Страница:
– Что там с Гелдионом? – спросил Кэлси у Микки. Эльф, Микки и Джено укрылись в сарае, расположенном в четверти мили от главной площади Дилнамарры. Джено намеревался отправиться прямо на восток, в Бремар и Дрохит, однако Микки уговорил его ненадолго задержаться. Нужно было выяснить, что происходит. Если армия Коннахта собиралась разгромить Дилнамарру, то почему войска медлят? Разношерстное ополчение барона Пвилла оказало бы им слабое сопротивление.
Микки посмотрел из окошка, выходившего на юг, на сторожевую башню, которая была совсем близко от них, и пожал плечами.
– Разве ты не подслушивал? – поинтересовался Кэлси.
– Я не уверен в том, что все понял правильно, – ответил Микки. – Принц Гелдион приехал на переговоры с Пвиллом, и он встретился с бароном. Это я видел собственными глазами через башенное оконце. Но меня удивляет то, что я услышал. По словам принца, армия прибыла чествовать победителя.
– Король Киннемор проделал сотню миль, чтобы воздать хвалу барону Пвиллу? – недоверчиво спросил Джено.
Судя по выражению лица Кэлси, тот тоже сомневался в этом.
– Я совсем другое имел в виду, – чуть помедлив, ответил Микки.
Вопрос Джено озадачил лепрекона, заставил его вспомнить то, что Гелдион сказал Пвиллу, и поразмыслить над тем, чего принц не сказал.
– Всем известно, что Роберта убил барон Пвилл, – возразил Джено, однако Микки едва его слушал.
– А знаешь, – проговорил лепрекон, обращаясь больше к Кэлси, чем к Джено, – принц ни разу не упомянул, что его отец тоже участвует в походе.
Джено, живший в суровых и далеких отсюда Двергамалских горах и не слишком-то образованный по части придворного этикета, похоже, не понимал важности этого обстоятельства, но золотистые глаза Кэлси подозрительно сузились.
– Довольно этого балагана! – запротестовал Джено. – Двину-ка я по восточной дороге, скажу в Дрохите и Бремаре, чтобы готовились к войне, а потом – домой, подальше от этих глупых людей с их непонятными играми.
– Не торопись уходить, – предостерег его Микки. – Сдается мне, что события в Дилнамарре на самом деле не такие, какими кажутся на первый взгляд.
– Здесь таится какой-то подвох, – добавил Кэлси, и Микки кивком согласился с этим невеселым заключением.
Доблестная кавалерия Коннахта вступила в Дилнамарру под звуки труб и топот копыт двух сотен лошадей. Принц Гелдион ехал впереди. На нем более не было испачканного походного плаща; его одеяние должным образом соответствовало предстоящей церемонии. Он был облачен в пурпурные одежды, а его впалую грудь украшала перевязь из золотых кружев. По случаю торжества Гелдион отказался от меча, лишь пристегнул к поясу свой знаменитый кинжал.
– И по-прежнему никаких признаков присутствия Киннемора, – с подозрением произнес Микки.
Он, Кэлси и Джено перебрались к живой изгороди из кустарника, поближе к городской площади (невзирая на постоянное ворчание Джено, который уж очень устал прятаться за любыми изгородями).
Кэлси покачал головой: ему нечего было ответить на замечание лепрекона. Обычно король сам вел свои войска. Могло случиться, что Киннемор опасался потенциального убийцы, но такое не вязалось с представлениями эльфа о свирепом короле. Киннемор был марионеткой Керидвен – все жители Болшебноземья об этом знали. Но, несмотря на это, его не считали трусливым.
Войска выстроились ровным полукружием возле помоста, в центре площади, после чего Гелдион и группа рыцарей в латах вновь отправились к башне. Всех беспрепятственно пропустили, а внутри их уже ожидал барон Пвилл с горсткой приближенных.
Принц окинул презрительным взглядом толстого барона. Пвилл был при полном параде, однако все его вещи выглядели старыми и поношенными, что говорило о тяжелом положении, в котором находился баронский род в течение десяти лет правления Киннемора. Правда, барон держался хорошо. Он не казался ни испуганным, ни взбудораженным, напротив, был спокоен и уверен в себе.
Поэтому когда Гелдион оторвал глаза от потрепанного наряда барона и увидел решимость на лице Пвилла, к нему тут же вернулись сомнения насчет планов Керидвен.
– Я готов, – объявил барон.
– Уже? – лицемерно удивился Гелдион.
Он кивнул своим рыцарям, и все как один обнажили свои длинные мечи и встали так, чтобы держать каждого из сподвижников Пвилла на расстоянии удара.
– Это что, предательство? – вскричал барон. – Это убийство?
– Глупец, – сказал ему Гелдион. – Кровь проливать незачем. Никому в Дилнамарре не нужна твоя смерть.
Пвилл поднял руку, призывая своих людей к спокойствию, а затем ущипнул себя за бороду. Он передумал раньше, чем его пальцы коснулись клочьев волос, но не хотел, чтобы Гелдион заметил его нарастающую нервозность.
– Как и было решено, мы отправимся отсюда торжественным маршем, – пояснил Гелдион. – На площадь, мимо тысяч солдат моей армии. Там ты назовешь имя победителя дракона.
– И это будет король Киннемор, – подытожил барон Пвилл.
Гелдион кивнул:
– Мой отец ждет вашего появления.
Затем принц отступил на шаг, отошел вбок и повернулся к двери, жестом приглашая барона пройти вперед.
– Я не должен удивляться вашему вероломству, – произнес Пвилл. – Мы и не ожидали ничего иного от двора в Коннахте. Но вы действительно рассчитываете, что люди…
– Они поверят в то, что им говорят, – перебил его Гелдион. – Любой, над кем занесен меч, поверит во что угодно, можете не сомневаться.
Говоря это, он оглядел мрачные лица личных охранников Пвилла.
Барон тоже бросил короткий взгляд на свою стражу. У них не было никаких шансов одолеть вооруженных и защищенных латами рыцарей. Даже двое арбалетчиков, которых Пвилл предусмотрительно спрятал за гобеленами, мало чем могли помешать резне, начни ее люди Гелдиона.
Барон снова махнул рукой, успокаивая гвардейцев, затем шагнул вперед, проходя мимо принца. Гелдион преградил ему путь.
– Предупреждаю только один раз, – проговорил он. – Если вы провалите дело, то поплатитесь жизнью, и все в Дилнамарре тоже.
Пвилл молча проследовал к выходу из башни – у него не было намерений расстроить планы принца. Пусть король Киннемор пожинает чужие лавры. Это стоит куда дешевле, чем обещанная Гелдионом бойня.
