Страница:
Учитывая все это, эльфы оценивали победу с болью в сердце, к тому же Киннемору было гораздо легче заменить четыре сотни человек, чем тильвит-тегам набрать одну. Кэлси заявлял о победе, но его народ, несомненно, был обескровлен, и ряды защитников уменьшились наполовину.
Энтузиазм Кэлси не мог противостоять молчаливой оценке сражения, сделанной дворфом. Эльф понимал, какова была ставка Джено на исход сражения за Тир-на-н'Ог, и угрюмое выражение на лице дворфа свидетельствовало об этом.
Кэлси кивнул и удалялся. Ждали нового посланца от Киннемора, ибо до сих пор нечестивый король объявлял о своем решении огнем и мечом. Эльф взял с собой выполненную Дианой моментальную фотографию, запечатлевшую сцену заслуженной противниками кары. Он был полон решимости. Кэлси научился видеть мир более широким, чем пределы Тир-на-н'Ог. В глубине души он верил, что тильвит-теги несут ответственность за благополучие своих соседей.
Однако Кэлси осознавал, что означают для эльфов постигшие их разрушения, понимал, что непрекращающаяся война собирает жестокую дань по обе стороны и что ареной битвы служит лес. Киннемор теряет множество хороших воинов и понапрасну тратит драгоценное время, тогда как новости о его марше неизбежно доходят до восточных земель. Чем дольше короля удерживают на границах Тнр-на-н'Ог, тем лучше сумеют подготовиться его будущие враги. И что хуже, Киннемор теряет людей, выращивает дезертиров в своих собственных рядах. Это становится для него столь, же неприемлемым, как и дальнейшая оборона для тильвит-тегов.
Кэлси знал, что случится в скором будущем, знал, что в Тир-на-н'Ог скорее всего более не будет сражений. Однако, какую бы радость ни испытывал он в отношении своих соплеменников и своего дома, она не могла уменьшить боль от сознания того, что, возможно, выпадет на долю населения Бремара, Дрохита и всех остальных жителей восточного края.
Буквально на следующий день старейшины эльфов подписали соглашение с королем Киннемором – пакт, который включал в себя возвращение принца Гелдиона и других пленных.
Кэлси отчаянно возражал против перемирия, он даже показал старейшинам фотоснимок. Те отнеслись с немалым подозрением к его происхождению, поскольку удивительная точность воспроизведения была непонятной для них магией. Но, даже соглашаясь с точкой зрения Кэлси, что Киннемор не является тем, кем кажется, что он более подвластен Керидвен, чем они думали, старейшины приняли решение обезопасить границы Тир-на-н'Ог.
Пусть война за обладание Волшебноземьем бушует вокруг их владений, провозгласили старейшины эльфов, и если Киннемору суждено победить, то так тому и быть. Тильвит-теги останутся в живых; Тир-на-н'Ог выстоит.
Для Келсенэльэнельвиала Гил-Равадри, предводителя эльфов, и того, кто восстановил легендарное копье Донигартена, для друга дворфов и гномов, лепреконов и людей, такое решение не казалось правильным.
Кэлси и Гэри стоило немало усилий, а Микки – немало хитроумных трюков, чтобы удержать Джено подальше от Гелдиона, когда Кэлси объявил о перемирии. На протяжении всех боевых действий Диана оставалась рядом с Гелдионом, защищая его и беседуя с ним.
– Неужели в тебе столько ненависти? – спросил у дворфа Кэлси.
Тело эльфа окаменело и напряглось, а каблуки глубоко врезались в разбухший от дождя торф, когда Джено, словно разъяренный бык, двинулся было на принца.
– Ты забыл, сколько боли причинил нам этот мерзкий принц? – ответил дворф. – Ты забыл битву на поле к югу от Бремара, где мои соплеменники были вырезаны Гелдионом и его солдатами?
Кэлси пришлось в ответ кивнуть, однако он уловил в жестком тоне Джено что-то еще, нечто более обдуманное. Эльф сильно ударил дворфа, затем решительно встал на его пути.
– Ты из-за этого? – спокойно спросил Кэлси, и такой непонятный вопрос сделал больше, чтобы утихомирить Джено, нежели удар.
– Из-за чего из-за этого? – в свою очередь спросил Джено.
– Ты злишься на принца Гелдиона за то, что произошло тогда, или ты сейчас ищешь решение вопроса с помощью убийства?
– Что ты такое городишь, эльф? – запыхтел Джено, однако дворф был явно застигнут врасплох и потому стоял спокойно, уперев в бока свои коротенькие ручки.
– Дайте ему оружие, и я сражусь с ним по-честному!
– Еще бы, – произнес Гэри, понимая логику Кэлси. – Ты хочешь сейчас убить Гелдиона и разрушить перемирие. Если Гелдион не выберется из Тир-на-н'Ог, Киннемор возобновит сражение и тильвит-теги опять будут втянуты в войну.
Джено бросил на Гэри злобный взгляд, но ответа на обвинение у него не было.
– Волей старейшин тильвит-тегов принц Гелдион будет возвращен, – торжественно проговорил эльф.
Джено смачно и обильно плюнул на мягкие кожаные сапоги Кэлси.
– Чего еще мне следовало ожидать от кучки эльфов? – проворчал грубый дворф и двинулся прочь.
От Гэри не ускользнуло, как расстроил Кэлси этот упрек.
– Мой народ серьезно пострадал, – сказал эльф, адресуя свое замечание Джено.
Дворф резко обернулся и уставился на него немигающим взглядом. В его серо-голубых глазах Кэлси прочел то, что и сам уже знал: с выходом тильвит-тегов из войны на долю тех народов, что продолжают сопротивляться безжалостному королю Коннахта, выпадет намного больше страданий.
– Ты показывал им картинку Дианы? – спросил Микки больше для того, чтобы разрядить напряжение, чем для того, чтобы найти какое-то конкретное решение.
Не отводя глаз от Джено, Кэлси кивнул.
– Они не знают, чему верить, – объяснил он, имея в виду старейшин эльфов.
– Но ты-то сам веришь, – рассуждал Микки.
И вновь, не переставая внимательно смотреть на Джено, эльф кивнул.
– Хотя мой народ и прекращает войну, Келсенэльэнельвиал ее не прекращает.
Этого заявления было достаточно, чтобы смягчить угрюмого дворфа.
– Так куда мы отправимся отсюда? – задал совершенно разумный вопрос Гэри. – В Бремар, где будем ждать новых сражений? Или назад в Дилнамарру, где попытаемся убить Киннемора?
– Если Дианина картинка говорит правду, это задача не из легких, – подытожил Микки.
