Страница:
Селье Ганс
От мечты к открытию
Ганс Селье
От мечты к открытию
ПРЕДИСЛОВИЕ
ВВЕДЕНИЕ
1. ПОЧЕМУ ЛЮДИ ЗАНИМАЮТСЯ НАУКОЙ?
Бескорыстная любовь к Природе и Правде
Красота закономерности
Любопытство
Желание приносить пользу
Потребность в одобрении -- жажда авторитета -- тщеславие
Ореол успеха; преклонение перед героями и желание им подражать
Боязнь скуки
2. КТО ДОЛЖЕН ЗАНИМАТЬСЯ НАУКОЙ?
Типы личности ученого
"ДЕЛАТЕЛИ"
"ДУМАТЕЛИ"
"ЧУВСТВОВАТЕЛИ"
ИДЕАЛЫ
ЭПИЛОГ
Основные качества
ЭНТУЗИАЗМ И НАСТОЙЧИВОСТЬ
Преданность цели
Устойчивость к неудачам и однообразию
Устойчивость к успеху
Мужество
Здоровье и энергия
ОРИГИНАЛЬНОСТЬ
Независимость мышления
Непредубежденность
Воображение
Интуиция
Гений
ИНТЕЛЛЕКТ
Логика
Память и опыт
Сосредоточенность
Абстракция
ЭТИКА
Честность перед самим собой
КОНТАКТ С ПРИРОДОЙ
Наблюдение.
Технические навыки
ОЦЕНКА РЕЗУЛЬТАТОВ НАБЛЮДЕНИЯ
3. ЧТО СЛЕДУЕТ ДЕЛАТЬ?
Выбор проблемы
Что такое открытие?
Что мы подразумеваем под "известным"?
Видение и открытие
Важность проблемы и вероятность ее разрешения
Формулирование вопросов.
Сначала проблема, потом метод.
Простота и сложность
Сбалансированная перспектива.
Простые и сложные средства.
Крупные объекты видны без увеличения.
Сложность явления и сложность обусловливающих его причин
Прогнозирование значимости
Открытие и его развитие.
4. КОГДА ДЕЛАТЬ?
В какой момент истории?
В какой период нашей жизни?
МОЛОДОСТЬ И ЗРЕЛОСТЬ.
ПЕРИОД ОТДЕЛЕНИЯ.
САМОСТОЯТЕЛЬНАЯ РАБОТА.
В какое время дня?
ТИПИЧНЫЙ ДЕНЬ.
НЕТИПИЧНЫЕ ДНИ.
5. ГДЕ РАБОТАТЬ?
Общественное понимание
Климат для творческой работы
Самые ранние влияния
Материальные возможности
6. КАК СЕБЯ ВЕСТИ?
Личное поведение
САМОДИСЦИПЛИНА
СТОЙКОСТЬ К РАЗОЧАРОВАНИЯМ
"Но знанья это дать не может..."
Эксперимент, который не удается повторить.
Огорчения, в которых бывает неловко признаться.
СКРОМНОСТЬ
ВРЕМЯ ДЛЯ РАЗДУМИЙ
ВНЕНАУЧНЫЕ ИНТЕРЕСЫ
Поведение при общении
КРИТИКА И ЕЕ ВОСПРИЯТИЕ
Критика новатора.
Как высказывать критику.
Как воспринимать критику
Самокритика.
ВЗАИМООТНОШЕНИЯ С КОЛЛЕГАМИ
Руководители и сотрудники.
Административные контакты
Социальные контакты.
РАБОТА В ГРУППЕ
Организация исследовательских групп.
Помощь группы.
Подбор сотрудников.
Оценка компетентности.
Взаимоприспособляемость человека и работы.
Выбор руководителя.
Как быть выбранным.
Сотрудничество двух ученых.
Признание научных заслуг.
НАУЧНОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО МЕЖДУ РАЗЛИЧНЫМИ
ПОДРАЗДЕЛЕНИЯМИ
УПРАВЛЕНИЕ И РУКОВОДСТВО КОЛЛЕКТИВОМ
Дух коллективизма.
Не откладывайте работу.
"Доверяй, но проверяй".
"Латотропизм" и проверка на месте.
Работа, выполняемая по инерции.
Не доказывайте, а показывайте.
Как иметь дело с невротиками и психопатами.
Посторонние отвлечения.
"КЕСАРЮ -- КЕСАРЕВО..."
7. КАК РАБОТАТЬ?
Общие соображения
Естественный размер научного подразделения.
Планирование работы.
Специализация.
Лабораторные методы
ОБЩИЕ СООБРАЖЕНИЯ
Выбор подопытных животных.
Неестественные условия эксперимента.
МЕТОДЫ НАБЛЮДЕНИЯ
ФАРМАКОЛОГИЧЕСКИЕ МЕТОДЫ
Естественные явления и модели заболеваний
Разработка экспериментов
"РАЗДЕЛЯЙ И ВЛАСТВУЙ"
ПРИНЦИП АНАЛОГИИ
ЭКСПЕРИМЕНТ В "ПРОБИРКЕ"
ДИАГРАММЫ ХОДА РАБОТЫ
Методы координации знаний
КАТАЛОГИЗАЦИЯ НАУЧНЫХ ДАННЫХ
СИСТЕМАТИЗАЦИЯ НАУЧНЫХ ДАННЫХ
Концепция стресса
Фармакология стероидных гормонов
8. КАК МЫСЛИТЬ?
Логика и научный метод
Формальная и полуинтуитивная логика
Три ступени полуинтуитивной логики
Понятия и понятийные элементы
Аналогия с блоком понятий
Аналогия с цепочками понятий
Построение теорий
Факты и теории
Значение ошибочных теорий
Индукция и дедукция
Как задавать вопросы природе
ПРЕДПОСЫЛКИ ХОРОШИХ ТЕОРИЙ
ТЕОРИИ ОБРАЗОВАНИЯ ЭЛЕМЕНТОВ
ТЕОРИИ КЛАССИФИКАЦИИ
ТЕОРИИ ПРИЧИННОСТИ
Заблуждения
ОШИБКА УПУЩЕННОГО КОНТРОЛЯ.
ПЕРЕСЕКАЮЩИЕСЯ КРИВЫЕ "ДОЗА -- ЭФФЕКТ".
РАСХОДЯЩИЕСЯ КРИВЫЕ "ВРЕМЯ -- ЭФФЕКТ".
ПЕРЕДАТОЧНАЯ СТАНЦИЯ.
АЛЬТЕРНАТИВНЫЕ ПУТИ.
РАЗВЕТВЛЯЮЩИЕСЯ ПУТИ.
ОБОБЩАЮЩЕЕ НАЗВАНИЕ, ИЛИ ЛОВУШКА ЭКСТРАПОЛЯЦИИ.
ЧЕГО НЕТ, ТО ДЕЙСТВОВАТЬ НЕ МОЖЕТ.
ПРОТИВОПОЛОЖНОСТИ НЕ ТАК УЖ НЕПОХОЖИ.
