Саймак Клиффорд Дональд. Доставка удостоенных

   - Ну вот, снова вы завели свою шарманку о зле! А что есть зло, позвольте спросить? Какое вы дадите ему определение?
   - Раз уж вы вопрошаете, скажу: пытаться объяснить вам сие - лишь попусту сотрясать воздух.
   - Видел ли кто-нибудь, что именно произошло, когда Юргенс пострадал? - спросила Мэри. - Сам он ничего не видел. Говорит, что его ударило, что-то сильно стукнуло, но что именно - он не видел.
   - Ничегошеньки я не видел, - сообщил Пастор, - хоть и стоял там, где должен был узреть. Именно сие в первую голову убеждает меня, что мы несомненно имеем дело со злыми силами.
   - Я видел, - подал голос Лэнсинг. - Во всяком случае, мне так показалось. Я не говорил об этом, потому что сам не был уверен. Как ни странно это звучит, но я видел движение. Мелькание. Оно мелькнуло так быстро, что я до сих пор толком не верю, что видел что-либо. Даже теперь не уверен.
   - Что-то я не пойму вашего разговора о зле, - сказала Сандра. - Куб так прекрасен, что спирает дыхание. Я не вижу в нем зла.
   - И тем не менее он напал на Юргенса, - возразила Мэри.
   - Я понимаю. Но даже понимая это, я все равно вижу его красоту. Для меня в нем нет зла.
   - Славно сказано, - одобрил Генерал. - Так сказала наша поэтесса... Как вы себя назвали - дипломированная поэтесса?
   - Совершенно верно, - негромко произнесла Сандра. - Вы не представляете, что это для меня означает. Только в моем мире можно познать честь - почти славу - быть дипломированной поэтессой. Поэтов много, огромное множество, и все мастера своего дела, но очень немногие удостаиваются диплома поэта.
   - Не могу даже вообразить подобный мир, - признался Пастор. - Должно быть, это нечто феерическое. Наверно, там масса хороших слов, но мало хороших дел.
   - Вы правы, вы не можете его даже вообразить, - подтвердила Сандра. - Там бы вы почувствовали себя не у дел.
   - А это, - подхватил Генерал, - должно поумерить ваш пыл.
   Некоторое время все хранили молчание, потом Сандра сказала:
   - Ну вот, опять. Кто-то рыскает вокруг огня. Я слышу сопение.
   - Ничего не слышу, - откликнулся Генерал. - Милочка, это все ваши фантазии. Там никого нет.
   Снова наступило молчание, затем Пастор спросил:
   - Что будем делать утром?
   - Осмотрим куб, - заявил Генерал. - Мы его осмотрим, но с предельной осторожностью. Затем, если не обнаружим ничего такого, что может пролить свет на сложившуюся ситуацию, двинемся дальше в путь. Если этот убогий хозяин постоялого двора не соврал, впереди нас ждет город, где, сдается мне, мы найдем больше любопытного, чем здесь. Если мы пожелаем и найдем такое желание обоснованным, мы всегда можем вернуться к кубу и начать все по новой.
   - Он сможет идти? - поинтересовался Пастор у Лэнсинга, указав на робота.
   - Ему понадобится немного пообвыкнуть пользоваться вот этим, - Лэнсинг приподнял костыль. - Довольно скверная работа. Я бы сделал получше, но под рукой не оказалось ничего подходящего. Идти он сможет, но не очень быстро. Придется нам приспособиться к его скорости. Насколько я понимаю, спешить нам некуда.
   - Не исключено, что будет нужда поторопиться, - предположил Генерал. - У нас ни малейшей информации о параметрах данной экспедиции. Может возникнуть лимит времени, о котором мы пока не знаем.
   - Но до того, как мы сможем принести какую-то пользу, - заметила Мэри, - мы должны найти хоть какой-нибудь намек на то, почему мы здесь, и не можем позволить себе пройти мимо того, что нам может дать такой намек. По-моему, мы должны остаться у куба до тех пор, пока не убедимся, что он ничего нам не даст.
