Сэндс Линси. Сладкая месть

   — Дорогая, что с тобой? — спросил Гэлен, с удивлением глядя на девушку.
   Кайла вздрогнула и, повернувшись к Макдональду, взглянула на него так, словно видела впервые в жизни. Затем вдруг улыбнулась и спросила:
   — Милый, ты что-то сказал?
   — С кем ты только что говорила?
   — С одной моей подругой, милый. Разве ты ее не видишь? — ответила Кайла, не задумываясь, и тут же снова повернулась к стене: — Пожалуй, ты права, Эрнестина, здесь холодновато. Надо будет бросить в камин еще одно полено.
   Кайла взяла полено из поленницы в углу и, подбежав к камину, бросила в огонь. Затем схватила кочергу и принялась усердно ворошить угли. При этом она без умолку болтала, как бы поддерживая разговор с подругой. Пламя разгоралось все ярче, а Кайла по-прежнему стояла у камина и говорила о своей прогулке к морю, о прекрасной погоде, об ужине и Бог знает о чем еще.
   И тут Макдональд подошел к ней и, осторожно разжав ее пальцы, отобрал кочергу.
   — По-моему, достаточно, — улыбнулся он.
   Положив кочергу на место, Гэлен снова подошел к девушке. Немного помолчав, спросил:
   — Может быть, ты представишь меня своей… хм… подруге?
   Кайла вздрогнула и невольно отшатнулась — подобного она не ожидала.
   — Что случилось, дорогая? — проговорил Гэлен, глядя на нее с улыбкой.
   Взяв себя в руки, девушка пробормотала:
   — Да-да, конечно. Я совсем забыла… Это э… Эрнестина, моя подруга.
   — Рад тебя видеть, Эрнестина, — учтиво кивнул Макдональд. — Но как бы там ни было, тебе пора уходить. Моя жена больна и нуждается в отдыхе.
   — Эрнестина не хочет уходить! — заявила Кайла. «Черт побери, что он задумал? — размышляла девушка, с удивлением глядя на Макдональда. — У него появился прекрасный шанс расторгнуть брак, а он не хочет им воспользоваться! Что ж, я заставлю тебя решиться на это…»
   — Эрнестина просит меня спеть ей, — сказала Кайла.
   — Спеть?.. — растерялся Макдональд.
   — Да-да, спеть. Перед сном она хочет послушать, как я пою и играю на арфе.
   — О Боже!
   Поглядывая на Макдональда, Кайла мысленно улыбнулась. Кажется, она наконец-то добилась своего. Во всяком случае, Макдональд больше не настаивал на своих супружеских правах, так что у нее снова появилась надежда…
   — Хорошо, — согласился Гэлен. — Поиграй немного, я с удовольствием послушаю, как ты играешь.
   Одарив мужа очаровательной улыбкой, Кайла схватила его за руку и увлекла к скамье у камина. Усадив, принялась открывать крышки своих дорожных сундуков и рыться в них, разыскивая арфу. Она не была уверена, что найдет ее, но все же надеялась, что Моргана не забыла прихватить с собой арфу. Конечно, инструмент не поместится в небольшой сундук, но, может, вон в тот, побольше?..
   Откинув крышку самого большого сундука, Кайла под ночными рубашками и платьями наконец-то нащупала инструмент. Спасибо предусмотрительной Моргане — она ничего не забыла! Пытаясь побыстрее добраться до арфы, Кайла начала выбрасывать из сундука вещи; при этом вспоминала кое-что из песенок Блаженной Мэри.
   Вытащив арфу, Кайла бросила ее на скамью, и струны жалобно зазвенели. Макдональд вздрогнул от неожиданности, и Кайла невольно улыбнулась. Затем приподняла юбку до колена, как это делала Блаженная Мэри, и, усевшись на скамью, вытянула ноги. Немного помедлив, провела пальцами по струнам — инструмент, на котором давно никто не играл, был совершенно расстроен. Подтянув некоторые струны, она ненадолго задумалась: какую же из песен выбрать?..
