Сандерс Эллен. Однажды в Амстердаме

   – Фрэнсис, ты меня пугаешь. Уж не собралась ли ты стать женой фермера? Извини, но я плохо представляю тебя без макияжа и десятисантиметровых каблуков.
   – Боже упаси! От меня разбегутся все овцы, – невесело пошутила Фрэнсис.
   – Тогда выброси из головы все эти идиллические бредни и займись своей карьерой и будущим. Гинсберри в восторге от тебя. Кажется, проект имеет неплохие шансы продержаться в эфире не один сезон. Рейтинги зашкаливают. Люди соскучились по искренности на телевидении. А ты такая... мм... настоящая.
   – Спасибо за комплимент. Но я не хочу, чтобы на меня глазели, как на неведомую зверушку в зоопарке. Я такой же человек, как все, и мечтаю о семье, детях... В общем, о том, к чему стремятся все нормальные люди. Мне надоело постоянно ощущать себя под прицелом камер. Я не могу спокойно есть, спать, гулять по улицам, потому что я не знаю, следят за мной или нет.
   – Фрэнсис, не сходи с ума. Относись к этому как к части своей работы. Тебе и раньше приходилось быть на виду. Помнишь наш уик-энд в Малибу, когда мы решили позагорать топлес, а наутро обнаружили скандальные фотографии на первых полосах желтых газет? Конечно, неприятно, когда пронырливые журналисты суют свой нос в твою спальню или в мусорное ведро... – Вэлери перевела дыхание, прежде чем продолжить: – Это оборотная сторона славы.
   – Знаю... и все равно не хочу больше играть по чужим правилам.
   – Собираешься разорвать контракт и заплатить миллионную неустойку Гинсберри? – Вэлери намеренно сменила тон. Если подруга не понимает по-хорошему, то придется окатить ее ледяной водой. Быть может, тогда ее мозги встанут на место. Любовь любовью, а бизнес бизнесом. Прописная истина, которую Фрэнсис следовало уяснить с пеленок.
   – Вэлери, умоляю, пусть твой муж что-нибудь сделает... Не позволяй им выпускать в эфир сегодняшний материал!
   – Фрэнсис, ты спятила? Это все равно что заставить солнце вставать на западе. Если Лукас любит тебя, то поймет. К тому же он вообще может ничего не узнать.
   – Думаешь? – с нескрываемой надеждой спросила Фрэнсис.
   – Один шанс на тысячу, – не стала обманывать ее подруга. – Но его нельзя списывать со счетов. Мы живем в разных мирах. А что, мы сегодня можем увидеть нечто... зажигательное? Фрэнсис, ну ты и штучка. Каждый день по новому поклоннику.
   – С Лукасом все иначе, – холодно ответила Фрэнсис и, не попрощавшись, положила трубку.
   Вэлери, без сомнения, обидится. Ну и пусть обижается. За десять минут разговора она успела обидеть Фрэнсис не раз и не два своими колкими, язвительными замечаниями и намеками. Какими бы добрыми ни были побуждения подруги, Фрэнсис дала себе слово, что не позволит разрушить то хрупкое чувство, которое зародилось в ее сердце к Лукасу. Она сделает все, чтобы оградить его от грязи и любопытных глаз.
 
   Джейк, монтировавший на компьютере очередную программу проекта «Страна и люди», вздрогнул от неожиданности и резко повернулся, когда почувствовал на плече чью-то руку.
   – Фрэнсис?
   – Ожидал увидеть кого-то другого? – с ироничной усмешкой поинтересовалась она.
   Джейк быстро закрыл окно программы, словно опасаясь гнева Фрэнсис. С первого дня она полностью полагалась на профессионализм и чутье съемочной группы. Они куда лучше нее разбирались в тонкостях телевизионной кухни и знали, как из самого скучного материала сделать конфетку, которую с радостью проглотят миллионы телезрителей. Однако сегодня Фрэнсис не могла пустить дело на самотек.
   – Как дела? – как можно более беспечным тоном спросила Фрэнсис, присев на краешек рабочего стола Джейка.
   – Ничего нового, если не считать звонка Гинсберри.
