Страница:
Операция «Малый Сатурн»
В ноябре 1942 года южнее итальянского сектора на Дону происходили серьезные события. Советские войска неожиданными и мощными ударами прорвали оборону противника северо-западнее и южнее Сталинграда и окружили немецкую армию, прорвавшуюся к берегам Волги. В кольце оказалась крупнейшая группировка немцев и их союзников общей численностью более 300 тыс. человек. Операция была проведена силами Донского и Сталинградского фронтов; в ней участвовал также левый фланг Юго-Западного фронта. Правый фланг Юго-Западного фронта, против которого были расположены основные силы итальянской армии, в ноябрьском наступлении участия не принимал.
Немецкое командование вначале не придало значения окружению сталинградской группировки, считая, что у Красной Армии не хватит сил не только уничтожить, но даже удержать в кольце немецкие бронетанковые и механизированные дивизии. Поэтому в конце ноября и начале декабря оно предпринимало попытки прийти на помощь армии фон Паулюса ограниченными силами, но двинувшиеся было вперед немецкие и румынские дивизии вскоре остановились и перешли к обороне.
Тогда немецкое командование начало срочно перебрасывать резервы к левому флангу Юго-Западного фронта. Одновременно была создана крупная группировка перед Сталинградским фронтом, в районе Котельниковского. К 10 декабря эти группировки представляли собой уже внушительную силу, перед которыми ставилась задача прорвать оборону советских войск в северовосточном направлении и соединиться с окруженной сталинградской группировкой. Восьмая итальянская и остатки румынской армии, расположенные против правого крыла и центра Юго-Западного фронта и левого крыла Воронежского фронта, должны были упорной обороной на реке Дон сковать советские войска и прикрыть левый фланг и тыл ударных группировок.
Появление ударных группировок не прошло незамеченным. Поэтому советское командование несколько видоизменило общий план наступательных операций Юго-Западного и Воронежского фронтов, который носил кодовое название «Сатурн» и был утвержден Ставкой 3 декабря 1942 года. Его первоначальной целью было развить наступление на Ростов, отрезав кавказскую группировку немцев. Теперь главный удар направлялся не на юг, как это было задумано вначале, а на юго-восток. Уточненный план операции получил кодовое название «Малый Сатурн». Сроки подготовки наступления были сокращены, и начало операции было перенесено на 16 декабря.
Главную задачу операции должны были выполнить войска Юго-Западного фронта, которым командовал генерал Ватутин. Перед ними была поставлена задача прорвать оборону итальянской армии, разгромить ее, выйти в район Тацинской, Морозовска и Тормосина и нанести удар по флангу и в тыл немецких группировок, готовившихся к освобождению армии фон Паулюса. С войсками Юго-Западного фронта взаимодействовала 6-я армия, расположенная на левом фланге Воронежского фронта. Нанеся удар на своем участке, она должна была обеспечить войска Юго-Западного фронта от возможных контратак с фланга.
Учитывая конфигурацию линии фронта и имевшиеся в наличии плацдармы, командующий Юго-Западным фронтом решил нанести концентрированный удар двумя группами с разных участков по сходящимся направлениям. С этой целью были созданы две ударные группировки: одна в районе Осетровского плацдарма, другая – восточнее станицы Боковской. Первая группировка, которой командовал генерал Кузнецов, наносила главный удар с рубежа Дерезовка – Журавка. Она должна была развить наступление в направлении на Тацинскую, Морозовск. Вторая группировка под командованием генерала Лелюшенко готовилась нанести удар в направлении Боковская, Нижний Астахов, Морозовой. Войска Воронежского фронта, начав наступление с рубежа Новая Калитва – Дерезовка, должны были двигаться в общем направлении: Кантемировка, Марковка81.
В документах штабов Юго-Западного и Воронежского фронтов указывались причины, заставлявшие считать итальянскую армию «слабым звеном». В них отмечалось, что итальянские солдаты не желают воевать за интересы Германии, они не проявляют вражды к русским и неприязненно относятся к гитлеровскому союзнику, их боевой дух невысок, и они легко сдаются в плен. В сводках советских штабов отмечалась также слабая профессиональная подготовка офицерского состава итальянской армии, большая часть которого не имела достаточно боевого опыта, что приводило к дезорганизации частей и большим потерям.
