же в обличье дроу ты мне нравился больше, - сказала Ильнезара. - Это было так необычно, загадочно…
– И пугающе, - добавила сестра. - Против этого ты никогда не могла устоять, сестрица, и поэтому мы гораздо дальше залетели на землю Доджоментикуса, чем я соглашалась. Пора лететь обратно.
– На обеих сразу Доджо не нападет, - возразила Ильнезара и, повернувшись к Энтрери и Джарлаксу, добавила: - Отменный стервец, как и большинство мужчин. Кто бы мог подумать, что он придет в такую ярость из-за пары побрякушек.
– Разве дело только в них? Ты отказалась спать с ним.
– Он мне надоел.
– Может, ему стоило примерить облик дроу? - спросила Тазмикелла.
Энтрери не мог оторвать взгляд от нового Джарлакса и почти не прислушивался к их перепалке.
– А тебе стоит закрыть рот, - сказала Ильнезара, и убийца не сразу понял, что эти слова адресованы ему, а не Тазмикелле. - Песку нанесет. Это страшно неприятно.
Мельком глянув на нее, Энтрери снова принялся изучать внешность приятеля.
– Знаешь, Киммуриэль бывает таким несговорчивым, - пояснил Джарлакс. - Он потребовал, чтобы на поверхности, оказавшись за пределами Бладстоуна, я выглядел именно так.
– Маска Агаты, - сообразил, наконец, Энтрери.
Много лет назад ему самому довелось воспользоваться этой вещью: с ее помощью он превратился в несносного хафлинга Реджиса и под его видом проник в Мифрил Халл незадолго до нашествия дроу. Но с этими событиями у него были связаны самые неприятные воспоминания: после того как захват провалился, он попал в Мензоберранзан, а об этом он старался не думать вообще.
– Она самая, - подтвердил дроу.
– Я думал, она потеряна или уничтожена.
– В мире мало вещей, которые нельзя снова разыскать, если они потеряются, и магических предметов, которые нельзя восстановить, если знать, как это делается.
И с этими словами он с улыбкой вытащил из-за спины знакомую перчатку, без которой простой человек не смог бы взять в руки легендарный Коготь Шарона.
– Киммуриэлю удалось ее воссоздать: он не любит магию почти так же, как и ты, дружище. - Он передал перчатку Энтрери.
Тот с минуту внимательно рассматривал ее, потом надел на руку и взялся за рукоять меча. Давление воли клинка явно ослабло - Киммуриэль, как всегда, оказался на высоте.
– Сказать, что ты пригожий, способен только лжец, - заявил Атрогейт, подходя ближе и внимательно рассматривая преображенного Джарлакса, - эльфы все уроды, и ты - не красавец. А-ха-ха! - расхохотался он, зарываясь босыми ногами в горячий песок.
– Хоть раз стишок услышу, тебе придет конец, - добавил Энтрери, и дворф захохотал еще громче. - Нет, - ровным голосом сказал убийца, - я не шучу. И в рифму получилось случайно.
Физиономия дворфа сморщилась, но отнюдь не от страха - просто ему припекло пятки, и он запрыгал на месте.
– Тогда скажи ему, - замахал он руками в сторону Джарлакса, - чтобы в следующий раз был поосторожнее. Как удержаться, когда он такое отмачивает?
Он обошел дроу кругом, внимательно его рассматривая, даже подергал волосы и ущипнул за щеку.
– Нет, это здорово,- решил он, наконец. - Можно пролезть куда угодно. А у тебя еще есть такие штучки? Если где напоремся на орков, можно сделать меня на них похожим, вот тогда им достанется!
– Для этого магия не требуется, - вмешался Энтрери. - Просто бороду сбрей.
– Э, мальчик, всему есть предел! - грозно зыркнув на него, воскликнул Атрогейт.
– Зря я его не съела, - вставила Ильнезара.
– Ну, будет, все хорошо, - миролюбиво проговорил Джарлакс. - Спасибо и всего доброго, сударыни. Я… то есть мы чрезвычайно признательны за вашу помощь, и мне будет вас искренне недоставать. Никогда еще во время моих многочисленных путешествий по Верхнему Миру не встречался я с подобной красотой, изяществом, умом и силой. - И он низко поклонился.
– Ты всерьез думаешь, что россказни о падких на лесть драконах - не выдумка? - спросила Ильнезара, тем не менее, явно чувствуя себя польщенной.
– Я говорю правду. Причем всегда, - сказал Джарлакс. - И думаю, когда вы вернетесь в Бладстоун, то увидите, как много заманчивых коммерческих предложений вас ожидает.
– Мы еще встретимся, - сказала Тазмикелла. - И имей в виду, никакое новое обличье не обманет глаз дракона.
– К сожалению, мне нельзя вернуться.
– Драконы, как и дроу, живут дольше людей, даже дольше их памяти, - напомнила Ильнезара. - До следующей встречи, Джарлакс.
Сказав это, она взмахнула крыльями и поднялась в воздух. Сестра тотчас взмыла следом. Вдвоем они устроили настоящую песчаную бурю.
– Тупоголовые ящерицы! - выругался Атрогейт.
Когда они наконец проморгались, драконицы уже превратились в маленькие точки на светлом небосводе.