Кэлси был с ним вполне согласен. Он вспомнил, как выпустил стрелу в Киннемора, – тот выстрел мог бы убить многих людей или же, по крайней мере, вывести их из строя. Однако Киннемор был тогда удивлен, но не ранен и вряд ли он пострадал.
– Мы пойдем к Крахги, – неожиданно заявила Диана и спросила: – Я правильно назвала это место?
Глаза всех, даже Джено, обратились на нее.
– В этом есть смысл, не правда ли? – возразила она в ответ на молчаливые пристальные взгляды. – Если король Киннемор – это хагг, то хагг должен быть королем Киннемором.
– Если только Керидвен не использовала его обличье за образец того, во что она превратила короля, – привел свой довод Кэлси, но Микки поддержал Диану.
– По всем расчетам, хагг старше, чем Керидвен, – сказал лепрекон. – И он постоянно полон злобы. Мне думается, ведьме было легче поменять их местами, нежели создать такого демона.
– Точно, – согласилась Диана. – И если мы найдем этого зверя, то есть короля Киннемора, нам, возможно, удастся что-то сделать.
Все они уже бывали в Утесах и слыхали вой дикого волосатого хагга, поэтому никто, даже Микки, судя по всему, не очень-то были обрадованы перспективой охоты на эту тварь.
– Все будет не так плохо, как вы думаете, – убеждала их Диана, и ее самоуверенный тон подсказал Гэри, который хорошо знал свою жену, что у нее есть какой-то секрет. – Если хагг является Киннемором, настоящим Киннемором, ему не захочется нападать на собственного сына.
Кэлси кивнул, улыбаясь, но тут же сообразил, о чем говорила Диана. Она сказала «собственного сына». Неужели эта глупая и непонятливая женщина считает, что принц Гелдион отправится вместе с ними?
– Принц Гелдион уже согласился пойти с нами, – объявила Диана, словно отвечая на невысказанный вопрос Кэлси.
Она вздрогнула, когда плевок Джено шлепнулся на ее сапог.
– Я дал согласие, – крикнул Гелдион, который сидел в клевере неподалеку.
– Тебе необходимо возвращаться в Дилнамарру, – сказал Микки. – Так записано в перемирии. Если ты этого не сделаешь, завтра же в Тир-на-н'Ог снова начнется война.
– А я и вернусь, – ровным тоном произнес Гелдион, – чтобы посмотреть на чудовище, которое украло трон у моего отца. А затем я уеду, объяснив, что должен провести разведку на восточной дороге, прежде чем по ней двинется армия. Спустя три дня мы встретимся в Кавтангле.
Друзья обменялись недоверчивыми взглядами. Всем им пришлось иметь дело с Гелдионом как раз в том самом лесу. Дважды Гелдион и его люди преследовали Гэри, Кэлси и Микки. Похоже, теперь все они считали, что принцу доверять нельзя.
– Ему нечего терять, – вмешалась Диана, понимавшая, куда ветер дует. – Но ему есть что приобрести. – Она вновь посмотрела на принца, кивнула ему, и он кивнул ей в ответ. – Он придет туда, – твердо произнесла Диана, пытаясь внушить это главным образом своему мужу. – И придет один.
Гэри помолчал, обдумывая это утверждение и заодно все их возможности.
– В Кавтангл, – наконец согласился он. – Через три дня.
– Два дня, – поправил Микки. – У нас остается мало времени до того, как Керидвен сможет покинуть Инис Гвидрин.
Гелдион снова кивнул.
– В таком случае, предводитель эльфов, разреши мне немедленно отправиться в Дилнамарру, – попросил он Кэлси. – Мой король, – его голос наполнился ядовитым сарказмом, – потребует полного отчета, а в Кавтангл путь не близок.
Кэлси посмотрел на Джено, но дворф только пожал плечами, словно говоря: «А что еще нам остается делать?»
Вскоре Кэлси и Гелдион ушли. Диана радостно потирала руки, полагая, что разгадала загадку. Микки и Гэри не высказывали сомнений по поводу ее рассуждений, но и не выглядели ликующими.
Они уже бывали там, в Крахги, в обиталище хагга.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Энтузиазм Кэлси не мог противостоять молчаливой оценке сражения, сделанной дворфом. Эльф понимал, какова была ставка Джено на исход сражения за Тир-на-н'Ог, и угрюмое выражение на лице дворфа свидетельствовало об этом.
Кэлси кивнул и удалялся. Ждали нового посланца от Киннемора, ибо до сих пор нечестивый король объявлял о своем решении огнем и мечом. Эльф взял с собой выполненную Дианой моментальную фотографию, запечатлевшую сцену заслуженной противниками кары. Он был полон решимости. Кэлси научился видеть мир более широким, чем пределы Тир-на-н'Ог. В глубине души он верил, что тильвит-теги несут ответственность за благополучие своих соседей.
Однако Кэлси осознавал, что означают для эльфов постигшие их разрушения, понимал, что непрекращающаяся война собирает жестокую дань по обе стороны и что ареной битвы служит лес. Киннемор теряет множество хороших воинов и понапрасну тратит драгоценное время, тогда как новости о его марше неизбежно доходят до восточных земель. Чем дольше короля удерживают на границах Тнр-на-н'Ог, тем лучше сумеют подготовиться его будущие враги. И что хуже, Киннемор теряет людей, выращивает дезертиров в своих собственных рядах. Это становится для него столь, же неприемлемым, как и дальнейшая оборона для тильвит-тегов.
Кэлси знал, что случится в скором будущем, знал, что в Тир-на-н'Ог скорее всего более не будет сражений. Однако, какую бы радость ни испытывал он в отношении своих соплеменников и своего дома, она не могла уменьшить боль от сознания того, что, возможно, выпадет на долю населения Бремара, Дрохита и всех остальных жителей восточного края.
Буквально на следующий день старейшины эльфов подписали соглашение с королем Киннемором – пакт, который включал в себя возвращение принца Гелдиона и других пленных.
Кэлси отчаянно возражал против перемирия, он даже показал старейшинам фотоснимок. Те отнеслись с немалым подозрением к его происхождению, поскольку удивительная точность воспроизведения была непонятной для них магией. Но, даже соглашаясь с точкой зрения Кэлси, что Киннемор не является тем, кем кажется, что он более подвластен Керидвен, чем они думали, старейшины приняли решение обезопасить границы Тир-на-н'Ог.
Пусть война за обладание Волшебноземьем бушует вокруг их владений, провозгласили старейшины эльфов, и если Киннемору суждено победить, то так тому и быть. Тильвит-теги останутся в живых; Тир-на-н'Ог выстоит.
