– Мой телефон! – бросился к столу Камаль.
– Что-то он простовато выглядит, – с сомнением заметил Самойлов.
– Это платина, – спокойно пояснил ему Джафар, и рот у подполковника открылся сам собой.
– Что здесь еще ваше? – спросил, придя в себя от удивления, Самойлов.
– Все! – исчерпывающе ответил шейх.
На всякий случай подполковник взял в руки паспорт Камаля и, как бы между прочим, сверил фотографию с оригиналом, после чего уверенно сказал:
– Это точно ваше!
– Да, это мой! – радостно подтвердил Камаль. – Паспорт! – с нежностью сказал он, прижимая документ к груди. – Теперь я мочь вернуться дом! – Потом он просмотрел все остальное и заявил: – Пластиковый карта есть, другой документ тоже есть, часы есть, драгоценности есть, – говоря это, он стал надевать их на себя, причем вид у него от этого получился самый невероятный – сумасшедше дорогие драгоценности на человеке, одетом в поношенную одежду, к тому же с чужого плеча. – Деньги нет! – закончил он.
– Ты куда их дел, сука? – наклонился к преступнику участковый. – А ну колись!
Абузяров-Бикулов отвернулся и ничего не ответил, а вот Камаль заявил:
– Аллах они! Я они платить учеба!
– Его высочество хотел сказать, что любая наука стоит денег, – перевел я на общедоступный язык.
– Yes, мой друг Искандер! – кивнул Камаль и обратился к ментам: – Когда вы они находить, вы мочь оставлять их себе!
Менты быстро смекнули, что сумма будет очень немаленькой, и благодарно закивали, как китайские болванчики, а я злорадно подумал, что уж они-то эти деньги из Абузярова, или кто он там на самом деле, вытрясут, причем не стесняясь в средствах, что этот мерзавец вполне заслужил.
– Кстати, о деньгах! Надеюсь, я могу вернуть себе те, что вы у меня отобрали? – спросил я.
– Да-да, конечно! – торопливо ответил следователь.
С огромным чувством облегчения я взял сумку и даже прижал ее к себе – сумма там была очень даже приличная! Забрал я и свой телефон, подумав, что нужно срочно позвонить Марусе, а то она, наверное, уже с ума сошла от беспокойства.
– Боюсь, что Его высочеству нужно будет немного у нас задержаться, чтобы написать заявление, – сказал Самойлов.
Джафар посмотрел на Камаля и что-то сказал ему по-арабски, шейх на это отчаянно замотал головой и что-то ответил.
– Видите ли, господин подполковник, – начал Джафар. – Его высочество находится здесь без позволения своего отца, очень сурового и грозного человека. Если тот узнает о том, что его сын и наследник его ослушался, то у Его высочества будут очень серьезные неприятности. Не могли бы вы обойтись без заявления?
– То есть делу о незаконном задержании Его высочества не будет дан официальный ход? – усиленно стараясь не показать, как он на самом деле обрадовался, уточнил Самойлов.
– Да! – подтвердил Джафар.
– Что же вы тогда меня дипломатическими нотами пугали? – немного осмелев, спросил подполковник.
– Но я же тогда не знал, что Его высочество прибыл в Россию самовольно, – заметил Джафар. – Но если придется, то я могу обратиться в ваш МИД по поводу нападения, совершенного на меня в вашем заведении вашим подчиненным, – равнодушным тоном предложил он.
– Не придется! – решительно заявил Самойлов и добавил: – Но тогда мы и конокрадство этому мерзавцу пришить не сможем. Как я понял, он же сначала Его высочество ограбил, а уже потом под видом его на конезавод поехал.
– Но за этим негодяем, видимо, столько прегрешений, что их вполне хватит и без заявления Его высочества, – возразил на это Джафар.
– Ну, баба с возу, кобыле легче, – обрадовался Самойлов и объяснил: – Конезавод-то не в нашем районе, так мне с раскрытия этого преступления все равно никакого пожитка не будет.
– Значит, я могу считать инцидент исчерпанным? – спросил Джафар.
– Ну конечно! – воскликнул Самойлов. – Вы все свободны, как ветер!
Не знаю, кто как, а лично я вышел из комнаты с чувством только что вновь родившегося человека и готов был смеяться от счастья. Больше меня был, наверное, доволен только Камаль.
Глава 31
Маша. Все хорошо, что хорошо кончается
Мы на крейсерской скорости влетели во двор райотдела, чуть не налетев на огромный черный лимузин, который мы видели по дороге, а рядом с ним стоял джип, смуглый водитель которого очень неодобрительно на меня посмотрел, но ничего не сказал – не налетела ведь. Я выскочила из машины, оставив парней там, потому что в милиции они мне все равно помочь ничем не могли, а вот в случае неблагоприятного развития событий охотно оказали бы моральную поддержку. Мельком увидев белого коня, я поняла, что все еще здесь, и, ворвавшись в помещение, бросилась к окошку дежурного.
– Мне сказали, что вы задержали моего мужа! – с ходу выпалила я. – Где он и за что?
– Гражданочка! Вы уж как-нибудь разберитесь, что для вас важнее: знать, здесь ли ваш муж или за что он задержан, – нервно ответил милиционер, под глазом у которого зрел большущий синяк. – Кстати, как его фамилия?
Я тут же назвала данные мужа, сказала, что мы сейчас проживаем в садовом товариществе «Маяк», которое возле Салтыковки, и добавила:
– С ним, наверное, еще несколько человек привезли: молодого парня, араба и солидного мужчину, хозяина того коня, что сейчас во дворе стоит.
Он вздрогнул и так испуганно посмотрел на меня, что я невольно обернулась – не стоит ли у меня за спиной какое-нибудь чудовище. Когда же снова взглянула на него, он уже справился с собой и предупредительно ответил:
– Я не знаю, о ком вы говорите, но во втором кабинете следователь и ваш участковый с кем-то беседуют. Сейчас направо и по коридору до конца, – объяснил он.
С решимостью разнести этот райотдел к чертям собачьим, а участкового убить собственными руками, я метнулась туда и, едва свернув за угол, увидела четырех здоровенных арабов, которые были одеты совершенно по-европейски. Один из них тут же загородил мне дорогу и решительно пресек попытку проскочить мимо него.
– Извините, мадам, но туда нельзя, – на довольно чистом русском языке объяснил он.
– У меня там муж, – я попыталась проскользнуть у него под рукой.
– А у нас – хозяин, – спокойно ответил он, деликатно возвращая меня на место. – Ему нельзя мешать.