   - Меня не покидает чувство, - стоял на своем Генерал, - что в городе мы получим больше информации, чем в этой пустыне. В городе можно будет поговорить с людьми.
   - Если только мы сумеем их понять, - возразила Мэри. - Если они вообще захотят с нами разговаривать. Если они устроят на нас облаву или не заточат в тюрьму.
   - Да, это солидные аргументы, - согласился Генерал.
   - По-моему, пора сворачиваться, - сказал Пастор. - У нас был долгий и трудный день, надо отдохнуть перед завтрашними тяготами.
   - Я заступлю на часы первым, - предложил Генерал. - А вы, Лэнсинг, и вы, Пастор, поделите остальные вахты между собой. Можете договориться об этом сами.
   - Вам нет нужды нести вахту, - подал голос Юргенс. - Это моя забота: я никогда не сплю и не нуждаюсь в отдыхе. Обещаю вам, что буду начеку, можете мне довериться.
   11
   После завтрака они через дорогу направились к кубу. Трава все еще была мокрой от утренней росы: Юргенс разбудил их с рассветом, когда кофе и овсяная каша были уже готовы.
   В косых лучах утреннего солнца куб уже не казался таким голубым, как при полном свете дня. Сейчас он своим изящным и хрупким видом скорее напоминал опал.
   - Теперь он похож на фарфор, - заметила Сандра. - Он и при первой встрече порой напоминал фарфор, но теперь ошибки быть не может. Он фарфоровый.
   Пастор подобрал булыжник величиной с кулак и швырнул его в куб. Камень отскочил.
   - Сей материал - не фарфор, - подвел Пастор итог эксперимента.
   - Ну подходики у вас! - сказал Лэнсинг. - Куб может запомнить, кто кинул в него камнем.
   - Вы говорите так, словно он живой, - удивилась Мэри.
   - Я не уверен в обратном.
   - Стоя тут и разводя разговоры, мы понапрасну теряем время, - заявил Пастор. - Я против этого, ибо по-прежнему убежден, что сей предмет несет в себе зло, но раз уж все остальные решительно настроились исследовать его, так давайте исследовать. Чем раньше покончим с этим, тем раньше сможем перейти к чему-либо другому.
   - Так точно, - согласился Генерал. - Давайте вернемся в рощу и нарубим кольев. Ими можно прощупывать дорогу.
   Отправиться с Генералом и Пастором Лэнсинг не захотел, и пошел рядом с Юргенсом, занятым освоением своего костыля. Пока робот делал это довольно неуклюже, но Лэнсинг подумал, что со временем тот усвоит принцип и научится опираться на костыль при ходьбе. Дважды Юргенс падал, и Лэнсинг помогал ему подняться.
   - Дайте, я сам, - наконец не выдержал Юргенс. - Вы только расстраиваете меня, маяча поблизости в готовности протянуть руку помощи. Я признателен вам за заботу, но мне надо научиться делать это самостоятельно, по-своему. Если я упаду, то как-нибудь сумею подняться.
   - Лады, приятель, - согласился Лэнсинг. - Пожалуй, ты прав.
   Оставив Юргенса в покое, он медленно пошел вокруг куба, не пересекая белого ограничительного круга песка. По пути он внимательно осматривал стены в надежде, что сумеет углядеть шов или какой-нибудь заметный разрыв. Это могло бы оказаться полезным в будущем. Но так ничего и не увидел: стены были абсолютно ровными, без единой царапинки. Похоже, куб был монолитен.
   Время от времени Лэнсинг бросал взгляд в сторону Юргенса: тот пока справлялся не очень хорошо, но старался из всех сил. Один раз он упал, но поднялся при помощи костыля и зашагал дальше. Остальных не было видно. Генерал и Пастор в лагере вырезали шесты: время от времени до Лэнсинга доносился звук топора. Мэри и Сандра, видимо, находились по ту сторону куба.
