Страница:
* * *
Аррайан радовалась от души. Наконец-то чувство вины оставило ее. Даже после «гибели» замка девушка не могла избавиться от гнета, ведь там, внутри, простились с жизнью несколько человек, -а начало всему положила она своим неразумным поступком.
Но сегодня такие мысли ее не тревожили. Музыка, вино, всеобщее веселье… может, все это стоило того?
Рядом сидел, уронив голову на стол (Аррайан с трудом помогла ему подняться с пола), и безмятежно храпел Ольгерхан. Дорогой Ольгерхан… Когда они вступали в замок, он был всего лишь близким другом, а когда покидали, стал возлюбленным. Скоро свадьба, и Аррайан с нетерпением ждала этого дня. Знакомы они были всю жизнь, но лишь во время суровых испытаний, когда девушка увидела, что Ольгерхан готов всем пожертвовать ради нее, она, наконец, поняла всю глубину его любви и в ней пробудились те же чувства.
Девушка ласково потрепала волосы любимого, но он, напившись до бесчувствия, даже не шелохнулся. Раньше она никогда не видела Ольгерхана пьяным, поскольку оба не жаловали крепкие напитки. Сама она тоже не отличалась особой устойчивостью к вину, и ей потребовалось совсем немного, чтобы голова пошла кругом. Поэтому последние пару часов Аррайан лишь понемногу отпивала из своего кубка и наконец, недавно почувствовала, что начинает трезветь.
И вовремя, потому что к ней с лучезарной улыбкой направлялся тот самый красивый мужественный бард. Из-за его спины дядя Уингэм бросал на племянницу обеспокоенные взгляды, но она, благодаря алкоголю находясь в превосходном расположении духа, не придала этому значения,
– Госпожа Аррайан, - галантно обратился к ней Риордан и отвесил грациозный поклон,- здесь так душно. Мне бы хотелось немного прогуляться по ночной прохладе. Не окажете ли вы мне честь, составив компанию?
Аррайан невольно нахмурилась и неуверенно поглядела на Ольгерхана.
– Ах, сударыня, заверяю, мои намерения кристально чисты, - проговорил бард. - Как сильно вы любите Ольгерхана, известно всем, что неудивительно, ведь имена ваши прославлены столь доблестными свершениями. Вы будете самой знаменитой парой в Палишуке, а быть может, и во всей Ваасе.
– Тогда помогите мне привести его в чувство,- попросила Аррайан и залилась краской, обнаружив, что язык у нее слегка заплетается. Она потянулась к Ольгерхану, но бард перехватил ее руку.
– Давайте вдвоем, - предложил он и оглянулся на Уингэма, заставляя девушку проследить за его взглядом.
Лицо старого полуорка оставалось суровым, но все же он кивнул в ответ на вопросительное выражение лица племянницы.
* * *
Риордану не составило труда подчинить девушку своим чарам, учитывая, что и выпила она в этот вечер немало. К тому времени, как они прошли квартал, Аррайан уже считала этого красавца из Дамары своим задушевным другом.
Поэтому Риордану не пришлось долго выпытывать то, что ему хотелось узнать. Прежде он слышал, что Мариабронн был убит вовсе не драколичи, а какими-то призрачными демонами, - между тем тело его нашли в пещере дракона перекушенным пополам.
Теперь же он узнал, что случилось в замке. Аррайан рассказала, что все трое к тому времени погибших - Мариабронн, Кантан и Эллери - каким-то образом оказались в пещере и, пройдя мимо девушки, приняли участие в битве. Кантан даже пользовался заклинаниями. Какая-то сила или могущественный маг оживили их.
Бард понимал, что, какая бы сила ни привела в движение мертвые тела, это было чрезвычайно мощное колдовство.
Он внимательно слушал Аррайан, а девушка, понизив голос, рассказывала, как погиб Кантан: вместе с дворфом они напали на нее и Ольгерхана, но Энтрери с Джарлаксом им помешали. С ужасом, почти шепотом, она поведала о последних мгновениях жизни Кантана, из которого Энтрери при помощи волшебного кинжала выпил всю жизненную силу и перелил ее в Ольгерхана.
Риордан чувствовал, что услышанное с трудом умещается в голове. Дело оказалось запутанным настолько, что никто и представить себе не мог. А что случилось с командиром Эллери, родственницей короля Гарета? Этого даже Аррайан не знала, потому что командир задержалась с Джарлаксом в зале, где обнаружили книгу, а потом этот странный темный эльф вернулся один, когда Энтрери расправился с Кантоном.
Таким образом, ответы, полученные Риорданом на все вопросы, поставили перед ним еще больше неразрешимых загадок. И разгадки придется искать не у Аррайан или Ольгерхана, да и вообще не в Палишуке.
Он проводил девушку до таверны и даже не стал отдыхать, а сразу вывел коня из стойла и помчался на юг, чтобы как можно скорее сообщить все, что ему удалось узнать.
Примерно в это же время совсем рядом Седой Эмелин в обличье ночной птицы летел в другую сторону. Ворчливый волшебник не собирался посещать городок, он облетел его с запада и повернул к северо-востоку. Обнаружить замок было проще простого. Он влетел во внешний двор, принял человеческий облик и направился к двери главной башни. На мгновение он замер, увидев, что цепь, преграждавшая путь незваным посетителям, сорвана.
– Гм, - только и произнес старик.
И, обследуя постройку, он не раз еще останавливался в замешательстве.
Глава 4
ДОМ, НЕМИЛЫЙ ДОМ
– Надо будет вернуть статуэтку, - заметил Джарлакс Энтрери, когда они остановились перед дверью своего жилища в Гелиогабалусе, довольно скромной квартирки во втором этаже ничем не примечательного деревянного дома.
Зато внутри она казалась настоящей сокровищницей: здесь хранилась добыча, доставшаяся приятелям в ходе их многочисленных приключений еще до того, как они отправились в Ваасу. К ним обоим золото текло рекой, а Джарлакс еще и был мастером по части тратить.