   Сделать выбор было не так-то просто — песенки Блаженной Мэри казались слишком уж непристойными, поэтому Кайла не решалась их запоминать и, уж конечно, никогда не пела. Но вопреки всему некоторые куплеты сохранились в памяти, возможно, то были куплеты из нескольких песен, но сейчас это не имело значения.
 
   Гэлен ерзал на скамье, избегая смотреть на Кайлу, настраивавшую арфу. «Какое отталкивающее зрелище», — думал он. С разметавшимися по плечам волосами, с обнаженными ногами, которыми сжимала арфу, она сейчас походила на девицу из харчевни, во всяком случае, не на особу благородного происхождения.
   Наконец, громко откашлявшись, Кайла снова провела пальцами по струнам. Затем, склонив голову к плечу, во весь голос запела:
 
   Ты б лучше заказал меня, а не бутыль вина,
   Такие штучки покажу — что там твоя жена!
   О-хо-хо-хо-хо!
 
   Гэлен смотрел на певшую во все глаза. Смотрел и мысленно спрашивал себя: «Неужели это моя жена, неужели я действительно женился на сумасшедшей?» Вдруг Кайла умолкла и взглянула на него с ласковой улыбкой. Потом набрала в легкие побольше воздуха и еще громче завопила:
 
   Я ножки вытяну — приди, приди, дружок!
   Попробуй, надкуси мой сладкий пирожок!
 
   Покосившись на Макдональда, Кайла кокетливо ему улыбнулась — и вновь раздались ее истошные вопли:
 
   О-хо-хо, о-хо-хо-хо!
   На коленках, на спине ли —
   Нету слаще милой Нелли!
 
   Гэлен вздрогнул и с криком вскочил на ноги. Он хотел что-то сказать, но слова как будто застряли у него в горле, и он вдруг закашлялся. Кайла тотчас принялась колотить его по спине — слишком уж энергично, на взгляд Гэлена.
   — Вам плохо, милорд? Не хотите ли чего-нибудь выпить? Может быть, послать за лекарем?
   Тут Макдональд наконец-то прокашлялся и прохрипел:
   — Нет-нет, я…
   — Вот и прекрасно! — перебила Кайла.
   В последний раз хлопнув Гэлена по спине, она опять приподняла юбку и, усевшись на скамью, забормотала:
   — Так на чем же я остановилась? Так-так, бутыль вина… на-на-на, на-на-на… приди, приди, дружок… Ах, вот!
   Улыбнувшись хмурому мужу, Кайла щипнула струну и запела:
 
   О-о-о-а-а!
   Но ни за злато, ни за медь
   Тебе меня не…
 
   — Довольно! — рявкнул Макдональд, снова вскакивая на ноги.
   Кайла тут же умолкла, и Гэлен, тяжко вздохнув, вновь опустился на скамью. «О Господи, какой ужас! — мысленно воскликнул он. — Жениться на сумасшедшей — какая глупость! А Кайла действительно безумна, вне всякого сомнения». Сейчас она сидела напротив него и, очевидно, ожидала похвалы за свою ужасную песню.
   Гэлен посмотрел на жену и заметил лихорадочный румянец на ее щеках и безумный блеск в глазах.
   — Ну что, тебе понравилось? — спросила она.
   Гэлен со вздохом проговорил:
   — Благодарю за песню, а сейчас пора отдохнуть.
   При этих словах Кайла вздрогнула, и Гэлен вздохнул — он прекрасно понимал, что следовало похвалить жену за старания, но просто язык не поворачивался. К тому же он не сумел бы солгать, даже если бы очень захотел.
   — Вот и хорошо! — воскликнула девушка. Поднявшись со скамьи, она вдруг выпустила из рук арфу, и та упала на дощатый пол. Переступив через инструмент, Кайла подошла к кровати и, как показалось Макдональду, о чем-то задумалась. Потом внезапно заговорила, — по-видимому, со своей воображаемой подругой. После чего бросилась на кровать и, широко раскинув руки, уставилась в потолок.
   Гэлен подошел к кровати.
   — Может быть, сделаем все как полагается? — спросил он.
   Кайла чуть приподнялась и с улыбкой воскликнула:
   — Да-да, конечно! Просто я сама не знала, о чем сейчас думала.
