Сеидбейли Гасан. Из боя в бой

   - Иногда мне кажется, что ты прощаешься с кем-то...
   Теймур встрепенулся, близко заглянул в широко раскрытые глаза жены, увидел в синей глубине свое отражение, заставил себя улыбнуться.
   - Успокойся, родная. Просто устал я очень.
   - И ничего не хочешь сказать мне?
   Теймур с трудом подавил желание открыть ей все, что неимоверной тяжестью давило его эти дни. Успокоить ее, посоветоваться. Но каким-то безошибочно рассчетливым, профессиональным чутьем он понял, что нельзя сейчас этого делать.
   К дивану подполз маленький Аббас. Схватив палец отца, сопя и покряхтывая, поднялся на ноги, потянулся к отцу. Что-то поблескивало в его пухлом кулачке. Теймур разжал ладонь малыша - зажигалка! Та самая... Передав ребенка матери, Теймур стремительно поднялся с дивана.
   Как же так? Сеймур сам участвовал в том ограблении. Ведь он тогда уже был связан с преступниками. Из того разговора за нардами, он должен был понять, что зажигалка знакома брату, вплоть до вмятины. Почему же он сам отдал в руки Теймуру такое важное вещественное доказательство. Почему? Здесь была какая-то несуразица. Теймур, как утопающий за соломинку, схватился за эту противоречивость фактов. Он верил, - стоит разбить одно звено взаимосвязанных улик, как вся тяжелая цепь, опутавшая брата, распадется сама собой.
   Нет. Все правильно. Теймур в свое время скрыл от брата неприятное происшествие, а преступники в темноте не разглядели человека, которого грабили. Если кто-нибудь впоследствии и узнал пострадавшего, то безусловно утаил это от Сеймура. Значит, дел таких на счету шайкн немало... А Сеймур не допускал мысли, что через руки бандитов прошло и нехитрое имущество брата.
   Нет, не было ни малейшего просвета, оставляющего надежду на непричастность Сеймура.
   Теймур снова сел на диван, взял из рук жены расшалившегося сына.
   У дверей кто-то позвонил. По радостному возгласу Ляман догадался Сеймур. Он, как всегда, застенчиво топтался у стола, вежливо отвечая на вопросы Ляман о матери.
   Теймур на мгновение растерялся, вспыхнул. Чтобы не выдать себя, зашел в ванную комнату. И уже оттуда весело прокричал:
   - Сеймур? Садись. Что долго не приходил? Ляман, подогрей ужин!
   Маленький Аббас крепко обхватил ручонками ноги дяди. Сеймур достал из кармана коробочку, перевязанную шелковой тесьмой, и вложил в ладошку мальчугана. Ляман, заметив замешательство мужа, постаралась сгладить непонятную ей неловкость.
   - Теймур незадолго до тебя пришел. Ты же знаешь, он - страшный чистюля. Взял Аббаса и, наверно, вспомнил, что руки не помыл. Помчался в ванную.
   Сеймур покраснел:
   - У меня руки чистые...
   "А совесть?" - мысленно спросил Теймур. Эта неожиданная мысль вернула ему самообладание. Он тотчас вышел и пристально посмотрел Сеймуру в глаза.
   - Где ты опять пропадаешь, Сеймур? Как зимнее солнце, появишься и снова исчезнешь.
   - Ну что ты устроил допрос? Мало ли какие дела у молодого, свободного человека, - снова вмешалась Ляман.
   А Теймур смотрел на брата и все больше поражался. Лицо Сеймура было так спокойно, тонкие черты дышали такой искренностью. Застенчивый по природе, он краснел, как девушка, в разговоре с Ляман. Это нравилось молодой женщине, казалось ей свидетельством особой нравственной чистоты. Она была на два года моложе Сеймура, но он вел себя с ней так, будто Ляман была старше его по крайней мере лет на десять. Сеймур обратился к брату:
   - Я слышал, ты был сегодня у Меченого. С чего бы это?
   - Да, был. Да так, ничего особенного. Он опять побил жену, - ответил Теймур и вышел на кухню. Не мог он, не мог спокойно смотреть на брата. Лицемерие Сеймура ужасало его. Просто нетерпимо было оставаться с ним лицом к лицу, зная, что перед тобой лжец, может быть, опытный, матерый преступник. Смотреть в ясные его глаза...
