Щупов Андрей. Мы из спецназа. Заложники

   - Пакет действительно из «Коники», - признал Лосев, - приемщика я поприжал, но безрезультатно. Ни фамилий, ни адресов они не фиксируют. От тех же пакетов отрывают квиточки, по ним же и выдают фотоснимки. Копий для себя они, понятно, тоже не делают.
   - Словом, облом, - заключил Маркелыч.
   - Он самый, ребятушки. - Дмитрий кивнул. - И самое печальное, что каким-то образом эти козелки вынюхали наши домашние телефоны и адреса. Наверняка и к офису уже присматривались. Осведомленность, на мой взгляд, крайне подозрительная. Нюхом чую, без утечки не обошлось.
   - Стукач в «Кандагаре»? Чушь собачья!
   - Стукач не стукач, а утечка где-то все же есть. Эти стервецы узнают практически обо всем, что знаем мы сами. Так что какой-то канальчик мы все-таки проморгали.
   - Необязательно, - покачал головой Лосев. - Мы ведь не штаб-квартира Пентагона, чтоб секретиться от всего мира. И рекламу в газетах помещаем, и в справочниках числимся.
   - Плюс клиентура, - подал голос Стас Зимин. - Посчитать, сколько людишек через нас прошло, и все вопросы сами собой отпадут.
   Харитонов озабоченно потер нос:
   - Может, и так, не спорю, да только это не утешает. Больно уж шустро действуют наши злодеи. И на мочилово идут легче легкого. Спрашивается - чего ради? Статей-то путевых за порнобизнес нет, стало быть, и опасаться нечего. А они вон как орудуют! И дизайнера в Исеть отправили, и Кузьменко грохнули, и тех четверых.
   - Плюс Катюшу с охранником, - добавил Лосев.
   - Вот-вот! Что-то здесь не то. Больно уж круто действуют ребятишки. И оперативности можно позавидовать. Мы к Жанне - и они к ней, мы на квартиру - и они туда же. Лепехов сообщил, что уже и сайт успели прикрыть. То есть его и открывали-то довольно странно - через каких-то левых провайдеров, а свернули, как выяснилось, и вовсе по телефонному звонку.
   - Хорошо, что в «Глобус-студии», кроме бедолаги дизайнера, никого больше не тронули.
   - Не каркай, еще могут и тронуть.
   - Вполне возможно. - Лосев вздохнул. - Им это раз плюнуть.
   - Или ему, - поправил Зимин. - Менты уверяют, что тех же скинхедов завалил одиночка.
   - Значит, крепкий попался одиночка. Я еще тогда это понял, когда он охранника вырубил. - Харитонов поморщился. - И ведь буром прет! Понял, что дышим в затылок, и в открытую собирается воевать.
   - А главное - сколько еще пакостей от него можно ждать? Он ведь на этом не успокоится - будет мочить людей почем зря.
   - И всюду подбрасывать наши вещички! Что еще он мог свистнуть на квартире Мишани?
   - Да мало ли что! - Харитонов пожал плечами. - Визитки, дисконтные карты, прочую мелочовку.
   - Еще не забывайте о пропавшем удостоверении Марата и личных вещах покойного Кузьменко.
   - Словом, чувствую, жизнь нам еще преподнесет приятные сюрпризы. - Безрадостно заключил Дмитрий.
   На какое-то время в офисе повисло тягостное молчание. Даже Елена, прихлебывавшая из чашечки чай, испуганно замерла в своем углу. Едва слышно тикали на стене часы, и, равнодушно отображая заоконную суету, мерцали импортные мониторы.
   - Ладно, попытаемся подвести итоги, - нарушил тишину Харитонов. - Что «Кандагар» имеет в активе? Да практически ничего. Одна спасенная душа против четырех убиенных. А посчитать скинхедов - и того больше. Собственно говоря, охота идет теперь даже не на свидетелей, а на нас. Мы с Лосевым полдня прокуковали в камере, на Мишаню и вовсе повесили пять трупарей.