"МОЛЧАЩИЙ МАРКЕР".
МНОЖЕСТВЕННЫЕ ПРИЧИНЫ.
НЕСУЩЕСТВЕННЫЕ ФАКТОРЫ, ВВОДЯЩИЕ В ЗАБЛУЖДЕНИЕ.
ЯВЛЕНИЕ "ГРУППОВОЙ ПОРЧИ" ЭКСПЕРИМЕНТА, ИЛИ "ФАКТОР КЛЕТКИ".
КУМУЛЯТИВНАЯ ОШИБКА.
ОШИБОЧНАЯ МЕТОДИКА.
ОШИБОЧНАЯ ЛОГИКА.
Эпилог.
9. КАК ЧИТАТЬ?
Специальная литература
Художественная литература
10. КАК ПИСАТЬ?
Общие соображения
Диссертация
Книги
Монография.
Учебник.
Популярные книги о науке.
11. КАК ГОВОРИТЬ?
Пять "смертных грехов" при чтении лекций
1. Неподготовленность.
2. Многословие.
3. Невнятность.
4. Углубленность в себя (интроверсия).
5. Манерность.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
ПРЕДИСЛОВИЕ
Дорогой Джон!
Поскольку, как ты утверждаешь, ты хотел бы продолжить мою линию исследований, я препровождаю тебе это собрание свободных заметок, в которых я на протяжении последних тридцати пяти лет фиксировал свои впечатления о науке и ученых. Это весьма сокровенные личные восприятия, вспышки сознания, освещающие нечто сокрытое, чего не почерпнуть из моих специальных статей и книг. До сих пор я чувствую, что это "нечто" сыграло решающую роль в определении не только направления моей работы, но и всего стиля моей жизни. Разумеется, я не намерен навязывать тебе свои взгляды -- ты должен жить собственной жизнью. Единственное, что я прошу,-- перелистать эти заметки в моменты досуга и посмотреть, нельзя ли извлечь некоторую пользу из моего опыта, принимая хорошее и отвергая плохое. Это могло бы в известном смысле состыковать наши жизни, и ты смог бы с самого начала учесть тот опыт, на приобретение которого мне понадобилось столь долгое время.
Если бы я в начале моей деятельности знал то, что знаю теперь, то наверняка многое сделал бы лучше: чтобы устранить шероховатости, требуется время. Моей первой статьей -"Синдром, вызываемый различными вредоносными агентами" (написанной, когда мне было двадцать восемь лет) -- особенно гордиться не приходится. Если б я знал тогда то, что знаю теперь, то, уверен, сформулировал бы понятие стрессового синдрома, вдвое сэкономив лабораторную работу и девять десятых бумаги. Полагаю, что смог бы также избежать значительной доли противодействия, порождаемого случайными и мало существенными для меня спекуляциями. Мне следовало бы понимать также, что многочисленные критические нападки -- неизбежный удел всякой новой концепции. Если бы я знал, как себя вести с начальником, когда был рядовым сотрудником, и как обращаться с подчиненными, когда сам стал руководителем! Если бы я знал тогда, как выбивать средства и штаты для ускоренного проведения исследований, как организовать работу нашей огромной библиотеки так, чтобы в ней за максимально короткий срок можно было найти желаемую книгу, как скоординировать деятельность различных лабораторий для их успешного функционирования!.. Честное слово, Джон, если бы только я знал тогда то, что знаю теперь, я, может быть, и тебя разыскал бы на пару десятилетий раньше (а возможно, и несколько таких, как ты)! Только представь, что мы могли бы сделать, объединив наши усилия!
Я уже слышу, как ты говоришь (или по крайней мере почтительно предполагаешь в своей неповторимой манере), что у меня нет статистических подтверждений достигнутого прогресса. Но ты должен признать, что свои более поздние работы, например по сердечным некрозам и кальцифилаксии, я проводил в условиях гораздо более благоприятных, чем ранее. Да и сама атмосфера в нашей лаборатории за последнее время заметно улучшилась.
Но, на мой взгляд, самая важная вещь, которой я научился,-- это чувство уверенности в себе; теперь мне уже не нужно тратить время на оправдание своих методов в глазах других и в своих собственных. Объективно настроенному молодому человеку всегда не хватает уверенности в себе, поскольку он еще не в силах доказать, что стоит на правильном пути.
Возьмем, к примеру, мое ярко выраженное предпочтение к применению максимально более простых методов. Мне нравится держать крысу на ладони и просто наблюдать за ней. Мне нравится разглядывать ее органы под лупой или на гистологических срезах, окрашенных простейшими способами. Несмотря на мою докторскую степень по химии, я никогда не прибегал к сложным химическим процедурам. Я никогда не использовал изотопные методы, электронный микроскоп, рентгеновскую дифракцию или что-нибудь еще в этом роде не потому, что я недооцениваю их значимость, а просто потому, что меня больше интересует общая картина, чем детали. Я ощущаю себя как-то ближе к Матери-Природе, когда могу наблюдать ее непосредственно теми органами чувств, которые она сама мне дала, чем когда между нами стоят инструменты, так часто искажающие ее облик. Легко распознаваемые, явные изменения формы или поведения не только меньше подвержены "инструментальным ошибкам", но и благодаря своей простоте лучше поддаются широкомасштабному экспериментированию, необходимому для установления единства и взаимосвязи многочисленных жизненных процессов,
Порой мне казалось, что я выгляжу "отсталым" в этой моей страсти к простоте и всеохватывающему подходу. Тем более что в науке сегодня действует совершенно противоположная тенденция. Создаются все более сложные средства для все более глубокого "копания" в каком-то одном месте. Разумеется, это необходимо. но не для всех, Джон, вовсе не для всех! Узкий специалист теряет общую перспективу, более того, я уверен, что всегда будет существовать потребность в ученых-интеграторах: натуралистах, постоянно стремящихся к исследованиям достаточно обширных областей знания. Меня не беспокоит возможность пропуска отдельных деталей. Среди нас должен остаться кто-то, кто будет обучать людей совершенствовать средства для обозревания горизонтов, а не для еще более пристального вглядывания в бесконечно малое. Мы должны готовить ученых, которые могут организовывать большие коллективы для исследования обширных областей знания, пусть даже самыми простыми методами. Мы должны создавать огромные информационные системы, чтобы постоянно быть осведомленными о многих вещах. Ряд проблем такого рода пока еще не вошли в круг твоих интересов, но, надеюсь, со временем ты займешься ими. В любом случае я могу опереться на твою помощь в этом отношении.
Но у меня есть и другая, гораздо более личная и эгоистическая причина для того, чтобы тратить время на редактирование этих заметок, предназначенных для тебя. До сих пор мне практически не с кем было разделить тот мир, в котором я живу, поделиться всем тем, что меня действительно интересует, теми идеалами, ради которых, как мне кажется, стоит жить. Большинство людей считают меня достаточно самонадеянным, но я нуждаюсь в доверительной откровенности так же, как и любой другой, а быть может, и больше, потому что там, где витают мои мысли, не может быть множества сочувствующих. Насколько я могу судить, там нет никого, с кем можно было бы толком поговорить, с кем я мог бы почувствовать себя связанным тем естественным сродством, которое делает ненужным всяческие экивоки и дает возможность взаимной "сверки координат" в путешествии по жизни.