   Вскочив с постели, она бросилась к ближайшему сундуку и откинула крышку. Гэлен покачал головой и вернулся к камину. Повернувшись спиной к Кайле, чтобы не смущать ее своим взглядом, он принялся ворошить угли. Послышался шорох, и он понял, что жена раздевается. Подождав еще немного, Гэлен собрался уже повернуться к кровати, но тут снова послышался шорох.
   Гэлен уже начал терять терпение, когда услышал, что крышка сундука наконец-то захлопнулась. Затем услышал, как Кайла подошла к кровати и улеглась. С облегчением вздохнув, Гэлен положил кочергу на место. Наконец повернулся к жене — и глазам своим не поверил. На Кайле, лежавшей поперек кровати, было еще больше одежды, чем прежде; она надела сразу несколько платьев — одно на другое.
   — Что ты делаешь? — спросил Гэлен, приблизившись к кровати.
   — Жду вас к себе, милорд, — ответила она с приветливой улыбкой. Затем, повернувшись к воображаемой собеседнице, вполголоса спросила: — Разве он тупица? Конечно, нет. Во всяком случае, не глупее других мужчин. Просто он спросил, что я делаю, разве это тупость?
   Макдональд нахмурился:
   — Что за игру ты затеяла?
   Повернувшись на бок, Кайла внимательно посмотрела на мужа:
   — Милорд, надеюсь, вам известно, что Святая церковь запрещает супругам обнажаться, когда они впервые ложатся в постель?
   — Ах, Святая церковь… — пробормотал Гэлен. — Да-да, конечно… Но может быть, все-таки не стоило напяливать на себя столько платьев? Или тебе захотелось приодеться? — спросил он, поморщившись.
   — Да, захотелось…
   — Что ты задумала?! — прорычал Гэлен.
   — Но я просто хотела принарядиться ради такого случая, — с невозмутимым видом ответила Кайла. — Как ты считаешь, милый, хорошо я выгляжу? Это Эрнестина сказала мне, что так будет лучше, — сообщила она как бы по секрету.
   — Ах, Эрнестина?! — Лицо Гэлена исказилось гримасой. — Боюсь, ты задохнешься в этих своих платьях.
   Кайла, не ответив, насупилась. Конечно же, Макдональд был прав. Теплым летним днем она развела в камине жаркое пламя, как будто стоял январь, — какая глупость! К тому же она надела на себя сразу несколько платьев — надела бы еще больше, если б сумела, — и теперь ей было не просто жарко, она чувствовала, что вся пылает, словно охваченная пламенем.
   — Я немного замерзла, — сказала Кайла. — Но если тебе жарко, можно погасить огонь.
   «Неужели ее опять лихорадит?» — подумал Гэлен. Он подошел к жене и положил ладонь ей на лоб. Ничего не почувствовав, пожал плечами и принялся раздеваться.
   Кайла смотрела на него, но не видела — она пыталась вспомнить те дни, в которые церковь запрещала супружескую близость. Надо было выиграть время, получить отсрочку, возможно, на день-другой, — потом, как она надеялась, ей удастся расторгнуть этот брак. Конечно, церковь запрещала близость в канун Рождества, в Великий пост, в пасхальную неделю, еще всю неделю после Троицы, но… К сожалению, сегодняшний день не приходился ни на один из этих праздников. Однако существовали и другие праздники и постные дни — субботы, воскресенья, среды и пятницы.
   Сегодня, к сожалению, был четверг — не праздник и не постный день. Какая неудача! «Но есть же и другие запреты, — вспомнила Кайла. — Нельзя в церкви, нельзя кроме как для зачатия, нельзя при месячных и беременности, нельзя кормящей матери… А не сказать ли ему, что у меня месячные?» Нет, она не могла сказать такое… Ведь подобная ложь — проявление малодушия. Да и разыгрывать сумасшествие — тоже недостойно. «Но Макдональд вроде бы вполне разумный человек, — размышляла Кайла. — Так почему бы не сказать ему прямо, что я не хочу этого брака? Тогда, пожалуй, он согласится…»
   Клетчатая накидка Макдональда соскользнула на пол, и она невольно вздрогнула — теперь Гэлен стоял перед ней в длинной рубашке, облегавшей его мускулистое тело. Кайла залюбовалась широкими плечами и могучей грудью шотландца. Затем перевела взгляд на его ноги, крепкие и мускулистые. «Боже мой, о чем я думаю», — промелькнуло у нее в голове. А Гэлен уже готовился снять и рубашку.