Тут у меня в голове сложилось все: и чудовищных размеров лимузин с дипломатическими номерами, который несся сюда на запредельной скорости, и джип охраны, и я, сама не веря своему счастью, спросила:
– Ваш хозяин господин Джафар? Из королевства Магриб?
Они удивленно переглянулись, но подтвердили.
– Ну, слава богу! Теперь можно считать, что для Камаля все неприятности уже позади!
– Вы знаете Его высочество? – с подозрением спросил один из телохранителей. – Откуда?
– Еще бы мне его не знать, если это из-за него мой муж в милицию попал, – сварливо ответила я.
– Не волнуйтесь, мадам, – успокоил меня телохранитель. – Раз наш хозяин здесь, то все закончится благополучно – он умеет разговаривать с людьми.
– Так дайте хоть послушать, – попросила я.
На этот раз они не стали меня удерживать, и я, подойдя к двери, хотела прижаться к ней ухом и чуть не получила по голове от... собственного мужа, как раз выходившего из кабинета. Не в силах произнести ни слова от радости, я повисла у него на шее, а он крепко обнял меня, саданув при этом сумкой по спине.
– Все хорошо, Маруся! – сказал он. – Я свободен, и мы при деньгах!
– Это не есть весь сумма! – добавил Камаль, вышедший за ним следом. – Мой благодарность не иметь граница! Как только я получать деньги, я вы тут же давать!
– Да ладно уж! – отмахнулся Сашка. – Все благополучно закончилось, и слава богу!
Тут Камаль повернулся к шедшему рядом с ним очень красивому арабу с излишком бриллиантов – для мужчины, конечно, – и торжественно сказал:
– Джафар! Я представлять ты мой лучший друг Искандер. – Тут Джафар протянул Сашке руку, которую муж пожал. – И он жена Мари, – продолжил шейх.
Я протянула Джафару руку, к которой тот почтительно склонился, и, черт побери, мне это было очень приятно – не каждый же день мне руку целуют.
– Они я спасать! – воскликнул Камаль. – Если бы не они, я бы совсем пропадать! Они я кормить, поить, одевать и помогать!
– Его высочество, скорее всего, сегодня или завтра вылетит в Париж, пока его отсутствие не стало заметно настолько, что слухи о нем дойдут до его отца, но я остаюсь здесь, и если вам вдруг потребуется моя помощь, то я буду счастлив вам ее оказать, и очень прошу вас – не стесняйтесь обращаться ко мне, – галантно и, по-моему, искренне сказал Джафар, протягивая нам свои визитки: одну мне, а вторую Сашке.
– Спасибо! – поблагодарил его муж. – Не знаю, пригодится ли... Но все равно спасибо!
– Жизнь в России полна самых разных неожиданностей, порой и неприятных, так что не зарекайтесь, – улыбнулся нам Джафар. – Я уже много лет живу здесь и успел неплохо ее изучить.
– И от меня вам огромное спасибо! – включился в наш разговор Харитонов. – Если бы не вы, то... Ох, и худо бы мне пришлось! – И он горестно помотал головой.
– Из-за Снега? – спросила я.
– Да! Не исключено, что хозяин потребовал бы от меня возместить его стоимость, а у меня, как вы сами понимаете, таких денег просто нет и быть не может, – объяснил он и предложил: – Приезжайте к нам на конезавод! Поверьте, у нас там очень интересно!
– А покататься верхом дадите? – поинтересовалась я. – А то я в детстве в деревне ездила, но вот что сейчас получится, не знаю.
– Так это как езда на велосипеде – если один раз научился, то уже никогда больше не забудешь. Вот и с верховой ездой так же! Так что не сомневайтесь, вы быстро восстановите былые навыки, – успокоил меня Харитонов.
– Вы помнить, что я хотеть купить этот ваш жеребец? – спросил его Камаль. – Я просить Джафар помочь я оформить документ, а деньги я вы слать на банк.
– Думаю, что хозяин не будет против, но это только мое мнение, – ответил ему Харитонов. – Вы уж лучше с ним сами поговорите.
– Я он говорить! – твердо заявил шейх.
Предшествуемые и сопровождаемые сзади телохранителями Джафара, мы вышли во двор, где арабы вместе с Харитоновым подошли к Снегу и стали со знанием дела его осматривать, а мы, непонятно почему, за ними, и тут Сашка неожиданно предложил:
– А поехали все к нам? Мы все вместе столько пережили, что просто обидно будет вот так взять вдруг и расстаться. Угощать, правда, нечем, но ведь не это главное? – спросил он, оглядывая всех. – Посидим, поговорим, чайку попьем!
– Я не против, – сказал Харитонов. – Только хозяина предупрежу, что Снег нашелся, но я немного задержусь. – И он достал телефон.
– Не думаю, что он будет этим очень доволен, – заметила я.
– А я ему скажу, что нашел во всех смыслах настоящего, – подчеркнул он, – покупателя на нашего коня, и он не станет возражать.
Владелец конезавода, выслушав Харитонова, наверное, попросил дать телефон Камалю, который горячо принялся его убеждать, что обязательно купит Снега, но, поскольку с непривычки его русский понять было сложно, сотовый взял Джафар, который представился и подтвердил серьезность намерений своего друга – сейчас, в неофициальной обстановке, он обращался к шейху по имени и на «ты». Получив разрешение владельца, Харитонов убрал сотовый, потом Камаль обговорил что-то с Джафаром, и они тоже согласились заехать к нам на дачу. Один только Мажор безмолвствовал и чувствовал себя явно не в своей тарелке, потому что во всем произошедшем была немалая часть его вины, и он предпочитал держаться в тени, надеясь, что о нем так скорее забудут.
Благодаря тому, что нам вернули деньги, я расплатилась со ждавшими меня и обрадовавшимися, что все благополучно завершилось, ребятами, и они на микроавтобусе поехали в Москву – у них и своих дел полно, а они столько времени на меня потратили. Мы же все, даже Мажор, залезли в лимузин, о внутреннем убранстве которого я ничего подробно говорить не буду – это была сказка наяву. Перед этим Джафар что-то приказал своим телохранителям, и они, быстро сев в машину, куда-то поехали, а мы неторопливо отправились в наш поселок, потому что Харитонов ехал рядом верхом на Снеге, и арабы, внимательно следя за жеребцом в окно, оживленно обсуждали, наверное, его достоинства.
