Страница:
В течение октября-ноября переправы продолжали обеспечивать сообщение с войсками, ведущими борьбу на территории города-героя. Работа на переправах требовала огромной выдержки и мужества. 26 октября, например, на причал у оврага Банный немцы сбросили до 100 авиабомб, выпустили до 130 мин и свыше 120 артиллерийских снарядов. Во второй половине октября противник безуспешно пытался захватить переправы через Волгу, нарушить сообщение 62-й армии с тылом, отрезать волжскую коммуникацию. После упорных и длительных боев враг вынужден был отказаться от осуществления этого замысла.
Приведем некоторые данные о переправах 62-й армии{179} через реку и расположенные в пределах города ее протоки (р. Денежная Воложка, безымянный проток между левым берегом Волги и о-вом Спорным и др.). В октябре-ноябре армия была связана с левобережьем: переправой у Скудри, обеспечивавшей группу полковника Горохова и обслуживаемой в разные периоды паромами, бронекатерами, "БМК" и пароходами; лодочной переправой левый берег р. Волги - о-в Зайцевский{180}, обеспечивавшей части, обороняющие остров, и далее, транзитом через остров, группу полковника Горохова и расположенные против острова части основной группировки армии; переправой левый берег р. Волги - о-в Зайцевский, обслуживаемой по мере надобности паромами, бронекатерами и другими самоходными плавсредствами; переправой 62 (центральной переправой армии) которая к началу рассматриваемого времена располагала группой причалов у завода "Красный Октябрь".
С приближением противника к берегу Волги в районе заводов "Красный Октябрь" и "Баррикады" использование этих причалов для приема основного потока грузов и эвакуации раненых стало затруднительным. "Днем противник подвергал эти причалы интенсивному обстрелу и бомбардировкам с воздуха, а ночью держал причалы и подходы к ним под прицельным артиллерийским и минометным огнем. Поэтому с последних чисел октября Краснооктябрьские причалы использовались лишь для отгрузки тяжелораненых, а для приема пополнения, грузов и эвакуации большинства раненых были использованы четыре причала, расположенные южнее оврага Банный. Осенний паводок, вызвавший подъем воды, невозможность приема высокобортных судов и стремление обеспечить устойчивость работы переправы при огневом воздействии противника обусловили необходимость наращивания по высоте существующих южнее оврага Банный причалов и устройства ниже их по течению р. Волги двух новых причалов под 30-тонные грузы. С 13 ноября 1942 г. причалы, на "Красном Октябре" полностью прекратили работу из-за затруднительности подхода к ним судов во время ледостава и выхода противника на берег р. Волги в районе завода "Баррикады""{181}.
На левом берегу Волги переправа 62-й армии располагала двумя причалами Северным и Южным. Эти причалы и подходы к ним свободно просматривались противником с противоположного, возвышенного берега и были хорошо им пристреляны. Минометно-артиллерийские огневые налеты врага и бомбардировка причалов и подходов к ним с воздуха приводили к потерям обслуживающего переправу личного состава, к порче причалов и гибели плавсредств. Так, за время с 7 по 28 октября были подбиты и сгорели или затонули пароходы "Дубовка", "Совхозница", "Капитан Иванищев", "Пожарский", "Абхазец", "Донбасс", "Трамвай No I", "БМК", "СП-19" и семь барж. 35 полупонтонов парка Н-2-П получили повреждения. "При этом абсолютное большинство погибших плавсредств было выведено из строя не на плаву, а во время стоянки у причалов, при погрузо-разгрузке или, что имело место чаще всего, во время дневной стоянки у переправы. Отсутствие каких-либо укрытий и открытые берега превращали суда, стоявшие во время дневки на приколе, в отличную мишень для артиллерии, минометов и авиации противника"{182}. Дальнейшее базирование плавсредств на левом берегу Волги стало невозможным, и 28 октября основной пункт погрузочных и разгрузочных работ и базы флота был перенесен в Среднюю Ахтубу (район колхоза им. Кирова).
С перебазированием флота на Среднюю Ахтубу прекратились потери плавсредств на стоянках. В последующем были случаи прямого попадания мин и снарядов в движущиеся суда, но все они после ремонта вернулись в строй. Кроме того, перебазирование флота облегчило транспортировку грузов на конечном этапе их следования, так как переброска грузов автомобильным и гужевым транспортом была заменена перевозкой по воде, с движением нагруженных судов вниз по течению. После разгрузки на правом берегу Волги и приема раненых прибывшие суда курсировали остающуюся часть ночи вдоль правого берега Волги.
С 11 ноября ледостав на Ахтубе и отсутствие ледоколов заставили перенести базу флота из Средней Ахтубы к д. Тумак. Таким образом, основная армейская переправа трижды меняла на левом берегу Волги место базирования флота и основной пункт погрузо-разгрузки. "В первый период, при базировании плавсредств у переправы 62, движение судов происходило в основном перпендикулярно фарватеру, т. е. по наикратчайшему пути между двумя берегами. Этим самым была обеспечена наибольшая оборачиваемость судов. В зависимости от рода груза, длительности разгрузо-погрузочных работ суда, работавшие на плече переправа 62 - "Красный Октябрь", успевали сделать за ночь 3-4, а в некоторых случаях и до 6 рейсов. Второй период, связанный с базированием флота на Средней Ахтубе, обусловливал неизбежность движения нагруженных судов по р. Ахтубе, с выходом их на р. Волга у о. Спорный, в 4 км выше северного причала переправы 62. В последующие ночные часы суда работали на плече переправа 62 "Красный Октябрь" и на рассвете возвращались в Среднюю Ахтубу. Движение судов в Ахтубу и обратно уменьшало оборачиваемость флота в сравнительно небольших пределах, так как большая часть пути от переправы 62 до Ахтубы была вне дальности минометно-артиллерийского огня противника, и поэтому суда могли проходить ее в светлое время суток. В третий период, при базировании на Тумак, нагруженные суда, прежде чем достичь причалов южнее оврага Банный, должны были пройти предварительно 22 км вверх по течению. Работа на плече причалы правого берега - переправа 62 в подавляющем большинстве случаев была невозможна из-за ледовой обстановки. Суда поэтому были вынуждены работать на плече причалы правого берега - Тумак. При этих условиях при полном напряжении суда успевали сделать в течение ночи не более 2 рейсов. Работа флота при этом была усложнена не только ледоставом и зачастую сильными ветрами, но и необходимостью совершать часть пути вдоль берега, занятого противником. Противник, как правило, обстреливал суда при выходе их из старого русла р. Волга, у острова Голодный"{183}.
