А добродетель, хоть бедна и нага,
Но, делится... величием души.
"Что не дает величья одиноким,
Их делая надменней и наглей -
Есть зло. А случай - гонит их к пороку,
Случайного не жди и не жалей."
"Так что ж, богатство - даже не удобно?"-
В удобном больше пользы, чем вреда...
А благо, оттого и бесподобно,
Что в нем - лишь польза, раз и навсегда.
Теперь всего один софизм, но "вредный":
"Раз благо не растет на почве зла,
Богатство - обирает многих бедных -
В богатстве блага нет, ему - хула."
Как Антипатр на это отвечает? -
"Пустым кувшином чашу не нальешь,
Тот беден, кто нехватку ощущает,
Из недостачи - шубы не сошьешь."
Что рассуждать о бедности, богатстве?
Ведь это только тяжба о словах...
Как бедных уберечь, как помогать им?
И как богатым скромность прививать?
То, что одним у всех отнято было,
Легко для всех - отнять у одного...
Пускай такие случаи забыл он -
Напомнить, мне не стоит ничего.
Так скажем храбро (если не по силам -
хоть откровенно...) горстке шулеров:
Подумайте, пока не "попросили",
Не хвастайте богатством.
Будь здоров.
======================================
Письмо LXXXVIII (О свободных искусствах и науках)
Луцилия приветствует Сенека!
Свободные искусства обсудить?
Науки? Мне не нужно их опеки:
Не могут ни помочь, ни навредить.
Как подготовить ум - вот их забота,
Затем, чтоб не мешали - развяжись.
Они - лишь обученье, не работа,
Которой посвятить достойно жизнь.
Искусство потому зовут свободным,
Что занят им свободный человек.
Само же (доказать готов - угодно?)
Свободы не дарует нам вовек.
Воистину свободное искусство
Есть - мудрость, что ведет к свободе нас...
А в прочих - отзвук чувства, дальше - пусто,
Кто смог услышать в них свободы глас?
Неужто веришь, будто в них есть благо?
Знай: нет порочней их учителей.
Искусства всякий выучит и за год -
Что дальше?- "Веселиться веселей"?
О чем хлопочет правильный грамматик?-
Он учит предложения творить.
Он скажет: не годится слово "матерь",
И лучше "мать" иль "мама" говорить.
А, если он захочет стать повыше,
Историей займется и стихом,
Займется тем, кто рифму плохо слышит,
Или размер... и прочей чепухой.
Не это в нас обуздывает похоть,
Искореняет алчность, гонит страх...
Усердье их в толпе рождает хохот,
У мудрых же - улыбку на устах.
Геометр, музыкант тебе помогут
На страх и алчность наложить запрет?-
Они и сами знать о том не могут,
Поэтому ответ: Конечно нет!
Они нас добродетели не учат,
Иначе все учили б одному...
А, разнобой туманный - разум мучит,
Из них, мой друг, не верю никому.
Гомера всяк по своему оценит:
И стоик он, и Эпикура сын,
Перипатетик или академик...
Как в несовместном может быть один?
Уступим им философа-Гомера:
Он мудрым стал, не зная о стихах.
Давай же обучаться той же мерой
Что он. Зачем копаться в пустяках?
Не спрашивай меня про возраст древних:
Свободен ум от этой пустоты.
Где был Улисс? - Блуждая в трех деревьях,
Неужто этим озабочен ты?
Нам душу каждый день терзают бури:
Нас красота прельщает, враг грозит,
И настигает мщенье грозных фурий,
И грешник, и невежда нам дерзит.
Как родину любить, жену и брата?
Учи меня, как к честной цели плыть!
Не к корысти, не к зависти, не к блату,
А - к Богу устремленьями прослыть.
Была ли Пенелопа непорочна
И знала ли, когда придет Улисс?-
Скажи о целомудрии мне точно,
Какое в нем есть благо, поделись.
О музыке. Ты учишь, словно классик,
Как голоса свести в мажорный хор...
Но, как найти в душе своей согласье?
Как не ронять в превратностях укор?
Геометр учит, как измерить земли -
Пусть скажет: для чего нужна земля?
Неужто пальцы нам даны затем лишь,
Чтоб скупости добычу исчислять.
Какая польза знать, как делят поле,
Коль с братом поделиться я не мог?
Все то, чему детей мы учим в школе,
Не развивает душу...только мозг.
Ты не хозяин здесь, а поселенец:
Пришел - уйдешь, как писано в судьбе,
И позже, через сотню поколений,
Немногие припомнят о тебе.
Ты вычисляешь квадратуру круга,
Ты можешь путь меж звездами найти...
А, можешь ли измерить душу друга?
Как ищешь в жизни верного пути?
К чему мне знать, когда зайдет Меркурий
И где сейчас находится Сатурн?
И верить, что астролог, в своей дури,
Предвидит все события котурн...
Что б ни случилось, знай, я не отчаюсь:
Я жду всего - удачи и беды,
И признаки их раньше замечаю,
Чем глупый замечает их следы.
Теперь я отойду от длинных списков
Искусств. Кого достойными найти?
Ваятелей, борцов и живописцев?!
Тогда, и поваров что ль отнести?
Что общего, скажи мне, со свободой
Имеют эти, в белом, толстяки
С душою, отощавшей без ухода
Разумной добродетельной руки?
Не разбираю также виды спорта:
Метание копья, езда верхом...
Конечно, это юношей не портит,
Но, прежде, было просто пустяком.
Когда тебя несут порывы страсти,
Что толку - удержать коня в узде?
Кто в гневе над собой уже не властен,
Не может в победителях сидеть.
"Так что же, ни науки, ни искусства
Нам ничего для жизни не дают?"-
Дают, но добродетели в них пусто,
Они ей лишь основу создают.
Как грамота готовит нас к науке -
Науки в добродетель торят путь.
Но, добродетель - не учебы муки,
Блаженство - честно в зеркало взглянуть.
Основы философия не ищет,
И здание возводит от земли.
А математик, в этом смысле - нищий,
Все их начала от других пошли.
Вот, если б шел он к истине с начала,
Объять сумел природу и весь мир,
О небе и душе не умолчал бы...
То, был бы математик - мой кумир.
Рассмотрим по порядку добродетель,
и могут ли искусства здесь помочь:
У храбрости сознанье - ты свидетель
Опасностей, что нужно превозмочь.
А верность есть святое наше благо,
Ничто ее с пути не совратит
"Жги, бей и убивай, я сяду на кол,
Не отходя от верного пути!"
Воздержность умеряет наслажденья,
Соразмеряя, сокращая их.
Воспринимает их, как наважденья,
Не приближаясь, ради них самих.
А человеколюбье запрещает
Надменность в отношении друзей,
И посторонних в бедах защищает,
Не отступая Божеских стезей.
Возьми что хочешь: простоту и скромность,
И милосердье к людям... Где тут роль
Искусства мы могли б назвать огромной? -
Нигде. Здесь философия - король!
"Неужто роль искусства так ничтожна?-
Философы используют его." -
Коль "без чего-то" сделать невозможно,
Не значит это - "с помощью того".
Науки путь добра не изучают,
И нет его в ученых головах...
Есть мудрые, что грамоты не знают,
Ведь мудрость - в деле, а не на словах.
Да, мудрость велика и многогранна,
Для размышлений нужен ей простор.
Ум забивать излишним было б странно,
Тому кто мысли к вечности простер.
Возьмем хоть время... Сколько здесь вопросов:
А было ли хоть что-то до него?
Оно само есть нечто, все отбросив?
