Страница:
В условиях, когда ведущие к Сталинграду железнодорожные п водные коммуникации оказались под ударами гитлеровской авиации, особенно важное значение приобрело снабжение войск непосредственно из Сталинграда. ЦК ВКП(б) потребовал от Сталинградского обкома партии обеспечить высокие темпы работы промышленности и укрепить оборону города. Собрание городского партийного актива, состоявшееся 20 июля, поставило перед каждым предприятием конкретные задачи по выполнению этого задания. Работая на заводах и фабриках в тяжелых условиях прифронтовой обстановки, испытывая недостаток сырья и материалов, сталинградцы делали все, чтобы обеспечить потребности фронта. В июле коллектив Тракторного завода{30} перевыполнил программу по выпуску танков, и ему было присуждено переходящее Красное знамя Государственного Комитета Обороны. Завод "Красный Октябрь" давал броневую сталь для танков и другую важную оборонную продукцию. Завод Наркомата вооружения СССР, награжденный в июне орденом Ленина за успешное выполнение правительственных заданий, продолжал высокими темпами выпускать пушки, минометы, боеприпасы. Тракторный завод с 23 августа до 1 сентября передал для фронта большое число танков, изготовил 24 тягача, 55 дизель-моторов, ремонтировал танки. В сентябре тракторозаводцы продолжали выпускать танки и ремонтировать подбитые в боях. Судоремонтные предприятия строили понтоны для переправ, переоборудовали пассажирские катера в тральщики, судоремонтный завод в Красноармейском районе стал изготовлять бронекатера. Напряженно жил сталинградский порт, обрабатывая на всех своих участках суда с воинскими грузами, обеспечивая выгрузку прибывающих частей, эвакуацию раненых.
В связи с общей военной обстановкой на фронте возникла проблема эвакуации. С 29 июня 1941 г. по март 1942 г. через Сталинградский пункт эвакуирования прошли 441 тыс. человек. Почти половина была направлена в районы области{31}. Среди них были и дети, вывезенные из блокированного Ленинграда. Непосредственно из Сталинграда эвакуация к лету 1942 г., по существу, еще не начиналась, если не считать отдельных незначительных мер по разгрузке города. Так, 10 ноября 1941 г. Управлением государственных материальных резервов (УТР) было принято решение о вывозе из Сталинграда некоторых ценных цветных металлов, ферросплавов, сахара, бумаги{32}.
Летом 1942 г. началась вторая волна эвакуации. Первый секретарь обкома и горкома партии А. С. Чуянов 12 июля записал v. своем дневнике: "С фронта приходят тягостные вести. Все чаще в Сталинград прибывают переполненные поезда с эвакуированным населением"{33}. Приближение фронта вызвало необходимость организовать переброску через Волгу прибывающего из угрожаемых районов населения и материальных ценностей. Срочно наводились дополнительные переправы через Доп.
В тыловые районы страны своим ходом двинулся тракторный парк МТС и совхозов задонских районов. Двигались гурты колхозного скота и подводы с семьями и домашним имуществом колхозников. По решению Государственного Комитета Обороны на левый берег Волги эвакуировалось также имущество колхозов, МТС и совхозов Ростовской области и Калмыцкой АССР{34}. Размеры эвакуации возрастали с каждым днем. В соответствии с указанием Государственного Комитета Обороны бюро Сталинградского обкома ВКП(б) и исполком областного Совета депутатов трудящихся 13 июля 1942 г. приняли постановление об организации переправ на Волге для перегона скота и тракторов в Камышине, Аптиповке, Горном Балыклее, Горной Пролейке, Дубовке, Каменном Яре с общей суточной пропускной способностью 30 тыс. голов. На секретарей ряда райкомов партии был возложен контроль за выполнением этого постановления{35}.
В последующие дни бюро Сталинградского обкома ВКП(б) приняло еще ряд постановлений по вопросам эвакуации: 16 июля - о передислокации эвакогоспиталей Наркомздрава из города Сталинграда и области и об эвакуации из пределов Сталинградской области всесоюзного пионерского лагеря "Артек", 22 июля рассмотрело и приняло к неуклонному исполнению постановление Государственного Комитета Обороны от 20 июля 1942 г. об отгрузке и вывозе хлеба из Сталинградской области. Необходимо было до 20 августа дополнительно отгрузить 540 тыс. т.- 27 тыс. вагонов хлеба, из них с перевалкой за Волгу 225 тыс. т{36}; в тот же день принято постановление о практических мероприятиях по скорейшему сбору и вывозу всего лома цветных металлов с доставкой своим транспортом к железной дороге и пристаням: 23 июля решением бюро обкома ВКП(б) создан штаб по руководству вывозом хлеба с пристанционных и глубинных пунктов Заготзерно{37}.
27 июля бюро Сталинградского обкома ВКП(б) и исполком облсовета депутатов трудящихся приняли постановление "Об эвакуации скота, имущества, средств производства колхозов, МТС, совхозов и материальных ценностей государственных, кооперативных и общественных организаций левобережных районов Дона". В этом постановлении говорилось: "В связи с приближением линии фронта и указанием военного командования предложить секретарям РК ВКП(б) и председателям исполкомов райсоветов Кулымженского, Иловлинского, Логовского, Фрунзенского, В.-Курмоярского, Н.-Чирского, Калачевского и Котельниковского районов эвакуировать весь продуктивный скот (коров, весь молодняк крупного рогатого скота и лошадей, свинопоголовье, овец), а из 15-20-километровой зоны от левого берега Дона в этих районах эвакуировать средства производства, имущество колхозов, МТС и совхозов, материальные ценности государственных, кооперативных и общественных организаций.
Эвакуировать также скот личного пользования колхозов, рабочих и служащих, который должен быть сдан в гурты колхозов и совхозов"{38}.
Постановление определило меры по его реализации.