Появление такого роскошного лимузина в нашем дачном кооперативе вызвало эффект разорвавшейся бомбы: его провожали глазами, недоумевая, откуда он мог здесь взяться, а главное, к кому он приехал, а наиболее любопытные пошли за ним следом, чтобы разобраться на месте, причем эта толпа росла по мере нашего приближения к даче прямо на глазах. К виду же Снега дачники отнеслись спокойно – не каждый же человек настолько хорошо разбирается в лошадях, чтобы понять, что перед ним чистокровный орловский рысак. Когда же стало ясно, что лимузин направляется именно к нам, по толпе пошел шепоток недоумения – ладно бы к Богданову, который очень успешно занимался бизнесом, и люди к нему приезжали очень состоятельные и на соответствующих иномарках, но к нам? А уж когда мы с мужем вылезли на свет божий, а за нами арабы, люди потрясенно замолчали – хоть и поздно уже было, но бриллианты ведь собственным, а не отраженным светом горят, так что их не могли не заметить в темноте, а на Камале и Джафаре их было более чем достаточно.
Мажор быстренько ретировался к себе на дачу, а мы устроились в саду, и тут стало ясно, что именно приказал своим телохранителям Джафар, потому что они вернулись с полными сумками самых лучших и дорогих деликатесов, которые только нашлись в Боровске. Они помогли мне накрыть на стол и ушли в джип, хотя я и предлагала им поужинать вместе с нами, но они объяснили мне, что им нельзя сидеть за одним столом с господами. Ну что ж! В каждой избушке свои погремушки, и нечего в чужой монастырь со своим уставом лезть – это их жизнь, их традиции, их обычаи, и не мне о них судить!
Мы расположились вокруг стола, но не столько ели и пили, хотя и проголодались изрядно, сколько обсуждали наши приключения, временами довольно громогласно. Естественно, все это не могло не вызвать самого пристального интереса, и Афонин стал подозрительно часто появляться около забора – со стороны своего участка, конечно, – и самым внимательным образом прислушиваться.
– А давайте пригласим к нам Виктора Петровича, – предложил Сашка. – Ведь если бы он не вызвал милицию, которая задержала в том числе и этого мерзавца, то неизвестно, чем бы вся эта история закончилась.
– Ясно чем! – недовольно сказал Харитонов. – Увел бы этот гад Абузяров и жеребца, и деньги! Да и шейх бы остался без документов! Как бы он тогда домой вернулся?
В общем, все единогласно решили, что Афонин не меньший наш спаситель, чем Джафар, и мы позвали Виктора Петровича к нашему столу. Он не стал отказываться и отнекиваться, а внешне спокойно согласился, да вот только глаза у него горели от любопытства. Появился он у нас уже через несколько минут и при этом в парадной форме со всеми наградами – он постоянно жил на своей даче, потому что другого дома у него не было, и все свое добро, естественно, хранил тут же – и чисто выбритым, вот что значит военная закваска. Приходить с пустыми руками он не любил, так что принес с собой свои знаменитые на весь поселок соленые бочковые помидоры и квашеную капусту, которые и выставил на стол.
– Гвардии подполковник в отставке Афонин Виктор Петрович! – представился он арабам, отдавая честь.
Он сел за стол, мы выпили за знакомство, но спиртное-то пили только я и Сашка с Афониным, а вот гости ограничились соком, зато, распробовав принесенное Виктором Петровичем угощение, быстренько смели его, так что и следа не осталось, а потом донельзя довольный благополучным завершением этой истории Камаль прочувствованно сказал:
– Большой спасибо вы, что вызывать police!
– А что было делать? – спросил Афонин. – Место для застолья Сашка с Марией выбрали до того странное, что у меня невольно подозрения возникли.
– Что же было странного? – недовольно спросила я – это ведь была моя идея.
– А ты сама рассуди, – объяснил Виктор Петрович. – Если уж вы гостей звали, то на берегу озера куда сподручнее было бы праздновать, чем на свалке. И искупаться опять-таки можно было бы. Что же мне еще оставалось думать? А только то, что вы что-то неположенное затеваете! А уж когда эти психи, как я теперь знаю, появились, то я участковому и позвонил!
– Вовремя менты подоспели, – заметил Сашка. – Вообще-то не будь у этого подлеца пистолета или знай мы, что он игрушечный, так и сами бы справились, но мы же об этом даже не догадывались и не хотели рисковать.
– Да я, когда он появился, и сам пожалел, что ружье с собой не захватил, но кто же знал, что события так повернутся. А то жахнул бы я по нему, и всего делов, – решительно заявил Афонин.
– А почему вы я стрелять? – с интересом спросил Камаль. – Я вам делать плохо?
При этих словах у Джафара кусок встал поперек горла, и он закашлялся до слез.
– Да нет, конечно! – смущенно сказал Виктор Петрович. – Только, понимаете, накануне по радио передали, что из дурдома два психа сбежали, а вид у вас был такой, что ни за кого другого вас и не примешь. А потом вы к Марии сунулись, вот я и... – Он смущенно потупился, но тут же поднял глаза на Камаля и объяснил: – Да у меня двустволка солью заряжена была, не убил бы я вас.
– Почему соль? – удивился шейх.
– Знаете, Камаль, в России так поступают сторожа, которые сады охраняют от мальчишек и других воров. Убить солью действительно нельзя, но рана получается очень чувствительная – соль же! – объяснил ему Сашка.
Внимательно слушавший все это Джафар не выдержал и спросил:
– Камаль! А почему у тебя был странный вид?
Шейх смутился, и ему ответила я, стараясь быть как можно более деликатной:
– Видите ли, Джафар. Когда Камаль очнулся голым...
– Совсем? – воскликнул он.
– Да, совсем, – подтвердила я, – в лесу, то не мог найти никакой другой одежды, чтобы прикрыться, и снял ее с огородного пугала. А на нем, сами понимаете, могло быть только жуткое тряпье.
Судя по выпученным от изумления глазам Джафара, он понял, что, вопреки своему утверждению, что он достаточно хорошо изучил Россию, ему предстоит еще очень многое о ней узнать. Тут Сашка незаметно толкнул меня в бок и, когда я повернулась к нему, глазами показал на забор, отделявший наш участок от дачи Богданова – там стояли и, сгорая от любопытства, смотрели на нас Сергей Сергеевич и его жена, пусть и только гражданская, Лариса. Отношения у нас с ними были самые добрые, а с Лорой я даже дружила, вот и предложила:
– А давайте еще одних соседей пригласим! Они очень хорошие люди!
– Кто есть они? – спросил Камаль.
– По профессии оба ветеринары, но занимаются бизнесом, – объяснил Сашка. – Хотя Сергей Сергеевич держит гостиницу для домашних животных, так что, можно сказать, работает по специальности. А еще он лечит лошадей, собак и так далее у «новых русских».