И, можно ль поворачивать его?!
Теперь - душа: Как долго обитает?
Откуда? Какова? Куда уйдет?
Как смерть ее на волю отпускает?
В природе есть души круговорот?
И так во всем... Рассмотрим, что угодно -
Обилие вещей влечет на дно...
Вс - вон! Пусть разум твой живет свободно,
На службе добродетели одной.
"Но, многое в науках так волшебно...
Порой, готов читать, открывши рот..." -
Стремиться больше знать, чем нам потребно,
Есть тоже невоздержанности род.
Погоня за наукой и искусством -
Удел самодовольных болтунов.
Дидим писал всю жизнь, и что там? - Пусто...
Хотя, четыре тысячи томов...
Читателей его я пожалел бы...
Он описал: откуда был Гомер,
Кто мать Энея, ... Ум не уцелел бы,
Читай я ерунду без всяких мер.
Он прозвище имел - "медноутробный"...
Вс описал, что было (может быть)...
Но, если б даже знал я о подобном,
То, постарался б... поскорей забыть.
"Начитанным" считаться - стоит силы
И времени, дороже серебра.
Попроще звать себя я попросил бы...
Скажите мне: "Ты - человек добра."
К чему мне Аристарховы пометки,
К стихам, что написал мудрец Гомер?
В них вижу только глупости объедки,
Для критиков грядущего пример.
Грамматик Апион прочел Гомера
(Тщеславен и большой антисемит)
В начале Иллиады встретил меру
Всей книги... Пусть Гомер его простит.
Измерь свой век! И вычти нездоровье,
Твой сон, дела... Все вычерпал до дна?
Осталось время с доблестью коровьей
Жевать чужую жвачку дотемна?!
Философы настолько опустились,
Что стали свойством слога дорожить.
И говорить так тщательно учились,
Что разучились, "как на свете жить".
Как много зла и лжи дает нам тонкость
Чрезмерная. Вот молвил Протагор:
Любая вещь (обманывай ребенка)
Сама в себе содержит сущный спор.
А Нафсифан: Что видим пред собою,
Быть может - существует, может - нет.
И Парменид: Все образы, гурьбою -
Едины, в них начало и конец.
Зенон Элейский - вещи уничтожил:
Есть бытие, вещей на свете нет.
Мегарцы, эритрейцы (путь проложен)
Как эхо повторяют это вслед.
Все это - чушь, похуже, чем искусства...
Там - пользы нет, а здесь - прямой ущерб:
Мне выколов глаза, лишают чувства
И отнимают истину вообще.
Премудрость эта с истиной не дружит,
От света отделяя, как покров.
О, Господи! Свет истины мне нужен,
Не тьма агностицизма.
Будь здоров.
======================================
Письмо LXXXIX (О разделах философии)
Луцилия приветствует Сенека!
Философов ученье по частям
Ты хочешь разложить, как в картотеку?
Великое делить привык я сам.
Нам целое - подобие вселенной,
За раз окинуть взлядом не дано.
И зрелищем подобным, несомненно,
Лишь Богу любоваться суждено.
Членить ее не буду слишком дробно,
Ведь мелочи не проще ухватить,
Чем целое. Поделим, чтоб удобно
Важнейшие разделы ощутить.
Чем мудрость с философией различна?
Последняя есть "к мудрости любовь".
Указывает способ жить прилично,
И видеть дальше жадных рук, зубов.
"Людского и Божественного знанье" -
Вот мудрости кратчайший образец.
Философы наук своих призванье
За годы перепутали вконец.
Но разница меж ними несомненна,
Как золото и жадность - не одно:
Хоть жадность тяготеет непременно,
Но, золото не каждому дано...
Философ видит целью добродетель:
Их просто невозможно разлучить.
Скажу, и всякий стоик мне свидетель,
Что в ней одной - всей мудрости ключи.
"Стрелок и цель?" - сравнение плохое:
Путь в добродетель - только в ней самой.
Тому, кто ею не обеспокоен,
Она не открывает закромов.
Великие делили на три части:
Об этике, природе и уме.
Хоть многие здесь путались отчасти,
Придумывая всяк свое взамен.
Перипатетик ввел еще "гражданство",
А кто-то "образ жизни" добавлял,
Сам Эпикур, "канон" привел, как дар свой,
Лишь этику с природой оставлял.
Хиосский Аристон одно оставил,
И этику значительно "раздел"
Убрав "про поведенье" своды правил,
А, это в ней - существенный раздел.
Поскольку философия трехчастна,
О "нравственном" поговорим сперва,
И этику разделим на три части,
Что стоит по отдельности назвать:
Часть первая зовется "наблюденьем",
Что назначает цену всех вещей.
Вторая изучает "побужденья",
А третья обнажает "действий" щель.
И, если одного их трех не будет,
Все рушится. Что пользы цену знать,
Когда в штормах страстей тебя закрутит? -
Ты будешь безрассудно поступать.
Что пользы - подавляя побужденья,
Идти вперед... неведомо куда?
Что толку - правым быть лишь в рассужденьях,
А поступать неправедно всегда?
Противоречий в жизни нет тогда лишь,
Когда ты поступаешь по уму,
А разум, жизнь осмыслив, страсти давит
Не все подряд, а, зная - почему...
Та часть, что занимается природой,
Поделится: с телами и без тел.
С ученьем о телах - толпа народу...
Здесь я бы углубляться не хотел.
Часть третья изучает речь и разум.
Риторика - ученье о словах:
Порядок, смысл...чтоб сказанное сразу
Усваивалось верно в головах.
Слова сравнит с предметом диалектик
И суть вещей пытается понять.
Пожалуй - вс , прости,прерваться легче,
Чем все разнообразье объяснять...
Я не хочу отбить тебе охоту
Читать и сущность писем понимать.
Теперь пора приняться за работу,
Взглянув на нравы, молвить: Вашу мать...
Распущенность, безбожие, упрямство,
Безделие, бесчестия пути,
Обжорство, глупость, зависть, алчность, пьянство -
Когда вы соберетесь укротить?!
"Ах, сколько об одном и том же можно?!" -
Пока не перестанете грешить!
Лекарство, без лечения - ничтожно,
Тем более, для алчности души.
Даст Бог, когда-нибудь... нельстивый голос
Войдет, как спазм, в безбожные сердца:
Живете вы по правде, хоть на волос?! -
Так, слушайте - все вместе... до конца!
Доколе расширять предел владений?!
Все частное - и берег и река.
Державы покупаются за деньги,
Но не купить рассвет и облака...
У всех озер - роскошные постройки,
Затмят Адмиралтейскую иглу...
Превыше гор поднялись новостройки...
А спите в них - всегда в одном углу.
В угоду ненасытному обжорству
Поставлены тенета и силки,
Сама утроба не вмещает жор свой,
Один пурген на пользу, что ни кинь.
Пиши, кричи, пусть все на свете слышат!
Ударь в набат, рокочущий как гром!
И сам читай и слушай то, что пишешь.
Не "больше" знай, а - лучше!
Будь здоров.
======================================
Письмо ХС (О философии и ремеслах)
Луцилия приветствует Сенека!
От Бога - философия и жизнь.
Одевший философии доспехи
Понять стремится: Как он должен жить?
Как ночи мрак пронзает солнце утром,
Так мир от философии ясней.
Пусть от рожденья не дана нам мудрость,
От Бога - всем дана способность к ней.
Представь, что все бы мудрыми родились -
К чему стремиться в суматохе дней?
Не ценна обязательная милость,
Трудом приобретенная ценней.