   "Нет, не могу, противно!"
   Теймур догадался, почему брата интересует его встреча с Меченым. Значит, есть какая-то связь между ними, или же была неудачная попытка установить ее...
   Сеймур пришел выведать у меня, - подумал Теймур, - не сказал ли чего о нем Шамси... Иначе не явился бы. Сегодня перед налетом на магазин забот у них предостаточно. Сеймуру важно знать, известно ли мне о его делах. Он и понятия не имеет, что я все знаю, все! Я знаю, почему срывались сложные, отлично подготовленные операции! Знаю, кто вел за руку Гюльдасту.
   Как ласково возится брат с маленьким Аббасом. Удивительно, но уже с пеленок малыш знал и любил руки Сеймура. Бывало, ревмя ревет, но стоит Сеймуру взять его, мигом успокаивается. Это очень трогало Ляман, она в таких случаях не уставала повторять:
   - Дети лучше взрослых чувствуют хорошего человека...
   Кто научил тебя этой двойной игре? - с горечью думал Теймур, наблюдая, как возится брат с ребенком. - Задержать тебя здесь, не пустить? Ради двух слов "не причастен"... Но имя твое назовут на следствии твои же дружки. Если тебя не будет ночью рядом, они решат: ты выдал их. Что же делать?
   Если бы ты сегодня пришел в милицию с повинной, положение намного облегчилось бы. Имя твое не значилось до сих пор ни в одном уголовном деле. В последние годы шайка ваша жила тихо. Ты мог бы заслужить снисхождение чистосердечным признанием. Но на это тоже нужно мужество, решимость. А ты... Если даже ты не уйдешь сегодня отсюда, над тобой тяготеет обвинение. Ты соучастник. Сообщник.
   - Что ты сказал? - обернулась к нему Ляман.
   Теймур вздрогнул. Еще этого не хватало - разговаривать с самим собой.
   - Ничего, - резко ответил он жене.
   Ляман, пожав плечами, вышла на кухню.
   - Вы с ней не повздорили? - спросил Сеймур.
   - С чего ты взял? - Теймур поспешил на кухню, где жена уже накрывала на стол.
   - Сеймур, иди сюда, посмотри, какой фисинджан я приготовила!
   Сеймур никогда раньше не ел в доме брата, но сегодня не отказался и сел за стол. Ляман с удивлением всплеснула руками.
   - Откуда сегодня солнце взошло, Сеймур?
   Они рассмеялись. Ляман подвинула деверю стул, взяла сына на колени.
   Теймур почти не поднимал глаз от тарелки. Иногда он взглядывал на брата и жену. Сеймур ел, подзадоривая малыша, предупредительно подвигая Ляман то блюдце с манной кашей, то бутылку с теплым молоком.
   Аббас с силой стукнул ложкой по пустому блюдцу. Теймур дернулся, посмотрел на часы. Без пятнадцати десять.
   - Ты неважно выглядишь, брат, - заметил Сеймур. - Все-таки надо было тебе уехать, отдохнуть как следует, а не торчать здесь.
   - Мне надо было... Надо было... - Теймур посмотрел в глаза брату, не договорил. Ему вдруг показалось, что Сеймур такой, каким он всегда считал его прежде - заботливый, искренний, честный. Поэтому он любит бывать у него, у Теймура, в доме, где все дышит чистотой и теплом. И ребенка любит. Узнать бы, какая злая сила сломала, подчинила Сеймура, толкнула на темный путь преступлений, опутала угрозами. Может быть, он все готов отдать, чтобы вырваться из этого проклятого болота.
   Теймур поднял глаза на часы. Шел одиннадцатый час...
   Ляман поставила чай. Сеймур сообщил новость - будут сносить и их дом. Ляман, как всегда, увлеклась разговором о реконструкции Нагорной части. Сеймур слушал с улыбкой ее восторженную речь, но в конце заметил, что человеку трудно расстаться с местами, в которых жил, рос, с которыми связаны дорогие воспоминания детства. И это массовое переселение жителей в другие районы кажется ему грубым вмешательством в личную жизнь, в судьбы целых семей.