   Лэнсинг остановился, глядя на куб и почувствовал, как мысли роятся от вопросов. Быть может, это жилое помещение, в котором приютилось семейство неведомых существ? Вдруг они сейчас внутри, занимаются своими делами, время от времени бросая за окно (окно?) на странных, недоумевающих двуногих тварей, наткнувшихся на их жилище? А может, это хранилище знаний, этакая библиотека, сокровищница совершенно чуждых человеческому разуму фактов и мыслей - хотя не обязательно чуждых; скажем, просто факты и мысли иной ветви человечества, на много тысячелетий опередившей известный нам мир? "И это вполне возможно", - думал он. Только прошлой ночью они с Юргенсом толковали о разнице во времени, которая может царить в альтернативных мирах. Юргенс совершенно недвусмысленно заявил, что время роботов отстоит от Земли Лэнсинга на много тысячелетий. А может, куб сам по себе является конструкцией времени, смутно прорисовывающейся сквозь туманную завесу иных времен и пространств? Но эту мысль Лэнсинг отбросил, потому что куб был виден вполне отчетливо. Он был вполне реален, реальнее не бывает.
   Лэнсинг продолжил свой неторопливый обход куба. Солнце уже поднялось довольно высоко, и наступил чудесный день. Роса исчезла, высокое небо чистым, и ни единое облачко не нарушало его девственной голубизны. Невдалеке от дороги показались Генерал и Пастор. Каждый нес по длинному гладко выструганному шесту, сделанному из ствола молодого деревца. Миновав дорогу, они направились к Лэнсингу.
   - Вы обошли его? - поинтересовался Генерал. - Вы осмотрели его со всех сторон?
   - Да. Там все выглядит точно так же. Абсолютно никакой разницы.
   - Если подойти поближе, - сказал Пастор, - то можно разглядеть нечто такое, чего отсюда не видно. Пристальный взгляд всегда надежнее поверхностного.
   - Верно, - кивнул Лэнсинг.
   - Почему бы вам не сходить и не вырубить себе шест? - предложил ему Генерал. - Втроем мы обследуем его быстрее.
   - Да что-то неохота, - отмахнулся он. - По-моему, это пустая трата времени.
   Оба пристально посмотрели на Лэнсинга, потом отошли, и Генерал сказал Пастору:
   - Давайте сделаем так: начнем в двенадцати футах друг от друга, и будем оба прощупывать землю и по бокам, и между собой, чтобы наши участки перекрывались. Проверяем шестами, так что если там что-то есть, то оно будет нападать на шесты, а не на нас.
   - Именно так я и думал, - с пониманием кивнул Пастор.
   Они двинулись вперед. Генерал продолжал наставления:
   - Доберемся до этой стены, и когда подойдем, разделимся. Вы налево, я направо. И осторожно вдоль стен, пока не встретимся.
   Пастор в ответ промолчал, и они медленно двинулись в сторону стены, осторожно прощупывая дорогу шестами.
   "А что, - подумал вдруг Лэнсинг, - если вещи (или твари), скрытые в песке круга, запрограммированы (или выдрессированы) нападать лишь на живое существо, вторгшееся на их территорию, и больше ни на кого?" Но, не сказав об этом ни слова, он неторопливо пошел вдоль дороги, высматривая Мэри и Сандру, и скоро заметил их: женщины вышли из-за куба, держась поодаль от края ограждающего круга.
   Прорезавший воздух вопль заставил Лэнсинга развернуться на месте. Генерал во весь опор мчался по песчаному кругу к дороге. В руках у него осталась лишь половинка шеста, чисто срезанная ровно посередине; вторая половина валялась на песке у самой стены. Оцепеневший Пастор, вытянувшись, ни жив ни мертв замер у стены, вывернув голову, чтобы через плечо взглянуть на удирающего Генерала. Справа от Генерала что-то мелькнуло из песка - так молниеносно, что разглядеть было просто невозможно - и аккуратно срезанная половина остававшегося в руках Генерала обрубка взмыла в воздух. Генерал заревел от ужаса, отшвырнул жалкие остатки шеста, огромными прыжками преодолел последние футы пути по песку и рухнул на полоску травы, отделявшую песчаный круг от дороги.
   Мэри и Сандра бросились бежать к упавшему Генералу, а оцепеневший Пастор недвижно застыл у стены.