   – Что он хотел? – насторожилась Фрэнсис.
   – Торопил с программой. Извините, мисс Симпсон.
   Джейк намеренно перешел на официально-деловой тон, давая понять, что не намерен точить с ней лясы в то время, как у него полным-полно неотложных дел. Куда более серьезных и ответственных, чем праздное шатание по чужого городу в компании сомнительных личностей противоположного пола. Джейк никогда не был особо высокого мнения о поп-певичках, а в случае с Фрэнсис Симпсон, получившей место телеведущей по блату, в очередной раз убедился в том, что она способна чего-то добиться лишь через постель сильных мира сего.
   – Мне нужно работать.
   – Можно, я посмотрю, – тоном, далеким от вопросительного, произнесла Фрэнсис, повернувшись к экрану компьютера.
   Джейка аж перекосило от ярости. Что себе позволяет эта выскочка! Однако через мгновение он взял себя в руки и приторно-любезным тоном ответил:
   – Пожалуйста. Только позвольте мне делать мою работу так, как я считаю нужным, договорились?
   Фрэнсис сделала вид, что не расслышала последние слова. Никаких договоренностей она заключать не станет. По крайней мере, до тех пор, пока своими глазами не увидит результаты многочасовых трудов Джейка и его коллег.
   Джейк снова открыл программу видеоредактора. На экране появились Фрэнсис и Лукас, о чем-то мирно беседующие за столиком кафе. Джейк отключил звук, и Фрэнсис могла лишь догадываться, о чем именно шла речь. Самые худшие ее опасения оправдались. За ней действительно следили с раннего утра. Камеры бесстрастно фиксировали каждый ее шаг и жест. Боже, какое глупое и растерянное выражение лица было у нее, когда Лукас пригласил ее провести выходные на ферме его родителей!
   – Джейк... а ты уверен, что и это следует пускать в эфир? – робко, дрожащим голосом спросила Фрэнсис после сцены поцелуя.
   Он молча кивнул и продолжил просмотр.
   Вот Фрэнсис и Лукас вышли из кафе и направились к стоянке такси, держась за руки, словно влюбленные подростки. Боже, неужели это увидит вся Америка?! Фрэнсис почувствовала, как ее руки и ноги деревенеют. Нет, она обязана это предотвратить. Любой ценой. Ни секунды не мешкая, Фрэнсис нажала на кнопку перезагрузки компьютера. На экране мелькнуло предупреждение о том, что несохраненные данные будет утеряны, и через секунду экран погас.
   Джейк, казалось, лишился дара речи. Несколько мгновений он тупо смотрел на Фрэнсис.
   – Какая муха тебя укусила?! Ты спятила?! Я убил на этот сюжет три часа! – наконец отмер он. – Гинсберри со свету меня сживет! Советую сказать, что ты сделала это случайно!
   В глазах Джейка пылала неподдельная злость. Фрэнсис даже испугалась, что он сейчас прихлопнет ее, как букашку.
   – И-и-извини, Джейк.
   – Извини? – заревел он, нависнув всеми ста двадцатью килограммами над трепещущей от ужаса Фрэнсис. – Ты хоть представляешь, что натворила?! Мы не успеем смонтировать и трети программы! Гинсберри от нас мокрого места не оставит!
   – Вали всю вину на меня.
   – Разумеется. Потому что это только твоя вина!
   – Прости, Джейк. Вы мне не оставили иного выхода.
   – Кто это мы? – ехидно спросил он, вальяжно откинувшись на спинку рабочего кресла.
   – Ты, другие операторы, установившие за мной настоящую слежку... Гинсберри... – Фрэнсис осеклась, поймав на себе испепеляющий взгляд Джейка.
   – Фрэнсис, мы играем по правилам. У каждого своя роль. Ты собственноручно подписала контракт и дала свое согласие на то, что каждый твой поступок станет известен праздным болванам, не нашедшим занятия получше, чем провести вечер перед ящиком. Разве не так? – Джейк заглянул Фрэнсис в глаза, словно пытаясь воззвать к остаткам ее здравого смысла.
