Страница:
— Это совсем не похоже на мистера Раиса, — проговорил Слоун. — Старик любил поболтать.
— Со мной он почти не говорил.
Лукас посмотрел на Слоуна и покачал головой.
— Я думаю, это из-за того, что он был поглощен чтением своего завещания, — пояснил Нестер. — Он должен был его прочитать и подписать до того, как за ним придет его адвокат.
— Его адвокат? — Лукас повернулся к Слоуну. — Его адвокат? — снова повторил он свой вопрос.
Слоун стал листать свою записную книжку.
— Он сказал, что к нему едет адвокат, — продолжал говорить Нестер, переводя взгляд с одного на другого. — Вам это может помочь?
— У нас не числится никакого адвоката, — наконец проговорил Слоун.
Лукас почувствовал, как у него сдавливает горло.
— Он сказал, как зовут его адвоката?
— Да нет, а может быть, я просто забыл.
— Возможно, нам понадобится еще с вами поговорить, — произнес Лукас, вставая. — Поехали, Слоун.
— Я хотел бы узнать по поводу завещания вашего мужа, миссис Райс. У вас есть копия? Могли бы ее достать? Я подожду.
Лукас стоял рядом с ним, он поглядывал по сторонам, покачиваясь с пятки на носок, и прикидывал в уме. Адвокат. Это подходит. Но странно. Уж слишком это просто. Ожидая у телефона, Слоун переминался с ноги на ногу.
— А вы посмотрели в верхнем ящике комода? — наконец проговорил он. — Помните, вы как-то говорили мне, что вы туда кладете... Да, я могу подождать.
— Что она там делает?! — начал нервничать Лукас.
Он уже хотел отнять у Слоуна трубку и накричать на старуху, чтобы она быстрее шевелилась.
— Никак не может найти, — объяснил Слоун.
— Поехали туда и перетрясем весь дом или...
Слоун предостерегающе поднял руку и снова заговорил:
— Нашли? Очень хорошо. Посмотрите на последней странице. Там есть фамилия адвоката? Нет, не название фирмы, а фамилия адвоката. Там должна быть роспись, а под ней фамилия, напечатанная на машинке. Хорошо, а теперь продиктуйте мне ее по буквам. Л-у-и-с В-а-л-л-и-о-н. Спасибо. Спасибо.
Он записал фамилию к себе в блокнот. Лукас смотрел ему через плечо, отрицательно покачивая головой.
— Никогда не слышал о таком.
— Надо еще позвонить, — сказал Слоун. Он достал из нагрудного кармана маленькую черную записную книжечку, открыл ее, нашел нужный номер и начал рыться в карманах в поисках монетки. Ее не оказалось. — У тебя есть?
Дэвенпорт тоже начал шарить по карманам.
— Нет.
— Черт, где бы разменять...
— Подожди, подожди, можно позвонить по моей телефонной карточке, нужно только набрать ноль. Дай-ка сюда телефон. Кому мы звоним?
— Да так, одной знакомой в государственной службе общественной безопасности.
Лукас набрал номер и, услышав гудки, передал трубку Слоуну. Тот попросил к телефону Ширли.
— Это Слоун, — проговорил он, — из полицейского управления Миннеаполиса. Как поживаешь?.. Да. Да. Отлично. Послушай, мне здесь срочно нужно кое-что выяснить, ты не могла бы мне помочь?.. Прямо сейчас?.. Спасибо. Его зовут Луис Валлион. — Он продиктовал фамилию по буквам. Подождал немного, а потом сказал: — Да, давай все.
Слоун слушал, время от времени приговаривая: «Ах, черт!» или «Вот это да!». Наконец он сказал: «Спасибо, дорогая», повесил трубку и повернулся к Лукасу.
— Ну?!
— Луис Валлион. Мужчина. Белый. Двадцать семь лет. Рост сто семьдесят пять сантиметров. Вес восемьдесят пять килограммов. Глаза голубые. И еще две новости — одна хорошая, а другая плохая. С какой начинать?
— С плохой, — быстро ответил Лукас.
— Спаркс твердо уверен, что у убийцы темные волосы. А у этого нет. Он рыжий.
Лукас, сосредоточенно глядя на Слоуна, облизнул губы.
— Рыжий?
— Так записано в его водительских правах.
— Так это же прекрасно, — прошептал Лукас, его лицо словно окаменело.
— Почему? — удивился Слоун.
— Карла была уверена, что у него светлая кожа. Она твердо стояла на этом. Так вот ни у кого не бывает такой светлой кожи, как у рыжих. Спарки уверен, что у него темные волосы. А я никак не мог объяснить этого. Но попробуй поставить рыжего под ртутные лампы уличного освещения ночью на Хеннепин...
Он ткнул пальцем Слоуна в грудь, как бы подталкивая его к нужному ответу.
— Сукин сын. Они могут показаться темными, — проговорил тот, приходя в возбуждение.
— К черту «могут», — воскликнул Лукас. — Они на самом деле выглядят темными. Особенно с некоторого расстояния. Все сходится, как мозаика.
Он снова облизнул губы.
— Если эта была плохая новость, то какая же хорошая?
Слоун поднял палец вверх.
— Он зарегистрирован владельцем, — проговорил он, — темно-синего форда «сандерберд». Он купил его три месяца назад.
— Кто у него там? — спросил Лукас, указывая на дверь.
Слоун стоял, покачиваясь на каблуках.
— Петтинжер из бухгалтерии, — ответила Линда. — Лукас, постой, туда нельзя...
Дэвенпорт влетел в кабинет, Слоун проскользнул за ним следом. Ошарашенный, Даниэль удивленно уставился на них, но потом увидел их лица и повернулся к бухгалтеру.
— Мне придется закруглиться с тобой, Дэн, — сказал он. — Вернемся к этому вопросу чуть позже.
— А, хорошо.
Финансист взял пачку компьютерных распечаток, с интересом взглянул на Лукаса и Слоуна и вышел.
Даниэль прикрыл за ним дверь.
— Кто он? — в лоб спросил он.
— Адвокат, — ответил Лукас. — Адвокат, а зовут его Луис Валлион.
27
28
— Со мной он почти не говорил.
Лукас посмотрел на Слоуна и покачал головой.
— Я думаю, это из-за того, что он был поглощен чтением своего завещания, — пояснил Нестер. — Он должен был его прочитать и подписать до того, как за ним придет его адвокат.
— Его адвокат? — Лукас повернулся к Слоуну. — Его адвокат? — снова повторил он свой вопрос.
Слоун стал листать свою записную книжку.