26 октября наряду с подчиненной фронту и обслуживаемой самоходными плавсредствами центральной армейской переправой была создана лодочная переправа, подчиненная непосредственно штабу инженерных войск 62-й армии. Лодочная переправа должна была помогать центральной переправе в эвакуации раненых, подвозе пополнения, боеприпасов, продовольствия и выполнять неотложные перевозки в то время, когда самоходные плавсредства находятся на приколе или когда они вообще не обслуживают данный маршрут. На правом берегу Волги лодочную переправу обслуживали лодочные расчеты 119-го армейского инженерного батальона (61 человек), а на левом берегу-лодочные расчеты 326-го армейского инженерного батальона (29 человек). Лодочные расчеты были сведены в пять отрядов (всего 25 лодок). Отряд лодок особого назначения, включавший пять отборных лодочных расчетов, находился в непосредственном подчинении штаба армии и выполнял его задания.
Основной пункт приема и отправки лодок был создан на правом берегу, у расположенного южнее оврага Банный санитарного причала. "С наступлением темноты к санитарному причалу направлялись лодки, имевшие задачу перебросить на левый берег до прихода самоходных плавсредств возможно большее число раненых и тем свести к возможному минимуму потери от минометного огня противника, неизбежные при скоплении на берегу большого числа людей. Для достижения наибольшего эффекта лодки использовались в первую очередь для перевозки легкораненых, с доставкой их на левый берег р. Волги прямо против санитарного причала. На левом берегу пункт выгрузки раненых не был фиксирован какими-либо опознавательными знаками, чтобы не создавать этим на совершенно открытом берегу видимых ориентиров для противника. Как следствие, при выгрузке раненых на левом берегу не было ни одного случая их повторного ранения минометным огнем. Количество лодок, высылаемых на переправу, назначалось каждый раз в соответствии с количеством раненых, скопившихся на эвакопункте. С приходом самоходных плавсредств количество работающих лодок сокращалось, а после вывозки всех скопившихся на эвакопункте раненых на переправе оставалась одна дежурная лодка, периодически перевозившая на левый берег раненых, поступивших в предрассветные часы. Было несколько случаев, когда на эвакопункте к утру скоплялось непредвиденно большое количество раненых. Тогда в помощь дежурной лодке направлялись лодки из резерва. Максимальный эффект лодочная переправа дала 8.11.42 г., когда на лодках было перевезено на левый берег 360 человек раненых. В эту ночь приток раненых был необычайно велик (1050 человек). Поэтому уже к 19.00 на перевозку раненых были направлены все лодочные расчеты. К часу ночи 9.11.42 г. все раненые были эвакуированы"{184}.
Противник в дневное время вел прицельный огонь из минометов, а также из установленных на Мамаевом кургане пулеметов, обстреливая 100-метровую полосу реки вдоль левого берега и сам берег. Поэтому движение лодок в дневное время было ограничено проведением лишь неотложных перевозок, требующих быстроты выполнения и обычно связанных с переброской с одного берега на другой небольших групп командиров и их связных. Для этих перевозок чаще всего использовались небольшие рыбачьи лодки. Таких лодок различных размеров и грузоподъемности на 1 ноября было девять. На массовых перевозках более эффективными оказались лодки парка НЛП, которых на переправе было 10 (из них пять - в отряде особого назначения).
Волга и ее берега находились под сильным огневым воздействием противника, но, несмотря на это, весь период работы лодочной переправы с 27 октября по 11 ноября на плаву была подбита и затонула лишь одна лодка. Мелкие повреждения плавающих лодок осколками мин были часты, но после ремонта они снова возвращались в строй. Несколько лодок было разбито огнем на причальной линии, но наибольшее их число погибло днем, когда лодки находились в укрытиях в прибрежном песке.
12 ноября лодочная переправа прекратила свою работу в связи с началом ледостава на Волге и сильными ветрами.
Сражающиеся на территории Сталинграда войска в это время почти полностью лишились связи с левым берегом. У защитников города кончались запасы боеприпасов, продовольствия, медикаментов, на правом берегу скапливалось значительное число раненых. В 138-й стрелковой дивизии, пишет в своих воспоминаниях генерал-полковник И. И. Людников, к 14 ноября иссякли все запасы. "Голодали не только здоровые,. но и раненые, количество которых с каждым днем возрастало и достигло цифры 300, а затем и более. Иссякли и запасы перевязочного материала, медикаментов"{185}. К 18 ноября в дивизии скопилось уже около 400 раненых{186}. Попытки наладить снабжение при помощи самолетов успеха не имели. Ввиду ограниченных размеров плацдарма, на котором оборонялась дивизия, сбрасываемые с самолетов грузовые парашюты с боеприпасами и продовольствием попадали преимущественно в реку или к противнику. Интенсивный огонь зенитных батарей противника и тяжелого оружия его пехоты не позволял добиться лучшего попадания грузов за счет уменьшения высоты полета самолетов. Тогда перед штабом инженерных войск 62-й армии была поставлена задача организовать снабжение 138-й стрелковой дивизии и эвакуировать из ее расположения раненых на лодках. При решении этой задачи необходимо было преодолеть в условиях ледостава Волгу и Денежную Воложку с перевалкой через о-в Зайцевский. "Первая попытка выполнить задание была сделана в ночь на 18.11. 42 г. Одна из двух лодок, посланных в 138-ю сд 327-м инжбатальоном, достигла цели, доставив 6 ящиков с боеприпасами и питание для рации, но на обратном пути подверглась обстрелу. Из пяти человек лодочного расчета двое были ранены, а красноармейцы Суворов и Захаров убиты. Вторая лодка была разбита прямым попаданием мины. на правом берегу острова Зайцевский. Ее лодочный расчет в это время находился в укрытии и поэтому не пострадал"{187}.