Для Келсенэльэнельвиала Гил-Равадри, предводителя эльфов, и того, кто восстановил легендарное копье Донигартена, для друга дворфов и гномов, лепреконов и людей, такое решение не казалось правильным.
Кэлси и Гэри стоило немало усилий, а Микки – немало хитроумных трюков, чтобы удержать Джено подальше от Гелдиона, когда Кэлси объявил о перемирии. На протяжении всех боевых действий Диана оставалась рядом с Гелдионом, защищая его и беседуя с ним.
– Неужели в тебе столько ненависти? – спросил у дворфа Кэлси.
Тело эльфа окаменело и напряглось, а каблуки глубоко врезались в разбухший от дождя торф, когда Джено, словно разъяренный бык, двинулся было на принца.
– Ты забыл, сколько боли причинил нам этот мерзкий принц? – ответил дворф. – Ты забыл битву на поле к югу от Бремара, где мои соплеменники были вырезаны Гелдионом и его солдатами?
Кэлси пришлось в ответ кивнуть, однако он уловил в жестком тоне Джено что-то еще, нечто более обдуманное. Эльф сильно ударил дворфа, затем решительно встал на его пути.
– Ты из-за этого? – спокойно спросил Кэлси, и такой непонятный вопрос сделал больше, чтобы утихомирить Джено, нежели удар.
– Из-за чего из-за этого? – в свою очередь спросил Джено.
– Ты злишься на принца Гелдиона за то, что произошло тогда, или ты сейчас ищешь решение вопроса с помощью убийства?
– Что ты такое городишь, эльф? – запыхтел Джено, однако дворф был явно застигнут врасплох и потому стоял спокойно, уперев в бока свои коротенькие ручки.
– Дайте ему оружие, и я сражусь с ним по-честному!
– Еще бы, – произнес Гэри, понимая логику Кэлси. – Ты хочешь сейчас убить Гелдиона и разрушить перемирие. Если Гелдион не выберется из Тир-на-н'Ог, Киннемор возобновит сражение и тильвит-теги опять будут втянуты в войну.
Джено бросил на Гэри злобный взгляд, но ответа на обвинение у него не было.
– Волей старейшин тильвит-тегов принц Гелдион будет возвращен, – торжественно проговорил эльф.
Джено смачно и обильно плюнул на мягкие кожаные сапоги Кэлси.
– Чего еще мне следовало ожидать от кучки эльфов? – проворчал грубый дворф и двинулся прочь.
От Гэри не ускользнуло, как расстроил Кэлси этот упрек.
– Мой народ серьезно пострадал, – сказал эльф, адресуя свое замечание Джено.
Дворф резко обернулся и уставился на него немигающим взглядом. В его серо-голубых глазах Кэлси прочел то, что и сам уже знал: с выходом тильвит-тегов из войны на долю тех народов, что продолжают сопротивляться безжалостному королю Коннахта, выпадет намного больше страданий.
– Ты показывал им картинку Дианы? – спросил Микки больше для того, чтобы разрядить напряжение, чем для того, чтобы найти какое-то конкретное решение.
Не отводя глаз от Джено, Кэлси кивнул.
– Они не знают, чему верить, – объяснил он, имея в виду старейшин эльфов.
– Но ты-то сам веришь, – рассуждал Микки.
И вновь, не переставая внимательно смотреть на Джено, эльф кивнул.
– Хотя мой народ и прекращает войну, Келсенэльэнельвиал ее не прекращает.
Этого заявления было достаточно, чтобы смягчить угрюмого дворфа.
– Так куда мы отправимся отсюда? – задал совершенно разумный вопрос Гэри. – В Бремар, где будем ждать новых сражений? Или назад в Дилнамарру, где попытаемся убить Киннемора?
– Если Дианина картинка говорит правду, это задача не из легких, – подытожил Микки.
Кэлси был с ним вполне согласен. Он вспомнил, как выпустил стрелу в Киннемора, – тот выстрел мог бы убить многих людей или же, по крайней мере, вывести их из строя. Однако Киннемор был тогда удивлен, но не ранен и вряд ли он пострадал.
– Мы пойдем к Крахги, – неожиданно заявила Диана и спросила: – Я правильно назвала это место?
Глаза всех, даже Джено, обратились на нее.
– В этом есть смысл, не правда ли? – возразила она в ответ на молчаливые пристальные взгляды. – Если король Киннемор – это хагг, то хагг должен быть королем Киннемором.
– Если только Керидвен не использовала его обличье за образец того, во что она превратила короля, – привел свой довод Кэлси, но Микки поддержал Диану.
– По всем расчетам, хагг старше, чем Керидвен, – сказал лепрекон. – И он постоянно полон злобы. Мне думается, ведьме было легче поменять их местами, нежели создать такого демона.
– Точно, – согласилась Диана. – И если мы найдем этого зверя, то есть короля Киннемора, нам, возможно, удастся что-то сделать.
Все они уже бывали в Утесах и слыхали вой дикого волосатого хагга, поэтому никто, даже Микки, судя по всему, не очень-то были обрадованы перспективой охоты на эту тварь.
– Все будет не так плохо, как вы думаете, – убеждала их Диана, и ее самоуверенный тон подсказал Гэри, который хорошо знал свою жену, что у нее есть какой-то секрет. – Если хагг является Киннемором, настоящим Киннемором, ему не захочется нападать на собственного сына.
Кэлси кивнул, улыбаясь, но тут же сообразил, о чем говорила Диана. Она сказала «собственного сына». Неужели эта глупая и непонятливая женщина считает, что принц Гелдион отправится вместе с ними?
– Принц Гелдион уже согласился пойти с нами, – объявила Диана, словно отвечая на невысказанный вопрос Кэлси.
Она вздрогнула, когда плевок Джено шлепнулся на ее сапог.
– Я дал согласие, – крикнул Гелдион, который сидел в клевере неподалеку.
– Тебе необходимо возвращаться в Дилнамарру, – сказал Микки. – Так записано в перемирии. Если ты этого не сделаешь, завтра же в Тир-на-н'Ог снова начнется война.
– А я и вернусь, – ровным тоном произнес Гелдион, – чтобы посмотреть на чудовище, которое украло трон у моего отца. А затем я уеду, объяснив, что должен провести разведку на восточной дороге, прежде чем по ней двинется армия. Спустя три дня мы встретимся в Кавтангле.
Друзья обменялись недоверчивыми взглядами. Всем им пришлось иметь дело с Гелдионом как раз в том самом лесу. Дважды Гелдион и его люди преследовали Гэри, Кэлси и Микки. Похоже, теперь все они считали, что принцу доверять нельзя.