Практическое осуществление намеченных мероприятий столкнулось с большими трудностями. Имеющиеся переправы использовались главным образом для перевозки военных частей. На правом берегу Волги скапливалась большая масса скота, машин и тракторов, ожидающих переброски на левый берег. Говоря словами официального документа, для их эвакуации "создалось угрожающее положение"{39}. На 4 августа на правом берегу Волги в районе Дубовки скопилось 50 тыс. голов скота, 18 МТС с машинами и 500 тракторов, в районе Горного Балыклея - 25 тыс. голов скота, 10 МТС с сельскохозяйственными машинами и 350 тракторов, в районе Каменного Яра - 60 тыс. голов скота, 14 МТС с машинами и 400 тракторов, в районе Камышина на подходе было 60 тыс. голов скота, 11 МТС и 400 тракторов. Учитывая, что в ближайшие дни ожидалось к переправе около 1400 тыс. голов скота{40} и большое число тракторов. а также другой сельскохозяйственной техники, необходимы были неотложные меры к обеспечению переправы имущества колхозов, МТС и совхозов. Секретарь Сталинградского обкома ВКП(б) А. С. Чуянов и заместитель заведующего Сельскохозяйственным отделом ЦК ВКП(б) А. И. Козлов 5 августа 1942 г. писали народному комиссару речного флота Союза ССР З. А. Шашкову: "Во избежание массовой гибели скота и для быстрой переправы через Волгу скота и имущества колхозов и совхозов считаем необходимым, чтобы Вы дали указание о немедленной организации переправы с суточной пропускной способностью 90 тыс. голов, в том числе:
Камышин - 7 тыс. голов
Старица - 4 тыс. голов
Антиповка - 3 тыс. голов
Чёрный Яр - 4 тыс. голов
г. Балыклей - 7 тыс. голов
Никольское - 10 тыс. голов
г. Пролейка - 7 тыс. голов
Ветлянка - 10 тыс. голов
Дубовка - 12 тыс. голов
Енотаевка - 10 тыс. голов
Красный Яр - 10 тыс. голов
Сероглазка - 6 тыс. голов
Все эти переправы должны быть использованы только для переправы скота и имущества совхозов, МТС и колхозов и людей, переправляющих этот скот и имущество"{41}.
Поставленная задача в существенной мере была решена. На переправах через Волгу на участке Астрахань-Камышин в навигацию 1942 г. было перевезено: скота - 1560,6 тыс. голов, в том числе крупного - 338 тыс. голов, повозок - 6,7 тыс. штук, тракторов - 996{42}.
Еще более ответственной являлась задача эвакуации в Заволжье гражданского населения. К решению ее в широких масштабах тогда еще не приступили. Принятые в июле меры не полностью соответствовали складывавшейся обстановке. В городе еще оставалось свыше 400 тыс. человек{43}. Это отрицательно сказалось на обеспечении безопасности той части населения Сталинграда и области, которая без ущерба для обороны города могла быть эвакуирована на восток заблаговременно.
Несмотря на участившиеся воздушные налеты и выход противника на дальние подступы к Сталинграду, его жители не хотели покидать город. Они верили, что Сталинград не будет сдан противнику, и стремились оказать максимальную помощь фронту.
Оборона на дальних подступах
В июльские дни 1942 г. Гитлер и его генералы пристально наблюдали за развитием событий на южном участке Восточного фронта. Начальник генерального штаба сухопутных войск генерал Ф. Гальдер 13 июля в своем служебном дневнике записал: "Операция на юге развивается безостановочно"{44}. Главные силы наступающих немецко-фашистских войск были повернуты на кавказское направление, а 6-я армия, поддерживаемая мощными силами авиации, быстро продвигалась к Сталинграду. Темп движения этой армии составлял примерно 30 км в сутки.
Сталинград с этого времени все чаще упоминается в "Военном дневнике" Гальдера, что свидетельствовало о возраставшем внимании к нему в германском генштабе. 16 июля: "По вполне надежным сведениям, следует рассчитывать, что противник использует все силы и средства для удержания Сталинграда...
Совещание с Геленом и Хойзингером: "Обсуждение замысла предстоящего сражения у Сталинграда""{45}.
18 июля: "По данным агентуры, Сталин использует все, чтобы отстоять Сталинград, переправить свои войска через Дон и удержать этот рубеж.
...На докладе у фюрера сегодня... отдан "высочайший приказ", требующий форсирования Дона на широком фронте (на юг, к востоку от устья Донца) и начала сражения за Сталинград"{46}.
20 июля: "6-я армия успешно продвигается на юго-восток"{47}.
21 июля: "Войска Паулюса (6-я армия) очень быстро и энергично продвигаются вперед к Сталинграду, куда противник пытается перебросить свои войска по железной дороге, идущей с северо-запада, и автотранспортом. Смена войск на фронте по Дону и подтягивание сил протекают хорошо"{48}".
22 июля: "Продвижение 6-й армии обеспечено, успешно организуется сторожевое охранение Дона"{49}.
Замысел врага становился ясным и для советской стороны. Сокрушив сопротивление войск Юго-Западного фронта и продолжая развивать наступление на юг в общем направлении Миллерово, Каменск, противник стремился нанести поражение армиям Южного фронта, а с выходом к Волге и захватом Сталинграда рассечь советский стратегический фронт на две изолированные части. С решением этой задачи, по мысли гитлеровских стратегов, приближалась и конечная цель: разгром Красной Армии, завоевание Советской России. "Советский Союз в те дни переживал тяжелый кризис,- писал Ганс Дёрр.- По всей видимости, русские, хотя и осуществили планомерный отход на Дон, под давлением немецких частей вынуждены были отступить к Волге и Кавказу раньше намеченного срока; на некоторых участках их отступление превратилось в бегство. Это нашло свое отражение в знаменательном с различных точек зрения приказе Сталина, изданном в конце июля"{50}.
Обстановка на южном участке советско-германского фронта складывалась крайне неблагоприятно для ведущих здесь борьбу войск. Противник полностью владел инициативой .боевых действий, а советские войска отходили все дальше в глубь своей территории. Утверждение Дёрра о том, что Советский Союз летом 1942 г. переживал "тяжелый кризис", а отступление Красной Армии к Волге и Кавказу было заранее намечено к какому-то определенному сроку, конечно, неверно. Но военное положение Советской страны в то время снова резко ухудшилось.
Необходимо было остановить дальнейшее продвижение гитлеровских войск, а затем создать перелом в ходе событий на фронте. Это стремление, охватившее всех советских людей, было моральным фактором огромной силы.
