— Милости просим! Только учтите, — американец улыбнулся, в открытом море у нас сухой закон, — И добавил, вздохнув: — Тропическое вино — вери гуд!
Наш вечер явно удался. Преодолев языковые барьеры, на корме допоздна беседовали, спорили, шутили капитаны и ученые, руководители экспедиций и летчики — десятки людей, на несколько месяцев спаянных общей целью. И невольно думалось о том, что эти месяцы не просто канут в Лету, они запомнятся — и надолго, как запоминается всякое доброе начало. Ибо впервые в истории науки ученые мира объединили свои силы в таком масштабе.
«Мы — служба погоды!»
Наш вечер явно удался. Преодолев языковые барьеры, на корме допоздна беседовали, спорили, шутили капитаны и ученые, руководители экспедиций и летчики — десятки людей, на несколько месяцев спаянных общей целью. И невольно думалось о том, что эти месяцы не просто канут в Лету, они запомнятся — и надолго, как запоминается всякое доброе начало. Ибо впервые в истории науки ученые мира объединили свои силы в таком масштабе.
«Мы — служба погоды!»
Три этапа Тропического эксперимента внешне мало отличались один от другого: они дали больше поводов для размышлений ученым, чем литератору.
К тому же после второго этапа дела потребовали моего возвращения домой, и я вылетел из Дакара за три недели до окончания эксперимента. По пути наш ИЛ-62 приземлился в Алжире, а потом одним прыжком преодолел расстояние до Москвы, где я и зафиксировал окончание своего кругосветного путешествия.
А вскоре АТЭП закончился, и суда разбрелись по своим портам.
Труднее всего пришлось моему «Академику Королеву» и другим кораблям дальневосточной эскадры: они вновь пересекли два океана и добрались до Владивостока через семь с половиной месяцев после выхода в этот почетный; но трудный рейс.
Грандиозная научная операция завершилась.
Ну, а итоги? На сегодняшний день никто не может похвастаться тем, что они ему известны полностью. Ученые еще долго будут фильтровать могучий поток информации; годы работы и научных дискуссий потребуются для того, чтобы определить, какой величины шаг сделан в познании оболочек Земли, Ученые — люди осторожные, они не любят сенсаций. Прежде чем воскликнуть: «Эврика!» — Архимед, сознавая меру ответственности, наверняка провел не одну бессонную ночь.
Конечно, я рад был бы сделать какое-либо сногсшибательное сообщение вроде того, что циклонами отныне можно управлять, как тройкой лошадей, или что с сего дня в прогнозе погоды ошибиться так же невозможно, как в таблице умножения. Но об этом пока позволено лишь мечтать, как о фотонной ракете, прорезающей Вселенную со скоростью света.
Но уже сегодня со спокойной совестью можно сказать, что благодаря Тропическому эксперименту значительно прояснился механизм общей циркуляции атмосферы. Стало окончательно ясно, что внутритропическая зона конвергенции — ВЗК не просто зона, где сходятся пассаты, а настоящий диспетчер влаги и тепла, поступающих из тропиков в субтропические и умеренные широты. Сделаны и другие очень важные выводы, но о них мои товарищи по путешествию говорят неохотно, не без оснований опасаясь моих преувеличенных восторгов. А когда я спрашиваю, чем же закончить записки, советуют: «Пиши, что наша экспедиция с точки зрения познания атмосферы сделала столько, сколько не сделали все предыдущие морские экспедиции, вместе взятые!» — Что ж, это справедливо, — подтвердил профессор Михаил Арамаисович Петросянц, руководитель советской части эксперимента и директор Гидрометцентра СССР. — Но стоит подчеркнуть и другое: АТЭП явил собой столь великолепный пример международного научного сотрудничества, какого еще не знала история. Предшественник совместных полетов в космос, ТРОПЭКС стал возможным благодаря столь ценимой человечеством разрядке международной напряженности, инициатором которой выступило Советское правительство.
В свое время народы мира, протянув друг другу руки, объединились в борьбе с фашизмом; теперь десятки государств сливают свою научную мощь для познания мира. Метеорология — по своей сути вообще наука международная, ведь атмосфера не признает границ, и воздушные массы преодолевают в сутки примерно полторы тысячи километров без всяких виз. Мир понял, что для решения столь грандиозной задачи — познания законов циркуляции атмосферы — сил одной страны, даже самой богатой, недостаточно. Нужны совместные усилия ученых разных стран. Начало положено! Тропический эксперимент успешно проведен, и созданы два мировых центра, где концентрируются собранные данные — в Москве и Вашингтоне. Кроме того, «распределены обязанности» по сбору и анализу отдельных частей программы: Франция занимается океанологией, ФРГ — пограничными слоями атмосферы, Англия — синоптическими данными, Советский Союз — радиационными… ВМО — Всемирная метеорологическая организация в Женеве уже издала двухтомник статей о предварительных результатах АТЭП — 89 работ, из которых 44 принадлежат советским ученым. Предварительные результаты АТЭП обсуждались на двух симпозиумах в СССР и США, готовится конференция и во Франции… Вот что пишет об итогах АТЭП генеральный секретарь ВМО профессор Дэвис. «Тропический эксперимент показал, что страны могут работать вместе в духе полной и дружеской кооперации в направлении достижения общей научной цели…» Словом, мы настроены в высшей степени оптимистично.