В ней труд один: отыскивая сущность
Во всех людских, Божественных делах,
Идти к добру сквозь тернии, и пуще:
Не устрашиться вида грозных плах.
И учит: Бога чтить - в нем все начала.
Нас учит: человечное любить.
Содружество людей бы не кончалось,
Но алчность "помогла" о нем забыть.
Ты вспомни: были первые из смертных,
Живя во всем с природою в ладу,
И Лучшие там правили посмертно,
Прогнав от соплеменников беду.
Ведь подчиненье лучшему, мой милый -
В природе и животных, и людей.
Ведущий стадом бык - не самый хилый...
И людям нужен Царь, а не злодей.
Там выбирали по душевным свойствам -
И в счастьи проживали племена:
Ведь, для царя, о ближних беспокойство
работой было в эти времена.
Лишь мудрый мог по праву сесть на троне
В тот век, который звали золотым...
И дело было вовсе не в короне,
А - в голове, без алчной пустоты.
Там слабых от сильнейших защищали,
Учили: что полезно, а что нет.
Не тиранию люди ощущали,
А - добродетели волшебный свет.
Потом порок проснулся в человеке,
И мудрые придумали закон.
Семь мудрецов прославились в том веке,
Афины основал мудрец Солон.
Залевк из Локры, и Ликург из Спарты,
Катанский (что в Сицилии) Харонд...
Сумели, без дебатов разных партий,
Установить и право, и закон.
Пусть говорят: "Философ, на потребу,
Науки и ремесла изобрел..."
Ты от меня согласия не требуй:
"Ворона гложет кость, но, не орел."
"Философ научил жилища строить?" -
Знак алчности в жилищах для меня.
Так, алчность сокрушила крепость Трои
(Через Елену, а потом... коня).
Тогда на свет явился архитектор,
Чтоб роскошь гордый строила полог
По вычурным немыслимым проектам,
Включая золоченый потолок.
А раньше от дождя спасали ветки,
Уложенные правильно на скат.
И не боялись, что их сдует ветром...
Теперь под белым мрамором дрожат.
Не мудрецы изделья из железа
Изобрели и начали ковать:
Что хитрости, наверное, полезно,
То мудростью не стоит называть.
"Что раньше появилось: Молот? Клещи?"-
Вопрос, не интересный для меня...
Для мудрого не требуются вещи.
Зачем ему себя обременять?
Кого сочтешь мудрее ты сегодня?-
Придумавших диковинный фонтан,
И над столом изменчивые своды?
(Здесь фокус - поворотная плита).
Иль тех, кто показать другим способен,
Что не нужны ни повар, ни солдат?
Что мир для жизни создан и удобен,
И каждый встречный дорог нам, как брат.
Необходимость тьмы забот не знает,
А наслажденье - множество трудов.
И шкуры лис от ветра нас спасают,
А также, от январских холодов.
А летний зной прогнать гораздо проще:
От древности в горах полно пещер.
Простой навес хорош, никто не ропщет,
Кругом найдешь достаточно вещей.
Животные легко живут в природе,
Без знания ремесел и наук...
А человек настолько сумасброден,
Что сам создал хлопот несметный круг.
Пресытившись имевшимся, доступным,
Мы алчем, повышаем цену трат.
И с матерью-природою преступно
Обходимся, пытаясь обобрать.
Страсть к роскоши оставила природу,
Влечет изобретательность порок.
Нам хочется все больше, год от года,
Давно забыт естественный порог.
Ремесел суматоха завертелась:
Куют, кроят, сшивают, вяжут, ткут...
И, для чего?- Все на потребу телу,
Что, не рабом - хозяином зовут.
Вот Посидоний: Мудрецам - дал Боже:
Искусство ткать полотна, спрявши нить.
Прозрачность тканей нынче не поможет
Ни тело, ни стыдливость защитить...
Потом он переходит к землепашцам,
Описывая пахоту земли,
Посев и обработку...В годы наши
Тьму нового здесь выдумать смогли.
На мельницу, и тесто в печь положим
(Все как в природе - челюсти, слюна...)
Не спорю, что процессы очень схожи,
Но, в чем здесь мудрость? Мудрость не видна.
Он к мудрецам относит все и сразу:
Одежду, хлеб и быстрый бег судов...
Конечно, это все придумал разум,
Но, нет в нем блага праведных следов.
Придуманное жалкими рабами,
Что заняты подобным и теперь:
Взять стенограммы, что облегчат память,
Зеркал прозрачность в окна или дверь...
А мудрость - не работает руками,
Вся суть ее - наставница души.
Не для нее отделывают камень,
Она лишь шепчет: Думай, не спеши...
Не мудрых труд - оружие и войны,
Развратность танцев, музыка и пир...
Ее ученье - сделать жизнь достойной,
В согласии и пользе строить мир.
Нам душу от тщеславья избавляя,
Ей стойкое величье придает,
Обуздывая спесь, дух окрыляет,
Поддерживает разума полет.
Нам объясняет праведный путь Бога,
Подземных сил, и гениев, и лар,
Огромный храм... Кто видел хоть немного,
Тот понимает: это высший дар.
Перед духовным взором - мир великий
откроется, стремись к нему сейчас:
Лишь там увидишь подлинные лики,
Которые не видит слабый глаз.
Потом она восходит к тем началам,
Что составляют сущность всех вещей:
И разума извечность изучает,
И силу, что могучей наших тщет.
Затем - к душе, к телесным, бестелесным...
К двусмысленному, в жизни и словах
(Ведь истина и ложь слились так тесно
В поступках, и в речах, и в головах).
Кто изобрел уменье делать своды?
Считается: их автор - Демокрит... -
И до него построены ворота
С округлым верхом, тот же самый вид.
Пусть камни превращал он в изумруды,
Он это изобрел... не как мудрец,
Взгляни вокруг себя: умельцев груды,
Но, в ком ты видишь мудрости венец?
Мудрец узрел божественность в природе,
Он показал, что в жизни есть закон -
Всеобщий, обязательный (не вроде...),
Скрывавшийся под красками икон:
Познать богов, и им повиноваться,
А мненьям и желаньям - цену знать.
Счастливым быть - за счастье не цепляться,
И властным быть - собою управлять.
Иные - отрывают мир от Бога...
От родины оторван гражданин...
И наслажденья им - не вид порока...
Но, путь у добродетели один:
Он - в честности, не купленной дарами
Людей, судьбы - все это жалкий тлен.
Награда в том, что, если честность с нами,
Награды не заманивают в плен.
Покуда жадность нас не разобщила,
Союз расторгнув ради грабежа,
Не зная мудрость, делала община -
Что должно делать мудрости мужам!
И было ль поколение счастливей?-
Всего хватало, много ль унесешь...
Но, тут вмешалась жадность прихотливо:
Кто много хочет, тот теряет все.
Пусть жадность бродит, стаптывая ноги,
Чтоб расширять неправедный удел.
Что б ни присвоить, овладеешь многим,
Но, прежде... Всей Вселенной ты владел...
Сама земля была тогда богаче:
Ее в тот век не трогали совсем.
Скупой не прятал, видя - бедный плачет,
Любили не себя, а каждый - всех.
Не для людей там делали оружье,
А, против хищных, алчущих зверей.
В убежище простом спасались в стужу,
И были - нас спокойней и добрей.
Под штучными не спали потолками -
Светила им сияли в вышине.
Им заменял подушку плоский камень,
Спалось - как не приснится вам и мне.
Никто из них природой не обижен,
И был в природе праведный покой.
Среди лугов - покровы грубых хижин,
Построенных неловкою рукой.