В повседневной жизни такие близкие и теплые взаимоотношения складываются, как правило, между членами одной семьи или рода, однако те мотивы, которыми я руководствуюсь в выборе своего пути, не совсем обычны. Я люблю тепло семейной жизни и хочу ощущать то чувство уверенности, которое возникает, когда делаешь что-нибудь для других. Но наиболее характерные для меня чувства удовлетворения и соучастия обязаны своим происхождением определенного рода резонансу с общими законами Природы. А они слишком грандиозны, чтобы вызывать иное чувство, кроме восхищения (если только не разделять полностью их понимание с другими людьми). Такое взаимопонимание дается не легко. Чем дальше продвигаешься в глубь неизведанного, тем меньше попутчиков остается рядом с тобой. Если же рубеж твоего продвижения опередил достигнутые ранее рубежи, ты останешься один. Ты, Джон, для меня символ того, кто в этот момент будет рядом со мной. Вот почему я ищу тебя всю жизнь.
Когда я был молод, я воображал тебя отцом или учителем, позже -- братом или женой, а теперь -- сыном либо учеником. Я имел счастье испытать тепло всех этих видов связей между людьми, но дары, которые они мне приносили, были неравноценными. И тем не менее я очень ценю их все, вот мне уже за пятьдесят, а я все еще ищу кого-то вроде тебя.
Быть может, таких, как ты, много, а быть может, ты просто плод моего воображения. Скорее всего, ни с кем мой разум не состоит в подлинном, близком родстве. Но время уходит, и, не зная, существуешь ли ты в действительности, я твердо знаю, что ты мне нужен. Вот почему мне пришлось тебя выдумать. Как часто в науке начинаешь понимать, что абстракции бывают в такой же или даже в большей степени реальны, чем осязаемые конкретные факты. Вот я и создал тебя, Джон, своим младшим духовным братом и последователем, с которым я могу обо всем потолковать.
Ибо кто брат мой? Человек моей крови -- даже если у нас нет больше ничего общего -- или человек моего духа, с которым нас связывает теплота взаимопонимания и общих идеалов? Я продолжаю надеяться, что где-нибудь, когда-нибудь ты материализуешься. Не исключено, что, публикуя эти заметки, я и в самом деле вызову тебя к жизни, обеспечив тем самым преемственность в моем движении по пути с Природой -- пути, который принес мне столько удовлетворения.
Ганс Селье Монреальский университет, февраль 1964 г.
ВВЕДЕНИЕ
Впервые я был пленен возможностями экспериментальных исследований, когда учился на медицинском факультете. Именно тогда мне пришлось принять самое важное на протяжении всей своей жизни решение, а именно: выбрать эту специальность из числа столь многих, возможных для врача. Причем в то время я практически ничего не знал о том, чем собирался заняться. Представление о науке, которое получаешь из учебников, так же как и образ ученого, в том виде, в каком он представлен в его лекциях или в биографии, страшно далеки от реальности. Я настолько же не догадывался об этом тогда, насколько знаю это теперь.
Я все еще живо помню, как рвался по-мужски потолковать с тем или другим из моих профессоров, занимавшихся медицинскими исследованиями,-- людьми, которые пишут учебники или, вернее, создают материал, из которого они состоят. Я смутно чувствовал, что у них можно многому научиться, если только заставить их раскрыться и поговорить с ними "по душам", чтобы они не просто учили меня с лекционной кафедры или посредством своих учебников, а поведали бы мне то, чем они "дышат". Скорее всего, тогда я даже не смог бы точно сформулировать свои вопросы. Но что я действительно хотел узнать, так это в какой мере удовлетворены они своими успехами, каковы причины их тревог и неудач, что нужно для того, чтобы стать ученым. В сущности, я хотел узнать от них все, что они могли бы мне рассказать! Теперь, по прошествии стольких лет, я все еще не уверен даже в том, что следует спрашивать, не говоря уже о том, что отвечать.
По-видимому, никто и никогда не напишет исчерпывающее исследование всех проблем экспериментальной медицины, да в этом, на мой взгляд, и нет большой необходимости. Как я постараюсь показать ниже, одной из главных задач науки в целом является краткое и простое формулирование фактов. Именно предельная простота -- быть может, чуть смягченная человеческой теплотой,-- и должна стать основной тональностью изложенного ниже. Мы находимся на заре того, что, несомненно, войдет в историю как Век Фундаментальных Исследований. Наверное, нам стоит чуть приостановиться и попытаться сформулировать основные проблемы экспериментальной медицины, с которыми нам придется теперь иметь дело.
Трудно сказать, кому бы следовало написать такого рода заметки. Что же касается меня, то я с грустью осознаю, что почти полное отсутствие у меня систематической подготовки в области философии, логики и физических наук представляет собой серьезный недостаток. Хуже того, мой опыт в писательском искусстве ограничен лишь научными текстами. Однако я обладаю по крайней мере одним необходимым для этой цели качеством, которого, похоже, нет ни у одного из моих коллег,-- желанием пробовать.
Вопросы, которые я часто задавал, будучи новичком, и которые столь многие с тех пор задавали мне, почти всегда одни и те же. С моей непреодолимой потребностью все классифицировать я разбил их на следующие шесть групп:
1. Почему? Почему вы избрали научную карьеру? Чем вы при этом руководствовались? Какое удовлетворение получаете вы от нее?
2. Кто? Кто должен заниматься наукой? Какие способности наиболее необходимы для этого?
3. Что? Что такое хорошая тема? Как оценить значимость и осуществимость темы, когда вы только начинаете ею заниматься и еще не знаете конечного результата?
4. Когда? Когда лучше всего делать одно и не делать другого? Каков "порядок приоритетов" в науке?
5. Где? Где следует работать? Из чего формируется благоприятный климат для занятий наукой?
6. Как? Как следует проводить исследование после выбора темы?
Конечно, наиболее всеохватывающей является последняя из перечисленных групп. Она включает и методы лабораторной работы, и правила разработки экспериментов и теорий, и использование логики, статистики и интуиции для критической оценки результатов. Она включает даже и ваше личное поведение в лаборатории и вне ее, ваше отношение к критике, извечную борьбу между потребностью в самостоятельной работе и преимуществами коллективной. Она включает различные проблемы по организации работы, ее финансированию и подбору сотрудников и еще многое, многое другое.