Командующие Сталинградским фронтом Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко, а с 23 июля - генерал-лейтенант В. Н. Гордов выполняли директиву Ставки о принятии срочных мер к защите Сталинграда. Решение этой задачи приходилось проводить в крайне сложной и опасной обстановке, которая возникла в районе Сталинграда.
В то время, когда крупные силы немецко-фашистских войск с каждым днем приближались к рубежу Дона, где намечалось остановить врага, командование Сталинградского фронта располагало весьма ограниченными силами и средствами для решения этой задачи. Как отмечалось выше, при образовании Сталинградского фронта в его состав были включены три резервные армии (63, 62-я и 64-я) и две армии бывшего Юго-Западного фронта (21-я и 8-я воздушная). Во второй половине июля в Сталинградский фронт вошли и отошедшие в его полосу 28, 38-я и 57-я армии. Однако простой перечень этого ряда армий не отражает реальных сил фронта, которые имелись к началу оборонительного сражения. Резервные армии, помимо того, что не все они были полностью укомплектованы к моменту передислокации из тыла страны на фронт (62-я армия, например, имела некомплект в людях и вооружении), из-за большого пути растягивали время прибытия в район Сталинграда и сосредоточение на рубежах обороны. Что касается армий бывших Юго-Западного и Южного фронтов, обескровленных в тяжелых боях при отступлении к Сталинграду, то остатки их соединений насчитывали очень немного людей и особенно боевой техники. Значительная их часть сразу же отводилась во фронтовой тыл на укомплектование на их основе новых соединений. 13, 22 и 23-й танковые корпуса, отошедшие из-под Харькова, поступив в распоряжение командующего Сталинградским фронтом, были отведены в тыл на укомплектование людьми и материальной частью. Из остатков девяти стрелковых дивизий 38-й армии управления четырех дивизий были отведены в тыл для создания на их основе новых соединений. Управление 57-й армии во второй половине июля было выведено в район Сталинграда.
Ставка ВГК продолжала посылать в район Сталинграда новые силы. К 22 июля были направлены в распоряжение командующего Сталинградским фронтом 18-я и 131-я стрелковые дивизии, 28-й танковый корпус, а также другие танковые и артиллерийские соединения и части. Еще через несколько дней (26-27 июля) в район Сталинграда стали прибывать с Дальнего Востока 126, 204, 205, 321, 399-я и 422-я стрелковые дивизии. Часть из них направлялась на формирование новых армий, другие с ходу вступали в тяжелые бои, развернувшиеся на дальних подступах к Сталинграду.
Таким образом, Сталинградский фронт лишь постепенно наращивал силы, начиная с очень ограниченных возможностей при организации борьбы с противником. Вот почему первые дни оборонительного сражения от носились к числу критических. Полоса обороны от Павловска до Верхне-Курмоярской, где надлежало организовать сопротивление наступающему врагу, составляла 500 км. К началу боев не на всех ее участках находились войска, и командованию фронта приходилось принимать действительно срочные меры, чтобы в наиболее опасных местах своевременно создать противовес наступающему противнику. В этой обстановке требовалось возможно быстрее подтянуть силы и средства, чтобы организовать стойкую оборону.
17 июля командующий Сталинградским фронтом получил директиву: "Ставка Верховного Главнокомандования,- говорилось в ней,- приказывает под Вашу личную ответственность немедленно организовать сильные передовые отряды и выслать их на рубеж р. Цимла от Чернышевская и до ее устья, особенно прочно занять Цимлянская, войдя в связь здесь с войсками Северо-Кавказского фронта"{51}.
К этому времени имелась не только четкая оценка сложившейся обстановки, но и основная идея организации обороны. В оперативной директиве штаба Сталинградского фронта, датированной 17 июля, указывалось, что противник ставит перед собой задачу перерезать железную дорогу Сталинград-Тихорецк, изолировать Южный и Сталинградский фронты, а с подходом оперативных резервов выйти к Волге и овладеть Сталинградом. Командующий С. К. Тимошенко приказал войскам фронта удержать район Сталинграда и подготовить силы для контрудара в западном и юго-западном направлениях.
На пути противника, наступающего с запада от Сталинграда, по р. Дон и в излучине реки занимали оборону войска Сталинградского фронта, 62-я армия под командованием генерал-майора В. Я. Колпакчи{52} с 11 по 17 июля совершила марш в назначенный ей район и развернулась на фронте от Клетской до Суровикино. Подходящие части сразу же приступали к оборонительным работам, организации системы огня, наблюдения, вели разведку перед своим передним краем. Передовые отряды армии выдвинулись на линию рек Цуцкан, Чир, Цимла.
В составе войск армии находилась 192-я стрелковая дивизия. Костяком ее были черноморские моряки - 102-я курсантско-морская бригада, которая весной 1942 г. была выведена из боев на таганрогском направлении. На формировании в Сталинградской области в состав дивизии вошли курсанты военно-пехотных училищ| Нальчикского, Урюпинского. 3-го Орджоникидзевского, 3-го Грозненского, Житомирского, 192-я сд имела три стрелковых полка (676, 427-й и 753-й), артполк (298-й), отдельный истребительно-противотанковый дивизион (417-й), саперный батальон, медсанбат, разведроту, отдельный батальон связи{53}. Командир дивизии полковник А. С. Захарченко - участник первой мировой и гражданской войн, человек с большим военным опытом и знаниями - фашистскую агрессию встретил, командуя 25-й чапаевской дивизией. Вместе с пограничниками и моряками Дунайской флотилии дивизия почти месяц удерживала советскую границу в стокилометровой полосе вдоль Дуная.
10 июля 192-я сд была поднята по боевой тревоге, и совершив 100-кплометровый марш в пешем строю, вышла к ст-це Сиротпнской. Здесь переправилась на правый берег Дона и заняла полосу обороны от ст-пы Клетской до Калмыкова протяженностью 42 км. Штаб дивизии разместился в хуторе Верхне-Бузиновка.
В оперативной сводке штаба 62-й армии, составленной в 21 час 00 мин. 15 июля 1942 г., говорилось: "62-я армия, за исключением 184-й сд, производит оборонительные работы на занимаемом рубеже. Части производят разведку. Боевого соприкосновения органов разведки с противников не было"{54}. 16 июля, ровно через сутки, в донесении штаба 62-й армии по состоянию на 21 час 00 мин. фиксируется уже новый важный момент: "1. Части армии продолжали совершенствование оборонительного рубежа и проводили разведку противника.