– Ему нечего терять, – вмешалась Диана, понимавшая, куда ветер дует. – Но ему есть что приобрести. – Она вновь посмотрела на принца, кивнула ему, и он кивнул ей в ответ. – Он придет туда, – твердо произнесла Диана, пытаясь внушить это главным образом своему мужу. – И придет один.
Гэри помолчал, обдумывая это утверждение и заодно все их возможности.
– В Кавтангл, – наконец согласился он. – Через три дня.
– Два дня, – поправил Микки. – У нас остается мало времени до того, как Керидвен сможет покинуть Инис Гвидрин.
Гелдион снова кивнул.
– В таком случае, предводитель эльфов, разреши мне немедленно отправиться в Дилнамарру, – попросил он Кэлси. – Мой король, – его голос наполнился ядовитым сарказмом, – потребует полного отчета, а в Кавтангл путь не близок.
Кэлси посмотрел на Джено, но дворф только пожал плечами, словно говоря: «А что еще нам остается делать?»
Вскоре Кэлси и Гелдион ушли. Диана радостно потирала руки, полагая, что разгадала загадку. Микки и Гэри не высказывали сомнений по поводу ее рассуждений, но и не выглядели ликующими.
Они уже бывали там, в Крахги, в обиталище хагга.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
ПОДИ ПОЙМАЙ
Гэри прислонил массивный щит Донигартена к дереву и с беспокойством посмотрел на запад, в направлении Дилнамарры. В обычных условиях он не взял бы эту громадину, ибо сражаться, удерживая его в одной руке, а в другой руке огромное копье, – занятие не из легких. К тому же Микки вскользь заметил: «Чтобы остановить нападающего хагга, потребуется броня покрепче, чем щит самого сэра Кедрика». Похоже, это сильно огорчило чуткое копье.
– Молодой стебелек, неужто в памяти твоей померкла битва против горных волков? – без конца звучал в мозгу Гэри вопрос, и он подозревал, что легендарное оружие таким способом старается показать, что оно старше и мудрее.
Копье напоминало о сражении, которое Гэри пришлось вести в восточных отрогах Крахги, когда большая стая волков напала на него и его спутников. Та битва едва не стала последней для Гэри. Вооружившись длинным копьем и тяжелым щитом, он сильно усложнил себе дело, пытаясь справиться со стремительными бросками хищников.
Неужто из памяти твоей изгладилось то, что этот щит чуть не отправил тебя к праотцам?
Гэри телепатически ответил:
– Забудь про тех проклятых хищников. Нам еще предстоит проделать далекий путь, прежде чем я начну волноваться из-за горных волков!
Гэри достаточно точно передал свои чувства. Ведь он и его спутники по-прежнему находились в пределах Дилнамаррского графства, и вражескую армию отделял от них лишь день перехода. А по всем сообщениям выходило, что коннахтская армия вскоре двинется по дороге маршем на восток, в направлении Кавтангла. Пока что Киннемор был вынужден оставаться в Дилнамарре: требовалось оказать помощь многочисленным раненым и перегруппировать силы после потерь в битве за Тир-на-н'Ог.
Однако Гэри знал, что вот-вот король и его люди выступят в путь. Сегодня он несколько раз замечал небольшие облака пыли, какие, по его предположениям, подымают одиночные всадники. Прошло уже два дня после подписания перемирия, и, согласно договоренности, Гэри и его друзья отправились в Кватангл, находившееся в тридцати милях от Дилнамарры, чтобы встретиться с принцем Гелдионом.
– Он не объявится, – уже не в первый раз ворчал Джено. – Либо притащится во главе конного отряда. А может, он уже здесь и прячется в лесу, поджидая нас в засаде!
Кэлси, похоже, был того же мнения, но неизменный оптимист Микки надеялся на лучшее, а Диана вообще напрочь отвергала домыслы Джено.
– Принц приедет сюда, – уверенно отвечала она всякий раз, как Джено начинал бурчать о том, что Гелдион исчез. – Правда о короле Киннеморе ранит его больше, чем что-либо, и он ненавидит эту правду сильнее, чем тебя.
Джено никак не показывал, что его убедили. Не оставил дворф своего мрачного расположения духа и тогда, когда Кэлси вскочил, достал стрелу и вложил ее в лук. Эльф стоял, не шелохнувшись, в полном молчании, и остальные, доверяя его глубокому знанию леса, последовали его примеру. Вдруг Кэлси поднял лук, но, едва все схватились за оружие и заняли свои позиции, эльф ослабил тетиву. Вскоре они увидели принца Гелдиона, ведшего за собой взмыленного серого жеребца.
Этот низкорослый человек выглядел глубоко потрясенным: его жирные волосы слиплись сзади в стоящий торчком вихор, словно он весь день беспокойно водил пальцами по макушке. В мыле была не только его лошадь; сам принц выглядел не лучше после скачки во весь опор.
– Кого ты привел с собой? – спросил Джено, продолжавший крепко сжимать свой молот.
– Ты перепутал, дорогоиадборф, – насмешливо ответил Гелдион. – Это лошадь, а не мой солдат.
Гэри благоразумно проглотил смешок, памятуя, что Джено почти не воспринимает иронии. Он слышал, как Микки что-то ласково нашептывал Джено на ухо, пытаясь опустить непредсказуемый молот дворфа как можно ниже.
– Значит, армия неподалеку? – сделал вывод Кэлси.
– Они выступят утром, – ответил Гелдион. – Правда, разведчики уже побывали в Кватангле. Кинне… – Гелдион спохватился и взглянул на Диану. На его угловатом лице читалась подавленность. – Король… – поправился он, произнося это слово с откровенной издевкой, – не станет торопиться в Бремар и Дрохит. Он еще потратит немало времени, чтобы выстроить войска вдоль восточной оконечности Тир-на-н'Ог: просто хочет убедиться, что тильвит-теги намерены соблюдать договоренность. К тому же он хочет подчинить себе несколько городков поменьше, таких как Лисдунварна, прежде чем двинется на более крупные города вблизи Двергамала.
– Глупо, – заметил Кэлси. – Если Бремар и Дрохит будут взяты – а они даже вместе не смогли бы противостоять армии Коннахта, – то остальные города даже не окажут серьезного сопротивления.
– Киннемор осторожничает, – резюмировал Джено. – Его войска получили на краю вашего леса более сильный отпор, чем ожидал он и его солдаты. Теперь им надо переворошить несколько маленьких беззащитных городков, чтобы восстановить свой боевой дух.
