Страница:
– Может быть, мы все же послушаем, что он нам расскажет?
– Слушай, ты, горе-папаша! – обозлился Седой. – Мне все это уже осточертело донельзя. Забирай свою шалаву и сваливай отсюда домой! Сколько еще можно шляться по городу по вашим дурацким делам, подставляя себя под тумаки, а то и под пули?
Седой разозлился не на шутку. Масло в огонь подлил как всегда вовремя вылезший Дынин:
– Слушай, братан, может, мы все же поможем ребятам?
Это окончательно вывело Борисова из себя.
– А ты-то куда лезешь, дубина милицейская? Тебе что, на твоем участке делать нечего, что ли? Ты уже три дня на работе не появлялся. У тебя там твои алкаши и дебоширы небось давно распоясались!
– Па-азвольте, – вступил в словесную перепалку Дрюня. – На каком основании ты так разговариваешь с моей дочерью?
– А на таком, что я уже три дня непонятно с какого перепуга бегаю за этой дурищей по всему городу и его окрестностям! Вчера мне бандиты чуть мозги не вышибли, и вообще за эти три дня я ни разу не побрился.
Седой провел рукой по своей трехдневной белой щетине. Тут неожиданно для всех слово взял Карцев:
– Ребята! Я действительно попал. Мне даже обратиться сейчас не к кому. Может, хоть вы мне поможете деньги найти? Я вам после этого заплачу!
Борисов изумленно вытаращил на него глаза.
– Вы посмотрите на него! Он нас совсем за идиотов держит! Он предлагает нам скинуться по паре тысяч и потом присоединиться к тем Веркам и Нинкам и еще целой толпе кретинов, которые ходят к его деду по пять раз на дню и требуют вернуть свои деньги!
– Нет, вы не поняли, – засмущался Карцев. – Все дело в том, что у меня действительно были деньги, десять тысяч долларов, которые пропали. Если их найти, вы возьмете причитающуюся вам часть.
– Как это пропали? Куда они пропали? И у кого, черт возьми, мы должны их искать? – уже менее напряженным тоном спросил Седой.
– Я вам сейчас все объясню, если вы дадите мне пять минут, – сказал Карцев.
Мы переглянулись и молча согласились с этим предложением.
– Дело в том, что я собирался купить небольшой цех по производству мебели в области, – неторопливо начал Карцев, закурив сигарету. – В общем, дело перспективное и выгодное. По условиям сделки мы должны были внести десять тысяч долларов и получить с моим приятелем контрольный пакет акций. У меня было две тысячи долларов, мой приятель, Юра Савелкин, сказал, что есть человек, который готов помочь нам – дать оставшуюся часть на условиях возврата денег через два месяца или получения определенного пая в предприятии. Мы подумали, что за два месяца мы сможем раскрутить это дело и, продав часть акций, которые к этому времени повысятся в цене, расплатиться с долгами. Если не получится отдать всю сумму, то часть отдать акциями.
– И где же эти акции? Там же, где и деньги? – скептически спросил Седой.
– Дело в том, что до акций дело не дошло. Мы съездили к владельцам цеха, подписали с ними договор. Собрали деньги и должны были ехать проплачивать. Но я в этот момент слегка прихворнул, – тут Карцев метнул быстрый взгляд на Татьяну, та потупилась, и всем стала ясна причина недомогания Карцева в тот ответственный момент, – и в общем, должен был поехать Юра. Ему я и передал эти деньги.
Карцев помолчал.
– Короче, уже прошел почти месяц с тех пор, как Юрка исчез.
– Как исчез? – спросил Дынин. – Куда исчез?
Карцев усмехнулся и ответил:
– Если бы я знал, то к вам бы не обращался. В цеху он не появлялся, родители говорят, что у них он тоже не живет. Последний раз он был там спустя неделю после намеченной поездки в область. Говорят, что, появившись, собрал вещи и сказал, будто уезжает с приятелями на юг на недельку-другую. Подружка его, Людка, говорит, что давно его тоже не видит. За это время я объехал все места, где он мог быть. Как назло, все мои попытки занять какие-нибудь деньги, чтобы отдать хотя бы часть долга кредитору, закончились неудачей. Я пытался звонить этому человеку, но он отказывается говорить по телефону и настаивает на личной встрече. Но я как-то не решаюсь встречаться с ним.
– И правильно делаешь, – сказал Седой, – мы вчера уже повстречались. Должен сказать, что впечатление малоприятное. С тобой они тоже бы не церемонились.
– Как я понял из разговоров с кредитором, – продолжил Карцев, – они так же безуспешно ищут Юру. В общем, я подумал, что мне надо опередить их и найти его раньше, чтобы узнать, куда делись деньги.
– Слушай, – спросил я Карцева. – А ты не пытался поискать его где-нибудь в предгорьях Кавказа, попивающего молодое вино, или на пляжах Сочи или Анапы? В принципе на десять тысяч там можно долго лежать. Твой друг склонен к подобному отдыху?
– Я думал над этим, – ответил Карцев. – Мне это кажется маловероятным. Юрка, конечно, разгильдяй, но я не думаю, что из-за такой суммы он стал бы так рисковать, причем столь откровенно. В конце концов, – Слава усмехнулся, – на всю жизнь не наворуешься. Да и вряд ли он стал бы меня подставлять перед кредитором. Я думаю, что-то случилось. Но что именно – не знаю.
Первым опять откликнулся Дынин:
– Ребята, ситуация ясна, цели намечены. Я считаю, что надо помочь парню, – и посмотрел на Седого.
Леонид состроил скептическую физиономию и посмотрел на Дынина:
– Ходить к нему деньги требовать будешь ты.
Дынин одобрительно гоготнул, и они оба разом перевели свои взгляды на меня как на последнюю инстанцию. Я вспомнил, что в моей заветной шкатулке дома не осталось ничего, и за эти три дня вся моя наличность сильно поубавилась. Надо было где-то доставать деньги, и предложение Карцева в принципе мне понравилось.
Я сказал:
– Деньги нам не помешают. И хотя непонятно, чем это все может кончиться, я думаю, что мы беремся.
– Но при одном условии, – сразу вставил Седой, – что Дрюня со своим чадом сейчас же отправляются домой и не суются в это дело.
– Как это? – взвизгнула Танька и снова вскочила.
Но тут Исмутенков взял свое – он крепко ухватился за Танькину руку и рывком усадил ее на место:
– А так это! Послезавтра приезжает мать, и нам надо основательно подготовиться к беседе с ней. – И он выразительно посмотрел на дочь.
Та поникла и притихла.
– Так, орлы! – снова начал Дынин. – Мне надо на время появиться дома, все-таки родные волнуются – как я там в засаде, не простудился ли? Может быть, с ветки упал, гы-гы... Ничего, если вы сегодня без меня?