2. а) В 20.00 16.7.42 имело место столкновение нашего разведотряда с противником в Морозовский, подбито 3 танка и 3 орудия ПТО противника, после чего РО отошел в район Верхне-Гнутов. б) В районе Чернышевская захвачен пленный.
3. Наземной разведкой подтверждаются данные о наличии противника: в Чернышевская (мотопехота с танками), в птицесовхозе 25 км северо-западнее Чернышевской (мотопехота и танки противника).
4. Разведывательные части армии ведут разведку на рубеже Серафимович, Пронин, Малахов, Русаков, Чернышевский, Тормосин.
5. На остальных участках фронта наземной разведкой противник не установлен.
Заместитель начальника штаба армии полковник Журавлев
Военный комиссар штаба старший батальонный комиссар Клинцов"{55}
Передовые части противника вышли к р. Чир и вступили в боевое соприкосновение с частями 62-й армии. На дальних подступах к Сталинграду, в большой излучине Дона, начиналась великая битва{56}. Гитлеровцы сразу же встретили организованное сопротивление советских войск. Этого противник не ожидал, но завязавшемуся сражению еще не придавал особого значения.
В первые же дни боев важно было выиграть время для подтягивания войск из резерва и развертывания их на рубежах обороны. Время необходимо было и для того, чтобы восстановить боеспособность частей и соединений, проделавших тяжелый путь отступления. Наконец, без учета фактора времени невозможно было осуществить другие мероприятия по организации обороны, а также эвакуировать население и имущество из районов, оказавшихся под непосредственной угрозой вторжения фашистских войск. Эта ответственная задача в значительной мере была решена.
Темп наступления противника снизился с 30 км (12-17 июля) до 12- 15 км (18-22 июля) в сутки. Советские войска на дальних подступах к Сталинграду стремились не допустить форсирования противником Дона и выхода его к Волге. Решающим в сохранении устойчивости обороны являлось удержание района Клетская, Калач, Верхне-Курмоярская, через который пролегали основные коммуникации, ведущие к Сталинграду с запада. Учитывая, что оборону следовало организовать на широком участке при ограниченных силах, командование Сталинградского фронта решило иметь одноэшелонное оперативное построение войск с выделением резервов.
В директиве Военного совета фронта от 17 июля излагался не только общий замысел операции на дальних подступах к Сталинграду, но и ста вились конкретные боевые задачи войскам фронта. Приведем здесь некоторые данные из этой директивы и решений, принятых на ее основе командующими армиями{57}.
Войска фронта получили боевые задачи:
63-я армия - занять и прочно оборонять левый берег Дона от Бабки до устья р. Медведицы (приблизительно от Павловска до Серафимовича) на 250 километровом фронте. В составе армии было шесть стрелковых дивизий, три танковые бригады, два отдельных танковых батальона. Этими силами следовало не допустить прорыва противника за Дон, а специально выделенными частями и разведкой войти в огневое соприкосновение с противником на правом берегу реки. Командарм генерал-лейтенант В. И. Кузнецов решил главные усилия войск сосредоточить в центре обороны, преграждая движение противника к железной дороге, идущей к Сталинграду с северо-запада.
38-я армия - к исходу 18 июля принять оборону от 62-й армии от устья р. Медведицы до Клетской. На этом 60-километровом участке следовало не допустить переправы гитлеровцев на левый берег Дона, а ва правом берегу создать предмостные укрепления. Войска армии заняли оборону по восточному берегу, на рубеже Серафимович, Клетская. Наиболее истощенные дивизии армии (162, 199-я и 277-я) были выведены для получения пополнения и вооружения. Командарм генерал-майор артиллерии К. С. Москаленко сосредоточил главные силы армии на ее правом фланге.
62-я армия - главными силами занять оборону на западном берегу Дона, в его большой излучине, на рубеже Клетская, Суровикино (протяженность до 90 км), а передовыми отрядами выйти на рубеж рек Цуцкан и Чир, к Чернышковскому и Тормосину. В составе армии было шесть стрелковых дивизий, четыре полка курсантов военных училищ, шесть отдельных танковых батальонов. Командарм генерал-майор В. Я. Колпакчи решил в наибольшей мере укрепить участок на левом фланге своих войск, расположенный на кратчайшем пути к Сталинграду с запада. На правом фланге участок обороны заняли лишь два стрелковых полка 192-й стрелковой дивизии.
64-я армия - в ночь на 19 июля занять рубеж обороны Суровцкнно, Верхне-Курмоярская (протяженность до 120 км), передовым отрядом выйти на р. Цимла. В составе армии было четыре стрелковые дивизии, две стрелковые бригады, четыре полка курсантов военных училищ. Исполнявший в то время обязанности командарма 64-й генерал-лейтенант В. И. Чуйков больше всего сил сосредоточил на правом фланге, чтобы обеспечить удержание дорог, ведущих к Сталинграду с запада.
Войска указанных армий должны были не допустить прорыва противника на восток, к Сталинграду.
Инженерным войскам предписывалось оборудовать две отсечные позиции{58}: первую - по рекам Медведице и Иловле фронтом на северо-запад и вторую - на рубеже р. Мышкова, Абганерово, оз. Барманцак фронтом на юго-запад. Намечалось также построить ряд паромных в мостовых переправ.
Перед 8-й воздушной армией генерала Т. Т. Хрюкина ставилась задача вести воздушную разведку противника, прикрывать районы сосредоточения и развертывания войск фронта и его резервов, не допустить пере правы противника через Дон в полосе обороны 63-й армии и подхода немецких соединений к рубежу Нижне-Астахов-Морозовск.
Командующие общевойсковыми армиями своими решениями определяли построение войск в два эшелона с выделением сильных резервов. Так, в первый эшелон 63-й армии выдвигались 127, 1, 153-я и 1'97-я стрелковые дивизии с шириной полос обороны для каждой дивизии от 40 до 102 км. Во втором эшелоне (30 км от переднего края обороны) была 203-я стрелковая дивизия. В 100 км от линии фронта располагался армейский резерв: 14-я гвардейская стрелковая дивизия, два танковых батальона и один полк истребительно-противотанковой артиллерии. В 62-й армии первый эшелон составляли 192-я, 33-я гвардейская, 181-я, 147-я стрелковые дивизии (ширина полос обороны этих дивизий от 14 до 42 км), 196-я дивизия заняла оборону на левом фланге армии на рубеже Суровикино Нижне-Солоновский. 184-я дивизия была во втором эшелоне (30 км от переднего края главной полосы). Резервы армии располагались за ее левым флангом.