Кэлси согласился с этой мрачной оценкой.
– Коннахтская армия не станет разрушать города, – сердито вставил Гелдион. – Просто король нуждается в том, чтобы его люди вновь поверили в правоту своего дела. Но у него дезертировало почти столько же солдат, сколько погибло в битве за лес, и король знает, что потеряет во много раз больше, если армия почувствует, что война несправедливая.
– Неплохо иметь ухо в стане Киннемора, а? – хитро спросила Диана, адресуя свое замечание главным образом Джено и думая, что сказала довольно умную фразу.
Похоже, Гелдион не оценил ее комментарий, равно как и дворф.
– Думаю, это делает тебя самого одним из дезертиров, о которых ты говоришь, – сказал принцу Джено.
– Я уже сказал: этот король не Киннемор, – ответил Гелдион, и он холодно посмотрел на Диану, словно опасался, что попал в тщательно подготовленную ловушку. – И я не верю, что меня обманули, – твердо произнес он, хотя выражение его лица едва ли соответствовало такому утверждению. – А посему я не являюсь предателем короны. Если бы Киннемор был королем и велел идти на войну с дворфами, я с готовностью убил бы сотню твоих соплеменников.
Джено хмыкнул, отчасти от того, что его разбирал смех,, отчасти из-за накопившейся ярости.
– Думаю, нам пора двигаться, – вмешался Микки. – Нас ждет пятидневный переход до Крахги, и армия висит у нас на хвосте.
Все напряженно молчали. Джено и Гелдион не отрываясь смотрели друг на друга, а остальные поглядывали то на одного, то на второго, гадая, кто же из них нанесет удар первым. Однако, невзирая на взаимную ненависть и мрачное расположение духа, и Джено, и Гелдион – оба были прагматиками. Предстоявшая миссия была важнее, чем их личная перебранка, поэтому они принялись помогать сворачивать лагерь и навьючивать лошадей. Когда некоторое время спустя группа покинула Кавтангл, выбравшись из леса с юго-восточной стороны, Гелдион ехал рядом с Кэлси. Белый жеребец Тир-на-н'Ог выгодно отличался своим внешним видом от серого коня Гелдиона. За ними следовали Гэри и Микки, оба на одной лошади – таком же волшебном высоком лесном скакуне (лепрекон устроился возле могучей конской шеи), и Диана на небольшой мускулистой черно-белой кобыле. Джено замыкал процессию, двигаясь далеко позади на своем буром пони и без конца бормоча себе что-то под нос.
– Видать, путь предстоит нелегкий, – заметил Микки, кивая в сторону Джено.
– Я так не считаю, – отозвалась Диана. – По-моему, принц Гелдион – неплохой малый. Думаю, от превращения, происшедшего с королем, он хлебнул горя больше, чем кто-либо из вас.
Гэри иронически усмехнулся. Дианы не было рядом с ним в тех двух его странствиях по Волшебноземью. Она не видела суженных от злобы глаз Гелдиона, и беспощадный принц не гнался за ней целыми днями. Ей не довелось присутствовать при нападении Гелдиона на ополчение из Бремара и Дрохита на восточных полях, она не знала о его неудавшейся попытке казнить барона Пвилла. Даже если Диана была совершенно права и Керидвен подменила короля Киннемора хаггом, действия принца Гелдиона в течение последних нескольких месяцев явно заслуживали упрека, а его объяснения в духе послушного папенькиного сыночка выглядели в лучшем случае слабыми.
– Ты не настолько хорошо знаешь Гелдиона, как тебе кажется, – сказал жене Гэри.
– И Джено тоже, – со вздохом покорности судьбе добавил Микки. – Говорю вам, путь предстоит нелегкий.
На самом же деле и Гэри, и Микки были удивлены, до чего спокойно, без приключений, прошли последующие пять дней. Из-за слухов о войне дороги были пусты, да и в любом случае не многие решались проезжать куда бы то ни было в опасной близости от Крахги. Кэлси и Гелдион все время разговаривали. Гэри искренне поражался тому, что, обычно твердый в своих суждениях, эльф действительно смог простить принца, учитывая недавнее опустошение, произведенное в священных лесах Тир-на-н'Ог. Но когда Диана и Микки предложили Гэри взглянуть на это по-иному, то его изумление сменилось одобрением.
– Кэлси думает о будущем, – объяснила мужу Диана. – В том, что случилось в Тир-на-н'Ог, Гелдион не виноват. Но принцу придется очень многое сделать теперь, что бы ни случилось.
– Вот-вот, – согласился Микки. – Кэлси отмел то, что было в прошлом: откуда Гелдион мог узнать, что его отец – вовсе не его отец?
– Не знаю, заслуживает ли он того, чтобы ему дать еще один шанс, – упрямо не соглашался Леджер. – Сам помнишь погоню по болоту.
– Я ее помню куда лучше, чем ты, – так, словно это было вчера, сказал Микки, осторожно напоминая, что, по понятиям Гэри, эти события происходили несколько лет назад, в то время как в Волшебноземье прошло лишь несколько недель. – Но сейчас опасные времена, парень, и мы с Кэлси не из тех, кто отталкивает руку помощи.
– Кажется, даже Джено стал лучше держать себя с принцем, – отметила Диана.
– Уже два дня как не плюется на его сапоги! – с надеждой добавил Микки. – И на этот раз я хочу верить словам дворфа, что он свалил принца в горячую золу по чистой случайности.
Гэри не стал открыто возражать, но его недоверчивый взгляд сказал Микки, что он явно сомневается в подобных заявлениях Джено. Тем не менее Гэри был вынужден признать, что дела шли лучше, чем ожидалось, когда они покидали Кавтангл. Гелдион не делал ничего такого, что могло бы вызвать подозрение. Более того, принц, вопреки обыкновению, прощал Джено нападки исподтишка и простил его даже тогда, когда отряхивал тлеющие угли со своего обожженного зада.
– На долю принца Гелдиона выпала самая большая потеря, – убежденно сказала Диана.
– Джено мог потерять свой дом, – возразил Гэри. – И своих близких.
– Но не свое сердце, – ответила Диана.
Гэри признал логику ее рассуждений. Все случившееся, начиная с похода Кэлси, чтобы восстановить копье Донигартена, должно было доставлять принцу немало страданий. В тех прошлых своих поступках он следовал воле отца и короля – так Гелдион думал, хотя в глубине души и считал такой ход событий безнравственным.
Он был обманом втянут в несправедливую войну, а для человека чести (если принц действительно таковым являлся) подобное могло нанести более болезненную рану, чем любой удар меча.