Пвилл и Гелдион прошли через расступавшиеся шеренги солдат, причем рыцари принца двигались за ними почти вплотную. Люди Пвилла рассыпались по сторонам и затерялись в толпе.
– Не нравится мне вид толстого барона, – заметил Микки, когда Пвилл, Гелдион и трое рыцарей начали взбираться по ступеням помоста.
Джено что-то проворчал и послал целую струю плевков в кусты изгороди.
Наконец принц и барон поднялись на помост, и Гелдион вытолкнул Пвилла вперед. Тот пристально посмотрел на обидчика, но жестокий принц, неизменно верный трону, не смягчился и не отступил ни на дюйм.
Барон Пвилл оглядел собравшихся и окончательно понял, сколь уязвимы его люди, окруженные двумя сотнями всадников в городе и тысячью солдат, стоявших на южных границах Дилнамарры.
– Добрые люди Дилнамарры, – громко начал барон. Затем он надолго умолк, глядя поверх толпы в сторону кустов, за которыми прятались Микки с собратьями. Это была та же изгородь, что и в прошлый раз, в день, когда Пвилла должны были повесить.
Повесить по указу преступного короля, того самого короля, которого он сейчас должен объявить народным героем. «Что же мне сделать? – думал в эту минуту Пвилл. – Разве я могу стать соучастником вероломного Киннемора, особенно теперь, зная, что коварная Керидвен, держащая в своих руках нити управления королем, вскоре покинет остров?»
Барон глубоко вздохнул и снова обвел взглядом своих подданных, с понурым видом стоявших перед ним. Они доверяли ему, своему предводителю, надеялись, что он будет мудро руководить ими в эти трудные годы. У Гелдиона в городе и за его пределами обученных солдат было больше, чем жителей во всем Дилнамаррском графстве. В воображении Пвилла пронеслись картины возможного побоища – более жестокого, чем когда-либо.
– Продолжайте, – прошептал Гелдион, подталкивая барона локтем.
Этот жест не укрылся от остроглазого Микки и от Кэлси.
– Дракона убил вовсе не я, – вновь заговорил Пвилл. И тут же среди народа Дилнамарры раздались удрученные стоны и недоверчивый шепот.
– Ну, вот и случилось, – заключил Микки. – Имея у себя в подчинении Пвилла и Дилнамарру, Керидвен и Киннемор не остановятся ни перед чем.
– Пора двигать на восток, – проворчал Джено, вновь плюнул и отошел от изгороди.
Однако Кэлси, который, наверное, знал барона лучше, чем кто-либо, к тому моменту что-то заметил – нечто необычное во взгляде толстяка. Он схватил Джено за плечо, резко крутанул его и приказал подождать.
Барон Пвилл понял, что наступил решающий момент в его жизни. Только сейчас, когда он вот-вот будет вынужден объявить, что победителем дракона является Киннемор (теперь барон краешком глаза видел короля, разодетого для церемонии и восседавшего на белом боевом коне позади шеренг кавалерии), Пвилл разобрался в потаенном смысле всего происходящего. Барон четко осознал: провозгласив Киннемора героем, он свяжет себя с королем обязательством быть верным трону и уступит ему Дилнамарру без боя.
Как это отзовется на судьбе населения Дрохита, Бремара и других городов всей страны? Что это будет означать для тильвит-тегов, обитавших в лесных жилищах неподалеку от дилнамаррской сторожевой башни? Они ведь были союзниками Пвилла, друзьями барона и его людей.
– На самом же деле победителем дракона был… – Пвилл поймал самодовольный взгляд приближающегося к нему короля, в котором читалось превосходство, и выпалил: – Гэри Леджер из Бритэйна!
Гелдион, потрясенный и взбешенный, повернулся к нему.
– И Келсенэльэнельвиал Гил-Равадри из Тир-на-н'Ог, и знаменитый Джено Молотобой из Двергамала, и Джербил Колбасник – наиболее сметливый гном из Гондабуггана! – громовым голосом перечислял Пвилл.
Вдруг грудь барона пронзила стрела из арбалета.
– И еще один лепрекон! – успел выкрикнуть Пвилл. – Мой друг Микки. Берегитесь, люди Дилнамарры! – надрывался он. – Если им не удалось поймать вас в ловушку с помощью лжи, они могут погубить вас силой оружия!
Ноги у барона подкосились, и Гелдион грубо подхватил его.
– Не слушайте лживого шипения этой змеи короля! – выкрикивал барон из последних сил. – Те, кого я назвал, – герои. Это те, кто выведет вас из мрака!
Один из рыцарей принца всадил меч в спину барона.
– Мой друг Микки… – прошептал Пвилл и грузно осел на колени, а потом его окутала смертельная темнота.
– Кто это все произнес? – спросил ошеломленный и явно польщенный Джено.
– Барон Пвилл из Дилнамарры, – отчеканил Кэлси.
– Мой друг… – добавил Микки, и в его глазах блеснули слезы, хотя лепрекон знал: только что он был свидетелем лучшего момента в жизни барона Пвилла.
Джено кивнул и молча убежал, зная, что дорогу на восток скоро обязательно перекроют.
Все пространство вокруг возвышения было заполнено взбунтовавшейся толпой. Люди Дилнамарры не могли надеяться на победу, но ярость вспыхнула в них, и они повергли на землю немало вражеских солдат.
В течение всего этого времени Гелдион крепко удерживал тело мертвого барона. Он ощущал прилив симпатии к этому человеку, который так мужественно встретил смерть. У него было такое чувство, словно его отец и эта злодейка Керидвен всегда недооценивали Пвилла.
Король Киннемор со своими телохранителями протиснулся сквозь толпу к помосту и, стремглав взлетев вверх, встал рядом с сыном. Гелдион сверкнул на него глазами, и у Киннемора не нашлось слов, чтобы умерить гнев принца.
Киннемор пробовал призвать людей к спокойствию, но бунт продолжался и не поддавался контролю. Тогда король повернулся к Гелдиону и сильно толкнул сына, стараясь стереть с его лица выражение превосходства и презрения.
Гелдион начал что-то быстро говорить, и тут глаза его расширились при виде того, как в отцовскую кирасу ударила длинная стрела.
– Тебе нужно было бы вложить в нее свои мысли, – обратился Микки к Кэлси.
Большой лук эльфа до сих пор гудел от меткого выстрела.
– Я решил, что сейчас тильвит-тег должен сказать свое слово, – спокойно ответил ему Кэлси.
Микки снова поглядел в сторону помоста, на короля Киннемора.