— Он сказал, что к нему едет адвокат, — продолжал говорить Нестер, переводя взгляд с одного на другого. — Вам это может помочь?
— У нас не числится никакого адвоката, — наконец проговорил Слоун.
Лукас почувствовал, как у него сдавливает горло.
— Он сказал, как зовут его адвоката?
— Да нет, а может быть, я просто забыл.
— Возможно, нам понадобится еще с вами поговорить, — произнес Лукас, вставая. — Поехали, Слоун.
* * *
Слоун сунул монетку в телефон-автомат. Миссис Райс тут же подняла трубку.— Я хотел бы узнать по поводу завещания вашего мужа, миссис Райс. У вас есть копия? Могли бы ее достать? Я подожду.
Лукас стоял рядом с ним, он поглядывал по сторонам, покачиваясь с пятки на носок, и прикидывал в уме. Адвокат. Это подходит. Но странно. Уж слишком это просто. Ожидая у телефона, Слоун переминался с ноги на ногу.
— А вы посмотрели в верхнем ящике комода? — наконец проговорил он. — Помните, вы как-то говорили мне, что вы туда кладете... Да, я могу подождать.
— Что она там делает?! — начал нервничать Лукас.
Он уже хотел отнять у Слоуна трубку и накричать на старуху, чтобы она быстрее шевелилась.
— Никак не может найти, — объяснил Слоун.
— Поехали туда и перетрясем весь дом или...
Слоун предостерегающе поднял руку и снова заговорил:
— Нашли? Очень хорошо. Посмотрите на последней странице. Там есть фамилия адвоката? Нет, не название фирмы, а фамилия адвоката. Там должна быть роспись, а под ней фамилия, напечатанная на машинке. Хорошо, а теперь продиктуйте мне ее по буквам. Л-у-и-с В-а-л-л-и-о-н. Спасибо. Спасибо.
Он записал фамилию к себе в блокнот. Лукас смотрел ему через плечо, отрицательно покачивая головой.
— Никогда не слышал о таком.
— Надо еще позвонить, — сказал Слоун. Он достал из нагрудного кармана маленькую черную записную книжечку, открыл ее, нашел нужный номер и начал рыться в карманах в поисках монетки. Ее не оказалось. — У тебя есть?
Дэвенпорт тоже начал шарить по карманам.
— Нет.
— Черт, где бы разменять...
— Подожди, подожди, можно позвонить по моей телефонной карточке, нужно только набрать ноль. Дай-ка сюда телефон. Кому мы звоним?
— Да так, одной знакомой в государственной службе общественной безопасности.
Лукас набрал номер и, услышав гудки, передал трубку Слоуну. Тот попросил к телефону Ширли.
— Это Слоун, — проговорил он, — из полицейского управления Миннеаполиса. Как поживаешь?.. Да. Да. Отлично. Послушай, мне здесь срочно нужно кое-что выяснить, ты не могла бы мне помочь?.. Прямо сейчас?.. Спасибо. Его зовут Луис Валлион. — Он продиктовал фамилию по буквам. Подождал немного, а потом сказал: — Да, давай все.
Слоун слушал, время от времени приговаривая: «Ах, черт!» или «Вот это да!». Наконец он сказал: «Спасибо, дорогая», повесил трубку и повернулся к Лукасу.
— Ну?!
— Луис Валлион. Мужчина. Белый. Двадцать семь лет. Рост сто семьдесят пять сантиметров. Вес восемьдесят пять килограммов. Глаза голубые. И еще две новости — одна хорошая, а другая плохая. С какой начинать?
— С плохой, — быстро ответил Лукас.
— Спаркс твердо уверен, что у убийцы темные волосы. А у этого нет. Он рыжий.
Лукас, сосредоточенно глядя на Слоуна, облизнул губы.
— Рыжий?
— Так записано в его водительских правах.
— Так это же прекрасно, — прошептал Лукас, его лицо словно окаменело.
— Почему? — удивился Слоун.
— Карла была уверена, что у него светлая кожа. Она твердо стояла на этом. Так вот ни у кого не бывает такой светлой кожи, как у рыжих. Спарки уверен, что у него темные волосы. А я никак не мог объяснить этого. Но попробуй поставить рыжего под ртутные лампы уличного освещения ночью на Хеннепин...
Он ткнул пальцем Слоуна в грудь, как бы подталкивая его к нужному ответу.
— Сукин сын. Они могут показаться темными, — проговорил тот, приходя в возбуждение.
— К черту «могут», — воскликнул Лукас. — Они на самом деле выглядят темными. Особенно с некоторого расстояния. Все сходится, как мозаика.
Он снова облизнул губы.
— Если эта была плохая новость, то какая же хорошая?
Слоун поднял палец вверх.
— Он зарегистрирован владельцем, — проговорил он, — темно-синего форда «сандерберд». Он купил его три месяца назад.
* * *
Дверь в кабинет Даниэля была закрыта. Его секретарша Линда печатала на машинке письма.— Кто у него там? — спросил Лукас, указывая на дверь.
Слоун стоял, покачиваясь на каблуках.
— Петтинжер из бухгалтерии, — ответила Линда. — Лукас, постой, туда нельзя...
Дэвенпорт влетел в кабинет, Слоун проскользнул за ним следом. Ошарашенный, Даниэль удивленно уставился на них, но потом увидел их лица и повернулся к бухгалтеру.
— Мне придется закруглиться с тобой, Дэн, — сказал он. — Вернемся к этому вопросу чуть позже.
— А, хорошо.
Финансист взял пачку компьютерных распечаток, с интересом взглянул на Лукаса и Слоуна и вышел.
Даниэль прикрыл за ним дверь.
— Кто он? — в лоб спросил он.
— Адвокат, — ответил Лукас. — Адвокат, а зовут его Луис Валлион.
27
— Где он сейчас?
Лукас говорил по рации, остановив машину у тротуара за один квартал от дома, где жил Бешеный. Его «форд-эскорт» пятилетней давности ничем не выделялся среди стоявших вокруг автомобилей.
— Едет по мосту, направляется на юг. Похоже, что он отправился в торговый центр «Бернсвиль». Мы сейчас находимся прямо к северу от этого места.
За Бешеным вели наблюдения шесть групп, всего двенадцать полицейских, из них семь женщин и пять мужчин. Его вели от самой квартиры до автостоянки недалеко от его конторы, прослеживали, как он входит в офис, с него не спускали глаз во время обеденного перерыва, когда он ел в закусочной. Наблюдавшие отмечали, что он прихрамывает на одну ногу. Это у него после падения в канаву. Его сопровождали обратно до его конторы, потом в суд, потом в архив, обратно до его офиса.