Как говорится, лиха беда начало. Грядет серия новых отечественных и международных экспедиций, ставящих перед собой еще более грандиозные цели. Через несколько лет Всемирная метеорологическая организация начнет Глобальный эксперимент, который охватит весь земной шар! Светлячками завертятся над Землей новые эскадрильи метеорологических спутников, будут созданы новые центры по изучению атмосферы.
Придет время, и мы заранее — в этом все дело! — будем знать о засухах и цунами, селях и штормах, проливных дождях и ураганах. И тогда человечество признательно склонит голову перед людьми, которые, сжимая зубы при неудачах и не пьянея от побед, самоотверженно штурмуют океан и небо, людьми, которые на вопрос, чем они занимаются, отвечают с горделивой простотой: «Мы — служба погоды».
К тому же после второго этапа дела потребовали моего возвращения домой, и я вылетел из Дакара за три недели до окончания эксперимента. По пути наш ИЛ-62 приземлился в Алжире, а потом одним прыжком преодолел расстояние до Москвы, где я и зафиксировал окончание своего кругосветного путешествия.
А вскоре АТЭП закончился, и суда разбрелись по своим портам.
Труднее всего пришлось моему «Академику Королеву» и другим кораблям дальневосточной эскадры: они вновь пересекли два океана и добрались до Владивостока через семь с половиной месяцев после выхода в этот почетный; но трудный рейс.
Грандиозная научная операция завершилась.
Ну, а итоги? На сегодняшний день никто не может похвастаться тем, что они ему известны полностью. Ученые еще долго будут фильтровать могучий поток информации; годы работы и научных дискуссий потребуются для того, чтобы определить, какой величины шаг сделан в познании оболочек Земли, Ученые — люди осторожные, они не любят сенсаций. Прежде чем воскликнуть: «Эврика!» — Архимед, сознавая меру ответственности, наверняка провел не одну бессонную ночь.
Конечно, я рад был бы сделать какое-либо сногсшибательное сообщение вроде того, что циклонами отныне можно управлять, как тройкой лошадей, или что с сего дня в прогнозе погоды ошибиться так же невозможно, как в таблице умножения. Но об этом пока позволено лишь мечтать, как о фотонной ракете, прорезающей Вселенную со скоростью света.
Но уже сегодня со спокойной совестью можно сказать, что благодаря Тропическому эксперименту значительно прояснился механизм общей циркуляции атмосферы. Стало окончательно ясно, что внутритропическая зона конвергенции — ВЗК не просто зона, где сходятся пассаты, а настоящий диспетчер влаги и тепла, поступающих из тропиков в субтропические и умеренные широты. Сделаны и другие очень важные выводы, но о них мои товарищи по путешествию говорят неохотно, не без оснований опасаясь моих преувеличенных восторгов. А когда я спрашиваю, чем же закончить записки, советуют: «Пиши, что наша экспедиция с точки зрения познания атмосферы сделала столько, сколько не сделали все предыдущие морские экспедиции, вместе взятые!» — Что ж, это справедливо, — подтвердил профессор Михаил Арамаисович Петросянц, руководитель советской части эксперимента и директор Гидрометцентра СССР. — Но стоит подчеркнуть и другое: АТЭП явил собой столь великолепный пример международного научного сотрудничества, какого еще не знала история. Предшественник совместных полетов в космос, ТРОПЭКС стал возможным благодаря столь ценимой человечеством разрядке международной напряженности, инициатором которой выступило Советское правительство.
В свое время народы мира, протянув друг другу руки, объединились в борьбе с фашизмом; теперь десятки государств сливают свою научную мощь для познания мира. Метеорология — по своей сути вообще наука международная, ведь атмосфера не признает границ, и воздушные массы преодолевают в сутки примерно полторы тысячи километров без всяких виз. Мир понял, что для решения столь грандиозной задачи — познания законов циркуляции атмосферы — сил одной страны, даже самой богатой, недостаточно. Нужны совместные усилия ученых разных стран. Начало положено! Тропический эксперимент успешно проведен, и созданы два мировых центра, где концентрируются собранные данные — в Москве и Вашингтоне. Кроме того, «распределены обязанности» по сбору и анализу отдельных частей программы: Франция занимается океанологией, ФРГ — пограничными слоями атмосферы, Англия — синоптическими данными, Советский Союз — радиационными… ВМО — Всемирная метеорологическая организация в Женеве уже издала двухтомник статей о предварительных результатах АТЭП — 89 работ, из которых 44 принадлежат советским ученым. Предварительные результаты АТЭП обсуждались на двух симпозиумах в СССР и США, готовится конференция и во Франции… Вот что пишет об итогах АТЭП генеральный секретарь ВМО профессор Дэвис. «Тропический эксперимент показал, что страны могут работать вместе в духе полной и дружеской кооперации в направлении достижения общей научной цели…» Словом, мы настроены в высшей степени оптимистично.
Как говорится, лиха беда начало. Грядет серия новых отечественных и международных экспедиций, ставящих перед собой еще более грандиозные цели. Через несколько лет Всемирная метеорологическая организация начнет Глобальный эксперимент, который охватит весь земной шар! Светлячками завертятся над Землей новые эскадрильи метеорологических спутников, будут созданы новые центры по изучению атмосферы.
Придет время, и мы заранее — в этом все дело! — будем знать о засухах и цунами, селях и штормах, проливных дождях и ураганах. И тогда человечество признательно склонит голову перед людьми, которые, сжимая зубы при неудачах и не пьянея от побед, самоотверженно штурмуют океан и небо, людьми, которые на вопрос, чем они занимаются, отвечают с горделивой простотой: «Мы — служба погоды».