Вот как, например, выглядела заключительная часть характеристики дивизии «Коссерия» накануне наступления. «В ходе активных боевых действий дивизия показала слабое упорство в обороне. Многие солдаты бросали оружие и спасались бегством. Политико-моральное состояние дивизии низкое. Пленные объясняют это трудностями войны и нежеланием воевать за Гитлера. В целом подготовка дивизии слабая. Она боеспособна, но упорства в боях не проявляет. Для действий в условиях сурового климата не тренирована».
Ведущая роль в выполнении общей задачи наступления отводилась танковым и механизированным соединениям, которые должны были стремительным броском проникнуть в глубокий тыл врага. Движение танковых колонн в тылу противника планировалось параллельно линии фронта, с тем чтобы в первые же дни нарушить всю систему управления связи и материального обеспечения. Глубина удара достигала 150—350 км, среднесуточный темп движения планировался 45—75 км. Это был невиданный до тех пор темп наступления.
Переброска войск проходила в большой тайне, и принимаемые меры вводили в заблуждение противника. «Советское командование, – говорилось в официальном отчете исторического отдела итальянского Генерального штаба, – в отличие от того, что имело место раньше, совершало концентрацию своих войск быстро и скрытно, перебрасывая танковые части ночью и маскируя их движение шумом тракторов и автомашин. Таким образом, ему удалось скрыть до последнего момента часть вновь прибывших войск»82.
В первой декаде декабря 1942 года итальянская армия занимала позиции между 2-й венгерской и 3-й румынской армиями, разместив свои дивизии в одну линию вдоль Дона. Левый фланг, примыкавший к венгерской армии, составлял альпийский корпус (дивизии «Тридентина», «Юлия», «Кунеэнзе»), который оставался вне зоны декабрьского наступления Красной Армии.
Далее, вниз по течению Дона, стояли две дивизии 2-го армейского корпуса «Коссерия» и «Равенна», между которыми занимал позиции 318-й немецкий пехотный полк. Затем следовал 35-й армейский корпус (его позиции начинались у устья реки Богучар), который составляли 298-я немецкая дивизия и итальянская дивизия «Пасубио». На правом фланге итальянской армии был 29-й корпус, имевший немецкий штаб, но включавший в себя три итальянские дивизии: «Торино», «Челере» и «Сфорцеску», сектор которой кончался у станицы Вешенской.
230 тыс. итальянцев занимали сектор в 270 км. По расчетам итальянского Генерального штаба (учитывая тыловые службы и штабы), на одного человека приходилось семь метров линии фронта83: это не так уж много, но значительно больше того, чем имели немцы на этом секторе до прихода итальянской армии, и вдвое больше того, чем располагали советские армии под Москвой осенью 1941 года во время наступления немцев на столицу.
Итальянская армия практически не имела оперативных резервов: три немецкие дивизии, находившиеся у нее в тылу, в конце ноября были переброшены к Сталинграду, а шедшие им на смену три другие бронетанковые дивизии были срочно переданы румынской армии. Дивизия «Челере», стоящая во втором эшелоне, сменила на передовой немецкую дивизию, также направленную под Сталинград. Таким образом, в тылу у итальянской армии позади альпийского корпуса оказалась только дивизия «Винченца», не имевшая тяжелого вооружения.
Немецкое командование, будучи не в состоянии обеспечить резервами итальянскую армию, требовало не отступать от берега Дона при любых обстоятельствах. «Концепция, на которой основывалась оборона, была изложена в ряде немецких инструкций, – говорится в одной из публикаций итальянского Генерального штаба. – Она заключалась в следующем: оборона линии Дона должна быть жесткой, а не гибкой. Запрещалось использовать тактический отход как с целью маневра, так и для сокращения линии фронта. Подобные передвижения могли быть произведены только по приказу немецкого командования. В случае прорыва фланги не должны были отходить».