Пока он днем работал у себя, специалист по электронике прикрепил маленький, но мощный передатчик под бампер его машины. Когда вечером Бешеный ушел с работы, наблюдатели проводили его до машины. Он вернулся домой, очевидно, поужинал и снова уехал. Он направился в южном направлении.
— Он оставил машину на стоянке.
Лукас взглянул на часы. Даже если Бешеный сразу же вернется и поедет домой на самой большой скорости, это займет не менее двадцати минут. Этого вполне достаточно.
— Вышел из машины, идет внутрь, — передавали по рации.
Лукас выключил передатчик и сунул его себе в карман. Он не хотел, чтобы рация внезапно заговорила в самый неподходящий момент. Специальное устройство для вскрытия замков и фонарик лежали под сиденьем. Он вытащил все это оттуда, запихнул фонарик в другой карман, а универсальную отмычку засунул под пальто под мышку.
Дэвенпорт вышел из машины, поднял воротник пальто и быстро зашагал по тротуару, повернувшись спиной к ветру, который гнал по земле последние опавшие листья.
Бешеный жил в особняке на четыре квартиры, каждая из них располагалась на двух этажах, имела мансарду и занимала целый угол построенного в викторианском стиле особняка. При каждой из четырех квартир имелся встроенный гараж на одну машину и маленькое крыльцо с укрепленными на перилах горшками, в которых выращивали петунии и герань. Сейчас в цветочных горшках ничего не росло.
Лукас направился прямо к квартире Бешеного, свернул на дорожку, ведущую к его крыльцу, и быстро поднялся по ступенькам. Он нажал на кнопку звонка, сперва один раз, потом еще, послушал, как звонит телефон, огляделся по сторонам, вытащил свое приспособление и сунул его в замок. Отмычка затрещала немилосердно громко, но сработала. Дверь начала открываться, но вдруг замерла на месте, так как изнутри была накинута цепочка. Бешеный, должно быть, вышел через гараж, а эта дверь осталась закрытой на все запоры.
Лукас выругался, порылся в карманах, вытащил коробочку с кнопками и пару круглых резинок. Еще раз посмотрев по сторонам, но не увидев на пустынной улице никого, он снова приоткрыл дверь, пока она не уперлась в цепочку. Просунув руку как можно дальше, он воткнул в дверь кнопку и прикрепил на нее резиновое колечко. Затем натянул резинку, пока она не зацепилась за крючок на конце цепочки.
Лукас снова прикрыл дверь, резинка натянулась и потянула за собой цепочку, сместив крючок к концу канала. Он тряхнул дверь несколько раз, и крючок на конце цепочки выпал из канала.
— Эй! Луис, что там у тебя? — крикнул Лукас, когда наконец дверь открылась. Ответа не было. Он посвистел, проверяя, нет ли собаки. Тишина. Тогда он закрыл за собой дверь и включил свет в прихожей. Потом вытащил кнопку из двери. Дырочка была почти незаметна. Дэвенпорт достал рацию, включил ее и вызвал группу наблюдения.
— Где он сейчас?
— Только что вошел в магазин спортивных товаров. Смотрит куртки.
Лукас переключил передатчик в режим приема и начал быстро осматривать квартиру, пытаясь найти что-либо, что точно указывало бы на то, что Валлион и Бешеный одно и то же лицо. Проходя мимо телефона, он снял трубку с рычага, потом положил ее на место. Телефон замолчал.
Быстро осмотрев первый этаж, он зашел в подсобную комнату, где находились бойлер, стиральная машина и сушка, а также небольшой встроенный шкафчик, один из ящиков которого был наполовину заполнен недорогими инструментами. В этой комнате была еще одна дверь, которая вела в гараж. Лукас открыл ее, включил свет и осмотрелся. Небольшой снегоочиститель, пара лопаток для снега и кипы газет, сложенные в коричневые пакеты. Если бы у него было время, он бы задержался и просмотрел все газеты. И если бы ему повезло, то, возможно, он отыскал бы ту, из которой Бешеный вырезал буквы, чтобы составлять послания, которые он потом оставлял на телах своих жертв. Больше ничего интересного здесь не было.
Он закрыл дверь в гараж, прошел в маленькую кухоньку, попутно открывая и закрывая дверцы шкафчиков, просунул голову в гостиную, проверил ванную комнату с мини-ванной, потом рабочее место, где стоял компьютер IBM и лежало несколько книг по праву.
На втором этаже находились две спальни и ванная комната больших размеров. В одной из комнат стояла мебель, а другая использовалась как кладовка. Там находились пустые чемоданы, коммутационная панель — ею почти не пользовались — и недорогой тренажер с набором противовесов для спортсмена-любителя. Он внимательно осмотрел спортивный снаряд. Так же как и панелью, им практически не пользовались. Валлион был человеком, не доводившим начатое до конца...
В углу стоял потрепанный диван и три коробки с журналами, здесь были собраны журналы «Плейбой» лет за десять, если не больше. Лукас вышел из кладовки и направился в другую комнату.
В коридоре между двумя спальнями на потолке виднелся люк, ведущий на чердак, на нем была стальная ручка. Лукас потянул за ручку, и из проема в коридор опустилась легкая складная лестница. Он поднялся на несколько ступеней, сунул голову в проем и посветил по сторонам фонариком. Весь чердак был поделен между четырьмя квартирами тонкими фанерными перегородками. Часть чердака, принадлежавшая Валлиону, была пустой. Дэвенпорт спустился вниз, закрыл люк, и лестница убралась на место. Он вытащил рацию.
— Где он сейчас?
— Все еще в магазине.
Пора приниматься за дело.
Лукас снова запихнул рацию в карман, из другого кармана вытащил диктофон, включил его и шагнул во вторую комнату.
— Спальня, — начал он. — Шкаф для одежды. Спортивная куртка, размер сорок два, средний рост. Костюм, сорок второй размер, средний рост. Брюки, талия тридцать шесть. Кроссовки. Фирмы «Найк», на воздушной прокладке, синие, с пузырьками по внешней стороне подошвы. Кроссовок фирмы «Рибок» нет... Комод в спальне... презервативы со смазкой фирмы «Троян», упаковка на двенадцать штук, семи не хватает... Письменный стол. Бумага из Ассоциации юристов, Миннесотский университет. Квитанции об уплате федеральных налогов за восемь лет. Миннесота, Миннесота, Миннесота, Техас, Техас, Техас. Есть адрес в Хьюстоне, штат Техас, на имя Луисе Валлиона... Компьютерные файлы, всевозможные материалы по праву и корреспонденция, в основном деловая переписка... Кухня. Под мойкой мешочек лука, картошки нет...