– Нормально, как-нибудь справимся, – ответил я.
И мы, дружно поднявшись, отправились по машинам. Мы с Седым и Карцевым уселись в «Форд», а Дрюня выразил согласие подвезти Дынина домой. Как только желтый драндулет с пассажирами отъехал, Карцев спросил:
– Куда ехать?
Мы с Седым закурили, и я начал думать.
– Слушай, ты все время говорил про кредитора, – наконец спросил я Карцева, – а кто он, этот кредитор-то?
Карцев устремил взгляд за дальний поворот и сказал:
– Серьезный человек. В криминальных кругах он известен под кличкой Емельян. Фамилия его Емелин или Емельянов – точно не знаю. Кроме разборок, он занимается еще и бизнесом... Юрка его больше знает, они с ним давно уже работают. У них какие-то дела – то ли Емельян помогает Юрке, то ли наоборот, а может, и то и другое. Короче, надо найти Юрку.
– Это мы уже поняли, – отозвался Седой. – Ты скажи, где его искать?
– Я думал, это вы мне скажете, – съехидничал Славка.
– Мы тебе скажем, – сказал я ему, – если мы будем располагать хоть какой-то информацией. А пока мы знаем только то, что он исчез. Для начала, пожалуй, поехали к его родителям.
– Я уже там был, – протянул Карцев.
– Ты – это одно дело, а теперь расследование ведем мы, – резонно возразил я ему. – Трогай.
Карцев усмехнулся, повернул ключ зажигания, и «Форд» плавно тронулся с места. Через пятнадцать минут езды мы подъехали к девятиэтажке в одном из спальных районов города.
– Пятый этаж, четыреста восьмая квартира, – сказал Карцев и, включив поворотник, стал медленно въезжать в арку двора. «Форд», тихо шурша шинами, очутился внутри длинного, как кишка, двора и плавно поехал к дальнему от арки подъезду. Двор был пустынным, что было совершенно неудивительно – воскресенье, десять часов утра – похоже, обитатели его в большинстве своем находились на дачных участках.
Недалеко от подъезда, куда мы направлялись, я заметил белую «девятку». Наверное, она только что подъехала, поскольку из нее, глядя в нашу сторону, вышли двое молодых людей и направились к подъезду, где жили родители Савелкина. Завидев их, я заорал Карцеву что есть мочи:
– Быстро назад!
Он непонимающе смотрел на меня.
– Назад, тебе говорю! Это бандиты Емельяна!
Карцева словно подбросило – моментально включив заднюю передачу, он на максимальной скорости помчал «Форд» обратно к арке. Однако было уже поздно – бандиты нас заметили и, крикнув что-то шоферу, бросились бегом догонять наш автомобиль. «Девятка» стала разворачиваться на прилегающей к подъезду площадке. Развить по узкому двору большую скорость Карцев не мог, так как, во-первых, ехал он задом, во-вторых, боялся, что кто-то из жильцов неожиданно выскочит из подъезда, и бандиты стали нас нагонять. Я понял, что, когда Вячеслав будет разворачиваться у арки, чтобы выехать из двора, они нас догонят и, возможно, смогут залезть к нам в салон. Я судорожно схватился за брелок пульта управления центральным замком автомобиля, прикрепленный к ключу зажигания, и нажал на центральную кнопку. Двери автоматически заблокировались. Седой, ухватив мою мысль, тут же нажал на кнопки электростеклоподъемников. Стекла медленно, но верно, закрыли нас от внешнего мира.
В этот момент Вячеслав проехал задом мимо арки двора и, включив первую скорость, направил машину в арку. Первый бандит, которого я узнал по джинсовой куртке, оказался рядом с машиной и, схватившись за дверной замок со стороны водителя, резко дернул его на себя. Дверь не поддалась. Другой бандит, уже с моей стороны, также пытался открыть дверь. «Форд» тем временем уже набирал скорость, выезжая со двора. Бандиты, сообразив в чем дело, принялись отчаянно колотить кулаками по стеклам. Один из них в отчаянии размахнулся ногой, но, поскольку машина уже набрала скорость, удар получился скользящим и не причинил стеклам никакого вреда. И уже когда мы почти начали въезжать в арку, я заметил, что на нас на большой скорости летит «девятка». По всей вероятности, шофер бандитов решил ударить нас в бок, таким образом остановив нашу машину. Но Карцев и здесь оказался молодцом – он что есть силы нажал на педаль акселератора, и «Форд» пулей влетел в арку и выскочил наружу. К счастью, прохожих в этот момент на тротуаре не оказалось.
В зеркало заднего обзора я заметил, как водитель «девятки», проскочив вплотную с задним бампером нашего «Форда», что есть силы отчаянно затормозил, но это не спасло автомобиль от поцелуя с бетонной стеной. «Ну вот и славненько!» – подумал я. Однако наша радость была преждевременной – через несколько минут спокойной езды по городу Карцев неожиданно стал материться.
– В чем дело? – спросил я.
– Однако они нас догоняют, – пояснил Седой.
Я вновь посмотрел в зеркало заднего обзора и увидел, как белая «девятка» с разбитым бампером и вмятиной на решетке радиатора и капоте на большой скорости приближалась к нам. Карцев снова выжал педаль акселератора по максимуму. Включив поворотник, он пошел на рискованный обгон едущего впереди нас «КамАЗа» и обогнал его на перекрестке при меняющемся светофоре. Водитель грузовика отчаянно засигналил, сопроводив, видимо, наш автоманевр целой матерной поэмой, которая, скорее всего, имела не менее сочное продолжение, когда мятая белая «девятка», проскочив светофор на красный свет, еще более рискованно обогнала его на узком участке дороги.
– Куда мы едем? – спросил я Карцева.
Славка, напряженно глядя за дорогой, промолчал.
– Похоже, в направлении Заводского района, – ответил мне Седой. – Самое подходящее для спасения место – он половине района должен. За него там горой встанут...
Я оценил ситуацию – зрелище было еще то! По воскресным пустынным улицам мчались две автомашины: «Форд-Скорпио» и догоняющая его «девятка». «Если они нас догонят или выследят место, куда мы приедем, нам всем будет не до смеха», – подумал я. Если, конечно, мы вообще будем смеяться.
Попытки оторваться от преследования, которые предпринимал Славка (резко занося машину на поворотах с последующим петлянием по узким улочкам), к желаемому результату не привели. Бандиты упорно следовали за нами, не желая отставать ни на метр. Они имели опытного водителя и так же хорошо ориентировались на улицах города. Вдобавок имели огромное желание догнать нас. И тут меня посетила мысль – а что, если использовать их азарт?