   — Но Святая церковь… — пробормотала Кайла; она понимала: если Макдональд сейчас разденется, ее уже ничто не спасет.
   — Да, я знаю, — кивнул он. — Святая церковь запрещает делать это в голом виде. Но уж так вышло, что я и сплю, и купаюсь голый, по-моему, будет глупо, если я сейчас лягу с тобой одетый, а потом встану и начну раздеваться.
   Однако Макдональд явно не торопился снимать рубашку. Шагнув к кровати, он примостился на самом краю, так как жена не соизволила подвинуться. Сурово взглянув на нее, Гэлен сказал:
   — Может быть, все-таки ляжем как положено?
   — А мы и лежим как положено, — ответила Кайла, она чуть отодвинулась — его близость вдруг показалась ей невыносимой.
   Вероятно, решив, что жена уступает ему место, Гэлен вздохнул с облегчением и придвинулся к ней поближе. Кайла затаила дыхание. Немного помедлив, он потянулся к шнуровке ее платья, и девушка пронзительно закричала. Гэлен тотчас отдернул руку, и Кайла умолкла. Затем одарила мужа сладчайшей улыбкой. Он снова потянулся к шнуровке платья, и Кайла опять закричала. Макдональд убрал руку, и она вновь улыбнулась. Однако на сей раз ее улыбка не произвела на мужа впечатления.
   — Чего ты хочешь? — спросил он, нахмурившись.
   — Ничего.
   — Но ты кричала.
   — Нет.
   — Не кричала?.. — Гэлен в изумлении уставился на жену.
   — Это Эрнестина упражняется в пении.
   Макдональд промолчал, а Кайла ликовала, поздравляя себя с победой. Наконец-то ей удалось убедить мужа в том, что она сумасшедшая, и теперь он, конечно, пожелает расторгнуть брак. Но вдруг он снова к ней потянулся… Кайла раскрыла рот, собираясь закричать, однако Макдональд прикрыл ее губы ладонью, а другой рукой принялся распускать шнуровку платья. Она не сопротивлялась, ведь у нее не было на это права — в конце концов, Макдональд считался ее законным мужем. Но пока он возился со шнуровкой, Кайла пристально смотрела ему в глаза, стараясь вложить в этот взгляд все, что могла бы сейчас сказать.
   Наконец Гэлену удалось справиться со шнуровкой, и он принялся стаскивать с жены платье — первое из надетых ею. Но это было непросто, так как она лежала на спине. Что-то пробормотав себе под нос, он убрал руку с губ Кайлы и приподнял ее, чтобы удобнее было снимать с нее платья. Воспользовавшись этим, она снова закричала, и тогда Гэлен опять прикрыл ей рот ладонью.
   — Не кричи, — сказал он, пристально глядя ей в глаза. — Если Эрнестина не может сидеть тихо, ей придется уйти, — добавил с угрозой в голосе.
   Кайла в ярости заскрипела зубами — она добивалась от мужа расторжения брака, а он, похоже, потешался над ней.
   Гнев Кайлы сменился удивлением — Макдональд неожиданно встал с кровати, заставив и ее подняться. Уже стоя, он продолжал раздевать ее; причем делал это очень осторожно и даже с нежностью — так мать раздевала бы ребенка.
   Сняв с жены первое платье, Гэлен начал распускать шнуровку второго, и вскоре и оно оказалось у ног Кайлы. Она стояла, затаив дыхание, стояла в каком-то странном оцепенении. Когда же он добрался до последнего платья, она вдруг почувствовала стеснение в груди и жар во всем теле — а ведь Макдональд даже не делал попыток обнять ее.