   - И Черкизова по сию пору держат в заложниках, - добавил Маркелыч.
   - Да черт с ним - с Черкизовым! Тут без него заложников - целая пропасть. Маша неизвестно где, Маратик в больнице кукует, Шебукин у подружки прячется… - Дмитрий с досадой махнул рукой. - В общем, насколько я припоминаю, ничего подобного у нас еще не было.
   - Тем не менее кое-что мы тоже теперь знаем, - возразил Лосев. - Например, приметы главных исполнителей и их число.
   - Согласен. Кое-какой информацией мы располагаем. - Дмитрий протяжно вздохнул. - Во всяком случае, нам точно уже известно, что главных исполнителей всей этой мокрухи, как минимум, двое. Одного, если верить Жанне, зовут Константином, второго, как сообщил Мишаня, кличут Зэф. Стасу, кстати, тоже помянули эти имена. Некий Костяй и некто Зэф. Именно этот последний работает в качестве киллера. Мужичонка чрезвычайно опасный, внешне похож на вашего покорного слугу, что и подвело наших незадачливых скинов. Кстати, одного из них прикончили опять же нестандартным оружием. Стальное лезвие, но не выкидное, а особой конфигурации. Востриков дал посмотреть, - вещица и впрямь любопытная. Еще одному пробили голову шакеном.
   - Черепную кость - и шакеном? - изумился Зимин.
   - В том-то все и дело. Влепили точнехонько под затылок. Словом, с оружием этот парень обращаться умеет. - Дмитрий покачал головой. - Да и первое перышко он метнул не куда-нибудь, а в горло. Чтобы так работать, нужно иметь хорошую хлесткость.
   - Ты забываешь о третьем противнике. Кого-то ведь ты подстрелил в иномарке?
   - Может, и подстрелил, - кровь там действительно нашли, а может, только ранил. Словом, информации минимум, одни только предположения. Словесные описания тоже есть, но по сию пору ни одного фото.
   - А Михаил с «алмазовцами» успел прогнать видеопленку?
   - Успеть-то успел, да только ни черта там не записалось. Разве что краешек интересующей нас иномарки. Все тот же «форд», цвет - серый металлик, но номер опять же не высветили. Мишаня хотел там еще малость покопаться, но теперь ему лучше не высовываться.
   - Думаешь, что-нибудь грозит Шебукину?
   - Как сказать. Формально все против него. Улик - сверх горла, и алиби нет. В любом случае - по закону должны прикрыть на время следствия, а нам эта бодяга ни к чему. Особенно сейчас, когда каждый человек на счету. - Дмитрий пасмурно оглядел собравшихся в офисе. - В общем, так, мужики. Включаем режим «А». Всем на пояса нацепить маячки! Связь поддерживать через каждый час.
   - Направление поисков?
   - Все то же… Стас работает через своих малолеток, я попробую еще разок с милицией связаться. Кликуху Зэф надо погонять в файлах. Может, где и всплывет… Что там еще?… Да! Есть какая-то Сулико, за которую они собирались мстить, но это нам, скорее всего, ничего не дает. То есть поначалу мы полагали, что ею может оказаться та дамочка, что связывалась с Зэфом по пейджеру. Но Сулико - грузинское имя, а убитая на грузинку совсем не похожа. Да и какая там месть, если они сами ее и мочканули.
   - Черт!… Ну конечно же!… - Маркелыч пришлепнул себя ладонью по лбу.
   Дмитрий удивленно взглянул на него:
   - Ты чего это?
   - Да ясно же было с самого начала! - Сергей Маркелов возбужденно вскочил с места, дергаными шагами начал мерить помещение.
   - В чем дело, Маркелыч?
   - Да в том, что эту Сулико мы должны были вычислить в первый же день!
   - Как это?