– Я оставил ее в замке, - солгал Энтрери, и дроу лишь усмехнулся: не бросил бы он вещь, дающую такую власть, - ведь именно благодаря волшебной фигурке удалось победить драколичи.
С помощью этой крошечной серебряной статуэтки дракона, извергающей гибельное дыхание разных пород драконов, можно было создать смертельную ловушку.
– Что ж, может, мне удастся уговорить Тазмикеллу и Ильнезару дать нам еще одну, - протянул Джарлакс.
– А что еще ты можешь у них выторговать?
Темный эльф напустил на себя оскорбленный вид.
– Я имею в виду, теперь, когда у тебя козырь в кармане, - пояснил убийца.
Джарлакс изобразил на лице непонимание.
– Женги предлагал драконам бессмертие, - продолжал Энтрери. - Разве наших приятельниц-дракониц не заинтересует камень, вырванный из книги? Я говорю о втором камне, а не о том, что ты взял в башне Герминикля.
– Не исключено, - согласился дроу. - Но не исключено также, что они жутко разозлятся. Может, они убьют меня за одно упоминание о камне или за то, что я о нем скажу, но не отдам.
– Но разве риск - не твое второе имя?
Дроу осклабился:
– Они послали нас в Ваасу разыскать такую же книгу и такой же талисман. По уговору я должен рассказать им все, что мы узнали.
– И вывернуть карманы?
– Ты имеешь в виду талисман? - Темный эльф фыркнул. - Такого уговора не было.
– Но ведь мы имеем дело с драконицами.
– Да, к тому же одна из них - отменная любовница. Но это сейчас не важно.
Энтрери передернуло, и Джарлакс довольно ухмыльнулся:
– Нас послали добыть сведения, и больше ничего. Сведений я им предоставлю с избытком.
– А если они потребуют камень?
– Он принадлежит Уршуле. Я всего лишь взял его на сохранение.
– А если они потребуют камень? - упрямо повторил Энтрери.
– Им не обязательно знать…
– Да они уже знают! Они же драконы! Они сотни лет живут здесь, они жили здесь при Женги, может, даже сражались против него или на его стороне.
– Это лишь предположения.
– Они - драконы! - упорствовал убийца. - Как тебе втолковать? Я знаю, ты живешь тем, что играешь на чувствах окружающих. Но это совсем другое. У драконов с людьми ничего общего. Ты ввязываешься в то, в чем ничего не смыслишь.
– Я ввязывался кое во что и похуже и вышел победителем.
Спорить было бесполезно. Энтрери только мотнул головой.
– Значительно хуже, - проговорил Джарлакс, снимая с крючка плащ, который только что повесил.- Я все улажу, не беспокойся. Да, Тазмикелла и Ильнезара драконы, и я прекрасно отдаю себе в этом отчет, дружище, - но они медныедраконы. В бою - не дай бог с ними столкнуться, однако большим умом они не отличаются.
– А ты забыл, что они устроили нам в самом начале?
Действительно, чтобы связать приятелей по рукам и ногам и проверить, на что они способны, сестры устроили им изощренную ловушку. Тазмикелла, не открывая ни своего имени, ни того, кто она на самом деле, предложила им выгодную сделку - добыть для нее некий подсвечник. Когда же друзья выяснили, кем они наняты (правда, то, что она - дракон, они так и не узнали), она приготовила для них новую уловку: сказала, что Ильнезара, ее ненавистная соперница, завладела вещью, по праву принадлежащей ей, а именно флейтой Идалии, которая позднее досталась Энтрери.
Однако на этом обман не кончился. Когда Энтрери и Джарлакс попытались выкрасть флейту, Ильнезара предстала перед ними в своем истинном, драконьем обличье и устроила им еще одно испытание. Она обещала сохранить им жизнь в обмен на убийство их нанимательницы, Тазмикеллы.
Так что, с какой стороны ни глянь, драконицы одурачили их, причем не единожды.
– Тогда у них все неплохо получилось, - вынужден был признать Джарлакс, вспомнив этот удар по своему самолюбию, - однако наверняка они годами практиковались в подобных играх. В Мензоберранзане подобные подвохи, спрятанные внутри других подвохов, - обычное дело, причем там подобное делают экспромтом.
– И поэтому ты попался на их удочку?
– Лишь потому, что не ожидал…
– Ты их недооценил.
– Но ведь я считал их людьми! А человека едва ли можно недооценить.
– Большое спасибо за такое мнение.
– Но теперь-то мне известно, что они - драконы, - рассмеялся Джарлакс.
– А одна из этих женщин - твоя любовница,- сухо заметил Энтрери.
– Я люблю тебя, как брата, друг мой, - помолчав, промолвил темный эльф, - а потому верю, что однажды ты все увидишь в истинном свете.
– Это - драконы, - упрямо пробубнил убийца. - К тому же я знаю, чего стоит братская любовь дроу.
Джарлакс вздохнул, устав спорить со своим несговорчивым товарищем, и накинул на плечи плащ.
– Вернусь после заката. А ты бы лучше сгонял в Ваасу и забрал фигурку. И когда она снова будет у тебя, пожалуйста, используй белого или голубого. Пламя красного дракона слишком опасно для нашей квартиры - тут почти все деревянное.
Со своими «работодательницами» дроу встретился в башне Ильнезары. Встречи всегда происходили здесь, а не в скромном жилище Тазмикеллы. Вероятно, причиной была заносчивость Ильнезары, не желавшей унижать себя посещением жалкого домишки. Но Джарлакс считал иначе. Ему казалось, что в готовности Тазмикеллы навещать роскошный дом сестры проявлялись ее тайные чувства. Он думал, что она, как и многие люди, только делала вид, что суетные радости ничего для нее не значат, и обманывала саму себя. Ведь немало таких, что высмеивают чужую привязанность к земным благам, веря, что сами они чище сердцем и стремления их более благородны и возвышенны, тогда как на самом деле они просто не надеются когда-либо заполучить эти самые блага. А если возможность обладания богатством у них есть, то «возвышенные» стремления становятся для них чем-то вроде золоченой кареты для купца, который таким образом ставит себя выше толпы.