Они еще не стали мудрецами.
Наследники величия богов -
Сильнее и способней, чем мы с вами...
Но, корень добродетели - в другом.
Не знали серебра и самоцветов,
И не было из золота парчи...
Я эту жизнь назвал бы "вечным летом",
Теперь к нему утеряны ключи.
Природа - мать, они - благие дети...
В неведеньи: Что зло? И, что порок?
Обученным дается добродетель,
С рожденья - лишь задатки.
Будь здоров.
======================================
Письмо XCI (О несчастьях)
Луцилия приветствует Сенека!
Беда у Либералиса: пожар
В одну лишь ночь оставил только вехи
От города, все здания пожрал.
.......
Нельзя найти в истории примера:
Все города страдали от огня,
Но, не бывало, чтоб пожар без меры,
Все здания вокруг воспламенял.
Где Галлии прекрасной украшенье?
Его не мог стереть и Ганнибал,
Я дольше здесь пишу о разрушеньи,
Чем этот славный город погибал.
Порою неожиданность сильнее,
Невиданную тяжесть придает
беде, коль удивленье вместе с нею,
Когда судьба врасплох нас застает.
Поэтому должны мы быть готовы
К любому проявлению судьбы:
Прошла беда - готовься встретить снова,
Нас не спасут ни клятвы, ни мольбы.
Фортуна безопасность не пророчит:
И в мире зарождается война,
И ясный день предстанет темной ночью,
И в праведном пути встает стена,
Добро сменяет злобы окруженье,
И, вместо меда, яд течет из сот.
И, если нет причин для пораженья,
Его чрезмерность счастья принесет.
За час ниспровергаются державы,
Поток, бурля, находит в стенах щель,
И рвет ее, как сучья жар пожара...
Медлителен прирост, но не ущерб.
Непрочно все, фортуна безучастно
Вращает нашей жизни колесо.
Стран, переживших радостное счастье
Давно уж нет, на месте их песок.
Держи в уме болезни, все несчастья:
Убийства, катастрофы, и войну.
Предвосхищай не то,что видишь часто,
А то, на что не смеешь и взглянуть.
А сколько городов в землетрясеньях
Погибло? Был разрушен Пафос в прах,
И, пережив надежду воскресенья,
Вновь знал и потрясения, и крах.
Отстроен вновь и вновь, чего же ради
Положена напраслина трудов?
Ведь время неминуемо изгладит
Следы всех ныне славных городов.
Все рушится: и города, и горы...
И волны покрывают те места,
Откуда море не доступно взору,
Все - тлен. И это, верь мне, неспроста.
...
Вот так... его в печали утешая,
Прошу поверить, что большой урон,
Проходит, но удача ждет большая
Всех претерпевших. Может быть - и трон.
Злой Тимаген, прославленный вначале
(Не всем владыки руку подают),
Сказал: Пожары в Риме тем печалят,
Что пепелища краше восстают.
Так пусть твой дух поймет и терпит жребий:
Фортуна может все, в ее правах
И те, кто поднялся на самый гребень,
И слабый, как пожухлая листва.
Рожден неравным - равным умирает:
Ардею взяли приступом и Рим,
Рожденный во дворце - почил в сарае,
Закон один - и первым, и вторым.
Царь македонский, Александр несчастный,
Вдруг понял, как труды его скудны...
Просил он у наставника участья -
"Есть вещи - одинаково трудны."
Так и судьба, обрушившись на плечи,
Страдать нас обрекает и стареть,
Но можешь сам себе удел облегчить:
Спокойней жить и легче умереть.
Как остроумно говорил Деметрий:
Слова невежд - как звуки живота,
И не всегда способен я заметить,
Откуда прозвучало "тра-та-та...".
Не может быть бесславья от бесславных,
Несущих свои сплетни по дворам.
Кто муж добра - тот думает о главном,
Враждебность толков не приносит срам.
Хоть смерть приобрела дурную славу,
Пороки лечит лучше докторов.
Ей неподвластные - не клонят главы
Ни перед кем на свете.
Будь здоров.
======================================
Письмо ХСП (О блаженной жизни)
Луцилия приветствует Сенека!
Я думаю, согласен ты со мной:
Как тело - ищет внешние успехи,
Души потребность - в том, что в ней самой.
Из неразумной и разумной части
Слагается душа , и господин
В ней разум, соотносит все, и счастлив,
Кто видит в Боге - к счастью путь один.
Наш разум, обладай он совершенством,
Помог бы наилучший путь избрать -
Открыл бы суть любви: порог блаженства,
Когда дарить приятнее, чем брать.
В блаженной жизни есть "покой и воля",
Для тех, чей разум истину найдет,
Которой, как любви, не учат в школе.
Что мудрым дар, и Богу подойдет.
Что честному для блага не хватает?-
Ничто, иначе - в том источник благ!
Случайное нас за руку хватает,
Но, нет причин поднять его на флаг.
Великий Антипатр писал об этом,
Что внешнее блаженству - как пенек...
Он будто недоволен солнца светом,
И ждет еще какой-то огонек.
Для тех, кто, недоволен тем что честно,
Покой и наслажденья звать готов:
Покой - помощник мудрости известный,
А наслажденья - благо для скотов.
И ты относишь, не к мужам, но, к людям...
Существ, что в наслажденьях видят смысл?
К первейшим, после Бога?! Ближе путь им -
К животным, что от корма раздались.
"Первейшее искусство человека
Есть добродетель, вверена ей плоть,
Способная лишь есть и пить от века."
В победе духа - мудрости оплот.
"К здоровью и отсутствию страданий
Стремлюсь ли я?" - С природою в ладу,
Стремлюсь, но, только в меру ожиданий
разумного... я к ужину иду.
Я выбираю чистоту одежды,
Кто - человек, опрятным должен быть.
Но, благо - не в вещах, и не в надеждах
Иметь их больше, о душе забыв.
Души одежда - это наше тело,
Считай, что и о теле я сказал.
Я не стремлюсь к здоровью оголтело,
Не в радость - ножны, если туп кинжал.
Так говорят: Блажен мудрец, конечно...
Но, высшего блаженства не постичь,
Когда его терзает боль увечья,
Нет сил, ходить не может - паралич...
Однако ты при этом допускаешь,
Что может быть блажен и счастлив он,
Лишь высшее блаженство отрицаешь... -
Как?! Он лишился сил, взойдя на склон?
Приятное, равно как неприятность,
Есть в нашей жизни, но они - вне нас.
И сталкивать не могут нас обратно,
С вершин, будь то блаженство, иль Парнас.
Да, в облаках порой закрыто солнце,
Но это не препятствует ему:
Оно - не то, что видим из оконца.
(Мне объяснять не нужно - почему?)
Так добродетель: беды и обиды
Не тронут, прикоснувшись к ней слегка,
На время прикрывая своим видом,
Как солнце затеняют облака.
Нам говорят: Раз слаб мудрец здоровьем,
Хотя он не несчастен, но, не рад...
Мне мерзка эта логика коровья,
Где мудрость, вместе с глупостью - салат.
Как сравнивать почтенное с презренным?
Случайное с великим уравнять?
Доступное лишь разума прозренью
На крепость ног здоровых обменять?
"И льдом и кипятком вода бывает,
А между ними - теплая вода." -
Благ мудрости от бед не убывает...
Сравненье это - просто ерунда.
Кто поддается - как остановиться? -
Лишь добродетель держит наверху,
И мудрым не дает под склон катиться,
Когда безумье тянет нас к греху.
Блаженства ни прибавить, ни убавить:
Оно не в привходящих мелочах,
Но, делится... величием души.