   - А так! Вы-то птенцы желторотые, куда вам, а я этой радости успел в свое время хлебнуть. - Маркелов бросил странный взгляд в сторону секретарши. - В общем, это дело прошлое, но «сулико» - не только имя, это еще и процедура! В простонародье именуется «сулико». Процедура, надо сказать, не самая приятная, а почему ее так назвали, уже никто и не помнит.
   - Да ты можешь объяснить толком! Какая, к чертям, процедура!
   - Объясняю. Когда мужики лечатся от вензаболеваний, у них положено брать анализы. Часть анализов берется зондом через причинное место, а один из анализов проводится несколько своеобразно. То есть когда врач-андролог запускает пальцы, пардон, в задний проход пациенту и выжимает из предстательной железы семенную жидкость.
   - Ну?
   - Вот эта самая процедура и зовется «сулико». Для блатных, думаю, вещь довольно унизительная, потому и становятся понятными слова о мести.
   - А что? - Дмитрий хлопнул себя по колену. - Вполне возможно! Верно, та девчушка заразила их какой-нибудь гадостью, вот они и взбеленились. И Жанна ведь тоже поминала о том, что эти уроды предохранялись. А какого черта насильникам предохраняться? Обычно этого как раз не делают. Ну а если они только что обожглись, тогда все становится на свои места… Молодец, Маркелыч!
   - А что нам это дает? - поинтересовался Лосев.
   - Как «что»? Даже на лечение гонореи уходит, как минимум, неделя. - Горячо заговорил Сергей. - Плюс пробные анализы и прочая лабуда. Получается, что наши мальчики проходят лечение в клинике!
   - Или уже прошли.
   - Не важно! Если они такие крутые и если пекутся о своем здоровье, то абы куда не пойдут.
   - А куда они пойдут? - Теперь уже все в офисе заинтересованно смотрели на Маркелова.
   - А пойдут они, во-первых, в клинику покруче и подороже, а во-вторых, в такую, в которой лечение проходит анонимно.
   - То бишь туда, где тайна вклада гарантируется?
   - Именно! А таких клиник у нас на сегодняшний день всего две: Преображенская и «Амадей». Но «Амадей» находится у черта на куличках - аж на Химмаше, а Преображенка - здесь рядышком. Вот и надо крутить наших касатиков через это заведение!
   - Погоди, погоди! А если они совсем не собираются лечиться?
   - Сразу видно неболевшего человека! - Маркелов снисходительно усмехнулся. - Нет, голуба, если уж ты знаешь, что у тебя бо-бо, побежишь, никуда не денешься. Не лечатся либо самые безденежные, либо те, кто ведать не ведают о своей болячке. Но эти-то ребятки все прочухали, верно? И денежки у них наверняка имеются. Так что побегут как миленькие!
   - Ладно, пусть. Но если лечение анонимное, мы-то каким образом сумеем что-то пронюхать в твоей Преображенке?
   - Да таким, что тамошний врач-андролог мой старый друган. Если попрошу, не откажет. Кроме того, у них там тоже охранные видеомониторы, спецнаблюдение за стоянкой и все такое. - Серега Маркелов взмахнул кулаком. - Да мы их уже сегодня вычислим!
   - Это при условии, что они пользовались услугами именно Преображенской клиники.
   - А куда им еще подаваться? В городские больнички? - Сергей недоверчиво покрутил головой. - Нет, ребятки, если бы вы там были хоть раз, сами бы поняли, что богатый и уважающий себя человек ни за что туда не сунется.
   - А ты бывал?
   И снова Маркелыч смущенно покосился в сторону секретарши. Более скованно пробормотал:
   - Ну, было дело… Потому и знаю, что с денежками туда не пойдут.
   - Значит, Преображенская клиника?
   Маркелов решительно кивнул:
   - Она самая.
   - Что ж, это вдохновляет. - Дмитрий насмешливо глянул на Сергея. - Вот ты у нас, оказывается, какой!
   - Какой?