В процессе чтения этой книги не забывайте, что я не пытаюсь навязывать вам какие-либо взгляды. То, что хорошо для меня, может не подойти вам; в этой области деятельности не существует общего кодекса поведения и единственно верного пути. Ученые, на мой взгляд, самые большие в мире индивидуалисты. Все мы абсолютно разные люди и должны бытъ такими; все попытки подогнать нас под один шаблон заранее обречены на провал. Одно могу сказать с уверенностью: если бы в начале своей карьеры я знал все, до чего мне пришлось доходить методом проб и ошибок (боюсь, в основном ошибок). это оказало бы мне громадную помощь. Надеюсь, именно такую помощь и окажет вам эта книга.
* 1. ПОЧЕМУ ЛЮДИ ЗАНИМАЮТСЯ НАУКОЙ?
Нелегко объяснить, почему люди хотят заниматься научной работой, руководствуясь при этом различными мотивами. Есть "ученые", работающие ради денег, власти и общественного положения, но для достижения всего этого существует гораздо более надежные пути. Подлинными учеными редко движут подобные мотивы.
В наши дни научные достижения приносят немалое признание, а ученые нуждаются в периодическом одобрительном "похлопывании по плечу", точно так же, как и все простые смертные, хотя они, по тем или иным причинам, не очень-то склонны в этом сознаваться. Разумеется, значение имеет не шумовой уровень аплодисментов, а кто и за что вам аплодирует. Мало кто желает остаться анонимным, зато многие вступают в ожесточенную борьбу за свой приоритет, стремясь получить признание со стороны компетентных коллег, и, что любопытно, за достижения совсем особого свойства. Они хотят быть уверенными в том, что в самом деле поняли некие скрытые законы Природы. Они хотят иметь право повторить слова прорицателя из "Антония и Клеопатры" Шекспира: "Порой в великой Книге Тайн Природы мне удается кое-что прочесть". И, осознавая это, многие из них, в особенности медики, получают наивысшее удовлетворение от облегчения человеческих страданий. И адвокат, как известно, может предотвратить страдания клиента с помощью искусной защиты, и политический деятель может сделать то же самое в еще большем масштабе, проводя в жизнь полезный закон, и, наконец, полководец удачным стратегическим маневром может спасти жизнь тысячам и тысячам людей. Но все эти люди защищают одного человека от другого и, как правило, за счет этого другого. Выигрыш при этом всегда временный и касается лишь определенных людей. Тайна же Природы, открытая однажды, постоянно обогащает человечество в целом.
И все же ни слава, которую может принести наука, ни ее потенциальная польза -- во всяком случае, в ее общепринятом понимании -- не являются единственными притягательными сторонами науки. Главная "польза" фундаментального исследования та же, что и у розы, песни или прекрасного пейзажа,-- они доставляют нам удовольствие. Каждое научное открытие выявляет новую грань в гармонии Природы для нашего пассивного наслаждения. Но наука не только "зрелищный вид спорта" -ученый активно участвует в раскрытии прекрасного. Этот тип деятельности -- единственный из всех, доступных человеческому разуму,-- наиболее близок к процессу творчества.
Разумеется, если вы еще не испытали этого чувства, мое описание лишено смысла; если же вы с ним знакомы, такое описание, в общем-то, не нужно. Словесное описание радости поцелуя мало что даст тому, кто никогда его не испытывал, а остальным оно навряд ли нужно. Но инстинктивное предвкушение удовольствия предшествует и поцелую, и научному открытию, и каждый, кто в конечном счете стал ученым, должен был ранее это смутно предчувствовать, иначе ему не пришло бы в голову посвятить себя науке.
Если вы молодой врач, интересующийся наукой, то лучшее, что могут сделать мои заметки,-- это помочь вам проанализировать свои собственные чувства. Я думаю, что такой анализ должен быть полезен сам по себе именно теперь, когда вам необходимо принять самое важное решение в вашей жизни: посвятить себя научным исследованиям или практической медицине. Быть может вы врач по призванию и ваше решение в пользу практической деятельности не обязательно продиктовано материальными соображениями: все настоящие врачи получают удовольствие от прямого контакта с пациентом1. Если вы выбрали научную работу, вы никогда не увидите благодарных глаз матери, ребенка которой вы спасли, вы никогда не сможете сказать, что, не окажись вы рядом, человек умер бы. Но если вы будете успешно трудиться в тиши своего кабинета, вы испытаете удовлетворение от сознания того, что, не открой вы закона Природы, никакой практикующий врач не смог бы применить его на благо своего пациента.
Для новичка мои заметки не могут быть наполнены тем же смыслом, что и для меня, однако именно таким образом лучше всего объяснить, почему я занимаюсь наукой. И если вы рождены исследователем, вы меня поймете.
Итак, мотивы, побуждающие ученых заниматься наукой, весьма разнообразны. Теперь попытаемся детально разобрать их, ибо одна из основных целей этих заметок -- призвать вас максимально откровенно проанализировать мотивы, которыми вы руководствовались при выборе специальности, и решить, действительно ли вы хотели этим заниматься. Нет ничего более печального, чем неудачник в науке. Большинство из них -- это просто мало приспособленные к чему-либо люди, попавшие в науку случайно.
Некоторые мотивы для избрания научной деятельности заслуживают одобрения обществом, другие оно воспринимает с отвращением. Позвольте мне не оценивать их с этих позиций, а просто перечислить отдельные мотивы -- независимо от того, покажутся они вам прекрасными или безобразными,-- под воздействием которых человек, обладающий достаточной квалификацией, добился успеха и процветания на научном поприще:
Бескорыстная любовь к Природе и Правде
Восхищение красотой закономерности
Простое любопытство
Желание приносить пользу
Потребность в одобрении
Ореол успеха
И наконец, последнее по порядку, но не по важности:
Боязнь скуки
Бескорыстная любовь к Природе и Правде
Стремление к собственности больше, чем что-либо другое, мешает людям жить свободно и достойно.
Б. Рассел
Наверное, для каждого ученого, кем бы. он ни был -историком, математиком, химиком, астрономом или физиком,-характерно отсутствие стремления получить от своей работы практическую выгоду.
Ш. Рише2
Может показаться странным, что люди должны столь упорно трудиться над раскрытием тайн Природы, не имея в виду никакой практической пользы. Однако вопрос в том, что считать таковой. Как говорил Бенджамин Франклин: "Какова польза от новорожденного младенца?" Далеко не все полезное, с нашей точки зрения, является таковым в общепринятом смысле слова. Обычные символы успеха -- деньги, власть или даже условия труда -- это только средства в достижении счастья и приносят подчас лишь жалкое его подобие. Ребенок как таковой не потенциальный "талон" или денежный знак, на который можно приобрести нечто, делающее нас счастливыми,-- ребенок приносит нам счастье сам по себе. Все общепринятые знаки практической ценности являются просто средствами обеспечения счастья. Так почему же не пропустить промежуточные стадии и не шагнуть сразу к цели? Настоящее искусство -- великое произведение живописи или музыкальный шедевр -- полезно потому, что оно возвышает нас над заботами повседневной жизни, приносит нам умиротворение, безмятежность и счастье. Фундаментальные исследования, то есть изучение законов Природы, нередко предпринимаются по тем же побудительным мотивам.