И я сказал Карцеву:
– Поворачивай направо и выходи на Новую дорогу в объезд Воскресенского кладбища.
Карцев бросил на меня непонимающий взгляд.
– Поворачивай! – прокричал я.
Через минуту мы уже мчались по Новой дороге.
– Там на повороте будут менты, – предупредил меня Карцев.
– Этого нам и надо, – сказал я.
– Вы что, хотите сдаться ментам? – спросил меня Карцев. – Но это ничего не даст: пока они нас будут штрафовать или забирать права, бандиты спокойно подождут невдалеке, после чего взять нас будет гораздо легче.
– Надо сделать так, чтобы мы проехали мимо ментов без проблем, – сказал я.
Карцев скептически улыбнулся:
– И как же это можно сделать?
– Короче, как только въедешь в поворот, резко тормози, – сказал я ему, – а потом тихо, спокойненько, на скорости сорок километров в час проезжай ГАИ. Мы с Седым будем при этом активно улыбаться ментам.
Слава, кажется, начал что-то понимать и приготовился к обозначенному мною маневру. Перед поворотом он разогнал «Форд» до ста километров в час. Бандиты тоже резко увеличили скорость. Как только мы въехали в поворот и на несколько секунд скрылись от преследователей, Карцев прибег к экстренному торможению, после чего автомобиль слегка стало заносить. Однако Вячеслав проявил недюжинное мастерство, двумя уверенными движениями стабилизировал машину и уже на небольшой скорости направился к посту ГАИ. Мы все стали напряженно вглядываться вперед, в скучавшего у сине-белой «шестерки» гаишника, который меланхолично разглядывал наш «Форд», медленно катящийся в его направлении. Гаишник, видимо, решил поразмяться и, оторвав зад от капота «шестерки», уже стал было поднимать жезл, как его внимание привлекла вылетевшая из-за поворота мятая белая «девятка». Милиционер тут же глянул на радар, глаза его наполнились хищной радостью, и он потерял всякий интерес к «Форду». Он резко взметнул свой черно-белый жезл в сторону «девятки», отчаянно при этом засвистев.
– Сработало! – вслух сказал я, и мы все радостно засмеялись.
– А ты стратег, Вова! – похвалил меня с заднего сиденья Седой, глядя, как гаишник разбирается с водителем «девятки», а пассажиры, выйдя из машины, провожают нас злобными взглядами.
– Ну, куда поедем теперь... кататься? – улыбаясь, спросил Карцев.
Я посмотрел на часы – они показывали 15.20.
– В ближайший приличный бар! – скомандовал я.
ГЛАВА 8
– Слушай, ты, горе-папаша! – обозлился Седой. – Мне все это уже осточертело донельзя. Забирай свою шалаву и сваливай отсюда домой! Сколько еще можно шляться по городу по вашим дурацким делам, подставляя себя под тумаки, а то и под пули?
Седой разозлился не на шутку. Масло в огонь подлил как всегда вовремя вылезший Дынин:
– Слушай, братан, может, мы все же поможем ребятам?
Это окончательно вывело Борисова из себя.
– А ты-то куда лезешь, дубина милицейская? Тебе что, на твоем участке делать нечего, что ли? Ты уже три дня на работе не появлялся. У тебя там твои алкаши и дебоширы небось давно распоясались!
– Па-азвольте, – вступил в словесную перепалку Дрюня. – На каком основании ты так разговариваешь с моей дочерью?
– А на таком, что я уже три дня непонятно с какого перепуга бегаю за этой дурищей по всему городу и его окрестностям! Вчера мне бандиты чуть мозги не вышибли, и вообще за эти три дня я ни разу не побрился.
Седой провел рукой по своей трехдневной белой щетине. Тут неожиданно для всех слово взял Карцев:
– Ребята! Я действительно попал. Мне даже обратиться сейчас не к кому. Может, хоть вы мне поможете деньги найти? Я вам после этого заплачу!
Борисов изумленно вытаращил на него глаза.
– Вы посмотрите на него! Он нас совсем за идиотов держит! Он предлагает нам скинуться по паре тысяч и потом присоединиться к тем Веркам и Нинкам и еще целой толпе кретинов, которые ходят к его деду по пять раз на дню и требуют вернуть свои деньги!
– Нет, вы не поняли, – засмущался Карцев. – Все дело в том, что у меня действительно были деньги, десять тысяч долларов, которые пропали. Если их найти, вы возьмете причитающуюся вам часть.
– Как это пропали? Куда они пропали? И у кого, черт возьми, мы должны их искать? – уже менее напряженным тоном спросил Седой.
– Я вам сейчас все объясню, если вы дадите мне пять минут, – сказал Карцев.
Мы переглянулись и молча согласились с этим предложением.
– Дело в том, что я собирался купить небольшой цех по производству мебели в области, – неторопливо начал Карцев, закурив сигарету. – В общем, дело перспективное и выгодное. По условиям сделки мы должны были внести десять тысяч долларов и получить с моим приятелем контрольный пакет акций. У меня было две тысячи долларов, мой приятель, Юра Савелкин, сказал, что есть человек, который готов помочь нам – дать оставшуюся часть на условиях возврата денег через два месяца или получения определенного пая в предприятии. Мы подумали, что за два месяца мы сможем раскрутить это дело и, продав часть акций, которые к этому времени повысятся в цене, расплатиться с долгами. Если не получится отдать всю сумму, то часть отдать акциями.
– И где же эти акции? Там же, где и деньги? – скептически спросил Седой.
– Дело в том, что до акций дело не дошло. Мы съездили к владельцам цеха, подписали с ними договор. Собрали деньги и должны были ехать проплачивать. Но я в этот момент слегка прихворнул, – тут Карцев метнул быстрый взгляд на Татьяну, та потупилась, и всем стала ясна причина недомогания Карцева в тот ответственный момент, – и в общем, должен был поехать Юра. Ему я и передал эти деньги.
Карцев помолчал.
– Короче, уже прошел почти месяц с тех пор, как Юрка исчез.
– Как исчез? – спросил Дынин. – Куда исчез?
Карцев усмехнулся и ответил:
– Если бы я знал, то к вам бы не обращался. В цеху он не появлялся, родители говорят, что у них он тоже не живет. Последний раз он был там спустя неделю после намеченной поездки в область. Говорят, что, появившись, собрал вещи и сказал, будто уезжает с приятелями на юг на недельку-другую. Подружка его, Людка, говорит, что давно его тоже не видит. За это время я объехал все места, где он мог быть. Как назло, все мои попытки занять какие-нибудь деньги, чтобы отдать хотя бы часть долга кредитору, закончились неудачей. Я пытался звонить этому человеку, но он отказывается говорить по телефону и настаивает на личной встрече. Но я как-то не решаюсь встречаться с ним.