Недостаток сил в известной мере компенсировался удобными для обороны рубежами и их хорошим оборудованием. Более двух месяцев итальянские солдаты трудились, создавая линию обороны на Дону. Рубеж реки был хорошо подготовлен в инженерном отношении, а сильно развитая система огня прикрывала все подступы к переднему краю. Костяк обороны составляли опорные пункты и система узлов сопротивления, расположенные на господствующих высотах. Подступы к ним и промежутки между ними были насыщены противопехотными и противотанковыми заграждениями. Особенно много было минных полей и проволочных заграждений.
Учитывая недостаток противотанкового оружия, итальянское командование позаботилось о том, чтобы все удобные проходы были перерезаны противотанковым рвом. Слабость оборонительной линии составляла ее незначительная глубина, однако в то время итальянских генералов это мало беспокоило. Командир альпийского корпуса генерал Наши даже после разгрома итальянской армии продолжал утверждать, что «альпийцы на Дону построили непреодолимую линию».
Генерал Наши имел возможность писать о неуязвимости своего сектора, поскольку альпийский корпус не подвергался фронтальным ударам советских войск. Однако дивизии других корпусов готовились к обороне не менее активно, и их командиры до утра 16 декабря думали примерно так же, как генерал Наши. Офицер дивизии «Равенна», разгромленной в первые же дни наступления, писал впоследствии: «Именно то, что части нашей дивизии не имели указаний о порядке отхода на запасные позиции, заставляло считать, что командование рассматривает наши позиции как абсолютно неприступные».
Итальянские историки описывают период с 11 по 16 декабря как «дни жестоких боев на изнурение», во время которых итальянские войска, нанося противнику огромные потери, сдерживали массированные атаки. В действительности до 16 декабря командование фронтом вело разведку боем, используя ограниченные силы.
Наступление советских войск началось утром 16 декабря. В этот день густой туман застилал оба берега Дона. В 8 часов утра на всем протяжении реки – от Осетровской излучины до устья реки Чир и станицы Вешенской – загремели орудия. Массированный артналет (5 тыс. орудий и минометов) по переднему краю длился полтора часа, после чего артиллерия перешла к методическому огню на подавление и разрушение укреплений противника. Артиллерийская подготовка закончилась повторным концентрированным ударом всех огневых средств по переднему краю обороны противника. Вслед за этим стрелковые части пошли в атаку. Начались бои за прорыв основной полосы обороны.
Как и было запланировано, главные удары против итальянских, немецких и румынских войск наносились по трем направлениям. Больших успехов в первые дни достигли войска левого фланга Воронежского фронта. Соединения 6-й армии, которой командовал генерал Харитонов, разгромили дивизию «Коссерия» и прорвали полосу обороны на участке Новая Калитва – Дерезовка. Соединения Воронежского фронта вскоре оказались на фланге и в тылу основных сил итальянской армии.
В районе Осетровской излучины Дона, где наступали войска 1-й гвардейской армии Юго-Западного фронта, они обладали плацдармом на правом берегу реки. Этот плацдарм был потерян дивизией «Равенна» в ходе августовских боев, и, несмотря на очевидную угрозу, которую он представлял, командование итальянской армии не предприняло серьезных попыток вовремя его ликвидировать. Теперь паром у Верхнего Мамона беспрепятственно переправлял советскую пехоту и танки, снабжая войсками направление главного удара. Острие этого удара было нацелено против итальянской дивизии «Равенна».
Советская пехота двигалась вперед, с боями занимая оборонительные рубежи. Итальянское командование всеми силами пыталось организовать на этом направлении сопротивление. Оно бросило в бой дивизионные резервы, бригаду чернорубашечников «23 марта». Одновременно по просьбе штаба 2-го корпуса немецкое командование передало в его распоряжение противотанковые и тяжелые орудия. На помощь «Равенне» были двинуты части 298-й немецкой дивизии, стоявшей справа от нее. Дивизия «Коссерия» получила приказ образовать линию обороны позади «Равенны»: ее место должна была занять 385-я немецкая дивизия. Правда, «Коссерия» уже не могла выполнить этот приказ, так как части этой дивизии были смяты войсками генерала Харитонова.