Стремление вознестись над другими - вот характерная черта разумного существа, не исключая и таких долгожителей, как драконы.
– Значит, все так, как мы и ожидали, - начала разговор Ильнезара после обычных приветствий.
Раз первой заговорила она, а не более общительная Тазмикелла, значит, сестры и впрямь взволнованы.
– Да, похоже, ваше предсказание насчет того, что кто-то открыл книжное собрание Женги, подтвердилось, - ответил темный эльф. - Вы предвидели, что постройки, подобные башне, будут появляться еще, и, увы, нечто подобное мы и обнаружили.
– Но это строение превосходит собой башню Герминикля, - добавила Тазмикелла.
– Насколько дракон превосходит силой и размером человека, - присовокупила ее сестра.
Джарлакс понял, на что она намекает. Сестры знали, что Женги поработил нескольких драконов вроде Черного Уршулы. Понимали они и природу магии, воздвигшей башню Герминикля, и знали, что если вместо человека управлять таким строением станет мертвый дракон, то и сила волшебства будет несравненно более могучей. Как, собственно, и произошло.
– Книга уничтожена, - промолвила Ильнезара.
– К сожалению, да, - признал Джарлакс.
– Тобой, - продолжила медноволосая красавица, и дроу невольно отступил на шаг. - Или кем-то еще, не менее искусным во владении клинком и заклинаниями, - несколько смягчила она свою догадку, похожую на обвинение.
Джарлакс открыл рот, чтобы возразить, но Тазмикелла не дала ему и слова сказать:
– Я там была. Заходила в замок и видела постамент в главной башне. На нем лежало то, что осталось от магической книги, - обгорелые клочки.
Первой мыслью Джарлакса было все отрицать, но потом, с улыбкой коснувшись полей шляпы, он проговорил:
– Ее необходимо было уничтожить.
– А камень, что был внутри? - спросила Ильнезара.
Джарлакс взглянул на свою прекрасную любовницу, а рука его между тем непринужденно скользнула к поясу, где в небольшом мешочке лежал волшебный глиняный шарик, разбив который можно было в случае опасности перенестись в другое место, - правда, куда именно, никто не смог бы предугадать. Но дроу казалось, что оказаться в любой точке Вселенной было бы предпочтительней, чем остаться взаперти с двумя разъяренными драконами.
– Женги создал много таких талисманов, - пояснила Тазмикелла. - Он пытался соблазнить своими посулами всех драконов в землях Бладстоуна, включая и нас. И мы думаем, что в замке по соседству с Палишуком находился камень драколичи Черного Уршулы.
– Вероятно, так, потому что существо, с которым мы сражались, выдыхало кислоту, - пожал плечами Джарлакс.
– Драколичи уничтожен?
– Да, благодаря статуэтке, которой вы так предусмотрительно меня снабдили.
– А сам камень похищен, - сказала Ильнезара.
Дроу развел руками, прикидываясь, что не понимает, о чем речь.
– Он был спрятан в книге, она растерзана, а камня нет, следовательно, его кто-то взял,- пояснила Тазмикелла.
– Ты, - добавила ее сестра.
Отступив от них немного, дроу задумчиво почесал подбородок:
– А если все так, как вы говорите?
– Тогда ты даже не представляешь себе, что присвоил, - ответила Ильнезара. - Ты неплохо жил, хитроумно дурача всех, кто встречался тебе на пути. Но игру с драконами - причем уже мертвыми - вряд ли можно счесть занятием, полезным для здоровья.
– Какая трогательная забота.
– Это не шутки, Джарлакс, - вмешалась Тазмикелла. - Женги плел свою сеть, как паук. Устоять перед его посулами было… - Она замялась и поглядела на сестру.
– …трудно, - закончила за нее Ильнезара. - Кто бы отказался от бессмертия?
– Значит, есть камни, созданные для Ильнезары и Тазмикеллы? - спросил Джарлакс, начиная, наконец, понимать, в чем причина их тревоги.
– В союз с Женги мы не вступали, - вместо ответа заявила Ильнезара.
– Пока его не свергли, - предположил дроу. - Полагаю, многие из вашего рода отказывались от его предложений, пока… - Он не договорил.
– Пока? - поторопила его Тазмикелла, и по тону ее было ясно, что настроения ломать голову над загадками у нее сейчас нет.
– Пока не настал момент истины. Пока выбор не стал слишком очевидным - или уход в небытие, или состояние личи.
– А ты умный, - заметила Ильнезара. - Но будешь дураком, если решишь, что на таких вещах можно играть.
– Вам нужен камень Черного Уршулы? - спросил темный эльф. - Вы решили, что он у меня, и требуете его отдать?
Сестры переглянулись.
– Мы хотим, чтобы ты понял, что играешь с огнем, - ответила Тазмикелла.
– А до Уршулы, живого или мертвого, нам дела нет, - добавила Ильнезара. - Дружны мы никогда не были.
– Значит, боитесь, что я разгадаю секреты Женги.
Сказав это, он сам удивился, почему все еще жив.
Несомненно, его догадка верна, но это значит, что сестрам нужно от него что-то другое. Глядя на Тазмикеллу и свою любовницу, он чувствовал, что пока они его не убьют. Они ждали, когда он что-то уразумеет, - что-то чрезвычайно важное для них, хотя и опасное.
– Женги для вас обеих создал талисманы, - наконец произнес дроу, окончательно в этом уверившись. - Король-колдун пытался сманить на свою сторону вас обеих, но получил отказ.
Он сделал паузу, но сестры хранили молчание.
– А камни остались, и вы хотите их получить, - продолжал он.
– И мы убьем любого, кто, завладев ими, не передаст нам, - с ледяным спокойствием промолвила Ильнезара.
Дроу хорошо изучил свою подругу, чтобы понять: шутки кончились.
– И тогда вы сможете полностью распоряжаться своей судьбой, - сказал он.
– Мы просто не позволим никому другому распоряжаться ею, - поправила Тазмикелла. - Небольшая разница есть. Правда, для того, в чьих руках окажутся камни, это все равно.