Хотя им еще предстояло ехать полдня, вдали показались Крахги: сбегавшие вниз горы, одни из которых были покрыты облаками, другие сияли на солнце зеленью. Гэри смотрел на них, и его вновь охватили противоречивые чувства, какие пробуждало в нем это место, чувство будоражащей таинственности и одновременно – чувство леденящего ужаса. В основном Гэри вспоминал всепроникающую меланхолию, сонный ландшафт, который мог усыпить бдительность человека относительно совершенно реальных опасностей этого края.
С трудом путешественники уговаривали лошадей миновать первые несколько утесов. Джено хотел оставить их. Он неоднократно предлагал оставить животных пастись в рощице и на обратном пути забрать их, но Кэлси и слышать не хотел о подобном. Дикий волосатый хагг не полезет сюда из Крахги, зато горные волки полезут, и еще как: эти твари отличались особым пристрастием к конине.
Тем не менее расстояние примерно в двести ярдов от равнины до первых холмов, окаймлявших западную границу Крахги, путешественники не ехали, а шли пешком, ведя за собой своих испуганных и взмыленных коней. День быстро клонился к вечеру, поэтому Кэлси решил отправиться к склону холма, не слишком высокого, но и не низкого. До него было около тысячи футов по густой и влажной траве.
Подул холодный ветер, забиравшийся под плащи. Кэлси настоял, чтобы костер не разводили, и возражений не последовало. Эльф сложил хворост в центре лагеря, поместив рядом склянку с ламповым маслом, кремень и кресало – на всякий случай. Диана больше других была разочарована выбором такого места для ночлега. Она удивлялась: если нельзя развести костер, почему они не поискали какую-нибудь защищенную ложбинку или, может быть, пещеру, чтобы провести там холодную ночь?
– Это из-за горных волков, – объяснил ей Гэрн, обнимая жену, чтобы защитить от холода. – Их передние лапы длиннее задних, поэтому они не слишком хорошо лазят по горам. Если им не удается добраться до своей добычи, они, как правило, не нападают.
– Нападут, – поспешил заверить Джено и тут же бросил сердитый взгляд на Кэлси, остававшегося безучастным, – если почуют запах наших лошадей.
Услышав это, эльф обернулся и посмотрел прямо на Джено.
– Но обычно их глаза обращены вниз, а не вверх, – пошел на попятную дворф, видя нахмуренный взгляд Кэлси.
Джено был раздражен до предела, но понимал: если войны не избежать, лучшим его союзником скорее всего станет Кэлси, и потому незачем открыто спорить с эльфом на эту тему.
– Давайте надеяться, что эта ночь будет единственной нашей ночью в Крахги, – сказал Гелдион, и даже Джено искренне кивнул, а принц продолжил, обращаясь к Микки: – Кэлси сказал, что ты займешься выманиванием хагга.
– Чем я уже и занимаюсь, – объяснил лепрекон. – Как только мы разбили лагерь, я навел кое-какие чары на холм. Если эта бестия находится где-то вблизи западного склона, мы, наверное, сегодня вечером или завтра его увидим.
– До сих пор не понимаю, как мы можем поймать эту тварь? – проворчал Джено.
– Если хагг – это Киннемор… – начал Кэлси.
– Хагг – это и есть Киннемор, – быстро поправила Диана. – И он будет усмирен при виде своего сына.
Судя по виду Джено, это его не убеждало. Он подобрал большой камень и впился в него зубами. Однако лицо дворфа стало еще мрачнее, и оставшийся кусок камня он отшвырнул прочь.
Ни Леджер, ни Кэлси, ни даже Микки не выглядели уверенными. Гэри помнил странный крик этого существа – душераздирающий вопль, который пробирал до мозга костей и вызывал дрожь в коленях. А Микки неоднократно упоминал, что его трюки мало действуют на привычки дикого волосатого хагга. Только Гелдион соглашался с доводами Дианы, да Гэри, остро ощущавший потерю своего отца, с пониманием относился к принцу.
Так они провели эту ночь, съежившись на ветру, сидя кружком, словно в центре были свет и тепло костра. Неподалеку тревожно ржали лошади, ударяли копытами и натыкались друг на друга всякий раз, когда тишину ночного воздуха прорезал отчаянный вой горного волка.
– Молодой стебелек, неужто в памяти твоей померкла битва против горных волков? – без конца звучал в мозгу Гэри вопрос, и он подозревал, что легендарное оружие таким способом старается показать, что оно старше и мудрее.
Копье напоминало о сражении, которое Гэри пришлось вести в восточных отрогах Крахги, когда большая стая волков напала на него и его спутников. Та битва едва не стала последней для Гэри. Вооружившись длинным копьем и тяжелым щитом, он сильно усложнил себе дело, пытаясь справиться со стремительными бросками хищников.
Неужто из памяти твоей изгладилось то, что этот щит чуть не отправил тебя к праотцам?
Гэри телепатически ответил:
– Забудь про тех проклятых хищников. Нам еще предстоит проделать далекий путь, прежде чем я начну волноваться из-за горных волков!
Гэри достаточно точно передал свои чувства. Ведь он и его спутники по-прежнему находились в пределах Дилнамаррского графства, и вражескую армию отделял от них лишь день перехода. А по всем сообщениям выходило, что коннахтская армия вскоре двинется по дороге маршем на восток, в направлении Кавтангла. Пока что Киннемор был вынужден оставаться в Дилнамарре: требовалось оказать помощь многочисленным раненым и перегруппировать силы после потерь в битве за Тир-на-н'Ог.
Однако Гэри знал, что вот-вот король и его люди выступят в путь. Сегодня он несколько раз замечал небольшие облака пыли, какие, по его предположениям, подымают одиночные всадники. Прошло уже два дня после подписания перемирия, и, согласно договоренности, Гэри и его друзья отправились в Кватангл, находившееся в тридцати милях от Дилнамарры, чтобы встретиться с принцем Гелдионом.
– Он не объявится, – уже не в первый раз ворчал Джено. – Либо притащится во главе конного отряда. А может, он уже здесь и прячется в лесу, поджидая нас в засаде!
Кэлси, похоже, был того же мнения, но неизменный оптимист Микки надеялся на лучшее, а Диана вообще напрочь отвергала домыслы Джено.
– Принц приедет сюда, – уверенно отвечала она всякий раз, как Джено начинал бурчать о том, что Гелдион исчез. – Правда о короле Киннеморе ранит его больше, чем что-либо, и он ненавидит эту правду сильнее, чем тебя.