   Наконец он выпрямился, и Кайла, оставшаяся только в одном платье, бросилась на кровать. Шумно выдохнув, она раскинула в стороны руки и уставилась в потолок. Услышав какой-то шорох, чуть приподнялась и покосилась на Макдо-нальда. Он снимал рубашку, а в следующее мгновение уже стоял перед женой совершенно обнаженный.
   «О Господи!» — мысленно воскликнула Кайла, увидев мужское естество Макдональда. Когда-то Моргана весьма откровенно рассказывала ей об интимной стороне жизни мужчин и женщин. К тому же у Кайлы был брат, и в детстве они с Джонни вместе купались, причем купались совершенно голые. И все же сейчас Кайла была потрясена… Как зачарованная смотрела она на стоявшего перед ней обнаженного мужчину, не в силах отвести глаза. Ее брат Джонни тоже был крепким и хорошо сложенным мужчиной, но он не шел ни в какое сравнение с Макдональдом. Глядя на его могучие плечи, на широкудо грудь, на мускулистые руки, Кайла чувствовала, как по телу ее разливается нестерпимый жар. Тут он сделал движение руками, и все мускулы его заиграли — словно волна прокатилась по телу, до самого живота. Девушка невольно затаила дыхание; это зрелище было так же разрушительно для ее обороны, как разрушителен для деревянных ворот замка окованный медью таран, мощными ударами разбивающий ворота в щепы. Все теперь было не в ее пользу; ведь Макдональд — прекрасный воин, члены клана любят его и уважают, к тому же он… добр и великодушен. Она смотрела на него и раз за разом задавала себе один и тот же вопрос: «Так почему же я хочу расторгнуть этот брак?»
   Кайла вновь взглянула на мужскую плоть Макдональда и вдруг поняла, что он совершенно не готов к тому, что собирался сделать. Она достаточно хорошо знала эту сторону жизни, поэтому нисколько не сомневалась: ее муж вовсе не горит желанием воспользоваться своими супружескими правами. «Черт возьми, неужели он уже охладел?!» — подумала Кайла.
   — Если ничего не произойдет, брак можно будет расторгнуть, — сказала она неожиданно.
   Макдональд, уже лежавший рядом, уставился на нее в полной растерянности.
   — Если ничего не произойдет, брак можно будет расторгнуть, — повторила Кайла. — На том основании, что я нездорова, — добавила она.
   — Полагаю, это возможно, — в задумчивости пробормотал Гэлен. — Но едва ли расторжение брака было бы достойной наградой за твою храбрость.
   — Что ты хочешь этим сказать? — Кайла с удивлением посмотрела на мужа.
   — Хочу сказать, что поступил бы несправедливо, если бы отказался от тебя. Ведь ты ни в чем не виновата.
   — Почему несправедливо? Я же сама этого хочу…
   — Но раз ты нездорова, то сама не знаешь, что для тебя лучше. Так что мне придется позаботиться о тебе. Я знаю, что со мной тебе будет лучше, чем с Макгрегором, поэтому и не могу расторгнуть наш брак. — Гэлен ласково улыбнулся жене и взял ее за руку. — Ничего не бойся, дорогая. Я буду беречь тебя и заботиться о тебе. И сделаю все для того, чтобы ты была счастлива.
   Кайла в ужасе смотрела на мужа; только сейчас она поняла, что произошло. Да, ей удалось убедить его в том, что она сумасшедшая, но именно поэтому он теперь и не хотел с ней расставаться. Изображая безумие, она добилась только одного: муж будет относиться к ней как к большому ребенку, будет постоянно опекать ее и, возможно, запретит выходить из замка.
   — Но ведь ты не хочешь этого брака! — закричала она в отчаянии.
   — Ты ошибаешься, дорогая.
   — Я не верю тебе! — выпалила Кайла; она пристально посмотрела на Макдональда.
   — Откровенно говоря, я рассчитывал на более удачный брак, — пробормотал Гэлен. — Я хотел обрести не только жену, но и верную подругу, на которую всегда мог бы положиться. Да, мне нужна была надежная помощница… Увы, проклятая лихорадка лишила тебя рассудка. А ведь сначала все было по-другому, — добавил он со вздохом.