Особенно ожесточенные бои развернулись в центре ударной группировки, у высоты 197. Здесь итальянские позиции были хорошо укреплены и прикрыты минными полями. Это задержало продвижение танковых частей, которые вступили в бой уже в полдень 16 декабря.
Сопротивление противника было сломлено 17 декабря. В этот день дивизия «Равенна» стала стремительно откатываться назад, открывая фланги и тылы соседней с ней 298-й немецкой дивизии. Стрелковые части 1-й гвардейской армии двигались вперед, окружая и обходя отступавшие итальянские и немецкие части. Серьезное сопротивление они встретили со стороны 298-й немецкой дивизии в городе Богучар. Однако в ночь на 19 декабря и эта дивизия начала отход. В итоге трехдневных боев оборона противника была прорвана на всем Богучарском направлении. Стрелковые части за первые три дня наступления продвинулись вперед до 35 км.
Активное участие 2-го корпуса итальянской армии в операциях на советско-германском фронте кончилось.
По приказу немецкого командования сектор передавался 24-му немецкому бронетанковому корпусу, в подчинение которого переходили все немецкие части, находившиеся на месте и сохранившие боеспособность. Итальянские дивизии «Коссерия» и «Равенна», потерявшие до 70% своего состава, снимались с фронта.
35-й корпус 8-й армии, в который входили дивизия «Пасубио», бригада чернорубашечников и 298-я немецкая дивизия, также фактически распался. Он испытывал меньшее давление с фронта, но прорвавшиеся со стороны дивизии «Равенна» советские подвижные части уже 18-го заняли его тылы, заставив штаб корпуса поспешно эвакуироваться. Перемешавшись с немецкими частями, дивизия «Пасубио» двинулась на юго-запад. 19 декабря начали запоздалый отход дивизии «Торино», «Челере» и «Сфорцеска», входившие в 29-й армейский корпус: советские войска находились у них в тылу, и штабы бежали до того, как началось отступление передовых частей.
Части генералов Харитонова и Кузнецова, двигаясь в одном направлении, образовали правый – основной клин, который врезался в расположение 8-й итальянской армии, отрезав от нее альпийский корпус. Левый клин – юго-восточнее расположения итальянской армии – создавал угрозу ее полного окружения. Третья гвардейская армия генерала Лелюшенко должна была выполнить эту задачу, начав атаку также 16 декабря с рубежа Астахов – Краснокутская в направлении Боковской. Перед ней стояли немецкие дивизии и остатки румынской армии.
На главном направлении, где оборонялись 62-я и 294-я немецкие дивизии, бои приняли ожесточенный характер. За два дня стрелковым соединениям не удалось вклиниться в оборону противника, однако напряженные бои значительно ослабили сопротивление. Не дожидаясь прорыва обороны стрелковыми соединениями, генерал Лелюшенко 18 декабря ввел в бой танковые и механизированные части. Противник не выдержал удара и стал отходить. Южнее расположения итальянской армии образовался выступ, который угрожал ее флангу.
В итоге первых дней наступления советских войск была прорвана укрепленная полоса итальянской оборонительной линии по Дону и рассечен на части фронт 8-й армии. Все ее дивизии стремительно откатывались назад. Служебная сводка Юго-Западного фронта, подводившего итоги боев, гласила: «На правом фланге фронта от Новой Калитвы до Боковской (т. е. на фронте итальянской армии. – Г.Ф.) противник начал повсеместный отход, прикрываясь арьергардными боями и частными контратаками вновь подошедших частей из резерва. На отдельных участках отход противника перешел в беспорядочное отступление».
В ходе боев за прорыв фронта советские войска нанесли противнику большие потери. Только войска Юго-Западного фронта за три первых дня уничтожили 17 тыс. солдат и офицеров противника и 4 тыс. взяли в плен.