– И правильно делаешь, – сказал Седой, – мы вчера уже повстречались. Должен сказать, что впечатление малоприятное. С тобой они тоже бы не церемонились.
– Как я понял из разговоров с кредитором, – продолжил Карцев, – они так же безуспешно ищут Юру. В общем, я подумал, что мне надо опередить их и найти его раньше, чтобы узнать, куда делись деньги.
– Слушай, – спросил я Карцева. – А ты не пытался поискать его где-нибудь в предгорьях Кавказа, попивающего молодое вино, или на пляжах Сочи или Анапы? В принципе на десять тысяч там можно долго лежать. Твой друг склонен к подобному отдыху?
– Я думал над этим, – ответил Карцев. – Мне это кажется маловероятным. Юрка, конечно, разгильдяй, но я не думаю, что из-за такой суммы он стал бы так рисковать, причем столь откровенно. В конце концов, – Слава усмехнулся, – на всю жизнь не наворуешься. Да и вряд ли он стал бы меня подставлять перед кредитором. Я думаю, что-то случилось. Но что именно – не знаю.
Первым опять откликнулся Дынин:
– Ребята, ситуация ясна, цели намечены. Я считаю, что надо помочь парню, – и посмотрел на Седого.
Леонид состроил скептическую физиономию и посмотрел на Дынина:
– Ходить к нему деньги требовать будешь ты.
Дынин одобрительно гоготнул, и они оба разом перевели свои взгляды на меня как на последнюю инстанцию. Я вспомнил, что в моей заветной шкатулке дома не осталось ничего, и за эти три дня вся моя наличность сильно поубавилась. Надо было где-то доставать деньги, и предложение Карцева в принципе мне понравилось.
Я сказал:
– Деньги нам не помешают. И хотя непонятно, чем это все может кончиться, я думаю, что мы беремся.
– Но при одном условии, – сразу вставил Седой, – что Дрюня со своим чадом сейчас же отправляются домой и не суются в это дело.
– Как это? – взвизгнула Танька и снова вскочила.
Но тут Исмутенков взял свое – он крепко ухватился за Танькину руку и рывком усадил ее на место:
– А так это! Послезавтра приезжает мать, и нам надо основательно подготовиться к беседе с ней. – И он выразительно посмотрел на дочь.
Та поникла и притихла.
– Так, орлы! – снова начал Дынин. – Мне надо на время появиться дома, все-таки родные волнуются – как я там в засаде, не простудился ли? Может быть, с ветки упал, гы-гы... Ничего, если вы сегодня без меня?
– Нормально, как-нибудь справимся, – ответил я.
И мы, дружно поднявшись, отправились по машинам. Мы с Седым и Карцевым уселись в «Форд», а Дрюня выразил согласие подвезти Дынина домой. Как только желтый драндулет с пассажирами отъехал, Карцев спросил:
– Куда ехать?
Мы с Седым закурили, и я начал думать.
– Слушай, ты все время говорил про кредитора, – наконец спросил я Карцева, – а кто он, этот кредитор-то?
Карцев устремил взгляд за дальний поворот и сказал:
– Серьезный человек. В криминальных кругах он известен под кличкой Емельян. Фамилия его Емелин или Емельянов – точно не знаю. Кроме разборок, он занимается еще и бизнесом... Юрка его больше знает, они с ним давно уже работают. У них какие-то дела – то ли Емельян помогает Юрке, то ли наоборот, а может, и то и другое. Короче, надо найти Юрку.
– Это мы уже поняли, – отозвался Седой. – Ты скажи, где его искать?
– Я думал, это вы мне скажете, – съехидничал Славка.
– Мы тебе скажем, – сказал я ему, – если мы будем располагать хоть какой-то информацией. А пока мы знаем только то, что он исчез. Для начала, пожалуй, поехали к его родителям.
– Я уже там был, – протянул Карцев.
– Ты – это одно дело, а теперь расследование ведем мы, – резонно возразил я ему. – Трогай.
Карцев усмехнулся, повернул ключ зажигания, и «Форд» плавно тронулся с места. Через пятнадцать минут езды мы подъехали к девятиэтажке в одном из спальных районов города.
– Пятый этаж, четыреста восьмая квартира, – сказал Карцев и, включив поворотник, стал медленно въезжать в арку двора. «Форд», тихо шурша шинами, очутился внутри длинного, как кишка, двора и плавно поехал к дальнему от арки подъезду. Двор был пустынным, что было совершенно неудивительно – воскресенье, десять часов утра – похоже, обитатели его в большинстве своем находились на дачных участках.
Недалеко от подъезда, куда мы направлялись, я заметил белую «девятку». Наверное, она только что подъехала, поскольку из нее, глядя в нашу сторону, вышли двое молодых людей и направились к подъезду, где жили родители Савелкина. Завидев их, я заорал Карцеву что есть мочи:
– Быстро назад!
Он непонимающе смотрел на меня.
– Назад, тебе говорю! Это бандиты Емельяна!
Карцева словно подбросило – моментально включив заднюю передачу, он на максимальной скорости помчал «Форд» обратно к арке. Однако было уже поздно – бандиты нас заметили и, крикнув что-то шоферу, бросились бегом догонять наш автомобиль. «Девятка» стала разворачиваться на прилегающей к подъезду площадке. Развить по узкому двору большую скорость Карцев не мог, так как, во-первых, ехал он задом, во-вторых, боялся, что кто-то из жильцов неожиданно выскочит из подъезда, и бандиты стали нас нагонять. Я понял, что, когда Вячеслав будет разворачиваться у арки, чтобы выехать из двора, они нас догонят и, возможно, смогут залезть к нам в салон. Я судорожно схватился за брелок пульта управления центральным замком автомобиля, прикрепленный к ключу зажигания, и нажал на центральную кнопку. Двери автоматически заблокировались. Седой, ухватив мою мысль, тут же нажал на кнопки электростеклоподъемников. Стекла медленно, но верно, закрыли нас от внешнего мира.
В этот момент Вячеслав проехал задом мимо арки двора и, включив первую скорость, направил машину в арку. Первый бандит, которого я узнал по джинсовой куртке, оказался рядом с машиной и, схватившись за дверной замок со стороны водителя, резко дернул его на себя. Дверь не поддалась. Другой бандит, уже с моей стороны, также пытался открыть дверь. «Форд» тем временем уже набирал скорость, выезжая со двора. Бандиты, сообразив в чем дело, принялись отчаянно колотить кулаками по стеклам. Один из них в отчаянии размахнулся ногой, но, поскольку машина уже набрала скорость, удар получился скользящим и не причинил стеклам никакого вреда. И уже когда мы почти начали въезжать в арку, я заметил, что на нас на большой скорости летит «девятка». По всей вероятности, шофер бандитов решил ударить нас в бок, таким образом остановив нашу машину. Но Карцев и здесь оказался молодцом – он что есть силы нажал на педаль акселератора, и «Форд» пулей влетел в арку и выскочил наружу. К счастью, прохожих в этот момент на тротуаре не оказалось.