Лукас методично осматривал квартиру, пытаясь найти хоть что-нибудь, что связывало Валлиона с убийствами. Кроме кроссовок «Найк», ничего не было. Но косвенные улики накапливались: жизнь в Техасе, до того как он год пробыл на юридическом факультете университета Миннесоты, размер одежды соответствовал, презервативы...
— Где он?
— Интересуется обувью.
Лукаса бесило отсутствие прямых улик. Вот если бы Валлион хранил сувениры с места преступления, если бы Лукас нашел коробку хирургических перчаток, а рядом с ними стояли упаковки «Котекса», и тут же лежало колечко клейкой ленты... или если бы на кухонном столе валялись обрезки газеты, из которой вырезали буквы...
Вот если бы он берег все это, тогда они нашли бы способ получить ордер на арест и взяли бы его. Но ничего подобного не было. Лукас стоял, уперев руки в бока, и оглядывал неестественно чисто убранную гостиную, и только тогда ему пришла в голову мысль. А ведь порядок наведен неестественный.
— Мы спугнули этого сукина сына, и он избавился от всех улик, — громко вслух произнес Дэвенпорт.
Если бы они поговорили с Нестером на прошлой неделе, до того как произошли все эти события у Макгаун... Что теперь думать об этом! Он уже повернулся, чтобы выйти из комнаты, когда взгляд его остановился на видеомагнитофоне. Кассет нигде не было видно, хотя возле телевизора лежала пустая коробка из-под видеокассеты. Лукас протянул руку, включил магнитофон и нажал кнопку. Послышалось несколько щелчков, и из аппарата показалась кассета.
— Где он?
— Уходит из обувного магазина.
Лукас включил телевизор и поставил пленку. На ней ничего не было записано. Он остановил ленту, перемотал ее назад, снова включил магнитофон и даже вздрогнул от неожиданности — на экране показалось его собственное лицо.
— Господи, да это же мое интервью, — пробормотал Лукас себе под нос.
Камера переключилась на Карлу. Он досмотрел все интервью до конца, подождал, пока на экране не останется никакого изображения, потом выключил телевизор и видеомагнитофон.
После просмотра видеозаписи у него исчезли последние остатки сомнений. Лукас снова прошел в спальню, откинул покрывало и пошарил между матрасом и кроватью. Ничего.
Он сунул руку в карман своей куртки, вытащил конверт и вытряхнул из него фотографии. Льюис, Браун, Уиткрофт и другие. Держа фотографии за срезы, чтобы не оставить на них отпечатков пальцев, он как можно глубже засунул их под матрас. Их обнаружат при тщательном обыске.
Когда дело было сделано, он поправил покрывало и пошел к выходу, по пути внимательно оглядывая все кругом. Все осталось лежать на месте. Все проверено. Везде погашен свет. Он вышел на улицу. Вокруг ни души. Снова закрыл входную дверь на цепочку и прошел в гараж. Еще десять минут он потратил на то, чтобы проверить старые газеты. Там не было ни одной изрезанной. Он снова сложил все, как было, и вышел на улицу через дверь гаража.
Лукас уже почти дошел до своей машины, когда загудел сигнал его рации.
— Вышел из магазина, идет к своей машине. Третий и пятый, оставайтесь на улице, слежка переходит к наблюдателям в машинах, садитесь ему на хвост...
— Так что даже если мы его возьмем, то ничего уличающего не обнаружим, — в заключение произнес Даниэль.
— Поклясться в этом я не могу, но у меня такое впечатление, что он уничтожил все улики. Может быть, он что-нибудь и припрятал, у меня не было времени, чтобы перевернуть там все вверх дном, — рассказывал Лукас. — Я так и не нашел ничего существенного. Кроссовки подходят, презервативы те же, размер одежды такой же, машина той же марки. Но и ты, и я, мы оба знаем, что найдется еще человек пятьдесят, у которых совпадут все эти вещи.
— Пятьдесят человек, которые тоже юристы, бывают в городском суде, имеют техасский акцент и могли приобрести пистолет у Раиса?
— Но у нас нет никаких прямых доказательств, что он купил пистолет у Раиса. А все остальные улики слишком легковесны. И уж поверь мне, он возьмет лучшего адвоката, а хороший адвокат разобьет нас в пух и прах.
— А как насчет экспертизы голоса, записанного на пленку?
— Ты сам прекрасно знаешь, как в суде относятся ко всему этому.
— Но ведь сейчас совсем другое дело.
— Да. Я знаю. Это соблазнительно...
— Но?
— Но если мы и дальше будем за ним наблюдать, то мы его обязательно на чем-нибудь поймаем. В последний раз ему так и не удалось никого убить. И теперь он напуган, но уж если он настроился убить, то обязательно вернется к этому. Рано или поздно. Могу поспорить, он сделает это на следующей неделе. На этот раз он от нас не уйдет. Возьмем его, когда он будет входить к жертве, и при нем будет все — и «Котекс», и картофелина, и перчатки. Будем брать его тепленького.
— Я поговорю с окружным прокурором. Расскажу, что у нас есть сейчас и что может быть, если подождать. Но в основном, думаю, ты прав.
— Это все, что мы могли устроить, но в общем и это неплохо, — объяснил старший из наблюдателей. — Отсюда видны обе двери и все окна. Сбежать можно только на юг, а из этого района одна дорога — на север. И только мимо нас. Но нас он не заметит.
— Что там у него горит? Он что, читает в постели?
— Ночник, наверное, — предположил полицейский.
Лукас кивнул. Кажется, он видел ночник в спальне, но точно сказать не мог.
— Должно быть, пытается прогнать ночные кошмары, — проговорил он.
— Уж кого-кого, а его должны мучить кошмары, — согласился дежурный. — Ты постоянно будешь дежурить с нами?
— Я буду приезжать каждый вечер, — ответил Лукас. — И если он изменит каким-либо образом свой обычный распорядок дня, я хочу, чтобы вы мне сообщили. Я тут же примчусь. Он еще никогда не совершал нападения рано утром, так что я буду уезжать домой после того, как он будет ложиться спать. Утром я первым делом буду связываться с наблюдателями.
— Постарайся никуда не уезжать. Если он что-нибудь затеет, то все произойдет очень быстро.
— Знаю.
Лукас посмотрел через окно на квартиру Бешеного, на втором этаже тускло светилась лампа. Уж на этот раз они не «лопухнутся».
Лукас говорил по рации, остановив машину у тротуара за один квартал от дома, где жил Бешеный. Его «форд-эскорт» пятилетней давности ничем не выделялся среди стоявших вокруг автомобилей.