Несмотря на все трудности, лодочная трасса здесь была открыта. С 18 ноября переправа на участке о-в Зайцевский - 138-я стрелковая дивизия была возложена на 107-й отдельный понтонно-мостовой батальон. Переброска всего необходимого для 138-й стрелковой дивизии с левого берега Волги на о-в Зайцевский поручалась 327-му армейскому инженерному батальону, а перевалка лодок и грузов через о-в Зайцевский и погрузка лодок на исходной линии обеспечивались также специально выделенными для этого подразделениями{188}. Но основную часть задачи по восстановлению сообщений с левым берегом решили корабли Волжской военной флотилии. "Наконец 19 ноября на бронекатерах были доставлены боеприпасы и продовольствие, а раненые были эвакуированы",- пишет генерал-полковник И. И. Людников{18}Э.
В дополнение к имевшимся у 62-й армии в ходе оборонительных боев коммуникациям через Волгу известную роль играли временные мосты или пешеходные мостики, сооружаемые понтонно-мостовыми батальонами. Несмотря на их частое повреждение вражеским огнем, они служили важным средством сообщения с левым берегом. В первых числах октября в районах СТЗ и завода "Баррикады" были построены три пешеходных мостика, связавших правый берег Денежной Воложки с о-вом Зайцевским. Первый мостик{190}, построенный у южной оконечности острова, в районе завода "Баррикады", просуществовал более месяца, пропустив за это время в обоих направлениях тысячи людей{191}. Мостик проявил необычайную живучесть. Бесчисленные атаки вражеских пикирующих бомбардировщиков и непрерывный минометный огонь вызывали лишь незначительные его повреждения, которые легко исправлялись. Все же авиабомба врага повредила крепление троса на левом берегу, мостик был сорван с места и унесен по течению. Второй пешеходный мостик, построенный в 40-50 м севернее первого, просуществовал всего лишь около трех дней. В результате обрыва троса на правом берегу он был снесен по течению. Третий пешеходный мостик длиной около 200 м был наведен через Денежную Воложку в районе СТЗ.
Битва на Волге к глубокой осени 1942 г. все еще не была завершена. Однако к этому времени в развитии происходящих здесь событий уже назрел кризис, который должен был привести к коренным изменениям в ходе дальнейшей борьбы. Легендарные участники обороны Сталинграда, выдержав натиск превосходящих сил грозного и беспощадного противника, создали важнейшую предпосылку для мобилизации ресурсов Советского Союза и приведения их в действие против врага. Для многих объективных наблюдателей во всем мире провал гитлеровских планов в гигантской битве под Сталинградом становился уже ясным, хотя ее исход еще не выявился с достаточной определенностью в пользу одной из борющихся сторон. Основанием для такого вывода, помимо общей правильной оценки сил Советского государства, было то несомненное духовное превосходство Красной Армии над вермахтом фашистской Германии, которое с потрясающей силой проявилось в обороне Сталинграда.
Фактор идейности
В битве под Сталинградом происходило нечто большее, чем только вооруженная борьба на одном из участков советско-германского фронта. В ней испытывалась мощь двух государств - социалистического и фашистского.
Сражения в междуречье Волги и Дона, а затем и непосредственно на территории Сталинграда показали эпическую стойкость участников обороны. Вместе с тем развитие военных событий убедительно говорило о прочности общественного и политического строя Советского Союза. Культ личности Сталина нанес огромный ущерб советскому обществу, но его социальная и идейная природа оставалась незыблемой.
В то трудное время первого периода войны, когда инициатива боевых действий вторично находилась в руках врага, на правобережье Волги решалась судьба завоеваний Великого Октября. Результат битвы зависел не только от соотношения материальных факторов, которыми располагали противостоящие стороны, но и от силы идей, определяющих поступки и действия миллионов людей на фронте и в тылу. Непреодолимая для противника оборона Сталинграда во многом обусловливалась высокими моральными качествами его защитников. Коммунистическая убежденность и патриотизм воинов порождали массовый героизм, проявлялись в упорной борьбе за каждый дом, за каждый камень и клочок сталинградской земли. Сталинградская битва, как и в целом минувшая война, убедительно показала, что нельзя победить народ, преданный социалистической Родине, сплоченно и самоотверженно отстаивающий свою свободу и независимость.
Воспитанию высоких идейных и боевых качеств личного состава частей и соединений была подчинена проводившаяся в войсках Юго-Восточного и Сталинградского фронтов целеустремленная партийно-политическая работа.
Наглядным выражением силы ленинских идей и авторитета Коммунистической партии в сознании воинов Красной Армии являлось стремление многих тысяч защитников Сталинграда вступить в ряды партии. В 62-й армии на 1 сентября 1942 г. имелось 7859 членов и кандидатов ВКП(б) и 13038 членов ВЛКСМ. В течение сентября армейская партийная комиссия приняла в члены и кандидаты партии лишь по армейским частям 423 человека{192}. В целом по войскам Сталинградского фронта за сентябрь - ноябрь в партию было принято 14 500 человек{193}. "В партию и комсомол вступают самые лучшие бойцы, проверенные в огне боев, являющиеся подлинными передовиками",- говорилось в политдонесении политотдела 62-й армии "О ведущей роли коммунистов в боях за Сталинград", направленном 13 октября 1942 г. начальнику Главного Политического Управления РККА А. С. Щербакову и начальнику политического управления Сталинградского фронта бригадному комиссару П. И. Доронину{194}.
Перед боем многие беспартийные воины подавали заявление с просьбой принять их в партию. В кармане убитого в бою комсомольца Шамитова нашли записку: "Иду выполнять ответственное задание, поджигать танк противника, который прямой наводкой расстреливает наши боевые порядки. Если я погибну, считайте меня коммунистом". Шамитов подполз к вражескому танку и поджег его, но погиб от пули немецкого снайпера. Подобные факты отмечались во всех армиях фронтов сталинградского направления.
Гитлеровцы под Сталинградом всюду встречали растущий отпор. Войска, сражавшиеся севернее и южнее города, отвлекали на себя значительные силы группировки противника, и это было одной из причин, почему Сталинград выстоял. В этих боях войска 1-й и 4-й танковых, 1-й гвардейской, 21, 63, 66-й и других армий наносили контрудары, не дожидаясь подхода артиллерии, не имея сколько-нибудь достаточного авиационного прикрытия.