В зеркало заднего обзора я заметил, как водитель «девятки», проскочив вплотную с задним бампером нашего «Форда», что есть силы отчаянно затормозил, но это не спасло автомобиль от поцелуя с бетонной стеной. «Ну вот и славненько!» – подумал я. Однако наша радость была преждевременной – через несколько минут спокойной езды по городу Карцев неожиданно стал материться.
– В чем дело? – спросил я.
– Однако они нас догоняют, – пояснил Седой.
Я вновь посмотрел в зеркало заднего обзора и увидел, как белая «девятка» с разбитым бампером и вмятиной на решетке радиатора и капоте на большой скорости приближалась к нам. Карцев снова выжал педаль акселератора по максимуму. Включив поворотник, он пошел на рискованный обгон едущего впереди нас «КамАЗа» и обогнал его на перекрестке при меняющемся светофоре. Водитель грузовика отчаянно засигналил, сопроводив, видимо, наш автоманевр целой матерной поэмой, которая, скорее всего, имела не менее сочное продолжение, когда мятая белая «девятка», проскочив светофор на красный свет, еще более рискованно обогнала его на узком участке дороги.
– Куда мы едем? – спросил я Карцева.
Славка, напряженно глядя за дорогой, промолчал.
– Похоже, в направлении Заводского района, – ответил мне Седой. – Самое подходящее для спасения место – он половине района должен. За него там горой встанут...
Я оценил ситуацию – зрелище было еще то! По воскресным пустынным улицам мчались две автомашины: «Форд-Скорпио» и догоняющая его «девятка». «Если они нас догонят или выследят место, куда мы приедем, нам всем будет не до смеха», – подумал я. Если, конечно, мы вообще будем смеяться.
Попытки оторваться от преследования, которые предпринимал Славка (резко занося машину на поворотах с последующим петлянием по узким улочкам), к желаемому результату не привели. Бандиты упорно следовали за нами, не желая отставать ни на метр. Они имели опытного водителя и так же хорошо ориентировались на улицах города. Вдобавок имели огромное желание догнать нас. И тут меня посетила мысль – а что, если использовать их азарт?
И я сказал Карцеву:
– Поворачивай направо и выходи на Новую дорогу в объезд Воскресенского кладбища.
Карцев бросил на меня непонимающий взгляд.
– Поворачивай! – прокричал я.
Через минуту мы уже мчались по Новой дороге.
– Там на повороте будут менты, – предупредил меня Карцев.
– Этого нам и надо, – сказал я.
– Вы что, хотите сдаться ментам? – спросил меня Карцев. – Но это ничего не даст: пока они нас будут штрафовать или забирать права, бандиты спокойно подождут невдалеке, после чего взять нас будет гораздо легче.
– Надо сделать так, чтобы мы проехали мимо ментов без проблем, – сказал я.
Карцев скептически улыбнулся:
– И как же это можно сделать?
– Короче, как только въедешь в поворот, резко тормози, – сказал я ему, – а потом тихо, спокойненько, на скорости сорок километров в час проезжай ГАИ. Мы с Седым будем при этом активно улыбаться ментам.
Слава, кажется, начал что-то понимать и приготовился к обозначенному мною маневру. Перед поворотом он разогнал «Форд» до ста километров в час. Бандиты тоже резко увеличили скорость. Как только мы въехали в поворот и на несколько секунд скрылись от преследователей, Карцев прибег к экстренному торможению, после чего автомобиль слегка стало заносить. Однако Вячеслав проявил недюжинное мастерство, двумя уверенными движениями стабилизировал машину и уже на небольшой скорости направился к посту ГАИ. Мы все стали напряженно вглядываться вперед, в скучавшего у сине-белой «шестерки» гаишника, который меланхолично разглядывал наш «Форд», медленно катящийся в его направлении. Гаишник, видимо, решил поразмяться и, оторвав зад от капота «шестерки», уже стал было поднимать жезл, как его внимание привлекла вылетевшая из-за поворота мятая белая «девятка». Милиционер тут же глянул на радар, глаза его наполнились хищной радостью, и он потерял всякий интерес к «Форду». Он резко взметнул свой черно-белый жезл в сторону «девятки», отчаянно при этом засвистев.
– Сработало! – вслух сказал я, и мы все радостно засмеялись.
– А ты стратег, Вова! – похвалил меня с заднего сиденья Седой, глядя, как гаишник разбирается с водителем «девятки», а пассажиры, выйдя из машины, провожают нас злобными взглядами.
– Ну, куда поедем теперь... кататься? – улыбаясь, спросил Карцев.
Я посмотрел на часы – они показывали 15.20.
– В ближайший приличный бар! – скомандовал я.
ГЛАВА 8
ЮРКИН РАССВЕТ, ИЛИ ФОКУСНИК САВЕЛКИН
Карцев припарковал машину на стоянку у бара, чтобы мы смогли перекусить. В счет будущего нашего гонорара Вячеслав налил нам с Седым по рюмке «Метаксы» и заказал куры-гриль и салат.
– Ну, что думаешь делать? – спросил меня Леонид, медленно пережевывая пищу.
Я философски заметил:
– Французы считают, что надо искать женщину.
Седой, вульгарно поковырявшись в зубах мизинцем, почмокал и скептически заметил:
– Ну-ну. Мы уже искали одну три дня. Чего только не навидались! Теперь кто у нас в графике?
– Я думаю так, – запив салат порцией апельсинового сока, сказал я. – Этот самый Юрка Савелкин, кто бы он там ни был, все же мужчина.
– В каком смысле? – спросил Седой.
– В биологическом, – с умешкой сказал я.
– Все может быть, – изрек свою фирменную фразу Борисов.
– А если он мужчина, у него есть соответствующие потребности, – продолжал рассуждать я.
– С той суммой, которую он скоммуниздил у Славки, эти потребности легко удовлетворяются.
– Да, но ему нужна еще и база, где бы он мог залечь хотя бы на ночь. И вообще надо еще выяснить, скоммуниздил он их или нет.
– Логично, – ответил Седой. – Значит, женщина?
– Да, – категорично подвел я итог состоявшегося обсуждения проблемы.
Тут к нашему столу подошел Карцев, отошедший справить малую нужду.
– В общем, так, Вячеслав! – сказал я. – Ты говорил, что у Савелкина есть какая-то подружка, Людка или Любка?
– Людка, – уточнил Карцев.