"Что не дает величья одиноким,
Их делая надменней и наглей -
Есть зло. А случай - гонит их к пороку,
Случайного не жди и не жалей."
"Так что ж, богатство - даже не удобно?"-
В удобном больше пользы, чем вреда...
А благо, оттого и бесподобно,
Что в нем - лишь польза, раз и навсегда.
Теперь всего один софизм, но "вредный":
"Раз благо не растет на почве зла,
Богатство - обирает многих бедных -
В богатстве блага нет, ему - хула."
Как Антипатр на это отвечает? -
"Пустым кувшином чашу не нальешь,
Тот беден, кто нехватку ощущает,
Из недостачи - шубы не сошьешь."
Что рассуждать о бедности, богатстве?
Ведь это только тяжба о словах...
Как бедных уберечь, как помогать им?
И как богатым скромность прививать?
То, что одним у всех отнято было,
Легко для всех - отнять у одного...
Пускай такие случаи забыл он -
Напомнить, мне не стоит ничего.
Так скажем храбро (если не по силам -
хоть откровенно...) горстке шулеров:
Подумайте, пока не "попросили",
Не хвастайте богатством.
Будь здоров.
======================================
Письмо LXXXVIII (О свободных искусствах и науках)
Луцилия приветствует Сенека!
Свободные искусства обсудить?
Науки? Мне не нужно их опеки:
Не могут ни помочь, ни навредить.
Как подготовить ум - вот их забота,
Затем, чтоб не мешали - развяжись.
Они - лишь обученье, не работа,
Которой посвятить достойно жизнь.
Искусство потому зовут свободным,
Что занят им свободный человек.
Само же (доказать готов - угодно?)
Свободы не дарует нам вовек.
Воистину свободное искусство
Есть - мудрость, что ведет к свободе нас...
А в прочих - отзвук чувства, дальше - пусто,
Кто смог услышать в них свободы глас?
Неужто веришь, будто в них есть благо?
Знай: нет порочней их учителей.
Искусства всякий выучит и за год -
Что дальше?- "Веселиться веселей"?
О чем хлопочет правильный грамматик?-
Он учит предложения творить.
Он скажет: не годится слово "матерь",
И лучше "мать" иль "мама" говорить.
А, если он захочет стать повыше,
Историей займется и стихом,
Займется тем, кто рифму плохо слышит,
Или размер... и прочей чепухой.
Не это в нас обуздывает похоть,
Искореняет алчность, гонит страх...
Усердье их в толпе рождает хохот,
У мудрых же - улыбку на устах.
Геометр, музыкант тебе помогут
На страх и алчность наложить запрет?-
Они и сами знать о том не могут,
Поэтому ответ: Конечно нет!
Они нас добродетели не учат,
Иначе все учили б одному...
А, разнобой туманный - разум мучит,
Из них, мой друг, не верю никому.
Гомера всяк по своему оценит:
И стоик он, и Эпикура сын,
Перипатетик или академик...
Как в несовместном может быть один?
Уступим им философа-Гомера:
Он мудрым стал, не зная о стихах.
Давай же обучаться той же мерой
Что он. Зачем копаться в пустяках?
Не спрашивай меня про возраст древних:
Свободен ум от этой пустоты.
Где был Улисс? - Блуждая в трех деревьях,
Неужто этим озабочен ты?
Нам душу каждый день терзают бури:
Нас красота прельщает, враг грозит,
И настигает мщенье грозных фурий,
И грешник, и невежда нам дерзит.
Как родину любить, жену и брата?
Учи меня, как к честной цели плыть!
Не к корысти, не к зависти, не к блату,
А - к Богу устремленьями прослыть.
Была ли Пенелопа непорочна
И знала ли, когда придет Улисс?-
Скажи о целомудрии мне точно,
Какое в нем есть благо, поделись.
О музыке. Ты учишь, словно классик,
Как голоса свести в мажорный хор...
Но, как найти в душе своей согласье?
Как не ронять в превратностях укор?
Геометр учит, как измерить земли -
Пусть скажет: для чего нужна земля?
Неужто пальцы нам даны затем лишь,
Чтоб скупости добычу исчислять.
Какая польза знать, как делят поле,
Коль с братом поделиться я не мог?
Все то, чему детей мы учим в школе,
Не развивает душу...только мозг.
Ты не хозяин здесь, а поселенец:
Пришел - уйдешь, как писано в судьбе,
И позже, через сотню поколений,
Немногие припомнят о тебе.
Ты вычисляешь квадратуру круга,
Ты можешь путь меж звездами найти...
А, можешь ли измерить душу друга?
Как ищешь в жизни верного пути?
К чему мне знать, когда зайдет Меркурий
И где сейчас находится Сатурн?
И верить, что астролог, в своей дури,
Предвидит все события котурн...
Что б ни случилось, знай, я не отчаюсь:
Я жду всего - удачи и беды,
И признаки их раньше замечаю,
Чем глупый замечает их следы.
Теперь я отойду от длинных списков
Искусств. Кого достойными найти?
Ваятелей, борцов и живописцев?!
Тогда, и поваров что ль отнести?
Что общего, скажи мне, со свободой
Имеют эти, в белом, толстяки
С душою, отощавшей без ухода
Разумной добродетельной руки?
Не разбираю также виды спорта:
Метание копья, езда верхом...
Конечно, это юношей не портит,
Но, прежде, было просто пустяком.
Когда тебя несут порывы страсти,
Что толку - удержать коня в узде?
Кто в гневе над собой уже не властен,
Не может в победителях сидеть.
"Так что же, ни науки, ни искусства
Нам ничего для жизни не дают?"-
Дают, но добродетели в них пусто,
Они ей лишь основу создают.
Как грамота готовит нас к науке -
Науки в добродетель торят путь.
Но, добродетель - не учебы муки,
Блаженство - честно в зеркало взглянуть.
Основы философия не ищет,
И здание возводит от земли.
А математик, в этом смысле - нищий,
Все их начала от других пошли.
Вот, если б шел он к истине с начала,
Объять сумел природу и весь мир,
О небе и душе не умолчал бы...
То, был бы математик - мой кумир.
Рассмотрим по порядку добродетель,
и могут ли искусства здесь помочь:
У храбрости сознанье - ты свидетель
Опасностей, что нужно превозмочь.
А верность есть святое наше благо,
Ничто ее с пути не совратит
"Жги, бей и убивай, я сяду на кол,
Не отходя от верного пути!"
Воздержность умеряет наслажденья,
Соразмеряя, сокращая их.
Воспринимает их, как наважденья,
Не приближаясь, ради них самих.
А человеколюбье запрещает
Надменность в отношении друзей,
И посторонних в бедах защищает,
Не отступая Божеских стезей.
Возьми что хочешь: простоту и скромность,
И милосердье к людям... Где тут роль
Искусства мы могли б назвать огромной? -
Нигде. Здесь философия - король!
"Неужто роль искусства так ничтожна?-
Философы используют его." -
Коль "без чего-то" сделать невозможно,
Не значит это - "с помощью того".
Науки путь добра не изучают,
И нет его в ученых головах...
Есть мудрые, что грамоты не знают,
Ведь мудрость - в деле, а не на словах.
Да, мудрость велика и многогранна,
Для размышлений нужен ей простор.
Ум забивать излишним было б странно,
Тому кто мысли к вечности простер.
Возьмем хоть время... Сколько здесь вопросов:
А было ли хоть что-то до него?
Оно само есть нечто, все отбросив?
И, можно ль поворачивать его?!