От мечты к открытию
ПРЕДИСЛОВИЕ
ВВЕДЕНИЕ
1. ПОЧЕМУ ЛЮДИ ЗАНИМАЮТСЯ НАУКОЙ?
Бескорыстная любовь к Природе и Правде
Красота закономерности
Любопытство
Желание приносить пользу
Потребность в одобрении -- жажда авторитета -- тщеславие
Ореол успеха; преклонение перед героями и желание им подражать
Боязнь скуки
2. КТО ДОЛЖЕН ЗАНИМАТЬСЯ НАУКОЙ?
Типы личности ученого
"ДЕЛАТЕЛИ"
"ДУМАТЕЛИ"
"ЧУВСТВОВАТЕЛИ"
ИДЕАЛЫ
ЭПИЛОГ
Основные качества
ЭНТУЗИАЗМ И НАСТОЙЧИВОСТЬ
Преданность цели
Устойчивость к неудачам и однообразию
Устойчивость к успеху
Мужество
Здоровье и энергия
ОРИГИНАЛЬНОСТЬ
Независимость мышления
Непредубежденность
Воображение
Интуиция
Гений
ИНТЕЛЛЕКТ
Логика
Память и опыт
Сосредоточенность
Абстракция
ЭТИКА
Честность перед самим собой
КОНТАКТ С ПРИРОДОЙ
Наблюдение.
Технические навыки
ОЦЕНКА РЕЗУЛЬТАТОВ НАБЛЮДЕНИЯ
3. ЧТО СЛЕДУЕТ ДЕЛАТЬ?
Выбор проблемы
Что такое открытие?
Что мы подразумеваем под "известным"?
Видение и открытие
Важность проблемы и вероятность ее разрешения
Формулирование вопросов.
Сначала проблема, потом метод.
Простота и сложность
Сбалансированная перспектива.
Простые и сложные средства.
Крупные объекты видны без увеличения.
Сложность явления и сложность обусловливающих его причин
Прогнозирование значимости
Открытие и его развитие.
4. КОГДА ДЕЛАТЬ?
В какой момент истории?
В какой период нашей жизни?
МОЛОДОСТЬ И ЗРЕЛОСТЬ.
ПЕРИОД ОТДЕЛЕНИЯ.
САМОСТОЯТЕЛЬНАЯ РАБОТА.
В какое время дня?
ТИПИЧНЫЙ ДЕНЬ.
НЕТИПИЧНЫЕ ДНИ.
5. ГДЕ РАБОТАТЬ?
Общественное понимание
Климат для творческой работы
Самые ранние влияния
Материальные возможности
6. КАК СЕБЯ ВЕСТИ?
Личное поведение
САМОДИСЦИПЛИНА
СТОЙКОСТЬ К РАЗОЧАРОВАНИЯМ
"Но знанья это дать не может..."
Эксперимент, который не удается повторить.
Огорчения, в которых бывает неловко признаться.
СКРОМНОСТЬ
ВРЕМЯ ДЛЯ РАЗДУМИЙ
ВНЕНАУЧНЫЕ ИНТЕРЕСЫ
Поведение при общении
КРИТИКА И ЕЕ ВОСПРИЯТИЕ
Критика новатора.
Как высказывать критику.
Как воспринимать критику
Самокритика.
ВЗАИМООТНОШЕНИЯ С КОЛЛЕГАМИ
Руководители и сотрудники.
Административные контакты
Социальные контакты.
РАБОТА В ГРУППЕ
Организация исследовательских групп.
Помощь группы.
Подбор сотрудников.
Оценка компетентности.
Взаимоприспособляемость человека и работы.
Выбор руководителя.
Как быть выбранным.
Сотрудничество двух ученых.
Признание научных заслуг.
НАУЧНОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО МЕЖДУ РАЗЛИЧНЫМИ
ПОДРАЗДЕЛЕНИЯМИ
УПРАВЛЕНИЕ И РУКОВОДСТВО КОЛЛЕКТИВОМ
Дух коллективизма.
Не откладывайте работу.
"Доверяй, но проверяй".
"Латотропизм" и проверка на месте.
Работа, выполняемая по инерции.
Не доказывайте, а показывайте.
Как иметь дело с невротиками и психопатами.
Посторонние отвлечения.
"КЕСАРЮ -- КЕСАРЕВО..."
7. КАК РАБОТАТЬ?
Общие соображения
Естественный размер научного подразделения.
Планирование работы.
Специализация.
Лабораторные методы
ОБЩИЕ СООБРАЖЕНИЯ
Выбор подопытных животных.
Неестественные условия эксперимента.
МЕТОДЫ НАБЛЮДЕНИЯ
ФАРМАКОЛОГИЧЕСКИЕ МЕТОДЫ
Естественные явления и модели заболеваний
Разработка экспериментов
"РАЗДЕЛЯЙ И ВЛАСТВУЙ"
ПРИНЦИП АНАЛОГИИ
ЭКСПЕРИМЕНТ В "ПРОБИРКЕ"
ДИАГРАММЫ ХОДА РАБОТЫ
Методы координации знаний
КАТАЛОГИЗАЦИЯ НАУЧНЫХ ДАННЫХ
СИСТЕМАТИЗАЦИЯ НАУЧНЫХ ДАННЫХ
Концепция стресса
Фармакология стероидных гормонов
8. КАК МЫСЛИТЬ?
Логика и научный метод
Формальная и полуинтуитивная логика
Три ступени полуинтуитивной логики
Понятия и понятийные элементы
Аналогия с блоком понятий
Аналогия с цепочками понятий
Построение теорий
Факты и теории
Значение ошибочных теорий
Индукция и дедукция
Как задавать вопросы природе
ПРЕДПОСЫЛКИ ХОРОШИХ ТЕОРИЙ
ТЕОРИИ ОБРАЗОВАНИЯ ЭЛЕМЕНТОВ
ТЕОРИИ КЛАССИФИКАЦИИ
ТЕОРИИ ПРИЧИННОСТИ
Заблуждения
ОШИБКА УПУЩЕННОГО КОНТРОЛЯ.
ПЕРЕСЕКАЮЩИЕСЯ КРИВЫЕ "ДОЗА -- ЭФФЕКТ".
РАСХОДЯЩИЕСЯ КРИВЫЕ "ВРЕМЯ -- ЭФФЕКТ".
ПЕРЕДАТОЧНАЯ СТАНЦИЯ.
АЛЬТЕРНАТИВНЫЕ ПУТИ.
РАЗВЕТВЛЯЮЩИЕСЯ ПУТИ.
ОБОБЩАЮЩЕЕ НАЗВАНИЕ, ИЛИ ЛОВУШКА ЭКСТРАПОЛЯЦИИ.
ЧЕГО НЕТ, ТО ДЕЙСТВОВАТЬ НЕ МОЖЕТ.
ПРОТИВОПОЛОЖНОСТИ НЕ ТАК УЖ НЕПОХОЖИ.