– Что есть «новый русский»? – удивился Камаль. – А «старый русский» есть?
Я с тоской подумала, что нам сейчас придется долго объяснять ему положение дел в России и существующее социальное неравенство, но вместо меня это сделал Джафар, причем буквально в нескольких произнесенных на его родном языке словах.
– А-а-а! – воскликнул шейх и тут же поинтересовался: – Я могу попросить он смотреть жеребец?
– Снег совершенно здоров! – возмутился Харитонов.
– Я хочу иметь мнение независимый эксперт, который получать за свой знание и умение от клиент много деньги, – заявил Камаль, на что Харитонов поморщился и недовольно хмыкнул, но возражать не стал.
Сашка встал и, подойдя к забору, быстро поговорил с нашими соседями. Они тут же скрылись и через некоторое время появились у нас во дворе, причем Лора, которая несла накрытое салфеткой большое блюдо, успела оперативно переодеться и даже подкраситься.
– Добрый вечер! – синхронно сказали они.
Лариса, поставив блюдо на стол и сняв салфетку, добавила:
– Кушайте на здоровье! Только сегодня пекла, совсем свежие! С мясом! – на блюде оказалась гора румяных и очень аппетитно выглядевших пирожков.
– Свинина? – тут же уточнил Джафар.
– Нет-нет! Курица! – ответила она и даже похлопала себя руками по бокам и покудахтала, изображая эту птицу, а сама не могла оторвать глаз от сиявших на арабах бриллиантов: ей явно никогда не приходилось видеть камни такой величины и красоты – я-то уже немного привыкла к их виду.
– Лора! Наши гости прекрасно понимают русский язык, – тихонько сказала ей я, чтобы она не выглядела смешной, а то наши русские – абсолютно прав Михаил Задорнов, – говоря с иностранцами, имеют обыкновение произносить слова очень громко и чуть ли не слогам, думая, что так их скорее поймут, и уже громче добавила: – Лариса у нас изумительно готовит, так что можете не сомневаться, эти пирожки вам обязательно понравятся.
Богданов же не стал откладывать дело в долгий ящик и с ходу предложил:
– Ну, пойдемте смотреть жеребца! С виду он совершенно здоров, а как там на самом деле, сейчас узнаем.
Он вышел вместе с Камалем, Джафаром и Харитоновым за калитку, где под присмотром охраны стоял Снег и от нечего делать объедал окружавшие его кусты, а мы, то есть я, Афонин и Лора, остались за столом.
– Чем у вас там дело кончилось? – спросил Виктор Петрович.
Я постаралась как можно более кратко, но исчерпывающе рассказать им обо всех перипетиях сегодняшнего дня, на что они оба бурно реагировали: Лариса хваталась за щеки и только охала и ахала, а вот Афонин, гневно насупившись, цедил периодически сквозь зубы слова совершенно непечатные, особенно в адрес Абузярова, не пропустил он и Мажора.
– Эх, жаль, ты меня тогда по ружью ударила! – вздохнул он. – Пристрелил бы я этого мерзавца к чертовой матери!
– Так вы же во всадника целились! – напомнила я ему. – А уж этот душевнобольной бедолага был совсем ни при чем!
Ответить ему на это было нечего, и он промолчал. Тем временем мужчины вернулись к столу, и Камаль твердо заявил:
– Конь совсем здоровый! Я завтра же он покупать!
Не успели они снова сесть за стол, как в калитке появился радостно-оживленный Мажор и прямо оттуда закричал:
– А что я нашел!
Мы все заинтересованно повернулись к нему, и он объяснил:
– Я в гараже убирался, ну, в том, что на лес выходит, а там в погребе много сумок стоит! Дорогие такие! Из натуральной кожи!
– Ну вот! Кажется, и твои вещи нашлись! – сказал Камалю Сашка. – Наверное, это Абузяров, или как его там на самом деле, их там спрятал! – А потом недовольно спросил у Мажора: – Что же ты их не принес?
– Так я же сказал, много их! – удивленно ответил тот.
Джафар быстро распорядился, и двое охранников отправились вместе с Мажором за сумками. Их действительно оказалось много, и я про себя еще удивилась, зачем шейх набрал с собой столько барахла, но потом решила, что у богатых свои причуды и нечего над этим голову ломать. Камаль обрадовался своим вещам, как ребенок, и, схватив одну из сумок, объявил:
– Я должен менять свой одежда!
Сашка повел его в дом, и их довольно долго не было, но когда Камаль снова появился во дворе, на этот раз в белоснежных бурнусе и «арафатке», то с первого же взгляда стало понятно – шейх он, и никто больше! У него даже походка изменилась, и он уже не шел, а шествовал, в глазах появилось выражение спокойной уверенности в своих силах, да и весь его вид был полон величия. Теперь это был уже совсем другой человек, действительно Его высочество!
– Я хотеть ездить конь! – заявил он.
При этих словах Харитонов напрягся – один шейх уже поездил на Снеге, и чем это закончилось? – но, видимо, понявший его Джафар успокоил его, сказав:
– Ну, я-то остаюсь здесь!
– Ладно! Поезжайте! – явно скрепя сердце разрешил Харитонов.
Мы все вышли за калитку и увидели, как шейх белой птицей взмыл в седло, даже не касаясь стремян, и взял с места в карьер так, что очень скоро скрылся из виду – хорошо, что была уже глубокая ночь, а значит, вид еще одного белого всадника на белом коне не мог никого взбудоражить, потому что из людской памяти еще не изгладились незабываемые впечатления о первом.
– Надеюсь, он найдет обратную дорогу, – неосторожно заметил Сашка, и Харитонов тут же помрачнел.
– По-моему, он уже хорошо изучил окрестности и не заблудится, – успокоила я его, но не думаю, что это на него сильно подействовало.
Камаля не было где-то с полчаса, во время которых Харитонов не находил себе места и расслабился только тогда, когда мы услышали цокот подков. Мы же все это время вели неспешную беседу обо всем понемногу, причем Лариса активно интересовалась у Джафара жизнью женщин на Востоке. Он подробно, а главное, с большим удовольствием – она же натуральная блондинка! – ей обо всем рассказывал. Лора же слушала его так внимательно, так восхищенно, что Богданов недовольно заерзал на стуле.
– Ах, какой конь! – восторгался, вернувшись, Камаль. – Он не скакать, он лететь!
Время было уже далеко за полночь, и гости начали прощаться. Первыми ушли наши соседи, за ними стали собираться и арабы.
– Искандер! – сказал Камаль. – Я просить ты дать мне тот одежда, ты мне рано давать!
– Зачем тебе это? – удивился Сашка. – У тебя же теперь своя есть!