Оборонительные бои советских войск в излучине Дона развертывались с нарастающей силой. Передовой отряд 192-й стрелковой дивизии - 676-й стрелковый полк, 1-й дивизион 293-го артполка, 644-й танковый батальон - 17 июля у хутора Пронин вошел в соприкосновение с врагом. "Сдерживая противника, полк с тяжелыми боями в полуокружении отходил к полосе основной обороны дивизии"{59}.
В связи с общей военной обстановкой на фронте возникла проблема эвакуации. С 29 июня 1941 г. по март 1942 г. через Сталинградский пункт эвакуирования прошли 441 тыс. человек. Почти половина была направлена в районы области{31}. Среди них были и дети, вывезенные из блокированного Ленинграда. Непосредственно из Сталинграда эвакуация к лету 1942 г., по существу, еще не начиналась, если не считать отдельных незначительных мер по разгрузке города. Так, 10 ноября 1941 г. Управлением государственных материальных резервов (УТР) было принято решение о вывозе из Сталинграда некоторых ценных цветных металлов, ферросплавов, сахара, бумаги{32}.
Летом 1942 г. началась вторая волна эвакуации. Первый секретарь обкома и горкома партии А. С. Чуянов 12 июля записал v. своем дневнике: "С фронта приходят тягостные вести. Все чаще в Сталинград прибывают переполненные поезда с эвакуированным населением"{33}. Приближение фронта вызвало необходимость организовать переброску через Волгу прибывающего из угрожаемых районов населения и материальных ценностей. Срочно наводились дополнительные переправы через Доп.
В тыловые районы страны своим ходом двинулся тракторный парк МТС и совхозов задонских районов. Двигались гурты колхозного скота и подводы с семьями и домашним имуществом колхозников. По решению Государственного Комитета Обороны на левый берег Волги эвакуировалось также имущество колхозов, МТС и совхозов Ростовской области и Калмыцкой АССР{34}. Размеры эвакуации возрастали с каждым днем. В соответствии с указанием Государственного Комитета Обороны бюро Сталинградского обкома ВКП(б) и исполком областного Совета депутатов трудящихся 13 июля 1942 г. приняли постановление об организации переправ на Волге для перегона скота и тракторов в Камышине, Аптиповке, Горном Балыклее, Горной Пролейке, Дубовке, Каменном Яре с общей суточной пропускной способностью 30 тыс. голов. На секретарей ряда райкомов партии был возложен контроль за выполнением этого постановления{35}.
В последующие дни бюро Сталинградского обкома ВКП(б) приняло еще ряд постановлений по вопросам эвакуации: 16 июля - о передислокации эвакогоспиталей Наркомздрава из города Сталинграда и области и об эвакуации из пределов Сталинградской области всесоюзного пионерского лагеря "Артек", 22 июля рассмотрело и приняло к неуклонному исполнению постановление Государственного Комитета Обороны от 20 июля 1942 г. об отгрузке и вывозе хлеба из Сталинградской области. Необходимо было до 20 августа дополнительно отгрузить 540 тыс. т.- 27 тыс. вагонов хлеба, из них с перевалкой за Волгу 225 тыс. т{36}; в тот же день принято постановление о практических мероприятиях по скорейшему сбору и вывозу всего лома цветных металлов с доставкой своим транспортом к железной дороге и пристаням: 23 июля решением бюро обкома ВКП(б) создан штаб по руководству вывозом хлеба с пристанционных и глубинных пунктов Заготзерно{37}.
27 июля бюро Сталинградского обкома ВКП(б) и исполком облсовета депутатов трудящихся приняли постановление "Об эвакуации скота, имущества, средств производства колхозов, МТС, совхозов и материальных ценностей государственных, кооперативных и общественных организаций левобережных районов Дона". В этом постановлении говорилось: "В связи с приближением линии фронта и указанием военного командования предложить секретарям РК ВКП(б) и председателям исполкомов райсоветов Кулымженского, Иловлинского, Логовского, Фрунзенского, В.-Курмоярского, Н.-Чирского, Калачевского и Котельниковского районов эвакуировать весь продуктивный скот (коров, весь молодняк крупного рогатого скота и лошадей, свинопоголовье, овец), а из 15-20-километровой зоны от левого берега Дона в этих районах эвакуировать средства производства, имущество колхозов, МТС и совхозов, материальные ценности государственных, кооперативных и общественных организаций.
Эвакуировать также скот личного пользования колхозов, рабочих и служащих, который должен быть сдан в гурты колхозов и совхозов"{38}.
Постановление определило меры по его реализации.
Практическое осуществление намеченных мероприятий столкнулось с большими трудностями. Имеющиеся переправы использовались главным образом для перевозки военных частей. На правом берегу Волги скапливалась большая масса скота, машин и тракторов, ожидающих переброски на левый берег. Говоря словами официального документа, для их эвакуации "создалось угрожающее положение"{39}. На 4 августа на правом берегу Волги в районе Дубовки скопилось 50 тыс. голов скота, 18 МТС с машинами и 500 тракторов, в районе Горного Балыклея - 25 тыс. голов скота, 10 МТС с сельскохозяйственными машинами и 350 тракторов, в районе Каменного Яра - 60 тыс. голов скота, 14 МТС с машинами и 400 тракторов, в районе Камышина на подходе было 60 тыс. голов скота, 11 МТС и 400 тракторов. Учитывая, что в ближайшие дни ожидалось к переправе около 1400 тыс. голов скота{40} и большое число тракторов. а также другой сельскохозяйственной техники, необходимы были неотложные меры к обеспечению переправы имущества колхозов, МТС и совхозов. Секретарь Сталинградского обкома ВКП(б) А. С. Чуянов и заместитель заведующего Сельскохозяйственным отделом ЦК ВКП(б) А. И. Козлов 5 августа 1942 г. писали народному комиссару речного флота Союза ССР З. А. Шашкову: "Во избежание массовой гибели скота и для быстрой переправы через Волгу скота и имущества колхозов и совхозов считаем необходимым, чтобы Вы дали указание о немедленной организации переправы с суточной пропускной способностью 90 тыс. голов, в том числе:
Камышин - 7 тыс. голов
Старица - 4 тыс. голов
Антиповка - 3 тыс. голов
Чёрный Яр - 4 тыс. голов
г. Балыклей - 7 тыс. голов
Никольское - 10 тыс. голов
г. Пролейка - 7 тыс. голов
Ветлянка - 10 тыс. голов
Дубовка - 12 тыс. голов
Енотаевка - 10 тыс. голов
Красный Яр - 10 тыс. голов
Сероглазка - 6 тыс. голов
Все эти переправы должны быть использованы только для переправы скота и имущества совхозов, МТС и колхозов и людей, переправляющих этот скот и имущество"{41}.