После прорыва фронта и первых ударов нужно было не дать противнику опомниться и закрыть прорыв прибывавшими из тыла дивизиями. Советское командование знало о том, что противник уже приступил к срочной переброске оперативных резервов. Перед войсками армии правого фланга были обнаружены части альпийской дивизии «Юлия», 385-й и 387-й немецких пехотных и 27-й танковой дивизий. В район Боковской подошла 306-я немецкая дивизия. Учитывая все эти обстоятельства, командующий фронтом генерал Ватутин особой директивой обратил внимание войск на необходимость решительных действий для того, чтобы не упустить благоприятного момента. Командирам соединений первого эшелона он приказал не ввязываться в длительные бои с сопротивляющимися группами противника, а обходить их, блокируя ограниченными силами. Особое внимание войск обращалось на то, чтобы их действия были непрерывными и не прекращались в ночное время. В своей директиве генерал Ватутин требовал создания подвижных групп, которые, передвигаясь на автомашинах, были бы способны перерезать пути отхода отступающих войск. Директива подчеркивала, что наступило время броска танковых соединений. В соответствии с общим планом операции им предписывалось выйти на оперативный простор, развернуться и начать безостановочное движение параллельно линии фронта.
Наиболее быстро в дни прорыва фронта двигались вперед танкисты корпуса генерала Полубоярова. Начав марш на секторе дивизии «Коссерия», они сразу же оторвались от стрелковых частей и уже 19 декабря зашли в тыл железнодорожной станции Кантемировка. Успешными были действия корпусов генералов Баданова и Павлова, наступавших в составе армии Кузнецова. Танкисты Павлова за 18 декабря прошли с боями 70 км и к исходу дня дрались уже в районе станции Сетраки. Двигаясь затем по направлению к Морозовску, танкисты взяли в плен более 10 тыс. солдат и офицеров противника. Всего танковый корпус генерала Полубоярова прошел во время рейда 200 км.
Еще более впечатляющим был бросок 24-го корпуса генерала Баданова. Он двигался к Тацинской, преодолев за пять дней 240 км. 24 декабря части корпуса заняли станцию Тацинская, перерезав тем самым главную артерию, питавшую Тормосинскую группировку противника. Корпус нанес противнику огромные потери: более 300 самолетов было уничтожено и захвачено только на аэродромах. Танковые части и соединения, принимавшие участие в операции, блестяще выполнили поставленную перед ними задачу: в первые же дни наступления дивизии противника потеряли связь с командованием и между собой, а неожиданное появление советских танков вносило в ряды отступающих невероятную панику.
Важную роль в разгроме итальянской армии сыграли также подвижные группы, созданные командованием фронта. Уже 19 декабря большая часть передовых соединений выдвинула впереди стрелковых частей моторизованные отряды, усиленные артиллерией и танками. Двигаясь вдоль дорог, эти группы внезапными налетами громили отступавшие части противника. Применяя широкий маневр, они не ввязывались в бой с отдельными частями, а стремились выйти на узлы коммуникаций, для того чтобы закрепиться в пунктах, по которым уже прокатилась танковая волна.
Стрелковые части, двигавшиеся следом, завершали окружение и разгром сопротивлявшихся групп противника. Таким образом, бои шли на всем пространстве – в тылу противника и в тылу у наступавших советских войск. Никакой определенной линии фронта не существовало; в некоторых случаях населенные пункты, через которые уже прошли советские танки или подвижные группы, вновь занимались колоннами отступавших. Нередко вторым эшелонам приходилось вновь вести бои за деревни, которые уже считались занятыми. Разрозненные и перемешанные части итальянских и немецких дивизий стихийно объединялись в группы, которые двигались наобум, стремясь прорваться на запад.
Для дальнейшего разгрома соединений противника генералом Кузнецовым было принято решение несколько изменить направление движения левого фланга 1-й гвардейской армии. Ее правый фланг должен был продолжать преследование противника в общем направлении на Миллерово. Левый, часть сил которого прошла вперед и нависла над отставшими итальянскими и немецкими дивизиями, должен был захватить их с запада и востока в клещи. В образовавшееся в результате этого маневра кольцо попали части итальянских дивизий «Равенна», «Пасубио», «Торино» и 298-я немецкая дивизия. С 21 декабря отступавшие по степи солдаты этих дивизий начали повсюду наталкиваться на заслоны из советских частей.