– Что-то он простовато выглядит, – с сомнением заметил Самойлов.
– Это платина, – спокойно пояснил ему Джафар, и рот у подполковника открылся сам собой.
– Что здесь еще ваше? – спросил, придя в себя от удивления, Самойлов.
– Все! – исчерпывающе ответил шейх.
На всякий случай подполковник взял в руки паспорт Камаля и, как бы между прочим, сверил фотографию с оригиналом, после чего уверенно сказал:
– Это точно ваше!
– Да, это мой! – радостно подтвердил Камаль. – Паспорт! – с нежностью сказал он, прижимая документ к груди. – Теперь я мочь вернуться дом! – Потом он просмотрел все остальное и заявил: – Пластиковый карта есть, другой документ тоже есть, часы есть, драгоценности есть, – говоря это, он стал надевать их на себя, причем вид у него от этого получился самый невероятный – сумасшедше дорогие драгоценности на человеке, одетом в поношенную одежду, к тому же с чужого плеча. – Деньги нет! – закончил он.
– Ты куда их дел, сука? – наклонился к преступнику участковый. – А ну колись!
Абузяров-Бикулов отвернулся и ничего не ответил, а вот Камаль заявил:
– Аллах они! Я они платить учеба!
– Его высочество хотел сказать, что любая наука стоит денег, – перевел я на общедоступный язык.
– Yes, мой друг Искандер! – кивнул Камаль и обратился к ментам: – Когда вы они находить, вы мочь оставлять их себе!
Менты быстро смекнули, что сумма будет очень немаленькой, и благодарно закивали, как китайские болванчики, а я злорадно подумал, что уж они-то эти деньги из Абузярова, или кто он там на самом деле, вытрясут, причем не стесняясь в средствах, что этот мерзавец вполне заслужил.
– Кстати, о деньгах! Надеюсь, я могу вернуть себе те, что вы у меня отобрали? – спросил я.
– Да-да, конечно! – торопливо ответил следователь.
С огромным чувством облегчения я взял сумку и даже прижал ее к себе – сумма там была очень даже приличная! Забрал я и свой телефон, подумав, что нужно срочно позвонить Марусе, а то она, наверное, уже с ума сошла от беспокойства.
– Боюсь, что Его высочеству нужно будет немного у нас задержаться, чтобы написать заявление, – сказал Самойлов.
Джафар посмотрел на Камаля и что-то сказал ему по-арабски, шейх на это отчаянно замотал головой и что-то ответил.
– Видите ли, господин подполковник, – начал Джафар. – Его высочество находится здесь без позволения своего отца, очень сурового и грозного человека. Если тот узнает о том, что его сын и наследник его ослушался, то у Его высочества будут очень серьезные неприятности. Не могли бы вы обойтись без заявления?
– То есть делу о незаконном задержании Его высочества не будет дан официальный ход? – усиленно стараясь не показать, как он на самом деле обрадовался, уточнил Самойлов.
– Да! – подтвердил Джафар.
– Что же вы тогда меня дипломатическими нотами пугали? – немного осмелев, спросил подполковник.
– Но я же тогда не знал, что Его высочество прибыл в Россию самовольно, – заметил Джафар. – Но если придется, то я могу обратиться в ваш МИД по поводу нападения, совершенного на меня в вашем заведении вашим подчиненным, – равнодушным тоном предложил он.
– Не придется! – решительно заявил Самойлов и добавил: – Но тогда мы и конокрадство этому мерзавцу пришить не сможем. Как я понял, он же сначала Его высочество ограбил, а уже потом под видом его на конезавод поехал.
– Но за этим негодяем, видимо, столько прегрешений, что их вполне хватит и без заявления Его высочества, – возразил на это Джафар.
– Ну, баба с возу, кобыле легче, – обрадовался Самойлов и объяснил: – Конезавод-то не в нашем районе, так мне с раскрытия этого преступления все равно никакого пожитка не будет.
– Значит, я могу считать инцидент исчерпанным? – спросил Джафар.
– Ну конечно! – воскликнул Самойлов. – Вы все свободны, как ветер!
Не знаю, кто как, а лично я вышел из комнаты с чувством только что вновь родившегося человека и готов был смеяться от счастья. Больше меня был, наверное, доволен только Камаль.
Глава 31
Маша. Все хорошо, что хорошо кончается
Мы на крейсерской скорости влетели во двор райотдела, чуть не налетев на огромный черный лимузин, который мы видели по дороге, а рядом с ним стоял джип, смуглый водитель которого очень неодобрительно на меня посмотрел, но ничего не сказал – не налетела ведь. Я выскочила из машины, оставив парней там, потому что в милиции они мне все равно помочь ничем не могли, а вот в случае неблагоприятного развития событий охотно оказали бы моральную поддержку. Мельком увидев белого коня, я поняла, что все еще здесь, и, ворвавшись в помещение, бросилась к окошку дежурного.
– Мне сказали, что вы задержали моего мужа! – с ходу выпалила я. – Где он и за что?
– Гражданочка! Вы уж как-нибудь разберитесь, что для вас важнее: знать, здесь ли ваш муж или за что он задержан, – нервно ответил милиционер, под глазом у которого зрел большущий синяк. – Кстати, как его фамилия?
Я тут же назвала данные мужа, сказала, что мы сейчас проживаем в садовом товариществе «Маяк», которое возле Салтыковки, и добавила:
– С ним, наверное, еще несколько человек привезли: молодого парня, араба и солидного мужчину, хозяина того коня, что сейчас во дворе стоит.
Он вздрогнул и так испуганно посмотрел на меня, что я невольно обернулась – не стоит ли у меня за спиной какое-нибудь чудовище. Когда же снова взглянула на него, он уже справился с собой и предупредительно ответил:
– Я не знаю, о ком вы говорите, но во втором кабинете следователь и ваш участковый с кем-то беседуют. Сейчас направо и по коридору до конца, – объяснил он.
С решимостью разнести этот райотдел к чертям собачьим, а участкового убить собственными руками, я метнулась туда и, едва свернув за угол, увидела четырех здоровенных арабов, которые были одеты совершенно по-европейски. Один из них тут же загородил мне дорогу и решительно пресек попытку проскочить мимо него.
– Извините, мадам, но туда нельзя, – на довольно чистом русском языке объяснил он.
– У меня там муж, – я попыталась проскользнуть у него под рукой.
– А у нас – хозяин, – спокойно ответил он, деликатно возвращая меня на место. – Ему нельзя мешать.