Поставленная задача в существенной мере была решена. На переправах через Волгу на участке Астрахань-Камышин в навигацию 1942 г. было перевезено: скота - 1560,6 тыс. голов, в том числе крупного - 338 тыс. голов, повозок - 6,7 тыс. штук, тракторов - 996{42}.
Еще более ответственной являлась задача эвакуации в Заволжье гражданского населения. К решению ее в широких масштабах тогда еще не приступили. Принятые в июле меры не полностью соответствовали складывавшейся обстановке. В городе еще оставалось свыше 400 тыс. человек{43}. Это отрицательно сказалось на обеспечении безопасности той части населения Сталинграда и области, которая без ущерба для обороны города могла быть эвакуирована на восток заблаговременно.
Несмотря на участившиеся воздушные налеты и выход противника на дальние подступы к Сталинграду, его жители не хотели покидать город. Они верили, что Сталинград не будет сдан противнику, и стремились оказать максимальную помощь фронту.
Оборона на дальних подступах
В июльские дни 1942 г. Гитлер и его генералы пристально наблюдали за развитием событий на южном участке Восточного фронта. Начальник генерального штаба сухопутных войск генерал Ф. Гальдер 13 июля в своем служебном дневнике записал: "Операция на юге развивается безостановочно"{44}. Главные силы наступающих немецко-фашистских войск были повернуты на кавказское направление, а 6-я армия, поддерживаемая мощными силами авиации, быстро продвигалась к Сталинграду. Темп движения этой армии составлял примерно 30 км в сутки.
Сталинград с этого времени все чаще упоминается в "Военном дневнике" Гальдера, что свидетельствовало о возраставшем внимании к нему в германском генштабе. 16 июля: "По вполне надежным сведениям, следует рассчитывать, что противник использует все силы и средства для удержания Сталинграда...
Совещание с Геленом и Хойзингером: "Обсуждение замысла предстоящего сражения у Сталинграда""{45}.
18 июля: "По данным агентуры, Сталин использует все, чтобы отстоять Сталинград, переправить свои войска через Дон и удержать этот рубеж.
...На докладе у фюрера сегодня... отдан "высочайший приказ", требующий форсирования Дона на широком фронте (на юг, к востоку от устья Донца) и начала сражения за Сталинград"{46}.
20 июля: "6-я армия успешно продвигается на юго-восток"{47}.
21 июля: "Войска Паулюса (6-я армия) очень быстро и энергично продвигаются вперед к Сталинграду, куда противник пытается перебросить свои войска по железной дороге, идущей с северо-запада, и автотранспортом. Смена войск на фронте по Дону и подтягивание сил протекают хорошо"{48}".
22 июля: "Продвижение 6-й армии обеспечено, успешно организуется сторожевое охранение Дона"{49}.
Замысел врага становился ясным и для советской стороны. Сокрушив сопротивление войск Юго-Западного фронта и продолжая развивать наступление на юг в общем направлении Миллерово, Каменск, противник стремился нанести поражение армиям Южного фронта, а с выходом к Волге и захватом Сталинграда рассечь советский стратегический фронт на две изолированные части. С решением этой задачи, по мысли гитлеровских стратегов, приближалась и конечная цель: разгром Красной Армии, завоевание Советской России. "Советский Союз в те дни переживал тяжелый кризис,- писал Ганс Дёрр.- По всей видимости, русские, хотя и осуществили планомерный отход на Дон, под давлением немецких частей вынуждены были отступить к Волге и Кавказу раньше намеченного срока; на некоторых участках их отступление превратилось в бегство. Это нашло свое отражение в знаменательном с различных точек зрения приказе Сталина, изданном в конце июля"{50}.
Обстановка на южном участке советско-германского фронта складывалась крайне неблагоприятно для ведущих здесь борьбу войск. Противник полностью владел инициативой .боевых действий, а советские войска отходили все дальше в глубь своей территории. Утверждение Дёрра о том, что Советский Союз летом 1942 г. переживал "тяжелый кризис", а отступление Красной Армии к Волге и Кавказу было заранее намечено к какому-то определенному сроку, конечно, неверно. Но военное положение Советской страны в то время снова резко ухудшилось.
Необходимо было остановить дальнейшее продвижение гитлеровских войск, а затем создать перелом в ходе событий на фронте. Это стремление, охватившее всех советских людей, было моральным фактором огромной силы.
Командующие Сталинградским фронтом Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко, а с 23 июля - генерал-лейтенант В. Н. Гордов выполняли директиву Ставки о принятии срочных мер к защите Сталинграда. Решение этой задачи приходилось проводить в крайне сложной и опасной обстановке, которая возникла в районе Сталинграда.