В некоторых случаях советские солдаты одерживали быстрые победы над намного превосходившим их по численности противником. Так, в Калмыкове 400 советских бойцов атаковали группу итальянцев, в шесть раз превосходившую их по численности. В результате быстротечного боя только пленными советские воины захватили более 2 тыс. итальянских солдат и офицеров. В редких случаях окруженные оказывали ожесточенное сопротивление. Так, зажатые в кольцо у Арбузовки части 298-й немецкой дивизии и колонна, состоявшая из солдат нескольких итальянских дивизий, 23 декабря несколько раз переходили в контратаки. Советское командование направило в этот район гвардейские минометы. Залпы «катюш», обрушившиеся на гарнизон Арбузовки, быстро решили исход сражения. Это была последняя группировка противника, которая пыталась оказать сопротивление частям армии генерала Кузнецова.
Танковые и моторизованные части 18-го корпуса, участвовавшие в окружении итало-немецкой группировки в Арбузовке, после подхода стрелковых частей получили новое задание. В то время как вокруг Арбузовки стягивалось плотное кольцо, они в ночь на 22 декабря, проделав стремительный бросок по направлению к станице Верхне-Чирской, должны были перехватить итальянские дивизии, отступавшие от станицы Вешенской. Восемь часов понадобилось танкистам Бахарова для того, чтобы разметать колонны отступавших. Только пленными было захвачено более 2,5 тыс. человек.
Пока левый фланг и центр 1-й гвардейской армии проводили операции с целью окружения и уничтожения войск противника, отступавшего на Богучарском и Мигулинском направлениях, ее правый фланг продолжал преследование, углубляя прорыв фронта. Правый фланг армии Кузнецова смог успешно и быстро выйти на намеченные рубежи благодаря тому, что его марш надежно прикрывался армией генерала Харитонова, образовавшей после 19 декабря правый фланг Юго-Западного фронта. Против этой армии направлялись главные силы резервов немецкого командования. Ей пришлось выдержать контратаки трех немецких дивизий, поддержанных частями итальянского альпийского корпуса, пытавшихся зайти ей во фланг и тыл. Однако армия продолжала двигаться вперед. Пройдя Кантемировку, она повернула на юго-восток и к 25 декабря подошла к Миллерову. Сюда же на день раньше вышел левый фланг 1-й гвардейской армии.
Выйдя на рубеж Кризское – Миллерово, войска армий Кузнецова и Харитонова закончили второй этап операции. В течение шести суток, с 18 по 24 декабря, используя все силы стрелковых и подвижных частей, они вели неотступное преследование отходивших итальянских и немецких войск. Несмотря на зимние условия и растягивавшиеся с каждым днем коммуникации, стрелковые части прошли за это время с боями по 100—120 км.
Всего с 16 по 30 декабря советские войска продвинулись вперед на 150—200 км, освободив 1246 населенных пунктов. За это время они разгромили шесть итальянских и пять немецких дивизий, бригаду чернорубашечников и ряд отдельных частей. Противник потерял только убитыми более 50 тыс. человек, много солдат и офицеров было взято в плен. Точный подсчет потерь противника был крайне затруднен: сражение вылилось в множество мелких стычек и велось на огромных покрытых снегом пространствах. Сдавшиеся в плен солдаты часто оставались без достаточной охраны, разбегались и гибли в степи. Иногда пленных освобождали вновь подошедшие колонны отступавших, которые в свою очередь рассыпались в новых столкновениях или опять сдавались советским войскам.
Трофеи наступавших войск были огромны. В эти дни они захватили 368 самолетов, 178 танков, 1927 орудий, 7414 автомашин, много минометов, пулеметов, автоматов и самого различного военного имущества. 27 декабря генерал Кузнецов приказал прекратить наступление и перейти к обороне.
В результате разгрома на Дону румынской, а затем итальянской армий южный фланг ударной группировки немецких войск, готовящейся к прорыву сталинградской блокады, оказался открытым. Железнодорожная магистраль, по которой шло основное снабжение Тормосинской группировки, была перерезана. Немецкое командование окончательно отказалось от идеи деблокирования своих войск, зажатых в сталинградском кольце. Боясь нового окружения, оно стало выводить дивизии из района Нижне-Чирская – Тормосин.