— Едет по мосту, направляется на юг. Похоже, что он отправился в торговый центр «Бернсвиль». Мы сейчас находимся прямо к северу от этого места.
За Бешеным вели наблюдения шесть групп, всего двенадцать полицейских, из них семь женщин и пять мужчин. Его вели от самой квартиры до автостоянки недалеко от его конторы, прослеживали, как он входит в офис, с него не спускали глаз во время обеденного перерыва, когда он ел в закусочной. Наблюдавшие отмечали, что он прихрамывает на одну ногу. Это у него после падения в канаву. Его сопровождали обратно до его конторы, потом в суд, потом в архив, обратно до его офиса.
Пока он днем работал у себя, специалист по электронике прикрепил маленький, но мощный передатчик под бампер его машины. Когда вечером Бешеный ушел с работы, наблюдатели проводили его до машины. Он вернулся домой, очевидно, поужинал и снова уехал. Он направился в южном направлении.
— Он оставил машину на стоянке.
Лукас взглянул на часы. Даже если Бешеный сразу же вернется и поедет домой на самой большой скорости, это займет не менее двадцати минут. Этого вполне достаточно.
— Вышел из машины, идет внутрь, — передавали по рации.
Лукас выключил передатчик и сунул его себе в карман. Он не хотел, чтобы рация внезапно заговорила в самый неподходящий момент. Специальное устройство для вскрытия замков и фонарик лежали под сиденьем. Он вытащил все это оттуда, запихнул фонарик в другой карман, а универсальную отмычку засунул под пальто под мышку.
Дэвенпорт вышел из машины, поднял воротник пальто и быстро зашагал по тротуару, повернувшись спиной к ветру, который гнал по земле последние опавшие листья.
Бешеный жил в особняке на четыре квартиры, каждая из них располагалась на двух этажах, имела мансарду и занимала целый угол построенного в викторианском стиле особняка. При каждой из четырех квартир имелся встроенный гараж на одну машину и маленькое крыльцо с укрепленными на перилах горшками, в которых выращивали петунии и герань. Сейчас в цветочных горшках ничего не росло.
Лукас направился прямо к квартире Бешеного, свернул на дорожку, ведущую к его крыльцу, и быстро поднялся по ступенькам. Он нажал на кнопку звонка, сперва один раз, потом еще, послушал, как звонит телефон, огляделся по сторонам, вытащил свое приспособление и сунул его в замок. Отмычка затрещала немилосердно громко, но сработала. Дверь начала открываться, но вдруг замерла на месте, так как изнутри была накинута цепочка. Бешеный, должно быть, вышел через гараж, а эта дверь осталась закрытой на все запоры.
Лукас выругался, порылся в карманах, вытащил коробочку с кнопками и пару круглых резинок. Еще раз посмотрев по сторонам, но не увидев на пустынной улице никого, он снова приоткрыл дверь, пока она не уперлась в цепочку. Просунув руку как можно дальше, он воткнул в дверь кнопку и прикрепил на нее резиновое колечко. Затем натянул резинку, пока она не зацепилась за крючок на конце цепочки.
Лукас снова прикрыл дверь, резинка натянулась и потянула за собой цепочку, сместив крючок к концу канала. Он тряхнул дверь несколько раз, и крючок на конце цепочки выпал из канала.
— Эй! Луис, что там у тебя? — крикнул Лукас, когда наконец дверь открылась. Ответа не было. Он посвистел, проверяя, нет ли собаки. Тишина. Тогда он закрыл за собой дверь и включил свет в прихожей. Потом вытащил кнопку из двери. Дырочка была почти незаметна. Дэвенпорт достал рацию, включил ее и вызвал группу наблюдения.
— Где он сейчас?
— Только что вошел в магазин спортивных товаров. Смотрит куртки.
Лукас переключил передатчик в режим приема и начал быстро осматривать квартиру, пытаясь найти что-либо, что точно указывало бы на то, что Валлион и Бешеный одно и то же лицо. Проходя мимо телефона, он снял трубку с рычага, потом положил ее на место. Телефон замолчал.
Быстро осмотрев первый этаж, он зашел в подсобную комнату, где находились бойлер, стиральная машина и сушка, а также небольшой встроенный шкафчик, один из ящиков которого был наполовину заполнен недорогими инструментами. В этой комнате была еще одна дверь, которая вела в гараж. Лукас открыл ее, включил свет и осмотрелся. Небольшой снегоочиститель, пара лопаток для снега и кипы газет, сложенные в коричневые пакеты. Если бы у него было время, он бы задержался и просмотрел все газеты. И если бы ему повезло, то, возможно, он отыскал бы ту, из которой Бешеный вырезал буквы, чтобы составлять послания, которые он потом оставлял на телах своих жертв. Больше ничего интересного здесь не было.
Он закрыл дверь в гараж, прошел в маленькую кухоньку, попутно открывая и закрывая дверцы шкафчиков, просунул голову в гостиную, проверил ванную комнату с мини-ванной, потом рабочее место, где стоял компьютер IBM и лежало несколько книг по праву.
На втором этаже находились две спальни и ванная комната больших размеров. В одной из комнат стояла мебель, а другая использовалась как кладовка. Там находились пустые чемоданы, коммутационная панель — ею почти не пользовались — и недорогой тренажер с набором противовесов для спортсмена-любителя. Он внимательно осмотрел спортивный снаряд. Так же как и панелью, им практически не пользовались. Валлион был человеком, не доводившим начатое до конца...
В углу стоял потрепанный диван и три коробки с журналами, здесь были собраны журналы «Плейбой» лет за десять, если не больше. Лукас вышел из кладовки и направился в другую комнату.
В коридоре между двумя спальнями на потолке виднелся люк, ведущий на чердак, на нем была стальная ручка. Лукас потянул за ручку, и из проема в коридор опустилась легкая складная лестница. Он поднялся на несколько ступеней, сунул голову в проем и посветил по сторонам фонариком. Весь чердак был поделен между четырьмя квартирами тонкими фанерными перегородками. Часть чердака, принадлежавшая Валлиону, была пустой. Дэвенпорт спустился вниз, закрыл люк, и лестница убралась на место. Он вытащил рацию.
— Где он сейчас?
— Все еще в магазине.
Пора приниматься за дело.
Лукас снова запихнул рацию в карман, из другого кармана вытащил диктофон, включил его и шагнул во вторую комнату.