– Скучать я по ним не стану, но шлепать по песку мне тоже не нравится, - проворчал Атрогейт, с размаху сев и принявшись натягивать сапоги. - Слишком мягко, ногу не во что упереть.
– Я не хожу пешком, - заверил его Джарлакс, вытащил из кармана странную красную фигурку и, подмигнув Энтрери, бросил ее дворфу.
Атрогейт поймал статуэтку, изображавшую красного кабана, и удивленно уставился на него:
– Кажется, мастер забыл одеть его в шкуру.
– Это адский кабан, - пояснил дроу. - Существо с нижних уровней, он неистов и не знает усталости - как раз подходит для Атрогейта.
– Подходит? - расхохотался дворф. - Да если я на него сяду, он затеряется в моей заднице! А-ха-ха!
– Садиться надо не на фигурку, она только проводник, - пояснил дроу, вытаскивая другую обсидиановую скульптурку и ставя ее на землю.
Он вызвал адского жеребца, и через мгновение тот уже стоял перед Джарлаксом, роя огненным копытом песок.
Криво усмехнувшись, Атрогейт бросил свою статуэтку на землю и нетерпеливо спросил:
– Чего сказать-то надо?
– Храп.
Атрогейт всхрапнул.
– Да нет, это его кличка. Скажи: «Храп», и Храп появится, понимаешь?
Равнодушно поглядывая на них, Энтрери вызвал своего коня, Черное Пламя. Почти одновременно с ним рядом с дворфом возник огромный красный вепрь. От спины его шел пар, а когда он фыркал, из ноздрей вырывались струйки пламени.
– Храп, - повторил довольный Атрогейт. Вепрь, как и жеребцы, был под седлом, но дворф не сразу решился закинуть ногу в стремя.- Уж больно горяч,- обернулся он к своим спутникам.
Энтрери, не сказав ни слова, развернул своего коня в сторону оазиса и пустил его галопом.
Джарлакс с Атрогейтом вскоре его нагнали, причем вепрь нисколько не отставал от рослых коней, быстро перебирая короткими ногами.
Убийца остановился на гребне дюны, откуда начинался спуск к оазису. Он ждал не товарищей, скакавших чуть позади, просто зрелище внизу его насторожило. С жизнью пустыни и кочевников, путешествующих среди песков, он был знаком неплохо. Этот пункт торгового пути носил местное название «иверни», что означало «междувластие». Здесь не было официального правителя, не было стражи, следившей за порядком, и по соглашению между пашами Мемнона и Калимпорта никто не смел предъявлять права на этот клочок земли. Если бы кто-то отважился построить в оазисе крепость и обосноваться здесь, правители обоих городов-государств объявили бы ему войну.
Большим преимуществом подобного соглашения было то, что никто не мог облагать проезжающих через этот островок зелени купцов никакими налогами. А недостатком - то, что караванам приходилось самим защищаться от разбойников.
В тени пальм внизу поблескивал маленький пруд, а на берегу валялись обломки трех повозок, - видимо, кому-то защититься не удалось.
– Наверное, стоило упросить драконов не улетать сразу, - заметил Джарлакс, останавливаясь вместе с Атрогейтом рядом с Энтрери и глядя на копошащихся у повозок людей в белых одеждах.
– Кочевники, - пояснил Энтрери. - Они сами по себе, не любят ни эльфов, ни дворфов, ни людей, если они не из их племени.
– Это они разгромили повозки? - спросил Атрогейт.
– А может, нашли уже такими, - предположил Джарлакс.
– Нет, это они, - уверенно сказал убийца. - На караван напали несколько дней назад, не больше, иначе доски уже растащили бы. В этих местах ночи очень холодные, скоро сами узнаете, и дерево в большой цене. - Он мотнул головой в сторону прудика, где на берегу возились, периодически вспархивая, стервятники. - Пиршество даже не закончено, значит, это случилось дня два назад, и вот теперь разбойники пожинают плоды.
– Долго они здесь пробудут? - спросил дроу.
– Сколько захотят, столько и пробудут. У кочевников нет привычных маршрутов. Они переезжают, сражаются, воруют и едят.
– По мне, так они отлично живут, - вставил Атрогейт. - Я бы еще выпивку добавил.
Энтрери хмуро поглядел на него.
– По крайней мере, без стихов, - шепнул Джарлакс. - Правда, даже так его трудно выносить.
– Значит, если мы спустимся, придется драться? - спросил дворф.
– Вероятно. А может, и нет, - ответил Энтрери. - Кочевники дерутся исключительно ради наживы. Если мы их напугаем или они решат, что с нас можно что-то взять, то нападут. А если нет, то попросят развлечь их рассказами и, может, даже поделятся остатками награбленного. Предугадать невозможно.
– Этим они и опасны, - сказал Атрогейт.
– Этим они и интересны,- поправил его Джарлакс. Он спешился, отослал своего коня и спрятал статуэтку.
– Что ж, драка? Вот и хорошо! - согласился дворф и стал слезать с кабана.
– Оставайся здесь в седле наготове, - остановил его Джарлакс.
– А вы пойдете туда?
– Мы? - переспросил Энтрери. Джарлакс окинул оазис беглым взором:
– Вряд ли их там больше двух десятков. К тому же я пить хочу.