   Генерал вскарабкался на четвереньки, встал и отряхнул форму. Затем, как ни в чем не бывало, выпрямился, будто аршин проглотил, вернув себе обычную горделивую осанку, немного смягчавшуюся лишь присущей ему царственной небрежностью.
   - Милочки, - сказал он остановившимся перед ним женщинам, - могу сообщить, что там кроется в засаде некая сила. - Он развернулся кругом, поглядел на Пастора и громогласно рявкнул, как на параде: - Давайте назад! Развернитесь кругом и тихохонько назад, все время проверяя дорогу, и осторожнее, не сбейтесь со следа, которым пришли.
   - Как я заметил, - въедливо вставил Лэнсинг, - вы не были столь разборчивы в выборе пути, чтобы возвращаться по своим следам. Так сказать, пошли нехоженной тропой.
   Генерал сделал вид, что не слышит.
   Ушедший далеко вниз по дороге Юргенс развернулся и пошел обратно. Он управлялся с костылем уже получше, научившись перебрасывать вперед свою негнущуюся ногу, но продвигался все равно медленно.
   - Вы видели, что за бич нанес последний удар? - спросил Генерал у Лэнсинга.
   - Нет, не видел. Он промелькнул чересчур быстро. Настолько быстро, что не уследишь.
   Пастор проделал обратный путь вдоль стены к месту, где подошел к ней, и теперь вышел на след, ведущий его к дороге, трудолюбиво прощупывая каждый его дюйм.
   - Отличный человек, - одобрительно заметил Генерал. - Хорошо выполняет приказы.
   Они стояли, глядя, как Пастор крохотными шажками продвигается вперед. Юргенс добрался до них и остановился у края дороги. Наконец и Пастор вышел к дороге, с видимым облегчением отшвырнул свой шест в сторону и подошел к остальным.
   - Итак, с этим покончено, - заявил Генерал. - Пожалуй, пора вернуться в лагерь и перегруппироваться самым разумным образом.
   - Речь идет не о перегруппировке, - возразил Пастор, - а о том, дабы убраться отсюда как можно быстрее. Здесь находиться опасно. Тут хорошая охрана, и вы получили достаточно веские подтверждения тому, - он пристально взглянул на Генерала. - По-моему, надо отсюда убираться подобру-поздорову. Я не хочу здесь задерживаться. Предлагаю немедленно отправиться в город и поглядеть, что ждет нас там. Надеюсь, мы встретим более теплый прием, нежели здесь.
   - Мое мнение, - согласился Генерал, - весьма сходится с вашим. Не вижу смысла здесь задерживаться.
   - Но то, что здесь хорошая охрана, - возразила Мэри, - только подтверждает, что тут есть что охранять. Я не уверена, что нам стоит уходить.
   - Быть может, позднее мы сюда и вернемся, - сказал Генерал, - если будет нужда. Сначала надо увидеть город.
   Генерал и Пастор зашагали прочь, направляясь к лагерю. Сандра последовала за ними. Мэри подошла к Лэнсингу.
   - По-моему, они заблуждаются, - сказала она. По-моему, тут что-то есть, и от ждут, что мы это обнаружим.
   - Беда в том, - ответил Лэнсинг, - что мы не знаем, что искать, да и должны ли мы что-нибудь искать. Все это весьма меня беспокоит.
   - Ну, раз уж речь зашла об этом, то меня тоже.
   Юргенс приковылял поближе к ним.
   - Как дела? - поинтересовался Лэнсинг.
   - Да неплохо, только хожу пока медленно. Не знаю, сумею ли я передвигаться с костылем столь же легко и плавно, как прежде.
   - В отличие от Генерала я не очень-то верю в этот лежащий впереди город, - призналась Мэри. - Если он вообще существует.
   - Кто знает? - философски заметил Юргенс. - Подождем и увидим.