– Думаю, он понял твою точку зрения, – захихикал лепрекон.
Ко всеобщему удивлению тех, кто окружал короля, он спокойно наклонился и поднял стрелу, быстро осмотрел ее и затем небрежно отшвырнул подальше от себя.
– Разыщите этого эльфа и убейте его! – приказал Киннемор, указывая в направлении живой изгороди.
– А он крепкий орешек, – подытожил Микки, и голос его был полон благоговейного ужаса. – Нам пора сматываться.
Кэлси согласился с ним, усадил Микки себе на плечо и побежал к северу. Он держал путь в Тир-на-н'Ог, где, как ему было известно, его соплеменники ждут лишь сигнала, чтобы отвести от них любую погоню.
Как только первая вспышка бунта поутихла, вымуштрованная армия Коннахта начала равномерно вступать в город. Дилнамарра была захвачена в ту же ночь, а более половины ее населения перебито или взято под стражу.
Беженцы поспешно продвигались к южным границам густых лесов Тир-на-н'Ог, где тильвит-теги милостиво позволяли им входить в свои владения.
– Керидвен могла бы заполучить королевство, – произнес Микки, стоя рядом с Кэлси и глядя из зарослей деревьев в сторону юга. – Но, говоря словами барона Пвилла, ей придется сражаться за каждый дюйм земли!
Кэлси ничего не ответил. Он лишь следил хмурым взглядом, как еще одна группа юношей и девушек бежала к темному краю леса, пересекая последнее, залитое лунным светом поле. За ними гнались солдаты. Град стрел, выпущенных невидимыми лучниками, засевшими на сучьях деревьев, заставил солдат повернуть вспять, и молодые люди оказались в безопасности.
Война за власть в Волшебноземье началась.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Микки посмотрел из окошка, выходившего на юг, на сторожевую башню, которая была совсем близко от них, и пожал плечами.
– Разве ты не подслушивал? – поинтересовался Кэлси.
– Я не уверен в том, что все понял правильно, – ответил Микки. – Принц Гелдион приехал на переговоры с Пвиллом, и он встретился с бароном. Это я видел собственными глазами через башенное оконце. Но меня удивляет то, что я услышал. По словам принца, армия прибыла чествовать победителя.
– Король Киннемор проделал сотню миль, чтобы воздать хвалу барону Пвиллу? – недоверчиво спросил Джено.
Судя по выражению лица Кэлси, тот тоже сомневался в этом.
– Я совсем другое имел в виду, – чуть помедлив, ответил Микки.
Вопрос Джено озадачил лепрекона, заставил его вспомнить то, что Гелдион сказал Пвиллу, и поразмыслить над тем, чего принц не сказал.
– Всем известно, что Роберта убил барон Пвилл, – возразил Джено, однако Микки едва его слушал.
– А знаешь, – проговорил лепрекон, обращаясь больше к Кэлси, чем к Джено, – принц ни разу не упомянул, что его отец тоже участвует в походе.
Джено, живший в суровых и далеких отсюда Двергамалских горах и не слишком-то образованный по части придворного этикета, похоже, не понимал важности этого обстоятельства, но золотистые глаза Кэлси подозрительно сузились.
– Довольно этого балагана! – запротестовал Джено. – Двину-ка я по восточной дороге, скажу в Дрохите и Бремаре, чтобы готовились к войне, а потом – домой, подальше от этих глупых людей с их непонятными играми.
– Не торопись уходить, – предостерег его Микки. – Сдается мне, что события в Дилнамарре на самом деле не такие, какими кажутся на первый взгляд.
– Здесь таится какой-то подвох, – добавил Кэлси, и Микки кивком согласился с этим невеселым заключением.
Доблестная кавалерия Коннахта вступила в Дилнамарру под звуки труб и топот копыт двух сотен лошадей. Принц Гелдион ехал впереди. На нем более не было испачканного походного плаща; его одеяние должным образом соответствовало предстоящей церемонии. Он был облачен в пурпурные одежды, а его впалую грудь украшала перевязь из золотых кружев. По случаю торжества Гелдион отказался от меча, лишь пристегнул к поясу свой знаменитый кинжал.
– И по-прежнему никаких признаков присутствия Киннемора, – с подозрением произнес Микки.
Он, Кэлси и Джено перебрались к живой изгороди из кустарника, поближе к городской площади (невзирая на постоянное ворчание Джено, который уж очень устал прятаться за любыми изгородями).
Кэлси покачал головой: ему нечего было ответить на замечание лепрекона. Обычно король сам вел свои войска. Могло случиться, что Киннемор опасался потенциального убийцы, но такое не вязалось с представлениями эльфа о свирепом короле. Киннемор был марионеткой Керидвен – все жители Болшебноземья об этом знали. Но, несмотря на это, его не считали трусливым.
Войска выстроились ровным полукружием возле помоста, в центре площади, после чего Гелдион и группа рыцарей в латах вновь отправились к башне. Всех беспрепятственно пропустили, а внутри их уже ожидал барон Пвилл с горсткой приближенных.
Принц окинул презрительным взглядом толстого барона. Пвилл был при полном параде, однако все его вещи выглядели старыми и поношенными, что говорило о тяжелом положении, в котором находился баронский род в течение десяти лет правления Киннемора. Правда, барон держался хорошо. Он не казался ни испуганным, ни взбудораженным, напротив, был спокоен и уверен в себе.
Поэтому когда Гелдион оторвал глаза от потрепанного наряда барона и увидел решимость на лице Пвилла, к нему тут же вернулись сомнения насчет планов Керидвен.
– Я готов, – объявил барон.
– Уже? – лицемерно удивился Гелдион.
Он кивнул своим рыцарям, и все как один обнажили свои длинные мечи и встали так, чтобы держать каждого из сподвижников Пвилла на расстоянии удара.
– Это что, предательство? – вскричал барон. – Это убийство?
– Глупец, – сказал ему Гелдион. – Кровь проливать незачем. Никому в Дилнамарре не нужна твоя смерть.
Пвилл поднял руку, призывая своих людей к спокойствию, а затем ущипнул себя за бороду. Он передумал раньше, чем его пальцы коснулись клочьев волос, но не хотел, чтобы Гелдион заметил его нарастающую нервозность.
– Как и было решено, мы отправимся отсюда торжественным маршем, – пояснил Гелдион. – На площадь, мимо тысяч солдат моей армии. Там ты назовешь имя победителя дракона.
– И это будет король Киннемор, – подытожил барон Пвилл.
Гелдион кивнул:
– Мой отец ждет вашего появления.