Джено никак не показывал, что его убедили. Не оставил дворф своего мрачного расположения духа и тогда, когда Кэлси вскочил, достал стрелу и вложил ее в лук. Эльф стоял, не шелохнувшись, в полном молчании, и остальные, доверяя его глубокому знанию леса, последовали его примеру. Вдруг Кэлси поднял лук, но, едва все схватились за оружие и заняли свои позиции, эльф ослабил тетиву. Вскоре они увидели принца Гелдиона, ведшего за собой взмыленного серого жеребца.
Этот низкорослый человек выглядел глубоко потрясенным: его жирные волосы слиплись сзади в стоящий торчком вихор, словно он весь день беспокойно водил пальцами по макушке. В мыле была не только его лошадь; сам принц выглядел не лучше после скачки во весь опор.
– Кого ты привел с собой? – спросил Джено, продолжавший крепко сжимать свой молот.
– Ты перепутал, дорогоиадборф, – насмешливо ответил Гелдион. – Это лошадь, а не мой солдат.
Гэри благоразумно проглотил смешок, памятуя, что Джено почти не воспринимает иронии. Он слышал, как Микки что-то ласково нашептывал Джено на ухо, пытаясь опустить непредсказуемый молот дворфа как можно ниже.
– Значит, армия неподалеку? – сделал вывод Кэлси.
– Они выступят утром, – ответил Гелдион. – Правда, разведчики уже побывали в Кватангле. Кинне… – Гелдион спохватился и взглянул на Диану. На его угловатом лице читалась подавленность. – Король… – поправился он, произнося это слово с откровенной издевкой, – не станет торопиться в Бремар и Дрохит. Он еще потратит немало времени, чтобы выстроить войска вдоль восточной оконечности Тир-на-н'Ог: просто хочет убедиться, что тильвит-теги намерены соблюдать договоренность. К тому же он хочет подчинить себе несколько городков поменьше, таких как Лисдунварна, прежде чем двинется на более крупные города вблизи Двергамала.
– Глупо, – заметил Кэлси. – Если Бремар и Дрохит будут взяты – а они даже вместе не смогли бы противостоять армии Коннахта, – то остальные города даже не окажут серьезного сопротивления.
– Киннемор осторожничает, – резюмировал Джено. – Его войска получили на краю вашего леса более сильный отпор, чем ожидал он и его солдаты. Теперь им надо переворошить несколько маленьких беззащитных городков, чтобы восстановить свой боевой дух.
Кэлси согласился с этой мрачной оценкой.
– Коннахтская армия не станет разрушать города, – сердито вставил Гелдион. – Просто король нуждается в том, чтобы его люди вновь поверили в правоту своего дела. Но у него дезертировало почти столько же солдат, сколько погибло в битве за лес, и король знает, что потеряет во много раз больше, если армия почувствует, что война несправедливая.
– Неплохо иметь ухо в стане Киннемора, а? – хитро спросила Диана, адресуя свое замечание главным образом Джено и думая, что сказала довольно умную фразу.
Похоже, Гелдион не оценил ее комментарий, равно как и дворф.
– Думаю, это делает тебя самого одним из дезертиров, о которых ты говоришь, – сказал принцу Джено.
– Я уже сказал: этот король не Киннемор, – ответил Гелдион, и он холодно посмотрел на Диану, словно опасался, что попал в тщательно подготовленную ловушку. – И я не верю, что меня обманули, – твердо произнес он, хотя выражение его лица едва ли соответствовало такому утверждению. – А посему я не являюсь предателем короны. Если бы Киннемор был королем и велел идти на войну с дворфами, я с готовностью убил бы сотню твоих соплеменников.
Джено хмыкнул, отчасти от того, что его разбирал смех,, отчасти из-за накопившейся ярости.
– Думаю, нам пора двигаться, – вмешался Микки. – Нас ждет пятидневный переход до Крахги, и армия висит у нас на хвосте.
Все напряженно молчали. Джено и Гелдион не отрываясь смотрели друг на друга, а остальные поглядывали то на одного, то на второго, гадая, кто же из них нанесет удар первым. Однако, невзирая на взаимную ненависть и мрачное расположение духа, и Джено, и Гелдион – оба были прагматиками. Предстоявшая миссия была важнее, чем их личная перебранка, поэтому они принялись помогать сворачивать лагерь и навьючивать лошадей. Когда некоторое время спустя группа покинула Кавтангл, выбравшись из леса с юго-восточной стороны, Гелдион ехал рядом с Кэлси. Белый жеребец Тир-на-н'Ог выгодно отличался своим внешним видом от серого коня Гелдиона. За ними следовали Гэри и Микки, оба на одной лошади – таком же волшебном высоком лесном скакуне (лепрекон устроился возле могучей конской шеи), и Диана на небольшой мускулистой черно-белой кобыле. Джено замыкал процессию, двигаясь далеко позади на своем буром пони и без конца бормоча себе что-то под нос.
– Видать, путь предстоит нелегкий, – заметил Микки, кивая в сторону Джено.
– Я так не считаю, – отозвалась Диана. – По-моему, принц Гелдион – неплохой малый. Думаю, от превращения, происшедшего с королем, он хлебнул горя больше, чем кто-либо из вас.
Гэри иронически усмехнулся. Дианы не было рядом с ним в тех двух его странствиях по Волшебноземью. Она не видела суженных от злобы глаз Гелдиона, и беспощадный принц не гнался за ней целыми днями. Ей не довелось присутствовать при нападении Гелдиона на ополчение из Бремара и Дрохита на восточных полях, она не знала о его неудавшейся попытке казнить барона Пвилла. Даже если Диана была совершенно права и Керидвен подменила короля Киннемора хаггом, действия принца Гелдиона в течение последних нескольких месяцев явно заслуживали упрека, а его объяснения в духе послушного папенькиного сыночка выглядели в лучшем случае слабыми.
– Ты не настолько хорошо знаешь Гелдиона, как тебе кажется, – сказал жене Гэри.
– И Джено тоже, – со вздохом покорности судьбе добавил Микки. – Говорю вам, путь предстоит нелегкий.
На самом же деле и Гэри, и Микки были удивлены, до чего спокойно, без приключений, прошли последующие пять дней. Из-за слухов о войне дороги были пусты, да и в любом случае не многие решались проезжать куда бы то ни было в опасной близости от Крахги. Кэлси и Гелдион все время разговаривали. Гэри искренне поражался тому, что, обычно твердый в своих суждениях, эльф действительно смог простить принца, учитывая недавнее опустошение, произведенное в священных лесах Тир-на-н'Ог. Но когда Диана и Микки предложили Гэри взглянуть на это по-иному, то его изумление сменилось одобрением.