   Ляман стояла на своем:
   - Это совсем не нужно, чтобы люди были связаны всю жизнь с привычным, старым. Что за радость жить в старых лачугах, где зимой сырость, а летом пыль? Те, кто переселяется в новые дома, быстро начинают ценить это. И до каких пор должны оставаться эти хибары в Нагорной части? Ведь это будет один из красивейших уголков города!
   Сеймур не соглашался с Ляман, которая увлеченно стала рассказывать все, что знала о будущем Баку. Она вдвойне любила свой город, как бакинка и как художница.
   Взгляд Теймура снова невольно задержался на часах. Без трех минут двенадцать. Он легонько коснулся плеча Ляман.
   - Поздно, пора укладывать малыша.
   - Ой, правда, скоро уже двенадцать, а Аббас еще не спит. - Она обернулась к деверю: - Сеймур, мама знает что ты у нас?
   - Знает, - кивнул Сеймур. - Я предупредил, что приду поздно.
   - Тогда другое дело, - ответила Ляман и поспешила к сыну.
   Только, когда они остались наедине, Сеймур задал вопрос, который давно ждал Теймур.
   - Тебе никуда идти не надо?
   Теймур пожал плечами.
   - Куда же в такую пору?
   - Я просто подумал, может, ты - дежуришь ночью.
   - Нет, сегодня я дома.
   - Если не хочешь спать, поиграем в нарды?
   - Что ж, давай...
   Теймур принес нарды, плотно притворил за собой двери комнаты и кухни, рассеянно расставил шашки. Лихорадочно бились мысли, одна другой тревожней.
   Почему он не уходит? Чего ждет? Может, готовится к разговору. Как говорить с ним? Что происходит сейчас там, где Володя... Вдруг кто-нибудь предупредил, - и, может быть, поэтому Сеймур так спокойно отсиживается.
   - Ты действительно предупредил мать? - нервно спросил Теймур.
   - Почему ты удивляешься? Я же не к чужим пошел!
   - Удивляюсь, потому что в последнее время ты заходишь редко и то на секунду. Если мне странно, матери тем более покажется странным.
   - Нет, мама не будет беспокоиться, - улыбнулся Сеймур. - Я сказал, что задержусь.
   - Ты хочешь остаться на ночь у нас?
   - А что, нельзя?
   - Почему нельзя, пожалуйста! Мы только рады будем.
   - Ну, если так, я теперь буду чаще оставаться у вас...
   Теймур покачал головой, решительно отшвырнул зары.
   - Нет, ты не сможешь приходить к нам, Сеймур. После этого...
   - Почему? После чего? - Сеймур поднял на брата спокойные, чистые глаза.
   - Потому, что тебя арестуют рано утром, или даже ночью. А у меня... У меня ты просто прячешься.
   - Теймур! Что ты говоришь?
   Теймур положил на стол зажигалку.
   - Эта вещь тебе знакома?
   - Я же сам подарил тебе...
   - Да, получилось наоборот. Я с фронта вез ее в подарок тебе, а вышло, что ты мне ее подарил.
   - Не понимаю...
   - В ночь, когда я возвратился из госпиталя, эта зажигалка лежала у меня в чемодане.
   - Ты пришел не ночью, а утром.
   - Потому что всю ночь провалялся полуживым на лице. - Теймур вплотную подошел к брату. - Ты помнишь, что было у меня с головой? Меня крепко стукнули тогда. С рук на руки сдала меня бандитам Гюльдаста. Твоя любовница, что родила тебе сына - Фахраддина. Та самая Гюльдаста, что обвинила меня в своей смерти. Та самая, что якобы утопилась в море... Та самая, что околпачила простофилю полковника. И теперь изменяет ему с тобой! Ты хорошо знаешь, что я разыскивалее. Да, это Гюльдаста тогда сказала бандитам, чтобы они стукнули меня покрепче. Она очень старалась, чтобы я подох. Вы всегда прячете концы. Ради этого убили вы и Алладина, и Мурадяна. Но я уцелел. Я здоров, я жив... Да, эту зажигалку я хотел подарить тебе, а вышло наоборот.
   Широко раскрытые глаза Сеймура выражали только удивление. Ничто не выдавало в нем страха или замешательства.
   Теймур рванул ворот рубашки, будто ему не хватало воздуха.