"МОЛЧАЩИЙ МАРКЕР".
МНОЖЕСТВЕННЫЕ ПРИЧИНЫ.
НЕСУЩЕСТВЕННЫЕ ФАКТОРЫ, ВВОДЯЩИЕ В ЗАБЛУЖДЕНИЕ.
ЯВЛЕНИЕ "ГРУППОВОЙ ПОРЧИ" ЭКСПЕРИМЕНТА, ИЛИ "ФАКТОР КЛЕТКИ".
КУМУЛЯТИВНАЯ ОШИБКА.
ОШИБОЧНАЯ МЕТОДИКА.
ОШИБОЧНАЯ ЛОГИКА.
Эпилог.
9. КАК ЧИТАТЬ?
Специальная литература
Художественная литература
10. КАК ПИСАТЬ?
Общие соображения
Диссертация
Книги
Монография.
Учебник.
Популярные книги о науке.
11. КАК ГОВОРИТЬ?
Пять "смертных грехов" при чтении лекций
1. Неподготовленность.
2. Многословие.
3. Невнятность.
4. Углубленность в себя (интроверсия).
5. Манерность.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
ПРЕДИСЛОВИЕ
Дорогой Джон!
Поскольку, как ты утверждаешь, ты хотел бы продолжить мою линию исследований, я препровождаю тебе это собрание свободных заметок, в которых я на протяжении последних тридцати пяти лет фиксировал свои впечатления о науке и ученых. Это весьма сокровенные личные восприятия, вспышки сознания, освещающие нечто сокрытое, чего не почерпнуть из моих специальных статей и книг. До сих пор я чувствую, что это "нечто" сыграло решающую роль в определении не только направления моей работы, но и всего стиля моей жизни. Разумеется, я не намерен навязывать тебе свои взгляды -- ты должен жить собственной жизнью. Единственное, что я прошу,-- перелистать эти заметки в моменты досуга и посмотреть, нельзя ли извлечь некоторую пользу из моего опыта, принимая хорошее и отвергая плохое. Это могло бы в известном смысле состыковать наши жизни, и ты смог бы с самого начала учесть тот опыт, на приобретение которого мне понадобилось столь долгое время.
Если бы я в начале моей деятельности знал то, что знаю теперь, то наверняка многое сделал бы лучше: чтобы устранить шероховатости, требуется время. Моей первой статьей -"Синдром, вызываемый различными вредоносными агентами" (написанной, когда мне было двадцать восемь лет) -- особенно гордиться не приходится. Если б я знал тогда то, что знаю теперь, то, уверен, сформулировал бы понятие стрессового синдрома, вдвое сэкономив лабораторную работу и девять десятых бумаги. Полагаю, что смог бы также избежать значительной доли противодействия, порождаемого случайными и мало существенными для меня спекуляциями. Мне следовало бы понимать также, что многочисленные критические нападки -- неизбежный удел всякой новой концепции. Если бы я знал, как себя вести с начальником, когда был рядовым сотрудником, и как обращаться с подчиненными, когда сам стал руководителем! Если бы я знал тогда, как выбивать средства и штаты для ускоренного проведения исследований, как организовать работу нашей огромной библиотеки так, чтобы в ней за максимально короткий срок можно было найти желаемую книгу, как скоординировать деятельность различных лабораторий для их успешного функционирования!.. Честное слово, Джон, если бы только я знал тогда то, что знаю теперь, я, может быть, и тебя разыскал бы на пару десятилетий раньше (а возможно, и несколько таких, как ты)! Только представь, что мы могли бы сделать, объединив наши усилия!
Я уже слышу, как ты говоришь (или по крайней мере почтительно предполагаешь в своей неповторимой манере), что у меня нет статистических подтверждений достигнутого прогресса. Но ты должен признать, что свои более поздние работы, например по сердечным некрозам и кальцифилаксии, я проводил в условиях гораздо более благоприятных, чем ранее. Да и сама атмосфера в нашей лаборатории за последнее время заметно улучшилась.
Но, на мой взгляд, самая важная вещь, которой я научился,-- это чувство уверенности в себе; теперь мне уже не нужно тратить время на оправдание своих методов в глазах других и в своих собственных. Объективно настроенному молодому человеку всегда не хватает уверенности в себе, поскольку он еще не в силах доказать, что стоит на правильном пути.
Возьмем, к примеру, мое ярко выраженное предпочтение к применению максимально более простых методов. Мне нравится держать крысу на ладони и просто наблюдать за ней. Мне нравится разглядывать ее органы под лупой или на гистологических срезах, окрашенных простейшими способами. Несмотря на мою докторскую степень по химии, я никогда не прибегал к сложным химическим процедурам. Я никогда не использовал изотопные методы, электронный микроскоп, рентгеновскую дифракцию или что-нибудь еще в этом роде не потому, что я недооцениваю их значимость, а просто потому, что меня больше интересует общая картина, чем детали. Я ощущаю себя как-то ближе к Матери-Природе, когда могу наблюдать ее непосредственно теми органами чувств, которые она сама мне дала, чем когда между нами стоят инструменты, так часто искажающие ее облик. Легко распознаваемые, явные изменения формы или поведения не только меньше подвержены "инструментальным ошибкам", но и благодаря своей простоте лучше поддаются широкомасштабному экспериментированию, необходимому для установления единства и взаимосвязи многочисленных жизненных процессов,
Порой мне казалось, что я выгляжу "отсталым" в этой моей страсти к простоте и всеохватывающему подходу. Тем более что в науке сегодня действует совершенно противоположная тенденция. Создаются все более сложные средства для все более глубокого "копания" в каком-то одном месте. Разумеется, это необходимо. но не для всех, Джон, вовсе не для всех! Узкий специалист теряет общую перспективу, более того, я уверен, что всегда будет существовать потребность в ученых-интеграторах: натуралистах, постоянно стремящихся к исследованиям достаточно обширных областей знания. Меня не беспокоит возможность пропуска отдельных деталей. Среди нас должен остаться кто-то, кто будет обучать людей совершенствовать средства для обозревания горизонтов, а не для еще более пристального вглядывания в бесконечно малое. Мы должны готовить ученых, которые могут организовывать большие коллективы для исследования обширных областей знания, пусть даже самыми простыми методами. Мы должны создавать огромные информационные системы, чтобы постоянно быть осведомленными о многих вещах. Ряд проблем такого рода пока еще не вошли в круг твоих интересов, но, надеюсь, со временем ты займешься ими. В любом случае я могу опереться на твою помощь в этом отношении.
Но у меня есть и другая, гораздо более личная и эгоистическая причина для того, чтобы тратить время на редактирование этих заметок, предназначенных для тебя. До сих пор мне практически не с кем было разделить тот мир, в котором я живу, поделиться всем тем, что меня действительно интересует, теми идеалами, ради которых, как мне кажется, стоит жить. Большинство людей считают меня достаточно самонадеянным, но я нуждаюсь в доверительной откровенности так же, как и любой другой, а быть может, и больше, потому что там, где витают мои мысли, не может быть множества сочувствующих. Насколько я могу судить, там нет никого, с кем можно было бы толком поговорить, с кем я мог бы почувствовать себя связанным тем естественным сродством, которое делает ненужным всяческие экивоки и дает возможность взаимной "сверки координат" в путешествии по жизни.