   - Ну как же! Человек с ба-альшим опытом!… - Харитонов фыркнул. - Ладно, не красней, в жизни всякое случается. Как знать, возможно, именно твоя информашка выведет нас на этих уродов.
   - Тогда с вас ящик пива! - находчиво брякнул Маркелыч.
   - Интересно, это за что же? Ты ведь у нас без того служишь.
   - Как «за что»? Естественно, за моральное унижение! А еще за то, что вы… - Сергей не договорил. Глядя на его раскрасневшуюся физиономию, «кандагаровцы» враз грохнули смехом. Споткнувшись на полуслове, Маркелыч хмуро оглядел товарищей и, не выдержав, рассмеялся сам.
 

Глава 36

   Это было ее лучшее платье. Она и надевала-то его всего второй раз в жизни. Один раз - на собственный день рождения, который выдумала специально для малолеток (свой первый и настоящий день рождения, в котором никогда не было ни поздравлений, ни подарков, Марго сознательно вычеркнула из памяти), а второй раз - на встречу со Стасом. Правда, он ее наряда, кажется, даже не заметил, однако хорошо было и то, что Марго не чувствовала себя серенькой замухрышкой и, шагая с ним по залу филармонии, где и назначена была встреча, вероятно, впервые в жизни ощутила себя взрослой и красивой девушкой.
   То есть, может быть, платьице не показалось ему каким-то особенным, а сапожки, которые некогда подарил Малюта, давно уже стали маловаты, но Стас держался с Маргаритой вполне дружески, без тени смущения угощая в буфете, помогая в партере проходить на свое место. Все это казалось жутко новым и непривычным - пробирающая до костей басовитая органная музыка, позолота на стенах, ослепительные наряды окружающих. Но главным, конечно, было его присутствие. То есть если в первую встречу она еще толком ничего не осознала, то в этой чертовой филармонии тайна раскрылась перед девушкой во всей ее чарующей и безнадежной полноте.
   Она влюбилась.
   В человека, которой был вдвое старше ее, который по статусу и по положению был совершенно ей не ровня. Да и где найдется такой мужик, который позарился бы на бомжиху? То есть на предмет разок перепихнуться - тут желающих, конечно, нашлась бы пропасть, а вот чтобы решиться на что-либо более серьезное - это вряд ли. Во всяком случае, сама Марго на собственный счет не заблуждалась. Последние два года поставили на ней штамп, отмыться от которого было практически невозможно. За последние два года Марго выучилась многому, но все ее знания были совершенно бессмысленны в обычной гражданской жизни. Она научилась воровать и вскрывать квартирные замки, могла без зазрения совести скользнуть тонкими пальчиками в карман подвыпившего прохожего, а при случае того же самого прохожего огреть безжалостным ударом по носу или по глазам. До открытого грабежа они опускались редко, но случались в их жизни и такие эпизоды. Чаще лазали по садам и огородам, собирали на улицах бутылки, а пару раз тайком от Тачана - большого любителя четвероногих друзей - варили в кастрюльках убойную собачатину. А Тачан и впрямь обожал собак. Даже предлагал завести собственного пса в бункере. Предложение зарубили «большинством голосов». Свой пес - это, конечно, хорошо, но попробуй объясни этому самому псу, когда нужно молчать, а когда сидеть дома, не высовывая носа наружу. Словом, песика не завели, хотя свое умение повелевать собачками Тачан демонстрировал не раз и не два. Был даже случай, когда в одном из плодовых питомников на них беззвучно бросился матерый питбуль. Обычно в таких ситуациях охраняющим лайкам подкидывали парочку взятых с собой кошек, но в тот раз в питомник направлялись с пустыми руками. Да и не бросилась бы тренированная зверюга на каких-то кошек. Ее на людей натаскивали, на бродяжек вроде их облезлой компании. Что и говорить, момент был жутковатый, и даже ступни Марго словно приросли к земле. Спасибо Тачану - вовремя оказался рядом. Шикнув на мчащегося пса, он отважно заслонил Маргариту, а в следующий миг питбуль впился своей акульей пастью в ногу малолетки. Любой другой на месте пацана заорал бы благим матом, но Тачан выдержал. Побледнев, он опустился на землю и, приговаривая ласковые слова, начал гладить питбуля по спине и за ушами. Ни Малюту с каменюкой в руках, ни Маргариту, извлекшую из сумки свою любимую вилку, он к себе не подпустил. Истекая кровью, гладил питбуля минут пять и заставил-таки гадину разжать страшные челюсти. А после еще держал какое-то время, морщась от боли в прокушенной ноге, обнимал могучую шею и ждал, пока, бегая по огородам, они не набьют сумки фруктами и овощами. Когда уже покидали питомник, Марго могла бы поклясться, что страшная собаченция, глядя им вслед, дружелюбно виляла обрубком хвоста. Такой это был парень - Тачан. Да и все они были ему под стать. Злые, юркие, звероватые, не доверяющие никому на свете, кроме своей же подземельной братии.