Тут у меня в голове сложилось все: и чудовищных размеров лимузин с дипломатическими номерами, который несся сюда на запредельной скорости, и джип охраны, и я, сама не веря своему счастью, спросила:
– Ваш хозяин господин Джафар? Из королевства Магриб?
Они удивленно переглянулись, но подтвердили.
– Ну, слава богу! Теперь можно считать, что для Камаля все неприятности уже позади!
– Вы знаете Его высочество? – с подозрением спросил один из телохранителей. – Откуда?
– Еще бы мне его не знать, если это из-за него мой муж в милицию попал, – сварливо ответила я.
– Не волнуйтесь, мадам, – успокоил меня телохранитель. – Раз наш хозяин здесь, то все закончится благополучно – он умеет разговаривать с людьми.
– Так дайте хоть послушать, – попросила я.
На этот раз они не стали меня удерживать, и я, подойдя к двери, хотела прижаться к ней ухом и чуть не получила по голове от... собственного мужа, как раз выходившего из кабинета. Не в силах произнести ни слова от радости, я повисла у него на шее, а он крепко обнял меня, саданув при этом сумкой по спине.
– Все хорошо, Маруся! – сказал он. – Я свободен, и мы при деньгах!
– Это не есть весь сумма! – добавил Камаль, вышедший за ним следом. – Мой благодарность не иметь граница! Как только я получать деньги, я вы тут же давать!
– Да ладно уж! – отмахнулся Сашка. – Все благополучно закончилось, и слава богу!
Тут Камаль повернулся к шедшему рядом с ним очень красивому арабу с излишком бриллиантов – для мужчины, конечно, – и торжественно сказал:
– Джафар! Я представлять ты мой лучший друг Искандер. – Тут Джафар протянул Сашке руку, которую муж пожал. – И он жена Мари, – продолжил шейх.
Я протянула Джафару руку, к которой тот почтительно склонился, и, черт побери, мне это было очень приятно – не каждый же день мне руку целуют.
– Они я спасать! – воскликнул Камаль. – Если бы не они, я бы совсем пропадать! Они я кормить, поить, одевать и помогать!
– Его высочество, скорее всего, сегодня или завтра вылетит в Париж, пока его отсутствие не стало заметно настолько, что слухи о нем дойдут до его отца, но я остаюсь здесь, и если вам вдруг потребуется моя помощь, то я буду счастлив вам ее оказать, и очень прошу вас – не стесняйтесь обращаться ко мне, – галантно и, по-моему, искренне сказал Джафар, протягивая нам свои визитки: одну мне, а вторую Сашке.
– Спасибо! – поблагодарил его муж. – Не знаю, пригодится ли... Но все равно спасибо!
– Жизнь в России полна самых разных неожиданностей, порой и неприятных, так что не зарекайтесь, – улыбнулся нам Джафар. – Я уже много лет живу здесь и успел неплохо ее изучить.
– И от меня вам огромное спасибо! – включился в наш разговор Харитонов. – Если бы не вы, то... Ох, и худо бы мне пришлось! – И он горестно помотал головой.
– Из-за Снега? – спросила я.
– Да! Не исключено, что хозяин потребовал бы от меня возместить его стоимость, а у меня, как вы сами понимаете, таких денег просто нет и быть не может, – объяснил он и предложил: – Приезжайте к нам на конезавод! Поверьте, у нас там очень интересно!
– А покататься верхом дадите? – поинтересовалась я. – А то я в детстве в деревне ездила, но вот что сейчас получится, не знаю.
– Так это как езда на велосипеде – если один раз научился, то уже никогда больше не забудешь. Вот и с верховой ездой так же! Так что не сомневайтесь, вы быстро восстановите былые навыки, – успокоил меня Харитонов.
– Вы помнить, что я хотеть купить этот ваш жеребец? – спросил его Камаль. – Я просить Джафар помочь я оформить документ, а деньги я вы слать на банк.
– Думаю, что хозяин не будет против, но это только мое мнение, – ответил ему Харитонов. – Вы уж лучше с ним сами поговорите.
– Я он говорить! – твердо заявил шейх.
Предшествуемые и сопровождаемые сзади телохранителями Джафара, мы вышли во двор, где арабы вместе с Харитоновым подошли к Снегу и стали со знанием дела его осматривать, а мы, непонятно почему, за ними, и тут Сашка неожиданно предложил:
– А поехали все к нам? Мы все вместе столько пережили, что просто обидно будет вот так взять вдруг и расстаться. Угощать, правда, нечем, но ведь не это главное? – спросил он, оглядывая всех. – Посидим, поговорим, чайку попьем!
– Я не против, – сказал Харитонов. – Только хозяина предупрежу, что Снег нашелся, но я немного задержусь. – И он достал телефон.
– Не думаю, что он будет этим очень доволен, – заметила я.
– А я ему скажу, что нашел во всех смыслах настоящего, – подчеркнул он, – покупателя на нашего коня, и он не станет возражать.
Владелец конезавода, выслушав Харитонова, наверное, попросил дать телефон Камалю, который горячо принялся его убеждать, что обязательно купит Снега, но, поскольку с непривычки его русский понять было сложно, сотовый взял Джафар, который представился и подтвердил серьезность намерений своего друга – сейчас, в неофициальной обстановке, он обращался к шейху по имени и на «ты». Получив разрешение владельца, Харитонов убрал сотовый, потом Камаль обговорил что-то с Джафаром, и они тоже согласились заехать к нам на дачу. Один только Мажор безмолвствовал и чувствовал себя явно не в своей тарелке, потому что во всем произошедшем была немалая часть его вины, и он предпочитал держаться в тени, надеясь, что о нем так скорее забудут.
Благодаря тому, что нам вернули деньги, я расплатилась со ждавшими меня и обрадовавшимися, что все благополучно завершилось, ребятами, и они на микроавтобусе поехали в Москву – у них и своих дел полно, а они столько времени на меня потратили. Мы же все, даже Мажор, залезли в лимузин, о внутреннем убранстве которого я ничего подробно говорить не буду – это была сказка наяву. Перед этим Джафар что-то приказал своим телохранителям, и они, быстро сев в машину, куда-то поехали, а мы неторопливо отправились в наш поселок, потому что Харитонов ехал рядом верхом на Снеге, и арабы, внимательно следя за жеребцом в окно, оживленно обсуждали, наверное, его достоинства.