В повседневной жизни такие близкие и теплые взаимоотношения складываются, как правило, между членами одной семьи или рода, однако те мотивы, которыми я руководствуюсь в выборе своего пути, не совсем обычны. Я люблю тепло семейной жизни и хочу ощущать то чувство уверенности, которое возникает, когда делаешь что-нибудь для других. Но наиболее характерные для меня чувства удовлетворения и соучастия обязаны своим происхождением определенного рода резонансу с общими законами Природы. А они слишком грандиозны, чтобы вызывать иное чувство, кроме восхищения (если только не разделять полностью их понимание с другими людьми). Такое взаимопонимание дается не легко. Чем дальше продвигаешься в глубь неизведанного, тем меньше попутчиков остается рядом с тобой. Если же рубеж твоего продвижения опередил достигнутые ранее рубежи, ты останешься один. Ты, Джон, для меня символ того, кто в этот момент будет рядом со мной. Вот почему я ищу тебя всю жизнь.
Когда я был молод, я воображал тебя отцом или учителем, позже -- братом или женой, а теперь -- сыном либо учеником. Я имел счастье испытать тепло всех этих видов связей между людьми, но дары, которые они мне приносили, были неравноценными. И тем не менее я очень ценю их все, вот мне уже за пятьдесят, а я все еще ищу кого-то вроде тебя.
Быть может, таких, как ты, много, а быть может, ты просто плод моего воображения. Скорее всего, ни с кем мой разум не состоит в подлинном, близком родстве. Но время уходит, и, не зная, существуешь ли ты в действительности, я твердо знаю, что ты мне нужен. Вот почему мне пришлось тебя выдумать. Как часто в науке начинаешь понимать, что абстракции бывают в такой же или даже в большей степени реальны, чем осязаемые конкретные факты. Вот я и создал тебя, Джон, своим младшим духовным братом и последователем, с которым я могу обо всем потолковать.
Ибо кто брат мой? Человек моей крови -- даже если у нас нет больше ничего общего -- или человек моего духа, с которым нас связывает теплота взаимопонимания и общих идеалов? Я продолжаю надеяться, что где-нибудь, когда-нибудь ты материализуешься. Не исключено, что, публикуя эти заметки, я и в самом деле вызову тебя к жизни, обеспечив тем самым преемственность в моем движении по пути с Природой -- пути, который принес мне столько удовлетворения.
Ганс Селье Монреальский университет, февраль 1964 г.
ВВЕДЕНИЕ
Впервые я был пленен возможностями экспериментальных исследований, когда учился на медицинском факультете. Именно тогда мне пришлось принять самое важное на протяжении всей своей жизни решение, а именно: выбрать эту специальность из числа столь многих, возможных для врача. Причем в то время я практически ничего не знал о том, чем собирался заняться. Представление о науке, которое получаешь из учебников, так же как и образ ученого, в том виде, в каком он представлен в его лекциях или в биографии, страшно далеки от реальности. Я настолько же не догадывался об этом тогда, насколько знаю это теперь.
Я все еще живо помню, как рвался по-мужски потолковать с тем или другим из моих профессоров, занимавшихся медицинскими исследованиями,-- людьми, которые пишут учебники или, вернее, создают материал, из которого они состоят. Я смутно чувствовал, что у них можно многому научиться, если только заставить их раскрыться и поговорить с ними "по душам", чтобы они не просто учили меня с лекционной кафедры или посредством своих учебников, а поведали бы мне то, чем они "дышат". Скорее всего, тогда я даже не смог бы точно сформулировать свои вопросы. Но что я действительно хотел узнать, так это в какой мере удовлетворены они своими успехами, каковы причины их тревог и неудач, что нужно для того, чтобы стать ученым. В сущности, я хотел узнать от них все, что они могли бы мне рассказать! Теперь, по прошествии стольких лет, я все еще не уверен даже в том, что следует спрашивать, не говоря уже о том, что отвечать.
По-видимому, никто и никогда не напишет исчерпывающее исследование всех проблем экспериментальной медицины, да в этом, на мой взгляд, и нет большой необходимости. Как я постараюсь показать ниже, одной из главных задач науки в целом является краткое и простое формулирование фактов. Именно предельная простота -- быть может, чуть смягченная человеческой теплотой,-- и должна стать основной тональностью изложенного ниже. Мы находимся на заре того, что, несомненно, войдет в историю как Век Фундаментальных Исследований. Наверное, нам стоит чуть приостановиться и попытаться сформулировать основные проблемы экспериментальной медицины, с которыми нам придется теперь иметь дело.
Трудно сказать, кому бы следовало написать такого рода заметки. Что же касается меня, то я с грустью осознаю, что почти полное отсутствие у меня систематической подготовки в области философии, логики и физических наук представляет собой серьезный недостаток. Хуже того, мой опыт в писательском искусстве ограничен лишь научными текстами. Однако я обладаю по крайней мере одним необходимым для этой цели качеством, которого, похоже, нет ни у одного из моих коллег,-- желанием пробовать.
Вопросы, которые я часто задавал, будучи новичком, и которые столь многие с тех пор задавали мне, почти всегда одни и те же. С моей непреодолимой потребностью все классифицировать я разбил их на следующие шесть групп:
1. Почему? Почему вы избрали научную карьеру? Чем вы при этом руководствовались? Какое удовлетворение получаете вы от нее?
2. Кто? Кто должен заниматься наукой? Какие способности наиболее необходимы для этого?
3. Что? Что такое хорошая тема? Как оценить значимость и осуществимость темы, когда вы только начинаете ею заниматься и еще не знаете конечного результата?
4. Когда? Когда лучше всего делать одно и не делать другого? Каков "порядок приоритетов" в науке?
5. Где? Где следует работать? Из чего формируется благоприятный климат для занятий наукой?
6. Как? Как следует проводить исследование после выбора темы?
Конечно, наиболее всеохватывающей является последняя из перечисленных групп. Она включает и методы лабораторной работы, и правила разработки экспериментов и теорий, и использование логики, статистики и интуиции для критической оценки результатов. Она включает даже и ваше личное поведение в лаборатории и вне ее, ваше отношение к критике, извечную борьбу между потребностью в самостоятельной работе и преимуществами коллективной. Она включает различные проблемы по организации работы, ее финансированию и подбору сотрудников и еще многое, многое другое.