   - Давайте-ка вернемся в лагерь, - предложил Лэнсинг, - сварим кофейку да обо всем потолкуем. Со своей стороны я тоже считаю куб многообещающим. Если рассмотреть его пристальнее, мы, наверно, сумеем обнаружить какой-нибудь еще не замеченный ключ к разгадке, какую-нибудь упущенную нами зацепку. Пока что он кажется нам совершенно бесполезным, да к тому же стоящим не на своем месте. Вряд ли можно ожидать обнаружить в этой глуши такое сооружение. Однако наверняка существует какая-то причина, по которой куб оказался именно тут, вдали от всего остального. Он несомненно служит какой-то цели. Как и вы, Мэри, я бы, право, почувствовал себя куда лучше, если бы мы уцепились хоть за какую-нибудь ниточку.
   - Я тоже, - согласилась она. - Терпеть не могу бессмысленные ситуации.
   - Так давайте же вернемся в лагерь и побеседуем с остальными!
   Но пока они дошли до лагеря, остальные уже пришли к решению.
   - Мы тут втроем посовещались, - объявил Генерал, - и решили, что должны как можно быстрее добраться до города. Робот будет нас сильно сдерживать, поэтому мы считаем, что его следует оставить - пусть добирается, как может. Со временем он к нам присоединится.
   - Это весьма скверно пахнет, - поморщилась Мэри. - Сперва вы позволили ему нести рюкзак, набитый практически только продуктами - продуктами для вас, а не для него, потому что он не ест. Потом вы позволили ему хлопотать по лагерю. Вы отправили его наполнять фляги, хотя сам он не пьет. Наверно, вы относились к нему, как к слуге, а не к равному - и вот теперь, когда он поврежден, вы предлагаете бросить его в чистом поле.
   - Но ведь он только робот! - попытался оправдаться Пастор. - Се не человек, но машина есть!
   - И все-таки он стоил того, чтобы оказаться вовлеченным в это рискованное предприятие, хотя мы и не знаем, как и зачем. Неужто я должна вам напоминать, что его выбрали среди прочих, как и любого из нас? Значит, они считали, что Юргенс должен быть с нами.
   - А как по-вашему, Лэнсинг? - спросил Генерал. - Вы до сих пор не проронили ни слова. Вы-то сам что думаете?
   - Я остаюсь с Юргенсом, - ответил Лэнсинг. - Я отказываюсь его бросить. Если бы я был покалечен и не смог угнаться за вами, он непременно остался бы со мной, в этом я убежден.
   - Я тоже, - присоединилась к нему Мэри. - Я остаюсь с роботом. Вы паникеры, а если не паникеры, то глупцы. В здешних местах нам надо держаться вместе. С чего это вдруг вы так сильно заспешили в город?
   - Тут ничего нет, - объяснил Генерал, - а в городе что-нибудь прояснится.
   - Ну, тогда валяйте, выясняйте! - усмехнулась Мэри. - Мы с Эдуардом остаемся возле Юргенса.
   - Многоуважаемая леди, - вмешался Юргенс, - я не хочу стать причиной разногласий...
   - Заткнись, - оборвал его Лэнсинг. - Мы сами так решили. В этом вопросе у тебя права голоса нет.
   - Тогда, полагаю, говорить больше не о чем, - подвел итог Генерал. - Мы втроем двинемся вперед, а вы вдвоем останетесь с роботом, чтобы последовать за нами позже.
   - А ты, Сандра? - спросила Мэри. - Неужели ты с этой парой?
   - Я не вижу причин оставаться с вами позади. Как сказано, тут ничего нет. Только красота куба и...
   - А вот в этом еще надо убедиться. Убедиться, что тут ничего нет.
   - Мы в этом убедились, - встрял Пастор. - Мы все обсудили. И ныне, когда все решено, следует распределить пропитание, ранее вверенное роботу.
   Он кинулся к рюкзаку Юргенса, но Лэнсинг загородил ему дорогу.
   - Не торопитесь! - сказал он. - Рюкзак принадлежит Юргенсу, а он остается с нами.
   - Но сколько у нас, и сколько у него!
   - Раз уж вы нас покидаете, - покачал головой Лэнсинг, - то вполне обойдетесь продуктами, которые у вас есть. Лишнее вам ни к чему.