– Пожалуй, мы сейчас поедем к ней.
Слава тяжело вздохнул и заметил:
– Я уже там был.
– Главное, что там не было нас, – снисходительно заметил я.
И несмотря на скепсис Карцева, я купил в баре бутылку коньяка и приказал отвезти нас к подружке Юрки Савелкина.
Людка жила на втором этаже пятиэтажной «хрущобы», расположенной в районе города под странным названием «Мартовские дома». И сама она, видимо, по натуре являлась мартовской кошкой. Фигуристая, с мягкими повадками, толстыми губами, маленьким носиком и нагловатым взглядом больших, слегка навыкате коричневых глаз, она с полным основанием могла рассчитывать на статус секс-бомбы местного мартовского пошиба.
Несмотря на то что мужики являлись, скорее всего, одним из приоритетов ее жизни, встретила она нас, мягко говоря, сурово. Скорее всего, причиной тому был Слава Карцев, который успел ей за последнее время надоесть своими визитами и вопросами о местонахождении Савелкина.
– Привет, Люд! – веселым голосом поприветствовал ее Карцев, как только она открыла дверь.
– Что надо? – послышался в ответ незатейливый вопрос.
– Что-что? – улыбнулся Карцев. – Поговорить надо.
– Не о чем говорить, я тебе уже все сказала! – категорично отрезала Людка и попыталась закрыть дверь. Но тут я со своим центнером веса переступил порог, и сделал эту затею неосуществимой.
– Добрый день! – как можно солиднее поздоровался я.
– Что еще? – затянула свою песню Людка и переспросила Славу: – Кто это?
– Они сейчас сами все расскажут, – ответил Карцев и пропустил вперед еще и Седого, закрыв за нами всеми дверь.
Нагловатость в глазах Людки сменилась неким подобием испуга.
– Вам кого? Вы чего хотите? Сейчас милицию позову!
– Не трудитесь, она уже здесь. Капитан Мальков, оперуполномоченный ГорУВД, – представился я.
– А это, – повернулся я к Седому, который прислонился к косяку, будучи уже нетвердым на ногу, – старший следователь областной прокуратуры по особо важным делам Леонид Борисов.
Седой усилием воли оторвался от косяка и сделал шаг вперед, кивнув головой и щелкнув каблуком, отрекомендовался:
– Полковник юстиции.
Я оглядел Людку внимательно с ног до головы и отметил, что почин сделан неплохой – впечатление на даму мы произвели.
– Давайте не будем торопиться, пройдем в комнату и не спеша обо всем поговорим, – не выпуская инициативу в разговоре, сказал я.
Людка задом попятилась внутрь квартиры.
Мы с Седым уселись на старый ободранный диванчик, который при этом предательски заскрипел. Я сразу вспомнил Леху и его некрепкую дачную мебель. Карцев уселся в дальнем углу верхом на стул. Хозяйка квартиры села напротив нас в кресле и закинула ногу на ногу. Видимо, с солидными людьми она предпочитала говорить своим, проверенным языком.
– Ну что, Людмила? – сказал я. – Думаю, отпираться бессмысленно. Нам все известно и, смею вас заверить, что дело в прокуратуре заведено. Правда, Леонид Иванович? – повернулся я к Седому.
Тот молча кивнул и добавил:
– Леонид Михайлович.
– Да-да, – подтвердил я, словно Седой сказал что-то мне в угоду.
– Остается выяснить одно – привлекать вас к уголовной ответственности или нет, – подытожил я.
Людка сбросила ногу с ноги и, широко расставив свои нижние конечности перед взорами наших бесстыжих глаз, спросила:
– А меня-то почему? Я-то тут при чем? Я совершенно ни при чем.
Мы с Седым одновременно перевели взгляд с Людкиных ног на ее лицо и спросили:
– Что-что?
– Ах, да! – первым опомнился я. – Вот видите, вы уже нервничаете. А речь идет всего лишь о таком пустяке, как три года тюрьмы.
– Пять, – добавил масла в огонь Седой, стараясь при этом не дышать на Людку перегаром.
Если бы он сказал: «Десять!», глаза Людки точно бы вылезли из орбит.
– Пять? Да вы что, охренели совсем в вашей прокуратуре?! – почти проорала Людка.
– Попрошу не оскорблять органы юстиции! – менторским голосом произнес Седой.
– Да-да, – снова поддакнул я. – Попрошу не оскорблять!
– Вот блин! – сказала Людка о чем-то своем. – Надо же, пять лет!
– Это еще все можно исправить. Да, вашему дружку Юрию Савелкину грозит, конечно же, больше. Но если вы поможете нам в его розыске и чистосердечно во всем признаетесь, то я думаю, можно как-то избежать официального хода дела.
Седой кивнул:
– Ну, в крайнем случае, год условно.
Вряд ли последнее утверждение Борисова особо обрадовало Людку, но все же сняло с нее серьезное напряжение.
– А при чем здесь я и Юрка? Я понятия не имею, чем он занимается и где он сейчас находится! – заявила она, слегка осмелев, что было мне не совсем понятно. – Он последний раз две недели назад был, приходил помыться. И за этого мудака я отвечать совершенно не собираюсь!
– Как вы можете так говорить о любимом человеке? – пафосно спросил я.
Людка коротко и истерично заржала:
– Да на хрен мне сдался этот чудик! Потерял где-то чужие деньги и бегает теперь от всех. А мне скандалы устраивает, как будто это я виновата, что он такой придурок.
– Так он что, здесь уже две недели не появляется? – решил уточнить я.
– Да, глаза не кажет. Боится, видимо, что его здесь кредиторы застукают. А ты что здесь сидишь, – неожиданно возмутилась она, глядя на Карцева, – тихоня гребаный!
– А что? Я им сказал, что ты ничего не знаешь, они не верят, – отозвался Карцев.
– Да, не верим, – вскочил с места Седой. – Потому что есть основания не доверять. Где, по-вашему, он может шляться столько времени? Он что, даже не сказал, где будет ночевать?
– Я спрашивала! – заорала Людка. – Он не говорит. Видимо, очень боится.
Борисов, остановившись, задумался:
– Да, на его месте я бы тоже опасался. Сумма, конечно, не такая и большая, но уж больно кредиторы суровые, – при этом он чисто рефлекторно подергал челюстью, – церемониться они не станут.
– Последний раз Савелкин к тебе приходил один? – спросил я.
– Один, – ответила Людка. – От него теперь все как от чумы кидаются. Помылся, побрился и опять свалил.
– Скажите, а кто из знакомых у вас летом работает на турбазах, у кого есть пустые загородные дома?
– Все дачи я уже объехал, – ответил Карцев. – А на турбазах из наших друзей никто не работает.