Враг наступал в июле, августе, сентябре; даже в октябре и первой половине ноября гитлеровцы все еще пытались сломить защитников Сталинграда. На протяжении всего оборонительного периода противник обладал перевесом сил, а советские части, упорно сражаясь, вынуждены были отойти к Волге. Это был рубеж, дальше которого никто не отступал. Среди личного состава войск, влившихся в Сталинградский и Юго-Восточный фронты, тысячи воинов вынесли тяжелое испытание - отступление на сотни километров летом 1942 г.
В междуречье Волги и Дона противник встретил сопротивление которое он не в силах был преодолеть. Приказ No 227 сурово и обнаженно раскрывал опасное положение страны. С предельной категоричностью прозвучало в нем требование о недопустимости дальнейшего отступления. Однако в тяжелой боевой обстановке даже крайние дисциплинарные меры сами по себе не в состоянии были бы остановить войска, отступающие перед превосходящими силами врага. Об этом говорит вся история современных войн, в том числе и история второй мировой войны. Дисциплинарные меры обладают силой устрашающего воздействия по отношению к нарушителям воинского приказа, но не они решают судьбу сражений и войн. В рассматриваемых событиях с особой яркостью проявилось огромное воздействие на ход борьбы идейной убежденности советских воинов в правоте и святости той цели, которая перед ними стояла в Великой Отечественной войне. Этому был посвящен и упомянутый приказ. Даже буржуазная пресса отмечала моральный фактор стойкости советских войск. 28 сентября 1942 г. английская газета "Дейли телеграф" опубликовала статью "Сталинград - триумф моральной стойкости", где, в частности, говорилось: "В Сталинграде действует нечто большее, чем материальные условия, нечто превосходящее простую механику войны".
Писатель К. Симонов в своей книге "Разные дни войны" приводит полученное им от одного сержанта артиллерии письмо. Вот выдержки из него:
"На всю жизнь помню смысл приказа Сталина, прочитанного вслух перед строем нашей батареи в небольшом перерыве между боями жарким летним днем в начале августа 1942 года...
Приказ No 227, как Вы, конечно, помните, был предельно правдив, откровенно объяснял то отчаянное положение, в какое попали наши народ и страна к середине лета грозного 1942 года. Не могу найти слов, чтобы выразить наши настроения и чувства в то время, после прочтения этого приказа.
... Думается, вполне можно утверждать, что не буква, а дух и содержание этого документа очень сильно способствовали морально-психологическому духовному перелому, если позволительно так выразиться, в умах и сердцах всех, кому его тогда читали и кто держал в те дни в своих руках оружие, а значит, и судьбу Родины, да и не только Родины -- человечества!
Дело даже не в тех крайних мерах, которые предусматривались этим приказом, а в его содержании, сыгравшем громадную роль в деле создания такого перелома.
По-моему, главное в том, что людям, народу (приказ зачитывался всем войскам) мужественно сказали прямо в глаза всю страшную и горькую правду о той пропасти, на грань которой мы тогда докатились"{195}.
Необходимо было изменить ход событий. И советские воины преодолевали самые жестокие испытания в невероятно трудные дни и недели уличных боев в Сталинграде. Коммунисты и комсомольцы играли в них ведущую роль. Во взводах, ротах и батальонах, во всех подразделениях и частях велась политическая работа, проводились собрания, распространялись листовки. Фронтовая печать воспитывала солдат и офицеров в духе бесстрашия, верности воинской присяге, ненависти к агрессорам. Бойцы в окопах и блиндажах знали, что события под Сталинградом, подвиги его защитников находятся в центре внимания Советской страны и всего мира. Уже тогда понималось огромное историческое значение Сталинградской битвы, непосредственными участниками которой были воины Юго-Восточного и Сталинградского фронтов.
Перед защитниками Сталинграда выступали члены ЦК партий В. А. Малышев, Д. 3. Мануильский, Е. М. Ярославский, а также многие командиры и политработники.
В ходе упорной и затяжной борьбы использовались самые различные формы партийно-политической работы и политического обеспечения боя. Так, например, по инициативе политработников создавались ленинские комнаты в специально построенных для этого землянках.
Воины, проводившие дни и ночи в окопах и блиндажах, непрерывно участвовавшие в боях, приходя в такую землянку, получали краткий отдых и моральную разрядку. Здесь можно было обсушиться, обогреться, написать письмо, поделиться с товарищами впечатлениями, боевым опытом, прослушать беседу. Сюда доставлялись газеты, книги. Какое значение имела проводившаяся здесь работа, показывает следующий пример. Участник героической обороны "дома Павлова", командир пулеметного расчета комсомолец Илья Воронов прочел в ленинской комнате книгу Николая Островского "Как закалялась сталь". Она произвела на него сильное впечатление. В оборонительных боях он проявлял стойкость и бесстрашие. В дальнейшем, когда началось контрнаступление, гарнизон "дома Павлова" покинул разрушенное здание, превращенное в легендарную крепость, и атаковал врага в районе площади 9 Января. В ходе жестокого боя Илья Воронов был ранен, но продолжал сражаться. Только после новых ран, когда простреленные в нескольких местах руки перестали действовать, он, истекая кровью, согласился оставить поле боя. Позднее, когда его привезли в медсанбат, Воронов заявил: "Вот теперь я тот боец-комсомолец, который был у Островского"{196}. Образ любимого героя глубоко запал в сознание воина и не оставлял его в часы трудных испытаний.
В борьбе за Сталинград советские войска накопили значительный опыт боевых действий в условиях крупного населенного пункта. Политические органы помогали командованию обобщать этот опыт и делать его достоянием всех защитников Сталинграда, всех бойцов, командиров и политработников частей и подразделений. Особое внимание уделялось созданию жесткой обороны. Политотдел 62-й армии, анализируя причины потерь личного состава в ходе уличных боев, широко популяризировал опыт лучших командиров и политработников, сумевших быстро укрыть своп подразделения в глубокие траншеи, окопы, щели, и развернул большую работу в войсках, поддержанную Военным советом армии, по созданию жесткой обороны. В своей телеграмме 2 октября 1942 г. в 23 часа 00 мин. политотдел 62-й армии указывал военным комиссарам, начальникам политотделов, политрукам, всему партийно-политическому аппарату частей и подразделений на необходимость повседневно заниматься вопросами создания жесткой обороны: отрывкой окопов, щелей, перекапыванием улиц, оборудованием дзотов в зданиях, созданием завалов, баррикад, минных полей{197}.