– Значит, в надежде, что я узнаю все, что рассказал вам сегодня, вы отправили меня в Ваасу, - подытожил дроу. - И хотите, чтобы я теперь нашел остальные сокровища Женги и вернул то, что принадлежит вам по праву.
Сестры согласно молчали.
– А что я с этого буду иметь?
– Расскажешь всем, что повстречался с парой драконов и остался жив, - ответила Ильнезара.
Джарлакс усмехнулся, а потом разразился громким хохотом:
– А о встречах наедине я могу рассказывать?
Драконица в образе прекрасной женщины тепло улыбнулась, и он понял, что гроза миновала.
– А как же насчет Черного Уршулы? - спросил он немного погодя.
– Мы же сказали, что нам до него, живого или мертвого, дела нет, - повторила Ильнезара. - Но мы теперь предупреждены и будем начеку, мой темнокожий друг, - добавила она, подходя поближе, и обвила рукой шею Джарлакса. - Король Гарет и его друзья не потерпят еще одного Женги. А король - сильный противник.
Джарлакс хотел кивнуть, но вдруг почувствовал, как могучая рука, крепко схватив воротник его плаща и рубашку, без малейшего усилия рывком вздернула его в воздух. Ильнезара повернула дроу лицом к себе.
– Мы тоже не потерпим такого тирана, - добавила она. - А какой противник я, ты теперь знаешь.
Джарлакс, которого женщина оторвала от пола легко, как перышко, болтая ногами в воздухе, мог только прикоснуться пальцами к полям своей огромной шляпы.
Энтрери быстро прошел мимо кондитерской Пайтера, подняв воротник плаща, не желая, чтобы его узнали или окликнули. В свое время они с Джарлаксом вызволили хозяина из разбойничьей шайки, где ему приходилось быть поваром. А затем дроу, со своим умением, ужасно раздражавшим Энтрери, извлекать выгоду из чего угодно, устроил Пайтеру собственный магазинчик в Гелиогабалусе.
Пайтер был кондитером от бога - даже наемный убийца это признавал, - но сейчас ему совершенно не хотелось видеть подобострастного, вечно улыбающегося толстяка.
Быстро миновав витрину магазина, он свернул в одну из боковых улочек, направляясь в какой-нибудь кабачок, которых в этой части города было немало. Он решил заглянуть в «Кабанью голову», а не в их с Джарлаксом обычное место, не желая натолкнуться на кого-нибудь из знакомых. Дроу отправился на встречу с драконами, и убийца наслаждался возможностью в кои-то веки побыть в одиночестве. Ему хотелось о многом поразмыслить.
Людей в кабачке было мало - вечер еще ранний, - и он устроился за столиком в дальнем углу, расположившись, как всегда, спиной к стене, чтобы не выпускать из виду дверь и видеть все, что происходит вокруг.
Хозяин из-за стойки громко спросил, что он закажет, и Энтрери ответил: «Хмельной мед».
В ожидании заказа он задумался о жизни. Когда служанка принесла напиток, он сидел, вертя в руках флейту Идалии.
– Если ты вздумал рассчитываться за заказ, играя на дудке, надо было сразу договариваться с Грини, - заявила она. Энтрери поднял взгляд: перед ним стояла совсем молоденькая девчонка. - Я благотворительностью заниматься не собираюсь. - И она грохнула кружку на столик. - Две серебряные и три медяка.
Вид у нее был воинственный, похоже, она уже настроилась на скандал. Смерив девицу холодным взглядом, Энтрери вынул три серебряные монеты, вложил ей в руку и жестом отослал прочь.
Отодвинув кружку, поскольку пить не очень хотелось, он вновь предался размышлениям, водя пальцами по гладкому инструменту. Последнее приключение стало, пожалуй, самым необычным в его жизни. Это была не просто поездка в Ваасу, но еще и первое путешествие внутрь себя, и причиной тому послужил волшебный инструмент в его руках. Благодаря его магическим чарам профессиональный убийца обнаружил в себе чувства, долгие годы хранившиеся под спудом. В нем открылась способность видеть красоту - в Эллери, Аррайан, Калийе. Он ощутил привязанность, сначала в основном к Аррайан, и из-за этого напорол ошибок и даже чуть было не поплатился жизнью, сразившись с этим мерзавцем Атрогейтом.
Он узнал, что такое сострадание, и помогал не только Аррайан, но и ее возлюбленному Ольгерхану. И ведь рискнул собственной жизнью, чтобы спасти неотесанного полуорка.
Энтрери потер лоб. Совершенно очевидно, что самым лучшим выходом была бы воткнуть эту флейту прямо в глотку Джарлаксу, пока чары инструмента не привели его к погибели.
Однако нельзя забыть и то, что благодаря флейте он нашел Калийю. Магия сделала его способным испытать любовь, хотя он никогда не думал, что это возможно. Новому чувству он радовался, и это тоже нельзя сбросить со счетов.
«Все равно эта флейта меня убьет», - подумал Энтрери и вдруг чуть не подскочил на стуле, только сейчас заметив, что напротив него сидит незнакомый человек, ожидая, когда он на него посмотрит. Чем не убедительное свидетельство тому, что инструмент в один прекрасный день действительно навлечет гибель на своего хозяина, обычно столь бдительного и осторожного?
– Ты пришел незваным, но я все же позволил подойти, - соврал Энтрери. - Говори, что нужно, и убирайся.
– Или ты убьешь меня на месте?
Энтрери медленно поднял взгляд и поглядел прямо в глаза незнакомца. Для многих в Калимпорте этот тяжелый взгляд стал последним, что они запомнили в земной жизни.
Незнакомец нервно дернулся. Он засомневался, действительно ли, как ему показалось, он застал убийцу врасплох, или ему просто «позволили подойти».
– Нелликту это не понравится, - прошептал он.
Энтрери пришлось призвать на помощь все свое самообладание, чтобы в тот же миг не прикончить наглеца, упомянувшего ненавистное имя.