– Как это не работает? – встрепенулась Людка. – А Насыров? Он же с каким-то другом турбазу арендовал и устраивал там танцы-манцы...
– Да ты что, смеешься, что ли? – с улыбочкой ответил ей Слава. – Насыр давно уже другим занимается, у него теперь свой магазинчик автозапчастей.
– А кто такой Насыров? – спросил я у Карцева. – Еще один бизнесмен?
– Да так, – Карцев заулыбался еще шире. – В легкую. Мы его зовем не Насыров, а Просеров, или просто Просера.
Слава надменно улыбался, как будто сам он недавно стал нефтяным магнатом.
– Открыл магазинчик, да как-то все у него не раскручивается, – продолжал рассказывать Слава. – Он там и за директора, и за продавца. Только недавно по ночам там дежурить перестал. А до этого еще и за ночного сторожа был.
– Ну вот, видишь, – возразил я Карцеву, – значит, есть рост, и бизнес стал налаживаться. Сначала завел ночного сторожа, потом уборщицу наймет, так и до продавщицы дело дойдет.
Я подумал, что устроиться ночным сторожем к такому горе-бизнесмену может человек, которому уже совершенно некуда деваться. И эта мысль показалась мне настолько простой и естественной применительно к нашей проблеме, что я тут же спросил Карцева:
– Ты знаешь, где этот магазин находится?
– Знаю, только сейчас он закрыт. Воскресенье, да и поздно уже.
Я еще минутку поразмышлял и сказал:
– Поехали.
– Куда? – спросил Карцев.
– Там разберемся, – сказал я и поднялся со стула.
Людка уже собиралась, к своему удовольствию, закрыть за нами дверь, как Борисов остановился и сказал:
– Мы даем вам время подумать. Если у вас есть, в чем признаться, советую сделать это как можно скорее. Когда мы найдем Савелкина, будет уже поздно.
– Не в чем мне признаваться! – убежденно заявила Людка. – Я еще раз говорю – не знаю, где он шляется и в его дела я не лезу!
– Ну, смотрите у меня! – Седой погрозил Людке пальцем и вышел.
Когда мы сели в машину, Карцев спросил меня:
– Куда едем-то?
– В магазин к Просерову. Пардон, к Насырову. Впрочем, это неважно, так как нам нужен не он.
– А кто же? – недоуменно спросил Карцев.
– Там узнаешь...
Слава не стал вдаваться в расспросы, включил двигатель, повернул ключ зажигания и плавно стартовал с места.
Попетляв по улицам города, центральным и не очень, мы наконец въехали на небольшую улочку, в начале которой стоял только что выстроенный девятиэтажный дом. Его первый этаж занимали всевозможные магазинчики.
– Ну, что думаешь делать? – спросил меня Леонид, медленно пережевывая пищу.
Я философски заметил:
– Французы считают, что надо искать женщину.
Седой, вульгарно поковырявшись в зубах мизинцем, почмокал и скептически заметил:
– Ну-ну. Мы уже искали одну три дня. Чего только не навидались! Теперь кто у нас в графике?
– Я думаю так, – запив салат порцией апельсинового сока, сказал я. – Этот самый Юрка Савелкин, кто бы он там ни был, все же мужчина.
– В каком смысле? – спросил Седой.
– В биологическом, – с умешкой сказал я.
– Все может быть, – изрек свою фирменную фразу Борисов.
– А если он мужчина, у него есть соответствующие потребности, – продолжал рассуждать я.
– С той суммой, которую он скоммуниздил у Славки, эти потребности легко удовлетворяются.
– Да, но ему нужна еще и база, где бы он мог залечь хотя бы на ночь. И вообще надо еще выяснить, скоммуниздил он их или нет.
– Логично, – ответил Седой. – Значит, женщина?
– Да, – категорично подвел я итог состоявшегося обсуждения проблемы.
Тут к нашему столу подошел Карцев, отошедший справить малую нужду.
– В общем, так, Вячеслав! – сказал я. – Ты говорил, что у Савелкина есть какая-то подружка, Людка или Любка?
– Людка, – уточнил Карцев.
– Пожалуй, мы сейчас поедем к ней.
Слава тяжело вздохнул и заметил:
– Я уже там был.
– Главное, что там не было нас, – снисходительно заметил я.
И несмотря на скепсис Карцева, я купил в баре бутылку коньяка и приказал отвезти нас к подружке Юрки Савелкина.
Людка жила на втором этаже пятиэтажной «хрущобы», расположенной в районе города под странным названием «Мартовские дома». И сама она, видимо, по натуре являлась мартовской кошкой. Фигуристая, с мягкими повадками, толстыми губами, маленьким носиком и нагловатым взглядом больших, слегка навыкате коричневых глаз, она с полным основанием могла рассчитывать на статус секс-бомбы местного мартовского пошиба.
Несмотря на то что мужики являлись, скорее всего, одним из приоритетов ее жизни, встретила она нас, мягко говоря, сурово. Скорее всего, причиной тому был Слава Карцев, который успел ей за последнее время надоесть своими визитами и вопросами о местонахождении Савелкина.
– Привет, Люд! – веселым голосом поприветствовал ее Карцев, как только она открыла дверь.
– Что надо? – послышался в ответ незатейливый вопрос.
– Что-что? – улыбнулся Карцев. – Поговорить надо.
– Не о чем говорить, я тебе уже все сказала! – категорично отрезала Людка и попыталась закрыть дверь. Но тут я со своим центнером веса переступил порог, и сделал эту затею неосуществимой.
– Добрый день! – как можно солиднее поздоровался я.
– Что еще? – затянула свою песню Людка и переспросила Славу: – Кто это?
– Они сейчас сами все расскажут, – ответил Карцев и пропустил вперед еще и Седого, закрыв за нами всеми дверь.
Нагловатость в глазах Людки сменилась неким подобием испуга.
– Вам кого? Вы чего хотите? Сейчас милицию позову!
– Не трудитесь, она уже здесь. Капитан Мальков, оперуполномоченный ГорУВД, – представился я.
– А это, – повернулся я к Седому, который прислонился к косяку, будучи уже нетвердым на ногу, – старший следователь областной прокуратуры по особо важным делам Леонид Борисов.
Седой усилием воли оторвался от косяка и сделал шаг вперед, кивнув головой и щелкнув каблуком, отрекомендовался:
– Полковник юстиции.
Я оглядел Людку внимательно с ног до головы и отметил, что почин сделан неплохой – впечатление на даму мы произвели.
– Давайте не будем торопиться, пройдем в комнату и не спеша обо всем поговорим, – не выпуская инициативу в разговоре, сказал я.
Людка задом попятилась внутрь квартиры.