Приведем некоторые данные о переправах 62-й армии{179} через реку и расположенные в пределах города ее протоки (р. Денежная Воложка, безымянный проток между левым берегом Волги и о-вом Спорным и др.). В октябре-ноябре армия была связана с левобережьем: переправой у Скудри, обеспечивавшей группу полковника Горохова и обслуживаемой в разные периоды паромами, бронекатерами, "БМК" и пароходами; лодочной переправой левый берег р. Волги - о-в Зайцевский{180}, обеспечивавшей части, обороняющие остров, и далее, транзитом через остров, группу полковника Горохова и расположенные против острова части основной группировки армии; переправой левый берег р. Волги - о-в Зайцевский, обслуживаемой по мере надобности паромами, бронекатерами и другими самоходными плавсредствами; переправой 62 (центральной переправой армии) которая к началу рассматриваемого времена располагала группой причалов у завода "Красный Октябрь".
С приближением противника к берегу Волги в районе заводов "Красный Октябрь" и "Баррикады" использование этих причалов для приема основного потока грузов и эвакуации раненых стало затруднительным. "Днем противник подвергал эти причалы интенсивному обстрелу и бомбардировкам с воздуха, а ночью держал причалы и подходы к ним под прицельным артиллерийским и минометным огнем. Поэтому с последних чисел октября Краснооктябрьские причалы использовались лишь для отгрузки тяжелораненых, а для приема пополнения, грузов и эвакуации большинства раненых были использованы четыре причала, расположенные южнее оврага Банный. Осенний паводок, вызвавший подъем воды, невозможность приема высокобортных судов и стремление обеспечить устойчивость работы переправы при огневом воздействии противника обусловили необходимость наращивания по высоте существующих южнее оврага Банный причалов и устройства ниже их по течению р. Волги двух новых причалов под 30-тонные грузы. С 13 ноября 1942 г. причалы, на "Красном Октябре" полностью прекратили работу из-за затруднительности подхода к ним судов во время ледостава и выхода противника на берег р. Волги в районе завода "Баррикады""{181}.
На левом берегу Волги переправа 62-й армии располагала двумя причалами Северным и Южным. Эти причалы и подходы к ним свободно просматривались противником с противоположного, возвышенного берега и были хорошо им пристреляны. Минометно-артиллерийские огневые налеты врага и бомбардировка причалов и подходов к ним с воздуха приводили к потерям обслуживающего переправу личного состава, к порче причалов и гибели плавсредств. Так, за время с 7 по 28 октября были подбиты и сгорели или затонули пароходы "Дубовка", "Совхозница", "Капитан Иванищев", "Пожарский", "Абхазец", "Донбасс", "Трамвай No I", "БМК", "СП-19" и семь барж. 35 полупонтонов парка Н-2-П получили повреждения. "При этом абсолютное большинство погибших плавсредств было выведено из строя не на плаву, а во время стоянки у причалов, при погрузо-разгрузке или, что имело место чаще всего, во время дневной стоянки у переправы. Отсутствие каких-либо укрытий и открытые берега превращали суда, стоявшие во время дневки на приколе, в отличную мишень для артиллерии, минометов и авиации противника"{182}. Дальнейшее базирование плавсредств на левом берегу Волги стало невозможным, и 28 октября основной пункт погрузочных и разгрузочных работ и базы флота был перенесен в Среднюю Ахтубу (район колхоза им. Кирова).
С перебазированием флота на Среднюю Ахтубу прекратились потери плавсредств на стоянках. В последующем были случаи прямого попадания мин и снарядов в движущиеся суда, но все они после ремонта вернулись в строй. Кроме того, перебазирование флота облегчило транспортировку грузов на конечном этапе их следования, так как переброска грузов автомобильным и гужевым транспортом была заменена перевозкой по воде, с движением нагруженных судов вниз по течению. После разгрузки на правом берегу Волги и приема раненых прибывшие суда курсировали остающуюся часть ночи вдоль правого берега Волги.
С 11 ноября ледостав на Ахтубе и отсутствие ледоколов заставили перенести базу флота из Средней Ахтубы к д. Тумак. Таким образом, основная армейская переправа трижды меняла на левом берегу Волги место базирования флота и основной пункт погрузо-разгрузки. "В первый период, при базировании плавсредств у переправы 62, движение судов происходило в основном перпендикулярно фарватеру, т. е. по наикратчайшему пути между двумя берегами. Этим самым была обеспечена наибольшая оборачиваемость судов. В зависимости от рода груза, длительности разгрузо-погрузочных работ суда, работавшие на плече переправа 62 - "Красный Октябрь", успевали сделать за ночь 3-4, а в некоторых случаях и до 6 рейсов. Второй период, связанный с базированием флота на Средней Ахтубе, обусловливал неизбежность движения нагруженных судов по р. Ахтубе, с выходом их на р. Волга у о. Спорный, в 4 км выше северного причала переправы 62. В последующие ночные часы суда работали на плече переправа 62 "Красный Октябрь" и на рассвете возвращались в Среднюю Ахтубу. Движение судов в Ахтубу и обратно уменьшало оборачиваемость флота в сравнительно небольших пределах, так как большая часть пути от переправы 62 до Ахтубы была вне дальности минометно-артиллерийского огня противника, и поэтому суда могли проходить ее в светлое время суток. В третий период, при базировании на Тумак, нагруженные суда, прежде чем достичь причалов южнее оврага Банный, должны были пройти предварительно 22 км вверх по течению. Работа на плече причалы правого берега - переправа 62 в подавляющем большинстве случаев была невозможна из-за ледовой обстановки. Суда поэтому были вынуждены работать на плече причалы правого берега - Тумак. При этих условиях при полном напряжении суда успевали сделать в течение ночи не более 2 рейсов. Работа флота при этом была усложнена не только ледоставом и зачастую сильными ветрами, но и необходимостью совершать часть пути вдоль берега, занятого противником. Противник, как правило, обстреливал суда при выходе их из старого русла р. Волга, у острова Голодный"{183}.