   Одним словом, была нежная воспитанная девочка, да сплыла со временем. И хотя Марго учудила новый день рождения, сознательно сбавив себе лишний годик, свой настоящий возраст она все-таки не забывала. Именно в эту зиму ей исполнилось пятнадцать, и, проснувшись рано утром, она проплакала битый час, понимая, что стала уже старухой, что еще немного и лучшие годы пройдут, окончательно превратив ее в профессиональную воровку и бомжиху. И в этот же день к ней впервые пришло ясное осознание того, насколько она одинока. Сверстница Василиса - та могла бы ее понять, но Василисы рядом не было. Жизнь не текла, а стекала. Черным гнойным ручейком в помойную яму. И сказать кому, что до сих пор девственница, - не поверят. Это в пятнадцать-то лет! А потому появление в бункере взрослого статного мужчины с сильными руками и суровым привлекательным лицом оказалось для девушки роковым.
   Уже после филармонии, когда Стас расспрашивал ее о прошлой жизни, Марго почти ничего не утаила, рассказала и про мать, и про отчима, и про свое отчаянное бегство из дому. Получился даже не разговор, а подобие исповеди. И Стасик, спасибо ему, умел слушать внимательно, без усмешек. Она и денег поначалу не хотела брать, но убедила его аргументация: Зимин давал деньги не за красивые глазки, а как «вспомогательное средство» для поиска похитителей. Самое загадочное, что, соглашаясь ему помогать, - про Коржика, «Гауду» и развлекательный центр «Стрелец» Маргарита так ничего и не рассказала. Уже тогда, наверное, приняла решение взяться за розыск похитителей самостоятельно. Благо и Стас помог своей информацией, назвав имена тех двух подонков, растолковав, насколько опасно заигрывать с этими субъектами.
   - Если кого-то заметите, немедленно сообщайте. - Он протянул ей миниатюрную трубку. - Это сотовый телефон. Если говорить экономно, месяца на два батарей еще хватит. Ну а работает, как обычный телефон. Включаешь его, набираешь мой номер, и я тут же откликнусь.
   Расставались они возле ворот в парк. В бункер Стас ее не повел - видимо, что-то все-таки понял. Да и в глазах Зимина Марго разглядела смущенный отблеск. Кто знает, возможно, попытайся он поцеловать ее, все враз бы перевернулось. Лопнула бы тонкая скорлупа, и хлынули бы из глаз скопившиеся за все эти годы слезы. Марго это ясно почувствовала, потому и отшатнулась от него первой. А отшатнувшись, отчетливо поняла, что сделает для этого человека все - пусть даже самое невозможное. И чем опаснее представлялась ее затея, тем больше было шансов, что этот, в сущности, незнакомый мужчина примет ее в свой мир, вырвет из бомжевского постылого болота.