   Кайла задумалась… Далеко не каждый мужчина говорит о том, что желает иметь не только жену, но и помощницу, — ведь мужчины терпеть не могут, когда женщины вмешиваются в их дела…
   — Ты сказал, что сначала все было по-другому, — проговорила Кайла, недоверчиво глядя на мужа. — Что это значит?
   Макдональд явно не ожидал такого вопроса.
   — Как бы тебе объяснить… Мне казалось, что до лихорадки ты была самой подходящей для меня женой. Именно такую я искал — умную, красивую и отважную. — Гэлен снова вздохнул. — Да-да, тогда ты казалась мне самой подходящей женой.
   Кайла отвела глаза; она уже жалела о том, что прикидывалась сумасшедшей.
   — Но ведь ты не знаешь, какой я была до лихорадки. Ты же отбил меня у Макгрегора, когда я уже была ранена…
   Гэлен с улыбкой сказал:
   — Пока ты была в горячке, ты все время говорила, болтала без умолку.
   Кайла вопросительно взглянула на него, и он, пожав плечами, продолжал:
   — Кое-что и так было ясно, а остальное потом объяснила Моргана. Она рассказала о твоем детстве, о твоих увлечениях и играх. О том, как ты подшучивала над братом и как всех очаровывала своими дарованиями. Рассказала и о том, как ты спасла брата… — Гэлен в задумчивости покачал головой. — Я уверен: все мои воины были в тебя немного влюблены — пока мы не прибыли сюда.
   Кайла во все глаза смотрела на мужа. Он говорил, глядя на нее с ласковой улыбкой, и теперь она уже нисколько не сомневалась: Макдональд не только хороший воин, но и отзывчивый и добрый человек. «Так почему же я хочу расторгнуть брак?» — снова и снова спрашивала себя Кайла. Нет, у нее не было серьезной причины расставаться с Макдональдом, и она все больше убеждалась в том, что будет счастлива с этим человеком… Да, она будет помогать ему во всем и родит ему детей…
   Она внимательно посмотрела на мужа. «Он довольно привлекательный, и у него чудесные волосы, но тело… оно божественно прекрасно», — думала Кайла. Она вдруг почувствовала, что ее неудержимо влечет к лежавшему рядом мужчине. Ей хотелось прикасаться к нему, хотелось ласкать его, стонать в его объятиях…
   Вытянув руку, она провела кончиками пальцев по щеке Гэлена, и он вздрогнул от неожиданности. Кайла улыбнулась. Муж ошибается, если считает ее робкой, очень ошибается… Она привыкла добиваться своего во что бы то ни стало и сейчас желает его.
   Приподнявшись на локте, она коснулась губами его губ и почувствовала, как прижатая к ее бедру мужская плоть твердеет и наливается силой. Кайла торжествовала — было очевидно, что ей удалось расшевелить мужа.
   В следующее мгновение он склонился над ней и впился поцелуем в ее губы. Чуть повернувшись, Кайла прижалась к Гэлену всем телом; сейчас она уже жалела о том, что не разделась. Рука Гэлена скользнула по её ноге и легла на бедро. Кайла тихонько застонала и еще крепче к нему прижалась. Но он осторожно отстранился и сел на постели. Она поднялась, и Гэлен тотчас начал раздевать ее. Она не сопротивлялась, когда муж принялся распускать шнуровку ее платья. Стараясь помочь ему, Кайла спустила платье с плеч и вытащила руки из рукавов. Гэлен опустил платье еще ниже, до талии, и Кайла со страстным стоном прижалась к нему обнаженной грудью. Но он снова отстранился и начал поглаживать пальцами ее соски. Кайла вскрикнула, дыхание ее участилось. Гэлен опять привлек жену к себе и стал покрывать поцелуями ее лицо и плечи. Она затрепетала в его объятиях. Наконец, не выдержав, застонала и прикрыла глаза.
   Он взял Кайлу за плечи и принялся целовать ее груди, легонько покусывая соски. Наслаждаясь его ласками, она запрокинула голову и снова застонала. Затем выпрямилась и, открыв глаза, посмотрела на мужа — ей казалось, что так она острее ощутит его ласки.