Появление такого роскошного лимузина в нашем дачном кооперативе вызвало эффект разорвавшейся бомбы: его провожали глазами, недоумевая, откуда он мог здесь взяться, а главное, к кому он приехал, а наиболее любопытные пошли за ним следом, чтобы разобраться на месте, причем эта толпа росла по мере нашего приближения к даче прямо на глазах. К виду же Снега дачники отнеслись спокойно – не каждый же человек настолько хорошо разбирается в лошадях, чтобы понять, что перед ним чистокровный орловский рысак. Когда же стало ясно, что лимузин направляется именно к нам, по толпе пошел шепоток недоумения – ладно бы к Богданову, который очень успешно занимался бизнесом, и люди к нему приезжали очень состоятельные и на соответствующих иномарках, но к нам? А уж когда мы с мужем вылезли на свет божий, а за нами арабы, люди потрясенно замолчали – хоть и поздно уже было, но бриллианты ведь собственным, а не отраженным светом горят, так что их не могли не заметить в темноте, а на Камале и Джафаре их было более чем достаточно.
Мажор быстренько ретировался к себе на дачу, а мы устроились в саду, и тут стало ясно, что именно приказал своим телохранителям Джафар, потому что они вернулись с полными сумками самых лучших и дорогих деликатесов, которые только нашлись в Боровске. Они помогли мне накрыть на стол и ушли в джип, хотя я и предлагала им поужинать вместе с нами, но они объяснили мне, что им нельзя сидеть за одним столом с господами. Ну что ж! В каждой избушке свои погремушки, и нечего в чужой монастырь со своим уставом лезть – это их жизнь, их традиции, их обычаи, и не мне о них судить!
Мы расположились вокруг стола, но не столько ели и пили, хотя и проголодались изрядно, сколько обсуждали наши приключения, временами довольно громогласно. Естественно, все это не могло не вызвать самого пристального интереса, и Афонин стал подозрительно часто появляться около забора – со стороны своего участка, конечно, – и самым внимательным образом прислушиваться.
– А давайте пригласим к нам Виктора Петровича, – предложил Сашка. – Ведь если бы он не вызвал милицию, которая задержала в том числе и этого мерзавца, то неизвестно, чем бы вся эта история закончилась.
– Ясно чем! – недовольно сказал Харитонов. – Увел бы этот гад Абузяров и жеребца, и деньги! Да и шейх бы остался без документов! Как бы он тогда домой вернулся?
В общем, все единогласно решили, что Афонин не меньший наш спаситель, чем Джафар, и мы позвали Виктора Петровича к нашему столу. Он не стал отказываться и отнекиваться, а внешне спокойно согласился, да вот только глаза у него горели от любопытства. Появился он у нас уже через несколько минут и при этом в парадной форме со всеми наградами – он постоянно жил на своей даче, потому что другого дома у него не было, и все свое добро, естественно, хранил тут же – и чисто выбритым, вот что значит военная закваска. Приходить с пустыми руками он не любил, так что принес с собой свои знаменитые на весь поселок соленые бочковые помидоры и квашеную капусту, которые и выставил на стол.
– Гвардии подполковник в отставке Афонин Виктор Петрович! – представился он арабам, отдавая честь.
Он сел за стол, мы выпили за знакомство, но спиртное-то пили только я и Сашка с Афониным, а вот гости ограничились соком, зато, распробовав принесенное Виктором Петровичем угощение, быстренько смели его, так что и следа не осталось, а потом донельзя довольный благополучным завершением этой истории Камаль прочувствованно сказал:
– Большой спасибо вы, что вызывать police!
– А что было делать? – спросил Афонин. – Место для застолья Сашка с Марией выбрали до того странное, что у меня невольно подозрения возникли.
– Что же было странного? – недовольно спросила я – это ведь была моя идея.
– А ты сама рассуди, – объяснил Виктор Петрович. – Если уж вы гостей звали, то на берегу озера куда сподручнее было бы праздновать, чем на свалке. И искупаться опять-таки можно было бы. Что же мне еще оставалось думать? А только то, что вы что-то неположенное затеваете! А уж когда эти психи, как я теперь знаю, появились, то я участковому и позвонил!
– Вовремя менты подоспели, – заметил Сашка. – Вообще-то не будь у этого подлеца пистолета или знай мы, что он игрушечный, так и сами бы справились, но мы же об этом даже не догадывались и не хотели рисковать.
– Да я, когда он появился, и сам пожалел, что ружье с собой не захватил, но кто же знал, что события так повернутся. А то жахнул бы я по нему, и всего делов, – решительно заявил Афонин.
– А почему вы я стрелять? – с интересом спросил Камаль. – Я вам делать плохо?
При этих словах у Джафара кусок встал поперек горла, и он закашлялся до слез.
– Да нет, конечно! – смущенно сказал Виктор Петрович. – Только, понимаете, накануне по радио передали, что из дурдома два психа сбежали, а вид у вас был такой, что ни за кого другого вас и не примешь. А потом вы к Марии сунулись, вот я и... – Он смущенно потупился, но тут же поднял глаза на Камаля и объяснил: – Да у меня двустволка солью заряжена была, не убил бы я вас.
– Почему соль? – удивился шейх.
– Знаете, Камаль, в России так поступают сторожа, которые сады охраняют от мальчишек и других воров. Убить солью действительно нельзя, но рана получается очень чувствительная – соль же! – объяснил ему Сашка.
Внимательно слушавший все это Джафар не выдержал и спросил:
– Камаль! А почему у тебя был странный вид?
Шейх смутился, и ему ответила я, стараясь быть как можно более деликатной:
– Видите ли, Джафар. Когда Камаль очнулся голым...
– Совсем? – воскликнул он.
– Да, совсем, – подтвердила я, – в лесу, то не мог найти никакой другой одежды, чтобы прикрыться, и снял ее с огородного пугала. А на нем, сами понимаете, могло быть только жуткое тряпье.
Судя по выпученным от изумления глазам Джафара, он понял, что, вопреки своему утверждению, что он достаточно хорошо изучил Россию, ему предстоит еще очень многое о ней узнать. Тут Сашка незаметно толкнул меня в бок и, когда я повернулась к нему, глазами показал на забор, отделявший наш участок от дачи Богданова – там стояли и, сгорая от любопытства, смотрели на нас Сергей Сергеевич и его жена, пусть и только гражданская, Лариса. Отношения у нас с ними были самые добрые, а с Лорой я даже дружила, вот и предложила:
– А давайте еще одних соседей пригласим! Они очень хорошие люди!
– Кто есть они? – спросил Камаль.
– По профессии оба ветеринары, но занимаются бизнесом, – объяснил Сашка. – Хотя Сергей Сергеевич держит гостиницу для домашних животных, так что, можно сказать, работает по специальности. А еще он лечит лошадей, собак и так далее у «новых русских».
– Что есть «новый русский»? – удивился Камаль. – А «старый русский» есть?