В то время, когда крупные силы немецко-фашистских войск с каждым днем приближались к рубежу Дона, где намечалось остановить врага, командование Сталинградского фронта располагало весьма ограниченными силами и средствами для решения этой задачи. Как отмечалось выше, при образовании Сталинградского фронта в его состав были включены три резервные армии (63, 62-я и 64-я) и две армии бывшего Юго-Западного фронта (21-я и 8-я воздушная). Во второй половине июля в Сталинградский фронт вошли и отошедшие в его полосу 28, 38-я и 57-я армии. Однако простой перечень этого ряда армий не отражает реальных сил фронта, которые имелись к началу оборонительного сражения. Резервные армии, помимо того, что не все они были полностью укомплектованы к моменту передислокации из тыла страны на фронт (62-я армия, например, имела некомплект в людях и вооружении), из-за большого пути растягивали время прибытия в район Сталинграда и сосредоточение на рубежах обороны. Что касается армий бывших Юго-Западного и Южного фронтов, обескровленных в тяжелых боях при отступлении к Сталинграду, то остатки их соединений насчитывали очень немного людей и особенно боевой техники. Значительная их часть сразу же отводилась во фронтовой тыл на укомплектование на их основе новых соединений. 13, 22 и 23-й танковые корпуса, отошедшие из-под Харькова, поступив в распоряжение командующего Сталинградским фронтом, были отведены в тыл на укомплектование людьми и материальной частью. Из остатков девяти стрелковых дивизий 38-й армии управления четырех дивизий были отведены в тыл для создания на их основе новых соединений. Управление 57-й армии во второй половине июля было выведено в район Сталинграда.
Ставка ВГК продолжала посылать в район Сталинграда новые силы. К 22 июля были направлены в распоряжение командующего Сталинградским фронтом 18-я и 131-я стрелковые дивизии, 28-й танковый корпус, а также другие танковые и артиллерийские соединения и части. Еще через несколько дней (26-27 июля) в район Сталинграда стали прибывать с Дальнего Востока 126, 204, 205, 321, 399-я и 422-я стрелковые дивизии. Часть из них направлялась на формирование новых армий, другие с ходу вступали в тяжелые бои, развернувшиеся на дальних подступах к Сталинграду.
Таким образом, Сталинградский фронт лишь постепенно наращивал силы, начиная с очень ограниченных возможностей при организации борьбы с противником. Вот почему первые дни оборонительного сражения от носились к числу критических. Полоса обороны от Павловска до Верхне-Курмоярской, где надлежало организовать сопротивление наступающему врагу, составляла 500 км. К началу боев не на всех ее участках находились войска, и командованию фронта приходилось принимать действительно срочные меры, чтобы в наиболее опасных местах своевременно создать противовес наступающему противнику. В этой обстановке требовалось возможно быстрее подтянуть силы и средства, чтобы организовать стойкую оборону.
17 июля командующий Сталинградским фронтом получил директиву: "Ставка Верховного Главнокомандования,- говорилось в ней,- приказывает под Вашу личную ответственность немедленно организовать сильные передовые отряды и выслать их на рубеж р. Цимла от Чернышевская и до ее устья, особенно прочно занять Цимлянская, войдя в связь здесь с войсками Северо-Кавказского фронта"{51}.
К этому времени имелась не только четкая оценка сложившейся обстановки, но и основная идея организации обороны. В оперативной директиве штаба Сталинградского фронта, датированной 17 июля, указывалось, что противник ставит перед собой задачу перерезать железную дорогу Сталинград-Тихорецк, изолировать Южный и Сталинградский фронты, а с подходом оперативных резервов выйти к Волге и овладеть Сталинградом. Командующий С. К. Тимошенко приказал войскам фронта удержать район Сталинграда и подготовить силы для контрудара в западном и юго-западном направлениях.
На пути противника, наступающего с запада от Сталинграда, по р. Дон и в излучине реки занимали оборону войска Сталинградского фронта, 62-я армия под командованием генерал-майора В. Я. Колпакчи{52} с 11 по 17 июля совершила марш в назначенный ей район и развернулась на фронте от Клетской до Суровикино. Подходящие части сразу же приступали к оборонительным работам, организации системы огня, наблюдения, вели разведку перед своим передним краем. Передовые отряды армии выдвинулись на линию рек Цуцкан, Чир, Цимла.
В составе войск армии находилась 192-я стрелковая дивизия. Костяком ее были черноморские моряки - 102-я курсантско-морская бригада, которая весной 1942 г. была выведена из боев на таганрогском направлении. На формировании в Сталинградской области в состав дивизии вошли курсанты военно-пехотных училищ| Нальчикского, Урюпинского. 3-го Орджоникидзевского, 3-го Грозненского, Житомирского, 192-я сд имела три стрелковых полка (676, 427-й и 753-й), артполк (298-й), отдельный истребительно-противотанковый дивизион (417-й), саперный батальон, медсанбат, разведроту, отдельный батальон связи{53}. Командир дивизии полковник А. С. Захарченко - участник первой мировой и гражданской войн, человек с большим военным опытом и знаниями - фашистскую агрессию встретил, командуя 25-й чапаевской дивизией. Вместе с пограничниками и моряками Дунайской флотилии дивизия почти месяц удерживала советскую границу в стокилометровой полосе вдоль Дуная.
10 июля 192-я сд была поднята по боевой тревоге, и совершив 100-кплометровый марш в пешем строю, вышла к ст-це Сиротпнской. Здесь переправилась на правый берег Дона и заняла полосу обороны от ст-пы Клетской до Калмыкова протяженностью 42 км. Штаб дивизии разместился в хуторе Верхне-Бузиновка.
В оперативной сводке штаба 62-й армии, составленной в 21 час 00 мин. 15 июля 1942 г., говорилось: "62-я армия, за исключением 184-й сд, производит оборонительные работы на занимаемом рубеже. Части производят разведку. Боевого соприкосновения органов разведки с противников не было"{54}. 16 июля, ровно через сутки, в донесении штаба 62-й армии по состоянию на 21 час 00 мин. фиксируется уже новый важный момент: "1. Части армии продолжали совершенствование оборонительного рубежа и проводили разведку противника.
2. а) В 20.00 16.7.42 имело место столкновение нашего разведотряда с противником в Морозовский, подбито 3 танка и 3 орудия ПТО противника, после чего РО отошел в район Верхне-Гнутов. б) В районе Чернышевская захвачен пленный.
3. Наземной разведкой подтверждаются данные о наличии противника: в Чернышевская (мотопехота с танками), в птицесовхозе 25 км северо-западнее Чернышевской (мотопехота и танки противника).
4. Разведывательные части армии ведут разведку на рубеже Серафимович, Пронин, Малахов, Русаков, Чернышевский, Тормосин.
5. На остальных участках фронта наземной разведкой противник не установлен.