26 октября наряду с подчиненной фронту и обслуживаемой самоходными плавсредствами центральной армейской переправой была создана лодочная переправа, подчиненная непосредственно штабу инженерных войск 62-й армии. Лодочная переправа должна была помогать центральной переправе в эвакуации раненых, подвозе пополнения, боеприпасов, продовольствия и выполнять неотложные перевозки в то время, когда самоходные плавсредства находятся на приколе или когда они вообще не обслуживают данный маршрут. На правом берегу Волги лодочную переправу обслуживали лодочные расчеты 119-го армейского инженерного батальона (61 человек), а на левом берегу-лодочные расчеты 326-го армейского инженерного батальона (29 человек). Лодочные расчеты были сведены в пять отрядов (всего 25 лодок). Отряд лодок особого назначения, включавший пять отборных лодочных расчетов, находился в непосредственном подчинении штаба армии и выполнял его задания.
Основной пункт приема и отправки лодок был создан на правом берегу, у расположенного южнее оврага Банный санитарного причала. "С наступлением темноты к санитарному причалу направлялись лодки, имевшие задачу перебросить на левый берег до прихода самоходных плавсредств возможно большее число раненых и тем свести к возможному минимуму потери от минометного огня противника, неизбежные при скоплении на берегу большого числа людей. Для достижения наибольшего эффекта лодки использовались в первую очередь для перевозки легкораненых, с доставкой их на левый берег р. Волги прямо против санитарного причала. На левом берегу пункт выгрузки раненых не был фиксирован какими-либо опознавательными знаками, чтобы не создавать этим на совершенно открытом берегу видимых ориентиров для противника. Как следствие, при выгрузке раненых на левом берегу не было ни одного случая их повторного ранения минометным огнем. Количество лодок, высылаемых на переправу, назначалось каждый раз в соответствии с количеством раненых, скопившихся на эвакопункте. С приходом самоходных плавсредств количество работающих лодок сокращалось, а после вывозки всех скопившихся на эвакопункте раненых на переправе оставалась одна дежурная лодка, периодически перевозившая на левый берег раненых, поступивших в предрассветные часы. Было несколько случаев, когда на эвакопункте к утру скоплялось непредвиденно большое количество раненых. Тогда в помощь дежурной лодке направлялись лодки из резерва. Максимальный эффект лодочная переправа дала 8.11.42 г., когда на лодках было перевезено на левый берег 360 человек раненых. В эту ночь приток раненых был необычайно велик (1050 человек). Поэтому уже к 19.00 на перевозку раненых были направлены все лодочные расчеты. К часу ночи 9.11.42 г. все раненые были эвакуированы"{184}.
Противник в дневное время вел прицельный огонь из минометов, а также из установленных на Мамаевом кургане пулеметов, обстреливая 100-метровую полосу реки вдоль левого берега и сам берег. Поэтому движение лодок в дневное время было ограничено проведением лишь неотложных перевозок, требующих быстроты выполнения и обычно связанных с переброской с одного берега на другой небольших групп командиров и их связных. Для этих перевозок чаще всего использовались небольшие рыбачьи лодки. Таких лодок различных размеров и грузоподъемности на 1 ноября было девять. На массовых перевозках более эффективными оказались лодки парка НЛП, которых на переправе было 10 (из них пять - в отряде особого назначения).
Волга и ее берега находились под сильным огневым воздействием противника, но, несмотря на это, весь период работы лодочной переправы с 27 октября по 11 ноября на плаву была подбита и затонула лишь одна лодка. Мелкие повреждения плавающих лодок осколками мин были часты, но после ремонта они снова возвращались в строй. Несколько лодок было разбито огнем на причальной линии, но наибольшее их число погибло днем, когда лодки находились в укрытиях в прибрежном песке.
12 ноября лодочная переправа прекратила свою работу в связи с началом ледостава на Волге и сильными ветрами.
Сражающиеся на территории Сталинграда войска в это время почти полностью лишились связи с левым берегом. У защитников города кончались запасы боеприпасов, продовольствия, медикаментов, на правом берегу скапливалось значительное число раненых. В 138-й стрелковой дивизии, пишет в своих воспоминаниях генерал-полковник И. И. Людников, к 14 ноября иссякли все запасы. "Голодали не только здоровые,. но и раненые, количество которых с каждым днем возрастало и достигло цифры 300, а затем и более. Иссякли и запасы перевязочного материала, медикаментов"{185}. К 18 ноября в дивизии скопилось уже около 400 раненых{186}. Попытки наладить снабжение при помощи самолетов успеха не имели. Ввиду ограниченных размеров плацдарма, на котором оборонялась дивизия, сбрасываемые с самолетов грузовые парашюты с боеприпасами и продовольствием попадали преимущественно в реку или к противнику. Интенсивный огонь зенитных батарей противника и тяжелого оружия его пехоты не позволял добиться лучшего попадания грузов за счет уменьшения высоты полета самолетов. Тогда перед штабом инженерных войск 62-й армии была поставлена задача организовать снабжение 138-й стрелковой дивизии и эвакуировать из ее расположения раненых на лодках. При решении этой задачи необходимо было преодолеть в условиях ледостава Волгу и Денежную Воложку с перевалкой через о-в Зайцевский. "Первая попытка выполнить задание была сделана в ночь на 18.11. 42 г. Одна из двух лодок, посланных в 138-ю сд 327-м инжбатальоном, достигла цели, доставив 6 ящиков с боеприпасами и питание для рации, но на обратном пути подверглась обстрелу. Из пяти человек лодочного расчета двое были ранены, а красноармейцы Суворов и Захаров убиты. Вторая лодка была разбита прямым попаданием мины. на правом берегу острова Зайцевский. Ее лодочный расчет в это время находился в укрытии и поэтому не пострадал"{187}.