   - У тебя один путь к спасению. Сейчас ты пойдешь со мной и назовешь имена и адреса всех своих сообщников. Слышишь? Сейчас же...
   Монотонно стучит маятник. В тишине слышен сонный голос Ляман, тихая колыбельная.
   Сеймур не пошевельнулся. Только глаза его сверкнули холодно, зло. Он аккуратно, бесшумно закрыл нарды.
   - Встань! - негромко приказал Теймур.
   Сеймур дернулся, но продолжал сидеть.
   - Через час будет уже поздно! Если тебе жалко мать... Если тебе дорога жизнь. Пойдем!
   Сеймур молчал.
   Теймур схватил его за плечи, тряхнул, что было силы, зашептал горячо, с мольбой:
   - Я знаю. Ты все время боялся. Боялся, что и мать, и я узнаем... Надеялся как-нибудь выпутаться. Но так не бывает. Это болото засасывает. Я понимаю... Десять лет ты скрывал. Трудно сейчас. Но ты должен. Возьми себя в руки, Сеймур! Пойми, осталось меньше часа. Расскажи. Кто они? С кем грабил людей, магазины, дома? Я прошу тебя! Сеймур!
   Сеймур будто окаменел. В ладони его весело подпрыгивали два костяных кубика.
   Теймур отошел к окну.
   - Ты думаешь, вот так молчать - мужество? Нет, это - подлость. Ты скрываешь тех, кто оставляет сиротами детей. Ты боишься, выдав их, выдать и себя. Но что я могу сделать для тебя больше? Я все сказал. Я хотел что-то сделать... И не ради тебя, а ради матери. Вот сейчас, в эту минуту шофер гаража Таптыг Новрузов остановил у своего дома "ГАЗ-51". Через несколько минут ваши люди угонят машину к промтоварному магазину. Они войдут в магазин, не подозревая, что наши уже ждут и внутри, и снаружи. Теперь ты понимаешь? Я знаю и то, что в этом налете заняты не все ваши люди. Назови хотя бы два-три имени, адреса. Ты здесь, в моем доме, значит, ты не пошел с ними. Сознательно не пошел. Ты охладел к Гюльдасте в последнее время. Да, и это мне известно. Но ты знаешь, что они будут продолжать грабеж и разбой. Говори! Стряхни то, что связывает тебя по рукам и ногам. Я прошу, Сеймур, говори! Я никогда никого так не просил. Тебя прошу. Оставь их! Раньше ты был пацаном, не понимал. Потом тебя запугали, да? Идем со мною, Сеймур!.. Что ты за человек? Я так и не могу понять тебя.
   Стукнули о крышку стола брошенные зары. Сеймур медленно поднялся, привычным жестом поправил густые волосы. Теймура на мгновение обожгла надежда, он весь подался к брату.
   Но как чуждо и холодно прозвучал голос Сеймура.
   - И мама, и я говорили тебе: уйди с этой работы. Мы знали, ты принесешь несчастье в наш дом... Все эти годы ты разыскивал Гюльдасту. Тебе не удалось. Теперь рад, что схватил меня. Иди - донеси на брата. Может, тебе дадут повышение... За одну звездочку на погонах продать брата!.. С матерью в придачу. Так знай же - я никого не выдам. Ни при каких обстоятельствах.
   Сеймур впервые посмотрел на брата с откровенной злобой.
   Теймура сковал ужас. Он всего ожидал, только не этого - не глумливого цинизма, холодной неприязни.
   + Замолчи! - хрипло выкрикнул Теймур. - Ты никого не хочешь выдавать, потому что боишься. На твоей совести смерть Алладина.
   Сеймур презрительно прищурился.
   - Не за меня ты боишься. За свою шкуру дрожишь. Поэтому...
   Звук пощечины отдался в стенах кухни и тотчас же в распахнутые двери вбежала Ляман. Она схватила за руки Теймура, старалась оттащить его от брата. Высвобождаясь, Теймур разорвал ей рукав - она не заметила, только кричала:
   - Что ты делаешь? Не трогай его, Теймур! Не надо... Ряди меня!
   Уняв мужа, Ляман кинулась к Сеймуру, вытерла кровь с разбитой губы.