Теперь - душа: Как долго обитает?
Откуда? Какова? Куда уйдет?
Как смерть ее на волю отпускает?
В природе есть души круговорот?
И так во всем... Рассмотрим, что угодно -
Обилие вещей влечет на дно...
Вс - вон! Пусть разум твой живет свободно,
На службе добродетели одной.
"Но, многое в науках так волшебно...
Порой, готов читать, открывши рот..." -
Стремиться больше знать, чем нам потребно,
Есть тоже невоздержанности род.
Погоня за наукой и искусством -
Удел самодовольных болтунов.
Дидим писал всю жизнь, и что там? - Пусто...
Хотя, четыре тысячи томов...
Читателей его я пожалел бы...
Он описал: откуда был Гомер,
Кто мать Энея, ... Ум не уцелел бы,
Читай я ерунду без всяких мер.
Он прозвище имел - "медноутробный"...
Вс описал, что было (может быть)...
Но, если б даже знал я о подобном,
То, постарался б... поскорей забыть.
"Начитанным" считаться - стоит силы
И времени, дороже серебра.
Попроще звать себя я попросил бы...
Скажите мне: "Ты - человек добра."
К чему мне Аристарховы пометки,
К стихам, что написал мудрец Гомер?
В них вижу только глупости объедки,
Для критиков грядущего пример.
Грамматик Апион прочел Гомера
(Тщеславен и большой антисемит)
В начале Иллиады встретил меру
Всей книги... Пусть Гомер его простит.
Измерь свой век! И вычти нездоровье,
Твой сон, дела... Все вычерпал до дна?
Осталось время с доблестью коровьей
Жевать чужую жвачку дотемна?!
Философы настолько опустились,
Что стали свойством слога дорожить.
И говорить так тщательно учились,
Что разучились, "как на свете жить".
Как много зла и лжи дает нам тонкость
Чрезмерная. Вот молвил Протагор:
Любая вещь (обманывай ребенка)
Сама в себе содержит сущный спор.
А Нафсифан: Что видим пред собою,
Быть может - существует, может - нет.
И Парменид: Все образы, гурьбою -
Едины, в них начало и конец.
Зенон Элейский - вещи уничтожил:
Есть бытие, вещей на свете нет.
Мегарцы, эритрейцы (путь проложен)
Как эхо повторяют это вслед.
Все это - чушь, похуже, чем искусства...
Там - пользы нет, а здесь - прямой ущерб:
Мне выколов глаза, лишают чувства
И отнимают истину вообще.
Премудрость эта с истиной не дружит,
От света отделяя, как покров.
О, Господи! Свет истины мне нужен,
Не тьма агностицизма.
Будь здоров.
======================================
Письмо LXXXIX (О разделах философии)
Луцилия приветствует Сенека!
Философов ученье по частям
Ты хочешь разложить, как в картотеку?
Великое делить привык я сам.
Нам целое - подобие вселенной,
За раз окинуть взлядом не дано.
И зрелищем подобным, несомненно,
Лишь Богу любоваться суждено.
Членить ее не буду слишком дробно,
Ведь мелочи не проще ухватить,
Чем целое. Поделим, чтоб удобно
Важнейшие разделы ощутить.
Чем мудрость с философией различна?
Последняя есть "к мудрости любовь".
Указывает способ жить прилично,
И видеть дальше жадных рук, зубов.
"Людского и Божественного знанье" -
Вот мудрости кратчайший образец.
Философы наук своих призванье
За годы перепутали вконец.
Но разница меж ними несомненна,
Как золото и жадность - не одно:
Хоть жадность тяготеет непременно,
Но, золото не каждому дано...
Философ видит целью добродетель:
Их просто невозможно разлучить.
Скажу, и всякий стоик мне свидетель,
Что в ней одной - всей мудрости ключи.
"Стрелок и цель?" - сравнение плохое:
Путь в добродетель - только в ней самой.
Тому, кто ею не обеспокоен,
Она не открывает закромов.
Великие делили на три части:
Об этике, природе и уме.
Хоть многие здесь путались отчасти,
Придумывая всяк свое взамен.
Перипатетик ввел еще "гражданство",
А кто-то "образ жизни" добавлял,
Сам Эпикур, "канон" привел, как дар свой,
Лишь этику с природой оставлял.
Хиосский Аристон одно оставил,
И этику значительно "раздел"
Убрав "про поведенье" своды правил,
А, это в ней - существенный раздел.
Поскольку философия трехчастна,
О "нравственном" поговорим сперва,
И этику разделим на три части,
Что стоит по отдельности назвать:
Часть первая зовется "наблюденьем",
Что назначает цену всех вещей.
Вторая изучает "побужденья",
А третья обнажает "действий" щель.
И, если одного их трех не будет,
Все рушится. Что пользы цену знать,
Когда в штормах страстей тебя закрутит? -
Ты будешь безрассудно поступать.
Что пользы - подавляя побужденья,
Идти вперед... неведомо куда?
Что толку - правым быть лишь в рассужденьях,
А поступать неправедно всегда?
Противоречий в жизни нет тогда лишь,
Когда ты поступаешь по уму,
А разум, жизнь осмыслив, страсти давит
Не все подряд, а, зная - почему...
Та часть, что занимается природой,
Поделится: с телами и без тел.
С ученьем о телах - толпа народу...
Здесь я бы углубляться не хотел.
Часть третья изучает речь и разум.
Риторика - ученье о словах:
Порядок, смысл...чтоб сказанное сразу
Усваивалось верно в головах.
Слова сравнит с предметом диалектик
И суть вещей пытается понять.
Пожалуй - вс , прости,прерваться легче,
Чем все разнообразье объяснять...
Я не хочу отбить тебе охоту
Читать и сущность писем понимать.
Теперь пора приняться за работу,
Взглянув на нравы, молвить: Вашу мать...
Распущенность, безбожие, упрямство,
Безделие, бесчестия пути,
Обжорство, глупость, зависть, алчность, пьянство -
Когда вы соберетесь укротить?!
"Ах, сколько об одном и том же можно?!" -
Пока не перестанете грешить!
Лекарство, без лечения - ничтожно,
Тем более, для алчности души.
Даст Бог, когда-нибудь... нельстивый голос
Войдет, как спазм, в безбожные сердца:
Живете вы по правде, хоть на волос?! -
Так, слушайте - все вместе... до конца!
Доколе расширять предел владений?!
Все частное - и берег и река.
Державы покупаются за деньги,
Но не купить рассвет и облака...
У всех озер - роскошные постройки,
Затмят Адмиралтейскую иглу...
Превыше гор поднялись новостройки...
А спите в них - всегда в одном углу.
В угоду ненасытному обжорству
Поставлены тенета и силки,
Сама утроба не вмещает жор свой,
Один пурген на пользу, что ни кинь.
Пиши, кричи, пусть все на свете слышат!
Ударь в набат, рокочущий как гром!
И сам читай и слушай то, что пишешь.
Не "больше" знай, а - лучше!
Будь здоров.
======================================
Письмо ХС (О философии и ремеслах)
Луцилия приветствует Сенека!
От Бога - философия и жизнь.
Одевший философии доспехи
Понять стремится: Как он должен жить?
Как ночи мрак пронзает солнце утром,
Так мир от философии ясней.
Пусть от рожденья не дана нам мудрость,
От Бога - всем дана способность к ней.
Представь, что все бы мудрыми родились -
К чему стремиться в суматохе дней?
Не ценна обязательная милость,
Трудом приобретенная ценней.