Несмотря на все трудности, лодочная трасса здесь была открыта. С 18 ноября переправа на участке о-в Зайцевский - 138-я стрелковая дивизия была возложена на 107-й отдельный понтонно-мостовой батальон. Переброска всего необходимого для 138-й стрелковой дивизии с левого берега Волги на о-в Зайцевский поручалась 327-му армейскому инженерному батальону, а перевалка лодок и грузов через о-в Зайцевский и погрузка лодок на исходной линии обеспечивались также специально выделенными для этого подразделениями{188}. Но основную часть задачи по восстановлению сообщений с левым берегом решили корабли Волжской военной флотилии. "Наконец 19 ноября на бронекатерах были доставлены боеприпасы и продовольствие, а раненые были эвакуированы",- пишет генерал-полковник И. И. Людников{18}Э.
В дополнение к имевшимся у 62-й армии в ходе оборонительных боев коммуникациям через Волгу известную роль играли временные мосты или пешеходные мостики, сооружаемые понтонно-мостовыми батальонами. Несмотря на их частое повреждение вражеским огнем, они служили важным средством сообщения с левым берегом. В первых числах октября в районах СТЗ и завода "Баррикады" были построены три пешеходных мостика, связавших правый берег Денежной Воложки с о-вом Зайцевским. Первый мостик{190}, построенный у южной оконечности острова, в районе завода "Баррикады", просуществовал более месяца, пропустив за это время в обоих направлениях тысячи людей{191}. Мостик проявил необычайную живучесть. Бесчисленные атаки вражеских пикирующих бомбардировщиков и непрерывный минометный огонь вызывали лишь незначительные его повреждения, которые легко исправлялись. Все же авиабомба врага повредила крепление троса на левом берегу, мостик был сорван с места и унесен по течению. Второй пешеходный мостик, построенный в 40-50 м севернее первого, просуществовал всего лишь около трех дней. В результате обрыва троса на правом берегу он был снесен по течению. Третий пешеходный мостик длиной около 200 м был наведен через Денежную Воложку в районе СТЗ.
Битва на Волге к глубокой осени 1942 г. все еще не была завершена. Однако к этому времени в развитии происходящих здесь событий уже назрел кризис, который должен был привести к коренным изменениям в ходе дальнейшей борьбы. Легендарные участники обороны Сталинграда, выдержав натиск превосходящих сил грозного и беспощадного противника, создали важнейшую предпосылку для мобилизации ресурсов Советского Союза и приведения их в действие против врага. Для многих объективных наблюдателей во всем мире провал гитлеровских планов в гигантской битве под Сталинградом становился уже ясным, хотя ее исход еще не выявился с достаточной определенностью в пользу одной из борющихся сторон. Основанием для такого вывода, помимо общей правильной оценки сил Советского государства, было то несомненное духовное превосходство Красной Армии над вермахтом фашистской Германии, которое с потрясающей силой проявилось в обороне Сталинграда.
Фактор идейности
В битве под Сталинградом происходило нечто большее, чем только вооруженная борьба на одном из участков советско-германского фронта. В ней испытывалась мощь двух государств - социалистического и фашистского.
Сражения в междуречье Волги и Дона, а затем и непосредственно на территории Сталинграда показали эпическую стойкость участников обороны. Вместе с тем развитие военных событий убедительно говорило о прочности общественного и политического строя Советского Союза. Культ личности Сталина нанес огромный ущерб советскому обществу, но его социальная и идейная природа оставалась незыблемой.
В то трудное время первого периода войны, когда инициатива боевых действий вторично находилась в руках врага, на правобережье Волги решалась судьба завоеваний Великого Октября. Результат битвы зависел не только от соотношения материальных факторов, которыми располагали противостоящие стороны, но и от силы идей, определяющих поступки и действия миллионов людей на фронте и в тылу. Непреодолимая для противника оборона Сталинграда во многом обусловливалась высокими моральными качествами его защитников. Коммунистическая убежденность и патриотизм воинов порождали массовый героизм, проявлялись в упорной борьбе за каждый дом, за каждый камень и клочок сталинградской земли. Сталинградская битва, как и в целом минувшая война, убедительно показала, что нельзя победить народ, преданный социалистической Родине, сплоченно и самоотверженно отстаивающий свою свободу и независимость.
Воспитанию высоких идейных и боевых качеств личного состава частей и соединений была подчинена проводившаяся в войсках Юго-Восточного и Сталинградского фронтов целеустремленная партийно-политическая работа.
Наглядным выражением силы ленинских идей и авторитета Коммунистической партии в сознании воинов Красной Армии являлось стремление многих тысяч защитников Сталинграда вступить в ряды партии. В 62-й армии на 1 сентября 1942 г. имелось 7859 членов и кандидатов ВКП(б) и 13038 членов ВЛКСМ. В течение сентября армейская партийная комиссия приняла в члены и кандидаты партии лишь по армейским частям 423 человека{192}. В целом по войскам Сталинградского фронта за сентябрь - ноябрь в партию было принято 14 500 человек{193}. "В партию и комсомол вступают самые лучшие бойцы, проверенные в огне боев, являющиеся подлинными передовиками",- говорилось в политдонесении политотдела 62-й армии "О ведущей роли коммунистов в боях за Сталинград", направленном 13 октября 1942 г. начальнику Главного Политического Управления РККА А. С. Щербакову и начальнику политического управления Сталинградского фронта бригадному комиссару П. И. Доронину{194}.
Перед боем многие беспартийные воины подавали заявление с просьбой принять их в партию. В кармане убитого в бою комсомольца Шамитова нашли записку: "Иду выполнять ответственное задание, поджигать танк противника, который прямой наводкой расстреливает наши боевые порядки. Если я погибну, считайте меня коммунистом". Шамитов подполз к вражескому танку и поджег его, но погиб от пули немецкого снайпера. Подобные факты отмечались во всех армиях фронтов сталинградского направления.
Гитлеровцы под Сталинградом всюду встречали растущий отпор. Войска, сражавшиеся севернее и южнее города, отвлекали на себя значительные силы группировки противника, и это было одной из причин, почему Сталинград выстоял. В этих боях войска 1-й и 4-й танковых, 1-й гвардейской, 21, 63, 66-й и других армий наносили контрудары, не дожидаясь подхода артиллерии, не имея сколько-нибудь достаточного авиационного прикрытия.
Враг наступал в июле, августе, сентябре; даже в октябре и первой половине ноября гитлеровцы все еще пытались сломить защитников Сталинграда. На протяжении всего оборонительного периода противник обладал перевесом сил, а советские части, упорно сражаясь, вынуждены были отойти к Волге. Это был рубеж, дальше которого никто не отступал. Среди личного состава войск, влившихся в Сталинградский и Юго-Восточный фронты, тысячи воинов вынесли тяжелое испытание - отступление на сотни километров летом 1942 г.