   Кажется, землетрясение поразило бы ее меньше, чем эта схватка. С недоумением и ужасом, не в силах удержать дрожи, спросила мужа:
   - Как ты посмел, Теймур?
   - Не погань руки, отойди от него, - крикнул Теймур, задыхаясь от гнева.
   Он схватил жену за локоть и хотел оттолкнуть ее. Но в это время позвонили.
   Теймур отпустил руку Ляман и сам пошел открывать.
   - Поздравляю вас! - воскликнул Володя с порога.
   Теймур не ответил. Прикрыв дверь, он пригласил Скворцова в комнату. Владимир прошел за ним и непонимающе спросил:
   - Что с вами, Теймур Аббасович? На вас лица нет!
   - Это не имеет значения, - оборвал его Теймур. - Скажи, как прошла операция?
   - Почему вы так спрашиваете... Разве это дело подготовил и провел я? без улыбки сказал Скворцов.
   - А кто же?
   - Вы, Теймур Аббасович. Вот уже несколько лет вы идете по их следам. Все построено на основе ваших наблюдений, ваших советов, ваших доказательств. Мы действовали по вашим указаниям. Мы были только исполнителями.
   - Ты всегда отличался скромностью, Володя. Но ты не ответил на мой вопрос. Как прошла операция?
   Володя снял фуражку, вытер пот со лба, жадно припал к стакану с водой.
   - Сначала я связался с шефом, подробно объяснил ему все. Потом встретился с Алешей Филипповым. Вы, наверно, знаете, он работает теперь инструктором в горкоме комсомола. Алеша в темпе собрал дружинников. Мне выделили пять опытных работников. Я их обстоятельно проинструктировал. Но в отделение не пошел. Думаю, у тех, за кем мы следим, свои наблюдатели тоже не спят. Это только в книжках врагов полными дураками выставляют. Было одиннадцать часов. Волнуюсь - справлюсь ли? Честно говоря, несколько раз порывался к вам. Думал, упрошу, докажу, что вы сами должны завершить начатое. И уже решил было, надел пальто. А тут звонят из министерства. Начальник отделения вызывает к себе. Этой операцией, говорит, интересуются в республиканском управлении, лично министр в курсе. Ну, у меня совсем сердце в пятки... А вдруг провалим, опозоримся! Они-то ведь действительно матерые преступники. В соседних домах и напротив магазина нашлись люди, которые согласились нам помочь. Дружинники по двое, по трое отправились к ним "в гости". На всякий случай вызвали машину скорой помощи. За полчаса до налета к водителю скорой помощи подошла красивая женщина и спросила, кого он ждет. Шофер безразлично ответил, что на пятом этаже кто-то заболел. А за шофером, внутри машины сидел Алеша Филиппов. Он сразу же узнал Гюльдасту.
   Наши люди (и я сам) расположились в квартирах, где были телефоны. Все машины поддерживали радиосвязь между собою. Наконец, увидели из окон, как крытая грузовая автомашина марки ГАЗ-51 пересекла двор и остановилась у внутреннего входа в магазин. Появились и люди, их было семь человек. Одни прибыли с машиной, другие уже ждали в темноте. Один за рулем. Всего восемь. Дверь открыли очень легко, будто делали это ежедневно. Все семеро кинулись внутрь. Шофер стоял на страже. Минут десять-пятнадцать из магазина не доносилось ни звука. Потом выскочили трое с большими узлами, еле волокут. Ну тут-то их и взяли. Тихо взяли. Все трое так растерялись, что даже не пикнули. Да и не смогли бы при желании, рты мы им заткнули, оттащили в сторонку.
   В магазин бросилось пятнадцать дружинников вместе с нашими людьми. Бабаев не отставал. Только тут небольшой шумок вышел, но не долго... Троих выволокли. Четвертая, Гюльдаста, шла сама. Таким образом, без потерь и жертв, были взяты все восемь.
   - Девять, - поправил Теймур.
   - Я не ошибся, Теймур Аббасович. Их было восемь. Семь в магазине, и один - шофер.
   - А один здесь...
   - Не понимаю...
   На улице негромко хлопнул пистолетный выстрел. Теймур с Володей переглянулись и одновременно кинулись в коридор. Теймур распахнул дверь на кухню.