Затем принц отступил на шаг, отошел вбок и повернулся к двери, жестом приглашая барона пройти вперед.
– Я не должен удивляться вашему вероломству, – произнес Пвилл. – Мы и не ожидали ничего иного от двора в Коннахте. Но вы действительно рассчитываете, что люди…
– Они поверят в то, что им говорят, – перебил его Гелдион. – Любой, над кем занесен меч, поверит во что угодно, можете не сомневаться.
Говоря это, он оглядел мрачные лица личных охранников Пвилла.
Барон тоже бросил короткий взгляд на свою стражу. У них не было никаких шансов одолеть вооруженных и защищенных латами рыцарей. Даже двое арбалетчиков, которых Пвилл предусмотрительно спрятал за гобеленами, мало чем могли помешать резне, начни ее люди Гелдиона.
Барон снова махнул рукой, успокаивая гвардейцев, затем шагнул вперед, проходя мимо принца. Гелдион преградил ему путь.
– Предупреждаю только один раз, – проговорил он. – Если вы провалите дело, то поплатитесь жизнью, и все в Дилнамарре тоже.
Пвилл молча проследовал к выходу из башни – у него не было намерений расстроить планы принца. Пусть король Киннемор пожинает чужие лавры. Это стоит куда дешевле, чем обещанная Гелдионом бойня.
Пвилл и Гелдион прошли через расступавшиеся шеренги солдат, причем рыцари принца двигались за ними почти вплотную. Люди Пвилла рассыпались по сторонам и затерялись в толпе.
– Не нравится мне вид толстого барона, – заметил Микки, когда Пвилл, Гелдион и трое рыцарей начали взбираться по ступеням помоста.
Джено что-то проворчал и послал целую струю плевков в кусты изгороди.
Наконец принц и барон поднялись на помост, и Гелдион вытолкнул Пвилла вперед. Тот пристально посмотрел на обидчика, но жестокий принц, неизменно верный трону, не смягчился и не отступил ни на дюйм.
Барон Пвилл оглядел собравшихся и окончательно понял, сколь уязвимы его люди, окруженные двумя сотнями всадников в городе и тысячью солдат, стоявших на южных границах Дилнамарры.
– Добрые люди Дилнамарры, – громко начал барон. Затем он надолго умолк, глядя поверх толпы в сторону кустов, за которыми прятались Микки с собратьями. Это была та же изгородь, что и в прошлый раз, в день, когда Пвилла должны были повесить.
Повесить по указу преступного короля, того самого короля, которого он сейчас должен объявить народным героем. «Что же мне сделать? – думал в эту минуту Пвилл. – Разве я могу стать соучастником вероломного Киннемора, особенно теперь, зная, что коварная Керидвен, держащая в своих руках нити управления королем, вскоре покинет остров?»
Барон глубоко вздохнул и снова обвел взглядом своих подданных, с понурым видом стоявших перед ним. Они доверяли ему, своему предводителю, надеялись, что он будет мудро руководить ими в эти трудные годы. У Гелдиона в городе и за его пределами обученных солдат было больше, чем жителей во всем Дилнамаррском графстве. В воображении Пвилла пронеслись картины возможного побоища – более жестокого, чем когда-либо.
– Продолжайте, – прошептал Гелдион, подталкивая барона локтем.
Этот жест не укрылся от остроглазого Микки и от Кэлси.
– Дракона убил вовсе не я, – вновь заговорил Пвилл. И тут же среди народа Дилнамарры раздались удрученные стоны и недоверчивый шепот.
– Ну, вот и случилось, – заключил Микки. – Имея у себя в подчинении Пвилла и Дилнамарру, Керидвен и Киннемор не остановятся ни перед чем.
– Пора двигать на восток, – проворчал Джено, вновь плюнул и отошел от изгороди.
Однако Кэлси, который, наверное, знал барона лучше, чем кто-либо, к тому моменту что-то заметил – нечто необычное во взгляде толстяка. Он схватил Джено за плечо, резко крутанул его и приказал подождать.
Барон Пвилл понял, что наступил решающий момент в его жизни. Только сейчас, когда он вот-вот будет вынужден объявить, что победителем дракона является Киннемор (теперь барон краешком глаза видел короля, разодетого для церемонии и восседавшего на белом боевом коне позади шеренг кавалерии), Пвилл разобрался в потаенном смысле всего происходящего. Барон четко осознал: провозгласив Киннемора героем, он свяжет себя с королем обязательством быть верным трону и уступит ему Дилнамарру без боя.
Как это отзовется на судьбе населения Дрохита, Бремара и других городов всей страны? Что это будет означать для тильвит-тегов, обитавших в лесных жилищах неподалеку от дилнамаррской сторожевой башни? Они ведь были союзниками Пвилла, друзьями барона и его людей.
– На самом же деле победителем дракона был… – Пвилл поймал самодовольный взгляд приближающегося к нему короля, в котором читалось превосходство, и выпалил: – Гэри Леджер из Бритэйна!
Гелдион, потрясенный и взбешенный, повернулся к нему.
– И Келсенэльэнельвиал Гил-Равадри из Тир-на-н'Ог, и знаменитый Джено Молотобой из Двергамала, и Джербил Колбасник – наиболее сметливый гном из Гондабуггана! – громовым голосом перечислял Пвилл.
Вдруг грудь барона пронзила стрела из арбалета.
– И еще один лепрекон! – успел выкрикнуть Пвилл. – Мой друг Микки. Берегитесь, люди Дилнамарры! – надрывался он. – Если им не удалось поймать вас в ловушку с помощью лжи, они могут погубить вас силой оружия!
Ноги у барона подкосились, и Гелдион грубо подхватил его.
– Не слушайте лживого шипения этой змеи короля! – выкрикивал барон из последних сил. – Те, кого я назвал, – герои. Это те, кто выведет вас из мрака!
Один из рыцарей принца всадил меч в спину барона.
– Мой друг Микки… – прошептал Пвилл и грузно осел на колени, а потом его окутала смертельная темнота.
– Кто это все произнес? – спросил ошеломленный и явно польщенный Джено.
– Барон Пвилл из Дилнамарры, – отчеканил Кэлси.
– Мой друг… – добавил Микки, и в его глазах блеснули слезы, хотя лепрекон знал: только что он был свидетелем лучшего момента в жизни барона Пвилла.
Джено кивнул и молча убежал, зная, что дорогу на восток скоро обязательно перекроют.
Все пространство вокруг возвышения было заполнено взбунтовавшейся толпой. Люди Дилнамарры не могли надеяться на победу, но ярость вспыхнула в них, и они повергли на землю немало вражеских солдат.