   – Я не думала, что будет так...
   – Как – так?
   – Тяжело, – выдохнула Фрэнсис, закрыв глаза, чтобы не расплакаться.
   – Такова жизнь. Ты уже давно не маленькая девочка, чтобы выкидывать подобные номера. Что за безрассудство?
   – Я... я... Джейк, я не знаю, что на меня нашло. Прости. Но я не могла допустить, чтобы мой первый и пока единственный поцелуй с Лукасом увидело полмира.
   Джейк уставился на расчувствовавшуюся женщину, с трудом сдерживая желание предложить ей носовой платок. Похоже, проблемы с Фрэнсис и, соответственно, с Гинсберри только начинаются.
 
   Руководство канала вынуждено было извиниться перед телезрителями за задержку очередного выпуска программы «Страны и люди». Гинсберри рвал и метал. А Фрэнсис с ужасом думала о следующем дне.
   В девять Лукас будет ждать ее у отеля. Без сомнения, ей не удастся улизнуть из номера незамеченной. Что же делать? Лукас захочет ее поцеловать. Она отстранится, не желая потчевать телезрителей очередной порцией «чистой любви». Лукас будет явно удивлен и обеспокоен. Возможно, потребует объяснений... Что она скажет в свое оправдание? Хватит ли у нее выдержки, а у Лукаса терпения? Впрочем, у них все равно нет будущего. Как только Лукас узнает о ее обмане, как тут же порвет с ней всякие отношения. Ни один мужчина не согласится на роль марионетки. Тем более такой мужчина, как Лукас Касл.

8

   – Доброе утро, – сухо поприветствовала Фрэнсис Лукаса, ожидавшего ее у отеля с букетом кремовых роз.
   – Здравствуй, Фрэнсис. У меня такое чувство, что мы расстались сто миллионов лет назад.
   Лукас сделал шаг вперед, явно намереваясь поцеловать ее в щеку, но Фрэнсис резко подалась назад.
   – Что-то не так, Фрэнсис?
   Растерянность Лукаса могла показаться со стороны забавной, однако Фрэнсис сейчас было не до смеха. Она чувствовала себя загнанным зверем, за которым неуклонно следовал прицел опытного охотника. Куда бы она ни пошла, что бы ни сделала, каждый ее шаг станет известен миллионам людей.
   – Все в порядке, – неубедительно ответила Фрэнсис. – Розы восхитительны.
   – Это тебе.
   Лукас неловко протянул ей букет, о котором уже успел забыть. Признаться, он не ожидал столь холодной встречи. Накануне ему показалось, что Фрэнсис заинтересовалась им не меньше, чем он ею. Взаимные симпатии были столь очевидны... Что же все-таки произошло за ночь? Почему Фрэнсис ведет себя так, словно стыдится общения с ним? Быть может, ее пугают собственные чувства?
   – Спасибо. Пахнут божественно.
   – Только что срезаны. Если приглядеться, то можно обнаружить капельки утренней росы. – Голос Лукаса срывался от волнения.
   Он не знал, чем объяснить странное поведение Фрэнсис и как ему реагировать. Стоит ли выяснять отношения или лучше подождать, пока Фрэнсис сама пожелает ему все рассказать? Вспомнив мудрое изречение о том, что отношения заканчиваются, как только их начинают выяснять, Лукас предпочел выждать.
   – Лукас, пойдем скорее. У меня не так уж много сегодня времени.
   – Да? А я думал, что после галереи мы с тобой пообедаем, – с нескрываемым разочарованием сказал Лукас.
   Фрэнсис опустила ресницы, не желая показывать ему свою печаль. Она мечтала провести с Лукасом весь день! Не важно, чем бы они занимались: ходили по музеям, пили кофе или просто бродили по узким городским улочкам, – главное, что они были бы вместе, чувствовали тепло и поддержку друг друга.
   – Мне жаль. – Фрэнсис тяжело вздохнула. – У меня много работы.
   – Может быть, я смогу тебе чем-нибудь помочь? – участливо поинтересовался Лукас. – Ты сказала, что работаешь на телевидении. Какую передачу ты ведешь?