   - Где Сеймур?
   - Не знаю. Я ничего не знаю. Уйди... - снова расплакалась Ляман.
   Выстрел раздался под окном комнаты, дверь на кухню была плотно закрыта, и Ляман в завывании ветра ничего не расслышала.
   Теймур схватил ее за плечи.
   - Где Сеймур?
   - Не знаю... Я ничего не поняла. Он что-то пытался говорить, то твое имя называл, то жаловался на судьбу. Потом вдруг сказал, что надо повидаться с матерью. Я не хотела пускать его, я хотела помирить вас. А тут пришел Володя. Сеймур услышал его голос. Оттолкнул меня... Я не могла удержать его.
   Теймур с Володей, перепрыгивая через ступеньки, бросились вниз на улицу.
   Метрах в пятнадцати от подъезда, уткнувшись лицом в землю, лежал человек. Теймур рывком перевернул его на спину. Вдруг подкосились колени, рука коснулась липкого расплывшегося пятна. Теймур шарил рукой по тротуару, искал оружие.
   "Он сам себя...".
   Скворцов склонился рядом с ним, приподнял голову Сеймура.
   - Стреляли оттуда! - он кивнул в сторону забора. Теймур тяжело, всей грудью приник к телу брата.
   Рука скользнула по окоченевшим ногам, поднялась к груди, лицу, от которого отлила кровь, остановилась на простреленном затылке.
   В Сеймура стреляли сзади.
   Значит, его выследили и, обвинив в провале, приговорили к смерти. Значит, шайка схвачена не вся, оставался еще кто-то. Он и поспешил отомстить. Кто?
   Здание напротив дома, где жил Теймур, надстраивали и поэтому часть улицы огородили. Временно движение автотранспорта здесь было запрещено. Автомобиль Володи стоял в соседнем переулке. Услышав выстрел, водитель выскочил из машины с пистолетом в руках и, не поняв толком в чем дело, решил, что со Скворцовым произошло неладное. Кинулся к дому, где жил Теймур. В соседних домах проснулись жильцы, захлопали окна, балконные двери.
   Опустив труп в машину, Теймур и Володя вместе с двумя милиционерами, подоспевшими на выстрел, бросились прочесывать соседние улицы. Обшарили все дворы, площадки и скверы, но никого не обнаружили.
   XIX
   Теймур вернулся домой только под утро. Ляман плакала, в чем-то бессвязно обвиняя мужа, жаловалась на свою судьбу. Он безучастно и печально смотрел на пачку "Казбека", оставленную братом на столе еще три часа назад.
   - Нет, нет! - нервно выкрикивала Ляман. - Я больше не могу терпеть. Не могу, не могу! Ни дня, ни ночи! Я работать не могу! Что можно ожидать от человека, если он может поднять руку на родного брата... Где ты бродишь ночами? Сколько можно не спать? Что ты сделал с Сеймуром? Ты бы посмотрел, в каком виде он ушел домой. Если мама увидит его таким, представляешь, что с нею будет!
   Теймур облизал спекшиеся губы:
   - Она никогда не увидит больше Сеймура...
   - Чтобы ветер унес твои слова, - со слезами оборвала Ляман и, только вглядевшись в мертвенно бледное лицо Теймура, крикнула не своим голосом: Говори, что с ним?
   - Он погубил себя... Сеймура больше нет...
   Цепляясь руками за стену, Ляман стала медленно сползать на пол.
   Когда Ляман открыла глаза, давно уже рассвело. Первое, что увидела она - потухшая папироса в искусанных губах мужа.
   Погладив ей волосы, Теймур тихо сказал:
   - Думаешь, сон? Нет. Все правда. Послушай. Сейчас мы не имеем права распускаться. Встань, умойся, приведи себя в порядок. И внимательно выслушай меня.
   С ужасом слушала Ляман историю воскрешения Гюльдасты. А когда слуха ее коснулось имя одного из основных членов шайки, зарыдала, уткнув лицо в подушку.
   - Что же нам теперь делать, Теймур?
   - Поберечь жизнь матери. Это должно стать главной твоей заботой.
   - А что зависит от меня?