В ней труд один: отыскивая сущность
Во всех людских, Божественных делах,
Идти к добру сквозь тернии, и пуще:
Не устрашиться вида грозных плах.
И учит: Бога чтить - в нем все начала.
Нас учит: человечное любить.
Содружество людей бы не кончалось,
Но алчность "помогла" о нем забыть.
Ты вспомни: были первые из смертных,
Живя во всем с природою в ладу,
И Лучшие там правили посмертно,
Прогнав от соплеменников беду.
Ведь подчиненье лучшему, мой милый -
В природе и животных, и людей.
Ведущий стадом бык - не самый хилый...
И людям нужен Царь, а не злодей.
Там выбирали по душевным свойствам -
И в счастьи проживали племена:
Ведь, для царя, о ближних беспокойство
работой было в эти времена.
Лишь мудрый мог по праву сесть на троне
В тот век, который звали золотым...
И дело было вовсе не в короне,
А - в голове, без алчной пустоты.
Там слабых от сильнейших защищали,
Учили: что полезно, а что нет.
Не тиранию люди ощущали,
А - добродетели волшебный свет.
Потом порок проснулся в человеке,
И мудрые придумали закон.
Семь мудрецов прославились в том веке,
Афины основал мудрец Солон.
Залевк из Локры, и Ликург из Спарты,
Катанский (что в Сицилии) Харонд...
Сумели, без дебатов разных партий,
Установить и право, и закон.
Пусть говорят: "Философ, на потребу,
Науки и ремесла изобрел..."
Ты от меня согласия не требуй:
"Ворона гложет кость, но, не орел."
"Философ научил жилища строить?" -
Знак алчности в жилищах для меня.
Так, алчность сокрушила крепость Трои
(Через Елену, а потом... коня).
Тогда на свет явился архитектор,
Чтоб роскошь гордый строила полог
По вычурным немыслимым проектам,
Включая золоченый потолок.
А раньше от дождя спасали ветки,
Уложенные правильно на скат.
И не боялись, что их сдует ветром...
Теперь под белым мрамором дрожат.
Не мудрецы изделья из железа
Изобрели и начали ковать:
Что хитрости, наверное, полезно,
То мудростью не стоит называть.
"Что раньше появилось: Молот? Клещи?"-
Вопрос, не интересный для меня...
Для мудрого не требуются вещи.
Зачем ему себя обременять?
Кого сочтешь мудрее ты сегодня?-
Придумавших диковинный фонтан,
И над столом изменчивые своды?
(Здесь фокус - поворотная плита).
Иль тех, кто показать другим способен,
Что не нужны ни повар, ни солдат?
Что мир для жизни создан и удобен,
И каждый встречный дорог нам, как брат.
Необходимость тьмы забот не знает,
А наслажденье - множество трудов.
И шкуры лис от ветра нас спасают,
А также, от январских холодов.
А летний зной прогнать гораздо проще:
От древности в горах полно пещер.
Простой навес хорош, никто не ропщет,
Кругом найдешь достаточно вещей.
Животные легко живут в природе,
Без знания ремесел и наук...
А человек настолько сумасброден,
Что сам создал хлопот несметный круг.
Пресытившись имевшимся, доступным,
Мы алчем, повышаем цену трат.
И с матерью-природою преступно
Обходимся, пытаясь обобрать.
Страсть к роскоши оставила природу,
Влечет изобретательность порок.
Нам хочется все больше, год от года,
Давно забыт естественный порог.
Ремесел суматоха завертелась:
Куют, кроят, сшивают, вяжут, ткут...
И, для чего?- Все на потребу телу,
Что, не рабом - хозяином зовут.
Вот Посидоний: Мудрецам - дал Боже:
Искусство ткать полотна, спрявши нить.
Прозрачность тканей нынче не поможет
Ни тело, ни стыдливость защитить...
Потом он переходит к землепашцам,
Описывая пахоту земли,
Посев и обработку...В годы наши
Тьму нового здесь выдумать смогли.
На мельницу, и тесто в печь положим
(Все как в природе - челюсти, слюна...)
Не спорю, что процессы очень схожи,
Но, в чем здесь мудрость? Мудрость не видна.
Он к мудрецам относит все и сразу:
Одежду, хлеб и быстрый бег судов...
Конечно, это все придумал разум,
Но, нет в нем блага праведных следов.
Придуманное жалкими рабами,
Что заняты подобным и теперь:
Взять стенограммы, что облегчат память,
Зеркал прозрачность в окна или дверь...
А мудрость - не работает руками,
Вся суть ее - наставница души.
Не для нее отделывают камень,
Она лишь шепчет: Думай, не спеши...
Не мудрых труд - оружие и войны,
Развратность танцев, музыка и пир...
Ее ученье - сделать жизнь достойной,
В согласии и пользе строить мир.
Нам душу от тщеславья избавляя,
Ей стойкое величье придает,
Обуздывая спесь, дух окрыляет,
Поддерживает разума полет.
Нам объясняет праведный путь Бога,
Подземных сил, и гениев, и лар,
Огромный храм... Кто видел хоть немного,
Тот понимает: это высший дар.
Перед духовным взором - мир великий
откроется, стремись к нему сейчас:
Лишь там увидишь подлинные лики,
Которые не видит слабый глаз.
Потом она восходит к тем началам,
Что составляют сущность всех вещей:
И разума извечность изучает,
И силу, что могучей наших тщет.
Затем - к душе, к телесным, бестелесным...
К двусмысленному, в жизни и словах
(Ведь истина и ложь слились так тесно
В поступках, и в речах, и в головах).
Кто изобрел уменье делать своды?
Считается: их автор - Демокрит... -
И до него построены ворота
С округлым верхом, тот же самый вид.
Пусть камни превращал он в изумруды,
Он это изобрел... не как мудрец,
Взгляни вокруг себя: умельцев груды,
Но, в ком ты видишь мудрости венец?
Мудрец узрел божественность в природе,
Он показал, что в жизни есть закон -
Всеобщий, обязательный (не вроде...),
Скрывавшийся под красками икон:
Познать богов, и им повиноваться,
А мненьям и желаньям - цену знать.
Счастливым быть - за счастье не цепляться,
И властным быть - собою управлять.
Иные - отрывают мир от Бога...
От родины оторван гражданин...
И наслажденья им - не вид порока...
Но, путь у добродетели один:
Он - в честности, не купленной дарами
Людей, судьбы - все это жалкий тлен.
Награда в том, что, если честность с нами,
Награды не заманивают в плен.
Покуда жадность нас не разобщила,
Союз расторгнув ради грабежа,
Не зная мудрость, делала община -
Что должно делать мудрости мужам!
И было ль поколение счастливей?-
Всего хватало, много ль унесешь...
Но, тут вмешалась жадность прихотливо:
Кто много хочет, тот теряет все.
Пусть жадность бродит, стаптывая ноги,
Чтоб расширять неправедный удел.
Что б ни присвоить, овладеешь многим,
Но, прежде... Всей Вселенной ты владел...
Сама земля была тогда богаче:
Ее в тот век не трогали совсем.
Скупой не прятал, видя - бедный плачет,
Любили не себя, а каждый - всех.
Не для людей там делали оружье,
А, против хищных, алчущих зверей.
В убежище простом спасались в стужу,
И были - нас спокойней и добрей.
Под штучными не спали потолками -
Светила им сияли в вышине.
Им заменял подушку плоский камень,
Спалось - как не приснится вам и мне.
Никто из них природой не обижен,
И был в природе праведный покой.
Среди лугов - покровы грубых хижин,
Построенных неловкою рукой.
Они еще не стали мудрецами.