   Сердце Фрэнсис едва не выпрыгнуло из груди, затем нырнуло к пяткам, чтобы через мгновение застучать в висках. Пока она собиралась с мыслями, Лукас начал строить предположения:
   – Наверное, это какое-нибудь ток-шоу о красоте и моде.
   Фрэнсис отрицательно помотала головой и невольно прикусила губу, словно боялась проговориться и выдать страшную тайну.
   – Мм, дай подумать... О детях?.. О животных?..
   Фрэнсис не произнесла ни звука. Лгать Лукасу она не хотела, а открыть правду не решалась. Вдруг он сразу же сбежит? На его месте она поступила бы именно так.
   – Сдаюсь! – со смехом заявил Лукас после того, как перечислил пару десятков тем. – Так что за передача?
   Фрэнсис посмотрела на часы и защебетала:
   – О боже! Половина десятого! У меня еще уйма дел. Пошли скорее в галерею, иначе я ничего не успею. – Она подхватила озадаченного ее поспешностью Лукаса под руку и поволокла к стоявшему у отеля такси.
   Пусть лучше он сочтет ее истеричкой и сумасбродкой, но, по крайней мере, она проведет с ним еще один день. Большего ей и не надо. Просто быть рядом с Лукасом. Чувствовать его запах. Держать его за руку и болтать о пустяках.
   Сев в машину, Фрэнсис с облегчением вздохнула. По крайней мере, на следующие десять минут она избавлена от назойливого внимания съемочной группы. Уже закрывая дверцу автомобиля, Фрэнсис краем глаза успела заметить, как Джейк и Стив сели во взятую напрокат малолитражку, чтобы следовать за такси Фрэнсис и Лукаса.
   – Лукас, – тихо позвала она.
   Когда он повернул к ней голову, Фрэнсис, не говоря ни слова, наклонилась вперед и прижалась распаленными желанием и волнением губами к губам Лукаса. Он ответил на поцелуй с некоторым опозданием. Поступок Фрэнсис его не просто удивил, он его шокировал.
   – Я потом тебе все объясню, – шепотом пообещала Фрэнсис, оторвавшись от губ Лукаса. – Обязательно.
   Из такси Фрэнсис вышла с таким же неприступно-холодным видом, с каким и села в него. Лукас терялся в догадках, но терпеливо ждал своего часа. Фрэнсис обещала все объяснить. Когда?
   Экскурсия по Национальной галерее затянулась на несколько часов. Ноги Фрэнсис гудели как высоковольтные провода. Она все чаще задерживалась у малоизвестных полотен и почти не вникала в рассказ Лукаса. Когда тебя окружает слишком большое количество культурных ценностей, то перестаешь их воспринимать как таковые. Сейчас Фрэнсис мечтала о диване и стакане воды.
   – Устала? – Лукас провел пальцем по щеке замершей у полотна Рембрандта Фрэнсис.
   – Что?.. Извини, я задумалась.
   – Похоже, не обо мне, – с шутливым укором произнес Лукас.
   – Нет, – честно призналась Фрэнсис, решив, что нет смысла лгать.
   – Думаю, на сегодня достаточно. Может, прогуляемся по парку? – Лукас приобнял ее за талию.
   Фрэнсис затрепетала от переполнявших ее чувств. Почему близость Лукаса так странно действует на нее? Она никогда не страдала от недостатка мужского внимания. Скорее напротив. Однако никогда прежде ни одному мужчине не удалось завоевать ее сердце. Быть может, ее страстная одержимость Лукасом Каслом объясняется запретностью их отношений? Фрэнсис не могла выставлять свои чувства напоказ. С Яном и Питером все было иначе. Общаясь с ними, она нисколько не беспокоилась о том, что их разговоры станут достоянием гласности. Лукаса же она не хотела делить ни с кем.
   – С удовольствием. – Фрэнсис вымученно улыбнулась.
   Парк поразил Фрэнсис своей ухоженностью. Тенистые аллеи манили в свою прохладу, а изумрудные газоны радовали глаз свежестью. На клумбах пестрели десятки видов тюльпанов и ирисов, складывающихся в замысловатую мозаику.