   Как бы то ни было, но, по словам Зимина, те двое охотились за блондинками. И золотоволосую Василису по этой же самой причине увели за собой. Наверное, это обстоятельство и подтолкнуло Марго на столь импозантный шаг. Посетив парикмахерскую, она выложила часть денег, выданных Стасом, и заказала себе покраску волос. Еще успела заметить, как недоуменно поджала губы пышнотелая парикмахерша, - дескать, надо же быть такой дурой, чтобы роскошные с огненной рыжинкой волосы перекрашивать в обычный «блондинистый» цвет. Но дело того стоило, и последние деньги пошли на создание нового привлекательного образа.
   Так или иначе, но преображение произошло, и в «Стрелец» Марго входила уже на каблучках-шпильках, делающих ее сантиметров на семь-восемь выше, потряхивая белой копной волос, придерживая на бедре лаково поблескивающую сумочку. Простенький пуховичок с пушистым капюшоном тоже был куплен Стасом, ну а в одном из внутренних кармашков покоилась старая серебряная вилка, успевшая превратиться для девушки в подобие талисмана.
   Следует сказать, что Марго переступала порог «Стрельца» уже во второй раз. В первое свое посещение она просто знакомилась с обстановкой, внимательно осматривалась, позволив какому-то вислогубому юнцу даже немного потанцевать с нею. Зэфа она тогда так и не дождалась, а когда на выходе вислогубый попытался силой задержать ее, Марго коленом врезала ему в пах и, подмигнув наблюдавшему со стороны плечистому охраннику, вышла на улицу.
   Увы, в этот раз Зэфа она также не увидела. Шумела музыка, и лениво танцевала на круглой площадке разномастная публика. У стойки копошились какие-то мутноглазые юнцы, и Марго ничуть не удивилась, когда один из них тут же предложил ей сигарету, а после и винный коктейль. От сигареты она отказалась, а коктейль осторожно попробовала. Вполуха слушая отвязный треп обступивших ее юнцов, Маргарита сосредоточенно разглядывала танцующих, время от времени начинала волноваться, пугаясь, что не сумеет узнать того высокого худощавого мужчину, которого успел показать ей в прошлый раз Коржик. Она и запомнила только овал лица, заостренные скулы и хищный прищур серых глаз. Покажи ей этого человека в профиль, пожалуй, и впрямь не узнала бы. Потому и стоило присматриваться к публике повнимательнее.
   Шумела музыка, и шумело в ее голове. Вопросы подобием гусениц теснились один на другой. Получится ли у нее что-нибудь со Стасом? Где сейчас Василиса? Кому и для какой цели могли понадобиться молоденькие блондинки?… Впрочем, большинство вопросов в ответах не нуждалось. Знала она все и про Стаса, и про девушек. Последних, разумеется, отправляли в бордели. Таков уж был этот мир. Деньги завоевали планету, а завоевав, превратили все ее имущество в товар. Отныне продавалось все - карьера, тело, репутация, жизнь. Помнится, пацанята из бункера вздыхали, что у них нет телевизора, а вот Марго полагала, что, будь у них телевизор, жизнь показалась бы малолеткам еще более горькой и беспросветной. Она и по дому помнила: любые теленовости начинались и заканчивались какими-нибудь трагедиями - вроде человеческих потерь на Кавказе, очередных терактов, смертью музыкантов, писателей и артистов. Спрашивается, какого черта все это слушать, если без того ясно, что жизнь - беспросветное дерьмо и ничего, кроме унижения, не сулит. Впрочем… В ее случае, кажется, что-то начинало меняться. И все только из-за того, что она повстречала Стаса. Случайность, которой могло бы не быть, но которая все же случилась…
   - Ты что, глухая?…
   Она не сразу поняла, что обращаются именно к ней. Говорили все те же юнцы. Кажется, опять шутили по поводу ее внешности. Прыщавый сосед, самый толстый из всей команды, внезапно протянул руку, жадно стиснул девичью кисть. Ладонь у него была жирной и влажной. А в следующую секунду Марго почувствовала, как вторая рука толстяка нетерпеливо елозит по ее ноге.