— Спальня, — начал он. — Шкаф для одежды. Спортивная куртка, размер сорок два, средний рост. Костюм, сорок второй размер, средний рост. Брюки, талия тридцать шесть. Кроссовки. Фирмы «Найк», на воздушной прокладке, синие, с пузырьками по внешней стороне подошвы. Кроссовок фирмы «Рибок» нет... Комод в спальне... презервативы со смазкой фирмы «Троян», упаковка на двенадцать штук, семи не хватает... Письменный стол. Бумага из Ассоциации юристов, Миннесотский университет. Квитанции об уплате федеральных налогов за восемь лет. Миннесота, Миннесота, Миннесота, Техас, Техас, Техас. Есть адрес в Хьюстоне, штат Техас, на имя Луисе Валлиона... Компьютерные файлы, всевозможные материалы по праву и корреспонденция, в основном деловая переписка... Кухня. Под мойкой мешочек лука, картошки нет...
Лукас методично осматривал квартиру, пытаясь найти хоть что-нибудь, что связывало Валлиона с убийствами. Кроме кроссовок «Найк», ничего не было. Но косвенные улики накапливались: жизнь в Техасе, до того как он год пробыл на юридическом факультете университета Миннесоты, размер одежды соответствовал, презервативы...
— Где он?
— Интересуется обувью.
Лукаса бесило отсутствие прямых улик. Вот если бы Валлион хранил сувениры с места преступления, если бы Лукас нашел коробку хирургических перчаток, а рядом с ними стояли упаковки «Котекса», и тут же лежало колечко клейкой ленты... или если бы на кухонном столе валялись обрезки газеты, из которой вырезали буквы...
Вот если бы он берег все это, тогда они нашли бы способ получить ордер на арест и взяли бы его. Но ничего подобного не было. Лукас стоял, уперев руки в бока, и оглядывал неестественно чисто убранную гостиную, и только тогда ему пришла в голову мысль. А ведь порядок наведен неестественный.
— Мы спугнули этого сукина сына, и он избавился от всех улик, — громко вслух произнес Дэвенпорт.
Если бы они поговорили с Нестером на прошлой неделе, до того как произошли все эти события у Макгаун... Что теперь думать об этом! Он уже повернулся, чтобы выйти из комнаты, когда взгляд его остановился на видеомагнитофоне. Кассет нигде не было видно, хотя возле телевизора лежала пустая коробка из-под видеокассеты. Лукас протянул руку, включил магнитофон и нажал кнопку. Послышалось несколько щелчков, и из аппарата показалась кассета.
— Где он?
— Уходит из обувного магазина.
Лукас включил телевизор и поставил пленку. На ней ничего не было записано. Он остановил ленту, перемотал ее назад, снова включил магнитофон и даже вздрогнул от неожиданности — на экране показалось его собственное лицо.
— Господи, да это же мое интервью, — пробормотал Лукас себе под нос.
Камера переключилась на Карлу. Он досмотрел все интервью до конца, подождал, пока на экране не останется никакого изображения, потом выключил телевизор и видеомагнитофон.
После просмотра видеозаписи у него исчезли последние остатки сомнений. Лукас снова прошел в спальню, откинул покрывало и пошарил между матрасом и кроватью. Ничего.
Он сунул руку в карман своей куртки, вытащил конверт и вытряхнул из него фотографии. Льюис, Браун, Уиткрофт и другие. Держа фотографии за срезы, чтобы не оставить на них отпечатков пальцев, он как можно глубже засунул их под матрас. Их обнаружат при тщательном обыске.
Когда дело было сделано, он поправил покрывало и пошел к выходу, по пути внимательно оглядывая все кругом. Все осталось лежать на месте. Все проверено. Везде погашен свет. Он вышел на улицу. Вокруг ни души. Снова закрыл входную дверь на цепочку и прошел в гараж. Еще десять минут он потратил на то, чтобы проверить старые газеты. Там не было ни одной изрезанной. Он снова сложил все, как было, и вышел на улицу через дверь гаража.
Лукас уже почти дошел до своей машины, когда загудел сигнал его рации.
— Вышел из магазина, идет к своей машине. Третий и пятый, оставайтесь на улице, слежка переходит к наблюдателям в машинах, садитесь ему на хвост...
* * *
Лукас и Даниэль сидели вдвоем в полутемном кабинете Даниэля и смотрели друг на друга через желтый пучок света, падавшего от настольной лампы.— Так что даже если мы его возьмем, то ничего уличающего не обнаружим, — в заключение произнес Даниэль.
— Поклясться в этом я не могу, но у меня такое впечатление, что он уничтожил все улики. Может быть, он что-нибудь и припрятал, у меня не было времени, чтобы перевернуть там все вверх дном, — рассказывал Лукас. — Я так и не нашел ничего существенного. Кроссовки подходят, презервативы те же, размер одежды такой же, машина той же марки. Но и ты, и я, мы оба знаем, что найдется еще человек пятьдесят, у которых совпадут все эти вещи.
— Пятьдесят человек, которые тоже юристы, бывают в городском суде, имеют техасский акцент и могли приобрести пистолет у Раиса?
— Но у нас нет никаких прямых доказательств, что он купил пистолет у Раиса. А все остальные улики слишком легковесны. И уж поверь мне, он возьмет лучшего адвоката, а хороший адвокат разобьет нас в пух и прах.
— А как насчет экспертизы голоса, записанного на пленку?
— Ты сам прекрасно знаешь, как в суде относятся ко всему этому.
— Но ведь сейчас совсем другое дело.
— Да. Я знаю. Это соблазнительно...
— Но?
— Но если мы и дальше будем за ним наблюдать, то мы его обязательно на чем-нибудь поймаем. В последний раз ему так и не удалось никого убить. И теперь он напуган, но уж если он настроился убить, то обязательно вернется к этому. Рано или поздно. Могу поспорить, он сделает это на следующей неделе. На этот раз он от нас не уйдет. Возьмем его, когда он будет входить к жертве, и при нем будет все — и «Котекс», и картофелина, и перчатки. Будем брать его тепленького.
— Я поговорю с окружным прокурором. Расскажу, что у нас есть сейчас и что может быть, если подождать. Но в основном, думаю, ты прав.
* * *
Посты наблюдения располагались в домах, стоявших на другой стороне улицы неподалеку от особняка, в котором жил Бешеный.— Это все, что мы могли устроить, но в общем и это неплохо, — объяснил старший из наблюдателей. — Отсюда видны обе двери и все окна. Сбежать можно только на юг, а из этого района одна дорога — на север. И только мимо нас. Но нас он не заметит.
— Что там у него горит? Он что, читает в постели?
— Ночник, наверное, — предположил полицейский.
Лукас кивнул. Кажется, он видел ночник в спальне, но точно сказать не мог.
— Должно быть, пытается прогнать ночные кошмары, — проговорил он.