Я с тоской подумала, что нам сейчас придется долго объяснять ему положение дел в России и существующее социальное неравенство, но вместо меня это сделал Джафар, причем буквально в нескольких произнесенных на его родном языке словах.
– А-а-а! – воскликнул шейх и тут же поинтересовался: – Я могу попросить он смотреть жеребец?
– Снег совершенно здоров! – возмутился Харитонов.
– Я хочу иметь мнение независимый эксперт, который получать за свой знание и умение от клиент много деньги, – заявил Камаль, на что Харитонов поморщился и недовольно хмыкнул, но возражать не стал.
Сашка встал и, подойдя к забору, быстро поговорил с нашими соседями. Они тут же скрылись и через некоторое время появились у нас во дворе, причем Лора, которая несла накрытое салфеткой большое блюдо, успела оперативно переодеться и даже подкраситься.
– Добрый вечер! – синхронно сказали они.
Лариса, поставив блюдо на стол и сняв салфетку, добавила:
– Кушайте на здоровье! Только сегодня пекла, совсем свежие! С мясом! – на блюде оказалась гора румяных и очень аппетитно выглядевших пирожков.
– Свинина? – тут же уточнил Джафар.
– Нет-нет! Курица! – ответила она и даже похлопала себя руками по бокам и покудахтала, изображая эту птицу, а сама не могла оторвать глаз от сиявших на арабах бриллиантов: ей явно никогда не приходилось видеть камни такой величины и красоты – я-то уже немного привыкла к их виду.
– Лора! Наши гости прекрасно понимают русский язык, – тихонько сказала ей я, чтобы она не выглядела смешной, а то наши русские – абсолютно прав Михаил Задорнов, – говоря с иностранцами, имеют обыкновение произносить слова очень громко и чуть ли не слогам, думая, что так их скорее поймут, и уже громче добавила: – Лариса у нас изумительно готовит, так что можете не сомневаться, эти пирожки вам обязательно понравятся.
Богданов же не стал откладывать дело в долгий ящик и с ходу предложил:
– Ну, пойдемте смотреть жеребца! С виду он совершенно здоров, а как там на самом деле, сейчас узнаем.
Он вышел вместе с Камалем, Джафаром и Харитоновым за калитку, где под присмотром охраны стоял Снег и от нечего делать объедал окружавшие его кусты, а мы, то есть я, Афонин и Лора, остались за столом.
– Чем у вас там дело кончилось? – спросил Виктор Петрович.
Я постаралась как можно более кратко, но исчерпывающе рассказать им обо всех перипетиях сегодняшнего дня, на что они оба бурно реагировали: Лариса хваталась за щеки и только охала и ахала, а вот Афонин, гневно насупившись, цедил периодически сквозь зубы слова совершенно непечатные, особенно в адрес Абузярова, не пропустил он и Мажора.
– Эх, жаль, ты меня тогда по ружью ударила! – вздохнул он. – Пристрелил бы я этого мерзавца к чертовой матери!
– Так вы же во всадника целились! – напомнила я ему. – А уж этот душевнобольной бедолага был совсем ни при чем!
Ответить ему на это было нечего, и он промолчал. Тем временем мужчины вернулись к столу, и Камаль твердо заявил:
– Конь совсем здоровый! Я завтра же он покупать!
Не успели они снова сесть за стол, как в калитке появился радостно-оживленный Мажор и прямо оттуда закричал:
– А что я нашел!
Мы все заинтересованно повернулись к нему, и он объяснил:
– Я в гараже убирался, ну, в том, что на лес выходит, а там в погребе много сумок стоит! Дорогие такие! Из натуральной кожи!
– Ну вот! Кажется, и твои вещи нашлись! – сказал Камалю Сашка. – Наверное, это Абузяров, или как его там на самом деле, их там спрятал! – А потом недовольно спросил у Мажора: – Что же ты их не принес?
– Так я же сказал, много их! – удивленно ответил тот.
Джафар быстро распорядился, и двое охранников отправились вместе с Мажором за сумками. Их действительно оказалось много, и я про себя еще удивилась, зачем шейх набрал с собой столько барахла, но потом решила, что у богатых свои причуды и нечего над этим голову ломать. Камаль обрадовался своим вещам, как ребенок, и, схватив одну из сумок, объявил:
– Я должен менять свой одежда!
Сашка повел его в дом, и их довольно долго не было, но когда Камаль снова появился во дворе, на этот раз в белоснежных бурнусе и «арафатке», то с первого же взгляда стало понятно – шейх он, и никто больше! У него даже походка изменилась, и он уже не шел, а шествовал, в глазах появилось выражение спокойной уверенности в своих силах, да и весь его вид был полон величия. Теперь это был уже совсем другой человек, действительно Его высочество!
– Я хотеть ездить конь! – заявил он.
При этих словах Харитонов напрягся – один шейх уже поездил на Снеге, и чем это закончилось? – но, видимо, понявший его Джафар успокоил его, сказав:
– Ну, я-то остаюсь здесь!
– Ладно! Поезжайте! – явно скрепя сердце разрешил Харитонов.
Мы все вышли за калитку и увидели, как шейх белой птицей взмыл в седло, даже не касаясь стремян, и взял с места в карьер так, что очень скоро скрылся из виду – хорошо, что была уже глубокая ночь, а значит, вид еще одного белого всадника на белом коне не мог никого взбудоражить, потому что из людской памяти еще не изгладились незабываемые впечатления о первом.
– Надеюсь, он найдет обратную дорогу, – неосторожно заметил Сашка, и Харитонов тут же помрачнел.
– По-моему, он уже хорошо изучил окрестности и не заблудится, – успокоила я его, но не думаю, что это на него сильно подействовало.
Камаля не было где-то с полчаса, во время которых Харитонов не находил себе места и расслабился только тогда, когда мы услышали цокот подков. Мы же все это время вели неспешную беседу обо всем понемногу, причем Лариса активно интересовалась у Джафара жизнью женщин на Востоке. Он подробно, а главное, с большим удовольствием – она же натуральная блондинка! – ей обо всем рассказывал. Лора же слушала его так внимательно, так восхищенно, что Богданов недовольно заерзал на стуле.
– Ах, какой конь! – восторгался, вернувшись, Камаль. – Он не скакать, он лететь!
Время было уже далеко за полночь, и гости начали прощаться. Первыми ушли наши соседи, за ними стали собираться и арабы.
– Искандер! – сказал Камаль. – Я просить ты дать мне тот одежда, ты мне рано давать!
– Зачем тебе это? – удивился Сашка. – У тебя же теперь своя есть!