   - Отвали! - Она попыталась было вырваться, но толстяк оказался сильнее.
   - Ты чего, мочалка? - Сальные губы его опасно приблизились. - Я же бабки могу заплатить. Вполне реальные.
   - Я сказала - отвали! - Марго вновь рванулась, но толстяк усилил хватку.
   - Чего ты, в натуре? Скажи - сколько?
   Девушка всерьез уже вознамерилась шарахнуть по пухлой физиономии кулачком, когда за ее спиной раздался злой и насмешливый голос:
   - Але, колбасный огрызок! Тебе неясно сказали? Утри слюни и отвали.
   - Чего-чего?
   - Что слышал!…
   Чьи-то пальцы легли поверх запястья толстяка, стиснули не то чтобы сильно, но как-то по-особенному умело. Во всяком случае, в глазах юнца тотчас отразились изумление и боль.
   - Нравится? - процедил все тот же голос, и, без труда отняв руку юнца от кисти Марго, незнакомец отшвырнул ее в сторону. - Через минуту не уберетесь, положу всех троих.
   Произнесено это было таким тоном, что юнцы не осмелились спорить. Торопливо сползли со своих табуретов, побитыми щенками поплелись от стойки.
   - Здорово вы их, спасибо! - Марго обернулась к своему заступнику и обмерла.
   - С такими паршивцами только так и надо. - Незнакомец обаятельно улыбнулся, щелкнув пальцами, подозвал бармена: - Это пойло вылей в раковину, а нам оформи-ка вон тот фирменный коньячок. Сделаешь с ним «Ласточку». Знаешь рецепт? Апельсин, корица и прочее?…
   Бармен с готовностью кивнул.
   - Вот и давай. Сработай, как в лучших домах Токио. Да готовь так, чтобы я видел. Знаю я вашего брата ловкача. Только отвернись - намешают чего ни попадя!… - Мужчина вновь взглянул на Марго. - Ну что? Не против бокала с «Ласточкой»?
   Она заторможенно кивнула. Рядом с ней стоял не кто иной, как Зэф, - тот самый, кого она искала и кому обязана была своим неожиданным освобождением от докучливых юнцов…
 

Глава 37

   В принципе жить было можно и доходами с поездов. Тот же Виталик игрой на баяне зарабатывал в одном вагоне от десяти до пятидесяти рублей, с поезда имел до пятисот. Таким образом, в удачный день общий заработок доходил до полутора тысяч. И действительно, жили бы, не тужили, если бы не Шуша и ему подобные. Куда бы ни совались бедствующие обитатели бункера - в товарные ли ряды, на паперть, в метро или в электрички, всюду немедленно появлялись пронырливые дяди с золотыми фиксами, кольцами на пальцах и татуированными ручищами, требующие своей «законной» доли. Доля порой доходила до столь невозможных пределов, что «предпринимательскую деятельность» приходилось срочно сворачивать, переходя на банальное воровство. После того же как Малюта свел знакомство со специнтернатом и его жестокими законами, мир в глазах подростка окончательно прояснел, а точнее - упростился, перекрасившись в отчетливые черно-белые тона. Он не усвоил воровских понятий, посчитав их феодальным уставом, но и собственное его деление людей также не отличалось особым разнообразием. Иначе говоря, мир, по мнению Малюты, делился на телок, нормальных людей и козлов, причем последних можно было повстречать абсолютно во всех сословиях - и среди образованных студентов, и среди ментов, и среди своего брата беспризорного. Чуть позже некоторую путаницу в его понятия внесла Марго, и именно из-за этой зеленоглазой девчонки сбежавший из интерната Малюта решил задержаться в бункере. Именовать ее телкой или марухой не поворачивался язык, да он и не пытался ее как-то именовать. Все, что знал Малюта, это то, что рядом с Маргаритой у него тотчас начинало кружить голову, сердце билось вдвое быстрее, а на душе становилось хорошо и радостно - все равно как после стакана крепленого пойла.