В течение всего этого времени Гелдион крепко удерживал тело мертвого барона. Он ощущал прилив симпатии к этому человеку, который так мужественно встретил смерть. У него было такое чувство, словно его отец и эта злодейка Керидвен всегда недооценивали Пвилла.
Король Киннемор со своими телохранителями протиснулся сквозь толпу к помосту и, стремглав взлетев вверх, встал рядом с сыном. Гелдион сверкнул на него глазами, и у Киннемора не нашлось слов, чтобы умерить гнев принца.
Киннемор пробовал призвать людей к спокойствию, но бунт продолжался и не поддавался контролю. Тогда король повернулся к Гелдиону и сильно толкнул сына, стараясь стереть с его лица выражение превосходства и презрения.
Гелдион начал что-то быстро говорить, и тут глаза его расширились при виде того, как в отцовскую кирасу ударила длинная стрела.
– Тебе нужно было бы вложить в нее свои мысли, – обратился Микки к Кэлси.
Большой лук эльфа до сих пор гудел от меткого выстрела.
– Я решил, что сейчас тильвит-тег должен сказать свое слово, – спокойно ответил ему Кэлси.
Микки снова поглядел в сторону помоста, на короля Киннемора.
– Думаю, он понял твою точку зрения, – захихикал лепрекон.
Ко всеобщему удивлению тех, кто окружал короля, он спокойно наклонился и поднял стрелу, быстро осмотрел ее и затем небрежно отшвырнул подальше от себя.
– Разыщите этого эльфа и убейте его! – приказал Киннемор, указывая в направлении живой изгороди.
– А он крепкий орешек, – подытожил Микки, и голос его был полон благоговейного ужаса. – Нам пора сматываться.
Кэлси согласился с ним, усадил Микки себе на плечо и побежал к северу. Он держал путь в Тир-на-н'Ог, где, как ему было известно, его соплеменники ждут лишь сигнала, чтобы отвести от них любую погоню.
Как только первая вспышка бунта поутихла, вымуштрованная армия Коннахта начала равномерно вступать в город. Дилнамарра была захвачена в ту же ночь, а более половины ее населения перебито или взято под стражу.
Беженцы поспешно продвигались к южным границам густых лесов Тир-на-н'Ог, где тильвит-теги милостиво позволяли им входить в свои владения.
– Керидвен могла бы заполучить королевство, – произнес Микки, стоя рядом с Кэлси и глядя из зарослей деревьев в сторону юга. – Но, говоря словами барона Пвилла, ей придется сражаться за каждый дюйм земли!
Кэлси ничего не ответил. Он лишь следил хмурым взглядом, как еще одна группа юношей и девушек бежала к темному краю леса, пересекая последнее, залитое лунным светом поле. За ними гнались солдаты. Град стрел, выпущенных невидимыми лучниками, засевшими на сучьях деревьев, заставил солдат повернуть вспять, и молодые люди оказались в безопасности.
Война за власть в Волшебноземье началась.
ГЛАВА ПЯТАЯ
ЗОВ НА ВЕТРУ
Гид, проводивший экскурсию, был в прекрасном настроении. Этот пожилой джентльмен в шотландском берете и клетчатой юбке казался невероятно забавным. Даже Гэри, не испытывавший особой радости от того, что ему приходилось тащиться с группой туристов, не мог не посмеиваться над шутками, которыми так и сыпал этот шотландец, пока экскурсанты проходили сквозь внешние ворота, направляясь внутрь замка.
– Не обращайте внимания на эти двери, – велел гид, говоривший с сильным акцентом.
Группа прошла через массивные открытые ворота, чьи деревянные створки были окованы железом, а сверху свешивалась железная решетка, каждый из внушительных прутьев которой был толщиной с руку Дианы.
– Двери довольно новые, – продолжал шотландец. – Их сделали, когда я был мальчишкой, всего каких-то двести лет тому назад!
Изумленные туристы были настолько захвачены зрелищем ворот и замка, возвышавшегося за ними, что каждому понадобилось некоторое время, чтобы уловить смысл шутки.
Гэри, взгляд которого будто приковался к нижнему двору замка, замка Роберта, тоже пропустил ее.
Смеявшаяся Диана посмотрела на мужа, но ее веселость быстро исчезла при виде сосредоточенного выражения его лица – такую же непреклонность она прочла в глазах Гэри, когда он решил поехать вначале в Англию, а затем в Шотландию.
– Двести лет назад, – повторила она, хватая Гэри за руку.
– Что? – спросил он, поворачиваясь к жене.
Диана не стала ничего говорить и лишь жалобно вздохнула. Она взяла Гэри за руку и, словно на буксире, повела вслед за группой по нижнему двору, чьи каменные стены смотрели на Эдинбург. Старинные пушки – сохранившиеся музейные экспонаты, которые могли поведать о далекой эпохе, стояли вдоль стен на одинаковом расстоянии друг от друга. Гид рассказывал об этих пушках, но Гэри не слушал его. Странно, думал он, что они расставлены у стен, хотя именно это и лишило замок былой неуязвимости. Даже более чем странно. Гэри считал, что дико видеть орудия в этом месте. В замке Роберта не было никаких пушек и, уж конечно, никаких ружей. И Гэри казалось, что тогда было лучше.
– Они не отсюда, – прошептал он.
– Пушки? – спросила Диана. Гэри удивленно посмотрел на нее. Ведь он не разговаривал ни с ней, ни с кем-либо еще.
– Пушки не принадлежат той эпохе, особенно вот эта, – пояснил он, указывая на самый дальний край изгибавшейся крепостной стены.
Там, словно молчаливый часовой в дозоре, стояла современная гаубица. Она была огорожена веревками, значит, установлена с определенной целью и, разумеется, не для того, чтобы на нее лазили дети.
– Мне кажется, все правильно, – возразила Диана. – Только таким образом можно узнать, как замок переживал одно столетие за другим. Наверху есть часовня, сохранившаяся с пятого века! Ты видишь, как строился и расширялся замок, как менялся, приспосабливаясь к переменам в окружающем мире.
Диана воодушевлялась все сильнее. Собственные рассуждения доставляли ей удовольствие… пока она вновь не посмотрела на мужа и не заметила ироническую улыбку на его лице.
– Ты что? – сердито спросила она.
– Я бы хотел показать тебе, как выглядело это место, когда здесь не было пушек, – сказал Гэри. – Когда единственные стражи, тритоны из лавы…
– Ты опять за свое? – оборвала его раздраженная Диана. Она обернулась и увидела, что туристы из их группы поднимаются по открытой лестнице к внутреннему двору. – Ты идешь?