   Генерал подался вперед и зарычал:
   - Чего вы надеетесь этим добиться?
   - Уверенности, что в городе вы нас дождетесь. Что вы не удерете. Если захотите получить провиант - подождете нас.
   - Вы понимаете, что мы можем взять его силой?
   - А вот в этом я не уверен. За всю свою жизнь я ни разу не ударил человека, но если вы меня вынудите, то я уложу вас обоих.
   Юргенс приковылял поближе, чтобы встать рядом с Лэнсингом.
   - Я тоже ни разу не бил человека, но если вы нападете на моего друга, я сумею за него постоять.
   - По-моему, вам лучше отступить, - сказала Мэри Генералу. - Насколько я понимаю, робот в драке - противник довольно скверный.
   Генерал хотел что-то сказать, но одумался, подошел к своему рюкзаку и закинул его на плечо. Потом вдел руки в лямки и поправил рюкзак на спине.
   - Пошли! - кивнул он своим спутникам. - Нам пора выступать.
   Трое оставшихся смотрели им вслед, пока те не взошли на гребень и не скрылись за его вершиной.
   12
   Они снова обошли куб, держась неподалеку друг от друга, потому что теперь, с уходом остальных, они почувствовали себя очень одиноко. По пути они внимательно осматривали стены, не упуская из виду ни цветных контуров, ни иных едва заметных признаков, которые могли бы дать что-то новое. Но контуры оказались всего лишь тенями, и с движением солнца по небосводу либо меняли свою форму, либо вовсе исчезали, оставляя исследователей с пустыми руками. Правда, зато они нашли три плоских камня, лежавших у самой границы песка. Песок полностью занес их поверхность, так что неудивительно, что камни не были обнаружены прежде; да и на этот раз они были найдены по чистой случайности. Камни были футов четырех в ширину и вдавались в круг футов на шесть. Когда песок смели, оказалось, что это обыкновенные каменные плиты, хотя и весьма гладкие. На поверхности не было никаких следов обработки; очевидно, они были просто расколоты вдоль естественных геологических слоев. Узнать, насколько глубоко камни ушли в землю, никакой возможности не было: совместные усилия двух человек и робота не смогли заставить плиту даже шелохнуться. Прикидывали, не воспользоваться ли лопатой, чтобы подкопаться под плиту с наружного края кольца и посмотреть, велика ли она в толщину, но отбросили эту идею: охрана кольца наносит свои удары с большой скоростью и мощью, и полученная информация вряд ли окупит риск, которому они себя подвергнут. Лежали плиты на примерно равных расстояниях друг от друга, разбивая круг на три одинаковых сектора.
   - Они не могли оказаться на своих местах по воле случая, - заметила Мэри. - Тут явно замешаны инженерные знания. Места их установки должны иметь какой-то смысл или назначение.
   - Быть может, эстетическое? - предположил Лэнсинг. - Симметрия всетаки.
   - Не исключено, хотя вряд ли.
   - Тогда магическое, - сказал Юргенс. - Они могут произнесения с них каких-то песнопений или речей.
   - Ну, если это так, - пожала плечами Мэри, - то наша карта бита.
   У дороги по-прежнему валялся шест, брошенный Пастором, когда тот выбрался из опасного места. Лэнсинг наклонился и подхватил шест.
   - Ты что, намерен попытаться сунуться туда снова? - удивилась Мэри. - На твоем месте я бы не стала.
   - Я не такой дурак, просто вспомнил кое-что. Когда я хотел догнать Юргенса, я споткнулся и упал. Я уверен, что запнулся обо что-то на бегу. Давайте попробуем найти эту штуку, за которую я зацепился.
   - Может, ты просто споткнулся?
   - Возможно, но по-моему, я все-таки запнулся носком ноги обо что-то в песке.