— Уж кого-кого, а его должны мучить кошмары, — согласился дежурный. — Ты постоянно будешь дежурить с нами?
— Я буду приезжать каждый вечер, — ответил Лукас. — И если он изменит каким-либо образом свой обычный распорядок дня, я хочу, чтобы вы мне сообщили. Я тут же примчусь. Он еще никогда не совершал нападения рано утром, так что я буду уезжать домой после того, как он будет ложиться спать. Утром я первым делом буду связываться с наблюдателями.
— Постарайся никуда не уезжать. Если он что-нибудь затеет, то все произойдет очень быстро.
— Знаю.
Лукас посмотрел через окно на квартиру Бешеного, на втором этаже тускло светилась лампа. Уж на этот раз они не «лопухнутся».
28
Бешеный никогда бы не заметил, что за ним ведется наблюдение. Это произошло совершенно случайно.
Он задержался почти до вечера, оформляя в банке сделку купли-продажи недвижимости в городке под названием Гастингс, расположенном на реке Миссисипи в двадцати милях к югу от Миннеаполиса. Уже стемнело. Он пересек Миссисипи по мосту в Гастингсе и поехал на север по шоссе 61, потом через пригороды Коттадж-Кроув, парк Сент-Пола и Ньюпорт. Когда он проезжал через парк, то оказался прямо за самосвалом с гравием. Куски камня сыпались из кузова и летели на дорогу. Такой камень вполне мог разбить лобовое стекло.
Подумав о такой перспективе для своего новенького блестящего «сандерберда», Бешеный взял левее и обогнал самосвал. Машина ближнего наблюдения, шедшая за ним, тоже приблизилась к самосвалу. Так как по всему было заметно, что их подопечный никуда не спешит и всего лишь намеревается ехать впереди самосвала, то полицейские не стали обгонять грузовик.
Гравий падал вокруг их машины, однако они не обращали на это внимания. Машина была в хорошем техническом состоянии, но, как большинство машин наблюдения, внешней красотой не отличалась, это был обыкновенный «додж». Ничего страшного, если на нем появится пара свежих царапин. Зато самосвал с гравием служил великолепным прикрытием.
Ничего бы не случилось, если бы один особенно большой камень не отскочил от дороги и не отколол половинку желтого пластмассового рассеивателя сигнала левого поворота. Полицейские в машине услышали глухой звук удара.
— Надо бы этому паразиту выписать штрафной талон, — сказал один из наблюдателей после удара.
— Да, — проговорил водитель. — Давай, ставь мигалку на крышу и вперед.
— Можешь представить себе лицо Даниэля после этого. Мы ему говорим: «Ну, мы вели наблюдение за ним, когда у нас прямо перед носом возник этот чертов самосвал, нагруженный доверху щебенкой...»
— Да он просто в тюрьму нас засадит, — откликнулся его напарник. — Уж он-то найдет способ сделать это.
Бешеный решил остановиться у закусочной, там, где шоссе делает петлю. Это место находилось чуть к северу от города Ньюпорт. Когда он переходил на другую полосу движения, то посмотрел в зеркальце заднего обзора и без особого интереса заметил, что у машины, которая шла за ним метрах в ста, сигнал поворота был каким-то необычным. Сигнальная лампочка загоралась, но была как бы двухцветной: желтой и ярко-белой.
Машина наблюдения находилась намного ближе к автомобилю Бешеного, чем полагалось, и все еще продолжала ехать впритык, когда Бешеный свернул в сторону, направляясь к одному из ресторанчиков. Съезжая с трассы и притормаживая на спуске, Бешеный снова обратил внимание на «додж» с необычным сигналом поворота. Что-то там было не так, подумал он, разбитая фара или что-то еще. Эта машина не торопилась съезжать следом за ним.
Когда загорелся зеленый свет, Бешеный тут же забыл про «додж», повернул налево, поднялся немного в горку и въехал на стоянку автомашин у ресторана. У входа в ресторан он купил номер «США сегодня» и вошел внутрь.
Пока он ел и читал газету, полицейские наблюдатели по очереди заправились гамбургерами и кока-колой в закусочной «Макдоналдс» в полумиле от него. Но две группы следили за Бешеным неотрывно.
Выйдя из ресторана, Бешеный решил ехать в Сент-Пол по Роберт-стрит. Это была загруженная улица со сложным движением, но там находились два кинотеатра. А посмотреть фильм было бы очень кстати.
Уже проехав половину Роберт-стрит, он вдруг заметил знакомый огонек. Он мелькнул за три машины у него за спиной. Сперва он был не очень уверен, но огонек мелькнул еще раз, потом еще.
За ним следили.
Он был в этом уверен.
Зажегся зеленый свет, а он все продолжал стоять, уставившись невидящими глазами на дорогу перед собой, пока машины, находившиеся за ним, не начали оглушительно сигналить. Что же ему делать? Уносить ноги?
Нет. Если за ним действительно следят, то полицейские тут же догадаются, что он их раскусил. Ему нужно время, чтобы все обдумать. К тому же, может быть, он ошибся. Он не был уверен, что этот странный огонек означает слежку. Может быть, это совпадение.
Но в глубине души он чувствовал, что это не совпадение.
Он проехал торговый центр, повернул направо и направился к скоростному шоссе номер 3, которое вело на север и там пересекалось с дорогой номер 94. Сделав поворот, он посмотрел в зеркальце. Машина ехала за ним следом, но на достаточно большом расстоянии, и он не мог разглядеть, какой у нее сигнал поворота.
Он подумывал уже о том, чтобы свернуть на обочину и инсценировать поломку машины, но это могло ускорить события, заставить их предпринять какие-то шаги. Он не был уверен, что стоило добиваться такого эффекта. Мысленно он перебрал, есть ли против него какие-нибудь улики. В квартире ничего. В машине тоже ничего. Ничего такого, за что его можно было бы подцепить на крючок. Если же они действительно ведут наблюдение, то, должно быть, ждут, когда он совершит нападение.
Подъезжая к дорожной развязке за мостом Лафайет, Бешеный вдруг резко сбросил скорость. Машины, ехавшие позади, начали приближаться, на соседней полосе Бешеный снова заметил «додж», сигнал бокового поворота которого был явно испорчен.