– Так что воздержись от угроз, - проговорил незнакомец, становясь смелее. Он даже хотел погрозить Энтрери пальцем, но осекся под стальным взглядом своего собеседника. - Я здесь по его поручению, Нелликта. Или ты готов враждовать с ним?
Энтрери молчал.
– Ну? Нечего сказать, да?
Убийца невольно усмехнулся - этот малый явно не отличается проницательностью.
Нахал между тем уселся поудобнее, почувствовав себя увереннее.
– Конечно, что тут скажешь? - продолжал он. - Никто не хочет ссориться с Нелликтом.
Он говорил все громче, и Энтрери забавлялся, наблюдая за дураком.
– Даже сам король Гарет! - довольно громко проговорил незнакомец, осмелев настолько, что ткнул пальцем в сторону убийцы, но тот в мгновение ока перехватил его кисть и прижал ее к столу, ладонью кверху. Другой рукой он выхватил кинжал и вонзил его в столешницу между дрожащими пальцами наглеца.
– Еще раз повысишь голос - перережу глотку, - негромко пообещал Энтрери. - И твой хозяин будет этому только рад. Может, даже наградит меня за то, что заткнул рот болтливому идиоту.
Незнакомец в ужасе хватал воздух ртом, и убийца убрал клинок.
– Думаю, ты хотел мне что-то предложить, - сказал он, помолчав немного.
– Ра-работу, - пролепетал незнакомец. - Лично вам, младший рыцарь. Один купец, Бенегаст, поссорился с Нелликтом.
В голове Энтрери мысли понеслись, сменяя одна другую. Неужели высокое звание и почетное положение в королевстве - все это было устроено лишь для того, чтобы разобраться с каким-то купцом?
Однако его собеседник пояснил:
– На Бенегаста устроили засаду. Есть один разбойник, а еще несколько наших людей. А ты отправишься туда, чтобы спасти купца.
– Но, само собой, не успею.
– Нет, успеешь, только ты убьешь Бенегаста.- И собеседник обнажил в ухмылке щербатый ряд гнилых зубов. - А обвинят во всем разбойника.
– Я же как будто арестую убийцу, - понял Энтрери, поскольку ничего нового в этой комбинации не было.
– Да, и передашь его в руки городской стражи, которая поспешит тебе навстречу.
– Им, само собой, хорошо заплатят.
Незнакомец довольно засмеялся.
Энтрери задумался. Слишком знакомый сценарий и слишком сложный. Почему бы разбойнику просто не убить купца, и дело с концом? Или пусть стражники «найдут» тело после того, как сами прикончат этого Бенегаста.
Видимо, Бенегаст тут ни при чем. И дело вовсе не в мести Нелликта. Это проверка для него, Энтрери. Чародей хочет удостовериться, убьет ли он, не рассуждая, кого угодно по приказу Цитадели Убийц.
– Надо будет вернуть статуэтку, - заметил Джарлакс Энтрери, когда они остановились перед дверью своего жилища в Гелиогабалусе, довольно скромной квартирки во втором этаже ничем не примечательного деревянного дома.
Зато внутри она казалась настоящей сокровищницей: здесь хранилась добыча, доставшаяся приятелям в ходе их многочисленных приключений еще до того, как они отправились в Ваасу. К ним обоим золото текло рекой, а Джарлакс еще и был мастером по части тратить.
– Я оставил ее в замке, - солгал Энтрери, и дроу лишь усмехнулся: не бросил бы он вещь, дающую такую власть, - ведь именно благодаря волшебной фигурке удалось победить драколичи.
С помощью этой крошечной серебряной статуэтки дракона, извергающей гибельное дыхание разных пород драконов, можно было создать смертельную ловушку.
– Что ж, может, мне удастся уговорить Тазмикеллу и Ильнезару дать нам еще одну, - протянул Джарлакс.
– А что еще ты можешь у них выторговать?
Темный эльф напустил на себя оскорбленный вид.
– Я имею в виду, теперь, когда у тебя козырь в кармане, - пояснил убийца.
Джарлакс изобразил на лице непонимание.
– Женги предлагал драконам бессмертие, - продолжал Энтрери. - Разве наших приятельниц-дракониц не заинтересует камень, вырванный из книги? Я говорю о втором камне, а не о том, что ты взял в башне Герминикля.
– Не исключено, - согласился дроу. - Но не исключено также, что они жутко разозлятся. Может, они убьют меня за одно упоминание о камне или за то, что я о нем скажу, но не отдам.
– Но разве риск - не твое второе имя?
Дроу осклабился:
– Они послали нас в Ваасу разыскать такую же книгу и такой же талисман. По уговору я должен рассказать им все, что мы узнали.
– И вывернуть карманы?
– Ты имеешь в виду талисман? - Темный эльф фыркнул. - Такого уговора не было.
– Но ведь мы имеем дело с драконицами.
– Да, к тому же одна из них - отменная любовница. Но это сейчас не важно.
Энтрери передернуло, и Джарлакс довольно ухмыльнулся:
– Нас послали добыть сведения, и больше ничего. Сведений я им предоставлю с избытком.
– А если они потребуют камень?
– Он принадлежит Уршуле. Я всего лишь взял его на сохранение.
– А если они потребуют камень? - упрямо повторил Энтрери.
– Им не обязательно знать…
– Да они уже знают! Они же драконы! Они сотни лет живут здесь, они жили здесь при Женги, может, даже сражались против него или на его стороне.
– Это лишь предположения.
– Они - драконы! - упорствовал убийца. - Как тебе втолковать? Я знаю, ты живешь тем, что играешь на чувствах окружающих. Но это совсем другое. У драконов с людьми ничего общего. Ты ввязываешься в то, в чем ничего не смыслишь.
– Я ввязывался кое во что и похуже и вышел победителем.
Спорить было бесполезно. Энтрери только мотнул головой.
– Значительно хуже, - проговорил Джарлакс, снимая с крючка плащ, который только что повесил.- Я все улажу, не беспокойся. Да, Тазмикелла и Ильнезара драконы, и я прекрасно отдаю себе в этом отчет, дружище, - но они медныедраконы. В бою - не дай бог с ними столкнуться, однако большим умом они не отличаются.