В междуречье Волги и Дона противник встретил сопротивление которое он не в силах был преодолеть. Приказ No 227 сурово и обнаженно раскрывал опасное положение страны. С предельной категоричностью прозвучало в нем требование о недопустимости дальнейшего отступления. Однако в тяжелой боевой обстановке даже крайние дисциплинарные меры сами по себе не в состоянии были бы остановить войска, отступающие перед превосходящими силами врага. Об этом говорит вся история современных войн, в том числе и история второй мировой войны. Дисциплинарные меры обладают силой устрашающего воздействия по отношению к нарушителям воинского приказа, но не они решают судьбу сражений и войн. В рассматриваемых событиях с особой яркостью проявилось огромное воздействие на ход борьбы идейной убежденности советских воинов в правоте и святости той цели, которая перед ними стояла в Великой Отечественной войне. Этому был посвящен и упомянутый приказ. Даже буржуазная пресса отмечала моральный фактор стойкости советских войск. 28 сентября 1942 г. английская газета "Дейли телеграф" опубликовала статью "Сталинград - триумф моральной стойкости", где, в частности, говорилось: "В Сталинграде действует нечто большее, чем материальные условия, нечто превосходящее простую механику войны".
Писатель К. Симонов в своей книге "Разные дни войны" приводит полученное им от одного сержанта артиллерии письмо. Вот выдержки из него:
"На всю жизнь помню смысл приказа Сталина, прочитанного вслух перед строем нашей батареи в небольшом перерыве между боями жарким летним днем в начале августа 1942 года...
Приказ No 227, как Вы, конечно, помните, был предельно правдив, откровенно объяснял то отчаянное положение, в какое попали наши народ и страна к середине лета грозного 1942 года. Не могу найти слов, чтобы выразить наши настроения и чувства в то время, после прочтения этого приказа.
... Думается, вполне можно утверждать, что не буква, а дух и содержание этого документа очень сильно способствовали морально-психологическому духовному перелому, если позволительно так выразиться, в умах и сердцах всех, кому его тогда читали и кто держал в те дни в своих руках оружие, а значит, и судьбу Родины, да и не только Родины -- человечества!
Дело даже не в тех крайних мерах, которые предусматривались этим приказом, а в его содержании, сыгравшем громадную роль в деле создания такого перелома.
По-моему, главное в том, что людям, народу (приказ зачитывался всем войскам) мужественно сказали прямо в глаза всю страшную и горькую правду о той пропасти, на грань которой мы тогда докатились"{195}.
Необходимо было изменить ход событий. И советские воины преодолевали самые жестокие испытания в невероятно трудные дни и недели уличных боев в Сталинграде. Коммунисты и комсомольцы играли в них ведущую роль. Во взводах, ротах и батальонах, во всех подразделениях и частях велась политическая работа, проводились собрания, распространялись листовки. Фронтовая печать воспитывала солдат и офицеров в духе бесстрашия, верности воинской присяге, ненависти к агрессорам. Бойцы в окопах и блиндажах знали, что события под Сталинградом, подвиги его защитников находятся в центре внимания Советской страны и всего мира. Уже тогда понималось огромное историческое значение Сталинградской битвы, непосредственными участниками которой были воины Юго-Восточного и Сталинградского фронтов.
Перед защитниками Сталинграда выступали члены ЦК партий В. А. Малышев, Д. 3. Мануильский, Е. М. Ярославский, а также многие командиры и политработники.
В ходе упорной и затяжной борьбы использовались самые различные формы партийно-политической работы и политического обеспечения боя. Так, например, по инициативе политработников создавались ленинские комнаты в специально построенных для этого землянках.
Воины, проводившие дни и ночи в окопах и блиндажах, непрерывно участвовавшие в боях, приходя в такую землянку, получали краткий отдых и моральную разрядку. Здесь можно было обсушиться, обогреться, написать письмо, поделиться с товарищами впечатлениями, боевым опытом, прослушать беседу. Сюда доставлялись газеты, книги. Какое значение имела проводившаяся здесь работа, показывает следующий пример. Участник героической обороны "дома Павлова", командир пулеметного расчета комсомолец Илья Воронов прочел в ленинской комнате книгу Николая Островского "Как закалялась сталь". Она произвела на него сильное впечатление. В оборонительных боях он проявлял стойкость и бесстрашие. В дальнейшем, когда началось контрнаступление, гарнизон "дома Павлова" покинул разрушенное здание, превращенное в легендарную крепость, и атаковал врага в районе площади 9 Января. В ходе жестокого боя Илья Воронов был ранен, но продолжал сражаться. Только после новых ран, когда простреленные в нескольких местах руки перестали действовать, он, истекая кровью, согласился оставить поле боя. Позднее, когда его привезли в медсанбат, Воронов заявил: "Вот теперь я тот боец-комсомолец, который был у Островского"{196}. Образ любимого героя глубоко запал в сознание воина и не оставлял его в часы трудных испытаний.
В борьбе за Сталинград советские войска накопили значительный опыт боевых действий в условиях крупного населенного пункта. Политические органы помогали командованию обобщать этот опыт и делать его достоянием всех защитников Сталинграда, всех бойцов, командиров и политработников частей и подразделений. Особое внимание уделялось созданию жесткой обороны. Политотдел 62-й армии, анализируя причины потерь личного состава в ходе уличных боев, широко популяризировал опыт лучших командиров и политработников, сумевших быстро укрыть своп подразделения в глубокие траншеи, окопы, щели, и развернул большую работу в войсках, поддержанную Военным советом армии, по созданию жесткой обороны. В своей телеграмме 2 октября 1942 г. в 23 часа 00 мин. политотдел 62-й армии указывал военным комиссарам, начальникам политотделов, политрукам, всему партийно-политическому аппарату частей и подразделений на необходимость повседневно заниматься вопросами создания жесткой обороны: отрывкой окопов, щелей, перекапыванием улиц, оборудованием дзотов в зданиях, созданием завалов, баррикад, минных полей{197}.