   – Нравится? – спросил Лукас, заметив, что Фрэнсис даже рот приоткрыла от восхищения и удивления.
   – Как в раю! – с восторженным придыханием сказала она в ответ.
   Лукас притянул ее к себе, обвив стройную талию руками.
   – Фрэнсис, я не хочу, чтобы ты уезжала в Америку.
   – Но... Лукас, о чем ты говоришь?
   – Останься со мной. Обещаю, что не стану тебя торопить... хотя и сгораю от нетерпения тебя поцеловать.
   Фрэнсис закрыла глаза. Слова Лукаса потрясли своей прямотой и искренностью. Она же лгала ему с первой минуты знакомства.
   – Ты ничего обо мне не знаешь.
   – Я знаю главное. Ты женщина, о которой я мечтал всю жизнь. Добрая, умная и красивая...
   – Еще слово, и я поверю, – попыталась отшутиться Фрэнсис.
   – Посмотри на меня.
   Фрэнсис неохотно отвела взгляд от порхавшей над цветочной клумбой бабочки и посмотрела Лукасу в глаза.
   – Ты мне очень нравишься. Я боюсь сказать больше, чтобы не испугать тебя своим напором. – Руки на ее талии напряглись.
   – Лукас, не говори больше ничего! – резко оборвала его Фрэнсис. – Все не так, как тебе кажется. Я... я...
   – Извини. Телефон, – с виноватой улыбкой сказал Лукас, достав из внутреннего кармана пиджака вибрирующий сотовый. – Алло.
   Выслушав долгую тираду собеседника, Лукас быстро заговорил по-голландски. Судя по интонации, он оправдывался или что-то объяснял.
   Наконец-то и у Лукаса обнаружилась червоточина, с каким-то мазохистским злорадством подумала Фрэнсис, решив, что ему позвонила любовница. Наверное, сердится, что Лукас куда-то запропастился. Сейчас он быстренько отвезет меня в отель, а сам побежит вымаливать прощение у своей пассии. Фрэнсис сжала кулаки. С чего бы это? Она ведь не собирается ни с кем драться. Единственный человек, которому пришелся бы по душе подобный поворот сюжета, – Гинсберри. Публичные скандалы и секс всегда в цене на телевидении. А скандал, замешанный на сексе и ревности... Стоп, дорогуша. О какой ревности зашла речь? Ревность заводится лишь там, где есть любовь. У них с Лукасом ничего не было, нет и быть не может!
   Лукас закончил разговор символическим поцелуем, словно ножом резанувшим по нервам и без того взбудораженной водоворотом мыслей Фрэнсис.
   – Итак, на чем мы закончили? – спросил как ни в чем не бывало Лукас.
   Фрэнсис вспомнила, что едва не призналась Лукасу во всех своих «грехах». Вот дуреха! Вообразила, что Лукас – безвинный ангел. Он ничем не лучше нее!
   – Кто звонил? – с лучезарной, но пустой улыбкой спросила Фрэнсис, избегая прямого взгляда Лукаса. – Женщина?
   – Как ты догадалась? Только не говори, что знаешь голландский.
   – Нет, не знаю. Просто угадала по твоему тону и... волнению. Какие-то проблемы?
   Лукас вздохнул и протянул руки к Фрэнсис, явно собираясь снова заключить ее в объятия, но она ловко увернулась. Он недоумевающе вскинул брови.
   – Что случилось?
   – Как тебе не стыдно?! – воскликнула Фрэнсис, мысленно ругая себя за излишнюю эмоциональность. Кто она, в конце концов, такая, чтобы учить взрослого мужчину жизни?
   – Боже, Фрэнсис, ты слишком скромна для американки. Мы ведь в парке, а не в церкви во время мессы. Почему я должен стыдиться обнять женщину?
   – Потому что тебе только что звонила другая женщина! – зло ответила Фрэнсис.
   Лукас усмехнулся, рискуя окончательно вывести Фрэнсис из себя. Каков лицемер! Только что оправдывался, извинялся, что-то обещал одной женщине, а через несколько минут пудрит мозги другой. Не на ту напал! Она не позволит морочить ей голову!