Заместитель начальника штаба армии полковник Журавлев
Военный комиссар штаба старший батальонный комиссар Клинцов"{55}
Передовые части противника вышли к р. Чир и вступили в боевое соприкосновение с частями 62-й армии. На дальних подступах к Сталинграду, в большой излучине Дона, начиналась великая битва{56}. Гитлеровцы сразу же встретили организованное сопротивление советских войск. Этого противник не ожидал, но завязавшемуся сражению еще не придавал особого значения.
В первые же дни боев важно было выиграть время для подтягивания войск из резерва и развертывания их на рубежах обороны. Время необходимо было и для того, чтобы восстановить боеспособность частей и соединений, проделавших тяжелый путь отступления. Наконец, без учета фактора времени невозможно было осуществить другие мероприятия по организации обороны, а также эвакуировать население и имущество из районов, оказавшихся под непосредственной угрозой вторжения фашистских войск. Эта ответственная задача в значительной мере была решена.
Темп наступления противника снизился с 30 км (12-17 июля) до 12- 15 км (18-22 июля) в сутки. Советские войска на дальних подступах к Сталинграду стремились не допустить форсирования противником Дона и выхода его к Волге. Решающим в сохранении устойчивости обороны являлось удержание района Клетская, Калач, Верхне-Курмоярская, через который пролегали основные коммуникации, ведущие к Сталинграду с запада. Учитывая, что оборону следовало организовать на широком участке при ограниченных силах, командование Сталинградского фронта решило иметь одноэшелонное оперативное построение войск с выделением резервов.
В директиве Военного совета фронта от 17 июля излагался не только общий замысел операции на дальних подступах к Сталинграду, но и ста вились конкретные боевые задачи войскам фронта. Приведем здесь некоторые данные из этой директивы и решений, принятых на ее основе командующими армиями{57}.
Войска фронта получили боевые задачи:
63-я армия - занять и прочно оборонять левый берег Дона от Бабки до устья р. Медведицы (приблизительно от Павловска до Серафимовича) на 250 километровом фронте. В составе армии было шесть стрелковых дивизий, три танковые бригады, два отдельных танковых батальона. Этими силами следовало не допустить прорыва противника за Дон, а специально выделенными частями и разведкой войти в огневое соприкосновение с противником на правом берегу реки. Командарм генерал-лейтенант В. И. Кузнецов решил главные усилия войск сосредоточить в центре обороны, преграждая движение противника к железной дороге, идущей к Сталинграду с северо-запада.
38-я армия - к исходу 18 июля принять оборону от 62-й армии от устья р. Медведицы до Клетской. На этом 60-километровом участке следовало не допустить переправы гитлеровцев на левый берег Дона, а ва правом берегу создать предмостные укрепления. Войска армии заняли оборону по восточному берегу, на рубеже Серафимович, Клетская. Наиболее истощенные дивизии армии (162, 199-я и 277-я) были выведены для получения пополнения и вооружения. Командарм генерал-майор артиллерии К. С. Москаленко сосредоточил главные силы армии на ее правом фланге.
62-я армия - главными силами занять оборону на западном берегу Дона, в его большой излучине, на рубеже Клетская, Суровикино (протяженность до 90 км), а передовыми отрядами выйти на рубеж рек Цуцкан и Чир, к Чернышковскому и Тормосину. В составе армии было шесть стрелковых дивизий, четыре полка курсантов военных училищ, шесть отдельных танковых батальонов. Командарм генерал-майор В. Я. Колпакчи решил в наибольшей мере укрепить участок на левом фланге своих войск, расположенный на кратчайшем пути к Сталинграду с запада. На правом фланге участок обороны заняли лишь два стрелковых полка 192-й стрелковой дивизии.
64-я армия - в ночь на 19 июля занять рубеж обороны Суровцкнно, Верхне-Курмоярская (протяженность до 120 км), передовым отрядом выйти на р. Цимла. В составе армии было четыре стрелковые дивизии, две стрелковые бригады, четыре полка курсантов военных училищ. Исполнявший в то время обязанности командарма 64-й генерал-лейтенант В. И. Чуйков больше всего сил сосредоточил на правом фланге, чтобы обеспечить удержание дорог, ведущих к Сталинграду с запада.
Войска указанных армий должны были не допустить прорыва противника на восток, к Сталинграду.
Инженерным войскам предписывалось оборудовать две отсечные позиции{58}: первую - по рекам Медведице и Иловле фронтом на северо-запад и вторую - на рубеже р. Мышкова, Абганерово, оз. Барманцак фронтом на юго-запад. Намечалось также построить ряд паромных в мостовых переправ.
Перед 8-й воздушной армией генерала Т. Т. Хрюкина ставилась задача вести воздушную разведку противника, прикрывать районы сосредоточения и развертывания войск фронта и его резервов, не допустить пере правы противника через Дон в полосе обороны 63-й армии и подхода немецких соединений к рубежу Нижне-Астахов-Морозовск.
Командующие общевойсковыми армиями своими решениями определяли построение войск в два эшелона с выделением сильных резервов. Так, в первый эшелон 63-й армии выдвигались 127, 1, 153-я и 1'97-я стрелковые дивизии с шириной полос обороны для каждой дивизии от 40 до 102 км. Во втором эшелоне (30 км от переднего края обороны) была 203-я стрелковая дивизия. В 100 км от линии фронта располагался армейский резерв: 14-я гвардейская стрелковая дивизия, два танковых батальона и один полк истребительно-противотанковой артиллерии. В 62-й армии первый эшелон составляли 192-я, 33-я гвардейская, 181-я, 147-я стрелковые дивизии (ширина полос обороны этих дивизий от 14 до 42 км), 196-я дивизия заняла оборону на левом фланге армии на рубеже Суровикино Нижне-Солоновский. 184-я дивизия была во втором эшелоне (30 км от переднего края главной полосы). Резервы армии располагались за ее левым флангом.
Оборонительные бои советских войск в излучине Дона развертывались с нарастающей силой. Передовой отряд 192-й стрелковой дивизии - 676-й стрелковый полк, 1-й дивизион 293-го артполка, 644-й танковый батальон - 17 июля у хутора Пронин вошел в соприкосновение с врагом. "Сдерживая противника, полк с тяжелыми боями в полуокружении отходил к полосе основной обороны дивизии"{59}.