   Песок был покрыт следами: поверх следов Юргенса шли следы Пастора, а чуть поодаль следы Лэнсинга шли до того места, где он упал. Лэнсинг потоптался на краю круга, дотянулся туда шестом и начал прощупывать песок. Через несколько секунд шест на что-то наткнулся. Лэнсинг осторожно приподнял шест, чтобы вытащить то, на что наткнулся его кончик. Из песка показался угол доски, и еще после нескольких попыток Лэнсингу удалось освободить ее и подтащить к краю круга. Это была квадратная дощечка, примерно два на два фута, по краю которой была прибита планка - наверно, столбик.
   Мэри дотянулась до дощечки, схватила ее, вытащила за круг и перевернула. На той стороне оказалась сделанная крикливыми цветами надпись. Лэнсинг склонился, чтобы разглядеть ее получше.
   - Похоже на кириллицу, - отметил он. - Может, это по-русски?
   - Это действительно по-русски, - сообщила Мэри. - Первая строка, написанная большими буквами - это предупреждение об опасности. То есть, мне так кажется. В ней есть слово "опасно".
   - Откуда ты знаешь? Ты читаешь по-русски?
   - Не очень хорошо, но читаю. Но этот русский не совсем похож на тот, который мне известен. Некоторые буквы кажутся неправильными. Большие предупреждают об опасности, в этом я уверена, но вот то, что пониже, мелкими буквами, прочесть никак не могу.
   - Табличка стояла тут, у самой дороги, чтобы любой прохожий мог ее прочесть. Но ее то ли сдуло, то ли свалили, и песок занес ее. Если б я не споткнулся, ее бы никогда не нашли.
   - Хотела бы я больше преуспеть с русским - мои познания в языке довольно ограничены. Достаточно, чтобы разобраться в технической статье, но и только. Многие инженеры, как и я, владеют русским: это почти обязательный атрибут нашей профессии. Русские - народ очень развитый в техническом отношении, так что потратить немного усилий, чтобы следить за их успехами - дело стоящее. Разумеется, обмен идеями идет свободно, но...
   - Свободный обмен идеями с Россией?!
   - Ну конечно, а что тут такого? К остальным технологическим государствам это тоже относится.
   - Наверно, в этом ничего такого, - откликнулся Лэнсинг, установил табличку и при помощи рукоятки своего ножа заколотил ее колышек в землю. - Будет стоять, пока ее опять не сдует или сама не свалится. Будем надеяться, что это принесет какую-нибудь пользу.
   Они неторопливо, чтобы Юргенс поспевал за ними, вернулись в лагерь. Солнце прошло уже полпути от зенита к западу; они пробыли у куба гораздо дольше, чем думали.
   Костер прогорел, но когда Лэнсинг разгреб груду седого пепла, под ним оказалось несколько тлеющих углей. Лэнсинг подбрасывал туда крохотные прутики, пока костерок не разгорелся, потом аккуратно развел огонь побольше. Пока он хлопотал с костром, Мэри молча наблюдала за его манипуляциями. Лэнсинг подумал, что она знает не хуже его: они сделали все, что могли, и смысла оставаться здесь больше нет, и можно тоже двинуться в город - если только, как сказала Мэри, этот город вообще существует.
   Теперь его наверняка хватились в колледже; наверно, к этому моменту уже нашли брошенную машину. Лэнсинга заинтересовало, насколько бурную реакцию вызовет его исчезновение - пожалуй, дней десять будут недоумевать, появится несколько заголовков в газетах, а затем о нем позабудут, поместив дело о его исчезновении в архив, вместе с другими ежегодно всплывающими подобными делами. Лэнсинг растопырил пальцы над огнем, чтобы согреть их. День был теплым, а вовсе не зябким, и все равно Лэнсинга обдало холодом.
   "Я и другие, я и множество остальных пропавших без вести - не было ли в их числе исчезнувших тем же путем, что и я?" - гадал он.
   - Когда мы были у куба, - подала голос Мэри, - ты был вроде бы удивлен тем, что мы сотрудничаем в своих исследованиях с русскими. Почему это вызвало у тебя такие сомнения?
   - В мое время, - пояснил он, - Соединенные Штаты и некоторые другие государства пребываем с Россией на ножах. Во время Первой мировой войны там произошла революция, и Россия стала коммунистической державой.