   – Глупая. – Лукас взял ее за руку и прижался губами к дрожавшим от волнения пальцам.
   Фрэнсис попыталась выдернуть руку, но он еще крепче сжал ее.
   – Мне звонила мама.
   – Ха! Мама. Так я и поверила! Расскажи эту сказочку кому-нибудь другому. С мамами подобным тоном не разговаривают. От мам пытаются отделаться дежурными фразами о том, что у тебя все хорошо. Что ты сыт, одет, обут и пока не погряз в долгах.
   – Почему ты мне не веришь? – удивление Лукаса выглядело вполне искренним.
   – Мама, значит, – с изрядной долей скепсиса произнесла Фрэнсис.
   – Молли, моя сестрица, не умеет держать язык за зубами. Похоже, вся деревня в курсе того, что признанный трудоголик Лукас Касл потерял голову от любви к некой американке и взял отпуск.
   Фрэнсис вытаращила глаза.
   – Мама сказала, что не простит, если я завтра же не познакомлю ее со своей избранницей. Ты как?
   – Что я?..
   – Согласна провести уик-энд на ферме моих родителей? Сразу предупреждаю: там жутко скучно и тихо. А еще очень красиво и спокойно. Родители обкормят тебя всякими вкусностями, а Молли сведет с ума местными сплетнями и вопросами об Америке.
   – Лукас, я... я не могу.
   Фрэнсис даже представлять не хотелось, какой хвост за ней увяжется, согласись она принять приглашение. Если в Амстердаме трудно обнаружить, что за тобой ведется круглосуточное наблюдение, то среди лугов и полей съемочной группе спрятаться будет негде.
   – Работа?
   Фрэнсис кивнула.
   – Я так и сказал маме. Она очень расстроилась. – Лукас и сам был огорчен категоричным отказом Фрэнсис.
   – Лукас, прекрати давить на меня.
   – Фрэнсис, ты первая женщина, которую я захотел познакомить с родителями. Их мнение для меня очень важно. Вряд ли бы я смог связать свою судьбу с человеком, который не нашел бы общего языка с моей семьей. Однако я абсолютно уверен, что вы понравитесь друг другу. Молли обожает тебя уже сейчас.
   – Она ведь меня не видела.
   – Зато наслышана. Мы с ней родились в один день и час с разницей в несколько минут. Может быть, поэтому понимаем друг друга с полуслова. Сегодня утром она позвонила мне, чтобы попросить о маленьком одолжении. Спросила, чем я занимаюсь. Я честно ответил, что в данный момент бреюсь. Совершенно обычный вопрос и столь же банальный ответ. Только Молли могла сделать из него вывод, что я влюблен. Она тут же устроила мне допрос с пристрастием «кто-она-ты-обязан-нас-познакомить». – Лукас улыбнулся, отметив про себя, что Фрэнсис смягчилась. По крайней мере, перестала волком смотреть на него. – Ну так что, мы едем?
   – Я не могу, – устало вздохнув, ответила Фрэнсис.
   – Не отказывайся сразу. У тебя еще в запасе день для размышления. А сейчас я угощу тебя бесподобным мороженым.
   – Думаешь задобрить меня одной порцией? – усмехнулась Фрэнсис.
   Пусть Лукасу она ответила «нет», но перед собой она могла быть откровенной. Ей страсть как хотелось познакомиться с семейством Касл и отдохнуть вдали от шумного города.
 
   Все получилось само собой. Вечером, едва Фрэнсис переступила порог своего номера, позвонил Гинсберри и сообщил, что в полном восторге от «работы» Фрэнсис. Рекламодатели буквально дерутся за эфирное время телешоу. В общем, Фрэнсис не только была прощена за задержку предыдущего выпуска, но и получила благословение на развитие отношений с мистером Каслом. Попрощавшись с боссом, Фрэнсис снова подняла телефонную трубку и набрала номер Лукаса.
   – Я согласна, – произнесла она.
   – Я счастлив, – ответил Лукас.