Мы с Седым уселись на старый ободранный диванчик, который при этом предательски заскрипел. Я сразу вспомнил Леху и его некрепкую дачную мебель. Карцев уселся в дальнем углу верхом на стул. Хозяйка квартиры села напротив нас в кресле и закинула ногу на ногу. Видимо, с солидными людьми она предпочитала говорить своим, проверенным языком.
– Ну что, Людмила? – сказал я. – Думаю, отпираться бессмысленно. Нам все известно и, смею вас заверить, что дело в прокуратуре заведено. Правда, Леонид Иванович? – повернулся я к Седому.
Тот молча кивнул и добавил:
– Леонид Михайлович.
– Да-да, – подтвердил я, словно Седой сказал что-то мне в угоду.
– Остается выяснить одно – привлекать вас к уголовной ответственности или нет, – подытожил я.
Людка сбросила ногу с ноги и, широко расставив свои нижние конечности перед взорами наших бесстыжих глаз, спросила:
– А меня-то почему? Я-то тут при чем? Я совершенно ни при чем.
Мы с Седым одновременно перевели взгляд с Людкиных ног на ее лицо и спросили:
– Что-что?
– Ах, да! – первым опомнился я. – Вот видите, вы уже нервничаете. А речь идет всего лишь о таком пустяке, как три года тюрьмы.
– Пять, – добавил масла в огонь Седой, стараясь при этом не дышать на Людку перегаром.
Если бы он сказал: «Десять!», глаза Людки точно бы вылезли из орбит.
– Пять? Да вы что, охренели совсем в вашей прокуратуре?! – почти проорала Людка.
– Попрошу не оскорблять органы юстиции! – менторским голосом произнес Седой.
– Да-да, – снова поддакнул я. – Попрошу не оскорблять!
– Вот блин! – сказала Людка о чем-то своем. – Надо же, пять лет!
– Это еще все можно исправить. Да, вашему дружку Юрию Савелкину грозит, конечно же, больше. Но если вы поможете нам в его розыске и чистосердечно во всем признаетесь, то я думаю, можно как-то избежать официального хода дела.
Седой кивнул:
– Ну, в крайнем случае, год условно.
Вряд ли последнее утверждение Борисова особо обрадовало Людку, но все же сняло с нее серьезное напряжение.
– А при чем здесь я и Юрка? Я понятия не имею, чем он занимается и где он сейчас находится! – заявила она, слегка осмелев, что было мне не совсем понятно. – Он последний раз две недели назад был, приходил помыться. И за этого мудака я отвечать совершенно не собираюсь!
– Как вы можете так говорить о любимом человеке? – пафосно спросил я.
Людка коротко и истерично заржала:
– Да на хрен мне сдался этот чудик! Потерял где-то чужие деньги и бегает теперь от всех. А мне скандалы устраивает, как будто это я виновата, что он такой придурок.
– Так он что, здесь уже две недели не появляется? – решил уточнить я.
– Да, глаза не кажет. Боится, видимо, что его здесь кредиторы застукают. А ты что здесь сидишь, – неожиданно возмутилась она, глядя на Карцева, – тихоня гребаный!
– А что? Я им сказал, что ты ничего не знаешь, они не верят, – отозвался Карцев.
– Да, не верим, – вскочил с места Седой. – Потому что есть основания не доверять. Где, по-вашему, он может шляться столько времени? Он что, даже не сказал, где будет ночевать?
– Я спрашивала! – заорала Людка. – Он не говорит. Видимо, очень боится.
Борисов, остановившись, задумался:
– Да, на его месте я бы тоже опасался. Сумма, конечно, не такая и большая, но уж больно кредиторы суровые, – при этом он чисто рефлекторно подергал челюстью, – церемониться они не станут.
– Последний раз Савелкин к тебе приходил один? – спросил я.
– Один, – ответила Людка. – От него теперь все как от чумы кидаются. Помылся, побрился и опять свалил.
– Скажите, а кто из знакомых у вас летом работает на турбазах, у кого есть пустые загородные дома?
– Все дачи я уже объехал, – ответил Карцев. – А на турбазах из наших друзей никто не работает.
– Как это не работает? – встрепенулась Людка. – А Насыров? Он же с каким-то другом турбазу арендовал и устраивал там танцы-манцы...
– Да ты что, смеешься, что ли? – с улыбочкой ответил ей Слава. – Насыр давно уже другим занимается, у него теперь свой магазинчик автозапчастей.
– А кто такой Насыров? – спросил я у Карцева. – Еще один бизнесмен?
– Да так, – Карцев заулыбался еще шире. – В легкую. Мы его зовем не Насыров, а Просеров, или просто Просера.
Слава надменно улыбался, как будто сам он недавно стал нефтяным магнатом.
– Открыл магазинчик, да как-то все у него не раскручивается, – продолжал рассказывать Слава. – Он там и за директора, и за продавца. Только недавно по ночам там дежурить перестал. А до этого еще и за ночного сторожа был.
– Ну вот, видишь, – возразил я Карцеву, – значит, есть рост, и бизнес стал налаживаться. Сначала завел ночного сторожа, потом уборщицу наймет, так и до продавщицы дело дойдет.
Я подумал, что устроиться ночным сторожем к такому горе-бизнесмену может человек, которому уже совершенно некуда деваться. И эта мысль показалась мне настолько простой и естественной применительно к нашей проблеме, что я тут же спросил Карцева:
– Ты знаешь, где этот магазин находится?
– Знаю, только сейчас он закрыт. Воскресенье, да и поздно уже.
Я еще минутку поразмышлял и сказал:
– Поехали.
– Куда? – спросил Карцев.
– Там разберемся, – сказал я и поднялся со стула.
Людка уже собиралась, к своему удовольствию, закрыть за нами дверь, как Борисов остановился и сказал:
– Мы даем вам время подумать. Если у вас есть, в чем признаться, советую сделать это как можно скорее. Когда мы найдем Савелкина, будет уже поздно.
– Не в чем мне признаваться! – убежденно заявила Людка. – Я еще раз говорю – не знаю, где он шляется и в его дела я не лезу!
– Ну, смотрите у меня! – Седой погрозил Людке пальцем и вышел.
Когда мы сели в машину, Карцев спросил меня:
– Куда едем-то?
– В магазин к Просерову. Пардон, к Насырову. Впрочем, это неважно, так как нам нужен не он.
– А кто же? – недоуменно спросил Карцев.
– Там узнаешь...
Слава не стал вдаваться в расспросы, включил двигатель, повернул ключ зажигания и плавно стартовал с места.
Попетляв по улицам города, центральным и не очень, мы наконец въехали на небольшую улочку, в начале которой стоял только что выстроенный девятиэтажный дом. Его первый этаж занимали всевозможные магазинчики.