– Кэлси думает о будущем, – объяснила мужу Диана. – В том, что случилось в Тир-на-н'Ог, Гелдион не виноват. Но принцу придется очень многое сделать теперь, что бы ни случилось.
– Вот-вот, – согласился Микки. – Кэлси отмел то, что было в прошлом: откуда Гелдион мог узнать, что его отец – вовсе не его отец?
– Не знаю, заслуживает ли он того, чтобы ему дать еще один шанс, – упрямо не соглашался Леджер. – Сам помнишь погоню по болоту.
– Я ее помню куда лучше, чем ты, – так, словно это было вчера, сказал Микки, осторожно напоминая, что, по понятиям Гэри, эти события происходили несколько лет назад, в то время как в Волшебноземье прошло лишь несколько недель. – Но сейчас опасные времена, парень, и мы с Кэлси не из тех, кто отталкивает руку помощи.
– Кажется, даже Джено стал лучше держать себя с принцем, – отметила Диана.
– Уже два дня как не плюется на его сапоги! – с надеждой добавил Микки. – И на этот раз я хочу верить словам дворфа, что он свалил принца в горячую золу по чистой случайности.
Гэри не стал открыто возражать, но его недоверчивый взгляд сказал Микки, что он явно сомневается в подобных заявлениях Джено. Тем не менее Гэри был вынужден признать, что дела шли лучше, чем ожидалось, когда они покидали Кавтангл. Гелдион не делал ничего такого, что могло бы вызвать подозрение. Более того, принц, вопреки обыкновению, прощал Джено нападки исподтишка и простил его даже тогда, когда отряхивал тлеющие угли со своего обожженного зада.
– На долю принца Гелдиона выпала самая большая потеря, – убежденно сказала Диана.
– Джено мог потерять свой дом, – возразил Гэри. – И своих близких.
– Но не свое сердце, – ответила Диана.
Гэри признал логику ее рассуждений. Все случившееся, начиная с похода Кэлси, чтобы восстановить копье Донигартена, должно было доставлять принцу немало страданий. В тех прошлых своих поступках он следовал воле отца и короля – так Гелдион думал, хотя в глубине души и считал такой ход событий безнравственным.
Он был обманом втянут в несправедливую войну, а для человека чести (если принц действительно таковым являлся) подобное могло нанести более болезненную рану, чем любой удар меча.
Хотя им еще предстояло ехать полдня, вдали показались Крахги: сбегавшие вниз горы, одни из которых были покрыты облаками, другие сияли на солнце зеленью. Гэри смотрел на них, и его вновь охватили противоречивые чувства, какие пробуждало в нем это место, чувство будоражащей таинственности и одновременно – чувство леденящего ужаса. В основном Гэри вспоминал всепроникающую меланхолию, сонный ландшафт, который мог усыпить бдительность человека относительно совершенно реальных опасностей этого края.
С трудом путешественники уговаривали лошадей миновать первые несколько утесов. Джено хотел оставить их. Он неоднократно предлагал оставить животных пастись в рощице и на обратном пути забрать их, но Кэлси и слышать не хотел о подобном. Дикий волосатый хагг не полезет сюда из Крахги, зато горные волки полезут, и еще как: эти твари отличались особым пристрастием к конине.
Тем не менее расстояние примерно в двести ярдов от равнины до первых холмов, окаймлявших западную границу Крахги, путешественники не ехали, а шли пешком, ведя за собой своих испуганных и взмыленных коней. День быстро клонился к вечеру, поэтому Кэлси решил отправиться к склону холма, не слишком высокого, но и не низкого. До него было около тысячи футов по густой и влажной траве.
Подул холодный ветер, забиравшийся под плащи. Кэлси настоял, чтобы костер не разводили, и возражений не последовало. Эльф сложил хворост в центре лагеря, поместив рядом склянку с ламповым маслом, кремень и кресало – на всякий случай. Диана больше других была разочарована выбором такого места для ночлега. Она удивлялась: если нельзя развести костер, почему они не поискали какую-нибудь защищенную ложбинку или, может быть, пещеру, чтобы провести там холодную ночь?
– Это из-за горных волков, – объяснил ей Гэрн, обнимая жену, чтобы защитить от холода. – Их передние лапы длиннее задних, поэтому они не слишком хорошо лазят по горам. Если им не удается добраться до своей добычи, они, как правило, не нападают.
– Нападут, – поспешил заверить Джено и тут же бросил сердитый взгляд на Кэлси, остававшегося безучастным, – если почуют запах наших лошадей.
Услышав это, эльф обернулся и посмотрел прямо на Джено.
– Но обычно их глаза обращены вниз, а не вверх, – пошел на попятную дворф, видя нахмуренный взгляд Кэлси.
Джено был раздражен до предела, но понимал: если войны не избежать, лучшим его союзником скорее всего станет Кэлси, и потому незачем открыто спорить с эльфом на эту тему.
– Давайте надеяться, что эта ночь будет единственной нашей ночью в Крахги, – сказал Гелдион, и даже Джено искренне кивнул, а принц продолжил, обращаясь к Микки: – Кэлси сказал, что ты займешься выманиванием хагга.
– Чем я уже и занимаюсь, – объяснил лепрекон. – Как только мы разбили лагерь, я навел кое-какие чары на холм. Если эта бестия находится где-то вблизи западного склона, мы, наверное, сегодня вечером или завтра его увидим.
– До сих пор не понимаю, как мы можем поймать эту тварь? – проворчал Джено.
– Если хагг – это Киннемор… – начал Кэлси.
– Хагг – это и есть Киннемор, – быстро поправила Диана. – И он будет усмирен при виде своего сына.
Судя по виду Джено, это его не убеждало. Он подобрал большой камень и впился в него зубами. Однако лицо дворфа стало еще мрачнее, и оставшийся кусок камня он отшвырнул прочь.
Ни Леджер, ни Кэлси, ни даже Микки не выглядели уверенными. Гэри помнил странный крик этого существа – душераздирающий вопль, который пробирал до мозга костей и вызывал дрожь в коленях. А Микки неоднократно упоминал, что его трюки мало действуют на привычки дикого волосатого хагга. Только Гелдион соглашался с доводами Дианы, да Гэри, остро ощущавший потерю своего отца, с пониманием относился к принцу.
Так они провели эту ночь, съежившись на ветру, сидя кружком, словно в центре были свет и тепло костра. Неподалеку тревожно ржали лошади, ударяли копытами и натыкались друг на друга всякий раз, когда тишину ночного воздуха прорезал отчаянный вой горного волка.