Наследники величия богов -
Сильнее и способней, чем мы с вами...
Но, корень добродетели - в другом.
Не знали серебра и самоцветов,
И не было из золота парчи...
Я эту жизнь назвал бы "вечным летом",
Теперь к нему утеряны ключи.
Природа - мать, они - благие дети...
В неведеньи: Что зло? И, что порок?
Обученным дается добродетель,
С рожденья - лишь задатки.
Будь здоров.
======================================
Письмо XCI (О несчастьях)
Луцилия приветствует Сенека!
Беда у Либералиса: пожар
В одну лишь ночь оставил только вехи
От города, все здания пожрал.
.......
Нельзя найти в истории примера:
Все города страдали от огня,
Но, не бывало, чтоб пожар без меры,
Все здания вокруг воспламенял.
Где Галлии прекрасной украшенье?
Его не мог стереть и Ганнибал,
Я дольше здесь пишу о разрушеньи,
Чем этот славный город погибал.
Порою неожиданность сильнее,
Невиданную тяжесть придает
беде, коль удивленье вместе с нею,
Когда судьба врасплох нас застает.
Поэтому должны мы быть готовы
К любому проявлению судьбы:
Прошла беда - готовься встретить снова,
Нас не спасут ни клятвы, ни мольбы.
Фортуна безопасность не пророчит:
И в мире зарождается война,
И ясный день предстанет темной ночью,
И в праведном пути встает стена,
Добро сменяет злобы окруженье,
И, вместо меда, яд течет из сот.
И, если нет причин для пораженья,
Его чрезмерность счастья принесет.
За час ниспровергаются державы,
Поток, бурля, находит в стенах щель,
И рвет ее, как сучья жар пожара...
Медлителен прирост, но не ущерб.
Непрочно все, фортуна безучастно
Вращает нашей жизни колесо.
Стран, переживших радостное счастье
Давно уж нет, на месте их песок.
Держи в уме болезни, все несчастья:
Убийства, катастрофы, и войну.
Предвосхищай не то,что видишь часто,
А то, на что не смеешь и взглянуть.
А сколько городов в землетрясеньях
Погибло? Был разрушен Пафос в прах,
И, пережив надежду воскресенья,
Вновь знал и потрясения, и крах.
Отстроен вновь и вновь, чего же ради
Положена напраслина трудов?
Ведь время неминуемо изгладит
Следы всех ныне славных городов.
Все рушится: и города, и горы...
И волны покрывают те места,
Откуда море не доступно взору,
Все - тлен. И это, верь мне, неспроста.
...
Вот так... его в печали утешая,
Прошу поверить, что большой урон,
Проходит, но удача ждет большая
Всех претерпевших. Может быть - и трон.
Злой Тимаген, прославленный вначале
(Не всем владыки руку подают),
Сказал: Пожары в Риме тем печалят,
Что пепелища краше восстают.
Так пусть твой дух поймет и терпит жребий:
Фортуна может все, в ее правах
И те, кто поднялся на самый гребень,
И слабый, как пожухлая листва.
Рожден неравным - равным умирает:
Ардею взяли приступом и Рим,
Рожденный во дворце - почил в сарае,
Закон один - и первым, и вторым.
Царь македонский, Александр несчастный,
Вдруг понял, как труды его скудны...
Просил он у наставника участья -
"Есть вещи - одинаково трудны."
Так и судьба, обрушившись на плечи,
Страдать нас обрекает и стареть,
Но можешь сам себе удел облегчить:
Спокойней жить и легче умереть.
Как остроумно говорил Деметрий:
Слова невежд - как звуки живота,
И не всегда способен я заметить,
Откуда прозвучало "тра-та-та...".
Не может быть бесславья от бесславных,
Несущих свои сплетни по дворам.
Кто муж добра - тот думает о главном,
Враждебность толков не приносит срам.
Хоть смерть приобрела дурную славу,
Пороки лечит лучше докторов.
Ей неподвластные - не клонят главы
Ни перед кем на свете.
Будь здоров.
======================================
Письмо ХСП (О блаженной жизни)
Луцилия приветствует Сенека!
Я думаю, согласен ты со мной:
Как тело - ищет внешние успехи,
Души потребность - в том, что в ней самой.
Из неразумной и разумной части
Слагается душа , и господин
В ней разум, соотносит все, и счастлив,
Кто видит в Боге - к счастью путь один.
Наш разум, обладай он совершенством,
Помог бы наилучший путь избрать -
Открыл бы суть любви: порог блаженства,
Когда дарить приятнее, чем брать.
В блаженной жизни есть "покой и воля",
Для тех, чей разум истину найдет,
Которой, как любви, не учат в школе.
Что мудрым дар, и Богу подойдет.
Что честному для блага не хватает?-
Ничто, иначе - в том источник благ!
Случайное нас за руку хватает,
Но, нет причин поднять его на флаг.
Великий Антипатр писал об этом,
Что внешнее блаженству - как пенек...
Он будто недоволен солнца светом,
И ждет еще какой-то огонек.
Для тех, кто, недоволен тем что честно,
Покой и наслажденья звать готов:
Покой - помощник мудрости известный,
А наслажденья - благо для скотов.
И ты относишь, не к мужам, но, к людям...
Существ, что в наслажденьях видят смысл?
К первейшим, после Бога?! Ближе путь им -
К животным, что от корма раздались.
"Первейшее искусство человека
Есть добродетель, вверена ей плоть,
Способная лишь есть и пить от века."
В победе духа - мудрости оплот.
"К здоровью и отсутствию страданий
Стремлюсь ли я?" - С природою в ладу,
Стремлюсь, но, только в меру ожиданий
разумного... я к ужину иду.
Я выбираю чистоту одежды,
Кто - человек, опрятным должен быть.
Но, благо - не в вещах, и не в надеждах
Иметь их больше, о душе забыв.
Души одежда - это наше тело,
Считай, что и о теле я сказал.
Я не стремлюсь к здоровью оголтело,
Не в радость - ножны, если туп кинжал.
Так говорят: Блажен мудрец, конечно...
Но, высшего блаженства не постичь,
Когда его терзает боль увечья,
Нет сил, ходить не может - паралич...
Однако ты при этом допускаешь,
Что может быть блажен и счастлив он,
Лишь высшее блаженство отрицаешь... -
Как?! Он лишился сил, взойдя на склон?
Приятное, равно как неприятность,
Есть в нашей жизни, но они - вне нас.
И сталкивать не могут нас обратно,
С вершин, будь то блаженство, иль Парнас.
Да, в облаках порой закрыто солнце,
Но это не препятствует ему:
Оно - не то, что видим из оконца.
(Мне объяснять не нужно - почему?)
Так добродетель: беды и обиды
Не тронут, прикоснувшись к ней слегка,
На время прикрывая своим видом,
Как солнце затеняют облака.
Нам говорят: Раз слаб мудрец здоровьем,
Хотя он не несчастен, но, не рад...
Мне мерзка эта логика коровья,
Где мудрость, вместе с глупостью - салат.
Как сравнивать почтенное с презренным?
Случайное с великим уравнять?
Доступное лишь разума прозренью
На крепость ног здоровых обменять?
"И льдом и кипятком вода бывает,
А между ними - теплая вода." -
Благ мудрости от бед не убывает...
Сравненье это - просто ерунда.
Кто поддается - как остановиться? -
Лишь добродетель держит наверху,
И мудрым не дает под склон катиться,
Когда безумье тянет нас к греху.
Блаженства ни прибавить, ни убавить:
Оно не в привходящих мелочах,