– Я могу рассказать тебе обо всем, что там находится, – похвастался Гэри, двигаясь за нею. – Но не о более поздних изменениях, конечно.
– Ты начинаешь действовать мне на нервы.
– Это я от тебя слышу уже целую неделю, – заметил Гэри.
Диана оглянулась и с обидой покосилась на него. Гэри понимал, что портит ей отдых, но никак не мог избавиться от своей навязчивой идеи. Ему было необходимо вернуться в Волшебноземье. Но мосты между мирами рушились быстрее, чем он ожидал.
Вместе с тем он чувствовал, что с его стороны нечестно отыгрываться на Диане за свои неудачи, и искренне попросил у нее прощения.
Когда они добрались до верхнего двора, экскурсанты уже вошли в дверь высокой башни.
– Мы зайдем туда потом, – сказал Гэри, схватил Диану за руку и стремительно потащил ее через двор к двери, открытой у дальнего края длинного и более низкого здания.
Диана покорно последовала за ним, ощущая, насколько это важно для ее мужа. Так же стремительно они влетели в короткий, слабо освещенный коридор, промчались по нему, свернули налево и оказались в громадном зале.
Это был зал, где Гэри впервые встретил Роберта. Многое здесь оставалось по-прежнему: по стенам развешаны копья и другое оружие, пустые доспехи находятся почти на том же месте, где стояли часовые Роберта – тритоны.
– Ну вот, – выдохнул Гэри.
– Давай, Гэри, рассказывай, что все это значит, – тихо сказала Диана.
По ее тону он чувствовал, что его загадочные слова и поступки уже перестали вызывать в ней просто раздражение. Они начинали ее пугать.
– Это зал Роберта, – объяснил Гэри. – Он выглядит таким же, как раньше, и по ощущениям тот же. Даже смыкающиеся балки на потолке те же.
Гэри задрал голову, и Диана тоже взглянула вверх. Ее поразили высота потолка и ширина его опорных балок. К тому же зал был сказочно красив.
– Восхитительно! – торжественно произнесла Диана.
– И я уже видел это раньше, – уверил ее Гэри, повернулся и отошел от стены.
Диана промолчала, а Гэри уже пересекал огромный зал, останавливаясь на каждом шагу, чтобы всмотреться и прочувствовать это место. Вдруг он замер и уставился на какое-то новое и еще более привлекательное сокровище. Диана посмотрела в том же направлении и увидела внушительных размеров меч, лежавший на постаменте у дальней стены.
– Меч Роберта? – догадалась она.
Гэри осторожно приблизился к стальному клинку, схватился обеими руками за здоровенную рукоять и наклонил ее к груди.
– Микки, – прошептал он. – Ты должен сейчас меня услышать, Микки.
По мнению Гэри, этот меч был тесно связан с Волшебноземьем. Очень тесно.
– Нельзя его трогать, – испуганно сказала Диана, беспокойно озираясь по сторонам, словно ожидая, что сейчас сюда ворвется толпа полицейских и арестует их за посягательство на национальную реликвию.
– Микки! – громко позвал Гэри наперекор здравому смыслу.
– Роберт, – раздалось в ответ.
На мгновение Гэри решил, что наконец-то установил контакт между двумя мирами. Затем перед ним мелькнула чья-то рука – охранник бережно вернул меч на место.
– Оружие Роберта, – уточнил он.
Мысли Гэри смешались, когда он услышал это имя. Он понимал, что по-прежнему находится в своем мире, но в таком случае, откуда этот человек, его современник, знает про дракона?
– Роберта из рода Брюсов, – внес дополнительную ясность страж, указывая на висевшую на стене табличку. – А вам не следовало трогать меч.
Гэри, кивая, отошел, и Диана схватила его за руку. Роберт Брюс был одним из легендарных шотландских героев и, разумеется, не имел ни малейшего отношения к дракону Волшебноземья. И в то же время Леджер был уверен, что существует связующая нить между этим мечом и мечом, которым сражался дракон, когда принял человеческое обличье, и который он, Гэри, выкрал, чтобы загнать Роберта в западню.
Все-таки этот меч связан с Волшебноземьем. Гэри остро это почувствовал, когда коснулся клинка. Однако Микки не откликнулся на его призыв. Если и существовало в этом месте какое-то волшебство, то при появлении охранника оно исчезло.
Экскурсию по замку Гэри с Дианой так и не закончили.
– Что ты слышишь? – спросил у Микки стоявший на карауле эльф с иссиня-черными волосами, увидев, как насторожился лепрекон.
Микки оглянулся на Кэлси, который сидел у костра, беседуя с друзьями и счищая колючки с кромки своего искусно сделанного меча.
Почувствовав этот взгляд, Кэлси прервал разговор и в свою очередь пристально посмотрел на лепрекона.
– Ничего особенного, – ответил Микки на вопрос дозорного, хотя сам по-прежнему не отрывал глаз от Кэлси. – Просто песня на ветру, вот и все. Птица какая-нибудь или нимфа.
Эльф, похоже, остался удовлетворен таким ответом и не заметил, как Микки отошел от костра в заросли кустарников. Кэлси догнал лепрекона в двадцати ярдах, и по суровому выражению его золотистых глаз Микки понял, что тот ждет более подробного объяснения.
– Ничего особенного, – повторил Микки и собрался двинуться дальше, но Кэлси удержал его за плечо. – Что ты ко мне привязался? – огрызнулся Микки, стараясь высвободиться.
– То была не птица, не леший и никакая не нимфа, – заявил Кэлси. – Так что уловили твои чуткие уши?
– Я же сказал, ничего особенного, – ответил Микки.
– Еще раз тебя спрашиваю, – сердито произнес эльф и вновь крепко сдавил плечо коротышки.
Микки начал было опять возражать, но остановился, задумавшись о том, как же лучше поступить. Они находились в Тир-на-н'Ог, родном краю Кэлси, который настойчиво осаждала армия Киннемора. Кэлси ухватится за любую надежду, за любой намек, и его не собьешь с толку уклончивыми ответами.
– Это был наш парень, – признался Микки. – Я услышал его голос.
Кэлси кивнул. На этот раз зов, должно быть, был громче, поскольку лепрекон, без сомнения, волновался.
– Гэри Леджер хочет вернуться, – решил Кэлси.
– Лишь потому, что ничего не знает, – быстро добавил Микки, покачав головой. – Мы все были уверены, что теперь, раз Роберта не стало, а Пвилл назван героем, дела пойдут лучше. Ты сам видел: когда парень отправлялся назад домой, он улыбался.