– А ты забыл, что они устроили нам в самом начале?
Действительно, чтобы связать приятелей по рукам и ногам и проверить, на что они способны, сестры устроили им изощренную ловушку. Тазмикелла, не открывая ни своего имени, ни того, кто она на самом деле, предложила им выгодную сделку - добыть для нее некий подсвечник. Когда же друзья выяснили, кем они наняты (правда, то, что она - дракон, они так и не узнали), она приготовила для них новую уловку: сказала, что Ильнезара, ее ненавистная соперница, завладела вещью, по праву принадлежащей ей, а именно флейтой Идалии, которая позднее досталась Энтрери.
Однако на этом обман не кончился. Когда Энтрери и Джарлакс попытались выкрасть флейту, Ильнезара предстала перед ними в своем истинном, драконьем обличье и устроила им еще одно испытание. Она обещала сохранить им жизнь в обмен на убийство их нанимательницы, Тазмикеллы.
Так что, с какой стороны ни глянь, драконицы одурачили их, причем не единожды.
– Тогда у них все неплохо получилось, - вынужден был признать Джарлакс, вспомнив этот удар по своему самолюбию, - однако наверняка они годами практиковались в подобных играх. В Мензоберранзане подобные подвохи, спрятанные внутри других подвохов, - обычное дело, причем там подобное делают экспромтом.
– И поэтому ты попался на их удочку?
– Лишь потому, что не ожидал…
– Ты их недооценил.
– Но ведь я считал их людьми! А человека едва ли можно недооценить.
– Большое спасибо за такое мнение.
– Но теперь-то мне известно, что они - драконы, - рассмеялся Джарлакс.
– А одна из этих женщин - твоя любовница,- сухо заметил Энтрери.
– Я люблю тебя, как брата, друг мой, - помолчав, промолвил темный эльф, - а потому верю, что однажды ты все увидишь в истинном свете.
– Это - драконы, - упрямо пробубнил убийца. - К тому же я знаю, чего стоит братская любовь дроу.
Джарлакс вздохнул, устав спорить со своим несговорчивым товарищем, и накинул на плечи плащ.
– Вернусь после заката. А ты бы лучше сгонял в Ваасу и забрал фигурку. И когда она снова будет у тебя, пожалуйста, используй белого или голубого. Пламя красного дракона слишком опасно для нашей квартиры - тут почти все деревянное.
* * *
Со своими «работодательницами» дроу встретился в башне Ильнезары. Встречи всегда происходили здесь, а не в скромном жилище Тазмикеллы. Вероятно, причиной была заносчивость Ильнезары, не желавшей унижать себя посещением жалкого домишки. Но Джарлакс считал иначе. Ему казалось, что в готовности Тазмикеллы навещать роскошный дом сестры проявлялись ее тайные чувства. Он думал, что она, как и многие люди, только делала вид, что суетные радости ничего для нее не значат, и обманывала саму себя. Ведь немало таких, что высмеивают чужую привязанность к земным благам, веря, что сами они чище сердцем и стремления их более благородны и возвышенны, тогда как на самом деле они просто не надеются когда-либо заполучить эти самые блага. А если возможность обладания богатством у них есть, то «возвышенные» стремления становятся для них чем-то вроде золоченой кареты для купца, который таким образом ставит себя выше толпы.
Стремление вознестись над другими - вот характерная черта разумного существа, не исключая и таких долгожителей, как драконы.
– Значит, все так, как мы и ожидали, - начала разговор Ильнезара после обычных приветствий.
Раз первой заговорила она, а не более общительная Тазмикелла, значит, сестры и впрямь взволнованы.
– Да, похоже, ваше предсказание насчет того, что кто-то открыл книжное собрание Женги, подтвердилось, - ответил темный эльф. - Вы предвидели, что постройки, подобные башне, будут появляться еще, и, увы, нечто подобное мы и обнаружили.
– Но это строение превосходит собой башню Герминикля, - добавила Тазмикелла.
– Насколько дракон превосходит силой и размером человека, - присовокупила ее сестра.
Джарлакс понял, на что она намекает. Сестры знали, что Женги поработил нескольких драконов вроде Черного Уршулы. Понимали они и природу магии, воздвигшей башню Герминикля, и знали, что если вместо человека управлять таким строением станет мертвый дракон, то и сила волшебства будет несравненно более могучей. Как, собственно, и произошло.
– Книга уничтожена, - промолвила Ильнезара.
– К сожалению, да, - признал Джарлакс.
– Тобой, - продолжила медноволосая красавица, и дроу невольно отступил на шаг. - Или кем-то еще, не менее искусным во владении клинком и заклинаниями, - несколько смягчила она свою догадку, похожую на обвинение.
Джарлакс открыл рот, чтобы возразить, но Тазмикелла не дала ему и слова сказать:
– Я там была. Заходила в замок и видела постамент в главной башне. На нем лежало то, что осталось от магической книги, - обгорелые клочки.
Первой мыслью Джарлакса было все отрицать, но потом, с улыбкой коснувшись полей шляпы, он проговорил:
– Ее необходимо было уничтожить.
– А камень, что был внутри? - спросила Ильнезара.
Джарлакс взглянул на свою прекрасную любовницу, а рука его между тем непринужденно скользнула к поясу, где в небольшом мешочке лежал волшебный глиняный шарик, разбив который можно было в случае опасности перенестись в другое место, - правда, куда именно, никто не смог бы предугадать. Но дроу казалось, что оказаться в любой точке Вселенной было бы предпочтительней, чем остаться взаперти с двумя разъяренными драконами.
– Женги создал много таких талисманов, - пояснила Тазмикелла. - Он пытался соблазнить своими посулами всех драконов в землях Бладстоуна, включая и нас. И мы думаем, что в замке по соседству с Палишуком находился камень драколичи Черного Уршулы.
– Вероятно, так, потому что существо, с которым мы сражались, выдыхало кислоту, - пожал плечами Джарлакс.
– Драколичи уничтожен?