Два полицейских в замыкающей машине наблюдения наконец проехали мимо Бешеного, затем она двинулись на север по дороге номер 3. Доехав до скоростной трассы, две женщины-полицейские в головной машине наблюдения сделали логическое заключение, что Бешеный направляется обратно в Миннеаполис. Они стали разворачиваться. Бешеный, ехавший за ними, проскочил эту дорожную развязку и ринулся в лабиринт улиц предместья Сент-Пола, Все наблюдавшие за ним группы, стараясь не оторваться от него, двинулись по параллельным улицам. Когда головная машина наблюдения отстала, машине ближнего наблюдения пришлось опять прижаться к нему как можно ближе. Они ехали на таком малом расстоянии, что, когда повернули за угол и увидели, что автомобиль Бешеного остановился, им пришлось проехать дальше.
Он задержался почти до вечера, оформляя в банке сделку купли-продажи недвижимости в городке под названием Гастингс, расположенном на реке Миссисипи в двадцати милях к югу от Миннеаполиса. Уже стемнело. Он пересек Миссисипи по мосту в Гастингсе и поехал на север по шоссе 61, потом через пригороды Коттадж-Кроув, парк Сент-Пола и Ньюпорт. Когда он проезжал через парк, то оказался прямо за самосвалом с гравием. Куски камня сыпались из кузова и летели на дорогу. Такой камень вполне мог разбить лобовое стекло.
Подумав о такой перспективе для своего новенького блестящего «сандерберда», Бешеный взял левее и обогнал самосвал. Машина ближнего наблюдения, шедшая за ним, тоже приблизилась к самосвалу. Так как по всему было заметно, что их подопечный никуда не спешит и всего лишь намеревается ехать впереди самосвала, то полицейские не стали обгонять грузовик.
Гравий падал вокруг их машины, однако они не обращали на это внимания. Машина была в хорошем техническом состоянии, но, как большинство машин наблюдения, внешней красотой не отличалась, это был обыкновенный «додж». Ничего страшного, если на нем появится пара свежих царапин. Зато самосвал с гравием служил великолепным прикрытием.
Ничего бы не случилось, если бы один особенно большой камень не отскочил от дороги и не отколол половинку желтого пластмассового рассеивателя сигнала левого поворота. Полицейские в машине услышали глухой звук удара.
— Надо бы этому паразиту выписать штрафной талон, — сказал один из наблюдателей после удара.
— Да, — проговорил водитель. — Давай, ставь мигалку на крышу и вперед.
— Можешь представить себе лицо Даниэля после этого. Мы ему говорим: «Ну, мы вели наблюдение за ним, когда у нас прямо перед носом возник этот чертов самосвал, нагруженный доверху щебенкой...»
— Да он просто в тюрьму нас засадит, — откликнулся его напарник. — Уж он-то найдет способ сделать это.
Бешеный решил остановиться у закусочной, там, где шоссе делает петлю. Это место находилось чуть к северу от города Ньюпорт. Когда он переходил на другую полосу движения, то посмотрел в зеркальце заднего обзора и без особого интереса заметил, что у машины, которая шла за ним метрах в ста, сигнал поворота был каким-то необычным. Сигнальная лампочка загоралась, но была как бы двухцветной: желтой и ярко-белой.
Машина наблюдения находилась намного ближе к автомобилю Бешеного, чем полагалось, и все еще продолжала ехать впритык, когда Бешеный свернул в сторону, направляясь к одному из ресторанчиков. Съезжая с трассы и притормаживая на спуске, Бешеный снова обратил внимание на «додж» с необычным сигналом поворота. Что-то там было не так, подумал он, разбитая фара или что-то еще. Эта машина не торопилась съезжать следом за ним.
Когда загорелся зеленый свет, Бешеный тут же забыл про «додж», повернул налево, поднялся немного в горку и въехал на стоянку автомашин у ресторана. У входа в ресторан он купил номер «США сегодня» и вошел внутрь.
Пока он ел и читал газету, полицейские наблюдатели по очереди заправились гамбургерами и кока-колой в закусочной «Макдоналдс» в полумиле от него. Но две группы следили за Бешеным неотрывно.
Выйдя из ресторана, Бешеный решил ехать в Сент-Пол по Роберт-стрит. Это была загруженная улица со сложным движением, но там находились два кинотеатра. А посмотреть фильм было бы очень кстати.
Уже проехав половину Роберт-стрит, он вдруг заметил знакомый огонек. Он мелькнул за три машины у него за спиной. Сперва он был не очень уверен, но огонек мелькнул еще раз, потом еще.
За ним следили.
Он был в этом уверен.
Зажегся зеленый свет, а он все продолжал стоять, уставившись невидящими глазами на дорогу перед собой, пока машины, находившиеся за ним, не начали оглушительно сигналить. Что же ему делать? Уносить ноги?
Нет. Если за ним действительно следят, то полицейские тут же догадаются, что он их раскусил. Ему нужно время, чтобы все обдумать. К тому же, может быть, он ошибся. Он не был уверен, что этот странный огонек означает слежку. Может быть, это совпадение.
Но в глубине души он чувствовал, что это не совпадение.
Он проехал торговый центр, повернул направо и направился к скоростному шоссе номер 3, которое вело на север и там пересекалось с дорогой номер 94. Сделав поворот, он посмотрел в зеркальце. Машина ехала за ним следом, но на достаточно большом расстоянии, и он не мог разглядеть, какой у нее сигнал поворота.
Он подумывал уже о том, чтобы свернуть на обочину и инсценировать поломку машины, но это могло ускорить события, заставить их предпринять какие-то шаги. Он не был уверен, что стоило добиваться такого эффекта. Мысленно он перебрал, есть ли против него какие-нибудь улики. В квартире ничего. В машине тоже ничего. Ничего такого, за что его можно было бы подцепить на крючок. Если же они действительно ведут наблюдение, то, должно быть, ждут, когда он совершит нападение.
Подъезжая к дорожной развязке за мостом Лафайет, Бешеный вдруг резко сбросил скорость. Машины, ехавшие позади, начали приближаться, на соседней полосе Бешеный снова заметил «додж», сигнал бокового поворота которого был явно испорчен.
Два полицейских в замыкающей машине наблюдения наконец проехали мимо Бешеного, затем она двинулись на север по дороге номер 3. Доехав до скоростной трассы, две женщины-полицейские в головной машине наблюдения сделали логическое заключение, что Бешеный направляется обратно в Миннеаполис. Они стали разворачиваться. Бешеный, ехавший за ними, проскочил эту дорожную развязку и ринулся в лабиринт улиц предместья Сент-Пола, Все наблюдавшие за ним группы, стараясь не оторваться от него, двинулись по параллельным улицам. Когда головная машина наблюдения отстала, машине ближнего наблюдения пришлось опять прижаться к нему как можно ближе. Они ехали на таком малом расстоянии, что, когда повернули за угол и увидели, что автомобиль Бешеного остановился, им пришлось проехать дальше.