Лепрекон умолк и закрыл глаза, и Кэлси показалось, что Микки снова слушает далекий призыв.
– Нет, Гэри Леджер, – шептал Микки. – Тебе не нужно сюда возвращаться. Не сейчас.
Кэлси отпустил Микки, и тот исчез в темноте леса. И все же эльф был не слишком уверен, что Микки прав и Гэри Леджеру не стоит появляться здесь.
Той же ночью, когда взошла луна, Кэлси с горсткой верных ему тильвит-тегов покинул Тир-на-н'Ог. Бесшумные эльфы легко проскользнули сквозь расположения войск Киннемора и направились к дилнамаррской башне.
Гэри прислонил голову к окну туристского автобуса, наблюдая, как бродят овцы по холмистым долинам шотландского высокогорья. Он собирался остаться в Эдинбурге, чтобы иметь возможность приходить в замок к мечу как можно чаще и искать, пусть на ощупь, связь с Микки.
Но у Дианы были другие планы. Как только они вернулись в гостиницу, она тайком записалась на трехдневную автобусную поездку по Шотландии. Гэри, естественно, сопротивлялся, но Диане, столь терпеливо выносившей его все эти недели, стало невмоготу. Либо он поедет с нею, сказала она, либо проведет конец отпуска один. Больше жена ничего не добавила, но Гэри понимал: если он откажется от этой экскурсии, возможно, ему придется пребывать в одиночестве не только оставшиеся дни их отдыха.
Диана сидела рядом с мужем, болтая с супружеской парой из Бразилии, занимавшей места с другой стороны прохода. Из автобусных динамиков звучала музыка – это были волынки и аккордеоны, – преимущественно веселая и ритмичная, но хватало и заунывных мелодий.
– Не обращайте внимания на эти двери, – велел гид, говоривший с сильным акцентом.
Группа прошла через массивные открытые ворота, чьи деревянные створки были окованы железом, а сверху свешивалась железная решетка, каждый из внушительных прутьев которой был толщиной с руку Дианы.
– Двери довольно новые, – продолжал шотландец. – Их сделали, когда я был мальчишкой, всего каких-то двести лет тому назад!
Изумленные туристы были настолько захвачены зрелищем ворот и замка, возвышавшегося за ними, что каждому понадобилось некоторое время, чтобы уловить смысл шутки.
Гэри, взгляд которого будто приковался к нижнему двору замка, замка Роберта, тоже пропустил ее.
Смеявшаяся Диана посмотрела на мужа, но ее веселость быстро исчезла при виде сосредоточенного выражения его лица – такую же непреклонность она прочла в глазах Гэри, когда он решил поехать вначале в Англию, а затем в Шотландию.
– Двести лет назад, – повторила она, хватая Гэри за руку.
– Что? – спросил он, поворачиваясь к жене.
Диана не стала ничего говорить и лишь жалобно вздохнула. Она взяла Гэри за руку и, словно на буксире, повела вслед за группой по нижнему двору, чьи каменные стены смотрели на Эдинбург. Старинные пушки – сохранившиеся музейные экспонаты, которые могли поведать о далекой эпохе, стояли вдоль стен на одинаковом расстоянии друг от друга. Гид рассказывал об этих пушках, но Гэри не слушал его. Странно, думал он, что они расставлены у стен, хотя именно это и лишило замок былой неуязвимости. Даже более чем странно. Гэри считал, что дико видеть орудия в этом месте. В замке Роберта не было никаких пушек и, уж конечно, никаких ружей. И Гэри казалось, что тогда было лучше.
– Они не отсюда, – прошептал он.
– Пушки? – спросила Диана. Гэри удивленно посмотрел на нее. Ведь он не разговаривал ни с ней, ни с кем-либо еще.
– Пушки не принадлежат той эпохе, особенно вот эта, – пояснил он, указывая на самый дальний край изгибавшейся крепостной стены.
Там, словно молчаливый часовой в дозоре, стояла современная гаубица. Она была огорожена веревками, значит, установлена с определенной целью и, разумеется, не для того, чтобы на нее лазили дети.
– Мне кажется, все правильно, – возразила Диана. – Только таким образом можно узнать, как замок переживал одно столетие за другим. Наверху есть часовня, сохранившаяся с пятого века! Ты видишь, как строился и расширялся замок, как менялся, приспосабливаясь к переменам в окружающем мире.
Диана воодушевлялась все сильнее. Собственные рассуждения доставляли ей удовольствие… пока она вновь не посмотрела на мужа и не заметила ироническую улыбку на его лице.
– Ты что? – сердито спросила она.
– Я бы хотел показать тебе, как выглядело это место, когда здесь не было пушек, – сказал Гэри. – Когда единственные стражи, тритоны из лавы…
– Ты опять за свое? – оборвала его раздраженная Диана. Она обернулась и увидела, что туристы из их группы поднимаются по открытой лестнице к внутреннему двору. – Ты идешь?
– Я могу рассказать тебе обо всем, что там находится, – похвастался Гэри, двигаясь за нею. – Но не о более поздних изменениях, конечно.
– Ты начинаешь действовать мне на нервы.
– Это я от тебя слышу уже целую неделю, – заметил Гэри.
Диана оглянулась и с обидой покосилась на него. Гэри понимал, что портит ей отдых, но никак не мог избавиться от своей навязчивой идеи. Ему было необходимо вернуться в Волшебноземье. Но мосты между мирами рушились быстрее, чем он ожидал.
Вместе с тем он чувствовал, что с его стороны нечестно отыгрываться на Диане за свои неудачи, и искренне попросил у нее прощения.
Когда они добрались до верхнего двора, экскурсанты уже вошли в дверь высокой башни.
– Мы зайдем туда потом, – сказал Гэри, схватил Диану за руку и стремительно потащил ее через двор к двери, открытой у дальнего края длинного и более низкого здания.
Диана покорно последовала за ним, ощущая, насколько это важно для ее мужа. Так же стремительно они влетели в короткий, слабо освещенный коридор, промчались по нему, свернули налево и оказались в громадном зале.
Это был зал, где Гэри впервые встретил Роберта. Многое здесь оставалось по-прежнему: по стенам развешаны копья и другое оружие, пустые доспехи находятся почти на том же месте, где стояли часовые Роберта – тритоны.
– Ну вот, – выдохнул Гэри.
– Давай, Гэри, рассказывай, что все это значит, – тихо сказала Диана.
По ее тону он чувствовал, что его загадочные слова и поступки уже перестали вызывать в ней просто раздражение. Они начинали ее пугать.