– Да, благодаря статуэтке, которой вы так предусмотрительно меня снабдили.
– А сам камень похищен, - сказала Ильнезара.
Дроу развел руками, прикидываясь, что не понимает, о чем речь.
– Он был спрятан в книге, она растерзана, а камня нет, следовательно, его кто-то взял,- пояснила Тазмикелла.
– Ты, - добавила ее сестра.
Отступив от них немного, дроу задумчиво почесал подбородок:
– А если все так, как вы говорите?
– Тогда ты даже не представляешь себе, что присвоил, - ответила Ильнезара. - Ты неплохо жил, хитроумно дурача всех, кто встречался тебе на пути. Но игру с драконами - причем уже мертвыми - вряд ли можно счесть занятием, полезным для здоровья.
– Какая трогательная забота.
– Это не шутки, Джарлакс, - вмешалась Тазмикелла. - Женги плел свою сеть, как паук. Устоять перед его посулами было… - Она замялась и поглядела на сестру.
– …трудно, - закончила за нее Ильнезара. - Кто бы отказался от бессмертия?
– Значит, есть камни, созданные для Ильнезары и Тазмикеллы? - спросил Джарлакс, начиная, наконец, понимать, в чем причина их тревоги.
– В союз с Женги мы не вступали, - вместо ответа заявила Ильнезара.
– Пока его не свергли, - предположил дроу. - Полагаю, многие из вашего рода отказывались от его предложений, пока… - Он не договорил.
– Пока? - поторопила его Тазмикелла, и по тону ее было ясно, что настроения ломать голову над загадками у нее сейчас нет.
– Пока не настал момент истины. Пока выбор не стал слишком очевидным - или уход в небытие, или состояние личи.
– А ты умный, - заметила Ильнезара. - Но будешь дураком, если решишь, что на таких вещах можно играть.
– Вам нужен камень Черного Уршулы? - спросил темный эльф. - Вы решили, что он у меня, и требуете его отдать?
Сестры переглянулись.
– Мы хотим, чтобы ты понял, что играешь с огнем, - ответила Тазмикелла.
– А до Уршулы, живого или мертвого, нам дела нет, - добавила Ильнезара. - Дружны мы никогда не были.
– Значит, боитесь, что я разгадаю секреты Женги.
Сказав это, он сам удивился, почему все еще жив.
Несомненно, его догадка верна, но это значит, что сестрам нужно от него что-то другое. Глядя на Тазмикеллу и свою любовницу, он чувствовал, что пока они его не убьют. Они ждали, когда он что-то уразумеет, - что-то чрезвычайно важное для них, хотя и опасное.
– Женги для вас обеих создал талисманы, - наконец произнес дроу, окончательно в этом уверившись. - Король-колдун пытался сманить на свою сторону вас обеих, но получил отказ.
Он сделал паузу, но сестры хранили молчание.
– А камни остались, и вы хотите их получить, - продолжал он.
– И мы убьем любого, кто, завладев ими, не передаст нам, - с ледяным спокойствием промолвила Ильнезара.
Дроу хорошо изучил свою подругу, чтобы понять: шутки кончились.
– И тогда вы сможете полностью распоряжаться своей судьбой, - сказал он.
– Мы просто не позволим никому другому распоряжаться ею, - поправила Тазмикелла. - Небольшая разница есть. Правда, для того, в чьих руках окажутся камни, это все равно.
– Значит, в надежде, что я узнаю все, что рассказал вам сегодня, вы отправили меня в Ваасу, - подытожил дроу. - И хотите, чтобы я теперь нашел остальные сокровища Женги и вернул то, что принадлежит вам по праву.
Сестры согласно молчали.
– А что я с этого буду иметь?
– Расскажешь всем, что повстречался с парой драконов и остался жив, - ответила Ильнезара.
Джарлакс усмехнулся, а потом разразился громким хохотом:
– А о встречах наедине я могу рассказывать?
Драконица в образе прекрасной женщины тепло улыбнулась, и он понял, что гроза миновала.
– А как же насчет Черного Уршулы? - спросил он немного погодя.
– Мы же сказали, что нам до него, живого или мертвого, дела нет, - повторила Ильнезара. - Но мы теперь предупреждены и будем начеку, мой темнокожий друг, - добавила она, подходя поближе, и обвила рукой шею Джарлакса. - Король Гарет и его друзья не потерпят еще одного Женги. А король - сильный противник.
Джарлакс хотел кивнуть, но вдруг почувствовал, как могучая рука, крепко схватив воротник его плаща и рубашку, без малейшего усилия рывком вздернула его в воздух. Ильнезара повернула дроу лицом к себе.
– Мы тоже не потерпим такого тирана, - добавила она. - А какой противник я, ты теперь знаешь.
Джарлакс, которого женщина оторвала от пола легко, как перышко, болтая ногами в воздухе, мог только прикоснуться пальцами к полям своей огромной шляпы.
* * *
Энтрери быстро прошел мимо кондитерской Пайтера, подняв воротник плаща, не желая, чтобы его узнали или окликнули. В свое время они с Джарлаксом вызволили хозяина из разбойничьей шайки, где ему приходилось быть поваром. А затем дроу, со своим умением, ужасно раздражавшим Энтрери, извлекать выгоду из чего угодно, устроил Пайтеру собственный магазинчик в Гелиогабалусе.
Пайтер был кондитером от бога - даже наемный убийца это признавал, - но сейчас ему совершенно не хотелось видеть подобострастного, вечно улыбающегося толстяка.
Быстро миновав витрину магазина, он свернул в одну из боковых улочек, направляясь в какой-нибудь кабачок, которых в этой части города было немало. Он решил заглянуть в «Кабанью голову», а не в их с Джарлаксом обычное место, не желая натолкнуться на кого-нибудь из знакомых. Дроу отправился на встречу с драконами, и убийца наслаждался возможностью в кои-то веки побыть в одиночестве. Ему хотелось о многом поразмыслить.
Людей в кабачке было мало - вечер еще ранний, - и он устроился за столиком в дальнем углу, расположившись, как всегда, спиной к стене, чтобы не выпускать из виду дверь и видеть все, что происходит вокруг.