   Словно почувствовав ее взгляд, Гэлен поднял голову и чуть отстранился. Их глаза встретились. По-прежнему глядя ей в лицо, он лизнул ее сосок, и Кайле показалось, будто ее опалило огнем. Увлекая Гэлена за собой, она опустилась на кровать и на мгновение прижалась губами к его губам. Он тихонько рассмеялся, но Кайла, казалось, не слышала этого смеха — сейчас она думала лишь о ласках Гэлена, ей хотелось, чтобы он ласкал ее груди, чтобы целовал ее снова и снова.
   В какой-то момент Кайла вдруг поняла, что Гэлен осторожно поворачивает ее, пытаясь уложить на спину. Обхватив руками шею мужа, она еще крепче к нему прижалась, стараясь удержать его в прежнем положении. Но он все же отстранился и, прижав Кайлу к тюфяку, заглянул ей в глаза. Затем склонился над ней и принялся целовать ее в ухо. Кайла вскрикнула и застонала, наслаждаясь неведомыми ей прежде ощущениями. До этого ей даже в голову не приходило, что поцелуи в ухо могут так возбуждать.
   С трудом выдерживая эту сладостную пытку, она вздрагивала и громко кричала; временами ей казалось, что она вот-вот лишится рассудка.
   Наконец Гэлен приподнялся и снова посмотрел ей в глаза. Потом провел ладонью по ее бедру и, окончательно стащив с нее платье, бросил его на пол. Когда он раздвинул ее ноги, Кайла затаила дыхание… Затем, набравшись смелости, взглянула на восставшую плоть мужа и еще раз убедилась в том, что он, как и она, горит желанием.
   И тут Гэлен немного отодвинулся и, опустившись на колени, уткнулся лицом меж ее ног. Кайла вскрикнула от неожиданности и застонала, приподнимая бедра. Господи, она даже не сознавала, что он делает, но это было так прекрасно… Прежде она представить не могла, что кто-либо способен на такое.
   «Так прекрасно!» — это была ее последняя связная мысль, а уже в следующее мгновение Кайла забыла обо всем на свете; она металась по постели и вскрикивала, наслаждаясь ласками мужа. А потом ее словно стрелой пронзило — наслаждение было столь острым, что она едва не разрыдалась.
   Гэлен приподнялся и, шумно выдохнув, улегся на нее, придавив к тюфяку. Однако Кайла почти не ощущала его тяжести; обвивая руками шею мужа, она прижалась губами к его плечу. Почувствовав легкие толчки, она замерла в ожидании… В следующее мгновение он вошел в нее, и Кайла, тихонько вскрикнув, впилась ногтями ему в спину.
   А потом Гэлен уронил голову ей на грудь, и оба, обессилев, замерли. Наконец он поднял голову и, внимательно посмотрев на нее, проговорил:
   — Прости, если сделал тебе больно.
   — Нет-нет, мне совсем не больно, — улыбнулась Кайла. Она обхватила ногами его бедра и поморщилась, ощутив боль в спине. Заметив это, Гэлен нахмурился. Немного помолчав, спросил:
   — Дорогая, что с тобой?
   — Это не то, что ты подумал, — вздохнула Кайла. — Моя рана… Пора наложить свежий бальзам. Но уже не так больно, как раньше, — добавила она, пытаясь успокоить мужа.
   Но Гэлен по-прежнему хмурился, потом приподнялся и попросил Кайлу лечь на живот. Решив, что муж собирается осмотреть ее рану, она выполнила его просьбу. Однако Гэлен, не тронув повязку, принялся поглаживать ее ягодицы.
   — Нам следует быть осторожнее, — сказал он.
   Кайла энергично закивала в ответ и тут же почувствовала, как рука Гэлена скользнула меж ее ног. Она инстинктивно раздвинула ноги пошире, а Гэлен продолжал ласкать ее.
   — Вот так, моя милая, — пробормотал он с улыбкой. И вдруг нахмурился, взглянув на повязку, прикрывавшую рубец. Было совершенно очевидно, что им и впрямь следует проявлять осторожность, ведь рана Кайлы еще не зажила.