– Это зал Роберта, – объяснил Гэри. – Он выглядит таким же, как раньше, и по ощущениям тот же. Даже смыкающиеся балки на потолке те же.
Гэри задрал голову, и Диана тоже взглянула вверх. Ее поразили высота потолка и ширина его опорных балок. К тому же зал был сказочно красив.
– Восхитительно! – торжественно произнесла Диана.
– И я уже видел это раньше, – уверил ее Гэри, повернулся и отошел от стены.
Диана промолчала, а Гэри уже пересекал огромный зал, останавливаясь на каждом шагу, чтобы всмотреться и прочувствовать это место. Вдруг он замер и уставился на какое-то новое и еще более привлекательное сокровище. Диана посмотрела в том же направлении и увидела внушительных размеров меч, лежавший на постаменте у дальней стены.
– Меч Роберта? – догадалась она.
Гэри осторожно приблизился к стальному клинку, схватился обеими руками за здоровенную рукоять и наклонил ее к груди.
– Микки, – прошептал он. – Ты должен сейчас меня услышать, Микки.
По мнению Гэри, этот меч был тесно связан с Волшебноземьем. Очень тесно.
– Нельзя его трогать, – испуганно сказала Диана, беспокойно озираясь по сторонам, словно ожидая, что сейчас сюда ворвется толпа полицейских и арестует их за посягательство на национальную реликвию.
– Микки! – громко позвал Гэри наперекор здравому смыслу.
– Роберт, – раздалось в ответ.
На мгновение Гэри решил, что наконец-то установил контакт между двумя мирами. Затем перед ним мелькнула чья-то рука – охранник бережно вернул меч на место.
– Оружие Роберта, – уточнил он.
Мысли Гэри смешались, когда он услышал это имя. Он понимал, что по-прежнему находится в своем мире, но в таком случае, откуда этот человек, его современник, знает про дракона?
– Роберта из рода Брюсов, – внес дополнительную ясность страж, указывая на висевшую на стене табличку. – А вам не следовало трогать меч.
Гэри, кивая, отошел, и Диана схватила его за руку. Роберт Брюс был одним из легендарных шотландских героев и, разумеется, не имел ни малейшего отношения к дракону Волшебноземья. И в то же время Леджер был уверен, что существует связующая нить между этим мечом и мечом, которым сражался дракон, когда принял человеческое обличье, и который он, Гэри, выкрал, чтобы загнать Роберта в западню.
Все-таки этот меч связан с Волшебноземьем. Гэри остро это почувствовал, когда коснулся клинка. Однако Микки не откликнулся на его призыв. Если и существовало в этом месте какое-то волшебство, то при появлении охранника оно исчезло.
Экскурсию по замку Гэри с Дианой так и не закончили.
– Что ты слышишь? – спросил у Микки стоявший на карауле эльф с иссиня-черными волосами, увидев, как насторожился лепрекон.
Микки оглянулся на Кэлси, который сидел у костра, беседуя с друзьями и счищая колючки с кромки своего искусно сделанного меча.
Почувствовав этот взгляд, Кэлси прервал разговор и в свою очередь пристально посмотрел на лепрекона.
– Ничего особенного, – ответил Микки на вопрос дозорного, хотя сам по-прежнему не отрывал глаз от Кэлси. – Просто песня на ветру, вот и все. Птица какая-нибудь или нимфа.
Эльф, похоже, остался удовлетворен таким ответом и не заметил, как Микки отошел от костра в заросли кустарников. Кэлси догнал лепрекона в двадцати ярдах, и по суровому выражению его золотистых глаз Микки понял, что тот ждет более подробного объяснения.
– Ничего особенного, – повторил Микки и собрался двинуться дальше, но Кэлси удержал его за плечо. – Что ты ко мне привязался? – огрызнулся Микки, стараясь высвободиться.
– То была не птица, не леший и никакая не нимфа, – заявил Кэлси. – Так что уловили твои чуткие уши?
– Я же сказал, ничего особенного, – ответил Микки.
– Еще раз тебя спрашиваю, – сердито произнес эльф и вновь крепко сдавил плечо коротышки.
Микки начал было опять возражать, но остановился, задумавшись о том, как же лучше поступить. Они находились в Тир-на-н'Ог, родном краю Кэлси, который настойчиво осаждала армия Киннемора. Кэлси ухватится за любую надежду, за любой намек, и его не собьешь с толку уклончивыми ответами.
– Это был наш парень, – признался Микки. – Я услышал его голос.
Кэлси кивнул. На этот раз зов, должно быть, был громче, поскольку лепрекон, без сомнения, волновался.
– Гэри Леджер хочет вернуться, – решил Кэлси.
– Лишь потому, что ничего не знает, – быстро добавил Микки, покачав головой. – Мы все были уверены, что теперь, раз Роберта не стало, а Пвилл назван героем, дела пойдут лучше. Ты сам видел: когда парень отправлялся назад домой, он улыбался.
Лепрекон умолк и закрыл глаза, и Кэлси показалось, что Микки снова слушает далекий призыв.
– Нет, Гэри Леджер, – шептал Микки. – Тебе не нужно сюда возвращаться. Не сейчас.
Кэлси отпустил Микки, и тот исчез в темноте леса. И все же эльф был не слишком уверен, что Микки прав и Гэри Леджеру не стоит появляться здесь.
Той же ночью, когда взошла луна, Кэлси с горсткой верных ему тильвит-тегов покинул Тир-на-н'Ог. Бесшумные эльфы легко проскользнули сквозь расположения войск Киннемора и направились к дилнамаррской башне.
Гэри прислонил голову к окну туристского автобуса, наблюдая, как бродят овцы по холмистым долинам шотландского высокогорья. Он собирался остаться в Эдинбурге, чтобы иметь возможность приходить в замок к мечу как можно чаще и искать, пусть на ощупь, связь с Микки.
Но у Дианы были другие планы. Как только они вернулись в гостиницу, она тайком записалась на трехдневную автобусную поездку по Шотландии. Гэри, естественно, сопротивлялся, но Диане, столь терпеливо выносившей его все эти недели, стало невмоготу. Либо он поедет с нею, сказала она, либо проведет конец отпуска один. Больше жена ничего не добавила, но Гэри понимал: если он откажется от этой экскурсии, возможно, ему придется пребывать в одиночестве не только оставшиеся дни их отдыха.
Диана сидела рядом с мужем, болтая с супружеской парой из Бразилии, занимавшей места с другой стороны прохода. Из автобусных динамиков звучала музыка – это были волынки и аккордеоны, – преимущественно веселая и ритмичная, но хватало и заунывных мелодий.