   - Ты сейчас же поедешь к маме. Вернее, перейдешь к ней на несколько дней, а может, и недель. Скажешь, что работаешь над большой картиной, в которой есть образ матери, и ты хочешь писать с нее. Она же к этому привыкла, ты много рисовала ее.
   - А... Сеймур? - растерянно спросила Ляман.
   - Скажешь, что Сеймур срочно выехал, куда - хорошенько не расслышала. Какая-то важная служебная командировка, Теймур, дескать, придет и все объяснит.
   - Нет, она не поверит мне. Сердцем поймет.
   - Не бойся, я приду и сам поговорю с ней. Ведь Сеймуру случалось и вправду несколько раз срочно выезжать в другие города.
   Ляман хрустнула пальцами, заметалась по комнате.
   - Значит, я целый день должна сидеть лицом к лицу с несчастной? Как я посмотрю ей в глаза? Для этого нужны стальные нервы. А жизнь с тобой издергала меня. Я не могу, Теймур!
   Теймур посмотрел на сына, занятого игрушками.
   - Ты будешь не одна, Ляман. Аббас, хоть и маленький, но может сделать больше тебя. Мать очень обижается, что мы редко приносим к ней внука. Ты увидишь, она обрадуется. Аббас с утра до вечера, и даже ночью, будет с бабушкой, у нее на руках... Поторопись, родная.
   Нельзя было мешкать. Ляман стала лихорадочно собирать вещи, необходимые на случай, если придется надолго задержаться у свекрови.
   Теймур укладывал рубашонки и игрушки сына в чемодан. Оба молчали, боясь даже словом коснуться того, от чего сердца обливались кровью.
   Ляман укутала сына и сама оделась потеплее.
   - Пошли? - спросил Теймур.
   - Пошли, - тяжело вздохнула Ляман.
   Такси остановилось в переулке, и Ляман, взяв сына на руки, вышла из машины. Теймур хотел ей помочь, но Ляман остановила его:
   - Не надо, Теймур, я сама донесу чемодан. Не выходи, лучше пусть мать не видит тебя.
   Теймур молча повиновался.
   Тогда водитель такси сам подхватил тяжелый чемодан из рук Ляман, вошел следом за нею во двор.
   Джаваир, услышав стук калитки, выглянула на веранду. Сначала она обмерла, увидев Ляман с Аббасом на руках и незнакомого мужчину с чемоданом.
   - Что случилось, дочка?
   Ляман заставила себя улыбнуться:
   - Ты что, не рада гостям, мама?
   Улыбка Ляман слегка успокоила старую Джаваир.
   Она приняла у нее из рук Аббаса и, целуя его, спросила:
   - Что это, или ты вздумала перейти к свекрови?
   - Да, мама, хочу погостить у тебя недельку.
   - А где же Теймур? - Джаваир все не могла успокоиться.
   - На работе, как всегда. Надоело, одни да одни.
   Шофер непонимающе захлопал глазами. Подозрительной показалась ему эта молодая женщина, так ловко обманывающая свекровь.
   - Сеймур ночью у вас был? - спросила Джаваир, проводив Ляман в комнату.
   Ляман старательно занялась вещами, выкладывая их из чемодана. Так ей легче было избегать пытливого взгляда свекрови.
   - Да. Я угостила его фисинджаном.
   - И он поел?
   - Еще и пальчики облизал.
   - Он ел у вас? На него это не похоже...
   - Я сама удивилась. С таким аппетитом пообедал. Раньше силой не заставишь, а вчера...
   - И на ночь у вас остался?
   - Нет... Ночью он куда-то уехал. Кажется, на самолете вылетел. Они говорили на кухне с Теймуром. Видно, Сеймура послали в командировку, по работе. Он что-то говорил... Нужно получить специальный цемент, металл и разные новые медикаменты.
   Маленький Аббас сполз с колен бабушки, Джаваир даже не заметила. Руки ее, как слепые, беспокойно шарили по гладким доскам стола.
   - И куда же он поехал?
   - А куда он обычно ездит?
   - Не знаю. То в Ростов, то в Харьков.
   - На этот раз, кажется, подальше. В Свердловск, что ли...
   - А это очень далеко?
   - Да, на севере.
   Джаваир всплеснула руками:
   - Что он, ума лишился, что ли? По такому холоду в такой одежде да еще на север!