Хозяин из-за стойки громко спросил, что он закажет, и Энтрери ответил: «Хмельной мед».
В ожидании заказа он задумался о жизни. Когда служанка принесла напиток, он сидел, вертя в руках флейту Идалии.
– Если ты вздумал рассчитываться за заказ, играя на дудке, надо было сразу договариваться с Грини, - заявила она. Энтрери поднял взгляд: перед ним стояла совсем молоденькая девчонка. - Я благотворительностью заниматься не собираюсь. - И она грохнула кружку на столик. - Две серебряные и три медяка.
Вид у нее был воинственный, похоже, она уже настроилась на скандал. Смерив девицу холодным взглядом, Энтрери вынул три серебряные монеты, вложил ей в руку и жестом отослал прочь.
Отодвинув кружку, поскольку пить не очень хотелось, он вновь предался размышлениям, водя пальцами по гладкому инструменту. Последнее приключение стало, пожалуй, самым необычным в его жизни. Это была не просто поездка в Ваасу, но еще и первое путешествие внутрь себя, и причиной тому послужил волшебный инструмент в его руках. Благодаря его магическим чарам профессиональный убийца обнаружил в себе чувства, долгие годы хранившиеся под спудом. В нем открылась способность видеть красоту - в Эллери, Аррайан, Калийе. Он ощутил привязанность, сначала в основном к Аррайан, и из-за этого напорол ошибок и даже чуть было не поплатился жизнью, сразившись с этим мерзавцем Атрогейтом.
Он узнал, что такое сострадание, и помогал не только Аррайан, но и ее возлюбленному Ольгерхану. И ведь рискнул собственной жизнью, чтобы спасти неотесанного полуорка.
Энтрери потер лоб. Совершенно очевидно, что самым лучшим выходом была бы воткнуть эту флейту прямо в глотку Джарлаксу, пока чары инструмента не привели его к погибели.
Однако нельзя забыть и то, что благодаря флейте он нашел Калийю. Магия сделала его способным испытать любовь, хотя он никогда не думал, что это возможно. Новому чувству он радовался, и это тоже нельзя сбросить со счетов.
«Все равно эта флейта меня убьет», - подумал Энтрери и вдруг чуть не подскочил на стуле, только сейчас заметив, что напротив него сидит незнакомый человек, ожидая, когда он на него посмотрит. Чем не убедительное свидетельство тому, что инструмент в один прекрасный день действительно навлечет гибель на своего хозяина, обычно столь бдительного и осторожного?
– Ты пришел незваным, но я все же позволил подойти, - соврал Энтрери. - Говори, что нужно, и убирайся.
– Или ты убьешь меня на месте?
Энтрери медленно поднял взгляд и поглядел прямо в глаза незнакомца. Для многих в Калимпорте этот тяжелый взгляд стал последним, что они запомнили в земной жизни.
Незнакомец нервно дернулся. Он засомневался, действительно ли, как ему показалось, он застал убийцу врасплох, или ему просто «позволили подойти».
– Нелликту это не понравится, - прошептал он.
Энтрери пришлось призвать на помощь все свое самообладание, чтобы в тот же миг не прикончить наглеца, упомянувшего ненавистное имя.
– Так что воздержись от угроз, - проговорил незнакомец, становясь смелее. Он даже хотел погрозить Энтрери пальцем, но осекся под стальным взглядом своего собеседника. - Я здесь по его поручению, Нелликта. Или ты готов враждовать с ним?
Энтрери молчал.
– Ну? Нечего сказать, да?
Убийца невольно усмехнулся - этот малый явно не отличается проницательностью.
Нахал между тем уселся поудобнее, почувствовав себя увереннее.
– Конечно, что тут скажешь? - продолжал он. - Никто не хочет ссориться с Нелликтом.
Он говорил все громче, и Энтрери забавлялся, наблюдая за дураком.
– Даже сам король Гарет! - довольно громко проговорил незнакомец, осмелев настолько, что ткнул пальцем в сторону убийцы, но тот в мгновение ока перехватил его кисть и прижал ее к столу, ладонью кверху. Другой рукой он выхватил кинжал и вонзил его в столешницу между дрожащими пальцами наглеца.
– Еще раз повысишь голос - перережу глотку, - негромко пообещал Энтрери. - И твой хозяин будет этому только рад. Может, даже наградит меня за то, что заткнул рот болтливому идиоту.
Незнакомец в ужасе хватал воздух ртом, и убийца убрал клинок.
– Думаю, ты хотел мне что-то предложить, - сказал он, помолчав немного.
– Ра-работу, - пролепетал незнакомец. - Лично вам, младший рыцарь. Один купец, Бенегаст, поссорился с Нелликтом.
В голове Энтрери мысли понеслись, сменяя одна другую. Неужели высокое звание и почетное положение в королевстве - все это было устроено лишь для того, чтобы разобраться с каким-то купцом?
Однако его собеседник пояснил:
– На Бенегаста устроили засаду. Есть один разбойник, а еще несколько наших людей. А ты отправишься туда, чтобы спасти купца.
– Но, само собой, не успею.
– Нет, успеешь, только ты убьешь Бенегаста.- И собеседник обнажил в ухмылке щербатый ряд гнилых зубов. - А обвинят во всем разбойника.
– Я же как будто арестую убийцу, - понял Энтрери, поскольку ничего нового в этой комбинации не было.
– Да, и передашь его в руки городской стражи, которая поспешит тебе навстречу.
– Им, само собой, хорошо заплатят.
Незнакомец довольно засмеялся.
Энтрери задумался. Слишком знакомый сценарий и слишком сложный. Почему бы разбойнику просто не убить купца, и дело с концом? Или пусть стражники «найдут» тело после того, как сами прикончат этого Бенегаста.
Видимо, Бенегаст тут ни при чем. И дело вовсе не в мести Нелликта. Это проверка для него, Энтрери. Чародей хочет удостовериться, убьет ли он, не рассуждая, кого угодно по приказу Цитадели Убийц.