   – Я тоже счастлива, – едва слышно прошептала Фрэнсис, положив трубку.
   Неизвестно, что ожидает ее впереди. Наверняка Гинсберри ее прикончит, как только узнает, что новоявленная телезвезда сбежала. В кои-то веки Фрэнсис было абсолютно наплевать. Мама всегда учила ее следовать велению своего сердца, а не чужим указаниям. Почему бы хоть раз не прислушаться к мудрому совету?
 
   Алкмаар, неподалеку от которого располагалась ферма Каслов, оказался очаровательным городком с хорошо сохранившимся историческим центром. Однако на Фрэнсис куда большее впечатление произвел еженедельный рынок сыров, на который они с Лукасом случайно попали. По древней голландской традиции оптовая торговля превратилась в красочное зрелище.
   – Я волнуюсь, – невольно озвучила свои мысли Фрэнсис после сообщения Лукаса о том, что они будут на месте через пару минут.
   – Не говори чепуху. Тебе не о чем волноваться. Настраивайся лучше на то, что тебя ожидают два дня безмятежного отдыха и чревоугодия.
   Фрэнсис шутливо закатила глаза и погладила себя по животу.
   – Предупреждаю, что не смогу отказаться от соблазна. Тебе придется запирать от меня конфеты в буфете. Мама всегда так делала, когда я была маленькой.
   Лукас удивленно покосился на спутницу.
   – Не веришь? Честное слово, я жуткая обжора и сладкоежка.
   – Глядя на тебя, могу сделать вывод, что тебя все детство морили голодом, – с усмешкой заметил Лукас. – Как только моя мама и сестра увидят тебя, тотчас усадят за стол и начнут кормить домашними пирогами.
   – У меня уже слюнки текут.
   Лукас посмотрел Фрэнсис и расплылся в широченной улыбке. Золотистые локоны Фрэнсис пылали в лучах утреннего солнца, озаряя все вокруг теплом и светом.
   Вскоре показалась черепичная крыша добротного двухэтажного дома с просторной верандой и высоким крыльцом. Едва Лукас посигналил, как на крыльцо высыпало все семейство. Фрэнсис рассмеялась. По одному внешнему виду Каслов можно было сказать, чем каждый из них занимался за минуту до того, как услышал долгожданный гудок Лукаса.
   Мать выбежала из дома в кухонном переднике. Она торопливо вытирала руки, испачканные то ли в муке, то ли в сахарной пудре. Фрэнсис тут же вспомнила о пирогах, упомянутых Лукасом. Пара лишних килограммов обеспечена.
   Высокая девушка с интересом вглядывалась в салон машины, пытаясь первой разглядеть подругу брата. Молли была поразительно модно одета. Интересно, откуда в такой глуши одежда из последних коллекций? – мелькнуло в голове у Фрэнсис, которая и сама имела слабость приобретать одну-две вещички из каждой коллекции модных дизайнеров.
   Отец Лукаса был серьезным и представительным мужчиной, что и неудивительно для главы семейства и хозяина сырного производства. Высокий, статный, он, казалось, вышел из дома вовсе не ради приезда сына. Всем своим видом он желал продемонстрировать спокойное равнодушие ко всей той суете, что творилась вокруг него. Фрэнсис понятия не имела, а Лукас мог только догадываться, какой сыр-бор разгорелся в семейном гнезде Каслов с раннего утра.
   Молли носилась по дому, не зная, что надеть и какую комнату приготовить для брата и его возлюбленной. Вообще-то у Лукаса была своя комната, а припозднившимся гостям предлагали переночевать в гостевой спальне. Однако после телефонного разговора с братом Молли засомневалась, что Лукас придет в восторг, если его и Фрэнсис уложат спать в разных концах дома. Похоже, что ее братец втрескался по уши в эту американку.
   Госпожа Касл с утра была озабочена меню. Сначала она послала мужа в ближайший супермаркет за необходимыми продуктами. Однако через час после его возвращения она решила, что обед получится слишком скромным, и снова отправила господина Касла за продуктами. Томас кряхтел и бубнил под нос ругательства, однако выполнял поручения неугомонной жены.