В процессе чтения этой книги не забывайте, что я не пытаюсь навязывать вам какие-либо взгляды. То, что хорошо для меня, может не подойти вам; в этой области деятельности не существует общего кодекса поведения и единственно верного пути. Ученые, на мой взгляд, самые большие в мире индивидуалисты. Все мы абсолютно разные люди и должны бытъ такими; все попытки подогнать нас под один шаблон заранее обречены на провал. Одно могу сказать с уверенностью: если бы в начале своей карьеры я знал все, до чего мне пришлось доходить методом проб и ошибок (боюсь, в основном ошибок). это оказало бы мне громадную помощь. Надеюсь, именно такую помощь и окажет вам эта книга.
* 1. ПОЧЕМУ ЛЮДИ ЗАНИМАЮТСЯ НАУКОЙ?
Нелегко объяснить, почему люди хотят заниматься научной работой, руководствуясь при этом различными мотивами. Есть "ученые", работающие ради денег, власти и общественного положения, но для достижения всего этого существует гораздо более надежные пути. Подлинными учеными редко движут подобные мотивы.
В наши дни научные достижения приносят немалое признание, а ученые нуждаются в периодическом одобрительном "похлопывании по плечу", точно так же, как и все простые смертные, хотя они, по тем или иным причинам, не очень-то склонны в этом сознаваться. Разумеется, значение имеет не шумовой уровень аплодисментов, а кто и за что вам аплодирует. Мало кто желает остаться анонимным, зато многие вступают в ожесточенную борьбу за свой приоритет, стремясь получить признание со стороны компетентных коллег, и, что любопытно, за достижения совсем особого свойства. Они хотят быть уверенными в том, что в самом деле поняли некие скрытые законы Природы. Они хотят иметь право повторить слова прорицателя из "Антония и Клеопатры" Шекспира: "Порой в великой Книге Тайн Природы мне удается кое-что прочесть". И, осознавая это, многие из них, в особенности медики, получают наивысшее удовлетворение от облегчения человеческих страданий. И адвокат, как известно, может предотвратить страдания клиента с помощью искусной защиты, и политический деятель может сделать то же самое в еще большем масштабе, проводя в жизнь полезный закон, и, наконец, полководец удачным стратегическим маневром может спасти жизнь тысячам и тысячам людей. Но все эти люди защищают одного человека от другого и, как правило, за счет этого другого. Выигрыш при этом всегда временный и касается лишь определенных людей. Тайна же Природы, открытая однажды, постоянно обогащает человечество в целом.
И все же ни слава, которую может принести наука, ни ее потенциальная польза -- во всяком случае, в ее общепринятом понимании -- не являются единственными притягательными сторонами науки. Главная "польза" фундаментального исследования та же, что и у розы, песни или прекрасного пейзажа,-- они доставляют нам удовольствие. Каждое научное открытие выявляет новую грань в гармонии Природы для нашего пассивного наслаждения. Но наука не только "зрелищный вид спорта" -ученый активно участвует в раскрытии прекрасного. Этот тип деятельности -- единственный из всех, доступных человеческому разуму,-- наиболее близок к процессу творчества.
Разумеется, если вы еще не испытали этого чувства, мое описание лишено смысла; если же вы с ним знакомы, такое описание, в общем-то, не нужно. Словесное описание радости поцелуя мало что даст тому, кто никогда его не испытывал, а остальным оно навряд ли нужно. Но инстинктивное предвкушение удовольствия предшествует и поцелую, и научному открытию, и каждый, кто в конечном счете стал ученым, должен был ранее это смутно предчувствовать, иначе ему не пришло бы в голову посвятить себя науке.
Если вы молодой врач, интересующийся наукой, то лучшее, что могут сделать мои заметки,-- это помочь вам проанализировать свои собственные чувства. Я думаю, что такой анализ должен быть полезен сам по себе именно теперь, когда вам необходимо принять самое важное решение в вашей жизни: посвятить себя научным исследованиям или практической медицине. Быть может вы врач по призванию и ваше решение в пользу практической деятельности не обязательно продиктовано материальными соображениями: все настоящие врачи получают удовольствие от прямого контакта с пациентом1. Если вы выбрали научную работу, вы никогда не увидите благодарных глаз матери, ребенка которой вы спасли, вы никогда не сможете сказать, что, не окажись вы рядом, человек умер бы. Но если вы будете успешно трудиться в тиши своего кабинета, вы испытаете удовлетворение от сознания того, что, не открой вы закона Природы, никакой практикующий врач не смог бы применить его на благо своего пациента.
Для новичка мои заметки не могут быть наполнены тем же смыслом, что и для меня, однако именно таким образом лучше всего объяснить, почему я занимаюсь наукой. И если вы рождены исследователем, вы меня поймете.
Итак, мотивы, побуждающие ученых заниматься наукой, весьма разнообразны. Теперь попытаемся детально разобрать их, ибо одна из основных целей этих заметок -- призвать вас максимально откровенно проанализировать мотивы, которыми вы руководствовались при выборе специальности, и решить, действительно ли вы хотели этим заниматься. Нет ничего более печального, чем неудачник в науке. Большинство из них -- это просто мало приспособленные к чему-либо люди, попавшие в науку случайно.
Некоторые мотивы для избрания научной деятельности заслуживают одобрения обществом, другие оно воспринимает с отвращением. Позвольте мне не оценивать их с этих позиций, а просто перечислить отдельные мотивы -- независимо от того, покажутся они вам прекрасными или безобразными,-- под воздействием которых человек, обладающий достаточной квалификацией, добился успеха и процветания на научном поприще:
Бескорыстная любовь к Природе и Правде
Восхищение красотой закономерности
Простое любопытство
Желание приносить пользу
Потребность в одобрении
Ореол успеха
И наконец, последнее по порядку, но не по важности:
Боязнь скуки
Бескорыстная любовь к Природе и Правде
Стремление к собственности больше, чем что-либо другое, мешает людям жить свободно и достойно.
Б. Рассел
Наверное, для каждого ученого, кем бы. он ни был -историком, математиком, химиком, астрономом или физиком,-характерно отсутствие стремления получить от своей работы практическую выгоду.
Ш. Рише2
Может показаться странным, что люди должны столь упорно трудиться над раскрытием тайн Природы, не имея в виду никакой практической пользы. Однако вопрос в том, что считать таковой. Как говорил Бенджамин Франклин: "Какова польза от новорожденного младенца?" Далеко не все полезное, с нашей точки зрения, является таковым в общепринятом смысле слова. Обычные символы успеха -- деньги, власть или даже условия труда -- это только средства в достижении счастья и приносят подчас лишь жалкое его подобие. Ребенок как таковой не потенциальный "талон" или денежный знак, на который можно приобрести нечто, делающее нас счастливыми,-- ребенок приносит нам счастье сам по себе. Все общепринятые знаки практической ценности являются просто средствами обеспечения счастья. Так почему же не пропустить промежуточные стадии и не шагнуть сразу к цели? Настоящее искусство -- великое произведение живописи или музыкальный шедевр -- полезно потому, что оно возвышает нас над заботами повседневной жизни, приносит нам умиротворение, безмятежность и счастье. Фундаментальные исследования, то есть изучение законов Природы, нередко предпринимаются по тем же побудительным мотивам.